Александр Никитич Сеславин (1780—1858) — генерал-майор, прославившийся своими партизанскими действиями во время войн 1812—1814 годов.
Еще в середине прошлого века на стенах постоялых дворов и крестьянских изб можно было увидеть гравированный портрет молодого военного с красивым мужественным лицом: живые, искрящиеся умом глаза, густые, чуть приподнятые, словно в вопросе, брови, тонкий орлиный нос и шапка русых курчавых волос... Под портретом подпись: «Храбрый генерал-майор Сеславин, командир Сумского гусарского полку, отличившийся в достопамятном походе 1812 года партизанскими делами»...
Александр Никитич Сеславин относится к славной плеяде героев, рожденных Отечественной войной, к числу генералов, получивших высокие звания и награды не за принадлежность к знатным родам и фамилиям, а за военный талант, исключительные личные качества, верную службу отечеству, ради освобождения которою они не щадили своей жизни. Имя А. Н. Сеславина блеснуло яркой звездой на фоне грозных событий 1812 года, оно стоит в одном ряду с именами известных героев-партизан Д. В. Давыдова, И. С. Дорохова, А. С. Фигнера и других.
А. Н. Сеславин родился в 1780 году в небогатом родовом поместье «Сеславино» Ржевского уезда Тверской губернии. Просторная усадьба, окруженная вековыми деревьями, стояла на высоком обрывистом берегу речки Сишки при впадении ее в еще неширокую там Волгу. В семье Сеславиных хранились и почитались военные традиции. Затаив дыхание, слушали Александр и его брат Николай уже знакомые до мельчайших подробностей рассказы деда о походах Петра I, разговоры взрослых о блестящих победах П. А. Румянцева и А. В. Суворова.
Собственно, информация в Сети о герое Войны 1812 весьма однотипна. Большинство энциклопедий, справочных изданий и исторических работ посвящены фактам его военной биографии.
Предметом моих изысканий были малоизвестные факты биографии А.Н. Сеславина после его выхода в отставку и его "судьба" после смерти.
Портрет Александра Никитича Сеславина
работы Джорджа Доу.
Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж
Александр Никитич Сеславин вошел в отечественную историю как лихой военный, партизан, принимавший участие во всех значительных военных баталиях бурной первой половины XIX в.
Его военная карьера началась в период войн с Францией - в 1805 г. в «десантном корпусе» генерал-лейтенанта Толстого в Шведской Померании, под общим командованием Кутузова М.И. Экспедиция эта (из-за «слабости союзников») была неудачной для России и вместе с экспедиционными войсками Сеславин вернулся в Россию (через «Мекленбург и Ганновер»). В 1807 г. за проявленное мужество в бою под г. Гейльсбергом (Пруссия) получил «золотую шпагу с надписью за храбрость» и свое первое ранение. Далее боевой путь продолжилась в войне с Турцией в 1810 г.
В начале Отечественной войны 1812 г. Александр Никитич был адъютантом генерала М.Б. Барклая-де-Толли и мужественно сражался в Бородинском сражении (26 августа 1812 г.). С началом партизанских действий Сеславин получил в командование отдельный легкий партизанский отряд, с которым он совершал смелые вылазки против французов. В начале октября 1812 г. Сеславин совершил подвиг, вписавший его имя во все учебники истории. Находясь в разведке, Сеславин занял позицию на дереве, и внезапно увидел движение армии неприятеля из Москвы по новой Калужской дороге. Спешно поскакав к командующему корпусом генералу Дохтурову, прихватив несколько пленных французов, Сеславин сообщил о направлении движения французов, и тем самым спас и о корпус Дохтурова и русскую армию, которая своевременно сумела подойти к Малоярославцу и не дала Наполеону уйти в южном направлении.
С началом заграничного похода русской армии, Сеславин состоял в армии Витгенштейна и часто командовал передовыми отрядами. За отличие в Лейпцигском сражении 1813 г. был произведен в генерал-майоры. В 1814 г. поддерживал сообщение главной армии с армией Блюхера и прекратил подвоз продовольствия в Париж.
