В первое время после восстания, когда память о нем была еще жива, страх перед повторением событий 1037–1038 гг. заставил феодалов Великой и Малой Польши объединить все свои силы вокруг династии Пястов. Именно в этом следует искать причину некоторого усиления центральной власти в 40–70-х годах XI в.
Но восстановленное в 1039 г. древнепольское государство уже не было самостоятельным. Казимир I был ленником германского императора. Кроме того, за пределами монархии Пястов находились теперь такие коренные польские земли, как Поморье и Мазовия, где правили самостоятельные княжеские династии, и большая часть Силезии, захваченная Чехией.
Главной внешнеполитической задачей Польши в правление Казимира I было возвращение этих земель в лоно единого Польского государства. Поморская и мазовецкая знать оказывала отчаянное сопротивление объединительному политическому курсу Казимира I. Бржетислав I и пруссы были ее союзниками. Поскольку собственных сил у малопольских и великопольских феодалов было недостаточно для завершения борьбы за объединение польских земель, Казимир I поспешил обратиться к помощи Руси. Установление русско-польского союза было крупнейшим успехом его внешней политики. Лишь благодаря вооруженной помощи со стороны Руси Казимиру удалось в 1047 г. включить Мазовию в состав монархии Пястов. Поддерживая Казимира, киевский князь Ярослав Мудрый стремился не только к тому, чтобы упрочить в Польше свое влияние и гарантировать себя от возобновления борьбы за Червенские города. Антифеодальное движение в Великой и Малой Польше, развивавшееся под лозунгами реставрации язычества, должно было серьезно обеспокоить русских феодалов, вынужденных считаться с возможностью аналогичного движения и на Руси. Очень опасным должно было представляться киевскому правительству и развитие событий в непосредственно граничившей с Русью Мазовии, так как успешное выступление мазовецкой знати против центральной власти могло возбудить сепаратистские тенденции среди части древнерусской знати, тяготившейся политическим подчинением Киеву. Такова была, очевидно, классовая и политическая подоплека русско-польского союза при Казимире I. {51}
Менее удачно развивалась борьба с поморской знатью, ориентировавшейся на Чехию. Эту борьбу крайне осложняло то, что империя стремилась сохранить между Польшей и Чехией такое равновесие сил, при котором польско-чешский конфликт стал бы явлением перманентным, открывающим возможность для интервенции империи. Всякий успех Польши неизбежно вызывал поэтому обострение польско-немецких отношений. В 1050 г. возникла даже угроза похода Генриха III в Польшу, против «бунтующего Казимира». В тесной связи с обострением польско-немецких отношений развивалась венгерская политика Казимира, который поддерживал антиимперскую группировку венгерских феодалов.
Враждебная политика империи явилась одной из причин, задержавших объединение всех польских земель в рамках восстановленной монархии Пястов. Непосредственно в состав Польского государства вошло только Восточное Поморье. В Западном Поморье продолжала править отдельная династия, которая признала вассальную зависимость от Польши, сохранив полную свободу во внутреннем управлении княжеством. О какой-либо попытке возобновить христианизацию Западного Поморья не могло быть и речи.
В 1054 г. Казимиру удалось добиться от Чехии возвращения Силезии с условием уплаты чешскому князю ежегодной дани.
Все эти внешнеполитические успехи создали условия для возбуждения вопроса о восстановлении суверенности Польши. В связи с этим в 50-х годах XI в. началась подготовка к коронации польского князя королевской короной. Провозглашение королевской власти должно было явиться не только символом суверенности Польского государства. Оно должно было укрепить центральную власть, поднимая ее в глазах подданных на недосягаемую высоту. Однако Казимиру, умершему в 1058 г., не удалось восстановить королевскую власть в Польше. Эта задача осталась в наследство его сыну – Болеславу II Смелому. {52}
История Польши. В 3-х тт. Т. 1 / Под ред. В.Д. Королюка, И.С. Миллера, П.Н. Третьякова. М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. С. 51–52.
Gurga сказал(а) 23 Окт 2020 - 05:58 ДП: Болеслав захватил Чехию, не надолго, но казну явно успел вывезти. Болеслав захватил Киев, опять не надолго, но казну успел вывезти.
...Городу же Киеву, на который по наущению Болеслава напали печенеги, пожаром был нанесен большой ущерб. Город, оставленный своим бежавшим королем, 14 августа принял Святополка, которого он долго желал, милостью которого и христианским страхом вся страна была обращена [к покорности]. Архиепископ города с мощами святых и различным убранством приветствовал их в соборе святой Софии. Там была мачеха названного выше короля, а также супруга и а его сестер, одну из которых, прежде любимую, старый распутник Болеслав увез, забыв о собственной супруге. Там ему была показана неописуемо богатая казна, значительная часть которой была им роздана своим союзникам и сторонникам, а другая [часть] отправлена на родину. Были в его вспомогательном войске 300 немцев, 500 венгров, тысяча печенежских воинов, которых он всех отпустил домой, так как он нашел, что местные жители верны его зятю.
В этом великом городе Киеве, являющемся столицей того царства, имеется более 300 церквей и 8 рынков, а число жителей неисчислимо. Город, подобно всей этой области до сих пор сопротивлялся вредящим ему печенегам силою беглых сервов, собирающихся сюда отоисюду, и в особенности данов. Гордый этим успехом Болеслав послал к Ярославу [архиепископа названного ранее города] 22. Он [Болеслав] у него просил, чтобы была возвращена его дочь, и обещал вернуть его супругу с мачехой и сестрами. После этого он послал аббата Туни, мужа, которым [227] полностью завладело лицемерие, с дарами к императору, чтобы тот увеличил свою милость, и сам твердо обещал, что будет поступать угодным тому образом
Этим принципам вполне отвечало предоставление помощи Казимиру Восстановителю, когда тот в 1039 г. предпринял попытку возвращения утраченного престола. Казимир получил от императора 500 рыцарей и благодаря им, а также сотрудничеству с краковской знатью покарал мятежников. Его возвращение устранило опасность подчинения Польши чешским князем Бржетиславом. В таком исходе были заинтересованы и правители Венгрии, оказавшие помощь польскому князю. Но платой за восстановление власти Пястов и возвращение Мазовии и Силезии стало признание зависимости от императора и выплата дани.
С целью полного воссоздания государственной организации Казимир стремился к восстановлению польской церкви. Это было нелегкой задачей, поскольку папы Бенедикт I и Лев IX проявляли осторожность, находясь под впечатлением от столь стремительного развала польского государства и разрушения новой церковной провинции. В результате старания Казимира Восстановителя не увенчались полным успехом, польское архиепископство восстановлено не было. Для упрочения в Польше позиций христианства князь основал и щедро одарил бенедиктинский монастырь в Тынце неподалеку от Кракова.
Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши / Пер. с польск. В.Н. Ковалева, М.А. Корзо, М.В. Лескинен. М.: Весь Мир, 2004. С. 45.
Мешко [960–992] наследовал от отца Земомысла обширное государство. Оно охватывало земли полян, серадзян, лэнчан, куявлян, мазуров, белых и червоных (Червеньские гроды) хорватов. На западе оно не доходило до Одера, на юге граничило с Чехией, на востоке – с русскими и ятвягами, на севере, по правой стороне Вислы, оно имело соседями пруссов, по левой – поморян. Молодое и неорганизованное, оно находилось в тяжких условиях, когда германские императоры предъявляли притязания на господство над миром. Маркграф Герон, напав на Польшу, победил Мешко и принудил его принести ленную присягу императору Оттону I. Потерпев поражение, Мешко принял меры к спасению государства от окончательной гибели. Опасаясь, что немцы возобновят нападения на Польшу под предлогом истребления в ней язычества, он женился на дочери чешского князя Болеслава I Дубравке и принял христианство по латинскому обряду (966 г.). Для укрепления в народе христианства он основал Познаньское епископство (968 г.), зависимое от архиепископства Магдебургского, которое было устроено императором Оттоном I для покоренных полабских славян.
Признав императорское верховенство и приняв христианство по латинскому обряду, Мешко обезопасил себя с немецкой стороны. Частных стычек, предпринимаемых пограничными графами ради грабежа, он не боялся, если только император не поддерживал их. Хотя он разбил саксонского графа Вихмана, а в битве под Цидином сразил насмерть маркграфа Одона, Оттон ласково принял его на съезде в Кведлинбурге. Исполняя ленные обязанности, Мешко помогал в войнах императору, но в случае нужды и сам получал от него помощь. Он выступал заодно с немцами против полабских славян, которые брались за оружие, чтобы вернуть себе независимость; с другой стороны, императрица {26} Феофания помогала ему, когда он после смерти Дубравки на свой риск начал войну с Чехией. Правда, немецкая опека оказалась не очень действенной: чехи отобрали у Мешко Белую Хорватию, а Великий князь Киевский Владимир – Червеньские гроды.
