Убийство западного императора Валентиниана III и последовавший вскоре после этого события вандальский разгром Рима означали начало агонии Западной Римской империи1. Варварские государства, образовавшиеся на ее территории, все более расширяли сферу своей власти, захватывая все новые земли и утверждая свою фактическую независимость от Империи. Однако после убийства Майориана появился новый феномен: свою фактическую независимость стали утверждать римские полководцы, сторонники убитого императора.
19 ноября 461 г. Рицимер, ставший после убийства своего прежнего друга и соратника Майориана полновластным правителем Западной империи, провозгласил императором Либия Севера2. Это произошло через три с половиной месяца после свержения и убийства Майориана. Этот промежуток времени был, скорее всего, заполнен различными политическими маневрами. В конечном итоге Рицимер остановил свой выбор на Либии Севере, о котором ничего неизвестно, кроме его происхождения из Лукании (Chron. Gal. 636; Cass. Chr. a. 461)3. Предполагают, что он был сенатором и занимал какие-то посты, ибо иначе его выбор явился бы пощечиной римской аристократии, чего в сложившейся обстановке Рицимер допустить никак не мог4. Либий Север был для Рицимера вполне удобной фигурой. Занимал ли Север какие-либо посты в гражданской администрации, можно только предполагать, но ясно, что с армией он связан не был. Таким образом, в отличие от Майориана он не представлял для патриция, опирающегося на армию, никакой реальной угрозы.5 В то же время избрание императором италийца явилось демонстрацией его сближения с итало-римской знатью. Именно Италия стала основной опорой Рицимера, и в его политике она занимала основное место6. Однако уже сразу же Рицимер столкнулся с очень опасной для него проблемой – позицией сторонников убитого Майориана. Непоциан, например, не имея, видимо, других возможностей, перешел на службу к вестготскому королю. Командовавшие же самостоятельными армиями Эгидий и Марцеллин отказались признать Либий Севера императором, а следовательно, не признали они и власть Рицимера7. Либия Севера не признал императором и восточный император Лев, но в тот момент это пока не грозило вооруженным вмешательством восточного императора в западные дела, как это произошло после смерти Гонория. Позиция же Эгидия и Марцеллина представляла для Рицимера и его марионеточного августа гораздо бóльшую опасность.
Марцеллин, вынужденный из-за интриг Рицимера покинуть Сицилию, с остатками своего войска вернулся в Далмацию. Отказавшись, как только что было сказано, признать новый режим, он повел себя фактически как самостоятельный правитель. Каково было его официальное положение, точно сказать трудно. Дамаский (PG CIII, 1273) называет его τῆς Δαλμάτων ἦν χώρας αὐτοδέσποτος ἡγεμών (самовластный правитель Далмации). На этом основании было высказано предположение, что официальным обозначением его должности было magister militum Dalmatiae8. Поскольку в то время, когда Аэций направил Марцеллина в Далмацию, тот был, вероятнее всего, comes rei militaris9, то естественен вывод, что ранг магистра он получил от Льва. Однако такое понимание слов Дамаския считается рискованным, и предполагается, что Марцеллин по-прежнему являлся комитом10. Во всяком случае, как бы ни решать вопрос об официальной титулатуре Марцеллина, ясно, что он создал в Далмации свое независимое государство. Далмация, особенно ее побережье, являлась относительно процветающей областью, а ее центр Салона одним из наиболее известных городов Империи11. Правя этим государством совершенно самостоятельно, Марцеллин, скорее всего, формально признавал власть восточного императора (Proc. Bel. Vand. I, 6, 8)12.