После окончания войны и отставки, последовавшей в 1820 г., Сеславин долго лечился за границей от серьезных ранений. Вернувшись, Александр Никитич некоторое время (до 1827 г.) жил в имении у своего старшего брата Николая под Вышним Волочком, но затем нашел деньги и выкупил имение, заплатив более 32 тыс. руб. за 41 рев. душу и, поскольку сельцо Есемово с несколькими деревнями было практически куплено заново, то по соглашению с родственниками оно не могло считаться родовым имением для братьев и сестер Александра Никитича. Данные раздельного акта (договора) от 7 ноября 1827 г., составленного в Тверской гражданской палате, заключенного между Александром Никитичем, двумя братьями и тремя сестрами, показывают нам сложные отношения в семье. В условиях акта жестко оговаривалось, что родственники отказывались от каких-либо претензий на имение; сестры (Елена, Ольга и Валентина ) в кратчайший срок покидали Есемово, оставляя в неприкосновенности движимое и недвижимое имущество, фамильные бумаги, долговые документы и проч. . На имение не имели права претендовать не только указанные в соглашении родственники, но и сестра Екатерина, монахиня Тверского Христорождественского монастыря, и замужняя Евгения (в замужестве Тулубьева) . Именно на основании этого раздельного акта сельцо Есемово с деревнями по желанию Александра Никитича были переименованы в Сеславино. Таким образом, в родовом имении появился новый владелец, а А.Н. Сеславин поменял мундир гусара на бархатный халат помещика.
Получив в 1828 г. родовое имение, заложенное вследствие неумелого управления сестер, А.Н. Сеславин, как рачительный хозяин, стал незамедлительно принимать меры для упрочения экономического состояния крестьянских хозяйств. Однако решительные, и порой жестокие, действия нового помещика встретили единодушный отпор крепостных крестьян, привыкших к «мягкому» предыдущему управлению и живущих по традициям консервативного крестьянского социума. Более того, Сеславин прямо обвинял крестьян в сговоре с целью разрушения его плана по улучшению крестьянского хозяйства, причем с самого момента его прибытия в имение.
Все это и привело к длительному (более 18 лет) конфликту помещика с крестьянами, который сопровождался многочисленными жалобами с той и другой стороны. Точку в этих пререканиях не смогло поставить даже заключение Тверской палаты уголовного суда в декабре 1845 г., констатирующее, что жалобы крестьян на жестокое обращение с ними их помещика неосновательны . Впрочем, несколько крестьянских семей были высланы на поселение в Сибирь, кто-то убежал и все, казалось, утихло, но недовольство сторон продолжалось до самой смерти Сеславина. Тем более, что в конце концов у Сеславина осталось лишь три работоспособных крестьянских двора и 62 души на полном содержании .
Вместе с тем, глухое и явное противостояние крестьян, ухудшающееся экономическое положение имения, расстроенное здоровье, непонимание местных чиновников, все это не могло не отразиться и на характере А.Н. Сеславина, и на образе его мыслей. Человек, столь много сделавший для Отечества в прошлых сражениях, столь близко стоявший у трона в прошедшее царствование, смелый, решительный, вращавшийся в военной среде, из которой вышли декабристы, не мог вписаться в тихую провинциальную жизнь. Поэтому его смелые суждения о некоторых порядках в государстве, вызванные скорее все же горечью и обидами, не могли не насторожить власти. Впрочем, А.Н. Сеславин и сам понимал, какое впечатление он производит и, пытаясь сгладить остроту своих высказываний, писал в одном из писем (19 октября 1845 г.): «Схимник в продолжение 18 лет, полуслепец, не может быть подозреваем революционером…, который волнует народ, хотя бы он был и в пурпуре» .
Однако власти были обеспокоены появлением нового «карбонари» в Ржевском уезде Тверской губернии. Так, в фонде Тверского губернского правления среди секретной переписки содержатся письма министра внутренних дел Льва Алексеевича Поровского (от 28 января 1846 г.) и Тверского гражданского губернатора Александра Павловича Бакунина (от 11 марта 1846 г.).
