Меню сайта

[Play]

…Время, отделенное от нас одиннадцатью столетиями, жизнью пятидесяти поколений. Что о нем известно, чем оно славно?

Каждый человек, хоть немного знающий историю, скажет: рассказ о проблемах прошлого нашей Родины начат с этого века потому, что именно тогда возникло Древнерусское государство. К тому времени внутренние социальные процессы в восточнославянских землях зашли так далеко, что родовые отношения здесь распались. Родственные связи, крепко спаивавшие коллектив, сменились соседскими или территориальными, допускавшими отрыв от рода, переселение на новые места. Появляется и растет имущественное неравенство, возникают классы, рождается государство, и временем его оформления на Руси был как раз девятый век.

Обитатели Древней Руси в большинстве своем были пахарями-земледельцами, они разводили скот, охотились и бортничали, собирали в лесах мед диких пчел.

Господствующий класс в этом государстве сложился из бывшей родовой знати — из обогатившихся предводителей военных дружин. На верхушке социальной пирамиды находился князь. Из летописей мы знаем, что восточные славяне делились на ряд племенных союзов (для краткости будем называть их племенами). Это были поляне, радимичи, северяне, кривичи, дреговичи и другие. Летописец прямо указывает, что у древлян было свое княжение, у дреговичей — свое, у славян в Новгороде — свое, у полян правили князья из рода Кия — легендарного основателя Киева. Можно думать, что и другие племена имели «своих», то есть славянских князей.

По землям русских племен были разбросаны поселения, нередко укрепленные земляными валами. Баварский географ IX века, имя которого осталось неизвестным, даже перечисляет, сколько «городов» было у каждого племени. По его сведениям, у бужан было 230 городов, уличи имели 318, волыняне — 70 городов и так далее. Немало! Иноземцы называли Русь «страной городов» — Гардарика. Нельзя только забывать, что в то время слово «город» означало прежде всего укрепленное поселение, и далеко не все они стали городами.


А какие же стали, и почему?

Академик М. Н. Тихомиров указывает две главные причины. Одна из них лежит в области социальной: крушение родового строя и возникновение феодализма. Вторая — экономическая: формирование ремесла и его отделение от сельского хозяйства.

Еще в родовых поселках стали появляться ремесленники. Первыми из них были металлурги и кузнецы. Они снабжали общину железным оружием и железными орудиями труда, и община их за это содержала: кормила, одевала… Затем появились гончары, а дальше пришел черед литейщиков, костерезов, плотников… Ремесленники жили в основном ремеслом, и, конечно, они стремились продать свои товары скорее и выгоднее. Легче всего было это сделать на боярских и княжеских усадьбах, у земляных стен которых и стали селиться, ремесленники. А затем прижились здесь и купцы, продававшие товары издалека. У стен боярской усадьбы возник ремесленно-торговый поселок — посад. Такой посад, по мнению историков, первый и важнейший признак города. Образование городов — прежде всего следствие внутреннего социального процесса.

Под 859 годом в «Повести временных лет» упомянуты новгородцы, стало быть, существовал Новгород. Упоминание Смоленска относится ко времени не позже 863 года. Девятый век был веком рождения городов Белоозера, Изборска, Киева, Любеча, Мурома, Полоцка, Ростова (Великого).

Важнейшие из них были связаны знаменитым путем «из Варяг в Греки и из Грек». Летописец подробно описывает этот путь: «по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти входят в Ильмень-озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское».

В «Повести Временных лет» упомянут другой путь: через Днепр на исток Волги, а по Волге в Болгарию (Камскую), в Хорезм и далее.

Мы рассказали о тех главнейших фактах истории Руси в IX веке, которые признаны историками более или менее единодушно. Зато сколько разногласий по другим событиям и явлениям этого века! Споры объясняются главным образом недостаточностью исторических источников по этому периоду — как письменных, так и археологических. У девятого века много секретов, маленьких загадок и великих тайн. Пробелы в познаниях историки заполняют умозрительными заключениями, и вновь открываемые факты иногда подтверждают эти заключения, иногда их опровергают.