Марцеллин не только не признал Либия Севера, но и был готов свергнуть его вооруженной рукой. В 463 г. над Италией нависла война с далматским правителем. Видимо, к этому времени Марцеллин восстановил свою армию и был готов к вооруженному противостоянию с Рицимером. Сил у последнего, по-видимому, было не так уж много, так что идти на вооруженную конфронтацию он не решился. Рицимеру пришлось обратиться ко Льву. Хотя тот и не признал существующий западный режим, дестабилизация Западной империи была не в его интересах. К тому же, именно в это время восточным римлянам пришлось воевать на Балканах со «скифами», т.е., вероятнее всего, гуннами13. Хотя после распада державы Аттилы гунны уже не были столь грозными врагами, их вторжение заставило императора направить против них значительную армию под командованием Василиска, назначенного магистром воинов Фракии14. В этих условиях открывать в этом же или близлежащем регионе «второй фронт» было невыгодно восточному императору. Поэтому Лев пошел навстречу Рицимеру. Он направил к Марцеллину своего специального посланника Филарха, чтобы тот убедил Марцеллина отказаться от гражданской войны. Марцеллин, явно не решаясь противоречить императору, был вынужден подчиниться (FHG IV. Prisc. Fr. 30). Эта история показывает, что, с одной стороны, Марцеллин, действительно, официально признавал Льва своим сувереном, но, с другой, император мог только убедить Марцеллина, а не приказать ему, ибо реальных средств заставить далматского правителя подчиниться у него явно не было.
Эгидий также не признал Либия Севера и тоже готовился к войне с италийцами (FHG IV. Prisc. Fr. 30)15. Рицимер сместил Эгидия с его поста и назначил магистром обеих армий Галлии Агриппина, который ранее исполнял эту должность и был заменен Эгидием. Сравнительно недавно Агриппина обвиняли в сговоре с готами и за государственную измену приговорили к смертной казни, но он, видимо, не без помощи Рицимера, сумел бежать. Теперь Рицимер поставил его во главе всей галльской армии (Hyd. 217). Однако Эгидий отказался подчиниться и сохранил за собой командование. В Галлии, таким образом, оказалось два командующих местными войсками, ненавидящие друг друга. Агриппин явно сумел овладеть ситуацией на юге Галлии, но та часть Галлии к северу от Лигера, которая оставалась еще римской, находилась под контролем Эгидия. С политической точки зрения, Галлия в это время напоминала лоскутное одеяло. Юго-западная часть страны твердо находилась под властью вестготского короля. На юго-востоке расширяли свои владения бургунды. На северо-востоке и Рейне римлян теснили франки. Особое положение сложилось в Северо-Западной Галлии. Северо-Запад, так называемый Tractus Armoricanus, практически ускользнул из-под римской власти. В V в. эта территория охватывала огромные пространства на северо-западе Галлии, и там еще сохранялось гораздо менее, чем в других частях страны, романизованное кельтское население16. Восстание там началось еще в начале V в., и повстанцы, имитируя своих предшественников III в., называли себя кельтским словом «багауды» (борцы). Движение багаудов то подавлялось римскими войсками, то вновь вспыхивало, и к середине столетия Tractus Armoricanus фактически ускользнул из-под римской власти, так что Иордан (191) называет армориканцев союзниками Аэция в войне с Аттилой наряду с другими варварскими племенами, а не как подданных Империи17. В результате в Северо-Западной Галлии в некоторой степени, хотя, конечно, и в весьма трансформированном виде, возродились доримские порядки18. В промежутке между всеми этими регионами располагалась территория, управляемая Эгидием. Как и Марцеллин в Далмации, Эгидий в своей части Галлии правил практически совершенно самостоятельно.
Неудача со смещением Эгидия и заменой его Агриппином показала Рицимеру, что легко справиться с Эгидием невозможно. Поэтому он, не смущаясь, обратился за помощью к варварам. Бургундского короля Гундиоха он назначил магистром обеих армий для Галлии, по-видимому, заменив им не справившегося со своей задачей Агриппина19. Выбор Рицимера был неслучаен. Гундиох командовал бургундами, когда они в союзе с вестготами вторглись в Испанию, и, следовательно, он уже показал определенные военные способности. Но еще важнее были связи между Рицимером и бургундским королем: Гундиох женился на сестре Рицимера (FHG IV. Ioh. Ant. Fr. 209, 2). Точная дата женитьбы Гундиоха неизвестна, но в 472 г. или немногим раньше Рицимер вызвал своего племянника Гундобада из Галлии, и тот активно участвовал в гражданской войне в Италии. Следовательно, в это время Гундобаду было не менее 16 лет. Едва ли сестра бургундского короля была очень намного старше своего брата. Поэтому ясно, что в 463 г., когда Гундиох появляется как магистр обеих армий, он уже был зятем Рицимера. Все же более мощным, чем бургунды, варварским народом в Галлии являлись вестготы. Поэтому Рицимер обращается и к ним за помощью против Эгидия.
