Всякий раз, когда нужно отвлечь внимание от действительных проблем страны, правящие классы устраивают идеологическую дымовую завесу, заодно стараясь при этом побольнее зацепить своих идейно-политических оппонентов. Среди наиболее охотно муссируемых тем - большевистский террор в годы Гражданской войны, предложения вынести тело Ленина из Мавзолея, обвинения в том, что Октябрьская революция была сделана на германские деньги. Казалось бы, советский период нашей истории, наряду с несомненными достижениями, содержит немало и крайне неприглядных эпизодов, на которых можно было бы играть нашим противникам, формально не отступая от исторической правды. Но нет! Этого им оказывается мало, и они пускают в ход самую беспардонную ложь и клевету.
Миф о «немецком золоте» - из того же разряда. Этот миф в последние годы стал предметом не только весьма многочисленных публикаций, но и занял весьма немалое время на телевизионном экране. Рассказ о политическом авантюристе Парвусе, вознамерившемся на деньги германского Генерального штаба и руками Ленина устроить в России революцию, получил широчайшее распространение.
Что же здесь правда, а что ложь? Как разобраться в этом человеку, не являющемуся профессиональным историком? Я сам обратился за советом к весьма авторитетному историку, профессору В.Т.Логинову, и получил от него рекомендацию прочесть книгу ленинградского историка Г.Л.Соболева.1 С большим трудом разыскав в московской книжной торговле один экземпляр, я понял, что его работа, и весьма немногие другие профессионально честные публикации на эту тему, затеряются в море клеветнических поделок, издаваемых огромными тиражами, которыми уставлены полки книжных магазинов. Поэтому я решил, по свету своих товарищей, взять на себя труд компактно изложить основные факты, опираясь на книгу Г.Л.Соболева (большинство ссылок на источники заимствовано оттуда), и объявляю свою статью полностью свободной для перепечатки и распространения.
«Заговор Парвуса»
Наиболее распространенная версия легенды о том, как В.И.Ленин стал «германским агентом», отталкивается от ряда действительных фактов. Парвус (псевдоним А.Л.Гельфанда, бывшего немецкого социал-демократа, за неблаговидные финансовые поступки отстраненного от работы в германской социал-демократической партии) действительно был агентом германского Генерального Штаба еще до первой мировой войны (с 1911 г.), когда он работал в Турции. Парвус действительно, действуя сначала через германского посла в Константинополе, а затем через сотрудника имперской канцелярии Рицлера, посланного для встречи с ним в Берлине, представил в марте 1915 г. документ под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России»2 (обычно называемый «Меморандум д-ра Гельфанда»). В этом документе Парвус предлагал подорвать Россию изнутри, опираясь на национал-сепаратистские и радикальные социалистические организации, в том числе социал-демократов (большевиков), занявших антивоенные позиции. Парвус действительно имел коммерческие связи с некоторыми российскими социал-демократами, работавшими в представительстве его торговой фирмы в Дании (в частности, с Я.С.Ганецким). Ганецкий, действительно, имел контакты с Лениным... А вот дальше факты заканчиваются, и начинаются чистые домыслы.
Никаких фактов связи Парвуса с В.И.Лениным после революции 1905 г. нет. Единственный факт, который можно было бы интерпретировать подобным образом - это сообщение о встрече Парвуса с Лениным в Швейцарии в 1915 году. Однако этот факт устанавливается только на основе заявления самого Парвуса и никаких других подтверждений не имеет. Более того, имеются косвенные обстоятельства, заставляющие сомневаться в правдивости этого заявления. И даже если верить Парвусу, то стоит поверить и его сообщению о том, что Ленин отверг его предложения. 3
Но, может быть, Ленин был связан с Парвусом не прямо, а лишь опосредованно, и, получая через Ганецкого деньги на работу в России, не заключал никаких формальных соглашений (то есть не был германским «агентом» или «шпионом»), и даже не знал точно, а лишь догадывался о действительном происхождении этих денег? Такая версия тоже имеет хождение. Я остановлюсь на этой версии ниже, в связи с расследованием, предпринятым летом 1917 года Временным правительством.
Никаких фактов, свидетельствующих о влиянии Парвуса на революционные события в России, нет. «Назначенная» Парвусом на январь 1916 года революция в России не состоялась, и ему, как и его непосредственным начальникам, пришлось объясняться по этому поводу. Все, чего смочь достичь Парвус - это распространения слухов о готовящемся под его руководством восстании.
Впрочем, серьезные люди, знавшие о социал-демократическом движении не понаслышке - например, начальник петроградского охранного отделения Глобачев - считали эти слухи вздором: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет...». Что же касается поступления немецких денег социал-демократам, то Глобачев отмечал: «...денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи».4
Единственное, чем могли оправдать полученные на организацию антиправительственной пропаганды в России деньги Парвус и другие германские агенты, а вслед за ними - и их начальники, так это приписыванием себе любых шагов антивоенного движения, в том числе и социал-демократического (большевистского), беспардонно выклянчивая дополнительные средства на мероприятия, которым не суждено было осуществиться.5 Именно документы, отражающие потуги немецкой агентуры оправдать растрату казенных средств, и послужили потом основанием для формирования легенды о якобы решающей роли немецких агентов в русской революции.6 Беда лишь в том, что никаких реальных следов их деятельности в революционном движении не прослеживается, как не прослеживается и никаких немецких денег в средствах социал-демократических организаций. Таких фактов попросту не существует.7
И еще одно весьма существенное обстоятельство - Ленин в открытой печати прямо объявил Парвуса немецким агентом, действующим в интересах германского генерального штаба. От участия во всякого рода «мирных конференциях», за которыми маячила тень германского правительства, большевики категорически отказывались. И, наконец, внутри самой Германии большевики поддерживали группу «Спартак» во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург, которые выступали за поражение своего правительства (как и большевики - своего). Не правда ли, странное поведение для «германских агентов», «направляемых» Парвусом?
«Пломбированный вагон»
Еще один аргумент, к которому прибегают сторонники версии о «немецком золоте» - рассуждения о проезде большевиков во главе с Лениным в Германию в пресловутом «пломбированном вагоне». Имеющиеся документы и мемуарная литература исчерпывающим образом выясняют подоплеку этого эпизода.
Во-первых, поездка через Германию была вызвана отказом стран Антанты на просьбу российских революционных эмигрантов обеспечить проезд в Россию через их территорию. Во-вторых, инициатором использования германского маршрута был не В.И.Ленин, а Ю.Мартов. В-третьих, поездка финансировалась целиком за счет самих политических эмигрантов, и Ленин был вынужден даже занимать деньги на эту поездку.8 В четвертых, Парвус не был посредником в переговорах о проезде российских политэмигрантов через Германию, а от посредничества Карла Моора и Роберта Гримма, вполне обоснованно заподозрив в них германских агентов, эмигранты отказались, предоставив вести переговоры Фрицу Платтену.9 Когда же в Стокгольме Парвус попытался встретиться с Лениным, тот категорически отказался от этой встречи.10 В-четвертых, заявления о том, что Ленину была предоставлена возможность во время этой поездки вести агитацию среди русских военнопленных в Германии, являются ничем не подкрепленным абсолютным вымыслом. В-пятых, никаких политических обязательств, эмигранты, проехавшие через Германию, на себя не брали, кроме одного - агитировать за пропуск в Германию из России интернированных немцев, равных по числу проехавших через Германию эмигрантов. И инициатива в этом обязательстве исходила от самих политэмигрантов, поскольку Ленин категорически отказывался ехать просто по разрешению берлинского правительства.11
Таким образом, ничего компрометирующего В.И.Ленина в использовании германского маршрута не обнаруживается. Не удивительно, что шумиха, поднятая по этому поводу политическими противниками социал-демократов в апреле 1917 года, хотя и нанесла некоторый временный ущерб репутации большевиков, очень быстро утихла, столкнувшись с фактами, предоставленными в ходе открытого и гласного расследования.
Достаточно полный отчет об этих событиях был представлен 4 апреля 1917 года на заседании Исполкома Петроградского Совета (на следующий день отчет Ленина был опубликован в газетах), и Ленин получил от Исполкома одобрение своих действий.12 Маршрут, использованный Лениным, был затем повторен еще двумя группами российских политэмигрантов, организованных Цюрихским комитетом по эвакуации русских эмигрантов.
Разумеется, германское правительство не пропустило бы российских политических эмигрантов через свою территорию, если бы не надеялось извлечь из этого политическую выгоду. Оно полагало, что пропаганда в пользу заключения мира отвечает его интересам (ибо шансы на военную победу становились все более призрачными). Оно, однако совершенно упустило из виду, что если мир будет достигнут ценой революции в Российской Империи, то и Германская Империя не устоит...