Предусмотрительность и коварство направляли политику Мешко. Он по необходимости принес ленную присягу императору; он отказался от язычества, чтобы лишить немцев предлога для нападений и грабежей; он мало считался с церковными предписаниями и после смерти Дубравки, похитив из монастыря монахиню, дочь маркграфа Дитриха Оду, женился на ней. По политическим соображениям он оставался христианином и вместе с немцами сражался против язычников-славян. Часто пребывая при императорском дворе, он внимательно осмысливал немецкие дела и соотносил свое поведение с обстоятельствами. Путем родства он завязывал отношения с монархами соседних государств. Сестру Аделаиду, больше известную под прозвищем Белой Княгини, он выдал замуж за венгерского короля Гейзу, а дочь Зигриду – сперва за шведского короля Эриха, потом за норвежского Олафа и, наконец, за {27} датского Свена. Старшего сына Болеслава он женил на дочери Гейзы Венгерского.
В присутствии маркграфа Одона Мешко не смел ни показываться в шубе, ни сесть, когда тот стоял; в действительности же под видом почтения Мешко таил свою ненависть и жажду мести, которую и удовлетворил в Цидинской битве. Стараясь извлечь выгоду из каждой смуты в Германии, он покидал друзей в нужде и соединялся с их врагами. Когда после смерти Оттона I вспыхнула война между кандидатами на трон – сыном покойника Оттоном II и Генрихом Баварским – Мешко поддерживал последнего, но лишь до тех пор, пока первый не одержал верх. Покорившись Оттону II, Мешко не сохранил верности его потомку. Как только после смерти императора вспыхнула новая война за престол между его малолетним сыном Оттоном III и тем же {28} Генрихом Баварским, Мешко вторично изменил Саксонской династии. И лишь тогда, когда Оттон III вышел из борьбы победителем, Мешко принес ему ленную присягу, пообещал дружбу и подарил верблюда. Своим благоразумием и предусмотрительностью Мешко спас Польшу от немецкого нашествия. Умирая в лагере под Бранибором во время похода против полабских славян, он поделил государство между сыновьями от Дубравки и Оды.
Самый старший из сыновей Мешко IБолеслав Храбрый[992–1025], рожденный от Дубравки, выгнал младших братьев с мачехой, вернул государству единство и принялся за осуществление обширных планов. Он задумал расширить Польшу покорением соседних племен, дать ей естественные границы и обеспечить независимость страны в будущем. Для осуществления этих планов он вошел в хорошие отношения с Великим князем Киевским Владимиром и таким образом обезопасил государство с востока. Принеся германскому императору ленную присягу, он поддерживал его в войнах со славянами и обеспечил мир с западной стороны. Обезопасив себя с востока и запада, Болеслав {29} устремился на север и покорил поморян, обитавших между Нотецией и Балтийским морем, Вислой и Одером. Потом он направил свою деятельность на соседних пруссов, которых старался сблизить с Польшей, обращая их в христианство. Для проповеди Евангелия среди пруссов он воспользовался услугами чешского изгнанника, Пражского епископа Войтеха, который во время своих апостольских трудов испытал мученическую смерть.
Придвинув северную границу к Балтийскому морю, Болеслав обратил свое оружие на юг. Пользуясь смутами, которые произошли в Чехии вследствие распрей между сыновьями Болеслава II, Болеславом Рыжим, Яромиром и Удальриком (Ульрихом), он захватил Белую Хорватию с Краковом, Силезию с Вроцлавом и земли закарпатских словаков.
Беспокойная политика Болеслава привлекла к себе внимание императора Оттона III и папы Сильвестра II, которые при всем различии собственных целей были готовы признать приобретения польского князя ради алчно преследуемых ими выгод. Император, мечтая создать всемирную монархию, должен был ласково обращаться с Болеславом, чтобы склонить его в пользу своего дела; папа, враждебный стремлениям Оттона III, желал создать из Польши опасную для него мощь. В таких условиях Оттон III с политическими целями прибыл ко двору польского князя (1000 г.), под предлогом паломничества к гробу св. Войтеха, останки которого Болеслав выкупил у пруссов и предал погребению в Гнезно. Ослепленный пышностью приема в Гнезно, которая свидетельствовала о мощи польского государства, очарованный приветливостью Болеслава и его обещаниями оказать ему всяческую помощь, Оттон III вручил Болеславу копье св. Маврикия с гвоздем от Св. креста, увенчал его собственной короной и назвал другом, союзником и патрицием римского народа. Кроме того, он дал согласие на основание архиепископства в Гнезно и епископств в покоренных землях: в Поморье – Колобжегского, в Хорватии – Краковского, в Силезии – Вроцлавского. Хотя в политическом отношении Польша не перестала быть имперским леном, в церковном {30} плане она, благодаря основанию Гнезненского архиепископства, стала от Германии независима.
Хорошие отношения с Немецкой империей продолжались до смерти Оттона III (1002). Во время междуцарствия в Германии Болеслав перешел Одер, завладел Лужицкой землей и захватил Мейссен (Мисьню) – марку, созданную немцами между Эльбой и Салой на покоренных сербских землях. Когда же на съезде в Мерзебурге новый император Генрих II признал за ним лишь земли лужичан и мильчан, а Мейссен отдал другому, Болеслав начал готовиться к войне, которая из-за событий в Чехии вспыхнула быстрее, чем можно было ожидать. В Польше искал поддержки изгнанный чехами князь Болеслав Рыжий, место которого занял поддерживаемый немцами Яромир. Болеслав Храбрый выгнал Яромира. Позднее, пользуясь смутами, он включил всю Чехию в состав Польши. Это было сигналом к войне с императором, который не хотел допустить такого роста Польши и выхода Чехии из-под немецкого влияния.
В четырнадцатилетней борьбе с Генрихом II Болеслав обнаружил много ловкости, коварства и мужества. Защищая переправы через реки, находя опору в лесах, он обыкновенно оттягивал поход немцев до зимы, когда нападая на них, уже измученных холодом и принуждал к отступлению. Более мелкие отряды он заманивал в засады, брал в неволю или истреблял. Пока император склонял вассалов к новому походу, Болеслав удерживая спорные земли под своим началом, действовал наступательно, опустошал пограничные немецкие провинции и наводил страх на их население. Для того чтобы сделать императора уступчивым, Болеслав умел пользоваться и самими немцами. Он подстрекал его вассалов к бунту, лиц, имевших при дворе влияние, он склонял на свою сторону подкупом. Так как в походы на Польшу Генрих II призывал {31} язычников-славян, то Болеслав, напоминая о своих заслугах в деле проповеди Евангелия в Поморье и в Пруссии, тем самым указывал ревностному в делах веры духовенству на всю позорность поведения императора как врага христианства. Успехи, которые Болеслав проявил в борьбе с императором мечом и интригой, возбуждали ненависть и гнев немецких патриотов. Современный хроникер, епископ Мерзебургский Дитмар, называет Болеслава львом рычащим, коварной и хитрой лисой, ядовитым змием, жестоким злодеем, высмеивает склонность Болеслава к пирам, его громадный рост и тучность. Однако Болеслав не успел целиком осуществить свои политические планы на западной границе: он не смог освободить всех полабских славян из-под немецкого владычества. По условиям мира, заключенного в Будишине (1018 г.), он удержал за собой только Лужицы, землю мильчан и Моравию. Он обязался предоставлять императору вооруженную помощь и взамен получил обещание немецкой помощи. К принятию этих условий Болеслава склонили отношения с Русью и возможность установить влияние Польши на востоке.
Сын Киевского Великого князя Владимира и зять Болеслава Храброго Святополк, умертвив младших братьев, Бориса и Глеба, захватил власть в Киеве. Изгнанный третьим братом, новгородским князем Ярославом, он обратился к тестю с просьбой о помощи. Для осуществления похода Болеслав закончил войну с императором и тотчас с немецкими вспомогательными войсками устремился на восток. Взяв Киев и посадив на трон зятя, он после одиннадцатимесячного пребывания над Днепром вступил в Червонную Хорватию, захватил ее и с большой добычей вернулся в свою землю. Свою деятельность Болеслав закончил актом коронации, совершенным в Гнезно (1025 г.) без позволения папы и императора Гнезненским архиепископом в присутствии духовных и светских вельмож.