Одну из главных своих тайн IX век унаследовал от предшествовавших столетий. Я имею в виду вопрос, какую территорию занимали восточные славяне в период оформления Древнерусского государства. Эта проблема не решена и для предшествующего периода. Из глубины тысячелетий приходят к нам свидетельства жизни далеких предков восточных и западных славян: керамическая посуда, украшения, оружие, остатки жилья. Ими отмечены долины Эльбы и Одера, Дуная и Вислы, Днестра и Днепра. Они помогают нарисовать историческую реальность головокружительной древности, но их все же недостаточно для воссоздания многих важнейших процессов, связанных с расселением и развитием славянских племен. Именно в этом смысле IX век назван наследником предыдущих веков.

Еще недавно ответ на вопрос о расселении восточных славян давали по «Повести Временных лет». Там говорится о территориях, занятых каждым из перечисленных летописцем племен. Северяне жили «по Десне, и по Семи, и по Суле», дреговичи «сели между Припятью » Двиною», новгородцы — около озера Ильменя, а «на верх Волги, на верх Двины и на верх Днепра» — кривичи.

Но дело обстояло гораздо сложнее. История распространения и расселения восточных славян полна загадок, и здесь даже в наши дни возможны неожиданные открытия. Вот только один пример. Я взял его из наиболее близкой мне области — археологии Смоленщины и смежных земель.

В русских письменных источниках XI—XII веков упоминаются «люди Голядь», жившие на реке Протве (правый приток Москвы-реки). Историки, обратившие внимание на это упоминание, смогли только высказать предположение, что голядь, вероятно, литовское племя. Археологи в двадцатых годах обошли всю Протву в поисках древностей загадочной голяди, раскопали множество курганов, обследовали ряд древних поселений, но везде находили вещи славянские, а не литовские.

В конце прошлого века выдающийся русский археолог А. А. Спицын обратил внимание на странной формы курганы, с насыпями не круглой, а вытянутой формы. Спицын нашел их в бассейне Немана и указал на сходство вещей в них с литовскими древностями. Он предположил, что длинные курганы насыпаны литовцами, и датировал их VII—IX веками. Но потом выяснилось: эти курганы распространены и в Псковской и Смоленской землях, то есть в предполагаемых землях кривичей, и Спицын признал длинные курганы кривичскими.

Примерно в то же время Спицын сделал замечательное открытие. Он нанес на карту территории всех русских племен по данным летописи (то есть по данным XII века), а потом на ту же карту нанес места находок особого вида древнерусских женских украшений, так называемых височных колец. При этом височные кольца каждого определенного типа оказались связаны со строго очерченными территориями. Это означало, во-первых, что почти каждое древнерусское племя имело свой тип височных колец. А во-вторых, благодаря этим кольцам удалось установить точные границы расселения племен. По сторонам каждой из этих границ височные кольца были разными.

В Псковской и Смоленской землях височные кольца оказались браслетообразными, сделанными из проволоки. Это височные кольца племени кривичей. Славянство кривичей для Спицына было несомненным. Как же могли литовские курганы VII—IX веков оказаться на территории, которая в XII веке принадлежала потомкам кривичей? Видимо, предположение о литовском характере длинных курганов неправильно?

И с тех пор во всех популярных археологических изданиях и почти во всех научных работах длинные курганы признавались раннеславянскими.

В 1954—1962 годах на территории Смоленской земли экспедиция Академии наук СССР изучала древние городища. Найденные здесь древности конца 1 тысячелетия нашей эры были явно литовского происхождения. Здешние поселения были основаны верхнеднепровскими балтийскими племенами и исчезли в связи с появлением в области Смоленского Поднепровья многочисленного нового населения. Славянские племена стали здесь главной силой в исторической жизни лишь с конца 1 тысячелетия новой эры. Славянские же курганы на Протве относились к XI—XIII векам. Значит, напрасно историки думали, что территория кривичей и до этого времени была занята только кривичами. Сообщение о «людях Голядь» оказалось лишь отражением более раннего расселения балтийских племен.

Ну, а длинные курганы — они кривичские или литовские? Исследователи смоленских городищ считают их все же славянскими, но отражающими сильное влияние балтийских племен. Отсюда в могилах и литовские вещи.

Однако это мнение не единственное. Другие исследователи предполагают обратную картину и считают длинные курганы курганами балтов, только балтов, находившихся под сильным славянским влиянием. Они обращают еще внимание на место, занимаемое кривичами в летописных, перечислениях племен, где кривичи обычно оказываются среди племен неславянских.