Другая опора версии о «немецких деньгах» - обвинения, выдвинутые Временным правительством в июле 1917 года, и предпринятое им расследование. Обвинения эти базировались на двух основных фактах - на показаниях прапорщика Ермоленко и на коммерческих операциях Ганецкого в России, проводившихся через его торговых агентов М.Ю.Козловского и Е.М. Суменсон. На этот «след» русская контрразведка вышла по подсказке представителей разведслужбы французского Генерального штаба, науськиваемых министром по делам вооружений французского правительства, социалистом Альбером Тома. Вот какое предписание тот направил своему однофамильцу Л.Тома, атташе в Стокгольме: «Нужно дать правительству Керенского не только арестовать, но и дискредитировать в глазах общественного мнения Ленина и его последователей...».13
Показания Ермоленко, для тех, кто знаком с практикой работы секретных служб хотя бы даже по художественной литературе, сразу же предстают плодом весьма неумного воображения. Видите ли, офицеры Генерального штаба, проводящие вербовочные беседы с Ермоленко, раскрывают ему имена двух немецких агентов, работающих в России - Иолтуховского и Ленина. Это рассказывают человеку, который только-только дал согласие на сотрудничество, который никак еще не проверен. Больше того, его вовсе и не направляют к Ленину и Иолтуховскому, не дают к ним связей и поручений. Зачем же тогда раскрывать ценных агентов перед незнамо кем? Чтобы он их тут же и провалил, попав в Россию? Недаром власти, ведшие расследование, выплеснув «показания» Ермоленко на страницы печати, тут же поторопились сплавить столь сомнительного «свидетеля» с глаз подальше, и больше к расследованию не привлекали.14 Даже явно антисоветски настроенный историк С.П. Мельгунов не считал эти показания сколько-нибудь серьезными.15
Временное правительство, начав следствие, собрало 21 том следственных материалов. Новоявленный и ревностный гонитель большевиков Д.А. Волкогонов, тщательно изучивший эти дела в надежде найти компрометирующие большевиков доказательства, вынужден был признать: «Следствие пыталось создать версию прямого подкупа Ленина и его соратников немецкими разведывательными службами. Это, судя по материалам, которыми мы располагаем, маловероятно».16
Что касается расчетов фирмы Ганецкого, совершавшихся через стокгольмский «Ниа банкен» и проходивших через Е.М.Суменсон, то расследование не нашло никаких свидетельств связи Суменсон с большевиками. Анализ всех 66 коммерческих телеграмм, перехваченных контрразведывательным отделом Главного управления российского Генерального Штаба, показал, что они не дают никаких свидетельств перевода денег из Стокгольма в Россию. Деньги всегда шли только в обратном направлении.17 Буржуазная пресса в июле 1917 г. взахлеб расписывала суммы, проходившие через счета Суменсон, умалчивая именно об этом тонком пикантном обстоятельстве: все эти суммы переводились не из Швеции в Россию, а из России в Швецию, не из стокгольмского «Ниа банкен», а в него. Тогда уж логичнее было бы обвинить Ленина в том, что это он подкупает германский Генеральный штаб!
Не удалось найти следа «немецких миллионов» и в финансовых документах ЦК партии большевиков дооктябрьского периода.18
Когда Временное правительство попристальнее заинтересовалось движением денег из-за рубежа в Россию, обнаружилось, что заграничные правительства действительно оказывают финансовую помощь российским политическим партиям. Но только это были не большевики, якобы финансируемые Германией, а правительственная партия - правые эсеры, через Брешко-Брешковскую финансируемые американской миссией Красного Креста.19
Так кем же оплачена большевистская пропаганда?
Поскольку выдвинутые против большевиков обвинения гласили, что получаемые ими деньги идут на организацию прогерманской пропаганды, разрушающей тыл и подрывающей боевой дух армии, то логично было бы поискать след немецких денег в большевистской прессе. Такая возможность у Временного правительства была: рано утром 5 июля внезапным налетом была разгромлена типография «Правды» в Петрограде, захвачены все финансовые документы редакции и арестован и подвергнут допросам заведующий издательством и главный финансовый распорядитель К.М.Шведчиков. И что же?
Оказалось, что все произведенные газетой расходы полностью покрывались ее вполне легальными и известными доходами (главным образом, сбором мелких пожертвований среди рабочих и солдат). Газета даже приносила небольшую прибыль. А К.М. Шведчиков после пяти допросов был отпущен без предъявления ему каких-либо обвинений.20
Впрочем, существовали и другие источники финансирования большевистской прессы, в том числе немалого числа фронтовых газет. Но искать их надо было не за границей. По свидетельству генерала А.И.Деникина, среди источников расходов на большевистскую литературу были собственные средства войсковых частей и соединений, а также средства, отпущенные старшими военными начальниками. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Ю.А.Гутор открыл на эти цели кредит в 100 тыс. рублей, а командующий Северным фронтом генерал В.А.Черемисов субсидировал из казенных средств издание большевистской газеты «Наш путь».21 Зачем они это делали - ведь, по уверениям антибольшевистской пропаганды, большевистская печать разлагала фронт? Предоставим слово самому командующему Северным фронтом, генералу Черемисову, который следующим образом высказался о большевистской газете «Наш Путь»: «Если она и делает ошибки, повторяя большевистские лозунги, то ведь мы знаем, что матросы - самые ярые большевики, а сколько они обнаружили героизма в последних боях. Мы видим, что большевики умеют драться».22
В любом случае большевистская пресса вовсе не была преобладающей на фронте. В марте-октябре 1917 г. в России выходило около 170 военных газет, из которых лишь около 20 были большевистского направления, а 100 изданий проводили эсеровскую или меньшевистскую («оборонческую») линию.23 Что причина падения боеспособности армии лежит не в большевистской агитации, признавал и командующий Западным фронтом генерал А.И. Деникин, которого уж никак нельзя заподозрить в сочувствии большевикам: «Позволю себе не согласиться с мнением, что большевизм явился решительной причиной развала армии: он нашел лишь благодатную почву в систематически разлагаемом и разлагающемся организме».24 Полная деморализация русской армии и ее неспособность решать стратегические задачи, независимо от чьих-либо пропагандистских усилий, а лишь в силу сложившейся после Февраля 1917 года политической и социально-экономической обстановки, подтверждается как в исследованиях авторитетных специалистов из числа блоэмигрантов (например, в книге генерала Н.Н.Головина, впервые изданной в Париже в 1939 г.)25, так и современными исследователями.26
Появление «документов Сиссона»
Последний аргумент сторонников версии о большевиках, подкупленных немецким золотом (и, как они считают, самый сильный), - массив из нескольких десятков документов, известных, как «документы Сиссона». Эти документы были приобретены Эдгаром Сиссоном в Петрограде в 1918 г. за 25 тыс. долларов, а затем опубликованы в Вашингтоне. В этих документах содержатся, как настаивали их публикаторы, достаточные сведения о механизме финансирования большевиков германским Генеральным штабом, а также изложено содержание директив, которые немецкая сторона давала своим агентам-большевикам.
Поучительна история этих документов. Е.П. Семенов (Коган) - журналист, заведующий редакцией «Демократического издательства» межсоюзнической комиссии пропаганды, получил письмо с предложением приобрести документы, компрометирующие большевиков, от другого журналиста - Фердинанда Оссендовского.27 И тот, и другой, уже успели отметиться в поисках «германского следа» (в частности, Семенов заявлял, что это он уговорил редактора газеты «Новое живое слово» опубликовать 5 июля 1917 года материалы, «разоблачающие» Ленина). Первоначально эти документы они попытались продать ряду союзнических посольств в России, но со стороны последних не было проявлено интереса. Тогда Е.П.Семенов организует публикацию некоторых из этих документов на юге России, в издававшейся кадетами газете «Приазовский край». Поднявшаяся газетная шумиха привлекает внимание посла США Фрэнсиса и Эдгара Сиссона, приехавшего в Россию по поручению президента Вильсона как представитель пропагандистского ведомства США - Комитета общественной информации, и они сами идут на контакт с Семеновым.28 Заплатив 25 тысяч долларов, они получают в свое распоряжение эти документы.
Почему же ими не заинтересовались многочисленные представители других стран Антанты? Предоставим слово кадровому дипломату и разведчику Роберту Брюсу Локкарту, который писал об Эдгаре Сиссоне следующее: «самым выдающимся из подвигов этого господина явилась, впрочем, покупка пакета так называемых документов, которыми не соблазнилась даже наша разведка, до того они были грубо подделаны».29 По той же причине от них отвернулись представители 2-го отдела Генерального штаба Франции. А вот Эдгар Сиссон, не будучи ни дипломатом, ни разведчиком, но будучи крайне политически заинтересован в чем-то в этом духе, предпочел заплатить, несмотря на возражения более профессионально подготовленных сотрудников своей миссии.
Публикация «документов Сиссона»: подлинник или фальшивка?
В октябре 1918 года по прямому указанию президента США Вудро Вильсона «документы Сиссона» были опубликованы.30 Уже при первой публикации фотокопий ряда из этих документов в печати были высказаны серьезные аргументы по поводу их поддельности - например, в документах, исходящих якобы от германского Генерального Штаба и адресованных в Швецию и Швейцарию, были проставлены даты по старому стилю, принятому тогда в России, но не в Германии. Но тогда имеющиеся сомнения могли толковаться двояко. Была выдвинута версия, что, возможно, несколько из этих документов действительно являются фальшивками, изготовленными ретивыми агентами в погоне за дополнительной оплатой - но это не может бросить тень на подлинность всех остальных документов. А чтобы эта тень и вправду не была брошена, президент США Вудро Вильсон наглухо закрыл доступ к подлинникам «документов Сиссона» в своем личном фонде. Да так наглухо, что они лишь случайно были обнаружены в 1952 году, при разборке в Белом доме личных архивов президента Гарри Трумэна, в одном из давно не использовавшихся сейфов.
Для удостоверения подлинности полученных документов власти США поспешили опереться на авторитет известных историков. В качестве экспертов были избраны ведущий американский славист А.Кулидж, директор исторических исследований Института Карнеги Дж. Джеймсон и главный консультант американского правительства по «русскому вопросу», профессор Чикагского университета С.Харпер, ярый сторонник антисоветской интервенции. А.Кулидж не стал принимать участия в этой экспертизе, а двое других дали заключение о подлинности большей части документов, признав, что остальные сомнительны, но их подлинность также не исключается.
