В советское время махновцев изображали хулиганами и бандитами, замалчивая революционные заслуги Махно. В романе Хождение по мукам Лева Задов изображен полусумасшедшим садистом, однако после поражения Махно, он вернулся в СССР, служил в ГПУ, получал награды и погиб во время БТ.
В советское время махновцев изображали хулиганами и бандитами, замалчивая революционные заслуги Махно. В романе Хождение по мукам Лева Задов изображен полусумасшедшим садистом, однако после поражения Махно, он вернулся в СССР, служил в ГПУ, получал награды и погиб во время БТ.
Это извечный выбор Украины между Махно (свобода) и Бандера (национализм).
В интернете есть какая-то загадочная фотография, где группа мужчин в черкесках держит транспарант с еврейской надписью. Это точно не красные, поскольку носят погоны и иностранные медали. Возможно фото сделано на Кавказе или в Турции.
Не всё понял в плакате.
правый столбец
"Молодёжная Организация
Не спящий глаз правительства
Придёт время приказа
для черкесов поселенцев (Израиля)
особая заслуга для Солдат Книги."
левый столбец не понял.
Если я всё верно понял, то это организация "Солдаты Книги". Добровольческая организация самообороны. Это Черкесская община в Израиле. Не думаю, что евреи. И то что они "глаз правительства" намекает на то, что они не анархисты.
Сообщение отредактировал bin Leonid: 29.09.2022 - 22:49 PM
В 1920—30-е годы во время арабо-еврейских конфликтов в Палестине черкесы сохраняли нейтралитет. После образования государства Израиль (1948) из жителей Кфар-Камы и Рихании был сформирован отдельный черкесский кавалерийский отряд (эскадрон). Черкесский эскадрон в составе израильской армии принимал участие в боевых действиях арабо-израильской войны 1948—1949 годов, а также использовался в борьбе с контрабандной торговлей из Ливана (позднее был расформирован). Служба в британских и израильских вооруженных силах являлась для черкесов привычным родом деятельности, разрешавшим проблему занятости. В июне 1958 года по просьбе жителей Кфар-Камы и Рихании, правительство Израиля предоставило право на прохождение срочной службы в вооруженных силах страны черкесским юношам, достигшим 18-летнего возраста.
Возможно, это тот самый черкесский эскадрон, сформированный в 48 году.
Махно выражал интересы крестьян, а Петлюра - интересы военных, буржуазии и интеллигенции.
Это не политические цели, а следствия вытекающие из политических взглядов.
Анархисты за естественный порядок без команды поэтому крестьянство является воплощением идеального общества. Националисты государственники за центральную организацию и реорганизацию общества, которой и был рождён капитализм.
Как это Вы иврит знаете? Говорят, что это очень сложный язык, особенно письменный.
Я религиозный еврей.
P.S.
Мне израильтянин не смог перевести. Тогда я взялся сам. И оказалось что ключ к пониманию - в истории потому, что Солдаты Книги это организация, а не просто набор слов. Потом я о ней почитал и перевёл всё остальное.
А левый столбец это возможно иврит попутан черкесскими словами написанными ивритскими буквами.
Сообщение отредактировал bin Leonid: 29.09.2022 - 23:13 PM
Это не политические цели, а следствия вытекающие из политических взглядов. Анархисты за естественный порядок без команды поэтому крестьянство является воплощением идеального общества. Националисты государственники за центральную организацию и реорганизацию общества, которой и был рождён капитализм.
Бандитизм Махно имеет корни в дореволюционном крестьянском менталитете. Крестьяне считали трудящимися только тех, кто непосредственно обрабатывает землю, а всех остальных паразитами. Поэтому убить помещика, кулака, чиновника, конокрада не считалось для крестьян преступлением. Города крестьяне тоже недолюбливали, грабеж горожан для них выглядел как восстановление справедливости.
