Исторический форум: история России, всемирная история

66-63 Pompeii conquers Syria (64 BC) and Palestine (63 BC)
as part of the "Eastern Settlement"

Caesar Augustus Julio-Claudian 27 Be- Birth of Jesus; death of Herod the Great and division
(Octavian) AD 14 of his kingdom; first procuratorship established in AD 6
Tiberius Julio-Claudian AD 14-37 Public ministry of Jesus; Day of Pentecost; Paul's
conversion
Gaius (Caligula) Julio-Claudian AD 37-41 Kingdom of Herod Agrippa I
Claudius Julio-Claudian AD 41-54 Agrippa I, king of all Palestine, AD 41-44; martyrdom
of James; famine in Judea; Paul's first missionary journey
(AD 46-48); the Jerusalem Conference (AD 49);
Claudius issued an edict expelling the Jews from
Rome (see Acts 18:1); Paul's second missionary journey
(AD 50-52); Zealot disturbances
Nero Julio-Claudian AD 54-68 Paul's third missionary journey (ca. AD 53-57);
increasing Zealot pressure; Paul imprisoned at
Caesarea (AD 57-59); Paul's voyage to Rome and
imprisonment (AD 60-62) likely setting for writing
prison letters (Ephesians, Colossians, Philemon,
Philippians); great fire in Rome, AD 64; brief but
intense persecution of Christians in Rome; outbreak
of Jewish Revolt, AD 66; Paul's second Roman
imprisonment? AD 66-67; martyrdom of Paul and
Peter, AD 65 or 67?; Rome conquers Galilee; suicide
of Nero in June, AD 68
Vespasian Flavian AD 69-79 Jerusalem besieged and destroyed by Titus,
April-August AD 70; Masada falls, AD 73 or 74

Titus Flavian AD 79-81 Rome again burns

Domitian AD 81-96 Dacian Wars, AD 86-87, 89, 92; persecutions
against leading philosophers and Roman senators,
AD 93-94; persecution of Christians, about AD 95;
Domitian assassinated, AD 96; John's Revelation
Nerva AD 96-98
Trajan AD 98- Annexation of Nabatean kingdom, AD 106; perse-
117 cution of Christians in Bithynia-Pontus, AD 113, and
Syria, AD 114; Parthian Wars and conquests in the
East, AD 114-117; Second Jewish Revolt in
Cyrene, Egypt, and Mesopotamia, AD 115-117
Hadrian Bar Kokhbah Rebellion in Palestine, AD 132-135;
AD 117- Jerusalem rebum as a Roman colony, Aelia Capitolina;
138 continuation of intermettent persecution of Christians
in the province

In chapter 7 of The Wars of
the Jews, the Jewish historian
Josephus says that Pompey, the
Roman general, admired the
courage of the Jews as their city
was being attacked. He was
impressed that they continued
their worship services while
missiles were flying at them
from all directions. It was as if
Jerusalem were wrapped in
peace in the midst of this violence.
Even when the Romans
entered the city and took the
temple, the people continued to
worship and die beside the altar.

Иосиф Флавий, Иудейская война 1.6-7:

ГЛАВА ШЕСТАЯ
(И. Д. XIV. 1—4, 1)
Гиркан, наследник Александры, отказывается от престола в пользу Аристовула. Стараниями Антипатра и с помощью Ареты снова возвращается к власти. В загоревшемся затем между братьями споре Помпей выступает в качестве судьи.



1. Законным наследником престола был хотя Гиркан, которому и мать пред смертью передала правление, но превосходство силы и ума было на стороне Аристовула. Поэтому при первом же столкновении братьев у Иерихона, большинство войска покинуло Гиркана и перешло к Аристовулу. Первый бежал с немногими, оставшимися ему верными людьми, и достиг Антонии, где он овладел женою и детьми Аристовула, как залогом своего спасения. И действительно, прежде чем дело дошло до окончательного разрыва, достигнуто было миролюбивое соглашение, по которому Аристовулу досталось царство, а лишенному короны Гиркану обещаны были все почести, подобающие брату государя. На этих условиях братья помирились в храме, дружески обнялись на глазах окружавшего их народа и обменялись жилицами: Аристовул отправился в царский дворец, Гиркан—в дом Аристовула.

2. Противникам так неожиданно воцарившегося Аристовула сделалось жутко; больше всех имел основание опасаться издавна и глубоко ненавистный ему Аптипатр. Родом идумеянин, он по знатному своему происхождению, богатству и могуществу сделался первым человеком в своем народе. Этот Антипатр, с одной стороны, убедил Гиркана бежать к аравийскому царю, Арете, чтобы при его помощи возвратить себе царское достоинство, а с другой—уговорил Арету принять у себя Гиркана и содействовать его возвращению к власти. При этом он в глазах аравийского царя в такой же степени очернил Аристовула, в какой превознес Гиркана, побуждая его таким образом оказать последнему гостеприимство. Вместе с тем он ему поставил на вид, как это приличествует повелителю такого могущественного государства простирать свое покровительствующее крыло над угнетенными, а в данном случае угнетенным является Гиркан, у которого похитили корону, принадлежащую ему по праву старшинства. Подготовив таким образом обе стороны, он ночью в сообществе Гиркана тайно оставил Иерусалим и вместе с ним благополучно добрался до Петры, столицы Аравии. Здесь он передал его в руки Ареты; льстивыми речами и богатыми подарками, он выпросил у него в свое распоряжение войско, которое должно было возвратить Гиркану отнятый трон; войско это состояло из 50000 человек пехоты и конницы. Противиться такой силе Аристовул был не в состоянии: в первой же схватке он был преодолен и, оставленный своими приверженцами, поспешно отступил к Иерусалиму. Тут он наверное попал бы в руки осаждавшего его врага, если бы римский полководец Скавр, пользуясь этой междоусобицей, не нагрянул как раз в это время в город и не заставил снять осаду (134 до раз. хр.). Он собственно был послан Помпеем, покорителем Тиграна, из Армении в Сирию; но, прибыв в Дамаск, незадолго пред тем завоеванный Метеллом и Лоллием, и сменив последних, он узнал о положении вещей в Иудее и поспешил туда, как к счастливой находке.

3. Едва только он вступил в страну, как уже явились к нему послы от обоих братьев с просьбой о помощи одному против другого. 300 талантов Аристовула оказались более тяжеловесными, нежели все права Гиркана. За эту плату Скавр послал герольда к Гиркану и арабам с приказанием от имени римлян и Помпея немедленно снять осаду. Устрашенный Арета выступил из Иудеи в Филадельфию[43], а Скавр возвратился обратно в Дамаск. Аристовул, однако, не удовлетворился одним лишь избавлением от грозившего ему плена: погнавшись за неприятелем, он его настиг у так называемого Папирона, дал ему здесь сражение, в котором убил свыше 6000 человек, в том числе и брата Антипатра, Фалиона.

4. Лишившись поддержки союзников, Гиркан и Антипатр возложили теперь все свои надежды на своих противников, и так как Помпей, по прибытии в Сирию, остановился в Дамаске, то они поспешили туда[44]. Без подарков, опираясь лишь на представленные ими уже Арете мотивы и доводы, они умоляли его положить конец насильственным действиям Аристовула и посадить на престол того, который заслуживает его, как по старшинству, так и по нравственным качествам. Аристовул также не бездействовал: рассчитывая на подкупленного Скавра, он представился Помпею во всем блеске своего царского величия. Но, считая ниже своего достоинства играть роль покорного слуги, не желая, хотя бы и для защиты своих интересов, опуститься на одну степень ниже, чем позволяло ему его высокое положение — он, сопроводив Помпея до города Диона[45], ушел обратно.

5. Оскорбленный таким поведением, осажденный кроме того неотступными просьбами Гиркана и его друзей, Помпей выступил с римскими легионами и многими союзными войсками из Сирии против Аристовула; он уже минул Пеллу и Скифополис и достиг Кореи — пограничного города Иудеи, — как узнал вдруг, что Аристовул бежал в Александрион (богатый и укрепленный замок на высокой горной вершине)[46]. Тогда он послал ему приказание немедленно явиться к нему; Аристовул же, задетый строгим повелительным тоном Помпея, готов был предпочесть крайнюю опасность рабскому повиновению; но заметив упадок духа среди своих людей и уступив советам друзей, представивших ему всю трудность сопротивления римскому войску, он сошел к Помпею. Подробно изложив ему свои права на престол, он возвратился обратно в замок. Еще раз он сошел с горы по приглашению брата, спорил с ним о своих правах и снова, не встречая препятствий со стороны Помпея, вернулся к себе. Так он, между страхом и надеждой, несколько раз сходил с горы, чтобы просьбами склонить в свою пользу Помпея, и каждый раз восходил обратно, чтобы не казаться малодушным и заранее уже готовым сдаться. Но когда Помпей потребовал от него сдачи крепостей и принудил его собственноручно написать об этом комендантам, ибо последние были снабжены инструкцией действовать лишь по его письменным приказам, то, исполнив все это по принуждению, он вслед за тем с негодованием отступил к Иерусалиму и начал готовиться к войне с Помпеем.

6. Этот же поспешил вслед за ним, не давая ему времени на военные приготовления. Известие о смерти Митридата, полученное им в Иерихоне, придало ему еще больше энергии к борьбе. Земля Иерихонская—самая плодородная в Иудее, производящая в огромном изобилии пальмовые деревья и бальзамовые кустарники. Нижние части стволов этих кустов надрезывают заостренными камнями и капающие из надрезов слезы собирают, как бальзам. В этой местности Помпей отдохнул ночь и на следующий день, рано утром, скорым маршем двинулся к Иерусалиму. Устрашенный его появлением, Аристовул вышел к нему на встречу с мольбой о пощаде. Обещанием денег, добровольной сдачей города и предоставлением самого себя в его распоряжение он смягчил его гнев; но ни одно из этих обещаний не было исполнено: Габиния, посланного Помпеем за получением денег, приверженцы Аристовула не впустили даже в город.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
(И. Д. ХIV, 4)
Помпей, взяв Иерусалим и храм, входит в Святая Святых. (133 до разрушения храма).— Дальнейшие его действия в Иудее.



1. Раздраженный Помпей приказал взять под стражу Аристовула и, приблизившись к городу, стал высматривать удобное место для нападения. Он нашел, что городские стены сами по себе настолько крепки, что штурмовать их будет чрезвычайно трудно, что эти стены окружены еще страшным рвом, а площадь храма, находящаяся по ту сторону рва, снабжена такими сильными укреплениями, которые и после взятия города могут служить убежищем для осажденных.

2. Так размышляя, Помпей долгое время оставался в нерешительности; а между тем среди жителей города вспыхнул раздор: партия Аристовула требовала вооруженного сопротивления и освобождения царя; сторонники же Гиркана склонялись к тому, чтобы открыть ворота пред Помпеем. Страх пред находящимся на виду хорошо организованным римским войском все больше и больше увеличивал число сторонников последнего мнения. Наконец приверженцы Аристовула, увидев себя в меньшинстве, отступили к храму, уничтожили мост, служивший сообщением между последним и городом, и стали готовиться к отчаянному сопротивлению. Остальные же приняли в город римлян и предоставили в их распоряжение царский дворец. Тогда Помпей отрядил туда войско под предводительством Пизона. Последний занял весь город и так как ему не удалось переманить ни одного из укрывшихся в храме, то он начал приспособлять все кругом к атаке; приверженцы Гиркана усердно помогали ему в этом деле и словом, и делом.

3. Сам Помпей, расположившись на северной стороне, велел заполнить овраг и все углубление долины, для чего солдаты собирали разные материалы. Уравнивание этого места, не говоря уже о значительной его глубине, встречало чрезвычайный затруднения со стороны осажденных иудеев, которые всеми средствами и силами мешали успешному ходу работы. И все усилия римлян остались бы тщетными, если б Помпей не воспользовался субботним днем, когда евреи, в силу своих религиозных запретов, удерживаются от всякой работы. В этот-то день Помпей приказал возвысить насыпь, запретив вместе с тем солдатам вступать в схватку с иудеями, так как для личной обороны они могут сопротивляться и в субботу. Когда ложбина была таким образом заполнена, он построил высокие башни, поставил на них привезенные из Тира машины, которые и привел в действие; в то же время солдаты метали камни, отбивая со стены ее защитников, которые всеми силами мешали римлянам в их разрушительной работе. Больше всего устояли воздвигнутые здесь башни, отличавшиеся громадностью и изящной отделкой.

4. Сколько ни терпели римляне при этой осаде, они все-таки должны были удивляться стойкости иудеев вообще и в особенности тому, что они под самым жестоким градом камней и стрел не упускали ни одного малейшего обряда их богослужения: точно глубокий мир царил вокруг них—совершались со всей пунктуальностью ежедневный жертвоприношения, омовения и вообще весь порядок богослужения. Даже после взятия храма, когда кровь их лилась ежедневно вокруг алтаря, они не переставали совершать обычное богослужение. На третий месяц осады, после того, как римляне с большим трудом разрушили одну из башен, они проникли в храмовой двор. Первый, который отважился перескочить через стену, был Фауст Корнелий, сын Суллы; за ним последовали два предводителя, Фурий и Фабий,—каждый со своим отрядом; они оцепили иудеев со всех сторон и убивали одних после краткого сопро­тивления, других на пути бегства в храм.

5. Здесь то многие священники, в виду неприятелей, устремившихся на них с обнаженными мечами, неустрашимо оставались на своих постах, продолжая свое служение; они совершали жертвоприношения с возлиянием и курением, думая только о своих богослужебных обязанностях и ни­сколько не заботясь о своем личном спасении[47].

Большая часть была умерщвлена противниками из их же соплеменников. Многие находили смерть в глубоких ущельях, куда они бросались со стены, иные, приведенные с отчаяния в бешенство, подожгли постройки, примыкавшие к стенам, и вместе с ними погибли в пламени. Двенадцать тысяч иудеев погибло тогда; римляне имели весьма немного мертвых, но больше раненных.

6. Ничто, однако, так глубоко не сокрушало народ в тогдашнем его несчастье, как то, что незримая до тех пор Святая Святых была открыта чужеземцами. Помпей, в сопровождении своей свиты, вошел в то помещение храма, куда доступ был дозволен одному лишь первосвященнику, и осмотрел все его содержимое: подсвечник с лампадами, столь, жертвенные чаши и кадильную посуду — все из чистого золота, — массу сложенного фимиама и храмовой клад, состоявший из 2000 талантов[48]. Однако он не коснулся ни тех, ни других драгоценных вещей. Более того: на следующий же день после штурма он дозволил очистить храм и возобновить обычное жертвоприношение. Гиркана он утвердил в должности первосвященника, так как во время осады он показал себя чрезвычайно преданным, а главное потому, что умел удержать сельское население, поднявшееся на помощь Аристовулу. Точно также он, как подобает доброму полководцу, старался успокоить народ больше милостью, чем строгостью. В числе военнопленников находился также тесть Аристовула, который вместе с тем был и его дядей[49]. Главных зачинщиков войны он казнил топором; Фауста и других бойцов, храбро боровшихся вместе с ним, он наградил блестящими подарками. На Иудею и Иерусалим он наложил дань.

7. Все города, которые иудеи завоевали в Келесирии, он отнял назад, поставив их в зависимость от тогдашнего римского легата; иудейское же царство он ограничил его собственными границами. В угоду одному своему вольноотпущеннику, Димитрию, родом из Гадары (4,2) он вновь обстроил этот город, раньше разрушенный иудеями. Кроме того он освободил от их владычества все те города внутри страны, которые не были ими разрушены, а именно: Иппон[50], Скифополис (2,7), Пеллу (4,8), Самарию (2,7), Мариссу (2,6) вместе с Азотом[51], Иамнией (2,2) и Арефузой, равно как и приморские города: Газу (4,2) Иоппию, Дору (2,2) и Стратонову Башню, которая впоследствии была с необыкновенным великолепием перестроена царем Иродом и названа им Кесареей (21,5). Все эти города он возвратил коренным жителям и присоединил их к Сирийскому наместничеству. Поручив Скавру начальство, как над этими городами, так и над Иудеей и всей страной между Египтом и Евфратом, оставив ему также два легиона, Помпей сам поспешно отправился чрез Киликию в Рим, куда, в качестве пленных, повел Аристовула со всем его семейством, состоявшим из двух дочерей и двух сыновей. Один из последних, Александр, бежал в дороге, младший же, Антигон, и его сестры доставлены были в Рим[52].