Краешек истины по поводу того, что действительно лежало в основе этого «беспристрастного суждения», стал известен много позже, из неопубликованной части воспоминаний С.Харпера. «Мой опыт с документами Сиссона, - писал профессор Харпер, - ясно показал то давление, которому подвергаются профессора во время войны... для профессора невозможно было не внести свой вклад в развитие военного духа, даже если это было сопряжено с необходимостью заявлений определенно пристрастного характера».31
Недаром в подлинность этих документов не верили ни ярый критик Советской России С.П. Мельгунов, ни уверенный в связях большевиков с немцами А.Ф. Керенский, ни известный разоблачитель Бурцев (известный тем, что он впервые публично указал на провокаторскую роль Азефа).
1956 год. Заключение Джорджа Кеннана.
Когда в 1955 г. случайно обнаруженные подлинники «документов Сиссона» были переданы в Национальный архив в США, доступ к ним получил известный американский дипломат и историк Джордж Кеннан.
При исследовании этих документов он прежде всего обратил внимание на то, что содержание многих из этих документов явно противоречит известным историческим фактам об отношениях между Германией и большевиками, в частности, их острому противоборству вокруг Брестского мира. Уязвимыми для проверки оказались и многие конкретные обстоятельства, упоминаемые в «документах».
Можно привести характерный пример, показывающий, каким образом в этих «документах» создавалась видимость достоверности. Так, Джордж Кеннан выяснил, что упоминаемые в «документах» многочисленные «германские агенты», засылаемые на Дальний Восток, были сконструированы очень простым способом: просто-напросто использовались фамилии людей, с которыми так или иначе сталкивался журналист Оссендовский во время своего пребывания на Дальнем Востоке. При этом Джордж Кеннан опирался на опубликованный еще в 1919 г. памфлет проживавшего во Владивостоке морского офицера Панова, который вскрыл полную несостоятельность «документов», имеющих отношение к Дальнему Востоку.32
Кроме того, проведя тщательную экспертизу машинописного шрифта «документов», американский исследователь выяснил, что для их изготовления использовалось пять различных пишущих машинок. Он установил, на каких именно пишущих машинках был выполнен каждый документ, и пришел к неутешительному для сторонников «немецкого следа» выводу: «документы якобы из русских источников были реально изготовлены в том же самом месте, где и документы, претендующие на то, что они исходят от германских учреждений - это явный признак обмана».33
К чести Джорджа Кеннана следует сказать, что будучи сторонником политики противодействия СССР, и проводя свое исследование в разгар «холодной войны», он не стал отступать от исторической истины.
В 1990 году к проделанной Кеннаном работе наш отечественный историк Г.Л. Соболев добавил тщательный анализ фактических неточностей и противоречий, явно исторически неправдоподобных «подробностей» и т.д., содержащихся в документах. Среди них - именование правительства России в немецком документе, датированном 25 октября 1917 г., Советом Народных Комиссаров, хотя в тот день никакого СНК еще не существовало, и лишь вечером этого дня Ленин с Троцким обсуждали возможные варианты названия будущего Временного рабочего и крестьянского правительства. В другом документе указывается неправильное (бытовое) название «Петербургское охранное отделение», хотя, во-первых, его официальное наименование было «Отделение по охранению общественной безопасности и порядка в столице», и, во-вторых, Петербург в это время давно уже именовался Петроградом. Подобного рода несуразности перечисляются на многих страницах.34
Кто автор «документов Сиссона»?
Исследование Джорджа Кеннана было продолжено известным петербургским историком В.И. Старцевым (ныне покойным). Работая в Национальном архиве США, он обследовал личный фонд Эдгара Сиссона, где он обнаружил еще около сорока документов того же происхождения, что и опубликованные сиссоновские, но имеющие более поздние даты, и так и не вышедшие в свет.
Среди них - так называемые «документы Никифоровой», призванные доказать, что Германия, готовясь к первой мировой войне, загодя составляла планы финансовой поддержки большевиков в своих интересах. Анализ Старцевым этих документов неопровержимо доказал, что они были сочинены «ретроспективным» путем, чтобы в подкрепление к уже имеющимся фальшивкам подверстать более «старый» документ «немецкого происхождения». В частности, некий циркуляр Германского генерального штаба своим военным агентам от 9 июня 1914 г., перечисляет среди стран - противников Германии Италию, хотя тогда она была членом Тройственного союза и переметнулась к Антанте только в 1915 году.35 Другой документ - циркуляр Министерства финансов Германии от 18 января 1914 года - рекомендовал дирекциям кредитных учреждений установить теснейшую связь и совершенно секретные сношения с предприятиями, поддерживающими оживленные сношения с Россией, и среди них - с банкирской конторой «Фюрстенберг» в Копенгагене. Но банкирская контора «Фюрстенберг» никогда не существовала, а реальный Фюрстенберг (псевдоним Ганецкого) жил в это время в Автро-Венгрии, где перебивался с хлеба на воду. Директором же экспортно-импортной конторы Парвуса в Копенгагене он стал только в 1915 году.36
Многие документы были изготовлены на поддельных бланках и украшены угловыми штампами немецких учреждений, никогда не существовавших в природе - «Центрального отделения Большого Генерального Штаба Германии», «Генерального Штаба Флота Открытого Моря Германии» и «Разведывательного бюро Большого Генерального Штаба» в Петрограде.
Старцев не только доказал поддельность и органическое сходство обнаруженных им документов и опубликованных «документов Сиссона», но и показал единый источник их происхождения - журналиста Фердинанда Оссендовского. Этот талантливый мистификатор, как установил Старцев, с ноября 1917 по апрель 1918 г. изготовил около 150 документов о «германо-большевистском заговоре».37
Оплачен ли Брестский мир «германским золотом»?
Одно из наиболее серьезных обвинений, предъявляемых большевикам, которое рассматривается также и в качестве доказательства их подкупа немцами - утверждение, что большевики, заключая Брестский мир, действовали в германских интересах и под диктовку немцев.
Однако этот вывод не подтверждается историческими фактами. Будучи вынуждены добиваться перемирия и заключения мира с Германией, большевики шли на это вовсе не ради обеспечения германских интересов, а в силу невозможности дальнейшего продолжения войны. Солдатские массы, которые привели большевиков к власти, давно уже не желали сражаться.
Еще до взятия власти большевиками, 30 сентября 1917 года, военный министр Временного правительства А.И.Верховский, вернувшись из Ставки, записал в своем дневнике: «Нужно придумать, как продолжать войну, при условии, что армия воевать не хочет и слышатся даже требования заключить мир во что бы то ни стало...»38. А уже 19 октября на заседании Временного правительства он высказывается еще более определенно: «Народ не понимает, за что воюет, за что его заставляют нести голод, лишения, идти на смерть. В самом Петрограде ни одна рука не вступится на защиту Временного правительства, а эшелоны, вытребованные с фронта, перейдут на сторону большевиков»39. На следующий день, 20 октября, на выступлении в Предпарламенте, Верховский, сделав обзор состояния армии, заявляет: «Указанные объективные данные заставляют прямо и откровенно признать, что воевать мы не можем». Отсюда и выводы: «самим немедленно возбудить вопрос о заключении мира», «побудить союзников согласиться на прекращение этой истощающей войны, нужной только им, но для нас не представляющей никакого интереса».40
Это понимали и опытные дипломаты союзников. 27 ноября 1917 года английский посол Дж. Бьюкенен телеграфировал в Foreign Office: «Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощенную нацию сражаться вопреки ее собственной воле... Для нас требовать своего фунта мяса и настаивать на том, чтобы Россия исполнила свои обязательства, вытекающие из соглашения 1914 г., значит играть на руку Германии...»41.
Но союзные правительства, как известно, предпочли не прислушиваться к голосу разума, а сыграть на руку Германии, категорически отвергнув идею мирных переговоров.
А ведь Россию, действительно, уже невозможно было принудить воевать. Более того, крестьянство, одетое в солдатские шинели, и получившее в руки оружие, требовало не только мира, но и земли. Вся политика 1917 года укладывалась в простые формулы:
Армия требует мира и земли.
Любое правительство, вставшее у власти, удержится только в том случае, если удовлетворит эти требования.
Дать мир, не дав землю, невозможно. Крестьянская армия тогда повернет штыки внутрь страны и сама возьмет землю.
Дать землю, не дав мира, невозможно. В противном случае армия начнет стихийную демобилизацию - уйдет с фронта делить землю.
Тем не менее большевистское правительство вело линию на всемерное затягивание переговоров. Несколько раз по инициативе большевиков в переговорах объявлялся перерыв, который использовался для предания гласности хода переговоров и условий, выдвигаемых сторонами. Одновременно большевики развертывали революционную агитацию среди немецких солдат. Петроградское телеграфное агентство распространило в конце декабря воззвание к немецким солдатам, в котором они призывались «не подчиняться приказам и сложить оружие». Это, естественно, вызвало резкое неудовольствие германской дипломатии.42
В свою очередь, большевики были также крайне недовольны грабительскими аннексионистскими требованиями немцев, и готовились к разрыву переговоров.
На совещание представителей общеармейского съезда по демобилизации 17 (30) декабря приехали Ленин, Троцкий и Крыленко. В их выступлениях было заявлено, что дело с заключением мира «почти безнадежно, так как немцы наотрез отказались признать принцип самоопределения народов; поэтому Совет народных комиссаров считает необходимым во что бы то ни стало восстановить боеспособность армии и получить возможность продолжать войну»43. Известна анкета, распространенная Лениным среди участников съезда, с целью выяснить любые возможности для военного противодействия Германии. Однако полная небоеспособность армии была очевидной.44
После очередного перерыва в переговорах главу советской делегации А.А. Иоффе сменил нарком иностранных дел Троцкий. Новая делегация даже по дороге в Брест-Литовск распространяла среди немецких солдат листовки против войны.45 Убедившись в невозможности вести революционную войну, но не желая согласиться с немецкими условиями, 13(24) января 1918 г. ЦК большевиков принял официальную директиву Троцкому всячески затягивать подписание мира.46
В конце концов 10 февраля 1918 г. Троцкий заявил, что Советская сторона выходит из войны, но отказывается от подписания мира на германских условиях.