А левый столбец это возможно иврит попутан черкесскими словами написанными ивритскими буквами
Казацкая старшина как элитный слой украинского общества начала формироваться еще задолго до Освободительной войны украинского народа. Но именно это событие помогло ей выдвинуться на высочайшие ступеньки иерархической лестницы воскрешенного украинского государства. На протяжении продолжительного времени казацкая старшина была стражем украинской государственности и культурных традиций своего народа . Это убедительно доказывает изучение истории старинных казацких родов. Василий Капнист, Леся Украинка, Николай Лысенко, Михайло Драгоманов, Александр Конинский, Елизавета Скоропадская - все они потомки казацкой старшины. Поэтому взгляды некоторых историков на казацкую старшину как предателя интересов украинского народа, мягко говоря, не совсем объективны.
Казацкая старшина была очень разнообразной по своему экономическому состоянию, политическому весу, социальным и этническим происхождением. Здесь были представители старинных благородных православных родов древнерусского происхождения (Нечаи, Бобыли, Виговськие, Бакуринские и др. ); польская католическая шляхта, которая имела имения на украинских землях и "покозачилася", опасаясь гонений во время Освободительной войны (Дунины-Борковськи, Леонтович и др.); иностранцы - греки, сербы, волохи, среди которых было немало представителей старинных аристократических родов, которые, не имея возможности бороться за дело православной церкви в себя на родине, где безраздельно владычествовали турки, принимали участие в украинском освободительном движении (Апостолы, Капнисти, Милорадовичи, Томари). Кочубеи были крымскими татарами, Фридриковичи - австрийцами, Орлики и Пасеки происходили из Чехии, шотландцем был сподвижник Богдана Хмельницкого Максим Кривонос.
Среди казацкой старшины нередки и люди еврейского происхождения. Это - Боруховичи, Магеровськие-Перехресты, Герцики, Крижановськие, Марковичи, Перехрести-Осипови и некоторые другие. Продолжительное время путь к казацкой службе евреям был закрыт. В значительной меpе это объясняется высоким социальным статусом, которые имели евреи в Речи Посполитой. Они составляли преобладающую часть польских банкиров, ростовщиков, торговцев и управляющих имениями. Поэтому гнев восставших масс украинского народа во время Освободительной войны был направлен не только на поляков-аристократов, а и на евреев.
Позднее, во времена гетмана Ивана Мазепы, когда общественные антагонизмы поутихли, в казацкий реестр попали некоторые еврейские семьи. Чаще всего это было благодарностью гетманской администрации, которая постоянно маленькая потребность в средстве, своим богатым кредиторам. Влившись в казацкую старшину, еврейские семьи быстро породнились с известнейшими старшинскими родами, и стали неотъемлемой частью украинской элиты, сыграли значительную роль в украинской истории и культуре.
Так, из рода Боруховичей (Бороховичів) (1) происходил известный украинский государственный и военный деятель - Михайло Андреевич Борухович (? - 1704). Он был гадяцким полковником (1687- 1704) и приказным гетманом времен Северной войны (1701), принимал участие в походе под Азов (1696) и в Польском походе 1704 г., во время которого и погиб. Михайло Андреевич был известный своей заботой о православных храмах - пожертвовал 100 золотых (очень большая к тому времени сумма) на Лубенский Мгарський монастырь. 1686 г. построил Успенскую Лютенскую церковь, где и был похоронен.
Несколько известнейших государственных деятелей, борцов за независимость Украины происходили из рода Герциков (2). Близкий к гетману Ивану Мазепе человеком был Павел Семенович Герцик (? - 1700), полтавский полковник (1675-1677, 1683-1687, 1691-1695). Он, так же, как и гетман Мазепа, уделял большое внимание строительству храмов. 1700 г. на его средства поставлен Воздвиженский храм в Ближних пещерах Киево-Печерской лавры.