За 30 лет Болеслав превратил государство, в политическом и церковном отношении зависимое от Германии, в независимую монархию, доходившую на севере до Балтийского моря, на юге – до Тиссы и Дуная, на западе – до Эльбы, на востоке – до Буга и Днестра и простиравшую свое влияние до Днепра. Он достиг этого, благодаря своей воинственности и предусмотрительному использованию внешних условий. Однако, кроме личных дарований и благоприятных условий в соседстве, много помогла Болеславу в создании обширной и мощной монархии и та сила, которую дала польскому государству его внутренняя организация.
Глава государства, король, обладал неограниченной властью. Он издавал распоряжения, которые являлись законом для всех, отправлял {32} высшую судебную власть, начальствовал над военной силой. Он был собственником всей государственной территории, которую делил по своему усмотрению между сыновьями, ему же принадлежали доходы со всех повинностей и даней населения. Постоянной резиденции у короля не было. В зависимости от политических обстоятельств он передвигался с одного конца страны в другой, а вместе с ним передвигался и центр государственного управления. Болеслав Храбрый в целях обеспечения защиты западной границы чаще всего жил в Гнезно. Для облегчения обороны и управления страной государство делилось на каштелянии (поветы), которые, в свою очередь, состояли из определенного числа ополей и имели грод (castellum).
Благодаря разделению труда, население разделилось на сословия (чины): должностных лиц, рыцарства, рабов, кметей и духовников.
Высшими должностными лицами были по большей части потомки мелких племенных князей, покоренных князем полян. Они составляли свиту короля и помогали ему в управлении государством. Первым сановником был воевода, один на всю Польшу, замещавший короля в предводительстве рыцарством. Канцлер вел королевскую {33} корреспонденцию. Чашники, стольники, конюшие, ловчие, скарбники и коморники управляли дворовым хозяйством короля. Во главе грода и каштелянии стоял каштелян, обладавший военной, судебной и финансовой властью и располагавший помощниками в лице судьи, скарбника и коморников, через которых он отдавал приказания. Во главе ополя стоял жупан.
Кроме чиновников, при короле состояла еще личная стража. Мешко I окружало до 3000 человек рыцарства, которых он снабжал конями, оружием, одеждой и вообще всем необходимым; он содержал и давал приданое и их детям. Остальное рыцарство размещалось в гродах или в лагерях, расположенных поблизости от неприятельских границ. Военные силы Болеслава Храброго концентрировались главным образом в Познани, Гнезно и Гече (Гдеч, недалеко от Сьроды). По вооружению рыцари делились на панцирных и щитовников. Первые носили шишак и кирасу (проволочную или кожаную рубашку, покрытую металлическими или роговыми чешуйками) и сражались на конях, пользуясь копьем (ощепом) и мечом. Щитовники были вооружены деревянными щитами и копьями. Все рыцарство делилось на полки, по тысяче человек в каждом, на сотни и десятки. У каждого отряда была своя хоругвь со значком и свой клич по имени предводителя (Дрогослав! Радван!), по прозвищу (Сорвикаптур! Посвист!) или по местности (Бзура! Рава!). Хоругвь и клич помогали распознавать друг друга во время битвы, в лесной чаще и ночью. За рыцарством обыкновенно шли в поход обозные, повара и слуги, а за ними тянулись уже поджигатели и мародеры.
Рабы и кмети несли повинности и платили дань на содержание королевского двора, чиновников и рыцарства.
Рабами становились главным образом военнопленные, они переходили в собственность как монарха, так и более видных чиновников и рыцарей, и в качестве составной части имущества являлись предметом купли и продажи. Частные лица держали рабов для личных надобностей, монарх помещал их поблизости гродов и лагерей. Рабы пекли хлеб (пекари), готовили для рыцарского гарнизона продовольствие (кухари), ловили зверей (ловчие, стрельцы, сокольники, псари), доставляли рыбу (рыбаки), пасли коней (кобыльники и коняры), скот (скотники, оборники), подготавливали посуду (чашники), щиты (щитники), древки для копий (жердники) и острия для стрел (гротники). Без позволения собственника они не могли переходить с места на место.
Кмети были лично свободны и обладали свободой передвижения. Они платили дань с обрабатываемой ими земли, с пастбищ и т.п. в пользу королевской казны и выполняли различные общественные {34} повинности. Одна дань носила название по своему назначению, другая по предмету, которым она платилась. В зависимости от характера дань собиралась либо с отдельных хозяйств, либо с деревень, или ополей. На содержание рыцарского гарнизона кмети давали «стражу» (stryza) зерном, на королевский стол – «наржаз» (narzas), кабана или свинью, вола, корову или овцу на убой, кадушку меда или другие продукты под названиями «ссыпного» (sep), «посошного» (poradlne), «подворного» (podworowe) и «подымного» (podymne). Во время переездов монарха окрестные деревни обязаны были доставлять для него, его дворян и обоза живность (stan, nastawa, stacya, stanowisko). При взимании даней принимались в расчет занятия населения: с пастушеских округов требовали скот, с бортнических – мед, с других – куньи и беличьи шкурки. К общественным повинностям относились доставка коней (podwody), возов (powoz), перевозка королевских и чиновничьих кладей (pezewod), постройка и ремонт гродов и мостов. За пользование государственными рынками, дорогами, мостами и паромами кмети платили сборы: торговый, дорожный, мостовой, перевозный; за перечеканку монеты старого образца на новый – «образ», или «помет». В качестве челяди и слуг их брали для обозных работ, подготовки просек и насек. В общем, дани кметей были разнообразны и тяжелы: даже девушки, выходя замуж, давали на королевский двор «девичье» и «вдовье». {35}
Рабы и дань кметей предоставлялись и для содержания духовного сословия, создавшегося из пришельцев: немцев (Иордан, первый епископ Познаньский) и чехов (Гауденций, брат св. Войтеха, первый архиепископ Гнезненский). Позже оно пополнялось сыновьями чиновников, рыцарей, священников и кметей. Духовенство получало свои места от короля и являлось одной из ветвей чиновничьей иерархии; церковь была государственным учреждением, подчиненным государю. Ее задачей было создание при помощи христианства и западного просвещения духовного единства между племенами, входившими в состав государства. Для достижения этой цели Болеслав Храбрый призвал в Польшу и монахов-бенедиктинцев, монастыри которых возникли в Междуречье (Mikdzyrzecz), на Лысой Горе и в Тыньце. Свое содержание духовенство также получало от короля. Он назначал духовенству десятину с деревень, ополей или каштеляний, наделял его землей с рабами и кметями, их службами и данью.
В государстве Болеслава Храброго было до 20 000 человек, относившихся к рыцарскому сословию. Для тех времен это была значительная сила, тем более что, будучи сконцентрирована по гродам и лагерям, она постоянно была готова приступить к военным действиям. Располагая такой военной силой, имея к услугам все общественные классы и получая громадные доходы от дани, Болеслав мог побеждать более слабых соседей и даже померяться с самой могучей силой того времени – Немецкой империей. {36}
Грабеньский В. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006. С. 26–36.
Там ему была показана неописуемо богатая казна, значительная часть которой была им роздана своим союзникам и сторонникам, а другая [часть] отправлена на родину.
в общем Болеслав забрал себе Бюджет Киевской Руси.
Интересная информация.
Высшими должностными лицами были по большей части потомки мелких племенных князей, покоренных князем полян. Они составляли свиту короля и помогали ему в управлении государством. Первым сановником был воевода, один на всю Польшу, замещавший короля в предводительстве рыцарством. Канцлер вел королевскую {33} корреспонденцию. Чашники, стольники, конюшие, ловчие, скарбники и коморники управляли дворовым хозяйством короля.
в общем Болеслав забрал себе Бюджет Киевской Руси. Интересная информация.
ПВЛ
"...Когда же Болеслав сидел в Киеве, окаянный Святополк сказал: "Сколько есть поляков по городам, избивайте их". И перебили поляков, Болеслав же побежал из Киева, забрав богатства, и бояр Ярославовых, и сестер его, а Настаса - попа Десятинной церкви - приставил к этим богатствам, ибо тот обманом вкрался ему в доверие. И людей множество увел с собою, и города Червенские забрал себе, и пришел в свою землю. Святополк же стал княжить в Киеве."
Типографский список
"...Болеслав же бе в Киеве седя. Безумный же Святополкъ рече: "Елико же Ляховъ по городомъ, избивайте"! И избиша я. Болеслав же побеже ис Киева, поволочивъ Предславоу, възма имение и боляры Яраславли и сестры его и Анастаса пристави десятиннаго ко имению, бе бо ся ему вверилъ лестию, и людий множество веде съ собою и грады Червенскиа заа себе. И приведе въ свою землю. Святополкъ же нача княжити в Киеве."
