←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Генерал армии Павлов

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Павлов Дмитрий Григорьевич (23.10.1897, деревня Ванюх Костромской губернии - 16.10.1941), военачальник, генерал армии (1941), Герой Советского Союза (21.6.1937). Образование получил в Военной академии имени Фрунзе (1928) и на академических курсах при Военно-технической академии (1931). Участник 1-й мировой войны. В 1919 вступил в РКП(б) и Красную армию. В Гражданскую войну командир взвода, эскадрона, помощник командира полка. С 1928 командир кавалерийского и механизированного полков, командир и комиссар механизированной бригады. В качестве инструктора участвовал в Гражданской войне в Испании. Участник боев с японцами на КВЖД и советско-финской войны 1939-40. С 1937 нач. Автобронетанкового управления РККА. С 1937 депутат Верховного Совета СССР. В 1938 вместе с другими военными обратился с письмом к И.В. Сталину с призывом прекратить репрессии в армии. С 1939 кандидат в члены ЦК ВКП(б). С июня 1940 командующий войсками Белорусского (с июля 1940 Западного) Особого военного округа. В 1940, выступая на совещании, заявил: "У нас врагов народа оказалось столько, что я сомневаюсь, что все они были врагами". В середине июня 1941 направил Сталину и в Наркомат обороны две шифровки с просьбой о выводе войск на полевые позиции, пытался добиться разрешения на частичное отмобилизование частей округа, просил усилить округ частями связи и танками. С началом Великой Отечественной войны стал командующим Западным фронтом. В результате полной неподготовленности СССР к войне, а также отказа Сталина и высшего военного и политического руководства принять во внимание многочисленные сообщения о грядущей войне войска фронта Павлова попали в практически безвыходное положение. При этом Ставка требовала наступления, а у Павлова не было сил даже на оборону. Не имевшие оборудованных оборонительных позиций, что соответствовало предвоенной концепции войны, войска фронта были разгромлены: за 17 дней из 625 тыс. человек фронт потерял около 420 тысяч. Вызван в Москву и арестован. В связи с тем, что Сталин не собирался брать на себя ответственность за поражения, Павлов (вместе с нач. штаба генерал-майором В.Е. Климовских, нач. связи генерал-майором А.Т. Григорьевым и командующим 4-й армией А.А. Коробковым) был обвинен в трусости, преднамеренном развале управления фронтом и сдаче противнику без боя. Приговорен к лишению воинского звания и к смертной казни с конфискацией имущества. Расстрелян. В 1956 реабилитирован.

http://www.hrono.inf...p/pavlov_dg.php

=======================

опаньки...
так значит : резун - не врал....
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

--Осталось только понять откуда Залесский взял этот бред про концепцию.
Сообщение отредактировал wolfschanze: 25.01.2010 - 18:43 PM
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Накануне войны
Материалы совещания высшего руководящего состава РККА

23-31 декабря 1940 г.
Заключительное слово генерал-полковника танковых войск Д.Г. Павлова

(По его же Докладу "Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв".)

Товарищи! Все выступления показали, что по оперативным вопросам использования танковых корпусов и взаимодействию их с конницей и авиацией расхождений нет. Вопросы, которые здесь стали спорными, являлись больше вопросами тактического порядка. Я исхожу из старой истины, которая говорит, что там, где собралось два тактика, там обязательно будет три решения. У нас тактиков собралось очень много, и поэтому вопрос трактовался по-разному.

Сейчас настала такая пора, когда есть один тактик (я имею в виду Народного комиссара обороны), который все наши мнения обобщит в одном общем выводе и даст точные и ясные указания, как нам нужно в ближайшее время работать. По тактическим вопросам, по вопросам введения мехкорпусов в прорыв нужно работать много и очень много, искать разные пути и средства.

В своем заключении я попытаюсь остановиться на ряде вопросов. Мне из-за ограниченности{229} времени не удалось развить вопрос использования конницы, за что получил справедливый и заслуженный упрек. Я считаю, что конница, пущенная вторым эшелоном за танковым корпусом, выполняет и обязана выполнять следующие задачи:

1) Она своими действиями, направленными вправо или влево от главного удара мехкорпуса для обеспечения его боевого порядка от фланговых ударов противника, сможет усилить дальнобойность механизированного корпуса. Это раз.

2) Конница, пущенная (я на это особенно обращаю внимание) за мехкор-пусами в прорыв, даже если по срокам не успеет выйти вместе в ними в глубину, то она сможет связать [мехкорпус] со стрелковыми корпусами, не допустить смыкания флангов и этим обеспечить нормальную работу мехкорпуса. Одновременно она будет вести и охрану нашего тыла и свяжет части мех-корпуса со стрелковыми частями. [299]

Следующий принципиальный вопрос: когда вводить корпус в прорыв? Ломать ли ему самому вторую оборонительную полосу? Конечно, танкисту хочется, чтобы его корпус как святой вышел на престол, непотрепанный. Конечно, его мечта — громить тылы, станции, жандармерию. Но это не просто. По-видимому, свободу действий придется чаще завоевывать боем.

Дальше. Как проломить вторую полосу? Тут совершенно правильно говорили, что нельзя подходить огульно и брать ее обязательно. Все зависит не только от данного мехкорпусу направления, но и от общего направления усилий фронта. Иногда будет выгоднее танковому корпусу не только не бояться, а ввязаться в бой, чтобы стянуть на себя все то, что есть у противника в его оперативных резервах и этим дать возможность другим мотомехкорпусам зажать противника и бить до полного уничтожения.

Надо иметь в виду, что если мы в своих расчетах будем уповать на то, что стрелковые части должны будут сломать вторую оборонительную полосу, мы можем опоздать с использованием успеха при прорыве. Всегда предпочтительнее, чтобы танковый корпус ринулся в прорыв. Его части найдут уязвимые места второй оборонительной полосы противника, чтобы прорваться через них и этим самым развязать руки для подавления противника на глубину порядка 100 — 120 км.

Следующий вопрос принципиальный. Я прошу Вас, товарищ Народный комиссар обороны, по нему дать свое заключение. Здесь все высказывались о том, кто же должен подать команду о начале движения механизированного корпуса в прорыв. Я не могу согласиться с тем, что эту команду о вводе в прорыв должен подать командующий армией. Ее должен подать командующий мехкорпусом, который определяет момент ввода. Он обязан об этом донести немедленно командующему фронтом, если это в руках фронтового командования, и этим самым и получить санкцию на ввод в прорыв.

Можем ли мы допустить, чтобы командир стрелкового корпуса подал команду танковому корпусу? Нет, не можем, потому что командир мехкорпуса собственными глазами должен убедиться, что прорыв готов. Он, получив санкцию командующего, и отдаст команду своему корпусу. Нужно покончить с обезличкой. Пусть командир мехкорпуса донесет, что все готово и командующий даст санкцию на ввод в прорыв. (Шум в зале). Боюсь, что мы очень умаляем значимость командира мехкорпуса.

Следующий вопрос. Я говорил о том, что наличие крупных тяжелых танков сократит расход артиллерийских снарядов. Правильно сказал т. Вершинин, что ни в коей мере танки не подменят артиллерию. Сейчас, при наличии механизированных корпусов, по-новому ставится вопрос о решении тех или иных оперативных задач. Отпало время, когда в некоторых случаях расходовали огромное количество снарядов на 7 — 8.часов артподготовки.

Мне кажется, что та оборона, которую представил т. Тюленев, правильно построена. И не будет ли эта оборона первым случаем и, может быть, последним?{230} Не будет ли противник вынужден иногда прибегать к очень поспешной обороне? Я думаю, что будет и чаще всего — будет. А раз так, то со всей категоричностью встает вопрос о том, чтобы наши войска и, в частности, механизированные корпуса не давали противнику возможности построить полную оборону. Быстрота будет наибольшим нашим залогом успеха.

Я разобрал случай, когда стрелковые корпуса двух ударных армий делают достаточной ширины прорыв. Это я разобрал более детально. Я только сослался, чтобы показать, как ввести мехкорпус в прорыв, какие вопросы, на каком этапе нужно знать каждому начальнику, но я не разобрал вопроса использования наших механизированных корпусов вместе с конницей и мотопехотой. Да и с пехотой в таких случаях, когда мы, обнаружив противника и учтя его возможности к действиям, увидели, что он перешел к поспешной обороне. Когда перед этим противником нет непреодолимых преград, было бы неправильно, если бы мы не построили следующий боевой порядок: мехкорпус — как авангард, ведущий за собой мотопехоту и конницу, за ними — наши стрелковые дивизии. [300] Такой боевой порядок не даст возможности противнику построить никаких препятствий, не сможет приостановить нашего поступательного движения. Такой порядок позволит разрезать противника не только по частям в оперативном порядке, а разрезать так, чтобы лишить его сопротивления в стратегическом масштабе. Противник должен быть отрезан с той стороны, откуда он ждет поддержку. В этом случае продолжительность операции не будет определяться только 3 — 4 днями, а до полного износа противника, до полной победы. (Голоса из зала: Правильно! Правильно!) 5 — 10 — 15 танков, которые выйдут и приведут к победе, уже решат задачу, а уже потом пусть 10 — 15 суток корпус ремонтируется, чинится. Такая концепция должна быть заложена в использование наших механизированных сил. Из всех выступлений, видно, что народ подрос настолько, что у нас особых колзабавний по приемам и способам использования механизированных частей нет.

То, что мы слышали здесь из докладов генерала армии т. Жукова, генерала армии т. Тюленева, генерал-лейтенанта авиации т. Рычагова, надо будет, товарищ Народный комиссар обороны, под Вашим руководством свести [воедино] и дать материал для армии в самый кратчайший срок. Тогда у нас будет совершенно ясное направление в подготовке. Это ясное направление дает уже сейчас мне право сказать, что выступающие имеют большой рот [в профессиональной подготовке]. Я не первый раз выступаю по этому вопросу перед большой аудиторией. Некоторые товарищи знают это. Но то направление, которое я здесь слышал, оно дает мне право заявить, что сегодня мы стоим на совершенно правильном пути по использованию механизированных корпусов, их взаимодействия с авиацией и мотопехотой. Ваши указания дадут возможность доработать этот вопрос.

На этом разрешите закончить.

РГВА.ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 101 — 105.



К оглавлению

Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА 23-31 декабря 1940 г. Электронная версия текста с сайта militera.lib.ru/docs/da/sov-1940/index.html

http://www.hrono.inf...nakanune75.html

==============================

ради интереса - найдите в этом тексте слово ОБОРОНА
и посмотрите - в каких словосочетаниях это слово находится

опять - резун прав !

--Осталось только понять откуда Залесский взял этот бред про концепцию.

ага...
как только что-то совпадает с концепцией резуна - сразу это объявляется бредом
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Хотя по мнению некоторых современных исследователей основная вина Павлова заключалась прежде всего в том, что он не выполнил Директиву НКО и ГШ от 12-13 июня 1941 года, предписывающую командованию ЗапОВО «Для повышения боевой готовности...» начать выдвижение частей округа на рубежи обороны согласно планов прикрытия отработанных на основании майской Директивы НКО и ГШ № 503859/сс/ов для ЗапОЛВО. Согласно данной Директивы № 503859/сс/ов Павлов должен был ещё к 20 мая отработать план прикрытия округа и ввести его в действие после приказа из НКО и ГШ. Однако Павлов не выполнил ни Директиву от 12-13 июня о повышении боевой готовности частей округа, ни приказ-телеграмму ГШ о приведение в полную боевую готовность всех частей округа от 18 июня 1941 года. Также по мнению этих исследователей Павлов после получения Директивы от 12-13 июня не отдал своевременно команду на вывод трех дивизий из Бреста, находящихся в крепости для строительства укреплений. В результате эти три дивизии - одна танковая и две стрелковые, предназначенные для прикрытия Брестское направление, были уничтожены в течении первых дней войны, что в дальнейшем привело к разгрому войск всего Западного фронта в течении короткого времени, и тем самым было открыто противнику важное стратегическое направление на Минск — Смоленск — Москву.

http://ru.wikipedia....
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

ради интереса - найдите в этом тексте слово ОБОРОНА
и посмотрите - в каких словосочетаниях это слово находится

--Ради интереса - прочитайте, только внимательно название доклада Павлова.
"Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв"

ага...
как только что-то совпадает с концепцией резуна - сразу это объявляется бредом

--В другой теме я привел Вам выдержки из директивы наркома.
Сообщение отредактировал wolfschanze: 25.01.2010 - 19:17 PM
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

--Ради интереса - прочитайте, только внимательно название доклада Павлова.
"Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв"

дык....
ссср ведь к обороне готовился
к защите от нападения агрессра
чтобы бить его на его территории...малой кровью...
а тут - про наступательную операцию

а про оборонительную операцию - есть доклады ?
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

дык....
ссср ведь к обороне готовился
к защите от нападения агрессра
чтобы бить его на его территории...малой кровью...
а тут - про наступательную операцию

а про оборонительную операцию - есть доклады ?