18 февраля, чтобы принудить большевиков вернуться за стол переговоров, главнокомандование германской армии возобновило боевые действия на Восточном фронте. Немецкие правящие круги в конце концов вынуждены были использовать против неуступчивых большевиков крайнее средство - наступление. Фронт рухнул и покатился на Восток. И лишь тогда большевистскому правительству ничего не оставалось делать, как уступить германскому ультиматуму.
Глава новой советской делегации в Брест-Литовске Г.Я.Сокольников при официальном подписании мира 3 марта 1918 года заявил: «Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим». После этих слов генерал Гофман в возмущении воскликнул: «Опять те же бредни!»47.
Не правда ли, как все это похоже на отношения хозяина с купленными им агентами?
После установления в апреле 1918 года дипломатических отношений РСФСР с Германией послом в Берлин был направлен А.А.Иоффе, ярый противник Брестского мира, основной задачей которого была координация усилий по подготовке революции в Германии.
Такой своеобразный характер мира с большевиками порождал в германской правящей верхушке острые разногласия. Если посол в Москве граф Мирбах стоял за сохранение отношений с правительством большевиков, то генерал Людендорф уже в мае 1918 года считал необходимым занять по отношению к большевикам максимально жесткую позицию и помочь приемлемым для Германии силам войти в состав нового, небольшевистского правительства. Постепенно к этой же точке зрения начал склоняться и граф Мирбах. Их обоих волновало неустойчивое положение большевиков, и вероятная потеря ими власти. На одном из отчетов Мирбаха Вильгельм II написал: «С ним все кончено» (имея в виду Ленина). Но его собственный конец наступил гораздо раньше.48
Противоречия между Германией и РСФСР после подписания мира продолжали нарастать. Масла в огонь подлило убийство левыми эсерами германского посла в Москве графа Мирбаха, а также непрекращающаяся деятельность большевиков по поддержке германского революционного движения. В конце концов Германия пошла на разрыв дипломатических отношений и 5 ноября 1918 года потребовала высылки представительства РСФСР из Германии. Но было уже поздно - грянула революция и 13 ноября 1918 года ВЦИК Советов принял решение об аннулировании Брест-Литовского мирного договора «в целом и во всех пунктах».
А теперь я хочу пролить бальзам на душу сторонников версии о подкупе Германией большевиков. Да, германское правительство расходовало в 1918 г. средства на поддержку Советской России. Но большая часть этих средств была израсходована не на помощь СНК РСФСР, который в конце 1917 - начале 1918 года отчаянно нуждался в деньгах49, а на противодействие усилиям представителей стран Антанты, пытавшимся мобилизовать сторонников продолжения войны.50 В любом случае это были сравнительно небольшие суммы - так, из запрошенного в июне 1918 г. фонда в 40 млн. марок было израсходовано к октябрю 1918 г. не более 6-9 млн. марок (а возможно, эти деньги вообще не успели перевести в Россию).51 И в любом случае к происхождению русской революции эта финансовая помощь никакого отношения не имеет.
Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется.
...
Я отдаю себе отчет в том, что теми скромными силами, что имеются сейчас в распоряжении людей, не утративших чести и совести, невозможно переломить эффект, оказываемый правительственной машиной лжи и клеветы, и подкармливаемыми ею «интеллектуалами». Большинство людей современных поколений неизбежно приобретут стойкое убеждение, по меньшей мере, в том, что «дыма без огня не бывает», и «наверняка там не все было чисто», а многие прямо уверуют в «германское золото», в то, что Октябрьская революция - следствие «заговора Парвуса» и т.д.
Однако я верю и в то, что власть эксплуататорского меньшинства не вечна, что с ее падением паутина лжи и клеветы будет прорвана, и любое честно сказанное слово внесет свой клад в грядущее торжество правды.
«Можно все время обманывать немногих, можно какое-то время обманывать всех, но нельзя обманывать всех все время».
Итак, мы уже отметили, что финансирование «русской» революции происходило по нескольким каналам: еврейским, масонским, немецким. Но почти все признанные западные историки сводят проблему к «немецким» деньгам, не проявляя интереса к другим источникам.
Книга проф. Саттона * ценна именно тем, что вскрывает иной мощный источник - Уолл-Стрит. Американский исследователь, правда, уделяет внимание в основном послефевральскому этапу, когда речь уже шла не о борьбе против православной России как главного врага еврейства, а об утилизации «трофея» - тут у всего Запада цель была одна: экономическая колонизация России.
* Книга Э. Саттона «Уолл-стрит и большевицкая революция» издана в русском переводе в серии «Русская идея» с дополнительными приложениями, комментариями и обширным аналитическим послесловием издателя. Данная статья представляет собой одну из сокращенных главок этого послесловия.
Однако для лучшего понимания происходивших процессов мы должны все-таки внести в общее «топографическое» понятие Уолл-Стрита некоторые уточнения, не забывая о наличии в нем столь важных специфических составляющих, как еврейство и масонство. Именно это поможет разрешить те «загадки», с которыми проф. Саттон не раз сталкивается в своей книге.
Бросается в глаза, что источником зла в его книге выступают Рокфеллер и особенно Морган; остальные действующие лица фигурируют в основном как их партнеры. Однако нелишне напомнить, чьим партнером был сам Морган: его отец, основатель фирмы, ранее был банкиром в Англии в тесной связи с Ротшильдами и перебрался в Америку как их финансовый агент. Не отражено должным образом и огромное влияние Я. Шиффа, который в энциклопедиях назван финансовым лидером США того времени (а вместе с родственным кланом Варбургов его господство тем более бесспорно). В числе действующих лиц данной книги у него, несомненно, было партнеров не меньше, чем у Моргана. Заметим также, что и отец Шиффа был связан с Ротшильдами, развивая свою финансовую деятельность как их агент.
Поэтому можно поставить вопрос и о «немецких» 10.000 долларах Троцкого, обнаруженных в Галифаксе*: не могли ли они происходить из другого источника - из тех самых специфических составляющих Уолл-Стрита? Тем более что Троцкий покидал Нью-Йорк на пароходе в компании с крупными нью-йоркскими финансистами.
* Троцкий был задержан в Галифаксе канадцами в апреле 1917 г на пути в Россию (бывшую союзницей Англии) по подозрению в пособничестве общему противнику - Германии, однако освобожден после вмешательства правительств США и Великобритании.
Разумеется, из глобального плана Парвуса [1], распределявшего «немецкие» деньги, мы видим, что он предполагал привлечь к борьбе всех противников самодержавия. Накануне высылки из Франции Троцкий, выпуская вместе с меньшевиком Мартовым и Луначарским в Париже газету «Наше слово», уже получал через Раковского «немецкие» деньги от Парвуса [3]. Переезд Троцкого в США не причина разрыва таких финансовых отношений.
Однако в Нью-Йорке, всемирной столице еврейской диаспоры, ситуация была иной. Там проживало более миллиона евреев, и находились все влиятельные еврейские банки и политические центры вроде «Американского Еврейского Конгресса» и ложи «Бнай Брит». Как Парвус отметил в своем меморандуме: «У российских социал-демократов и еврейского Бунда там имеются важные связи». И множество находившихся там революционеров-эмигрантов из России имели все основания считать своим покровителем Я. Шиффа, не скрывавшего этого. (Внук Шиффа оценил затраты своего деда на революцию в России в сумму около 20 миллионов долларов.) [3].
В частности, на нашумевшем конгрессе российских революционных партий 14 февраля 1916 г. в Нью-Йорке было заявлено, что отправка «нескольких сот агитаторов в Россию сопряжена с большими расходами», но «нужная сумма, вне зависимости от ее величины, будет предоставлена людьми, сочувствующими революции в России. При этом упоминание имени Шиффа вызвало бурю восторженных приветствий» [4]...
Сам Троцкий лишь бегло упоминает в своей автобиографии контакты с еврейскими кругами Нью-Йорка: «Мы все успешнее проникали в могущественную еврейскую федерацию с ее четырнадцатиэтажным дворцом, откуда ежедневно извергалось двести тысяч экземпляров газеты «Форвертс»...» [5] (точнее, газета называлась Jewish Daily Forward)...
Но, разумеется, и Троцкий и Ленин тщательно хранили тайны своих заграничных связей. Так, прозвучавшие летом 1917 г. обвинения в связях большевиков с Германией они называли новым «делом Бейлиса» и взаимно защищали друг друга от «возмутительной клеветы». В автобиографии Троцкий отрицает даже само наличие конфискованных у него 10.000 долларов; он скрывает, что ехал в Россию с американским паспортом. * и, прикидываясь наивным, замечает об инциденте в Галифаксе: «Нужно сказать, что закулисная механика нашего ареста и нашего освобождения мне и сейчас не вполне ясна» [6].
* Паспорт Троцкому был выдан по распоряжению президента США Вудро Вильсона.
В этой закулисной механике, несомненно, скрыты истинные благодетели Троцкого в США; из них проф. Саттон выходит лишь на посредников - Алейникова и Вольфа, которые «были враждебно настроены к России из-за того, как там обращались с евреями...» [7]. Эта деталь также не может не навести нас на мысль, что в Нью-Йорке, помимо так и недоказанных «немецких источников» Троцкого, имелись другие потенциальные деньгодатели с той же причиной враждебности к России, что у Алейникова и Вольфа.
