... – Лаврентий, сколько всего к текущему моменту? – осведомился вождь, разминая папиросу «Герцеговина Флор». — Пять тысяч шестьсот четырнадцать, — мрачно ответил нарком НКВД. Перехватил безнадежный взгляд Меркулова и поспешно уточнил, — Верно, за сегодня еще семеро, итого пять тысяч шестьсот двадцать один... — Это же невозможно, товарищ Сталин! — срывающимся голосом поддержал начальника комиссар госбезопасности 3–го ранга. – Ладно бы места в Бутырской закончились, дополнительные площади как–нибудь изыщем. Но у меня девятнадцать лучших следователей увезли в психиатрическую! Де–вят–над–цать! Бойцы Гражданской, старые чекисты, такое повидали – не пересказать! А тут... Тут... Мелкулов издал звук, похожий на всхлип. Секретарь ЦК ВКП(б) поднялся из–за стола, прошелся по кабинету. Тихо задал вопрос портрету Ленина на стене: — Ну так и что?.. Дальше что? Берия раскрыл пухлую папку. — Девятьсот двадцать чертежей устройства, которое они называют «атомной бомбой». Все разные. При этом ни один не умеет считать в столбик, а про дроби вообще впервые слышат. Тысяча триста с копейками схем несуществующего танка Т–54, однако никто не умеет пользоваться даже винтовкой Мосина... Хотя мы со стопроцентной гарантией можем утверждать, что они именно ОТТУДА. Приоткрылась дверь, в кабинет заглянул Поскребышев. Лицо бледное. Молча показал четыре пальца и нырнул обратно в секретарскую. — Пять тысяч шестьсот двадцать пять, — вздохнул Берия. Утер лысину платочком. — Ну не в расход же их, — гости высокого кабинета еще не видели Сталина настолько растерянным. – Что о нас скажут потомки в светлом коммунистическом будущем? Пять с лишним тысяч! Целая дивизия! — Дивизия? – вскинулся маршал Тимошенко. – Вы сказали – дивизия?! А это же идея! Товарищ нарком, как у них со здоровьем? — Рожи лощеные, отъетые на лучших харчах. Многие занимаются этим... Так его?... Фи... Фид... — раздраженно отозвался Берия. Заглянул в справку с грифом «Совершенно секретно». – Тьфу, басурманщина! Да, разумеется, фитнесом и воркаутом. — Физкультурой, — шепотом уточнил Меркулов, заметивший недоуменный взгляд вождя. — Разбить на маршевые роты, — твердо сказал Тимошенко. – Опытные командиры и политработники – упирать именно на политработу! На марксистское материалистическое понимание истории! В полевые лагеря под Куйбышев! Затем эшелонами на озеро Хасан. Товарищ нарком, вы говорили, что большинство увлекаются японской культурой? Берия покосился на лежавший у края стола конфискованный прибор, называемый заполонившими Москву пришельцами «планшетом». С плоского экрана таращился единственным глазом Какаши Хатаке – как выяснил один из отправленных в клинику Кащенко следователей, «шиноби Скрытого Листа из клана Хатаке, Шестой Хокаге Конохи», о котором подследственный повествовал восемь суток подряд. — Не возражаю для простоты называть ЭТО «культурой», — нарком едва удержался от желания сплюнуть прямиком на паркет. – Вот и пусть изучат предметы обожания на практике. Именно, на Хасан! И далеко, и под присмотром будут... Скрипнула дверь. Поскребышев показал еще семь пальцев и вновь сгинул. Из секретарской ощутимо потянуло запахом настойки валерианы. #дико_извиняюсь #обезвредь_попаданца
Очень аккуратная сказка. — Дракон! — дрожащим голосом позвал Мужик. — Я! — отозвался Дракон из пещеры. — Выходи на свет божий, нечисть поганая. Дракон высунул из пещеры удивлённую голову. Мужик выронил из рук дубину. — Повтори? — Выходи на свет божий, нечисть поганая, — испуганно прошептал Мужик. — Пожалуйста. Дракон вышел. — Ну? Мужик собрался с духом. — Биться будем. Не на… Как же там? Минутку. Выудив из-за пазухи листок бумаги, Мужик развернул его, прочитал и убрал обратно. — Биться будем, не на жизнь, а на смерть! — Уверен? — уточнил Дракон. — В чём? — В необходимости битвы. — Да, — ответил Мужик. — У любого действия есть последствия. Я — твоё последствие за похищение царской дочки. — Ух ты! — восхитился Дракон. — Даже