ДЕД, Слава - с м.т.з., вы несколько отвлеклись от темы. 5 вопросов - я молчу, не специалист. К РККА не имею отношения, но хотел-бы услышать более-менее квалифицированное мнение. Ваши изыски в словоблудии не оригинальны...
Для начала стоит привести ответы как они давались опрашиваемыми без высокоумных интерпритаций и тчательного цитирования. Работать надо с первоисточниками.
Генерал-лейтенант П. П. Собенников (бывший командующий 8-й армией) .
Командующим я был назначен в марте 1941-го. Должность обязывала меня прежде всего ознакомиться с планом обороны государственной границы с целью уяснения места и роли армии в общем плане. Но, к сожалению, ни в Генеральном штабе, ни по прибытии в Ригу в штаб ПрибОВО я не был информирован о наличии такого плана, В документах штаба армии, который располагался в г. Елгаве, я также не нашел никаких указаний по этому вопросу.
У меня складывается впечатление, что вряд ли в то время (март 1941 г.) такой план существовал, Лишь 28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба генерал-майором Г. А. Ларионовым и членом военного совета дивизионным комиссаром С. И. Шабаловым в штаб округа, где командующий войсками генерал-полковник Ф. И. Кузнецов наспех ознакомил нас с планом, обороны». Здесь же в этот день я встретил командующих 11-й и 27-й армиями генерал-лейтенанта В» И. Морозова и генерал-майора Н. Э. Берзарина, в также начальников штабов и членов военных советов этих армий.
Командующий войсками округа принимал нас отдельно каждого и, видимо, давал аналогичные указания — срочно ознакомиться с планом обороны, принять и доложить ему решение.
Все это проходило в большой спешке и несколько нервной обстановке. План был получен для ознакомления и изучения начальником штаба. Он представлял собой довольно объемистую, толстую тетрадь, напечатанную на машинке.
Примерно через 1,5—2 часе после получения плана, не успев еще с ним ознакомиться, я был вызван к генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову, который принял меня в затемненной комнате и с глазу на глаз продиктовал мое решение. Последнее сводилось к сосредоточению главных усилий на направлении Шяуляй, Гаураге (125-я и 90-я стрелковые дивизии) и прикрытию границы от Балтийского моря (м, Паланга) на фронте около 80 км 10-й стрелковой дивизией 11-го стрелкового корпуса.
48-ю стрелковую дивизию предполагалось к началу войны перебросить на левый фланг армии и увеличить фронт обороны левее 125-й стрелковой дивизии (прикрывавшей основное направление Шяуляй, Таураге) до реки Неман у города Юр» баркас (левая граница армии).
12-й механизированный корпус выводился в район севернее Шяуляй во второй эшелон армии, причем право на отдачу ему приказа мне не предоставлялось. Фактически, как потом и подтвердилось в первые дни войны, корпус находился в подчинении командующего войсками фронта.
В похожем на мое положении находился и командующий 11-й армией, который был принят генерал-полковником Кузнецовым первым.
Мои записи, а также начальника штаба были отобраны. Мы получили приказание убыть к месту службы. При этом нам обещали, что указания по составлению плана обороны и наши рабочие тетради будут немедленно высланы в штаб армии. К сожалению, никаких распоряжений и даже своих рабочих тетрадей мы не получили*
Таким образом, план обороны до войск не доводился. Однако соединения, стоявшие на границе (10-я, 125-я, а с весны 1941 г. и 90-я стрелковые дивизии), занимались подготовкой полевых укреплений на границе в районах строившихся укрепленных районов (Тельшайского и Шяуляйского), были практически ориентированы о своих задачах и участках обороны. Возможные варианты действий проигрывались во время полевых поездок (апрель—-май 1941 г.), а также на занятиях с войсками.
(Дата составления документа отсутствует. — В. К.). Генерал-лейтенант В. И. Морозов (бывший командующий 11-й армией).
Как известно, в 1940 году были начаты организация и строительство укрепленных районов. Командиры дивизий привлекались к рекогносцировкам тех районов, в которых предполагалось им действовать.
Укрепления строились Дивизиями в своих полосах обороны. Поэтому командиры полков и батальонов их хорошо знали. Кроме того, на местности со штабами корпусов, дивизий и полков неоднократно проводились занятия. Их тематика и характер вытекали из проигрываемых вариантов действий на случай войны.
(Дата составления документа отсутствует» — В. К.).
Генерал-лейтенант И. П. Шлемин (бывший начальник штаба 11-й армии).
Такого документа, где бы были изложены задачи 11-й армии, не видел. Весной 1941 года в штабе округа была оперативная игра, где каждый из участников выполнял обязанности согласно занимаемой должности, Думается, что на этом занятии Изучались основные вопросы плана обороны госграницы. После него с командирами дивизий и их штабами (5, 33, 28 сд) на местности изучались оборонительные рубежи. Основные требования к их подготовке были доведены до войск. Со штабами дивизий и полков была проведена рекогносцировка местности с целью выбора рубежей обороны и их оборудования. Думается, что эти решения доводились до подчиненных командиров и штабов. Они и подготовили своими силами и средствами оборону.
16 мая 1952 года Генерал-полковник М. С Шумилов (бывший командир 11-го стрелкового корпуса 8-й армии).
План обороны государственной границы до штабе и меня не был доведен. Корпусу планировалось выполнение отдельных задам по полевому заполнению в новом строящемся укрепленном районе и в полосе предполагаемого предполья. Эти работы к началу воины не были полностью закончены, поэтому, видимо, было принято решение корпусу занять оборону по восточному берегу реки Юра, т. е. на линии строящегося укрепленного района, а в окопах предполья приказывалось оставить только по роте от полка.
(Дата составление документе отсутствует. — В. К,). Генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса 8-й армии).
План обороны государственной границы Литовской ССР я знал в полосе своей дивизии и соседа слева — 125-й. Штабами дивизии и полков были отработаны боевые документы: приказы, распоряжения, карты, схемы и т. д, Части соединения были натренированы в занятии районов обороны и огневых сооружений с мест их дислокации.
Стрелковые полки усиливались средствами, имеющимися в моем распоряжении, Основное внимание было сосредоточено на направлениях Кретинга, Ппунги и вдоль побережья Балтийского моря на Либаау, а также Клайпеда, Ретовас. На них привлекалась и вся артиллерия. Для нее были подготовлены документация и несколь* ко огневых позиций.
Хорошо была изучена местность всего участка обороны дивизии, ближайшие подходы для занятия оборонительных позиций и огневых сооружений до командире взвода включительно, оборудованы основные и запасные командные и нвблюдв» тельные пункты от штаба дивизии до командиров рот включительно.
8 апреля 1953 года
* * *
Бывшие командиры и начальники Западного особого военного округа (ЗапОВО) ответили так. Генерал-майор П. И. Ляпин (бывший начальник штаба 10-й армии).
С получением в январе 1941 года директивы округа по обороне госграницы командующий армией генерал-майор К. Д. Голубев принял решение. 1-му стрелковому корпусу частями 8-й стрелковой дивизии оборонять участок госграницы от разгранлинии справа до реки Нарев у Новогрудок. 2-й стрелковой дивизии одним усиленным полком обеспечить стык с соседом справа, выдвинув его на рубеж Лосево (15 км северо-западнее Осовец). Остальным силам 2-й стрелковой дивизии находиться во втором эшелоне и оборонять крепость Осовец с укреплением Ганендз.
5-му стрелковому корпусу, усиленному двумя армейскими артполками, предписывалось прикрыть остальную часть полосы обороны армии от Новогрудок до Зузеля, имея обе дивизии в первом эшелоне.
Оперативные резервы сосредоточить: 6-й кавалерийский корпус—в районе Строикова Гура, Межнин, Капице; 6-й механизированный корпус — в лесах западнее Белостока. Задачу корпусам ставил командующий войсками ЗапОВО.
Таким образом, полосу обороны 10-й армий (ширина 145 км) прикрывали в первом эшелоне только три стрелковые дивизии, причем на местности, доступной для действий всех родов войск противника в любом направлении. В этих условиях командиры корпусов и дивизий резервов создать не могли. Командарм же свои резервы без разрешения свыше использовать не имел права. Поэтому вся система обороны госграницы была неустойчивой, без спланированного маневра силами и средствами из глубины и вдоль фронта.
Никакой ориентировки о соседях и их задачах в директиве не указывалось. При планировании действий армии на случай войны нас беспокоило значительное количество неясностей: например, в использовании подвижных соединений, дислоцировавшихся в полосе армии; строящихся укрепленных районов. [Мы видели] несоответствие дислокации 86-й и частично 13-й стрелковых дивизий; [оставалась] неизвестность на левом фланге, где должна была перейти к обороне какая-то соседняя армия.
План обороны госграницы 1941 года мы неоднократно переделывали с января до самого начала войны, да так и не закончили. Последнее изменение оперативной директивы округа было получено мной 14 мая в Минске. В нем приказывалось к 20 мая закончить разработку плана и представить на утверждение в штаб ЗапОВО. 20 мая я донес: «План готов, требуется утверждение командующим войсками округа для того, чтобы приступить к разработке исполнительных документов». Но вызова так и не дождались до начала войны. Кроме того, последний доклад мая [показывает, что] в армии проводилось много учебных мероприятий, таких, как полевые поездки, методические сборы комсостава и т. п. Поэтому никто не мог взяться за отработку исполнительных документов по плану обороны госграницы. К тому же мой заместитель по тылу в начале июня привез новую директиву по материальному обеспечению, что требовало значительной переработки всего плана.
Однако к этому времени командиры дивизий на случай войны имели следующие документы по обороне госграницы:
а) план поднятия войск по тревоге и порядок сосредоточения их в районах сбора;
б) план боевого и материального обеспечения войск;
в) схему обороны госграницы на каждую дивизию с указанием задач до батальона включительно;
г) схему связи армии с корпусами и дивизиями.
Наличие этих документов вполне обеспечивало выполнение соединениями поставленных задач. Однако все распоряжения штаба ЗапОВО были направлены на то, чтобы создать благодушную обстановку в умах подчиненных. «Волынка» с утверждением разработанного нами плана обороны госграницы, с одной стороны, явная подготовка противника к решительным действиям, о чем мы были подробно осведомлены через разведорганы, — с другой, совершенно дезориентировали нас и настраивали на то, чтобы не придавать серьезного значения складывавшейся обстановке.
(Дата составления документа отсутствует. — В. К,). Генерал-полковник Л. М. Сандалов (бывший начальник штаба 4-й армии).
В апреле 1941 года командование 4-й армии получило из штаба ЗапОВО директиву, согласно которой надлежало разработать план прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развёртывания войск на брестском направлении. В ней указывалось, что «с целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск вся территория округа разбивается на армейские районы прикрытия...». В соответствии с окружной директивой был разработан армейский план прикрытия. Оценивая его, следует указать, что он соответствовал директиве округа, в которой, по существу, уже были решены за армию все основные вопросы - указаны выделяемые силы для района прикрытия, их места сосредоточения по боевой тревоге, сроки готовности войск, задачи и порядок их выполнения, а следовательно, и ошибки в решении командования округа по прикрытию автоматически переносились в армейский план*
Основным недостатком окружного и армейского планов являлась их нереальность. Значительной части войск, предусмотренной для выполнения задач прикрытия, еще не существовало. Например, 13-я армия, на которую возлагалась задача создания района прикрытия между 10-й и 4-й армиями, и 14-й механизированный корпус, входивший в состав 4-й армии, находились в стадии формирования. Прибытие некоторых соединений в новые районы в случае возникновения военного конфликта намечалось в такие сроки, что они не успевали принять участие в решении задач прикрытия (100-я стрелковая дивизия со сроком прибытия на «М-3»). Такое планирование сосредоточения войск к границе заранее было обречено на Провал. Так оно и получилось. Дивизия в состав 4-й армии ни на третий день войны, ни позже не прибыла.
