Я думаю Дурова это отменный пример торжества принципов трансгендерной толерантности в РИ 19 века. Это то, что мы можем предъявить развращенной Гейропе. Только возле памятника надо установить флаги цветов радуги... Кто согласен со мной?
Я высоко ценю Вашу иронию, пан Пугач , но в 19 веке конечно не было никакой толерантности ни гендерной, ни какой другой. Дурова была единственной женщиной-офицером в 19 веке (кроме женщин из царской семьи, которые состояли шефами гвардейских полков и имели право носить военную форму). Была ли Дурова не вполне нормальной женщиной, трудно сказать, никаких доказательств этого не существует.
А флаги с радугой у нас сейчас не приветствуются, так что вряд ли эту инициативу можно реализовать.
Я не вовремя отвечаю на Ваши тексты, видимо Вы на премодерации, и сообщения появляются с задержкой.
Ведь значительная часть ее жизни связана именно с Мариупольским гусарским полком, сформированным на территории Малороссии. В котором рядовыми гусарами служили украинские казаки.
Дурова вероятно и родилась на территории современной Украины. Правда неизвестно, где именно находится село Вознесенское, которое Дурова указывала как место своего рождения.
Советский одиночный снайпер отдельного взвода снайперов-девушек 3-го Белорусского фронта, кавалер ордена Славы; одна из первых женщин-снайперов, удостоенных этой награды.
Была известна способностью вести точную стрельбу по движущимся целям дуплетом - двумя идущими друг за другом выстрелами. На счету Розы Шаниной записано 59 подтверждённых уничтоженных солдат и офицеров противника.
В апреле 1787 года в Балаклавско-Греческом батальоне генерала Чанони князь Потёмкин сформировал из жён и дочерей офицеров роту солдат. Командиром женской роты была назначена Елена Ивановна Сарандова(Шидянская). Под руководством опытных боевых офицеров Балаклавского полка из благородных девиц создали настоящее подразделение. 100 статных красавиц были облачены в особую форму. Они прекрасно держались в седле, фехтовали на саблях и метко стреляли из ружей.
В тот же год Екатерина II приехала в Балаклаву с австрийским императором Иосифом II. В почётном карауле рота встречала императрицу и австрийского императора у деревни Кадыковка, которая находилась недалеко от Балаклавы. Потёмкин для почётных гостей устроил смотр русских амазонок, от которых император Иосиф пришёл в восторг. Они так браво маршировали и весьма искусно исполняли оружейные приёмы, что он слез с коня, поздоровался с ротой и в знак благодарности за потрясающее зрелище поцеловал в губы прелестную красавицу-командиршу - Елену Ивановну Сарандову.
Императрица тоже осталась довольна русскими амазонками. Она присвоила чин капитана командиру Сарандовой и наградила дорогим бриллиантовым перстнем. Так в России официально появилась первая женщина-офицер русской армии. Екатерина также наградила и всю роту, выдав русским амазонкам 10 тысяч рублей. Рота сопровождала императорский кортеж до Бахчисарая. Участвовала в парадных церемониях, поражая даже бывалых военных знаниями экзерциций и умением действовать в конном строю. К счастью, участвовать в боях амазонкам не пришлось, так как вскоре после великолепного смотра рота была распущена. Впоследствии о ней и вовсе забыли.
«Встретить Государыню назначено было возле Греческаго селения Кадыковки, недалеко от Балаклавы. Тут устроена была аллея из лавровых деревьев, усеянная лимонами и апельсинами; в средине дорога была также усыпана лаврами; в конце аллеи, простиравшейся на четыре версты, выстроена палатка, в которой на столе приготовлено было Евангелие, крест, хлеб и соль. Император Иосиф II, путешествовавший с Императрицею, приехал вперед верхом — осмотреть Балаклавскую бухту, и увидя в конце аллеи Амазонскую роту, подъехал к начальнику оной, Елене Сардановой, и от восхищения поцеловал её в губы. Увидевши это, рота взбунтовалась; но предводитель оной остановил бунт, сказав, что Император не отнял у нея губ, и не оставил ей своих.
