КАРОЛИ́НГИ (лат. Carolingi, франц. Carolingiens), династия франкских правителей (с 687), королей (с 751) и императоров (с 800). Получила назв. по имени Карла I Великого. Первоначально назывались Пипинидами. К. ведут своё происхождение от знатного рода рипуарских (вост.) франков, возвысившегося в нач. 7 в., когда его представитель Пипин Ланденский (Старый; 623–640) стал майордомом Австразии. Внук Пипина Ланденского Пипин Геристальский одержал победу над др. майордомами, лишил власти «ленивых королей» династии Меровингов и превратил должность майордома в наследственную. С 687 он фактически правил всем Франкским государством. Сын Пипина Геристальского – Карл Мартелл продолжил политику отца, оставаясь единоличным правителем объединённого государства. В 751 его сын Пипин Короткий совершил династич. переворот, низложив на собрании франкской знати Хильдерика III (743–751) и официально получив титул короля франков. Вершины могущества К. достигли при Карле I Великом, объединившем под своей властью обширную территорию Центр. и Зап. Европы и короновавшемся в 800 имп. короной. Карлу I Великому наследовал Людовик Благочестивый. После его смерти и нескольких лет междоусобной войны территория империи была разделена на три части Верденским договором 843. Старший сын Лотарь I сохранил за собой титул императора (позднее имп. титул переходил то к французской, то к герм. ветви К.), получил Италию, а также узкую полосу земель по левому берегу р. Рейн (Эльзас, Лотарингия, Бургундия). Средний сын Людовик Немецкий завладел землями к востоку от Рейна и к северу от Альп (Восточно-Франкское королевство). Младший сын Карл II Лысый получил земли к западу от рек Шельда, Маас и Рона (Западно-Франкское королевство). На троне Западно-Франкского королевства К. в 987 сменили Капетинги, на троне Восточно-Франкского королевства в 919 – Саксонская династия (после правления в 911–919 Конрада I, герцога Франконского), линия итал. К. пресеклась в 905.
Политика К. способствовала развитию феод. отношений в Зап. Европе, при первых К. произошло также значит. укрепление королевской власти. Впоследствии, однако, превращение бенефициев в наследственные владения, раздача иммунитетов привели к феод. раздробленности и ослаблению центр. власти.
Императоры и короли династии К. после 843:
Франц. ветвь – Карл II Лысый, Людовик II Заика (король в 877–879), Людовик III (король в 879–882), Карломан II (король в 879–884, соправитель Людовика III), Карл III Толстый, Карл Простоватый (король в 898–923), Людовик IV Заморский (король в 936–954), Лотарь (король в 954–986), Людовик V Ленивый (король в 986–987).
Герм. ветвь – Людовик Немецкий, Карломан (король в 876–880, на части герм. земель), Людовик III Младший (король в 876–882, на части герм. земель), Карл III Толстый, Арнульф (король в 887–899), Людовик Дитя (король в 900–911).
Итал. ветвь – Лотарь I, Людовик II (король в 844–875, император в 855–875), Лотарь II (король Лотарингии в 855–869), Карл (король Прованса в 855–863), Карл III Толстый, Людовик III Слепой (король Прованса в 887–905, король Италии в 900–905, император в 901–905).
Лит.: Hubert J., Porcher J., Volbach W.F. L’empire carolingien. P., 1968; История Франции. М., 1972. Т. 1; McKitterick R. The Frankish Kingdoms under the Carolingians, 751–987. L.; N.Y., 1983; Perin P., Feffer L.-Ch. Les Francs. P., 1987. Vol. 1–2; История Европы с древнейших времен до наших дней. М., 1992. Т. 2: Средневековая Европа; Лебек С. Происхождение франков: V–IX вв. М., 1993; Riche P. The Carolingians. Phil., 1993; Halphen L. Charlemagne et l’empire carolingien. P., 1995; Историки эпохи Каролингов. М., 2000.
Буданова В.П. Каролинги // Большая российская энциклопедия
… Однажды франки унесли из какой-то церкви вместе с другими драгоценными вещами, необходимыми для церковной службы, большую чашу удивительной красоты. Но епископ той церкви направил послов к королю с просьбой, если уж церковь не заслуживает возвращения чего-либо другого из ее священной утвари, то, по крайней мере, пусть возвратят ей хотя бы эту чашу. Король, выслушав послов, сказал им: «Следуйте за нами в Суассон, ведь там должны делить военную добычу. И если этот сосуд, который просит епископ, по жребию достанется мне, я выполню его просьбу».
По прибытии в Суассон, когда сложили всю груду добычи посредине, король сказал: «Храбрейшие войны, я прошу вас отдать мне, кроме моей доли, еще и этот сосуд». Разумеется, он говорил об упомянутой чаше. В ответ на эти слова короля те, кто был поразумнее, сказали: «Славный король! Все, что мы здесь видим, - твое, и сами мы в твоей власти. Делай теперь все, что тебе угодно. Ведь никто не смеет противиться тебе!»
Как только они произнесли эти слова, один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию» – опустил ее на чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с терпением и кротостью. Он взял чашу и передал ее епископскому послу, затаив в душе глубокую обиду.
А спустя год Хлодвиг приказал всем воинам явиться во всем военном снаряжении, чтобы показать на Мартовском поле, насколько исправно содержат они свое оружие. И когда он обходил ряды воинов, он подошел к тому, кто ударил секирой по чаше, и сказал: «Никто не содержит оружие в таком плохом состоянии, как ты. Ведь ни копье твое, ни меч, ни секира - все никуда не годится», и, вырвав у него секиру, он бросил ее на землю. Когда тот чуть-чуть нагнулся за секирой, Холдвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: «Вот так ты и поступил с той чашей в Сауссоне». Когда тот умер, он приказал остальным разойтись, наведя на них своим поступком большой страх.
Могущественный майордомПипин Геристальский правил франкским государством 27 лет и умер в 714 году. Королевский дом Меровингов тогда уже почти перестал играть роль, но и в доме самого Пипина начались междоусобия. Летопись говорит о ссоре его детей. Пипин оставил внука от жены и сына Карла от наложницы. Другой законный сын Гримоальд был убит одним воином в церкви незадолго до кончины отца. Пипин больше любил внука, чем незаконного сына, вследствие чего обошел Карла, получившего позднее громкое прозвище Мартелл (молот) за свои счастливые и важные для христианства победы. Но Карл благодаря своей предприимчивости и военным способностям сам пробил себе дорогу.
Статуя Карла Мартелла в Версальском дворце
Государство после смерти Пипина грозило разделиться. В 716 г. Карл бежал из тюрьмы, где держали его после смерти отца. Он набрал дружину из австразийцев и одолел фризов. Будучи провозглашен палатным мэром Австразии, Карл бросился на Нейстрию и настоял на признании своего господства и в этой части Галлии. В 720 г. он вновь объединил Галлию и после битвы при Суассоне принял титул dux Francorum («вождь франков»). Живший тогда Меровинг формально продолжал именовать себя королем, но довольствовался лишь пустым титулом.
Карлу приходилось часто бороться с внешними врагами. Для того, чтобы воевать, нужна была дружина, а чтобы иметь дружину, ей следовало давать земли, которые, к сожалению, были уже розданы Пипином и даже его предшественниками. Теперь оставалось только церковное имущество. Ввиду крайней необходимости пришлось раздавать не только церковные поместья, но и епископские кафедры. Впоследствии высшие духовные лица избирались из родственников Пипина. Например, архиепископства Реймса и Трира получил один антрустион (высокопоставленный дружинник). Интересно было видеть службу этого безграмотного антрустиона, с кольцом на пальце и епископским жезлом в руке. Все антрустионы были безграмотны; все они лучше владели мечом, чем крестом; так и новый архиепископ скоро прославился как отличный воин. Германские вожди с женами и наложницами занимали епископские дворцы, надевая поверх брони церковное одеяние. Это обстоятельство даже побудило епископа Реймса сетовать, что истинная христианская религия совершенно уничтожена в Галлии и Германии. Впечатление, которое вызвали эти воинственные епископы, было невыгодно для авторитета церкви.
Но тот же Карл, который был невольной причиной этого, стал героическим защитником церкви и европейской цивилизации от новых врагов, которые были страшнее германцев. То были арабы, которые заняли всю Испанию и теперь угрожали Галлии. В борьбе с ними Карл недаром получил имя молота, Мартелла.