Идаций (217) пишет, что Агриппин, ненавидящий Эгидия, чтобы получить от вестготов помощи против него, сдал готскому королю Нарбонн. Хотя хронист делает единственным виновником сдачи Нарбонна Агриппина, ясно, что сделать это без всякого согласия Рицимера он едва ли мог. Этот город давно уже был непосредственной целью вестготов. Он являлся не только значительным экономическим центром, но и важным стратегическим пунктом. Овладение Нарбонном открывало бы вестготам путь к средиземноморскому побережью, к чему они давно стремились. Римляне прекрасно понимали всю важность этого города и упорно отбивали все нападения варваров. Теперь же равеннское правительство решило пожертвовать Нарбонном и отдать его Теодориху при условии, что тот выступит против Эгидия. Одновременно отмечается еще одно событие. В скором времени после гибели Майориана его полководец Непоциан появляется уже как один из готских командиров (Hyd. 201). Он явно перешел на службу вестготскому королю. Однако в том же году, в каком Агриппин, по Идацию, сдает Нарбонн вестготам, место Непоциана занимает другой римлянин – Арборий, который, как и Гундиох, получил ранг магистра обеих армий (Hyd. 213, 230). При заключении союза между Рицимером и Теодорихом, соратник убитого Майориана, разумеется, был неподходящей фигурой. Об Арбории мало что известно, но предполагают, что он был аквитанским сенатором и что его назначение было согласовано Рицимером и Теодорихом ради привлечения местной аристократии к борьбе с Эгидием20. Если это так, что очень вероятно, то видно, что Рицимер создавал «широкий фронт», объединяющий равеннское правительство и его силы, варваров и галло-римскую знать для противостояния Эгидию. Решающей силой в этом альянсе были вестготы. Вступление вестготов в этот «фронт» облегчалось тем, что Теодорих в отличие от своего отца и брата занимал ясно выраженную проримскую позицию.
Для войны с Эгидием Теодорих направляет своего брата Фредерика. Фредерик фактически занимал второе место в Вестготском королевстве после самого Теодориха. В свое время он помог Теодориху убить их старшего брата Торисмунда и самому стать королем. После этого Фредерик возглавлял вестготское войско, боровшееся с испанскими багаудами, принял активное участие в провозглашении императором Авита и теперь получил важнейшее поручение вести войну с Эгидием21. Победа в этой войне открывала вестготам возможность расширения своей власти в северном направлении. Однако на этот раз Фредерик был разбит и убит в битве на берегах Лигера около Аврелианума (Hyd. 218; Chron. Gal. 638; Mar. Avent. 463)22. В отличие о сообщений Идация и Мария Авентийского Галльская хроника победителями готов в этой битве называет франков. Это является не ошибкой хрониста, а отражением реальной ситуации. Оказавшись перед лицом союза Рицимера с варварами, Эгидий тоже пошел на союз с варварами. Таковыми являлись франки. Эгидий стал первым римским полководцем, прибегшим к помощи франков23, которые с того времени стали постоянным фактором политической и военной жизни Галлии. По-видимому, именно они и составили основную часть армии Эгидия, разгромившей вестготское войско.