не запнулся ни разу. Репетировал? Мужик скромно кивнул. — А тебе-то самому это зачем надо? Ты не из Богатырей, судя по запаху. Я прав? — Почти. Я вольнонаёмный Богатырь. — Вольнонаёмный? — удивился Дракон. — Это как? — Ну вообще я горшечник, — пояснил Мужик, — но иногда берусь за разную работу, не связанную с изготовлением горшков. — Зачем? — Деньги нужны. У меня одиннадцать детей. — Понятно, — ухмыльнулся Дракон. — А про защиту не слышал? — Почему же? — Мужик встал в защитную стойку. — К бою я хорошо подготовился. Две книги прочитал. — Про сражения? — Одна про сражения, другая по кораблестроению. — А её-то зачем? — Интересная. — Чудак, — улыбнулся Дракон. — Ладно, пора бой начинать, у меня ещё дел полно. — Да, — согласился Мужик. — Мне тоже ещё крышу чистить и конюшню перестилать. — Нервничаешь? — Заметно, да? — Очень, — кивнул Дракон. — Нападай. Мужик поднял дубину с земли. Глубоко вдохнув, он зажмурился, поднял дубину над головой и, издавая громкий клич, побежал на Дракона. — Глаза открой, — подсказал Дракон. — Мимо пробежал. — Это тактическая хитрость, — смущённо ответил Мужик. — Так надо. Размахнувшись, он ударил Дракона по лапе: дубина отскочила Мужику в лоб. — Зелье забыл выпить? — предположил Дракон. — Зелье? — переспросил Мужик, потирая лоб. — Для силы. У тебя же нет богатырской силы, значит, тебе нужно зелье. Ты у Бабы-Яги не был, что ли? Мужик покачал головой. — Чудак! — вздохнул Дракон. — Без зелья тебе меня не одолеть. — Совсем никак? — расстроился Мужик. — Совсем. Оставь это дело Богатырям, а сам ступай перестилать крышу. Чего вот ты вообще сюда пошёл? А если бы я был в плохом настроении и сжёг тебя? — Деньги же нужны. Одиннадцать детей. А за освобождение Царевны обещали приличную сумму. Перестилая крыши столько не заработаешь. — Делай больше горшков, — предложил Дракон. — Мои горшки уже в каждом доме есть, — сказал Мужик. — Они хорошие, новые людям ещё не скоро понадобятся. — А ты делай так, чтобы они быстрее приходили в негодность, тогда чаще покупать будут. Мужик возмущённо фыркнул: — Я лучше на Драконов ходить буду. — Смотри-ка, какой правильный! — захохотал Дракон. — Зато мне ни перед кем не стыдно, — ответил Мужик. — И никто про меня ничего плохого не скажет. — Чудак. Слушай, Царевну я тебе не отдам. У меня на неё планы. — Съешь? — Нет. Мне нужно иноземного Принца выманить, Царевна приманкой будет. Потом домой её верну. — А если Богатыри придут? — спросил Мужик. — С ними я договорюсь, — подмигнул Дракон. — А тебе я вот что скажу: бросай-ка ты свою вольнонаёмную деятельность. Если тебя съедят или с крыши упадёшь, кто о твоих детях позаботится? — А кормить чем? — Горшки будешь делать. Сейчас, погоди. Дракон зашёл в пещеру и вернулся с увесистым мешком в лапе. — Мне нужно десять тысяч горшков, — сказал он. — Это задаток. Будешь приносить по горшку в месяц. Понял? — Я столько не проживу, — развёл руками Мужик. — Наверняка ты этого не знаешь, — махнул лапой Дракон. — Что, берёшься за мой заказ? — Спрашиваешь! Мужик схватился за мешок и, пыхтя, потащил его в сторону деревни. Дракон проводил его взглядом, усмехнулся, и пошёл обратно в пещеру. — Тебе правда нужно десять тысяч горшков? — спросила Царевна. — Нет, не нужно, — ответил Дракон. — Я так и думала. Помочь захотел? Дракон кивнул. — А чего просто так золота не дал? — А он бы не взял. Он правильный. Письмо для Принца дописала? — Ага, — Царевна зевнула. — Вон, на сундуке лежит. Жалобное, чуть сама не поверила. А не боишься, что твоё золото того Мужика испортит? — Таких ничем не испортить, — улыбнулся Дракон. — А если он хотя бы половину своих детей вырастит такими же, как он сам, то именно ими будут восхищаться и ставить в пример остальным. А если в мире всё будет плохо — из них получатся отличные ориентиры добра. Посмотрим через пару сотен лет, что из этого выйдет. Автор : Роман Седов
Король сказал, что двери его сокровищницы открыты передо мной! – буркнул рыцарь.