За несколько лет до этого арабы под зелеными знаменами Мухаммеда перешли Гибралтар. Сарацины, как их стали называть в Европе от испорченного арабского слова «шаркийюн», что значит «восточный», показались в Галлии еще в 721 г., опустошив Аквитанию. Герцог Аквитании находился во враждебных отношениях с Карлом, который хотел сделать его своим вассалом. В то время, как сарацины врывались с юга, с севера на Аквитанию шел король. Эвдон, герцог аквитанский, был между двух огней, но он не хотел покориться Карлу и предпочел бороться с ним, а не с мусульманами. Когда испанские арабы осадили Тулузу, тогда герцог опомнился; Карл забыл свои личные счеты. Оба они появились в Тулузе, уже погибавшей, окружили арабов и прогнали. Но через четыре года арабы пришли в большем числе под предводительством полководца Абд ар-Рахмана. Они овладели южной Галлией и крепко засели в Нарбонне, которую сделали базой своих военных операций. Из Нарбонны они могли делать далекие набеги, врывались в самое сердце Галлии и здесь жгли христианские храмы.
Франкское государство. Карта. Отмечены области Нейстрия, Австразия и Аквитания
В 732 г. сарацины повели дело в Аквитании еще решительнее. Абд ар-Рахман взял и сжег Бордо. Ранее гордый герцог не позволял себе просить помощи у Карла. Наконец, он осознал свое бессилие. Видя зарево пожара, испепелившего Бордо, видя с треском разрушающиеся храмы, Эвдон кинулся с просьбой о помощи к Карлу. Он признал себя его антрустионом, и франки под знаменами Карла двинулись в Аквитанию. Арабы стояли у Пуатье, и франки пошли на них. В рядах франков были, вероятно, в значительном числе галло-римские воины; у мусульман же было страшное разноязычие.
Первая битва, в которой христианство сражалось с мусульманством, произошла в октябре 732 года у Пуатье. Шесть дней сражались две враждебные армии. Битва была отчаянная. Обе стороны знали, за что они боролись. Крест победил, преградив как бы навсегда дальнейшее вторжение мусульман в Галлию. Арабы бежали. Была спасена не только Галлия, но и вся Европа, которой ислам грозил порабощением.
Битва при Пуатье 732 года. Картина Ш. Штойбена в музее истории Франции, Версаль, 1830-е
За эту героическую победу Карл и получил прозвище «Мартелла» (Молота). Благодаря ей, он усилил свое влияние не только в Галлии, но и во всей Европе. Папа Григорий III умолял Мартелла о помощи против лангобардов, обещая сбросить с себя номинальную зависимость от византийского императора, который поддерживал ересь иконоборцев. Но Карл Мартелл не успел или не пожелал вмешаться в широкие интересы западной политики. Умирая (741), он отдал одному своему сыну, Карломану, Париж, другому, Пипину Короткому – Нейстрию, Бургундию, Аквитанию и Прованс, а третьему, малолетнему Грифону – небольшие уделы. Сыном Пипина был Карл Великий, которому Мартелл, таким образом, приходился дедом.
Старостин Д.Н. От Поздней Античности к Раннему Средневековью: Формирование структур власти и ее образов в королевстве франков в период правления Меровингов (V–VIII вв.).
М.; СПб.: Нестор-История, 2017. – 488 с.
Переход от Античности к Средневековью явился одним из важнейших цивилизационных поворотов, в рамках которого цивилизация Средиземноморья и находившиеся на ее границах варвары смогли найти способы адаптации друг к другу и создать основу для синтеза новых цивилизационных начал, на которых впоследствии возникла цивилизация Средневековья. Таким образом, королевство франков целесообразней рассматривать не как осевшее на римской почве племенное образование и не как союз франкских и галло-римских элементов. Созданные современниками образы королевства франков, которые возникают перед нами в результате исследования исторических сочинений, агиографической литературы и судебных протоколов, представляют собой не «варварскую» или «римскую» (и не их синтез), а «провинциальную» систему представлений, одинаково понятную как галло-римлянам, так и меровингским правителям и их окружению. Таким образом, процесс романо-германского синтеза видится иначе – как слияние двух культур, у которых был общий знаменатель в виде «провинциальной» политической и правовой культуры. Варварские королевства занимали особое место в раннесредневековом историческом процессе – они были не только зародышем нового, средневекового порядка, но и особым феноменом, корни которого уходили в самосознание римского «пограничья», в особую, не до конца романизировавшуюся культуру римских провинций.
Оглавление:
Введение
Источники
Глава 1.Центр и периферия: Галлия в структуре власти Поздней Римской империи и становление региональной идентичности
1.1. Проблемы регионализации Римской империи: тетрархия, магнаты, узурпаторы и делегирование власти на места
1.2. Создание региональных структур власти в IV в. и регионализация сознания: Юлиан Отступник и Аммиан Марцеллин
1.3. Имперская церковь и церковь Галлии: Галлия как самостоятельный регион глазами епископата и церковных историков
1.4. От Римской империи к христианской провинции: Концепция истории и образ Галлии у Сульпиция Севера
Выводы
Глава 2.Reges et rhetores: Меровинги глазами историков и рецепция античных традиций историописания
2.1. «Абсолютизм» Хлодвига и основание франкского королевства
2.1.1. История исследования франкского королевства в Раннее Новое, Новое и Новейшее время
2.1.2. Григорий Турский: Становление королевства франков в историографической традиции
2.1.3. Франки и их отношения с Римской империей в Галлии
2.1.4. Становление королевства франков в V в. в контексте перехода от Поздней Античности к Средневековью. Франки в середине V в. и проблемы формирования королевской власти в контексте позднеантичных провинций
2.1.5. Начало франкской истории глазами галльских и византийских историков: Варвары и романизация в контексте взаимоотношений Восточно-Римской (Византийской) империи и западного Средиземноморья
2.1.6. Григорий Турский и Хлодвиг: Проблема исторического подхода
2.1.7. Крещение Хлодвига, образ Константина Великого и смысл истории Григория Турского: «Церковная история» как жанр и ее адаптация к раннесредневековым реалиям
2.2. Хлодвиг и Константин Великий: Образ христианского императора и его адаптация на Западе
2.3. Консолидация власти и concordia principium во второй половине VI в. глазами современника
2.3.1. Трансформация систем власти после Хлодвига: Нейстрия и Австразия
2.3.2. Королевство франков в системе взаимоотношений Средиземноморья
2.3.3. Род, семья, династия
2.3.4. Regnum и окружение короля
2.3.5. Согласие и мир в Галлии как историческая концепция Григория Турского
2.4. Увядание или стабильность: Франкское королевство в VII–VIII вв. и его образ в исторических сочинениях
2.5. Заключение: Трансформация образа Меровингской власти в исторических сочинениях
Глава 3.Regnum et sacerdotium: Королевская власть и ее основания в эпоху распространения монашества
3.1. Королевская власть и распространение монашества в VII–VIII вв.
3.1.1. Распространение монашества и создание агиографического канона в Галлии в IV–VI вв.
3.1.2. Агиографические сочинения начала VII в. и влияние «ирландского монашества» на распространение монастырей в Европе
3.1.3. Эдуэн Руанский и Элигий Нойонский: Епископы, монастыри и королевский двор
3.2. «Королевские монастыри» в меровингскую эпоху: пример Сен-Дени
3.3. Заключение: Сакральность королевской власти и распространение монастырей
Глава 4.Rex aut iudex: Судебные прерогативы короля и проблемы власти Меровингов
4.1. Судебная власть короля и позднеантичное наследие
4.2. Судебные протоколы Меровингской Нейстрии: Происхождение и особенности
4.3. Королевская власть, знать и монастыри на примере протоколов королевского суда
4.4. Политика согласия и король как арбитр
4.5. Заключение: Судебные протоколы и их функции
Заключение.Образы власти в эпоху Меровингов и их трансформация
Утверждение феодальной собственности на землю во франкском обществе в VIII—IX вв.
Основой изменений в общественном строе франков в VIII и IX вв. явился полный переворот в отношениях землевладения: разорение массы свободного франкского крестьянства и одновременный рост собственности крупных землевладельцев за счёт поглощения мелкой крестьянской собственности. Феодальное землевладение зародилось и начало развиваться у франков ещё в VI в. Однако при Меровингах оно не играло первенствующей роли в общественном строе. Основной ячейкой франкского общества в этот период являлась свободная крестьянская община — марка.
Конечно, развитие частной собственности на землю, в те времена неизбежно вело к росту крупного землевладения, но вначале этот процесс протекал сравнительно медленно. Феодальная собственность на землю стала господствующей лишь в результате аграрного переворота в VIII и IX вв. По этому поводу Энгельс писал: «... прежде чем свободные франки могли сделаться чьими-либо поселенцами, они должны были каким-нибудь образом потерять аллод, полученный ими при оккупации земли, должен был образоваться собственный класс безземельных свободных франков» ( Ф. Энгельс, Франкский период, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. I, стр. 397.).
