Так получилось, что личность одного из самых любимых американцами президентов США, лидера Большой Тройки в Антигитлеровской коалиции, Франклина Делано Рузвельта оказалась несправедливо обойденной вниманием на форуме История.ру.
Я спешу исправить досадный промах. В качестве вводной части предлагаю краткую биографию FDR.
Франклин Делано Рузвельт. Биографическая справка
32-й президент США, четырежды избиравшийся на пост президента, Франклин Делано Рузвельт (Franklin Delano Roosevelt) родился 30 января 1882 года в богатой и респектабельной семье Джеймса Рузвельта. Его предки эмигрировали из Голландии в Новый Амстердам в 1740-х годах. Их потомки стали родоначальниками двух ветвей этой фамилии, одна из которых дала президента США Теодора Рузвельта, а другая - Франклина Рузвельта. Отец Рузвельта владел наследственным имением Гайд-Парк на реке Гудзон и солидными пакетами акций в ряде угольных и транспортных компаний. Мать Рузвельта, Сара Делано, также принадлежала к местной аристократии.
До 14 лет Рузвельт получал домашнее образование. В 1896-1899 годах он учился в привилегированной школе в Гротоне (штат Массачусетс, США). В 1900-1904 годах продолжил образование в Гарвардском университете, где получил степень бакалавра. В 1905-1907 годах Рузвельт посещал юридическую школу Колумбийского университета. Он отказался от академического завершения учебы, сдал экзамен нью-йоркской палате адвокатов и поступил на службу в адвокатскую контору в качестве стажера.
Так как он не испытывал никакой тяги к экономическому праву и имел финансовое обеспечение, то выбрал политику. Рузвельт разработал четкий график движения наверх: в благоприятный для демократической партии год выборов он должен стать депутатом парламента в штате Нью-Йорк, затем, следуя по пути Теодора Рузвельта, государственным секретарем в министерстве военно-морского флота, губернатором штата Нью-Йорк, а затем и президентом.
В ноябре 1910 года он стал секретарем штата Нью-Йорк, в парламенте которого связал свою судьбу с демократами. В 1913–1920 годах был назначен государственным секретарем министерства военно-морского флота. В 1920 году демократическая партия назначила его кандидатом на пост вице-президента, но выборы им были проиграны.
В 1921 году Рузвельт тяжело заболел полиомиелитом. Несмотря на энергичные попытки победить болезнь, он остался парализованным и был привязан к инвалидной коляске. Без помощи стальных шин весом в десять фунтов (около 4,5 килограммов) он не мог стоять, медленно и понемножку передвигался только на костылях.
В 1928 году Франклин Рузвельт был избран губернатором штата Нью-Йорк, где проработал два срока. В 1931 году, в момент обострения экономического кризиса, им была создана Временная чрезвычайная администрация по оказанию помощи семьям безработных.
В президентской кампании 1932 года Рузвельт одержал победу над Гербертом Гувером, не сумевшим вывести страну из экономического кризиса 1929-1933 годов – Великой депрессии.
"Новый курс" - так назвал Рузвельт свою программу, делая ставку на стимулирование экономики через наращивание государственных расходов. В основу политики Нового курса легли меры по усилению государственного регулирования экономики, дефицитного финансирования бюджета, важнейшие институциональные преобразования.
В первые 100 дней своего президентства, начавшегося в марте 1933 года, Рузвельт осуществил ряд важных реформ по восстановлению банковской системы, помощи голодным и безработным, рефинансированию фермерской задолженности, восстановлению сельского хозяйства и промышленности. В 1935 году были проведены важные реформы в области труда, социального обеспечения, налогообложения, банковского дела и других сферах.
Рузвельту удалось обеспечить беспрецедентную в американской истории общественную поддержку своей программы, он превратился в настоящего лидера нации.
Обещая продолжение политики Нового курса, Рузвельт победил на президентских выборах 1936 года. В течение его второго президентского срока конгресс продвинул программу Нового курса, создав управление жилищного строительства США (1937) в целях кредитования местных агентств и приняв в 1938 году второй закон о регулировании сельского хозяйства и закон о справедливых условиях труда, устанавливавший минимальную заработную плату для рабочих.
Одной из внешнеполитических инициатив в первые месяцы после прихода Рузвельта к власти явилось дипломатическое признание СССР в ноябре 1933 года. В отношениях со странами Латинской Америки была провозглашена политика "доброго соседа", способствовавшая созданию межамериканской системы коллективной безопасности.
Внешнеполитический курс Рузвельта носил характер нейтралитета. В результате невмешательства США в итало-эфиопский конфликт (1935) и гражданскую войну в Испании законные правительства были лишены возможности закупать американское оружие и боеприпасы в борьбе с хорошо вооруженными державами "оси Берлин–Рим". Лишь в ноябре 1939 года, когда полыхала война в Европе, Рузвельт добился отмены статьи об эмбарго на продажу оружия и стал проводить политику помощи жертвам агрессии.
Вторая мировая война и третья победа Рузвельта на выборах 1940 года активизировали американскую помощь Великобритании. В 1941 году президент подписал Закон о ленд-лизе, по которому СССР был предоставлен беспроцентный заем на сумму 1 миллиард долларов. Рузвельт стремился как можно дольше ограничиваться поставками вооружений и по возможности избегать широкомасштабного участия США в войне.
Нападение на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года явилось неожиданностью для Рузвельта, пытавшегося путем дипломатических переговоров оттянуть войну с Японией. На следующий день США и Великобритания объявили войну Японии, а 11 декабря Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам. Рузвельт, в соответствии с конституцией, принял на себя все обязанности главнокомандующего в военное время.
Рузвельт придавал большое значение созданию Организации Объединенных Наций для укрепления антигитлеровской коалиции. Именно он предложил название "Объединенные Нации" во время подписания Декларации Объединенных Наций 1 января 1942 года в Вашингтоне, закреплявшей этот союз в международно-правовом порядке.
Долгое время Франклин Рузвельт занимал выжидательную позицию в вопросе об открытии второго фронта. Но на Тегеранской конференции "большой тройки" (1943) Рузвельт не поддержал Уинстона Черчилля, уклонявшегося от решения вопросов об открытии второго фронта. Проявляя особое внимание к вопросам послевоенного мирного урегулирования, Рузвельт впервые на Квебекской конференции (1943) изложил свой проект создания международной организации и ответственности США, Великобритании, СССР и Китая ("четырех полицейских") за сохранение мира. Обсуждение этой темы было продолжено на Московской конференции, Тегеранской конференции и на конференции в усадьбе Думбартон-Окс в Вашингтоне.
Переизбранный в 1944 году на четвертый срок Франклин Рузвельт внес значительный вклад в исторические решения Крымской конференции (1945). Его позиция была продиктована военно-стратегической и политической обстановкой в связи с успешным продвижением советских войск в Восточной Европе, желанием договориться о вступлении СССР в войну с Японией и надеждой на продолжение послевоенного американо-советского сотрудничества. По возвращении из Ялты Рузвельт, несмотря на усталость и недомогание, продолжал заниматься государственными делами и готовился к открытию 23 апреля конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско.
12 апреля 1945 года президент скончался от кровоизлияния в мозг в Уорм Спрингсе, штат Джорджия.
С 1905 года Рузвельт был женат на своей кузине в пятом колене Анне Элеоноре Рузвельт (1884-1962). Ее отец был младшим братом президента Теодора Рузвельта, который был кумиром Франклина. У четы Рузвельт родилось шестеро детей – дочь и пять сыновей, один из них умер во младенчестве. Элеонора Рузвельт сыграла значительную роль в политической карьере мужа, особенно после 1921 года, когда он заболел полиомиелитом и уже не расставался с инвалидным креслом.
Стремительное падение курса акций на нью-йоркской бирже в октябре 1929 года возвестило начало экономического кризиса, который потряс весь капиталистический мир. По своему характеру он представлял собой циклический кризис перепроизводства, когда вследствие недостаточной покупательной способности населения произведенная масса товара не нашла сбыта и оказалась нереализованной. В итоге нарушился процесс общественного воспроизводства, разорились многие торговые и промышленные предприятия, транспортные компании, банки.
Наиболее разрушительное воздействие кризис оказал на экономику США, отбросив ее к уровню 1913 года. Промышленное производство упало до самой низкой точки в июле 1932 года. Число безработных составило 17 млн. человек – почти 14% населения. Особенно значительное падение выпуска продукции произошло в тяжелой индустрии. Национальный доход сократился почти вдвое, а объем внешней торговли – втрое. Вывоз капитала был почти полностью прекращен. В США обанкротилось свыше 5 тысяч банков. Десятки тысяч мелких фирм разорились или были поглощены корпорациями.
Нью-Йорк первым испытал удары кризиса. Армия безработных быстро росла, катастрофически возрастала социальная напряженность. Росли очереди за бесплатным куском хлеба и чашкой кофе, переполнялись ночлежки для бедняков. Таким образом, после того, как в 1928 году Рузвельт неожиданно для себя и своих сторонников победил на выборах и стал губернатором штата Нью-Йорк, сделав первый шаг к президентству, он оказался лицом к лицу с серьезным более чем неблагополучным экономическим бедствием.
Пребывание Рузвельта на посту губернатора штата Нью-Йорк, по мнению многих, не было ознаменовано существенными достижениями. Экономика штата была в столь же плачевном состоянии, как и повсюду, а власть штата занимала такую же выжидательную позицию, как и администрация в Вашингтоне. Лишь в августе 1931 года губернатор создал Временную чрезвычайную администрацию помощи ТЕРА, которая должна была обеспечить неотложную помощь безработным. Однако ТЕРА на фоне полицейских жестокостей, чинимых правительством над безработными, давала Рузвельту психологическое превосходство над президентом Гувером, в котором он нуждался, начиная с ним борьбу за президентское кресло.
После дикой расправы над пришедшими летом 1932 года в Вашингтон за помощью ветеранами мировой войны, вызвавшей бурную реакцию во всей стране, Рузвельт возблагодарил собственное благоразумие, удержавшее его от призыва Национальной гвардии для «усмирения» голодных бунтов в штате Нью-Йорк. Начало избирательной кампании 1932 года совпало с резким подъемом радикальных настроений широких масс населения. Улицы промышленных городов заполнены возмущенными людьми, поднялись на вооруженную борьбу с полицией и бандами хозяйских наемников шахтерские городки. По стране прокатилась волна голодных походов безработных, выросли численность и активность их организаций. В Конгрессе постоянно велись дебаты по вопросу о неизбежной вспышке бунтов и перерастании их в нечто более серьезное.
Рузвельт сознавал глубже и острее, чем кто-либо другой в Демократической партии, необходимость назревших перемен. Мастерски проведенная Рузвельтом осенью 1930 года кампания по переизбранию его на пост губернатора штата Нью-Йорк убедила скептиков в руководстве Демократической партии, что этот обреченный, как многим казалось, на бездеятельность, физически немощный политик способен спасти саму партию от бесславного развала. Весной 1931 года Рузвельт говорит о «новых и не испытанных еще средствах», о необходимости экспериментировать, доверить страну новому руководству в силу изменений, происшедших в «экономическом и социальном балансе страны».
Рузвельт рекомендовал законодательному собранию штата программу действий, включавшую ассигнования на помощь безработным и организацию общественных работ. На фоне упорного повторения президентом Гувером тезиса о пагубности правительственного вмешательства в дело помощи неимущим эти заявления звучали почти революционно.
Весной 1932 года, выступая по радио в ходе предвыборной кампании, Рузвельт произнес свою знаменитую речь о «Забытом человеке». Он объяснял происхождение экономического бедствия низким уровнем потребления масс и перенес внимание на проблемы перераспределения доходов. Экономическая политика Гувера, игнорирующая нужды миллионов простых американцев и целиком ориентированная на оказание помощи имущим классам, была подвергнута критике как проявление обанкротившегося элитарного подхода. Рузвельт сумел убедить руководство демократической партии в том, что партии необходимо придать новые черты, символизирующие ее близость к массам, переориентировать партию в свете приближающихся выборов на задачу завоевания большинства избирателей после ее двенадцатилетнего пребывания в оппозиции. Рузвельт призвал партию укрепить ее массовую базу за счет привлечения под знамена партии демократических слоев населения – рабочих, фермерства, средних городских слоев. Он заявил: «В стране нет места для двух реакционных партий». Население ждало альтернативы, нового курса.
Предложенная Рузвельтом предвыборная программа, направленная на поиск новых путей выхода из кризиса, программа, обращенная к простому человеку, получила название «Новый курс» (new deal). Рузвельт заявил, что народ Америки жаждет сделать настоящий выбор. «Мы должны быть партией либеральных принципов, спланированных действий, просвещенного подхода к международным делам и трудиться с максимальной пользой для подавляющего большинства народа».
Что говорил Рузвельт о Сталине, СССР и его роли во Второй мировой
30 января 1882 года родился Франклин Делано Рузвельт - 32-й президент США, единственный, кто был избран на этот пост четыре раза. Рузвельта справедливо считают не только величайшим американским политиком, но центральной фигурой мировой истории первой половины XX века.