Из этой переписки следует, что до министра внутренних дел дошли сведения о том, что ржевский помещик А.Н. Сеславин высказывал намерение обратиться к помещикам Тверской губернии с призывом подать Государю Императору просьбу о пересмотре законов, регламентирующих взаимоотношения помещиков с крестьянами, и высказывал мысли о необходимости введения в России парламентского образа правления . В своем письме министр просил Тверского губернатора сообщить ему сведения о личных качествах Сеславина, об образе жизни, прежней службе, словом, обо всем, что может уточнить факты его биографии, особенно в послевоенный период. Ответное послание губернатора (март 1846 г.) дает нам возможность увидеть А.Н. Сеславина глазами его современников. Вот что писал А.П. Бакунин: « Генерал-майор А.Н. Сеславин, помещик Тверской губернии Ржевского уезда, имеет во владении 172 рев. мужского пола души и получает от казны содержание 1367 руб. сер. в год; имение его, хотя посредственное по числу ревизских душ, но весьма расстроенное частью от разных постигших его имение несчастий. От роду господину Сеславину 60 лет, знакомства ни с кем не имеет, к себе совершенно никого не принимает, сам никуда не выезжает и вследствие того домашний образ жизни его покрыт неизвестностью. Он тот самый, который в Отечественную войну 1812 г. отличал себя партизанскими действиями». Далее губернатор продолжал: «…вообще о господине Сеславине можно сказать, что положение его достойно сожаления, ибо прошедшую славу свою он уничтожает странностью теперешней своей жизни. Вспоминая сделанное им, нельзя не сознаться, что теперешний быт его не тот, которого он достоин. Между тем, положение, в котором он находится, происходит собственно от него, ибо хотя он стар, но здоров (впрочем, здесь губернатор замечает, что от преклонности лет Сеславин имеет весьма слабое зрение, но при этом не пишет, что у него серьезные увечья рук и ног), хотя не богат, но, будучи один, мог бы жить безбедно, тогда как теперь, предавшись затворнической жизни через нее более и более становится нелюдим и странен, вследствие последнего расстраивает и себя, и крестьян своих. Последние пользуясь этим нерачением своим о собственном достоянии своем и о господском, выводят его из терпения – последствием этого есть взаимное негодование помещика и крестьян…» . На сегодняшний момент неизвестно, имела ли эта переписка продолжение, и был ли А.Н. Сеславин взят под негласный надзор полиции.
А.Н. Сеславин не состоял в законном браке и не оставил законных наследников, однако у его старшего брата Николая было многочисленное потомство и одна из его дочерей (племянница А.Н. Сеславина) – Елена вышла замуж в 60-е гг. XIX в. за Александра Александровича Колокольцова, дворянина Осташковского уезда Тверской губернии . Матерью Александра Александровича Колокольцова была Мария Павловна Титова, дворянка Вышневолоцкого уезда Тверской губернии, которая по матери (Татьяне Васильевне) принадлежала к знаменитому роду Аракчеевых . Отец Татьяны Васильевны – Василий Михайлович Аракчеев, приходился троюродным дядей графу Алексею Андреевичу Аракчееву .
Вопрос о дате рождения А.Н. Сеславина так же является дискуссионным и имеются разночтения по этому вопросу.
Так, в работах А. Вальковича и Н.Л. Хатаевича указано, что официальной датой рождения Сеславина считается 1780 г., а место рождения – сельцо Есемово, но сам генерал неоднократно утверждал, что родился в 1785 г. , а на памятнике, установленном на могиле А.Н. Сеславина, указан год рождения – 1788 . Из родословной росписи рода Сеславиных, составленной в 1826 г. (составлена со слов старшего брата Александра Никитича – Николая), следует, что на этот момент А.Н. Сеславину было 42 года, его старшему брату – Николаю – 43 года, а младшему – Федору – 36 лет, исходя из этого, датой рождения Александра Никитича может являться 1784 или 1785 гг. . Подтвердить или опровергнуть эту датировку может только запись о рождении А.Н. Сеславина, оставленная в метрической книге церкви погоста Никольский на Сишке, однако метрические книги за 1780 и 1785 гг. не сохранились . В метрических книгах за 1784 и 1786 гг. записи о рождении А.Н. Сеславина не имеется . Ситуацию не прояснили и данные исповедных росписей (ведомостей) за интересующие нас годы. В исповедной ведомости церкви погоста за 1787 г. в сельце Есемово значится только дед Александра Никитича – отставной титулярный советник Степан Петрович Сеславин, 66 лет . Ни отец Александра Никитича – Никита Степанович, ни его жена, ни дети не указаны, нет их и в соседних с Есемово селениях.