Вследствие низкого уровня развития производительных сил мелкий крестьянин сплошь и рядом оказывался не в состоянии, сохранить за собой только что полученный им в собственность надел. Отсутствие возможности для расширения хозяйства у мелкого крестьянина, чрезвычайно несовершенная сельскохозяйственная техника и в силу этого крайняя беспомощность непосредственного производителя перед лицом всевозможных стихийных бедствий неуклонно влекли его к разорению. Вместе с тем шедший безостановочно процесс внутреннего разложения самой общины также приводил к выделению из среды свободных общинников разбогатевших крестьян, которые постепенно прибирали к рукам земли своих обедневших соседей и превращались в мелких и средних феодальных собственников.
Так в результате экономических изменений свободный франкский крестьянин терял свою земельную собственность и попадал в полную экономическую зависимость как от крупных землевладельцев (дружинников, должностных лиц короля, сановников церкви и пр.), так и от более мелких феодалов. Этот процесс утраты крестьянами своей земли ускорялся целым рядом причин; междоусобными войнами франкской знати и длительной военной службой, надолго отрывавшей крестьян от их хозяйства, нередко в самую горячую нору; обременительными податями, всей своей тяжестью ложившимися на крестьян по мере усиления государственной власти, и непосильными штрафами за разного рода проступки; принудительными взносами в пользу церкви и прямыми насилиями со стороны крупных землевладельцев.
Тяжёлое положение франкских крестьян привело к тому, что в VIII и IX вв. широкое распространение получила практика так называемых прекариев. Прекарий, уже известный римскому праву, приобрёл своё наименование от латинского слова «preces», что значит «просьба», и означал ещё при Меровингах передачу крупным землевладельцем участка земли безземельному крестьянину в пользование или держание. За полученную землю крестьянин был обязан нести в пользу её собственника ряд повинностей. Такова была первая, самая ранняя форма средневекового прекария.
Другой формой, наиболее частой в VIII и IX вв., была следующая: крестьянин, видя, что он не в силах сохранить за собой свою землю, «дарил» её могущественному соседу, а особенно часто церкви, так как опасность потерять землю чаще всего заключалась для него именно в наличии такого могущественного соседа. Затем крестьянин получал эту землю обратно, но уже не как свою собственность, а в качестве пожизненного, иногда наследственного держания и опять-таки нёс определённые повинности в пользу землевладельца. За это последний охранял его хозяйство.
Существовали сборники так называемых формул (т. е. образцов юридических актов), оформлявших подобные передачи земли. Вот один из ответов настоятельницы женского монастыря на просьбу о даче земли в прекарий. «Сладчайшей женщине такой-то я, аббатисса такая-то. Так как известно, что ты собственность свою в округе таком-то недавно за монастырём св. Марии утвердила и за это просила у нас и у названного монастыря дачи [тебе] прекария, то вот этой грамотою за тобою утвердили, чтобы, пока ты жива, владела бы и держала в пользовании эту землю, но не имела бы права каким-бы то ни было образом отчуждать её, а если бы решилась это сделать, землю бы тотчас же потеряла...»
Иногда прекарист получал в придачу к бывшей своей земле, отданной ему в качестве прекария, ещё и дополнительный участок земли. Это была третья форма прекария, служившая главным образом церкви для привлечения мелких собственников, превращения их в прекаристов и использования их рабочей силы на ещё невозделанных землях. Совершенно ясно, что и вторая и третья формы прекария способствовали росту крупного землевладения.
Итак, прекарий был такой формой поземельных отношений, которая в тех случаях, когда она связывала представителей двух антагонистических классов, приводила одновременно к утрате свободным франкским крестьянином его собственности на землю и к росту феодальной земельной собственности.
Внутри самого господствующего класса землевладельцев в это время также складывались особые поземельные отношения в связи с распространением так называемых бенефициев, введённых при Карле Мартелле после битвы с арабами при Пуатье (латинское слово «beneficiura» означало дословно — благодеяние). Суть бенефиция сводилась к следующему: земельное владение передавалось тому или иному лицу не в полную собственность, как это было при Меровингах. Человек, получавший бенефиций, должен был нести военную службу в пользу того, кто ему эту землю давал. Таким путём образовался слой служилых людей, обязанных нести военную службу за полученные ими земельные владения. Если бенефициарий отказывался от выполнения военной службы, он терял и бенефиций. Если умирал бенефициарий или же жалователь бенефиция, последний возвращался к его собственнику или к его наследникам. Таким образом, бенефиций не мог быть передан по наследству тем лицом, которое его получало, и являлся только пожизненным и условным земельным владением.
Необходимую ему для раздачи бенефициев землю Карл Мартелл получил, конфисковав в свою пользу часть церковных владений (это была так называемая секуляризация, или переход церковной земли в руки светской власти). Разумеется, церковь осталась весьма недовольна этим, несмотря на то, что во всех завоёванных областях она. получала новые земли и новые привилегии. Поэтому уже преемник Карла Мартелла — Пипин Короткий, хотя и не возвратил церкви отобранные земли, однако обязал бенефициариев уплачивать в её пользу определённые взносы.
Введение бенефициев, которые раздавались вместе с крестьянами, сидевшими на пожалованчой земле, приводило к дальнейшему росту зависимости крестьян от землевладельца и к усилению их эксплуатации.
К тому же военная власть сосредоточивалась постепенно в руках господствующего класса. Отныне крупные землевладельцы могли употреблять имевшееся в их руках оружие не только против внешних врагов, но и против своих же крестьян, заставляя их нести в пользу собственников земли всевозможные повинности.
В ранний период истории франкского государства, при так называемых Меровингах (франкские короли считали себя потомками легендарного вождя Меровея), еще не исчезли пережитки родового быта и первобытной военной демократии. В искусстве преобладали черты наивно-фантастического понимания действительности, особенно ярко проявившиеся в орнаментике. Довольно высоко была развита техника обработки металлов, которая восходила еще к дохристианским временам и была примерно одинаковой у франков и у других народов германского происхождения.
Почти единственным образцом для возникавшей архитектуры франкского государства служили базилики, однако их стиль по сравнению с позднеримскими меняется. В 470 г. была построена церковь Сен Мартен в Туре, ныне полностью разрушенная. В свое время она была, вероятно, самым большим сооружением Галлии.
Базилика Сен-Ден
В 7—8 вв. на севере Франции план базилики усложнился: вместо Т-образной формы она приняла крестообразную форму, так как трансепт, примыкавший ранее к восточному концу продольного помещения, передвинулся теперь ближе к середине (монастырская базилика в Сен Дени и первоначальная церковь в Жюмьеж). Такое нововведение было вызвано увеличением численности клира, находившегося во время богослужения в восточной части церкви, и ростом его значения, а также соображениями символического порядка. Последнее вообще характерно для эстетических представлений раннего средневековья. Так, один древний писатель сообщает, что самый план церкви должен был напоминать собой «животворящий крест».
От меровингских времен сохранились крипты (например, крипта в Жуарре). Это небольшие и тесные помещения с колоннами, имеющими плоско трактованные капители, прообразами для которых служили римские капители коринфского или композитного ордера. В крипте Сен Лоран в Гренобле встречается древнейшее во Франции перекрытие цилиндрическим сводом, тогда как абсида перекрыта полукуполом, состоящим из трех распалубок.
Баптистерий Сен Жермен в Пуатье Баптистерий Св. Иоаннна в Пуатье
Одним из наиболее старых сохранившихся меровингских зданий является баптистерий в Пуатье). Это прямоугольный, почти квадратный зал, несколько вытянутый с юга на север. К восточной его части пристроена низкая четырехгранная с внешней стороны и многогранная изнутри абсида. С юга и севера к залу примыкают очень низкие маленькие полукруглые абсиды. С западной стороны находится большой пятиугольный притвор, расположенный ниже баптистерия и служивший входом в него, но построен он был значительно позднее. Углы баптистерия поддерживаются выступающими грубыми пилястрами. Здание сложено из кирпича и мелкого бутового камня с обильным применением раствора.
Чередованием различных способов кладки меровингскне зодчие стремились создать определенный декоративный эффект. Баптистерий в Пуатье, несмотря на малые-размеры и примитивность техники, построен еще в духе античной традиции, например, его карниз представляет собой подражание античному антаблементу.
В меровингском наследии видное место занимают рукописи с миниатюрами. Главнейшие скрипторип существовали при монастырях Луксейль, Флери (впоследствии Сен Бенуа сюр Луар) и Корби.
Украшение рукописей носит орнаментальный характер; особенно типичен для них так называемый изоморфический тип инициалов, остов которых образуют несколько стилизованные рыбы, птицы, животные, реже человеческие фигуры.
Наряду с инициалами внимание художников сосредоточивалось на фронтисписах, где главную роль играют большие декоративные кресты, венки и аркады. Орнаментация напоминает произведения прикладного искусства этого периода, но часто встречаются также мотивы, заимствованные из искусства христианского Востока: пальметки, некоторые виды плетенки и т. д. К числу лучших памятников этого стиля принадлежат «Луксейский лекционарий» и «Геллонский сакраментарий» в Парижской Национальной библиотеке (оба около 780 г.) и «Гомилии Григория Великого» в Ленинградской Публичной библиотеке (вторая четверть 8 в.).