Ипатьевский список
"...Болеслав же бѣ вь Кыєвѣ сѣдѧ . безумныи же Ст҃ополкъ рече . єлико же Лѧховъ по городомъ избиваите ӕ. избиша Лѧхы Болеслав же бѣжа ис Кыєва воизма имѣниє и боӕры Ӕрославлѣ . и сестрѣ єго. и Настаса пристави Десѧтиньнаго кь имѣнию . бѣ бо сѧ єму вьвѣрилъ лѣстью . и людии множьство веде съ бою. и грады Червѣньскыӕ заӕ собѣ и приде вь свою землю . Ст҃ополкъ же нача кнѧжити в Кыєвѣ"
Сын и преемник Болеслава Храброго, Мешко II [1025–1034], прозванный летописцами Ленивым (Gnu[ś]ny), не смог – не столько из-за недостатка дальновидности и личного мужества, сколько из-за внешних неблагоприятных обстоятельств – удержать отцовские приобретения. Новый немецкий император Конрад II превосходил своего предшественника и силой воли, и быстротой ума, и способностью к управлению. В Венгрии правил гениальный король Стефан, в Чехии – изворотливый Удальрик (Ульрих), в Великом княжестве Киевском вместо вторично изгнанного Святополка сидел на престоле Ярослав Мудрый, на севере датско-нормандским государством правил воинственый Канут Великий, внук Мешко I. Сильные и предприимчивые соседи стремились вернуть провинции, завоеванные Болеславом Храбрым. Дания, которая хотела овладеть всеми морскими побережьями, угрожала Поморью. В довершение всех бед, Мешко II встретил врагов в своих братьях – старшем Бесприме и младшем Оттоне, которые требовали себе уделов и искали помощи на Руси, в Чехии и при дворе императора. В неравной борьбе со столь многочисленными врагами Мешко II потерял {36} большинство завоеваний отца. Венгры завладели закарпатской Словатчиной, датчане захватили Поморье, а сын Уладьрика Чешского Бретислав занял Моравию, Великий князь Киевский – Червонную Хорватию, а император, поддерживаемый Канутом Великим, – Лужицы и землю мильчан. Мешко II даже вынужден был сам уступить престол старшему брату и скитаться за границей. Правда, после смерти Бесприма и изъявления покорности императору он возвратил себе престол, но уже не вернул государству прежнего блеска. Мешко II умер сумасшедшим.
Если при Мешко II Польша потеряла все приобретения Болеслава, за исключением Белой Хорватии и Силезии, то после его смерти, во время бескоролевья [1034–1040], она была поколеблена в своей внутренней организации и вообще подверглась опасности потерять независимость.
Мешко II оставил малолетнего сына Казимира под опекой матери Рихезы, племянницы (по сестре) императора Оттона III. Слабостью женского правления воспользовались рабы и кмети, до сих пор удерживавшиеся королями в повиновении, и подняли бунт против всех {37} сословий, живших их трудом и данью, – чиновников, рыцарства и духовенства. После бегства из страны Рихезы с сыном они избивали чиновников, рыцарей и ксендзов, разрушали гроды и грабили костелы. Уничтожая учреждения Болеслава Храброго, они вместе с тем объявили войну христианству, возвращаясь к язычеству. Среди внутренней смуты отдельные племена, державшиеся вместе в силу единства королевской власти, также начали возвращаться к прежней обособленности. Чашник двора Мешко II– Мечислав (Маслав) объявил себя князем Мазовии. Бретислав Чешский, мечтавший, подобно Болеславу Храброму, о подчинении себе всех славянских племен, нашел возможность овладеть польскими землями в момент анархии бескоролевья. Совершив нашествие на Польшу, он взял Краков, Геч и Гнезно и разграбил церковные сокровища; он бы совершенно завоевал Польшу, если бы ему не помешал в этом немецкий император Генрих III, у которого укрывалась с сыном Рихеза. Подобно тому как в свое время Генрих II стремился остановить завоевания Болеслава Храброго, так теперь Генрих III решил не допустить роста Чешского государства. Для достижения своей цели он предпринял поход на Прагу, а Казимира отправил с немецкими вспомогательными отрядами в Польшу. Усиленный императорской помощью, Казимир подавил бунт рабов и кметей и взял власть в свои руки.
Обеспеченный императорской поддержкой со стороны Чехии, сблизившись с Русью путем брака с Марией Добронегой, дочерью Ярослава Мудрого, Казимир [1040–1058] отдался преимущественно мирной деятельности. Избегая столкновений с соседями, он все свои силы обратил на объединение племен и восстановление внутренней организации, ослабленной во время бескоролевья. Он покорил Мечислава, поддержанного поморянами, пруссами и ятвягами, и вернул себе Мазовию. Он снова ввел чиновничью и духовную иерархию, отстроил грады и костелы, основал лагеря, а рабов и кметей принудил нести прежние службы и дань. Реставратор, обновитель Польши оставил результаты своей восемнадцатилетней внутренней работы своему сыну Болеславу. {38}
Грабеньский В. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006. С. 36–38.
Бретислав Чешский, мечтавший, подобно Болеславу Храброму, о подчинении себе всех славянских племен, нашел возможность овладеть польскими землями в момент анархии бескоролевья. Совершив нашествие на Польшу, он взял Краков, Геч и Гнезно и разграбил церковные сокровища;
Поводом для вторжения князя Чехии (герцога Богемии - по другим источникам) Бржетислава 1 в 1039 году служило разграбление имущества Католической церкви в Польском королевстве. Но оценив ситуацию, армия Бржетислава стала "грабить награбленное" - отбирая ценности не только у восставших, но и грабя костелы с монастырями - сил серьезно противостоять наглому чешскому монарху в Польше не было ни у кого.
Бржетислав, под предлогом защиты от уничтожения язычниками, хотел также вывезти из Польского королевства мощи святого Войцеха Адальберта, находившиеся в кафедральном соборе Гнезно, но клирики узнав о таком намерении спрятали эту реликвию. Очень быстро они поняли, что Бржетислав начнет искать мощи и может не удержатся от пыток святых отцов - тогда они в раку, где обычно находились мощи прославленного святого, положили другие останки, святого более низкого ранга: местно почитаемого святого блаженного Гауденция Радзыма (официально не был канонизирован). Гауденций, кстати в миру приходился сводным братом Адальберту.
В общем Бржетислав к костям не приглядывался и увез останки Гауденция в Прагу, где они до сих пор покоятся в крипте святых Козьмы и Дамиана собора святого Вита. Когда подлог обнаружился - Бржетислав 1 огорчился, но вскоре утешился, списав ошибку на Промысел Божий. Его потеря была не особо велика: кроме мощей Гауденция, Бржетислав поживился гордостью Гнезненского собора массивным золотым распятием искуснейшей работы и тремя золотыми аналоями усыпанными драгоценными камнями.
Такая вот "миротворческая операция" была предпринята Бржетиславом Чешским.
Ограничение политических амбиций Казимира стремлением добиться княжеской власти, необходимость учитывать интересы империи и собственной знати привели к тому, что после смерти в 1058 г. Казимира Восстановителя страна была разделена между его сыновьями. Болеслав сидел в столичном городе Кракове и имел первенство по отношению к своим младшим братьям: Владиславу и Мешко. После смерти Мешко (1065) позиции Болеслава еще более упрочились; возможность осуществлять контроль над действиями Владислава ему обеспечило основание бенедиктинского монастыря в Могильне (1065), который щедро обеспечивался из доходов, стекавшихся в мазовецкие замки.
С фигурой Болеслава, получившего прозвища Смелый, Щедрый (но, кроме того, и Жестокий), связана новая попытка полностью ликвидировать зависимость Польши от империи и добиться королевской короны. Этому способствовала расстановка сил на международной арене, прежде всего конфликт папства с империей. Болеслав, разумеется, встал на сторону папы. В соседней Венгрии16 он поддерживал доброжелательных к Польше претендентов на престол и совершал походы в Чехию, направленные против правивших ею приверженцев Генриха IV. Болеслав Смелый поддерживал папу Григория VII и прочих противников короля Германии, что ввиду {45} существенного ослабления позиций Генриха IV (Каносса17, 1076) обеспечивало правителю Польши большую свободу действий. Показателем возросшего значения Польши стали походы на Киев, где Болеслав вмешался в междоусобную борьбу Рюриковичей на стороне своего союзника Изяслава (1069, 1077). Прибытие в Польшу папских легатов позволило полностью восстановить Гнезненское архиепископство и подчинить ему епископства в Кракове, во Вроцлаве и в Познани, а также недавно созданное епископство в Плоцке.
