Заведомо ложная постановка вопроса:
Князь имярек придумал и осуществил неправильную реформу и….
вся дальнейшая история страны пошла подоткос, и даже за 1917 и 1991г он в ответе.
И непременно конспирологический намёк: « Начало же формирования поместного войска оказалось внезапно удивительным поворотом не туда. До такой степени не естественным, что он выглядит как если не диверсия, то целенаправленное вредительство. Словно кто-то подсказал Иоанну III «правильный» путь…»
Не иначе как проклятые латиняне византийскую принцессу Софью завербовали, а потом нашему Иванушке и подсунули на брачное ложе, подложили свинью, так сказать, и царевичу и всей Рассеи…
Согласен, но не смог донести, что не все так просто.
Вообще, если причину почему КП отменили в России и почему Петр не стал брать западный образец с вольнонаемным трудом мы обсудили, а вот причину возникновения или могла ли быть альтернатива, еще не затрагивали.
Можно ли считать, что именно поместная система была главным фактором формирования КП?
Можно ли считать, что именно поместная система была главным фактором формирования КП?
Это натягивание совы на глобус.
1. Поместная система пришла на смену вотчинной. Помещик в отличие от вотчиника (по началу, в 15-нач.16в) не был собственником имения, получал его лишь на время службы, что как раз наоборот делало бы бессмысленным прикрепление к нему крестьян. Ну а то что потом, со временем эти имения «приватизировались», а крестьяне всё больше и больше закабалялись - это не было какой-то неизбежной закономерностью.
2. Надо отметить, что эта военная реформа осуществлялась по «турецкому образцу»:
Примерно с середины XV в. в русском военном деле начинает набирать обороты процесс его постепенной «ориентализации», который практически завершается в середине следующего столетия оформлением классической московской военной машины. Принятая последними Рюриковичами на вооружение модель строительства вооруженных сил имела так много черт сходства с той, что именно в это время успешно функционировала в Османской империи, что ее можно даже условно назвать «османской».
Основу этой «османской» модели составила легкая иррегулярная поместная конница. Она дополнялась пехотой, оснащенной огнестрельным оружием (ее ядром стал знаменитый стрелецкий корпус, несший постоянную службу), и «нарядом», т. е. артиллерией. Последняя в России того времени быстро стала одним из наиболее развитых родов войск. Русские воеводы окончательно отказались от стремления решить исход войны в генеральном сражении и сделали упор на ведение «малой» и осадной войн. Характерной чертой русской тактики того времени стало стремление вести дистанционный бой и уклонение от рукопашной схватки.
Однако в Османской империи поместная система не привела же к крепостному праву.
При этом в России даже когда поместья стали наследственными, а крестьяне в кон.16в лишились права на переход к другому помещику, это не ещё не сделало их бесправными рабами.
До положения фактически рабского они были низведены только в последней четверти 18в.
К этому времени уже не стоял вопрос ни о том, что «у каждого помещика слишком маленькое поместье и надо выжимать все соки из крестьян», ни о том, что «помещик должен был являться в армию «конно, людно и оружно» за счёт эксплуатации своих собственных крестьян», ни даже о том, что помещик вообще обязан служить. Поэтому сваливать вину за крепостное права на Ивана 3 - совсем некорректно.
Отмена крепостного права в 1861 году легла огромной нагрузкой на государственный бюджет Российской империи. Земля оставалась собственностью помещика, однако освобождённый крестьянин получил возможность выкупить у владельца тот земельный надел, который обрабатывал. Для упрощения этой операции правительство компенсировало помещикам 75-80% стоимости земли, а крестьяне становились должны уже государству. Данные выплаты совершались не одномоментно. Однако уже за 3 года после реформы выкупные сделки заключили 16,7% крестьянских хозяйств (учитывая, что в ряде западных губерний в 1863 году произошёл обязательный выкуп земли).
Для многих помещиков, которые, подобно отцу Евгения Онегина, «давали три бала ежегодно и промотались наконец», выкуп за переданную крестьянам землю стал настоящим спасением, что усилило лояльность дворянства правительству. С 1862 по 1866 годы сумма выкупных составила около 40 млн рублей, или в среднем 7,9 млн рублей в год. Большую часть этих денег правительство передавало помещикам в виде процентных бумаг. Однако финансовое состояние России после Крымской войны было крайне расшатанным, так что первые годы Великих реформ Александра II обернулись, как сказали бы сейчас, настоящим бюджетным кризисом.
«Если в 1862 году государственные расходы превышали доходы на 11 млн рублей, или на 2,8% к государственному бюджету, то в 1864 году дефицит составил 90 млн рублей, или 20,6%», – пишет исследователь Александр Баюра.
Божиим провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский всероссийский престол, в соответствие сему призванию Мы положили в сердце Своем обет обнимать Нашею Царскою любовию и попечением всех Наших верноподданных всякого звания и состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего высшую службу Государственную до проводящего на поле борозду сохою или плугом.