--Вы же сами ссылку дали)))) Что, не смогли ознакомиться даже с оглавлением?)))) Вот, пожалуйста http://militera.lib....ew-1940/52.html http://militera.lib....ew-1940/76.html
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

4. Из воспоминаний начальника кафедры тактики ВВИА им. Жуковского, Героя Советского Союза, генерал-лейтенанта авиации Сергея Федоровича Долгушина, встретившего войну младшим лейтенантом в 122‑м истребительном авиационном полку (ИАП) непосредственно на границе, в полосе ЗАПОВО: «…Накануне войны я служил на аэродроме, расположенном в 17 км от границы. В субботу 21 июня 1941 г. прилетел к нам командующий округом генерал армии Павлов, командующий ВВС округа генерал Копец… Нас с Макаровым послали на воздушную разведку. На немецком аэродроме до этого дня было всего 30 самолетов. Это мы проверяли неоднократно, но в этот день оказалось, что туда было переброшено еще более 200 немецких самолетов…».

* * *

Небольшой комментарий. Проще говоря, срочно проведенной в присутствии двух главных ответственных за боеготовность округа и его ВВС лиц воздушной разведкой была четко зафиксирована исключительная опасность, нависшая над СССР и, в частности, над ЗАПОВО. Ведь взрывное, более чем семикратное увеличение числа вражеских самолетов на приграничном аэродроме противника означало его полную готовность к нападению на Советский Союз в ближайшие же часы! Тем более что эти данные строго укладывались и в рамки директивы Генштаба от 18 июня 1941 г. о реальности нападения в ближайшие же дни, в связи с чем и был отдан приказ о приведении всех войск всех приграничных округов в полную боевую готовность.

Как вы думаете, что же сделал командующий ЗАПОВО генерал Павлов? При наличии-то таких данных и такого приказа из ГШ? А вот что: «Часов в 18 поступил приказ командующего снять с самолетов оружие и боеприпасы. Приказ есть приказ - оружие мы сняли. Но ящики с боеприпасами оставили. 22 июня в 2 часа 30 минут объявили тревогу, и пришлось нам вместо того, чтобы взлетать и прикрывать аэродром, в срочном порядке пушки и пулеметы на самолеты устанавливать. Наше звено первым установило пушки, и тут появились 15 вражеских самолетов…». Вы только вдумайтесь, что же за приказ был отдан! В особо угрожаемый период, при наличии неопровержимых данных о том, что вот-вот с непрошеным «визитом» нагрянут нацистские супостаты, летчикам базирующегося всего в 17 км от границы истребительного авиаполка приказывается снять с самолетов оружие и боеприпасы! И кем? Командующими ВВС округа и самим ЗАПОВО генералами Копец и Павловым! Ни тот ни другой друг без друга такой приказ отдать не могли - он был четко согласован между ними! Надеюсь, теперь будет понятно, почему в первые же минуты агрессии летчикам - тем, что успели взлететь, - пришлось идти на тараны в целях защиты своей Родины - самый первый таран состоялся в 4 ч. 15 мин. утра 22 июня! Ведь у них на борту не было ни оружия, ни боеприпасов. По приказу двух командующих!

* * *

5. В 16.00 21 июня командир развернутой в районе Брест-Кобрин (ЗАПОВО) 10‑й САД полковник Белов получил шифровку из штаба ЗАПОВО следующего содержания: приказ от 20 июня о приведении частей в полную боевую готовность и запрещении отпусков отменить! То есть, как и в первом случае, командующий ЗАПОВО генерал армии Павлов лично санкционировал - штаб округа без него ну никак не мог отдать такой приказ - об отмене директивы Генштаба от 18 июня 1941 г.!

Аналогичный приказ получили и в 9‑й САД (Белосток-Волковыск). В 13‑м БАП этой дивизии приказ выполнили с превеликим удовольствием: командование авиаполка, летчики, техники уехали к своим семьям, авиагарнизон остался на попечении внутренней службы во главе с мл. лейтенантом Усенко. Хуже того, зенитную батарею, прикрывавшую аэродром, сняли и отправили на учения! Кстати, в ЗАПОВО это было в массовом порядке…

И вот что поразительно: полностью оголенный аэродром 13‑го БАП уже в первые часы агрессии голыми руками был взят гитлеровцами вместе со своими новехонькими и целехонькими самолетами Ар-2 и Пе-2! 13‑й БАП испарился в мгновение ока! Неудобно даже говорить, что-де он был разгромлен. Неудобно, потому что то, что произошло в первые часы 22 июня 1941 г. с аэродромом этого 13‑го БАП, в сущности, однозначно свидетельствует о преднамеренной, умышленной сдаче этого аэродрома гитлеровцам, по сути дела, в соответствии с еще в довоенное время достигнутой преступной договоренностью с противником!

В ситуации, когда из-за предательского приказа командующего округом об отмене полной боевой готовности все, включая и командование БАП, смылись по домам, а на аэродроме остался только один мл. лейтенант К. Усенко во главе малочисленной внутренней службы, то есть с охраной аэродрома, у которой была изъята даже зенитная батарея, этого самого бедолагу Усенко чья-то не в меру подлая голова отправила рано утром 22 июня на разведку в район Гродно-Августов. Константин Усенко приказ выполнил - слетал. Не позднее полудня уже заходил на своем Ар-2 на посадку на базовый аэродром. А когда приземлился, то с изумлением обнаружил, что к его самолету развернутой цепью бегут гитлеровцы, а чуть поодаль увидел шесть транспортных Ю-52! То есть доставивших туда десант и штук десять Ме-110! Попросту говоря, под внешне целесообразным предлогом его, Усенко, удалили с аэродрома, чтобы не было даже видимости сопротивления, которое обязана была оказать охрана аэродрома! А еще проще - чтобы аэродром целехоньким достался гитлеровцам. К слову сказать, немецкая пехота, а пехота, как известно, закрепляет успехи всех остальных войск, дотопала до этого места лишь 24 июня!

Едва ли все это можно расценить иначе, кроме как еще в довоенное время достигнутый преступный сговор командования ЗАПОВО с гитлеровцами!

После таких «славных приказов», после всего того, что он проделал, даже на йоту не исполнив директиву от 18 июня 1941 г. о приведении войск округа в боевую готовность, Павлов преспокойно отправился в театр смотреть мольеровского «Тартюфа». И даже тогда, когда начальник разведки округа уже в театре подошел к Павлову и доложил об угрожающей возне на немецкой стороне, Павлов отмахнулся и продолжил смотреть театральное действо.

В итоге обладавший 44 дивизиями, громадным количеством танков, мощной артиллерией и авиацией Западный фронт под его командованием рухнул за четыре с гаком дня?!

Никакой растерянностью или внезапностью нападения это не объяснить. А всего менее чем за две недели боев потери округа в живой силе составили 417 729 чел., в том числе безвозвратные - 341 012 чел.?! Чуть ли не весь наличный состав округа?! Авиация округа была вдребезги разгромлена, а ведь командование округа было знакомо с суровыми выводами комиссии, проверявшей состояние ВВС округа, о чем говорилось выше. Оставшаяся часть нагло брошена на аэродромах, с которых в пожарном порядке смывались остатки авиачастей. Причем во главе с командирами, хотя приказов на отступление они не получали. Приграничные аэродромы округа были захвачены гитлеровцами без малейшего же сопротивления в первые же часы войны?! С самолетов передового базирования этого округа прямо накануне гитлеровской агрессии было снято вооружение и боезапас, слито топливо, причем у некоторых самолетов в баках оказалась вода?! Практически три тысячи танков этого округа вообще не приняли никакого участия в боях и были просто брошены?!

Но более всего в ступор вгоняет тот факт, что гитлеровцы в соответствии с разработанным еще в конце 1936 г. графиком агрессии взяли Минск на пятые сутки?! Но ведь в 1936 г. они добились такого немыслимого успеха в картографической тогда агрессии только благодаря полученному от Тухачевского и К° «Плану поражения СССР в войне с Германией». И вот теперь, спустя четыре с небольшим года, уже на практике 100 %-но повторили этот же успех?! Думайте, что хотите, но это ничем не объяснить, кроме как предательством! И за такие потери, за такой урон обороне, за такой ущерб стране - ведь то, что немцы, в конце концов, появились едва ли не у стен Кремля, вина прежде всего командования Западного фронта, прикрывавшего Белорусское направление, на котором разворачивался главный удар вермахта, - действительно необходим был самый суровый приговор! И не один!..

Суровое, но справедливое резюме всему этому подвел суд. Причем Павлова судили не по знаменитой 58-й статье УК. В процессе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР 22 июля 1941 г. были переквалифицированы статьи Уголовного кодекса, по которым обвинялось командование ЗАПОВО. Их арестовали по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 63-2 и 76 УК Белорусской ССР (аналог знаменитой ст. 58 в УК РСФСР). Однако суровый приговор был вынесен на основании ст.ст. 193-17/б и 193-20/б УК РСФСР. Формулировка обвинения в приговоре была такова: «за проявленную трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допущение развала управления войсками, сдачу оружия противнику без боя, самовольное оставление боевых позиций частями Красной Армии и создание противнику возможности для прорыва фронта Красной Армии». «Создание противнику возможности для прорыва фронта Красной Армии» вменялось только самому Павлову как командующему Западным фронтом.

* * *

Конечно, не один Павлов и иные его подельники были виноваты - к ответу следовало бы призвать еще и наркома обороны Тимошенко и начальника Генштаба Жукова. Бардак в подготовке к отражению агрессии происходил с их ведома. Если, конечно, это был просто бардак, во что, извините, совершенно не верится. Уж слишком много данных о том, что речь необходимо вести о злоумышленном саботаже, предательстве и измене.

Хуже того. Именно на Тимошенко и Жукове лежит вся полнота ответственности за то, что Советский Союз вступил в войну с беспрецедентно «безграмотным сценарием». Впоследствии Тимошенко открыто это признал. Но признать «безграмотность» сценария вступления в войну, да и то после войны, - это одно, а вот замаскировать под «безграмотность сценария вступления в войну» - совсем иное. Принципиально иное. Так вот и спрашивается, не слишком ли дешево отмазался Тимошенко, признав всего лишь «безграмотность»?! Ту самую «безграмотность», за излечение Тимошенко и Жукова от которой советский народ вынужденно положил на алтарь Победы 27 миллионов полных сил и светлых помыслов жизней советских же граждан!

* * *

Сталин поступил очень правильно, дав указание о переквалификации преступления командования Западного фронта на другие статьи УК. Тем самым он ясно дал понять генералитету, что устраивать глобальные силовые разборки с ним, тем более наподобие 1937 г., он не намерен, но при необходимости спокойно может обойтись и без знаменитой 58-й статьи. С большим трудом, но до генералов доперло, что пора и воевать…

Перечень фактов, свидетельствующих о предательстве части генералитета и командиров иного уровня накануне войны и в первый ее период, особенно в первые дни, на этом не исчерпывается. Далеко не исчерпывается. И поверьте, его очень легко продолжить. Просто в одной книге, тем более в такой, на страницах которой рассматриваются слишком разноплановые темы и вопросы, невозможно изложить все то, что удалось собрать автору. Кстати говоря, хотелось бы особо подчеркнуть, что только из открытых публикаций. Приведу всего лишь несколько примеров, чтобы обозначить масштабность затронутой темы.

Например, как прикажете расценивать факты злоумышленного отвода воинских частей от границы прямо в первые же минуты войны, в результате чего и без того малочисленные и не вооруженные, как стрелковые или танковые дивизии РККА, пограничники оставались один на один с лютым, во много крат превосходившим их врагом. Да, ни одна из 435 пограничных застав на западных границах без приказа не отошла. Многие пограничники пали смертью храбрых на поле боя. Своими жизнями они обеспечивали возможность для подловатого командования приграничных воинских частей поднять их по тревоге и подвести ближе к границе на помощь пограничникам. Однако в некоторых местах этого не случилось. Пограничники погибали, так и не дождавшись помощи от регулярной армии. И ведь это же происходило с первых же минут агрессии. Едва только раздались первые выстрелы, командование некоторых сухопутных частей попросту отводило свои части далеко на восток. И что могли сделать пограничники?! А ведь немцам было достаточно малейшей бреши в системе нашей обороны, чтобы, пользуясь своей мобильностью, прорваться в тыл советских войск и устраивать затем «котлы» для их избиения и уничтожения.

А как прикажете расценивать тот факт, что за четыре дня до нападения предупрежденные войска западных приграничных округов повсеместно так и не были приведены в состояние полной боевой готовности! А ведь если войска в особо угрожаемый период за четыре дня не выполняют директиву и не переходят в состояние полной боевой готовности, то это называется одним кратким словом из Уголовного кодекса - саботаж! Причем саботаж - это как минимум. Потому как принципиально это называется предательством.