"Геллонский сакраментарий"
В меровингских рукописях встречаются -изобразительные - мотивы — птицы вокруг райского дерева, Мария в восточной одежде, с крестом и кадилом в руках, распятие, летящие ангелы и т. д. Однако характерной их чертой остается подчинение задачам украшения текста. Мало того, животные, человеческие и фантастические образы сливаются с буквами, обогащают их образную выразительность. Так, в рукописи «Геллонского сакраментария» распятие служит буквой «Т»; фигура Марии составляет часть заглавной буквы «I». Трактовка фигур примитивна. Для них характерно сочетание двух борющихся элементов г ашвой изобразительности и плоской орнаментальной стилизации. Раскраска изображений условна. Буквы, составленные отчасти из животных и растительных форм, ярко расцвечены, красным, зеленым и желтым.
Каменные рельефы, украшающие меровингские саркофаги (из которых наиболее известен саркофаг в Муассаке, 7—8 вв.), также отличаются плоским орнаментально-декоративным характером. Связь с рельефами на стелах провинциального галло-римского искусства выступает иногда достаточно явно. В этом отношении особенно интересен происходящий из гипогея в Пуатье рельеф (конец 7 в.), на котором изображены два стоящих по сторонам пилястры полуобнаженных христианских мученика. Параллельно с каменными рельефами были распространены рельефы из обожженной глины, предварительно оттиснутые в форме и пройденные резцом. Они применялись для украшения церквей и в значительном количестве сохранились в Центральной Франции; такие рельефы встречаются также в развалинах христианских базилик Северной Африки. Изображения фантастических животных, человеческих голов и целых фигур на этих памятниках всецело принадлежат кругу народных представлений.
Старостин Д.Н. Между Средиземноморьем и варварским пограничьем: Генезис и трансформация представлений о власти в королевстве франков.
М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017. – 224 с. – (Mediaevalia [series minor]).
Предпринятое в книге изучение представлений о власти в меровингской Галлии позволило уточнить основные тенденции и периодизацию романо-германского синтеза. Благодаря анализу различных источников удалось показать: разнящееся восприятие раннесредневековыми авторами политических явлений совпадало в следующем. В этот период власть основывалась на согласии между правителями, знатью и церковной иерархией. С изменением исторической ситуации в агиографической литературе возник новый топос: короли приобрели сакральные функции покровителей церкви. При этом судебные протоколы зафиксировали важную трансформацию политической репрезентации франкских государей. В период ослабления власти Меровинги сперва актуализировали собственную роль покровителей церкви, и лишь затем – судейскую функцию, присущую всем варварским правителям.
Книга адресована историкам-медиевистам и широкому кругу читателей.
Оглавление:
Введение
Глава I. Григорий Турский, Фредегар и автор «Liber historiae francorum»: Романо-германский синтез VI – первой половины VII в. глазами авторов исторических сочинений
§ 1. Введение
§ 2. Политическая история королевства франков во второй половине VI – VII в.
§ 3. Образ власти в «Истории франков» Григория Турского
§ 4. «Хроника» Фредегара, сочинение «Продолжателя Фредегара» и «История франков» как источники по позднему периоду правления династии Меровингов
§ 5. Выводы
Глава II. Франкское королевство в позднемеровингский период (VII – середина VIII в.) по материалам агиографических сочинений
§ 1. Распространение агиографических сочинений в Галлии и их особенности
§ 2. Агиографические сочинения начала VII в. и влияние «ирландского монашества» на распространение монастырей в Европе
§ 3. Эдуэн Руанский и Элигий Нойонский: епископы, монастыри и королевский двор
§ 4. Монастыри и королевская власть: версия «Gesta Dagoberti regis»
§ 5. Выводы
Глава III. Король и суд: правовая культура и ритуалы королевской власти
§ 1. Судебные протоколы меровингской Нейстрии: происхождение и особенности
800 год нашей эры был ознаменован весьма любопытным событием – фактическим восстановлением Западной Римской империи. Во главе её встал старший сын короля франков Пипина Короткого, варвар и потомок тех самых варваров, что 324 года тому назад сокрушили Рим. Новый титул, утверждённый Римским папой, звучал следующим образом:«Карл, милостивейший и возвышенный, коронованный Богом, великий властитель-миротворец, правитель Римской империи, милостью Божьей король франков и лангобардов».
С юридической точки зрения новообразованная империя франков, в 962 году трансформировавшаяся в Священную Римскую империю, была прямой правопреемницей античного Рима и просуществовала до 1806 года – сиречь, ещё 1006 лет. Это может показаться казусом, но формально Римская империя являлась действующим государством непрерывно с 27 года до нашей эры (начало правления Октавиана Августа), затем императорский титул «переехал» в Византию, затем был возрождён на Западе и окончательно был упразднён только в XIX веке – то есть, история Римской империи насчитывает 1833 года. Повторимся – строго юридически…
Однако вернёмся в город Рим под Рождество 800 года, когда папа Лев III короновал императорским венцом короля франков Карла, к тому времени заслужившего прочную репутацию отличного полководца и справедливого правителя, сумевшего объединить под своей рукой многие германские племена и земли. С политической точки зрения это было поворотное событие в западноевропейской истории – усиливающееся папство, нуждавшееся в защите мирских владык, отныне становится непререкаемым духовным авторитетом, поскольку лишь папа имел право короновать новых императоров. Карл Великий же получил зримое подтверждение божественного происхождения своей власти. Византийцы, разумеется, остались недовольны, поскольку претендовали на единственность и уникальность императорского титула и считали коронацию Карла незаконной, однако Константинополь был далеко, и франки не особо обращали внимание на мнение тамошних кесарей.
Карл Великий (миниатюра XIV века)
Итак, Тёмные века и эпоха варварских завоеваний закончились. Тут хотелось бы сделать небольшую ремарку относительно культурной составляющей того времени. Обычно под словами «Ренессанс» или «эпоха Возрождения» мы подразумеваем историческую эпоху XV–XVII веков, но в действительности европейских ренессансов было три – renaissance carolingienne (каролингское Возрождение), renaissance du XIIe siècle (Возрождение XII века) и, разумеется, позднейший Ренессанс в традиционном понимании. Каролингское возрождение после серьёзного упадка Тёмных веков являлось первым в истории бывших варваров резким всплеском культурной и интеллектуальной активности – начали развиваться «семь свободных искусств», открывались школы, в монастырях собирались богатые библиотеки. Именно из времён каролингского возрождения и ведёт свою родословную эпическая поэма «Песнь о Роланде», ставшая впоследствии для французов символом нации, примерно как для немцев «Песнь о нибелунгах» или «Калевала» для финнов.
Повествует «Песнь о Роланде» об одном из эпизодов далеко не самого удачного похода Карла Великого в Испанию, состоявшегося в 778 году. Давайте попробуем разобраться, что же на самом деле тогда произошло, кто такой Роланд, выведенный в поэме образцом безупречного рыцаря, и какова реальная история битвы в Ронсевальском ущелье.
Саксонское направление
Воевал Карл Великий много, упорно и практически без перерывов – можно сказать, что всю сознательную жизнь, начиная с четырнадцати лет, он провёл в седле. Королевству франков неприятель угрожал с многих направлений, но главная опасность исходила с востока, из-за Рейна, где были расселены многочисленные и агрессивные племена саксов. Часть их в компании с другими древними германцами – англами, ютами и фризами – ещё в V веке отправились завоёвывать Британию, в чём саксы преуспели. Однако ядро саксонского народа, состоявшего из нескольких крупных племён (вестфалы, остфалы, энгры), осталось на материке, и, в отличие от обосновавшихся в Британии сородичей, категорически отказывалось принимать христианство, как многие другие варвары. Неудача миссионерской деятельности в Саксонии отчасти объясняется тем, что сюда не распространялась романизация, и саксы не получили свою часть античного наследия, подобно франкам или лангобардам, а также расстояниями и почти непроходимыми лесами – данные территории для Европы эпохи раннего Средневековья были настоящей Terra Incognita.
Карл являлся христианским государем и человеком глубоко верующим, а потому соседство с язычниками было не только военно-политической проблемой, но и религиозной – король франков был глубоко убеждён, что ему как помазаннику Божьему необходимо нести евангельский свет многобожникам. Следует добавить, что и саксы с франками не особо церемонились – пограничные конфликты и набеги на королевство не прекращались, подданных Карла брали в плен и продавали в рабство, страдали монастыри и церкви. Саксонским безобразиям следовало положить конец, чем Карл Великий и занялся, начиная с 772 года.