Вникая в положение званий и состояний в составе Государства, Мы усмотрели, что государственное законодательство, деятельно благоустрояя высшие и средние сословия, определяя их обязанности, права и преимущества, не достигло равномерной деятельности в отношении к людям крепостным, так названным потому, что они частию старыми законами, частию обычаем потомственно укреплены под властию помещиков, на которых с тем вместе лежит обязанность устроять их благосостояние. Права помещиков были доныне обширны и не определены с точностию законом, место которого заступали предание, обычай и добрая воля помещика. В лучших случаях из сего происходили добрые патриархальные отношения искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика и добродушного повиновения крестьян. Но при уменьшении простоты нравов, при умножении разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к крестьянам, при впадении иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих только собственной выгоды, добрые отношения ослабевали и открывался путь к произволу, отяготительному для крестьян и неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в собственном быте.
Усматривали cиe и приснопамятные предшественники Наши и принимали меры к изменению на лучшее положение крестьян; но это были меры, частию нерешительные, предложенные добровольному, свободолюбивому действованию помещиков, частию решительные только для некоторых местностей, по требованию особенных обстоятельств или в виде опыта. Так, император Александр I издал постановление о свободных хлебопашцах, и в бозе почивший родитель НашНиколай I — постановление об обязанных крестьянах. В губерниях западных инвентарными правилами определены наделение крестьян землею и их повинности. Но постановления о свободных хлебопашцах и обязанных крестьянах приведены в действие в весьма малых размерах.
Таким образом, Мы убедились, что дело изменения положения крепостных людей на лучшее есть для Нас завещание предшественников Наших и жребий, чрез течение событий поданный нам рукою провидения.
Мы начали cиe дело актом нашего доверия к российскому дворянству, к изведанной великими опытами преданности его Престолу и готовности его к пожертвованиям на пользу Отечества. Самому дворянству предоставили Мы, по собственному вызову его, составить предположения о новом устройстве быта крестьян, причем дворянам предлежало ограничить свои права на крестьян и подъять трудности преобразования не без уменьшения своих выгод. И доверие Наше оправдалось. В губернских комитетах, в лице членов их, облеченных доверием всего дворянского общества каждой губернии, дворянство добровольно отказалось от права на личность крепостных людей. В сих комитетах, по собрании потребных сведений, составлены предположения о новом устройстве быта находящихся в крепостном состоянии людей и о их отношениях к помещикам.
Сии предположения, оказавшиеся, как и можно было ожидать по свойству дела, разнообразными, сличены, соглашены, сведены в правильный состав, исправлены и дополнены в Главном по сему делу комитете; и составленные таким образом новые положения о помещичьих крестьянах и дворовых людях рассмотрены в Государственном совете.
Призвав Бога в помощь, Мы решились дать сему делу исполнительное движение.
В силу означенных новых положений, крепостные люди получат в свое время полные права свободных сельских обывателей.
Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют крестьянам, за установленные повинности, в постоянное пользование усадебную их оседлость и сверх того, для обеспечения быта их и исполнения обязанностей их пред правительством, определенное в положениях количество полевой земли и других угодий.
Пользуясь сим поземельным наделом, крестьяне за cиe обязаны исполнять в пользу помещиков определенные в положениях повинности. В сем состоянии, которое есть переходное, крестьяне именуются временнообязанными.
Вместе с тем им дается право выкупать усадебную их оседлость, а с согласия помещиков они могут приобретать в собственность полевые земли и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. С таковым приобретением в собственность определенного количества земли крестьяне освободятся от обязанностей к помещикам по выкупленной земле и вступят в решительное состояние свободных крестьян-собственников.
Особым положением о дворовых людях определяется для них переходное состояние, приспособленное к их занятиям и потребностям; по истечении двухлетнего срока от дня издания сего положения они получат полное освобождение и срочные льготы.
На сих главных началах составленными положениями определяется будущее устройство крестьян и дворовых людей, установляется порядок общественного крестьянского управления и указываются подробно даруемые крестьянам и дворовым людям права и возлагаемые на них обязанности в отношении к правительству и к помещикам.
Хотя же сии положения, общие, местные и особые дополнительные правила для некоторых особых местностей, для имений мелкопоместных владельцев и для крестьян, работающих на помещичьих фабриках и заводах, по возможности приспособлены к местным хозяйственным потребностям и обычаям, впрочем, дабы сохранить обычный порядок там, где он представляет обоюдные выгоды, мы предоставляем помещикам делать с крестьянами добровольные соглашения и заключать условия о размере поземельного надела крестьян и о следующих за оный повинностях с соблюдением правил, постановленных для ограждения ненарушимости таковых договоров.
Как новое устройство, по неизбежной многосложности требуемых оным перемен, не может быть произведено вдруг, а потребуется для сего время, примерно не менее двух лет, то в течение сего времени, в отвращение замешательства и для соблюдения общественной и частной пользы, существующий доныне в помещичьих имениях порядок должен быть сохранен дотоле, когда, по совершении надлежащих приготовлений, открыт будет новый порядок.
