На беспорядки и преступления надлежит конечно налагать наказания
однако ж и сберегать жизнь подданных сколь возможно.
Смертная казнь в России известна с давних пор. Первоначально это была кровная месть за убийство родича, когда убийца карался мечом, будучи застигнутым на месте преступления. Однако, именно как вид наказания, официально налагаемый государством и осознаваемый обществом, смертная казнь появляется в Пространной Редакции Русской Правды в XI веке. С тех пор институт смертной казни эволюционирует, и уже в Соборном Уложении можно отметить развитую классификацию этого вида наказания. В нем так же четко определен круг преступлений, за совершение которых человек может быть лишен жизни. Вторым документом, определяющим в XVIII веке смертную казнь как наказание, был Артикул Воинский. Проанализировав два этих законодательных памятника, можно выделить следующие случаи применения смертной казни: убийство, разбой, отягченный убийством, рецидивный разбой, изнасилование, фальшивомонетчество, преступление против церкви, преступление против жизни, здоровья и чести царя. Последний случай включал в себя: непристойные речи, самозванничество, бунт, измену, сдачу крепости неприятелю и т.д. В данном случае смертной казнью карались не только сами преступники, но и их родственники, если им было известно о готовящемся государственном преступлении.
Не случайно в качестве эпиграфа к докладу были взяты слова Петра о том, что необходимо сберегать жизнь подданных «сколь возможно». Дело в том, что Петр считал, что наказание должно преследовать не только карательные и устрашающие, но и исправительные цели, а преступников, чьи преступления не вышли за угрожающие государству пределы, можно использовать и как рабочую силу в интересах страны. Нина Борисовна Голикова, петербургский исследователь, в своем исследовании, основанном на изучении деятельности Преображенского приказа с 1697 по 1708гг. на основе документов, хранящихся в Архиве Древних актов, отмечает снижение количества смертных приговоров по сравнению с деятельностью аналогичных карательных органов в предшествующий период. Так, с 1697 по 1708гг. Преображенским приказом было рассмотрено 772 дела, из них смертные приговоры были вынесены только в 48 случаях. Львиная доля из этих приговоров приходилась на время следствия по делу стрелецкого восстания. Однако нельзя говорить о том, что российское правосудие в этот период своей истории встало на путь смягчения наказания, что оно превращается в нечто гуманное и либеральное. По сути, в России в то время смертная казнь оставалась одной из самых варварских и жестоких в Европе.
В XVIII веке в России было 6 основных видов лишения преступника жизни:
отсечение головы (мечом, секирой, топором);
колесование;
четвертование;
повешение (за шею, ноги или ребро);
сожжение (разновидность – копчение);
«посажение» на кол.
Это – наиболее распространенные виды смертной казни. Но были и «экзотические». Во-первых, это аркебузирование - расстрел для военных преступников. Во-вторых, это закапывание живым в землю – специфическая смертная казнь для женщин-мужеубийц. В тоже время, на рубеже XVII – XVIII веков в прошлое уходит «посажение на воду» - казнь через утопление. Уже в 20-ые годы XVIII века эти виды казней не применяются.
Приговор к колесованию предполагал 2 вида казни: «верхнюю», менее мучительную (отсечение головы, а затем переламывание членов трупа, который выставляли на колесе), и «нижнюю», т.е. такую, которая начиналась с низу тела и была более мучительной. В приговорах о ней писали: «Колесовать живова». Тогда изломанное тело еще живого преступника укладывали (привязывали) на закрепленные горизонтально на столбе тележное колесо. Закон и традиция предполагали 2 вида мучительной казни четвертованием: у преступника либо сначала отсекали голову, а потом руки и ноги, либо ему отсекали («обсекали») сначала руки и ноги, а потом отрубали голову. Последний вариант казни был, естественно, мучительнее первого.
Три вида казни предполагали приговоры о повешении преступника: простое повешение, когда человека вешали за шею, и мучительное, когда преступника подвешивали за ребро или за ноги. К сожжению приговаривали преступников преимущественно по делам веры: еретиков, отступников, богохульников, а так же ведунов и волшебников. Способ сожжения в приговорах обычно не уточнялся.