Дружеские отношения между Эгидием и франками возникли, по-видимому, еще раньше. У Григория Турского (II, 12) сохранился странный рассказ, по которому франки, изгнав за распущенность короля Хильдерика, вместо него избрали королем Эгидия, который и правил франками почти восемь лет; на восьмом году правления Эгидия франки в нем разочаровались и вернули власть Хильдерику. Возникает вопрос, в какой степени в этом рассказе отражены реальные аспекты взаимоотношений франков и Эгидия. Предполагают, что Хидьдерик, действительно, какое-то время отсутствовал в своей стране, и франки могли на это время предложить римскому полководцу какой-то вид власти (но явно не королевской) или же признали римскую власть и, соответственно, Эгидия как представителя этой власти24. Такое толкование рассказа Григория (ему следуют и некоторые более поздние авторы) представляется все же искусственным. Все, что известно о правлении Хильдерика, не позволяет вообще говорить о его каком-либо отсутствии. Во всяком случае, в битве при Аврелиане он уже сам командовал франками (Greg. Tur. II, 18). Существует предположение, что многие сведения о ранней истории франков в произведении турского епископа восходят к франкскому дружинному фольклору25. Действительно, рассказ, как он передан Григорием, носит явный фольклорный характер. С другой стороны, однако, надо иметь в виду, что Григорий жил и работал в «романской» Галлии, и хотя он полностью принимал власть франкских королей, особенно австразийских, он все же имел сравнительно небольшое представление о реальной франкской истории26. Поэтому думается, что рассказ о королевской власти Эгидия передает, скорее, слухи, ходившие в романской среде, и отражает не совсем ясные сведения об относительно тесных отношениях между Эгидием и франками (по крайней мере, салическими франками)27. Вполне возможно, что на этом этапе отношений между римским полководцем и франкским королем последний подчинялся первому28.
Разгром вестготов позволил Эгидию сохранить свою власть в Северной Галлии. Однако эта война не дала ему возможности активно вмешаться в дела Италии и свергнуть Рицимера и его марионеточного императора (FHG IV. Prisc. Fr. 30). К тому же, не было никаких оснований считать, что этой битвой вестготская проблема для Эгидия исчерпывалась. Все это вело его к необходимости объединить все силы, враждебные и вестготам, и Рицимеру. Такими были вандалы. Поэтому вслед за своей победой в мае 464 г. Эгидий направил посольство к вандалам. Поскольку сухопутный путь через Южную Галлию и Испанию оказался невозможным, послы двинулись кружным путем по океану29. Точно трудно сказать, какая часть океанского побережья находилась в это время под контролем Эгидия. Как бы то ни было, послы благополучно прибыли к вандалам и в сентябре того же года тем же путем возвратились к Эгидию (Hyd. 224). Идаций, говоря об этом посольстве, ничего не сообщает ни о его цели, ни о его результате. Можно только предполагать, что Эгидий хотел заключить какой-то союз с вандальским королем. Учитывая, что уже на следующий год вандалы воевали против римлян на Сицилии (Hyd. 225), можно считать, что какое-то соглашение было заключено, хотя его детали и условия остаются неизвестными.
Перед нами по существу новый феномен в истории Западной Римской империи. Теперь не варварские короли осуществляют фактически независимую власть, а римский полководец отделяет территорию своего «военного округа» от Империи. В некоторой степени повторяется явление, характерное для самой острой фазы «военной анархии» III в.30 Однако в отличие от узурпаторов того времени ни Марцеллин, ни Эгидий не принимают императорского титула и не претендуют на власть над всей Империи. Оба они остаются явно в том же официальном положении, каком были при Майориане, но правят без всякой оглядки на центральное правительство. Более того, свою власть они передают по наследству. Северной Галлией после Эгидия правит его сын Сиагрий31, Далмация после убийства Марцеллина перешла к его племяннику Юлию Непоту. Сиагрия Григорий Турский (II, 27) называет rex Romanorum. Конечно, это – не официальное наименование, но оно так же отражает полноту власти Сиагрия, как подобное же выражение, примененное Марцеллином Комитом (а. 464) к Рицимеру. Между правлениями Эгидия и Сиагрия в Северной Галлии не произошло ничего чрезвычайного, что говорило бы об изменении положения правителя. Поэтому можно с полным основанием это определение Григория отнести и к Эгидию. В Галлии с правления Эгидия, как считают некоторые ученые, начинается уже суброманский период32. Западная Римская империя, даже в той ее части, которая еще не освободилась от римской власти, как Арморика или Британия, и не перешла под контроль варваров, фактически распалась на три части. Под властью императора остались Италия с прилегающими островами и альпийскими провинциями, часть Южной Галлии и Испании. В Северной же Галлии и Далмации образовались фактически отдельные государства. Поскольку эти государства создали не признавшие политических изменений в Риме и Равенне полководцы, опиравшиеся исключительно на свои армии, то их можно назвать «генеральскими государствами».