Крупным недостатком окружного и армейского планов прикрытия являлось и ТО, что в них не предусматривалось создание тыловых фронтовых и армейских полос обороны. Строительство их намечалось развернуть с началом боевых действий, в рекогносцировку рубежей и составление плана работ — во время полевой поездки в июле 1941 года.
(Дата составления документа отсутствует — В. К.). Генерал-полковник В. С. Попов (бывший командир 28-го стрелкового корпуса 4-й .армии).
План обороны государственной границы до меня, как командира 28-го стрелкового корпуса, доведен не был.
10 марта -1953 года Генерал-майор м. А. Зашибалов (бывший командир 86-й стрелковой дивизии 10-й армии).
К 1 мая 1941 года оборонительная полоса дивизии, к созданию которой мы преступили с августа 1940 года, была оборудована. Во второй половине мая меня с начальником штаба вызвали в управление 10-й армии. Там начальник штаба генерал-майор Л. И. Ляпин довел до нас решение командующего на постройку и оборудование новой дивизионной оборонительной полосы. До 1 июня приказывалось произвести рекогносцировку полковых участков и батальонных районов обороны, огневых позиций артиллерии, командных и наблюдательных пунктов. План оборонительных работ требовалось доложить через нашего командира 5-го стрелкового корпуса к 5 июня, все работы, согласно ему, закончить к 1 августа 1941 года.
План оборонительных работ был утвержден. На основании принятого мною решения штабом дивизии были разработаны приказ и плановая таблица взаимодействия по ведению оборонительного боя в новой полосе.
Для всех частей дивизии были разработаны планы поднятия их по боевой тревоге, [они] хранились в сейфах командиров в опечатанных конвертах. Вскрытие разрешалось по установленному сигналу.
Командиры стрелковых и артиллерийских полков, отдельных батальонов и дивизионов знали задачи и в соответствии с этим разработки решения и боевые приказы на оборону государственной границы.
(Дата составления документа отсутствует. — В. К.), Полковник С. И. Гуров (бывший начальник штаба 49-й стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 4-й армии).
В конце марта или в начале апреля нас с комдивом вызвали в штаб 4-й армии. Там окончательно было принято решение, составлен план и написан боевой приказ частям на оборону участка дивизии. Все документы положены в конверты, опечатаны печатью штаба армии, в последующем привезены а штаб дивизии, где хранились в моем сейфе вместе с «Красным пакетом».
Построить систему огня обороны дивизии с учетом огня укрепленного района нам не удалось, так как его штаб отказался выдать эти данные, ссылаясь на то, что штаб ЗапОВО запретил давать какие-либо сведения по этим вопросам.
(Дата составления документа отсутствует. — В. К.). Полковник А. С. Кислицын (бывший начальник штаба 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса).
Примерно в марте — апреле 1941 года командир дивизии, я, начальники оперативного отделения и связи были вызваны е штаб 4-й армии (г. Кобрин).
В течение 2—3 суток мы разработали план поднятия дивизии по боевой тревоге, в который вошли и такие документы, как приказ на марш в район сосредоточения, схемы радио- и телефонной связи, инструкция дежурному по дивизии на случай боевой тревоги. Усиление дивизии не планировалось.
Было категорически запрещено ознакамливать с содержанием разработанных документов даже командиров полков и дивизионных частей. Кроме того, оборудование наблюдательных и командных пунктов районе сосредоточения соединения производить не разрешалось, хотя этот вопрос поднимался связистами.
Большой интерес представляют воспоминания командиров различных степеней, проходивших перед войной и в ее начале службу е Киевском особом военном округе (КОВО).
Генерал армии М. А. Пуркаев (бывший начальник штаба Киевского особого военного округа).
План обороны государственной границы был доведен до войск. Разработка его велась в апреле начальником штаба округа, оперативным отделом и командующими армиями и оперативными группами их штабов. В первой десятидневке мая армейские планы были утверждены военным советом округа и переданы в штабы армий. Планы армий по распорядительным документам были разработаны до соединений.
С документами соединений в штабах армий были ознакомлены их командиры и начальники штабов, после чего они примерно до 1 июня были переданы на хранение в опечатанных пакетах начальникам штабов.
Во всех частях и штабах соединений имелись планы подъема по тревоге. План обороны государственной границы должен был приводиться в действие по телеграмме военного совета округа (за тремя подписями) я адрес командующих армиями и командира кавалерийского корпуса (командир 5-го кавалерийского корпуса генерал-майор Ф. В. Камков. — В. К.). В соединениях и частях план действия должен был проводиться по условным телеграммам военных советов армий и командира кавалерийского корпуса с объявлением тревоги.
29 апреля 1952 года
Генерал армии И. X. Баграмян (бывший начальник оперативного отдела штаба КОВО).
План обороны государственной границы был доведен до войск, в части их касающейся, следующим образом: войска, непосредственно осуществлявшие прикрытие... имели подробно разработанные планы и документацию до полка включительно; остальные войска округа (пять стрелковых корпусов, семь далеко не закончивших формирование механизированных корпусов и части усиления), имели хранимый в сейфе соответствующего начальника штаба соединения опечатанный конверт с боевым приказом и всеми распоряжениями по боевому обеспечению поставленных задач.
План использования и документация во всех подробностях разрабатывались в штабе округа только для корпусов и дивизий. Исполнители о них могли узнать лишь из вложенных в опечатанные конверты документов после вскрытия последних.
10 сентября 1952 года
Генерал-майор 3. 3. Рогозный (бывший начальник штаба 1-го стрелкового корпуса).
Примерно в середине мая 1941 года штабом 5-й армии был разработан план прикрытия государственной границы. С ним были ознакомлены в штабе армии: командир 15-го стрелкового корпуса полковник И. И. Федюнинский, я и командиры дивизий: генерал-майор Г. И. Шерстюк, полковник М. П. Тимошенко (соответственно командиры 45 и 62 сд. — В. К.). Документов, касающихся плана обороны, штабы корпуса и дивизий не имели, но задачи и частные планы обороны знали... Дивизии отрекогносцировали свои полосы обороны, определили боевые порядки, наметили организацию управления боем... Все касающееся полков было до них доведено непосредственно на местности и принятые решения утверждены командирами дивизий.
21 апреле 1953 года
Генерал-майор Г. И. Шерстюк (бывший командир 45-й стрелковой дивизии 15-го стрелкового корпуса).
План обороны госграницы со стороны штабов 15-го стрелкового корпуса и 5-й армии до меня, как командира 45-й стрелковой дивизии, никем и никогда не доводился, и боевые действия дивизии [я] развертывал по ориентировочному плану, разработанному мной и начальником штаба полковником Чумаковым и доведенному до командиров частей, батальонов и дивизионов.
24 апреля 1953 года
Полковник П. Новиков (бывший начальник штаба 62-й стрелковой дивизии 15-го стрелкового корпуса).
Дивизионного плана по обороне государственной границы, мне кажется, не было, а дивизионный план входил а армейский. Дивизия имела лишь только ориентировочную полосу по фронту и в глубину. Так, в первых числах апреля 1941 года я, а также начальники штабов 87-й и 45-й стрелковых дивизий были вызваны в штаб 5-й армии, где мы в оперативном отделе получали карты и собственноручно произвели выписки из армейского плана оборудования своих полос е инженерном отношении.
(Дата составления документа отсутствует. )
Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии).
До нападения фашистской Германии на Советский Союз я и командиры частей не знали мобилизационного плана (МП-41), но после его вскрытия все убедились, что оборонительные работы на государственной границе, командно-штабные учения на местности исходили из общего плана КО в О, утвержденного Генеральным штабом.
11 июня 1953 года
Генерал-майор П. В. Черноус (бывший начальник штаба 72-й горно-стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии).
План обороны государственной границы до частей дивизии был доведен командованием 8-го стрелкового корпуса Однако он был составлен не по организации горно-стрелковой дивизии, а стрелковой. Дало в том, что весной 1941 года дивизия начала переход на штаты горно-стрелковой дивизии, но к 22 июня эти мероприятия не закончила
25 февраля 1955 года
Генерал-майор С. Ф. Горохов (бывший начальник штаба 99-й стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии).
План обороны государственной границы был получен в феврале—марте 1941 года в штабе 26-й армии в опечатанном конверта и с нами проработан не был. Но еще до его вручения командующий армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко лично мне и командиру дивизии полковнику Н. И. Дементьеву сообщил разграничительные линии участка обороны соединения и полков, места командных и наблюдательных пунктов, огневые позиции артиллерии. Помимо этого, особым приказом дивизии предписывалось подготовить предполье Перемышльского укрепленного района и отрыть окопы в своей полосе.
Штабами дивизии и пограничного отряда был разработан план прикрытия государственной границы по двум вариантам — на случай диверсий и возможной войны.
16 мая 1952 года Генерал-полковник М. С Шумилов (бывший командир 11-го стрелкового корпуса 8-й армии).
План обороны государственной границы до штабе и меня не был доведен. Корпусу планировалось выполнение отдельных задам по полевому заполнению в новом строящемся укрепленном районе и в полосе предполагаемого предполья. Эти работы к началу воины не были полностью закончены, поэтому, видимо, было принято решение корпусу занять оборону по восточному берегу реки Юра, т. е. на линии строящегося укрепленного района, а в окопах предполья приказывалось оставить только по роте от полка.
(Дата составление документе отсутствует. — В. К,).
Генерал-майор И. И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса 8-й армии).
План обороны государственной границы Литовской ССР я знал в полосе своей дивизии и соседа слева — 125-й. Штабами дивизии и полков были отработаны боевые документы: приказы, распоряжения, карты, схемы и т. д, Части соединения были натренированы в занятии районов обороны и огневых сооружений с мест их дислокации.
Стрелковые полки усиливались средствами, имеющимися в моем распоряжении, Основное внимание было сосредоточено на направлениях Кретинга, Ппунги и вдоль побережья Балтийского моря на Либаау, а также Клайпеда, Ретовас. На них привлекалась и вся артиллерия. Для нее были подготовлены документация и несколько огневых позиций.
Хорошо была изучена местность всего участка обороны дивизии, ближайшие подходы для занятия оборонительных позиций и огневых сооружений до командире взвода включительно, оборудованы основные и запасные командные и нвблюдв» тельные пункты от штаба дивизии до командиров рот включительно.
8 апреля 1953 года
Вот так вот... Командир стрелкового корпуса не знает планов обороны корпуса, а вот командир подчинненой ему дивизии прекрасно осведомлен не толко о плане обороны своей дивизии но и соседей (как и положено по уставу)
Для smallbear... Тут мне один форумчанин убеждал, что содержние планов было неизвестно войскам. Он конечно, сказал общо, и сказать, чо он несколько исказил некий факт нельзя... Но вот тут привели записи... Наверное неверные, потому как они говорят:
Лишь 28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба генерал-майором Г. А. Ларионовым
Командующий войсками округа принимал нас отдельно каждого и, видимо, давал аналогичные указания — срочно ознакомиться с планом обороны, принять и доложить ему решение.
Как известно, в 1940 году были начаты организация и строительство укрепленных районов. Командиры дивизий привлекались к рекогносцировкам тех районов, в которых предполагалось им действовать. Укрепления строились Дивизиями в своих полосах обороны. Поэтому командиры полков и батальонов их хорошо знали. Кроме того, на местности со штабами корпусов, дивизий и полков неоднократно проводились занятия. Их тематика и характер вытекали из проигрываемых вариантов действий на случай войны.
У меня тут вопрос... А как на этом участке получилось с обороной? Что написали?
Никакой ориентировки о соседях и их задачах в директиве не указывалось.
Видимо была другая директива?
План обороны государственной границы до штабе и меня не был доведен.