[43] Библейский город Рабба, древняя столица Аммонитян.

[44] Помпей Великий находился тогда на апогее своего могущества. Народное собрание дало ему неограниченные полномочия, которые сделали его независимым даже от сената: в его распоряжение отданы были почти все войска, весь флот и вся казна республики. Название „царя царей", данное ему греками, не было пустым звуком: он действительно был повелителем всего римского государства. Окончив войну с пиратами, он отправился в Сирию, сделавшуюся со времен падения селевкидской династии притягательным центром для всех выдающихся римских полководцев: здесь они наживали себе громадные богатства, которые были им так необходимы для удовлетворения безграничного мотовства и необузданной страсти к наслаждениям. Здесь они интриговали между отдельными тиранами, продавали власть тому, кто больше платил и, ослабляя их взаимными распрями, кончали обыкновенно тем, что превращали принадлежавшие им владения в римские провинции. Таковая участь постигла и Иудею. Помпей только что победил Тиграна и Митридата, владычество которых еще не было подкошено Лукуллом. Вся Сирия, Финикия, Киликия, Галатия и Каппадокия подпали под его власть; гордые повелители Востока со всех царств и княжеств приходили к нему с венками и богатыми подарками; и Аристовул прислал великолепный подарок, возбудивший всеобщее удивление: это было чудное произведение искусства, изображавшее собою виноградное дерево и ценившееся в 500 талантов (около 700000 руб. сер.), впоследствии этот подарок украшал собою юпитерский храм в Риме (Страбон, в И. Д. ХIV, 3, 1). Для защиты интересов братьев пред Помпеем явились уполномоченные: от Аристовула — Никодим, а от Гиркана — Антипатр, Помпей со свойственным ему высокомерием приказал послам, чтобы их верители лично явились к нему на суд в Дамаск. В назначенный день предстали пред Помпеем оба брата. Гиркан опирался на свои наследственный нрава; Аристовул ссылался на бессилие самого Гиркана, неспособного внушить к себе уважение, вследствие чего он, Аристовул, считал необходимым занять престол, дабы его не похитил кто-либо другой; но кроме них явился еще третий претендента—народ. Представители последнего жаловались на то, что потомки Маккавеев самовольно присвоили себе царскую власть, и просили Помпея избавить народ от обоих враждующих между собою братьев и предоставить ему самому избрать себе вождя, который правил бы страною не произволом, а по иудейским законам (И. Д. ХIV, 3, 2). Во главе этой теократической партии стояли, несомненно, фарисеи, которые ничего хорошего не ожидали от наследственной борьбы и желали поэтому устранить владычество Маккавеев, превратившееся и без того в царское иго для народа. Но в интересах римского властелина было не дать Иудее развиться в свободную республику и не дать ей энергичного монарха, вроде Аристовула, который сумел бы охранять независимость своей державы. Он склонился поэтому на сторону Гиркана, т. е. решил спор в пользу того, который никоим образом не мог править страною без постоянного покровительства римлян.

[45] На юго-востоке от Тивериадского озера, близ Пеллы.

[46] Пелла см. 4, 8. Скиф.—древний Бет-Шан—на северо-восточ. границе Самарии, близ Иордана. Корея—между Сихемом и Силомом. Александрион —близ Кореи.

[47] В подтверждение этого факта, Иосиф ссылается на греческих писателей, Страбона из Каппадокии и Николая из Дамаска, а также римского историка, Ливия (И. Д. ХIV, 4, 3).

[48] Около трех миллионов рублей серебром.

[49] Авсалом, сын Гиркана I.

[50] 5 верст от Тивериады, по ту сторону Иордана.

[51] Библейский Асдод, бывший филистимский город.

[52] В этом Иерусалимском несчастьи, говорит Иосиф в I. Д. (XIV, 4, 6), виновата только борьба между Гирканом и Аристовулом: Из-за них мы потеряли нашу свободу, сделались римскими подданными и должны были возвратить сирийцам страну, завоеванную нами силой оружия; не говоря уже о том, что римляне в короткое время взимали с нас свыше 10000 талантов (около 15 000 000 руб. сереб.) и что царское достоинство, остававшееся до сих пор в роде каганов, перешло к людям самого низшего происхождения.

http://www.vehi.net/...i/voina/01.html

Страбон 16.2.40-46:

40. Итак, когда Иудеей уже открыто управляли тираны, первым Александр объявил себя царем вместо жреца. Сыновьями его были Гиркан и Аристобул. Во время распрей между ними из-за власти пришел Помпей, низложил их обоих, разрушил крепости и взял штурмом Иерусалим. Последний представлял собой хорошо укрепленную крепость на скале; C. 763внутри
крепости воды было много, зато местность за стенами являлась совершенно безводной. Вокруг крепости был проведен ров, пробитый в скале, 60 футов глубиной и 250 шириной. Из выломанного [из скалы] камня была воздвигнута храмовая стена с башнями. Помпей, как говорят, взял город, воспользовавшись днем поста39, когда иудеи воздерживались от всякой работы; он велел засыпать ров и сверху набросить штурмовые лестницы. Он приказал разрушить все стены и, насколько возможно, уничтожить разбойничьи гнезда и казнохранилища тиранов. 2 таких разбойничьих притона представляли собой крепости, расположенные в горных проходах по направлению к Гиерикунту, — Фрекс и Тавр; другие — Александрий, Гирканий, Махерунт и Лисиада и те, что около Филадельфии, а также Скифополь близ Галилеи.

41. Гиерикунт — это равнина, окруженная чем-то вроде горной области, которая примыкает к ней в виде театральной сцены. Здесь находится пальмовая роща, где, правда, вперемежку растут и другие садовые и плодовые деревья, но в большинстве пальмы. Длина рощи 100 стадий; вся роща орошается потоками и полна жилищ. Здесь находятся также царский дворец40 и сад с кустами бальзама. Бальзам — душистое кустарниковое растение, похожее на китис41 и терминф42. Кору его надрезают, а сок в виде густого молока собирают в сосуды; в маленьких количествах бальзам затвердевает. Сок этот удивительным образом исцеляет головные боли, катаракты в начальной стадии, а также близорукость. Как бы то ни было, сок бальзама ценится очень высоко, тем более что он добывается только здесь. Такова и пальмовая роща, где только и произрастает с. 707 финиковая пальма с плодами в виде грецкого ореха (за исключением вавилонской рощи и рощ за пределами Вавилонии на восток). Поэтому эти растения приносят большой доход. Бальзамовое дерево употребляют также в качестве душистой приправы.

42. Озеро Сирбонида велико43. Действительно, некоторые утверждают, что оно 1000 стадий в окружности. Однако в длину оно простирается вдоль побережья немного больше 200 стадий; у берегов озеро глубоко, вода его настолько тяжела, что здесь не нужно умения плавать: человек, погрузившийся в озеро до пупа, немедленно поднимается. Озеро полно асфальта. От времени до времени асфальт извергается на поверхность из самой глубины с пузырьками, как будто происходит кипение воды. Поверхность воды, вздуваясь, получает вид холма. Вместе с асфальтом поднимается на поверхность большое количество похожей на дым копоти, но незаметной для глаза. От этой копоти ржавеет медь, серебро, все блестящие предметы и даже золото. Окрестные жители, как только их сосуды покрываются ржавчиной, знают, что начинается извержение асфальта; затем они приготовляются к добыванию его с помощью плотов, сооружаемых C. 764из камыша. Асфальт представляет собой глыбу земли,
которая сначала под влиянием тепла становится жидкой, а затем извергается наружу, разливаясь по поверхности. Потом от действия холодной воды (ибо такова и есть вода в озере) земля эта снова переходит в твердое состояние, так что ее нужно резать и рубить. Асфальт плавает на поверхности благодаря тому естественному свойству воды, в силу которого, как я уже сказал, здесь не нужно умения плавать. Никто, погрузившись в озеро, не может утонуть, но поднимается водой на поверхность44. Жители подплывают на плотах, вырубают асфальт и увозят такое количество, сколько каждый может взять.

43. Таково свойство этого явления. Однако, по сообщению Посидония, местные жители, будучи колдунами, применяют заклинания, а также пользуются мочой и другими зловонными жидкостями, которыми они обливают асфальт, затем его выжимают, дают затвердеть и разрезают на куски. Быть может, в самой моче уже заложено какое-то свойство подобного рода, как например в мочевом пузыре страдающих каменной болезнью образуется хрисоколла45, а также обнаруживается в детской моче. То, что это явление происходит в середине озера, понятно, потому что и источник огня и асфальта находится посередине. Однако извержение происходит нерегулярно, потому что движение огня, как и многих других токов воздуха, не подчиняется известному нам порядку. Подобные же явления можно наблюдать у Аполлонии в Эпиротиде46.

44. В пользу того, что эта земля насыщена огнем, приводят много других доказательств. Так, около Моасад показывают обрывистые обожженные скалы и во многих местах расселины и подобную пеплу почву: из гладких скал каплями струится смола, и кипящие потоки издали распространяют зловоние; там и сям попадаются разрушенные жилища. Поэтому приходится верить весьма распространенным среди местных с. 708 жителей преданиям о том, что некогда здесь было 13 населенных городов, из которых главный город — Содомы — имел около 60 стадий в окружности. От землетрясений, извержений огня и горячих асфальтовых и сернистых вод озеро внезапно вышло из берегов, и огонь охватил скалы; что же касается городов, то одни были поглощены землей, а другие покинули жители, еще имевшие возможность бежать. По словам Эратосфена, который утверждает противное, территория эта некогда была озером и бо́льшая ее часть обнажилась, поднявшись над водой вследствие извержений, как это имело место и в Фессалии47.

45. В Гадариде также есть вредоносная озерная вода; если скот напьется ее, то теряет шерсть, копыта и рога. В озере, в так называемых Тарихеях, встречается прекрасная рыба для засола; в этой местности произрастают плодовые деревья, похожие на яблони. Египтяне применяют асфальт для бальзамирования покойников.

46. Помпей отделил от Иудеи некоторые области, захваченные иудеями силой, и отдал
Гиркану48 верховное жречество. Впоследствии Ирод, один из его потомков, человек местного происхождения, пролез в должность верховного жреца. Ирод настолько выделялся среди предшественников, в особенности благодаря своим связям с римлянами и мудрому управлению государственными делами, что был провозглашен царем, причем эту власть он получил сначала от Антония, а затем от Цезаря Августа...

39 Т. е. в субботу.

40 Построенный Иродом Великим.

41 Китис — Medico arborea.

42 Теребинтовое дерево — Pistacia terebinthus.

43 Страбон смешивает Мертвое море с Сирбонидой. Описание Сирбониды относится к Мертвому морю и взято из трактата Посидония («Об океане»).

44 Правильность описания Страбона подтверждают современные ученые (H. L. Jones. с. 831 The geography of Strabo, VII. London, 1933, стр. 294).

45 Хрисоколла — букв. «золотой припой», быть может малахит (?).

46 См. VII, V, 8.

47 Конъектура Корэ и Крамера вместо «море» (thalatta).

48 Конъектура Корэ вместо «Ироду».

49 Архелай.

50 Антипа и Филипп.

http://ancientrome.r...270907702#2-040

 

 

Иосиф Флавий, Иудейские Древности 2.3-4.5:

3. В это время бывший пока еще в Армении Помпей[3], все еще воевавший с Тиграном, послал в Сирию Скавра. Когда последний прибыл в Дамаск, то нашел там Лоллия и Метелла, которые только что взяли этот город, и потому сам поспешил в Иудею[4]. По прибытии его туда к нему явились посланные как от Аристобула, так и от Гиркана с просьбою оказать поддержку. За это Аристобул обещал заплатить ему четыреста талантов и такую же сумму обещал ему Гиркан. Но Скавр склонился на сторону Аристобула, потому что этот был и богаче, и великодушнее, и менее требователен, тогда как Гиркан был беден и скуп и требовал за свое неопределенное обещание гораздо большего. Большая была разница, насильно ли взять в высшей степени укрепленный и сильный город или же прогнать беглецов с толпою набатейцев, даже не вполне приготовленных к ведению войны.

В силу этих соображений он склонился на сторону Аристобула, получил с него деньги и освободил его от осады, причем повелел Арете удалиться, иначе он будет объявлен врагом римлян. После этого Скавр вернулся в Дамаск, Аристобул же во главе большого войска двинулся на Арету и Гиркана, сразился с ними при Папироне и разбил их. При этом он перебил до шести тысяч врагов, в числе которых пал и брат Антипатра, Фалион.


Глава третья

1. Через некоторое время Помпей прибыл в Дамаск и посетил Келесирию. Тогда к нему явились посланные от всей Сирии, от Египта и от Иудеи. Аристобул при этом послал ему крупный подарок, а именно золотой виноградник ценою в пятьсот талантов. Об этом подарке упоминает также каппадокиец Страбон, выражаясь следующим образом: "Из Египта также явилось посольство с венцом стоимостью в четыре тысячи золотых монет, и от иудеев с целым виноградником или садом; это произведение было названо художниками "Усладою".

Это подношение и мы видели в Риме выставленным в святилище капитолийского Юпитера[5] с надписью: "Принадлежит Александру, царю иудейскому". Оценено оно было в пятьсот талантов, и, по преданию, именно оно и было послано Аристобулом, правителем иудейским.

2. Немного спустя к Помпею вновь явились посланные, а именно от лица Гиркана Антипатр, а от лица Аристобула Никодим. Последний стал обвинять во взяточничестве сперва Габиния, а потом Скавра, указывая, что один из них взял триста, а другой четыреста талантов. Этим он увеличил лишь в лице их число врагов Аристобула.

Приказав спорящим сторонам явиться в другое время, Помпей с наступлением весны вывел войска свои из зимних стоянок и двинулся в область Дамаска. По дороге он разрушил крепость Апамею, которую укрепил кизикиец Антиох, и разгромил владения Птолемея Менная, гнусного человека, который был нисколько не лучше своего родственника, обезглавленного Дионисия из Триполиса, сам же за свои злодеяния он избег кары ценою десяти тысяч талантов, которыми Помпей и выплатил жалованье своим солдатам. После этого Помпей овладел Лифиадою, где властвовал иудей Силас. Затем он прошел через города Гелиополь и Халкиду и, перейдя через хребет, прорезающий Келесирию, вернулся через Пеллу в Дамаск. Тут он занялся также разбором дел иудеев и их споривших между собой вождей, Гиркана и Аристобула, тем более, что и народ был восстановлен против обоих, не желая подчиняться ни тому, ни другому и мотивируя это тем, что у них существует обычай, в силу которого народ обязан подчиняться лишь священнослужителям почитаемого Бога. Между тем, хотя Гиркан и Аристобул и потомки священников, они старались ввести другую форму правления, чтобы поработить себе народ. Гиркан обвинял брата в том, что, хотя он, Гиркан, и старше его, был, однако, лишен Аристобулом права перворождения и владеет небольшою частью страны, тогда как всю остальную насильно захватил Аристобул. Именно Аристобул, по его обвинению, совершает постоянные набеги на пограничных соседей, равно как занимается морским разбоем; народ никогда бы не думал восстать против него, если бы Аристобул не был таким своевольным и беспокойным человеком. Это обвинение поддерживалось более чем тысячью наиболее знатных иудеев, которых привел Антипатр. Аристобул на это возражал, что виною потери власти брата является характер последнего, его бездеятельность и вследствие этого отсутствие у него авторитетности. Сам он по необходимости принужден был взять власть в свои руки из опасения, как бы ее не утратить вовсе, а теперь правит совершенно так же и на том же основании, как некогда его отец, Александр. Для подтверждения своих слов он сослался на молодых франтов, которых пурпурные одежды, головные прически, запястья и прочие украшения вызывали насмешки, так как эти щеголи явились сюда как будто не на суд, а на какой-то парад.

3. Выслушав их, Помпей признал факт насилия, совершенного Аристобулом, и затем с ласковыми увещаниями отправил их домой, обещая явиться в их страну и там привести все в порядок, лишь только покончит все с набатейцами. Пока же он просил их держаться спокойно. Вместе с этим он отличил Аристобула, чтобы удержать его от организации восстания в стране и от занятия проходов. Впрочем, Аристобул действительно так и сделал: он не стал ожидать всего того, что ему обещал Помпей, но отправился в город Дий[6], а оттуда в Иудею.

