←  Кино

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Кинослив, или смешно о грустном.

Фотография Кызылдур Кызылдур 09.02 2012

Предлагаю в этой теме выкладывать годные сатиры и пародии на современные военно-шизофренические и параноидально-исторические киновыкидыши.
Начнем с сериала "Разведчики. Последний бой", показанного почти четырьмя годами ранее. Отзыв на него от the_mockturtle .

По телененавизору не посмотрела, но добрые люди, возжаждав смерти моей от кровоизлияния в моск, не поскупились на ДВД. До первых кадров надеялась, что насчет тарелок создатели кина пошутили. Увы. Полный гитлеркапут. Для не смотревших привожу синопсис.

Интермедия.

Мрачный интерьер фашистского бункера где-то на территории Инкерманского завода шампанских вин. Много разноцветных кнопок, дефицитных запчастей к „жигулям” и прочих зловещих приборов. Со стен свисают провода, полотнища со свастиками и портреты Гитлера. Это логово ГЛАВНОГО ФАШИСТА.
Сам ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ в сопровождении ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА проводит испытания летающей тарелки на секретном полигоне в Одесских катакомбах. Тарелка потрясает не только размерами, но и простотой технического решения. Она сделана из дранки и оклеена унылыми офисными обоями. Дабы никто не сомневался в ее национальной принадлежности, сверху на тарелке намалеван крест.
Вследствие особенностей конструкции, тарелка приводится в действие мощным вентилятором, который едва не сдувает с полигона ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА и ГЛАВНОГО ФАШИСТА. По завершении испытаний тарелку закатывают в ангар, а техперсонал завода грузит на железнодорожную платформу «объект 2» - маленькое летающее блюдце в надежде, что до финала зритель о нем забудет.

1.
Казенный интерьер кабинета в Центральном аппарате Наркомата Паранормальных явлений. Замнаркома по связям с инопланетными цивилизациями, толстощекий ГЕНЕРАЛ, инструктирует мужественного седовласого ПОЛКОВНИКА. По сообщениям агента МУЛДАШЕВА, немцы окончательно распоясались: похитили Ковчег Завета, приручили Годзиллу и построили летающую тарелку. Последнюю, по раскладам цыганских аналитиков, прячут где-то в точке пересечения энергетических полей Стоунхенджа, Египетских пирамид и нагуанского святилища Тецкатлипока в Теночтитлане. Это дает фашистам возможность обходиться без инженерных коммуникаций, продовольствия и боеприпасов. Не исключено, впрочем, что все они - обычные зомби.
Задача ПОЛКОВНИКА – силами оперативной группы из нескольких РАЗВЕДЧИКОВ, переводчика и экзорциста ликвидировать завод по производству летающих тарелок на территории Чехословакии. Продукцию завода передать ОКТБ при Народном комиссариате внутренних дел.
Хоть бы не перепутать, озабоченно думает ПОЛКОВНИК, изучая секретную документацию. Это несвежая вырезка из газеты «Аномалия» с фотографией летающего тазика на фоне озера Лох-Несс.

2.
Фронт. Майские праздники. До Дня Победы всего несколько дней, и наши окончательно расслабились. В атмосфере всеобщего разброда и шатания происходит знакомство с РАЗВЕДЧИКАМИ, омраченное психической атакой немецкого десанта на мирное чешское стадо и таратайку с ПОЛКОВНИКОМ. По счастью, все пострадавшие отделываются легким испугом. РАЗВЕДЧИКИ отправляются на поиски диверсантов, а ПОЛКОВНИК прибывает в расположение части и орет на ее командира, философски настроенного МАЙОРА. Тот вяло оправдывается, что в Германии Первое мая рабочий день и высадка десанта происходит строго по расписанию. ПОЛКОВНИК требует людей для ликвидации завода по производству летающих тарелок. МАЙОР сочувствует, предлагает чаю и врет, что людей нет. Были одни РАЗВЕДЧИКИ, да и те ушли ловить десант. ПОЛКОВНИК обещает дождаться РАЗВЕДЧИКОВ. МАЙОР не против, но надо предупредить медсанбат. Томительное ожидание перемежается сценами высокохудожественного мочения РАЗВЕДЧИКАМИ вражеского десанта, который ведет себя вульгарно, треплется о бабах и гадит в кустах.
По ходу дела выясняется, что в наших тылах происходят удивительные вещи. По дорогам средь бела дня порожняком рассекают немецкие транспортные колонны с незаполненными путевыми листами. Чешский пастух, хозяин спасенного стада, связывает это с полнолунием и древними проклятьями. Неудивительно, что они с ПОЛКОВНИКОМ быстро находят общий язык.

3.
После курсов народных целителей при Академии Генштаба (ускоренный выпуск, взлет-посадка) никто не может отучить ПОЛКОВНИКА мыслить стратегически. Под впечатлением от показаний пастуха он отправляет РАЗВЕДЧИКОВ в родовое поместье ПЛЕЙШНЕРОВ, где зарубежными уфологами неоднократно фиксировались магнитные аномалии и круги на полях. Сам же, прихватив ёмкости и группу захвата, отправляется в сторону Инкерманского завода шампанских вин, где аномалий фиксируется еще больше.
Родовое поместье ПЛЕЙШНЕРОВ оборудовано подвалом, библиотекой, немецкой овчаркой и бюстом Карла Маркса, которого немцы стыдливо именуют Гомером. Овчарку РАЗВЕДЧИКИ ликвидируют. В дальнейшем ее обязанности исполняет дочь хозяйки дома, звеньевая гитлер-югенда, которую РАЗВЕДЧИКИ обнаруживают в подвале вместе с ФРАУ ПЛЕЙШНЕР и горничной, чешкой АННОЙ. В библиотеке на видном месте брошена папка с чертежами летающих тарелок, ошибочно принятых РАЗВЕДЧИКАМИ за концептуальные модели самогонных аппаратов. Решающая роль бюста Карла Маркса в разгроме немецкого фашизма будет раскрыта ближе к финалу.
Осмотрев поместье, РАЗВЕДЧИКИ варят кашу и демонстрируют мирному населению ГУМАНИЗМ. Женщины напуганы и поначалу понимают ГУМАНИЗМ превратно. Дочь хозяйки дома делает РАЗВЕДЧИКАМ мелкие тимуровские пакости: крадет оружие, портит рацию и сыплет в кашу алмазную пыль. Интеллигентный разведчик ГЕКТОР ВОЛКОВ пытается заинтересовать девочку своим необычным именем, но ДАЗДРАНСДАПА ПЛЕЙШНЕР презрительно молчит.
На голодный желудок ГУМАНИЗМ РАЗВЕДЧИКОВ быстро кончается. Вредительницу изобличают и бросают в холодный подвал. Поскольку это конец третьей серии из шести, и зритель несколько подустал от натужного психологизма, он встречает этот сюжетный поворот бурными апплодисментами. Ежу понятно, что в подвале поместья ПЛЕЙШНЕРОВ должен быть подземный ход, по которому глава семейства ходил на работу на завод летающих тарелок.

4.
Логово фашистов на территории Инкерманского завода шампанских вин. ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ обчитался гениальных текстов Кошкина про агента Бздова и ведет себя соответственно. Он заставляет ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА подготовить тарелку к взлету, чтобы отработать на ней посадку по приборам. ПРОФЕССОР отказывается, потому что ночь и надо спать, но веские аргументы по почкам немедленно убеждают его в трагизме положения немецкой технической интеллигенции.
Когда тарелка уже в воздухе, боец из опергруппы ПОЛКОВНИКА, уверенно идущей на запах продуктов брожения, налетает на сигнализацию и взрывается. Последнее, что представляется его гаснущему взору – огромная, в пол-экрана, летающая тарелка, величаво плывущая по небу. Собрав остатки сил, боец сбивает тарелку из автомата. Следует маловразумительная сцена ночного боя, по итогам которого опергруппа разгромлена, а ПОЛКОВНИК попадает в плен. При нем обнаруживают справку с места работы и пожелтевшую вырезку из газеты «Аномалия». ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ истерит, грозится затаскать МУЛДАШЕВА по судам и требует усилить охрану. Не расслышав этого распоряжения, ПРОФЕССОР ПЛЕЙШНЕР благополучно делает ноги с объекта через – славатебегоспади – подземный ход. Его хватятся только в следующей серии, когда окажется, что шасси летающей тарелки пробиты автоматной очередью, а новые камеры со склада растащили интенданты.

5.
Родовое поместье ПЛЕЙШНЕРОВ. Усовестив дежурного РАЗВЕДЧИКА, горничная АННА спускается в подвал с теплыми вещами для девочки. Когда настороженный ее долгим отсутствием РАЗВЕДЧИК спускается следом и обнаруживает в подвале ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА на фоне одесских катакомб, коварная горничная удивляет его бутылем по кумполу. Параллельно интеллигентный разведчик ГЕКТОР ВОЛКОВ догадывается обратить внимание на бюст Карла Маркса. Оказывается, если развернуть титана мысли носом к стене, в библиотечных стеллажах открывается телепорт в подвал. Зритель свистит и улюлюкает. Если уж сценарист не брезгует тяжелыми наркотиками, лучше б там оказалась Звезда Смерти.

Инкерманский завод по производству летающих тарелок. ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ хватился ПЛЕЙШНЕРА и лютует. Ввиду того, что без новых шасси закатить тарелку в ангар невозможно, ее оставляют на полигоне, накрыв маскировочной сеткой. Попутно выясняется, что война уже день как кончилась, но ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ никому об этом не рассказывает, чтоб в бухгалтерии не урезали боевые.

Снова родовое поместье ПЛЕЙШНЕРОВ. Извлеченный из подвала ПРОФЕССОР повествует о тяготах работы в «почтовом ящике» и о том, что за ним скоро придут. Дочь ПЛЕЙШНЕРОВ ликует.

Окрестности поместья. По кровавому следу ПРОФЕССОРА ПЛЕЙШНЕРА движутся несметные полчища фашистов из заводской ВОХРы под руководством оберста ГРЫМЗЕЛЯ. Оберст только что огреб от ГЛАВНОГО ФАШИСТА кортиком по анненэрбе и нешуточно зол на гнилую интеллигенцию.
РАЗВЕДЧИКИ, заметив врага, прячут ПРОФЕССОРА в подвал и занимают круговую оборону. Впятером, не получив ни царапины, они прицельными очередями в голову укладывают из автоматов больше сотни фашистов и даже снимают укрывшегося в засаде снайпера. Оберст ГРЫМЗЕЛЬ, плохо знакомый с законами жанра, недоумевает. Зритель, за четыре серии изучивший эти законы в совершенстве, цинично ржет.
Фашисты и патроны все не кончаются. Озверев сверх всякого приличия, оберст ведет свою ВОХРу на штурм. Зритель запасается попкорном и делает ставки. Двое разведчиков, воспользовавшись телепортом из библиотеки, через подвал пробираются на улицу, крадутся в дом следом за фашистами и косят их очередями в спину. Ворвавшись на второй этаж, оберст ГРЫМЗЕЛЬ на глазах у ПЛЕЙШНЕРОВ расстреливает их старую бабушку, но под натиском разведчиков вынужден спасаться бегством.