Часть товарищей получила сообщение о планах и даже на местности отрекогносцировала, а часть возмущалась, но это видимо, потому что Вас там не было, и некому было разъяснить что планы - не раскрываются войскам до пследнего момента. Илимы принимаем, что комдив хотя бы со штабом знает, что делать... И тогда получается Вы изволили ввести форумчан в заблуждение играя словами. У одного меня возникло ощущение, что комдивы несклько удивлены, что их в планы не посвятили?
Для smallbear... Тут мне один форумчанин убеждал, что содержние планов было неизвестно войскам. Он конечно, сказал общо, и сказать, чо он несколько исказил некий факт нельзя... Но вот тут привели записи... Наверное неверные, потому как они говорят:
А какой форумчанин? И что он точно утверждал?
У меня тут вопрос... А как на этом участке получилось с обороной? Что написали? Видимо была другая директива?
А такой вопрос задавали? друга директива это как? Вы вообще об чем?
Часть товарищей получила сообщение о планах и даже на местности отрекогносцировала, а часть возмущалась, но это видимо, потому что Вас там не было, и некому было разъяснить что планы - не раскрываются войскам до пследнего момента. Илимы принимаем, что комдив хотя бы со штабом знает, что делать... И тогда получается Вы изволили ввести форумчан в заблуждение играя словами. У одного меня возникло ощущение, что комдивы несклько удивлены, что их в планы не посвятили?
Комдивы как раз в большинтсве своем считают что свою задачу они знали.
Генерал-майор П. И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии).
До нападения фашистской Германии на Советский Союз я и командиры частей не знали мобилизационного плана (МП-41), но после его вскрытия все убедились, что оборонительные работы на государственной границе, командно-штабные учения на местности исходили из общего плана КО в О, утвержденного Генеральным штабом.
Вот так вот, и плана не знал а к выполнению оказался готов. Почему? а потому как с округа спускались указания готовящие дивизию к действиям по плану.
Вы и здесь с глухой обороной, ну была под Курском глухая оборона, что дало? Ну вы тогда на немцев посмотрите, они к примеру на Западе оборонялись, ударив в Арденнах. Только лишь обозначив угрозу можно чего-то добиться. Польский план обороны тоже был отчасти наступательный, им преполагалось связать войска в Германии и разгромить восточно-прусскую группировку, единственное верное решение. Так что если обороняешься, то надо бить.
а вы контатаковать кем собираетесь без обороны ? ну вы умный сразу в контратаку пойдете вот только если окопов нету минных полей нету и тд то у вас банально в первые минуты танками передавят !!! для начала надо окопы да не 1 ряда несколько чтобы было куда отойти и минные поля и рвы противотанковые и тд. чтобы хоть чуток танки задержать успеть хоть часть уничтожить пехоту чужую пострелять а свою сберечь определится где куча танков и орудий у немца а где танков нету и орудия вы подбили где полегче атаковать противника . вот тогда можно про контратаки думать в каком месте в каком направлении двигатся . а до этого надо сберечь солдат и матчасть а для этого оборона оборона и еще раз оборона !!!
до сих пор остается много вопросов - что и как произошло,и почему генералы действовали так а не иначе. предлагаю вместе разобраться в причинах.
Вообще в первую очередь надо искать ответ в замыслах, решениях и стратегиях Руководства, так как порядок командования при Сталине был более вертикальным ицентрализованным в руках либо Сталина, либо узкого круга, типа Сталин, Молотов, Берия, возможно и Жданов, Мехлис.
Уточняю, что Вопрос № 1 в статьи такой: Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана? Источник: https://stalinism.ru...-genshtaba.html
Начальник штаба 15-го стрелкового корпуса Рогозный уверяет, что комдивы в середине мая были ознакомлены с планами прикрытия и упоминает фамилию своего командира 15-го ск полковника (в мае-июне 41-го) Федюнинского. А вот что пишет командир 9-го мехкорпуса в июне 41-го К.К. Рокоссовский, чей «корпус находился в непосредственном подчинении командования Киевского Особого военного округа», и командиром танковой дивизии у которого был полковник М.Е. Катуков:
«В мае 1941 года новый командующий Киевским Особым военным округом М. П. Кирпонос провел полевую поездку фронтового масштаба. В ней принимал участие и наш мехкорпус, взаимодействуя с 5-й общевойсковой армией на направлении Ровно, Луцк, Ковель….»
Воспоминания Рокоссовского уже приводились неоднократно, но посмотрите сами, что он пишет, фактически отвечая на «вопрос № 1». Рокоссовский пишет, что пока он служил в начале 30-х в Забайкалье то там «Имелся четко разработанный план прикрытия и развертывания главных сил» и «он менялся в соответствии с переменами в общей обстановке на данном театре». И далее он тактично пишет, что как раз «В Киевском Особом военном округе этого, на мой взгляд, недоставало». А в «восстановленных» частях его воспоминаний об этом говорится уже более откровенно: «Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжелое поражение наших войск в начальный период войны».
Т.е. Рокоссовский, похоже, прямо пишет, что и в КОВО командиры вступали в войну имея на руках разработанные планы прикрытия не соответствующие «майским ПП»?
В вышеприведенных цитатах, Рокоссовский такого не написал. Рокоссовский там написал, что "В Киевском Особом военном округе этого [т.е. "четко разработанный план прикрытия и развертывания главных сил"], на мой взгляд, недоставало." И: "«Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке..." Здесь он не уточнил, если коммандиры КОВО имели "разработанные планы прикрытия не соответствующие майским ПП" или нет, а то, что если имели планы, тогда они не соответсвовали "сложившейся к началу войны обстановке". Дело в том, что даже План Прикрытия смог не соответсвовать сложившуюся обстановке. На самом деле, разумеется, что у некоторых коммандиров был тот ПП, который был разработан в май, но известно, что к 22.06.41 г., коммандиры не ввели в действия некоторые основные шаги майского ПП, которые должны быть осуществлены к 22.06.41 г. если действовать по нему.
А другие командиры дивизий пишут, что начали воевать по неким «ориентировочным» планам.… Ну а дальше Рокоссовский и расписывает как действительно по личной инициативе они сами себе с Федюнинским, командиром 15-го стрелкового корпуса и разрабатывали планы взаимодействия на случай войны:
«Еще во время окружной полевой поездки я беседовал с некоторыми товарищами из высшего командного состава. Это были генералы И. И. Федюнинский, С. М. Кондрусев, Ф. В. Камков (командиры стрелкового, механизированного и кавалерийского корпусов). У них, как и у меня, сложилось мнение, что мы находимся накануне войны с гитлеровской Германией. Однажды заночевал в Ковеле у Ивана Ивановича Федюнинского. Он оказался гостеприимным хозяином.
Разговор все о том же: много беспечности. Из штаба округа, например, последовало распоряжение, целесообразность которого трудно было объяснить в той тревожной обстановке. Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в будущем. Договорились с И. И. Федюнинским о взаимодействии, наших соединений, еще раз прикинули, что предпринять, дабы не быть захваченными врасплох, когда придется идти в бой».
Тема о беспечном отключении или ослаблении артиллерии по разным меркам наблюдается повторно в контексте исследований событий накануне и в начале войны. Был приказ снять на проверку прицели артилерии.
Также в Воспоминаниях одного советского фронтовика, я читал о том, как он помнил как в начале войны, он слышал бурю немецкой артиллерии, а советская артиллерия позже прозвучала в ответе мягче, из отдаленного места.
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР» 22 июня 1941, 8.00 утра Наступление продолжается успешно. По-видимому, противник на всех участках застигнут врасплох… На всем фронте наступления армии противник до сих пор оказывает незначительное сопротивление. Встречается лишь местами противодействие легкой артиллерии…
Таким образом, изучая ответы генералов на вопрос № 1 «от Покровского» можно сделать такой вывод:
Не имели войска западных округов, в дивизиях и корпусах, разработанных планов прикрытия после того как в начале мая в эти округа пришли Директивы НКО и ГШ на разработку новых Планов обороны и прикрытия государственной границы. Сами планы на уровне штабов округа (в общих чертах это можно сделать) и даже армий (некоторых) разработаны были, а вот с доведением их до командиров «в части их касающейся» происходили некие «странности». Ведь окружной план это ещё не всё в разработке плана обороны. И можно увидеть, что в одних округах одни армии новые планы прикрытия разрабатывали и имели, а другие пребывали в счастливом неведении, и вступали в войну по «мартовско-апрельским» планам.
Здесь мне кажется положено здесь уточнение. Во первых, хоть майские Планы Прикрытия были, но никаких ПП к 22 июню не были введены в действие Руководством. Так что даже если после начала мая имели бы "войска западных округов, в дивизиях и корпусах, разработанных планов прикрытия", также планы смогли остаться не исполнены. Ведь требовалось бы несколько дней, чтобы их выполнить, перевести войск по большому расстоянию по местам дислокации и т.п.
Во вторых, вышецитируемые сведения не уточнили, что везде "Не имели войска западных округов, в дивизиях и корпусах, разработанных планов прикрытия после того как в начале мая в эти округа пришли Директивы НКО и ГШ на разработку новых Планов обороны и прикрытия государственной границы." Если такая директива была, можно было ожидать, что кто-нибудь успел во время выполнить ее. А Рокоссовский не сказал, что нигде не было выполнена такая директива. Если "в одних округах одни армии новые планы прикрытия разрабатывали и имели", тогда это говорит об обратном, что в каких-то случаев, "имели войска западных округов, в дивизиях и корпусах, разработанных планов прикрытия"
И только в одном округе, в Одесском, получив в мае Директиву на разработку нового «ПП» и сам «План прикрытия» разработали, и командиры дивизий и корпусов с ним были ознакомлены ещё на стадии разработки. И только в этом единственном округе и вступали войска в войну в соответствии с новым планом прикрытия, вполне четко «зная свой маневр»! В остальных округах, в ПрибОВО, КОВО и особенно в Белоруссии войска вступали в войну, имея на руках устаревшие Планы прикрытия. Не соответствующие новой обстановке. О чем в своих мемуарах и написал маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский и дали ответы на вопрос № 1 «от Покровского» остальные генералы из других округов. Также складывается ощущение, что командующие округов намерено не доводили до войск майские «ПП». Почему? А в это же время Г.К. Жуков начал носиться с «Планом от 15 мая» 41-го, по которому он собирался нападать на Германию первым – нанести «превентивный удар». Так зачем же заниматься ерундой и отрабатывать планы обороны, когда воевать будем по «плану наступления»? Ведь и сам Сталин сказал 5-го мая на встрече выпускников академий, что наша армия – армия наступательная….
Здесь надо учитывать, что нападение на Одесский Округ произошел позднее, чем на Белорусский Округ и ЗАПОВО, куда попал крупный натиск врага. А ПП вообще требовал несколько дней проведение в действие, например, перенести войск по местам, чтобы они смогли бы буквально прикрыть назначенные территории. Следовательно, у Одесского Округа было бы больше времени, чтобы осуществить этот план. Более того, Руководство не ввело в действие ПП в ЗАПОВО накануне войны, а вместо того, объявило известную Директиву №1. Соответственно, у меня не складывалось объязательное "ощущение, что командующие округов намерено не доводили до войск майские «ПП»." Дело бы обстояло по-друому, если Руководство поручило коммандирам осуществить ПП и при том коммандиры и войска бы ответили начальству тем, что никакого ПП им не известно.
Насчет вопроса, "Так зачем же заниматься ерундой и отрабатывать планы обороны, когда воевать будем по «плану наступления»? Ведь и сам Сталин сказал 5-го мая на встрече выпускников академий, что наша армия – армия наступательная…", придется учитывать вероятность, что советский план «превентивного удара» был только один из альтернативов у генштаб, то есть не был планом на первом месте. Также и придется учитывать вероятность, что Сталин говорил тогда об общей стратегии наступления и контрнаступления, а не первого удара в отдельности.