Из литературы известно, что отец А.Н. Сеславина стал ржевским городничим в 1795 г. , но в исповедных ведомостях церквей города Ржева за 1795-1796 гг. семья городничего не значится, нет Никиты Степановича и в родовом сельце Есемово.
Единственным выходом стало обращение к метрической книге погоста за 1858 г., так как дата смерти А.Н. Сеславина хорошо известна (по литературным источникам и справочным изданиям ) – 25.04. 1858 г., и это позволило бы установить примерную дату рождения (в запись о смерти обычно вносился возраст умершего). Однако работа с книгой за 1858 г. принесла неожиданный результат: записи о смерти А.Н. Сеславина не было; но она оказалась в метрической книге погоста за 1857 г. (!): генерал-майор Александр Никитич Сеславин умер 25 апреля 1857 г. от апоплексического удара в возрасте 69 лет и был погребен 30 апреля того же года на кладбище при погосте . Примечательно, что и на фотографии памятника 1911 г. указан год смерти – 1857 г. Остается только гадать, каким образом во все публикации вкралась ошибка. Простое арифметическое действие позволило наметить новую дату рождения Сеславина – 1788 г. (именно эта дата и была указана на памятнике), но подтвердить ее оказалось невозможно, т.к. метрическая книга за указанный год числится по архивным описям выбывшей.
Таким образом, вопрос о дате рождения, остается открытым, т.к. возникают сомнения в достоверности указанного возраста покойного, который священник мог точно и не знать (или исказил), а племянники, которые поставили памятник на могиле дяди только в 1873 г. (через 16 лет после смерти Сеславина) видели видимо только запись о смерти и посчитали указанный возраст достоверным, указав на памятнике 1788 г., как год рождения . Исходя из всего вышеизложенного, автору представляется, что наиболее достоверной датой рождения А.Н. Сеславина может являться 1785 г., но ее подтверждение требует дополнительных поисков.
Вместе с тем, была уточнена дата смерти Сеславина и ее причина, что снимает хотя бы одну «загадку».
Имя Сеславина было забыто почти на полвека и всплыло из небытия в связи с празднованием 100-летнего юбилея войны 1812 г.
В рамках подготовки к предстоящему юбилею была проведена огромная работа: выявлялись архивные источники, повествующие о событиях вековой давности, собирались сведения о памятных местах, из праха забвения поднимались имена героев. Для координации всех действий еще 7 мая 1910 г. была создана Междуведомственная комиссия по обсуждению вопросов, связанных с предстоящим в 1912 г. 100- летним юбилеем Отечественной войны.
В июне 1912 г. по губерниям был разослан циркуляр Министра внутренних дел России о необходимости предоставления сведений о лицах, живущих в губернии – ветеранах событий 1812 г. и «находящихся в сознательном возрасте» современниках-очевидцах .
В течение июня-августа 1912 г. из рапортов земских участковых начальников выяснилось, что людей, которые бы принимали участие в Войне 1812 г. или их современников на территории Тверской губернии не проживало.
А за год до этого - весной 1911 г. было проведено еще одно исследование по выявлению наследия Войны 1812 г. Сбор сведения на этот раз касался памятников Войны 1812 г. Предполагалось выявление и охрана уже существующих памятников и постановка новых.
Данное мероприятие возлагалось на губернаторов, которые должны были ответить на 3 вопроса:
1. какие существуют ныне памятники войны 1812 г. (на территории губернии)
2. сохранились ли они или испортились от времени, и в каком теперь положении
3. если необходимо их исправление или полное восстановление, какая сумма потребна на приведение их в должный вид .