Для правильного достижения сего Мы признали за благо повелеть:
1. Открыть в каждой губернии губернское по крестьянским делам присутствие, которому вверяется высшее заведование делами крестьянских обществ, водворенных на помещичьих землях.
2. Для рассмотрения на местах недоразумений и споров, могущих возникнуть при исполнении новых положений, назначить в уездах мировых посредников и образовать из них уездные мировые съезды.
3. Затем образовать в помещичьих имениях мирские управления, для чего, оставляя сельские общества в нынешнем их составе, открыть в значительных селениях волостные управления, а мелкие сельские общества соединить под одно волостное управление.
4. Составить, поверить и утвердить по каждому сельскому обществу или имению уставную грамоту, в которой будет исчислено, на основании местного положения, количество земли, предоставляемой крестьянам в постоянное пользование, и размер повинностей, причитающихся с них в пользу помещика как за землю, так и за другие от него выгоды.
5. Сии уставные грамоты приводить в исполнение по мере утверждения их для каждого имения, а окончательно по всем имениям ввести в действие в течение двух лет со дня издания настоящего манифеста.
6. До истечения сего срока крестьянам и дворовым людям пребывать в прежнем повиновении помещикам и беспрекословно исполнять прежние их обязанности.
7. Помещикам сохранить наблюдение за порядком в их имениях, с правом суда и расправы, впредь до образования волостей и открытия волостных судов.
Обращая внимание на неизбежные трудности предприемлемого преобразования, мы первое всего возлагаем упование на всеблагое провидение
Божие, покровительствующее России.
Засим полагаемся на доблестную о благе общем ревность благородного дворянского сословия, которому не можем не изъявить от Нас и от всего Отечества заслуженной признательности за бескорыстное действование к осуществлению наших предначертаний. Россия не забудет, что оно добровольно, побуждаясь только уважением к достоинству человека и христианскою любовию к ближним, отказалось от упраздняемого ныне крепостного права и положило основание новой хозяйственной будущности крестьян. Ожидаем несомненно, что оно также благородно употребит дальнейшее тщание к приведению в исполнение новых положений в добром порядке, в духе мира и доброжелательства и что каждый владелец довершит в пределах своего имения великий гражданский подвиг всего сословия, устроив быт водворенных на его земле крестьян и его дворовых людей на выгодных для обеих сторон условиях, и тем даст сельскому населению добрый пример и поощрение к точному и добросовестному исполнению государственных повинностей.
Имеющиеся в виду примеры щедрой попечительности владельцев о благе крестьян и признательности крестьян к благодетельной попечительности владельцев утверждают Нашу надежду, что взаимными добровольными соглашениями разрешится большая часть затруднений, неизбежных в некоторых случаях применения общих правил к разнообразным обстоятельствам отдельных имений, и что сим способом облегчится переход от старого порядка к новому и на будущее время упрочится взаимное доверие, доброе согласие и единодушное стремление к общей пользе.
Для удобнейшего же приведения в действие тех соглашений между владельцами и крестьянами, по которым сии будут приобретать в собственность вместе с усадьбами и полевые угодья, от Правительства будут оказаны пособия, на основании особых правил, выдачею ссуд и переводом лежащих на имениях долгов.
Полагаемся на здравый смысл Нашего народа.
Когда мысль правительства о упразднении крепостного права распространилась между не приготовленными к ней крестьянами, возникали было частные недоразумения. Некоторые думали о свободе и забывали об обязанностях. Но общий здравый смысл не поколебался в том убеждении, что и по естественному рассуждению свободно пользующийся благами общества взаимно должен служить благу общества исполнением некоторых обязанностей, и по закону христианскому всякая душа должна повиноваться властям предержащим (Рим. 13:1), воздавать всем должное, и в особенности кому должно, урок, дань, страх, честь (Рим. 13:7); что законно приобретенные помещиками права не могут быть взяты от них без приличного вознаграждения или добровольной уступки; что было бы противно всякой справедливости пользоваться от помещиков землею и не нести за cиe соответственной повинности.
И теперь с надеждою ожидаем, что крепостные люди при открывающейся для них новой будущности поймут и с благодарностию примут важное пожертвование, сделанное благородным дворянством для улучшения их быта.
Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою благотворность нового закона дополнить верным, благонамеренным и прилежным употреблением в дело дарованных им прав. Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабным трудом, благоразумным употреблением сил и средств, строгою бережливостию и вообще честною в страхе Божием жизнию.
Исполнители приготовительных действий к новому устройству крестьянского быта и самого введения в cиe устройство употребят бдительное попечение, чтобы cиe совершалось правильным, спокойным движением, с наблюдением удобности времени, дабы внимание земледельцев не было отвлечено от их необходимых земледельческих занятий. Пусть они тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из хорошо наполненной житницы взять семена для посева на земле постоянного пользования или на земле, приобретенной в собственность.
Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с Нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного.
Дан в Санкт-Петербурге, в девятнадцатый день февраля, в лето от рождества Христова тысяча восемьсот шестьдесят первое, царствования же Нашего в седьмое.
