Исторический форум: история России, всемирная история

С 1922 по 1930 год в СССР фактически формируется система «расстрельной промышленности».

Были в советской истории и короткие периоды отмены смертной казни.

28 октября 1917 года II Всероссийский съезд Советов отменил смертную казнь, но уже летом 1918 года в ходе "красного террора" большевики начали расстреливать осужденных, а также подозреваемых в совершении преступления - во внесудебном порядке. Принятый в 1926 году Уголовный кодекс (УК) РСФСР предусматривал смертную казнь за более чем 40 составов преступления (организация вооруженных восстаний в контрреволюционных целях, шпионаж, бандитизм, подделка монет и банкнот и др.).

26 мая 1947 года президиум Верховного Совета СССР заменил расстрельные статьи на 25-летний срок в исправительно-трудовых лагерях. 12 января 1950 года смертная казнь была вновь введена для изменников Родины и диверсантов, а с 30 апреля 1954 года - и для совершивших умышленное убийство. С 1962 года в перечень "расстрельных" статей вошли экономические преступления, в том числе хищения в особо крупных размерах, спекуляция валютными ценностями и др. В период 1962-1989 годов было вынесено 24 422 смертных приговора, для 2 355 из числа приговоренных наказание было заменено на более мягкое.

История смертной казни в России (tass.ru)

 А сколько мы знаем людей из народа, которые перед лицом смерти, и притом не простой и легкой, но сопряженной с тяжким позором, а иногда и с ужасающими мучениями, сохраняли такое присутствие духа, - кто из упрямства, а кто и по простоте душевной, - что в них не замечалось никакой перемены по сравнению с обычным их состоянием.

Они отдавали распоряжения относительно своих домашних дел, прощались с друзьями, пели, обращались с назидательными и иного рода речами к народу, примешивая к ним иногда даже шутки, и, совсем как Сократ, пили за здоровье своих друзей.

Один из них, когда его вели на виселицу, заявил, что не следует идти этой улицей, так как он может встретиться с лавочником, который схватит его за шиворот: за ним есть старый должок. Другой просил палача не прикасаться к его шее, чтобы он не затрясся от смеха, до такой степени он боится щекотки. Третий ответил духовнику, который сулил ему, что уже вечером он разделит трапезу с нашим Спасителем: "В таком случае, отправляйтесь-ка туда сами; что до меня, то я нынче пощусь". Четвертый пожелал пить и, так как палач пригубил первым, сказал, что после него ни за что не станет пить, так как боится заболеть дурною болезнью.

Кто не слышал рассказа об одном пикардийце? Когда он уже стоял у подножия виселицы, к нему подвели публичную женщину и пообещали, что если он согласится жениться на ней, то ему будет дарована жизнь (ведь наше правосудие порою идет на это); взглянув на нее и заметив, что она припадает на одну ногу, он крикнул: "Валяй, надевай петлю! Она колченогая". Существует рассказ в таком же роде об одном датчанине, которому должны были отрубить голову. Стоя уже на помосте, он отказался от помилования на сходных условиях лишь потому, что у женщины, которую ему предложили в жены, были ввалившиеся щеки и чересчур острый нос.

Один слуга из Тулузы, обвиненный в ереси, в доказательство правильности своей веры мог сослаться только на то, что такова вера его господина, молодого студента, заключенного вместе с ним в темницу; он пошел на смерть, так и не позволив себе усомниться в правоте своего господина. Мы знаем из книг, что когда Людовик XI захватил город Аррас, среди его жителей оказалось немало таких, которые предпочли быть повешенными, лишь бы не прокричать: "Да здравствует король!".

16 век

Казнь Дамьена

5 января 1757 года Робер-Франсуа Дамьен, без особого, к слову сказать, желания, попытался убить Людовика XV. С помощью перочинного ножа можно ли вообще кого-то убить? Так, лишь поцарапать. И даже сам король не желал, чтобы Дамьена за это казнили. Но Парижский парламент, без всякого колебания, приговорил покушавшегося к четвертованию. Откуда такая ненависть? Кто был этот печально знаменитый Дамьен, которого Вольтер объявил душевнобольным? Действительно ли он был божьим человеком – юродивым или просто – обычным, нормальным человеком, чью юную дочь изнасиловал Людовик – любитель маленьких девочек?