Венцом деятельности Болеслава Смелого стала его королевская коронация в 1076 г., проведенная с согласия римского папы. В ней не только отразились реальные политические достижения этого правителя, но и его политическая программа. Однако Болеслав сохранял свою корону лишь неполных три года. В 1079 г., при крайне драматичных и по сей день неясных обстоятельствах, он был изгнан из страны. Об этих событиях, как о слишком болезненных и все еще актуальных в начале XII в., Галл Аноним не оставил точных известий, сказав лишь, что «не должен помазанник по отношению к помазаннику применять телесное наказание. Именно: ему (Болеславу) очень повредило то, что он к одному прегрешению прибавил другое прегрешение, когда из-за измены приказал четвертовать епископа». Упомянутая измена епископа Краковского Станислава состояла, как можно предположить, в участии или даже руководстве заговором против короля, целью которого было посадить на трон – с княжеским титулом – его младшего брата Владислава. Известно, что коронация Болеслава Смелого вызвала протесты в Польше, а в Германии рассматривалась как посягательство на права империи. Хронисты писали о «присвоении [королевского титула, проистекавшем] из непомерной гордыни» и о «позоре немецкого королевства, противном праву и обычаям предков». Однако доказательств того, что внутренняя оппозиция взаимодействовала с противниками польского короля в Германии, не существует.
В конце XII столетия, когда в Польше все более распространялось почитание будущего святого, убитого епископа Станислава, эту драму подробнее и иначе, чем Галл Аноним, описал хронист Винцентий Кадлубек. По его версии, конфликт между королем и епископом был вызван увещеваниями Станислава, требовавшего от короля отказаться от жестоких методов правления. В ответ на это необузданный Болеслав поразил епископа мечом – рядом с алтарем, во время обедни. Версия Кадлубека была принята церковью и польским обществом и стала темой множества появлявшихся на протяжении XIII–XIX вв. скульптур и картин, песен, стихов и театральных постановок. Тем не {46} менее более вероятной представляется версия Галла Анонима о казни епископа по приговору королевского суда. В свою очередь, на основании известий Кадлубека и дальнейшего хода событий, можно признать, что суть «измены» епископа (слово «измена» следует понимать не в сегодняшнем смысле, а как проявление неверности по отношению к правителю) состояла в этих обращенных к Болеславу «увещеваниях», т.е. в выражении епископом требований польского общества, в первую очередь его политически сознательных слоев, стремившихся к участию в осуществлении власти. Бурная реакция Болеслава, славившегося своей вспыльчивостью, и превышение им королевских полномочий, выразившееся в жестоком наказании епископа, лишь усилили сопротивление знати и рыцарства. В амбициозной внешней политике, коронации и реакции Болеслава на политику епископа эти слои еще раз увидели угрозу своему социальному и политическому положению. Они восстали; однако, не стремясь к свержению династии, возвели на трон младшего брата изгнанного короля. Владиславу Герману пришлось довольствоваться весьма ограниченной властью. Выражением этого стал его княжеский (а не королевский) титул, а во внешней политике – сближение с Германией и Чехией. Владислав отказался от амбициозной политической программы старшего брата и сражался главным образом с поморскими племенами, которые, впрочем, чаще представляли наступающую сторону. Внутри страны выросло значение знати – за счет прерогатив княжеской власти. На первый план вышел палатин (воевода) Сецех, который, добившись этой должности, стремился ограничить влияние других родов, опираясь на выходцев из рядового рыцарства. Это вызывало недовольство и сопротивление, особенно в конце XI в., когда у боровшихся группировок знати появилась возможность выдвигать на трон сразу двух сыновей Германа – Збигнева и Болеслава. {47}
16 Венгрия, в состав которой входила территория сегодняшней Словакии, граничила с Польшей на протяжении всей самостоятельной истории обоих государств и Средние века и Новое время.
17 Речь идет о прибытии императора Генриха IV в итальянский замок Каносса, где ми униженно просил папу Григория VII о снятии с него церковного отлучения. {51}
Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши / Пер. с польск. В.Н. Ковалева, М.А. Корзо, М.В. Лескинен. М.: Весь Мир, 2004. С. 45–47, 51.
Сецех Старший, о котором идет речь, происходил из одного из самых древних польских родов, сведения о которых дошли до нас "из глубины веков" - из рода Старжов-Топорчиков, герба "Топор". Сецех, как и его предки отличался воинственностью и образованностью.
Этот персонаж в свое время был авторитетнейшим политиком и могущественнейшим на то время магнатом Польши, во многом укрепившим свое высокое положение удачной политической ставкой - он являлся в свое время той ключевой фигурой что перевесила чашу весов в пользу Владислава Германа в его споре за престол. Со временем положение Сецеха стало настолько доминирующем в государстве, что он уже представлял из себя не опору, а напротив - реальную угрозу династии Пятов.
Сецех Старшии стал прародителем более десятка известных польских шляхетских фамилий, чьи многочисленные потомки известны и сегодня.
Болеслав [1058–1080], прозванный Смелым или Щедрым, располагая средствами, унаследованными от отца, мог развить завоевательную деятельность, благо отличался воинственностью и этому благоприятствовали внешние условия. В Германии шла борьба между папой Григорием VII и императором Генрихом IV за верховенство духовной власти над светской, за господство церкви над государством; в Чехии, Венгрии и Руси шли распри князей за уделы. Обеспеченный с запада, Болеслав имел возможность усилить свое влияние в Венгрии и Чехии {38} и возобновить польское преобладание на Руси. Для более успешной деятельности в этом направлении он перенес свою резиденцию в Краков.
Ко двору Болеслава явился венгерский князь Бела, поссорившийся со своим братом Андреем. Болеслав отправил его в Венгрию с польскими полками, помог ему победить Андрея, который пал в битве, и овладеть троном. Позднее Болеслав поддерживал потомков Белы: сперва Гейзу, затем Владислава, которые удержались у власти вопреки намерениям зятя императора Соломона, сына Андрея. Болеслав погасил немецкое влияние Чехии, поддерживая оружием Яромира, которому брат Вратислав не хотел дать удела. Когда же, вследствие вторжения Болеслава вместе с Яромиром в Чехию, Генрих IV вызвал обе воюющие стороны на свой суд, Болеслав не только не исполнил этого требования, но даже вступил в союз с врагами императора – саксами, и на приговор, объявлявший его бунтовщиком, лишенным престола, ответил императору торжественной коронацией (1076 г.). Вступившись за изгнанного родней из Киева Великого князя Изяслава, он восстановил {39} польское влияние на Руси, взял Киев (1069 г.) и вернул изгнанника на великокняжеский престол.
Болеслав сажал на престолы королей и князей и насмехался над императором. Он был близок уже к утверждению за Польшей того положения, какое она занимала при Болеславе Храбром, когда внутренняя смута привела его к падению. Младший брат Болеслава Владислав Герман добивался удела, причем его поддерживали сановники, недовольные деспотизмом и воинственностью короля: воевода Сецех и краковский епископ Станислав из Щепанова. Болеслав открыл замыслы заговорщиков и покарал многих из них без милосердия, а Краковского епископа, который предал его проклятию, он изрубил в куски в костеле под Краковом, на Скалке. Однако Болеслав не смог сломить противников. Уступая силе, он бежал из Польши со своим сыном Мешко и после долгих скитаний умер, кажется, надев рясу бенедиктинца в Оссиаке, в Каринтии.
Заняв престол, Владислав I Герман [1080–1102] искал безопасности и мира с соседями при помощи браков сначала с дочерью {40} Вратислава Чешского Юдифью, затем с вдовой Соломона Венгерского, сестрой Генриха IV – Юттой. Во внутреннем управлении он во всем полагался на воеводу Сецеха. Последний, пользуясь неспособностью короля, стремился истребить династию Пястов и основать свою собственную. Под его влиянием Владислав изгнал из страны своего сына Збигнева. Мешко, сын Болеслава Смелого, вернувшись в Польшу благодаря покровительству венгерского короля Владислава, вскоре умер от яда. Сецех покушался и на жизнь брата Збигнева, рожденного от Юдифи, и Болеслава, прозванного Кривоустым. Однако честолюбивый воевода не смог осуществить своих планов, встретив противодействие сыновей Владислава I Германа и преданных династии Пястов сановников, во главе которых стоял вроцлавский каштелян Магнус. Эти сановники вызвали в страну Збигнева и передали ему вроцлавский грод, они вошли в соглашение и с Болеславом Кривоустым. Братья подняли оружие против Сецеха и отца, которого осадили в Плоцке. Побежденный Владислав I Герман приговорил Сецеха к изгнанию, а государство {41} разделил между сыновьями, оставив себе верховную власть. Збигнев получил земли полян (Старую, Великую Польшу) и Мазовию, Болеслав же – хорватские области (Новую, Малую Польшу) и Силезию. {42}
Грабеньский В. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006. С. 38–43.