На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:
Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою благотворность нового закона дополнить верным, благонамеренным и прилежным употреблением в дело дарованных им прав. Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабным трудом, благоразумным употреблением сил и средств, строгою бережливостию и вообще честною в страхе Божием жизнию.
интересно, если собрать крестьян средне-статистического села образца 1861 года и прочесть всё это им вслух - много б они поняли?
Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою благотворность нового закона дополнить верным, благонамеренным и прилежным употреблением в дело дарованных им прав. Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабным трудом, благоразумным употреблением сил и средств, строгою бережливостию и вообще честною в страхе Божием жизнию.
интересно, если собрать крестьян средне-статистического села образца 1861 года и прочесть всё это им вслух - много б они поняли?
Они и не поняли, после объявления манифеста была много волнений и восстаний, потому что крестьяне (в большинстве неграмотные) решили что царь дал "полную волю", но помещики исказили решение императора в свою пользу.
Обнародование «Положений» сразу же вызвало мощный подъем крестьянского движения. Сохраняя наивную веру в царя, крестьяне отказывались верить в подлинность манифеста и «Положений», утверждая, что царь дал «настоящую волю», а дворянство и чиновники либо ее подменили, либо истолковывают в своих корыстных интересах. Среди крестьян появились люди, пытавшиеся толковать «Положения» с точки зрения крестьянских интересов.
Крестьянское движение на первых порах проявилось главным образом в отказе от выполнения барщины и уплаты оброка. Объективно оно означало борьбу за ликвидацию феодально-крепостнических отношений. Уже в марте, по далеко не полным данным Министерства внутренних дел, волнения крестьян происходили в 7 губерниях: Волынской, Черниговской, Могилевской, Гродненской, Витебской, Ковенской и Петербургской. В течение апреля, по этим же данным, «случаи неисполнения и сопротивления крестьян закону» имели место в 28 губерниях, в мае — в 32. Это был период наибольшего подъема крестьянского движения. Как указывал П. А. Валуев в своей записке «О положении крестьянского дела в начале сентября 1861 года», «промежуток времени между обнародованием Положений и введением в действие мировых посредников был самым критическим моментом дела».
Для того чтобы представить себе тот размах, который приняло движение в этот период, необходимо остановиться на вопросе о количестве войск, привлекавшихся к подавлению крестьянских волнений, на основе обработки нами данных Департамента Генерального штаба, состоящих из донесений в Военное министерство как командиров частей и соединений, так и местной администраций. Помимо войск внутренней стражи — губернских батальонов, уездных инвалидных команд, с марта по конец мая, т. е. в течение двух месяцев, в подавлении крестьянского движения принимали участие подразделения 64 пехотных, 16 кавалерийских полков и 7 отдельных батальонов. На основе этих данных, непосредственно участвовали в подавлении крестьянского движения 422 роты пехоты, 38 1/2 эскадронов кавалерии и 3 сотни казаков.
Несмотря на эту весьма внушительную цифру, составлявшую существенную часть общего количества полевых войск, она является далеко не полной. По-видимому, часть донесений либо вовсе не сохранилась, либо она отложилась в других фондах, так как они писались на имя разных лиц: императора, военного министра, генерал-квартирмейстера.
Наибольший размах весной 1861 г. крестьянское движение получило в Казанской, Пензенской, Тамбовской, Саратовской, Черниговской, Виленской, Ковенской и Смоленской губерниях.
В первой половине апреля крупное выступление крестьян произошло в селе Бездне Спасского уезда Казанской губернии. В этом выступлении чрезвычайно ярко обнаруживаются стремления и чаяния крестьянства — жажда подлинной воли, которая в их сознании неразрывно связывалась с правом на землю. В начале апреля в селе Бездна один из местных жителей, Антон Петров, начал толковать «Положения» в духе крестьянских чаяний. Как утверждал Петров, крестьяне согласно «Положениям» получали немедленно волю и не должны были выполнять по отношению к помещикам никаких повинностей. Почти вся помещичья земля должна также принадлежать крестьянству,— «помещику земли — горы да долы, овраги да дороги и песок да камыш, лесу им ни прута. Переступит он шаг со своей земли — гони добрым словом, не послушался — секи ему голову, получишь от царя награду».
Агитация Антона Петрова имела огромный успех и получила широкое распространение. Крестьяне различных деревень стекались в Бездну, чтобы услышать о «настоящей воле». В бездненских волнениях принимали участие крестьяне 75 населенных пунктов Спасского уезда. Среди крестьян наблюдались массовые отказы от выполнения барщины, распространялись разговоры о необходимости расправиться с дворянами.
События в Бездне вызвали огромное беспокойство и растерянность местных властей. В Бездну направился свитский генерал-майор граф Апраксин с войсками для подавления волнения. Как сообщал казанский военный губернатор Козлянинов в своем донесении министру внутренних дел, по приказанию Апраксина к Бездне было двинуто 12 рот пехоты с двумя трехфунтовыми орудиями.