Инкерманский завод шампанских вин наглухо заминирован. В бункере ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ многозначительно перемигивается с пилотом летающей тарелки. Старший МИНЕР докладывает, что система многократно дублирована и сбой исключен. Зритель криво ухмыляется. ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ отзывает МИНЕРА в сторону и просит тихооонечко разминировать «объект 2». «На это уйдет не менее дня!» - отбивается не наученный горьким опытом ПЛЕЙШНЕРА МИНЁР. «Но вы же солдат фюрера!» - привычно, с носака, аргументирует ГЛАВНЫЙ ФАШИСТ и идет в ПЛЕН посмотреть, как ПОЛКОВНИК общается с заводским филиалом ГЕСТАПО. ГЕСТАПО очень соскучилось по работе с людьми, и к ПОЛКОВНИКУ длинная очередь. ПОЛКОВНИК держится молодцом и нипочем не признается в связях с МУЛДАШЕВЫМ. Отчаявшись, ГЕСТАПО душит ПОЛКОВНИКА.

Поместье ПЛЕЙШНЕРОВ. Фашистская нечисть покрошена на винегрет. В живых остались трое РАЗВЕДЧИКОВ и оберст ГРЫМЗЕЛЬ, затаившийся в сарае, куда тут же отправляется за водой горничная АННА. Совестливый РАЗВЕДЧИК, некогда пустивший АННУ в подвал, после инцидента с бутылкой разочаровался в дружбе народов и дуется, отчего АННА переживает – сильно, но недолго. «Гюлчатай, пакажи личико», - неуклюже шутит оберст, демонстрируя всем свою гнилую фашистскую сущность. Примчавшийся на шум совестливый РАЗВЕДЧИК пророчит оберсту Нюрнбергский трибунал, но тот, заскучав, убивается об другого РАЗВЕДЧИКА.
Благодарный ПРОФЕССОР обещает показать героям кратчайший путь на завод летающих тарелок. Тех несколько смущает отсутствие связи – во второй серии дочь ПЛЕЙШНЕРОВ сломала им рацию, а само командование ни за что не почешется. Посовещавшись, РАЗВЕДЧИКИ решают делегировать в часть перековавшуюся ДАЗДРАНСДАПУ, а сами ныряют в указанный ПРОФЕССОРОМ подземный ход.

6.
Рабоче-крестьянская Красная Армия. Поскольку гитлер капут и война, под честное фашистское, кончилась насовсем, настроение в войсках санаторно-курортное. На крылечке штаба задумчиво медитирует философски настроенный МАЙОР. «А где, кстати, наши РАЗВЕДЧИКИ?» - вяло вопрошает он Космические Силы Дао. Случайно пригревшийся рядышком связист лениво отвечает, что фиг его знает, вроде ушли куда-то и на связь со вчера не выходили. «И полковник тоже?» - не приходя в сознание, осведомляется МАЙОР и, получив утвердительный ответ, надолго погружается в нирвану.

РАЗВЕДЧИКИ, между тем, с шутками да с прибаутками вплотную подбираются к логову ГЛАВНОГО ФАШИСТА. В логове паника: по сценарию это последняя серия, а значит, щас все взорвется. Чтоб никто не опоздал взорваться, в центре управления полетами летающих тарелок пришпандорен к стенке огромный зловещий СЧЕТЧИК с таксомотора. По секретной узкоколейке на полигон доставляют «объект два»: то самое летающее блюдце, о котором зрителю полагалось забыть.
Ловко ухайдохав по дороге двух зазевавшихся фашистов, РАЗВЕДЧИКИ подползают к центральной штольне Инкерманского завода шампанских вин, видят стоящую там тарелку и скоропостижно офигевают.

Рабоче-крестьянская Красная Армия. К философски настроенному МАЙОРУ под видом белой горячки является фройляйн ПЛЕЙШНЕР. При ней звериная ненависть к фашизму и малява про завод летающих тарелок. Уфологи хреновы, ну и болт с ними, красноречиво свидетельствует просветленное майорово лицо.

Но с РАЗВЕДЧИКАМИ уже не болт, а целый ПОЛКОВНИК. Покуда они рассматривали тарелку, ГЕСТАПО как раз вывело его погулять на расстрел. Врожденное чувство стиля не дает представителю расстрельной команды шлепнуть ПОЛКОВНИКА не отходя от кассы, тем паче что завод все равно взорвется. Вместо этого он долго и нудно выискивает место с подходящим освещением и незаваленным горизонтом. Когда таковое, наконец, находится, туда, плотоядно ухмыляясь, уже подгребают РАЗВЕДЧИКИ. ПОЛКОВНИК освобожден, хоть и ушиблен маковкой о складки местности. Ушибленность ПОЛКОВНИКА сказывается, как только он открывает рот. РАЗВЕДЧИКАМ предлагается разгромить к чебуРФам Инкерманский завод шампанских вин и спасти томящихся в ПЛЕНУ гражданских специалистов.
Тем временем из центральной штольни логова выдвигается грузовик, груженный СЕКРЕТНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ. Один из РАЗВЕДЧИКОВ мужественно бросается ему наперерез. Здесь сюжетная линия прерывается, создавая, по задумке сценариста, некислую интригу.
Двое других РАЗВЕДЧИКОВ, метко кося фашистов в глаз из автоматов, посредством интуиции и такой-то матери пробираются в ПЛЕН. К сожалению, сумрачный тевтонский гений попутал в коридорах таблички-указатели, и вместо ПЛЕНА герои попадают в Центр управления полетами. Им хватает одного взгляда на мигающую лампочку от гирлянды «Снежинка», чтобы догадаться, что помещение заминировано. Под утробные завывания магазинной сигнализации один из РАЗВЕДЧИКОВ решительно курочит что попало в надежде спасти ситуацию. Взгляд его падает на уже упомянутый счетчик от таксомотора. Подлый счетчик медлит еще секунду и ехидно обнуляется. Следует классический армагеддец с дымом, пламенем и кусками штукатурки. Инкерманский завод шампанских вин рушится. Снаружи, заботливо облитая керосином, вспыхивает летающая тарелка.
Когда пиротехникам надоедает извращаться, в кадре появляются ПОЛКОВНИК и бросившийся под грузовик РАЗВЕДЧИК. Грузовик, не перенеся позора, съехал в кювет и готовится взорваться. Из развалин завода, фыркая и вытряхивая из ушей инкерманский камень, – это мы неудачно зашли! - появляется еще один РАЗВЕДЧИК. Зритель злобно подозревает в нем шпионящего на американцев Терминатора.
Самое время пустить титры, но отдыхать некогда. Герои бросаются на поиски ГЛАВНОГО ФАШИСТА. Тот, прихватив болонку и чемодан с особо секретной документацией, удрал на «объект два» и вот-вот отправится нах Антарктиден. По счастью, в кустах на краю полигона валяется давно брошенная за ненадобностью, но вполне боеспособная зенитка, а если пошарить получше, то и снаряды к ней. Прямой наводкой РАЗВЕДЧИКИ с первого же выстрела отправляют ГЛАВНОГО ФАШИСТА к фашистовой маме.
Зритель облегченно вздыхает и готовится замочить мозги в настойке родиолы розовой, но не тут-то было. Ведь на дороге остался грузовик с СЕКРЕТНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ. К нему и устремляются наши герои. Ну, славатебегосспади, злорадно шипит грузовик и немедленно загорается. В отблесках аццкого пламени РАЗВЕДЧИКИ с ПОЛКОВНИКОМ выбрасывают пачки ДОКУМЕНТОВ из горящего грузовика. Когда последняя пачка сброшена, грузовик шумно взрывается, ничуть не уступая по зрелищности взрыву летающей тарелки.
Не обращая на него никакого внимания, РАЗВЕДЧИКИ потрошат пакеты с документацией. Увы! Судя по обилию нецензурных выражений, это всего лишь деловая переписка ГЛАВНОГО ФАШИСТА с автором сценария.
КОНЕЦ.
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 09.02 2012

А вот как the_mockturtle видит сюжет известной картины "Адмиралъ":D

АДМИРАЛЪ
Драма.

Эпизод первый. Туманъ. В тумане медленно и величаво, роняя мины в кильватерный след, движется корабпь системы пароходъ.
Пароходом командует Адмиралъ. Он душка.
Еще на пароходе есть Старший офицер. Он тряпка и размазня, потому и без твердого знака.

Старший офицер, скрипуче: Право, Ихтиандр Квасильич, я не понимаю, отчего мы ставим мины в эдакой туманъ.
Адмиралъ, таинственно: Тссс!
Матрозен с трижды орденоносного флота японаматери малошумного ракетного крейсера «Фридрих Карл фон Газенъ Вагенъ и сыновья», из тумана, злорадно: Хо-хо! Рус сдавайс!
Адмиралъ, в матюгальник, с твердым знаком: Накося выкуси!
«Фридрих Карл фон Газенъ Вагенъ»: Ахтак! Ахвотвыкак! (взрывается тыщ на четыреста в твердой валюте)
Мириканський специалист по спецэффектам: Я есть дольжен вас перду-пердить, шьто с такой откат вашь бьюджет мала-мала тшетыре взрыва не хватит.
Режиссер: Дак нам больше и не надо. Остальное – крупный план...

Эпизод второй. Крупный план, как обещали. Крупным планом – Лиза Боярская. Она в образе.

Лиза Боярская: Папа, я же ясно сказала: я НЕ НАДЕНУ твою дурацкую шляпу.

Офицерское собрание. Блаародное общество играет в фанты. За кадром слышатся вальсы Шуберта и хруст французских булок, проверяемых на разрыв.

Дамы, кокетливо, вразнобой: Ваш фант погашен, Ксенофонт Кондратьич! Можете опустить руки и отойти от стенки. А вы, Арчибальд Илларионыч, с одним глазом даже интересней…

Двери распахиваются, входит Адмиралъ. Он душка. Китель его без пуговиц, а на лице блуждает одинокая эмоция.

Адмиралъ, плотоядно: Нну-с, и где эта Лиза Боярская, которой я должен пожать лапу?
Дамы, сконфуженно: Ахти! Ихтиандр Квасильич снова все перепутал.

Лиза Боярская, в шляпе и в образе, смотрит на Адмирала очень пронзительно. Под воздействием ее гипнотического взгляда с адмиральского кителя отлетает последняя пуговица.

Женская половина зрительного зала, с готовностью: Беееедненький! (рыдает)
Мириканський специалист по спецэффектам: Но затшэмь?! Затшэмь мы снимать восемь минут один пуговиц? Этот пуговиц есть тормозить сьюжет!
Режиссер: Засохни, плесень. У нас ЭПИЧЕСКОЕ кино.