Он предложил не только "Новый курс" в экономике, помогший Америке выйти из Великой депрессии, но и начал проводить новый курс во внешней политике. Именно при нем в 1933 году установились дипломатические отношения США с СССР, а во время Второй мировой войны Рузвельт, в отличие от Черчилля, стал искренним союзником страны Советов, о чем он не раз говорил публично и упоминал в своих письмах.
"РГ" собрала наиболее интересные цитаты Франклина Делано Рузвельта, характеризующие его отношение к СССР и тогдашнему лидеру страны - Иосифу Сталину.
О нападении Германии на СССР
Несмотря на восстановление дипотношений в начале 1930-х, тесное внешнеполитическое взаимодействие СССР и США активизировалось лишь с началом войны. После нападения Германии на СССР, перед американскими властями встал вопрос, как на это отреагировать. Через два дня президент подстраховался, заявив: "официально советское правительство ни о чем еще не просило, и главным получателем американской помощи остается Англия". Когда на пресс-конференции 24 июня один из журналистов спросил Рузвельта, будет ли оказана помощь Советскому Союзу. Рузвельт ответил: "Задайте мне какой-нибудь другой вопрос", пишет советский историк Анатолий Уткин в книге "Дипломатия Франклина Рузвельта".
О коммунизме
Однако затем стало ясно, что в этой войне Америка активно поддержит страну Советов. Это отвечало геополитическим интересам США, а кроме того, коммунизм виделся им меньшим злом, нежели фашизм. В беседе с бывшим послом США в СССР Джозефом Дэвисом Рузвельт заявил: "Я не могу воспринять коммунизм. Этого не можете сделать и вы. Но для того, чтобы пройти по этому мосту, я пожму руку и дьяволу".
О Сталине до знакомства…
Любопытно, как менялось отношение Рузвельта лично к Сталину. Американские власти знали о его социальном происхождении и криминальном прошлом, поэтому выходцы из аристократичных семей в Белом доме не воспринимали советского лидера как равного. Тем не менее, Рузвельт не относился к нему резко негативно, скорее - снисходительно. Известна реакция президента США на реплику одного из советников, считавшего, что Сталин - это бандит, и не стоит вести с ним дела как с джентльменом: "Нет, мы именно будем вести себя с ним как с джентльменом, и он должен постепенно перестать быть бандитом".
… и после
Все изменила личная встреча Рузвельта и Сталина на конференции в Тегеране в конце 1943 года. "Этот человек умеет действовать. У него цель всегда перед глазами. Работать с ним - одно удовольствие. Никаких околичностей. У него густой низкий голос, он говорит не спеша, кажется очень уверенным в себе, нетороплив - в общем, производит сильное впечатление", - приводит мнение Рузвельта его сын Эллиот в книге "Его глазами".
Чуть позже, в своей речи 24 декабря 1943 года, приведенной в книге "Беседы у камина", Рузвельт подтвердил первое впечатление от знакомства с советским лидером: "Выражаясь простым языком, я отлично поладил с маршалом Сталиным. Этот человек сочетает в себе огромную, непреклонную волю и здоровое чувство юмора; думаю, душа и сердце России имеют в нем своего истинного представителя. Я верю, что мы и впредь будем отлично ладить и с ним и со всем русским народом".
О вкладе СССР в победу над Германией
Рузвельт, в отличие от многих последователей, прекрасно отдавал себе отчет, что именно СССР внес решающий вклад в победу над нацизмом. 28 апреля 1942 года он заявил: "На европейском фронте самым важным событием прошедшего года, без сомнения, стало сокрушительное контрнаступление великой русской армии против мощной германской группировки. Русские войска уничтожили - и продолжают уничтожать - больше живой силы, самолетов, танков и пушек нашего общего неприятеля, чем все остальные Объединенные Нации вместе взятые".
О послевоенном мире
Рузвельт был убежден, что и после победы над Германией союзники смогут мирно уживаться в послевоенном мире. Так, обсуждая с сыном Эллиотом предстоящую переброску всех сил на войну с Японией, он отверг сомнения молодого человека о "благонадежности русских", заявив: "Доверяем же мы им сейчас. Какие у нас основания не доверять им завтра?" А в выступлении 28 июля 1943 года ("Беседы у камина"), Рузвельт выразился еще более конкретно: "Под руководством маршала Иосифа Сталина русский народ показал такой пример любви к родине, твердости духа и самопожертвования, какого еще не знал мир. После войны наша страна всегда будет рада поддерживать отношения добрососедства и искренней дружбы с Россией, чей народ, спасая себя, помогает спасению всего мира от нацистской угрозы".
Увы, его надеждам было не суждено сбыться. Рузвельт скончался 12 апреля 1945 года, а его последователи резко изменили внешнюю политику по отношению к СССР, начав тем самым Холодную войну.
Американский любимец Сталина Как президент США рассекал на яхтах и заводил любовниц, но народ его все равно любил
Франклин Рузвельт с личной секретаршей Мисси Леханд и женой Элеонорой Рузвельт. Фото: AP
У американцев Франклин Делано Рузвельт был и остается одним из самых любимых президентов. Он первым из политиков такого масштаба установил «прямую связь» со своими избирателями, каждую неделю обращаясь к ним по радио с рассказом «Беседы у камина», больше напоминающим доклад. Именно он руководил страной во время страшной экономической депрессии и Второй мировой войны. Рузвельт с детства привык купаться в роскоши и прибывал на встречи с электоратом на яхтах — народ ему это прощал. Зная о любви американского лидера к комфорту, Иосиф Сталин предоставил в его распоряжение шикарный дворец в Ялте, в котором раньше жили только российские императоры. О шикарном образе жизни 32-го президента США, его семьи и любовниц — в материале "Ленты.ру".
Безупречные отношения
Как-то проснувшись рано утром в одиночестве, президент Франклин Делано Рузвельт обошел несколько комнат Белого дома в поисках своей жены Элеоноры, но найти ее ему так и не удалось. Тогда он поинтересовался у своего секретаря, куда же запропастилась первая леди. Тот коротко ответил: «В тюрьме». «Почему-то меня это не удивляет, — не растерялся глава государства и улыбнулся. — А за что именно она туда угодила?»
В тот день Элеонора Рузвельт отправилась на встречу с заключенными в благотворительных целях и попросту забыла предупредить об этом мужа. Женщина активно участвовала в общественной и политической жизни США, помогая своему супругу и поддерживая его в борьбе за главный пост страны.
Со стороны казалось, что в отношениях пары все идеально: долгие годы безупречного брака, пятеро детей, тринадцать внуков. О том, что у Рузвельта были любовницы, стало известно лишь после его смерти
До этого спецслужбы тщательно оберегали от посторонних глаз тайны главы государства. Ему приписывают романы с разными красивыми женщинами, но его главной любовницей была Люси Мерсер, которая оставалась с ним до самой смерти.
Юный морячок
Франклин Рузвельт с детства привык к роскоши. Его отец, Джеймс Рузвельт, был известным предпринимателем, владельцем огромного родового имения Гайд-Парк на берегу Гудзона, между Нью-Йорком и Олбани. Мать — наследница большого состояния, представительница местной аристократии. У маленького Франклина было все, о чем другие дети не могли даже мечтать.
В восемь лет он стал собирать марки — родители привозили ему их из разных стран мира. Впоследствии многочисленные альбомы хранились у него в кабинете в специально оборудованном для этого деревянном ящике. Рузвельт любил пересматривать свою коллекцию перед сном, тратя на это по несколько часов.
Каждое лето вместе с матерью и отцом Рузвельт отправлялся в путешествие по Европе: они жили в дорогих отелях, отдыхали на морском побережье Новой Англии или же на канадском острове Кампобелло, где он увлекся мореплаванием.
Он даже какое-то время мечтал стать моряком. В семье считали, что во многом на это желание повлиял подарок деда — морской сундук, в котором хранились раритеты. Там были старые карты, боцманская дудка, пуговица мундира морского офицера времен Англо-американской войны 1812-1815 годов. Эту коллекцию Франклин не только бережно хранил, но и постоянно пополнял.
Рузвельт увлекался созданием моделей парусных кораблей: сам мастерил, а потом запускал в плаванье по Гудзону. Когда сыну исполнилось девять лет, отец купил ему 15-метровую двухмачтовую шхуну Half Moon («Полумесяц»), на которой они вместе отправлялись на ближайшие острова или же в трехдневные походы вдоль побережья штата Мэн. Через семь лет у него появилось собственное семиметровое судно New Moon («Новолуние»), на котором он исследовал близлежащие бухты, а также течения, приливы и отливы.
Дядя Франклина был соучредителем престижного клуба Hudson River Ice Yacht Club, членства в котором добивались самые богатые и именитые семьи штата. Когда Рузвельту исполнилось 19 лет, на Рождество мать подарила ему 28-футовый буер Hawk
В окружении Рузвельта считали, что его богатство, а также любовь к яхтам как символу роскошной жизни лишь отпугнет избирателей. Но Франклин не только не скрывал своих симпатий к парусному спорту, но и отправился во время своей предвыборной президентской кампании в 1932 году в Новую Англию с сыновьями на 37-футовом судне Myth II.
Через год они вместе отдыхали на президентской яхте Amberjack II. Во время следующей кампании он также пришел к избирателям на яхте, на этот раз Sewanna. Этот же успех он повторил и в августе 1939 года, когда вновь решил баллотироваться на президентский пост.
Секретарша для жены
В борьбе за пост ему очень помогала супруга Элеонора, племянница бывшего президента США Теодора Рузвельта. Стройный, высокий, элегантный выпускник Гарварда и Школы права Колумбийского университета был завидным женихом. Многие девушки мечтали отправиться с ним под венец, но он выбрал свою дальнюю родственницу Элеонору, в которую был страстно влюблен.
Новоиспеченный юрист мало интересовался правом, к тому же он совсем не нуждался в деньгах. Все больше внимание Рузвельта привлекала политика. Вступив в ряды демократов, он начал активно помогать во время избирательной кампании Вудро Вильсону. Став президентом, последний решил отблагодарить Франклина. Зная о его любви к кораблям и морю, новый глава государства назначил Рузвельта помощником министра военно-морского флота.
Учитывая новый пост мужа, Элеонора решила завести себе секретаршу — ею и оказалась Люси Мерсер. Едва увидев эту молодую женщину, помощник министра сразу же влюбился. Бурный роман настолько вскружил голову Рузвельту, что он даже собирался уйти от жены. Узнав от доброжелателей о романе супруга, оскорбленная женщина забрала всех пятерых детей и уехала в имение на Кампобелло. Франклин был даже рад такому повороту. Но в дело вмешалась мать политика — очень богатая и властная женщина.
Пригрозив лишить сына всех денег, женщина решила выдать Мерсер за богача Резерфорда, который был старше ее на тридцать лет. Влюбленным пришлось расстаться. Казалось, жизнь вернулась в привычное русло. Рузвельт с головой ушел в политику: его выдвинули на пост вице-президента вместе с демократом Джеймсом Коксом. Он исколесил штаты с предвыборными речами. Но, несмотря на все его усилия, их партия с треском провалилась на выборах. Франклину пришлось вернуться к адвокатской практике, которую он так не любил.
Через год, в 1921-м, его настиг полиомиелит, который парализовал всю нижнюю часть его тела. Рузвельт решил всеми силами бороться с болезнью — и уже через некоторое время смог передвигаться на костылях. В связи с этим возросли его карьерные амбиции. Он решил использовать свою болезнь как козырь в политической борьбе.
В 1928 году Рузвельт стал губернатором штата Нью-Йорк. На этом посту ему предстояло бороться с Великой депрессией. Американцы по достоинству оценили его усилия в схватке со страшной бедой. Через некоторое время его выдвинули кандидатом в президенты, в 1932 году он выиграл выборы
В семейном гнезде
Несмотря на то что семья Рузвельтов переселилась в Белый дом, они любили проводить время в своем семейном гнезде — усадьбе Спрингвуд в Гайд-парке. Этот уютный дом в разное время посещали король Георг VI, королева Елизавета, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, норвежский крон-принц Олаф и нидерландская королева Вильгельмина.
На живописной территории резиденции были огромный сад и конюшня — Рузвельт с детства любил лошадей. В свободное время глава государства уходил в свой кабинет с богатой библиотекой и рассматривал коллекции марок. Семья знала — в эти моменты его лучше не беспокоить. В этой же комнате он написал «Бейкер-стрит фолио: пять записок о Шерлоке Холмсе от Франклина Делано Рузвельта», пытаясь воскресить образ знаменитого сыщика, придуманного Артуром Конан Дойлем.
Двухэтажная резиденция была оборудована лифтом, чтобы президент в инвалидной коляске мог спокойно перемещаться по дому с одного этажа на другой. Резиденцию пришлось увеличить в два раза — дизайн построек разработал сам Франклин. Одной из его новаторских идей было возведение библиотеки, примыкающей к кабинету. Впоследствии именно с Рузвельта началась традиция президентских библиотек.