Дамьен родился в 1715 году, около города Арраса, на севере Франции. На момент описываемых событий ему исполнилось 42 года. Сын почти разорившегося крестьянина, он приезжает в Париж и работает в качестве слуги то у одного, то у другого богатея, многие из которых, кстати, являются высокопоставленными чиновниками в Парижском парламенте. Он женится на кухарке, которую зовут Элизабет и которая рожает ему дочь Мари. В период этих страшных событий ей едва исполняется 18 лет. Соседи описывают Дамьена как довольно образованного и великодушного, но одновременно жестокого и нетерпеливого человека. В церковном сообществе янсенистов он примыкает к тем, кто весьма критично относится к королю. Летом 1756 года Дамьен ворует сбережения у своего последнего хозяина, торговца винами, и сбегает на север страны, где прячется у своих брата и сестры. В конце концов, он, даром что его усиленно ищет полиция, 31 декабря 1756 года возвращается в Париж повидать своих жену и дочь. Через несколько дней он направляется в Версаль, куда и прибывает в крытой карете 4 января в 3 часа ночи. На следующий день, примерно в 4 часа дня, Дамьен бродит в окрестностях Версальского замка. Он здесь не один – дворец открыт для публики, и каждый день здесь тусуются сотни просителей всех мастей в надежде увидеть короля. На улице стоит легкий морозец.

Дамьен узнает, что Людовик XV приехал навестить одну из своих дочерей, которая, так уж случилось, заболела, а от нее он сразу же отправится в Трианон, где его ожидает мадам де Помпадур. Наш северянин прячется в уголке у подножия лестницы, ведущей к выходу из дворца. Без двадцати шесть вечера появляется король в сопровождении своего сына, гвардейцев и различных вельмож. В момент, когда король готов уже сесть в поджидающую его карету, Дамьен устремляется вперед, расталкивает толпу, чтобы нанести ему удар сзади. Оружие у него, надо сказать, никудышнее: это далеко не кинжал и даже не какой-нибудь более или менее опасный нож. Это перочинный ножичек с двумя лезвиями. К тому же он применяет меньшее из них, которое служит для зачистки гусиных перьев. Лезвие едва достигает 8 сантиметров в длину, а поскольку на короле надета куча мехов (на дворе же январь, и довольно холодно), то лезвие лишь царапает ему кожу, нанеся ранку глубиной от одного до двух сантиметров. Совершив свой акт, Дамьен вытирает лезвие, складывает его и кладет свой перочинный ножик в карман.

Почувствовав что-то неприятное, Людовик, удивленный, оборачивается: «Меня кто-то ударил кулаком», – говорит он. Затем он сует руку под одежду и вынимает ее всю в крови. «Я ранен!» – восклицает монарх. Оторвав взгляд от руки, он видит прямо перед собой Дамьена в надвинутой на глаза шляпе. «Этот человек ударил меня, – говорит король, – арестуйте его, но не причиняйте ему вреда!» Затем он возвращается в свои апартаменты, снимает меха и видит, что крови довольно много. Его любимая болонка от страха удирает со всех ног. Король даже теряет сознание. Придя в себя, он думает, что вот-вот умрет. Людовик вызывает духовника, чтобы исповедоваться, завещает своему сыну править королевством и просит прощения у своей жены Марии Лещинской за все обиды, которые он ей причинил.

Покушение Дамьена

лезвие лишь царапает ему кожу, нанеся ранку глубиной от одного до двух сантиметров.

У Дамьена был нож с двумя лезвиями: одно из них, широкое остроконечное, походило на лезвие обыкновенного ножа; другое имело форму лезвия перочинного ножика огромных размеров; оно было в пять дюймов длиною; этим-то длинным ножом он и нанес удар Людовику XV. На короле были три слоя одежды - кафтан и два подбитых мехом плаща, поэтому рана оказалась не опасной для жизни. Тем не менее Людовик был уверен, что умирает.