Физическая смерть на эшафоте, называемая с петровских времен «натуральной смертью», соседствовала с «политической смертью». Вот как она описана в одном из приговоров 1725г.: «Вместо натуральной смерти политическую: бить кнутом нещадно и, вырезав ноздри, послать в Рогервик в каторжную вечную работу». Почему эта казнь называется политической, сказать трудно. Но ясно, что политическая смерть не была физическим уничтожением преступника, она означала предание его гражданской казни, уничтожала человека как члена общества. Политическую смерть применяли и к негосударственным преступникам – обыкновенным убийцам и грабителям. Чаще всего приговор к такому наказанию рассматривался как помилование, как освобождение от физической смерти.
Рассмотрим «политическую казнь». Выше уже говорилось о различии «натуральной» и «политической» смерти, хотя до самого конца преступник мог и не знать, что его не собираются лишать жизни, а устроят лишь имитацию «натуральной смерти». Церемония политической казни проводилась в точности так же, как и натуральной, только кончалась иначе – преступнику оставляли жизнь. Казнимого раздевали, зачитывали смертный приговор, клали на плаху и тут же снимали. При этом оглашался указ об освобождении от смертной казни.
«Натуральная смерть», или «лишение живота», а именно отсечение головы, записывалось в протоколе сыскного учреждения так: «Казнен: отсечена голова на плахе». Из документов неясно, каким орудием пользовались при экзекуции, хотя выбор орудий был невелик – или топор, или меч. Неясно, каким был топор – мясницкий, топор дровосека, или это была секира. Согласно Артикулу Воинскому 1715г., головы секли мечом – «мечом казнены», «мечом наказать». Когда отсекали головы мечом, то приговоренного ставили на колени, и палач широким замахом сносил преступнику голову с плеч. При казни топором неприменнным атрибутом была плаха – чурбан из дуба или липы, высотой не более метра, возможно, с выемкой для головы.
Опытный палач отделял голову от туловища одним ударом и тот час, подняв ее за волосы, показывал толпе. Предъявление головы публике так же полно символического смысла: зрители удостоверялись, что казнь действительно совершилась без обмана. Если за палаческую работу брались непрофессионалы, или палач был неопытен, то казнимого ожидали страшные муки. К этому нужно добавить, что сознание не угасало сразу после отделения головы от тела. Исследования французских врачей конца XIX века показали, что голова казненного несколько секунд и даже минут жила и закрытые веки открывались в ответ на названное имя казненного человека. Эти выводы послужили причиной отмены казни на гильотине, которая сама по себе была более совершенна, чем палач, - ведь в ответственный момент человеческая рука могла дрогнуть и принести казнимому огромные страдания.
В Артикул Воинский 1715г. включено важное положение о казни. Если раньше, в XVII веке, казнимый преступник оставался жив после первого удара палача или срывался с виселицы, то ему по давней традиции даровали жизнь. Артикул отменил обычай: «Когда палач к смерти осужденному имеет голову отсечь, а единым разом головы не отсечет, или когда кого имеет повесить, а веревка порветца и сужденный с виселицы оторветца и жив, и еще жив будет, того ради осужденный не свободен есть, но палач имеет чин свой [обязанность] до тех мест [до тех пор] отправлять, пока осужденный живота лишиться и тако приговор исправлен быть может».
Некоторые авторы считают повешение древнейшей казнью на Руси. Как уже сказано выше, повешение было трех видов: обычное («повесить за шею» или просто «повесить», в одном случае «обвесить»), повешение (повешение) за проткнутое крюком ребро («повешен за ребро») и, наконец, повешение за ноги. При подвешивании за ребро смерть не наступала сразу, и преступник мог довольно долго жить. Эту казнь могли совмещать с другими видами наказания, например с колесованием.
Четвертование представляло собой расчленение тела преступника с помощью меча или топора – точнее, специального топорика для отсечения рук и ног. В обоих случаях преступнику вначале отрубали левую руку и правую ногу (или наоборот), затем это повторялось с оставшейся рукой и ногой, а затем отсекали и голову. Но в других случаях преступнику обрубали сначала голову, а затем уже руки и ноги. Четвертование в первом случае называлось «рассечением живого» и усугубляло муки преступника, во втором же было выражением милости государя.
