— Глеб Таргонский и Владимир Зайцев будут в прямом эфире будут обсуждать неоднозначную историю Лаврения Берии в конце 40-х - начале 50-х, в том числе его связь с рядом "непростых решений" после смерти Сталина.
Тогда на актуальную задачу был брошен Берия, а уж он-то взялся за дело жестко. С организаторскими способностями у него все было в порядке. В физике, тем более ядерной, он ничего не понимал, зато прекрасно понимал толк в том, как выжимать из людей соки ради поставленной задачи.
Что за бред, что Берия в физике ничего не понимал)))
Он окончил механико-техническое училище. И параллельно работал не абы у кого, а в компании Нобелей.
Работал и на фронте 1 мировой в качестве техника.
Военная коллегия Верховного суда РФ отказалась реабилитировать Лаврентия Берию
Оттеснять Берию от власти Маленков начал еще при жизни Сталина
Военная коллегия Верховного суда РФ отказалась реабилитировать Лаврентия Берию. Члены коллегии не сомневаются в том, что Берия был вполне законно расстрелян в декабре 1953 года. Между тем сын Берии Серго считает, что его отца застрелили во время или сразу после ареста, а на суде роль Берии сыграл совсем другой человек. Подтвердить или опровергнуть это могли бы документы о захоронении или кремации тела Берии, но об их существовании ничего не известно. Поэтому обозревателю "Власти" Евгению Жирнову пришлось провести собственное расследование.
На первый взгляд версия Серго Берии выглядит довольно шатко. Как он уже не раз рассказывал, в день ареста Берии в его особняке была перестрелка, и затем оттуда на носилках вынесли тело, накрытое простыней. Но был это сам маршал или кто-то из офицеров его охраны, неизвестно.
Серго Берия также говорит, что на суде роль его отца играл некий двойник и что об этом ему рассказывал член того специального судебного присутствия Митрофан Кучава. А в воспоминаниях о процессе, опубликованных на закате горбачевской перестройки, Кучава утверждал, что узнал в главном подсудимом Берию и никакой речи о двойнике нет и быть не может.
"Заглядывая подчиненным в глаза, Берия спрашивал: 'Ты, когда не выполняешь мой приказ, думаешь про свою семью?'". На фото: дочь Сталина Светлана на коленях у Берии
Но вот что интересно. На версию Серго Берия работают некоторые подтвержденные документами факты, найденные в ходе нашего расследования и публикуемые впервые. Год спустя после "банды Берии", в декабре 1954 года, в Ленинграде судили другого бывшего руководителя Лубянки — генерал-полковника Абакумова. В числе прочего ему вменили в вину то, что он по просьбе Берии и вопреки приказу Сталина не арестовал руководителя службы террора и диверсий МГБ СССР генерала Судоплатова и его заместителя генерала Эйтингона. Бывший министр ГБ был искренне удивлен и сказал, что слышит об этом впервые. Он заметил, что охотно арестовал бы Судоплатова с Эйтингоном, поскольку "это бандиты, способные на любые преступления", но такого приказа от Сталина никогда не поступало. И все, кто знал Абакумова, не сомневаются в том, что тогда на суде он сказал правду. Получается, что показания маршала Берии, как минимум, в этой части фальшивы.
И не только в этой. Один из специалистов, имевших возможность изучить дела Берии и начальника охраны Сталина генерала Власика, засекреченные по сей день, обнаружил крайне интересный факт. Списки женщин, в изнасиловании которых, судя по материалам его дела, признал себя виновным Берия, почти полностью совпадают со списками тех дам, в связях с которыми обвинялся арестованный задолго до Берии Власик.
Безусловно, Берию по приказу его товарищей по Президиуму ЦК могли застрелить во время или сразу после ареста. Только никакого смысла в немедленной ликвидации Берии не было.
В Кремле
После смерти Сталина Берия сосредоточил в своих руках огромную власть. Он наконец-то стал первым заместителем председателя Совета Министров СССР и возглавил объединенное МВД, в состав которого, кроме милиции, как в памятные 30-е годы, вошли разведка, контрразведка и вся империя ГУЛАГа, а МГБ перестало существовать. И это, конечно, могло пугать коллег Берии по кремлевскому руководству. Но они не могли не понимать, что время, а главное, люди уже не те. Берия, которого Сталин отлучил от Лубянки в декабре 1945 года, управлять госбезопасностью как прежде уже не мог — за семь лет его позиции сильно ослабли.