В книге есть и другие многозначительные факты. Например, когда Сенатский комитет США почему-то внезапно прервал обсуждение источника 10.000 долларов Троцкого и на следующий день никого этот вопрос больше не заинтересовал (!). Быть может, по той же причине, что указана в переписке американской и британской спецслужб по поводу еврейских интересов в революции? Тогда было принято «согласованное решение»: «кажется очень неразумным предавать гласности... мы похороним все дело». Если британские власти действительно имели «доказательства того, что большевизм является международным движением, контролируемым евреями» - перехваченные «письма от различных групп международных евреев, излагающих план властвования над миром» [8] - то сам факт уклонения от их рассмотрения тоже кое-что значил...
Однако не так уж важно, существуют такие письма или нет, что стало бы «подтверждением (или не подтверждением)... всемирного еврейского заговора», - как пишет Саттон. Есть множество других бесспорных признаний этих кругов и информации из еврейских и масонских источников...* Называть же это «заговором» или «щедрой помощью притесняемым единоверцам в России и их группам самообороны» (как пишет «Еврейская энциклопедия») - вопрос чисто стилистический.
* См эту информацию в предыдущем материале данного сборника: «Слагаемые антирусского заговора».
На этом фоне пора уточнить и само понятие «немецких» денег. Разумеется, столкнув между собою крупнейшие европейские монархии, Финансовый Интернационал сначала решил расправиться с наиболее важным противником - Россией, и подключил к этому силы Германии и Австро-Венгрии. Их средства были брошены на общую чашу весов финансирования «русской» революции.
Но возникает вопрос: могла ли окруженная почти со всех сторон Германия, с сильно блокированным экспортом (который только и дает валютный доход), иметь достаточное количество реальных денег, чтобы финансировать революционное движение за своими пределами? Разумеется, можно было включить денежный печатный станок в Берлине, но это лишь привело бы к быстрой инфляции марки (что и без того происходило). Кроме того, реализовать марки за границей было очень трудно и по причине запретительных законов военного времени (ведь объекты финансирования находились на территории противника и его союзников), и из-за неуверенности иностранных банков в дальнейшей судьбе марки (это недоверие было вполне оправданным, поскольку после войны марка полностью обесценилась).
С другой стороны, известно, что основную часть заграничных расходов большинство воевавших стран (даже страны Антанты) покрывали кредитами. Германия же более всех зависела от иностранных кредитов. А кто был кредиторами воюющих стран, - мы уже знаем.
Таким образом, то, что принято называть «немецкими» деньгами в данной истории, в значительной части было иностранными кредитами, в основном от еврейских банков, у которых на то имелись свои соображения. В книге проф. Саттона дается пример, как Германия, вопреки существовавшим военным запретам, собрала в Нью-Йорке значительные средства для своей подрывной деятельности «в Мексике» (!), получив займы от американских банков. В 1919 г. сенатский Овермановский Комитет также установил, что немецкий «Дойче Банк сумел в своих отделениях в Южной Америке получить от Лондона 4.670.000 фунтов стерлингов» [9].
Но только ли на далекую Мексику тратила Германия полученные таким способом доллары и фунты? Ведь их можно было перевести в другую валюту в любой стране. По всей видимости, «нейтральная» Америка, кредитовавшая все воюющие страны, была лишь наиболее удобным местом для добывания Германией таких кредитов - в том числе и для финансирования революции в России.
Примечательно, что, согласно показанию германского агента-посредника Карла Хайнена, - первый заем в 400.000 долларов был предоставлен Германии в сентябре 1914 г. фирмой Я. Шиффа «Кун, Леб & Ко.» при участии М Варбурга в Гамбурге - германского филиала фирмы «Кун, Леб & Ко.». На вопрос американского разведчика: «Почему Вы пошли к фирме «Кун, Леб & Ко.»?» немецкий агент ответил: «Мы считали фирму «Кун. Леб & Ко.» естественными банкирами германского правительства и Рейхсбанка» [10].
Выражение «естественные банкиры», видимо, предполагает, что эти еврейские банкиры имели свои «естественные» интересы в кредитовании Германии, - быть может, именно с той целью, как та же фирма финансировала Японию в годы русско-японской войны?
Интересно в этой связи признание видного масонского политика Т. Масарика, который, несомненно, был хорошо информирован о раскладке мировых сил, ибо сам служил тем же закулисным силам за щедрый гонорар независимое чехословацкое государство. Масарик пишет в своих воспоминаниях об американско-англо-французском разведывательном бюро, расследовавшем интриги немцев против союзника-России: «Нам удалось установить, что какая-то г-жа Симонс [очевидно, Суменсон] была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое посольство в Гапаранду, где и передавались упомянутой даме». Сведения эти были сообщены Керенскому. И тут Масарик делает важное добавление: бюро прекратило дальнейшее расследование, «когда оказалось, что в это дело запутан один американский гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не компрометировать американцев» [11].
Видимо, положение этого «американского гражданина» было столь высоким, что и глава российского правительства Керенский отказался от суда над арестованными в июле по этому делу Троцким и другими ленинскими соратниками; они, на удивление всем, были отпущены на свободу и вскоре устроили Октябрьский переворот... Тогда как антибольшевики П.Н. Переверзев и Г.А. Алексинский, выступившие в газете Бурцева «Общее дело» с разоблачением «немецких» денег, вызвали непонятно резкую реакцию Временного правительства: газета была закрыта, а Переверзев отставлен с поста министра юстиции; «Некрасов и Терещенко были с Керенским полностью согласны...» [12]. Столь строгое отношение масонского правительства к своим защитникам и столь мягкое - к своим противникам-большевикам, видимо, объясняется тем, что Керенский опасался раскрытия следствием каких-то нежелательных фактов. (Милюков как-то заметил: «ни для кого не тайна, что германские деньги сыграли роль» в Февральской революции, - и никто из присутствовавших членов Временного правительства не возмутился этими словами, кроме эсера Керенского [13].)
Таким образом, если учесть описанный проф. Саттоном механизм добывания Германией средств от главной страны-кредитора и если взять за исходную точку вполне достоверный факт - признания самого Шиффа в финансировании «русской» революции, то может быть логически выстроена следующая цепочка: Шифф и «Кун, Леб и Ко.» в Нью-Йорке, затем родственные ему банки Варбургов в Скандинавии и Германии (для переправки собственно немецких денег или депозитов в марках использовались и немецкие, например, «Дисконто-Гезельшафт» и др.). На дальнейшем этапе следования денег их формальный получатель, германское посольство (возможно, простым росчерком пера в том же банке Варбурга), передает деньги Парвусу - и тот переправляет их революционерам: курьерами, поставками в Россию товаров для продажи или через различные вспомогательные банки для большей дифференциации денежных потоков, как, например, стокгольмский «Ниа Банкен», российские банки «Русско-Азиатский», «Сибирский» и другие.
В этой схеме европейские Варбурги, похоже, были главными организаторами кредитов, предоставляемых Германии из США (что делалось в нарушение «общепринятой нормы международного права... - не оказывать военных займов воюющим странам» [14], как подчеркивал госсекретарь США Р. Лансинг). А Парвус был распределителем денежных потоков российским революционерам, причем ему не приходилось отчитываться перед немецким посланником о конкретных получателях денег. Таким образом, эти «немецкие» деньги совсем не обязательно должны были даже попадать в Германию.
Возможно, были и другие подобные каналы финансирования, от других банков. Например, проф. Саттон упоминает деньги, поступавшие большевикам от А. Гомберга (также связанного с американским финансовым миром) и от американского банкира Я. Рубина, который «помог установлению советской власти в Одессе», имея финансовые отношения с П.А. Рокфеллером, М.Л. Шиффом и Джеймсом Шпейером.
Во всяком случае, отмеченное выше Ханной Арендт тесное переплетение еврейских банкиров во всем мире чрезвычайно облегчало финансирование клиентов во всех воюющих странах, в обход военных запретов. Для наглядности переплетения приведем несколько примеров из «Еврейской энциклопедии»: Шифф происходил из Франкфурта-на-Майне (где его отец был сотрудником Ротшильда) и имел тесные связи с Ротшильдами и другими банкирами Европы. Шифф был женат на дочери своего компаньона банкира Леба. С семьей Лебов через женитьбу породнился Пауль Варбург. Феликс Варбург был женат на дочери Шиффа. Их семьи были связаны подобными браками с банкирами Отто Каном, Оппенгеймерами, Гольдбергами, Магнусами и прочими еврейскими банкирскими домами в самых разных странах.
Однако, разумеется, прямых документальных подтверждений такой цепочки финансирования, с письменными распоряжениями Шиффа, банковской документацией Варбурга и т.п. еще никто не опубликовал, и вряд ли такого рода бумаги могут быть доступны исследователям.
Опубликованы лишь секретные документы на уровне «распределителя» денег, Парвуса, из архива германского МИДа, захваченного англо-американцами в конце Второй мировой войны. И хотя публикаторы этих бумаг стремились подчеркнуть лишь «немецкие» деньги в «русской» революции, стараясь не уделять внимания «инородным» фигурам, все же не удалось обойтись без Варбургов.
В сборнике «Германия и революция в России. 19151918» фамилия Варбург (без имени) впервые встречается в комментарии составителя Земана и лишь после Февраля 1917 г., когда революция была сделана, поэтому «Варбурги и Колышко, Стинесы и Бебутовы исчезли со сцены» [15], - пишет Земан как о чем-то само собой разумеющемся для него, хотя фамилия Варбург в сборнике еще не появлялась. Очевидно, что до Февраля Варбург все-таки играл на этой «сцене» какую-то роль, которая осталась за пределами включенных в сборник документов.