Можно сказать, что страшно мучительной была казнь колесованием, когда переламывались кости преступнику на эшафоте с помощью лома или колеса. Из документов видно, что преступнику ломали преимущественно руки и ноги. Средневековые гравюры и описания современников позволяют судить о технике этой казни. Сохранилось палаческое колесо XVIII века. Оно позволяет прийти к выводу, что это орудие казни внешне походило на колесо каретное. Его деревянный обод снабжен железными оковками, края которых загнуты для того, чтобы усилить ломающий кости удар. Преступника, опрокинутого навзничь, растягивали и привязывали к укрепленным на эшафоте кольцам или к вбитым в землю кольям. Под суставы (запястья, предплечья, лодыжки, колени и бедра) укладывались клинья или поленья, а затем с размаху били ободом колеса по членам, целясь в промежутки между поленьями так, чтобы сломать кости, но при этом не раздробить тела. В приговорах указывалось, что именно ломать: ребра, руки, ноги и т.д. Казнь колесованием впервые применили в России как западную новинку при казни стрельцов в 1698г. Приговор «колесовать руки и ноги» чаще всего относился к процедуре «колесования живова», что означает колесование заживо. Этот вид казни считался очень жестоким. После того, как преступнику ломали руки и ноги, его клали на укрепленное на столбе колесо, где он медленно умирал. Из некоторых описаний следует, что переломанные члены преступника переплетали между спицами укрепленного на столбе колеса. Ломая кости, палачи при этом стремились не повредить внутренних органов, чтобы не ускорить смерть и чтобы мучения затянулись. Положенные на колеса преступники жили иногда по нескольку дней, оставаясь в сознании.
Посажение на кол было одной из самых мучительных казней. Кол вводился в задний проход, и тело под собственной тяжестью насаживалось на него. Искусство палача состояло в том, чтобы острие кола или прикрепленный к нему металлический стержень ввести в тело преступника без повреждения жизненно важных органов и не вызывать обильного приближающего конец кровотечения. Кол с преступником устанавливался вертикально.
Нельзя сказать, что сожжение в России особенно распространенной смертной казнью, не то, что в Европе, где костры с еретиками горели весь XVII и XVIII вв. Смерть в срубе была мучительна, и
скорее всего казнимый погибал не от огня, а от удушья. Для казни рубили небольшой бревенчатый домик, наполняли его смоляными бочками и соломой, потом преступника вводили внутрь сруба и запирали там. По другим данным, преступников опускали в сруб сверху «так, что затем нельзя было их не видеть, не слышать. Есть сведения и о другой «технологии» этой казни: преступника бросали («метали») в горящий сруб. Сжигали так же и на медленном огне – коптили.
Фальшивомонетчикам заливали горло металлом (обычно оловом), который находили у них при аресте. Как и других преступников, их тела водружали (привязывали) на колесо, а к его спицам прикрепляли фальшивые монеты.
Выше уже говорилось, что признание упорствующим преступником своей вины, отречение его от прежних взглядов власть воспринимала с удовлетворением и могла облегчить участь приговоренного либо перед казнью (назначали более легкое наказание), либо во время экзекуции. Тот, кто просил пощады, раскаивался или давал показания, мог рассчитывать на снисхождение, получить, как тогда говорили, «удар милосердия». Такому покаявшемуся преступнику облегчали мучения – отсекали голову или пристреливали.
К особо тяжким преступлениям прибавлялись позорящие посмертные наказания-надругательства: голову втыкали на кол, труп или его части клали на колеса или втыкали на колья на время, определенное указом. Затем останки сжигали, а пепел развеивали по ветру.
Существует легенда, что дочь Петра Елизавета, совершая переворот 25 ноября 1741г. дала клятву, что, став императрицей, никогда не подпишет смертный приговор. Правда ли это или нет – неизвестно, но при анализе источников исследователи пришли к выводу, что ни ОДИН человек в ее царствование не был лишен жизни на эшафоте, а приговоренных к смерти ссылали на каторгу. Особо заметным считается указ 7 мая 1744г., который запрещал приведение на местах смертных приговоров без разрешения на то Сената. И ни разу за время царствования Елизаветы Сенат не издал соответствующего указа. Эта фактическая отмена смертной казни была законодательно оформлена указом 1754г., в котором говорилось, что «натуральная смертная казнь» должна быть заменена другим наказанием в обязательном порядке.