Ну, а кто бы разъяснил, желательно вразумительно, следующее (примеры навскидку):

1. Почему выдвинутые из тыла части, у которых на подготовку к схватке с врагом было, по меньшей мере, по несколько дней, а у некоторых - и недель, в первые полгода неизменно, при первом же столкновении с врагом терпели не просто неудачи, а именно же жестокое поражение?!

2. Все хорошо знают, что трагедия 22 июня 1941 г. началась с трагедии авиации приграничных округов. Предположим, что это результат «внезапности», хотя и это было неспроста и далеко не случайность. Но почему же тогда значительная часть самолетов приграничных округов оказалась застигнутой врасплох на третий или четвертый день войны, а некоторые и того позже?! И почему многие авиасоединения после первой же бомбежки в срочном порядке, без какого-либо приказа нагло смывались на восток, вглубь советской территории, вместо того чтобы хоть чем-то помочь наземным войскам?!

3. Почему, например, данные германской агентуры о том, что ВВС и танковые войска приграничных округов окажутся совершенно неподготовленными к боевым действиям в начале войны, столь трагически подтвердились?!

4. Почему эти данные агентуры германской разведки буквально автоматически вступают в теснейшую взаимосвязь с фактом авиационного погрома «из-за внезапности» и указанием, например, командования ЗАПОВО и ВВС ЗАПОВО, о которых рассказал генерал авиации Долгушин?!

5. Почему эти данные агентуры германской разведки буквально автоматически вступают в теснейшую взаимосвязь с постулатом Тухачевского из «Плана поражения» о том, что для организации поражения надо инициировать в том числе и засылку горючего для авиации и механизированных соединений не туда, куда надо?! Более того. С фактом засылки топлива для ЗАПОВО в Майкоп?! Где Белоруссия и где Адыгея?! Хуже того. С отсутствием каких-либо попыток командования этого округа и ГШ (за ГСМ в ГШ отвечал лично Жуков) обеспечить войска округа топливом?! Наконец, с убийственно трагическим фактом того, что практически 3000 танков ЗАПОВО не было задействовано в отражении агрессии именно же из-за отсутствия топлива?!

А сколько вообще таких фактов, говорящих либо о саботаже, либо о предательстве и измене, либо обо всем этом в комплексе?! В своей книге «Трагедия 22 июня: Блицкриг или Измена? Правда Сталина» (М., 2006) автор привел достаточное количество таких фактов. Достаточное количество уже для того, чтобы крепко призадуматься. Да и в настоящей книге приведено немалое количество подобных фактов, развертывание детального анализа которых, к сожалению, выходит за пределы целей настоящего пятитомника.

И только на простую трусость, или на тупость, или разгильдяйство изложенное выше не списать, хотя некоторые современные авторы и пытаются настаивать на этом. Не списать, потому что во многих, очень многих случаях четко проглядывается система - хитрованная, наглая, предательская, но система. Система, в основе которой продуманный, но выдававшийся за разгильдяйство злоумышленный саботаж. Система, суть которой в предательстве и измене! И ответственность за это несет командование всех уровней.

Наполеон, помнится, говаривал, что «русский солдат создан для побед. Умей только водить его». От себя же добавлю следующее. Именно потому, что русский солдат создан для побед, генералы не только должны уметь водить его, но и не подставлять его под бессмысленную гибель, и уж тем более не предавать и не изменять ни Родине, ни этому скромному, но великому солдату, от тяжелого ратного труда которого зависит слава генералов!

http://delostalina.ru/?p=742
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

ну да, неготов был Павлов руководить округом, неготов.
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Арсен Мартиросян
Предательство и измена

Наше предисловие:

До сих пор, некоторые упорствующие в своем антисталинизме и русофобии писаки-демократы пытаются уверить нас в том, что никакого предательства со стороны командования в западных округах не было - все это мол, выдумки сталинской пропаганды и злодеев с Лубянки. Что, дескать, скрывая свои ошибки и упущения, Сталин приказал расправиться с командующим Западным фронтом генералом Д.Г. Павловым и другими генералами этого фронта в начале войны, сделав из них «козлов отпущения». Напрасный труд! Рано или поздно правда восторжествует. Слово Арсену Мартиросяну:

Как ни странно, но этот миф до сих пор еще «в моде». Сразу же отметим, что этот бред гуляет давно. В широкий пропагандистский оборот его ввел Хрущев, правда, с подачи Г.К. Жукова, который в данном случае пытался отмазать себя от ответственности за катастрофический провал Западного фронта и за трагическую судьбу ее командующего. Ведь мало кому известно, что санкцию на арест и предание суду военного трибунала бывшего командующего Западным фронтом генерала Павлова Д.Г. подписал лично Г.К. Жуков, перепрыгнув через голову первого на войне Главнокомандующего, то есть наркома обороны Тимошенко. И ареста командующего 4‑й армией этого фронта - генерала Коробкова - первым же потребовал опять-таки лично Жуков. Причем в адресованной члену Политбюро Г.М. Маленкову резолюции Жукова говорилось, что «Коробкова нужно арестовать и судить как труса и предателя». Впоследствии, будучи не силах отмести тот факт, что резолюция была начертана на документе, на котором стоит штамп входящей регистрации не просто Генштаба, а именно же секретариата начальника Генштаба, то есть самого Жукова, его «адвокаты» придумали несусветную глупость: «Есть большая вероятность того, что резолюция принадлежит Жукову, хотя графические признаки подписи на документе не полностью совпадают с образцами его почерка»?! Дело в том, что Жуков всегда заявлял, что нигде нет ни одной его подписи на документах, связанных с репрессиями. Вот «адвокаты» и спасали его самым неуклюжим образом. Но все дело-то в том, что Жуков врал, что называется, напролом. С конца 1938 г. санкцию на арест военнослужащих, тем более в генеральском звании, по закону могло дать только руководство наркомата обороны. И оно давало эти санкции как непосредственно накануне войны, так и в начале войны - до того момента, как Сталин стал Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны. И Жуков подписал немало таких документов. Вот только отвечать за это не хотел…

Ну а что касается реалий, то никакой незаконной расправы над Павловым и иными командирами ЗАПОВО не было. За то, что они натворили, - и десятка смертных приговоров было бы мало. За одно то, что ими нагло не была выполнена санкционированная лично Сталиным директива Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении войск приграничных округов в боевую готовность в связи с возможным внезапным нападением Германии в ближайшие дни, - уже расстрел полагался. Позвольте ознакомить вас, уважаемые читатели, с некоторыми документами и свидетельствами, от ознакомления с которыми приходишь просто в ужас.

1. Из записки секретаря Брестского обкома КП(б) Белоруссии М.Н. Тупицына «О положении на фронте Брест-Кобринского направления» в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б) Белоруссии» от 25 июня 1941 г.: «Брестский обком КП(б)Б (так в тексте, хотя должно быть Белоруссии. - А.М.) считает необходимым информировать Вас о создавшемся положении на фронте Брест-Кобринского направления. Обком КП(б)Б считает, что руководство 4‑й армии (командующий генерал-майор А.А. Коробков. - А.М.) оказалось неподготовленным организовать и руководить военными действиями. Это подтверждается целым рядом фактов, в частности:

Вторжение немецких войск на нашу территорию произошло так легко потому, что ни одна часть и соединение не были готовы принять боя, поэтому вынуждены были или в беспорядке отступать, или погибнуть. В таком положении оказались 6‑я и 42‑я стрелковые дивизии в Бресте и 49‑я сд - в Высоковском районе.

В Брестской крепости на самой границе держали две стрелковые дивизии, которым даже в мирных условиях требовалось много времени для того, чтобы выйти из этой крепости и развернуться для военных операций. Кроме того, несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах. Естественно, при первых выстрелах среди красноармейцев создалась паника, а мощный шквал огня немецкой артиллерии быстро уничтожил обе дивизии. По рассказам красноармейцев, которым удалось спастись, заслуживает внимания и тот факт, что не все части и соединения имели патроны, не было патронов у бойцов.

В 49‑й сд после первых же выстрелов также произошло смятение. Разработанный заранее план действий на случай войны не был изучен командирами подразделений, и, как рассказывает секретарь Высоковского РК КП(б)Б т. Рябцев, командир 49‑й сд только в его присутствии стал давать распоряжения подразделениям, но было уже поздно…

Можно было бы привести много примеров, подтверждающих, что командование 4‑й армии, несмотря на то, что оно находилось в пограничной области, не подготовилось к военным действиям. Вследствие такого состояния с первых же дней военных действий в частях 4‑й армии началась паника. Застигнутые внезапным нападением, командиры растерялись. Можно было наблюдать такую картину, когда тысячи командиров (начиная от майоров и полковников и кончая мл. командирами) и бойцов обращались в бегство. Опасно то, что эта паника и дезертирство не прекращаются до последнего времени, а военное руководство не принимает решительных мер. Работники обкома партии вместе с группой пограничников пробовали задерживать бегущих с фронта. На шоссе около Ивацевичи нам временно удалось приостановить это позорное бегство. Но здесь необходимо принять более серьезные и срочные меры борьбы со стороны командования.

Возмутительным фактом является и то, что штаб корпуса не установил связь с обкомом, выехал на командный пункт за город, потеряв связь со своими частями. Таким образом, многие командиры и политработники вместо организации эвакуации в панике бежали из города, в первую очередь спасая свои семьи, а красноармейцы бежали в беспорядке.

Обком и Горком КП(б)Б вместе с обл. управлениями НКВД и НКГБ пытались первое время навести порядок в городе, но эффективно ничего сделать не смогли, поскольку красноармейские части в панике отступали. Поэтому, не зная обстановки, не имея связи с военным командованием, не рассчитывая на боеспособность воинских частей, мы вынуждены были оставить г. Брест.

Обком КП(б)Б считает, что необходимо принять самые срочные и решительные меры по наведению порядка в 4‑й армии и укрепить руководство 4‑й армии»[1].

* * *

Небольшой комментарий. Обратите внимание прежде всего на то, что уже 25 июня 1941 г. секретарь Брестского обкома партии с горечью вынужден был констатировать катастрофическое положение. А всего-то прошло три дня с начала войны. Но это еще что. Во-первых, посмотрите, что написал секретарь обкома: «…несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах». Весьма незатейливо секретарь обкома подтвердил, что накануне войны командованию воинских частей ЗАПОВО действительно было специальное предупреждение о грозящем нападении. Но едва ли речь шла о директиве № 1, которую Жуков и Тимошенко послали только ночью 22 июня. Да и не предназначалась она для оповещения партийных органов - это была директива сугубо для командования. К тому же эта директива не успела дойти до всех командиров, ибо началась война. Так что без прегрешения против истины можно твердо утверждать, что речь шла о директиве от 18 июня 1941 г.! О ней партийные органы действительно знали. И это тем более так, если учесть, что секретарь написал «несмотря на сигнал военной опасности, командный состав жил в городе на квартирах». То есть в том смысле, что командование продолжало-таки проживать на городских квартирах даже после предупреждения. Что, свою очередь, означает некоторый временной промежуток между получением сигнала военной опасности и продолжением жития на городских квартирах. В совокупности это означает, что предупреждение действительно было за несколько дней. А оно ведь действительно было - 18 июня 1941 г.! Однако военное командование проигнорировало этот сигнал!