В другом месте, опять-таки лишь из комментария Земана мы узнаем, что в июле 1916 г. Колышко (бывший секретарь С.Ю. Витте) и князь Д.О. Бебутов (один из учредителей первых масонских лож в России в начале XX в.) вели в Стокгольме переговоры с представителями МИДа Германии о финансировании в России «прогерманской» пропаганды, и участие в переговорах принимал Варбург [16], но соответствующие документы Земан почему-то в сборник не включил. (Немцы тогда выделили 2 миллиона рублей, на которые в мае 1917 г. начала выходить газета Горького «Новая жизнь», - предполагает Земан.)
Таким образом, фамилия Варбург предстает в этом сборнике как весьма заметная фигура умолчания - чем это издание и примечательно.
Интересующая нас тема практически осталась за пределами и другого сборника германских документов, составленного во Франции А. Шерером и Ж. Грюневальдом [17]. Правда, там находим телеграмму германскому посланнику в Стокгольме от заместителя статс-секретаря Циммермана (занимавшегося финансированием революционеров в России с самого начала акции Парвуса в январе 1915 г. [18]):
«Берлин. 30 июня 1915 Лично. Расшифровать лично. Банкир Макс Варбург из Гамбурга в ближайшие дни прибудет к вам с особо секретным заданием, которое он изложит Вашему Высокоблагородию лично. Для видимости он будет выступать в роли специального уполномоченного немецкого правительства по валюте и вопросам, связанным с разрешениями на экспорт в нейтральные страны, и будет вести переговоры в связи с неурегулированными авансами и франкированием задержанных товаров. Прошу сообщить всему персоналу посольства, включая генерального консула Хауга, только эту цель поездки и оказать господину Варбургу необходимую поддержку во всех переговорах, или просить об этом господина Хауга. Но до его прибытия об этом деле вообще не нужно упоминать. Циммерман» [19].
Суть «секретного задания» Варбурга, которое должен был расшифровать лично (!) сам посланник, во французском сборнике не разъясняется. Однако в сопоставлении со сборником Земана эта телеграмма приходится хронологически на большой временной пробел между предоставлением Германией Парвусу первой суммы в 2 миллиона марок, одобренной 11.3.1915, и запросом статс-секретаря Ягова (от 6.7.1915) на выделение еще 5 миллионов марок. Как видно, Земан в своем сборнике о «немецких» деньгах не счел достойным упоминать столь важное письмо Циммермана о миссии Варбурга, а составители французского сборника о «дипломатии и проблемах мира» не сочли нужным в связи с «секретным заданием» Варбурга упоминать о «немецких» деньгах.
Уже со времени революции кому-то надо было упорно привязывать всех революционеров только к немцам: и Троцкого, и даже Керенского (см. в книге Саттона гл. 2 и приложение 3, документ 2). В этой связи вспоминаются сенсационные «документы Сиссона» о финансировании немцами большевиков (Троцкого и др.), опубликованные в 1918 г. [20]. Как предполагает проф. Саттон, «подбрасывание поддельных документов могло быть приемом... Документы Сиссона, драматически «доказывая» исключительную связь Германии с большевиками, обеспечивали дымовую завесу, скрывая от общества» роль американских банков с Уолл-Стрита [21]. Во всяком случае, странно, что «документы Сиссона» сначала были официально объявлены подлинными и спешно изданы Комитетом США по общественной информации, а затем признаны «явной и грубой подделкой». Если все они действительно представляют собой фальсификацию (нам тут приходится верить лишь на слово их разоблачителю Кеннану), то странно излишнее засвечивание в этих документах настоящих банковских участников операции: Варбурга, «Ниа Банкен», «Дисконто-Гезельшафт»... Сам Кеннан заметил, что «те, кто подделывал их, определенно имели доступ к какой-то необычно надежной информации». Если так, то, возможно, назначение этих бумаг было - явной их поддельностью дискредитировать некоторые важные крупицы истины, ранее просочившиеся из закулисы в печать. Катков тоже полагал, что назначение «документов Сиссона» было тем же, что и «Протоколов сионских мудрецов», - вызвать у ученых недоверие к исследованию этого вопроса.
За пределами всех респектабельных западных публикаций всегда оставалась и масонская составляющая нашей темы. Проф. Саттон выходит на нее вплотную. описывая механизм освобождения Троцкого в Галифаксе и упоминая масонство одного из участников цепочки Култера. Намек в книге достаточно прозрачен: «...лояльность может не всегда оказаться такой, какой она провозглашается или видится. Мы можем высказать догадку, что Троцкий, Алейников, Вольф, Култер и Гуаткин, действуя ради общей конкретной цели, имели также какую-то общую более высокую цель, чем государственная лояльность или политическая окраска... Эта лояльность более высокая, чем формируемая обшей непосредственной целью, не обязательно должна выходить за рамки обычной дружбы, хотя это и трудно себе представить при столь многоязычной комбинации» [22].
Из этого можно предположить, что не только среди революционеров в России, но и на международном уровне координация агентов «мировой закулисы» в разных странах осуществлялась масонством, которое в ту эпоху играло огромную роль в странах Антанты (для этого достаточно заглянуть в масонские энциклопедии). Об этой координации можно точно судить и на примере международных контактов российских масонов-февралистов (визиты в Россию лорда Мильнера и французского министра-социалиста А. Тома [23]), вероятно, именно тесное сотрудничество с «младотурками» (турецкими масонами) не только обеспечило богатство Парвуса в 1910-1914 гг., но и ввело его в международное масонство высоких степеней (он указан в списке Н. Свиткова [24]), сделав ключевой фигурой в распределении между революционерами «немецких» денег, то есть денег, одалживаемых Германии еврейскими банками для «русской» революции.
Впрочем, быть может, через Парвуса проходили и иные денежные потоки без всякой связи с немецкими инстанциями. Поэтому мнение Каткова о роли резидентов Парвуса в организации февральских беспорядков и информация Гулевича о роли в этом людей Мильнера не так уж противоречат друг другу, если Парвус был в контакте с Мильнером, например, по масонской линии.
Возможно, какая-то закулисная заграничная координация была и причиной объединения Троцкого с Лениным после их возвращения в послефевральскую Россию. Обычно политиков объединяет общий противник - однако тут объединение произошло после свержения общего противника, когда часто начинается соперничество однотипных групп и их лидеров.
Напомним, что Троцкий, ранее сотрудничавший в ленинской «Искре», в 1903 г. порвал с Лениным, а в 1904 г. вышел также из фракции меньшевиков и занял промежуточное положение между ними. Стремясь к объединению тех и других, он действовал с самостоятельной группой, издавая с 1908 г. во Львове и затем в Вене газету «Правда» - самое популярное тогда из изданий, нелегально ввозимых в Россию. Поэтому, когда Ленин в 1912 г. решил вновь издавать свою газету, он украл это название, вызвав возмущение Троцкого, длившееся как раз до 1917 г. Вернувшись в Россию, Троцкий объединился с Лениным. В предположении, что их объединению помог общий источник денег, проф. Саттон, видимо, прав.
Разумеется, что касается действительного размаха и подробностей финансирования «русской» революции, мы тут смогли показать лишь верхушку айсберга. Ведь даже из Германии финансирование революционеров было организовано по нескольким параллельным каналам.
Так, летом 1916 г. кайзер поручает канцлеру «предпринять более решительные шаги по проникновению в Россию при содействии «банкиров, евреев и так далее»...». В ответ канцлер «заверяет кайзера, что министерство иностранных дел поступает соответственно его указаниям, но что, к сожалению, самая в этом отношении «многообещающая личность» - банкир Дмитрий Рубинштейн - арестован в Петрограде во время «еврейского погрома» [25] (т.е. за незаконные финансовые операции).
Одна из акций этого «проникновения» была предпринята во время заграничной поездки заместителя председателя Думы А.Д. Протопопова (1916): немцы предложили ему встретиться с «крупным немецким промышленником, принадлежащим к влиятельной банкирской семье Варбургов» - это был Фриц Варбург, написавший затем для германского министерства отчет об этой встрече, на которую «немцы возлагали большие надежды». Столь доверительная миссия была выполнена членом клана Варбургов с большой готовностью и сверхпатриотизмом [26].
Крупный чиновник германского министерства финансов М. фон Земиш почему-то избрал свой собственный, столь странный способ финансирования революционеров, что «следовало соблюдать абсолютную секретность, даже в отношении министерства иностранных дел» [27], а деньги шли в Стокгольм помощнику военного атташе Нассе (контакт был установлен через находившихся в Швейцарии большевика Г. Шкловского и меньшевика П. Аксельрода).
Еще более пестрая картина царила среди получателей денег. Австро-Венгрия выделила 800.000 марок украинскому самостийному «Союзу Освобождения Украины». Парвус лично приложил руку к организации украинской «пятой колонны». Германия финансировала грузинских сепаратистов. Эсеры получали деньги не только от Германии (через Цивина-Вайса и Левинштейна-Блау), но и от Австрии через «посредника в той женевской группе, «вожаками» которой являются «Кац с Черновым». Это некто «Зайонц, Марк Мендель Хаимов, мещанин города Седлеца», вошедший в сношения с Пельке [Пельке фон Норденшталем, австрийским консулом. - М.Н.] и ездивший с соответствующими поручениями в Вену» [28].
Выявить точную картину финансирования революции историки, пожалуй, не смогут никогда, потому что все ее участники были крайне заинтересованы в неразглашении информации. Ф. Каэн (Cahen), германский сотрудник в Копенгагене, причастный к плану Парвуса, заявил в воспоминаниях, что кое-что «так и останется тайной, потому что в бумагах министерства ничего найти не удастся» [29]. К тому же многие германские архивы погибли.