Эпизод третий. Ночь. Квартира Адмирала. В квартире Адмиральша и Прекрасное дитя. Они ждут папку из блаародного собрания.

Прекрасное дитя: Мам, а папа у нас теперь кто, ко-ко-контр-адмирал?
Адмиральша: Кобель твой папа. (плачет)
Женская часть аудитории, возмущенно: Дура! У них же любовь.

Туманъ. В тумане, знаменуя торжество компьютерной графики над здравым смыслом, движется трехтрубный крейсеръ «Слава», в девичестве - экскадренный броненосец, оснащенный Адмиралом и плазменным ускорителем.
На крейсере драма. Старший офицер, законный супруг Лизы Боярской, явился к Адмиралу с рапортом о переводе.

Адмиралъ, подозрительно: Уж не хотите ли вы сказать, господин Боярский, будто я и ваша жена…
Старший офицер: Госсподи, да мне просто надоело ходить в туманъ на эти бесполезные минные постановки, а потом возвращаться в базу по собственным минам под благодарственный молебен. Но поскольку все это слишком длинно и сложно для нашей целевой аудитории, черт с вами, пусть будет жена.
Вахтенный мичманъ, врываясь внезапно (что составляет львиную долю логических связей в художественномъ фильме): Ихтиандр Квасильич! (тычет пальцем в иллюминатор) Там немцы наших бьют!
Старший офицер, возмущенно: A propos, я вовсе не Боярский. Я Тимирязев, потому что это только вы у нас Колчак, а все остальные - аллегория.
Адмиралъ, мужественно: К черту подробности! Шашки вон! Полный вперед!
Гаспарян, в зрительном зале: Какие люди, бог ты мой (рыдает).

Скупая панорама запутанных ходов сообщения, отрытых Нашим генералом (с твердым знаком), большим энтузиастом этого дела. Коварные немцы действительно бьют наших гаубицами системы Латыниной.

Немцы, злорадно: Курка, млёко, яйки, штандер-штандер, рус капут.

Резкий визг корабельных тормозов заставляет их умолкнуть. Это становится на якорь примчавшийся на выручку экскадренный бронекрейсер „Слава”.

Наш генералъ, в телефонную трубку, через ять: На „Славе”, ять! По немцам, ять! Из главного калибра, ять твою мать!
„Слава”: Бдыщь! Бдыщь! Ды-бы-дыщь!
Мириканський специалист по спецэффектам, загибая пальцы: Два… Три… Тшетыре… Фсёу! Дьеньги контшился.
Режиссер: А и болт с ними. Дальше все равно про любовь.

Эпизод четвертый. Деньги кончились, потому про чувства. Дешевле всего снимать про любовь. Любовь бывает нескольких видов:
а) любовь к Родине. Адмиралъ на приеме у Государя Императора в Нескучном Саду. Они душки. Оба. Гаспарян в зрительном зале встает во фрунт.

Императоръ, задумчиво: Поди сюда, невысоклик. Жалую тебя вице-адмиралом. Поедешь в Серые Гавани орка воевать.

Адмиралъ затравленно косится на государева адъютанта. Тот красноречиво разводит руками.

Императоръ, шаря по карманам: Вот тебе на дорожку фиал со светом Вечерней Звезды… или нет, фиал я сам выпью, а ты лучше икону вот возьми. Да бери, не стесняйся, я себе еще нарисую.

Адмиралъ, не дрогнув лицом, сует икону под мышку.

Адмиралъ, верноподданнически: Разрешите идти?
Императоръ, расслабленно: А, элберет гилтониэль, ступай себе с богом.
Серега Баринов в зрительном зале запевает "Боже, царя храни".
Питер Джексон, бубнит: Это моя трава. Это моя трава. Это моя…

б) любовь к женщине. Адмиралъ и мадам Боярская под дождем. На лице у обоих вода и полторы эмоции.

Лиза Боярская, энтузиастически: А я вам письмо написала. Сперва шрифтом Брайля, потом азбукой Морзе, а остальное с балкона отсемафорю, когда муж уснет.
Адмиралъ, с чувством: Бесценная моя, несравненная моя… простите, как ваше имя-отчество?
Лиза Боярская, папиным голосом: Анна Васильевна я.
Адмиралъ, печально: Так вот, любезная моя Анна Васильевна, больше мы с вами не увидимся.
Лиза Боярская, глупо: А почему?
Адмиралъ, плоско: Военная тайна.
Лиза Боярская: Костя, ты извини, конечно, но чота ты сегодня совсем не стараешься.
Константин Хабенский: Потому что меня бесят твои дурацкие шляпы. Такое чувство, что у нас тут не «Адмиралъ», а простигоспади «Три мушкетера».
Лиза Боярская: Ахтак! (делает широкий жест от локтя) Это «до свиданья» на языке глухонемых.
Режиссер: Снято!

Эпизод пятый. Скорый поезд «Санкт-Петербург – Севастополь» только что миновал Инкерман. Из окна купейного вагона Адмиралъ благоговейно обозревает Севастопольскую бухту, забитую разнокалиберными броненосцами, броненосиками и броненосищами. Создается впечатление, что всех их приволокли на Черную речку на распил. Вероятно, это дальние предки Военно-морских сил Украины.

Проводница: Товарищи, постельки сдаем.
Режиссер, возмущенно: Женщина! У нас тут эпическое, с твердым знаком, кино!
Проводница: Охъ, запамятовала. Сдаемъ постельки, господа-съ.

Тем временем в Кронштадте манифест и революция. Лохматые революционные матросы пачками расстреливают реакционное офицерство с видом на Морской собор.

Революционные матросы: Господа, будьте добры. Не создавайте паники. В очередь, господа. (читают по бумажке) Именем революционного трибунала…
Адмирал Непенин: Этот расстрел сосёт.
Революционные матросы, терпеливо: …во исполнение нижеследующей директивы Центробалта…
Адмирал Непенин: Горизонт завален.
Революционные матросы, настойчиво: …по классовому врагу мирового пролетариата, это и к вам относится, гражданин…
Адмирал Непенин: Тёмкин, используй lj-cut.

Утомленные революционные матросы банят адмирала Непенина прикладом. Старший офицер, законный муж Боярской, пользуясь случаем, удирает с расстрела домой.

Старший офицер, в кипеше: Лизавета, паром отходит через час. Собирай манатки, они убили Кенни.
Лиза Боярская: Вот ужас-то. А у меня, представляешь, сегодня в кафе увели перчатки, и я полюбила другого.
Старший офицер, скорбно: Какие, к монахам, перчатки? У нас тут революция! Непенин забанен! Вся власть Советам, понимаешь?
Лиза Боярская, хватая шляпную картонку: Да хоть три революции. Я не могу бежать непричесанная, это раз, а во-вторых, мне по этому адресу пишет, ну, один человек, ты его не знаешь.
Старший офицер, прозревая: Лизавета, ты – ДУРА!
Лиза Боярская: Вообще-то, по сценарию я – Аня.
Зрительный зал свистит.

Севастополь. Выразительный интерьер адмиральской каюты с видом на гвардейский ракетный крейсер «Москва». Адмиралъ зачитывает офицерскому собранию высочайший манифест.

Адмиралъ, возмущенно: Безобразие, господа. У людей там революция, а на нашем флоте, судя по видеоряду, никаких предпосылок для революционного брожения.
Старший офицер, осторожно: Может, червивое мясо попробовать? Говорят, помогает...

Эпизод шестой. Севастополь. Выразительный интерьер адмиральской каюты с видом на гвардейский ракетный крейсер «Москва». За письменным столом самозабвенно трудится Адмиралъ.

Голос за кадром: «День четвертый. Все еще не герой. Пассивность потенциально революционных слоев населения сводит с ума. Категорически отказываются создавать первичные ячейки. Никакого представления о партийной организации! Нееет, если мне действительно хочется в Питер, придется взять эту неблагодарную работу на себя…»

Закат над Константиновским фортом. На баке флагмана лясничают матросы с Простыми Русскими Лицами.

1-й матрос: Благодетель-то наш, Ихтияндр Квасильич, через смуту питербурхскую совсем с лица спал.
2-й матрос: Переживает.
3-й матрос: Даве литинанта Шмидта окаянного эвона с каким оркестром перезахоронил, а народишко ни в какую.
1-й матрос: Да нешто, братцы, не устроим нашему барину эфту, едри её душу, леворюцию?
Прочие матросы, хором: Даёшь! (отпускают бороды, разлохмачивают волосы, повязывают на форменки алые банты, ругаются матом)

Адмиральская каюта. Адмиралъ слышит стук матросских ботинок в дверь и блаженно улыбается.

Матросы, ломая дверь: Не гневись, батюшка! Леворуционный, значится, комитет пришел тебя всего как есть арестовать…
Адмиралъ, подсказывает: «…и конфисковать личное оружие».
Матросы, покладисто: Да, да, и оружию твою… эфто самое… того этого…
Адмиралъ, звучно, расправив плечи: Пшли все вон отсюда! Через две минуты общий сбор на верхней палубе. Я щас. (суетливо бросается к рундуку, достает парадный китель, придирчиво проверяет пуговицы).

Общий сбор на верхней палубе. Входит Адмиралъ. Он душка. Проходя мимо строя матросов, он мурлычет «Из-за острова на стрежень» и придирчиво поправляет на них революционные банты.

Адмиралъ, звучно: Революция, о которой так долго говорили большевики, свершилась! Офицерам – сдать личное оружие!

Офицеры обрадованно роняют на палубу револьверы и кортики.

Матросы, смущенно: Да мы чо… мы это… Ихтияндр Квасильич! Пошутили мы!
Адмиралъ, гнусаво: И за бо-орт ее бросает в набежавшую волну! (швыряет в море наградную георгиевскую саблю, вприпрыжку убегает в Петербург. Сабля тонет – восемь минут, мягкий свет, крупный план. Мириканський специалист по спецэффектам открывает было рот, но вовремя спохватывается).
Зрительный зал рыдает.

Петербург. Ставка Временного правительства. Адмиралъ на приеме у Керенского, в котором угадывается плохо загриммированный Николай Второй.

Керенский, категорично: Слышать ничего не желаю. В Америку, батенька, в Америку! Когда нам понадобится прощелкать Россию, мы вас позовем.

Адмиралъ послушно уходит. На крыльце его караулит Лиза Боярская в шляпе и в образе.

Лиза Боярская: Не смотрите на меня так. Кино ведь все-таки про любовь.
Адмиралъ с чувствомъ лобзаетъ ей руки и отчаливает в Америку.

Эпизод седьмой.
Транссибирская магистраль. В переполненном коридоре купейного вагона скорого поезда «Москва-Владивосток» сталкиваются Лиза Боярская и колчаковский флаг-офицер в костюме мужика.