11 апреля граф Апраксин прибыл в Бездну и потребовал выдачи Антона Петрова. Однако и его увещевания не принесли никаких результатов. На другой день, 12 апреля, граф Апраксин снова вернулся в Бездну с двумя ротами резервного батальона Тарутинского пехотного полка и повторил свое требование. Как указывал Апраксин в своем рапорте царю, к этому времени в Бездне собралось около 4 тыс. крестьян, среди которых были и приехавшие из Самарской и Симбирской губерний. Не достигнув своей цели, Апраксин отдал приказ о расстреле безоружной толпы. Крестьяне держались стойко, и только после нескольких залпов толпа дрогнула, а Антон Петров вышел к войску, неся на своей голове «Положения». По сообщению спасского исправника, общее количество убитых составляло 61 человек, умерших от ран — 41 и раненых — 71 человек.
Как рассказывает в своих воспоминаниях адъютант казанского военного губернатора поручик Половцов, «по счету доктора, приехавшего на другой день из Казани и лечившего пострадавших в течение с лишком двух месяцев, всех жертв было более 350 человек». Однако число жертв не могло быть определено точно и лечащим врачом, так как, разойдясь по домам, далеко не все крестьяне обращались к врачебной помощи, боясь обвинения их в причастности к бездненским событиям.
Эта расправа, учиненная Апраксиным, была настолько дикой и к тому же лишенной каких-либо оснований, что встретила порицание даже со стороны губернатора Козлянинова. В своем донесении от 22 апреля министру внутренних дел Ланскому он, осуждая поступок Апраксина, писал: «...самое, дурное последствие его (поступка Апраксина.— П. 3.) состоит в том, что числом жертв он вызвал здесь негодование многих, тем более что, кроме непреклонного упорства в ложном толковании и невыдаче Петрова, крестьяне не буйствовали, ни вреда сделать никому не успели и были 12 числа совершенно безоружны».
По приговору военного суда Антон Петров был расстрелян, а большое количество крестьян было наказано розгами и сослано.
таринный дворянский род Апраксиных издавна состоял на службе государства Российского. Один из его представителей Фёдор Матвеевич был генерал-адмиралом русского флота, сподвижником Петра I. Его брат Пётр Матвеевич Апраксин подавлял бунт в Астрахани и был в петровские времена казанским губернатором. Третий брат Андрей Фёдорович, по прозвищу Бесящий, сопровождал Петра Великого с посольством в Венецию, а в 1722 году император пожаловал ему титул графа. Его сыну Фёдору Андреевичу императрица Анна Иоанновна даровала в 1739 году за усердную службу чин генерал-поручика и обширный участок земли вдоль Фонтанки в Петербурге – нынешний Апраксин двор. Построенный здесь рынок переходил по наследству сначала к сыну генерал-поручика – Матвею Фёдоровичу, а затем к внуку Фёдору и правнуку Степану.
Степан Фёдорович Апраксин участвовал в войне с Наполеоном, в 1814 году дошёл до Парижа. А в 1825-ом он, будучи командиром Кавалергардского полка, активно участвовал в подавлении восстания декабристов на Сенатской площади в Санкт-Петербурге, за что был удостоен звания генерал-майора. Его сыну Антону было тогда лишь семь лет, но мальчишка уже гордился боевыми заслугами своего отца. А вскоре и сам поступил на военную службу и много лет прослужил в том же элитном Кавалергардском полку, дослужившись до генерал-майора и адъютанта российского царя.
В 1861 году, когда начали поступать сообщения о волнениях крестьян в Казанской губернии, Александр II направил сюда своим представителем графа Антона Апраксина. Учитывал ли император заслуги Апраксиных в подавлении астраханского бунта и восстания декабристов, не известно. Но сам Антон Степанович наверняка ощущал в себе это фамильное клеймо усмирителей бунтовщиков, хотя по характеру был человеком беззлобным. По прибытии в Казань Апраксин 8 апреля встретился с губернатором Петром Козляниновым и узнал, что от уездных предводителей дворянства беспрестанно поступают жалобы об отказе крестьян работать на помещиков, а в Спасском уезде уже отмечены нарушения порядка. Сюда он и отправился в тот же день, а 9-го апреля прибыл в Спасск и вызвал к себе местного предводителя дворянства Вадима Владимировича Молоствова, который был в это время в Бездне.
Молоствов приехал в Спасск только на следующий день, 10 апреля в пятом часу утра, и рассказал генерал-майору Апраксину, что в Бездне объявился толкователь из крестьян того же села Антон Петров, который отыскал в царском указе «чистую волю» и начал проповедовать её по всей округе. К нему съезжались крестьяне даже из дальних селений и соседних губерний, днём и ночью они охраняли дом Петрова и никого туда не впускали. Молоствов утверждал, что никакие его уговоры и даже обращения местного священника не убедили крестьян разойтись. Как только кто-то начинал вразумлять их, толпа поднимала крики «Воля! Воля!», уничтожая этим всякую возможность к повиновению даже у тех крестьян, которые могли бы образумиться. По мнению Молоствова, не имея никакой силы, невозможно взять Антона Петрова – проповедника, или «пророка, как они его почитали».