С. Мельгунов указывает еще одну причину, почему практически невозможно проследить источники и пути денег: «Была еще сложная, подлинно двойная, бухгалтерия тех русских банков, которые были в своей деятельности слишком тесно и неразрывно связаны с немецким капиталом...» [30]. Поскольку тут же упоминается имя банкира Мануса, то выражение «русский банк» у Мельгунова имеет лишь географическое значение, и сказанное может быть отнесено ко всем другим банкам-участникам.
В России историки давно надеются, что когда-нибудь откроется доступ к российским и советским секретным документам. Но сохранились ли они?
Многое сгорело уже в Феврале. Мельгунов отмечает «специфический», то есть с целью уничтожения документов, характер разгрома полицейских архивов в России после февральской революции. Оставшиеся невредимыми архивы были сразу же «обработаны» по поручению Керенского масоном Котляревским, который «вывез из департамента полиции те бумаги, «которые считал нужным»; расследование деятельности царской полиции производилось комиссией под руководством масона Н.К. Муравьева при участии масона П.Е. Щеголева [31]. Мельгунов отмечает закрытие и в США архивов русской заграничной политической разведки [32]. Немало советских архивов было уничтожено перед угрозой немецкой оккупации Москвы и Ленинграда, а архив Московского военно-революционного комитета был сожжен большевиками еще в октябре 1917 г. - «для тщательного уничтожения всякого рода протоколов и документов, которые могли бы нас скомпрометировать в случае неудачи восстания» [33].
Но как бы то ни было, раскладка сил, действовавших в «русской» революции, уже не вызывает сомнений. Если честным историкам где-то откроются возможности для архивной работы, то им уже остается лишь документально уточнить детали. Независимо от того, появится ли когда-нибудь такая возможность (архивы ведь и сейчас уничтожаются), - главная истина очевидна. http://apocalypse.or...u/secret/03.htm
В истории с немецкими деньгами для партии большевиков иной исследователь задает вопрос: «А был ли Ленин немецким шпионом?», чтобы потом доказать, что Ленин шпионом не был и денег от немцев не получал. Здесь следует сделать оговорку: если бы Ленина судили по советским законам, то он имел бы реальную возможность быть приговоренным к ВМН (высшая мера наказания). Но не будем опережать время…
Как известно, с началом войны такие видные революционеры, как Плеханов и Кропоткин, стали «оборонцами». Хотя они не любили царское правительство, однако считали, что поражение России в войне с Германией принесет огромные беды народам России. Ленин и его партия, напротив, желали поражения России. Думается, что позволительно задать вопрос: «Могли бы немецкие политики обратить внимание на партию, которая желала поражения своей стране?» Элементарная логика и здравый смысл дают положительный ответ на этот вопрос. Вопрос второй: «Могли бы немцы оказывать денежную помощь партии большевиков?»...
Русская писательница Нина Берберова писала в книге «Курсив мой» следующее:
«Кстати – о немецких деньгах. Теперь, когда факты о них раскрыты и берлинские архивы времен Кайзера стали известны, непонятно, почему эти факты вот уже скоро пятьдесят лет скрываются в Советском Союзе и почему, будучи пораженцем, Ленин не мог этими деньгами воспользоваться? И почему, воспользовавшись ими, что было вполне логично, он потом отрицал это, как и его окружение? Керенский в 1959 году говорил мне, что он достоверно знал весной 1917 года об этом факте (получение Лениным сумм от Кюльманна-Людендорфа), но не мог раскрыть эту тайну, неопровержимо доказать этот факт, так как был связан клятвой. Какой? С кем связан? С Палеологом и Бьюкененом (послами Франции и Англии)? Или с Альбером Тома? Но какая клятва могла быть для Керенского важнее, чем та присяга, которую он принял как председатель совета министров российского Временного правительства?»
Какой же клятвой был связан Керенский? Вопрос конечно, интересный. Признаюсь, ответа на него я не знаю. Мне скажут: Берберовой верить нельзя. А советским историкам, которые уверяли, что ищейки Временного правительства искали Ленина, чтобы убить его, верить можно? Не секрет, что в 1917 году Ленин действовал в интересах немецкого милитаризма, а его поведение в истории с немецкими деньгами вызывает немало вопросов.
Предупреждаю, что я не историк, так что мои выводы основаны на анализе общедоступных материалов. После Февральской революции большевики, считая Временное правительство правительством революционной России, стояли на позициях конструктивной критики этого правительства. Положение кардинально меняется в апреле 1917 года. Когда Ленин прибыл в Петроград, то он бросил два лозунга: «Никакой поддержки Временному правительству!», «Да здравствует социалистическая революция!». Более подробно он изложит свою программу в Апрельских тезисах. Апрельские тезисы Ленина вызвали разногласия в среде самих большевиков, другие же критики Ленина назвали его тезисы бредом. Тем не менее Ленин не сдавался и после острой дискуссии на шестой Всероссийской (Апрельской) конференции РСДРП(б) Апрельские тезисы получили поддержку большинства делегатов с мест и легли в основу политики всей партии. Как известно, после революции 1905 г. Ленин и его партия остро нуждались в деньгах. Также известно, что фонды ленинской партии стали пополняться за счет ограбления банков. Среди ряда ограблений Тифлисская экспроприация – ограбление в июне 1907 года в Тифлисе кареты казначейства при перевозке денег из почты в Тифлисское отделение Государственного банка, была одной из самых громких. Ограбление было произведено большевиками Тифлисской организации РСДРП под руководством С.А. Тер-Петросяна (Камо), а лидером боевой организации был Иосиф Джугашвили, который не принимал личного участия в этом ограблении. Ленин высоко оценил роль своего «министра финансов» – в 1912 г. Сталин был кооптирован в члены ЦК партии. С тех пор он и стал, хотя и незаметным, но высокопоставленным деятелем большевистской партии. Когда началась мировая война, которая еще не называлась Первой, Ленин, как воинствующий интернационалист, желал поражения России. Естественно, что пораженческая позиция Ленина была замечена и, соответственно, поощрена немцами. Хотя Ленин и подчинял партию своей железной воле, он понимал, что нельзя руководить партией, имея на руках нескрываемые немецкие деньги – про немецкие деньгах знал узкий круг лиц. Когда летом 1917 г. в газете «Живое Слово» появилось сообщение о том, что большевики для своей агитации получают немецкие деньги, Ленин поспешил заявить: «Теперь клеветники ответят пред судом. С этой стороны дело просто и несложно». Однако Ленин сам очень скоро прекрасно понял, что это «дело» не только непростое, но и опасное. ЦИК Советов организует комиссию для расследования материалов дела. В самом ЦК партии большевиков было высказано мнение о необходимости явки Ленина на суд, с целью открытой борьбы с клеветой и ложными обвинениями. Однако Ленин принял иное решение. В письме предстоящему VI съезду партии он заявляет, что он отказывается от явки на суд, так как, по его мнению, его «дело» создано партией контрреволюционеров…
Покинув Петроград, Ленин должен был поручить кому-то из своих доверенных лиц решить его проблему. Этим доверенным человеком оказался Сталин. Он проявил удивительные организаторские способности: VI съезд партии большевиков единогласно проголосовал за резолюцию, которая освобождала Ленина от явки на суд. Следует отметить, что в истории с немецкими деньгами имя Сталина встречается чаще, чем в других событиях 1917 г. Ленинский маневр удался. Главная опасность – разоблачение перед партией, миновала, и можно было продолжить борьбу за власть. Правда, когда Ленин осознает, что «симпатичный грузин» Сталин стал слишком грубым человеком, его попытка удержать в своих руках пошатнувшуюся власть завершится крахом. Диктатора Ленина сменит диктатор Сталин, который придет к выводу, что Ленину пришел «капут».
В истории с немецкими деньгами для партии большевиков иной исследователь задает вопрос: «А был ли Ленин немецким шпионом?», чтобы потом доказать, что Ленин шпионом не был и денег от немцев не получал. Здесь следует сделать оговорку: если бы Ленина судили по советским законам, то он имел бы реальную возможность быть приговоренным к ВМН (высшая мера наказания). Но не будем опережать время…
Я уже об это говорил на форуме. Здесь не правильно выставлены акценты. Ленин не был германским шпионом, наоборот - это партия большевиков использовала немцев для того, чтобы получить с них деньги. Другое дело, что рекламировать успешно проведенную операцию было для большевиков не выгодно. Также как не выгодно было признать вообще, что многие средства для партии имели криминальные источники. К примеру, была темная история, когда миллионер Савва Морозов спонсировал "Искру", а также вкладывал деньги в большевицкое движение... В его самоубийстве обвиняют до сих пор как черносотенцев, так и... самих большевиков.
Наконец, спонисирование оппозиции во вражеской или чужой стране вовсе не связано с шпионской деятельностью (зачастую), а носит обычный подрывной характер. Этим методом пользовались многие страны в отношении друг друга как в недавнем прошлом, так и ныне. Например, Немцов получал прямую "зарплату" от американцев. Но, думаю, что его нельзя назвать американским шпионом.
Сообщение отредактировал bobinnick: 19.07.2015 - 21:38 PM
В истории с немецкими деньгами для партии большевиков иной исследователь задает вопрос: «А был ли Ленин немецким шпионом?», чтобы потом доказать, что Ленин шпионом не был и денег от немцев не получал. Здесь следует сделать оговорку: если бы Ленина судили по советским законам, то он имел бы реальную возможность быть приговоренным к ВМН (высшая мера наказания). Но не будем опережать время…
Как известно, с началом первой мировой войны такие видные революционеры, как Плеханов и Кропоткин, стали «оборонцами». Хотя они не любили царское правительство, однако считали, что поражение России в войне с Германией принесет огромные беды народам России. Ленин и его партия, напротив, желали поражения России. Думается, что позволительно задать вопрос: «Могли бы немецкие политики обратить внимание на партию, которая желала поражения своей стране?» Элементарная логика и здравый смысл дают положительный ответ на этот вопрос. Вопрос второй: «Могли бы немцы оказывать денежную помощь партии большевиков?»...