Первый рейд в глубину языческих земель был нацелен на крупное саксонское поселение Эресбург (ныне Обермарсберг, к югу от Падерборна). Это деревянное и земляное укрепление находилось на плато четырёхсотметровой высоты с отвесными склонами – только с южной стороны армия могла подойти к крепости. Кстати, эта скала осталась практически неизменной до наших дней. Карл молниеносно взял Эресбург штурмом и низверг находившийся неподалёку в священной роще Ирминсул – объект поклонения язычников в виде Мирового древа. В Эресбурге был оставлен солидный гарнизон и основан христианский храм, но три года спустя саксы отбили крепость обратно, уничтожив всех её защитников и, конечно же, клириков. Карл Великий пришёл в ярость и твёрдо решил довести саксонскую кампанию до логического конца – то есть, покорить и христианизировать все племена саксов и включить их земли в состав своего королевства.
Империя Карла Великого на начало его правления (коричневый) и с завоёванными территориями (зелёно-голубой)
В течении 775–777 годов Саксония была повержена – Карл, припомнив древнеримскую тактику, основывал на отвоёванных землях крепости, обязанные служить опорными точками обороны и центрами распространения христианства. Один из саксонских вождей, Видукинд из племени вестфалов, бежал на север, к данам, откуда подготовил крупное восстание против власти короля – армия франков потерпела сокрушительное поражение от язычников в битве при Зюнтеле в 782 году, но Карл Великий был человеком до крайности упорным. Вновь набранное войско ураганом прошло через Саксонию до реки Везер – это была показательная акция устрашения, франки сжигали и разрушали деревни и бурги, не испытывая ни малейших угрызений совести: язычники ранее притворно крестились и поклялись в верности королю, но затем изменили и новой вере, и Карлу. За это должно было последовать самое суровое наказание – 4500 мятежников племенные вожди выдали франкам и, по одной из версий, все они были обезглавлены (decollabat), а по другой – переселены (delocabat). Компромиссная интерпретация этих событий такова: казнили только зачинщиков, а основную массу пленных действительно отправили на постоянное жительство в королевство франков, где они были ассимилированы.
Ещё десятилетие ушло на частичное умиротворение Саксонии, земли которой были распределены между приближёнными Карла Великого и преобразованы в герцогство, которое унаследовал третий сын императора Людовик II Немецкий, ставшее затем одной из важнейших частей королевства Германия. Окончательно Саксония покорилась в 797 году, когда Карл Великий признал политическое и юридическое равноправие франков и саксов.
Роланд и Карл Великий
Необходимо обязательно отметить, что эпическая «Песнь о Роланде» датируется XII веком, то есть описывает события практически четырёхсотлетней давности. Автором рукописи считается некий Турольд, чьё происхождение и социальный статус доподлинно не известны, однако нет никаких сомнений, что поэма, созданная ориентировочно в 1170–1180 годах, является лишь записью устной традиции, развивавшейся на протяжении веков.
Краткий сюжет таков: король Сарагосы Марсилий (выведенный язычником, а не мусульманином) решает принести клятву верности Карлу Великому, героически завоевавшему Испанию в течение семи лет – обычное для эпоса преувеличение. Граф Бретонский Роланд отвергает соглашение с маврами, но его соперник граф Ганелон настаивает на принятии предложений Марсилия и решается на измену с целью погубить Роланда. Ганелон подговаривает Марсилия напасть на арьергард армии Карла Великого, возглавляемый Роландом. Войско попадает в засаду язычников, Роланд и его спутники героически погибают, не дождавшись подхода помощи. За измену Ганелона постигло Божье наказание, но этим было не вернуть «образцового воителя», ставшего примером для многих поколений рыцарей.
Битва Роланда с басками (миниатюра XIVвека)
Итак, давайте взглянем на эпос с другой стороны – а что, собственно, сообщают нам летописцы об Испанском походе Карла Великого? Перво-наперво требуется напомнить, что в V–VI веках германские племена вестготов завоевали и колонизировали Испанию, создав там Толедское королевство, просуществовавшее до начала VIII века. Арабская экспансия из Северной Африки привела к разгрому государства вестготов – лишь на севере полуострова упорно держалась Астурия, впоследствии королевство Леон, ставшее основным плацдармом для будущей Реконкисты.
Для христиан-франков не существовало принципиальной разницы между упомянутыми выше язычниками-саксами и арабами-мусульманами – в тонкости богословия «неверных» вникали разве что учёные монахи, но не политики и полководцы. Не христианин – значит, враг, однако даже с врагом при необходимости можно договориться.
В 777 году, как раз в разгар саксонской кампании, ко двору Карла Великого, находившегося в Падерборне, прибывает посольство мавров от правителя Сарагосы Сулеймана Аль-А’рабия. Дело в том, что мусульманские феодалы Испании были весьма недовольны правлением эмира Кордовы Абд ар-Рахмана из династии Омейядов – эмир стремился присоединить Испанию к халифату и старательно подавлял вольницу окрестных эмиров, не желавших подчиняться Кордове. Сулейман Аль-А’рабий решил просить помощи у неверных, благо был осведомлён, что Карл Великий обладает могучим войском. Карл соглашается, несмотря на продолжающиеся волнения в Саксонии.
План был таков: Сарагоса и Барселона поднимают восстание против Омейядов, армия франков приходит к ним на помощь. Гладко, как обычно, бывает только на бумаге, а самый глубокий овраг на пути Карла Великого выкопал лично эмир Сулейман Аль-А’рабий – мятеж начался слишком рано, пока франки ещё находились за Пиренеями, и, разумеется, был подавлен. Эмира изгнали из Сарагосы, жители города отказались открывать ворота «христианскому халифу», пришлось начинать осаду по всем правилам. В этот самый момент гонцы доставляют Карлу Великому сообщение об очередном восстании в Саксонии – был принято решение оставить сарацин в покое и спешно возвращаться.
По дороге на север армия проходит через герцогство Васкония, формально признававшее сюзеренитет короля франков, но в действительности независимое – это было государство воинственных и строптивых басков, чей национальный характер не изменился и поныне. Попутно Карл берёт Памплону и продолжает двигаться дальше. Почему именно разладились отношения между христианами-басками и христианами-франками – мы, наверное, уже никогда не узнаем, но факт остаётся фактом – баски приняли решение напасть на арьергард королевского воинства.
Ронсевальская битва (средневековая миниатюра). Противника Роланда изображены сарацинами
Как говорил философ Вильгельм Оккам, самое простое объяснение обычно является самым верным – арьергард прикрывал обоз армии, нагруженный взятой в Испании добычей, то есть, скорее всего, события в Ронсевальском ущелье оказались банальным грабительским набегом. Командовал франками граф Бретани Хруодланд, о котором достоверно известно лишь то, что к моменту битвы, состоявшейся 15 августа 778 года, Хруодланду/Роланду было 42 года и он являлся родственником Карла Великого – по легенде, племянником.
Предположительно, засада была устроена басками на старой римской дороге, ведущей из Астурии через Памплону в Бордо и проходящей через Ронсевальский перевал в северной части Пиренейских гор. Современными исследователями численность франков под руководством Хруодланда оценивается 10–15 тысяч человек – практически все они погибли, чем и объясняется шок, испытанный франками после поражения от рук басков, которых тогда считали едва ли не дикарями. Так или иначе, после внезапного нападения франки не сумели дать отпор и были перебиты, обоз разграблен, а горцы безнаказанно скрылись с добычей. Среди жертв резни был не только граф Бретонский, но и другие приближённые Карла Великого – первый стольник короля Эггард и пфальцграф Ансельм.
Возвышенная история, изложенная в позднейшей «Песне о Роланде», испаряется вместе с большинством персонажей поэмы. На отряд графа Хруодланда напали не «язычники» во главе с «королём Марсилием», а, можно сказать, свои же – христиане. Коварный изменник Ганелон, чьё имя во французской традиции стало синонимом предательства, жил на полстолетия позже – известна довольно невнятная и не слишком подробная история измены архиепископа Сенского Венилона (Ганелона) внуку императора Карла Великого, королю Карлу Лысому, в пользу Людовика Немецкого. «Литературный» Ганелон ухитрился попасть даже в «Божественную комедию» Данте Алигьери, который поместил предателя в Коцит, последний круг ада (Песнь XXXII):
«…А если спросят, кто ещё, то вон –
Здесь Беккерия, ближе братьи прочей,
Которому нашейник рассечён;
Там Джанни Сольданьер потупил очи,
И Ганеллон, и Тебальделло с ним,
Тот, что Фаэнцу отомкнул средь ночи».
Мы отошли, и тут глазам моим
Предстали двое, в яме леденея;
Один, как шапкой, был накрыт другим…
За столетия, прошедшие после событий в Ронсевальском ущелье, образы героев адаптировались в соответствии с духом времени. Вульгарный грабёж обоза и бессмысленная гибель крупного франкского отряда в поэме преобразилась в битву благороднейших рыцарей с силами зла (вероломными язычниками), а образ Роланда становится настолько идеализированным, что до сих пор при упоминании этого имени на память приходят понятия «честь», «верность королю» и «беззаветная отвага» – то есть, важнейшие добродетели дворян в феодальном обществе.