Однако с приходом к власти Екатерины II была возобновлена, и лишь с указа 6 апреля 1775г., после казни участников восстания Пугачева, ее де-факто заменяют кнутом.
В дальнейшем было еще несколько случаев, когда власть «игнорировала» этот указ и применяла смертную казнь, например в деле о декабристах. Однако, с 1775 по 1917гг. смертная казнь в России была лишь исключительным наказанием и применялась в качестве санкции при преступлении против монархии.
В ООН обвинили Иран в использовании смертной казни "в качестве оружия"
ЖЕНЕВА, 10 янв – РИА Новости. Смертная казнь используется правительством Ирана для устрашения протестующих в нарушение международного права, говорится в заявлении верховного комиссара ООН по правам человека Фолькера Тюрка.
"Уголовное преследование и смертная казнь используются иранским правительством в качестве оружия для наказания лиц, участвующих в протестах, и для вселения страха в население с целью подавления инакомыслия в нарушение международного права в области прав человека", - сказал он.
Тюрк добавил, что за последний месяц были казнены четыре человека, участвовавшие в недавних демонстрациях.
"Правительство Ирана могло бы лучше служить своим интересам и интересам своего народа, прислушиваясь к их жалобам и проводя правовые и политические реформы, необходимые для обеспечения уважения разнообразия мнений, прав на свободу выражения мнений и собраний, а также полного уважения и защиты прав женщин во всех сферах жизни", - добавил глава УВКПЧ.
По данным организации, еще по меньшей мере 17 человек были приговорены к смертной казни, и еще до 100 человек обвиняются в преступлениях, караемых смертной казнью и что неминуемы еще две казни - 19-летнего Мохаммада Борохани и Мохаммада Гобадлу 22 лет.
Ранее иранские СМИ сообщали, что столичный суд вынес смертный приговор как минимум шестерым участникам беспорядков в республике.
В Иране с середины сентября проходят массовые беспорядки и протесты в связи с гибелью Махсы Амини после того, как ее задержала полиция нравов. Жители страны обвинили власти в смерти Махсы. Иранки стали массово публиковать в соцсетях видеозаписи, на которых обрезали себе волосы и сжигали хиджаб.
За два с половиной месяца протесты приобрели радикально-экстремистский характер. Основными районами, где продолжились волнения, стали провинции Гилян, Хузестан, Систан и Белуджистан, Тегеран и Курдистан. Почти ежедневно участники беспорядков стали совершать нападения на духовных лиц, настоятелей иранских мечетей, представителей армии и сотрудников сил безопасности - полиции, КСИР, а также членов одной из крупных военных структур - Басидж. В конце октября и начале ноября в Иране также произошло два теракта: первый - в городе Шираз, второй - в небольшом городе в провинции Хузестан, на юге страны. Террористы обстреляли из полуавтоматического оружия группы гражданских лиц и сотрудников полиции.
Смертная казнь в Иране применяется согласно шариатскому закону с момента установления исламской республики в 1979 году. При этом многие казни в Иране совершались публично: считалось, что проводящиеся при больших скоплениях людей казни через повешенье служат предостережением, позволяющим сдерживать уровень преступности в стране. Однако в феврале 2008 года было принято решение о запрете публичной демонстрации сцен смертной казни вследствие негативного отношения населения страны. Тем не менее, на практике публичная казнь всё ещё иногда применяется, поскольку, согласно заявлению официального представителя судебной системы Ирана, публичные казни могут состояться по решению главы судебной системы Ирана. Так, всего через несколько месяцев после принятия запрета, в июля 2008 года прошла массовая публичная казнь 30 человек. Снимки представленные в подборке были сделаны в 2007 году во время публичной казни двух братьев, признанных виновными в убийстве судьи.
2 августа 2007 года иранцы собрались в центре Тегерана, чтобы посмотреть на публичную казнь убийц судьи Хасана Мокаддаса, известного своей суровостью и отправившего в тюрьму многих диссидентов. Судья был застрелен двумя годами ранее (2005 год) в центре иранской столицы.