Императорский дворец для президента
Испытывая большую симпатию к президенту США, советский лидер Иосиф Сталин на время Ялтинской конференции 1945 года отдал в его распоряжение самый роскошный дворец, где жили российские императоры, начиная с Александра II, — Ливадийский. Там лидеры и проводили основные переговоры.
Вокруг резиденции был установлен строжайший пропускной режим с двумя кольцами охраны днем и с пограничниками, патрулировавшими с собаками периметр по ночам. Парк, окружавший Ливадийский дворец, за сутки огородили громадным четырехметровым забором.
Зная о любви Рузвельта к роскоши, Сталин старался привести резиденцию в парадный вид. Особенно намучились с ванной комнатой. Из Вашингтона прибыли сотрудники спецслужб Белого дома, которые выбирали, какой оттенок голубого понравится главе государства. Цветовая гамма, предложенная советскими мастерами, их постоянно не устраивала: стены перекрашивали семь раз.
Американцы доставили в Крым для Рузвельта несколько машин, на которых глава государства обычно совершал официальные поездки. Среди них бронированный «Линкольн», два лимузина «Кадиллак» и открытый джип «Виллис».
Во время перерывов в переговорах Рузвельта и Черчилля угощали разными деликатесами. В предпоследний день Ялтинской конференции на столах были икра, пироги, маринованная семга, балык из нельмы, сельдь пряного посола, заливное из осетрины, швейцарский сыр, колбаса, жареный поросенок со сливочным соусом из хрена, волованы с олениной, куриный крем-суп, белорыбица под соусом «Шампань», запеченная кефаль, шашлык из ягненка, плов из баранины, дикий степной козел, жареная индейка, жареные перепела и куропатки, мороженое, жареный миндаль и кофе.
В кругу друзей
Вернувшись в США, Рузвельт еще некоторое время активно работал, а потом неожиданно заявил своим помощникам, что хотел бы отдохнуть в резиденции Уорм-Спрингс, пригласив туда старых друзей. 9 апреля на виллу приехала Люси Мерсер-Резерфорд вместе с подругой — русской художницей-эмигранткой Элизаветой Шуматовой, которой предстояло написать портрет президента, и фотографом Роббинсоном.
По словам главы государства, он хотел подарить эту картину единственной дочери Люси. Биографы Рузвельта спорят: был ли отцом этой девочки Рузвельт или же престарелый миллионер Резерфорд.
Когда Роббинс приступил к работе и начал фотографировать президента, тот попросил его сделать снимок и Люси. «Мне хотелось бы иметь его на память, если нет возможности постоянно видеть оригинал», — заявил тогда Рузвельт
Утром 12 апреля 1945 года президент по традиции работал, затем попозировал Шуматовой для картины, позанимался с марками, их в его коллекции было более миллиона, а потом вернулся к бумагам. Когда слуги накрывали стол для обеда, он сидел и курил. Внезапно его лицо исказила гримаса. Едва потерев лоб, президент потерял сознание.
Через несколько часов 63-летний политик скончался, так и не приходя в сознание. В полночь в резиденцию приехала вдова президента Элеонора. К тому моменту гости уже покинули виллу. Супруга Рузвельта быстро выяснила, с кем ее муж проводил время в резиденции. Оказалось, что последние 25 лет Франклин и Люси продолжали встречаться. Несмотря на его тяжелую болезнь, Мерсер тайно приезжала в Белый дом. Женщина также неоднократно сопровождала его во время прогулок на яхтах.
Впрочем, нежные чувства к Люси и серьезный недуг не мешали ему заводить и другие романы на стороне. В частности, Рузвельту приписывали роман с его секретаршей Мисси Леханд. Когда первая леди уезжала, помощницу главы государства часто видели в компании Рузвельта. Она сопровождала его повсюду. В 41 год женщина перенесла удар и перестала разговаривать. В отчаянии она пыталась свести счеты с жизнью. Франклин поселил ее в Белом доме и часто навещал. Рузвельт упомянул Мисси Леханд в одной из версий своего завещания, однако женщина умерла раньше президента.
Считается, что супруга Франклина так и не смогла простить мужу измены. Именно этим многие объясняют то, почему Рузвельта хоронили в закрытом гробу — говорили, что так распорядилась Элеонора. Это породило множество слухов и версий о кончине президента.
Между тем его похороны были одними из самых пышных в истории США. Они продолжались два дня. В первый день гроб с телом Рузвельта провезли по улицам Вашингтона. В воздухе его сопровождали военные самолеты. Проститься с бывшим главой государства пришли около 400 тысяч человек. По всей Америке объявили минуту молчания. После этого гроб доставили в имение Франклина в Гайд-парке. Зазвучал траурный марш, военные проводили бывшего президента США артиллерийскими залпами.
Интересные выводы получаются из ознакомления с содержанием беседы Сталина и Герберта Уэллса, состоявшейся в Москве в 1934 году. Если проецировать эту беседу на современность, то получается, что из двух великих реформаторов-практиков, Сталина и Рузвельта, исторически оказался прав все таки FDR. Хотя в личном общении Рузвельт и Сталин импонировали друг к другу.
Pушится старый финансовый мир, перестраивается по-новому экономическая жизнь страны. Ленин в свое время сказал, что надо "учиться торговать", учиться этому у капиталистов. Ныне капиталисты должны учиться у вас, постигнуть дух социализма. Мне кажется, что в Соединенных Штатах речь идет о глубокой реорганизации, о создании планового, то есть социалистического хозяйства. Вы и Рузвельт отправляетесь от двух разных исходных точек. Но не имеется ли идейной связи, идейного родства между Вашингтоном и Москвой?
БЕСЕДА С АНГЛИЙСКИМ ПИСАТЕЛЕМ Г.Д. УЭЛЛСОМ
23 июля 1934 года
Уэллс. Я Вам очень благодарен, мистер Сталин, за то, что Вы согласились меня принять. Я недавно был в Соединенных Штатах, имел продолжительную беседу с президентом Рузвельтом и пытался выяснить, в чем заключаются его руководящие идеи. Теперь я приехал к Вам, чтобы расспросить Вас, что Вы делаете, чтобы изменить мир...
Сталин. Не так уж много...
Уэллс. Я иногда брожу по белу свету и как простой человек смотрю, что делается вокруг меня.
Сталин. Крупные деятели, вроде Вас, не являются "простыми людьми". Конечно, только история сможет показать, насколько значителен тот или иной крупный деятель, но, во всяком случае, Вы смотрите на мир не как "простой человек".
Уэллс. Я не собираюсь скромничать. Я имею в виду, что я стремлюсь видеть мир глазами простого человека, а не партийного политика или ответственного государственного деятеля. Моя поездка в Соединенные Штаты произвела на меня потрясающее впечатление. Рушится старый финансовый мир, перестраивается по-новому экономическая жизнь страны. Ленин в свое время сказал, что надо "учиться торговать", учиться этому у капиталистов. Ныне капиталисты должны учиться у вас, постигнуть дух социализма. Мне кажется, что в Соединенных Штатах речь идет о глубокой реорганизации, о создании планового, то есть социалистического хозяйства. Вы и Рузвельт отправляетесь от двух разных исходных точек. Но не имеется ли идейной связи, идейного родства между Вашингтоном и Москвой? Мне, например, бросилось в глаза в Вашингтоне то же, что происходит здесь: расширение управленческого аппарата, создание ряда новых государственных регулирующих органов, организация все объемлющей общественной службы. Так же, как и в вашей стране, им не хватает умения руководить.
Сталин. У США другая цель, чем у нас, в СССР. Та цель, которую преследуют американцы, возникла на почве экономической неурядицы, хозяйственного кризиса. Американцы хотят разделаться с кризисом на основе частнокапиталистической деятельности, не меняя экономической базы. Они стремятся свести к минимуму ту разруху, тот ущерб, которые причиняются существующей экономической системой. У нас же, как Вы знаете, на месте разрушенной старой экономической базы создана совершенно другая, новая экономическая база. Даже если те американцы, о которых Вы говорите, частично добьются своей цели, то есть сведут к минимуму этот ущерб, то и в этом случае они не уничтожат корней той анархии, которая свойственна существующей капиталистической системе. Они сохраняют тот экономический строй, который обязательно должен приводить, не может не приводить к анархии в производстве. Таким образом, в лучшем случае речь будет идти не о перестройке общества, не об уничтожении общественного строя, порождающего анархию и кризисы, а об ограничении отдельных отрицательных его сторон, ограничении отдельных его эксцессов. Субъективно эти американцы, может быть, и думают, что перестраивают общество, но объективно нынешняя база общества сохраняется у них. Поэтому объективно никакой перестройки общества не получится.
Не будет и планового хозяйства. Ведь что такое плановое хозяйство, каковы некоторые его признаки? Плановое хозяйство стремится уничтожить безработицу. Допустим, что удастся, сохраняя капиталистический строй, довести безработицу до некоторого минимума. Но ведь ни один капиталист никогда и ни за что не согласится на полную ликвидацию безработицы, на уничтожение резервной армии безработных, назначение которой - давить на рынок труда, обеспечивать дешевле оплачиваемые рабочие руки. Вот Вам уже одна прореха в "плановом хозяйстве" буржуазного общества. Плановое хозяйство предполагает далее, что усиливается производство в тех отраслях промышленности, продукты которых особенно нужны народным массам. А Вы знаете, что расширение производства при капитализме происходит по совершенно иным мотивам, что капитал устремляется в те отрасли хозяйства, где более значительна норма прибыли. Никогда Вы не заставите капиталиста наносить самому себе ущерб и согласиться на меньшую норму прибыли во имя удовлетворения народных нужд. Не освободившись от капиталистов, не разделавшись с принципом частной собственности на средства производства, Вы не создадите планового хозяйства.
Уэллс. Я согласен со многим из того, что Вы сказали. Но я хотел бы подчеркнуть, что если страна в целом приемлет принцип планового хозяйства, если правительство понемногу, шаг за шагом, начинает последовательно проводить этот принцип, то, в конечном счете, будет уничтожена финансовая олигархия и водворится социализм в том смысле, в каком его понимают в англо-саксонском мире. Рузвельтовские лозунги "нового порядка" имеют колоссальный эффект и, по-моему, являются социалистическими лозунгами. Мне кажется, что вместо того, чтобы подчеркивать антагонизм между двумя мирами, надо было бы в современной обстановке стремиться установить общность языка между всеми конструктивными силами.
Сталин. Когда я говорю о невозможности осуществления принципов планового хозяйства при сохранении экономической базы капитализма, я этим ни в какой степени не хочу умалить выдающиеся личные качества Рузвельта - его инициативу, мужество, решительность. Несомненно, из всех капитанов современного капиталистического мира Рузвельт - самая сильная фигура. Я поэтому хотел бы еще раз подчеркнуть, что мое убеждение в невозможности планового хозяйства в условиях капитализма вовсе не означает сомнения в личных способностях, таланте и мужестве президента Рузвельта. Но самый талантливый полководец, если обстановка ему не благоприятствует, не может добиться той цели, о которой Вы говорите. Теоретически, конечно, не исключено, что можно в условиях капитализма понемногу, шаг за шагом, идти к той цепи, которую Вы называете социализмом в англо-саксонском толковании этого слова. Но что будет означать этот "социализм"?
В лучшем случае - некоторое обуздание наиболее необузданных отдельных представителей капиталистического профита, некоторое усиление регулирующего начала в народном хозяйстве. Все это хорошо. Но как только Рузвельт или какой-либо другой капитан современного буржуазного мира захочет предпринять что-нибудь серьезное против основ капитализма, он неизбежно потерпит полную неудачу. Ведь банки не у Рузвельта, ведь промышленность не у него, ведь крупные предприятия, крупные экономии - не у него. Ведь все это является частной собственностью. И железные дороги, и торговый флот - все это в руках частных хозяев. И, наконец, армия квалифицированного труда, инженеры, техники, они ведь тоже не у Рузвельта, а у частных хозяев, они работают на них. Нельзя забывать о функциях государства в буржуазном мире. Это - институт организации обороны страны, организации охраны "порядка", аппарат собирания налогов. Хозяйство же в собственном смысле мало касается капиталистического государства, оно не в его руках. Наоборот, государство находится в руках капиталистического хозяйства. Поэтому я боюсь, что Рузвельт, несмотря на всю свою энергию и способности, не добьется той цели, о которой Вы говорите, если вообще у него есть эта цель. Может быть, через несколько поколений можно было бы несколько приблизиться к этой цели, но я лично считаю и это маловероятным.