Первое время после потери поста наркома внутренних дел Берия контролировал спецслужбы с помощью своих соратников. НКГБ возглавлял преданный ему Всеволод Меркулов, а в аппарате НКВД подавляющее большинство руководителей были беспредельно преданы Лаврентию Павловичу. Однако уже в марте 1946 года Сталин решил провести преобразование госбезопасности. В МГБ влили военную контрразведку Смерш, и возглавивший министерство шеф Смерша Абакумов (которого, кстати, выделил среди других чекистов и продвигал вверх по служебной лестнице Берия) очень скоро выставил из МГБ большинство бериевских приближенных.
Берии с трудом удалось сохранить в своем подчинении службы, занимавшиеся обеспечением безопасности в возглавлявшемся им атомном проекте. А из сотрудников МГБ в его ведении остались лишь Судоплатов, ведавший, кроме диверсий, проникновением советской агентуры в американский и английский атомные проекты, да "бериевский оркестр". Так, по словам ветеранов МГБ, называли его охранников, которые при поездках в открытых машинах прятали автоматы в футлярах от скрипок, а ручной пулемет в футляре от контрабаса.
О том, как низко пал авторитет Берии на Лубянке, мне рассказывал бывший начальник второго главка МГБ (контрразведки). По его словам, Берия после мая 1946 года приезжал в МГБ лишь считанное число раз. А Абакумов, чтобы подчеркнуть, что Берия здесь больше не хозяин, приказал перестать убирать кабинет, в котором раньше сидел маршал. "Я как-то зашел туда,— вспоминал шеф контрразведки,— и увидел весьма красноречивую картину: с люстры мохнатыми клочьями свисала пыль; мебель, подоконники, полы тоже были покрыты толстенным слоем пыли".
Но это было только начало. В 1947 году, вспоминал начальник второго главка, к нему пришел полковник Федор Шубняков и доложил о визите старого приятеля, начальника охраны Берии полковника Саркисова, который, если называть вещи своими именами, решил начать "стучать" на своего босса. По словам шефа контрразведки, поначалу Абакумов отказался брать у него донесения Саркисова. "Ну что ты носишь мне всю эту грязь? — сказал министр ГБ.— Эту бабу затащил в постель, ту..." Но потом доложил о "бумагах Саркисова" Сталину и отдал новое распоряжение: "Все, что напишет этот говнюк, немедленно тащить ко мне".
Почувствовав, куда ветер дует, от Берии отдалились его старые (со времен работы в Грузии) соратники, принявшиеся поминутно доказывать свою преданность Абакумову. Не лучше обстояли дела Берии и в МВД. Там, правда, верных бериевцев со службы не изгоняли, но министр внутренних дел Сергей Круглов перебрался "под крышу" к Маленкову, а его первый заместитель Иван Серов вспомнил о своей давней дружбе с Хрущевым.
В 1951 году Берии с Маленковым удалось добиться отстранения от должности, а затем ареста Абакумова. Но от смены власти на Лубянке Берия не выиграл ничего. Его напарник Маленков "продавил" назначение на пост министра ГБ своего человека — заведующего отделом ЦК ВКП(б) Семена Игнатьева. Кроме того, Маленков продолжал направлять в МГБ преданных людей и на менее значимые посты — начальников отделов и заместителей начальников управлений. Мало того, в конце 1952 года он внедрил на Лубянку трех партийных работников во главе с Николаем Мироновым, задачей которых было собрать компромат, который пригодился бы в случае ареста Берии. Но закончить свою работу они не смогли — Сталин умер, и на Лубянке вновь появился Берия.
Министр госбезопасности Абакумов всячески пытался показать, что Берия на Лубянке больше не хозяин. Он даже приказал перестать убирать его кабинет
На Лубянке
После семилетнего отсутствия Берия оказался на Лубянке совершенно чужим человеком. Там за это время образовались новые кланы и группировки. К тому же товарищ первый заместитель председателя Совета Министров, как он требовал себя называть, не почувствовал и не понял, что новому поколению обитателей Лубянки не нравятся ни возвращенная на руководящие чекистские высоты старая бериевская гвардия, ни его стиль руководства.