Карл Великий оплакивает погибшего Роланда (средневековая миниатюра)
Напоследок стоит отметить, что никакого наказания баскам от Карла Великого не последовало – он слишком торопился вернуться в Саксонию. Имя Роланда со временем стало неотъемлемой частью мифологии пиренейских народов, включая и басков, что нашло отражение в топонимике – Па-де-Роланд, Сальто-де-Роланд, Бреча Роландо и так далее. Судя по всему, Ронсевальская битва в своё время оказалась очень громким событием – в основном, из-за устрашающего числа погибших франков, – что и послужило причиной возникновения красивой, но не слишком достоверной легенды…
Девиосс Ж., Руа Ж.-А. Битва при Пуатье (октябрь 733 г.).
Перевод А.В. Саниной. – СПб.: Евразия, 2003. – 288 с.
Книга французских историков Ж. Девиосса и Ж.-А. Руа посвящена одному из самых известных эпизодов политической и военной истории европейского Средневековья – битве при Пуатье (733 г.) между мусульманскими войсками эмира Абд-ар-Рахмана и отрядами правителя Франкского королевства Карла Мартелла. В день сражения столкнулись не просто две враждебные армии, а две чуждые друг другу цивилизации, одна на закате, другая на заре своего развития. Сражение и связанные с ним события быстро обросли легендами, за которыми стало сложно разглядеть истинную подоплеку событий. Одни делали из битвы историческую веху общемирового масштаба, считая, что Карл Мартелл спас Европу от порабощения арабами; другие рассматривали ее как рядовую стычку. Что заставило арабов, берберов и франков сражаться насмерть на поле близ Пуатье в октябре 733 г. – священная война, простой грабительский набег или политический расчет? Дабы ответить на этот вопрос, авторам книги потребовалось изучить не только саму битву и ее перипетии, но и всю историю существования как Арабского халифата, так и Франкского государства с момента их зарождения.
Стремление пап к созданию Западного христианского единства исторически совпадало с целью Карла Великого (742–814) – создать универсальную западную монархию, поскольку католицизм был связующим звеном между государствами раздробленной Европы. В правление Карла Великого, основателя Священной Римской империи, завершается объединение германских племен в единую державу. Крещением последних ариан и язычников закладываются основы единой христианской цивилизации Запада (civitas christiana). «Христианская держава» мыслилась как защитница всего христианского мира. Надпись на печати Карла гласила: «Обновление Римской империи». Монархия Карла Великого положила в средние века начало Франции, Германии, Италии, а также Англии, Испании и королевствам обеих Сицилий. Западная Европа при нем обрела единое законодательство и управление.
На соборе 792 г. во Франкфурте Карл Великий способствовал признанию первенства папы во всем Франкском королевстве, добиваясь церковного единства Западной Европы. Однако он считал себя носителем имперской власти над всем Западом, включая Рим, и не допускал вмешательства пап в государственные дела даже в Риме. Папы во многом зависели от короля франков и нуждались в его покровительстве.
Так, папа Лев III (795–816) для укрепления союза с Франкским королевством подарил Карлу Великому протокол своего избрания, символические ключи от гробницы св. Петра и папское знамя. Но вскоре во время мятежа в Риме папу пленили его противники и приговорили к ослеплению и урезанию языка. Случайно спасенный сторонниками, он отправился к королю и поклялся на Евангелии в своей невиновности. Это событие запечатлено на фреске Рафаэля «Клятвенное очищение Льва III» в Ватикане. Но в том же клялись и его соперники. Тогда, ради своего спасения, в глубокой тайне Лев III дал согласие на коронование Карла венцом римских императоров.
Карл Великий после похода в Италию явился в Рим. В день Рождества 800 г. король в одежде римского патриция и вся его блестящая свита явились в собор Св. Петра, где собрались римская аристократия и духовенство. Праздничную литургию совершал папа с епископами, но вдруг богослужение остановилось и Лев III с драгоценной короной римских императоров в руках подошел к Карлу, возложил на него корону и провозгласил: «Слава и победа императору Карлу, великому и великодушному, Богом венчанному».
В знак благодарности император пожаловал Льву III (и его преемникам-папам) титул патриция, то есть графа, в Риме и Равенне, что было признанием их независимости как светских государей. После помазания император причислялся к клирикам св. Петра. Сакральный смысл помазания заключался в том, что император становился наместником Бога, а папа – наместником Христа. Карл считал себя предводителем всего христианского народа.
Однако, несмотря на акт венчания папой, Карл Великий подчинил Церковь строгому контролю. Он сам назначал епископов, и они превращались из «свободных» в «имперских», что неизбежно вело к их обмирщению. Во время походов Церковь должна была поставлять армии своих воинов, и король ввел церковную десятину и дал ей многие привилегии. Вместе с землей епископы получали и крепостных крестьян. Церковь, однако, не считалась верховной собственницей своей земли, и короли могли ее отнять, то есть «секуляризировать».
Церковь, построенная на земле германского владельца, считалась его частной церковью, что вызывало большие проблемы. Небольшие епископства во владении герцогов и графов можно было продать, купить, обменять. Церкви приносили прибыль и превращались в предмет торга. Поскольку короли были крупными владельцами церквей и монастырей, церковная иерархия все более проникается вассальным, рыцарским и мирским духом. Купля-продажа церковных должностей вызывала особое возмущение и презрительно называлась «симония» (от имени Симона-волхва, персонажа апокрифических «Деяний Петра». Симон обещал апостолу Петру деньги, чтобы купить тайны его силы, но тот с презрением их отверг). Так появляется одно из самых позорных явлений в истории Католической церкви. Симония была важным источником доходов епископов, пап и королей. Протест против симонии и обмирщения духовенства начался в монастырях, обитатели которых больше других страдали от притеснений своего настоятеля и «арендатора». В середине XI в. брожение в монастырях вылилось в требование реформирования Церкви «в ее главе и членах» и запрета симонии.
Карл Великий позаботился и о церковном благочестии. Упорядочивая жизнь монастырей, он повсеместно ввел Устав св. Бенедикта. Посетив богослужения в Риме и Равенне, проходившие с большим великолепием и торжественностью, он дал задание своему ближайшему советнику в деле просвещения Алкуину создать новую форму римского обряда, которая отчасти используется и сегодня. Религиозные требования к мирянам и духовенству были очень строгими. Отказ от публичного покаяния в тяжких грехах или от исповеди строго наказывали, а за нарушение обета не есть мясо в пост была введена даже смертная казнь. Священники обязаны были заниматься благотворительностью и отдавать часть церковного имущества бедным.
Император вмешивался и в чисто церковные дела, добиваясь превосходства перед Византией. Известно, с какой настойчивостью он требовал введения в Символ веры слов об исхождении Св. Духа «и от Сына» (Filioque), осудив формулу Никейского собора 787 г., одобренную папой Львом III, о том, что «Св. Дух исходит от Отца». В 809 г. Карл созвал собор в Аахене и потребовал включения в Кредо слов «и от Сына». Тогда Лев III приказал выставить в соборе Св. Петра две серебряные доски, на которых была выбита Никейская формула. Однако Карл настоял на своем, и на Западе был принят Символ веры с его добавлением.
Пер. с лат., комментарии, вступительная статья Г.А. Шмидта. – СПб.: Евразия; М.: ИД Клио, 2015. – 464 с.
«Хроники Фредегара» – один из крупнейших источников по истории раннесредневековой Западной Европы. История их создания таинственна, а имя автора неизвестно. Ученым остается лишь гадать, где и когда был создан этот текст. Очевидно одно: в этом написанном трудным для понимания языком произведении запечатлен процесс рождения этнической идентичности франков. У варварского еще недавно народа появляется представление о себе как о наследнике великой ушедшей империи. В «Хрониках» причудливым образом переплетаются фольклорные мотивы и исторические события, воссоздавая атмосферу давно минувшей блистательной эпохи Меровингов, ставшей первой ступенью в становлении современной европейской цивилизации.
Впервые на русском языке выходит полный перевод «Хроник Фредегара». Текст снабжен подробными историческими, филологическими и культурологическими комментариями.