- Они и открыты, - миролюбиво откликнулся кладовщик. Прямо перед твоим носом.
- Тогда дай мне войти.
Кладовщик не сошел с порога.
Рыцарь нахмурился:
- Ты не выполнишь приказ короля?
Кладовщик покачал головой:
- Если ты войдешь, двери сокровищницы будут открыты не перед, а за тобой. Вот это уже серьезное нарушение приказа.
- Для чего мне распахнутые двери, если я не могу пройти внутрь? – вспылил рыцарь.
- Понятия не имею. Строить догадки о королевских намерениях не в моих привычках.
- Король хотел, чтобы я сам выбрал себе в сокровищнице награду!
- Он именно так и сказал?
- Нет, - признался рыцарь. Он произнес: "В награду за то, что ты поразил дракона, двери моей сокровищницы открыты перед тобой! "
- Угу, - кивнул кладовщик. - Я так и думал.
Рыцарь взялся за меч.
- Я при исполнении, - напомнил кладовщик. - Не советую.
Насупившись, рыцарь произнес:
- Ладно. Я скоро вернусь.
Он развернулся и зашагал прочь.
- Как только ты появишься тут, двери тотчас же перед тобой откроются! – заверил кладовщик рыцарскую спину и сомкнул створки.
Через полчаса у входа в сокровищницу загрохотала железная перчатка.
Кладовщик выглянул:
- Быстро ты.
- Пропускай! – бросил ему рыцарь брюзгливо.
Кладовщик поднял брови:
- Король сказал еще что-нибудь?
- Нет, - ответил рыцарь. - Он не сказал. Король написал.
Рыцарь протянул кладовщику свиток, тот развернул его и медленно, по складам, прочел: «Подателю сего, рыцарю, поразившему дракона, разрешено войти в королевскую сокровищницу и взять там то, что рыцарь сочтет достойной для себя наградой".
- А потом ты положишь то, что взял, на место? – поинтересовался кладовщик.
- Читай дальше, - скомандовал рыцарь.
Кладовщик отмотал от свитка еще немного и продолжил: "Взятое рыцарь волен вынести из сокровищницы и использовать по своему разумению, для своего блага и без всяких ограничений. Подпись Король".
- Какой король имеется в виду? уточнил кладовщик.
Рыцарь ткнул в самый конец свитка – там стояла приписка: "Нашего королевства". Под текстом красовались три печати: чернильная, из воска и из красного сургуча.
- Все верно, - с сожалением согласился кладовщик. - Что ж, выбирай.
Рыцарь ступил через порог, повел носом и прошелся вдоль полок.
- Я возьму это, - сказал он, ткнув пальцем в ближайшую драгоценность.
- Ты уверен? кладовщик всем своим видом советовал рыцарю отказаться от замысла.
- Абсолютно.
Кладовщик что-то нацарапал на бумажном листе.
- И еще это, - рыцарь, надувая щеки и натужно краснея, снял с верхней полки огромный ларец.
Кладовщик сокрушенно добавил каракулей.
- Какая нужда записывать? с подозрением спросил рыцарь.
- Для порядка.
- Король увидит список?
- Не исключено. Если его величество вдруг пожелает узнать, какую награду ты выбрал, я буду готов к отчету.
- Ладно, пусть будет так, - рыцарь потер ладони. Тогда еще это, и это, и вон то.
- Не многовато ли? – со значением в голосе заметил кладовщик.
- В самый раз. Тем более, что я не закончил.
- Думаю, будет лучше, если я сейчас же сообщу королю, что тут делается, - тоскливо вздохнул кладовщик.
Рыцарь небрежно вынул из-за пазухи клочок пергамента и предъявил его кладовщику. На пергаменте значилось: "Рыцарю не мешать! " Внизу, как положено, вилась подпись "Король. Нашего королевства" и виднелись три печати.
Пыхтя, рыцарь выволок из угла туго набитый объемистый мешок.
- Ме-шок, - произнес вслух кладовщик, ожесточенно корябая пером, и добавил: - Сколько добра уходит!
- У кого уходит, а кому добавляется, - процедил рыцарь, шатаясь под тяжестью толстенного рулона.