Королем, который выказывал столько хладнокровия в первые минуты после покушения на его жизнь, в это время овладело чрезвычайное волнение, особенно, когда один придворный очень неловко заметил, что хотя рана и не опасна, но лезвие могло быть отравлено ядом; после этого король два раза посылал спросить преступника, не обмакнул ли он своего кинжала в какой-либо ядовитый состав. Опасения короля были так сильны, что он приказал позвать своего духовника и пять или шесть раз получил от него отпущение грехов. Затем поручил дофину председательствовать на совете, одним словом, сделал все распоряжения как человек, близкий к смерти.

Беспокойство короля распространило смятение во всем дворце и повергло всех в уныние. Вследствие этого импровизированные палачи Дамьена удвоили мучения, которым они его подвергали.

оно было в пять дюймов длиною

Получается 12,6 см. Возможно длина ножа была преувеличена, чтобы подчеркнуть серьезность преступления.

Дамьена сразу же скручивает один из королевских телохранителей и сдает под охрану версальским гвардейцам. Те пинками заталкивают его в комнату охраны, обыскивают, слегка мутузят и требуют объяснений. А Дамьен без устали повторяет одно и то же: «Защитите наследника престола; пусть наследник никуда не выходит целый день!» Почему? Дамьен молчит. Гвардейцы спрашивают, есть ли у него сообщники. Чтобы добиться быстрого признания, они используют свой любимый метод: сжимают раскаленными щипцами лодыжки и ступни. Прибывший прево прерывает это занятие и забирает узника с собой. Потому что только прево осуществляет правосудие в Версале. В это время срочно вызванный королевский лекарь г-н де Ла Мартиньер констатирует, что рана у короля поверхностная. На всякий случай он пускает ему кровь – универсальное средство в те времена. Обрадованный, что все так хорошо закончилось, государь готов простить своего обидчика, но тот уже не в его власти. Прево приказывает арестовать не только самого Дамьена, но и всю его семью (отца, жену, дочь, братьев, сестер, дядей, тетей…) – короче, всех родственников как в Париже, так и на севере страны, откуда Дамьен родом.

До 14 января Дамьена держат под стражей в Версале. Прево, тем временем, организует судебный процесс. Но он в замешательстве. Король решает передать дело в Парижский парламент, который на все голоса требует, чтобы цареубийца предстал именно перед ним. Напомним, что в те времена правосудие в Париже осуществлял именно парламент. Но ведь преступление же было совершено в Версале! Почему же, черт их возьми, недоумевает прево, парижские парламентарии требуют цареубийцу к себе? И самое главное: король-то с какого перепугу идет им на уступки, тем более, что находится в постоянной войне с парламентом?

Связанный Дамьен перед судьями

Вот какую гипотезу выдвинула известная эссеистка и историк Марион Сиго. Пристегните ремни безопасности! Дамьен находился в услужении у многих парламентских деятелей и, соответственно, знал все их секреты. Самый худший их всех этих секретов состоял в том, что парламент осуществлял «поставку» тысяч детей (и девочек, и мальчиков) для сексуальных утех. Брали всех этих детей в парижском госпитале, находившемся как раз в ведении парламента. Тяжкое обвинение. Но достаточно реальное. В конце концов, король, которому надоело это все выслушивать, потребовал от парижского архиепископа, чтобы тот взял этот госпиталь под свое покровительство. Если бы суд состоялся в Версале, то Дамьен мог бы рассказать много чего интересного об этом «парламентско-педофильском лобби», поэтому парламентарии и постарались, чтобы дело передали им. При «правильном» ведении процесса, никто не стал бы задавать ненужных вопросов.

Король соглашается удовлетворить просьбу «народных избранников», потому что за ним самим числится немало грешков: уж очень он обожает маленьких девочек… Надо сказать, что в том, что касается сексуального влечения, Людовик переплюнул самого Берлускони. Да и сама королевская любовница – мадам де Помпадур – обожала забавы с участием «малолеток». Короче, король был еще тот педофил. Еще в 1750 году дочь Дамьена, которой тогда было всего лишь 11 лет, неоднократно доставляли к королю, ну, понятно зачем. Вот почему Дамьен, шокированный таким королевским поведением, хотел наставить его на путь истинный, используя в качестве метода ложное покушение на убийство. Естественно, что у него и в мыслях не было убивать короля. Только проучить! Вдруг да и отстанет монарх от «малолеток». Возможно, все было действительно так. А может быть, прав был Вольтер, который утверждал, что Дамьен был всего-навсего сумасшедшим.