Но поставить вопрос легче, чем его решить. Вместе с тем поставить вопрос — значит, ускорить его решение. Вопрос о заселении Смоленской земли в IX веке поставлен, над ним работают. А как он будет решен, поживем — увидим. Повторяю: темные места я истории Смоленщины — лишь пример тех трудностей, которые подстерегают исследователя древней поры восточных славян.

IX век — век возникновения русских городов. В их реальном существовании в то время не приходится сомневаться. Тем не менее, археологи, ведущие раскопки в городах, которые упомянуты летописью под IX веком, неизменно отмечают отсутствие слоев этого времени. Их не нашли даже в наиболее археологически изученном русском городе — Новгороде.

(Следует сказать, что слои IX века и даже более древние известны в Старой Ладоге. Но Ладога возникла не на славянской земле, а на земле чуди, и судьба этого города не типична для Руси.)

Итак, почему же археологи не прослеживают в городах слоев IX века? Вопрос пока решают так. В IX веке город только что возник, он был маленьким и найти этот «пятачок» на теле большого современного города очень трудно. Трудность усугубляется тем, что слом на месте возникновения древнего ядра города могли быть уничтожены позднейшими строительными работами. Но все же археологи не теряют надежды найти в городах следы девятого века.


Перейдем к новой проблеме.

Сообщив о «своих княжениях» у полян, у дреговичей, у славян в Новгороде и т. д., летописец пишет, что «варяги из заморья взимали дань с чуди и со славян, и с мери, и со всех кривичей» (заметьте, что кривичи здесь отделены от славян). На той же странице «Повести Временных лет» сообщается, как «изгнали варяг за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть». Постойте, почему «начали»? Ведь и раньше у русских племен было «свое» правление? Видимо, летописец здесь противоречит себе. Далее он сообщает, как у славян в результате этого «своего владения» не было порядка и поэтому они решили поискать князя, который бы «владел нами и судил по праву». Князя нашли за морем, у варягов, от которых пришли три брата — Рюрик, Синеус и Трувор.

Это — пресловутый рассказ о призвании варяжских князей. Летописцем он датирован 862 годом. Даже самый неопытный читатель обратит внимание на отсутствие логической связи событий: если варягов изгнали, то зачем же призывать к власти именно их? Уж если сочли нужным кого-то призывать, так, вероятно, лучше было обратиться к англичанам, франкам или византийцам?

Известнейший русский лингвист А. А. Шахматов установил, что рассказ о призвании варяжских князей сочинен гораздо позже того времени, к которому летописец относит это призвание, и лишь тогда был вставлен в летопись. Зачем же понадобилось вставлять такую легенду в официальную хронику? Исследователи предлагают для этого разные объяснения. В. Л. Янин считает: легенда была сочинена новгородцами, которые часто призывали и изгоняли своих князей, для того, чтобы создать прецедент, то есть видимость законности своих действий по отношению к ним. «Вот, — рассуждали новгородцы, — Русь-то призывала себе князей. А почему же мы этого делать не можем?» Другие исследователи считают: легенда была включена, чтобы обосновать законность чужой, нерусской княжеской династии на Руси.

Несомненно, варяги узурпировали княжескую власть и уничтожили «свои княжения» славянских племен. Когда и как это произошло — мы не знаем. История о трех братьях-варягах темная, запутанная, и большинство историков признают личности этих братьев легендарными. Первым реально существовавшим правителем считают Олега. Среди окружающей его знати было немало варягов, чьи имена мы читаем в договоре Олега с греками, заключенном в 907 году. Это обстоятельство дало повод некоторым историкам, преимущественно западным, утверждать, что варяжские князья пришли на Русь с огромным войском. Шведский археолог Т. Арне сосчитал все вещи скандинавских типов, найденные при археологических раскопках в России, и заявил (поскольку этих вещей оказалось довольно много), что на Руси были многочисленные шведские колонии, что Русь была завоевана варягами и даже якобы стала частью «Великой Швеции».

Да, в некоторых местах России находят скандинавские вещи. Поэтому спор, разгоревшийся между сторонниками теории о создании русского государства норманнами (норманнская теория) и противниками норманнской теории (антинорманнистами), неизбежно шел и вокруг этих скандинавских вещей. Лишь недавно советские археологи проверили датировку скандинавских находок (причем по классификации, составленной самими скандинавскими археологами). При этом выяснилось, что абсолютное большинство северных вещей проникло на Русь во второй половине десятого (а не девятого) века. Значит, лишь в Х веке на Руси могла появиться какая-то более или менее заметная группа варягов. Стало быть, находки скандинавских вещей указывают на эпоху, отдаленную целым столетием от времени легендарного призвания варягов. Так было выбито это оружие из рук сторонников теории норманнского происхождения Древнерусского государства.