Лиза Боярская, обмахиваясь шляпой: А, господин флаг-офицер. Чтой-то вы по-простому, без погон?
Флаг-офицер, затравленно: Умоляю, тише! Здесь повсюду Кровавая Гэбня.
Лиза Боярская: Да бог с вами! Рецензий не читали, что ли? В этом фильме нет Кровавой Гэбни.
Режиссер: Точно-точно. И в этом его несомненный плюс.
Пассажир в штатском, авторитетно: Кровавая Гэбня – это выдумки оголтелой поповщины. Не совестно, гражданин?
Лиза Боярская, храбро: Вот хотите, я сейчас скажу на весь вагон, что моего мужа, ответственного работника, отправили до конечной разоружать Тихоокеанский флот?
Флаг-офицер, испуганно: Не надо! Я вам верю. Сам-то я только до Омска, там Колчакъ, он собирает войска.
Лиза Боярская, рассеянно: Надо же. А у меня такое чувство, будто я до конца фильма проторчу в этом поезде.
Пассажир в штатском: Не отвлекайте человека, гражданка. (делает пометку в блокноте) Так вы сказали – Колчакъ? Он разве не в Америке?
Флаг-офицер, с жаром: Клянусь честью, нет! Не сегодня – завтра он объявит себя Верховным правителем России и начнет поход на Москву!
Лиза Боярская: Батюшки! Так а я-то чего тут сижу? В Москву, в Москву! (убегает)
Пассажир в штатском: Что вы говорите! Кто бы мог подумать! (вежливо подталкивает флаг-офицера к выходу) А как у него с транспортом, вы не в курсе?

Душное купе скорого поезда «Москва-Владивосток». На нижней полке храпит законный супруг Лизы Боярской, знакомый нам старший офицер.

Лиза Боярская, суматошно собирая вещи: Только с жилплощади ты меня пока не выписывай. Ну, там, мало ли что.

Старший офицер храпитъ.

Омскъ. Снежная равнина. На равнине Адмиралъ. Он душка и только что провозгласил себя Верховным правителем России, по каковому случаю на снежной равнине служат благодарственный молебен.
Метет метель. Реют триколоры. В переднем ряду, в шляпе и в образе, Лиза Боярская. Она уже поняла, что единственный способ избавиться от шляп – записаться в сестры милосердия.

Адмиралъ, омским властям, пророчески: Только с жилплощади вы меня пока не выписывайте. Ну, там, мало ли что.

Эпизод восьмой. Сибирь. Снега. В снегах – солдаты. Перед солдатами - Безруков. Он Каппель.
Вокруг Каппеля штаб. Он в шоке.

Начальник штаба: Ваше превосходительство! Звонил Колчакъ. Сказал наступать.
Каппель: Куда?
Начальник штаба: Куда – не сказал. Связь оборвалась.
Каппель: Проклятый Мегафон.
Начальник штаба, истерически: К вышеизложенному разрешите присовокупить доклад о текущем положении. Хлеба – нет. Сена – нет. Мяса – нет. Патронов – тоже нет!
Каппель, нетерпеливо: Ну, хоть что-то у нас есть?
Начальник штаба, саркастически: Оркестр!
Каппель: Подать сюда оркестр!

Подают оркестр. Он тоже в шоке.

Каппель, солдатам: Братва! (задумывается) То есть, братцы! Хлеба нет. Сена нет. Патронов тоже нет. Зато есть оркестр!

Солдаты уныло ковыряют лаптями снег. Они не впечатлены.

Каппель: Так что хрен с ними, с патронами! Потому что мы – бригада! Примкнуть штыки! Ура!

Бойцы без энтузиазма делают ура на ближайшие окопы. Оркестр конвульсивно исполняет танец маленьких лебедей из одноименного озера Чайковского. Гаспарян в зрительном зале подпевает. Его выводят.

Бойцы, озадаченно: Какая, нахрен, бригада? Тут и на полк-то еле наберется.

Крупным планом – вражеские окопы. В окопах за пулеметом лежат большевики. Передовая белогвардейская система хозяйствования до них не докатилась, так что большевики чувствуют себя очень неловко при патронах и в теплых валенках.

1-й большевик, тыча пальцем в наступающих каппелевцев: Чо это они?
2-й большевик, пожимая плечами: Психические.
1-й большевик: Может, пульнем?
2-й большевик: Да пёс с ними, с увечными. (забирают пулемет, уходят).

Тылъ. Госпиталь. В госпитале Лиза Боярская без шляпы, но в образе.

Голос за кадром: Раненых офицеров привезли!
Лиза Боярская: Сюда, сюда! (суетится в кадре)

Угрюмые рожи вносят раненых офицеров и укладывают вдоль стен.

Сестра милосердия, в наколке с красным крестом: Ах, барышня! Не правда ли, Колчакъ такой душка?
Лиза Боярская: Гуно вопросъ. (взбивает локонъ страсти)
Голос за кадром: Раненых офицеров привезли!
Лиза Боярская: Сюда, сюда! (суетится)

Угрюмые рожи вносят вторую партию раненых офицеров и укладывают на уже лежащих.

Сестра милосердия, игриво: Вот чуднО! Куда же они возят раненых рядовых?
Угрюмые рожи: Никуда не возим. Там закапываем. (уходят, символизируя ужасы Гражданской войны).
Раненые офицеры из первой партии: Барышня… Воды…
Лиза Боярская: Сельтерской? (взбивает второй локонъ страсти и вообще, всячески выпендривается без шляпы)
Сестра милосердия, мечтательно: А уж Безруковъ-то какой душка!
Лиза Боярская, строго: Безруковъ не душка. Безруковъ Каппель.

В снегах Сибири благодарное население вручает Адмиралу гуся. К тощей гусиной шее прикручена антибольшевистская табличка «Я вам не товарищ».
Адмиралъ велит оформить гуся на персональное довольствие. Вегетарианцы в зале рыдают, не желая замечать двусмысленности фразы.

Эпизод девятый. Тылъ. Госпиталь. Сестры милосердия красят ногти в ординаторской. Среди них Лиза Боярская без шляпы, но в образе.

Сестры милосердия, Лизе, завистливо: А верно ли болтают, будто у вас с Ихтияндром Квасиличем амор?
Лиза Боярская: Истинный крест! Он меня во втором эпизоде знаете как страстно лобзднул? Даже в киноверсию не вошло.
Сестры милосердия, цинично: Как же-съ, лобзднул. На спор, небось.
Голос за кадром: Раненых офицеров привезли!
Лиза Боярская, патриотически: Господи, да когда же кончится эта кровавая, бессмысленная война. (решительно вешает на дверь табличку «Обеденный перерывъ»).

Ставка Адмирала. Утверждение стратегической доктрины белогвардейского движения. За столом цвет белого офицерства, густо увешанный аксельбантами, а также заграничные интервенты и министр по делам внеземных цивилизаций господин Пепелацевъ. Во главе стола – собственно Адмиралъ. Судя по мученической гримасе, он пытается мыслить стратегически.

Адмиралъ, стратегически: Подведем итоги, господа. Ключевые положения нашей внутренней политики, а именно - «Съ Богомъ» и «Заграница нам поможет», остаются неизменными.
Заграница: О, йя-йя. Ми хотеть золото-бранзулетки и Кемска волость.
Адмиралъ: Ручаюсь честью, как только наши казаки войдут в Москву…
Заграница, без малейшего акцента: Тогда деньги вперед!
Адмиралъ, игнорируя заграницу: Также, в целях усовершенствования наступательной тактики генерала Каппеля, приказываю немедля снабдить все полковые орекстры валторнами за счет золотого запаса. Дополнительно, для укрепления боеспособности, увеличить суточную норму благодарственных молебнов до четырех на дню.
Министр по делам внеземных цивилизаций: Вношу попутное предложение вернуть планете Марс ее естественный зеленый цвет. До каких пор проклятые большевики…

Его пламенная речь грубо прерывается диким воплем какого-то непричесанного хрена.

Какой-то хрен, возбужденно: Шухеръ, господа! Красные на окраинах города! Все в Иркутскъ!
Все: В Иркутскъ! В Иркутскъ! (убегают, едва не сбив с ног подоспевшую Лизу Боярскую в шляпе и в образе).
Адмиралъ, меланхолически: Какая жалость. А ведь у меня еще столько идей.

Вокзалъ. Перронъ. На перроне Лиза Боярская в шляпе и в образе. Вокруг вагоны, суматоха и кошмары неорганизованной эвакуации. В общем шуме Лиза Боярская справляется о стоимости места в штабном вагоне, узнает расценки и густо краснеет.

Голос за кадром: Раненых офицеров привезли!
Лиза Боярская, мстительно: Подите нафигъ. Я уже в шляпе! (призывно семафорит подошедшему Адмиралу. Зрительный зал замирает в предвкушении Сочного Поцелуя).

Адмиралъ, с чувствомъ: Все хотел спросить, Анна Васильевна: почему муж у вас Тимирязев, а вы – Лиза Боярская?
Лиза Боярская, с придыханием: Три тысячи чертей, Хабенский! Пипл заждался Сочного Поцелуя, а он допросы устраивает!
Адмиралъ, сконфуженно: Будьте моей навек! (сочно целует Лизу Боярскую куда-то ниже шляпы. Под рыдания зрительного зала Лиза Боярская удовлетворенно дрыгает ногами в объектив).

Эпизод десятый. Снега. В снегах Каппель (он Безруков). По заботливо проторенной в снегахъ дороге Каппель поспешает на выручку Адмиралу.

Каппель, привставая в стременах: Нну-съ, на сколько мы отклонились от курса?
Начальник штаба, сверяясь с картой: На двадцать пять километров, господин генерал. Что с учетом погодных условий, скорости марша и погромов ночных супермаркетов гарантирует нам опоздание на пятнадцать суток.
Каппель, задумчиво: А больше нельзя?
Начальник штаба, пожимая плечами: Да легко. Можно, к примеру, форсировать на подручных средствах ближайшую водную преграду. Правда, в двух километрах отсюда находится мост…
Каппель, кровожадно: Къ черту мостъ! Всем форсировать водную преграду! (пришпоривает коня, проваливается в полынью, отмораживает лошадь и ноги).
Белое офицерство, восхищенно: Он фаталистъ!
Лошадь Каппеля, сумрачно: Он идиотъ.
Константин Хабенский, обиженно: Эй! Это была моя прорубь!
Режиссер, утомленно: Твоя будет в Иркутске. Это я так, публику разогреть.
Константин Хабенский, бубнит: Теперь все скажут, что я работаю под Безрукова.
Режиссер, нравоучительно: Пойми, деревня, это символический момент. Он как бы говорит нам: история повторяется. Сначала как фарс, потом как трагедия. (задумывается) Или наоборот (заботливо поправляет грим на Каппеле, который, сидя на снегу, примеряет сухие сапоги).