Осмотревши бухту, Римский Император возвратился к Государыне, и в Ея карете сопровождал Её вместе с Потемкиным до Кадыкова. Подъехавши к устроенной аллее, Государыня остановилась; тут встретил Её Балаклавскаго полка протоиерей Ананий с Крестом, хлебом и солью. Потемкин, вышедши из кареты, просил позволения у Государыни стрелять Амазонской роте, встретившей Её. Она запретила, и подозвав, чрез переводчика Таврено, начальника их, Сарданову, подала ей руку, поцеловала в лоб, и потрепав по плечу, сказала: „Поздравляю вас, Амазонский Капитан, — ваша рота исправна, — Я ею очень довольна“. Потемкин торжественно радовался. Не выходя из кареты, Государыня поехала в Акерман. В день Царя Константина и матери Елены Государыня была в Бакчисарае, где слушала Литургию в своей походной Церкви, и прожила во дворце два дни. Амазонский Капитан, Сарданова, имела счастие видеть Государыню и в Бакчисарае. Государыня узнала её, подала опять руку и потрепала поплечу. Из Акмечета (ныне Симферополь прислала ей монаршее благоволение и бриллиантовый перстень в 1800 рублей…»
Прочаска (Maria Christiane Eleonore Prochaska) Мария Христиана Элеонора (1785-1813) – известная прусская женщина-солдат. Родилась 11 марта 1785 года в Потсдаме (Potsdam) в семье сержанта военного оркестра Гренадёрского полка прусской гвардии (Garde-Grenadierregiment), после смерти матери в 1794 году воспитывалась в приюте для сирот военных (Grose Militarwaisenhaus), затем служила домашней прислугой. В августе 1813 года распродала всё своё имущество для приобретения военного обмундирования и под именем Августа Ренца (August Renz) вступила в Бреслау (Breslau) барабанщиком в 1-й егерский батальон добровольческого корпуса барона фон Лютцова (Adolf von Lutzow), известный как «Чёрный корпус Лютцова». 16 сентября 1813 года получила тяжёлые ранения картечью в бедро в сражении при Герде (Gohrde), после чего было обнаружено, что она женщина. Отправленная для лечения в Данненберг (Dannenberg), Элеонора скончалась от заражения крови 5 октября 1813 года в возрасте 28 лет и спустя два дня была похоронена со всеми воинскими почестями. Её памяти посвящал свои стихи поэт Фридрих Рюккерт (Friedrich Ruckert) (1788-1866), а Бетховен (Ludwig van Beethoven) (1770-1827) написал о ней пьесу «Buhnenmusik» с либретто Фридриха Дункера (Johann Friedrich Duncker).
Мария Цуканова является единственной женщиной, получившей звание Героя Советского Союза за мужество и героизм, проявленные в советско-японской войне 1945 года. Она была санинструктором 355-го отдельного батальона морской пехоты Тихоокеанского флота и погибла во время Сейсинской операции, будучи зверски замучена японцами.
В мае 1942 года был издан Указ ГКО СССР о призыве в военно-морской флот 25000 девушек-добровольцев. 13 июня 1942 года Цуканову призвали на военную службу и отправили на Дальний Восток. Сначала она служила телефонисткой и дальномерщицей в 51-м артиллерийском дивизионе Шкотовского сектора береговой обороны, а 1944 году, окончив школу младших медицинских специалистов, была назначена санитаркой в 3-ю роту 355-го отдельного батальона морской пехоты Тихоокеанского флота.
8 августа 1945 года Советский Союз объявил войну Японии. 14 августа 1945 года батальон, где Цуканова служила в звании ефрейтора, участвовал в боевой операции по освобождению корейского порта Сейсин (ныне Чхонджин). Мария вынесла с поля боя 52 десантника, однако и ее саму ранило в плечо. Несмотря на это, девушка отказалась покинуть поле боя. Взяв в руки автомат, она дала несколько очередей по японцам. После того как вечером 15 августа ее роте пришлось отступить, Цуканова осталась вместе с группой бойцов прикрывать отход.
Ее ранило еще раз, в ногу. В бессознательном состоянии девушка была захвачена в плен японцами. Те никак не могли поверить, что русская «баба» (так они ее называли) убила около 90 японских солдат. Марию подвергли жестоким пыткам, добиваясь у нее сведений о составе советского десанта. Когда позднее советские моряки заняли сопку, где располагался японский штаб, они обнаружили труп Марии, буквально изрезанный на куски самурайскими ножами и с выколотыми глазами. Для похорон пришлось завернуть останки в одеяло. Похоронили Цуканову здесь же, в Сейсине, в братской могиле на сопке Комальсам. Сегодня на этом месте установлен мраморный мемориал с надписью: «Здесь похоронено 25 русских героев, павших смертью храбрых за освобождение Кореи от японских захватчиков».