Наталья Лопухина была одной из самых ярких персон своего времени. Историк Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский писал: «Толпа воздыхателей окружала всегда Лопухину: с кем танцевала она, кого удостаивала разговором, на кого бросала даже взгляд – тот считал себя счастливейшим из смертных… Молодые люди восхищались ея прелестями, любезностью, приятным разговором; старики также старались ей нравиться; красавицы замечали пристально, какое платье украшала она, чтобы хотя нарядом походить на нее».
Подвели Наталью Федоровну, впрочем, не красота и популярность, хотя и бытовала версия, что причиной немилости Елизаветы Петровны к ней стала обычная ревность. Камнем преткновения для Лопухиной стала высокая политика. При дворе тогда шло состязание партий, и влиятельный лейб-медик Иоганн Герман Лесток, искавший повода свалить не менее влиятельных братьев Бестужевых-Рюминых, нашел именно в деле Лопухиной шанс прорваться к цели. Когда стало известно, что Лопухина и ее муж Степан позволяли себе не вполне почтительно отзываться об императрице и даже говорили, что «будет-де чрез несколько месяцев перемена», дело быстро набрало обороты. Когда же Лопухин дал показания на Анну Гавриловну Бестужеву-Рюмину, супругу одного из братьев, Лесток был счастлив: императрице можно было предъявлять доказательства заговора против нее.
Суд собрался 19 августа 1743 года в здании Сената, сразу восемь подсудимых (дело разрослось весьма серьезно) были приговорены к смерти: Степан, Иван и Наталья Лопухины и Анна Бестужева к урезанию языка и колесованию, вовлеченные в процесс поручик Иван Мошков и князь Иван Тимофеевич Путятин – к четвертованию, обер-штер-кригскомиссар Александр Зыбин и супруга камергера София Лилиенфельд – к обезглавлению.
Суровый приговор, но императрицей он утвержден не был. Всем осужденным она заменила смертную казнь на другие меры наказания: Лопухиных и Бестужеву высечь кнутом и, урезав язык, послать в ссылку, Мошкова и Путятина высечь кнутом, Зыбина плетьми и послать их троих также в ссылку; Софии же Лилиенфельд, в то время беременной, велено было объявить, что ее высекут плетьми и сошлют после родов.
Экзекуция состоялась 31 августа 1743 года на Васильевском острове, все перед теми же Двенадцатью коллегиями. Горожан, как водится, широко оповестили о предстоящей казни, в том числе и с помощью печатных объявлений, вывешенных «в пристойных местах» столицы, а потому зрителей и на сей раз собралось множество.
Приговоренных на место казни привели под конвоем из Петропавловской крепости. Вначале секретарь Правительствующего Сената Гаврила Замятнин громогласно зачитал приговор – и в первоначальном его варианте, и смягченный императрицей. Потом подвергли наказанию Наталью Федоровну Лопухину. Историк Михаил Иванович Семевский живописал подробности: «Лопухина поддалась обаянию ужаса; твердая до произнесения приговора, она не в силах была владеть собою, отваживаясь в то же время на напрасное сопротивление палачам. Один из них, сорвав с ее плеч платье, обнажил ее спину; другой – схватил Лопухину за руки, вскинул ее себе на плечи и кнут засвистал в воздухе, исполосовывая тело несчастной кровавыми бороздами. Отчаянно билась истязуемая; вопли ее оглашали площадь, залитую народом… Полумертвую, обеспамятевшую от боли, Лопухину палач спустил с плеч на помост, и над нею исполнили вторую часть приговора, бывшую, может быть, еще мучительнее первой. Сдавив ей горло, палач принудил несчастную высунуть язык: захватив его конец пальцами, он урезал его почти наполовину. Тогда захлебывающуюся кровью Лопухину свели с эшафота. Палач, показывая народу отрезок языка, крикнул шутки ради: „Не нужен ли кому язык? Дешево продам!“»
Затем пришла очередь Анны Бестужевой. По легенде, она оказалась более удачлива в тот день: пока палач снимал с нее верхнее платье, она успела передать ему свой золотой, осыпанный бриллиантами крест. Заплечных дел мастер оказался понятлив и покладист: бил кнутом Бестужеву гораздо слабее, чем Лопухину, а урезание языка «ограничилось небольшим его кончиком».