Возможно, что тот же Жуков сочиняя «план от 5 мая», мог дать команду в округа не торопиться выполнять Директивы от 5-14 мая на отработку новых ПП, т.к. был уверен, что его новый «план» будет утвержден Сталиным? Однако после совещания 24 мая в Кремле всех командующих округов, те все же стали доводить до подчиненных утвержденные именно майские Директивы.
Я полагаю, что автор имеет в виду, что Жуков смог не дать давление на нижные ранги коммандиров по выполнению Директив по причине того, что он хотел, чтобы вместо того, Сталин одобрил план преветивного удара. Т.е. я полагаю, что автор имеет в виду, что у Жуков был план по превентивному удару, и что якобы Жуков надеялся на то, чтобы Сталин одобрил этот план как действующим и главным. Однако, на самом деле крайне маловероятно, что Жуков, имеющий такой план первого удара надеялся, что тот будет одобрен как главным, ведущим планом, так как он должен был знать, как РККА не была в солидно надежном качестве осуществить такой план, тем более, что он повлек бы за собой осложнения по отношению мирового сообществаю Например, при том, что СССР бы напал первым, Япония смогла действовать по своему оборонительному пакту с Германией и напасть на СССР, что не сделал в 1941 г. так как СССР был не нападающей стороны.
Но самое страшное (и вопрос № 1 также пытался это выяснить) даже если в округе получали приказ Директивой наркома от 10-12 июня выводить «глубинные» дивизии и корпуса в районы предусмотренные планом прикрытия, к 22 июня эти дивизии часто оказывались вовсе не там, где должны были быть. Мало того что в КОВО войска разводили не по «ПП», но и в остальных округах, дивизии оказались не в районах предусмотренных планом прикрытия к 22 июня.
Если я помню правильно, согласно Директиве на середине июня, было приказано выводить определенные части до определенных мест ближе к границу к началу июля, т.е. согласно Директиве, должно было остаться чуть более неделели от 22 июня до назначенного времени для выполнения Директиве о выведении тех войск.
Я думаю, что здесь разумно изложено:
Вопрос 2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
Прочитайте ещё раз вопрос, – о каких войсках идет здесь разговор. Правильно, о войсках именно прикрытия. Т.е. о войсках первого эшелона, находящихся у самой границы.
Из самого вопроса видно, что «войска прикрытия» должны были выдвинуться со своих мест дислокации на рубежи обороны по заранее отданному приказу-«распоряжению», этот приказ должен был быть отдан из Генштаба и войска прикрытия границы должны были быть «развернуты до начала боевых действий». И не по «личной инициативе смелых командиров, не испугавшихся злого Сталина», а на основании некоего, «какого распоряжения». И по документам и по воспоминаниям маршалов видно, что первые такие «распоряжения» поступили в западные округа ещё 10-го (в Минск) и 14-15 июня (в Ригу и Киев), когда под видом «учений» «начали выход на государственную границу» «все глубинные стрелковые дивизии». Это были дивизии второго эшелона, и они начали выдвигаться «в лагеря в районы предусмотренные планом прикрытия» за 12-7 дней до нападения Германии.
Дивизии же первого эшелона, т.е. именно эти самые «части прикрытия», начали (должны были начать) свой «выход на государственную границу» также ещё до 22 июня. Когда? После 18 июня!
Однако, здесь следует сделать выяснение. Как я понял, когда автор пишет, что "Дивизии же первого эшелона, т.е. именно эти самые «части прикрытия», начали (должны были начать) свой «выход на государственную границу» также ещё до 22 июня", он может говорить условно, т.е. для того, чтобы войска оказались на месте, где должны были встретить удар нападающего по плану прикрытия, они, естественно, должны там быть к 22 июню. Однако, как я понял, в самой директиве, не было указано, что к 22 июня они должны были там находиться. Т.е. на практике, если исходить из понятия, что нападение будет в 22 июня, тогда войскам пришлось бы там находиться к 22 июня. Однако, как я понял, в Директивах такого точного срока не было указано.
Т.е., части первого и второго эшелонов обороны, «глубинные дивизии» и «войска прикрытия» начали выдвижение к границе на основании Директив НКО и ГШ от 10-12-го июня и на основании того самого приказа ГШ от 18 июня о котором сказал на суде над Павловым генерал Григорьев. Об этих Директивах, а точнее и прежде всего именно о приказе ГШ от 18 июня и ставится данный вопрос – «на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу»? И также этим вопросом пытались выяснить – какое количество войск в западных округах реально привели в боевую готовность, «развернули» до начала Войны – «какое количество из них было развернуто до начала боевых действий»?
Другому делу относится вопрос "какое количество войск в западных округах реально привели в боевую готовность, «развернули» до начала Войны – «какое количество из них было развернуто до начала боевых действий»?" Одно дело - приказать войск дойти до места дислокации, другое дело - подняться до уровня боеготовности. Как я понял, о непосредственном приведении в боеготовности поступил приказ впервые в Директиве №1 вечера 21.06.41 г.
Можно ответить подобным образом последующему вопросу:
Но если ставится так вопрос именно о приграничных дивизиях, то выходит, что они действительно должны были выдвигаться на рубежи обороны «до начала боевых действий», до 22 июня? Почему этим вопросом не подразумевается, какое либо выдвижение войск в ночь на 22 июня? Так об этом будет отдельный вопрос – «вопрос № 3».
С практическим задным взглядом можно говорить о том, что если им встретить врага готовыми, они "должны были выдвигаться на рубежи обороны «до начала боевых действий», до 22 июня". Следовательно, задается вопрос, «какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?» Однако сам вопрос не объязательно намекает, что в тех приказах было поручено выйти по местам именно "до начала боевых действий", тем более, что Руководство в то время открыто действовало по принципу, что не было уверено, что Гитлер нападет в 22.06.41 г.
С другой стороны, если приказы до 22.06.41 г. выдавались выдвигать войск до приграничных мест, разумеется, при получении приказа войска смогла начать передвинуться, и оказаться по передвижении даже тогда в ночь на 22.06.41 г.
После получения 10-го, 14-15 июня (за 7-12 дней до нападения Германии) Директив НКО и ГШ о начале выдвижении войск западных округов «в районы предусмотренные планами прикрытия», и приказа ГШ от 18 июня об отводе приграничных дивизий на их «рубежи обороны», это выдвижение было фактически сорвано во всех округах. (Кроме ОдВО – в этот округ, похоже, Директиву от 10-12 июня не посылали.) И было сорвано фактическое приведение войск в боевую готовность «повышенную» во всех округах кроме Одесского. В ПрибОВО и КОВО в «повышенную б.г.» привели войска частично. В Белоруссии тоже проходило «выдвижения» войск на рубежи обороны, но больше это было похоже на имитацию. Хотя в Минск пошла Директива НКО и ГШ ещё от 10 июня, в которой вообще прямо указывалось – вывести войска «в районы предусмотренные планом прикрытия» (что возможно только в исключительных случаях – т.е. в случае угрозы войны). И даже, номер этой майской Директивы НКО привели, чтоб Павлов не дай бог чего не перепутал и выводил войска именно – «в районы предусмотренные для них планом прикрытия» и согласно Директиве «(НКО за № 503859/сс/ов)». В округах отдавали письменные приказы на эти перемещения войск, а также были устные приказы и распоряжения помимо письменных. Но при этом сами войска ориентировали исключительно на «учения».
Здесь было бы полезно привести цитату о том, по какому приказу именно "это выдвижение было фактически сорвано во всех округах." Тем не менее, я помню, что я читал о подобном отозвании приказа о выдвижении войск. Как я понял из предложения "И даже, номер этой майской Директивы НКО привели, чтоб Павлов не дай бог чего не перепутал и выводил войска именно – «в районы предусмотренные для них планом прикрытия»," приказ сорвать выдвижение войск не выходил от генерала Павлова, а от Генштаба. Это замечание - значимое, поскольку иногда на Павлова и таких коммандиров его ранга и ниже по главному образу ставятся некие обвинения, что он ответствен за то, что РККА оказалась в неготовом положении накануне войны. Однако, кажется, что Павлов по значительному счету выполнил ориентацию Руководства о том, по какой степени поднять уровень тревожности и непосредственной готовности войск.
Здесь разумно написано:
Командование практически всех округов не ориентировало командиров дивизий и корпусов на то, что проводится фактическое выполнение планов прикрытия, что войска выдвигаются в районы указанные в «ПП». Наоборот, большинству командиров, особенно в Белоруссии и на Украине, ставилась задача на проведение учебных маршей с «целью лагерных сборов», неких именно учений, что расхолаживало командиров, и те даже рекогносцировку местности не проводили. И командиры брали в эти «марши» ненужное для войны имущество (вплоть до мишеней). Да и не знали командиры, что они идут в районы предусмотренные «ПП». Хотя бы, потому что до них никто и не доводил новые, «майские планы прикрытия» в «части их касающейся».
А ведь если бы войска ориентировали (точнее командиров) на то, что они идут в районы, предусмотренные «ПП», то ни один комдив те же «мишени» брать не стал бы.… А «сориентировать» можно было бы очень просто! И при этом вовсе не обязательно было говорить командиру открытым текстом о том, что будет война и надо вместо мишеней брать с собой лишний боекомплект. Любой командир понял бы сам все что надо, если бы ему в приказе на перемещение была бы дано указание-фраза сутью дублирующее указание из Директивы НКО и ГШ от 13 июня: «…вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов)». Как было в Директиве для Павлова. Или даже: «…в новые лагеря, согласно прилагаемой карты», как было для КОВО. Тем более если бы командир, получив приказ на выдвижение и место прибытия и размещения, элементарно сопоставил этот район с тем районом, который у него определен как район дислокации по «Плану прикрытия», то ему и «без комментариев» всё было бы понятно – выдвигаются не на «учения». Но командиры понятия не имели о новом «ПП».
Отвечая на второй вопрос «от Покровского» можно сказать, что как вывод «войск прикрытия» западных округов на рубежи обороны, так и вывод «глубинных дивизий» второго эшелона в «районы предусмотренные Планами прикрытия» был сорван. При этом командиры дивизий второго эшелона часто понятия не имели, куда и зачем они идут. И ответы командиров дивизий и корпусов в этом плане вполне красноречивые.
как ни крути - Командование практически всех округов не ориентировало командиров дивизий и корпусов на то, что проводится фактическое выполнение планов прикрытия. вопросы остаются - почему? что за этим кроется? тупость и бестолковость - нет. предательство? - очень сомневаюсь (что сразу все? ) тогда что?
То что начальство не осведомило командиров, что послало их части по местам назначенные в ПП само собой не было бессмысленно, так как имелся смысль стремиться осуществить оборонительные планы при том, что не дать врагу знать, что принимаются защитные военные меры. Другое дело, если бы войска никак не были мобилизованы, никого в окопах не было, как отчасти оказалось накануне нападения. Тема активизации советских войск поднималась в обвинении Гитлером в своей декларации войны, и также в объявлении ТАССа в 13 июня 1941 г. Получается, что немецкая сторона сама выдвигала своих войск на восток по советской границе, чтобы сделать Блицкриг, а немецкий внецшний предлог был не очень заслуживающий доверия, типа для передвижения против Британии. А в ответе, по оборонительням соображениям, советская сторона начала выдвинуть войск ближе к границе под предлогом учебных сборов.
Иными словами, дело обстояло так: Если СССР объявила полномасштабную мобилизацию и послал войск по ПП, Гитлер был бы склонен обвинять СССР за якобы инициацию столкновения. А если по меньшей мере СССР передвинул отдельные части по официальным соображениям учебных сборов, данное обвинение бы оказалось ослабленным.
Здесь внизу я цитирую отрывок из Сообщения ТАССа 13-14 июня 1941 г. Вообще сообщение ТАССа направлено с намерением умиротворения Гитлера. Как объяснил Молотов после войны, Сталин не столь доверчиво относился к Гитлеру, как смог читатель полагать чисто основываясь на сообщение ТАССа. Объявленио было в том числе в ТАССе:
ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного [c. 221] аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо.