Уэллс. Я, может быть, сильнее, чем Вы, верю в экономическую интерпретацию политики. Благодаря изобретениям и современной науке приведены в действие громадные силы, ведущие к лучшей организации, к лучшему функционированию человеческого коллектива, то есть к социализму. Организация и регулирование индивидуальных действий стали механической необходимостью, независимо от социальных теорий. Если начать с государственного контроля над банками, затем перейти к контролю над транспортом, над тяжелой промышленностью, над промышленностью вообще, над торговлей и т.д., то такой всеобъемлющий контроль будет равносилен государственной собственности на все отрасли народного хозяйства. Это и будет процессом социализации. Ведь социализм, с одной стороны, и индивидуализм - с другой, не являются такими же антиподами, как черное и белое. Между ними имеется много промежуточных стадий. Имеется индивидуализм, граничащий с бандитизмом, и имеется дисциплинированность и организованность, равносильная социализму. Осуществление планового хозяйства зависит в значительной степени от организаторов хозяйства, от квалифицированной технической интеллигенции, которую можно, шаг за шагом, завоевать на сторону социалистических принципов организации. А это самое главное. Ибо сначала - организация, затем - социализм. Организация является наиболее важным фактором. Без организации идея социализма - всего лишь идея.
Сталин. Непримиримого контраста между индивидуумом и коллективом, между интересами отдельной личности и интересами коллектива не имеется, не должно быть. Его не должно быть, так как коллективизм, социализм не отрицает, а совмещает индивидуальные интересы с интересами коллектива. Социализм не может отвлекаться от индивидуальных интересов. Дать наиболее полное удовлетворение этим личным интересам может только социалистическое общество. Более того, социалистическое общество представляет единственно прочную гарантию охраны интересов личности. В этом смысле непримиримого контраста между "индивидуализмом" и социализмом нет. Но разве можно отрицать контраст между классами, между классом имущих, классом капиталистов, и классом трудящихся, классом пролетариев? С одной стороны, класс имущих, в руках которых банки, заводы, рудники, транспорт, плантации в колониях.
Эти люди не видят ничего, кроме своего интереса, своего стремления к прибыли. Они не подчиняются воле коллектива, они стремятся подчинить любой коллектив своей воле. С другой стороны, класс бедных, класс эксплуатируемых, у которых нет ни фабрик, ни заводов, ни банков, которые вынуждены жить продажей своей рабочей силы капиталистам и которые лишены возможности удовлетворить свои самые элементарные потребности. Как можно примирить такие противоположные интересы и устремления? Насколько я знаю, Рузвельту не удалось найти путь к примирению этих интересов. Да это и невозможно, как говорит опыт. Впрочем, Вы знакомы с положением в Соединенных Штатах лучше, чем я, так как я в США не бывал и слежу за американскими делами преимущественно по литературе. Но у меня есть кое-какой опыт по части борьбы за социализм, и этот опыт говорит мне: если Рузвельт попытается действительно удовлетворить интересы класса пролетариев за счет класса капиталистов, последние заменят его другим президентом. Капиталисты скажут: президенты приходят и уходят, а мы, капиталисты, остаемся; если тот или иной президент не отстаивает наших интересов, найдем другого. Что может противопоставить президент воле класса капиталистов?
Уэллс. Я возражаю против этой упрощенной классификации человечества на бедных и богатых. Конечно, есть категория людей, стремящихся к наживе. Но разве этих людей не считают точно так же, как и здесь, помехой? Разве на Западе мало людей, для которых нажива не цель, которые обладают известными средствами, хотят их инвестировать, получают от этого прибыль, но совсем не в этом видят цель своей деятельности? Эти люди рассматривают инвестирование средств как неудобную необходимость. Разве мало талантливых и преданных инженеров, организаторов хозяйства, деятельность которых движется стимулами совсем иными, чем нажива? По-моему, имеется многочисленный класс попросту способных людей, сознающих неудовлетворительность нынешней системы и призванных сыграть большую роль в будущем, социалистическом обществе. Я много занимался последние годы и много думал о необходимости пропаганды идей социализма и космополитизма в широких кругах инженеров, летчиков, в военно-технических кругах и т.д. Подходить к этим кругам с прямолинейной пропагандой классовой борьбы - бесцельно. Это круги, понимающие, в каком состоянии находится мир, превращающийся в кровавое болото, но эти круги считают ваш примитивный антагонизм классовой борьбы нонсенсом.
Сталин. Вы возражаете против упрощенной классификации людей на богатых и бедных. Конечно, есть средние слои, есть и та техническая интеллигенция, о которой Вы говорите и в среде которой есть очень хорошие, очень честные люди. Есть в этой среде и нечестные, злые люди. Всякие есть. Но прежде всего человеческое общество делится на богатых и бедных, на имущих и эксплуатируемых, и отвлечься от этого основного деления и от противоречия между бедными и богатыми - значит отвлечься от основного факта. Я не отрицаю наличия промежуточных слоев, которые либо становятся на сторону одного из двух борющихся между собой классов, либо занимают в этой борьбе нейтральную или полунейтральную позицию. Но, повторяю, отвлечься от этого основного деления общества и этой основной борьбы между двумя основными классами - значит игнорировать факты. Эта борьба идет и будет идти. Исход этой борьбы решается классом пролетариев, классом работающих.
Уэллс. Но разве мало небедных людей, которые работают и работают продуктивно?
Сталин. Конечно, имеются и мелкие земледельцы, ремесленники, мелкие торговцы, но не эти люди определяют судьбы стран, а те трудящиеся массы, которые производят все необходимое для общества.
Уэллс. Но ведь имеются очень различные капиталисты. Имеются такие, которые только думают о профите, о наживе, имеются и такие, которые готовы на жертвы. Например - старый Морган: этот думал только о наживе, он был попросту паразитом на теле общества, он лишь аккумулировал в своих руках богатства. Но вот возьмите Рокфеллера: он блестящий организатор, он дал пример организации сбыта нефти, достойный подражания. Или Форд: конечно, Форд себе на уме, он эгоистичен, но не является ли он страстным организатором рационального производства, у которого и вы учитесь? Я хотел бы подчеркнуть, что за последнее время в англосаксонских странах произошел по отношению к СССР серьезный перелом в общественном мнении. Причиной этому является в первую очередь позиция Японии и события в Германии. Но есть и другие причины, не вытекающие из одной только международной политики. Есть причина более глубокая, осознание широкими кругами того факта, что система, покоящаяся на частной наживе, рушится. И в этих условиях, мне кажется, что надо не выпячивать антагонизм между двумя мирами, а стремиться сочетать все конструктивные движения, все конструктивные силы в максимально возможной степени. Мне кажется, что я левее Вас, мистер Сталин, что я считаю, что мир уже ближе подошел к изжитию старой системы.
Сталин. Когда я говорю о капиталистах, которые стремятся лишь к профиту, к наживе, я этим вовсе не хочу сказать, что это - последние люди, ни на что иное не способные. У многих из них несомненно крупные организаторские способности, которые я и не думаю отрицать. Мы, советские люди, многому у капиталистов учимся. И Морган, которому Вы даете такую отрицательную характеристику, являлся, безусловно, хорошим, способным организатором. Но если Вы говорите о людях, готовых реконструировать мир, то их, конечно, нельзя найти в среде тех, которые верой и правдой служат делу наживы. Мы и эти люди находимся на противоположных полюсах. Вы говорите о Форде. Конечно, он способный организатор производства. Но разве Вам неизвестно его отношение к рабочему классу, разве Вы не знаете, сколько рабочих он зря выбрасывает на улицу?
Капиталист прикован к профиту, его никакими силами оторвать от него нельзя. И капитализм будет уничтожен не "организаторами" производства, не технической интеллигенцией, а рабочим классом, ибо эта прослойка не играет самостоятельной роли. Ведь инженер, организатор производства работает не так, как он хотел бы, а так, как ему прикажут, как велит интерес хозяина. Есть, конечно, исключения, есть люди из этой прослойки, которые освободились от дурмана капитализма. Техническая интеллигенция может в определенных условиях творить "чудеса", приносить человечеству громадную пользу. Но она же может приносить и большой вред. Мы, советские люди, имеем свой немалый опыт с технической интеллигенцией. После Октябрьской революции определенная часть технической интеллигенции не захотела участвовать в строительстве нового общества, противилась этому строительству, саботировала его. Мы всячески стремились включить техническую интеллигенцию в это строительство, подходили к ней и так, и этак.
Прошло немало времени, прежде чем наша техническая интеллигенция стала на путь активной помощи новому строю. Ныне лучшая ее часть - в первых рядах строительства социалистического общества. Мы, имея этот опыт, далеки от недооценки как положительных, так и отрицательных сторон технической интеллигенции, и мы знаем, что она может и повредить, и творить "чудеса". Конечно, дело обстояло бы иначе, если можно было бы единым ударом оторвать духовно техническую интеллигенцию от капиталистического мира. Но это - утопия. Разве много найдется людей из технической интеллигенции, которые решатся порвать с буржуазным миром и взяться за реконструкцию общества? Как, по-Вашему, много ли есть таких людей, скажем, в Англии, во Франции? Нет, мало имеется охотников порвать со своими хозяевами и начать реконструкцию мира!
Кроме того, разве можно упускать из виду, что для того, чтобы переделать мир, надо иметь власть? Мне кажется, господин Уэллс, что Вы сильно недооцениваете вопрос о власти, что он вообще выпадает из Вашей концепции. Ведь что могут сделать люди даже с наилучшими намерениями, если они не способны поставить вопрос о взятии власти и не имеют в руках власти? Они могут в лучшем случае оказать содействие тому новому классу, который возьмет власть, но сами перевернуть мир они не могут. Для этого требуется большой класс, который заменил бы класс капиталистов и стал бы таким же полновластным хозяином, как он. Таким классом является рабочий класс. Конечно, надо принять помощь технической интеллигенции и надо в свою очередь оказать ей помощь. Но не надо думать, что она, техническая интеллигенция, может сыграть самостоятельную историческую роль. Переделка мира есть большой, сложный и мучительный процесс. Для этого большого дела требуется большой класс. Большому кораблю большое плавание.
Уэллс. Да, но для большого плавания требуются капитан и навигатор.
Сталин. Верно, но для большого плавания требуется прежде всего большой корабль. Что такое навигатор без корабля? Человек без дела.
Уэллс. Большой корабль - это человечество, а не класс.
Сталин. Вы, господин Уэллс, исходите, как видно, из предпосылки, что все люди добры. А я не забываю, что имеется много злых людей. Я не верю в доброту буржуазии.
Уэллс. Я припоминаю, как обстояло дело с технической интеллигенцией несколько десятилетий тому назад. Тогда технической интеллигенции было мало, зато дела было много и каждый инженер, техник, интеллигент находил применение своим знаниям. Поэтому это был наименее революционный класс. Ныне же наблюдается избыток технической интеллигенции и настроение ее круто изменилось. Квалифицированный интеллигент, который ранее никогда не стал бы даже прислушиваться к революционным разговорам, теперь очень ими интересуется. Недавно я был приглашен на обед Королевского Общества, нашего крупнейшего английского научного общества. Речь председателя была речью в пользу социального планирования и научного управления. Лет тридцать тому назад там не стали бы даже слушать того, что я говорю. А теперь во главе этого общества стоит человек с революционными взглядами, настаивающий на научной реорганизации человеческого общества. Ваша пропаганда классовой борьбы не посчиталась с этими фактами. Настроения меняются.
Сталин. Да, я это знаю, и объясняется это тем, что капиталистическое общество находится теперь в тупике. Капиталисты ищут и не могут найти такого выхода ив этого тупика, который был бы совместим с достоинством этого класса, с интересами этого класса. Они могут частично выкарабкаться из кризиса на четвереньках, но такого выхода, через который они могли бы выйти с высоко поднятой головой, который не нарушал бы в корне интересов капитализма, они найти не могут. Это, конечно, чувствуют широкие круги технической интеллигенции. Значительная часть ее начинает осознавать общность интересов с тем классом, который способен указать выход из тупика.
Уэллс. Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной, знаете, что такое революция, и притом на практике. Восстают ли когда-либо массы сами? Не считаете ли Вы установленной истиной тот факт, что все революции делаются меньшинством?
Сталин. Для революций требуется ведущее революционное меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей. Уэллс. Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?
Сталин. Частично и на полуинстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно.
Уэллс. Я слежу за коммунистической пропагандой на Западе, и мне кажется, что эта пропаганда в современных условиях звучит весьма старомодно, ибо она является пропагандой насильственных действий. Эта пропаганда насильственного свержения общественного строя была уместной тогда, когда речь шла о безраздельном господстве той или иной тирании. Но в современных условиях, когда господствующая система все равно рушится, и без того разлагается, надо было бы делать ударение не на инсуррекции, а на эффективности, на компетентности, на производительности. Инсуррекционная нотка кажется мне устаревшей. С точки зрения конструктивно мыслящих людей, коммунистическая пропаганда на Западе представляется помехой.