“The Northern World”, ed. David M. Wilson, издательство Thames and Hudson, 2003:
Стр. 48:
Гробница Хильдериха (=отца Хлодвига) была случайно найдена в 1653 году. Она была очень богата, и содержала драгоценные украшения, боевой топор, два меча и копьё, пряжки, хрустальный шар, конскую сбрую, золотые и серебряные монеты и сотню золотых пчёл, первоначально пришитых к одеянию короля (они были скопированы Наполеоном в его собственных царственных инсигниях). Почти весь клад был выкраден из Имперской Галереи Искусств в Париже в 1831 году, и с тех пор он утерян. Из важных предметов остались лишь фрагменты двух мечей с золотым и инкрустированным гранатовым орнаментом. Ниже можно видеть в центре сверху - эфес обоюдоострого меча (спафы), в центре снизу - ножны заострённого лишь на одной стороне меча (сакса). К счастью, остальные предметы клада были начерчены и опубликованы антверпенским врачом Жаном-Жаком Шифле (Jean-JackuesChiflet). Четыре страницы этих зарисовок можно видеть ниже, по сторонам от фотографий остатков от мечей. На одной из страниц можно видеть перстни с печатными камнями (печатками), включая знаменитый перстень "ChildericiRegis" - отлитая с оригинала копия этого персня сохранилась. На остальных представленных страницах изображены браслеты, броши, пряжки и брошь, которая некогда была принята за писчий инструмент. Весь орнамент предметов близок к позднеримскому ориентализирующему вкусу - нисколько не германскому - что демонстрирует нам вкусовые предпочтения и моды в среде первых Меровингов.
стр. 61-62
Он умер в 482 году. Замечательным подарком судьбы стало то, что этот правитель, положивший начало Королевству франков, всё ещё существует для нас, благодаря археологическим находкам. В 1653 году гробница короля Хильдэриха была найдена близ Сен-Бри (Saint-Brice), церкви, построенной вне стен средневекового Турне, на северном берегу реки Шельдт. Большая часть богатого содержания погребения была извлечена – но на сегодняшний день от них сохранилось весьма немногое. Среди погребального убранства короля в первую очередь было его личное оружие: два обоюдоострых меча с золотым эфесом, заострённый лишь с одной стороны меч (сакс), метательный дротик-javellin (франциска), пика-lancet и щит. В особенности два меча, богато украшенные золотом и гранатовыми инкрустациями, замечательны качеством и ценностью, в чём превосходят любой другой предмет этого периода. Воинская экипировка короля дополняется уздой его коня: действительно, представляется, что и сам конь был погребён вместе с королём, поскольку есть сообщения, что поблизости был найден конский череп.
Два предмета из погребения указывают на два источника власти короля. Золотой браслет запястья, хотя он и редок, встречается фрагментарно в гробницах представителей всех германцев Королевства Франков – например в Пуане, где также мы имеем дело с погребением очень высокопоставленного лица; золотой браслет был, конечно, широко распространённым символом высоты ранга в Германском мире. Золотая церемониальная брошь, однако, была частью римского официального одеяния короля – скорее всего, его подарили Хильдэриху как римскому союзнику, вместе с плащом (paludamentum). Золотой перстень с печаткой, с надписью «CHILDERICI REGIS», позволил идентифицировать лицо, погребённое в Сен-Бри.
В 732 году, как свидетельствовали хронисты, 400-тысячная армия арабов перешла Пиренеи и вторглась в Галлию. Более поздние исследования приводят к выводу, что у арабов могло быть от 30 до 50 тысяч воинов.
Не без помощи аквитанской и бургундской знати, противившейся процессу централизации в королевстве
франков, арабское войско Абд-эль-Рахмана двинулось по Западной Галлии, достигло центра Аквитании, заняло Пуатье и направилось к Туру. Здесь, на старой римской дороге, у переправы через реку Вьенну арабов встретило 30-тысячное войско франков во главе с майордомом из рода Каролингов Пипином Карлом, являвшимся фактическим правителем Франкского государства с 715 года.
Еще в начале его правления Франкское государство состояло из трех давно обособившихся частей: Нейстрии, Австразии и Бургундии. Королевская власть была чисто номинальной. Этим не замедлили воспользоваться враги франков. В рейнские области вторглись саксы, в Баварию – авары, а через Пиренеи к реке Лауре двигались завоеватели-арабы.
Свой путь к власти Карлу приходилось прокладывать с оружием в руках. После смерти отца в 714 году его вместе с мачехой Плектрудой бросили в тюрьму, откуда он смог бежать в следующем году. К тому времени он был уже достаточно известным военным вождем франков Австразии, где был популярен среди свободных крестьян и средних землевладельцев. Они и стали его главной опорой в междоусобной борьбе за власть в Франкском государстве.
Утвердившись в Австразии, Карл Пипин начал силой оружия и дипломатией укреплять положение на землях франков. После ожесточенного противоборства со своими противниками в 715 году он стал майордомом Франкского государства и правил им от имени малолетнего короля Теодориха IV. Утвердившись у королевского престола, Карл начал серию военных походов за пределы Австразии.
Карл, взяв верх в сражениях над феодалами, пытавшимися оспаривать у него верховную власть, в 719 году одержал блестящую победу над нейстрийцами, во главе которых стоял один из его противников майордом Рагенфрид, чьим союзником являлся правитель Аквитании граф Эд. В битве при Сауссоне франкский правитель обратил неприятельское войско в бегство. Выдав Рагенфрида, графу Эду удалось заключить с Карлом временный мир. Вскоре франки заняли города Париж и Орлеан.
Потом Карл вспомнил и о своем заклятом враге – мачехе Плектруде, имевшей собственное большое войско. Начав с ней войну, Карл принудил мачеху сдать ему богатый и хорошо укрепленный город Кельн на берегах Рейна.
В 725 и 728 годах майордом Карл Пипин совершил два больших военных похода против баварцев и в конце концов подчинил их себе. Затем последовали походы в Алеманию и Аквитанию, в Тюрингию и Фризию…
Основой боевой мощи армии франков до битвы при Пуатье оставалась пехота, состоявшая из свободных крестьян. В то время военнообязанными являлись все мужчины королевства, способные носить оружие.
Организационно войско франков делилось на сотни, или, иначе говоря, на такое количество крестьянских дворов, которые могли в военное время выставить в ополчение сто пеших воинов. Крестьянские общины сами регулировали воинскую повинность. Каждый франкский воин вооружался и снаряжался за свой счет. Качество оружия проверялось на смотрах, которые проводил король или по его поручению военачальники-графы. Если оружие воина находилось в неудовлетворительном состоянии, то он подвергался наказанию. Известен случай, когда король убил воина во время одного из таких смотров за плохое содержание личного оружия.
Национальным оружием франков была «франциска» – секира с одним или двумя лезвиями, к которой привязывалась веревка. Франки ловко бросали секиры в противника на близких дистанциях. Для ближнего рукопашного боя они применяли мечи. Кроме франциск и мечей франки вооружались еще короткими копьями – ангонами с зубцами на длинном и остром наконечнике. Зубцы ангона имели обратное направление и поэтому вынуть его из раны было очень трудно. В бою воин сперва метал ангон, который вонзался в щит противника, а затем наступал на древко копья и тем самым оттягивал щит и поражал врага тяжелым мечом. Многие воины имели лук и стрелы, которые иногда пропитывались ядом.
Единственным защитным вооружением франкского воина во времена Карла Пипина являлся щит круглой или овальной формы. Только богатые воины имели шлемы и кольчуги, поскольку изделия из металла стоили больших денег. Часть вооружения франкского войска являлась военной добычей.
В европейской истории франкский полководец Карл Пипин прославился прежде всего успешными войнами против завоевателей-арабов, за что получил прозвище «Мартелл», что значит «молот».
В 720 году арабы перешли Пиренейские горы и вторглись на территорию современной Франции. Арабское войско взяло приступом хорошо укрепленную Нарбонну и осадило большой город Тулузу. Граф Эд был разбит, и ему пришлось с остатками своего войска искать прибежище в Австразии.
Очень скоро арабская конница появилась на полях Септимании и Бургундии и достигла даже левого берега реки Роны, войдя в земли франков. Так на полях Западной Европы впервые вызрело крупное столкновение между мусульманским и христианским миром. Арабские полководцы, перейдя через Пиренеи, имели большие завоевательные планы в Европе.
Надо отдать должное Карлу – он сразу понял всю опасность арабского вторжения. Ведь арабы-мавры к тому времени успели покорить почти все испанские области. Их войска постоянно пополнялись новыми силами, приходившими через Гибралтарский пролив из Магриба – Северной Африки, с территории современных Марокко, Алжира и Туниса. Арабские военачальники славились своим военным искусством, а их воины были прекрасными наездниками и лучниками. Войско арабов было частично укомплектовано североафриканскими кочевниками-берберами, за что в Испании арабов называли маврами.
Карл Пипин, прервав военную кампанию в верховьях Дуная, в 732 году собрал большое ополчение австразийцев, нейстрийцев и прирейнских племен. К тому моменту арабы уже разграбили город Бордо, захватили город-крепость Пуатье и двинулись к Туру.