Здесь я постараюсь разобраться вторым сообщением темы.
становится все интереснее
Ответы некоторых генералов ВИЖ приводил в 1989г,в № 5. Начнем с ПрибОВО. «Генерал-полковник П.П.Полубояров (бывший нач-к автобронетанковых войск ПрибОВО).16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боеготовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М.Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии,где он проводил проверку мобготовности.18 июня комкор поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы.В течение 19 и 20 июня это было сделано. 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боеготовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В.Куркин),который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе. 1953 год».
Как видите Полубояров дает точную дату,к которой мехкорпуса в ПрибОВО должны были закончить выдвижение на рубежи обороны – начали выдвижение 18 июня,а закончили согласно приказа 20-го:«18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы.В течение 19 и 20 июня это было сделано».Также он ясно показал,что повышение боевой готовности мехкорпусов в ПрибОВО произошло уже 16 июня (на основании Директивы от 14 июня),а 18 июня их подняли отдельным приказом «по боевой тревоге» и отправили в районы предусмотренные планами прикрытия округа. «Генерал-лейтенант П.П.Собенников (бывший командующий 8-й армией).Утром 18 июня 41г я с нач-ком штаба армии выехал в приграничную полосу для проверки хода оборонительных работ в Шяуляйском укрепрайоне.Близ Шяуляя меня обогнала легковая машина,которая вскоре остановилась.Из неё вышел генерал-полковник Ф.И.Кузнецов (командующий войсками ПрибОВО – В.К.).Я также вылез из машины и подошел к нему. Ф.И. Кузнецов отозвал меня в сторону и взволновано сообщил,что в Сувалках сосредоточились какие-то немецкие мехчасти.Он приказал мне немедленно вывести соединения на границу,а штаб армии к утру 19 июня разместить на командном пункте в 12 км юго-западнее Шяуляя. Командующий войскам округа решил ехать в Таураге (примерно 25 км от границы) и привести там в боевую готовность 11й ск генерал-майора М.С.Шумилова,а мне велел убыть на правый фланг армии.Начштаба армии генерал-майора Г.А.Ларионова мы направили обратно в Елгаву.Он получил задачу вывести штаб на командный пункт. К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточении войск на границе.Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа.Части 10,90 и 125-й сд занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки (ДЗОТы – К.О.Ю.),хотя многие сооружения не были ещё окончательно готовы.Части 12-го мехкорпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя,одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии. Необходимо заметить,что никаких письменных распоряжений о развертывании соединений никто не получал.Все осуществлялось на основании устного приказания командующего войсками округа.В дальнейшем по телефону и телеграфу стали поступать противоречивые указания об устройстве засек, минировании и прочем.Понять их было трудно.Они отменялись, снова подтверждались и отменялись. В ночь на 22 июня я лично получил приказ от начштаба округа генерал-лейтенанта П.С.Кленова отвести войска от границы. Вообще всюду чувствовались большая нервозность,боязнь спровоцировать войну и, как следствие,возникала несогласованность в действиях. 1953 год»
18 июня начштаба 8 армии Г.А.Ларионов распорядился: «Оперативную группу штаба армии перебросить на КП Бубяй к утру 19 июня… Выезд произвести скрытно отдельными машинами…» ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 16. Подлинник. ВИЖ, 1989 г., № 5, с. 46.
Прочитав ответ Собенникова о предвоенных днях,первое впечатление складывается примерно такое – командующий ПрибОВО Ф.И. Кузнецов «на свой страх и риск»,по «личной инициативе» и «вопреки Сталину» дает команду приводить приграничные войска округа в боевую готовность 18-19 июня! Но в эти же дни в Одесском ВО начштаба округа Захаров и командующий Черевиченко делают примерно то же самое и тоже вроде «по личной инициативе».А вот в КОВО Абрамидзе получает прямой письменный приказ Генштаба – отвести от границы свою приграничную дивизию на рубежи обороны и привести её в боевую готовность.И никакой «инициативы»…
Так может никакой «инициативы» и в ПрибОВО не было вовсе (в других тем более)? А Кузнецов просто выполнял приказы Генштаба?
Строго говоря, здесь не указано по чьей инициативу генерал округа Кузнецов отдал распоряжения по боеготовности.
То что подобные подготовительные меры исполнились при Одесском Округе не доказывает, что они вместе получили распоряжения выполнить такие действия, так как можно представить, что они сами подобным образом реагировали тогдашней общей обстановке угрозы нападения.
То что "в КОВО Абрамидзе получает прямой письменный приказ Генштаба – отвести от границы свою приграничную дивизию на рубежи обороны и привести её в боевую готовность" - немного смутоновато насчет оборонительной эффективности, так как с одной стороны "отвести от границы приграничную дивизию" звучит как частичное ослабление защиты границы, но с одной стороны звучит также как усиление оборонительной линии. Потом также любопытно, почему такой приказ должен был поступить прямо из Генштаба, а не от генштаба через командование округа.
Вообще здесь касательно отношения генштаб и КОВО по данным мерам надо учитывать такой эпизод:
10 июня Жуков направил следующию директиву Военному совету КОВО
«Начальник погранвойск НКВД УССР донёс, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооружённое столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение»
То что в ПриБОВО "войска действуют в режиме – «иди сюда – стой там»" можно отнести к тому, что время для подготовки было спешное - осталось только несколько дней, и само начальство смогло тогда не целиком на ходу разработать подробную стратегию, тем более при внешнеполитической конюктуре.
Но выполнял он эти приказы ГШ от 18 июня так со своим начштаба Кленовым,что внесли сплошную сумятицу в войсках округа.Т.е.,в случае проверки из Москвы – вроде приказ ГШ от 18 июня о выдвижении и приведении в б.г. выполняются.А на самом деле войска действуют в режиме – «иди сюда – стой там».И так же они выводили и «глубинные» войска к границе перед этим,по Директиве от 12 июня,под видом «учений».Не доводя до командования армиями,что приказ Москвы (Директива НКО и ГШ от 12 июня) стоит четкий – «вывести в районы предусмотренные планом прикрытия» и это значит что никаких «мишеней» брать не надо.
Приказ ГШ от 18 июня требовал отводить приграничные части от самой границы на подготовленные рубежи обороны недалеко от границы же,а вот в ПрибОВО эти войска отводили вообще в глубь округа,сняв их с рубежей обороны и оголяя границу-фронт.И именно в ночь на 22 июня начштаба Кленов пытался это сделать.Кленов был арестован 10 июля 41г и расстрелян в феврале 42г,за начало войны (обвинялся «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа»).Его прямой подчиненный,начальник оперативного отдела округа полковник Трухин позже окажется в РОА.А Кузнецов был снят с командования ещё 30 июня 41г,и карьера его не стала успешной за проявленную им «инициативу по приведению войск округа в боевую готовность» до 22 июня! Начштаба ОдВО Захаров в 1960-е стал начальником Генштаба на 10 лет, Малиновский,комкор из ОдВО – министром обороны СССР на 10 лет.А Кузнецов был снят с округа-фронта сразу после начала войны и ничем особо более за «проявленную инициативу» не прославился… (понятное дело - в ОдВО все более менее прошло потом,поэтому и не наказали,а вот в ПрибОВО - все по другому.чтобы потом небыло осложнений - Кленов расстрелян - концы в воду )
То что Кленов попытался это сделать налицо выглядит смутновато и беспечно. ("Приказ ГШ от 18 июня требовал отводить приграничные части от самой границы на подготовленные рубежи обороны недалеко от границы же,а вот в ПрибОВО эти войска отводили вообще в глубь округа,сняв их с рубежей обороны и оголяя границу-фронт.И именно в ночь на 22 июня начштаба Кленов пытался это сделать.") Однако, можно учитывать, что в этой статьи уже был ряд указаний о внимательной подготовке обороны в ПриБОВО накануне войны, например когда было написано:
Как видите Полубояров дает точную дату,к которой мехкорпуса в ПрибОВО должны были закончить выдвижение на рубежи обороны – начали выдвижение 18 июня,а закончили согласно приказа 20-го:«18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы.В течение 19 и 20 июня это было сделано».
Видимо на причину отвода войск Кленовым Соббеников тронул в своем изложении:
В ночь на 22 июня я лично получил приказ от начштаба округа генерал-лейтенанта П.С.Кленова отвести войска от границы. Вообще всюду чувствовались большая нервозность,боязнь спровоцировать войну и, как следствие,возникала несогласованность в действиях.
На основании этой цитаты, можно полагать, что Кленов смог так поступить с отводом вглубину округа в результате сложной внешнеполитической обстановки. Однако обычно можно было бы ожидать, что он бы о таком шагом проинформировал генштаб, или во всяком случае генштаб бы оказался об этом проинформированным.
Мне пришлось разобраться с показанием Абрамидзе о том, были ли войска при нем переведены в нужное оборонительное положение.
Переходим для сравнения к КОВО,к показаниям в которых приодится достаточно точный текст приказа ГШ от 18 июня:
«Генерал-майор П.И.Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стр.дивизии 26-й армии).2 стрелковых полка (187 и 14 сп) дивизии располагались вблизи госграницы с августа 1940 года.
20 июня 1941г я получил такую шифровку Генштаба:«Все подразделения и части Вашего соединения,расположенные на самой границе,отвести назад на несколько км,то есть на рубеж подготовленных позиций.Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать,пока таковые не нарушат госграницу.Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность.Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года». Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа.При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф.Я.Костенко,которому поручалась проверка исполнения.Трудно сказать,по каким соображениям не разрешалось занятие оборонительных позиций,но этим воспользовался противник в начале боевых действий. Остальные части и специальные подразделения соединения приступили к выходу на прикрытие госграницы с получением сигнала на вскрытие пакета с мобилизационным планом. 11 июня 1953 года».
Дивизия Абрамидзе была «приграничной» и Директива НКО и ГШ «№ 504205 13 июня 1941г» (на самом деле от 12 июня) поступившая в Киев 15-го,её не касалась,т.к. отдельным пунктом этой директивы четко было указано: «Приграничные дивизии оставить на месте,имея в виду,что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу …»
И 72-я приграничная дивизия стала выходить на свои рубежи обороны именно после того как Абрамидзе получил «особый приказ наркома» 20 июня.И речь в ответе Абрамидзе идет о приказе ГШ от 18 июня,о выполнении которого комдив докладывал «телеграфом» лично в ГШ.И «вопросом № 2» и пытались выяснить в Генштабе после Войны,как выполнялся этот приказ – о выводе войск прикрытия границы на рубежи обороны: «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на госграницу?»
Когда сказано, "Все подразделения и части Вашего соединения,расположенные на самой границе,отвести назад на несколько км,то есть на рубеж подготовленных позиций", дюбопытно, почему Генштаб выделил группу Абрамидзя для особого распоряжения, а не дал всем приграничным войскам или больше окружных войск такой приказ. Возможно решение обосновывалось тем, что его войска уже были при границе, и генштаб позаботился, чтоб меньше войск было при границе при обострении отношений с Германией. Приказ отвести "на рубеж подготовленных позиций" означает ли отступление к линиям обороны? Мне казалось, да. При этом, если такой приказ стратегический разумный перед лицом нападения выглядит сомнительно, так как в зависимости от положения, может оказаться полезным иметь часть войск при границе (типа передные войска, охраники или разведчики), так и по оборонительным линиям, чтобы сделжать врага по обеим местам.
А такое предложение - не сразу понятно: "Трудно сказать,по каким соображениям не разрешалось занятие оборонительных позиций, но этим воспользовался противник в начале боевых действий." Имеет ли Абрамидзе в виду, что ему "не разрешалось занятие оборонительных позиций" когда ему поручили "отвести назад на несколько км, то есть на рубеж подготовленных позиций"? Кажется да. Но когда он говорил о содержании шифровки, он не уточнял, что "получил... шифровку Генштаба" не занять оборонительных позиций.