Все три сына Павла Семеновича Герцика - Григорий (?- пюля 1735), Иван и Афанасий были сторонниками гетмана Мазепы и вместе с ним оказались в эмиграции. Наиболее известен старший брат - полтавский приказной полковник Григорий Павлович Грецик (1705). После полтавского поражения 1709 г. он эмигрировал в Бендеры. Был одним из тех, кто остался верным гетману до конца и проводил его тело в последний путь . После смерти Мазепы Григорий Герцик служил генеральным есаулом (1711- 1719) при Орлике. В 1719 г., выполняя поручение Орлика, переехал из Стокгольма в Варшаву, где был похищен людьми русского посла, вывезен в Pocсию и заключен в Петропавловской крепости. В 1727 г. Григория освободили и оставили на поселении в Москве.
Женами приверженцев Мазепы были и дочери полтавского полковника: Мария - воинского товарища Владимира Григорьевича Максимовича (? - до 1756); Анна - генерального писаря, Филиппа Орлика (1672 - 1742); Кристина - полковника Григория Ильича Новицкого, высланного в Сибирь (1709), где он проповедовал христианство среди остяков и вогулов и оставил работу, посвященную этим народам.
Основателем рода Крижановських (3) был выкрещенный еврей Антон Степанович (? - июль 1772), сделавший головокружительную карьеру в гетманской администрации. Сначала он добился передачи ему ряда откупов и аренд. Пополняя гетманскую казну, Крижановський не забывал и о себе, очень быстро стал одним из богатейших людей Гетманщины. За услуги гетманской администрации Антон Степанович получил неплохое вознаграждение - правительство сотника Глинського Лубенського полка (1742), а затем и полковника гадяцкого (1762-1772). К этому же роду, вероятно, принадлежал и известный епископ Смагард Крижановский. Род Перекрестов-Осиповых был известный на Слобожанщине. Из него вышло несколько казацких полковников. Имения Перекрестов были образцом культурного хозяйства и жемчужиной усадебной архитектуры.
В ночь с 23 на 24 апреля 1920 года отдельная еврейская рота 2-го Маньчжурского стрелкового полка в войсках атамана Григория Семёнова, находившаяся в Нерчинском Заводе, перешла на сторону красных партизан.
Один из бойцов отдельной роты Исай Львович Абрамович, прожив долгую жизнь (умер в 1985 году), сумел написать книгу своих воспоминаний, которая в начале ХХI века была выложена в интернет. И к этому источнику и этой личности не раз ещё вернёмся, пока же остановлюсь на его варианте причин появления такого уникального подразделения в армии казачьего атамана.
«Решение создать её, — писал этот мемуарист, — было принято атаманом Семёновым, по-видимому, из двух соображений: чтобы предохранить русских солдат от «растленного» влияния евреев и чтобы, смешав в еврейской роте детей трудящихся с детьми буржуазии, затруднить трудящимся евреям переход на сторону Красной армии».
Два известных в Забайкалье историка Борис Шерешевский и Владимир Василевский поставили несколько иные акценты. Первый в фундаментальной монографии «Разгром семёновщины», изданной в Новосибирске в 1966 году, написал:
«Для испытания верности еврейской буржуазии белогвардейскому режиму в Забайкалье Семёнов сформировал из мобилизованной еврейской молодёжи отдельную еврейскую роту».
Второй в книге «Забайкальская белая государственность», изданной в Чите в 2000 году, обратил внимание на такие причины:
«Многие еврейские юноши добровольцами вступили в белую армию. После покушения на Семёнова находившихся в армии евреев объединили в одну еврейскую роту, вошедшую в состав 31-го Читинского стрелкового полка».
Развил эти положения и кое-что добавил в этот перечень краевед Геннадий Кравцов — автор книги «Евреи Забайкалья», вышедшей в Чите в 2016 году.
В главе «Еврейский пехотный полк» он писал:
«Само по себе создание еврейского пехотного полка было необычным явлением для времён Гражданской войны, так как среди казачьего населения Забайкалья преобладал антисемитизм из-за большого участия евреев в большевистской революции. За исключением Читы, в 1918–1919 годах во многих населённых пунктах Забайкалья происходили еврейские погромы. Причиной создания еврейского пехотного полка было и то, что атаман Григорий Семёнов, не любивший проявлений любого национализма, в том числе и еврейского на подвластной ему территории, вынужден был считаться с еврейской общиной города.