4. На это Помпей разгневался и, собрав войско, предназначенное для похода против набатеян, равно как вспомогательные отряды из Дамаска и прочей Сирии, во главе всех римских войск двинулся на Аристобула. Миновав Пеллу и Скифополис, он прибыл в Корею, самый северный город Иудеи, и отсюда отправил в прекрасную, воздвигнутую на вершине горы крепость Александрией, куда бежал Аристобул, [гонца] с предложением явиться к Помпею. Аристобул, побуждаемый многими не воевать с римлянами, покинул крепость и, уговорившись с братом относительно дальнейшего правления, вернулся затем, с разрешения Помпея, назад в крепость. Так поступал он и во второй, и в третий раз, постоянно льстя себя надеждою овладеть еще царством и притворяясь покорным исполнителем всех решительно приказаний Помпея, но вместе с тем каждый раз возвращаясь назад в свою крепость, чтобы не лишать себя опоры и иметь возможность готовиться [там] на случай войны, постоянно опасаясь, как бы власть не перешла все-таки к Гиркану. Когда же [в конце концов] Помпей приказал ему сдать крепость и лично поручить это своим военачальникам (иначе нельзя было сделать это), то Аристобул хотя и повиновался, но сделал это со злобою в сердце, вернулся затем в Иерусалим и стал готовиться [там] к войне. Немного спустя, когда Помпей был уже в пути, собираясь воевать с ним, к Помпею прибыли посланные из Понта с известием о смерти Митридата, павшего от руки собственного своего сына, Фарнака[7].


Глава четвертая

1. Расположившись станом около Иерихона, где растут финиковые пальмы и добывается лучший бальзам, вытекающий, если надрезать острым камнем плоды кустарников, откуда и появляется пахучий сок[8], Помпей затем на заре двинулся к Иерусалиму.

Тогда Аристобул переменил свое решение, явился к Помпею, обещал ему [значительную] сумму денег и впустил в Иерусалим. При этом он просил его прекратить войну и мирно решить дело, как ему будет угодно. Помпей внял его просьбам и простил его, а затем послал Габиния с военным отрядом в город за деньгами. Впрочем, ни одно из этих обещаний не было приведено в исполнение: Габинию пришлось вернуться без денег и не быв впущенным в город, потому что воины Аристобула не допустили сделать так, как было уговорено. На это Помпей страшно рассердился: он отдал Аристобула под стражу и сам двинулся в город, который со всех сторон был очень укреплен и лишь с севера представлял менее надежный оплот; дело в том, что город был окружен широким и глубоким ущельем, шедшим вокруг весьма сильно укрепленного каменною стеною храма.

2. Внутри города тем временем происходил спор партий, не соглашавшихся между собою относительно дальнейшего образа действий: одним казалось лучше всего отдать город Помпею, другие же, именно приверженцы Аристобула, советовали запереться в городе и воевать, так как Аристобула держат под стражей. Затем последние предупредили первых, заняли храм и уничтожили мост, который ведет от него к городу; они решились вполне выдержать осаду. Прочие жители впустили [римское] войско и передали Помпею город и царский дворец.

Тогда Помпей послал своего военачальника Пизона с войском для занятия города и дворца и для того, чтобы укреплять дома вблизи и около храма. Сперва он еще предложил заключившимся в храме мирные переговоры, когда же те не приняли его предложения, он окружил стеною все окрестности храма, причем Гиркан охотно помогал ему во всем. Помпей между тем на заре расположился лагерем вблизи северной части святилища, там, где его легче всего можно было взять. Впрочем, и здесь вздымались огромные башни и был проведен ров по ту сторону глубокого ущелья. Сторона, направленная к городу, представляла из себя крутой обрыв, после того как был разрушен мост, около которого расположился Помпей, и поэтому насыпаемый римлянами вал весьма медленно подвигался вперед, причем римлянам приходилось вырубать окрестные леса. После того как вал достиг достаточной вышины и глубокий ров был более или менее засыпан, Помпей придвинул привезенные из Тира осадные орудия и снаряды и, поместив их [на валу], стал осыпать святилище градом камней. Если бы закон наш не повелевал нам не работать по субботним дням, то вал не достиг бы своей вышины, потому что этому воспрепятствовали бы осажденные; дело в том, что закон разрешает отражать наступление и нападение, но не позволяет препятствовать какому-либо другому предприятию неприятелей.

3. Когда римляне заметили это, то они по субботам перестали обстреливать иудеев или вступать с ними в бой, но занимались насыпанием валов и сооружением башен либо придвигали осадные орудия, чтобы на следующий день иметь их под рукой в полной исправности. В сколь высокой мере у нас развито богопочитание и соблюдение законов, видно из того, что священнослужителей не удерживал от отправления своих обязанностей страх перед осадой, но что они ежедневно, дважды, рано утром и около девятого часа, приносили свои жертвы на алтарь и не прекращали этих своих жертвоприношений даже в тех случаях, когда в деле защиты храма от нападений иудеи терпели какую-нибудь неудачу. Так, например, когда город был взят в день поста третьего месяца в сто семьдесят девятую олимпиаду, в консульство Гая Антония и Марка Туллия Цицерона[9], в то время, как враги ворвались в храм и стали избивать всех там находившихся, священнослужители тем не менее не прерывали своего священнодействия и их не могли принудить к бегству ни страх за свою жизнь, ни множество убитых уже товарищей, потому что они были убеждены, что лучше подвергнуться своей участи, оставаясь у жертвенников, чем в чем бы то ни было нарушить предписания законов. А что это не только пустые речи в похвалу ложного благочестия, но истинная правда, это свидетельствуют все историки, повествующие о деяниях Помпея, в том числе и Страбон, и Николай, и вдобавок Ливий, написавший римскую историю[10].

4. Когда вследствие ударов подведенного тарана обрушилась величайшая башня и образовалась некоторая брешь, враги толпою влились [за стену]. Первым вступил на стену сын Суллы, Корнелий Фауст[11], со своими воинами, за ним в другом месте центурион[12] Фурий со значительным отрядом. Тогда все преисполнилось убийства. Некоторые из иудеев были перерезаны римлянами, другие своими же земляками; были и такие, которые кидались в бездну или сгорали живьем, поджигая свои собственные дома, лишь бы не дожидаться угрожающей им гибели. Таким образом погибло до двенадцати тысяч иудеев; римлян же пало очень немного.

Также и Апсалом, дядя и тесть Аристобула, попал при этом случае в плен. Сильное поругание постигло тогда и святилище, которое до этого было закрыто и невидимо. Дело в том, что туда проникли Помпей и немалое число его товарищей и узрели то, что не было разрешено видеть никому, кроме первосвященников. Несмотря на то что он нашел здесь золотую трапезу[13] со светильником, жертвенные чаши и множество курений, да, кроме того, в казне еще около двух тысяч талантов священных денег, он, в силу своего благочестия, ничего этого не тронул, но поступил так, как того и следовало ожидать от его добродетели[14].

Повелев на следующий день храмовым прислужникам очистить храм и принести Предвечному установленные жертвы, он передал первосвященство Гиркану за множество оказанных им услуг и, между прочим, за ту услугу, которую он оказал ему, удержав живших в той местности иудеев от союза с Аристобулом; затем он распорядился отрубить головы виновникам войны и наградил Фауста и остальных его товарищей, которые храбро взобрались [первыми] на стену, соответственными знаками отличия[15].

Иерусалим он заставил платить дань римлянам, те же города Келесирии, которые прежде находились в зависимости от жителей Иерусалима, он занял сам и подчинил их собственному полководцу, народ же весь [иудейский], дошедший прежде до высокой степени могущества и распространения, он втиснул обратно в пределы его страны. Незадолго перед тем разрушенный город Гадару он велел вновь отстроить в угоду своему вольноотпущеннику Деметрию гадарскому, остальные же города, Гиппос, Скифополис, Пеллу, Дий, Самарию, Мариссу, Азот, Ямнию и Арефусу, вернул прежним обитателям. Все эти расположенные внутри страны города, исключая те, которые были окончательно разрушены, равно как приморские: Газу, Яффу, Дору и Стратонову Башню, которая, великолепно отстроенная Иродом и украшенная гаванями и храмами, была теперь переименована в Кесарию,- все эти города Помпей объявил независимыми и включил их в состав [римской] провинции[16].

5. Виновниками этого бедствия, постигшего Иерусалим, являлись Гиркан и Аристобул, ссорившиеся между собою. Теперь мы утратили свою свободу и стали подвластны римлянам, теперь нам пришлось поневоле вернуть сирийцам страну, которую мы отняли у них силою нашего оружия; кроме того, римляне в короткое время получили с нас более десяти тысяч талантов, а царская власть, которая прежде предоставлялась в виде почета родовитым первосвященникам, теперь стала уделом мужей из простонародья. Впрочем, об этом нам еще придется говорить в своем месте. Между тем Помпей, передав Скавру Келесирию до реки Евфрата и Египта и оставив ему два римских легиона[17], направился в Киликию, чтобы скорее вернуться в Рим. Вместе с ним ехал в оковах также и Аристобул с его семейством; у Аристобула было две дочери и столько же сыновей; из последних один, Александр, по дороге бежал, младший же, Антигон, вместе со своими сестрами был доставлен в Рим.


[3] Гней Помпей (106-48 гг. до н. э.) к этому времени приобрел в Риме славу выдающегося полководца. Он подавил восстание Сертория в Испании, участвовал в подавлении восстания Спартака, всего за сорок дней очистил Средиземное море от пиратов, разгромил понтийского царя Митридата VI Эвпатора, подчинил Риму правителя Армении Тиграна Великого. В результате его завоеваний на востоке в римские провинции были превращены Понт и Вифиния, Армения признала вассальную зависимость от Рима. В 63 г. до н. э. римской провинцией стала и Сирия.

[4] Эмилий Скавр прибыл в Иудею по поручению Помпея в 64 г. до н. э.

[5] Главный храм Рима, посвященный Юпитеру (в римской мифологии - царь богов), а также его супруге богине Юноне (богиня брака и материнства) и Минерве (богиня мудрости, покровительница ремесел и искусств). Именно к этому храму направлялись триумфальные шествия римских полководцев, чтобы там принести жертву из захваченной добычи.

[6] В "Иудейской войне" - Дион.

[7] Митридат VI, разгромленный римлянами, бежал на Боспор (некогда им завоеванный) к своему сыну Фарнаку. Когда последний поднял мятеж против отца, Митридат приказал рабу убить себя. Произошло это в 63 г. до н. э. Фарнак несколько позднее, воспользовавшись гражданскими войнами в Риме, попытался отвоевать у римлян Понт. Тогда Юлий Цезарь в августе 47 г. стремительно перебросил свои войска из Египта в Малую Азию и с ходу разбил Фарнака в битве у Зелы. Фарнак был убит во время бегства. Об этой своей победе Юлий Цезарь сообщил предельно краткой фразой, ставшей крылатым изречением: "Пришел, увидел, победил".

[8] См. Об этом также в "Иудейской войне" (I, 6, 6).

[9] В 63 г. до н. э. Марк Туллий Цицерон (106-43 гг. до н. э.) - выдающийся римский оратор, писатель, общественный деятель. 63 год был апогеем его политической деятельности. На этот год он был избран консулом, и в этом качестве прославился подавлением заговора Катилины.

[10] Тит Ливий (59 г. до н. э.-- 17 г. н. э.) - крупнейший римский историк, автор капитального труда "История Рима от основания города" из 142 книг. К сожалению, текст тех книг, в которых идет речь о событиях, излагаемых здесь Иосифом, не сохранился.

[11] Фауст Корнелий был сыном Луция Корнелия Суллы (138- 78 гг. до н. э.), известного римского государственного деятеля и полководца. В 83 г. до н. э. Луций Корнелий Сулла установил свою диктатуру в Риме, а в 79 г. Отказался от власти. Как полководец одержал ряд блестящих побед, в том числе над Митридатом VI. Фауст Корнелий Сулла в дальнейшем оказался среди противников Юлия Цезаря н погиб.

[12] Центурион - в римской армии командир центурии (сотни).

[13] Стол.

[14] Здесь изложена более точная, чем в "Иудейской войне" (I, 7, 6), версия посещения Помпеем Иерусалимского храма.

[15] Corona muralis - золотой зубчатый венок был традиционной римской наградой для воина, который первым взбирался на стену вражеского города.

[16] В состав провинции Сирии.

[17] Легион ("legio" - "набор") - боевая единица римской армии. После реформы Мария (107 г. до н. э.) легион, состоявший из 5- 6 и более тысяч человек, подразделялся на 10 когорт по 500-600 воинов в каждой. Когорты делились на манипулы.

http://vehi.net/isto...evnosti/14.html

 

Holman Quick Source. Bible Atlas with Charts And Biblical Reconstructions, Paul H. Wright, 2004:

 

 

 

 

 

Oxford Bible Atlas

fourth edition

Edited by
ADRIAN CURTIS

 

 

Herod the Great
In 63 bce, the Roman general Pompey entered Jerusalem as conqueror and
brought to an end the rule of the Hasmonean dynasty. An Idumean named
Antipater was made ruler of Galilee in return for his services to the Romans,
and his sons Herod and Phasael shared in the exercise of power. After a period
of conflict and the deaths of Antipater (by poisoning) and Phasael (by suicide),
Herod achieved power, gaining control first of Galilee, Samaria and
Idumea in 39 bce, and ultimately of the whole of the area in 37 bce when he
captured Jerusalem. In c.30 bce he was confirmed as king of the Jews by Octavian.
His rule extended over the whole of Jewish territory including Judea,
Samaria, and Galilee, as well as the district of Perea to the east of the Jordan
and regions to the north-east of Galilee including Auranitis, Trachonitis, and
Batanaea. His kingdom was bounded in the north by the province of Syria
(which was under the rule of a Roman governor) and in the south-east by the
Nabataean kingdom with its capital at Petra. To the east lay the Decapolis, a
league of self-governing cities, most of which (for example, Scythopolis,
Pella, and Philadelphia) were outside Herod’s kingdom. Ascalon was a free
city, and not included in his kingdom, as was the case for a certain period with
Gaza and Joppa.
Although not of Jewish descent, Herod was a Jew by religion.

New Bible Atlas, 1985:

 

ГЛАВА VIII

ПРЕВРАЩЕНИЕ ИУДЕИ В РИМСКУЮ ПРОВИНЦИЮ. БОРЬБА ИУДЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ПАЛЕСТИНЫ ПРОТИВ ЧУЖЕЗЕМНОГО ВЛАДЫЧЕСТВА (6–66 гг.)

Включение Иудеи, а впоследствии всей Палестины, в состав провинции Сирии не было полным и органическим. Тацит рассматривает Сирию и Иудею как две провинции.¹ В качестве отдельной провинции фигурирует Иудея и у Светония.²

Иудея принадлежала к третьему классу императорских провинций, т. е. к таким, которые управлялись лицами всаднического сословия.³ Принадлежность к третьему классу ставила Иудею в худшее положение по сравнению с императорскими провинциями, принадлежавшими к первым двум классам.

Непосредственное управление Иудеей было поручено прокуратору, т. е. особому наместнику из сословия всадников.⁴ Он находился под высшим надзором императорского легата Сирии, но подчинялся последнему лишь в особых случаях. Резиденцией прокуратора Иудеи была Цезарея,⁵ но во время больших еврейских праздников, когда богомольцы массами устремлялись в Иерусалим, он приезжал туда, чтобы принять особые меры предосторожности на случай возможных антиримских выступлений.⁶ Обычно в провинциях, которые управлялись прокураторами, находились лишь вспомогательные войска. Так было и в Иудее. Только в Сирии были расквартированы римские легионы (три легиона в период правления Августа⁷ и четыре легиона со времени правления Тиберия⁸). В Иудее же до правления Веспасиана находились только вспомогательные войска, набиравшиеся из местных жителей неиудейского происхождения. Это объясняется все той же политикой римлян, старавшихся натравить в завоеванных странах одни этнические группы населения против других.