Но гораздо больше испугало и верных, и неверных бериевцев другое — возврат к прошлому. Лаврентий Павлович потребовал прекратить заниматься ерундой и разбираться, к примеру, с подозреваемыми в шпионаже "следственным путем", то есть арестовывать, даже если для этого не было достаточных оснований, и "разматывать" с применением мер устрашения. По опыту предыдущих лет чекисты знали, что после очередной смены руководства Лубянки за это придется отвечать.
Не понравилась сотрудникам ГБ и манера обращения Берии с подчиненными.
После смерти Сталина Берия первым делом обчистил его сейф — и на похоронах вождя держался вполне уверенно
Один из видных советских разведчиков рассказывал мне, что Берия даже своих первых заместителей вызывал к себе не по телефону, а как прислугу — звонком. Ему пришлось наблюдать, как огромный, толстый настолько, что ему заказывали специальный письменный стол с полукруглой выемкой для живота, с вечно красным лицом (за это Берия называл его Самовар) генерал-полковник Богдан Кобулов по звонку со словами "Хозяин вызывает" с легкостью спринтера выпрыгнул из-за стола и побежал по коридору к кабинету министра.
Не меньше раздражения, как рассказывали мне ветераны ГБ, вызывала и подзабытая ими при прямолинейном Абакумове и трусоватом партийном интеллигенте Игнатьеве манера Берии заставлять подчиненных давать ему компромат на самих себя. За малейшие проступки он требовал писать объяснения с преувеличением грехов, которые с довольной ухмылкой на глазах жертвы запирал в своем сейфе.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Берия так ничего и не узнал о подготовке Маленковым и Хрущевым заговора против него. Мало того, его первый заместитель генерал Иван Серов, очевидно, по заданию Хрущева за два месяца до ареста Берии по выходным стал приглашать к себе на дачу поиграть в теннис тех, кого намечал после смещения маршала назначить на ключевые посты в госбезопасности, и вел с ними довольно откровенные беседы. И даже об этом Берию никто не проинформировал.
В этом бункере Берия ждал суда, был расстрелян и растворен в щелочи
В бомбоубежище
В качестве исполнителей для ареста и последующей охраны Берии заговорщики выбрали офицеров и генералов штаба Московского округа ПВО. И, как мне удалось выяснить, это не было случайностью. В ведении Берии долгое время находился спецкомитет Совмина СССР, отвечавший за строительство кольца противовоздушной обороны вокруг Москвы. И все огрехи при создании кольца Берия имел обыкновение сваливать именно на этих офицеров. Как мне рассказывал бывший командир одной из подмосковных ракетных баз ПВО, у него, боевого офицера, прошедшего Отечественную войну с первого до последнего дня, и десятилетия спустя начинали трястись колени при воспоминании о встречах с Берией: "Про обещание стереть нас в лагерную пыль я даже не говорю. Берия так внимательно мог посмотреть тебе в глаза и спросить: 'Ты, когда не выполняешь мой приказ, думаешь про свою семью?' А кто бы мог посметь не выполнить его указаний?"
И, очевидно, поэтому, как рассказывали офицеры, участвовавшие в этой операции, никаких сомнений в том, что они охраняют именно Берию, а не какого-то двойника, у них не было. Мало того, один из них, полковник Алексей Холопов, который участвовал в аресте Берии и охранял его до последнего дня суда, просто отказался обсуждать версию о двойнике как полностью абсурдную.
"За день до ареста Берии,— рассказывал полковник Холопов,— меня вызвал начальник управления кадров округа и сказал, что формируется оперативная группа. Инструктировал нас в приемной командующего округом какой-то незнакомый генерал. Мы получили оружие, и ночью нас привезли в Кремль. Меня поставили на пост у кабинета Маленкова, и я видел, как все члены Президиума ЦК идут на заседание. Берия пришел последним. Я был и в той машине, на которой после ареста его везли на гарнизонную гауптвахту. В камере он вел себя очень нервно, сломал табуретку и кричал: 'Вы ничего не понимаете! Вы не знаете, кто я такой! Это я, я создал ракеты!'".
Офицеры ПВО наблюдали за Берией, можно сказать, с удовольствием и повышенным рвением. За все месяцы, пока они охраняли Берию, содержавшегося в бомбоубежище штаба Московского военного округа, как рассказывал мне полковник Холопов, случилась единственная накладка — был отстранен от участия в операции начальник медслужбы округа Иван Охлобыстин, который как-то посочувствовал Берии.