Согласно Директиве "НКО и ГШ «№ 504205 13 июня 1941г»... поступившая в Киев 15-го", по которому было сказано "«Приграничные дивизии оставить на месте,имея в виду,что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу …»" намекнул бы "оставить на месте" Дивизию Абрамидзе, поскольку она была «приграничной». "Оставить на месте" сначала бы обозначала оставить им при границе, однако, в 20-м июня он получил приказ не вывести его дивизию до гос границы, а отвести их до рубежа подготовленных позиций.
Судя по цитатам автора, Вопрос №2 был: «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на госграницу?»
Ответ командира 135-й сд КОВО генерала Смехотворова уже приводился полностью.Приведем часть его ответа,на «вопрос № 2»: «… До начала военных действий части 135 стр. дивизии на госграницу не выводились и такового приказа не поступало. 18 июня 1941г 135 стрдивизия выступила из района постоянного расквартирования – Острог,Дубно,Кремец и к исходу 22.06.41г прибыла в Киверцы / 10-12 км с.в. г.Луцк / с целью прохождения лагерного сбора,согласно приказа командующего 5 армии генерал-майора Потапова. …»
Отвечая на «Вопрос № 2 от Покровского»,Смехотворов ответил вроде как странно:«До начала военных действий части 135 стр. дивизии на госграницу не выводились и такового приказа не поступало.». А потом вроде как сам себя и опровергает: «18 июня 1941 года 135 стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования – Острог, Дубно, Кремец и к исходу 22.06.41г прибыла в Киверцы / 10-12 км с.в. г. Луцк / с целью прохождения лагерного сбора,согласно приказа командующего 5 армии генерал-майора Потапова». Т.е. реально она двигалась в сторону границы.
Смехотворов здесь ответил обширно и аккуратно на Вопрос №2 о "выходе на госграницу" тем, что "До начала военных действий части 135 стр. дивизии на госграницу не выводились и такового приказа не поступало." То что "18 июня 1941 года 135 стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования... и к исходу 22.06.41г прибыла в Киверцы / 10-12 км с.в. г. Луцк" не обозначает, что "части 135 стр. дивизии на госграницу ...выводились". Ведь Киверцы, куда данная дивизия была передвижена тогда не было на границе. В то время в районе Луцка, германско-совесткая граница практически не шла восточнее нынешней Польско-Украинской границы, а как раз Луцк - более 80 км на восток чем Львов и Брест.
Но чтобы понять «странность» в ответе придется разобраться в сути данного вопроса,смысл которого был примерно таким: «Выводилась ли дивизия на госграницу «до начала боевых действий» и если да,то на основании какого приказа?».И для этого придется посмотреть в «Плане прикрытия» КОВО – где занимала оборону 135 дивизия в случае ввода в действие «ПП».
«Согласно ПП 135-я стр.дивизия - корпусной резерв,в районе Молчанув,Локаче,Вулька Садовска. Штаб - кол. Александрувка. (западнее г. Луцка – К.О.Ю.)
Выдвижение должно было проходить по следующим маршрутам: Упр. сд, 791 сп, 784 гап орб, обс из п.п.д. Острог по маршруту Острог-Варковице-Луцк-Войнице протяженностью 170 км. Время сосредоточения - 10 утра,6-й день.
396-й сп из п.п.д. Дубно по маршруту Дубно-Берестечко-Ворохув протяженностью 135 км. Время сосредоточения - 10 утра, 5-й день.
497-й сп из п.п.д. Шепетовка по маршруту Шепетовка-Изяславль-Острог-Дубно-Луцк протяженностью 230 км. Время сосредоточения - 10 утра, 9-й день. …
Военным Советом КОВО были заготовлены исполнительные документы по ПП,а именно,директива № 001 ВС 5-й армии, и исполнительные документы командирам соединений. Все документы являются приложениями к ПП.
19-го июня № А1-002049 Записка по плану прикрытия (КОВО) со всеми приложениями (в том числе приложение № 8 "Тетрадь № 8. Исполнительные документы (директивы,приказы и приказания Командующим армий и командирам соединений)") представлена в ГШ на утверждение….
ЗапОВО - директива на разработку № 503859сс/ов от 05.05.1941 г. – ПП отправлен из округа 11.06.1941 № 0021102 КОВО - директива на разработку № 503862сс/ов от 05.05.1941 г. – ПП отправлен из округа 19.06.1941 № А1-00249 ПрибОВО - директива на разработку № 503920сс/ов от 14.05.1941 г. – ПП поступил в ГШ 12.06.1941 вх. № 3878 ЛВО - директива на разработку № 503913ов/сс от 14.05.1941 г. – ПП поступил в ГШ 10.06.1941 вх. № 3816
Даже если 135 Дивизия была перенесена при Луцке в местность назначен в ПП, это все равно не означало бы, что Смехотворов ответил неправильно или коряво на Вопрос №2 о том, были ли его войска выведена до гос границы до начала войны.
На сегодняшний день эти «Планы прикрытия» западных округов хранятся в фонде ГШ – «значит «дошли».Только вот когда, неизвестно. КОВО,как и ОдВО, наверно уже после начала войны…» (Чекунов С.Л. – «Сергей ст.», исследователь архивов.) Согласно воспоминаний начштаба ОдВО М.В. Захарова,окружной «ПП» поступил на утверждение в ГШ 20 июня 41-го. «ПП» ОдВО в ГШ утвердить также не успели. Но при этом надо учитывать что «на входящий учет,после копирования утвержденного документа,сам документ ставят обычно после того,как все отработают этот документ и его можно зашивать в дело. Т.е. косвенно можно говорить,что до этой даты сам ПП был утвержден и находился в округах в виде рабочих тетрадей у начштаба округа или командующего» (С. Мильчаков, полковник ГРУ). Т.е. не играет никакой роли – были ли утверждены Планы прикрытия в Москве или нет,их в округах должны были знать т.к. перед отправкой в ГШ их и должны были отработать все командиры «в части их касающейся», вплоть до командиров дивизий и полков.
Так вот 135 стр. дивизия в составе 27 стр. корпуса 5-й армии должна была находиться по «Плану прикрытия» в районе западнее г.Луцка,что находится в 70 км от границы,в районе г.г. Молчанов-Локачи.Однако дивизию вывели чуть севернее г. Луцка,в городок Киверцы.В новый,отличный от «Плана прикрытия» район обороны.А в связи с тем,что комдив не был знаком с планом прикрытия и не знал,куда он убывает со своей дивизией в случае войны,то он и ответил только то, что знал: «18 июня 1941г 135 стр. дивизия выступила из района постоянного расквартирования... и к исходу 22.06.41 г. прибыла в Киверцы … с целью прохождения лагерного сбора…».Также 135-й сд ставился срок прибытия – 6-й день после начала движения.Т.е. 24 июня,если считать что выступила она 18 го. Но прибыла она уже к вечеру 22 июня к месту дислокации и сосредоточения.
Даже если комдив "был знаком с планом прикрытия и... знал,куда он убывает со своей дивизией в случае войны, ...он и ответил ...то," о чем его спросили: выведены были его войска до границы или нет. Более того, даже если он знал о ПП, по ПП его войска не находились бы при Киверцы, и ему прямо поручили вывести войска на место для учебы, а не по выполнению ПП. Так что даже если он знал о каких-то планах, вопрос ему и его ответ не прикасались этим. Дело бы обстояло по-другому если ему прямо спросили, если он знал об оборонительных планах или ПП в случае войны.
Согласно приказа командующего 5-й армии генерал-майора Потапова дивизия убывала всего лишь на некие «учения», «лагерные сборы»,но не в связи с тем,что ожидается нападение.О скорой войне командиры «догадывались» конечно, но их ориентировали именно на «учения» их вышестоящие начальники,прямые и непосредственные.Но никак не на то,что они начинают выполнять именно «планы прикрытия госграницы» в связи с возросшей угрозой войны и нападения Германии в ближайшие считанные дни! Тем более что их выводили не в районы,расписанные в Плане прикрытия округа,которого они к тому же в глаза не видели.… И,похоже,до них также не довели,что выдвижение началось не по решению окружного командования,а на основании Директивы НКО и ГШ от 12 июня, и не на какие-то «учения» и «лагерные сборы»,а: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты….»
А это и есть расхолаживание подчиненных в чистом виде.
Здесь оценка наверно неоднозначная, так как Руководство оказалось перед тупиком: Руководство не знало точно, если Германия нападет или нет и охотно действовало, чтобы не обострять обстановку. Если бы Руководство передало всем приграничным войскам, что ожидается немецкое нападение, и что они посланы туда чтобы отразить его, последствия - более непредсказуемые. К примеру, немецкая разведка смогла узнать, что более крепко установлено и учреждено, что войска переведены туда для развязки войны. При этом в сообщении ТАССа в 14 июня, ТАСС объявил, что войска были выдвинуты по учебным соображениям. С другому стороны, правда, если войска были осведомлены, что выведены для отражения нападения, тогда они бы намного лучше бы проявили себя при нападении, как объяснил автор этой статьи.
Таким образом,генерал Смехотворов ответил то,что знал лично сам – именно на прикрытие госграницы,согласно «ПП» его дивизия не выводилась.Так как данная дивизия была дивизией не прикрытия,а резерва.Но они шли для «прохождения лагерных сборов» в «новые районы»,не предусмотренные «Планом прикрытия»,о котором комдив не имел никакого представления. Короче – мало того,что комдивы не знали планов обороны так их ещё и гнали в районы,которые не соответствуют этим планам….Но войска КОВО и не должны были по «плану Жукова» занимать оборону согласно «Плана прикрытия» округа,т.к. войска КОВО готовили не к обороне а … к наступлению! Но при этом,похоже,Кирпонос саботировал Жуковские «планы».
Смехотворов (как и Абрамидзе) не только не был знаком с «ПП» в «части его касающейся» (а это уже прямая вина командования округом и армии),но он также как и Рокоссовский,не был извещен своими непосредственными нач-ми,командиром 27 ск генерал-майором П.Д. Артеменко и командующим 5 армии генерал-майором М.И. Потаповым и о пришедшей в округ 15 июня Директиве.Которая ещё и фактически отменяла майский «План прикрытия» для КОВО.Отменяла фразой в начале текста этой директивы: «перевести ближе к госгранице в новые лагеря,согласно прилагаемой карты…». И 135 стр.дивизия Смехотворова вместо района согласно «ПП» западнее г.Луцка, получила новый район – севернее г. Луцка.У поселка Киверцы.
Автор правильно замчает, что "их ещё и гнали в районы, которые не соответствуют этим планам". Но причина для этой разницы не показана из вышеприведенных материалов - то ли в Киверцы были учебные полигоны и на местах по ПП полигонов не было, то ли руководители почему-то считали Киверцы более подходящим регионом для обороны. Тем не менее, как я понял, строго говоря Руководство с Генштабом в целом не осуществили ПП, а только некоторые части ПП, например передвижения некоторых частей.
Технически правильно, что "Но войска КОВО и не должны были по «плану Жукова» занимать оборону согласно «Плана прикрытия» округа,т.к. войска КОВО готовили не к обороне а … к наступлению!" Однако, чтобы поверить в намек этого предложения, т.е. что войска были переданы в Киверцы для советского первого удара якобы по плану Жукова, пришлось бы показать, что Киверцы было место назначено для дислокации для советского наступления. Вообще с тезисом, что Жуков попытался осуществить превентивный удар летом 1941 г. я не согласен по ряду причин, в т.ч., что РККА не было тогда в общем состоянии сокрушить Германию первым ударом, да и Руководство и советские стратеги само так и поняли. Потом, если предлагать, что "Кирпонос саботировал Жуковские «планы»", надо было показать каким образом Жуков поручил войскам приготовиться к нападению, и как Кирпонос саботировал эти планы. Но вообще такой тезис выглядит нереальным. Ведь в первую очередь, если Жуков стремился осуществить планы превентного, первого удара по Германии, он естественно бы удоствердил, что для этого у него есть поддержка Руководства и согласие подчиненных, а как раз не было не то, не другое.