Мы не располагаем полными и точными данными о численности римского войска, расположенного в Иудее с начала императорской эпохи до начала Иудейской войны 66–73 гг. Можно допустить, что так называемые себастийцы составляли значительную часть этого войска. Как отмечено было нами выше, в 4 г. до н. э. во время волнений, возникших после смерти Ирода, на стороне римлян сражалось около 3 000 себастийцев.⁹ Надо полагать, что Архелай включил в состав своей армии себастийцев, оказавшихся столь верными правящей династии в дни упомянутых грозных волнений 4 г. до н. э. После отстранения Архелая от власти в 6 г. н. э. его войско оказалось в полном распоряжении римских властей. С 41 по 44 г. оно находилось под командованием Агриппы I,¹⁰ но после его смерти снова перешло в распоряжение римлян. Себастийцы составили важную составную часть римского гарнизона в Цезарее.¹¹

Небольшие гарнизоны были расположены не только в Цезарее, но и в других городах Палестины. Например, к началу Иудейской войны в 66 г. н. э. имелись римские гарнизоны в Махере и в находившейся выше Иерихона крепости Кипре,¹² а также на территории всей Самарии.¹³

В Иерусалиме в крепости Антония всегда находился один римский легион.¹⁴ Там, где эта крепость соприкасалась с храмовыми галереями, от нее к ним вели лестницы, по которым римские солдаты могли всегда беспрепятственно спуститься вниз на храмовую площадь.¹⁵ Это давало римлянам возможность держать храм под своим непосредственным контролем. Во время религиозных иудейских праздников солдаты римского гарнизона размещались по храмовым галереям с целью подавления в случае надобности всяких волнений и выступлений местного населения против иноземных поработителей.¹⁶

Зимою 67/68 г. Веспасиан разместил часть своих войск в покоренных районах Палестины. Гарнизоны в городах были переданы под власть центурионов, а в деревнях – под власть декурионов.¹⁷ Это было чрезвычайное мероприятие, обычно не применявшееся в мирное время.

Наместники провинций в исключительных случаях созывали на короткое время ополчение из местного населения, способного к военной службе. Примером этому может служить распоряжение наместника Сирии Кумана о вооружении самаритян для подавления начавшихся волнений иудейского населения Палестины.¹⁸

Прокураторы имели высшую юрисдикцию в пределах управляемых ими провинций. Как известно, наместникам провинций принадлежало право жизни и смерти над подданными империи, «право меча» (ius gladii¹⁹ или potestas gladii²⁰).

По-видимому, оба эти выражения стали употребляться не ранее начала III в. н. э., но само право наместников над жизнью и смертью провинциалов восходит еще к республиканскому периоду истории Рима.

Надо полагать, что «правом меча» располагали и наместники с титулом прокуратора. Иосиф Флавий определенно говорит, что император Август предоставил прокуратору Иудеи Колонию право жизни и смерти над гражданами,²¹ подразумевая под ними, разумеется, провинциальное население. О неограниченных полномочиях прокуратора в деле осуждения и наказания местных жителей можно найти сведения и в других местах ею произведений.²²

Имели место случаи, когда и жителям провинций разрешалось перенести свои судебные дела в Рим.²³ В случае серьезности и запутанности рассматриваемого дела наместник провинции считал целесообразным предоставить императору вынесение по нему окончательного решения.²⁴ Хотя наместник был облечен правом единолично выносить приговоры, он часто обращался за советом по некоторым судебным делам к своим приближенным, непосредственно подчиненным ему римским магистратам, осуществлявшим вместе с ним управление провинцией.²⁵

По отношению к римским гражданам наместники провинций обладали «правом меча» только с III в. н. э. и то с тем ограничением, что на решения наместников можно было апеллировать к императору. В раннюю императорскую эпоху римские граждане, обвиненные в преступлениях, за которые полагалась смертная казнь, имели, вероятно, право на любой стадии процесса требовать ведения следствия в Риме и вынесения приговора самим императором.²⁶ Поэтому весьма грубым нарушением римского права считался факт распятия на кресте в Иерусалиме в 66 г. н. э. по приказу прокуратора Флора многих лиц всаднического сословия, хотя они и были по происхождению иудеями.²⁷ Это нарушение права по отношению к лицам, носившим римское почетное звание, бросалось тем более в глаза, что распятию на крестах, т. е. такой позорной казни, подвергались тогда в Риме обыкновенно лишь рабы.

Следует выяснить, в какой мере римские прокураторы ограничивали функции и прерогативы синедриона. Если уже при Ироде и Архелае роль синедриона была в значительной мере ограничена, то теперь его значение в законодательной и политической жизни страны было сведено почти на нет. Облеченные верховной властью прокураторы могли отменить все постановления синедриона. Большая часть синедриона выбиралась из священников-саддукеев, а во главе него стоял первосвященник. Новейшие исследования ученых не подтверждают сообщения Мишны и Тосефты, что синедрионом руководили пары (зугот) ученых, из коих один носил титул «наси», а другой – «ав-бет-дин».²⁸ Прокураторы произвольно и бесцеремонно назначали и смещали первосвященников.²⁹

Хотя во время правления прокураторов Иудея находилась на положении покоренной страны, синедрион все же пользовался еще относительно большой самостоятельностью во многих внутренних делах. Ему принадлежал надзор за храмом и контроль за религиозными делами. Синедрион ведал не только гражданскими, но и уголовными процессами, хотя уголовное судопроизводство в конечном итоге было подчинено прокуратору, поскольку на утверждение последнего представлялись смертные приговоры. Судебная власть была фактически в руках прокуратора и в силу того обстоятельства, что он назначал и смещал первосвященников – председателей синедриона. Прокуратор и его чиновники выносили приговоры па основании римского права, а местные законы признавались ими лишь постольку, поскольку они не находились в противоречии с римским правопорядком.

Важнейшей обязанностью прокураторов было также выколачивание налогов из провинциального населения. Именно в связи с выполнением их функций по финансовому управлению наместники из сословия всадников наделялись титулом прокуратора, так как прокураторами, как правило, назывались чиновники, ведавшие финансовыми делами.

С населения Иудеи взимались всевозможные налоги. Например, существовал налог на продаваемые и покупаемые на рынках товары.³⁰ Он был несколько уменьшен наместником Сирии Вителлием в 36 г. н. э.³¹ Были также установлены таможенные пошлины на все ввозимые и вывозимые из Иудеи товары.

Поскольку Иудея являлась императорской провинцией, то собиравшиеся здесь налоги поступали не в сенатскую казну (aerarium), а в императорскую казну (fiscus). Вероятно, с целью быстрейшего взимания податей Иудея была поделена на 11 топархий (округов).³²

Косвенные налоги и пошлины взимались откупщиками, которые пользовались при этом содействием местных иудейских властей. Откупщики произвольно и бесцеремонно грабили народ и совсем не случайно древняя иудейская литература того времени пропитана ненавистью к откупщикам и сборщикам податей.

Как видим, Иудея была лишена какой бы то ни было самостоятельности. О ее зависимом положении свидетельствовало наличие постоянных римских гарнизонов, которые были расположены в Иерусалиме и в ряде других городов иудейского государства.³³ Многочисленные римские чиновники с прокуратором во главе бесконтрольно хозяйничали в стране.

Первым прокуратором Иудеи был назначен Колоний, происходивший из всаднического сословия.³⁴ Одновременно с ним был послан в провинцию Сирию в качестве ее наместника сенатор и бывший консул Публий Сульпиций Квириний,³⁵ которому император поручил совершить общую перепись и оценить все имущество населения вверенной ему провинции.³⁶ При проведении переписи каждый житель провинции был обязан представить точные данные о своем семейном и имущественном положении. Сурово каралась малейшая попытка скрыть от римских чиновников действительное количество членов семьи или истинный размер имущества. Установлены факты, когда жители провинций за дачу ложных показаний подвергались не только штрафу, но даже смертной казни.

К моменту проведения переписи политическая атмосфера в Иудее была до крайности накалена. У широких народных масс было более чем достаточно причин для недовольства. Если до превращения Иудеи в римскую провинцию хозяйничанье римлян в ней прикрывалось маской местного самоуправления, то теперь страна лишена была и тени самостоятельности. Гнет римских чиновников осуществлялся в неприкрытом виде. Несмотря на это привилегированные сословия Иудеи, предавая интересы народных масс, оставались по-прежнему верной опорой для чужеземного господства. Они прилагали все усилия к недопущению массового народного восстания.

К началу I в. н. э. относится возникновение в Иудее партии зелотов.³⁷ Иосиф Флавий называет основателем этой партии Иуду Галилеянина,³⁸ того самого, который возглавлял борьбу иудейских партизан против римлян в 6–7 гг.³⁹

О социальных и политических устремлениях зелотов можно судить только на основании тех разрозненных и искаженных данных, которые находим у иудейского историка. Ряды зелотов увеличивались за счет разорявшихся крестьян и ремесленников, попавших в сети местных и римских ростовщиков. Примыкали к ним и многие разорившиеся торговцы. Имея в своем составе разнородные элементы, зелоты не могли выработать ясной социальной и политической программы и были неспособны вступить на путь организованной борьбы.

По тем данным, которые приводит Иосиф Флавий, можно заключить, что зелоты откололись от фарисеев. Хотя их взгляды первоначально имели много общего,⁴⁰ зелоты с самого начала более четко ставили вопрос о необходимости борьбы за свободу против римлян и их ставленников в Иудее. Это различие во взглядах по основному вопросу внешней и внутренней политики постепенно усиливалось и проявилось особенно ярко во время Иудейской войны 66–73 гг.

Несмотря на то, что Иосиф Флавий ненавидел зелотов, как своих личных врагов, он вынужден отметить их стремление к свободе, присущую им воинскую доблесть и патриотизм.⁴¹ Отличаясь непримиримой враждой к Риму, зелоты выступали против пребывания иудеев в состоянии покорности. Они считали, что только путем вооруженной борьбы можно добиться свободы и независимости от иноземного владычества.⁴²

Зелоты смотрели на себя как на ревнителей веры, свое выступление против иноземных и отечественных эксплуататоров они маскировали религиозными лозунгами. Как сообщает Иосиф Флавий, «единственным руководителем и владыкою своим они считают бога».⁴³ Религиозный лозунг создания государства под верховенством бога прикрывал стремление Иуды и его приверженцев восстановить государственную самостоятельность Иудеи. Деятельность зелотов во многом способствовала тому, что в 66 г. н. э. вспыхнуло, наконец, грозное и яркое пламя восстания.⁴⁴

К началу I в. н. э. относится возникновение не только «партии» зелотов, но и секты ессеев (эссенов),⁴⁵ Довольно подробно описывает ессеев Филон,⁴⁶ но особенно обстоятельно говорит о них Иосиф Флавий.⁴⁷ Некоторые сведения об этой секте находим также у Плиния Старшего⁴⁸ и у Евсевия.⁴⁹

Согласно сообщениям Филона и Иосифа Флавия, ессеи представляли собою своеобразный монашеский орден, насчитывавший в своих рядах свыше 4000 человек.⁵⁰ Они жили преимущественно в деревнях,⁵¹ хотя некоторые из них пребывали и в городах.⁵²

Ессеи занимались земледелием и ремеслами, причем они трудились сами, отказываясь от использования рабского труда в своих хозяйствах.⁵³ Ессеи стремились установить по мере возможности равенство среди членов своих общин. Этой дели служили совместные трапезы, общинные кассы, материальная помощь в необходимых случаях и т. д.⁵⁴ Они вели аскетический образ жизни, строго соблюдали чистоту ритуала.⁵⁵ Ессеи не участвовали в жертвоприношениях, а вместо них доставляли приношения в храм.⁵⁶ Они верили в бессмертие души⁵⁷ и считали, что в жизни людей ничто не может произойти вопреки предопределению судьбы.⁵⁸ По отношению к государственной власти ессеи проявляли полное смирение, считая греховным всякое выступление против нее.⁵⁹

Возникновение и развитие секты ессеев было обусловлено социальными и политическими потрясениями, которые переносила страна. Плиний Старший правильно отмечает, что состав этой секты постоянно пополнялся людьми, уставшими от жизни, испытавшими превратности судьбы.⁶⁰ В общины ессеев вливались все те элементы, которые мечтали избавиться от жизненных невзгод путем аскетизма и благочестия. В таком бегстве от жизни выражался их пассивный протест против социального гнета и политического бесправия. Отказываясь от активной борьбы с угнетателями и уводя от нее своих приверженцев в сторону религиозного фанатизма, ессеи наносили большой вред общему делу борьбы народных масс против эксплуататорского строя.

Иуда Галилеянин призывал население Иудеи отстаивать свою свободу и оказывать сопротивление проведению переписи, правильно утверждая, что «ее допущение поведет лишь к рабству».⁶¹ Его призывы получили горячий отклик среди широких народных масс.

Они прекрасно понимали, что перепись является лишь предварительной мерой к обложению их новыми налогами в пользу Рима. Поэтому едва только Квириний приступил к осуществлению переписи (в 6-м или 7-м г. I в. н. э.), как повсюду обнаружилось сильное противодействие этому мероприятию.⁶² По сообщению Иосифа Флавия, только благодаря увещеваниям первосвященника Иоазара иудеи, наконец, согласились допустить оценку своего имущества.⁶³ Из этого сообщения видно, что эксплуататорской верхушке удалось сорвать выступление широких народных масс Иудеи против римских поработителей, стремившихся ввергнуть их в еще большую кабалу.⁶⁴

Колоний был наместником Иудеи приблизительно до 9 г. н. э. Его преемником был Марк Амбивий (приблизительно 9–12 гг. н. э.), а затем Анний Руф (приблизительно 12–15 гг. н. э.).⁶⁵ В дошедших до нас источниках отсутствуют какие-либо сведения об общественно-политической жизни в Иудее во время наместничеств Марка Амбивия и Анния Руфа.

Необходимо выяснить теперь хронологическую последовательность в управлении наместников Сирии в период с начала царствования Тиберия до начала Иудейской войны в 66 г.⁶⁶

Тиберий оставлял наместников провинций подолгу на своих постах, так как полагал, что частая смена чиновников ведет к разорению провинциального населения.⁶⁷ «Умный пастух, – говорил император, – стрижет своих овец, а не сдирает с них шкуру».⁶⁸ Для доказательства правильности своего взгляда он приводил в пример больного, просившего не отгонять мух с его раны, так как вслед за насытившимися насекомыми явятся еще более жадные, которые высосут из него последнюю каплю крови. Тиберий полагал, что наместники поступают так же, как мухи на теле больного: вдоволь насытившись, они проявляют затем некоторую умеренность в притеснениях подвластного населения, в то время как новые наместники »начинают грабить его заново.⁶⁹ Проявление некоторого попечения со стороны Тиберия по отношению к провинциальному населению находится в соответствии с общей политикой императоров периода принципата, стремившихся в своих собственных интересах к некоторому упорядочению провинциального управления.

В 17 г. Тиберий отозвал в Рим наместника Сирии Силана, назначив на его место Гнея Кальпурния Пизона.⁷⁰ Одновременно император послал своего племянника Германика на Восток для приведения в порядок тамошних дел. Германик был облечен чрезвычайными полномочиями. Все наместники азиатских провинций были обязаны выполнять его распоряжения.⁷¹ Германик возвел на армянский трон римского ставленника Зенона сына Полемона под именем Артаксия (в 18 г.).⁷² Вассальные княжества Каппадокия и Коммагена, где умерли незадолго до того цари Архелай и Антиох (в 17 г.), были обращены в римские провинции.⁷³ Были урегулированы отношения между римлянами и парфянами. Еще в 16 г. н. э. бежал в Сирию дружественный римлянам парфянский царь Вонон, изгнанный из пределов Парфии своим соперником Артабаном.⁷⁴ Германик был вынужден вступить в переговоры с Артабаном. Результатом этих переговоров было удаление Вонона из Сирии.⁷⁵

Германик находился в сильной вражде с Гнеем Кальпурнием Пизоном, императорским легатом Сирии.⁷⁶ Отношения между ними стали столь напряженными, что Пизон был вынужден покинуть вверенную ему провинцию.⁷⁷ Вскоре после его отъезда Германик неожиданно умер в Эпидафне близ Антиохии (10 октября 19 г.).⁷⁸

Сразу же после смерти Германика его полководцы вручили бывшему консулу Гнею Сентию Сатурнину верховное командование над расположенными в Сирии римскими войсками.⁷⁹ Однако с этим никак не хотел примириться Кальпурний Пизон, который узнал о смерти Германика.⁸⁰ Решив силой возвратить себе провинцию Сирию, Пизон высадился на территории Киликии.⁸¹ Ему удалось овладеть киликийской крепостью Келендерис,⁸² но здесь он был настигнут войсками Сентия Сатурнина. Пизон был вынужден сдать своему противнику город и снова направиться в Рим,⁸³ куда и прибыл в начале 20 г.