Полковник Холопов рассказывал, как был удивлен, наблюдая изменения в поведении Берии за те полгода, что тот сидел в подземном бункере: "Вначале он угрожал нам, требовал вернуть отобранное после ареста знаменитое пенсне, дать бумагу для писем Маленкову и Хрущеву, кричал, что скоро выйдет отсюда и всем нам покажет. Потом сник и лишь постоянно просил дать ему еды получше. Представляете, этот зверь ну просто канючил, чтобы ему принесли индеечки!"
Очевидно, именно этого момента, когда заключение сломает Берию, и дожидались его товарищи по Президиуму ЦК. Каждый из них хотел первым заполучить компромат на себя и товарищей, который Берия успел захватить и спрятать после смерти Сталина. Он первым прямо с Ближней дачи рванул в Кремль и "приватизировал" содержимое сталинского сейфа, а затем на Лубянке, практически выбросив Игнатьева из министерского кабинета, захватил и компромат, накопленный там.
Видимо, в его руки попали и рапорты Саркисова, и потому следователям пришлось пойти на откровенный и удачный подлог списков изнасилованных женщин. Вряд ли Берия мог точно вспомнить всех дам, с которыми спал в последние годы. В отличие от простоватого Абакумова, хранившего обличительные документы дома в бельевом шкафу, Берия наверняка нашел для компромата более надежный тайник. И для того чтобы сломить его морально и заставить отдать документы, требовались время и искусство генерального прокурора страны Романа Руденко, который лично вел дело. Развязка, скорее всего, наступила после того, как Берия сдался и компромат отправился по назначению — к Хрущеву, человеком которого был Руденко. Заодно бывший маршал признал почти все, о чем просило следствие (вроде просьбы не арестовывать Судоплатова).
О том, что произошло после суда, полковник Холопов рассказывал неохотно и кратко: "Расстреляли", добавляя, что сам он в этом не участвовал, и сразу переходил к тому, что было потом: "25 декабря кончилась наша охрана. Мне дали дополнительный отпуск, орден Красной Звезды и деньжат подкинули". Мы несколько раз возвращались к тому, куда же исчез труп Берии, но ответить на этот вопрос Алексей Дмитриевич то ли не мог, то ли не хотел.
Гораздо удачнее был разговор с упоминавшимся уже командиром ракетной базы. Взяв с меня обещание не называть его имени ("Дети все-таки, понимаешь, внуки"), он рассказал о том, что случилось на самом деле: "Все рассказы о том, что Берию чин чинарем привязали к какой-то доске и потом расстреляли,— вранье. Ребята так ненавидели его, что не смогли довести до той доски, начали стрелять прямо на лестнице. Я их понимаю. Но отправлять его с такой кучей дыр в крематорий они не решились. Мне потом рассказывали, что кто-то предложил растворить труп в щелочи. Подходящая ванна была там же, в убежище. Щелочь принесли. Вот так трупа Берии и не стало..."
Журнал "Коммерсантъ Власть" №22 от 06.06.2000, стр. 44
сразу отмечу, что в щелочи тело не растворить.
те с кем беседовал журналист, видимо перепутали с кислотой.
в любом крупном гараже тех лет будет достаточное количество серной кислоты (для аккумуляторов), в неё видимо и растворили, а потом слили в канализацию.
в любом крупном гараже тех лет будет достаточное количество серной кислоты (для аккумуляторов), в неё видимо и растворили, а потом слили в канализацию.
случилась единственная накладка — был отстранен от участия в операции начальник медслужбы округа Иван Охлобыстин, который как-то посочувствовал Берии.
Иван Охлобыстин родился 22 июля 1966 года в доме отдыха «Поленово» (Заокский районТульской области), где его отец, которому тогда было 60 лет, работал главным врачом. Матери Ивана, на тот момент студентке, было 19.
Отец — Иван Иванович Охлобыстин (16 декабря 1905, Кимры, Тверская губерния[3] — 1981[3] или 1994[4]), военный врач, участник Великой Отечественной войны, полковник медицинской службы. Награждён 4 орденами и медалями, участник испанской, финской и корейской войн[5][6][7].