Во-вторых, изложение секретарем обкома фактической «технологии» уничтожения гитлеровцами двух стрелковых дивизий в Брестской крепости еще раз подтверждает, что командование действительно проигнорировало сигнал военной опасности. Объясню, почему столь категорично. Из дневника помощника уполномоченного Ставки маршала К.Е. Ворошилова - генерал-майора Л.А. Щербакова, сопровождавшего его в поездке на Западный фронт в первые дни войны, - четко видно, что очень многое в действиях командования и дислокации войск ЗАПОВО накануне войны оказалось весьма неожиданным для Климента Ефремовича. А ведь даже после отставки с поста наркома обороны в мае 1940 г. Ворошилов был отнюдь не последним человеком в высшей государственной и военной иерархии СССР - с того же мая 1940 г. он являлся заместителем Председателя СНК СССР (то есть, если по-современному, вице-премьером) и Председателем Комитета Обороны при Правительстве СССР. То есть фактически вице-премьером по военным делам. И вот даже для такого, обладавшего исключительной информированностью в военных делах человека едва ли не все вдруг оказалось неожиданным, особенно в дислокации войск ЗАПОВО накануне войны. Из содержания дневника Щербакова со всей очевидностью вытекает, что Ворошилов был просто потрясен, увидев 22 июня на карте в Брестской крепости 6‑ю и 42‑ю стрелковые дивизии 4‑й армии, а вблизи еще и танковую дивизию. В первые же минуты войны все три понесли столь тяжелейший и невосполнимый урон, что стрелковые дивизии фактически сразу были зачислены в разряд уничтоженных практически поголовно. А теперь попробуйте понять потаенный смысл происшедшего. Председатель Комитета Обороны при Правительстве СССР - он же вице-премьер по военным делам - до 22 июня включительно не знал, что дивизии 4‑й армии - в Бресте! А ведь его обязаны были проинформировать об этом. И сделать это должны были Тимошенко и Жуков. Потому что именно по их указанию упомянутые части 4‑й армии перебросили в Брест накануне войны. И выходит, что они погибли по прямому указанию Тимошенко и Жукова, которые не проинформировали о переброске войск даже Председателя Комитета Обороны при Правительстве СССР! Проще говоря, их подставили под фатально неизбежную погибель, фактически заперев в каменном мешке под названием «Брестская крепость», из которой даже в мирных условиях и то невозможно было быстро выйти. В-третьих, потрясает упоминание секретарем обкома факта о том, что у воинских частей не было даже патронов. А ведь 18 июня 1941 г. была дана директива о приведении войск в полную боевую готовность. Что, в свою очередь, непременно подразумевает и выдачу боеприпасов. Но этого не было сделано! Как еще убедимся, это имело место во многих частях ЗАПОВО. В-четвертых, буквально в кому вгоняет упоминание о том, что ни одна часть не была готова к отражению нападения. Но особенно и, в-пятых, что «разработанный заранее план действий на случай войны не был изучен командирами подразделений и, как рассказывает секретарь Высоковского РК КП(б)Б т. Рябцев, командир 49‑й сд только в его присутствии стал давать распоряжения подразделениям, но было уже поздно…». А это уже прямое государственное преступление, особенно если учесть, что 18 июня 1941 г. была дана директива о приведении войск в полную боевую готовность, что одновременно подразумевает и постановку командирам частей боевой задачи на случай нападения с одновременным указанием рубежей обороны, которые они должны занять. Но и это не было сделано! Кстати говоря, не могу в этой связи не напомнить содержание первого вопроса, который Сталин поставил перед опрашивавшимися в послевоенное время генералами: «1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?». Сопоставьте с тем, что написал партийный секретарь. Вот то-то и оно, что при сопоставлении со сталинским вопросом описанное партсекретарем четко указывает на воинское преступление, если не вообще на особо опасное государственное преступление! В-шестых, поражает описание секретарем обкома картины всеобщего драпа командиров всех уровней, а ведь это прямое воинское преступление - дезертирство с поля боя, не исполнение своего воинского долга, открытие врагу фронта и т.д., за что в условиях военного времени полагается только расстрел! Но если бы такой «олимпийский» драп был только на Брест-Кобринском направлении! Впрочем, а чего удивляться, если генералитет ЗАПОВО вел себя именно так!..

* * *

2. Из срочной телеграммы от 29 июня 1941 г. секретаря Гомельского обкома Компартии (большевиков) Белоруссии Ф.В. Жиженкова на имя Сталина: «Бюро Гомельского обкома информирует Вас о некоторых фактах, имевших место с начала военных действий и продолжающихся в настоящее время:

1. Деморализующее поведение очень значительного числа командного состава: уход с фронта командиров под предлогом сопровождения эвакуированных семейств, групповое бегство из части разлагающе действует на население и сеет панику в тылу. 27 июня группа колхозников Корналинского сельсовета Гомельского района истребительного батальона задержала и разоружила группу военных, около 200 человек, оставивших аэродром, не увидев противника, и направляющихся в Гомель. Несколько небольших групп и одиночек разоружили колхозники Уваровического района.

2. Незнание командованием дислокации частей, их численности, вооружения, аэродромов, снаряжения, дислокации баз Наркомобороны, их количества и содержимого в районе его действия тормозит быструю организацию активного отражения противника.

3. Посылка безоружных мобилизованных в районы действия противника (27 июня по приказу командующего в Жлобине было выгружено 10 000 человек, направляемых в Минск).

4. Все это не дает полной возможности сделать сокрушительный удар по противнику и отбросить его, а, наоборот, создало сейчас большую угрозу для Гомельского участка фронта и тем самым создает угрозу прорыва противника в тыл Киевского участка фронта»[2].

* * *

Небольшой комментарий. Как видите, тотальный драп командиров всех уровней имел место не только на Брест-Кобринском направлении, но и на Гомельском направлении. Драп был настолько подло ошеломляющий, что даже колхозники не выдержали - задержали и разоружили большую группу военных командиров. А вообще это потрясающий факт. Прежде всего тем, что, казалось бы, обязанные быть недовольными советской властью колхозники, напротив, встали грудью на ее защиту, активно противодействуя подлому дезертирству командиров всех уровней! Особенно в этой телеграмме потрясает упоминание факта о том, что задержанные и разоруженные колхозниками вояки бросили военный аэродром, так и не увидев противника! А это в военное время квалифицируется как преднамеренная сдача противнику военных объектов! За что также полагается расстрел! Потому как это уже предательство едва ли не в рафинированном виде!

А вообще-то, если уж быть принципиально честным и объективным на все 100 %, то столь тотальный драп командования различных частей ЗАПОВО, тем более на разных направлениях, более всего похож на предательский сговор еще до войны! Сговор, во главе которого, точнее, на вершине которого командование ЗАПОВО!

Из той же «оперы» и содержание пунктов № 2-3. Это что же за командование было в тех местах, если даже партийные работники и то заметили, что оно ни хрена ничего толком не знает?! В свою очередь, разве не является предательским действием распоряжение командующего о направлении безоружных мобилизованных прямо под гитлеровские танки?! Не говоря уже о том, что и безоружными-то они стали также по вине командования округа - склады-то с санкции Тимошенко и Жукова были выдвинуты ближе к границе, где их и захватили немцы прямо в первые же часы и дни войны. Десять тысяч безоружных человек сознательно направить на погибель или, что ничуть не лучше мгновенной смерти, в неизбежный плен?!

Но более всего лично меня потрясло уникальное для партийного работника стратегическое предвидение секретаря Гомельского обкома - «…создало сейчас большую угрозу для Гомельского участка фронта и тем самым создает угрозу прорыва противника в тыл Киевского участка фронта»! Вы понимаете, что это такое?! Секретарь обкома еще 29 июня 1941 г. увидел то, что даже Жуков в своей лживой байке о якобы имевшем место его собственном предвидении Киевской катастрофы отнес лишь на 29 июля! То есть если возвратиться к анализу мифов № 23 и 37, секретарь обкома уже тогда куда лучше понимал последствия создавшегося положения на фронте, чем начальник Генерального штаба Жуков и первый главнокомандующий на войне, нарком обороны Тимошенко!

* * *

3. И письма о положении на Пинском направлении Белоруссии секретаря Лунинецкого райкома КП(б) Белоруссии В.И. Анисимова на имя члена Политбюро Л.М. Кагановича (датировано концом июня 1941 г.): «Сейчас от Дрогичино до Лунинца и далее на Восток до Житковичей сопротивление противнику оказывают отдельные части, а не какая-то организованная армия. Штаб 4‑й армии после бомбардировки его в Кобрине до сих пор не собран, и отдельные части штаба ищут друг друга. Место пребывания командующего армией генерал-майора Коробкова до сих пор неизвестно, никто не руководит расстановкой сил, в результате чего на участке железной дороги Барановичи - Лунинец наших войск нет. Лунинец с севера не прикрыт, и немцы сейчас, проходящие по шоссе от Баранович на Слуцк, могут беспрепятственно прийти в Лунинец, что может создать мешок для всего Пинского направления (подразумевается «котел». - А.М.). В самом Лунинце гарнизона почти нет. Проведенная в нашем районе мобилизация людей и коней эффекта не дала. Люди скитаются без цели, нет вооружения и снарядов (очевидно, нарядов. - А.М.) на отправку людей. В городе полно командиров и красноармейцев из Бреста, Кобрина, не знающих, что им делать, беспрерывно продвигающихся на машинах на восток без всякой команды, так как никакого старшего войскового командира, который мог бы комбинировать (очевидно, координировать. - А.М.) действия войск, нет.

Прибывший вчера в Лунинец генерал-майор артиллерии Дмитриев, находившийся до этого в отпуске, сам, видимо, не зная обстановки и не зная о существовании штаба армии, никаких указаний не дал. Сегодня отправился в Пинск в поисках штаба.

В Пинске сами в панике подорвали артсклады и нефтебазы и объявили, что их бомбами (очевидно, разбомбили немцы. - А.М.), а начальник гарнизона и обком партии сбежали к нам в Лунинец, а потом, разобравшись, что это была просто паника, вернулись в Пинск, но боеприпасы, горючее пропали, - и дискредитировали себя в глазах населения. Шлют самолеты в разобранном виде, а собрать их негде. Их будем возвращать обратно.

Эти факты подрывают доверие населения. Нам показывают какую-то необъяснимую расхлябанность. Все требуют немедленных мер, назначения командующего, создания штаба, значительного усиления вооруженных сил, усиления истребительной авиации, т.к. сейчас бомбардировщики немцев чувствуют себя безнаказанно…»[3].

* * *

Небольшой комментарий. А это и вовсе умопомрачительное описание бардака вместо фронта. Причем бардака, круто замешанного на предательстве, саботаже, дезертирстве, неисполнении своего воинского долга! Осколки штаба армии увлеченно разыскивают друг друга, командование увлеченно драпает на восток вместе с красноармейцами, другие слоняются без дела, военкоматы не действуют (коли не было даже нарядов на отправку мобилизованных), обороны никакой, где командарм, никто не знает, найти не могут. Зато оставляют беззащитными советских людей на поругание лютому врагу, но при этом успевают сознательно взорвать склады с боеприпасами и горючим (а ведь, к слову сказать, до 80 % танков ЗАПОВО было потеряно именно из-за нехватки горючего) и лишь потом разбираются, что они ударились в панику! Потрясающе злодейское преступление против своей же Родины во время войны!

Но что особенно поражает, так это то, что и в данном случае партийный секретарь мыслил стратегическими категориями. Ведь он, не военный человек, откровенно предвидел «котел» для наших войск! Партийный секретарь предвидел, а командование в это время нагло драпает от противника! Потрясающе!

http://delostalina.ru/?p=742
========================
хотя тут конкретно про павлова нет , но я решил тоже запостить - для полноты картины
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

--Ууу, до Мартиросяна дошли))))) Кого еще возьмете? Мухина?
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

--Ууу, до Мартиросяна дошли))))) Кого еще возьмете? Мухина?

я в поиск вбивал не МАРТИРОСЯН - а АЭРОДРОМ ГРАНИЦА 12 КМ и ПЛОТНОСТЬ ВОЙСК 1941
для создания соответствующей темы
http://istorya.ru/fo...wtopic=1697&hl=
и наткнулся на описание подвигов павлова
а кто такой мартиросян ?
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Трагедия генерала армии Д.Г. Павлова
31.10.2007, 12:30

Накануне освобождения Киева от немецко-фашистских захватчиков у наших читателей есть возможность познакомиться с некоторыми фактами, относящимися к трагическим событиям 1941 года.

4 ноября исполняется 110 лет со дня рождения генерала армии Д. Г. Павлова, расстрелянного в самом начале Великой Отечественной войны. На него, командующего Западным фронтом, списали все наши поражения в Белоруссии. До сих пор многие историки полагают, что он в этом и виноват.

Достаточно вспомнить фильм "Битва за Москву", который неоднократно демонстрировался на ТВ. Вот эпизод: Дмитрия Григорьевича, вызванного в Москву, принимает Г. К. Жуков. Хотя, судя по достоверным сведениям, снятого командующего Западным фронтом ни в Кремле, ни в Ставке никто не принимал, в том числе и начальник Генштаба Жуков. Но суть даже не в том, принял Жуков Павлова или нет, а в содержании разговора, вложенного в уста обоих. Начальник Генштаба обвиняет Павлова в том, что он "не вывел заблаговременно две армии из Сувалкинского выступа. Разве он не понял, что оставление их там грозит окружением:". Мол, лично Жуков продемонстрировал Павлову это "в декабре 1940 г. при проведении оперативно-тактических игр".

В декабре 1940 г. Жуков был командующим Киевским Особым военным округом. Павлов, находясь в должности командующего Западным Особым военным округом, действительно проиграл тогда войну на картах. Почти такое же поражение наши войска понесли и в июне 1941 г. Но, как показывают документы, войска в Сувалкинском выступе нужны были: наркому обороны маршалу С. К. Тимошенко. Ведь именно по его инициативе на исходе дня 22 июня был издан приказ НКО N003, который предлагал силами механизированных корпусов 13 и 10-й армий к исходу 24 июня овладеть Сувалками. Его подписал и начальник Генштаба. Выходит, Жуков забыл о том, что в декабре 1940 г. он предлагал вывести войска 3 и 10-й армий из Сувалкинского выступа?