С другой стороны эти взаимоотношения богатой (богатой в своей основной массе) еврейской общины и атамана Семёнова были взаимовыгодны. В результате был организован полк (по другим источникам еврейская рота), в состав которого входили представители всех слоёв еврейского населения. К тому же надо отметить, что среди различных слоёв еврейского населения города Читы и Забайкалья были евреи, предпочитавшие режим атамана Семёнова красному террору и различным национализациям со стороны большевиков всего и вся».
В русскую императорскую армию евреев стали призывать в 1827-м году. Тогда же и вышло положение о введении полковых раввинов.
Вообще, еврейских детей забирали из семей в возрасте от 12-ти лет и помещали в так называемые кантонистские школы, где обучали знаниям младшего командного состава. Это время не засчитывалось в срок военной службы, которая на тот момент составляла 25 лет. Можно легко найти информацию, что на школяров оказывалось давление с целью принудить их перейти в православие. Но со взрослыми людьми такое обычно не проходило, и ситуация в войсках была достаточно веротерпимой.
Евреям-солдатам было разрешено ходить в синагоги или собираться вместе для отправления своего культа, если в ближайших окрестностях таковой не было. Они получали увольнительную во времена религиозных праздников, и количество свободных дней доходило до 13-ти в год. Им было дозволено создавать «полевые синагоги» и начальство предоставляло для этого палатки. Сама присяга давалась в присутствии полкового раввина и на основании еврейских священных писаний.
Вообще, такая должность довольно неплохо оплачивалась – 150 рублей в середине 19-го века и 300 рублей в конце. Это было меньше, чем у офицеров, но все равно довольно неплохо. В зависимости от должности и звания, сумма могла быть намного больше. Полкового раввина следовало назначать, если количество бойцов-евреев в той или иной части было более 300 человек. В ином случае можно было привлекать раввинов гражданских. При этом, главных раввинов, в отличие от главных священников, долгое время не было. Такая должность была введена только после Февральской революции.
а фото это иллюстрирует статью на еврейском сайте о евреях-казаках:
Люди, мало связанные с тематикой российского казачества, пребывают в уверенности, что казаками могли быть представители исключительно русской национальности и только православного вероисповедания. Однако история показывает, что этот постулат не всегда верен. Конечно, православия для них никто не отменял, хотя впоследствии и появились некоторые исключения, но стать казаком мог человек практически любой национальности, в том числе и еврейской.
В качестве примера можно привести ситуацию с Кубанским казачеством, ведущим свои корни еще от Запорожской сечи. Среди запорожцев нередко встречались выходцы из неправославных групп населения – поляков, татар, евреев. Многие из них благодаря высокому образовательному цензу могли подняться довольно высоко по служебной иерархической лестнице, поэтому их имена и остались в истории Запорожского казачества
Ситуация несколько изменилась в период правления Екатерины Великой. Князь Г.А.Потемкин, назначенный куратором над Запорожским казачеством, начал создавать из представителей некоренной нации целые казачьи подразделения. Одним из них стал Израилевский конный полк. Уже название говорит, что он был сформирован из евреев. Правда, этот полк просуществовал всего 2 года, после чего был распущен.
Впоследствии Запорожское казачество прошло период роспуска и переформатирований, после чего трансформировалось в Кубанское казачье войско. А вместе с казаками на Кавказ проникли и евреи-ашкеназы, дополнивших собой немногочисленную прослойку горских иудеев. Часть из них состояла на службе в казачьем войске, порой занимая довольно высокие посты. Но большая часть были гражданскими людьми, выполнявшими при войске всевозможные ремесленные и торговые функции.