29 июля 1938 года Никогда не думал, что буду писать дневник. А тут потянуло. Хоть с кем-то надо посоветоваться, даже Нино (жена Берии. - Ред.) сказать не могу. Получил личное письмо от товарища Сталина. Предлагает вернуться на чекистскую работу, в Москву, первым замом Ежова (Нарком НКВД). Он человек сложный. Наломал дров с репрессированием. НКВД и военная разведка засорены кадрами Ягоды и Троцкого. Коба пишет, я один из всего партийного руководства хорошо знаю чекистскую работу, и только я могу выправить дело. Жмет на сознательность, пишет, что наведешь порядок в ЧК и потом если захочешь, вернешься домой. Когда му…ки заправляли, гнило было. А когда Коба мне поверил, дал власть, я Грузию двинул так, что пусть кто другой попробует. И только все наладилось, а тут снимайся, Лаврентий, кати в Москву. Шпионов лови... Возни много, удовольствия мало. Кто знает, кого сдали эти сволочи, кого не сдали. Надо будет крепко проверить всех. Вот так, Лаврентий. Не пожалел тебя Коба, не дает спокойно дома жить. 5 августа 1938 года ...Будет тяжело. За эти два года крови пролилось в стране немало... Но брали самых активных. Если брать в Грузии всех, это надо брать примерно 50 тысяч, но тогда недовольных будет 200 тысяч и больше. Тут надо выбрать меру...
29 августа 1938 года Все, дело решено. Политбюро приняло Постановление об утверждении т. Берии первым Заместителем Народного Комиссара Внутренних Дел СССР. Говорил с Кобой, но мало. Сказал: «Тебе все карты в руки. Приедешь, присматривайся, с Ежовым веди себя аккуратно, в разные стороны не тяни, но сразу веди свою линию». Нино с Серго (сын Берии. - Ред.) пока побудут здесь, но учебный год для парня разрывать не хочется. Ему в Москве будет интереснее, а может, тоже будет тосковать по горному воздуху. Но надо собираться и ехать. Передам дела, и опять, Лаврентий, надевай форму. Не верится, что все здесь будет теперь без меня. Останется стадион имени Берии, клуб имени Берии, институт имени Берии, площадь имени Берии. Так что память останется, спасибо людям, не забудут...
10 сентября 1938 года Втягиваюсь в московскую жизнь. Николай (Ежов) держится больше на расстоянии. Похоже, прикидывает, взвалят на меня Наркомат или нет. Я сказал, что назначению не рад, сам не просился, мне лучше было в Грузии работать. Но Приказ есть Приказ. Все равно косится. Комментарий Сергея Кремлева: «Уже первые записи в дневнике позволяют по-новому взглянуть на историю назначения Берии на пост первого заместителя Ежова. Его недоброжелатели утверждали, что он-де стремился в Москву из карьеристских соображений. В действительности же в этом назначении Берии главную роль сыграл… Ежов. К середине лета 1938 года Сталину стало окончательно ясно, что в НКВД не все ладно. Нужен был человек, способный переломить ситуацию».
21 сентября 1938 года Николая часто вызывает Сталин, а я сижу на Лубянке, ворочаю папки, вхожу в курс дела. А дело х…вое. Теперь мне ясно, что Николая надо заменять. Он в Наркомате сделал много нужного, а много напортачил. Хорошо то, что убрал людей Ягоды, но не всех, зато своего г…на наложил. Спасибо, что набрал молодое пополнение из ребят с высшим образованием из промышленности. Этот костяк молодой, здоровый, он нам пригодится. Главное, что это все в основном кадры на местах, а с Центральным Аппаратом я разберусь. Лишь бы не новый крупный заговор обнаружился, как Ягода заворачивал. Но может и заговор есть. Вопрос - кто и зачем. Приходится арестовывать кое-кого в головке Аппарата. Структура Наркомата рыхлая, Николай тут поработал слабо. С охраной Правительства бардак. Вижу, зря Коба верит Николаю. Он что-то крутит свое, а это опасно. Ягода уже раз крутил.
16 октября 1938 года Только что от товарища Сталина. Был важный разговор. Только он, я и Маленков. Разногласий не было, потом Коба меня еще задержал одного. Когда я пришел, он был один, сказал: «Сейчас подойдет Маленков, вам надо познакомиться поближе, будете часто пересекаться. Он у нас тоже инженер-недоучка, как и ты». Я вскинулся, он говорит, не кипятись, я тебя понимаю, сам недоучился. Затянулся, потом говорит: «Что делать, не всем в академиках ходить». ...Коба сказал, что ЧК задумывалась как орган диктатуры, потом ее забрал в руки Ягода, и получилась сборная солянка, и честные чекисты, и враги, и заговоры разные, и правые и левые, и просто разложившиеся шкурники. Когда Маленков ушел, Коба спросил про следствие, я сказал, что Берман (один из руководителей органов госбезопасности. Арестован 24 сентября 1938 года по обвинению в шпионаже в пользу Германии.