14 сентября 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым красноармейцу Цукановой Марии Никитичне «за образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с японскими империалистами и проявленные при этом отвагу и геройство» посмертно присваивалось звание Героя Советского Союза. Также она была награждена Орденом Ленина.
Не все подробности гибели Марии Цукановой стали известны с самого начала. Восстановить историю жизни и смерти этой храброй девушки помогла жительница Владивостока Галина Шайкова, написавшая о ней книгу «Я очень хочу жить…»
Впоследствии именем Марии Цукановой были названы село Нижняя Янчихе Хасанского района Приморского края (Цуканово) и река Янчихе (Цукановка», улицы в Омске, Иркутске, Барнауле, Красноярске, Абакане, а также бухта в Японском море, сопка в Корее и другие объекты. В Приморье были установлены несколько памятников и мемориальных досок в честь Цукановой.
В 1988 году вышел советско-корейский художественный фильм «Утомленное солнце», главной героиней которого является Мария Цуканова. Ее роль исполнила актриса Елена Дробышева.
Вслед за Англией и Францией войска телеграфной связи были сформированы и в других странах. В 1903 году по предложению французского военного советника в Российской империи была основана Петербургская телеграфная школа, где готовились военные связисты. Зная о тонкостях женского мышления, в учебное заведение, по примеру англичан и французов, принимали только девушек. Поступая в телеграфную школу, они вставали на военный учет и после выпуска поступали в резерв как связистки.
В 1904 году выпустились первые связистки, а с Дальнего Востока как раз пришла весть о начале русско-японской войны. Центральное командование войсками Российской Империи находилось в европейской части страны, а строительство Транссибирской магистрали еще не было завершено. В сложившихся обстоятельствах лучшим решением стало получать сведения с поля боя по радиосвязи.
В военном министерстве императорской России существовало мнение, что девушек связистов, не прошедших достаточной военной подготовки, посылали на Дальний Восток не иначе как на верную смерть, но военный министр Алексей Николаевич Куропаткин не думал об этом, говоря, что девушки такие же военные, как и остальные и должны сражаться за свою родину. Император Николай II был также не против и первые 80 связисток были отправлены на войну.
Телеграфы в те времена были большой редкостью, в Российской Империи их тогда еще не умели производить самостоятельно, приходилось ввозить из Англии и Франции. Конечно, любому соединению крупнее бригады требовался телеграфист, но на деле телеграфы имелись только в основных войсковых соединениях и только по одному. Таким образом лишь половине девушек удалось найти применение своим профессиональным навыкам, остальным приходилось тратить время на застольях у командиров.
Телеграфистки носили военную форму как у младших офицеров (после выпуска им присваивалось звание младших лейтенантов), на ногах у них были коричневые сапоги. Эти девушки сидели у телеграфного аппарата и осуществляли передачу информации о ходе войны между непосредственным театром военных действий, Петербургом и Харбином.
С японской же стороны телеграфов не было вообще, были лишь солдаты телефонной связи, поэтому важной боевой задачей для них стало захватить как можно больше телеграфов противника.
В командных пунктах эту передовую аппаратуру охраняли солдаты, и чтобы завладеть телеграфом, японцам надо было сначала справиться с его сторожами. Да и сами связистки, прошедшие военную подготовку, могли за себя постоять и смело дать отпор прорвавшимся в командный пункт японцам. Для самообороны они носили с собой револьвер M1895, поэтому отобрать у них телеграф было делом непростым.
15 декабря 1904 года штаб российской армии в Порт-Артуре объявил о капитуляции, из форта вышли офицеры с белыми флагами в руках, были среди них и связистки. Как вспоминал генерал Ноги принимавший капитуляцию, все они были светловолосыми и голубоглазыми русскими красавицами возрастом около 20 лет. Несмотря на длительную оборону крепости, их форма была опрятной, а сапоги начищены до блеска, что делало их похожими на прекрасно обученных женщин военнослужащих. Все телеграфы, находившиеся в форте, были захвачены японцами, у которых после этого впервые появилось подразделение телеграфистов.
Во время I Мировой войны самые знатные женщины всех противоборствующих стран в массовом порядке стали сёстрами милосердия. Казалось вполне естественным, что императрицы, принцессы и великие княжны ухаживают за ранеными солдатами. А ведь всего за шестьдесят лет до этого невозможно было представить женщину в больничной палате — медицина вообще, тем более военная, являлась исключительно мужским занятием. Ситуацию смогла переломить молодая англичанка Флоренс Найтингейл.