Сталин. Конечно, старая система рушится, разлагается. Это верно. Но верно и то, что делаются новые потуги иными методами, всеми мерами защитить, спасти эту гибнущую систему. Из правильной констатации Вы делаете неправильный вывод. Вы правильно констатируете, что старый мир рушится. Но Вы не правы, когда думаете, что он рухнет сам собой. Нет, замена одного общественного порядка другим общественным порядком является сложным и длительным революционным процессом. Это не просто стихийный процесс, а это борьба, это процесс, связанный со столкновением классов. Капитализм сгнил, но нельзя его сравнивать просто с деревом, которое настолько сгнило, что оно само должно упасть на землю. Нет, революция, смена одного общественного строя другим всегда была борьбой, борьбой на жизнь и смерть. И всякий раз, когда люди нового мира приходили к власти, им надо было защищаться от попыток старого мира вернуть силой старый порядок, им, людям нового мира, всегда надо было быть настороже, быть готовыми дать отпор покушениям старого мира на новый порядок.
Да, Вы правы, когда говорите, что старый общественный строй рушится, но он не рухнет сам собой. Взять, например, фашизм. Фашизм есть реакционная сила, пытающаяся сохранить старый мир путем насилия. Что Вы будете делать с фашистами? Уговаривать их? Убеждать их? Но ведь это на них никак не подействует. Коммунисты вовсе не идеализируют метод насилия. Но они, коммунисты, не хотят оказаться застигнутыми врасплох, они не могут рассчитывать на то, что старый мир сам уйдет со сцены, они видят, что старый порядок защищается силой, и поэтому коммунисты Говорят рабочему классу: готовьтесь ответить силой на силу, сделайте все, чтобы вас не раздавил гибнущий старый строй, не позволяйте ему наложить кандалы на ваши руки, которыми вы свергнете этот строй. Как видите, процесс смены одного общественного строя другим является для коммунистов процессом не просто стихийным и мирным, а процессом сложным, длительным и насильственным. Коммунисты не могут не считаться с фактами.
Уэллс. Но присмотритесь к тому, что происходит сейчас в капиталистическом мире. Ведь это не просто крушение строя. Это-взрыв реакционного насилия, вырождающегося в прямой гангстеризм. И мне кажется, что когда речь идет о конфликтах с этими реакционными и неумными насильниками, социалисты должны апеллировать к закону и вместо того, чтобы рассматривать полицию как врага, поддерживать ее в борьбе с реакционерами. Мне кажется, что нельзя просто действовать методами старого, негибкого инсуррекционного социализма.
Сталин. Коммунисты исходят из богатого исторического опыта, который учит, что отжившие классы добровольно не уходят с исторической сцены. Вспомните историю Англии XVII века. Разве не говорили многие, что сгнил старый общественный порядок? Но разве, тем не менее, не понадобился Кромвель, чтобы его добить силой?
Уэллс. Кромвель действовал, опираясь на конституцию и от имени конституционного порядка.
Сталин. Во имя конституции он прибегал к насилию, казнил короля, разогнал парламент, арестовывал одних, обезглавливал других!
Но возьмем пример из нашей истории. Разве не ясно было в течение долгого времени, что царский порядок гниет, что он рушится? Сколько крови, однако, понадобилось, чтобы его свалить!
А Октябрьская революция? Разве мало было людей, которые знали, что только мы, большевики, указываем единственно правильный выход? Разве непонятно было, что сгнил русский капитализм? Но Вы знаете, как велико было сопротивление, сколько крови было пролито, чтобы отстоять Октябрьскую революцию от всех врагов, внутренних и внешних?
Или возьмем Францию конца XVIII века. Задолго до 1789 года было ясно многим, насколько прогнили королевская власть, крепостные порядки. Но не обошлось, не могло обойтись без народного восстания, без столкновения классов.
В чем же дело? Дело в том, что классы, которые должны сойти с исторической сцены, последними убеждаются в том, что их роль окончена. Убедить их в этом невозможно. Им кажется, что трещины в прогнившем здании старого строя можно заделать, что можно отремонтировать и спасти рушащееся здание старого порядка. Поэтому гибнущие классы берут в руки оружие и всеми средствами начинают отстаивать свое существование как господствующего класса.
Уэллс. Но во главе Великой французской революции стояло немало адвокатов.
Сталин. Разве Вы отрицаете роль интеллигенции в революционных движениях? Разве Великая французская революция была адвокатской революцией, а не революцией народной, которая победила, подняв громадные народные массы против феодализма и отстаивая интересы третьего сословия? И разве адвокаты из числа вождей Великой французской революции действовали по законам старого порядка, разве не ввели они новую, буржуазную революционную законность?
Богатый исторический опыт учит, что добровольно до сих пор ни один класс не уступал дорогу другому классу. Нет такого прецедента в мировой истории. И коммунисты усвоили этот исторический опыт. Коммунисты приветствовали бы добровольный уход буржуазии. Но такой оборот дел невероятен, как говорит опыт. Поэтому коммунисты хотят быть готовыми к худшему и призываю! рабочий класс к бдительности, к боевой готовности. Кому нужен полководец, усыпляющий бдительность своей армии, полководец, не понимающий, что противник не сдастся, что его надо добить? Быть таким полководцем - значит обманывать, предавать рабочий класс. Вот почему я думаю, что то, что кажется Вам старомодным, на самом деле является мерой революционной целесообразности для рабочего класса.
Уэллс. Я вовсе не отрицаю необходимости насилия, но считаю, что формы борьбы должны быть максимально близки к тем возможностям, которые даются существующими законами, которые надо защищать от реакционных покушений. Старый порядок не надо дезорганизовать уже потому, что он в достаточной степени сам дезорганизуется. Именно поэтому мне кажется, что борьба против порядка, против закона есть нечто устаревшее, старомодное. Впрочем, я нарочно утрирую, чтобы ярче выяснить истину. Я могу сформулировать свою точку зрения следующим образом: во-первых, я за порядок; во-вторых, я нападаю на существующую систему, поскольку она не обеспечивает порядка; в-третьих, я считаю, что пропаганда идей классовой борьбы может изолировать от социализма как раз те образованные круги, которые нужны для социализма.
Сталин. Чтобы совершить большое, серьезное общественное дело, нужно, чтобы была налицо главная сипа, опора, революционный класс. Нужно далее, чтобы была организована помощь этой главной силе со стороны вспомогательной силы, которой является в данном случае партия, куда войдут и лучшие силы интеллигенции. Вы только что говорили об "образованных кругах". Но каких образованных людей Вы имели в виду? Разве мало было образованных людей на стороне старого порядка и в XVII веке в Англии, и в конце XVII века во Франции, и в эпоху Октябрьской революции в России? Старый строй имел на своей стороне, на своей службе много высокообразованных людей, которые защищали старый строй, которые шли против нового строя. Ведь образование- это оружие, эффект которого зависит от того, кто его держит в своих руках, кого этим оружием хотят ударить. Конечно, пролетариату, социализму нужны высокообразованные люди. Ведь ясно, что не олухи царя небесного могут помогать пролетариату бороться за социализм, строить новое общество. Роль интеллигенции я не недооцениваю, ее роль я, наоборот, подчеркиваю. Дело только в том, о какой интеллигенции идет речь, ибо интеллигенты бывают разные.
Уэллс. Не может быть революции без коренного изменения в системе народного образования. Достаточно привести два примера:
пример германской республики, не тронувшей старой системы образования и поэтому не ставшей никогда республикой, и пример английской лейбористской партии, у которой не хватает решимости настоять на коренном изменении системы народного просвещения.
Сталин. Это правильное замечание.
Позвольте теперь ответить на Ваши три пункта.
Во-первых, главное для революции - это наличие социальной опоры. Этой опорой для революции является рабочий класс.
Во-вторых, необходима вспомогательная сила, то, что называется у коммунистов партией. Сюда войдут и интеллигентные рабочие и те элементы из технической интеллигенции, которые тесно связаны с рабочим классом. Интеллигенция может быть сильна, только если соединится с рабочим классом. Если она идет против рабочего класса, она превращается в ничто.
В-третьих, нужна власть как рычат преобразования. Новая власть создает новую законность, новый порядок, который является революционным порядком.
Я стою не за всякий порядок. Я стою за такой порядок, который соответствует интересам рабочего класса. Если же некоторые законы старого строя могут быть использованы в интересах борьбы за новый порядок, то следует использовать и старую законность. Против Вашего положения о том, что надо нападать на существующую систему, поскольку она не обеспечивает необходимого для народа порядка, я ничего возразить не могу.
И, наконец, Вы не правы, если думаете, что коммунисты влюблены в насилие. Они бы с удовольствием отказались от метода насилия, если бы господствующие классы согласились уступить место рабочему классу. Но опыт истории говорит против такого предположения.
Уэллс. В истории Англии, однако, был пример добровольной передачи власти одним классом другому. В период между 1830 и 1870 годами произошел без всякой ожесточенной борьбы процесс добровольного перехода власти от аристократии, влияние которой к концу XVIII века было еще очень велико, к буржуазии, которая являлась сангименгальной опорой монархии. Этот переход власти привел в дальнейшем к установлению господства финансовой олигархии.
Сталин. Но Вы незаметно перешли от вопросов революции к вопросам реформы. Это не одно и то же. Не думаете ли Вы, что большую роль в деле реформ в Англии в XIX веке сыграло чартистское движение?
Уэллс. Чартисты мало что сделали и исчезли бесследно.
Сталин. Я с Вами не согласен. Чартисты и организованное ими забастовочное движение сыграли большую роль, заставили господствующие классы пойти на ряд уступок в области избирательной системы, в области ликвидации так называемых "гнилых местечек", осуществления некоторых пунктов "хартии". Чартизм сыграл свою немалую историческую роль и побудил одну часть господствующих классов на некоторые уступки, на реформы во имя избежания больших потрясений. Вообще надо сказать, что из всех господствующих классов господствующие классы Англии - и аристократия, и буржуазия - оказались наиболее умными, наиболее гибкими с точки зрения своих классовых интересов, с точки зрения сохранения своей власти. Возьмем пример хотя бы из современной истории: всеобщую забастовку 1926 года в Англии. Любая буржуазия перед лицом этих событий, когда генеральный совет тред-юнионов призвал к забастовке, прежде всего арестовала бы лидеров тред-юнионов. Английская буржуазия этого не сделала и поступила умно с точки зрения своих интересов. Ни в США, ни в Германии, ни во Франции я не мыслю себе подобной гибкой классовой стратегии со стороны буржуазии. В интересах утверждения своего господства господствующие классы Англии никогда не зарекались от мелких уступок, от реформ. Но было бы ошибочным думать, что эти реформы представляют революцию.
Уэллс. Вы более высокого мнения о господствующих классах моей страны, чем я. Но велика ли вообще разница между малой революцией и большой реформой, не являются ли реформы малой революцией?
Сталин. В результате напора снизу, напора масс буржуазия иногда может идти на те или иные частичные реформы, оставаясь на базе существующего общественно-экономического строя. Поступая так, она считает, что эти уступки необходимы в интересах сохранения своего классового господства. В этом суть реформ. Революция же означает переход власти от одного класса к другому. Поэтому нельзя называть какую бы то ни было реформу революцией. Вот почему не приходится рассчитывать на то, чтобы смена общественных строев могла произойти в порядке незаметного перехода от одного строя к другому путем реформ, путем уступок господствующего класса.
Уэллс. Я Вам очень благодарен за эту беседу, имеющую для меня громадное значение. Давая мне Ваши разъяснения, Вы, наверное, вспомнили о том, как в подпольных дореволюционных кружках Вам приходилось объяснять основы социализма. В настоящее время во всем мире имеются только две личности, к мнению, к каждому слову которых прислушиваются миллионы: Вы и Рузвельт. Другие могут проповедовать сколько угодно, их не станут ни печатать, ни слушать. Я еще не могу оценить то, что сделано в Вашей стране, в которую я прибыл лишь вчера. Но я видел уже счастливые лица здоровых людей, и я знаю, что у Вас делается нечто очень значительное. Контраст по сравнению с 1920 годом поразительный.
Сталин. Можно было бы сделать еще больше, если бы мы, большевики, были поумнее.
Уэллс. Нет, если бы вообще умнее были человеческие существа. Не мешало бы выдумать пятилетку по реконструкции человеческого мозга, которому явно не хватает многих частиц, необходимых для совершенного социального порядка.
Сталин. Не собираетесь ли побывать на съезде Союза советских писателей?
Уэллс. К сожалению, у меня имеются разные обязательства и я смогу остаться в СССР только неделю. Я приехал, чтобы встретиться с Вами, и я глубоко удовлетворен нашей беседой. Но я собираюсь говорить с теми советскими писателями, с которыми я смогу встретиться, о возможности их вступления в Пен-Клуб. Это - международная организация писателей, основанная Голсуорси, после смерти которого я стал председателем. Организация эта еще слабая, но все же имеет секции во многих странах, и, что еще важнее, выступления ее членов широко освещаются в печати. Эта организация настаивает на праве свободного выражения всех мнений, включая оппозиционные. Я рассчитываю поговорить на эту тему с Максимом Горьким. Однако я не знаю, может ли здесь быть представлена такая широкая свобода.