Правда, относительно вольная жизнь евреев при Кубанском казачьем войске довольно быстро закончилась. В период правления Александра I всех представитель этой нации решено было выселить с Кавказской губернии. Причиной этому стало появление в регионе секты субботников, проповедующей иудаизм. Такое нарушение субординации, тем более в среде казачьего войска, регулярно вступавшего в боестолкновения с горцами, было недопустимо. И начиная с момента появления указа в 1820 году, евреев стали выселять с Кавказа.
Как позже выяснилось, выселение коснулось не всех. Часть евреев, пользуясь покровительством местных атаманов, осталась на Кубани, проживая на нелегальном положении. И хотя все понимали, что это прямое нарушение царского указа, но без опытных сапожников, портных, парикмахеров войско тоже не могло обходиться, поэтому на нарушения, что называется, «закрывали глаза», зачастую не без выгоды для себя.
В 1860-х годах выяснилось, что одними казаками из экономического провала Кавказ вытянуть невозможно, поэтому его территорию вновь открыли для заселения другими гражданами страны. Среди иногородних, отправившихся поднимать Кавказ, был немалый процент евреев. Большой наплыв нового населения стал основой новой проблемы: между прибывшими сюда людьми и казаками начало расти противостояние, зачастую вызванное экономическими причинами. Дело в том, что пришлые, как правило, были люди, вышедшие из русских крепостных крестьян. В экономическом плане они занимали ту же нишу, что и кубанские казаки, однако это не только усиливало борьбу за выживание, но и увеличивало массу беднейшего населения. В наиболее выигрышном положении отданного противостояния оказались еврейские торговцы. А причина этого крылась, как ни парадоксально, в системе содержания казачьего войска. Российский казак, достигая призывного возраста и отправляясь на государеву службу, должен был сам себя экипировать: приобрести собственного коня, форму и оружие.
Учитывая, что хорошая экипировка и здоровая лошадь стоили немалых денег, а прослойка беднейшего казачества на Кубани значительно выросла, казакам приходилось обращаться за помощью к состоятельным евреям. Понятно, что среди некоторой части казачества такое положение вызывало определенные возмущения: как это происходит, что живущий на своей земле казак подчиняется какому-то пришлому, да еще и еврею. Однако деваться от этого было некуда. Беднейшие казаки на долгие годы попадали в экономическую зависимость от своих кредиторов.
Но вот что интересно. Значительных конфликтов между казаками и евреями в конце XIX - начале XX столетия зафиксировано не было. Конечно же, были определенные разногласия на бытовом уровне, однако все они имели исключительно экономическую подоплеку. В ряде случаев местные казачьи старшины пытались направить негатив в сторону евреев, однако рядовые казаки больше склонялись к мнению, что в их бедах виновато не еврейское население, а сами чиновники. По их мнению, именно руководство Кубанского казачества присваивало финансовые средства, предназначавшиеся рядовому составу, вынуждая, тем самым, отправляться в кабалу к еврейским предпринимателям.
Что еще более удивительно, так это то, что высшие эшелоны Кубанского казачества к евреям относились крайне доброжелательно. Зависимость здесь была прямая: казачьи офицеры получали неплохие барыши от еврейской торговли и оказания ими услуг. Несколько раз рядовым составом Кубанского казачьего войска вскрывались случаи прямого покровительства руководителями евреев-нелегалов. К примеру, за регулярные откаты от торговли дешевым табаком еврейка-нелегалка А.Любицкая смогла разорить своих конкурентов. Еще один торговец табаком, еврей Исаак Зальцман, в продолжение двух десятков лет не только спокойно проживал на Кавказе в статусе нелегала, но еще и ухитрялся арендовать войсковые земли.
Но даже такие неприятные случаи практически не влияли на вполне лояльные отношения между казаками и евреями. Это касалось как руководителей казачества, так и рядовых представителей войска. Мало того, в начале ХХ века некоторое количество казаков приняли иудейское вероисповедание, что, правда, не мешало им исправно нести службу. Так Майкопские казаки-субботники, по докладной записке их атамана, признавали российское правительство, исправно несли службу и не ссорились с православным населением. Подобная же ситуация складывалась и в Усть-Лабинском отряде.