Автор целесообразно пишет, что
...о пришедшей в округ 15 июня Директиве.Которая ещё и фактически отменяла майский «План прикрытия» для КОВО.Отменяла фразой в начале текста этой директивы: «перевести ближе к госгранице в новые лагеря,согласно прилагаемой карты…». И 135 стр.дивизия Смехотворова вместо района согласно «ПП» западнее г.Луцка, получила новый район – севернее г. Луцка.У поселка Киверцы.
Но здесь можно заметить, что сама Директива 15 июня о выдвыжении до Киверцы, строго говоря не отменила или окончательно нарушила майский ПП. Ведь после прибытия в Киверцы - или даже по пути - можно было их Дивизию еще передвигнуть по месту назначено в ПП.
Здесь ШУМ разумно написал:
картина все более проясняется. несмотря на донесения разведки,на показания перебежчиков,в москве все таки надеялись,что 22 война не начнется. так как из показаний генералов видно,что большинство их было не в курсе того,что планировал генштаб,можно предположить,что затевалось(генштабом и сталиным) нечто такое,о чем знать даже генералам раньше времени не следовало.не отсюда ли рефрен- не поддаваться на провокации?
Сообщение ТАССа в 14 июня о мирных отношениях с Германией было одно из проявлений того, что "в москве все таки надеялись,что 22 война не начнется."
У Генштаб был ПП и начал отчасти принять оборонительные меры в течение примерно 10 дней до войны, в том числе выведение некоторых войск ближе к границе, затемнение Москвы, и т.п. При этом, Генштаб передал местным командирам, что выдвижение провелось ради учебного сбора. Следовательно, затевались генштабом оборонительные меры и защитные движения, и об оборонительном аспекте "знать даже генералам раньше времени не следовало", а за то, почему от них скрывалось, если дать на это простой ответ, объяснилось тем, что сам Генштаб явно предпочел скрыть от Германии и других зрителей, что осуществились военные меры. Советское Руководство по всей видимости не хотело раздувать обострение отношений с Германией, а при немецким нападении, Руководство хотело, чтобы советская сторона оказалась не инициатором войны. Следовательно, "рефрен- не поддаваться на провокации" относится к тому, что советское Руководство явно не хотело, чтобы советские войска, в напряженном военном настроении ожидания полномасштабного нападения поддавались на немецкие провокации. Например, известно, что на днях до нападения, немецкие самолеты нарушили советское пространство. Советская сторона их не отражала, и война тогда до 22.06.41 г. не началась. А если войска и ПВО наоборот с уверенностью и в готовом состоянии ожидали немецкое нападение, тогда стало бы более вероятно, что произошел некий инцидент, по которому Германия предприняла некий мирный нарушительный акт подобного рода, и советские войска бы отразила его, а тем самым нечаянно бы оказали Гитлеру предлогом для нападения. Конечно, можно было бы думать наоборот, что советские войска не должны были терпеть немецкие нарушения, тем более когда Гитлер уже назначил 22.06.41 г. как день для начала Блицкрига. Однако все таки оказалось, что Руководство действовало очень охотно на этот счет, и все равно настоящее размышление Руководства осталось немного загадочное перед историками. Например, когда Руководство наконец-то понял, что Германия скорее всего нападет и попытки успокаивать Гитлеру провалились, смысля для столь пассивных мер как держать командиров в невежестве - меньше. Потом, возможно некоторые пассивные решения (например назначание отпуска для 22.06.41 г. и неотмена его) выглядят чересчур такими, даже если учитывать желание успокаивать Гитлеру.
Я здесь отвечу на третьее сообщение ШУМа. Дело с отдачей и выполнением приказов по проведение ПП здесь немного противоречиво смогло казаться, и требует разбирательство:
В Директиве НКО и ГШ от 12 июня для КОВО указано:«…все глубинные дивизии … перевести … в новые лагеря,согласно прилагаемой карты».И если Генштаб вносил изменения (вполне без «злого умысла») в «План обороны» конкретного округа,то в округе в любом случае должны были командирам дивизий и корпусов дать определенные команды.То,что «согласно прилагаемой карты» дивизии и корпуса шли уже не в те районы,что предусматривались для них майским «Планом прикрытия» КОВО,не значит,что командование округа не обязано было ставить прямую задачу.Именно не на «лагерный сбор».Но в любом случае командиры дивизий и корпусов не имели никакого понятия о том,что в округа пришел приказ о фактическом начале выполнения «Плана прикрытия».И в этом случае их обязаны были оповестить именно о том,что началось выполнение движения на рубежи обороны согласно приказа НКО и ГШ! Ведь тот же маршал Баграмян достаточно прямо написал, что такую команду на выполнение «Плана прикрытия» госграницы в КОВО они получили в штабе округа «15 июня», т.е. когда в Киевский округ 15-го числа пришла данная Директива № 504205 от 12 июня 1941г:
«В 1ом эшелоне,как и предусматривалось планом,готовились к развертыванию стрелковые корпуса,а во 2ом — механизированные (по одному на каждую из 4х армий). Стрелковые соединения должны были во что бы то ни стало остановить агрессора на линии приграничных укреплений,а прорвавшиеся его силы уничтожить решительными массированными ударами механизированных корпусов и авиации. В дополнение к плану прикрытия директива наркома требовала от командования округа спешно подготовить в 30 — 35 км от границы тыловой оборонительный рубеж,на который вывести 5 стрелковых и 4 механизированных корпуса,составлявшие 2ой эшелон войск округа. Все эти перемещения войск должны были начаться по особому приказу наркома…
…В Москве,безусловно,обстановку по ту сторону границы знали лучше нас,и наше высшее военное командование приняло меры. 15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех 5 стрелковых корпусов 2го эшелона к границе.У нас уже все было подготовлено к этому.Читатель помнит,что мы еще в начале мая по распоряжению Москвы провели значительную работу:заготовили директивы корпусам,провели рекогносцировку маршрутов движения и районов сосредоточения.Теперь оставалось лишь дать команду исполнителям.Мы не замедлили это сделать…»
Читав предложение, что "И если Генштаб вносил изменения (вполне без «злого умысла») в «План обороны» конкретного округа,то в округе в любом случае должны были командирам дивизий и корпусов дать определенные команды", возникает вопрос о каком роде определенных команд идет речь? Возможно, автор имеет в виду команды касательно формальных изменений в оборонительных планах.
Откуда можем думать, что "Генштаб вносил изменения в «План обороны» конкретного округа"? Кажется автор пришел к такому заключению на основании того, что войска были посланы по иным местам, чем назначены в ПП. Однако, данная разница в помещениях не доказывает, что документально или сознательно были внесены изменения в План Обороны. Возможно, Генштаб, знавший о ПП и ожидавший возможное нападение, послал части по местам, но не сообразил это как формальное выполнение плана.
Когда написано "То,что «согласно прилагаемой карты» дивизии и корпуса шли уже не в те районы,что предусматривались для них майским «Планом прикрытия» КОВО,не значит,что командование округа не обязано было ставить прямую задачу.Именно не на «лагерный сбор»", здесь разумно различать то что по разуму объязано было ставить от чего что формально и по правилам объязано было ставить. Стратегически разумно было командованию округа ставить и передать командирам прямую, оборонительную задачу, т.е. реальную задачу, по которым они выдвинули войск. А поскольку формально не выполнился ПП, а формально были посланы войск по учебным лагерям, кажется формально не было объязательно откровенно объяснить подлежащую, неофициальную задачу командирам.
Когда написано, "их обязаны были оповестить именно о том,что началось выполнение движения на рубежи обороны согласно приказа НКО и ГШ", здесь автор видимо говорит о том, что стратегически обязаны было сделать, а не о формальной стороны приказов. Также автор словами о "выполнении движения на рубежи обороны" видимо считает, что места, куда войска была посланы формально по учебным сборам, которые автор целесообразно считает, видимо рубежами обороны. Автор имеет в виду, что командиры дивизий по стратегичесим причинам должны быть проинформированы об этом.
Кстати, когда автор пишет, что "маршал Баграмян достаточно прямо написал, что такую команду на выполнение «Плана прикрытия» госграницы в КОВО они получили в штабе округа «15 июня»", такое предложение напоминает меня о том, что также накануне войны от Генштаба пришел приказ отменяющий оборонительные меры войск по ПриБОВО или ЗАПОВО. Автор видимо так написал о выполнение ПП Баграмяном на оснований его последующих слов, что "В дополнение к плану прикрытия директива наркома требовала от командования округа спешно подготовить в 30 — 35 км". Но здесь наверно имеет место тот тонкость, по которому с одной стороны Баграмян уже знал о ПП и смог воспринять его действия в том духе, а с другой стороны, возможно не было поручено ему формально вроде "Сейчас выполняйте ПП целиком." Дело в том, как я понял, некоторые войска выдвинулись подобно тому как в ПП, но формально ПП не было прямо и открыто выполнено сначала до конца.
Соответственно, когда Баграмян написал следующее, он смог иметь в виду известный ему ПП, и также плановую директивую:
«В 1ом эшелоне,как и предусматривалось планом,готовились к развертыванию стрелковые корпуса,... В дополнение к плану прикрытия директива наркома требовала от командования округа спешно подготовить в 30 — 35 км от границы тыловой оборонительный рубеж,на который вывести 5 стрелковых и 4 механизированных корпуса...
Дело в том, что он последовал свой отрывок словами, "Все эти перемещения войск должны были начаться по особому приказу наркома…", тем самым буквально указывая, что он говорил о содержании заранее готовленного ПП и о директиве о планах, а не о всём, что на действии приказал его командование.
Когда он сказал, "15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех 5 стрелковых корпусов 2го эшелона к границе", Баграмян целесообразно видимо намекал на отношение такого приказа о 5 стрелковых корпусах к тому, как "«как и предусматривалось планом,готовились к развертыванию... во 2ом [эшелоном] — механизированные..."
(Примечание: Особо «въедливые» критики заявляют,что раз не было прямой команды на ввод в действие «Плана прикрытия» (к примеру – «приступить к выполнению «КОВО – 41») то значит «ПП» не вводился в действие до 22 июня! Но маршал Баграмян прямо пишет что «ПП» КОВО предусматривал наличие 1го и 2го эшелонов обороны,которые должны были выводиться в свои районы сосредоточения или обороны по особому приказу Москвы:«Все эти перемещения войск должны были начаться по особому приказу наркома…».Далее он пишет что «15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех 5 ск 2го эшелона к границе».Приказ,о котором говорит Баграмян,для КОВО в те дни был только один – Директива НКО и ГШ военному совету КОВО «№ 504205 13 июня 1941г».Как говорится,судите сами – получали ли в округах команду на начало выполнения «Плана прикрытия»? И что вообще означают Директивы НКО ир ГШ от 10-12 июня для западных округов – «начало фактического выполнения «Плана прикрытия» или «не понятно что»?...)
Но командир 135-й дивизии КОВО даже рекогносцировку местности района сосредоточения своей дивизии не проводил. Не проводил,т.к. от него этого не требовали и никакую «инициативу» в этом вопросе как,наверное,думают многие – он проявлять не обязан был.Ведь его дивизия,как и дивизия где начштаба был полковник Новичков,в составе корпуса шла для «проведения лагерного сбора»,а не на рубеж обороны! А для «лагерных сборов» рекогносцировку местности,«рубежа обороны»,не проводят.И также не проводят рекогносцировку местности,если не собираются на ней обороняться…
Формально говоря, судя по приведенной информации, которую я помню, критики правильно "заявляют,что раз не было прямой команды на ввод в действие «Плана прикрытия» (к примеру – «приступить к выполнению «КОВО – 41») то значит «ПП» не вводился в действие до 22 июня!" Строго говоря, можно только воспринять через совпадение ПП с некоторыми важными приказами, что хоть частично на практике начали осуществить ПП на деле. Даже сам Баграмян в цитате не уточнил, что приказ 15 июня на выдвижение войск был откровенно назначен как осуществление ПП.