Апраксин действовал по-военному решительно. Он тут же написал предписание командиру 4-го резервного батальона Тарутинского пехотного полка, расположенного в Тетюшах, срочно прислать две роты солдат в село Никольское, а сам вместе с Молоствовым отправился в Бездну, чтобы «испробовать меры кротости и увещания». Прибыв на место, Апраксин послал исправника сказать собравшейся толпе, чтобы все шли к конторе села, куда приехал адъютант государя императора, желающий разъяснить им все недоразумения. Но из толпы кричали: «Не пойдём! А пусть сюда идёт сам!» После этого к крестьянам отправился Молоствов и тоже убеждал их идти за ним для объяснений к приехавшему адъютанту государя, поведав об ужасных последствиях неповиновения властям. Услышав от крестьян тот же ответ, предводитель дворянства объявил им, что граф Апраксин будет их ждать ещё полчаса, и если они не одумаются, то он примет строгие меры к обузданию их непослушания. Но толпа продолжала скандировать: «Воля! Воля!»
Безуспешно прождав более часа, Апраксин уехал в Никольское, а ночевать по приглашению Молоствова отправился затем в село Три Озера, в усадьбу уездного предводителя дворянства. В разговорах с крестьянами в Никольском и Трёх Озёрах генерал-майор говорил им, что послан государем для разъяснения недоразумений и наведения порядка. Но мужики, отойдя от него на несколько шагов, шептались меж собой, что это «не настоящий адъютант, а переодетый в мундир помещиками в серебре». Из села Щербеть тем временем сообщили о дерзости местного крестьянина, который на сходке схватил за грудь своего помещика и заявил: «Убирайся отсюда, тебе здесь нечего делать!» Апраксину доложили, что в ближайшие дни в Бездну собирается прийти ещё огромное число крестьян из окрестных деревень.
Утром 11 апреля в Трёх Озёрах состоялся «маленький военный совет», в котором кроме Апраксина и Молоствова участвовали отставной поручик Крылов и только что прибывший из Тетюш командир роты. Опасаясь общего восстания в Казанской губернии, было принято окончательное решение о применении военной силы против крестьян в Бездне. Апраксин послал предписание начальнику инвалидной команды Спасска привести в Никольское всех свободных от служебных занятий людей, в дополнение к двум ротам тетюшского батальона.
К вечеру военных и полицейских в Никольском собралось немало - 231 человек. А толпы крестьян, конные и пешие, в продолжение всей ночи на 12-е апреля продолжали идти в Бездну, где собралось их к утру до 5 тысяч человек. Властей здесь уже не признавали, назначили своих распорядителей из крестьян и хвалились, что выгнали из села исправника и уездного предводителя дворянства. Антон Петров давал волю и землю, назначал начальствующих лиц, говоря, что в скором времени освободит 34 губернии. Вновь приходящим крестьянам его не показывали, говорили, что он занят перепиской с государем императором. В толпе были люди, приехавшие из Симбирской и Самарской губерний, из казённых крестьян и татар.
В 5 часов утра 12 апреля Апраксин отдал военным приказ выдвигаться в сторону Бездны. С ним отправились уездный предводитель Молоствов, поручик Половцев, ротмистр Златницкий, исправник Шишкин и два адъютанта казанского губернатора. На околице села генерал-майор, увидев небольшой стол с хлебом и солью и стоящих без шапок двух стариков, спросил их: «Для кого это хлеб и соль приготовлены?» Крестьяне нерешительно ответили: «Для вас, по приказанию начальства». Однако выяснилось, что хлебом-солью встречали всех приезжающих к Антону Петрову крестьян. Апраксин приказал стол убрать, а старикам идти домой.
Когда дошли до стоящей в середине села церкви, адъютант государя пригласил священника пойти вместе с отрядом, чтобы ещё раз попробовать убедить народ разойтись. В конце улицы, по всей её ширине, около дома Антона Петрова стояла сплошная масса людей в несколько тысяч человек. Подойдя к ним на расстояние 180 шагов, Апраксин остановил отряд и послал вперёд адъютантов губернатора, предупредивших крестьян, что если они не выдадут Антона Петрова и не разойдутся по своим домам, по ним будут стрелять. Но слова их заглушили крики: «Воля! Воля!» Тогда Апраксин попросил священника обратиться к толпе, и тот с крестом в руках долго увещевал крестьян и предупреждал, что если они не повинуются, солдатам дадут команду стрелять. Крики продолжались, и тогда Апраксин сам, подъехав верхом на лошади к толпе, объяснил крестьянам возложенное на него государем поручение и приказал выдать Антона Петрова и разойтись. Он был удивлён ужасным упорством и убеждённостью этих людей, которые кричали ему в ответ: «Нам не нужно посланного от царя, но самого царя давай нам! Стреляйте, но стрелять вы будете не в нас, а в Александра Николаевича!»