Непосредственно после смерти Владислава Германа (1102), не отличавшегося большой энергией, а возможно и не пользовавшегося авторитетом, Збигнев стал правителем Познанской и Калишской земель, Куявии и Мазовии, а к Болеславу перешла власть над Силезией, Краковской и Сандомирской землями. Болеслав, прозванный Кривоустым, при поддержке могущественного рода Авданцев вступил в борьбу за объединение государства. Он сплотил под своим началом польское рыцарство, начав длительную войну за Поморье, в которой проявил полководческие способности и личную храбрость. Решающее столкновение между братьями произошло в 1106–1107 гг. Побежденный Збигнев был изгнан из страны. Переход к Болеславу власти над всей {47} Польшей и лишение старшего брата прав на наследство были чреваты опасностью немецкого вмешательства. И действительно, Збигнев уговорил Генриха V совершить в 1109 г. поход на Польшу.
Война против немцев велась Болеславом Кривоустым и его рыцарями с необычайной решительностью. После неудачной осады героически оборонявшегося замка Глогов18 Генрих, войска которого во время похода на Вроцлав были измучены постоянными нападениями польских отрядов, предложил Болеславу довольно мягкие условия мира: небольшую ежегодную дань в 300 гривен серебром в обмен на то, что он уйдет из Польши. Согласно Галлу Анониму, Болеслав ответил так: «Я предпочитаю в такой момент потерять королевство польское, сохранив свободу, нежели навсегда удержать его в мире, но с бесславием [подданства]». Эта фраза, записанная спустя всего лишь несколько лет после войны, хорошо отражает тогдашнюю политическую программу польского правителя, которую с беспримерной отвагой воплощали в жизнь его рыцари. По Галлу, Болеслав защищал «древнюю свободу Польши». Генриху V пришлось уйти ни с чем.
В 1113 г. Болеслав Кривоустый возобновил борьбу за Поморье. К 1116 г. он овладел его восточной частью с Гданьском, к 1121 г. – западной, со Щецином и Волином, а в 1123 г. – островом Рюген. Условия верховной власти польского правителя над Поморьем были определены в договорах с тамошним князем Вартиславом. Это была вассальная зависимость, связанная с выплатой дани и предоставлением вооруженных отрядов. Наиболее важным был пункт, предусматривавший христианизацию Поморья. Миссионерскую деятельность здесь начал в 1123 г. Бернард Испанец, однако результатов она не дала. Успеха добился годом позже епископ Бамбергский Оттон (в будущем причисленный к лику святых), который, благодаря своему неоднократному пребыванию при дворе Владислава Германа, знал польский язык. Христианизация Поморья и сопровождавшая ее активизация религиозной, организационной и политической деятельности польской церкви позволили создать новые епископства – во Влоцлавеке (вероятно, оно было переведено сюда из Крушвицы) для Куявии и Гданьского Поморья, в Любуше19 для части Западного Поморья. Однако, несмотря на возобновление в 1128 г. миссии Отгона Бамбергского, польскому князю не удалось добиться создания зависевшей от Гнезно Западнопоморской епархии, тем более что столь очевидные достижения Болеслава Кривоустого в христианизации Поморья вызвали недовольство правителей Германии и магдебургской церковной провинции. {48}
В 30-х годах XII в. международное положение Польши ухудшилось. Возобновился конфликт с Чехией, возник новый конфликт – с Венгрией, начавшийся после неудачного похода Болеслава, предпринятого с целью возвести своего ставленника на венгерский трон (1132). Венгров поддержали русские князья. Воспользовавшись этим, чехи напали на Силезию и подвергли ее разграблению. Арбитром в этих конфликтах выступил император Лотарь III. В это же время (1133) влиятельный архиепископ Магдебургский Норберт Ксантенский (в будущем причисленный к лику святых) получил папскую буллу, подчинявшую Магдебургу все польские епархии.
Ввиду столь серьезных угроз Болеслав Кривоустый решился на съезде в Мерзебурге (1135) пойти на существенные политические уступки. Он отказался от дальнейшего вмешательства в венгерские дела, признал себя вассалом императора и принес ему ленную присягу. Благодаря этому он добился отмены буллы 1133 г. и сохранения самостоятельности Гнезненской митрополии, что было подтверждено изданием охранной буллы для Гнезно в 1136 г.
Таким образом, последние годы правления Болеслава Кривоустого были менее удачными, чем первые два десятилетия. В отличие от двух других Болеславов он так и не решился выступить с притязаниями на королевскую корону – даже во время своих военных триумфов, не говоря уже о периоде трудностей в 30-х годах. Однако, оставаясь князем, он правил объединенным и имевшим собственную церковную провинцию государством, которое в сознании современников являлось королевством и в качестве Regnum Poloniae20 выступает в хронике Галла Анонима. Достижение этого политического, территориального, организационного и общественного единства, а также появление использовавшегося господствовавшей элитой термина «Польское королевство» стало главным результатом почти двухвекового периода становления и упрочения польского государства.
В течение всего этого периода основной проблемой польской внешней политики было определение отношения к «римской» империи, подвластной немецким правителям, и притязаниям последних на вселенскую власть. Папский универсализм, выраженный до XII в. слабее, чем императорский, не представлял угрозы для Польши и даже, напротив, давал шанс ослабить зависимость от империи. Это понимал уже Мешко I, передавший Польшу под покровительство Святого Престола. Помощь пап и удачная церковная политика польских правителей сделали возможным создание собственной митрополии в Гнезно, что явилось одним из крупнейших успехов молодого польского государства. {49} Однако для достижения Польшей полной и окончательной независимости от империи и папского покровительства было недостаточно. Этой цели можно было добиться лишь собственными силами.
В период с X в. по первые десятилетия XII в. во внешней политике польского государства наблюдаются своеобразные циклы. Усилия, направленные на достижение полного суверенитета, в какой-то момент заканчивались неудачей, затем следовал период слабой зависимости от империи и восстановления внутренних сил, после чего предпринимались новые попытки эмансипации. Выражением успехов польских правителей становились королевские коронации. Кроме коронации Болеслава Храброго, совершенной за несколько месяцев до его смерти, все прочие закончились катастрофой. Поэтому закономерен вопрос: каковы были причины постоянного (несмотря на многие неудачи) возвращения польских правителей к идее достижения полной независимости? Ведь существовали и другие модели, например положение чешских князей, всегда признававших верховную власть империи и, несмотря на это, располагавших значительной свободой во внешней и внутренней политике.
Можно предположить, что одной из причин был военный характер государства первых Пястов, возникшего в результате подчинения соседних племен и имевшего в связи с этим многочисленное и закаленное в боях войско. Именно войско являлось главным, хотя и не единственным козырем в борьбе за государственный суверенитет. Большое значение имели, по-видимому, территориальный потенциал и людские ресурсы польского государства, значительно превышавшие те, которыми располагала Чехия. Этот потенциал, похоже, был слишком велик, чтобы польские правители могли согласиться без борьбы признать чужеземное господство, однако слишком мал, чтобы успехи в этой борьбе оказались долговременными. {50}
18 Замок на Одре. В настоящее время на территории Польши.
19 Центр Любушской земли. В настоящее время в составе ФРГ (Лебус) к северу от Франкфурта-на-Одере).
20 Польского королевства (лат.). {52}
Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши / Пер. с польск. В.Н. Ковалева, М.А. Корзо, М.В. Лескинен. М.: Весь Мир, 2004. С. 47–50, 52.
Папский универсализм, выраженный до XII в. слабее, чем императорский, не представлял угрозы для Польши и даже, напротив, давал шанс ослабить зависимость от империи. Это понимал уже Мешко I, передавший Польшу под покровительство Святого Престола.
А, каким образом и когда Польша ушла из-под протектората Святого Престола?
Что-то, этот вопрос в ваших публикациях не отражался. Можете уточнить?
Это важный и интересный момент в формировании Польской государственности.
После смерти отца Збигнев и Болеслав Кривоустый [1102–1138], оба честолюбивые и деятельные, не довольствуясь своими уделами, вступили в борьбу за обладание государством. Оба они искали помощи у соседей: Збигнев – в Чехии, на Поморье и в Германии, Болеслав – в Венгрии и на Руси, с которой он был в союзе благодаря женитьбе на Збыславе, дочери Великого князя Киевского Святополка II.