Понятно, что были ошибки и у Павлова. Но не мог он по объективным причинам удержать Западный фронт, оказавшийся на острие главного удара противника. На белорусском направлении германское командование, что уже всем известно, сосредоточило значительно больше сил, чем против Киевского округа (против Западного округа было сосредоточено 50 дивизий, из них 15 танковых, а против Киевского - 33 дивизии, из них танковых и механизированных - 9. Из четырех танковых групп две были сосредоточены против Западного). О чем, кстати, можно прочитать у Жукова в его "Воспоминаниях и размышлениях" (т. 2, стр. 29). Белорусский округ по состоянию на 22 июня имел 24 стрелковых, 12 танковых и 6 мотострелковых дивизий. Киевский округ имел в полтора раза больше сил: 32 стрелковых, 13 танковых, 8 механизированных дивизий и 2 кавалерийские. Как и почему возникло такое несоответствие? Оно возникло в результате реализации Жуковым замысла Тимошенко с началом военных действий развернуть наступление. Оно и было определено приказом N003:

"2. Ближайшей задачей ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружать и уничтожать сувалкинскую группировку противника, к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки;

б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир Волынский, Броды.

К исходу 24 июля овладеть районом Люблин (это 80 км от границы. - Прим. Б.С.).

3. Приказываю:

б) армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкинской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки".

Итак, что нам уже известно? К началу войны Генштаб и НКО не смогли правильно определить направление главного удара врага и срок нападения. Войска Белорусского округа, ставшего Западным фронтом, не были отмобилизованы и своевременно оповещены, что крайне затруднило отпор агрессору. Части, как правило, не смогли занять оборонительных позиций, предусмотренных планом обороны границы, войска в первые же часы понесли огромные потери в личном составе, технике, особенно большие потери были в авиации, что обеспечило полное господство противника в воздухе.

Войска округа находились в стадии реорганизации в связи с изменением штатов стрелковых и танковых дивизий. Части округа не имели достаточного количества 76-мм боеприпасов танковых и артиллерийских, а также зенитных 88-мм выстрелов. На каждом втором оперативном аэродроме не было авиационного горючего. Солярка для танков хранилась во внутренних военных округах и даже на Северном Кавказе. По планам Генштаба ее предполагалось перебросить в Белоруссию на второй день после объявления мобилизации. В этом только Павлов виноват?

Кстати, в ходе военной игры декабря 1940 г. допускалось, что на первом этапе вероятный противник будет иметь преимущество в силах и средствах. Командующий Белорусским округом признал, что проиграл. Но он извлек из этого уроки. 18 февраля 1941 г. Павлов послал донесение N867 Сталину, Молотову и Тимошенко, в котором, в частности, есть такое предложение: "Необходимо западный театр военных действий по-настоящему привести в действительно оборонительное состояние путем создания ряда оборонительных полос на глубину 200-300 км, построив противотанковые рвы, надолбы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения". Это была идея стратегической обороны, а ее, как известно, в Москве не приветствовали. НКО и Генштаб планировали на первом же этапе войны с Германией перенести военные действия на территорию противника, что и подтверждает приказ N003.

В мае-июне Павлов регулярно докладывал в Генеральный штаб об активной подготовке сосредоточенных у наших границ немецких частей и готовности их к нападению на СССР. Эта информация вызывала недовольство Сталина. Из Наркомата обороны и Генштаба весь май и в начале июня шли в Минск сердитые звонки: "Смотри, Павлов, только из твоего округа поступает информация о сосредоточении немецких войск на границе - это непроверенная, паническая информация!". Известно, что Павлову звонил лично Сталин, потребовавший, чтобы он перестал слать информацию, которая сеет панические настроения.

7 июля Павлов сообщает следователям, что с утра 22 июня диверсанты и авиация противника разрушили средства связи, что предельно затруднило управление войсками. Связь с рядом частей была нарушена, что привело к несвоевременному поступлению данных об обстановке. Командующий вынужден был руководить войсками в обстановке почти полного выхода из строя средств связи. Уже в 5 часов утра 22 июня командующий 3-й армией Кузнецов докладывает ему обстановку, используя обходные линии междугородней телефонной связи, а с 7 часов "радиосвязь и со штабом 10-й армии начала работать с перерывом". "Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанции, так как три имевшихся у него были разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных требований ответила, что выслала 18 радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были", - сообщил следователям Павлов.

В сложившихся условиях он использовал все средства, имевшиеся у него в распоряжении, - посылал делегатов связи на самолетах. Попытка полета делегатов на самолетах оканчивалась тем, что самолеты сбивали. Естественно, сведения об обстановке, которые они доставляли, были устаревшими, а решения командования фронтом, идущие в армии и корпуса, в новой обстановке уже не могли быть реализованы.

Павлов первым понял, что войска, и прежде всего 3 и 10-й армии, из выступа следует отводить на благоприятный для стойкой обороны рубеж. Но разве ему предоставили возможность действовать подобным образом? Из Генштаба и Ставки ВГК шли одно за другим требования перейти в контратаку, отбросить, разгромить: Почему пал Минск? Фронт израсходовал все явно недостаточные резервы, а в это время в зону Западного фронта вышла с территории Северо-Западного фронта только что занявшая Вильнюс танковая группа Гота. Почему так произошло? Вина за это целиком лежит на командующем Прибалтийским военным округом генерал-полковнике Ф.И. Кузнецове. На участке границы на стыке с Белорусским округом он разместил литовскую национальную дивизию. С началом войны ее солдаты расстреляли командный состав и разбежались, образовалась брешь шириной в 130 км, куда и хлынула немецкая танковая лавина. Пять дивизий Гота и решили исход сражения за столицу Белоруссии, нанеся удар в обход Минского укрепрайона. Сил, чтобы остановить эти танки, у Павлова не было.

Ведение следствия по делу Павлова и других генералов Западного фронта было возложено на младшего лейтенанта госбезопасности Комарова и батальонного комиссара Павловского (Комаров впоследствии станет полковником, заместителем начальника следственной части по особо важным делам и "отличится" тем, что, обладая большой физической силой, как писалось в документах, "применит ее к подследственным, вынуждая их оговаривать себя". В декабре 1954 г. Военной коллегией Верховного суда за применение незаконных методов следствия он был приговорен к расстрелу). Допрашивали Комаров и Павловский генералов попеременно, первый допрос длился 15 часов. Сам этот факт вызывает полное недоумение: как младший лейтенант может разобраться в таком специфическом вопросе, как действия фронта, не будучи в этом компетентен?

Первый допрос состоялся 7 июля, а еще накануне, 6 июля, небезызвестный Л. З. Мехлис лично составил и, заручившись подписью наркома Тимошенко, отправил Сталину телеграмму "о произведенных Военным советом", т. е. им же, Мехлисом, арестах, в том числе начальника штаба фронта В. Е. Климовских, начальника связи фронта А. Т. Григорьева и других. Мехлис поставил перед следователями задачу получить от Павлова признательные показания о том, что он намеренно открыл фронт противнику. И следователи начинают добиваться, чтобы бывший комфронтом признался в этом. Вот что гласят документы: "Напрасно вы (Павлов) пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 году и тогда вы имели намерение в будущей войне изменить родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные".

Проект приговора был представлен предварительно на ознакомление Сталину. В проекте Павлов обвинялся в антисоветском военном заговоре: "...Проводил вражескую работу, выразившуюся в том, что в заговорщических целях не готовил к военным действиям вверенный ему командный состав, ослабил мобилизационную готовность войск округа, развалил управление войсками и сдал оружие противнику без боя...". Впрочем, прочитав эту бумагу, генсек вызвал Поскребышева: "Передайте, пусть выбросят всякую чепуху, вроде "заговорщической деятельности". Остальной текст годится".

Так что понятно, почему Павлов был уничтожен. Он и другие генералы на суде виновными себя в преступлениях, которых они не совершали, не признали. Исключением стал лишь Климовских, который продолжал оговаривать себя, видимо, ошибочно полагая, что тем самым сможет сохранить себе жизнь, но это зачтено ему не было. Однако Военная коллегия Верховного суда никак не отреагировала и на то, что подследственные отказались от данных ими в результате следствия показаний. 22 июля она вынесла приговор - расстрел.

После ХХ съезда партии Д. Г. Павлов, В. Е. Климовских и А. Т. Григорьев были реабилитированы.

Своим взгядом на исторические события начала Великой Отечественной войны на страницах "Военно-промышленного курьера" поделился Борис Сыромятников, полковник КГБ в отставке.

http://elvisti.com/node/71632
Сообщение отредактировал Victor Skovorodnikov: 25.01.2010 - 21:19 PM
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 25.01 2010

я в поиск вбивал не МАРТИРОСЯН - а АЭРОДРОМ ГРАНИЦА 12 КМ и ПЛОТНОСТЬ ВОЙСК 1941
для создания соответствующей темы
http://istorya.ru/fo...wtopic=1697&hl=
и наткнулся на описание подвигов павлова
а кто такой мартиросян ?

Ну так зачем использовать непроверенные факты))))
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Дело генерала Павлова


Из протокола допроса арестованного Павлова Д. Г. 7 июля 1941 г.

Вопрос: Вам объявили причину вашего ареста?

Ответ: Я был арестован днем 4 июля с. г. в Довске, где мне было объявлено, что арестован я по распоряжению ЦК.

Позже со мной разговаривал зам. пред. Совнаркома Мехлис и объявил, что я арестован как предатель.

Вопрос: В таком случае, приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности.

Ответ: Я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по не зависящим от меня причинам.

Вопрос: У следствия имеются данные, говорящие за то, что ваши действия на протяжении ряда лет были изменническими, которые особенно проявились во время вашего командования Западным фронтом.

Ответ: Я не изменник, злого умысла в моих действиях, как командующего фронтом, не было.

Я также не виновен в том, что противнику удалось глубоко вклиниться на нашу территорию.

Вопрос: Как же в таком случае это произошло?

Ответ: Я вначале изложу обстановку, при которой начались военные действия немецких войск против Красной Армии.

В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов — Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка «Бялоподляска».

На мой доклад народный комиссар ответил: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений.

Командующий 10-й армии Голубев доложил, что у него штабы корпусов после военной игры оставлены для руководства войсками на том месте, где им положено быть по плану. Я предупредил Голубева, чтобы он войска держал в полной боевой готовности и ждал моих дальнейших распоряжений.

Коробков — командующий 4-й армией, доложил, что у него войска готовы к бою. Боеготовность Брестского гарнизона он обещал проверить. На это я Коробкову указал, что гарнизон должен быть на том месте, где ему положено по плану, и предложил приступить к выполнению моего приказания немедленно.

Явившиеся ко мне в штаб округа командующий ВВС округа Копец и его заместитель Таюрский доложили мне, что авиация приведена в боевую готовность полностью и рассредоточена на аэродромах в соответствии с приказом НКО.

Этот разговор с командующими армий происходил примерно около двух часов ночи.

В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил — что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны.

…Я отправился доложить новую обстановку народному комиссару обороны и прежде чем добился Москву, мне позвонил по телефону Кузнецов, доложив: «На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50 — 60 самолетов штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал». Я ему по телефону передал ввести в дело «Гродно-41» (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место. После этого я срочно позвонил в Белосток, Белосток ответил: «Сейчас на фронте спокойно».

…Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны. Последний ответил: «Действуйте так, как подсказывает обстановка».

Вопрос: Через сколько минут вы доложили народному комиссару обороны сообщение Кузнецова о том, что противник открыл в районе расположения его армии артиллерийский и оружейно-пулеметный огонь?

Ответ: Доложил я сообщение Кузнецова наркому минут через 10 — 12.

…Вопрос: Выступавшая против вас группировка сил противника была вам точна известна?

Ответ: Нет, не точно. Эти данные уточнялись в процессе боя и авиаразведкой. В первый день боя стало ясно о наличии крупных мехсоединений противника в районе Брест, Семятичи и Жабенка и крупных мехсоединений в Литве в районе западнее Ораны. Против 10-й армии наступали до четырех-пяти стрелковых дивизий и в направлении Сапоцкин — Гродно наступало до трех стрелковых дивизий с тяжелыми танками.

Вопрос: Вы приняли все меры, чтобы обеспечить армии радиостанциями?

Ответ: Да, все меры на этот счет мною были приняты. Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанцию, так как имевшиеся у него три были разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных моих требований ответила, что выслала 18 радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были.

Вопрос: Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию?