Заставив крестьян замолчать, Апраксин сказал им своё последнее слово: «Жаль мне вас, ребята, но я должен и буду стрелять! Те, которые чувствуют себя невиновными, удалитесь…» Но никто не уходил, толпа продолжала кричать и упорствовать. Тогда Апраксин отъехал к отряду и дал приказ первой шеренге солдат сделать залп. После этого «снова было сделано увещание», но толпа всё-равно не расходилась, крики продолжались, и Апраксин приказал сделать ещё несколько залпов. К этому его побудило и то, что крестьяне, заметив значительный промежуток между залпами, начали в большом количестве выходить со дворов с криком «За кольями!», угрожая окружить и задавить малочисленный отряд.
Когда убитые и раненые начали падать на землю, толпа, наконец, дрогнула и рассеялась. Послышались крики о выдаче Антона Петрова, который, между тем, хотел скрыться из села задами, но вернулся, увидев там двух конных казаков, которые приготовили лошадь и для него. Тогда Антон Петров, подняв над головой «Положение о крестьянах», сам вышел из дома и был арестован солдатами. Вместе с выданными им сообщниками его отправили под конвоем в острог города Спасска. А солдаты приступили к уборке тел убитых (их оказалось 51) и оказанию помощи раненым (на месте насчитали 77 человек). Впоследствии многие умерли от ран, и всего погибших оказалось 91 и раненых 87 человек.
Суд над Антоном Петровым состоялся уже 16 апреля, а 19-го его публично расстреляли в присутствии крестьян Бездны и других сёл уезда. Самых активных участников беспорядков отправили в тюрьму или наказали розгами. Генерал-майор Апраксин уже 16-го апреля представил Александру II подробный рапорт, где обстоятельно описал все свои действия по наведению порядка в Спасском уезде. Прочитав его, император наложил свою резолюцию: «Не могу не одобрить действий гр. Апраксина; как оно ни грустно, но нечего было делать другого». Таким образом, Александр II согласился с выводом своего адъютанта, что решительные меры предотвратили общее восстание крестьян в Казанской губернии.
Несмотря на то, что волнения были подавлены, по уезду в те дни разошлись странные слухи. Будто бы крестьяне села Бездна добились всё же освобождения, а «посланный от государя граф, потрепав по плечу пророка Антона, надел на него золотое платье и шпагу и отправил к государю, откуда он скоро возвратится уже с совершенною волею». Об этом Апраксин тоже поведал императору. А вскоре он вышел в отставку, женился на миллионерше, владел несколькими домами в Петербурге и десятком имений в разных губерниях России, построил лучший в столице частный театр (прославленный ныне БДТ), без счёта тратил деньги на сооружение изобретённых им же аэростатов.
Граф Апраксин прослыл щедрым благотворителем, и бедняки постоянно толпились у его роскошного дома. Он построил на свои средства церковь, школу и богадельню. Сам же был скромным и скупым в личной жизни, по пять лет носил один и тот же сюртук, а современники запомнили его сгорбленным, бедно одетым стариком, похожим на нищего и ходившим по Петербургу пешком. Его похороны в 1899 году были необычайно многолюдными, процессия растянулась на целую версту. «Едва ли когда-нибудь можно было видеть такую огромную толпу простонародья, как та, что следовала за гробом графа А.С.Апраксина - выдающегося представителя нашей аристократии», - писала в те дни «Петербургская газета». Видимо, до конца своих дней носил он в себе вину за кровопролитие в Бездне, где волею судеб сошлись друг против друга два таких разных Антона – Петров и Апраксин.
События в Бездне оказали большое влияние на рост крестьянских волнений не только в Казанской губернии, но и на всем Среднем Поволжье. Бездненские события характеризовали собой силу и слабость крестьянского движения. Они продемонстрировали неудержимое стремление крестьян к борьбе за волю и землю, что и определило массовость движения. Вместе с тем обнаружилась стихийность и неорганизованность этого движения, его царистский характер, вера крестьян в «доброго» царя.
Казанское дворянство бурно выражало свой восторг действиями Апраксина, «мужественно» и «решительно» расправившегося с волновавшимися крестьянами. «...Радости их,— писал в письме адъютант казанского губернатора Половцов,— при получении известия о стрельбе не было конца,— те, которые поумнее, старались скрыть ее, а глупые и того не делали; многие публично пили шампанское и поздравляли друг друга с успехом; мало того, слабые женщины и те выказывали свою радость и жалели только о том, что убитых было слишком мало. Апраксина —дурака, человека без сердца, ни к чему не способного— провозглашают усмирителем и спасителем края».
Если дворянство всячески восторгалось кровавыми подвигами Апраксина, то передовая часть казанского общества отнеслась к событиям в Бездне иначе. 16 апреля демократически настроенные студенты университета и духовной академии организовали в Кладбищенской (так называемой Куртинной) церкви панихиду по «в смятении за свободу убиенным» крестьянам села Бездны. Панихиде предшествовал сбор студентами денег по подписке в пользу осиротевших крестьянских семейств. На панихиде, являвшейся открытой демонстрацией протеста, присутствовало до 150 студентов, причем служили ее, помимо кладбищенского причта, двое монахов — студентов Казанской духовной академии. Преподаватель истории Казанского университета А. П, Щапов произнес волнующую речь. «Вы первые,— говорил Щапов, обращаясь к погибшим,— нарушили наш сон, разрушили своей инициативой наше несправедливое сомнение, будто народ наш не способен к инициативе политических движений... Земля, которую вы возделывали, плодами которой питали нас, которую теперь желали приобрести в собственность и которая приняла вас мучениками в свои недра,— эта земля и воззовет народ к восстанию и свободе... Мир праху вашему и вечная историческая память вашему самоотверженному подвигу. Да здравствует демократическая конституция!».