Збигнев направил на удел Болеслава чешского князя Боривоя и его двоюродного брата Святополка Моравского, вместе с которым он начал осаду гродов в Силезии. Болеслав при помощи воеводы Скарбимира принудил чехов к отступлению, а против Святополка послал вождя Желислава, который в отместку за вторжение опустошил Моравию. Когда же Святополк Моравский прогнал из Чехии своих двоюродных братьев Боривоя и Собеслава и захватил власть в Чехии, то Болеслав {42} дал беглецам у себя пристанище. Во время нового вторжения чехов, в котором участвовал и Збигнев, Болеслав, обещав не поддерживать более Боривоя и Собеслава, склонил Святополка к уходу из пределов Польши и отобрал у брата Великую Польшу. Когда же Збигнев натравил на страну поморян для возвращения своего наследия, Болеслав изгнал его из остатка владений в Мазовии и выгнал из страны. Тогда Збигнев бежал ко двору императора Генриха V, который в поддержке изгнанника нашел случай, чтобы восстановить в Польше пришедшее в упадок немецкое влияние и отомстить за то поражение, которое он потерпел в борьбе с Болеславом в Венгрии.
В Венгрии в это время правил Коломан, брат и соперник которого Альмус жил при дворе императора. Когда Генрих V в союзе со Святополком Чешским ввел Альмуса в Венгрию, Болеслав встал на защиту Коломана. В момент, когда император вместе со Святополком осаждал Пресбург, Болеслав повел своих гостей, Боривоя и Собеслава, на Чехию и подступил к Праге. Святополк ушел из Венгрии для обороны собственного государства, а император, предоставленный собственным силам, должен был отказаться от осады Пресбурга. Таким образом Болеслав не допустил немецкого влияния в Венгрии и укрепил там польское. И позже он поддерживал сына Коломана Бориса наперекор {43} императору, который покровительствовал сыну Альмуса Беле Слепому. И именно как раз в это время, в момент наивысшего раздражения, после отступления императора из-под Пресбурга, ко двору его явился Збигнев.
Император потребовал от Болеслава для себя дань, а для Збигнева – половину государства. Получив отказ, он снова вместе со Святополком вторгся в Силезию и осадил глоговский грод. Когда же вследствие смерти Святополка, убитого в лагере под Глоговом, чехи отступили из Силезии, император, лишенный подкрепления и постоянно тревожимый польскими нападениями, должен был с большими потерями отказаться от вторжения. Неудача императора была вместе с тем и поражением Збигнева, который обманулся в надежде на возвращение наследия и во время борьбы за чешский престол. Император стремился посадить на чешский престол двоюродного брата Святополка {44} Владислава, Болеслав же поддерживал Собеслава. И Болеслав достиг своей цели, поскольку, вторгшись в Чехию, отвоевал для Собеслава удел, а для установления более тесных отношений с Владиславом женился после смерти Збыславы на сестре его жены Саломее, графине Бергской. Збигнев же, во время войны находившийся в лагере Владислава, после ее окончания утратил надежду на возвращение владений, покорился брату и поселился в Польше. Заподозрив его в новых притязаниях, Болеслав приказал ослепить Збигнева и выгнать из страны.
Одновременно с борьбой за сохранение государственного единства и за влияние в Венгрии и Чехии Болеслав напрягал усилия, чтобы включить в состав Польши Поморье, где в восточной части, между Вислой и Одером, правил князь Святополк, в заодерской же – Вратислав. Ему нужен был доступ к морю, приобретение важных для торговли устьев Вислы и Одера, наконец, защита северной границы от набегов языческих племен. Из Плоцка, который уже был резиденцией Владислава Германа, он предпринимал походы на север. Прежде всего он овладел пограничной линией, которую образовывала р. Нотець с поморскими гродами Наклом, Чарнковом, Дрезденком, Сантоком и Устьем, затем он подвигался вглубь неприятельского края до Балтийского моря. Принудив после многих походов Святополка к покорности, Болеслав перешел Одер и завоевал главные лютицкие гроды Юлии и Щетин, завладел даже о. Рюгеном. Покоренные князья были вынуждены принести ленную присягу и принять христианство. Для искоренения в покоренных землях язычества Болеслав отправил в Юлии епископа Бернарда, испанца по происхождению, а затем Оттона Бамбергского, который с большим успехом проповедовал Евангелие на восточном и западном Поморье. Куявское епископство, основанное еще при Мешко II, должно было поддерживать христианство на восточном Поморье, сам же Болеслав основал Юлинское епископство для искоренения язычества на западном Поморье.
Болеслав Кривоустый действовал в согласии с программой Болеслава Храброго, хотя и без той системности, с которой проводил в жизнь свои планы великий основатель монархии. Это зависело как от внешних обстоятельств, так и от темперамента Болеслава, пылкого от природы. В горячности он приказал ослепить Збигнева и заподозренного в бунтовщических замыслах воеводу Скарбимира, вождя Вшебора он довел до самоубийства, послав ему на память пряжу за бегство с поля битвы во время венгерского похода. Но, совершив жестокость, Болеслав потом мучился угрызениями совести, которые заглушал религиозными обрядами. Он предпринимал путешествия к гробницам святых: Иды во {45} Франции, Стефана в Венгрии, Войтеха в Гнезно, одарял костелы, делал вклады в пользу духовенства.
Умирая, Болеслав Кривоустый разделил государство между сыновьями: старшему Владиславу, рожденному от Збыславы, он назначил Силезию, Болеславу Кудрявому – Мазовию и Куявию с землями {46} добжиньской и хелминьской, Мешко Старому – Великую Польшу, Генриху – сандомирскую землю, младшего же Казимира, которому едва минул год, оставил без удела. Для противодействия пагубным последствиям раздела и для сохранения государственного единства в духе принципа, установившегося после смерти Ярослава Мудрого на Руси (†1054 г.) и Бретислава I (†1055 г.) в Чехии, Болеслав Кривоустый установил верховенство старшего в роду князя (сеньорат) над младшими и над поморскими ленниками. Сеньору (великому князю) он предназначил краковский удел с землями серадзьской и лэнчицкой. {47}
Грабеньский В. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006. С. 42–47.
Младшему сыну Владислава Германа – Болеславу III Кривоустому в последний раз в условиях развивавшейся феодальной раздробленности удалось объединить польские земли. Но успех его политики не был прочным. {66}
Главной опорой Болеслава III, стремившегося ликвидировать раздел государства, произведенный его отцом, являлись могущественные феодальные роды – великопольский род Авданьцев, роды Ястшембцев и Стшеменьчиков, сильный силезский род Лабенджев. Болеслава поддерживала и часть польской католической иерархии. Объединительной политике Болеслава сочувствовала рыцарская прослойка феодального класса – мелкие и средние землевладельцы, не игравшие тогда, правда, решающей политической роли и привыкшие идти на поводу у той или иной группы крупных феодалов – можновладцев. Очень существенную роль в успехе объединительной политики Болеслава сыграл внешний фактор – резкое усиление угрозы германской феодальной агрессии. Против Болеслава выступала группа крупных светских и духовных феодалов, объединившаяся вокруг его брата Збигнева.
Борьба за объединение страны началась сразу же после смерти Владислава Германа (1102). Болеслав Кривоустый вступил в тесный союз с киевским и волынским князьями и венгерским королем Коломаном. Отношения Болеслава с империей, которая поддерживала Збигнева, были враждебными. Кроме империй, Збигнев опирался на чешскую помощь и искал поддержки у поморян.
Сначала, до 1106 г., борьба между Болеславом и Збигневом проявлялась главным образом в усилиях организовать нападение соседей на владения противника. Болеславу пришлось в это время вести постоянную войну с поморянами и чехами. Позднее, когда Болеславу удалось привлечь на свою сторону значительную часть можновладцев, до того поддерживавших Збигнева, он успешно завершил борьбу с последним, вынудив его бежать на Поморье. В победе Кривоустого очень важное значение имела венгерская и русская помощь. В начале 1108 г. под его властью оказались почти все польские земли. Изгнание Збигнева послужило предлогом для прямого вмешательства в польские дела со стороны германских феодалов, не желавших примириться с перспективой нового усиления польского государства. Одновременно осложнились и польско-чешские отношения.
В 1108 г. главный удар империя была намерена направить против Венгрии. Здесь же должны были действовать и основные силы чешского князя Святополка. Небольшие силы были предназначены им для диверсии в сторону Польши, чтобы воспрепятствовать Болеславу III оказать помощь Коломану. Тогда же против Польши выступили поморяне. В этих условиях Болеслав действительно не смог помочь Коломану, и последний вынужден был пойти на мирное соглашение с Генрихом V. Польша осталась один на один с могущественной немецко-чешской коалицией.