Ответ: На брестском направлении против 6-й и 42-й дивизий обрушилось сразу 3 механизированных корпуса; что создало превосходство противника как численностью, так и качеством техники. Командующий 4-й армией Коробков, потеряв управление и, по-видимому, растерявшись, не смог в достаточной мере закрыть основного направления своими силами, хотя бы путем подтягивания на это направление 49-й дивизии. На 6-ю и 42-ю дивизии на этом же брестском направлении противником была брошена огромная масса бомбардировочной авиации. По докладу Коробкова, эта авиация со всей тщательностью обрабатывала расположение нашей пехоты, а пикирующие бомбардировщики противника выводили из строя орудие за орудием. Господство авиации противника в воздухе было полное, тем паче что наша истребительная авиация уже в первый день одновременным ударом противника ровно в 4 часа утра по всем аэродромам была в значительном количестве выбита, не поднявшись в воздух. Всего за этот день выбито до 300 самолетов всех систем, в том числе и учебных. Все это случилось потому, что было темно и наша авиация не смогла подняться в воздух. Я лично не мог физически проверить, как была рассредоточена на аэродроме авиация, в то время как командующий ВВС Колец и его заместитель Таюрский, зам. по политчасти Листров и начальник штаба ВВС Тараненко доложили мне, что приказ наркома обороны о сосредоточенном расположении авиации ими выполнен.

Вопрос: Имели ли вы сообщение, что на границе появились самолеты противника?

Ответ: Такое сообщение я получил одновременно с началом бомбежки. Минский центральный пост ВНОС получил сообщение о перелете государственной границы авиацией противника через 4 минуты, а приграничные аэродромы это сообщение получили значительно раньше, но подняться в воздух не смогли, так как новой техникой в ночных полетах не овладели.

…6-й мехкорпус имеет только одну четверть заправки горючего.

…Оставление Кобрина мною расценивалось как оголение левого фланга 10-й армии и угроза ее окружения. В армию был направлен мой помощник по вузам Хабаров с моим строжайшим приказом, если нужно, расстрелять любое количество людей, но отступление 4-й армии остановить и добиться того, чтобы штаб армии взять в руки управления.

…Никаких данных о потерях живой силы и материальной части как за первый, так и за второй день я не имел, кроме…

…25-го числа противник в направлении Вильно, по сведениям бежавших из Литвы, разгромил 5-ю механизированную дивизию, разбежалась национальная литовская дивизия, и механизированные части противника появились на правом фланге 21-го стрелкового корпуса, что заставило еще сильнее ускорить движение 50-й дивизии на Вилейка, 24-й дивизии на присоединение к 21-му стрелковому корпусу.

…К этому времени удачными боями в районе Слоним были разбиты передовые танковые части противника и была взята карта на убитом офицере, в которой точно указана вся наступающая группировка противника, начиная с реки Буг и до Барановичи включительно. Из этой карты видно, что противник вел наступление силой трех механизированных корпусов и что по направлению удара вся эта группа обрушилась только на фронт сначала 2-х стрелковых дивизий, а затем 1 (одной) стрелковой дивизии.

…С 25 по 28 число радиосвязи ни с 3-й, ни с 10-й армиями не было. Попытка полета делегатов на самолетах окончилась тем, что самолеты сбивались. Послано большое количество делегатов обходными путями на машинах.

…За все время боев штаб фронта работал с полным напряжением, приходилось добывать сведения всякими возможными путями, так как проволочная связь совершенно бездействовала. Она рвалась в западных областях местным антисоветским элементом и диверсантами — лицами, сброшенными с самолетов.

Степень истощения начальника штаба генерала Климовских была настолько велика, что мне лично приходилось записывать отдаваемые распоряжения к себе в блокнот или самому лично проверять их выполнение, или отправлять для проверки специальных людей, подобранных из состава политработников.

Основной причиной всех бед считаю огромное превосходство танков противника и его новой материальной части и огромное превосходство авиации противника.

…Вопрос: Вы можете назвать потери людей и материальной части, которые понес Западный фронт во время вашего руководства?

Ответ: До дня ареста сведений о потерях как людей, так и материальной части у меня не было. Остались в окружении часть 3-й армии и часть 10-й армии. Судьба их мне не известна. Остальные части принятыми мерами из окружения были выведены и были управляемыми.

Вопрос: Кто виновник прорыва на Западном фронте?

Ответ: Как я уже показывал, основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса. Наряду с этим потеря управления штабом 4-й армии Коробковым и Сандаловым своими частями способствовала быстрому продвижению противника в бобруйском направлении, а невыполнение моего приказа командующим 10-й армии генералом Голубевым о производстве удара на Брянск 6-м мехкорпусом с целью разгрома мехгруппировки противника, после чего войти в мое распоряжение в районе Волковыска, лишило меня возможности иметь надлежащую ударную группу.

Вопрос: Изменнические действия были со стороны ваших подчиненных?

Ответ: Нет, не было. У некоторых работников была некоторая растерянность при быстро меняющейся обстановке.

Вопрос: А в чем ваша персональная вина в прорыве фронта?

Ответ: Я предпринял все меры для того, чтобы предотвратить прорыв немецких войск. Виновным себя в создавшемся на фронте положении не считаю.

Вопрос: Сколько времени вы командовали Западным особым военным округом?

Ответ: Один год.

Вопрос: Части округа были подготовлены к военным действиям?

Ответ: Части округа к военным действиям были подготовлены, за исключением вновь сформированных — 17, 20, 13, 11-го мехкорпусов. Причем в 13-м и 11-м корпусах по одной дивизии было подготовлено, а остальные, получив новобранцев, имели только учмордаю материальную часть и то не везде. 14-й мехкорпус имел слабо подготовленную только одну мотодивизию и стрелковые полки танковых дивизий.

Вопрос: Если основные части округа к военным действиям были подготовлены, распоряжение о выступлении вы получили вовремя, значит, глубокий прорыв немецких войск на советскую территорию можно отнести лишь на счет ваших преступных действий как командующего фронтом.

Ответ: Это обвинение я категорически отрицаю. Измены и предательства я не совершал.

Вопрос: На всем протяжении госграницы только на участке, которым командовали вы, немецкие войска вклинились глубоко на советскую территорию. Повторяю, что это результат изменнических действий с вашей стороны.

Ответ: Прорыв на моем фронте произошел потому, что у меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ.

Вопрос: Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 г. и тогда еще имели намерение в будущей войне изменить родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные.

Ответ: Никогда ни в каких заговорах я не был и ни с какими заговорщиками не вращался. Это обвинение для меня чрезвычайно тяжелое и неправильное с начала до конца. Если на меня имеются какие-нибудь показания, то это сплошная и явная ложь людей, желающих хотя бы чем-нибудь очернить честных людей и этим нанести вред государству.

Допрос окончен в 16 час. 10 мин.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано.

Д. Павлов

Допросили:

Врид зам. начальника следчасти 3-го Управления НКО СССР ст. батальонный комиссар Павловский

Следователь 3-го Управления НКО СССР мл. лейтенант госбезопасности Комаров


Постановление ГКО СССР. № ГОКО-169сс. 16 июля 1941 г. Сов. секретно.

Москва, Кремль

Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.

Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником.

Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров.

Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.

Исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению Главнокомандующих и Командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду Военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:

1) бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова;

2) бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских;

3) бывшего начальника связи Западного фронта генерал-майора Григорьева;

4) бывшего командующего 4-й армией Западного фронта генерал-майора Коробкова;

5) бывшего командира 41 стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майора Кособуцкого;

6) бывшего командира 60 горнострелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Селихова;

7) бывшего заместителя командира 60 горнострелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Курочкина;

8) бывшего командира 30 стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Галактионова;

9) бывшего заместителя командира 30 стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Елисеева.

Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками, Государственный Комитет Обороны предупреждает вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.

Государственный Комитет Обороны требует от командиров и политработников всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дух дисциплины и организованности, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов на великие подвиги, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними, как с нарушителями присяги и изменниками Родины.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин


«1941 год. Документы». Советские архивы.



Ремарки

Приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности. — Я не предатель. Поражение войск, которыми я командовал, произошло по не зависящим от меня причинам.

Накануне: большое движение немецких войск, снята проволока заграждения. Нарком: не паникуйте, не идите на провокации.

Выступавшая против нас группировка сил противника была известна не точно, а уточнялись в процессе боя и авиаразведкой.

Было (у Кузнецова) три радиостанции, потом заказали в Москве еще 18.

Почему же все-таки немцам удалось прорвать фронт и углубиться на нашу территорию? — Противник создал превосходство как численностью, так и качеством техники. Господство авиации противника в воздухе было полное, за первый день было выбито до 300 самолетов. ...разбежалась национальная литовская дивизия. Основной причиной всех бед считаю огромное превосходство танков противника и его новой материальной части и огромное превосходство авиации противника.

Сведений о потерях наших войск не имею. В окружение попали часть 3-й армии и часть 10-й армии.

Кто виновник прорыва на Западном фронте? — Основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Потеря управления штабом. Виновным себя в создавшемся на фронте положении не считаю.

Командую округом один год.

Части округа были подготовлены к военным действиям? — Да, за исключением вновь сформированных — 17, 20, 13, 11-го мехкорпусов.

На всем протяжении госграницы только на участке, которым командовали вы, немецкие войска вклинились глубоко на советскую территорию. — У меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ. Я не предатель.

http://soviet-histor...7_07_pavlov.php
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 25.01 2010

Вопрос: Кто виновник прорыва на Западном фронте?

Ответ: Как я уже показывал, основной причиной быстрого продвижения немецких войск на нашу территорию являлось явное превосходство авиации и танков противника. Кроме этого, на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели. После первого нажима на левое крыло прибалтов литовские части перестреляли своих командиров и разбежались. Это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса. Наряду с этим потеря управления штабом 4-й армии Коробковым и Сандаловым своими частями способствовала быстрому продвижению противника в бобруйском направлении, а невыполнение моего приказа командующим 10-й армии генералом Голубевым о производстве удара на Брянск 6-м мехкорпусом с целью разгрома мехгруппировки противника, после чего войти в мое распоряжение в районе Волковыска, лишило меня возможности иметь надлежащую ударную группу.



29-ый стрелковый корпус РККА
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 27.01 2010

Мерецков — "невинная жертва"

Теперь все же следует напомнить о тех потерях, которые понес советский народ от того, что репрессии были проведены не в полном объеме и часть "пятой колонны" уцелела к началу войны с немцами. И особо тяжелой была измена генералов Красной Армии, причем не открытое выступление против Советской власти, а тихая и подлая измена своему народу

Давайте начнем с генерала К.А. Мерецкова. Его уголовное дело и сегодня засекречено, но по тем отрывкам из этого дела, которые поступили из архивов, можно прийти к выводу, что либо Мерецков с началом войны с немцами явился с повинной, либо каялся в своем предательстве столь искренне, что был прощен. Тем не менее, его предательство повлекло столь тяжелые последствия для народа, что на нем следует остановиться подробнее.

Заговорщики ускоряли военную карьеру членам "пятой колонны" с помощью их командировок для участия в гражданской войне в Испании. После такой командировки предателю делалась реклама как крупному военачальнику с "боевым опытом современной войны", и его быстро поднимали в должностях. Мерецков был на год командирован в Испанию военным советником, после чего его, само собой, начали быстро повышать в должности. На допросе он показал, как сам в Испании способствовал карьере другого предателя—генерала Д.Г. Павлова: "…Уборевич меня информировал о том, что им подготовлена к отправке в Испанию танковая бригада и принято решение командование бригадой поручить Павлову. Уборевич при этом дал Павлову самую лестную характеристику, заявив, что в мою задачу входит позаботиться о том, чтобы в Испании Павлов приобрел себе известность в расчете на то, чтобы через 8 месяцев его можно было сделать, как выразился Уборевич, большим танковым начальником. В декабре 1936 г., по приезде Павлова в Испанию, я установил с ним дружеские отношения и принял все меры, чтобы создать ему боевой авторитет. Он был назначен генералом танковых войск Республиканской армии. Я постарался, чтобы он выделялся среди командиров и постоянно находился на ответственных участках фронта, где мог себя проявить с лучшей стороны…"

И действительно, попав в Испанию в конце 1936 года, полковник Павлов по представлению Мерецкова уже в июне 1937 года становится Героем Советского Союза, возвращается в Москву, и к концу 1937 году его устраивают на должность начальника автобронетанкового Управления Красной Армии. Мерецков, возвратившись из Испании в том же году с двумя орденами, становится заместителем начальника Генштаба, командует Ленинградским ВО, а затем, в 1940 году, становится начальником Генштаба, а в январе 1941 года — генералом армии и заместителем наркома обороны СССР.

На этих должностях Мерецков был допущен, как говорил Сталин, к "святая святых" — к составлению мобилизационного плана — того, как с началом войны создать армию, способную защитить СССР. Перед той войной Советскому Союзу с этим планом не везло: в 1936 году его продал немцам маршал Тухачевский, а перед войной его извратил генерал Мерецков и его пособники. Дело в том, что в этом плане рассчитывается количество оружия, техники, снаряжения и боеприпасов, которые требуются, чтобы в военное время отмобилизовать армию. И промышленность в мирное время начинает производить это имущество, чтобы к началу войны оно находилось на складах в достаточном количестве. Само собой, что если в мобилизационном плане поставить маленькие числа, то промышленность прекратит производство раньше времени, а армия с началом войны испытает катастрофическую нехватку оружия и техники.