О спокойном отношении руководства войска к казакам-иудеям говорит и такой факт. В 1912 году по России прогремело дело еврея М.М.Бейлиса, обвиненного в жертвоприношении православного мальчика. В защиту этого человека высказались коллективным письмом 34 казака-иудея станицы Лабинской. И хотя руководство казачества к появлению послания отнеслось в целом нейтрально, на него отреагировали черносотенцы, апологетом которых на Кубани был войсковой старшина М.Селенкин. Именно этот человек пытался в начале 1900-х годов «раскачать» в крае антиеврейскую истерию.
По всей вероятности, не без его участия лабинские православные казаки написали встречное письмо, в котором обвиняли казаков-иудеев во множестве грехов, требуя выселить их с Кубани. «Подпела» этому антисемитскому «вбросу» и местная газета «Кубанский казачий вестник», опубликовавшая статью «Ожидовление казачества». В ней высказывался упрек казакам за то, что среди них появились иудеи и иудействующие сектанты, которые, хотя и несут казачью службу, но паразитируют на русском населении.
К счастью, все измышления Селенкина и его последователей были опровергнуты практически всеми станичными атаманами, поэтому все старания черносотенцев ушли как вода в песок. В целом руководство Кубанского войска, лояльно относящееся к евреям, постаралось «не заметить» истошных криков экстремистов. Зато для еврейского населения земель Кубанского казачьего войска были сделаны ряд встречных шагов: в крае действовали 4 синагоги, а в Майкопе с конца 1800 годов существовало русско-еврейское училище. И это при том, что к началу ХХ столетия на Кубани число евреев не превышало показателя 2%.
<br><br>
Люди на фото все же скорее похожи на горских евреев, чем на кубанских казаков.
21 июня 1919 г. в Баку состоялся Третий сионистский съезд Кавказа, где главным вопросом была немедленная массовая репатриация в связи с создавшейся в крае критической ситуацией. На съезде сообщалось, что 12 тысяч человек, в основном — горские евреи — готовы тут же отправиться в Палестину. Как рассказывали современники, семьи, решившие уехать, вытащили все свои вещи из домов на улицу и распродавали их за гроши.
Съезд решил провести репатриацию организованным порядком, был создан комитет, которому поручили собрать 210 тыс. рублей и договориться с железнодорожными и пароходными компаниями о доставке репатриантов в Палестину.
Но обстоятельства того смутного времени не позволили реализовать эту акцию. Положение в Эрец Исраэль тоже было таково, что страна не готова была принять сразу такое большое количество репатриантов, как по экономическим, так и по политическим причинам. Бюджет Сохнута был мизерным, а английские власти в начале 1920 г. вообще ограничили репатриацию, сведя ее к 16,5 тыс. человек в год.
В начале 1920-х гг. ишув стремился создать свои полицейские силы. Ставка делалась на молодежь из диаспоры, в том числе — на горских евреев. Хаим Вейцман писал Эрику Форбсу по этому поводу о том, что много молодых горских евреев, демобилизовавшихся из русской армии, умоляют помочь им репатриироваться в Эрец Исраэль, чтобы участвовать в строительстве будущего государства. По мнению Венйцмана, они могли стать костяком милиции и первопроходцами, то есть идеальным средством для подготовки почвы к большой алие.
800 молодых горских еврея подписались под письмом, которое послали с Хананом Эфраимовым в Эрец Исраэль с просьбой мобилизовать их на службу в милицию ишува. Эфраимов связался с Зеевом Жаботинским, страстным сторонником этой идеи. Жаботинский писал после этой встречи Герберту Сэмюэлю, будущему английскому наместнику в Палестине:
Вы должны знать, что представляют собой горские евреи Кавказа: они люди простые, крепкие, сильные, мужественные, и дисциплинированные.