Каппель, придирчиво: Нет, корнет, ваши мне не подойдут. У вас сорок второй размер, а у меня сорок один с половиной. А у вас, поручик, извините, грибокъ. А у вас кожа не той выделки. Чо я, в натуре, один лох на все белое офицерство - кирзу топтать?
Режиссер, певуче: Сережа! Не выходи из образа.
Каппель, многозначительно: Да, да, вотъ такъ, въ носкахъ, и пойду! Отморожу ноги, чтоб интенданту стало стыдно!

Крупным планом – породистое лицо интенданта. Это белогвардейский интендант, дворянин в седьмом колене. Ему мучительно стыдно. Шатающейся походкой он идет въ снега и стреляется. Терпеливо дожидавшийся этого момета адъютант Каппеля стаскивает с интенданта сапоги. Сапоги не подходят. Под сочувственными взглядами штабных Каппель перематывает ноги вафельными полотенцами.

Лошадь Каппеля, отряхиваясь, ядовито: Это называется „ни одно животное не пострадало”.

Сибирь. Поездъ. В поезде Адмиралъ, конвой, белочехи и белофранцузы. Также в штабном вагоне замечена Лиза Боярская без билета, но в шляпе.

Контролер, укоризненно: Гражданочка! Вы разве не знаете, почем проезд в штабном вагоне?
Лиза Боярская, вспыхивая: Подите къ черту. У меня теперь проездной (хлопает дверью купе, за которой ее дожидается Адмиралъ).
Адмиралъ, съ чувствомъ: Какъ долго я ждалъ этого момента!
Зрительный зал: Ыыыыы! (пускает слюни в ведерки с попкорном)
Лиза Боярская, кокетливо: Какого именно, Ихтиандр Квасильич?
Адмиралъ, съ чувствомъ: Когда можно будет елку наряжать. Вотъ, глядите-съ, у всех конвойных темляки с шашек отодрал. (вдохновенно вешает темляки на елку, которая стоит на рояле в углу купе. Помимо темляков, на елке замечены снарядные гильзы, обрывки наглядной агитации и патроны, без которых так прекрасно обходится Каппель).

Под монотонный стук колес Лиза Боярская тоскливо смотрит на счетчик, отмеряющий расстояние до Иркутска.

Эпизод одиннадцатый. Снега. По снегамъ, в папахе, но без валенок, тащится Каппель. За ним трусцой бежит начальник штаба.

Начальник штаба, задыхаясь: Господин генерал! Умоляю, наденьте валенки.
Каппель, стуча зубами: Не могу. Я слово дал.
Начальник штаба, в отчаяньи: Какое слово, господи?
Каппель, возвышенно и печально: Ноги отморозить.
Начальник штаба, молитвенно: Владимир Оскарович! Родненький! Ну, ради России!
Каппель, торжественно: Вот ради неё, родимой, и отморожу (валится въ снега).

Поездъ. Штабной вагонъ. В вагоне Лиза Боярская и Адмиралъ. Они играют в ладушки на жесткой купейной полке.

Лиза Боярская, тоскливо: Ихтиандр Квасильич! Триста километров до Нижнеудинска, а мы с вами так и не потанцевали. Я не то чтоб напрашиваюсь, но зрители не поймут.
Адмиралъ, удрученно: Так ведь негде, Анна Васильевна. Тесно тут у нас.
Лиза Боярская, злобно: Ну еще бы. Плохому танцору, как говорится… (с ненавистью глядит на счетчик, отмеряющий расстояние до Иркутска).

Сибирь. Музей деревянного зодчества, символизирующий патриархальность быта и соборность духа. В музее Каппель, символизирующий Маресьева, и седенький докторъ, символизирующий нелегкую судьбу провинциальной интеллигенции.

Каппель, слабым голосом: Доктор, а я точно помру?
Докторъ: Помрешь, голубчик, помрешь (дезинфицирует Каппеля снаружи).
Каппель: Даже раньше Хабенского?
Докторъ: Раньше, голубчик, раньше (дезинфицирует Каппеля изнутри).
Каппель: Доктор! А наркоз будет?
Докторъ: Что вы, голубчик. Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается. Ну-съ, начнем, помолясь (молятся, символизируя моральную чистоту).
Каппель, невнятно: Скажите, докторъ… А на лисапете ездить я смогу?
Докторъ, ассистентам: Да заткните же его кто-нибудь (под нечеловеческую музыку пилит Каппеля ржавой ножовкой по металлу, символизирующей бессилие науки перед Судьбой).
Хабенский: Гыы, безногий Безруков.
Режиссер, ядовито: Не-смеш-но, Костя. Не-смеш-но.

Поездъ. Штабной вагонъ. В вагоне белофранцузы и белочехи прессуют Адмирала насчет бранзулеток.
Адмиралъ: Вы жалкие, ничтожные личности. Нате, ешьте мое мясо, пейте мою кровь (рвет на груди батистовую тельняшку).
Белофранцузский генерал, сконфуженно: Зачем же так, Ихтиандр Квасильевич. Мы гарантируем вам полную неприкосновенность.
Адмиралъ, оперативно: И шенгенскую визу!
Белофранцузский генерал, удивленно: Вы хотите покинуть Россию?
Адмиралъ, поспешно: Ну, если вы настаиваете…

Сибирь. Снега. В снегахъ, естественно, Каппель. Он верхом, без ног и без валенок. Вокруг Каппеля штаб. Он в шоке.

Лошадь Каппеля: А уж я-то в каком шоке. Но кто меня спрашивает.
Зрительный зал: Гыыы, безногий Безруков.
Режиссер, поспешно: Черный юмор! Так и задумано!
Начальник штаба, со слезою в голосе: Владимир Оскарович! Я прошу вас!
Каппель, довольно: Видали? Теперь мы точно опоздаемъ (едет в ближайшую деревню, умирает в корчахъ. Зрительный зал меланхолически жует попкорн).

Эпизод двенадцатый.
Иркутскъ. Штабной вагонъ. В вагоне делегаты Иркутского политсовета торгуются с интервентами насчет Адмирала. Они в онучах, армяках и косоворотках.

Иркутский политсовет, вытирая руки о скатерть: Такшта вона оно што, граждане буржуазные империалисты. Меняем, значится, его сковородие господина Адмирала на рельсы от вашенского паровоза (лузгает семечки на паркет).
Белофранцузский генерал, высокомерно: Кескет вулеву. Авек плезир.
Переводчик: И зачем нам ваши рельсы?
Иркутский политсовет, с пролетарской прямотой: А затем, что паровозик ваш без рельсов не ехает. Не ехает, значится, паровозик-то (сморкается в портьеру).
Белофранцузский генерал, задумчиво: Вулеву лямур де труа.
Переводчик: Вы ставите нас в неловкое положение. Мы гарантировали господину адмиралу неприкосновенность личности.
Иркутский политсовет, шаркая онучами: Да нешто мы нехристи какие, в личность стрелять? Шлепнем в пузо, в лучшем виде, по-заграничному (вытирает нос рукавом).
Белофранцузский генерал, пожимая плечами: А ля герр ком а ля герр. Комси комса.
Переводчик: Вам с доставкой посчитать или самовывозом?
Иркутский политсовет, с крестьянской лукавинкой: Доставим, барин, доставим. Ужо не сумлевайси (смачно сплевывает на скатерть, уходит. В коридоре его догоняет запыхавшийся Переводчик).
Переводчик, заговорщицки: Слышь, мужики… такое дело… шляпа Боярского, говорю, не нужна? За поллитру уступлю.
Иркутский политсовет, проницательно: Видали мы вашу шляпу. Свят-свят (истово крестится на стоп-кран, демонстрируя неоднозначность политической ситуации в России времен гражданской войны).
Лиза Боярская, за дверью адмиральского купе: Хамы!
Иркутский политсовет, деликатно выламывая двери: Барышня, Адмирала позови.
Лиза Боярская, заслоняя Адмирала грудью: Он сегодня не выйдет. Он наказан.
Иркутский политсовет, не впечатленный грудью: Адмиралъ! Выходи! Выходи, подлый трус! (ломает рояль в углу купе).
Адмиралъ, с верхней полки, с достоинством: Оставьте инструмент в покое. Я выхожу.
Лиза Боярская, в шляпе и в образе: Я с вами, Ихтиандр Квасильевич!
Иркутский политсовет, злорадно: Сожалеем, гражданочка. Никак невозможно.
Лиза Боярская: Да как вы смеете! Да я… да я… да я ранена на колчаковских фронтах!
Иркутский политсовет, саркастически: С полки, штоль, свалилась? (прячет в карман серебряные ложки).
Лиза Боярская, храбро: А еще, чтоб вы знали, я его жена!
Адмиралъ, поспешно: Походно-полевая! То есть, гражданская.
Иркутский политсовет, мстительно: Однем словом, буржуазный пережиток и бытовое излишество.
Хабенский, утомленно: Слышь, Боярская. Ты давай вали уже из кадра со своим крупным планом. Счаз моя очередь и вообще. Где тут у вас прорубь? (уходит, сопровождаемый Иркутским политсоветом. Лиза Боярская, в шляпе и в образе, преследует их на крейсерской скорости).

Следует пятнадцатиминутная врезка из художественного кинофильма «Титаник», символизирующая масштабность трагедии и одновременно существенно экономящая бюджет. Американский специалист по спецэффектам кусает локти. До такого он своими американскими мозгами не допетрил бы никогда.

Зрительный зал, жуя попкорн: Это ж надо – айсберг в проруби. От проклятое большевичье.

Эпилогъ. Хренадцать лет спустя.
Мрачные интерьеры орденоносной киностудии "Мосфильм", где в нечеловеческих условиях тоталитарной советской действительности идут съемки художественного фильма «Война и мир».
По съемочной площадке, непринужденно поигрывая маузерами, шляются ассистенты в штатском. Они проверяют статистов на предмет наличия связей в белой эмиграции.
В кадре, иллюстрируя немеркнущую истину о детях гениев, Федор Бондарчук в роли Сергея Бондарчука и Лиза Боярская в роли Боярского.

Бондарчук, шипит: Лиза, это смешно. Это низко! В «Войне и мире» не было никакого Боярского! (выпихивает Лизу из кадра. Статистам, повелительно) Вальс!

Под колючими взглядами ассистентов в штатском перепуганные статисты неуклюже вальсируют, демонстрируя пролетарское происхождение в третьем колене.

Бондарчук, ассистентам, страдальчески: Товарищи! Ну неужели у вас в застенках не осталось ни одного завалящего гаспаряна? Ну не могу же я снимать в «Войне и мире» эти колхозные рожи!
Ассистенты, посмеиваясь: Сымешь, родной. Куда ты денисси. Тут одно из двух: или ты сымешь, или тебя повесють. (уходят, скрипя кожанками и символизируя идеологический гнет).
Бондарчук, помрежу, мученически: Вот, пожалуйста. Всю жизнь мечтал снимать трэш-хоррор в Америке, а снимаю нудную толстовщину в Этой Стране.
Помреж, пророчески: Крепитесь, товарищ Бондарчук. Может, хоть сын ваш, Федор, при демократии творчески реализуется.