Юный Лаврентий Берия стал доверенным лицом председателя Азербайджанской ЧК Багирова и являлся хранителем утаенного от государства "общака" — драгоценностей, конфискованных у арестованных и расстрелянных. Причем доверие было таким, что Берия распоряжался ценностями как и когда хотел.
"Еще в 1921-1922 гг. на чистке партийной организации АЗЧК, Председателем которой являлся Багиров, а фактически его заместителем — Начальником секретно-оперативной части — Берия, одной из сотрудниц (Кузнецовой Марией) Берия разоблачался в попытке изнасиловать ее в своем кабинете, но, получив решительный отпор и желая заставить ее замолчать, предложил ей драгоценное кольцо из числа хранившихся у него в кабинете в сейфе ценностей. Этот относительно "небольшой" штрих, но в те времена чудовищный по характеру и сигнализирующий о моральном облике чекиста падкого и способного на служебное преступление из-за обладания женщиной, был совершенно нетерпим на столь ответственнейшем посту. Но благодаря Багирову то дело было замято, а Кузнецова вскоре под благовидным предлогом уволена из органов".
Во время той же чистки выяснили, что главный помощник Берии в деле сбора ценностей — руководивший расстрельной командой комендант АзЧК — в прошлом служил у белых.
"Во время чистки партии обнаружилось, что главный комендант АЗЧК Жариков Александр в 1918-1919 годах был офицером Каспийской Военной Флотилии и за особую активность, приказом Командующего этой флотилией известного белогвардейского генерала Бичерахова награжден Георгиевским крестом за "особые заслуги". Известно, что "особые заслуги" офицерского состава Каспийской Военной Флотилии, а следовательно, и ЖАРИКОВА под командованием генерала Бичерахова могли выразиться в лютой расправе с большевиками... Несмотря на требования коммунистов исключить Жарикова из рядов партии, по настоятельному требованию Багирова--Берии он был оставлен в рядах партии и в органах, а всевозможные в дальнейшем его преступления (присвоение ценностей расстрелянных и осужденных) проходили безнаказанно".
Как следовало из воспоминаний Мхитарова-Мрачного, Жариков был не единственным соратником Берии с темным прошлым. Уже в начале 1920-х Берия предпочитал иметь в своем окружении людей, запятнанных проступками и преступлениями, о которых он знал, и благодаря чему мог легко манипулировать подчиненными.
"В 1921 году Берия--Багировым Начальником Иностранного Отдела (ИНО) АЗЧК был назначен Голиков Владимир, сын известного в Баку торговца предметами религиозного культа. Несмотря на многократные сигналы коммунистов, обсуждение вопроса на партсобраниях и на чистке партии об антипартийной сущности Голикова, несмотря даже на состоявшиеся постановления парторганизации об исключении его из рядов партии как "примазавшегося" к партии и затесавшегося в органы чужака, Берия--Багиров настойчиво требовали и добились сохранения его и в партии, и в органах на упомянутом выше ответственнейшем посту почти в течение десяти лет. Мало того, Голиков ими был введен в состав членов Коллегии АЗЧК-АЗГПУ. И только в 1928 году обнаружилось, что в период гражданской войны 1918-1919 годов Голиков был активнейшим белогвардейцем, Начальником белогвардейского карательного Отряда, предававшего своим отрядом огню и мечу крестьян-бедняков в Саратовской области. Отряд этот по своей свирепости был известен среди терроризованного им беднейшего крестьянства под названием "голиковцы". После упорного запирательства вначале, изобличенный фактами, документами и свидетельскими показаниями, Голиков признал свою принадлежность к белогвардейщине, был арестован и направлен в Тбилиси. Однако вместо заслуженного им расстрела, благодаря Берия, через некоторое время Голиков был освобожден и благополучно пребывает в Баку и в настоящее время".