На вопрос "Как говорится,судите сами – получали ли в округах команду на начало выполнения «Плана прикрытия»?", ответ такой: Строго говоря, поскольку не было открыто поручено прямо осуществить ПП, и приказы отличались от ПП, тогда сомнительно, что команда было на выполнение ПП, так как можно было воспринять эти приказы в совокупности как либо оборонительные меры по соображениям в чем-то подобны на части ПП, либо практическое возможное осуществление некого частичного неформального гибкого варианта ПП.
Вопросом "И что вообще означают Директивы НКО ир ГШ от 10-12 июня для западных округов – «начало фактического выполнения «Плана прикрытия» или «не понятно что»?...)", Автор говорит о директиве, которую он раньше цитировал, когда он написал: "...выдвижение началось не по решению окружного командования,а на основании Директивы НКО и ГШ от 12 июня, и не на какие-то «учения» и «лагерные сборы»,а: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты….»" Строго говоря, в этой цитате Директивы, ПП прямо не упоминается. Фактически поручено вывести войск ближе к границе для "Для повышения боевой готовности", что является на самом деле неточное выражение, так как может означать либо стать прямо бдительным и готовить себя для военных столкновений, либо повышать боеспособность через учебу на лагерях. Более конкретно, "Директивы НКО ир ГШ от 10-12 июня" означали поверхно выдвижение по учебным местам, а на самом деле естественное заключение является то, что фактически такие выдвижения были поручены, чтобы войска были на местах где или отдука они смогли бы встретить нападение врага в случае аргессии Германией.
с одной стороны - да,секретность нужна,все таки не в зарницу собрались играть... но с другой стороны,неведение командиров о том куда идут и что делают,все более наводит на мысль,что в москве все же в последний момент переиграли,и решили первыми нанести удар из прибалтики и одесского округа. вот собственно про прибалтику-
Сам факт, что "неведение командиров о том куда идут и что делают," не наводил бы "на мысль,что в москве все же в последний момент переиграли", если неосведомленные войска сумели быстро справиться с положением и отразить агрессора." Однако, даже Молотов потом после войны практически признавал, что приняли либо ошибочные либо слабые решения. Вообще поскольку было много поражений при начале войны, неведение командиров естественно было одно из вероятных ошибок при начале войны.
Все таки скажем, что положение было тупиковое при начале войны. Тем больше бы повысился непосредственный боеготовность в т.ч. военное выдвижение войск, а не просто боеспособность в т.ч. учебой, тем больше возрос возможность предлогов Гитлера на войне, поскольку он смог изобразить их как угрожающую силу.
С другой стороны, то что "неведение командиров о том куда идут и что делают" не особо "наводит на мысль,что в москве все же в последний момент... решили первыми нанести удар из прибалтики и одесского округа." Начнем с тем, что если решили сделать превентивный удар, они вряд ли бы из прибалтики и одесского округа по особенности нанесли его, поскольку КОВО сидел рядом и планировался нанести оттуда контрудар. Но более того, неведение командиров само по себя не является утнением на какой план решилось Руководство, поскольку по разным причинам смогли не осведомить командиров о военных поанах. В данном случае, одна из естественных причин было то, что как потом объяснил Молотов, они еще надеялись, что Гитлер не окончательно решиться на войну, и хотели успокаивать обстановку.
Посмотрим,что было указано для такой же дивизии в ПрибОВО, что шла не «для лагерного сбора» под Каунас и на основании точно такой же,полученной 14 июня в округе «Директивы от 13 июня»,«Для повышения боевой готовности…»:
«14 июня 1941г № 00218 Командиру 23 сд Копия:командующему 11 А
ПРИКАЗЫВАЮ: 1.23 сд вывести и расположить на стоянку в лесах юго-восточнее и южнее КАУНАС.Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течение 14 и 15.6;.… » (ЦАМО, ф. 140, оп. 13000, д. 4, л. 5.)
«Директивы от 13 июня» для ПрибОВО в сборнике документов Яковлева-Сахарова нет.Однако подобная Директива для Прибалтики,конечно же,есть и дата её – «от 12 июня». Возможно,в ней также как и для КОВО ставится задача выводить некоторые дивизии в новые,отличные от майского «ПП» районы обороны.Но обратите внимание,что для только этой одной стрелковой дивизии этого округа,командование, «лично»,ставит задачу – «23 сд вывести и расположить на стоянку в лесах юго-восточнее и южнее КАУНАС.Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течение 14 и 15.6». Т.е.,наверняка это были новые для дивизии районы,но дивизии ставится задача вовсе не о проведении «лагерных сборах»,и в данном случае вовсе не важно – в резерве находится часть или она должна вскоре вступить в бой.И наверняка ответы командира этой дивизии на вопросы Покровского после Войны так же отличаются от ответов комдива Смехотворова из КОВО… (О «странностях» в Директивах от 10-12 июня для разных округов уже говорилось – одним ставилась задача занимать «районы предусмотренные ПП»,т.е. явно для обороны,а другие округа получали задачу выдвигать войска «в районы согласно прилагаемых карт»,т.е. районы,отличные о «ПП» и явно не для занятия оборонительных рубежей.Но в этих директивах нет никакого даже намека,что выдвижение идет для «учений». Там ясно сказано – «Для повышения боевой готовности войск…».)
Касательно 23 стрелковой дивизии, там указано, что им "вывести и расположить на стоянку в лесах", и как я понял, сказано – «Для повышения боевой готовности войск…». Но точно не указано как они в дальнейшем будут действовать или каким образом повысть боеготовность, то ли там ждать нападение, то ли оттуда передвигнуть на другое место, то ли там даже начать упражнения какого-то рода, чтобы стать более подготовленными вообще. Теоретически, даже вариант с учебой формально не исключено. Также любопытно почему им должно быть выделено столь особое внимание. Возможно генштаб просто захотело, чтоб дивизия там стояла, чтобы встретить врагу.
Вот что ответил бывший начштаба 62-й сд 15 стрелкового корпуса все той же 5-й армии КОВО полковник П.А.Новичков: «Части дивизии на основании распоряжения штаба армии в ночь с 16 на 17 июня выступили из лагеря Киверцы.Совершив 2 ночных перехода,они к утру 18 июня вышли в полосу обороны. Однако оборонительных рубежей не заняли,а сосредоточились в лесах и населенных пунктах вблизи него.Эти действия предпринимались под видом перемещения к месту новой дислокации.Здесь же начали развертывать боевую подготовку. Числа 19 июня провели с командирами частей рекогносцировку участков обороны,но все это делалось неуверенно,не думалось,что в скором времени начнется война.Мы не верили, что идем воевать,и взяли всё ненужное для боя.В результате перегрузили свой автомобильный и конный транспорт лишним имуществом. (Дата составления документа отсутствует. – В.К.) »
«Верить» или «не верить» начинают тогда когда «не знают»Или до людей не доводят необходимые приказы.И потому они и «провели с командирами частей рекогносцировку участков обороны» «… неуверенно»,что никто не ставил задачу и не довел до комдива,что они идут «в район предусмотренный планом прикрытия»,или именно для обороны в предстоящем нападении противника,или ещё для чего.Не совсем понятно что точно говорили комдивам в этой 5-й армии у Потапова,но в Директиве от 12 июня для КОВО указано ясно и четко: «С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горюче-смазочных материалов.Для охраны зимних квартир оставить строго необходимое минимальное количество военнослужащих,преимущественно малопригодных к походу по состоянию здоровья…»
Какие уж тут «учения»... (согласен - SHUM)
Но судя по всему,они точно готовились кем-то в Москве не к обороне,а именно к нападению.При этом их сориентировали на некие «учения» уже в самих округах,а также запрещали собирать подразделения в расположения,снимать их с работ.
Правильно сказано, что "«Верить» или «не верить» начинают тогда когда «не знают»Или до людей не доводят необходимые приказы." Однако, можно дать необходимые приказы, например занять окопы для ожидания нападения, и все равно могут не верить если нет у них не хватает сведений. К примеру, у руководителей были сведения о наступлении войны, однако не совсем известно сколько из них поняли, что война будет. Молотов например надеялся, что они еще смогли наложить отношения с Гитлером.
У Чуева такой разговор был с Молотовым:
Чуев: – Но Гитлер-то уже решил, уже на него было трудно повлиять… [c. 33]
Молотов: – Мы все-таки в его голове не сидели. Он уже в 1939 году был настроен развязать войну. А когда он ее развяжет? Оттяжка была настолько для нас желательна, еще на год или на несколько месяцев. Конечно, мы знали, что к этой войне надо быть готовым в любой момент, а как это обеспечить на практике? Очень трудно.
Поэтому, автор разумно написал, что "потому они и «провели с командирами частей рекогносцировку участков обороны» «… неуверенно»,что никто не ставил задачу и не довел до комдива,что они идут «в район предусмотренный планом прикрытия»,или именно для обороны в предстоящем нападении противника,или ещё для чего." Но тем не менее, даже если командование довело это комдиву, Комдив или подчиненные смогли с неуверенностью провести те подготовительные меры, если у них сведения о большой вероятности войны не было.
Поручением "С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горюче-смазочных материалов" видимо понималось, что войска должны брать собой запасы, поскольку смогли начаться боевые действия. А насчет зимных квартир, разумеется, что Директива стремилась, чтобы войска вывелись с практически полным составом войск, чтобы были более готовыми.
В итоге, не сразу видно к тому они "готовились кем-то в Москве", то ли к обороне, то ли к контрудару, то не на превентивный удар. Однако, судя по всему превентивный удар выглядит менее вероятно, по ряду причин, в т.ч., что Руководство считало важно, чтобы советская сторона не оказалась виновной перед миром как агрессор, как объяснил Сталин в своей речи начала июля 1941 г. и Молотов объяснил Чуеву потом. Если СССР напала первым, Япония была бы объязана своим пактом с Германией ответить нападением. Вообще у СССР была стратегия контрудара, и на практике подготовка для контрудара может внешне зрителю выглядить фактически в чем то похож на первый удар. В итоге, у СССР была оборонительная стратегия с вариантом контрудара, так как явно ожидалось, что Германия напала бы первой, и советская сторона бы ответила контрударом.
возникает вопрос - если в москве знали - что и как там по ту сторону границы,и начали приходить к пониманию того,что мягко говоря не совсем успевают развернуться,то может быть стоило все таки отказаться от неких планов - воевать на чужой территории? по крайней мере пока. и время есть,и люди есть - поставить их в глухую оборону,подготовить местность,и все это вплоть до подхода 2го эшелона.
На вопрос, "если в москве знали - что и как там по ту сторону границы,и начали приходить к пониманию того,что мягко говоря не совсем успевают развернуться,то может быть стоило все таки отказаться от неких планов - воевать на чужой территории?" Разумеется, что РККА не было в состоянии на середине июня нанести собственный "Блицкриг" и доехать неотступно до Берлина. Об отказании от каких планах здесь спрашивает ШУМ? Поскольку он ответил, что "люди есть - поставить их в глухую оборону", ШУМ говорит о неких планах "воевать на чужой территории." РККА не было в состоянии сделать некий Блицкриг, так что если был план нападения первого удара, разумно было бы бросать такой план и переоринтироваться на оборону.
ШУМ разумно заключил,
и время есть,и люди есть - поставить их в глухую оборону,подготовить местность,и все это вплоть до подхода 2го эшелона. по крайней мере те войска,которые уже были сосредоточены на и вблизи границы да при их грамотной расстановке,да при полном осознани того,что это уже предверие войны - они бы оказали большее сопротивление немцам,нежели то которое было.