Их разговор прерывает какая-то возня на заднем плане. Взоры присутствующих устремляются к источнику шума. Это Лиза Боярская, отсидевшая тридцать лет по статье УК «Платоническая связь с руководителями Белого движения в особо извращенной форме». Она в гриме, в шляпе и в образе.

Лиза Боярская: Да я! На колчаковских фронтах! Да вы знаете, почем там был проезд в штабном вагоне?
Бондарчук, восторженно: Товарищи, это же гениально. Где я еще найду такое лицо? (экстатически бьет фужеры с шампанским на сдачу от гонорара мириканського специалиста по спецэффектам. Под звон хрусталя певица Вика Цыганова исполняет старинный белогвардейский романс «Сентраль де Вольдемар, этапом до Шабли»).
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 09.02 2012

Изображение

Ну вот еще такая маленькая (но зато рифмованная) пародия на "Утомленных солнцем 2" от the_mockturtle .

Посмотрела Михалкова. "Мама, мы в аду. Мы в аду, мама".
В процессе просмотра в голове крутились какие-то не то раешники, не то подражания Бродскому:

...Входит Котов. Он томится. Он от голода лоснится. Он на западной границе, в представительстве ГУЛАГА. Кровожадные гэбисты, падкие на извращенья, в политическом хищенье обвинили бедолагу. Им в Сибири не сидится, им к Европе чтоб поближе, чтобы видно было с вышек чуть не Эйфелеву башню. Котов гадов не боится, смело драпает по крышам. Гордый Юнкерс взмыл повыше и спикировал отважно, сокращая населенье. Взрывы. Вопли. Затемненье.

Входит Дюжев. Он контужен. По сюжету он не нужен.

Входят воины штрафбата. Им оружия не надо, им саперную лопату выдают одну на роту. Командиры-идиоты поредевшие останки шлют на парусные танки непременно в штыковую, чтобы удаль боевую показать проклятым фрицам (тем, культурным, очень стыдно). Дальше ни хрена не видно, видимо, пришлось делиться многотысячным бюджетом - без ущерба для сюжета, всех и так давно убило. Взрывы. Вопли. Очень мило.

Входит катер вместе с Надей (сколько Надя папе платит?), что, отметим, очень кстати: Наде хорошо за двадцать, значит, будет раздеваться. Зритель замер в предвкушенье, ожидая искушенья сиськами врага народа. Вот немецкие пилоты переходят на сниженье, открывают бомболюки (входит попка, крупным планом), и парят над капитаном, провоцируют, подлюги, хоть оно и неудобно. Капитан, взревев утробно, сделал ложное движенье. Взрывы. Вопли. Продолженье.

Входит мина. Всем ховаться. Мине хочется взорваться, но плывет, куда деваться: режиссер уж больно строгий. Входит Гармаш. Он безногий. Гармашу неловко тоже. Он с духовностью на роже крестит мину вместе с Надей, и, решив, что с Нади хватит, тонет с явным облегченьем. Окрыленная крещеньем, мина волевым решеньем топит баржу с партактивом. Взрывы. Вопли. Как красиво.

Входит Сталин вместе с тортом (шоколадным, вот же реликта). У него рябая морда, Ворошилов и Буденный. У МихАлкова Никиты зубы сводит от обиды, он кипит, прямой и гордый, каннским солнцем утомленный. Он борец в седьмом колене супротив советской власти и ее дурацких премий Ленинского комсомола. Он встает, мятежный гений, и виновнику несчастий, вереща от наслажденья, телом крепок, духом молод, - о, как сладок миг расплаты! - мажет морду шоколадом. Это сказка, очевидно. Взрывы. Вопли. Как обидно.

Входят разные актеры и друг друга убивают. Входят глупые саперы и кого-нибудь взрывают. Входят головы и ноги и другие части тела, их дизайнеры умело разбросали вдоль дороги, чтоб никто не думал в зале жрать попкорн, на это глядя. Все идут, куда послали. Дальше всех послали Надю. Входит Митя в роли гада, нестерпимо инфернален. Всех, кто скрыл в анкете брата, расстреляет лично Сталин, а кого не расстреляет – доведет до энуреза. Входит Котов, щеголяя металлическим протезом. В подтверждение названья, солнце всходит и заходит. Входят табором цыгане и немедленно выходят. Бравый вермахт входит с помпой, полный нравственных метаний. Входит ядерная бомба на немецком ероплане. Входят сиськи! На экране суета и мельтешенье. Взрывы. Вопли. Продолженье.
Ответить

Фотография smallbear smallbear 09.02 2012

Что было бы, если бы Мел Гибсон ставил "Александра Невского"

1237 год. Бескрайняя tundra и немного tayga. В tundra и tayga играют два грязных, как цыганская пятка мальчика, одетых в свалявшиеся шкуры. Это будущий князь Александр Ярославич и его друг - Гаврила Олексич. Рядом стоит izba - беспорядочное нагромождение бревен, снега и камней. Рядом с izba пасутся северные олени и непонятно откуда взявшийся жеребец тракенской породы. Жеребцу холодно.

Из izba выходит князь Ярослав. Он пьет Vodka и рубит топором сани без единого гвоздя. К нему подходят русские графы и пэры:
- Ярослав, - говорит один старый толстый пэр, одетый в самые вонючие шкуры с узором в виде дыр от моли. - немцы совсем задоставали. Они отменили свободу торговли и ввели новые пошлины на импорт подержаных коней из Европы. Пойдем с ними драться.
- Хорошо, - говорит князь Ярослав. - Сейчас.

Он достает из шкур полированный меч фабричной выделки и садится на оленя, беря в повод коня. Русские графы уезжают. Александр и Гаврила бегут в tayga и начинают кидать топоры в череп мамонта. Мимо проезжают немцы - они все в черном, на штаны нашиты полосы из железа, натирающие в паху. Для того, чтобы не сползали, штаны пришиты к такой же куртке. Из-за этого немцы почти не переодеваются и выглядят еще более грязными, чем русские.

Вечером Александру привозят труп его папы. Оказывается, подлые немцы обманули русских - прислали вместо себя татар. В суматохе боя татары незаметно отравили Ярослава. Труп Ярослава говорит сыну, чтобы он был умным и сильным мальчиком. после этого труп закапывают в снег. Маленькая дочь князя Брячислава (грязная, как пятка цыганки, но с чисто вымытыми волосами) дает Александру ромашку. Затем приезжает князь Ярослав Мудрый, двоюродный дядя дедушки князя Ярослава и увозит Александра в Италию.

В это время магистр Ливонского ордена пребывает в тяжелых раздумьях. Его сын, не ведется на местных эстонских девушек, а ведется на других рыцарей Ордена. Магистр даже не может назвать сына ублдком, потому что тот и так им является - рыцарям, вообще говоря, запрещено жениться. Официальная любовница сына скучает и занимается интригами. На востоке русские опять отказываются платить подоходный налог и участвовать в миротворческих операциях Ордена в Польше. Чтобы выродит русских, магистр приказывает ввести в русских землях право первой ночи - каждая русская невеста должна провести одну ночь с рыцарем. Но рыцари, растленные сыном магистра, не ведутся на русских невест. Магистр не догадывается ввести право первой ночи для русских женихов, заронив тем самым семя будущих поражений.

Из ИТалии верхом на арабском коне возвращается Александр - он попадает прямо на свадьбу. русские в праздничных свежесодранных шкурах и папахах пляшут вокруг костров. Растолстевший Гаврило Олексич приветствует Александра дружеским броском топора в лоб, но промахивается. Александр ловит топор и бросает его в Гаврилу. Тот выковыривает топор изо лба и весело смеется. Александр рад, что вернулся домой. В разгар свадьбы появляются немецкие рыцари и осуществляют право первой ночи со всеми, кто не успевает убежать. Александр и Брячиславна (она выросла, отрастила бюст и перекрасилась в шатенку) успевают убежать и ночью тайно венчаются. Утром Брячиславна идет на рынок и там ее пр попытке изнасилования убивают немецкие налоговые полицейские.

Александр поднмает мятеж и зверски убивает немцев - те не могут убежать из-за тяжелых потетостей в паху. Александр переодевается в немецкие одежды, предусмотрительно выбросив штаны и отбивает у немцев Псков. Магистр решает лично напасть на Александра. В это время в Росии против всех правил наступает весна. Александр с товарищами сидят на берегу озера и думают, как им победит немцев, которые сильны тяжелой кавалерией. Рядом с ними старый кузнец рассказывает русским неприличный анекдот про то, как стая зайцев поймали лису, засунули ее между двух берез и делали с ней разные вещи. Александра осеняет. Он делится своей мыслью с товарищами. Гаврило чешет нос и говорит, что не рубит поляну - развращенным рыцарям такое будет только в кайф. Александр говорит, что его поняли слишком буквально. На утро русские строятся на озере. Из леса выезжают немцы, чувствуется, что они очень злые - металлические штаны натерли им все места и сидеть в седле - сущее мучение. Русские начинают дразнит немцев, обзывая их колбасниками, а потом несколько русских снимают штаны и повернувшись спиной вызывают немцев на драку. От этой картины растленные рыцари бросаются вперед. Когда до русских остается совсем мало, каждый русский достает из-за спины березу. попарно русские зажимают рыцарей между березами и жестоко учат никогд больше не ходи в РОссию. Тем временем, те рыцари, что принципиально сражаются пешими, потому что на самом деле пеший дерется куда лучше конного, бросаются бегом в атаку. Подлые русские бегут в атаку трусцой. В результате немцы успевают запыхаться и русские без помех складывают их штабелями. Под тяжелыми кучами немцев лет трескается и все немцы тонут. Русские одерживают убедительную победу. В разгар празднования. Александра предает Дмитрий Донской и Александра захватывают немцы, переодетые татарами. Любовница сына магистра влюбляется в Александра и тот делает ей ребенка. Александра приговаривают к разным пыткам. В разгар пыток любовница сны говорит магистру, что она беременна. От радости магистр, давно ждавший внука, умирает, и бедная женщина не успевает сказать, что на самом деле она беременна от Александра.

Александру отрубают голову, при этом он кричит: "Вся власть учредительному собранию".

Тем времнем Дмитрий Донской собирает русских и говорит им, что раз он предал Александра, они должны теперь храбро сражаться. Не имея что на это возразить, русские разбивают немцев на Куликовом поле.

Конец.