- Зачем тебе ковер? - возмутился кладовщик.
- В дополнение к гобеленам! - отрезал рыцарь и полез за гобеленами.
Кладовщик перевернул свой листок на другую сторону.
- А это что? - полюбопытствовал рыцарь, разглядывая массивную кованую конструкцию непонятного назначения.
- Не знаю, - пожал плечами кладовщик. Раз находится здесь, наверное, что-то ценное.
- Беру, - решил рыцарь.
Кладовщик вывел в реестре: "Жылизяка тижолая 1 штука ", - и шмыгнул носом.
- Ну, теперь вон тот сундук, два ящика и короб со шкатулками. Пожалуй, все, - рыцарь вытер пот со лба. – Ах, да! Еще тележку!
Кладовщик встрепенулся:
- В приказе было написано "вынести". Все, что не сможешь унести, останется здесь!
Рыцарь пошарил за пазухой. На очередном куске пергамента имелось короткое разрешение "Пусть вывозит! ", заверенное королевской подписью
и тремя печатями.
Взвалив на тележку свою награду и перевязав ее веревками, чтобы куча не рассыпалась, рыцарь попробовал сдвинуть тележку с места. У него ничего не вышло.
- Помогай! пропыхтел он утомленно.
- И не подумаю! - мотнул головой кладовщик. - Об этом речи не было.
Рыцарь полез за пазуху. Кладовщик вздохнул и налег на тележку. Колеса страдальчески скрипнули.
Они с трудом выпихнули поклажу через двери.
- Дальше на меня не рассчитывай! - злорадно заявил кладовщик. - Мое место в сокровищнице!
- А ты мне больше и не нужен.
Рыцарь свистнул.
Пол и стены затряслись, и в галерею ступил дракон.
- Тащи! - крикнул рыцарь и бросил дракону конец каната, привязанного к тележке.
- Ну, ты даешь! - хмыкнул дракон, обозрев гору ценностей.
Кладовщик раскрыл рот и сполз спиной по стенке.
- Представляешь? - дракон подмигнул кладовщику и кивнул на рыцаря. – Этот прохиндей собрал уже четырех принцесс! Каре!
Рыцарь пожал плечами.
- Ты же утверждал, что поразил дракона! - в отчаянии крикнул ему кладовщик.
- Конечно, поразил! - подтвердил дракон, впрягаясь в тележку. - Этот рыцарь и теперь продолжает меня поражать.
Она попала мне сегодня точно по темечку, когда я разгребал шкаф в прихожей от старого хлама. Десять с небольшим лет назад дочка перед сном вдруг вспомнила: — Папа, мама, мне же завтра нужно желтую уточку в садик принести, у нас будет праздник, мы с уточками будем танцевать! И тут же уснула, чтоб, значит, не огрести как гонцу за плохие вести. Купить уточку вечером в понедельник в те давние–давние времена было невозможно – никаких Авито и экспресс–доставок китайцы еще не придумали.
У нас с любимой в наличии было две старых пеленки, один маленький мячик, ползунки с принтом «веселые утята», большой шерстяной носок с дыркой, условно желтый, а также пол–литра водки, литр виски, упаковка пива (шесть банок) и три пачки сигарет. Не то, чтобы всё это было категорически необходимо при изготовлении желтой уточки, но если уж ты начал делать уточку, то к делу надо подходить серьёзно.
В принципе, уточка – очень удобное для творческой реализации животное. В процессе сборки уточки все интуитивно понятно, с ней намного проще, чем с той же икеевской мебелью – мы ни разу не потеряли хвост, клюв или, скажем, крылья. Самая большая засада случилась с глазками – их просто неоткуда было брать. Мою идею взгромоздить на уточку солнечные очки любимая отвергла с негодованием – во–первых, ничего кошмарнее уточки в солнечных очках, в мире, похоже, не бывает. А во–вторых, брендовые Ray–Ban любимая просто зажала, это было совершенно очевидно. Поэтому я быстро оторвал две пуговицы на ее халатике, пока она не опомнилась. А когда опомнилась, было поздно – глазки уже сияли на нашей уточке, как родные. А распахнутый халатик всяко лучше запахнутого, тут, я думаю, никто не будет спорить.