В ночь с 17 на 18 января Дамьена в сопровождении нескольких сотен солдат перевозят из Версаля в тюрьму Консьержери. А парижанам на это время «под страхом смерти» даже запрещают подходить к окнам. Преступника под усиленной охраной помещают в одну из башен тюрьмы. Его охраняют несколько десятков солдат, как если бы он пытался совершить государственный переворот. Просто бред какой-то! Поскольку у Дамьена болят сожженные версальскими стражниками ноги, его бросают на грязный матрас, находящийся на небольшом возвышении. А чтобы доставить в парламент, его кладут во что-то типа гамака, который таскают на себе стражники.

Для проведения расследования парламент назначает четырех специальных комиссаров, которые неустанно его допрашивают, а Дамьен лишь повторяет, что он никогда не желал убить короля, а рану нанес лишь для того, чтобы «предупредить его» и «заставить вспомнить о том, что он король и должен исполнять свои королевские обязанности». Если он и обвинял еще в чем-то короля и парламент, то Марион Сиго не удалось эти обвинения обнаружить. Впрочем, она утверждает, что все протоколы допросов сфальсифицированы. Как бы там ни было, 28 января Робер-Франсуа Дамьен по обвинению в оскорблению величества приговаривается к смерти путем четвертования. Как только был вынесен приговор, Дамьен тут же подвергается допросу с пристрастием, то есть пытке.

Тут требуется небольшое уточнение: в те времена пытка применялась после вынесения приговора. Уже тогда понимали, что под пыткой любой признается, в чем угодно. Поэтому пытки применяли после того, как признавали обвиняемого виновным. Зачем? А чтобы он, будучи официально виновным, выдал сообщников. Итак, к Дамьену применяют так называемый «испанский сапог». Чем больше сжимаются деревянные колодки, тем сильнее он кричит. Ему дают попить воды, а он просит разбавить ее вином: «Это придаст мне сил», – шепчет бедняга. Дамьена продолжают пытать, он кричит все сильнее и, наконец, выдавливает из себя имена двух предполагаемых сообщников, которых, впрочем, признают невиновными. Спустя полтора часа врачи приказывают прекратить экзекуцию. Не хватало еще, чтобы он потерял сознание или, что еще хуже, умер: спектакль, ведь, надо закончить с помпой – четвертовать! Дамьена кладут на его окровавленный матрас и относят в часовню, чтобы он мог получить от священников последнее утешение и исповедаться в грехах.

Дамьен после ареста.

В один из коротких наездов в Москву — думаю, что за несколько недель до казни Романовых...

 

— А кто решал? — спросил я. — Мы здесь решали. Ильич

как он ловко отстранился от этого дела!

ай да троцкий, ай да с..кин сын

Главным идеологом проведения «беспощадного массового террора» был Ленин.

уже разбирали

его телеграммы "расстрелять всех" местные власти воспринимали как рекомендации, а не как приказы

Вскоре у большевиков появился повод официально заявить о начале массового террора. 30 августа 1918 года происходят два покушения на партийных лидеров: в Петрограде Леонид Каннегисер выстрелом из револьвера убивает главу Петроградской ЧК Моисея Урицкого, в Москве Фанни Каплан ранит Владимира Ленина.

а что так?

может надо было отпустить террористов?

понять, простить, похлопать по плечу...

Деятельность большевистских Чрезвыч. следственных комиссий представляет пример, может быть, единственный в истории культурных народов.

да неужто?!

кажется кто-то забыл про "столыпинские галстуки"

и царские военно-полевые суды - где армейские офицеры, не умея проводить элементарные следственные действия, массово приговаривали обвинённых к наказаниям, в том числе расстрелам

когда армии белых генералов были разгромлены и победа большевиков в Гражданской войне уже ни у кого не вызывала сомнений, заигрывая с общественным мнением, советская власть отменила смертную казнь

причём тут заигрывание?

просто в этой крайней мере отпала нужда и от неё отказались

стал первым выдуманным ОГПУ показательным процессом над инженерами

зачем его выдумывать?