После этого наступил черед Степана и Ивана Лопухиных и остальных приговоренных. По окончании казни все осужденные были отправлены в простых повозках в деревню «за десять верст от столицы» – для прощания с родными перед ссылкой.
Что примечательно, политической своей цели все эти экзекуции не достигли: свалить братьев Бестужевых Лесток не сумел, а несколькими годами позже сам был арестован и отправлен в ссылку.
Главным орудием телесного наказания в России являлся кнут, перенятый страной от татар. Это — наиболее ужасный инструмент наказания, когда-либо выдуманный человечеством.
Описания кнута разнятся одно от другого. Суммируя все данные, можно сказать, что он состоит по большей части из плотного, тяжелого кожаного ремня, имеющего в длину приблизительно восемь футов (2,5 м); укрепляется этот ремень к деревянной ручке длиною в два фута (60 см). Сам ремень имеет вид довольно широкой ленты, согнутой таким образом, что ее стороны представляют собою два острых края. Попадаются кнуты, обтянутые проволокой, заканчивающейся небольшим крючком. При каждом ударе этим ужасным орудием острые края его до того сильно раздирают спину наказуемого, что получается впечатление удара обоюдоострого ножа; кроме того, палач никогда не поднимает со спины кнут, а медленно протягивает его по коже, вследствие чего маленький крючок в конце ремня обрывает каждый раз тонкие куски мяса.
Мотрайн (1820) описывал кнут, рисуя его в виде плети, сделанной из кожи старого осла; ширина его приблизительно в один дюйм (2,54 см). До употребления кожа вываривается в уксусе и обрабатывается кобыльим молоком.
Граф де Лагни (1840) говорил: «Кнут состоит из толстого кожаного ремня, нарезанного в виде треугольника; в длину он имеет от трех до четырех локтей (90—120 см), ширина его один дюйм. Один конец — более широкий, другой уже и прикреплен к ручке, имеющей два фута (60 см) в длину.
Один из преобразователей-правителей страны ограничил количество ударов кнутом сто одним, но так как ни один из наказываемых такого числа не вынес, то это количество приходилось постепенно понижать. В своем сочинении, относящемся к 1852 году, барон Гартгаузен сообщает, что употребление кнута во время его пребывания было совершенно оставлено. Наказанный незаслуженно кнутом имел право получить из суммы суда по 200 рублей за каждый нанесенный ему удар. Чтобы наказание было еще более чувствительным, преступнику полагалось ложиться под кнут только в одной паре панталон.
Процедура экзекуции совершалась следующим образом. Приговоренного укладывали на деревянную скамью животом вниз, руки и ноги его аккуратно вытягивались и фиксировались к кольцам, прибитым в поперечные края скамейки. Голова до того сильно прижималась к дереву, что у жертвы не было никакой возможности кричать, что в значительной мере увеличивало болевое ощущение. Правильное и умелое применение кнута требовало продолжительного изучения, а также крепких нервов и мускулов.
В палачи постоянно назначался один из преступников, приговоренный к тому же наказанию, которое он выполнял после своего помилования на других. После двенадцати лет службы его отпускали на волю и препровождали на родину, но во время несения обязанностей палача его содержали под строгим заключением и выпускали из камеры только тогда, когда необходимо было произвести экзекуцию над приговоренным к телесному наказанию преступнику. В тюрьмах же опытные палачи подготовляли учеников и обучали своему ремеслу будущих истязателей. Упражнения производились ежедневно, для каковой цели применялась человеческая фигура из тряпок, набитых соломой или конским волосом. Ученики посвящались во все тайны экзекуторского искусства и получали от своего ментора указания по поводу того, каким образом возможно наносить то ужасно сильные, то вовсе слабые удары. Применение той или иной степени строгости находилось в зависимости не только от квалификации совершенного жертвой преступления, но также — и, пожалуй, более всего — от величины подарка, получаемого палачом перед поркой в виде подкупа.