Русская писательница Нина Берберова писала в книге «Курсив мой» следующее:
«Кстати – о немецких деньгах. Теперь, когда факты о них раскрыты и берлинские архивы времен Кайзера стали известны, непонятно, почему эти факты вот уже скоро пятьдесят лет скрываются в Советском Союзе и почему, будучи пораженцем, Ленин не мог этими деньгами воспользоваться? И почему, воспользовавшись ими, что было вполне логично, он потом отрицал это, как и его окружение? Керенский в 1959 году говорил мне, что он достоверно знал весной 1917 года об этом факте (получение Лениным сумм от Кюльманна-Людендорфа), но не мог раскрыть эту тайну, неопровержимо доказать этот факт, так как был связан клятвой….»
Какой же клятвой был связан Керенский? Вопрос, конечно, интересный. Признаюсь, ответа на него я не знаю. Мне скажут: Берберовой верить нельзя. А советским историкам, которые уверяли, что летом 1917 года ищейки Временного правительства искали Ленина, чтобы убить его, верить можно?
Не секрет, что в 1917 году Ленин действовал в интересах немецкого милитаризма, а его поведение в истории с немецкими деньгами вызывает немало вопросов.
После Февральской революции большевики, считая Временное правительство правительством революционной России, стояли на позициях конструктивной критики этого правительства. Положение кардинально меняется в апреле 1917 года. Когда Ленин прибыл в Петроград, то он бросил два лозунга: «Никакой поддержки Временному правительству!», «Да здравствует социалистическая революция!». Более подробно он изложит свою программу в Апрельских тезисах. Апрельские тезисы Ленина вызвали разногласия в среде самих большевиков, другие же критики Ленина назвали его тезисы бредом. Тем не менее Ленин не сдавался и после острой дискуссии на шестой Всероссийской (Апрельской) конференции РСДРП(б) Апрельские тезисы получили поддержку большинства делегатов с мест и легли в основу политики всей партии.
Хотя Ленин и подчинял партию своей железной воле, он понимал, что нельзя руководить партией, имея на руках нескрываемые немецкие деньги – про немецкие деньгах знал узкий круг лиц. Когда летом 1917 г. в газете «Живое Слово» появилось сообщение о том, что большевики для своей агитации получают немецкие деньги, Ленин поспешил заявить: «Теперь клеветники ответят пред судом. С этой стороны дело просто и несложно».
Однако Ленин сам очень скоро прекрасно понял, что это «дело» не только непростое, но и опасное. ЦИК Советов организует комиссию для расследования материалов дела. В самом ЦК партии большевиков было высказано мнение о необходимости явки Ленина на суд, с целью открытой борьбы с клеветой и ложными обвинениями. Однако Ленин принял иное решение. В письме предстоящему VI съезду партии он заявляет, что он отказывается от явки на суд, так как, по его мнению, его «дело» создано партией контрреволюционеров…
Покинув Петроград, Ленин должен был поручить кому-то из своих доверенных лиц решить его проблему. Этим доверенным человеком оказался Сталин. Он проявил удивительные организаторские способности: VI съезд партии большевиков единогласно проголосовал за резолюцию, которая освобождала Ленина от явки на суд. Следует отметить, что в истории с немецкими деньгами имя Сталина встречается чаще, чем в других событиях 1917 г. Ленинский маневр удался. Главная опасность – разоблачение перед партией, миновала, и можно было продолжить борьбу за власть.
Правда, когда Ленин осознает, что «симпатичный грузин» Сталин стал слишком грубым человеком, попытка удержать в своих руках пошатнувшуюся власть завершится крахом. Диктатора Ленина сменит диктатор Сталин, который придет к выводу, что Ленину пришел «капут». Так или иначе, но история с немецкими деньгами позволяла Сталину стать одним из вождей компартии…
Слишком поздно поймет Ленин жестокую правду жизни: аморального политика смещает наиболее аморальный ученик
Нужно иметь в виде следующее = все социалистические партии считали необходимым продолжать войну с немцами и сохранить демократический строй в России. Ленин же требовал свергнуть демократический режим и привести к власти новое правительство вроде Парижской коммуны, которое начало бы строить социализм в России. Но согласно марксистской теории социализм в одной стране победить не мог, тем более в такой отсталой как Россия. Обязательным условием для мировой революции, была победа социализма во Франции и Германии.
Поэтому под поражением собственного правительства имелось в виду, что поражение вызовет революцию и приход к власти большевиков, которые катализируют мировую революцию. Без мировой революции и революция в России была обречена на поражения, этот тезис был пересмотрен только в конце 20х годов. Следовательно использование немецкой помощи носило тактический характер - Ленин вообще был очень неразборчив когда дело казалось сбора денег на нужды революции. Когда произойдет мировая революция, все империалистические правительства падут, возникнет всеевропейское социалистическое государство, понятие гос.измены по отношению к одной стране потеряет смысл.
Нечто подобное произошло и в самом деле. Ленин заключил Брестский мир, проводил прогерманскую политику, но сразу после революции в Германии аннулировал договор с немцами, и попытался вернуть все территории, уступленные германцам и их союзникам. Ленин якобы хвастался - я сделал революцию в России на немецкие деньги, а на русские деньги сделаю революцию в Германии. С большевистской точки зрения национальные отношения были менее важными по сравнению с классовыми, следовательно не было ни родины, ни измены родине.
Нужно иметь в виду следующее: летом 1917 года Ленин пригрозил "клеветникам" судом, а сам скрылся в Разливе. ,
Чего боялся Ленин?
Ленин просто струсил. Он боялся что его убьют без суда, как позднее убили немецких большевиков - К.Либкнехта и Розу Люксембург. А вот Троцкий оказался храбрей, явился на суд Временного правительства, был арестован, а потом ...отпущен на борьбу с Корниловым)))
Немецкие деньги Ленин получал и это ни для кого не секрет. Объяснять эту подлость перед своим народом можно по разному, но подлость ею и останется. В старт-топике мне понравилось объяснение прихода Сталина к власти в Советской России - никогда над таким вывертом не задумывался, т.к. разрыв между двумя событиями более 15 лет...
Ленин просто струсил. Он боялся что его убьют без суда, как позднее убили немецких большевиков - К.Либкнехта и Розу Люксембург. А вот Троцкий оказался храбрей, явился на суд Временного правительства, был арестован, а потом ...отпущен на борьбу с Корниловым)))
Ленин не просто струсил. Он удрал, потому что понимал, что на суде ему показываться опасно. А после июльских событий 1917 года были арестованы Троцкий, Луначарский, Коллонтай, Раскольников и никто (никто!) из них не был расстрелян. В Крестах Троцкий находился в прекрасных условиях. Кстати, после своего освобождения Троцкий возглавил Петросовет и начал свою работу по подготовке вооруженного восстания.
Верно лишь то, что Ленин очень ценил Сталина, и тот был таким же его выдвиженцем как Каменев и Зиновьев.
Вы, ув-й г-н Учёный, только забыли упомянуть - за что Ленин "очень ценил Сталина". Я подозреваю, что за его феноменальную память и подозреваю, что в этой "ценности" значительную роль играли откаты от грабежей грузинских бандитов. После захвата власти триумвиратом в октябре-ноябре 1917 г. эта ценность Сталина как-то не заметна в оценках Ленина. В этом ряду как-то в стороне стоят Каменев и Зиновьев - не той обоймы патроны...
Вы, ув-й г-н Учёный, только забыли упомянуть - за что Ленин "очень ценил Сталина". Я подозреваю, что за его феноменальную память и подозреваю, что в этой "ценности" значительную роль играли откаты от градежей грузинских бандитов.
Уважаемый shutoff, я понимаю, что действия большевистских лидеров и сама коммунистическая идеология может заслуживать Вашу ненависть. Но не понимаю, как Вы можете рассуждать на уровне - "откаты", "ради денег немецкого ГШ" и прочей пошлой белиберды съедобной для тех, кто сам все делает за "30 серебряников" и искренне не понимает, что кто-то может жить как-то по другому.
Верно лишь то, что Ленин очень ценил Сталина, и тот был таким же его выдвиженцем как Каменев и Зиновьев.
Вы, ув-й г-н Учёный, только забыли упомянуть - за что Ленин "очень ценил Сталина". Я подозреваю, что за его феноменальную память и подозреваю, что в этой "ценности" значительную роль играли откаты от градежей грузинских бандитов. После захвата власти триумвиратом в октябре-ноябре 1917 г. эта ценность Сталина как-то не заметна в оценках Ленина.
В этом ряду как-то в стороне стоят Каменев и Зиновьев - не той обоймы патроны...
Ленин ценил всех, кто доставал деньги к кто был ему лично предан. А высокий авторитет Сталина можно подтвердить тем, что, находясь на фронте во время гражданской войны, он не подчинялся Троцкому, да и вообще никому. Ленину приходилось лично разруливать постоянные конфликты Сталина и Троцкого.
Триумвиратом собственно называют союз Сталина, Каменева и Зиновьева, который боролся за отстранение Троцкого от власти в 1923-24 гг. Из этого видно, что четыре упомянутых деятеля обладали высшей властью в партии. Каменев и Зиновьев были людьми мелкими, не обладавшими большими способностями, но выдвинулись благодаря тому, что были секретарями Ленина, Зиновьев даже жил с Лениным в Разливе.
Сталин не был популярен в народе, он этого избегал сознательно, но в партии он играл видную роль с 1917 г. План Сталина и был в том, чтобы вожди-демагоги сожрали друг друга и надоели всем, а он со своими кадрами захватил бы власть.