Эфраимов привез бумаги, подписанные 800молодыми евреями. Они пишут, что число желающих намного больше, и достигает двух тысяч.
Сэмюэля это описание не тронуло, он оставил обращение Жаботинского без ответа. Эфраимов весной 1920 г. лично прибыл в Эрец Исраэль и тут убедился, что прием сотен горских евреев в еврейскую милицию нереален.
Идея вступления добровольцем в еврейские батальоны была тесно связана с движением «Гехалуц», которое сформировалась в России в начале 1918 г. Одним из активистов движения с первых дней его создания был Гуршум Мурадов. До войны он учился в иешиве в Литве, затем в учительской семинарии в Гродно, где и познакомился с идеей сионизма. Мурадов вступил в партию эсеров, в 1917 г. был избран делегатом Учредительного собрания от этой партии. После его разгона большевиками в начале 1918 г. Мурадов полностью посвятил себя деятельности в рамках движения «Гехалуц».
Позже он был назначен наркомом Горской автономной республики, но сионистскую деятельность не прекратил. В 1920 г. он, в качестве члена ЦК Гехалуц, был послан на съезд в Саратов. В 1922 г. Мурадов был направлен делегатом на съезд халуцианского движения, проходивший в Харькове. Большевики съезд разогнали, часть делегатов была арестована. Вернувшись на Кавказ, Мурадов увидел, что сотни семей горских евреев уже распродали все свое имущество и дома в ожидании репатриации. Сюда также прибыли сотни евреев из России, считая, что только через Кавказ можно вырваться за пределы страны. Мурадов активно стал помогать им устроиться на работу, найти жилье.
В 1925 г. Мурадова вместе со многими другими активистами арестовали за сионистскую деятельность и сослали в Казахстан. Но лишения не смогли сломить его дух, он и в ссылке занимался распространением сионистской идеи. После выхода на свободу Мурадов поддерживал переписку с друзьями в Эрец Исраэль. Ему отправили пригласительную визу, но Мурадов не хотел уезжать один, оставив семью. Гуршум Мурадов вынужден был покинуть Кавказ и, так и не добравшись до Палестины, умер в конце 1930-х гг. в Москве.
После установления советской власти на Кавказе началось насильственное сворачивание сионистской деятельности. Последняя большая группа репатриантов с Восточного Кавказа выехала в Палестину в 1923 г. через Батумский порт. Единицам удавалось, легально или нелегально, покидать Кавказ вплоть до середины 1920-х гг. В середине 1920-х гг. прошли массовые аресты сионистов, политические, культурные и образовательные организации сионистов на Кавказе были закрыты.
Естественно, после установления советской власти, то есть с середины 1920-х гг., все контакты евреев Кавказа с Иерусалимом надолго прерываются.
В материалах дела Зиньковского (Задова) в ГПУ 1924—1927 гг., НКВД 1937 года есть множество упоминаний о зверствах и пытках, совершаемых лично им — чекисты провели скрупулёзное расследование.[3]
В августе 1921 года, разоружив наряд пограничников, Лев Зиньковский обеспечил переправу в Румынию группы в количестве 77 человек — всего, что осталось от повстанческой армии. Начался период вынужденной эмиграции, продолжавшийся около трёх лет.
Братья Зиньковские проживали в Бухаресте, зарабатывая сезонными работами. Затем работал на лесопильной фабрике, с весны 1924 года — рабочим на стройках в Плоешти. В 1924 году румынская разведка («сигуранца») предложила Зиньковским сотрудничество и участие в диверсионной группе на территории Советской Украины.
Советский чекист Д. Н. Медведев в своих мемуарах рассказывает, что соглашения с румынами с самого начала были фиктивными. Нестор Махно и Зиньковский решили воспользоваться предложением «сигуранцы», чтобы Лев Зиньковский и его товарищи смогли достать клад, зарытый в Дибровском лесу на чёрный день.