Ученики обучались многочисленным комбинациям: как сечь по бедрам, как угощать разбойника, как наказывать за мелкие преступления, как вызвать немедленную смерть, заставить жертву вывернуть себе затылок, как сечь так, чтобы преступник умер на второй или на третий день после экзекуции, как для этого следует подводить плеть или кнут вокруг туловища и таким образом наносить серьезные повреждения грудной клетки или расположенным в животе важнейшим органам…
Искусные палачи, в совершенстве изучившие свое ремесло, показывали удивительное искусство, умея захватить кнутом только кружок величиною с полтинник, не задевая при этом близлежащих частей. Иные из них одним взмахом своего страшного инструмента превращали кирпичи буквально в пыль.
Нередко наказанных ставили между двух столбов с перекладиной, привязывая их за поднятые вверх руки и нередко за ноги. Такая позиция давала возможность бить по всему телу.
Нередко, чтобы ужесточить пытку, кнут после каждого удара мочили в соленом растворе или уксусе. Описывались кнуты, сшитые из двух кожаных полос, в одну из которых перед сшиванием вбивали мелкие гвозди и, затем, закрывали шляпки второй полосой. Такой кнут при ударе обвивался вокруг тела стоявшей жертвы, затем, когда его рывком тянули обратно, впившиеся гвозди раздирали тело допрашиваемого в клочья. Изобрели это «чудо» в мусульманском Египте. Как говорят историк, никто не выживал после десятого удара такого кнута. Надо сказать, что для женщин не делали никаких исключений.
Упомянутая нами уже выше писательница-англичанка в одном из своих очерков сообщает о студенте, подвергнутом наказанию кнутом за избиение своего профессора. Два раза этот юноша, отличавшийся недюжинным дарованием, но и крайней бедностью, писал с большой усидчивостью сочинение на премию и заслуживал последнюю, но ничего не получал, ибо один из профессоров ревновал его к женщине и не нашел более подходящего способа, чтобы чем-нибудь досадить своему сопернику. Студент сделал третью попытку, несмотря на то, что жил при ужасных условиях и по целым дням буквально голодал. Не обращая внимания на тяжелую жизненную обстановку, юноша усердно работал, так как вся его будущая карьера находилась в зависимости именно от получения премии. Все профессора признали его достойным награды, за исключением одного, голос которого, к сожалению, являлся решающим. Ни за что не соглашаясь с коллегами, этот черствый человек не остановился пред подлостью и напустил тень на репутацию студента.
В порыве отчаяния несчастный юноша, сын существовавшей без всяких средств к жизни вдовы, с голодной смертью в перспективе, лишенный всяких надежд, набросился на своего мучителя и побил его. Студента предали суду, доложили о его поступке правителю (дело происходило во времена Петра I), который лично распорядился наказать его кнутом. Согласно приказу, на экзекуции должны были присутствовать все профессора и студенты университета, и еще задолго до окончания трагедии многие из них впали в обморочное состояние. Вскоре после первых ударов приговоренный скончался, но тем не менее положенное количество ударов было нанесено его трупу.
Следует отметить, что кнут широко применяли и в качестве орудия пытки при допросах. Недаром на Руси появилось выражение «подлинная правда», правда, полученная под ударами кнута — «длинника». Когда на эту варварскую пытку попадала женщина, то, если она не признавалась с первых ударов, пытку ужесточали, избивая несчастную по грудям, стараясь чаще бить по соскам.
Нередко жертву подвешивали за широко разведенные в стороны ноги, головой вниз, чтобы наносить удары по половым органам. Особенно часто такое проделывали с женщинами. И не только в России, Европа привезла кнут из крестовых походов на Восток и Инквизиция никогда им не гнушалась.
Мата Харри: последняя фотосессия во время расстрела
15 октября 1917 года, утром, за Маргаретой пришла стража. Ее попросили одеться и приготовиться к казни. Однако арестантка возмутилась, что её ведут на расстрел, не покормив завтраком. Завтрак немедленно подали.
Пока Маргарета готовилась, гроб уже был доставлен. Вскользь взглянув на него, приговорённая спросила, будет ли проводиться фотосъёмка? «Я просила сделать мою последнюю фото–сессию». Ей ответили, что фотографы всех центральных газет уже прибыли. Вскоре кортеж машин выехал к месту расстрела. От правительства Франции за расстрелом должна была наблюдала группа чиновников, к которым присоединились газетные репортёры.