Как известно, первые полтора года войны с Германией и почти всей Европой Красная Армия испытала целый ряд горьких поражений, в результате которых шесть союзных республик и множество областей Российской Федерации были оставлены во власть немцев. Причин тому много, и технических, и организационных. Рассмотрим две из них.

В первые годы войны Красная Армия по сравнению с немцами была крайне малоподвижна: соединения немцев быстро передвигались на колесах и лошадях, а соединения Красной Армии испытывали неимоверные трудности с транспортом, пока из США не стали поступать закупленные там автомобили. В чем дело? Положим, автомобилей не хватало из-за недостаточной развитости автозаводов, но почему перестало хватать лошадей, в количестве которых Россия ни одну войну до этого не испытывала недостатка? Более того, всегда гордилась количеством и качеством своей конницы. Чтобы понять истоки проблемы, давайте прочтем показания генерала Павлова на суде, на котором он отвечал на вопросы председателя суда В.В. Ульриха.

"Ульрих. На листе дела 86 тех же показаний от 21 июля 1941 года вы говорите: "Я поддерживал все время с Мерецковым постоянную связь, последний в неоднократных беседах со мной систематически высказывал свои пораженческие настроения, указывая неизбежность поражения Красной Армии в предстоящей войне с немцами. С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случае нападения их на Советский Союз и победы германской армии "хуже нам от этого не будет". Такой разговор у вас с Мерецковым был?

Павлов. Да, такой разговор происходил у меня ним в январе месяце 1940 года в Райволе.

Ульрих. Кому это "нам хуже не будет"?

Павлов. Я понял его, что мне и ему.

Ульрих. Вы соглашались с ним?

Павлов. Я не возражал ему, так как этот разговор происходил во время выпивки. В этом я виноват.

Ульрих. Об этом вы докладывали кому-либо?

Павлов. Нет, и в этом я также виноват.

Ульрих. Мерецков вам говорил о том, что Штерн являлся участником заговора?

Павлов. Нет, не говорил. На предварительном следствии я назвал Штерна участником заговора лишь потому, что он во время гвадалахарского сражения отдал преступное приказание об отходе частей из Гвадалахары. На основании этого я сделал вывод, что он участник заговора.

Ульрих. На предварительном следствии (л.д. 88, том 1) вы дали такие показания:

"Для того чтобы обмануть партию и правительство, мне известно точно, что Генеральным штабом план заказов на военное время по танкам, автомобилям и тракторам был завышен раз в 10. Генеральный штаб обосновывал это завышение наличием мощностей, в то время как фактически мощности, которые могла бы дать промышленность, были значительно ниже… Этим планом Мерецков имел намерение на военное время запутать все расчеты по поставкам в армию танков, тракторов и автомобилей". Эти показания вы подтверждаете?

Павлов. В основном да. Такой план был. В нем была написана такая чушь. На основании этого я и пришел к выводу, что план заказов на военное время был составлен с целью обмана партии и правительства".

Всем ли понятно, что делали Мерецков и Павлов? В мирное время у РККА не было транспорта для перевозки боеприпасов, снаряжения, солдат мотодивизий, раненых. Этот транспорт (лошади и автомобили) в мирное время работал в промышленности и колхозах и передавался в армию с началом войны и мобилизации.

Лошади для армии должны быть крупные, чтобы могли тянуть пушки, а такие лошади не выгодны крестьянам — много едят в период зимнего простоя. Поэтому крупных лошадей для РККА колхозы содержали столько, сколько предписал им в мобилизационном плане Мерецков. А тот их в мобилизационном плане сократил тем, что подло в 10 раз увеличил количество якобы мобилизуемых автомобилей и тех, что сойдут с конвейеров заводов. И в результате при объявлении войны и мобилизации оказалось, что и автомобилей нет, потому что их просто нет, и лошадей, повозок и конской сбруи тоже нет, потому что Генштаб не заказал их вырастить и подготовить.

Вот и начали мы войну с пешими «мехкорпусами», с полными складами боеприпасов, но без снарядов на батареях. Вот и вынуждены были при отступлении оставлять немцам эти склады.

А Павлов, который до командования Западным Особым военным округом был начальником автобронетанковых войск РККА, об этом знал, но молчал.

И как вам нравятся эти невинные жертвы сталинизма? Как вам нравятся их милые разговоры о том, что если фашисты победят, то генералам Мерецкову и Павлову от этого хуже не будет? А как вам нравятся мобилизационные планы, изготовленные Мерецковым? Но и это не все.

Началась война, был введен в действие мобилизационный план, и началось формирование дополнительных дивизий Красной Армии. В эти дивизии со складов должны были поступать артиллерийские орудия. И тут выяснилось, что для вооружения войск катастрофически не хватает пушек. К примеру, 43-я армия начала формироваться через месяц после начала войны, отступала к Москве, в окружении не была. В марте 1942 года ей было приказано деблокировать попавшую в окружение советскую 33-ю армию. Имеется справка о точном наличии артиллерии в 43-й армии, напомню, сформированной в соответствии с мобилизационным планом. В каждой из ее семи стрелковых дивизий по штату должно было быть 144 артиллерийских орудия, то есть всего 1008 стволов. А реально была едва четвертая часть — 264 пушки. И каких!

На вооружении противотанковой артиллерии Красной Армии перед войной состояли только 45-мм и 57-мм противотанковые орудия, причем в каждой дивизии их должно было быть 54 ствола, т. е. в семи дивизиях — 378 стволов. А реально в 43-й армии было 77 стволов, из которых 4 — 57-мм, 47 — 45-мм, 20 — 37-мм, 2 — 25-мм, 4 — 20-мм. При этом 7 орудий были трофейные немецкие, а остальные, надо думать, являлись либо устаревшими, либо экспериментальными образцами, не принятыми на вооружение. Неудивительно, что на военном параде 7 ноября 1941 года по Красной площади прокатили пушки, взятые из музеев. Так что же это был за мобилизационный план?

В отношении этого мобилизационного плана, подло составленного Мерецковым с участием других лиц, есть и независимый свидетель. Наш выдающийся конструктор и технолог Василий Гаврилович Грабин по заданию ГАУ РККА создал дивизионную пушку Ф-22, и она была принята на вооружение в армии. Но только освоили ее производство, как втайне от Грабина генералы вдруг приняли решение, что эта пушка плохая и ее нужно заменить новой. Грабин лишь через год узнал об этом, включился в конкурс и создал новую дивизионную пушку Ф-22УСВ. Эта пушка вновь победила своих конкурентов, но производство (станки, инструмент, модели, штампы) пришлось перенастраивать под производство нового орудия.

Грабин в своих, долго не издаваемых воспоминаниях пишет: "Недолго пушка УСВ шла в производстве — один только 1940 г. В 1941 г. заказчик — Главное артиллерийское управление — не заключил договора с заводом о продолжении поставок УСВ. Почему? Это было нам непонятно. Возникали разные предположения. Только одной мысли мы не допускали, что дивизионных пушек уже сделано столько, сколько потребуется во время войны. Желая внести ясность, мы обратились в высшие инстанции с просьбой указать причины прекращения производства пушек Ф-22 УСВ. Нам ответили, что мобилизационный план выполнен полностью.

Что ж, военным виднее — они сами определяют потребность армии в пушках. И раз они говорят, что мобилизационный план выполнен, значит, так оно и есть. Но правильно ли был составлен мобилизационный план?

Начало Великой Отечественной войны показало, что это было далеко не так: нехватка дивизионных пушек была очень острой. Поэтому, хотя к 1941 г. выпуск пушек УСВ был прекращен, в начале войны они вновь были поставлены на валовое производство".

А чуть дальше Грабин констатирует: "Самый приблизительный подсчет показывал, что на вооружении Красной Армии к началу 1941 г. было все-таки меньше дивизионных орудий, чем на вооружении русской армии перед Первой мировой войной".

То есть Мерецков накануне войны, составляя мобилизационный план, не только умышленно лишил РККА тягачей и автомобилей, но он лишил ее и самых массовых артиллерийских орудий — дивизионных. Но если Мерецков за подобную измену был прощен, то что же совершили те, которых расстреляли?

http://lib.rus.ec/b/166958/read
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 27.01 2010

Измена в Белоруссии

Помянутый выше генерал армии Павлов, командующий Западным особым военным округом, а с начала войны — Западным фронтом, его начальник штаба генерал Климовских, начальник связи этого фронта генерал Григорьев и командующий 4-й армией Западного фронта генерал Коробков были вскоре после начала войны арестованы и ровно через месяц после ее начала осуждены и приговорены к расстрелу. За что?

На следствии Павлов показал: "Так, например, мною был дан приказ о выводе частей из Бреста в лагерь еще в начале июня текущего года, и было приказано к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста.

Я этого приказа не проверял, а командующий 4-й армией Коробков не выполнил его, и в результате 22-я танковая дивизия, 6-я и 42-я стрелковые дивизии были застигнуты огнем противника при выходе из города, понесли большие потери и более, по сути дела, как соединения не существовали. Я доверил Оборину — командир мехкорпуса — приведение в порядок мехкорпуса, сам лично не проверил его, в результате даже патроны заранее в машины не были заложены.

22-я танковая дивизия, не выполнив моих указаний о заблаговременном выходе из Бреста, понесла огромные потери от артиллерийского огня противника".

Сначала, что означают эти цифры. Две стрелковых дивизии предвоенного штата — 34 тыс. человек, танковая дивизия — 11 тыс., итого 45 тыс. советских солдат. Они 22 июня 1941 года спали в зданиях казарм, построенных царем и поляками, всего в нескольких километрах от границы. Немцам расположение этих казарм было известно с точностью до сантиметра. И их артиллерия с той стороны Буга послала уже первые свои снаряды точно в гущу спящих тел. Результат вы прочли — три дивизии Красной Армии перестали существовать, а немцы не потеряли ни единого человека. Подавляющее число артиллерии, техники и все склады этих дивизий достались немцам в Бресте в качестве трофеев.

Но поразительно другое, ведь Павлов говорит не о подготовке войск к войне, а о плановом их выходе в лагеря в связи с наступлением летнего периода обучения войск. И при царе, и в Красной Армии до войны никогда и никакие войска летом в казармах не оставались — они обязательно выходили в лагеря и жили либо на обывательских квартирах, либо в палатках. Подчеркиваю, вывод войск из Бреста до 15 июня — это плановое мероприятие.

Если бы эти три дивизии, как и каждый год, переместились к 15 июня в лагеря (подальше от границы), то немецкая артиллерия их бы просто не достала, а авиация вынуждена была бы бомбить рассредоточенные по лесам и полянам части. То есть войска сохранились бы, если бы Павлов просто сделал то, что делалось каждый год. Но он подставил войска в Бресте под удар немцев, и о том, что давал приказ об их выводе, он врет.

На суде его уличил генерал Коробков.

"Коробков. Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Павлов. В июне месяце по моему приказу был направлен командир 28-го стрелкового корпуса Попов с заданием к 15 июня все войска эвакуировать из Бреста в лагеря.

Коробков. Я об этом не знал".

Как видите, после отпора Коробкова Павлов уже говорит не о приказе и даже не о распоряжении, а о некоем «задании», как в колхозе. Но о выводе войск из Бреста в таком количестве мог быть только приказ по округу с учетом всех обстоятельств — зачем, куда, что с собой брать, чем на новом месте заниматься. Более того, это мифическое «задание» якобы «дается» Павловым в обход непосредственного подчиненного — Коробкова. В армии так тоже не бывает. Ни это, ни то, что десятки офицеров в штабе округа не заволновались уже 15-го вечером от того, что войска, вопреки «заданию» Павлова, еще в Бресте, и не завалили Павлова и Климовских докладами о невыполнении «задания», не подтверждает, что Павлов хотел вывести войска из Бреста. Срывал плановую учебу, но не выводил!

И это не все. Начальник связи округа генерал Григорьев показал, что Павлов и Климовских прямо не исполнили приказ Генштаба о приведении войск в боевую готовность, данный за четыре дня до начала войны — 18 июня 1941 г.

Григорьев сказал: "Выезжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не разрешил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 штук патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ полевые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не был ориентированы, что война близка… И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность".

Это показание прямо опровергает хрущевско-жуковскую брехню о том, что Сталин якобы не поднял войска по тревоге, и это подтверждает, что Павлов отдал немцам на избиение 3 дивизии в Бресте осмысленно, вопреки прямому приказу Москвы.

Правда, Григорьев не смеет так сказать и называет поведение Павлова и Климовских «благодушием»: "Только этим благодушием можно объяснить тот факт, что авиация была немецким налетом застигнута на земле. Штабы армии находились на зимних квартирах и были разгромлены, и, наконец, часть войск (Брестский гарнизон) подверглась бомбардировке на своих зимних квартирах".