В июне 1924 года по подготовленному разведкой «коридору» диверсанты перешли границу.
Тут же после перехода границы Лев выступил с заявлением: «Хлопцы, ну его к чёрту, этот террор. Пошли сдаваться». После допросов и уточнений всех, кроме Льва Зиньковского, освободили из-под стражи, запретив выезд из Харькова до полного выяснения обстоятельств. Потеряв надежду на благополучный исход, на одном из допросов, который проводил чекист Марк Спектор, Зиньковский попросил: если ему будет грозить расстрел, то Марк Борисович должен принести чекушку водки. После шести месяцев допросов судьба Зиньковского решилась в его пользу. Органы ЧК решили использовать его опыт работы в разведке и контрразведке, а также большой авторитет среди махновцев, привлечь к нелегальной работе в советских органах госбезопасности. Да и к тому же на тот момент на него уже распространялась амнистия от 1922 года для бывших махновцев. Первым весть об освобождении принёс Зиньковскому чекист Марк Спектор, ранее конспиративно работавший у махновцев под именем «Матвей Бойченко» и написавший книгу «В логове Махно». Полностью был амнистирован за службу у Махно в соответствии с Постановлением Президиума ЦИК СССР «Об амнистии» от 2 ноября 1927 года.
После освобождения Лев Зиньковский и его брат Даниил работали нештатными сотрудниками Харьковского республиканского ГПУ. С декабря 1924 года — на службе в органах ГПУ на должности сотрудника для поручений. С середины 1925 года на той же должности в Одесском областном отделе ГПУ. С мая 1932 года — оперуполномоченный Иностранного отдела ГПУ. В 1929 году Зиньковский получил благодарность ГПУ УССР и 200 рублей за ликвидацию крупного диверсанта Ковальчука (сам Зиньковский во время операции был ранен в руку).
…Как-то раз, находясь в засаде, Лев увидел медленно продвигавшийся между деревьями силуэт человека. Подпустив диверсанта метров на 5-6, Зиньковский громко потребовал: «Бросай оружие!». В ответ в то же мгновение прогремел выстрел. Острая боль обожгла руку. Не шелохнувшись и не изменив интонации, в ответ на выстрел в упор Лев Зиньковский повторил: «Бросай оружие!» — и пошёл к бандиту. Матёрый убийца дрогнул и поднял руки. Впоследствии на допросе задержанный говорил, что если бы на него напала группа, он, отстреливаясь, ушёл бы от них, как уходил неоднократно: «А тут, стреляю в упор, а он стоит и спокойно предлагает сдать оружие. Не помню, как поднял руки», — показывал на следствии бандит…
В 1932 году награждён именным боевым оружием от Одесского облисполкома. В 1934 году получил денежное вознаграждение за ликвидацию группы террористов и именное боевое оружие.
26 августа 1937 года Зиньковский был арестован и обвинён в шпионаже в пользу Румынии. Суд признал его виновным по всем пунктам обвинения, включая службу у Нестора Махно, и приговорил к расстрелу (приговор выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР 25 сентября 1938 года). Считается, что обвинение в прошлых грехах было лишь средством устранить человека, близкого к Л. Д. Троцкому, кем был Зиньковский. Сокамерником Зиньковского был К. Ф. Штеппа, оставивший его подробное описание[4].
Определением Пленума Верховного Суда СССР от 29 января 1990 года Лев Зиньковский был реабилитирован.
В материалах дела Зиньковского (Задова) в ГПУ 1924—1927 гг., НКВД 1937 года есть множество упоминаний о зверствах и пытках, совершаемых лично им — чекисты провели скрупулёзное расследование.[3]
Но кого пытал Задов? Если деникинцев и петлюровцев, то их и чекисты пытали. А если он пытал красных, то каким образом его приняли на службу в ГПУ?
В 1937 году были репрессированы многие чекисты, в том числе и совершенно невиновные, поэтому "скрупулезность" этих расследований сомнительна.
казаки, белоруссия