В Риме широко распространились слухи, что Германик был отравлен Пизоном и его женой Планциной.⁸⁴ Тень подозрения пала, по-видимому, не без основания, и на Тиберия,⁸⁵ видевшего в Германике возможного соперника.⁸⁶ Пизон был предан суду и обвинен в отравлении Германика, но бывший наместник Сирии предпочел не дожидаться результатов суда и покончил жизнь самоубийством.⁸⁷ Хотя привлечение Пизона к суду не обошлось без ведома и согласия Тиберия,⁸⁸ в Риме долго не прекращались слухи о причастности императора к ранней смерти своего племянника.⁸⁹ Эти слухи особенно поддерживались вдовой Германика Агриппиной, стремившейся любыми путями доставить власть своим детям – Нерону и Друзу.⁹⁰

В надписи, обнаруженной в Никополе (на границе Сирии и Киликии) и относящейся самое раннее к 21 г. н. э., Сентий Сатурнин упоминается в качестве императорского легата (legatus Caesaris)⁹¹. Отсюда можно заключить, что к этому времени он уже официально был утвержден императором в должности наместника Сирии, а не только фактически исполнял свои обязанности в этой должности, как это имело место непосредственно после смерти Германика. До какого времени продолжалось здесь его наместничество – нам неизвестно.

По данным Тацита и Светония видно, что имели место случаи, когда Тиберий не разрешал покидать Рим лицам, которых он же назначал наместниками провинций.⁹² Так поступил император с Элием Ламием, которому не позволил выехать в Сирию, несмотря на то, что он носил в течение долгого времени звание проконсула этой провинции.⁹³ Мнимое управление Ламия Сирией продолжалось до момента получения им должности городского префекта (praefectus urbi).⁹⁴ Получил же он префектуру непосредственно после смерти Л. Пизона,⁹⁵ последовавшей в 32 г.⁹⁶

По свидетельству одной из монет, относящейся к зиме 33/34 г., наместником Сирии в это время был Л. Помпоний Флакк.⁹⁷ Шюрер приводит ряд аргументов в пользу того, что его наместничество продолжалось с 32 до 35 г.⁹⁸

С 35 до 39 г. Сирией управлял Луций Вителлий,⁹⁹ которого сменил П. Петроний, назначенный на этот пост императором Калигулой.¹⁰⁰ Данные нумизматики свидетельствуют о том, что Петроний удержался на своем посту до 42 г.¹⁰¹ В качестве преемника Петрония Клавдий послал в Сирию Г. Вибия Марса.¹⁰² Последний был отозван в Рим вскоре после смерти царя Агриппы,¹⁰³ следовательно, в конце 44 или в начале 45 г.

Преемником Марса по управлению Сирией был Г. Кассий Лонгин.¹⁰⁴ Его имя вычеканено на монетах, относящихся к 45/46 и 47/48 гг.¹⁰⁵ По данным Тацита видно, что в 49 г. Лонгин еще находился в Сирии.¹⁰⁶ Определить же точное время его отъезда из провинции не представляется возможным.

В 51 г. Сирией управлял уже новый наместник – Уммидий Квадрат.¹⁰⁷ Его имя встречается на монетах, относящихся к 55/56–59/60 гг.¹⁰⁸ По свидетельству Тацита, смерть его последовала в 60 г.¹⁰⁹

С 60 до 63 г. Сирией управлял Домиций Корбулон.¹¹⁰ Его преемником, по-видимому, был Цестий Галл. Во всяком случае, по данным Иосифа Флавия можно установить, что в 65 г. он уже находился в Сирии.¹¹¹ О его пребывании в этой провинции свидетельствуют также монеты, относящиеся к 65/66 и 66/67 гг.¹¹² При нем началась война иудейского населения Палестины против римских поработителей.¹¹³ Как сообщает Тацит, смерть Цестия Галла наступила зимою 66/67 г., причем он оставляет вопрос открытым: умер ли наместник Сирии естественной смертью или кончил жизнь самоубийством из-за постигших его неудач при сражениях с иудейскими инсургентами.¹¹⁴

В 67–69 гг. Сирией управлял Лициний Муциан.¹¹⁵ Об этом свидетельствуют две монеты, одна из которых относится ко времени правления Гальбы, а другая – ко времени правления Отона.¹¹⁶

Власть Лициния Муциана ни в каком отношении не распространялась на Иудею, так как после начала Иудейской войны Палестина была превращена в самостоятельную провинцию и передана под управление лицам из сенаторского сословия. Несомненно, что Веспасиан прибыл в начале 67 г. в Палестину не только в качестве главнокомандующего римскими войсками, боровшимися с иудейскими повстанцами, но и в качестве наместника Палестины.¹¹⁷ Поскольку Палестина была выделена из состава Сирии в отдельную провинцию, преемники Муциана по управлению Сирией не представляют почти никакого интереса для нашей темы.

До сих пор в поле нашего зрения были исключительно события, происходившие в этнархии Архелая до и после превращения ее в римскую провинцию. Коснемся теперь кратко государственного устройства и хода политических событий в тетрархиях, подвластных Филиппу и Ироду Антипе.

Иосиф Флавий дает разноречивые сведения о протяженности тетрархии, подвластной Филиппу.¹¹⁸ Собрав воедино все его сообщения, можно сделать заключение, что тетрархия Филиппа охватывала следующие области: Батанею, Трахонитиду, Авранитиду, Гавланитиду и Панеаду.¹¹⁹ В названных областях население было смешанным: нееврейский элемент в его составе (сирийский или греческий) даже преобладал.¹²⁰

По свидетельству Иосифа Флавия, правление Филиппа отличалось мягкостью и спокойствием.¹²¹ Немецкий историк Шюрер вслед за Иосифом всячески восхваляет Филиппа. По его мнению, если все сыновья и внуки Ирода, следуя ему, отличались честолюбием, властолюбием, жестокостью по отношению к своим подчиненным, то Филипп, наоборот, был мягким и справедливым человеком. Лишь в одном отношении, утверждает Шюрер, Филипп остался верен традициям своего отца, а именно: наподобие ему, он искал славы в интенсивной строительной деятельности.¹²²

С мнением Шюрера в данном случае никак нельзя согласиться. У нас есть все основания утверждать, что в действительности Филипп был ставленником великодержавного Рима, слепым орудием римской политики в Палестине. Сам Шюрер признает, что Филипп был решительным другом римлян и всячески добивался благосклонности императора.¹²³ Кстати, уже сам факт длительного, 37-летнего царствования Филиппа¹²⁴ свидетельствует о том, что он был лишь марионеткой в руках императорской власти. Можно не сомневаться в том, что в случае малейшего сопротивления римской политике в Палестине, он немедленно был бы заменен другой марионеткой.

Заискивая перед римлянами, Филипп отстроил расположенную у истоков Иордана Панеаду и назвал ее в честь Августа Цезареей.¹²⁵ Позднее она получила название Цезареи Филипповой¹²⁶ в отличие от приморской Цезареи. Филипп превратил также в город местечко Вифсаиду, расположенное у Генисаретского озера, и назвал его Юлиадою в честь Юлии, дочери императора.¹²⁷

На монетах Филиппа были отпечатаны изображения Августа и Тиберия. Это были первые иудейские монеты с изображениями императоров.¹²⁸ Как видим, в своем стремлении выслужиться перед римлянами Филипп не посчитался с еврейскими религиозными законами, запрещавшими делать какие-либо изображения на монетах.¹²⁹

После смерти Филиппа (зимою 33/34 г.) Тиберий присоединил его тетрархию к Сирии,¹³⁰ но в 37 г. по распоряжению нового императора Гая Калигулы она снова была отделена и передана Агриппе I,¹³¹ сыну Аристобула и внуку Ирода.¹³² Незадолго до смерти Ирода Агриппа был отправлен для воспитания в Рим, где жил при дворе, и сдружился с Друзом Младшим, сыном императора Тиберия.¹³³ В результате постоянных ежедневных кутежей и вообще расточительного образа жизни он запутался в долгах и был вынужден после смерти своего друга Друза (в 23 г.) вернуться в Палестину.¹³⁴ Его сестра Иродиада, которая была замужем за тетрархом Иродом Антипой в Галилее, выхлопотала для него место главного надзирателя за рынками в городе Тивериаде.¹³⁵ Но недолго удержался Агриппа на этом месте; поссорившись со своим шурином Антипой, он покинул Тивериаду и после многих приключений вернулся в 36 г. в Рим, чтобы там при первой представившейся возможности добиться чего-либо от императора.¹³⁶

Ему удалось приобрести дружбу Гая Калигулы,¹³⁷ сына Германика, несомненного наследника престола. Запутавшись в долгах и возлагая все надежды на скорое воцарение своего приятеля и покровителя, Агриппа имел неосторожность открыто высказать пожелание, чтобы Калигула поскорее взошел на императорский престол.¹³⁸ Об этом замечании было донесено старому Тиберию. Разгневанный император велел бросить Агриппу в темницу,¹³⁹ где он оставался в продолжение шести месяцев до восшествия на престол Гая Калигулы (37 г.).¹⁴⁰ Новый император не только возвратил Агриппе свободу, но и назначил его царем над бывшей тетрархией Филиппа,¹⁴¹ к которой он присоединил еще тетрархию Лисания.¹⁴² Впоследствии (39 г.) Калигула прибавил еще к владениям Агриппы Галилею и Перею, земли изгнанного Ирода Антипы.¹⁴³

Лучшую часть, чем Филипп, при разделе наследства Ирода получил его сводный брат Ирод Антипа, так как его тетрархия включала в свой состав богатую, плодородную и густо населенную Галилею.¹⁴⁴ По политическим мотивам Антипа женился на дочери Арета VI, царя Каменистой Аравии,¹⁴⁵ надеясь путем этой женитьбы лучше обеспечить безопасность страны от нападений арабов.

Антипа, как и все представители династии Ирода, много внимания уделял строительству.¹⁴⁶ Он отстроил и расширил город Сепфорис,¹⁴⁷ который был сожжен сирийским наместником Варом во время волнений, последовавших за смертью Ирода.¹⁴⁸ Затем он восстановил Бетарампту на юге Переи и назвал ее в честь жены Августа Юлиадою.¹⁴⁹ Антипа же построил новую столицу, местом для которой был избран юго-западный берег Генисаретского озера, поблизости от теплых целебных горных ключей.¹⁵⁰ Заискивая перед правящим императором, Антипа назвал ее Тивериадой.¹⁵¹ Чтобы быстрее заселить этот город, тетрарх давал его жителям различные преимущества и привилегии.¹⁵² В этническом отношении население Тивериады было смешанным и пестрым,¹⁵³ но преобладающее его большинство состояло из евреев. Городское управление было введено по греческому образцу; власть в городе находилась в руках совета из 600 членов,¹⁵⁴ возглавляемого архонтом¹⁵⁵ и комитетом из десяти влиятельнейших граждан Тивериады.¹⁵⁶ До нас дошли монеты, чеканившиеся в Тивериаде в правление Ирода Антипы. В отличие от монет тетрарха Филиппа на них отсутствуют какие-либо изображения живых существ.¹⁵⁷

По настоянию своей жены Иродиады, отличавшейся крайним честолюбием, Ирод Антипа обратился к Калигуле с просьбою о даровании ему царского титула и расширении пределов его владений.¹⁵⁸ Однако его просьбе к императору предшествовало послание Агриппы, в котором тетрарх Галилеи и Переи обвинялся в организации заговора против Рима.¹⁵⁹ Этого оказалось достаточным, чтобы Калигула сослал Ирода Антипу в галльский город Лугдунум,¹⁶⁰ куда Иродиада последовала за ним.¹⁶¹ Находившиеся же под его властью области Галилеи и Переи были присоединены к царству Агриппы (39 год).¹⁶²

К числу первых римских прокураторов в Иудее относится Валерий Грат. О деятельности его в этой должности мы не находим почти никаких сведений в сохранившихся источниках. Известно только, что за время своего одиннадцатилетнего управления (15–26 гг.) он сместил четырех первосвященников.¹⁶³

После Грата наместником Иудеи был Понтий Пилат¹⁶⁴ (26–36 гг.). Относительно много сведений о нем находим в произведениях Филона и Иосифа Флавия. Филон обвиняет его во взяточничестве и бесчестии, в жестоком обращении с населением, в непрерывных казнях людей без всякого суда, в бесконечных насилиях, грабежах и правонарушениях, в невыносимых издевательствах и зверствах.¹⁶⁵

Пользуясь покровительством со стороны Сеяна – всесильного префекта претория Тиберия – Пилат не считал нужным действовать осторожно в покоренной, но не смирившейся стране. Отличаясь жестоким и коварным характером, он нарочито грубо и произвольно проявлял свою власть в Палестине.

Уже первые мероприятия Пилата в качестве прокуратора чуть было не вызвали всеобщего восстания против римских поработителей. Как упомянуто было нами выше (гл. VII, стр. 198), библейская заповедь запрещала иудеям поклонение идолам и всякого рода изображениям людей или предметов.¹⁶⁶ Предшественники Пилата, избегая оскорблять религиозные чувства евреев, при своем вступлении в Иерусалим во главе римского войска снимали обыкновенно со знамен изображения римских императоров и полководцев.¹⁶⁷ Пилат же приказал своим солдатам ночью внести их в город.¹⁶⁸ Такое открытое и бесцеремонное надругательство над иудейскими обычаями вызвало широкое недовольство среди иудейского населения Палестины. Под страхом начавшихся народных волнений прокуратор распорядился немедленно убрать из Иерусалима знамена с императорскими изображениями и доставить их в Цезарею.¹⁶⁹

По прошествии некоторого времени Пилат самовольно завладел сокровищами Иерусалимского храма под предлогом необходимости постройки водопровода, который снабжал бы Иерусалим водой из местности, находящейся на расстоянии 200 стадий¹⁷⁰ от города.¹⁷¹ Несмотря на всю полезность сооружения водопровода население Иудеи открыто выражало свое возмущение фактом ограбления храмовой кассы,¹⁷² тем более, что значительная доля захваченных денег не была использована по назначению, а попала в карманы самого прокуратора и его приближенных. В ряде мест начались народные волнения, но они были подавлены римскими солдатами.¹⁷³

Хотя Пилат был прекрасно осведомлен о нетерпимости иудеев по отношению ко всякого рода изображениям и символам, он, тем не менее, распорядился повесить на стенах дворца Ирода в Иерусалиме позолоченные щиты, посвященные Тиберию. Это новое распоряжение прокуратора вызвало бурю негодования в Иудее. Щиты были удалены приказом императора, к которому жители Иудеи обратились с жалобой на Пилата.¹⁷⁴

Насилия Пилата вызвали сильное возмущение и среди самаритян. В деревушке Тирафане, расположенной у подножья горы Гаризим, собралось со всей Самарии много вооруженных повстанцев. Узнав об этом, прокуратор немедленно направил против них сильные отряды конницы и пехоты. В результате неожиданного нападения римского войска часть повстанцев была перебита, часть обращена в бегство, а многие из попавших в плен были немедленно казнены.¹⁷⁵ Учиненное Пилатом кровопролитие подало самаритянам повод жаловаться на него сирийскому наместнику Вителлию.¹⁷⁶

Жестокости и преступления Пилата вызвали против него столь большое озлобление населения Палестины, что дальнейшее его пребывание на посту прокуратора грозило всеобщим восстанием против римских поработителей. Поэтому Вителлий назначил правителем Иудеи одного из своих приближенных, Марцелла, а Пилату приказал ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Но не успел Пилат прибыть туда, как умер Тиберий.¹⁷⁷

Христианская литература относит ко времени прокураторства Понтия Пилата главные события евангельской истории. Ему же приписывается участие в суде над Иисусом Христом. Историческая наука разоблачила легенду об историчности Христа, она убедительно показала, что его никогда не было, что он является фантастическим религиозным образом. Евангельские рассказы о нем заимствованы христианами из религиозных представлений различных восточных народов.