Сталин. Это называется у нас, у большевиков, "самокритикой". Она широко применяется в СССР.
Если у Вас имеются какие-либо пожелания, я Вам охотно помогу.
Он решил использовать свою болезнь как козырь в политической борьбе.
Рузвельт скрывал от посторонних то, что передвигался в инвалидном кресле. Он беспокоился о том, как это повлияет на общественное мнение. В то время, когда многие люди могли подумать, что такая инвалидность не позволит кому-то занимать высокий пост.
Агенты секретной службы закрывали обзор на его нижнюю часть тела, когда он был в инвалидном кресле, и если журналист пытался обойти это, сделав снимок, они брали и уничтожали снимок. Но большинство репортеров делали то, о чем просил Белый дом, и не фотографировали президента, когда он выглядел "инвалидом или слабым".
Он придумал несколько способов скрыть свою болезнь. Рузвельт придумал способ выглядеть так, будто он прогуливается, когда появляется на публике. Он держался за друга или своего сына, в другой руке держал трость и выставлял ноги вперед.
Еще один способ оставаться в вертикальном положении - носить скобы для ног и крепко держаться за кафедру. Эта поза помогла ему развить мощные движения головы, которые были важной частью его речи. Историк Хью Грегори Галлахер писал, что Рузвельт мог оставаться устойчивым, стоя на трибуне, только крепко держась за кафедру и выставляя таз вперед так, что его тазобедренные суставы были чрезмерно растянуты. Однако в таком положении он рисковал подогнуться в бедрах и упасть.
Рузвельт скрывал от посторонних то, что передвигался в инвалидном кресле. Он беспокоился о том, как это повлияет на общественное мнение. В то время, когда многие люди могли подумать, что такая инвалидность не позволит кому-то занимать высокий пост
Рузвельт скрывал от посторонних то, что передвигался в инвалидном кресле. Он беспокоился о том, как это повлияет на общественное мнение. В то время, когда многие люди могли подумать, что такая инвалидность не позволит кому-то занимать высокий пост
В какой период жизни?
В тот период когда он был президентом. Существовала негласная договоренность, что в газетах не должны появляться снимки Рузвельта в инвалидном кресле, поэтому при жизни президента американцы не догадывались о том, что он не мог ходить.
Президент Франклин Д. Рузвельт и его жена Элеонора едут в поезде в Саванне, штат Иллинойс, в апреле 1932 года. Его можно увидеть опирающимся на свою жену и перила поезда в поисках поддержки.
Рузвельт скрывал от посторонних то, что передвигался в инвалидном кресле. Он беспокоился о том, как это повлияет на общественное мнение. В то время, когда многие люди могли подумать, что такая инвалидность не позволит кому-то занимать высокий пост
В какой период жизни?
В тот период когда он был президентом. Существовала негласная договоренность, что в газетах не должны появляться снимки Рузвельта в инвалидном кресле, поэтому при жизни президента американцы не догадывались о том, что он не мог ходить.
Трудно согласиться, настолько это невероятно. С 1933 года FDR был в центре внимания американского общества, а с началом ВМВ в центре внимания Европы и Азии.
Поэтому думать, что какие то неуклюжие уловки могли крыть инвалидность президента США от мировых СМИ, от мировых элит, от политиков высокого ранга и шпионов всех мастей, от личных недоброжелателей и политических противников Рузвельта - маловероятно, но для бульварных газет годится.
В наше время это было бы невероятно, а тогда видимо даже у журналистов сохранялась совесть или страх перед властью. До наступления эпохи телевидения личная жизнь VIP-персон еще не была настолько засвечена. К тому же Рузвельт уделял очень большое внимание налаживанию отношений с прессой.
Вскоре после своего первого избрания Ф. Д. Рузвельт проявил себя как политик, умело играющий роль коммуникатора вопреки враждебному отношению к себе большинства редакций влиятельных газет. Получилось так, что Рузвельт сумел установить хорошие отношения с рядовыми журналистами через головы главных редакторов и пресс-лордов. Помимо этого, президент обращался напрямую к американской публике, устраивая регулярные «беседы у камина» по радио, в которых он внятным и понятным простому человеку языком разъяснял свои меры по выходу из экономического кризиса. С помощью своей пресс-службы Ф. Д. Рузвельт провел за долгие годы своего президентства 998 прессконференций, в среднем 83 пресс-конференции в год (т.е. более одного раза в неделю), – беспрецедентно активнее всех своих предшественников и преемников. Ему удалось установить личные дружеские отношения с большинством вашингтонских корреспондентов, имена многих из которых он помнил наизусть. Между президентом, который вследствие своей болезни не мог передвигаться самостоятельно, и фото- и кинооператорами установилось негласное «джентльменское соглашение», согласно которому в фото- и киноматериалах они старались избегать его появления в кадре в инвалидном кресле. Взаимодействие администрации Ф. Д. Рузвельта с прессой, несмотря на откровенно враждебную антирузвельтовскую позицию пресс-лордов, складывалось на совершенно другом уровне по сравнению с предыдущими вашингтонскими администрациями. Уже на своей первой пресс-конференции Ф. Д. Рузвельт приятно удивил корреспондентов. Он продемонстрировал желание установить с ними доверительные отношения, причем сделал это в легкой, элегантной манере, совершенно отличавшейся от тягостного стиля общения своих предшественников. Президент заявил корреспондентам, что отныне им не придется готовить свои вопросы заранее в письменном виде и что он будет отвечать на любые спонтанные вопросы. Конечно, при этом сохранится уже сложившееся правило «никаких прямых цитат без официального одобрения», однако ряд его высказываний можно будет приводить как неформальные (“off the record”) или как неназванный официальный источник. Та легендарная первая пресс-конференция Ф. Д. Рузвельта 8 марта 1933 г. закончилась овацией, которую журналисты устроили президенту.
тогда видимо даже у журналистов сохранялась совесть или страх перед властью.
вопреки враждебному отношению к себе большинства редакций влиятельных газет
Одно исключает другое.
Рузвельт сумел установить хорошие отношения с рядовыми журналистами через головы главных редакторов и пресс-лордов.
И что из того? А обывательские слухи, а возможности близкого окружения Рузвельта, среди которых были и недоброжелатели, и противники, а политические конкуренты, иностранцы, зарубежная резидентура? Каналов утечки такого смешного и малозначащего секрета, как инвалидность, было множество. Перекрыть их все было невозможно.
Хотя советская пресса была под жестким контролем ЦК и КГБ, но слухи о состоянии здоровья генсеков, об их привычках и оплошностях, все равно разносились, как внутри СССР, так и вне его.
легендарная первая пресс-конференция Ф. Д. Рузвельта 8 марта 1933 г. закончилась овацией, которую журналисты устроили президенту.
К хорошему привыкаешь быстро. Это не исключает того, что в последующие 12 лет журналистам никогда не приходилось жестко критиковать Рузвельта. К тому же армия работников СМИ в США всегда была огромной и разнообразной с точки зрения политических пристрастий.
Каналов утечки такого смешного и малозначащего секрета, как инвалидность, было множество. Перекрыть их все было невозможно.
Ты можешь очень легко доказать свою правоту. Найди фото Рузвельта на публике, где он в инвалидной коляске. Не дома с семьей, а на общественном мероприятии.
Каналов утечки такого смешного и малозначащего секрета, как инвалидность, было множество. Перекрыть их все было невозможно.
Ты можешь очень легко доказать свою правоту. Найди фото Рузвельта на публике, где он в инвалидной коляске. Не дома с семьей, а на общественном мероприятии.
Зачем мне это доказывать? Это только тебя могут занимать такие малозначащие факты. как инвалидная коляска.
В свою очередь ты докажи, что значительное число американцев не знало об увечности президента Рузвельта.
Наоборот, я где то встречал упоминание, что именно его настойчивое стремление быть в политике, невзирая на болезнь, утвердило многих знатных американцев, что человек такой силы воли достоин быть президентом великой страны.
Ты бы еще посвятил часть обсуждения вопросам о том, из какой посуды ел Рузвельт, какое белье предпочитал носить. Ну и так далее. "Все, как мы любим".)))
Об авторе: Юлия Владимировна Виноградова - искусствовед.
С женой и тринадцатью внуками в Вашингтоне. 1945 год.
Франклин Делано Рузвельт родился в Гайд-парке, старом родовом поместье Рузвельтов, в живописном месте на реке Гудзон недалеко от Нью-Йорка. Предки его отца Джеймса Рузвельта эмигрировали из Голландии в Новый Амстердам еще в ХVII веке и разбогатели на торговле сахаром и землей. Семья его матери – Сары Делано – также принадлежала к числу старых голландских фамилий. Богатая респектабельная чета Рузвельтов обладала солидными пакетами акций и безупречным общественным положением.
Первое воспоминание Франклина относится к трехлетнему возрасту, когда он чуть было не утонул. За исключением этого эпизода жизнь маленького аристократа протекала благополучно и легко.
Будучи американцем по рождению, Рузвельт с детства жил скорее в атмосфере европейской культуры, нежели американской. Еще ребенком он много путешествовал с родителями по Европе, знал ее лучше Америки. Изучал иностранные языки, историю, искусство. Он даже говорил с явным британским акцентом. В поместье была обширная библиотека, и Франклина всегда ждала новая книга. Позже Томас Манн напишет о Рузвельте: «Трудно охарактеризовать эту смесь хитрости, солнечности, избалованности, кокетства и честной веры, но есть в нем какая-то печать благодати». Эти и другие его качества – неуемное любопытство, завидная работоспособность, прекрасная память – сформировались еще в юности.
Рузвельт далеко не сразу обнаружил в себе страсть к политике. Вряд ли те, кто знал его в детстве и юности, предполагали, что имеют дело с будущим политиком, который изменит ХХ век. Первоначальное домашнее образование Франклин продолжил в одной из лучших привилегированных школ в Гротоне (штат Массачусетс), затем в Гарварде, где он получил степень бакалавра. Он собирался стать юристом, для чего и поступил в Колумбийский университет.
Рузвельт работал стажером в крупной нью-йоркской юридической фирме, когда один из представителей демократической партии предложил ему выставить свою кандидатуру в законодательное собрание штата Нью-Йорк. Это был успешный политический дебют. Рузвельт решил, что именно политика является его призванием. Еще с детства он привык общаться с высшей политической элитой США. Первый раз он побывал в Овальном кабинете в пятилетнем возрасте, когда посетил с отцом президента Кливленда. Потом много раз встречался с президентом Теодором Рузвельтом, своим дальним родственником.
Дальше его карьера развивалась согласно им же самим намеченному плану. Президент Вудро Вильсон назначил молодого Рузвельта заместителем министра военно-морского флота США. Проработав на этом посту семь лет, Франклин был выдвинут кандидатом на пост вице-президента США от Демократической партии. Несмотря на то что в этот раз его постигла неудача, несколько позже Франклин занял пост губернатора штата Нью-Йорк. И, наконец, на выборах 1933 года он обошел своего оппонента Герберта Гувера и в возрасте пятидесяти одного года стал 32-м президентом США.
Человек-скала
Но Франклин Рузвельт, возможно, не был бы тем самым великим президентом, если бы не трагическое событие, произошедшее в его жизни. Однажды во время летнего отдыха на яхте, он, искупавшись в холодной воде, почувствовал резкое недомогание. Через несколько дней врачи поставили страшный диагноз – полиомиелит.
Обычно инвалидное кресло президента воспринимается как досадная помеха в его карьере, ошибка судьбы. Но, возможно, это было то самое необходимое испытание, внутренний кризис и духовный перелом, вследствие которого родился новый человек. Человек, способный не просто управлять своей страной, но превративший ее из провинциального государства в сверхдержаву.
Перед Рузвельтом, которому тогда было почти сорок, встал вопрос, какой будет его дальнейшая жизнь. Он сделал выбор в пользу борьбы и политики и с этого момента не позволял себе никаких поблажек и жалости. Он был тверд и мужественен, все больше закаляя свой характер, не позволял никому видеть в себе калеку, хотя с этого момента он больше не встанет на ноги. В 1933 году в Овальном кабинете Белого дома приветствовали не просто нового президента Соединенных Штатов, а настоящего человека-скалу, сломить решимость которого было невозможно. «Не идите в политику, если кожа у вас тоньше, чем у носорога», – скажет позже Рузвельт. Это и многие другие его высказывания, ставшие крылатыми, были для президента не просто красивыми словами. Они вытекали из самой его жизни.
Рузвельт обладал удивительным внутренним источником энергии, а его уверенности в себе не могло поколебать ничто. В шутку поговаривали, что «должно быть, его психоаналитиком является сам Бог».
Он был прирожденным политиком. На вопрос о своих политических убеждениях, он мог с легкостью ответить, что он христианин и демократ. Вместе с тем это был лидер, сумевший отказаться от стереотипов, десятилетиями формировавшихся в американском обществе, что позволило ему изменить свою страну.