Как и полагается в длительном созидательном процессе неподалеку от финала у нас возникли принципиальные творческие разногласия. — Что хотел сказать художник этим жутким клювом, спросят нашу дочь! И что она ответит – что у уточки двойной вывих челюсти? – негодовала любимая. — Это не челюсть, это губы. Губы уточкой, сейчас все так носят, — парировал я отважно, и любимая замолкала, совершенно потрясенная красотой моей ответа и губами уточки.
Мы успели к утру, но показывать заспанной дочке уточку не решились, детская психика так ранима, знаете ли. Уточку запихнули в пакет и любимая повела обоих в садик.
Вернулась любимая не одна, а с нашей уточкой. — Мне по секрету сказали, что когда воспитательница принимала уточек у детей, после нашей у нее случилась истерика. «Скорую» не вызывали, обошлись фельдшером из соседней школы, но он тоже не сразу успокоился, хотя, говорят, сильный мужчина, две войны прошел. В общем, уточку мне завернули в три слоя упаковочной бумаги и велели не разворачивать, пока не принесу обратно домой, потому что на улице могут быть женщины и дети.
Разворачивать уточку мы тогда не стали. Любимая сказала, что раз мы уже трезвые, дело может кончится психической травмой. Сверток мы положили в шкаф на самую верхнюю полку. Там его и нашел однажды дедушка, между прочим, старейший врач–психиатр «Скорой помощи» Санкт–Петербурга. Теперь нашу уточку он использует как реквизит – когда буйные пациенты не слушаются врача, он показывает им нашу уточку со словами: — Посмотри, на кого ты стал похож! Говорит, что ничего эффективнее отечественная психиатрия еще не видела.
– Дорогой мой дедушка, наконец-то свершилось! Мы отправляем оружие на Украину. Пока это только артиллерия, но с чего-то надо начинать.
Дедушка – пожилой немец с редкими волосами и угловатым лицом, словно высеченным из камня, оторвался от книги, которую читал, сидя в кресле возле окна, и поверх очков посмотрел на ворвавшегося в комнату внука.
– А против кого Германия посылает артиллерию, Йонас? – спокойно переспросил он.
– Ну как же, против России, разумеется! – удивившись вопросу, горячился молодой человек с белыми зубами и хмурым от природы лицом. – Ты разве новостей не читаешь? Теперь Украина ударит по России нашим оружием как следует.
– Понятно, – ответил старик и, сощурившись, задумчиво поглядел в окно, за которым сияло яркое летнее солнце.
Затем он со вздохом разочарования резко захлопнул томик Томаса Манна и, отложив его на столик, спросил:
– Йонас, помню у тебя была хорошая фотокамера. Дашь мне её на время?
– Конечно, дедушка, но зачем?
– Так… Хочу погулять, запечатлеть город. Главное, чтоб до супа дело не дошло.
– До какого супа? – удивился внук, но старик ничего не ответил.
Спустя несколько месяцев молодой Йонас, ещё более возбуждённый, вновь пришёл к старику.
– Хорошо идёт война на Украине, дедушка! – воскликнул он, потирая руки.
Старик, по обыкновению сидящий у окна с книгой, опустил голову и вопросительно посмотрел на внука поверх очков.
– Пишут, – продолжал Йонас, в волнении переступая с ноги на ногу возле кресла, – что Россия проигрывает. А мы, кроме артиллерии, поставили Украине системы противовоздушной обороны. Представляешь? Если так дело пойдёт, Россия неминуемо потерпит поражение, а мы, как союзники, займёмся разделом проигравшей страны. Вот увидишь ещё, как мы Кёнигсберг заберём! Мог ли ты себе такое представить, а, дорогой дедушка?
– Да, такое я себе представить не мог, – спокойно согласился старик и задумчиво посмотрел в окно на пасмурный осенний день.
Затем он со вздохом разочарования захлопнул томик Фёдора Достоевского и положил его поверх недочитанной книги Манна.
– Послушай, Йонас, – заговорил старик, – у меня подвал забит всяким хламом, помоги мне его освободить.
– Зачем? – удивился внук. – Решил разобрать вещи или заняться ремонтом?
– Да, есть одна идея. Главное, чтоб до супа дело не дошло.
– Да о каком супе ты всё время говоришь, дедушка? – вновь удивился молодой человек, но, как и в прошлый раз, ответа не получил.
Через несколько месяцев молодой Йонас вихрем влетел в комнату старика и, задыхаясь, закричал:
– Ну, кажется всё! России крышка!
Услышав эту новость, старик, по обыкновению спокойно сидящий у окна с книгой, в этот раз побледнел и беззвучно приоткрыл рот.