И. Кошкин 31.07.2002
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 10.02 2012

Вот кстати как выглядит по И. Кошкину

Сценарий обычного америкосовского фильма

Сценарий должен содержать:


  • Русского генерала по имени Петр Гоголь
  • Пиндосы и их старшие братья с Туманного Альбиона, видать, люто, бешено любят всех классиков Этой Страны. Чему подтверждение - цикл фильмов про Джеймса Бонда, где помимо русского генерала Гоголя появляется не менее русский генерал Пушкин.
  • Звероподобного русского капитана Вигго Дрантиева. Мать капитана, по-видимому, согрешила с медведем, медведь вырывался и кричал. Капитан любит пить vodka из квадратной бутылки и есть ikra ложкой из bochka. Основное занятие — резать большим ножом головы симпатичных детишек на глазах афганского (или какого-нибудь другого) папы, напевая при этом интернационал.
  • Злобного кагэбэшника Константин Долвски, который любит расстреливать солдат, отказавшихся забивать прикладами белокурых афганских детишек.
  • Русской девушки Наташи Москвовой. Она хорошая девушка, потому что спит с главным героем — американцем.
Русские предаются актам немотивированного вандализма, садизма, сексизма и коммунизма, сжигая афганские деревни. Крупный план — скотская морда пьяного v govno русского вертолетчика, выпускающего ракету за ракетой по афганской женщине с ребенком. Ракета попадает в женщину. Крупный план — убитая женщина красиво лежит, глядя в небо мертыми глазами, подведенными мэйбелин. Рядом плачет ребенок. Зритель гневно тискает в кулаке кулек с попкорном. Русские солдаты одетые в sharovary и papaha расстреливают чисто одетых афганских крестьян. Крупный план — убитые афганские молодые люди на площадке для игры в бейсбол, в руках у убитого подростка — самодельная бейсбольная бита, которой он пытался защищаться. Пять минут назад юноша принимал поздравления, отбив особенно хитрый мяч. Чалма в форме бейсболки набухает кровью. Озверевший от похоти русский солдат гонится за афганской девушкой, пытаясь сорвать с нее мини-юбку. Глухой удар. Русский солдат недоумевающе скашивает левый глаз к правому, из которого торчит рукоять ножа. Это американский зоолог Джон Лесбовски, изучавший популяцию афганских носорогов и застигнутый советским вторжением приходит на помощь афганцам. В течение пяти минут он при помощи альпенштока и перочинного ножа Спайдерко (крупный план на лэйбл) уничтожает половину русских. Но капитан Вигго Дрантиев хватает афганского мальчика и приставляет к его горлу огромный нож с надписью на клинке СССР:
— Ти брОсать оружье, я Убьить малтшик.
— Я брОсать оружье, ты не Убьить малтшик.
— Да.
Джон бросает трофейный автомат.
— Я тъеля обмАнуть, — хохочет капитан и убивает мальчика.
Джона бьют прикладом по голове. Потом еще раз, потом, сообразив наконец, бьют по почкам, как более уязвимой части.
— УбИвать все! — кричит капитан. Русские с хохотом уничтожают афганскую деревню, не пощадив ни школы, ни детского сада, ни кинотеатра, ни стадиона.
Джон приходит в себя застенках КейДжиБи.
— Ти амьерйиканэц. — говорит ему Константин Долвски.
— Да, — храбро говорит Джон.
— Ти гОворить телъЕвизор, что Амьерика плёхо.
— Никогда! — гордо отказывается Джон.
Константин Долвски несколько раз бьет Джона по голове, ушибает руку, и, наконец сообразив, пинает его в пах. В этот момент входит русская девушка Наташа. Она одета в серый форменный сарафан с красными погонами до локтя и несет в руках поднос. На подносе два стакана в литых подстаканниках калибра 152 мм, графин vodka и самовар.
— Капьитан! Что вьи делАть! В коммунистьическая партия учьат не так!
— Молчьи, глюпый дьевчонка! По настоящему, коммьюнизьм — это убИвать!
Он бьет Наташу по лицу сапогом. Девушка, вскрикнув, хватается за щеку. Джон вскакивает и втыкает Константину в глаз подстаканник.
— Бьежим! — говорит Наташа, — Я вывьеду тъеля в Швеция.
В течение получаса идет сцена вывода в Швецию через кошмарные сцены жизни в СССР. В городах русские ходят в ватниках и валенках, в деревнях — в шкурах и лаптях. На границе Из-за камня выскакивает Вигго Дрантиев и хватает Наташу, приставив ей к горлу топор с надписью КПСС.
— Я ее убьить, а потом убьить тъелья!
— Ты трус!
— Я ньЕ трус! Я тъелья убьить сначалА!
Вигго бросается на Джона, следует тягостная сцена схватки, в которой Дрантиев использует всякие нечестные приемы, от лодочного мотора и рельсы, до ручного медведя. Наконец Джон забивает в голову Вигго рельс, а в лодочный мотор — голову медведя. Джон и Наташа уплывают в Швецию на лодке из неструганых бревен и с парусом из шкур коров...

© И. Кошкин

Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 14.02 2012

Маршал Жюков


Жюков. Серия первая.

Войска идут победным маршем. Гоните прочь хандру и сплин! Был месяц май; опальный маршал недальновидно взял Берлин. Гремят салюты, стяги реют, и стар, и млад Победе рад, и только Сталин с мавзолея взирает хмуро на парад. В Берлин вошел и веселится, заставь молиться умника: ведь мог бы, нехороший человек, взять столицу ко дню, ну, скажем, рыбака! Так нет, отвоевался в мае, придется делать выходной, к японской матери срывая весенний график посевной. Кругом бардак, резервы тают, запасы выгребли до дна, в стране комбайнов не хватает, а генералов дохрена! И, проводив суровым взглядом последний уходящий строй, он пузырек с крысиным ядом сжимает твердою рукой.

Но маршал Жуков, прям и честен, совсем не чувствует беды: он больше Галкина известен за то, что фрицам дал звезды, и на банкете, жахнув кварту, он заявляет, прям и смел, что дал бы им еще со старту, да полномочий не имел. От этих слов товарищ Сталин едва не выронил бокал: какого гада воспитали (а может, Троцкий подослал)! Сжав пузырек двумя руками, едва закончился банкет, он вместо фоточки на память свинтил коварно в туалет и там, кряхтя от перегрузки, ловил старательно момент, чтоб, наконец, на кнопку спуска нажал лопух-корреспондент.

А маршал Жуков, как обычно, совсем не чувствует беды: идет по улицам столичным и дарит женщинам цветы. Пускай посмотрят россияне: рубаха-парень, без затей. А как играет на баяне! И тоже делает детей! А выпьет – разведет дебаты, что, мол, опять кругом враги, британцы врут, борзеют Штаты, а у штурвала – умники. И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране таких героев убивают, причем не только на войне.

И в тот же день на ближней даче (а это значит – быть беде) сидел, немало озадачен, нарком всея НКВД, а рядом, погруженный в думы, в предчувствии бесславных дел, сидел товарищ Абакумов и основательно потел. А на столе лежало фото, глядишь – и пробирает дрожь: недоглядели, идиоты! Куда пропал любимый вождь? Лаврентий Павлович, седея, скандал пытается замять: виновных снять, вождя приклеить, корреспондента расстрелять, а Жукова погнать из штаба, сослать в Одессу, на курорт, и чтобы маршальская баба немедля сделала аборт.
Товарищ Сталин хрустнул пальцем, сказал, прихлебывая чай: «Ты, главное, не ошибайся. Не перепутай невзначай...»


Жюков. Серия вторая.

Поэт истории не знает и не читает скучных книг, но пятой точкой понимает причины сталинских интриг: гигантской жабою задавлен, отец отечества страдал, что маршал Жуков был прославлен, а Сталина никто не знал. К тому же, в прессе иностранной недавно тема поднялась, мол, как-то, знаете ли, странно, что Жуков не захватит власть. С его огромною харизмой, что не вмещается в экран, недалеко до катаклизмов, и это понимал тиран. Вдобавок Жуков был несдержан, демократичен до соплей, и от него начальник СМЕРШа за пытки отхватил люлей. Куда его девать такого, в победных лаврах умника? Пускай себе идет в главкомы, хоть в сухопутные войска.

А маршал Жуков, как ни странно, совсем не чувствует беды. Он из Германии туманной везет учености плоды: везет четыре гарнитура для жен, любовниц и подруг; везет известную скульптуру – девицу без обеих рук; опровергая кривотолки про пьянки, драки и баян, по чесноку на барахолке купил какой-то тициан. Повесить захотел на даче, купил на кровные рубли. А вы бы сделали иначе? А вы бы типа не везли?
И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране предпринимательство страдает, причем не только на войне.

Тем временем на ближней даче товарищ Сталин пировал: вчера из Гори передачу какой-то родственник прислал. Тянул чаек с рахат-лукумом, щипал лениво виноград, и тут товарищ Абакумов приперся, падла, на доклад: мол, о позорном назначенье на фоне жуковских побед трепался ради развлеченья советский генералитет. Под кукование кукушки вели неспешный разговор, а за кукушку на прослушке сидел как минимум майор. Их в тот же вечер повязали, скрутили с горем пополам и виртуозно истязали без перебивок и реклам. Итог, конечно, в нашу пользу, два ранено, один убит, но нет причин для беспокойства - злодейский заговор раскрыт!
Товарищ Сталин, прекращая сей бесполезный разговор, не угостил министра чаем, а сразу выгнал в коридор. Намазал белый хлеб вареньем, вздохнул о чем-то, глядя вдаль, но, как назло, звонит Лаврентий, чтоб уточнить одну деталь: виновных снять, вождя в Одессу, корреспондента на курорт, и, чисто ради интересу, кому мы делаем аборт?
Товарищ Сталин, зеленея, как можно вежливей сказал, что он в Лаврентии негея уже давно подозревал. Потом послал наркома в баню, махнул охраннику в окне, достал бутылку «Телиани» и буркнул: «Жюкова ко мне».


Жюков. Серия третья.

Товарищ Сталин, как известно, творил немало черных дел. На махинациях бесчестных он не одну собаку съел: исподтишка напал на финнов, в Германии рейхстаг спалил, а Западную Украину к Восточной присоединил. Иной растяпа рот разинет – товарищ Сталин тут как тут: то член резиновый подкинет (потом при обыске найдут), то политически пошутит, а кто заржет – того в тюрьму, то гайку важную открутит, и все КБ – на Колыму... Исход обычно был летален, и знало все Политбюро: большой мастак товарищ Сталин по части причинить добро.


А маршал Жуков – как иначе? – совсем не чувствует беды. Он едет к Сталину на дачу, чтоб отчитаться за труды, но почему-то забывает про гарнитуры и ковры, поскольку разом выпивает шестнадцать литров «Хванчкары». Вино с названием нерусским для организма чистый вред, да натощак, да без закуски, но выхода иного нет. Короче, пузырю к шестому товарищ Сталин узнает, что Эйзенхауер главкома давно в Америку зовет. Поскольку сам товарищ Сталин при этом был кристально трезв, он тут же мысленно поставил на Жукове огромный крест. Но, ясен пень, не подал виду и маршалу ответил так: «Товарищ Жюков, не в обиду, но ты, случайно, не умник? Дела твои в стихах воспеты, имеешь дачу под Москвой, ты взял Берлин ко Дню Победы, а этот хаур кто такой? Что в лондонах, что в вашингтонах капиталисты гнут свое: им Трумен с бомбою ядреной милей, чем Сталин без нее. На козни буржуазной прессы газета «Правда» даст ответ, а ты езжай себе в Одессу, тебе Лаврентий взял билет...»