В августе 1109 г. немецкое войско, в котором насчитывалось до 10 тыс. рыцарей, двинулось к границам Польши. Однако уже под нижнесилезским городом Бытомом императора постигла неудача. Еще более неудачной была осада Глогова. Здесь немцы потерпели решительное поражение. К тому же силезское крестьянство начало партизанскую войну против немцев. Тогда Генрих V двинулся под Вроцлав. Но изнуренное голодом и непрерывными нападениями силезских крестьян немецкое рыцарство потеряло охоту сражаться. После неудачного штурма Вроцлава и гибели чешского князя Святополка стало очевидным, что дальнейшее пребывание на польской земле грозит немецкой армии полным истреблением. Император вынужден был отдать приказ об отступлении.
Так самоотверженная борьба польского народа, мужество и воинское уменье польского рыцарства и полководческое мастерство польского князя, использовавшего против врага все преимущества партизанской войны, обеспечили Польше эту блестящую победу. {67}
Ход предшествующих событий убедил польского князя в том, что в международном положении его страны крупнейшую роль играет позиция Чехии. Поэтому главные усилия польской дипломатии были направлены на ликвидацию польско-чешского конфликта, долго ослаблявшего оба государства.
Урегулировав в 1115 г. отношения с Чехией, польский князь оказался в состоянии предпринять серьезные военные мероприятия для подчинения Поморья.
В описываемый момент Поморье распадалось на две части, являвшиеся фактически самостоятельными государственными организациями: Восточное и Западное Поморье. Каждое из них имело своего верховного князя, которому были подчинены мелкие поморские князья.
Первые успехи – захват ключевой поморской крепости Накла и прорыв пограничной зоны по р. Нотець – были достигнуты Болеславом Кривоустым еще в 1113 г. Они получили дальнейшее развитие в 1116 и особенно в 1119 г., когда обоим поморским верховным князьям было нанесено решительное поражение. В 1121 г. Кривоустому удалось овладеть Щецином. Борьба в Западном Поморье была завершена в 1122 г., причем Болеславу III удалось подчинить своей власти и остров Руяну. Его успехам много способствовало то, что западнопоморскому князю приходилось одновременно вести войну против Кривоустого и против саксонского герцога Лотаря. Но все же Западное Поморье сумело сохранить свою отдельную государственность, подчинившись Польше на правах вассального княжества.
Западное Поморье являлось одной из наиболее развитых в социально-экономическом отношении польских земель. Отличительной особенностью Западного Поморья было высокое развитие городского строя. Источники упоминают большое число крупных по тому времени городских поселений, бывших центрами ремесленного производства и ведших оживленную внешнюю и внутреннюю торговлю. Наиболее значительные города были сосредоточены на Балтийском побережье. Обширную внешнюю торговлю вели жители Щецина, Волина, Клодна, Колобжега. В состав Западнопоморского княжества входили в это время частично и земли лютичей с богатыми торговыми городами Дымином, Узноимом, Велегощем, Гостьковом. В политическом отношении наиболее крупные города были фактически почти независимы от власти князя. Это были полусамостоятельные города-республики. Номинально верховная власть принадлежала в них городскому вечу, в котором принимали участие все свободные жители. На деле, однако, вся власть сосредоточивалась в руках совета городских старейшин, представлявшего интересы землевладельческой и торговой верхушки городского населения.
Верховная власть польского князя над Западным Поморьем не была прочной. Помимо таких общих причин, как рост крупного феодального землевладения, который усиливал центробежные силы во всех частях Польши, в Поморье действовали еще и свои особые силы, противившиеся более тесному объединению его с остальными польскими землями. Противником центральной власти здесь выступало сильное и богатое жречество. Вплоть до покорения Поморья Болеславом III в 1122 г. язычество полностью господствовало в Поморье, находя себе особенно влиятельную поддержку в лице богатых поморских городов.
При таких условиях Болеслав III должен был придавать особое значение делу христианизации Поморья, рассчитывая при помощи христианской церкви теснее связать его с Польским государством и правящей польской династией. {68}
Первоначально дело христианизации Западного Поморья было поручено миссии епископа Бернарда Испанца. После неудачи его миссии выбор Болеслава III пал на бамбергского епископа Оттона, хорошо знавшего Польшу. В миссии Оттона, отправившегося в Западное Поморье в конце 1124 г., принимало участие много польских духовных лиц и переводчиков. Миссия продолжалась до половины 1125 г. Миссионеры посетили крупнейшие города – Щецин, Волин, Колобжег, Бялогард, бывшие центрами языческого культа. За некоторыми исключениями дело христианизации обошлось без вооруженного сопротивления со стороны местного населения.
Стремясь к укреплению своей власти в Западном Поморье, Болеслав III первоначально не намеревался учреждать особые поморские епископские кафедры. Территория Поморья должна была войти в состав уже существовавших польских диоцезов, что подчеркивало бы ее принадлежность {69} к Польскому государству. Вскоре, однако, Болеслав III был вынужден отказаться от своего плана, уступая сопротивлению поморского князя Вартислава и поморских феодалов. В 1128 г. он дал согласие на учреждение особого Поморского епископства.
Позиции Польши в Поморье в это время резко осложнились ввиду возросшей германской агрессии, проводниками которой были саксонский герцог Лотарь, магдебургский архиепископ Норберт, добивавшийся ликвидации церковной самостоятельности Польши, и правители Лужицкой и Мишенской марок Альбрехт Медведь и Конрад Веттинский, которые позже стали кровавыми завоевателями прибалтийского славянства.
Около 1127 г. Лотарю удалось добиться того, что князь Вартислав признал себя ленником императора (ленная зависимость от империи распространялась на расположенные на левом берегу Одры земли Западнопоморского княжества) и открыто выступил против польского князя. В 1128 г. Вартислав совершил набег на Плоцк. На враждебные действия германского императора Болеслав III ответил заключением союза с Данией. В 1129 г. Вартиславу пришлось уже иметь дело с соединенными силами Польши и Дании, сумевших заставить его порвать с пронемецкой ориентацией. Датская помощь была куплена ценой отказа Польши от острова Руяны и заодрских земель. Западнопоморский князь вынужден был признать верховную власть Дании над этими землями.
Но добиться больших успехов в борьбе с империей Болеславу III не удалось. Одним из важнейших обстоятельств, затруднявших радикальное разрешение в выгодном для Польши смысле поморского вопроса, было активное вмешательство Болеслава III в феодальную усобицу на Руси, а также его столкновение с Чехией и Венгрией. На съезде в Мерзебурге (1135) Болеслав III вынужден был признать сюзеренитет германского императора над Западным Поморьем, которое становилось имперским леном второй степени, так как за польским князем оставалась верховная власть над страной, которой управлял уже в качестве польского вассала поморский князь. Взамен за уступку в поморском вопросе император согласился на сохранение церковной самостоятельности Польши. Все это было, однако, лишь началом последующих агрессивных действий империи, широко использовавшей в своих целях феодальную раздробленность Польши. {70}
История Польши. В 3-х тт. Т. 1 / Под ред. В.Д. Королюка, И.С. Миллера, П.Н. Третьякова. М.: Издательство Академии наук СССР, 1954. С. 66–70.
земли лютичей с богатыми торговыми городами Дымином, Узноимом, Велегощем, Гостьковом. В политическом отношении наиболее крупные города были фактически почти независимы от власти князя. Это были полусамостоятельные города-республики. Номинально верховная власть принадлежала в них городскому вечу, в котором принимали участие все свободные жители. На деле, однако, вся власть сосредоточивалась в руках совета городских старейшин, представлявшего интересы землевладельческой и торговой верхушки городского населения.
После присоединения их к Польше вече сохранялось?
Издательство Академии наук СССР, 1954
год издания говорит о написании данного труда еще при жизни товарища Сталина.
Вы думаете, что информация достоверна и не предвзята?
Вы допускаете искажения фактов и выводов в силу ситуации с исторической наукой при Сталине?
Первый краковский князь Владислав [1138–1146] по примеру Болеслава Храброго и отца хотел лишить братьев их уделов и вернуть государству единство. Против этого стремления выступили одинаково как младшие князья, так духовные и светские сановники, видевшие в разделе государства выгодное для себя ослабление монархической власти. Вождями оппозиции были гнезненский {48} архиепископ Иаков из Жнина, сандомирский воевода Вшебор и родственник Владислава (по жене) Петр Влостович. Потерпев поражение на Пилице, Владислав привел наемные русские полки и осадил братьев в Познани. Но, не имея сил взять укрепленный грод, преданный проклятию архиепископом, он удалился ко двору немецкого императора Конрада III, с которым был в родстве через жену Агнессу. {49}
Грабеньский В. История польского народа. Мн.: МФЦП, 2006. С. 48–49.