Список использованной литературы
Савукова В.Д. Григорий Турский и его сочинение // Григорий Турский. История франков. М., 1987.
Циркин Ю.Б. Майориан и Рицимер // Мнемон. Вып. 10. СПб., 2011. С. 330–332.
Bury J.B. History of the Later Roman Empire. Vol. I. New York, 1958.
Clover F.M. Flavius Merobaudes. Philadelphia, 1971.
Collins R. The western kingdoms // CAH. Vol. XIV. Cambridge, 2008. P. 112–133.
Demandt A. Die Spätantike. München, 1989.
Demandt A. Magister militum. // RE. 1970. SptBd. 12. Sp. 553–790.
Enßlin W. Leo (3) // RE, 1925. Hbd. 24. Sp. 1947–1961.
Enßlin W. Marcellinus (25) // RE. 1930. Hbd. 28. Sp. 1446–1448.
García Moreno L.G. Historia de España visigoda. Madrid, 1998.
Gaspari S. Prima delle nazioni. Roma, 2002.
Grant M. The Fall of the Roman Empire. London, 1990.
Heather P. Empires and Barbarians. London, 2009.
Heather P. La caduta dell’impero romano. Milano, 2008.
Heather P. The Western Empire // CAH. Vol. XIV. Cambridge, 2008. P. 1–32.
Humphries M. Italy, AD 425–605 // CAH. Vol. XIV. Cambridge, 2008. P. 525–551.
Liebschuetz W. Wahrlords and Landlords // A Companion to the Roman Army. Oxford, 2007.
Maenchen-Helfen O.J. The World of the Huns. Berkeley; Los Angeles; London, 1971.
Mócsy A. Zur Bevölkerung in der Spätantike // Alföldy G. Bevölkerung und Gesellschaft der römischen Provinz Dalmatien. Budapest, 1965. S. 212–226.
O’Flynn J.M. Generalissimos of the Western Roman Empire. Edmonton, 1983.
Oost S. I. D. N. Libius Severus P. F. Avg. // Classical Philology, 1970. Vol. 65 P. 228–240.
Riché P. Éducation et culture dans l’Occident barbare. Paris, 1995.
Stickler T. Aëtius. München, 2002.
Stroheker K.F. Germanentum und Spätantike. Zürich; Stuttgart, 1965.
Wenskus R. Childerich von Tournai // RLGA. Bd. 4. S. 440–460.
Wolfram H. Die Germanen. München, 1995.
Wood I.N. The North-Western Provinces // CAH. Vol. XIV. Cambridge, 2008. P. 497–524.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ср.: Stroheker K.F. Germanentum und Spätantike. Zürich; Stuttgart, 1965. S. 88.
2 Эта дата сейчас общепринята: Oost S.I. D. N. Libius Severus P. F. Avg. // Classical Philology, 1970. Vol. 65, 4. P. 235; O’Flynn J.M. Generalissimos of the Western Roman Empire. Edmonton, 1983. P. 111; Heather P. 1) La caduta dell’impero romano. Milano, 2008. P. 479; 2) The Western Empire // CAH. 2008. Vol. XIV. P. 24.
3 Его полное имя неизвестно. Nomen Libius на первый взгляд кажется несколько странным. Более правильным было бы Livius, но Libius засвидетельствован надписью, и сомневаться в нем поэтому не приходится: Demandt A. Die Spätantike. München, 1989. S. 172. Надо, однако, иметь в виду, что в это время, как показывают различные рукописи хроник, b и v часто смешиваются.
4 Oost S.I. Libius Severus. P. 237; Demandt. Die Spätantike. S. 172–173.
5 O’Flynn J.M. Generalissimos... P. 111.
6 Humphries M. Italy, AD 425–605 // CAH, 2008. Vol. XIV. P. 525.
7 Подробнее об этом: Циркин Ю.Б. Майориан и Рицимер // Мнемон. Вып. 10. СПб., 2011. С. 330–332.