Что представляли собой те варяги, которые пришли на Русь в Х веке, — тема, выходящая за хронологические рамки этой статьи. Можно лишь сказать, что это было наемное варяжское войско (кстати, вскоре сильно обрусевшее).

В той же легенде о призвании варягов говорится, что русские послы пошли не к варягам вообще, а к варягам, которые назывались русью. Трое братьев-варягов взяли с собой «всю Русь» и пришли к славянам. И от тех варягов будто бы прозвалась Русская земля.

Советские историки считают, что термин «Русь» не скандинавский, не северный. Корень «рус» или «рос» встречается в южнорусских географических названиях. «Русской землей» называлась позже преимущественно территория Киевской земли. Особо важно указание летописца, что «славянский язык и русский одно и то же». Отождествление славян и русов встречается и в сочинениях арабских путешественников. Таким образом, слово Русь, видимо, является самоназванием восточных славян, а не именем, воспринятым от пришельцев-варягов.

В сообщениях иностранных путешественников, географов и историков, как и в летописях, упоминается работорговля на Руси. В связи с этим встает вопрос о характере Древнерусского государства — о характере его социально-экономического строя. Первое государство в Египте было рабовладельческим, рабы и рабовладельцы были первыми классами в Греции, рабовладельческий способ производства господствовал в Риме…

Русь всем своим социально-экономическим развитием была подведена к возникновению рабовладельческого строя, однако по этому пути она не пошла. Если вспомнить историю рабовладения на Древнем Востоке, в Греции и Риме, то всюду рабовладельческие государства в развитии производства значительно опередили соседние с ними народы. В этих государствах шире применялись металлические орудия и оружие сначала из бронзы, потом из железа. Рабы сгонялись в Египет, Грецию, Рим громадными толпами из соседних, более слабых стран, и там в полной мере оформились рабовладельческие отношения. Одним из главных условий их развития была дешевизна рабов.

Древняя же Русь находилась примерно на одном уровне развития со своими соседями — скандинавскими и угро-финскими племенами. А Византия, хоть и опередила Русь в этом отношении, явно регрессировала во многих отношениях. Силы Руси и ее соседей были примерно равны.

Работорговля, отмечаемая на Руси летописями, — это торговля преимущественно рабынями, а для рабовладельческого производства нужны были рабы-мужчины. Не имея решительного военного превосходства над соседями, ни славяне, ни скандинавы, ни угро-финны, ни германцы не могли добыть огромного числа рабов. К тому же средиземноморские государства уже прошли рабовладельческую фазу развития и там вырабатывались новые, более прогрессивные и рентабельные формы экономики. Это не могло не влиять на тесно и давно связанные с южными цивилизациями племенные группы Центральной и Восточной Европы. Славяне, германцы, скандинавы, угро-финны миновали этап рабовладельческого государства, как бы перескочили через него. Возник лишь «рабовладельческий уклад» — частичное использование рабского труда в хозяйстве.

Историки путем умозрительных построений пришли к заключению, что общество, возникшее на Руси, было феодальным. Однако прямых свидетельств «тому в письменных документах нет. Нет их и в археологических материалах. Поэтому в советской исторической науке долго обсуждался вопрос о времени возникновения феодализма на Руси и о так называемом «дофеодальном периоде» Древнерусского государства.

В настоящее время утвердилась гипотеза, что феодализм на Руси возник вместе с государством в IX веке.

История каждого столетия имеет много пробелов, много нерешенных и спорных проблем. И в этом смысле IX век — кровный брат предшествующих и последующих не менее таинственных столетий.

Природа не любит пустоты, историки не любят нерешенных вопросов. Поэтому проблем, которые были поставлены, но не получили никакого разрешения, в истории, пожалуй, нет. Обычно чем труднее вопрос, тем больше внимания он привлекает, а значит, и решений предлагается больше. И даже за фактами, вошедшими в школьные учебники, часто таится бесчисленное множество загадок.