противники Советской власти были на местах - на "философском пароходе" уплыли далеко не все

к сожалению

многие дела следователи и чекисты так не смогли довести до показательных процессов из-за отказа инженеров оклеветать себя и коллег. В таких случаях обвиняемых расстреливали без суда — по решению ОГПУ.

и какой в этом смысл?

а) страна остаётся без инженера

б) "спихнуть" вину за неудачи ни на кого не удаётся

в) ещё непосаженные контрреволюционеры, оставшиеся на воле, не трепещут и не боятся карающего меча ОГПУ

В годы правления Сталина смертная казнь стала ключевым инструментом удержания власти

вопрос удержания власти возникает там и тогда, где и когда на власть кто-то претендует или покушается

к середине 30-х годов на власть Кремля вообще и Сталина в частности никто не претендовал

значит журналюга тупо повторяет антисоветские штампы

по решению властей были казнены больше 1 млн человек.

враньё

0,7 млн

за 30 лет

Дамьена сразу же скручивает один из королевских телохранителей

хреновые у короля телохранители

На всякий случай он пускает ему кровь – универсальное средство в те времена

так королю ж уже пустили кровь

цареубийца

нет

он неудачливый кандидат в короле-убийцы

хреновые у короля телохранители

Вы правы, учитывая что основатель династии Генрих 4 был убит кинжалом на улице, охране следовало быть повнимательней. 

так королю ж уже пустили кровь

В старину было два лекарства - пустить кровь и поставить клистир. Но поскольку врачи тогда считали, что у человека 10-12 литров, они пускали кровь часто и помногу.

нет он неудачливый кандидат в короле-убийцы

Король хотел смягчить наказание, но парламент убедил его, что народ требует казнить Дамьена.

К трем часам дня Дамьена везут к месту казни. По дороге процессия заезжает в Собор Парижской богоматери, чтобы несчастный цареубийца мог помолиться. На голое тело надета длинная белая рубаха, а в руке – пропитанный воском факел. Затем, на открытой телеге, его везут к городской ратуше. Народу – море, толпы заполняют все улицы. У ратуши Дамьен вновь заявляет, что его жена и дочь невиновны и что он действовал сам, без всяких сообщников. Уже поздно, на улице почти ночь, необходимо начинать последний акт, не затягивая. Тысячи любопытных окружают эшафот. Окна в близлежащих домах все заняты зрителями.

В одном из окон можно даже увидеть знаменитого ловеласа Казанову. В своих «Воспоминаниях» он описывает невероятную сцену. Вот он вместе со своим другом Тиретой и двумя дамами из высшего общества высовываются, чтобы лучше видеть, из окна. Невероятно, но во время казни Тирета «приклеивается» сзади к более пожилой из двух дам, задирает ей юбку и… ну, понятно. Старушка возмущена, но счастлива. Делая вид, что ничего не замечает, она с удовольствием наблюдает сцену казни, как если бы сзади у нее ничего не происходило…

По графику сегодня палачом работает Шарль-Анри Сансон, тот самый Шарль-Анри, который через тридцать лет казнит Людовика XVI, Дантона, Робеспьера и тысячи других жертв Великой французской революции. А в 1757 году ему всего лишь 18 лет, это еще плохо обученный мальчишка, который только-только унаследовал должность своего отца. И этот Дамьен для него – еще тот подарочек! Палач жутко боится – опыта-то никакого нет, он почти парализован от страха: ведь это первое во Франции четвертование со времен Равальяка, которого казнили таким же образом аж в 1610 году! А отца-то – крупного специалиста в деле казней – рядом нет, он уже на пенсии. В конце концов, ему на помощь приходит дядя Габриэль Сансон, тоже палач, исполняющий приговоры в Реймсе. Но и у дяди нет опыта четвертования. Что делать? Они срочно разыскивают некоего Субиза, квалифицированного консультанта в области пыток. А тот настолько пьян с самого утра, что попросту забыл купить все необходимое для казни: воск, свинец, масло, ну и остальное… Двух помощников палача немедленно посылают в соседнюю бакалейную лавку прикупить недостающее. Но толпа, которая на стороне бедного Дамьена, задерживает их и мешает совершить необходимые покупки. Приходится вызывать солдат.

Казнь Дамьена