8 Bury J.B. History of the Later Roman Empire. Vol. I. New York, 1958. P. 333; Enßlin W. Marcellinus // RE, 1930. Hbd. 28. Sp. 1447.
9 Stickler T. Aëtius. München, 2002. S. 66.
10 Demandt A. Magister militum // RE. 1970. SptBd. 12. Sp. 673.
11 Mócsy A. Zur Bevölkerung in der Spätantike // Alföldy G. Bevölkerung und Gesellschaft der römischen Provinz Dalmatien. Budapest, 1965. S. 211, 214.
12 Liebschuetz W. Wahrlords and Landlords // A Companion to the Roman Army. Oxford, 2007. P. 488.
13 Maenchen-Helfen O.J. The World of the Huns. Berkeley; Los Angeles; London, 1971. P. 166.
14 Enßlin W. Leo // RE, 1925. Hbd. 24. Sp. 1953.
15 Поскольку это – переданный поздним автором фрагмент, то существует предположение, что в оригинальном тексте было прямо названо имя Рицимера: Oost S.I. Libius Severus. P. 236.
16 Clover F.M. Flavius Merobaudes. Philadelphia, 1971. P. 46; Gaspari S. Prima delle nazioni. Roma, 2002. P. 43–45.
17 Clover F.M. Flavius Merobaudes. Р. 50.
18 Grant M. The Fall of the Roman Empire. London, 1990. P. 65–66; Wood I.N. The North-Western Provinces // CAH, 2008. Vol. XIV. P. 509. Иногда говорят о возникновении здесь римско-кельтского государства: Gaspari S. Op. cit. P. 48–51.
19 PLRE II. P. 523; Demandt A. Magister militum. Sp. 694; O’Flynn J.M. Generalissimos... P. 125. Надо, однако, заметить, что Идаций (217) называет Агриппина комитом. Поэтому возможно (хотя это только гипотеза без всяких оснований), что Агриппин остался на своем посту, но был официально подчинен Гундиоху.
20 García Moreno L.G. Historia de España visigoda. Madrid, 1998. P. 67.
21 PLRE II. P. 484.
22 Марий Авентийский ошибочно называет Фредерика королем готов.
23 Wolfram H. Die Germanen. München, 1995. P. 152.
24 PLRE II. P. 12, 285; Wenskus R. Childerich von Tournai // RLGA. Bd. 4. S. 441. Иногда даже полагают, что Эгидий, действительно, на какое-то время стал франкским королем: Liebschuetz W. Warlords and Landlords // A Companion to the Roman Army. Oxford, 2007. P. 487.
25 Савукова В.Д. Григорий Турский и его сочинение // Григорий Турский. История франков. М., 1987. С. 41.
26 Riché P. Éducation et culture dans l’Occident barbare. Paris, 1995. P. 152. Отмечается, что Григорий, например, совершенно не знал Салической правды (Ibid.).
27 О союзе между франками и Эгидием (в большой мере именно на основе этого рассказа): Collins R. The western kingdoms // CAH, 2008. Vol. XIV. P. 116.
28 Heather P. Empires and Barbarians. London, 2009. P. 308.
29 Океанский путь из Северной Галлии в Африку был явно необычен, ибо Идаций специально оговаривает его. Конечно, избрание столь необычного пути можно объяснить только военно-политической ситуацией.
30 Отдаленным предшественником таких государств являлось государство, созданное в Испании Серторием.
31 После смерти Эгидия на севере Галлии действует комит Павел, а после него уже упоминается Сиагрий. Поскольку источники довольно скудные, то неясно, каковы были отношения между Павлом и Сиагрием, действовали ли они одновременно, или Сиагрий получил власть после смерти Павла. В любом случае, Сиагрий взял власть как наследник Эгидия.
32 Wood I.N. Op. cit. P. 497.
Циркин Ю.Б. «Генеральские государства» на территории Западной Римской империи // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Вып. 12. Санкт-Петербург, 2013. С. 462–472.
Сообщение отредактировал Стефан: 12.05.2013 - 00:18 AM