Впервые президент сделал инструментами своей власти средства массовой информации – прессу и радио. Он охотно встречался с журналистами, по количеству и качеству пресс-конференций с ним не мог сравниться ни один из его предшественников. Его знаменитые «Беседы у камина» – радиопередачи из Белого дома, в которых президент простым языком объяснял происходящие в стране перемены и реформы, – слушали миллионы американцев. Это был политик, сумевший совершенно по-новому взглянуть на свой народ, отказаться от стереотипа американской индивидуальности, стать действительно «народным президентом», избираемым не умом, а сердцем. По одному из опросов школьников Нью-Йорка Рузвельт обогнал по популярности Иисуса Христа.
Эффект «Нового курса»
Ни один президент США не получал такого тяжелого наследства. Франклин Рузвельт пришел к власти в труднейшее для страны время – в самый разгар Великой депрессии, грозившей полным финансовым, экономическим и социальным крахом. Кризис перепроизводства привел к падению курса акций, закрывались тысячи предприятий и банков по всей стране, люди оставались без крова, начались выступления голодных и безработных. Страх перед будущим охватил миллионы.
Только обладая железной волей и несравненной выдержкой, Рузвельт смог смело начать действовать. Едва заняв Белый дом, он приступил к реализации комплекса мероприятий в области социально-экономической политики, получивших название «Новый курс». В первые сто дней своего президентства он осуществил ряд важнейших мер по восстановлению банковской системы, сельского хозяйства и промышленности. Обеспечил прямые выплаты социальных пособий, развернул широкую программу трудоустройства в области государственного строительства, ввел страхование безработных и пенсию по старости. «Одна из обязанностей государства заключается в заботе о тех гражданах, которые оказались жертвами неблагоприятных обстоятельств. Помощь должна быть предоставлена правительством не в форме милостыни, а в порядке общественного долга», – говорил президент. По сравнению с политикой его предшественников, эти заявления звучали почти революционно.
Рузвельт явился фактически основателем современного института президентов. В период его нахождения у власти произошло количественное и качественное изменение значения президентской должности. Белый дом стал центром американской правительственной системы, источником новых идей, движущей силой торговли и социальных реформ.
Вопрос о том, был ли «Новый курс» действительно эффективен, до сих пор остается открытым. Положение в стране улучшалось, но происходило это в соответствии с экономическими законами, по которым кризис обязательно сменяется подъемом. Реальный же взлет экономики США принесла только Вторая мировая война. Тем не менее главная заслуга Рузвельта состояла в том, что ему удалось дать вполне ощутимую надежду упавшей духом нации, показать ей пути развития страны, вселить уверенность в скорое благополучие. Его действия прежде всего принесли психологический перелом и успокоение. В Америке не было еще президента, которому так верили и на которого возлагали бы такие большие надежды. Недаром он практически вынужден был остаться на третий, а затем и на четвертый президентские сроки: Америка скандировала «Хотим только Рузвельта!».
Большая игра
Сейчас нам трудно представить, насколько Америка начала ХХ века была оторвана от европейского мира, где находился центр политической активности. Дело было, конечно, как в географической отдаленности, так и в собственной политике страны, сознательно выбиравшей изоляционизм в качестве главного внешнеполитического курса.
Провинциальная американская политика Рузвельта не устраивала. Он мечтал о выходе на большую арену. Эту возможность ему даровала Вторая мировая война.
С началом военных действий в Европе Рузвельт направил все свои усилия на то, чтобы включить страну в эту глобальную межнациональную игру. Война должна была принести оздоровление и подъем экономике США. Но, пожалуй, главной причиной были его собственные амбициозные планы. Впервые в истории Америки президент выдвигал столь глобальное определение национальных интересов страны. Он надеялся с помощью американской дипломатии, опираясь на военную и экономическую мощь, навязать миру свою концепцию демократии и свой международный порядок.
Впрочем, убедить миллионы американцев в том, что им, отделенным от театра действий океанами, необходима эта чужая война, было нелегко. Рузвельт использовал прессу и Голливуд, пытаясь донести как до политиков, так и до народа свое видение будущей роли США в мире.
Вопрос был разрешен неожиданным нападением Японии на американскую базу Перл-Харбор в Тихом океане. Американцы это нападение просто проглядели, и ни о каком нейтралитете речь больше идти не могла. Война была объявлена, теперь Рузвельт был свободен в своих действиях. «Мы выиграем войну, и мы выиграем мир», – заявил президент. Новый мир – мир по-американски – был его мечтой.
С этого момента война превратилась в техническую гонку. Началась обширная перестройка экономики США в сторону оборонной отрасли. Лучшая в мире промышленность регулярно создавала новые виды техники.
Это было триумфальное время Рузвельта, к которому он готовился всю жизнь. В своих действиях он руководствовался одним – национальными интересами США. Прекрасный дипломат, он заставил действовать в своих интересах слабеющую Великобританию и оккупированную Францию. Подписание декларации Объединенных Наций стало началом формирования новой мировой политической ситуации. Важную роль Рузвельт оставлял и за СССР, понимая, какой мощью и влиянием в послевоенном мире будет обладать эта сильная держава. В его голове старые государства аннулировались, возникали новые, создавался единый мировой рынок. Все это было основано на идее лидирующей роли США в послевоенном пространстве.
«Первая леди мира»
Именно так назвал Элеонору Рузвельт президент Гарри Трумэн. Действительно, она не была обычной женщиной. Она даже не была обычной первой леди. Эта сильная и талантливая женщина вошла в историю Америки как независимый общественный и политический деятель, автор книг, публицист и дипломат.
Энн Элеонора Рузвельт родилась в Нью-Йорке, образование получила в престижной женской школе в Лондоне, а по возвращении в Америку познакомилась со своим дальним родственником Франклином, за которого в 1903-м вышла замуж.
Робкая на публике, неуверенная в себе Элеонора в первые годы их брака занималась исключительно домом и детьми, но по мере того, как Франклин поднимался по служебной лестнице, его жена все больше увлекалась политикой и общественной деятельностью. «Долг каждой женщины жить интересами мужа», – говорила она. Элеонора присутствовала на заседаниях Нью-Йоркского парламента, встречалась со многими политиками, помогала в работе Красного Креста. Постепенно она становилась все более самостоятельной в своих действиях и суждениях.
Для Элеоноры это была не только возможность самореализации, но и спасение от одиночества. После того как была обнаружена связь Рузвельта с собственной секретаршей, отношения супругов сильно изменились, стали скорее партнерскими и деловыми. Ради детей и политической карьеры Франклина они решили не разводиться, но ощущение обиды и непонимания так никогда не вернуло былую теплоту.
Впрочем, это не мешало Элеоноре поддерживать мужа в его карьерных устремлениях. Она помогла ему не сдаться перед болезнью. В то же время, по ее собственным словам, несчастье, произошедшее с мужем, окончательно заставило ее «встать на собственные ноги».
С этого времени Элеонора жила своими интересами, демонстрируя независимость и самостоятельность. Она активно занималась проблемами американских женщин, выступала за их равноправие. Опекала Национальную молодежную организацию, занималась вопросами негритянского населения Америки. Как жена губернатора, а потом президента посещала тюрьмы, больницы и другие общественные заведения. По поводу ее активной деятельности до сих пор сохранилось много легенд и анекдотов. Например, однажды Элеонора поехала в школу для трудных детей, которую частично финансировала. Увидев, как там грязно, первая леди немедленно взяла веник и собственноручно стала мести пол.
Подсчитано, что между 1933-м и 1945 годом Элеонора приняла участие в 5900 мероприятиях и выступила с обращениями около 1400 раз, прочла большое количество лекций и докладов. Выступала на радио, давала еженедельные пресс-конференции. Писала для различных журналов, опубликовала свои дневники под названием «Это моя история», быстро ставшие бестселлером.
Президент относился к ее деятельности и частым поездкам спокойно. Известный анекдот рассказывает, что однажды Элеонора поехала с визитом в тюрьму в Балтиморе. Она отправилась рано утром, не сказав мужу, куда едет. После обеда Франклин спросил секретаря, где Элеонора. «В тюрьме, господин президент», – сообщил секретарь. «Не удивляюсь, – спокойно ответил Франклин. – Но что она натворила?»
По данным социальных опросов Элеонора перегнала своего мужа по популярности. Эта женщина никого не оставляла равнодушным – ею восхищались, но ее и критиковали. Ежедневно Элеонора получала огромное количество писем: только в 1945-м их пришло более 300 тысяч.
Первая леди пережила президента на 17 лет. Это были самые активные ее годы. Она много писала, занималась вопросами молодежи и этнических меньшинств, была председателем комитета по правам человека ООН. Мало кто знал, что она страдала лейкемией, именно эта болезнь и унесла ее жизнь.
Конец эпохи
В апреле 1945-го Элеонору Рузвельт неожиданно вызвали в Белый дом, который был взбудоражен неожиданной и трагичной новостью. Президент Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг на курорте Уорм-Спрингс, куда он поехал отдыхать. «Я больше сочувствую нашей стране и миру, чем себе», – произнесла тогда Элеонора. Для нее и для многих других людей это была прежде всего потеря талантливого и целеустремленного политика. Закончилась целая глава не только в американской, но и в мировой истории.
Бомбили бы американцы Японию, если бы был жив Франклин Рузвельт
Войны заразны, говорил 32-й президент США Франклин Рузвельт. Он умер 70 лет назад, в апреле 1945 года, не успев отпраздновать Победу во Второй мировой, в достижении которой ему принадлежит далеко не последняя роль. Заслуги его перед нашей страной выстраиваются в следующую цепочку: дипломатическое признание в 1933 году, закон о ленд-лизе 1941 года, по которому СССР был предоставлен беспроцентный заем на миллиард долларов, уступки советским запросам во время Тегеранской и Ялтинской конференций. О том, стоит ли доверять романтическим представлениям об идеальном президенте и человеке Рузвельте, наш разговор с доктором исторических наук и автором книги «Сталин, Рузвельт, Трумэн: СССР и США в 1940-х годах: Документальные очерки» Владимиром Печатновым.
Будь жив Франклин Рузвельт, случились бы бомбардировки Хиросимы и Нагасаки?
Владимир Печатнов: Трудно дать однозначный ответ. Известно, что сам «Манхэттенский проект» (кодовое название программы США по разработке атомного оружия) проходил под руководством и при полной информированности Рузвельта. Вопрос о том, как распорядиться этим оружием, когда оно будет готово, еще не был решен к моменту кончины президента. Все склонялись к тому, что бомбу надо будет использовать. Каким образом, было еще неясно: шли споры и среди американского военного командования, и в руководстве проекта. Рузвельт не успел по этому поводу окончательно высказаться, поэтому историки до сих пор обсуждают возможные версии, но все они имеют чисто гипотетический характер.
Я склонен считать, что Рузвельт мог бы поддержать такой вариант: заранее информировать японцев об этом оружии и вероятности его использования и тем самым заставить их пойти на капитуляцию без применения атомной бомбы.
Рузвельт был искренне лоялен по отношению к советской стране? Или правы те, кто его цитируют: «Для дела я пожму руку и дьяволу»?
Владимир Печатнов: Рузвельта не надо идеализировать ни как политика, ни как человека. То же самое касается его отношения к Советскому Союзу. Он был трезвым реалистом, который понимал, что, во-первых, без СССР войну против такого страшного врага, как Гитлер, не выиграть. Во-вторых, он осознавал, что без СССР не удастся построить и прочный послевоенный мир, обеспечить международную безопасность.
Формула «Рузвельт-СССР» — это здравый смысл плюс оптимизм. Президент верил, что если вовлечь Советский Союз, как он говорил, в «семейный круг» великих держав и учесть его интересы безопасности, предоставить ему почетное место в ООН, в Бреттон-Вудской финансовой системе, советская страна будет постепенно эволюционировать в сторону демократии и либерализма. Я бы сказал, что Рузвельт был подвержен вере-надежде на то, что все в этом мире меняется, и СССР в конце концов «перевоспитается».
Рузвельт надеялся на «перевоспитание» и Сталина. Хотя, утверждают его биографы, представитель старинных родов Рузвельтов и Делано не мог относиться к сыну крестьянина Джугашвили как к полноценному партнеру…
Владимир Печатнов: Франклин Рузвельт был себе на уме, и ждать от него полной откровенности в высказываниях или переписке не стоит. Он вообще после себя оставил, как это ни странно, мало следов. Но из его реальных действий, из контактов и переговоров со Сталиным очевидно, что он относился к нему с большим уважением, причем это уважение было искренним.
Ненавистники «вождя народов», ярые антисоветчики типа бывшего посла в СССР Уильяма Буллита, постоянно подбрасывали президенту идею о том, что Сталин — это варвар и «кавказский бандит», с которым невозможно иметь дело. Рузвельт никогда на эту позицию не вставал. Он видел в Сталине крупную фигуру, человека, который смог развернуть огромную страну, превратить ее в ходе войны в великую военную державу. К слову, президент с большим интересом присматривался и к советскому эксперименту, у него не было идеологической зашоренности по отношению к советской системе, к планированию ресурсов, хотя говорить об этом публично он избегал.