Бездненские события получили известность не только в России, но и за границей и нашли свое отражение в «Колоколе».
Наиболее крупным событием в крестьянском движении весны 1861 г. явилось выступление крестьян в Чембарском и Керенском уездах Пензенской губернии, распространившееся также и на соседние уезды Тамбовской губернии.
Одним из главных организаторов движения являлся крестьянин села Высокого Леонтий Васильевич Егорцев.
Наряду с Егорцевым играли активную роль временно и бессрочно отпускные солдаты Андрей Елизаров, Василий Горячев, Николай Шорин, Ферапонт Дмитриев, Василий Шебуняев, Алексей Мартышев.
Еще в марте, тотчас по объявлении манифеста, начались волнения среди крепостных крестьян. Положение крепостных в этой губернии было исключительно тяжелым. Даже свитский генерал-майор Дренякин, командированный царем в эту губернию, в своем рапорте указывал, что «Пензенская же губерния по многоземелью своему легкостью барщины и подводною повинностью в пользу помещика похвалиться не может».
Один из участников карательной экспедиции Дренякина, подпоручик Худеков, в своих воспоминаниях оценивая обстановку, сложившуюся в Пензенской губернии, писал: «Нужна была только одна искра; почва для пожара была уже давно готова».
И такой искрой явилось опубликование манифеста. Движение крестьян в Пензенской губернии отличалось как своей массовостью, так и активными формами борьбы. Крестьяне, как и в других губерниях, либо не хотели верить в подлинность манифеста и «Положений», либо пытались найти в них иное содержание, объявлявшее настоящую волю.
Волнения начались 1 апреля в селе Студенки Чембарского уезда, где демократически настроенный священник Федор Померанцев, толкуя «Положения», заявил крестьянам, что работать им на помещика не следует. Вполне естественно, что подобная интерпретация манифеста, отражавшая чаяния крестьян, получила сразу же широкую известность.
В соседнем селе Высоком 2 апреля состоялась большая сходка, на которой толкование манифеста не имело ничего общего с его подлинным содержанием.
5 апреля несколько сот крестьян собрались в селе Покровском и начали требовать у священника «воли», заявляя ему при этом: «...ни дня, ни минуты барину не будем работать, податей с нас царь не будет требовать 20 лет, земля вся нам, леса, луга, господские строения — все наше, а барину нет ничего, господ, попов бей, души». Как сообщал священник села Покровского, крестьяне тут же начали реализовать свою программу, разобрав с «господского двора» весь рогатый скот.
земля вся нам, леса, луга, господские строения — все наше, а барину нет ничего, господ, попов бей, души
и заметьте: это вот всё - безо всякой коммунистической агитации
Ленин ещё даже не родился!
а народные настроения уничтожить несправедливый строй - уже в наличии
В начале 20 века крестьяне были буквально одержимы идеей захвата помещичьих земель, видимо эти настроения присутствовали уже во времена крепостного права. Согласно представлениям крестьян земля должна принадлежать только тем, кто на ней работает.
Крестьяне были неграмотные, с них нельзя строго спрашивать, но и революционеры-интеллигенты требовали крови. Вот что говорилось в знаменитой прокламации Молодая Россия, сочиненной студентом Петром Заичневским в 1862 году.
Скоро, скоро наступит день, когда мы распустим великое знамя будущего, знамя красное и с громким криком «Да здравствует социальная и демократическая республика Русская!» двинемся на Зимний дворец истребить живущих там. Может случиться, что всё дело кончится одним истреблением императорской фамилии, то есть какой-нибудь сотни, другой людей, но может случиться, и это последнее вернее, что вся императорская партия, как один человек, встанет за государя, потому что здесь будет идти вопрос о том, существовать ей самой или нет.
В этом последнем случае, с полной верою в себя, в свои силы, в сочувствие к нам народа, в славное будущее России, которой вышло на долю первой осуществить великое дело социализма, мы издадим один крик: «в топоры», и тогда… тогда бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и селам!
Помни, что тогда кто будет не с нами, тот будет против; кто против — тот наш враг; а врагов следует истреблять всеми способами.
Но не забывай при каждой новой победе, во время каждого боя повторять: «Да здравствует социальная демократическая республика Русская!»
Вообще русская интеллигенция и даже дворянство не только осознавали, что революция неизбежна, но и отдавали себе отчет в том, что революция будет кровопролитной. Осознавали, и при этом мало что делали, для разрешения социальных противоречий.