Прокуратор Марцелл управлял Иудеей в 36–37 гг., но ввиду отсутствия источников трудно сказать что-либо определенное об его управлении. По-видимому, фактическая власть в Иудее в это время находилась в руках наместника Сирии Вителлия.¹⁷⁸ Стремясь разрядить политическую атмосферу, Вителлий несколько смягчил террористический режим, установленный Понтием Пилатом. Он освободил население Иудеи от платежа налога на продаваемые на рынках плоды,¹⁷⁹ а также запретил показывать военные значки с изображениями императора.¹⁸⁰ Наконец, он отменил еще одно ограничение, сильно оскорблявшее религиозные чувства иудеев. При прежних прокураторах, от 6 до 36 г., парадное облачение первосвященника хранилось в крепости Антония¹⁸¹ и выдавалось иудеям только четыре раза в году (в пасху, пятидесятницу, кущи и день очищения),¹⁸² Обычно начальник римской стражи в Иерусалиме выдавал облачение первосвященнику за семь дней до наступления праздников, а через день после их окончания оно возвращалось римлянам и продолжало по-прежнему храниться в крепости Антония.¹⁸³ Удерживая у себя в виде залога первосвященническое облачение, прокураторы тем самым добивались символического признания за ними права назначения и устранения первосвященников. Вителлий разрешил иудеям держать первосвященническое облачение и все прочие атрибуты ритуала в храме, предоставив надзор и охрану этих вещей священнослужителям.¹⁸⁴

Первые полтора года правления Калигулы прошли относительно спокойно как в Палестине, так и в диаспоре,¹⁸⁵ но осенью 38 г. началось жестокое преследование евреев в Александрии, инициатором которого был сам император.¹⁸⁶ Объявив себя богом, Калигула потребовал от всех подвластных ему народов, чтобы они воздавали божеские почести его статуям. Любой отказ исполнить это требование императора рассматривался римскими властями как неуважение к его личности.¹⁸⁷

В 40 г. Калигула приказал сирийскому наместнику Петронию поместить в Иерусалимском храме громадную статую императора. Одновременно ему было предписано подавить силой всякую попытку населения Иудеи помешать исполнению этого приказа.¹⁸⁸ Как видим, император совершенно не хотел считаться с тем фактом, что до него иудеи ради своей монотеистической религии освобождались от участия в императорском культе.

Осенью 40 г. Петроний выступил из Антиохии в южном направлении в сопровождении двух римских легионов и многих союзнических отрядов.¹⁸⁹ В Птолемаиде сирийский наместник расположился на зимовку, намереваясь приступить весною 41 г. к военным действиям против населения Иудеи в случае его отказа воздавать божеские почести статуям императора.¹⁹⁰ Петроний, однако, скоро убедился, что всякие насильственные меры в деле исполнения императорского приказа приведут лишь к всеобщему восстанию иудейского населения Палестины против римского владычества. Поэтому он стал под разными предлогами медлить с его исполнением.¹⁹¹ Медлительность Петрония привела необузданного императора в такую ярость, что он приказал Петронию немедленно покончить жизнь самоубийством.¹⁹² Но прежде чем этот приказ дошел до места назначения, в Сирии была уже получена весть об убийстве Калигулы заговорщиками.¹⁹³ Благодаря его внезапной смерти временно миновала серьезная опасность, грозившая Иудее со стороны римских поработителей.

Как раз в то время, когда был убит Калигула, находился в Риме Агриппа I.¹⁹⁴ Он не упустил случая оказать важные услуги Клавдию в деле получения императорской власти.¹⁹⁵ Новый император выразил свою благодарность Агриппе тем, что отдал ему в управление, сверх его тогдашних владений, еще Иудею и Самарию,¹⁹⁶ которые управлялись прежде римскими прокураторами. Таким образом, Агриппа соединил теперь в своих руках все земли своего деда Ирода.¹⁹⁷ Вместе с тем, император назначил Ирода II, брата Агриппы I,¹⁹⁸ правителем Халкидского царства¹⁹⁹ (часть Сирии у Ливанских гор). Наконец, уже в самом начале своего правления Клавдий отменил приказ Калигулы о помещении статуи императора в Иерусалимском храме.²⁰⁰

По возвращении в Палестину, Агриппа скоро убедился в том, что ему приходится править в стране, политическая обстановка в которой накалена до предела. Поэтому он считал целесообразным несколько ослабить террористический режим, внешне выказывать свое уважение к обычаям и религиозным верованиям иудеев.²⁰¹ Первым актом по вступлении его на престол было внесение большого дара в Иерусалимский храм.²⁰² Агриппа освободил также иерусалимских домовладельцев от налога на постройки, а когда в финикийском городе Доре несколько юношей поместили в местной синагоге статую императора, то он добился у сирийского наместника Петрония наказания виновных и издания письменного приказа о недопущении в будущем подобных поступков.²⁰³

Строгое соблюдение Агриппой в своем царстве предписаний религиозных законов нисколько не мешало ему за его пределами выказывать свою приверженность к чужеземной культуре. Он, например, воздвиг в сирийском городе Берите²⁰⁴ роскошный театр, красивый амфитеатр, равно как термы и портики. На сооружение всех этих зданий были потрачены большие средства.²⁰⁵ По случаю торжественного освящения амфитеатра Агриппа распорядился устроить бой двух отрядов гладиаторов по семисот человек в каждом.²⁰⁶ В 44 г. он устроил в приморской Галилее игры в честь императора Клавдия.²⁰⁷ Если на монетах, чеканившихся в Иерусалиме во время правления Агриппы, отсутствуют какие-либо изображения, то на монетах, чеканившихся в других городах, имеются как его изображения, так и императора.²⁰⁸

Агриппа хотел обеспечить Иудее более прочное политическое положение, не нарушая при этом ее политическую зависимость от Рима. Он стал расширять и значительно возвышать стены Иерусалима с таким расчетом, чтобы они могли противостоять любой осаде со стороны внешнего врага.²⁰⁹ Тогдашний сирийский наместник Марс, преемник Петрония, заподозрив Агриппу в намерении отделиться от Рима, сообщил об этом письменно императору.²¹⁰ Последний приказал иудейскому царю немедленно прекратить работы по сооружению городской стены.²¹¹

К рассматриваемому нами вопросу имеет отношение следующее замечание Тацита: «Купив, благодаря корыстолюбию Клавдиева времени, право укрепить город, иудеи выстроили стены во, время мира как бы для войны».²¹² На основе этого замечания римского историка можно сделать предположение, что вначале путем подкупа советников императора Агриппе удалось добиться его разрешения на укрепление Иерусалима, но оно было взято обратно после того как Марс в своем донесении Клавдию выставил поведение иудейского царя в подозрительном свете.

Еще одно событие привело к серьезному столкновению между Агриппой и наместником Сирии. В Тивериаду во время пребывания там иудейского царя съехались: Антиох из Коммагены, Сампсигерам из Эмесы, Котис из Малой Армении, Полемон из Понта и, наконец, его собственный брат Ирод из Халкиды.²¹³

В источниках не указываются причины свидания шести восточных царей, находившихся в одинаковой зависимости от Рима. По-видимому, оно было вызвано их стремлением совместными усилиями сохранить и закрепить ту призрачную самостоятельность, которой они пользовались еще во внутренних делах.

Это свидание царей в Тивериаде сильно встревожило сирийского наместника, усмотревшего в нем нечто, угрожающее римским интересам на Востоке. Поэтому он приказал гостившим у Агриппы пяти царям немедленно покинуть Палестину.²¹⁴ С этого времени недоверие Марса к Агриппе еще более возросло и между ними установились явно неприязненные отношения.²¹⁵

Во время игр, устроенных Агриппой в Цезарее в честь императора, он внезапно почувствовал сильнейшую боль в желудке и, промучившись пять дней, умер в возрасте пятидесяти четырех лет (44 г.).²¹⁶ Мы готовы высказать предположение о причастности Марса к смерти Агриппы, об отравлении его лицами, подкупленными сирийским наместником. Попытка иудейского царя играть относительно самостоятельную роль несомненно раздражала и беспокоила римлян. Отсюда представляется весьма вероятным их стремление убрать его с пути и положить конец его политической деятельности. Иосиф Флавий не осветил эту «сторону дела, потому что он предназначал свои произведения в первую очередь для римских читателей.

Агриппа оставил после себя трех дочерей и одного семнадцатилетнего сына, также носившего имя Агриппы.²¹⁷ Судя по надписям на монетах, его полное имя – Марк Юлий Агриппа,²¹⁸ но он известен также под именем Ирода Агриппы II. Он воспитывался тогда в Риме и был близок к императорскому двору.²¹⁹

После внезапной смерти иудейского царя Клавдий хотел сделать юного Агриппу II наследником всех прав и титулов его умершего отца, но всемогущие вольноотпущенники при дворе императора не допустили этого под тем предлогом, что Агриппа еще слишком молод.²²⁰ Признав правильность их доводов, император отдал всю Палестину под власть прокуратора,²²¹ находившегося под общим надзором сирийского наместника; Агриппа же был на некоторое время удержан при императорском дворе.²²²

Первым прокуратором, посланным в Палестину после смерти Агриппы I, был Куспий Фад²²³ (44 – приблизительно 47 г.). Вступив в управление вверенной ему провинцией, он потребовал выдачи ему первосвященнического одеяния для хранения его в крепости Антония. Это требование прокуратора было поддержано новым наместником Сирии, Кассием Лонгином, прибывшим в Иерусалим во главе значительного войска с целью предотвращения волнений среди населения Иудеи.²²⁴ Тогда иудеи послали в Рим послов, которым удалось добиться от Клавдия оставления в силе распоряжения Вителлия о хранении первосвященнического облачения в храме.²²⁵ В то же время император поручил халкидскому царю Ироду верховное наблюдение над Иерусалимским храмом и предоставил ему право назначения первосвященников.²²⁶ Кстати, с того времени право это оставалось за всеми его потомками вплоть до конца Иудейской войны.²²⁷

Новое превращение Иудейского царства в провинцию вызвало сильное недовольство среди иудейского населения Палестины, что привело к оживлению деятельности зелотов. Предводители повстанческих отрядов выдавали себя часто за «пророков», «мессий». При прокураторе Куспии Фаде некий Февда, объявив себя «пророком», увлек за собою к Иордану множество людей обещанием освободить их от римского владычества, после того как по его велению расступятся перед ними воды этой реки.²²⁸ Прокуратор с полным основанием усмотрел в этом выступлении «мессии» опасное для римлян политическое движение. По ею приказу отряд конницы неожиданно нагрянул на приверженцев Февды. Часть из них была перебита, часть взята в плен, а сам «пророк» был сразу же обезглавлен.²²⁹ Так же жестоко расправился Куспий Фад и с другими «мессиями» и их приверженцами.²³⁰

Нам необходимо выяснить причины возникновения и сущность иудейского мессианизма и эсхатологии.²³¹ Под мессианизмом обычно разумеют веру в грядущего божественного спасителя, а под эсхатологией – ожидание конца света и посмертного вознаграждения.

В 63 г. до н. э. Иудея была покорена Помпеем, после чего она лишилась даже той призрачной независимости, которой пользовалась в результате победоносного восстания Маккавеев. Положение народных масс значительно ухудшилось. К тяжелому гнету, испытываемому народными массами Иудеи со стороны собственных эксплуататоров, прибавился невыносимый гнет со стороны иноземных, римских поработителей.

Трудящиеся массы в условиях того времени не могли революционным путем свергнуть рабовладельческий строй. Поэтому они подчас выражали свой протест против существующего порядка вещей в форме религиозной фантастики и поисков духовного освобождения в потустороннем мире.

Если для утешения отдельного иудея жрецы и богословы прививали ему веру в личное бессмертие, то для «утешения» всего народа, потерявшего свою независимость, распространялись идеи мессианизма и эсхатологии. Во времена римского владычества в Иудее появлялись многие «пророки», которые пытались поднять дух народа предсказаниями его близкого освобождения от иноземного гнета и обещаниями грядущего всемирного господства. Чем бедственнее было положение трудящихся масс, тем сильнее увлекались они мечтами о том счастливом времени, когда явится мессия и освободит их от невыносимого рабства.

Представления о мессии не оставались одинаковыми на протяжении веков. Они менялись и наполнялись разным содержанием в зависимости от изменения социальных условий, питавших в массах мессианские настроения. В Ветхом завете мессия выступает как реальное лицо, религиозное утешение преподносится в форме реально ожидаемого лучшего будущего. Вплоть до конца III в. до н. э. мессию представляли себе как отпрыска или продолжателя династии Давида, верили, что ему удастся создать сильное еврейское государство средствами чисто земного порядка. Как видим, в данном случае мессианизм имеет земной характер, так как речь идет о воцарении над Иудеей в близком будущем реального лица, отпрыска царя Давида.

Представления о мессии как об извечно существующем лице, как о посланце неба, как о спасителе человечества, который явится в день страшного суда и установит па земле царство небесное, невозможны без веры в воскресение из мертвых, в страшный суд и в загробное воздаяние. Но такого рода верования появились в Иудее не раньше II в. до н. э. Лишь с этого времени мессия начинает постепенно вырисовываться как существо сверхъестественное, пребывающее в небесной сфере. Представление о мессии как о небесном спасителе получило в диаспоре большее развитие, чем в Палестине, где еще в течение длительного времени пользовался большой популярностью образ земного мессии.

Образы мессии, как и эсхатологические картины страшного суда и его будущего царства, представлялись по-разному различными классами. Рабовладельцам, крупным земельным собственникам, купцам и ростовщикам мессия рисовался в образе могучего царя, которой предоставит эксплуататорам наиболее благоприятные условия для угнетения крестьянской бедноты и рабов. Напротив, угнетенные классы рассматривали мессию в качестве избавителя, который уничтожит чужеземное владычество, накажет эксплуататоров и установит на земле новые социальные порядки в интересах трудящихся.

Религиозно-мистические чаяния, вылившиеся в форму мессианизма и эсхатологических ожиданий, получили широкое отражение в апокалиптических сочинениях. Не случайно процветание иудейской апокалиптики, как особого вида литературы, начинается в период жестоких гонений Антиоха Эпифана и последующего восстания Хасмонеев. Именно в это время получила свой окончательный вид книга пророка Даниила, явившаяся первым апокалиптическим произведением. Особенное развитие приобрела апокалиптика во время борьбы иудейского народа против римлян за свою независимость и свободу.

Авторы апокалиптических произведений рисовали современные им события в форме пророчеств о будущих временах, в виде притч, религиозных и моральных наставлений, символических картин, таинственных образов, мистических видений. Апокалиптика укрепляла в религиозном сознании иудеев идею прихода мессии, под руководством которого якобы будет одержана победа над внешними врагами. Апокалиптика являлась также выражением ожесточенной борьбы угнетенных классов Иудеи против отечественных эксплуататоров. В соответствии с этим в апокалиптических сочинениях часто звучат мотивы победы бедных над богатыми, «праведников над грешниками».

В то время религия была господствующей формой идеологии. Поэтому всякое массовое движение неизбежно облекалось в религиозную оболочку, связывалось с мессианистическими чаяниями. Выступая в форме утешительной мечты, мессианизм усыплял ненависть угнетенных к эксплуататорам, отвлекал трудящихся от классовой борьбы, убаюкивал обездоленных надеждой на вечное блаженство в «грядущем мире» и тем заставлял их мириться с горькой участью па земле. Только в процессе классовой борьбы с эксплуататорами трудящиеся освобождались понемногу от религиозных иллюзий.

После Куспия Фада наместником Иудеи (до 48 г.) был Тиверии Александр,²³² сын александрийского алабарха Александра Лизимаха и племянник философа Филона.²³³ Его наместничество совпало с неурожайным годом в Иудее, повлекшим за собою страшный голод,²³⁴ который ложился всей своей тяжестью на плечи широких народных масс, так как богатые слои населения располагали необходимыми средствами для покупки за большие деньги привозного хлеба.