Однако все это было слишком мелко для главного врага государства, каковым был объявлен Берия. Но в том же письме был факт, о котором не знали или позабыли члены Президиума ЦК. Как утверждал Мхитаров-Мрачный, Берия был агентом вражеской спецслужбы — контрразведки независимого Азербайджана. Старый чекист писал:
"Секретным отделом АзГПУ в 1929 году было обнаружено личное дело Берия, как агента, состоявшего на службе в муссаватской контрразведке. Оно демонстрировалось на партийных собраниях и активах АзГПУ, коммунисты которого требовали немедленного привлечения к ответственности Берия, явно проникшего в органы вражеского агента-провокатора, и БАГИРОВА, уличаемого в прикрытии этого вопиющего акта, а также преступных деяний и своих, и Берия".
Но, как утверждал Мхитаров-Мрачный, Берии помог полномочный представитель ОГПУ в Закавказье Станислав Реденс:
"Благодаря усилиям Багирова и Реденса и тех, кто ими был введен в заблуждение, Берия не только не был разоблачен, но стала усиленно распространяться версия Багирова о том, что "работал Берия в муссаватской контрразведке по заданию большевистской партии". Их обличителям же был пришит ярлык "групповщиков", почти весь состав органа рассеян и заполнен бесчестными, заведомо сомнительными чекистами".
Это уже было то, что надо. Считалось, что азербайджанские спецслужбы работали под контролем англичан, и значит, Берия — английский шпион. Осталось найти то самое дело.
Рыхлая структура значит, что не выявлены враги в самом НКВД, это подтверждалось побегом Люшкова, который перешел госграницу и выдал японцам все что знал, а знал он много. Скрытыми мотивами смещения Ежова могли быть недовольство слишком широким масштабом репрессий и желание переложить на Ежова ответственность за БТ.
Когда Маленков ушел, Коба спросил про следствие, я сказал, что Берман (один из руководителей органов госбезопасности. Арестован 24 сентября 1938 года по обвинению в шпионаже в пользу Германии.
.Коба сказал, что ЧК задумывалась как орган диктатуры, потом ее забрал в руки Ягода, и получилась сборная солянка, и честные чекисты, и враги, и заговоры разные, и правые и левые, и просто разложившиеся шкурники.
Если это действительно дневник Берии, то он в нем врет так же вдохновенно, как врет ИВС.
Для чего люди пишут дневники? Чтобы в нем покрасоваться перед самим собой, безо всякого допущения, что их кто нибудь прочтет в будущем и оценит?
Тогда Берия вовсе не эффективный менеджер, а латентный позер. Сталин дневников не писал, и мог нести своим подчиненным всякую чушь про "сборную солянку".
В ВЧК, ОГПУ, НКВД не набирали работников на бирже, с улицы. Прежде чем быть зачисленными в органы, кандидаты достаточно тщательно оценивались, и попадали туда по рекомендации. Так что "солянка" в ЧК полностью соответствовала "солянкам"в ВКПб и в высших органах управления партией и государством.
Ягода, по выражению ИВС "забрал" ВЧК в начале 30-х годов у больного Менжинского, А до Ягоды терроризировали страну два поляка Дзержинский и Менжинский не менее успешно и с выдумкой, чем Генрих Григорьевич, обслуживая интересы самого Сталина.
Берия - талантливый администратор, у которого многим нынешним политикам есть чему поучиться.
Но предварительно страну нужно скрутить в бараний рог.
В ВЧК, ОГПУ, НКВД не набирали работников на бирже, с улицы. Прежде чем быть зачисленными в органы, кандидаты достаточно тщательно оценивались, и попадали туда по рекомендации. Так что "солянка" в ЧК полностью соответствовала "солянкам"в ВКПб и в высших органах управления партией и государством.
Рыхлая структура значит, что не выявлены враги в самом НКВД, это подтверждалось побегом Люшкова, который перешел госграницу и выдал японцам
Считать Люшкова "рыхлым врагом" может только человек, совершенно незнакомый с биографией Люшкова и причиной его побега.
В те годы бежали на Запад многие сановные чекисты. И причиной тому был террор в самих Органах, регулярно и жестко проводившийся по указанию Сталина.
Считать Сталина и Берию эффективными организаторами могут только их современные последователи, сами исповедующие насилие, сами выстраивающие жесткие вертикали.
Считать Сталина и Берию эффективными организаторами могут только их современные последователи, сами исповедующие насилие, сами выстраивающие жесткие вертикали.
Считать Сталина и Берию эффективными организаторами могут только их современные последователи, сами исповедующие насилие, сами выстраивающие жесткие вертикали.
щелоков, коррупция, застой и 3 еще...