Франкский полководец решительно двинулся навстречу арабской армии, стремясь упредить ее появление перед крепостными стенами Тура. Он уже знал, что арабами командует опытный Абд-эль-Рахман и что его войско значительно превосходит ополчение франков, которое, по данным тех же европейских хронистов, насчитывало всего 30 тысяч воинов.
В том месте, где старая римская дорога пересекала реку Вьенну, через которую был построен мост, франки и их союзники преградили арабской армии путь к Туру. Вблизи располагался город Пуатье, по имени которого и было названо сражение, состоявшееся 4 октября 732 года и длившееся несколько дней: по арабским хроникам – два, по христианским – семь дней.
Зная, что в войске противника преобладает легкая конница и много лучников, майордом Карл Пипин решил дать арабам, которые на полях Европы придерживались активной наступательной тактики, оборонительный бой. Тем более что холмистая местность затрудняла действия больших масс конницы. Франкское войско было построено для битвы между реками Клен и Вьенна, которые своими берегами хорошо прикрывали его фланги. Основу боевого порядка составляла пехота, построенная плотной фалангой. На флангах разместилась тяжеловооруженная на рыцарский манер конница. Правым флангом командовал граф Эд.
Обычно франки для боя выстраивались в плотные боевые порядки, своего рода фалангу, но без должного обеспечения флангов и тыла, стремясь решить все одним ударом, общим прорывом или стремительной атакой. У них, как и у арабов, была хорошо развита взаимовыручка, основанная на родственных связях.
Подойдя к реке Вьенне, арабская армия, не ввязываясь сразу в сражение, раскинула недалеко от франков свой походный лагерь. Абд-эль-Рахман сразу понял, что противник занимает очень сильную позицию и его невозможно охватить легкой конницей с флангов. Арабы несколько дней не решались атаковать противника, выжидая удобного случая для нанесения удара. Карл Пипин не двигался с места, терпеливо ожидая вражеского нападения.
В конце концов арабский предводитель решился начать сражение и построил свое войско в боевой, расчлененный порядок. Он состоял из привычных для арабов боевых линий: конные лучники составили «Утро псового лая», затем шли «День помощи», «Вечер потрясения», «Аль-Ансари» и «Аль-Мугаджери». Резерв арабов, предназначенный для развития победы, находился под личным командованием Абд-эль-Рахмана и назывался «Знамя пророка».
Сражение при Пуатье началось с обстрелов франкской фаланги арабскими конными лучниками, которым противник отвечал стрельбой из арбалетов и больших луков. После этого арабская конница атаковала позиции франков. Франкская пехота успешно отражала атаку за атакой, легкая неприятельская конница так и не могла пробить брешь в их плотном строю.
Испанский хронист, современник битвы при Пуатье, писал, что франки «тесно стояли друг с другом, насколько хватало глаз, подобно неподвижной и обледенелой стене, и ожесточенно бились, поражая арабов мечами».
После того как пехота франков отразила все атаки арабов, которые линия за линией, в некотором расстройстве откатывались на исходные позиции, Карл Пипин незамедлительно приказал стоявшей пока в бездействии рыцарской коннице пойти в контратаку в направлении вражеского походного лагеря, расположенного за правым флангом боевого построения арабского войска.
Тем временем франкские рыцари под предводительством Эда Аквитанского нанесли с флангов два таранных удара, опрокинув противостоявшую им легкую конницу, устремились к арабскому походному лагерю и овладели им. Арабы, деморализованные известием о смерти своего вождя, не смогли сдержать натиск противника и бежали с поля битвы. Франки преследовали их и нанесли немалый урон. На этом сражение близ Пуатье завершилось.
Это сражение имело крайне важные последствия. Победа майордома Карла Пипина положила конец дальнейшему продвижению арабов в Европе. После поражения при Пуатье арабская армия, прикрывшись отрядами легкой конницы, покинула французскую территорию и без дальнейших боевых потерь ушла через горы в Испанию.
Но перед тем как арабы окончательно покинули юг современной Франции, Карл Пипин нанес им еще одно поражение – на реке Берр к югу от города Нарбонны. Правда, это сражение не относилось к числу решающих.
Победа над арабами прославила полководца франков. С тех пор его стали называть Карл Мартелл (т. е. боевой молот).
Обычно об этом мало говорят, но сражение при Пуатье известно еще и тем, что оно стало одним из первых, когда на поле битвы вышла многочисленная тяжелая рыцарская конница. Именно она своим ударом обеспечила франкам полную победу над арабами. Теперь не только всадники, но и лошади были покрыты металлическими доспехами.
После битвы при Пуатье Карл Мартелл одержал еще несколько больших побед, завоевав Бургундию и области на юге Франции, вплоть до Марселя.
Карл Мартелл значительно укрепил военную мощь Франкского королевства. Однако он стоял всего лишь у истоков подлинного исторического величия государства франков, которое создаст его внук Карл Великий, достигший наивысшего могущества и ставший императором Священной Римской империи.
Историки эпохи Каролингов / Сост. М.А. Тимофеева; пер. с лат. и примеч. М.С. Петровой, А.И. Сидорова, А.В. Тарасовой. науч. статья А.И. Сидорова; отв. ред. А.И. Сидоров.
М.: РОССПЭН, 2000. – 287 с. – (Классики античности и средневековья).
В книгу включены наиболее яркие и информативные памятники исторической мысли VIII–IX вв.: «Жизнь Карла Великого» Эйнхарда, «Ксантенские анналы», «Жизнь императора Людовика» Анонима, «История» Нитхарда, «Ведастинские анналы». Их содержание охватывает политическую, культурную и религиозную жизнь Каролингского государства на всем протяжении его истории. Все они (за исключением Эйнхарда) переводятся на русский язык впервые. Издание сопровождается научной статьей, комментариями, указателями.
Содержание:
Эйнхард. Жизнь Карла Великого (пер. с лат. М.С. Петровой)
Аноним. Жизнь императора Людовика (пер. с лат. А.В. Тарасовой)
Нитхард. История в четырех книгах (пер. с лат. А.И. Сидорова)
Ксантенские анналы (пер. с лат. А.И. Сидорова)
Ведастинские анналы (пер. с лат. А.И. Сидорова)
Приложения
А.И. Сидоров. Взлет и падение Каролингов
Комментарии
Эйнхард. Жизнь Карла Великого (М.С. Петрова)
Аноним. Жизнь императора Людовика (А.В. Тарасова)
Нитхард. История в четырех книгах (А.И. Сидоров)
Ксантенские анналы (А.И. Сидоров)
Ведастинские анналы (А.И. Сидоров)
Указатель личных имен (М.А. Тимофеев)
Указатель этнических и географических названий (М.А. Тимофеев)
Мерови́нги (фр. Mérovingiens, нем. Merowinger или Merovinger) — первая династия франкских королей в истории Франции. Короли этой династии правили с конца V до середины VIII века на территории современных Франции и Бельгии. Они происходили из салических франков, которые в V веке обосновались в Камбре (Хлодион Длинноволосый) и в Турне (Хильдерик I). Современники также называли Меровингов «длинноволосыми королями» (лат. reges criniti).
С языческих времен и до своего падения Меровинги носили длинные волосы, считавшиеся обязательным атрибутом монарха. Франки верили, что Меровинги обладают сакрально-магической силой, заключавшейся в чрезвычайно длинных волосах их владельцев, и выражавшейся в т. н. «королевском счастье», олицетворявшем в себе благополучие всего франкского народа. Такая причёска отделяла его от подданных, которые носили короткие стрижки, популярные в римскую эпоху, считавшиеся признаком низкого положения слуги или раба. Отсечение волос считалось тяжелейшим оскорблением для представителя династии Меровингов, на практике оно означало потерю прав на обладание властью (примером тому может послужить сын Хлодомира Хлодоальд, известный впоследствии как святой Клод).
Меровинги стали первой королевской семьей на территории современной Франции. Свою фамилию они получили от предка по имени Меровей. По поводу происхождения этой династии существуют самые невероятные гипотезы, заканчивая откровенными спекуляциями. Члены семьи Меровингов продолжают влиять на ход мировой истории даже в двадцатом веке. Согласно одной из теорий, оккультное общество «Туле» было создано, чтобы вернуть Меровингам европейские троны, но Адольф Гитлер и его фашистская партия вмешались и не дали этому свершиться.
Говоря о невероятных теориях происхождения Меровингов, хочется упомянуть одну из наиболее ярких. По мнению французского писателя Жерара де Седа, Меровинги были потомками смешанных браков между пришельцами из космоса и древними израильтянами. Другая теория о происхождении династии Меровингов гласит, что основателем рода был Меровеч, человек, у которого было два отца, один — человеческого рода, а второй — мифологическое существо. Согласно легенде, его мать уже была беременна от короля Хлойо, когда ее во время купания в океане соблазнило мифологическое существо Кунотавр. Династия Меровингов была скорее священной, чем действительно правящей. На самом деле страной управляли советники, которых называли «мажордомы».