Это не благодушие, это измена!

Не веря в то, что они способны будут противостоять немцам в бою, генеральская нехороший человек Красной Армии предавала свой народ в надежде, что после немецкой победы они получат жирные кормушки на службе у немцев в той туземной армии, которую немцы разрешат России иметь. Генералы Павлов и Мерецков убеждали друг друга, что им после гибели СССР от немцев "хуже не будет". Действительно, после гибели СССР в 1991 году мало кому из маршалов и генералов Советской Армии, изменивших присяге на верность Советскому Союзу, стало хуже.

Но давайте немного о том, что повлекло за собой генеральское предательство в том далеком 1941 году.

http://lib.rus.ec/b/166958/read
Ответить

Фотография Victor Skovorodnikov Victor Skovorodnikov 27.01 2010

План «Барбаросса»

Как упоминалось выше, для разгрома Красной Армии и победы над СССР немцы разработали план «Барбаросса». По этому плану их войска вместе с войсками союзников наносили 22 июня 1941 года три удара — два вспомогательных и один главный. На севере немецкие войска, имея в качестве ударной силы 4-ю танковую группу, наносили удар в направлении Риги и Таллина, с задачей прижать к морю, окружить и уничтожить войска советского Северо-Западного фронта. На юге одним ударом на Киев и Одессу соединениями пехотных дивизий и 1-й танковой группы и вторым ударом на Одессу румынско-немецких войск предполагалось окружить и уничтожить основную часть советских Южного и Юго-Западного фронтов. Этим удар наносился в Белоруссии двумя сходящимися у Минска и далее у Смоленска направлениями, на острие которых были 2-я и 3-я немецкие танковые группы. Главным ударом немцы планировали уничтожить советский Западный фронт, возглавлявшийся предателем Павловым, и этим открыть себе дорогу для стремительного броска на Москву.

Военным специалистам замысел немцев был понятен. Британский военный теоретик Джон Фуллер объяснял в своих работах, что для победы над СССР"…прежде всего надо занять или осадить Москву. Как Париж — центральный узел железных дорог Франции, так и Москва — центральный узел русских железных дорог. В 1914 г. из-за того, что немцы не заняли Парижа, произошла катастрофа на Марне. В 1942 г., как мы увидим ниже, неудача под Москвой привела к катастрофе на Волге. Если бы Москва находилась в руках немцев, тогда постоянными стратегическими бомбардировками Вологды, Буя, Горького, Арзамаса и Пензы, находящихся на расстоянии 250–300 миль от Москвы и, следовательно, легко досягаемых для бомбардировщиков, удалось бы не только прекратить подвоз запасов из Архангельска и резервов из азиатской части России, но и привести в хаотическое состояние движение по железным дорогам в центральной части России, а может быть, и остановить все движение".

Но план «Барбаросса» у немцев не получился, и это была их первая неудачная операция за первых два года Второй мировой войны. Причина в том, что Советское правительство и Сталин прекрасно видели подготовку немцев к войне и готовили к ней Красную Армию. Была проведена скрытая частичная мобилизация, с востока к западным границам подводились новые армии, а за неделю до начала войны Генштаб РККА начал давать распоряжение войскам у западных границ выводить дивизии в полосы обороны, отрывать окопы и укрепления, ставить минные поля, рассредоточивать авиацию по полевым аэродромам. Эти распоряжения исполнялись войсками Красной Армии на северных и южных участках границ, но в центре изменник Павлов, как вы видели из его допроса, не привел войска в готовность к отражению немецкого удара и отдал им советских солдат на истребление.
Маршальская брехня

Когда после XX съезда КПСС в 1956 году к клевете на Сталина подключился маршал Г.К. Жуков, то он обвинил его в том, что Сталин якобы не давал привести в боевую готовность войска Красной Армии у западных границ до ночи на 22 июня 1941 года, т. е. до дня нападения Германии на СССР. Об этом Жуков написал в своих воспоминаниях, а затем строго следил, чтобы и в воспоминаниях других военачальников эта ложь присутствовала. Но в начале 50-х годов Генштаб Советской Армии запросил оставшихся в живых генералов о том, когда они получили приказ на приведение войск в готовность отражения немецкого удара и о выводе своих соединений на рубеж обороны.

Больше всего осталось в живых генералов, начавших войну на севере, в войсках Прибалтийского особого военного округа (Северо-Западного фронта), которым на этот момент командовал генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. Они ответили так.

Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО): "16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.

16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указаном районе".

Генерал-лейтенант П.П. Собенников (бывший командующий 8-й армией): "Утром 18 июня 1941 года я с начальником штаба армии выехал в приграничную полосу для проверки хода оборонительных работ в Шяуляйском укрепленном районе. Близ Шяуляя меня обогнала легковая машина, которая вскоре остановилась. Из нее вышел генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. Я также вылез из машины и подошел к нему…Он приказал мне немедленно вывести соединения на границу, а штаб армии к утру 19 июня разместить на командном пункте в 12 км юго-западнее Шяуляя.

Командующий войсками округа решил ехать в Таураге и привести там в боевую готовность 11-й стрелковый корпус генерал-майора М.С. Шумилова, а мне велел убыть на правый фланг армии. Начальника штаба армии генерал-майора Г.А. Ларионова мы направили обратно в Елгаву. Он получил задачу вывести штаб на командный пункт.

К концу дня были отданы устные распоряжения о сосредоточии войск на границе. Утром 19 июня я лично проверил ход выполнения приказа. Части 10, 90 и 125-й стрелковых дивизий занимали траншеи и дерево-земляные огневые точки, хотя многие сооружения не были еще окончательно готовы. Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шяуляя, одновременно на командный пункт прибыл и штаб армии".

Генерал-полковник М.С. Шумилов (бывший командир 11-го стрелкового корпуса 8-й армии): "Войска корпуса начали занимать оборону по приказу командующего армией с 18 июня. Я отдал приказ только командиру 125-й стрелковой дивизии и корпусным частям. Другие соединения также получили устные распоряжения через офицеров связи армии. Об этом штаб корпуса был извещен…"

Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии): "19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли ДЗОТы и огневые позиции артиллерии. С рассветом командиры полков, батальонов и рот на местности уточнили боевые задачи согласно разработанному плану и довели их до командиров взводов и отделений.

В целях сокрытия проводимых на границе мероприятий производились обычные оборонные работы, а часть личного состава маскировалась внутри оборонительных сооружений, находясь в полной боевой готовности…".

На юге советско-германской границы, в полосе Киевского особого военного округа (Юго-Западного фронта), которым командовал генерал-полковник М.П. Кирпонос, живых генералов, вступивших в бои с немцами 22 июня, осталось меньше. Тем не менее, и они вспомнили, когда получили приказ на приведение войск в готовность к отражению немецкого удара.

Генерал армии М.А. Пуркаев (бывший начальник штаба КОВО): "13 или 14 июня я внес предложение вывести стрелковые дивизии на рубеж Владимир-Волынского укрепрайона, не имеющего в оборонительных сооружениях вооружения. Военный совет округа принял эти соображения и дал соответствующие указания командующему 5-й армией.

Однако на следующее утро генерал-полковник М.П. Кирпонос в присутствии члена военного совета обвинил меня в том, что я хочу спровоцировать войну. Тут же из кабинета я позвонил начальнику Генерального штаба и доложил принятое решение. Г.К. Жуков приказал выводить войска на рубеж Ура, соблюдая меры маскировки…".

Генерал армии И.Х. Баграмян (бывший начальник оперативного отдела штаба КОВО): "…Оперативные резервы осуществляли выдвижение из районов дислокации: стрелковые корпуса — за пять дней до начала войны, но выйти не успели; механизированные корпуса— 22 июня…".

Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии): "…20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: "Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года".

Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения…"

Полковник П.А. Новичков (бывший начальник штаба 62-й стрелковой дивизии 5-й армии): "Части дивизии на основании распоряжения штаба армии в ночь с 16 на 17 июня выступили из лагеря Киверцы. Совершив два ночных перехода, они к утру 18 июня вышли в полосу обороны…"

А вот, что написали оставшиеся в живых генералы Западного (Белорусского) особого военного округа (Западный фронт), которым командовал изменник Д.Г. Павлов.

Генерал-лейтенант Г.В. Ревуненков (бывший начальник штаба 37-й стрелковой дивизии 3-й армии): "17 июня 1941 года я, командир 1-го стрелкового корпуса генерал-майор Ф.Д. Рубцов и командир дивизии полковник А.Е. Чехарин были вызваны в штаб округа. Нам объявили, что 37-я сд должна убыть в полевой лагерь под Лиду, хотя было ясно, что передислокация совершалась в плане развертывания войск на государственной границе. Приказывалось иметь с собой все для жизни в лагере.

Два полка выступили из Лепеля походным порядком, а части Витебского гарнизона были отправлены железной дорогой. Эшелоны составляли по принципу удобства перевозки, поэтому штаб дивизии следовал без батальона связи, а боеприпасы находились в заключительном эшелоне.

О начале войны узнали в 12 часов 22 июня на станции Богданув из речи В.М. Молотова. В то время части дивизии еще продолжали путь, связи с ними не было, обстановку ни командир, ни штаб не знали…".

Генерал-майор Б.А. Фомин (бывший заместитель начальника оперативного отдела штаба ЗапОВО): "…До начала боевых действий войскам запрещалось занимать оборону в своих полосах вдоль госграницы.

К началу авиационного удара (в 3 ч. 50 мин. 22 июня) и артподготовки (в 4 ч. 22 июня) противника успели развернуться и занять оборону госграницы: в 3-й армии — управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10-й — управление 1 и 5 сд, 2, 8, 13 и 86 сд; в 4-й — 6 и 75 сд. В процессе выдвижения подверглись нападению: в 3-й армии — 85 сд, в 4-й — 42 сд".

Генерал-майор П.И. Ляпин (бывший начальник штаба 10-й армии): "Судя по тому, что за несколько дней до начала войны штаб округа начал организовывать командный пункт, командующий войсками ЗапОВО был ориентирован о сроках возможного начала войны. Однако от нас никаких действий почему-то не потребовал…".

В связи с этими фактами возникает вопрос: почему Генштаб РККА и его начальник Г.К. Жуков не проверили исполнения своего распоряжения о приведении войск в готовность к отражению немецкого удара в военном округе изменника Павлова? Почему не сделали того, что делали в Киевском и Прибалтийском военных округах, — не проверили занятие дивизиями своих полос обороны в Западном ОБО? Что это — оплошность или тоже измена? В любом случае становится понятно, почему Жуков с таким рвением клеветал, доказывая, что на 22 июня 1941 года в Белоруссии войска не заняли обороны по вине Сталина.
Цена генеральской измены

Из-за измены Павлова и, мягко скажем, непонятной нераспорядительности Генштаба РККА и Жукова план «Барбаросса» у немцев получился в Белоруссии только в полосе Западного фронта. Только здесь, проведя последовательно два стремительных окружения советских армий, немцы смогли меньше чем за месяц, 16 июля 1941 года, ворваться в Смоленск.

А на Юго-Западном направлении, которым командовал маршал Буденный, немцы к этому времени не смогли окружить не только ни единой советской дивизии, но и оттеснили войска Красной Армии только до старой границы СССР. На Северо-Западном направлении, которым командовал маршал Ворошилов, у немцев тоже не получилось окружений — советские войска отходили, ведя жестокие оборонительные бои и контратаки. К примеру, 18 июля 1941 года в районе города Сольцы был разгромлен и отброшен более чем на 40 км немецкий 56-й танковый корпус, которым командовал Э. Манштейн, будущий фельдмаршал, считавшийся лучшим оперативным умом немецкого Генштаба. Выдающийся немецкий ас Германии Г. Рудель вспоминал, что когда они, наконец, перелетали на аэродромы, с которых могли бомбить Ленинград, то в двух авиагруппах их 2-й бомбардировочной эскадры из 80 летчиков, начавших войну, осталось в живых всего 30.

Но в Белоруссии, с ее обилием лесов, болот и рек, местность для обороны была намного выгоднее, нежели в Прибалтике или на Украине. И если бы не предательство Павлова, немцы бы здесь никогда не прорвались и не вышли бы на оперативный простор, позволивший им чуть позже окружить часть войск Юго-Западного фронта под Киевом и занять Украину.

В 1941 году Красная Армия потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести почти 3,2 млн. человек. И большая часть их крови лежит на генеральских уродах "пятой колонны" в Красной Армии.

Вот и спросите себя — эта кровь стоит того, чтобы сожалеть не о репрессиях 1937 года, а о том, что они были проведены недостаточно полно? Или этих солдат нам не жалко, а жалко подонков, пролезших на генеральские должности?


http://lib.rus.ec/b/166958/read
Ответить

Фотография wolfschanze wolfschanze 27.01 2010

--Ну вот мыи до Ю.И. Мухина дошли))))
Ответить