С утра у маршала в кармане билет «Москва – Караганда», повестка в пятнах «Телиани» на заседание суда, во рту как лошади насцали, в мозгу тревожно бьет набат, а виноват товарищ Сталин, он повсеместно виноват.
И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране какой отравы не бывает в грузинском импортном вине!

Жюков. Серия четвертая.

Беда, когда она настала, всегда приходит не одна: в партком телегу накатала гуляки-маршала жена. Мол, где-то шляется ночами, парадный китель заблевал, а на расспросы отвечает, что снова Сталин вызывал! Домой придет - в помаде ворот, вчера явился без кальсон... Ох, чует сердце, рядом ворог, японский, видимо, шпион! От идеалов коммунизма свернул на скользкий, ложный путь. Нельзя ли силою марксизма в семью охальника вернуть?
Лаврентий Палыч не напрасно жевал казенные харчи: упреки подсчитал бесстрастно и тут же к делу приобщил. В сомненье пожевал губами, подумал, подсчитал опять и от себя в конце добавил: «А если нет, то расстрелять!» .

У нас секретов не бывает – один болтнул, другой сказал... Смотреть, как Жукова снимают, в Кремле набился полный зал. Огромный список прегрешений , где панибратство и вещизм, и бытовое разложенье, и рядовой алкоголизм, и полномочий превышенье (начальник СМЕРША пострадал!), полдня с трибуны с выраженьем товарищ Голиков читал. И зал в молчании угрюмом сидел, не поднимая глаз, один товарищ Абакумов сиял как новый керогаз.
А зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране не ты такой, страна такая, где чуть расслабишься - к стене!

Но маршал Жуков – что ж такое! - совсем не чувствует беды. Герою не дают покоя билеты до Караганды. Пока докладчик брызгал ядом на тему про семью и брак, он Берию нащупал взглядом и показал ему кулак.
Лаврентий Палыч, как известно, ловил намеки на лету и тут же захотел исчезнуть, но находился на посту. Состроил рожу посердитей, кивнул плешивой головой, мол, ради бога, извините, был только верхний боковой. Вот-вот начнется перепалка, но маршал Конев, как назло, чихнул на маршала Рыбалко – и тут Рыбалко понесло. Мол, тоже дело наваляли - товарищ не живет с женой! Авторитетно заявляю: живет, но просто не с одной! Ну, зарывается, буянит, бывает, подчиненных бьет – зато играет на баяне и песню «Валенки» поет! Он шел к победе дни и ночи, он лично выиграл войну, а что жена телеги строчит, так вы видали ту жену?
Из зала выкрикнули: «Верно! Посмотришь – пробирает дрожь! Возьмешь Берлин с такою стервой, и не захочешь, а возьмешь!»

Верховный вождь не подал виду и долго маршала хвалил, но в сердце лютую обиду на отщепенца затаил. К трибуне подошел вразвалку, свое решенье зачитал и сходу маршалу Рыбалко путевку в санаторий дал. Героя в темном коридоре скрутили тут же два врача: «Не хочешь, нехороший человек, в санаторий? Тогда сидел бы и молчал!»
И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране такого просто не бывает, чтоб тихо умереть во сне...

© the_mockturtle
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 24.02 2012

Продолжение...:)

Жюков. Серия пятая.
Помимо прочих развлечений, навроде срочных марш-бросков, и стратегических учений, и свежевания хорьков, а также туров по Европе в составе танковых частей, у Жукова имелось хобби – уничтожать плохих людей. Стаканы дребезжат в плацкарте, стучат колеса «в путь пора», и палец маршала по карте скользит вдоль ниточки Днепра. Тревожат душу размышленья, буквально кругом голова: как сделать так, чтоб населенье подсократилось раза в два, чтоб Молдаванка и Пересыпь безлюдны стали и пусты (а население Одессы совсем не чувствует беды).

Вслед уходящему вагону, щипая школьниц за бедро, Лаврентий Палыч по перрону побрел до станции метро. В Кремле у входа вытер ноги и доложился Самому: «Я тут подумал по дороге – а может, надо бы в тюрьму?»
Товарищ Сталин тяпнул бренди, неспешно трубочку набил. «Все потому, - сказал, - Лаврентий, что ты ни разу не любил. Кого любить с такою рожей, кому в окно бросать цветы? А Жюков не такое может, и этим он сильней, чем ты».
Процент маразма в киноленте побил рекорды прошлых лет. «Нет, почему. – сказал Лаврентий, зардевшись аки маков цвет. – Вот карасей люблю в сметане, жену и Родину люблю, а также вас, товарищ Сталин, люблю безумно – зуб даю!»
И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране патриотизмом называют любовь к диктату и гебне.

Не пала жертвой глупых шуток красавица-Караганда: на третьи сутки понял Жуков, что вроде едет не туда. Сошел на дальнем полустанке, с вагона поручень скрутил, поймал такси до Молдаванки и к месту службы покатил.
Прошло каких-то три недели, как раз четвертая пошла. В Одессе улицы пустели, зато сознательность росла. Когда же грузчиков не стало, чтоб разгружать в порту суда, верховный вождь вздохнул устало и буркнул: «Жюкова сюда!»

И маршал Жуков, как обычно, совсем не чувствуя беды, садится на экспресс столичный с запасом водки и еды. Сойдя на Киевском вокзале, берет бутылку коньяка и едет не куда сказали, а в санаторий ВЧК.
Леченье маршала Рыбалко – и в этом скользкий был момент – ни шатко двигалось, ни валко: не мрет упрямый пациент! На завтрак и на ужин клизма объемом с полное ведро, а он исполнен оптимизма и только щурится хитро!
Того не знали санитары НКВД СССР, что Пал Семенович недаром был убежденный родновер. К чему припарки и клистиры, к чему рецепты из Кремля, когда ему давала силы родная матушка-земля! И главный врач уже катился до Магадана с ветерком, когда в больничку заявился товарищ Жуков с коньяком. Стаканы полнились, пустели, и за каких-то пять минут свершилось то, над чем неделю работал целый институт...

© the_mockturtle
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 09.06 2012


Жюков. Серия шестая.
В глухую ночь, под вой собачий, в сорокоградусный мороз у Сталина на ближней даче решался кадровый вопрос. Сперва генсек ругался матом, потом на Берию орал, затем поставил ультиматум, чтоб Жуков ехал на Урал. Туда война не докатилась (не оправдал надежды враг), и населенья расплодилось – не помещается в ГУЛАГ!
Коварный замысел генсека Лаврентий Палыч угадал: в столицах грохнешь человека – получишь мировой скандал. А вот Урал – другое дело, там реки, горы и леса, там грамотно припрятать тело займет от силы полчаса. Затылок поскребя в сомненье, рабочий полистал блокнот: какой сценарий преступленья товарищ Сталин предпочтет? Медведь-шатун, сердечный приступ, визит кондратия во сне, а может, пьяные танкисты размажут траком по стерне?
А маршал Жуков, ясен-красен, совсем не чувствует беды. Он с назначением согласен, ему интриги до звезды. Да и чего не согласиться – поди, Урал не Магадан! Осталось бабам отзвониться, чтоб собирали чемодан.
А те, гадюки, ни в какую. Одна вопит: еще чего! Я и в столицах покукую, чем пихтовать в твое УрВО! Другая тоже встала в позу: мол, ты покуда мне не муж, я хоть сегодня спрыгну с возу, и сам катись в такую глушь! И зритель сразу понимает, что в Этой Долбаной Стране восьмое марта наступает, когда захочется жене.
Над Жуковым сгущались тучи, а он бежал себе от баб в Уральский округ, в лес дремучий, где в центре был огромный штаб. Вставало солнце в дымке серой, на поле жвачные паслись. В УрВО штабные офицеры как лист осиновый тряслись. Но маршал, подустав с дороги, былую хватку растерял: на входе чинно вытер ноги и только толстых расстрелял. На главных направленьях сходу натыкал мины и ежи, умело выдвинул пехоту на огневые рубежи, зарылся в землю с фронта, с тыла, ВЧ до бани протянул и все, что в технопарке было, к Москве стволами развернул. Потом на самом видном месте прибил Суворова портрет и в ожидании известий прошел в отдельный кабинет.

© the_mockturtle
Ответить

Фотография Болингброк Болингброк 11.06 2012

Потом начался американский боевик. Я почти все понял и без перевода: Кей-Джи-Би готовит какую-то людоедскую операцию, сорвать которую поручено роскошному суперагенту, владеющему смертельным ударом ребра ладони. Переупотребляв всю женскую часть советской резидентуры и переубивав мужскую часть, он, наконец, добирается до самого главного нашего генерала, руководящего всей операцией. У генерала полковничья папаха, Звезда Героя величиной с орден Славы и любимое выраженьице: «Нэ подкачайтэ, рэбьята!» Суперагент засовывает генерала в трансформаторный ящик, где тот и сгорает заживо. Заканчивается фильм тем, что суперагент, получивший за выполнение задания полмиллиона, отдыхает на вилле в объятиях запредельной брюнетки, а проходящий мимо окна мусорщик достает микрофончик и докладывает: «Товарищ майор, я его выследил!»
Юрий Поляков. Парижская любовь Кости Гуманкова. Гл.9
Ответить

Фотография ААФ ААФ 23.06 2012

"Служу Советскому Союзу" (НТВ) с Максимом "Глухарем" Авериным и Нонной Гришаевой в главных ролях

Сам я эту бредятину фильм не досмотрел, но вот встретил хорошую рецензию:

Хорошие люди сидят в лагерях. Плохие люди охраняют с собаками хороших и издеваются над ними. Приходят фашисты. Плохие люди трусливо сбегают. Хорошие уничтожают фашистов. Снова приходят плохие, убивают хороших и присваивают себе заслугу в победе над фашистами. Вот так мы победили в войне. Оставшиеся в живых ветераны это те самые трусливые плохие люди, которые убили хороших после того, как они победили фашистов.
Вот так, собственно, и служили Советскому Союзу.


Пы.Сы.
Одна фамилия ГГ - Донцов - доставляет!
Сообщение отредактировал ААФ: 23.06.2012 - 20:51 PM
Ответить

Фотография smallbear smallbear 29.06 2012

Белый тигр 2
~Waldemar-Kazak

Hunting_in_Zavidovo_by_Waldemar_Kazak.jpg
Ответить

Фотография ddd ddd 05.03 2018

как бы выглядели ""ВО ВСЕ ТЯЖКИЕ" по-русски:

 

Ответить