Голод в значительной мере способствовал усилению политической деятельности зелотов. Тиверию Александру удалось схватить главных их вожаков, Якова и Симона, сыновей Иуды Галилеянина; оба были по его распоряжению казнены.²³⁵ Последующие события, однако, показали, что казнью вождей зелотов прокуратору не удалось ликвидировать эту партию, возглавлявшую на данном этапе повстанческое движение народных масс.

Преемником Тиверия Александра был Вентидий Куман²³⁶ (48–52). Согласно Тациту, он разделял прокуратуру с Феликсом; первый управлял Галилеей, а второй – Самарией.²³⁷ Такое разделение принято Моммзеном,²³⁸ но с полным основанием отвергается Шюрером.²³⁹

При Кумане значительно усилилось брожение в народе, вызванное непосильным гнетом римских рабовладельцев; волнения и беспорядки стали приобретать все более широкий и серьезный характер. Первое столкновение прокуратора с населением Иудеи произошло во время празднования «пасхи»,²⁴⁰ когда по обыкновению в Иерусалим стекалось большое количество богомольцев.²⁴¹ Куман распорядился поместить на галереях храма когорту римских солдат.²⁴² Так обыкновенно поступали во время праздников и прежние наместники, стремясь не допустить антиримских выступлений со стороны собравшегося народа.²⁴³ На четвертый день праздника какой-то солдат позволил себе крайне непристойную выходку близ святилища в присутствии большой массы богомольцев. Возмущенная этим поступком толпа стала бросать камни в римских солдат, а некоторые начали даже поносить Кумана, указывая на то, что без его разрешения римский солдат никогда не осмелился бы осквернить богослужение.²⁴⁴ Возмущение достигло таких размеров, что прокуратор счел необходимым привести для подкрепления новые войска и занять крепость Антония, расположенную к северо-западу от храма. Это вызвало такую панику среди собравшихся в храме богомольцев, что все они обратились в бегство.²⁴⁵ Произошла страшная давка, в которой погибла масса людей.²⁴⁶

Вскоре после этой катастрофы был ограблен один из императорских чиновников невдалеке от Ветхорона (на севере от Иерусалима). Куман велел своим солдатам сделать набег на окрестные селения и забрать в плен наиболее знатных представителей населения за то, что они не задержали лиц, ограбивших римского гражданина.²⁴⁷ Прибыв на место происшествия, участники карательной экспедиции сразу же приступили к повальным обыскам, арестам и грабежам. Один из римских солдат с глумлением и насмешками разодрал на глазах у всех свитки с религиозными текстами и бросил их в огонь. Этот дерзкий поступок солдата вызвал большое возмущение среди населения Иудеи. К Куману, находившемуся тогда в Цезарее, отправилась делегация с настойчивой просьбой не оставить безнаказанным человека, который позволил себе так бесцеремонно оскорблять религиозные чувства иудеев. Опасаясь новых народных волнений, прокуратор приказал обезглавить виновного солдата.²⁴⁸

Поводом к новому волнению было убийство самаритянами нескольких галилейских богомольцев, шедших в Иерусалим к празднику.²⁴⁹ Римские власти в Палестине неоднократно провоцировали столкновения между иудеями и самаритянами, натравливали одних против других. Когда галилеяне обратились к Куману с просьбой наказать виновников убийства, то он им отказал, потому что был подкуплен самаритянами.²⁵⁰ Это вызвало большое недовольство не только а Галилее, но и в других областях Палестины. Зелоты стали призывать иудейское население к восстанию с целью свержения ненавистного ига римского владычества. Иудейская аристократия пыталась умиротворить их обещанием склонить прокуратора к наказанию убийц. Но она ничего не добилась; отряды зелотов под руководством Элеазара сына Диная подожгли несколько самаритянских деревень и предали их разграблению.²⁵¹

Когда весть об этом дошла до Кумана, он с отрядом всадников и четырьмя когортами пехоты двинулся против повстанцев. В результате нескольких вооруженных столкновений многие зелоты были перебиты, а еще большее количество их было взято в плен. Активную помощь прокуратору в подавлений вспыхнувших волнений оказала иудейская аристократия.²⁵² Многие повстанцы, укрывшись в своих неприступных убежищах в горах, продолжали оттуда совершать набеги на римлян и их ставленников.²⁵³

В это же время самаритяне отправили депутацию к сирийскому наместнику Уммидию Квадрату с жалобой на то, что иудеи сожгли и разграбили их деревни. Иудеи также послали к нему своих представителей, которые утверждали, что виновниками всей междоусобицы и военных действий являются самаритяне.²⁵⁴ Не приняв сторону ни одной из депутаций, Квадрат поспешил в Палестину, чтобы расследовать на месте все обстоятельства спорного дела. По прибытии своем в Цезарею, а затем в Самарию, он приказал казнить всех находившихся там иудейских повстанцев, захваченных в плен Куманом. В Лидде же он приговорил к смертной казни пять зелотов за агитацию, направленную против Рима. Репрессивные меры сирийского наместника коснулись и самаритян.²⁵⁵ Кроме того, Квадрат отправил на суд императора в Рим самого прокуратора Кумана, военного трибуна Целера, первосвященника Анания и его сына Анана, бывшего первосвященника Ионатана, еще несколько представителей иудейской знати и, наконец, ряд представителей самаритянской знати.²⁵⁶

Арестованные Квадратом иудеи нашли себе активного защитника в лице Агриппы II, находившегося тогда в Риме. Агриппе удалось при помощи императрицы Агриппины добиться их освобождения вообще решить дело в их пользу.²⁵⁷ Клавдий признал самаритян главными зачинщиками волнений и приказал казнить тех из них которые предстали перед его судом. Кумана он отправил в ссылку трибуна же Целера велел доставить закованным в кандалах обратно в Иерусалим, позорно провезти по всему городу и затем отрубить ему голову (52 г.).²⁵⁸ Эти решения были, по-видимому, обусловлены не столько ходатайством Агриппы и даже императрицы сколько стремлением императора умиротворить иудейское население Палестины. С этой же целью в 53 г. он значительно увеличил владения Агриппы. Клавдий передал Агриппе прежнюю тетрархию его двоюродного деда Филиппа, которою владел и Агриппа I, присоединив к ней бывшую тетрархию Лисания (Абилену) и бывшую эпархию Вара.²⁵⁹

По просьбе иерусалимских жрецов Клавдий назначил прокуратором Иудеи Антония Феликса (52–60 гг.), брата вольноотпущенника Палласа,²⁶⁰ пользовавшегося исключительным влиянием при императорском дворе.²⁶¹ Новый наместник превосходил своего предшественника жестокостью, алчностью и честолюбием. Надеясь на могущество своего брата, Феликс полагал, что любые преступления пройдут для него безнаказанно.²⁶²

К моменту приезда Феликса в Иудею многочисленные отряды зелотов бродили по стране и вели вооруженную борьбу против римских поработителей.²⁶³ Прокуратор энергично взялся за подавление повстанческого движения, ежедневно имели место казни лиц, проявлявших открыто свою ненависть к отечественным и иноземным эксплуататорам.²⁶⁴ Он хитростью захватил Элеазара сына Диная,²⁶⁵ одного из наиболее крупных предводителей повстанческих отрядов,²⁶⁶ заманив его к себе для мирных переговоров.²⁶⁷ Элеазар и его ближайшие сподвижники были по распоряжению прокуратора отправлены закованными в кандалах в Рим на жестокую расправу.²⁶⁸

Жестокое правление Феликса способствовало усилению ненависти иудейского населения Палестины к римской администрации. Повстанческое движение приобретало все более широкий размах, организовывались новые отряды зелотов, ставивших себе целью уничтожение иноземного владычества. Они беспощадно расправлялись с римскими чиновниками и с наиболее ненавистными представителями иудейской знати, действовавшей заодно с внешним врагом.²⁶⁹

Ко времени наместничества Феликса в Иудее относится возникновение новой политической группировки – «сикариев» («кинжальщиков»),²⁷⁰ составлявших первоначально крайнюю фракцию зелотов. Они стремились не только к изгнанию римлян и их ставленников из страны, но и к уравнительному перераспределению земель и иных богатств среди всех слоев населения. В отличие от зелотов, выступавших открыто, сикарии на первых порах действовали тайно. Со прятанными под одеждою «сиками» (короткими кинжалами) они смешивались с толпой, особенно в дни праздничного паломничества в храм, и незаметно, в тесноте, поражали «друзей Рима», врагов народной свободы.²⁷¹ Эти убийства приняли такой широкий характер, что в устах знатных лиц слово «сикарий» стало синонимом разбойника.

При Феликсе, как и при Кумане, по городам и деревням Палестины бродили многочисленные лжепророки, предсказывавшие скорое избавление иудеев от иноземного владычества. Свои выступления против римских поработителей они облекали в религиозную оболочку, в форму мессианистических чаяний. Прекрасно понимая антиримскую направленность проповедей такого рода, Феликс беспощадно расправлялся с «пророками» и их приверженцами.²⁷²

Одним из самых популярных «мессий», в период до разрушения храма, был некий египетский иудей.²⁷³ Вокруг него, по сообщению Иосифа Флавия, собралось около 30 000 человек, с помощью которых он занял Маслиничную гору, расположенную на расстоянии пяти стадий от Иерусалима, намереваясь оттуда вторгнуться в город, перебить римский гарнизон и освободить иудеев от чужеземного гнета.²⁷⁴ Приведенные иудейским историком цифры относительно численности приверженцев «египтянина», несомненно, значительно преувеличены, но в массовом характере его выступления нет оснований сомневаться. Феликс помешал осуществлению планов повстанцев, выступив против них во главе большого войска. Происшедшее сражение окончилось победой прокуратора, «египтянину» с немногими его приближенными удалось бежать, но большая часть его сторонников была перебита или взята в плен.²⁷⁵

Феликсу все же не удалось усмирить страну, по ней продолжали бродить отряды зелотов и сикариев, призывавших народ к вооруженной борьбе с римской администрацией и местной иудейской знатью. С каждым днем все шире становилось народное освободительное движение против римлян и их агентуры в самой Иудее.²⁷⁶

Недовольство жестоким правлением Феликса среди различных слоев населения приняло столь широкие формы, что даже некоторые представители иудейской знати считали необходимым, во избежание всеобщего восстания, несколько ограничить произвол прокуратора. Весьма показательным является то, что бывший первосвященник Ионатан, который прежде ходатайствовал перед императором о посылке Феликса наместником в Иудею, стал часто напоминать Феликсу о необходимости лучшего управления иудейскими делами.²⁷⁷ Раздраженный неоднократными упреками Ионатана, Феликс решил от него избавиться и с этой целью подкупил иерусалимского жителя Дораса, одного из лучших «друзей» бывшего первосвященника.²⁷⁸ Дорасу не представляло большого труда побудить сикариев к убийству Ионатана, так как они ненавидели последнего за его содействие назначению Феликса прокуратором Иудеи.²⁷⁹

При Феликсе обострились до крайности отношения между иудеями и сирийцами в Цезарее.²⁸⁰ Местная иудейская аристократия требовала себе привилегированного положения в городе на том основании, что его основателем был царь Ирод. Но с этим никак не хотели согласиться сирийцы, указывавшие на то, что в тот период, когда город назывался Стратоновой башней, в нем не проживали иудеи.²⁸¹

Следует подчеркнуть, что кровавая борьба в Цезарее между сирийцами и иудеями происходила в городе, являвшемся резиденцией прокуратора. Располагая сильным гарнизоном, он мог бы немедленно прекратить столкновения, если бы перед ним действительно стояла такая цель.

Однако римская администрация была заинтересована в обратном, а именно: в разжигании ненависти между различными народностями, в натравливании одних слоев населения на других. Правда, Феликс два раза пытался положить конец беспорядкам в Цезарее, но эти попытки носили лишь показной характер и поэтому не привели к восстановлению спокойствия в городе.²⁸² Обеим сторонам ничего не оставалось как отправить в Рим посольства с поручением добиться от императора разбора всех возникших спорных вопросов.²⁸³ Прежде, однако, чем Нерон вынес свое решение по этому делу, он отозвал Феликса, назначив вместо него наместником Порция Феста²⁸⁴ (60–62). Восьмилетнее наместничество Феликса накалило атмосферу в Иудее в такой мере, что император счел целесообразным сменить его другим прокуратором.

Вскоре после смещения Феликса в Иудее стало известно, что находившимся в Риме сирийским послам удалось путем подкупа секретаря Нерона добиться издания императорского указа, по которому проживавшие в Цезарее иудеи лишались политических прав. Этот указ императора вызвал бурю негодования среди иудейского населения Палестины.²⁸⁵

Прибыв в Палестину, новый прокуратор обнаружил в стране много повстанческих отрядов, численность которых беспрерывно увеличивалась, а деятельность все более активизировалась.²⁸⁶ По-прежнему появлялись также лица, объявлявшие себя мессиями, призванными восстановить самостоятельность и независимость иудейского государства. Одному из этих «мессий» удалось увлечь за собою в пустыню многочисленную толпу обещанием чудесного спасения от римского рабства, но все последовавшие за ним иудеи были перебиты римскими солдатами, посланными им вдогонку Порцием Фестом.²⁸⁷ Прокуратор энергично боролся с повстанческим движением и послал несколько карательных экспедиций против антиримских элементов. С особенной жестокостью расправлялся он с сикариями, как с наиболее последовательными борцами против иноземного владычества.²⁸⁸

Во время прокураторства Феста возник конфликт между жрецами Иерусалимского храма и Агриппой II. Последний построил в старом Хасмонейском дворце высокую стену, чтобы оттуда наблюдать за всем тем, что происходит в храме.²⁸⁹ Жрецы в свою очередь, желая оградить храм от взглядов посторонних, воздвигли у западной части святилища более высокую стену, которая мешала осматривать храм не только c царского дворца, но даже c храмовых галерей,²⁹⁰ где в праздничные дни расставлялись римские солдаты.²⁹¹ Фест из военных соображений потребовал разрушения новосооруженной стены, но жрецы отказались выполнить его требование.²⁹² Об этом было доложено императору Нерону, который решил спор в пользу жрецов, пойдя в данном случае навстречу желаниям своей второй жены Поппеи Сабины,²⁹³ сочувствовавшей иудейским верованиям.²⁹⁴

В cвязи со смертью Феста Нерон назначил наместником Иудеи Альбина²⁹⁵ (62–64 гг.). По свидетельству Иосифа Флавия, не было того злодейства, которого не совершил бы новый прокуратор.²⁹⁶ Высшим «принципом» его деятельности было обогащение за счет населения подвластной ему страны. Не удовлетворяясь обложением населения непосильными налогами, Альбин прибегал к прямому грабежу как общественного достояния, так и имущества частных лиц.²⁹⁷ За выкуп он возвращал свободу даже преступникам и только тот, который не мог платить, оставался в тюрьме.²⁹⁸ Альбин, по примеру своих предшественников, умертвил множество сикариев,²⁹⁹ но и ему не удалось умиротворить страну.³⁰⁰ Жестокости и насилия прокуратора усилили ненависть народных масс к римлянам. К концу его правления число сикариев значительно возросло.³⁰¹

 

ПРИМЕЧАНИЯ К 8-й ГЛАВЕ

¹ TACIT., Annal., II, 42.

² SUET., Claud., 28.

³ STRABO, Geogr., XVII, 3, 25; IOS., Ant., XVIII, 1, 1; Bell. Iud., II, 8, 2.

⁴ IOS., Ant., XVIII, 1, 1; Bell. Iud., II, 8, 1.

⁵ IOS., Ant., XVIII, 3, 1; XX, 5, 4; Bell. Iud., II, 9, 2; 12, 2; 14, 4; 15, 6; 17, 1; TACIT., Hist., II, 78; Acta Apost., 23, 23–33; 25, 1–13.

⁶ PHILO, Legat. ad Caj., 38; IOS., Bell. Iud., II, 14, 8; 15, 5.

⁷ IOS., Ant., XVII, 10, 9; Bell. Iud., II, 3, 1; 5, 1.

⁸ TACIT., Annal., IV, 5.

⁹ IOS., Ant., XVII, 10, 3; 6–7; Bell. Iud., II, 3, 4; 4, 2–3.

¹⁰ IOS., Ant., XIX, 9, 1–2.

¹¹ IOS., Ant., XX, 6, 1; 8, 7; Bell. Iud., II, 12, 5.