– Дедушка, Германия отправляет против неё танки! – продолжал кричать Йонас. – Теперь разгром России неминуем. У-у-у! Круто демократический Запад взялся за деспотичного гиганта. А уж с нашим оружием, с нашей артиллерией, нашими танками, нашими деньгами и всем нашим военно-промышленным комплексом… Словом, против всего Западного мира России не устоять. Самое время готовиться к принятию капитуляции. Мог ли ты себе такое представить, дедушка? А?
Старик, тяжело дыша, посмотрел в окно, за которым медленно падал пушистый белый снег. Затем, сглотнув, он резко захлопнул книгу, которую держал в руках, и, ни слова не говоря, протянул её внуку поверх недочитанных томов Манна и Достоевского.
– Что это? – удивился Йонас и пробежал глазами название, – Немецко-русский словарь?
– Да, надо учить русский, внучек, – подтвердил старик.
– Ну конечно, – сообразил молодой человек. – Ведь придётся как-то общаться с побеждёнными.
– Помнишь, я тебе говорил про суп? – не своим голосом сипло произнёс старик.
– Да-да, что-то такое было, – небрежно листая книгу, отозвался внук.
– Дело в том, Йонас, когда европейское оружие в очередной раз направляется в сторону России, это верный признак того, что в скорости на наших улицах русская армия будет раздавать гуманитарную помощь. Учи русский язык, внучек, пожалуйста, чтобы в самый суровый момент жизни не остаться голодным и суметь попросить у русских немного супа.
Отбитые: Сергей Петрович, добрый день. Это заказчик. Peaceful Coder: Здравствуйте. Я Вас узнал, вы у меня в списке контактов. Отбитые: Мы протестировали вашу программу, и у нас есть к ней замечания. Peaceful Coder: Это нормально и даже здорово, значит программу можно улучшить! Peaceful Coder: Я слушаю. Отбитые: Почему у клиента может быть только один пол из двух? Peaceful Coder: Что? Отбитые: Клиентами нашей фирмы могут быть не только мужчины и женщины! Peaceful Coder: А, добавить "не указан"? Отбитые: Нет! Нужно добавить все 48 гендеров! И добавить возможность указания новых! Peaceful Coder: Простите, не понимаю. Отбитые: Сергей Петрович, мы знаем, что Вы из России, но это не оправдание не следовать всем требованиям разработки программного продукта для европейского рынка!!! Peaceful Coder: Я понял. Извините. Всё добавлю. Отбитые: Ещё дата заказа не может быть раньше 1812 года. Peaceful Coder: Вашей фирмы ведь тогда даже не было! Отбитые: Это не повод не предоставлять такую возможность!!! Отбитые: Сергей Петрович, Вы тут? Peaceful Coder: Да, простите. Искал ведро. Отбитые: Какое ведро. Peaceful Coder: Не важно. Просто срочно потребовалось. Какие ещё замечания? Отбитые: Рост и вес клиента могут быть только положительными? Peaceful Coder: Клиентом может быть микроб? Отбитые: Не смешно! Добавьте возможность вводить отрицательные рост и вес! Peaceful Coder: И добавить гендеры "шар с гелием" и "чёрная дыра"? Отбитые: Вы с ума сошли?! Нас засудят за расизм! Peaceful Coder: А за нарушение законов физики нас не засудят? Отбитые: Сергей Петрович, вот не умничайте! Наш юридический отдел полгода выверял все данные, предоставленные Вам, между прочим, в задании на проект! И у законов физики на европейском рынке нет приоритета, если они ущемляют права меньшинств. Peaceful Coder: Вы там башкой поехали? Peaceful Coder: Извините, ошибся чатом. Отбитые: Не выставляется возраст клиента больше 255 лет. Peaceful Coder: НАРКОМАНЫ ЧТОЛЕ??? Peaceful Coder: Извините, опять ошибся чатом. Отбитые: Сергей Петрович, не отвлекайтесь от деловой переписки! Peaceful Coder: Возраст до 2 тысяч лет Вас устроит? Отбитые: Вероятно, но мы пока не уверены. Peaceful Coder: Я не удивлён. Отбитые: Почему вес клиента не может быть больше тонны? * Peaceful Coder меняет ник на Angry Coder Angry Coder: Это все замечания? Отбитые: Пока что да. Но мы продолжаем тестировать. Angry Coder: Я понял, пофиксим. Пишите. *контакт Отбитые переименован в Отбитые Долбанько.