Мало того, во второй половине войны Сталин стал для президента США даже важнее близкого ему Черчилля. Об этом говорят и стенограммы их встреч, и то, что Рузвельт с таким ущербом для своего здоровья согласился поехать в Тегеран и в Ялту. Он, безусловно, дорожил личными отношениями с хозяином Кремля.
Чем Сталин был близок аристократу Рузвельту?
Владимир Печатнов: Хотя с Рузвельтом Сталин не позволял себе ни резкостей, ни колкостей, по стилистике он был, конечно, далеко не западный политический деятель. Но президент смотрел на это довольно снисходительно. Он понимал, что Сталин отнюдь не аристократ и не претендует на то, чтобы быть вышколенным комильфо. Рузвельт вообще был терпимым человеком. Несмотря на свое происхождение, ему был присущ внутренний демократизм. Он находил общий язык с самыми разными людьми. Умел ими манипулировать, используя свое обаяние. Поэтому рассчитывал, что и со Сталиным всегда сможет договориться. Вот эта вера в то, что он сможет «приручить» советского вождя, справиться со Сталиным, была очень важным моментом в их отношениях.
Вот, к примеру, о Черчилле Рузвельт отзывался с легкой иронией, как о любимом, но бестолковом ребенке или друге: «У Уинстона в голове за день рождаются сотни идей, но он сам не знает, какие из них хорошие». А можно ли вообще говорить о человеческих отношениях между такими колоссами политики?
Владимир Печатнов: Это резонный вопрос. Трудно отделить человеческое в этих отношениях от политического. Последнего явно больше. Это заблуждение — считать, что нечто серьезное в мировой политике строилось на симпатиях или антипатиях. Вся большая тройка, а особенно Рузвельт и Сталин, были реалистами. Они четко осознавали и защищали интересы своих государств. Просто дело было в том, что для Рузвельта Сталин был необходим и важен для достижения его целей. К примеру, он добился от него обещания вступить в войну с Японией. Шок, испытанный американцами от Перл Харбора, сравним с потрясением 11 сентября 2001 года, когда рухнули башни-близнецы.
Вы упомянули об интересе Франклина Рузвельта к советской системе. Знаменитый «Второй билль о правах», который был написан для того, чтобы американцы достигли равенства «в погоне за счастьем», во многих своих пунктах — советская Конституция. Почему его не принял Конгресс?
Владимир Печатнов: Это была предвыборная речь, а не законопроект. Скорее даже декларация, но декларация очень важная, потому что реформы Рузвельта 30-х годов шли в направлении признания социальной ответственности государства. Он понимал, что одного правового, юридического равенства недостаточно, что нужно усиливать элементы социальной справедливости, социальной защищенности людей. Рузвельт, правда, в узком кругу, иногда говорил, что Америка идет в направлении того, что делается в СССР, а Советский Союз, соответственно, будет двигаться навстречу США. Президент был одним из ранних сторонников теории конвергенции.
32-й президент США был масоном. Это как-то влияло на его политику? Какую позицию эта организация занимала во время войны с фашизмом?
Владимир Печатнов: Действительно, мало кто знает, что Рузвельт и в самом деле был масоном с 1911 года, причем состоял в нескольких нью-йоркских ложах и достиг весьма высокой 32-й ступени. Но активного участия в масонских организациях, насколько мне известно, он не принимал. Я бы не стал говорить всерьез о международных масонских связях Рузвельта. По крайней мере, я не знаю свидетельств того, что членство в этой организации имело какое-то значение для его политической деятельности внутри или вовне страны. Больше говорили о масонстве следующего президента США — Гарри Трумэна. Известно, что и Вашингтон был закоренелым масоном. Что касается Рузвельта — это скорее дань традиции.
Четыре срока президентства подряд. У демократа Обамы есть шанс хотя бы догнать в этом смысле Рузвельта?
Владимир Печатнов: Шансов уже нет, потому что в 1951 году была принята двадцать вторая поправка к Конституции США, которая ограничила возможность избрания президента двумя сроками (не только подряд, но и в любой комбинации — ВП). Ее инициаторами были представители Республиканской партии, которые хотели исключить повторение феномена Рузвельта. Ведь Рузвельт нарушил прочную традицию двух сроков, утвердившуюся со времен Вашингтона. Избрание его в третий раз было отклонением от нормы, чрезвычайным событием, вызвало большие споры в стране. Но помогла война, которая была уже за углом. А четвертый срок начался после выборов 1944 года (реально — с января 1945-го). Это было уникальное время и уникальная фигура. Думаю, что Обама уже не вернется даже просто в большую политику после двух своих положенных сроков. Был единственный случай, когда после четырех лет президентства человек потерпел поражение и снова смог через несколько лет обосноваться в Белом доме еще на четыре года. Это был Гровер Кливленд в конце XIX века. В американской политике обычно отстреленный патрон уже не заряжают.
И все же Рузвельту помогла его ставка на отношения с Советским Союзом?
Владимир Печатнов: Линия на сотрудничество с СССР была в США далеко не бесспорной. К примеру, дипломатическому признанию СССР в 1933 году серьезно сопротивлялись. Но Рузвельт, как реалист, понимал, что нельзя игнорировать одну шестую часть света. Кроме того, он видел потенциальную полезность Советского Союза в борьбе с Японией. Первые его реальные шаги (ленд-лиз, курс на сближение с СССР) встретили серьезную критику. Достаточно вспомнить позицию, которую занимал в начале войны Трумэн, тогда сенатор: мол, пусть русские и немцы убивают друг друга как можно больше, а мы поможем русским, если они будут проигрывать, и немцам в такой же ситуации. И такого мнения в Америке придерживались многие, особенно среди американских военных, не желавших вкладывать свои ресурсы в чуждую страну, которая, как считалось, вот-вот потерпит поражение от Гитлера. Но Рузвельт пошел им наперекор и четко определился с тем, кто есть главный враг, а кто союзник. Это было мужественным шагом. Бывали периоды, когда политика помощи и сотрудничества с СССР встречала серьезное внутреннее сопротивление, прежде всего среди правительственной бюрократии. Но и американские обыватели думали по-разному. Например, к концу войны сотрудничество с советской страной вызвало недовольство той части американского электората, которая представляла выходцев из Восточной Европы и Прибалтики. Они считали, что Рузвельт поступается интересами их стран во имя «умиротворения Сталина». Когда после сражений под Москвой и Сталинградом весь мир изумлялся подвигам Красной армии, и было ясно, что она несет на себе главную тяжесть борьбы с фашизмом, Америка была полна симпатии к Советскому Союзу. Опасения стали нарастать после коренного перелома в войне, когда стало ясно, что СССР победит и укрепит свои позиции. Американцам начали внушать, что он, используя свой политический капитал, распространит свое влияние в Европе и Азии. Так что политическая погода менялась в течение войны довольно ощутимо.
В начале интервью вы сказали, что великий президент не был великим человеком. Что вы имели в виду?
Владимир Печатнов: Так сказал о Рузвельте его биограф Артур Шлезингер-младший. Он имел в виду некоторые моральные качества президента. Рузвельт не был образцовым семьянином. В отношениях с другими часто бывал эгоистом: сам любил использовать людей, а требовал в ответ безоглядной лояльности. Был не лишен изворотливости, даже коварства, предпочитал говорить о людях за глаза. Так что человеческие слабости ему были присущи. Но при всех этих недостатках вокруг него всегда были талантливые, честные и преданные люди. Этот сложный и противоречивый человек как политик, безусловно, входит в тройку великих президентов США: отец-основатель Вашингтон, Линкольн, спасший страну в годы Гражданской войны, и Рузвельт, который провел Америку через два таких испытания, как Великая депрессия и мировая война.
Суммируя все, что вы сейчас сказали об одном из самых умных и сильных президентов США, трудно себе представить, что в большую политику он буквально въехал на инвалидной коляске, заболев полиомиелитом еще в 1921-м.
Владимир Печатнов: И это тоже сказалось на этой сложной личности, буквально сотканной из противоречий. Принадлежность к старой и родовитой американской династии не помешала ему сочувственно относиться к низам. Он практически пошел против большинства своего класса, защищая интересы трудовой Америки. Да, глубокий инвалид. Но в то же время — лучезарный оптимист, жизнелюб, уверенный, что Господь не оставит ни его, ни Америку. В эпоху Великой депрессии такой оптимизм лидера страны был спасителен и заразителен. Рузвельт мог быть, как писал Макиавелли, и львом — политическим бойцом, и хитрой лисицей. Но, как сказал его другой биограф, Макгрегор Бёрнс, он использовал «трюки лисицы для целей льва». И в основном во благо своей страны. И еще. Болезнь сделала его более глубоким и серьезным политиком, чем он был до этого. Другого человека сломило бы такое тяжелое увечье, а он стал больше читать и размышлять. А главное, у него появилось сочувствие к боли и страданиям других людей, потому что он сам жил с этой болью.
Несмотря на известные «особенности» Рузвельта, уже многие годы американцы считают лучшей первой леди его жену, подчеркивая высокие человеческие качества Элеоноры Рузвельт. Это был необычный брак. Мало того что молодожены были шестиюродными братом и сестрой и носили одну фамилию, к алтарю Элеонору вел дядюшка Тэдди — президент США Теодор Рузвельт.
Владимир Печатнов: Среди жен президентов она была первым настоящим крупным общественным деятелем, в том числе членом американской делегации при ООН, много ездила по стране, выступала с лекциями, все время боролась за чьи-то права: то афроамериканцев, то бедных, то женщин. Писала в газеты, выступала по радио, вела переписку…
Эта ее активность стала поводом для карикатур. Одна из самых известных из «Нью-Йоркера»: под землей работают шахтеры, один из них, отбросив кайло, поднимает лампу повыше и говорит другому: «Боже мой, к нам идет миссис Рузвельт».
Владимир Печатнов: Элеонора не претендовала на самостоятельную политическую роль, но оказывала благотворное влияние на мужа. Она была в каком-то смысле честнее, последовательнее и сердобольнее, чем Франклин. И часто оказывала на него давление, защищая свои демократические взгляды. Иногда это приносило успех.
Ее активность была связана с не очень удачной личной жизнью?
Владимир Печатнов: Отчасти, да. После того, как она узнала об измене мужа с ее же секретаршей, а дети подросли, она ушла с головой в общественную деятельность. Но оставалась партнером Рузвельта, оказывала ему поддержку советом и делом. Стала его информатором, потому что много ездила по стране и много знала. Была, как сама говорила, «его ногами, ушами и глазами». К слову, во внешнюю политику она не вмешивалась, ей претил цинизм и прагматизм, который, она видела, там процветал.
Ключевой вопрос
Что имел в виду Франклин Рузвельт, когда говорил, что войны заразны?
Владимир Печатнов: Как всякому социальному реформатору, насилие ему было чуждо. Напомню, что в 1930-х годах Америка бурлила. Массовые демонстрации, протесты, всеобщие забастовки. Рузвельт никогда не использовал силу для их подавления. Эту красную черту он не переходил, потому что понимал — насилие порождает насилие.
Для Рузвельта война — это зло. В отличие от Черчилля, для которого война была родной стихией. Как, кстати, и для Сталина. А Рузвельт — слишком большой либерал и демократ для того, чтобы получать удовольствие от войны. Другое дело, что он стал своего рода организатором победы. Америка совершила экономическое чудо: к концу войны, начав почти с нуля, она производила больше военной техники, чем все остальные страны антигитлеровской коалиции. Это было сделано буквально в течение двух-трех лет под руководством президента.
США, как известно, долго раскачивались, прежде чем решиться на открытие второго фронта. Рузвельт в этом смысле был расчетливым политиком, который сберегал свой народ. Это, конечно, явный национальный эгоизм, нацеленный на спасение американских жизней, пока Красная армия воевала, истекая кровью. Но эгоизм просвещенный, потому что у президента была и другая альтернатива — трумэновская: стоять в стороне и ждать, пока два враждебных государства, СССР и Германия, друг друга уничтожат. Ведь непосредственной угрозы Соединенным Штатам, их безопасности не было. Но Рузвельт сделал сознательный выбор в пользу сотрудничества с Советским Союзом. И в этом, я считаю, его огромная личная заслуга.
Самые известные фразы Франклина Рузвельта
Где бы ни был нарушен мир, мир повсюду оказывается под угрозой.
Война — это грубый, бесчеловечный и абсолютно непрактичный метод выяснения отношений между правительствами.
Голодные безработные — это кадры для диктатуры.
Может быть, он и сукин сын, но это наш сукин сын! (в адрес диктатора Сомосы, которому протежировала Америка) (авторство Рузвельта оспаривают некоторые американские архивисты)
Сегодня утром я убил свою бабушку (так президент возвращал внимание отвлекшегося собеседника).