Расстрел происходил в Венсене (под Парижем) на военном полигоне. Как свидетельствуют очевидцы, Маргарета в туфлях на высоких каблуках, тёмной одежде и модной парижской шляпке без тени волнения, очень спокойно подошла к столбу, повернулась к сопровождавшей монахине и обняла её. Потом сняла с себя пальто и отдала женщине. Маргарету привязали к столбу и стали одевать на глаза чёрную повязку. Но тут она громко потребовала, чтобы к ней подошёл старший правительственный чиновник, наблюдавший за процедурой.
– Я прошу вас развязать меня и позволить встретить залп с открытыми глазами, – прозвучал её твёрдый голос.
– Развязать я вас не могу, не по уставу, но снять повязку в моей власти.
Если хотите, вас привяжут символически, руки будут свободны. Ещё просьбы?
– Бокал вина, пожалуйста…
Чиновник распорядился открыть элитное бордо. Но бокала не нашлось. И вино подали в обычной чашке. Взяв чашку двумя руками, Маргарета, не спеша, маленькими глотками выпила тёмно–красное густое вино. Слева и справа сверкал магний фотовспышек.
Первый случай казни осужденного с применением чистого азота прошел в США в Алабаме. Об этом сообщил генпрокурор штата Стив Маршалл.
Признанный виновным в заказном убийстве женщины в 1988 году Кеннет Юджин Смит был казнен в городе Этмор.
— Казнь была законно проведена с помощью азотной гипоксии, метода, ранее запрошенного Смитом в качестве альтернативы смертельной инъекции. Наконец-то мистер Смит получил то, о чем просил, и с этим делом можно наконец покончить, — сказал губернатор Алабамы Кей Айви.
Отмечается, что власти приняли решение прибегнуть к альтернативному методу казни из-за физиологических особенностей осужденного. Так, в ноябре 2022 года Смита уже пытались казнить с помощью смертельной инъекции, однако исполнители не смогли в отведенное для казни время ввести катетер в вену.
Первый случай казни осужденного с применением чистого азота прошел в США в Алабаме. Об этом сообщил генпрокурор штата Стив Маршалл.
Признанный виновным в заказном убийстве женщины в 1988 году Кеннет Юджин Смит был казнен в городе Этмор.
— Казнь была законно проведена с помощью азотной гипоксии, метода, ранее запрошенного Смитом в качестве альтернативы смертельной инъекции. Наконец-то мистер Смит получил то, о чем просил, и с этим делом можно наконец покончить, — сказал губернатор Алабамы Кей Айви.
Отмечается, что власти приняли решение прибегнуть к альтернативному методу казни из-за физиологических особенностей осужденного. Так, в ноябре 2022 года Смита уже пытались казнить с помощью смертельной инъекции, однако исполнители не смогли в отведенное для казни время ввести катетер в вену.
Косорукие исполнители. Такие и с азотом могут облажаться.
Пожалуй, самым печально знаменитым инструментом казни, попавшим в народный фольклор, является железная дева из Нюрнберга. В стране, где она родилась, ее называли Eiserne Jungfrau. Однако и испанский город Толедо претендует на первенство в изобретении железной девы, где она носила то же название. Железную деву использовали для наказания за целый ряд уголовных и религиозных преступлений:
Человека, который прошел через камеру пыток и не отрекся от ереси, вели вниз по извилистому коридору и вталкивали в этот подвал. Первое, что он видел при тусклом свете лампы, была железная дева. Ему приказывали подойти к фигуре, палач дергал за рычаг, и дева раскрывала свои руки. Жертву понуждали стать к ней вплотную, палач нажимал другой рычаг, и дева медленно, но неотвратимо охватывала узника своими руками, утыканными острыми шипами, и вбирала в себя.
Палач не давал себе труда удостовериться в смерти жертвы, раскрыв объятия железной девы. Для тайного и быстрого избавления от тела требовалось только нажать еще один рычаг, чтобы пол внутри девы скользнул в сторону, та выпустила его из своих смертельных объятий, и тело падало в выдолбленную в скале шахту, на дне которой блестела вода. Поток, протекавший под шахтой, подхватывал тело жертвы и нес его в Пегниц, Пегнид — в Рейн, а Рейн — в океан.
репрессии, дети, расстрел