Возьмем для примера летописные сообщения об Олеге, том самом вещем Олеге, которому посвятил свое стихотворение Пушкин.

Под 879 годом Лаврентьевская летопись сообщает: «Умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу — родичу своему, — отдал ему на руки сына Игоря, ибо тот еще очень мал». В Новгородской первой летописи читаем: «И родил (Рюрик) сына и нарек ему имя Игорь. И вырос Игорь, и был храбр и мудр. И был у него воевода, именем Олег, муж мудр и храбр». Далее летописи сообщают, что Олег пошел в поход, завоевал Смоленск, оставил там своих наместников, а потом пошел к горам Киевским. Узнал Олег, что княжат там Аскольд и Дир. Спрятал Олег воинов и послал сказать Аскольду и Диру, что их зовет к реке купец. Когда же те пришли, воины выскочили из засады и убили их. Аскольда похоронили на Угорской горе, а Дира — за церковью святой Ирины.

Умер Олег от укуса змеи. Это произошло, согласно Лаврентьевской летописи, в 912 году, и похоронили его на горе Щековица (в Киеве). Но по Новгородской первой летописи Олег умер на 10 лет позже — в 922 году в Ладоге, где и похоронен.

При чтении этого отрывка возникает много вопросов. Некоторые из них не имеют ответа совсем, а на большинство ответов слишком много.

Кем же был Олег: князем или воеводой?

Ко времени смерти Рюрика Игорь был взрослым или ребенком?

Олег княжил 31 год. Значит, он узурпировал власть Игоря?

Где и когда умер Олег?

Что случилось с наместниками, оставленными Олегом в Смоленске? Остался ли город в подчинении Олега?

Почему Аскольд и Дир княжили в Киеве вместе?

Почему Аскольд и Дир похоронены в разных местах?

Ответы на эти вопросы зависят не только от исследовательской подготовки отвечающего. Многое, в первую очередь эмоциональная окраска этих ответов, зависит от симпатий и антипатий исследователя. Вот, например, характеристика Олега, данная известным историком: «Олег — безвестный конунг, разбойнически овладевший Киевом и умерший неизвестно где». И совсем другое отношение к Олегу — у Пушкина.

И еще вопрос, на который нельзя дать точного ответа, хотя его задают часто: что означают и откуда пошли названия древнерусских городов — Киев, Смоленск, Чернигов, Ладога?

Нельзя точно объяснить даже такое чисто русское название, как Новгород. В самом деле: Новгород означает Новый город. Почему же его так назвали? Обычно говорят, что в противоположность какому-то городу, существовавшему уже давно, то есть старому городу. Такими антиподами Новгорода часто считают Старую Ладогу или Старую Руссу, хотя та и другая «старыми» стали называться сравнительно поздно.

Впрочем, слово «старый» могло и не входить в название предшественника Новгорода.

Новым городом по отношению к окружающим городам Новгород назваться не мог, потому что в Новгородской земле он один, как перст. Может быть, он Новый по отношению к самому себе? Чтобы это стало понятным, вспомним, что городом в древности называлось укрепленное место. Не могло ли быть так, что в Новгороде вместо маленьких старых укреплений выстроили новые, большие? При этом поселение могло получить имя Новгорода. А может быть, «новый» здесь употреблено в смысле «молодой»? Ответить на эти вопросы современная наука не может,

Последний пример трудных вопросов IX века. Летопись говорит нам, что славянская письменность изобретена Кириллом (его же еще звали Константином) в 860 году. Это было крупнейшее открытие. Но так ли уж до Кирилла-Константина не было на Руси никакой письменности? Есть археологические находки со знаками, напоминающими буквы, но до сих пор не доказано, что это буквы. В сказании о «письменах славянских» есть такое место: «Прежде убо словене не имеху книг, чертами и розами читали и считали». Но этих черт и рез мы не знаем. На основании анализа договоров Руси с греками филологи установили, что в начале Х века письменность на Руси уже была. Однако древнейшая русская надпись относится лишь к третьей четверти Х века. Она состоит из одного слова, нацарапанного на глиняном сосуде из Гнездовских курганов под Смоленском. Это слово — горушна, то есть горчица.

И ничего более сладкого в русской письменности до этого времени нет. Когда появилась русская письменность, существовало ли русское письмо до кириллицы — на этот вопрос мы не можем дать достоверного ответа.


Н. АВДУСИН