В связи с этим, в середине марта 1911 г. тверской губернатор направил уездным исправникам циркуляр, в котором просил предоставить сведения о наличии в уездах памятников Войны 1812 г.
В течение апреля- мая 1911 г. были получены ответные рапорты, из которых следовало, что подобных памятников нет ни в одном уезде Тверской губернии .
Однако 11 мая 1911 г. Ржевский уездный исправник внезапно направил еще одно донесение, в котором известил губернатора о наличии на территории Ржевского уезда могилы героя Войны 1812 г. и уроженца тех мест – генерал-майора – А.Н. Сеславина.
Могила располагалась у церкви погоста Никола-Сишка (Никольский, Николаевский на Сишке) Становской волости Ржевского уезда. В донесении отмечалось, что «за отсутствием родных Сеславина, к будущему 1912 г. предполагается местным дворянством ремонтировать существующий на могиле мраморный памятник и обнести могилу оградой». Кроме того, в июне 1911 г. уездным исправником был представлен фотографический снимок памятника на могиле А.Н. Сеславина и его описание . Одновременно с этим уездный предводитель дворянства доносил властям, что «поскольку после смерти А.Н. Сеславина никаких родственников не осталось, то и содержать в порядке и чистоте могилу некому» . Документы свидетельствуют, что власти, озабоченные состоянием могилы героя войны (а значит, и памяти о нем), подключили к устройству и облагораживанию могилы офицеров 1-го Гусарского Сумского полка (которым А.Н. Сеславин командовал с 1812 по 1815 гг.)
Интересно, что одновременно с повышенным вниманием к могиле Сеславина, у местного дворянства в июне 1911 г. появилась идея – поставить ему памятник в городе Ржеве.
Ржевский предводитель дворянства вышел с этой инициативой на тверского губернатора и попросил разрешения об открытии Всероссийской подписки на сооружение памятника .
После этого завязалась многомесячная переписка между ржевским предводителем дворянства, тверским губернатором и Министром внутренних дел по выяснению как, каким образом, на какие средства и какой памятник предполагается поставить Сеславину. От ржевского предводителя дворянства особо требовали проект памятника.
Переписка шла с перерывами и в 1911 г. вопрос о постановке памятника не был решен. Последнее письмо по этому вопросу датировано 24 октября 1912 г., в нем в частности тверской губернатор просил ржевского предводителя дворянства сообщить, что сделано для образования Особого комитета для заведования означенного сбором пожертвований (имеются ввиду пожертвования на устройство памятника А.Н. Сеславина), какова стоимость памятника и проект такового .
К сожалению, на этом переписка обрывается. В деле имеется лишь любопытный план части г. Ржева («Большой торговой площади г. Ржева») с указанием места, где предполагалось установить памятник .
Судя по всему в Министерстве внутренних дел идея установки памятника не вызвала особого восторга. Торжества по случаю 100-летия Войны 1812 г. прошли и о памятнике никто больше не вспоминал
Мероприятия, проводимые в дни празднования 100-летнего юбилея, проходили по заранее спланированному сценарию. Так, в донесении уездного исправника содержится описание торжественного богослужения на могиле А.Н. Сеславина 10 октября 1912 г. с подробным описанием всех элементов службы (панихида, лития′), речей присутствующих (причем не только о герое-партизане, но и здравствующем императоре), общего настроения в толпе. Мероприятие прошло тихо и мирно. «Порядок никем не нарушался», - констатировал исправник .
Но мероприятия прошли, речи отзвучали и про Сеславина снова забыли. Памятник в гор. Ржеве так и не был поставлен.
Мраморный памятник на могиле А.Н. Сеславина пережил все исторические катаклизмы и все еще стоит рядом с погостом. Имеется фотография памятника, сделанная в июле 2008 г. Хорошо видна дата рождения Сеславина – 1788, а вот дата смерти замазана цементом.
Памятник на могиле А.Н. Сеславина (фотография 2008 г.)
Памятник на могиле А.Н. Сеславина (фотография 1911 г.)
оборотная сторона фотографии
План части г. Ржева, где предполагалось поставить памятник ( 1912 г ?)