Она родилась 12 мая 1820 года в семье богатых англичан Уильяма и Фрэнсис Найтингейлов. Дочку назвали Флоренс, в честь города, где она появилась на свет — Флоренции. «Географические» имена были в их семье нормой — старшую дочь назвали Парфенопой в честь греческого поселения в границах Неаполя. Уже в следующем году семья вернулась в Англию, где девочек воспитывали и обучали разным наукам. Уильям Найтингейл был человеком передовых взглядов и считал, что девочки должны быть образованы не хуже, чем мальчики.
Когда Флоренс подросла и стала выходить в свет, юная леди шокировала своими резкими высказываниями чопорных дам, которых ни в грош не ставила. Например, она заявляла, что если бы ей был предоставлен выбор — быть британской женщиной или галерным рабом, то она предпочла бы второе.
Уже в 17 лет Флоренс решила, что её призвание — помогать другим. По её словам, к этому её подтолкнул сам Господь Бог, обратившийся непосредственно к ней. Родители были не в восторге от её выбора, им казалось, что дочь способна на нечто большее, чем уход за больными беднякам. Поначалу, девушка считалась с мнением семьи, но в 1844 году, невзирая на их недовольство, самостоятельно по книгам начала обучаться медицине.
В 1849 году Флоренс отправилась в путешествие в Грецию и Египет, где изучала, как там ухаживают за ранеными и больными. На берегу Нила британская леди получила новое божественное откровение: Флоренс должна творить добро, не заботясь о своей репутации. В соответствии с этим напутствием, мисс Найтингейл отправилась в Германию, где в Кайзерверте получила официальный диплом о сестринском образовании. Семья держала возмутительное поведение дочери в тайне, объясняя её долгое отсутствие лечением на немецких водах.
Когда Флоренс вернулась в Англию с дипломом, родители смирились и назначили ей ежегодное содержание в 500 фунтов — огромная по тем временам сумма. Вместо того, чтобы жить ни в чём себе не отказывая, мисс Найтингейл устроилась управляющей в частную клинику для больных благородных дам, где работала, не получая зарплаты. Однако, осуществить свою мечту — открытие в Англии школы для медсестёр, у неё пока не получалось. Уход за больными ещё не считался занятием, приличным для уважающих себя женщин.
Когда началась Крымская война до Британии стали доходить слухи о том, как страдают раненые в военных лазаретах. Мисс Найтингейл объявила всеанглийский сбор неравнодушных соотечественниц и 21 октября 1854 года во главе 38-ми соратниц отправилась в сторону Чёрного моря. Добравшись до Стамбула, где находились тыловые госпитали, они обнаружили, что обстановка там просто чудовищная. Врачей не хватало, те, что были, падали с ног от усталости, и просто не успевали заботиться обо всех пациентах.
Флоренс взялась за дело. Её женский отряд принялся наводить санитарию и насаждать гигиену. По её требованию мытьё рук стало обязательной процедурой для всего персонала в госпитале. После обследования зданий были заделаны дыры, по которым проникали в палаты разносившие заразу крысы. Результат не заставил себя ждать: уровень смертности среди раненых упал с 42% до 2%. Многие приписывают этот невероятный скачок кипучей деятельности Флоренс Найтингейл.
Через некоторое время женский медицинский отряд перебрался из Стамбула в крымскую Балаклаву, где с тем же усердием принялся улучшать условия в полевых лазаретах. Во время этой кампании лидер этого отряда получила прозвище Женщина с лампой. Флоренс обходила пациентов даже по ночам, держа в руках зажжённую лампу. Этот образ тиражировали британские газеты, восторженно писавшие о «спасительнице британских солдат».
С японской же стороны телеграфов не было вообще, были лишь солдаты телефонной связи
?
так телефон же удобнее
Действительно, непонятно чем телеграф лучше телефона. Во время корниловского мятежа Керенский общался с Корниловым именно по телеграфу, хотя телефон в то время был уже широко распространен.
, но в 19 веке конечно не было никакой толерантности ни гендерной, ни какой другой. Дурова была единственной женщиной-офицером в 19 веке (кроме женщин из царской семьи, которые состояли шефами гвардейских полков и имели право носить военную форму). Была ли Дурова не вполне нормальной женщиной, трудно сказать, никаких доказательств этого не существует.