¹² IOS., Bell. Iud., II, 18, 6.

¹³ IOS., Bell. Iud., III, 7, 32

¹⁴ IOS., Bell. Iud., V, 5, 8.

Начальник римского гарнизона в Иерусалиме, упоминаемый Иосифом Флавием в его «Иудейских древностях» (XV, 11, 4; XVIII, 4, 3), фигурирует в «Деяниях апостолов» (21, 31–37; 22, 24–29; 23, 10; 23, 15–22; 24, 7; 24, 22) под титулом тысяченачальника, точнее, тысяченачальника полка.

¹⁵ IOS., Bell. Iud., V, 5, 8.

¹⁶ IOS., Ant., XX, 5, 3; 8, 11; Bell. Iud., II, 12, 1; V, 5, 8.

¹⁷ IOS., Bell. Iud., IV, 8, 1.

¹⁸ IOS., Ant., XX, 6, 1.

¹⁹ Digest., I, 18, 6, 8.

²⁰ Digest., I, 16, 6; II, 1, 3; L, 17, 70.

²¹ IOS., Bell. Iud., II, 8, 1.

²² IOS., Ant., XX, 1, 1; 8, 5; Bell. Iud., II, 13, 2.

²³ IOS., Ant., XX, 6, 2; 8, 5; Bell. Iud., II, 12, 6; 13, 2; Vita, 3; Acta Apost., 26, 32; 27, 1.

²⁴ PLIN., Epist., X, 31, 1–5; 32, 1–2; 56, 1–5; 57, 1–2; 58, 1–10; 59–60; 72–73; 83–84; 96, 1–9; 97; 108–109; 110, 1–2; 111; 114–115.

²⁵ PLIN., Epist., X, 58, 1–2.

²⁶ PLIN., Epist., X, 96, 4; Acta Apost., 25, 10–21; 26, 32.

²⁷ IOS., Bell. Iud., II, 14, 9.

²⁸ M. Хагига, 2, 2; Toc. Хагига, 2, 8.

²⁹ IOS., Ant., XVIII, 2, 2. Cp. 2, 1.

³⁰ IOS., Ant., XVII, 8, 4.

³¹ IOS., Ant., XVIII, 4, 3.

³² IOS., Bell. Iud., III, 3, 5.

³³ IOS., Ant., XV, 11, 4; XVIII, 4, 3; XX, 6, 1; 8, 7; Bell. Iud., II, 12, 5; 18, 6; III, 7, 32; V, 5, 8; Acta Apost., 21, 31–32; 22, 24; 23, 10; 24, 7.

³⁴ IOS., Ant., XVIII, 1, 1; 2, 2; Bell. Iud., II, 8, 1.

³⁵ IOS., Ant., XVII, 13, 5; XVIII, 1, 1; 2, 1–2.

³⁶ IOS., Ant., XVII, 13, 5; XVIII, 1, 1; 2, 1; Acta Apost., V, 37.

³⁷ «Зелоты», или «зилоты» – греческий перевод еврейского термина «канаим» – ревнители.

³⁸ IOS., Ant., XVIII, 1, 1; 1, 6; Bell. Iud., II, 8, 1.

Иуда Галилеянин, наверное, тождественен с Иудой сыном Иезекии, который поднял оружие против римлян в Галилее еще в первом году царствования Архелая (IOS., Ant., XVII, 10, 5; Bell. Iud., II, 4, 1).

³⁹ IOS., Ant., XVIII, 1, 1; Bell. Iud., II, 8, 1; ЕВСЕВИЙ ПАМФИЛ, Хроника, 2 (ИЕРОНИМ, Творения, ч. 5, Киев, 1910).

⁴⁰ IOS., Ant., XVIII, 1, 6.

⁴¹ Ibid.

⁴² IOS., Bell. Iud., IV, 3, 9; 6, 3.

⁴³ IOS., Ant., XVIII, 1, 6. Cp. Bell. Iud., II, 8, 1.

⁴⁴ IOS., Ant., XVIII, 1, 1; 1, 6; Bell. Iud., IV, 3, 9; 5, 1; 6, 3.

⁴⁵ Литературу о ессеях см. у Шюрера (Gesch. des jüdischen Volkes, В. II, S. 556–559). См. также SCHÜRER, В. II, S. 559–584; К. КАУТСКИЙ, Происхождение христианства, Москва, 1930, стр. 253–264; Р. Ю. ВИППЕР, Рим и раннее христианство, Москва, 1954, стр. 81–86; А. РАНОВИЧ, Очерк истории древнееврейской религии, Москва, 1937, стр. 347–350.

⁴⁶ PHILO, Quod omnis probus liber, 12–13; Fragmenta, XI (ex Eusebii Praeparatione evangelica).

⁴⁷ IOS., Ant., XIII, 5, 9; XV, 10, 4; XVIII, 1, 5; Bell. Iud., II, 8, 2–13.

⁴⁸ PLIN., Hist. natur., V, 17.

⁴⁹ EUSEB., Demonstrat. evangelica, VIII, 2.

⁵⁰ PHILO, Quod omnis probus liber, 12–13; IOS., Ant., XVIII, 1, 5; Bell. Iud., II, 8, 2–10.

⁵¹ PHILO, Quod omnis probus liber, 12.

⁵² PHILO, Fragmenta, XI.

⁵³ IOS., Ant., XVIII, 1, 5; Bell. Iud., II, 8, 5.

⁵⁴ PHILO, Quod omnis probus liber, 12; IOS., Ant., XVIII, 1, 5; Bell. Iud., II, 8, 3–7.

⁵⁵ IOS., Ant., XVIII, 1, 5; II, 8, 2–9; 12–13.

⁵⁶ IOS., Ant., XVIII, 1, 5.

⁵⁷ IOS., Ant., XVIII, 1, 5; Bell. Iud., II, 8, 11.

⁵⁸ IOS., Ant., XIII, 5, 9; XVIII, 1, 5.

⁵⁹ IOS., Bell. Iud., II, 8, 9.

⁶⁰ PLIN., Hist. nat., V, 17: Ita per saeculorum milia – incredibile dictu – gens aeterna est, in qua nemo nascitur. Tam fecunda illis aliorum vitae paenitentia est.

⁶¹ IOS., Ant., XVIII, 1, 1. Ср. Acta Apost., 5, 37.

⁶² IOS., Ant., XVIII, 1, 1.

⁶³ Ibid.

⁶⁴ О дальнейшей судьбе Иуды Галилеянина не находим никаких данных в источниках, если не считать данные «Деяний апостолов» (5, 37), что он погиб во время переписи. При каких же обстоятельствах произошла его гибель, не представляется возможным ответить.

⁶⁵ IOS., Ant., XVIII, 2, 2.

⁶⁶ Деятельность римских наместников Сирии и Иудеи с 69 г. до н. э. до 69 г. н. э. освещается в исследовании Герлаха (HERMANN GERLACH, Die römischen Statthalter in Syrien und Judaea von 69 vor Christo bis 69 nach Christo, Berlin, 1865).

⁶⁷ IOS., Ant., XVIII, 6, 5; TACIT., Annal., I, 80; IV, 6.

⁶⁸ SUET., Tib., 32.

⁶⁹ IOS., Ant., XVIII, 6, 5.

⁷⁰ TACIT., Ann., II, 43.

⁷¹ TACIT., Ann., II, 43; 56.

⁷² TACIT., Ann., II, 56; 64.

⁷³ TACIT., Ann., II, 56.

⁷⁴ TACIT., Ann., II, 4; 56; 58

⁷⁵ TACIT., Ann., II, 58; 68.

⁷⁶ TACIT., Ann., II, 43; 55; 57; 58; 69–71.

⁷⁷ TACIT., Ann., II, 69; 70.

⁷⁸ TACIT., Ann., II, 71–72; 83.

⁷⁹ TACIT., Ann., II, 74.

⁸⁰ TACIT., Ann., II, 75–77; 78.

⁸¹ TACIT., Ann., II, 78–80.

⁸² TACIT., Ann., II, 80. Эта киликийская крепость упоминается в произведениях Страбона (Geogr., XIV, 5, 3; XVI, 2, 33) и Иосифа Флавия (Ant., XVII, 5, 1; Bell. Iud., I, 31, 3).

⁸³ TACIT., Ann., II, 80–81.

⁸⁴ TACIT., Ann., II, 82; III, 7; 10. Cp. CLINTON, Fasti Romani, vol. I, Oxford, 1845, p. 4.

⁸⁵ TACIT., Ann., II, 82; III, 2–6; 10; 16.

⁸⁶ TACIT., Ann., II, 41–43; 82.

⁸⁷ TACIT., Ann., III, 10–15.

⁸⁸ TACIT., Ann., III, 10; 12.

⁸⁹ TACIT., Ann., III, 16; 19.

⁹⁰ TACIT., Ann., IV, 12; 17.

⁹¹ CIL, III, Supp., n. 6703 = Ephemeris epigraph., vol. V, 1884, p. 573, n. 1336.

⁹² TACIT., Ann., I, 80; VI, 27; SUET., Tiber., 41; 63.

⁹³ TACIT., Ann., VI, 27; DIO CASS., 58, 19.

⁹⁴ TACIT., Ann., VI, 27; DIO CASS., 58, 19.

⁹⁵ DIO CASS., 58, 19.

⁹⁶ TACIT., Ann., VI, 10; DIO CASS., 58, 19.

⁹⁷ Doctrina numorum veterum, conscripta a J. Eckhel, Pars I, Vol. III, 1794, p. 279–280; Musei Sanclementiani, Numismata selecta, P. II, Lib. IV, Romae, 1809, p. 75; T. F. MIONNET, Description de médailles antiques, grecques et romaines, t. V, Paris, 1811, p. 167; Catalogue of the Greek Coins in the British Museum, Galatia Cappadocia and Syria, London, 1899, p. 170. См. также IOS., Ant., XVIII, 6, 2–3.

⁹⁸ E. SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I, Leipzig, 1901, S. 332–333.

⁹⁹ IOS., Ant., XV, 11, 4; XVIII, 4, 2–5; 5, 3; 8, 2; TACIT., Ann., VI, 32; 41; SUET., Vitell., 2; DIO CASS., 59, 27.

¹⁰⁰ PHILO, Legat. ad Caj., 33; IOS., Ant., XVIII, 8, 2.

¹⁰¹ Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, 1794, p. 280; Musei Sanclementiani, Numismata selecta, Pars II, Lib. IV, Romae, 1809, p. 76; MIONNET, Description de médailles antiques, V, p. 167; О деятельности Петрония в Сирии см. PHILO, Legat. ad Cajum, 31–34; IOS., Ant., XVIII, 8, 2–9; XIX, 6, 3; Prosopographia imperii Romani, Pars III, ed. P. Rohden et H. Dessau, Berolini, 1898, p. 26.

¹⁰² IOS., Ant., XIX, 6, 4. О его деятельности в Сирии см. IOS., Ant., XIX, 7, 2; 8, 1.

¹⁰³ IOS., Ant., XX, 1, 1.

¹⁰⁴ Ibid.

¹⁰⁵ Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, p. 280; Musei Sanclementiani, Numismata selecta, Pars II, Lib. IV, p. 76; MIONNET, Description de médailles antiques, V, p. 167. По-видимому, достоверны лишь монеты, относящиеся к 47/48 г. См. Prosopographia imperii romani, Pars I, ed. E. Klebs, Berolini, 1897, p. 314–315.

¹⁰⁶ TACIT., Annal., XII, 11–12.

¹⁰⁷ TACIT., Annal., XII, 45.

¹⁰⁸ Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, p. 280; T. E. MIONNET, Description de médailles antiques, V, p. 159. Достоверны лишь монеты, относящиеся к 55/56–57/58 гг. См. Musei Sanclementiani, p. 76; Numismata Hellenica, Asiatic Greece, collected by W. M. Leake, London, 1856, p. 16; Catalogue of the Greek Coins in the British Museum, Galatia Cappadocia and Syria, London, 1899, p. 160; 173.

¹⁰⁹ TACIT., Annal., XIV, 26. О деятельности его в качестве наместника Сирии, см. IOS., Ant., XX, 6, 2; TACIT., Annal., XII, 54; XIII, 8–9.

¹¹⁰ TACIT., Ann., XIV, 26; XV, 1–17; 25; DIO CASS., 62, 19–23.

¹¹¹ IOS., Ant., XX, 11, 1; Bell. Iud., II, 14, 3–4.

¹¹² Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, P. 281–282; T. E. MIONNET, Description de médailles antiques, V, p. 169; Numismata Hellenica, Asiatic Greece, collected by W. M Leake, London, 1856, p. 16; Catalogue of the Greek Coins in the British Museum, Galatia Cappadocia and Syria, London, 1899, p. 175.

¹¹³ По сообщению Иосифа Флавия, зимою 66/67 г. Цестий Галл находился еще в Сирии (IOS., Vita, 8; 43; 65; 67; 71).

¹¹⁴ TACIT., Hist., V, 10.

¹¹⁵ IOS., Bell. Iud., IV, 1, 5; 10, 5–6. Cp. TACIT., Hist., I, 10.

¹¹⁶ Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, p. 282; Mionnet, Description de médailles antiques, V, p. 169; Catalogue of the Greek Coins in the British Museum, Galatia Cappadocia and Syria, London, 1899, p. 176.

¹¹⁷ TACIT., Hist., I, 10; II, 5; AURELIUS VICTOR, De Caesaribus, 9, 10 (rec. F. Pichlmaur, Lipsiae, 1911); EMIL KUHN, Die städtische und bürgerliche Verfassung, des römischen Reichs bis auf die Zeiten Justinians, Teil II, Leipzig, 1865, S. 179–180; 183–189; MARQUARDT, Römische Staatsverwaltung, В. I, Aufl. II, Leipzig, 1881, S. 419; E. SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I, Leipzig, 1901, S. 336–337.

¹¹⁸ IOS., Ant., XVII, 8, 1; 11, 4; XVIII, 2, 1; 4, 6; Bell. Iud., II, 6, 3; 9, 1.

¹¹⁹ По данным Евангелия (Ev., Luc., 3, 1), в состав тетрархии Филиппа входила также Итурея.

¹²⁰ IOS., Bell. Iud., III, 3, 5; Ant., XVI, 9, 2; XVII, 2, 1–2.

¹²¹ IOS., Ant., XVIII, 4, 6.

¹²² SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I, S. 428–429.

¹²³ SCHÜRER, В. I, S. 430.

¹²⁴ IOS., Ant., XVIII, 4, 6.

¹²⁵ IOS., Ant., XVIII, 2, 1; Bell. Iud., II, 9, 1.

¹²⁶ IOS., Ant., XX, 9, 4; Bell. Iud., III, 9, 7; VII, 2, 1; Ev. Matth., 16, 13; Ev. Marc., 8, 27.

¹²⁷ IOS., Ant., XVIII, 2, 1; Bell. Iud., II, 9, 1.

¹²⁸ Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, p. 490–491; MIONNET, Description de médailles antiques, V, Paris, 1811, p. 566–567; FREDERIC W. MADDEN, History of Jewish Coinage and of Money in the Old and New Testament, London, 1864, p. 100–102; MADDEN, Numismatic Chronicle, New Series, Vol. XV, London, 1875, p. 52–58; MADDEN, Coins of the Jews, London, 1881, p. 123–127.

¹²⁹ Deuteronomium, IV, 16–18; IOS., Ant., XV, 9, 5; XVII, 6, 2; XVIII, 3, 1; 5, 3; 8, 2; Bell. Iud., I, 33, 2; II, 9, 2; 10, 4.

¹³⁰ IOS., Ant., XVIII, 4, 6.

¹³¹ IOS., Ant., XVIII, 6, 10; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹³² IOS., Ant., XVIII, 5, 3; Bell. Iud., I, 28, 1; II, 9, 5. Cp. Ant., XVIII, 7, 1.

¹³³ IOS., Ant., XVIII, 6, 1.

¹³⁴ IOS., Ant., XVIII, 6, 1–2. Cp. Ant., XVIII, 7, 1.

¹³⁵ IOS., Ant., XVIII, 6, 2.

¹³⁶ IOS., Ant., XVIII, 5, 3; 6, 2–4; Bell. Iud., II, 9, 5.

¹³⁷ IOS., Ant., XVIII, 6, 4–5; Bell. Iud., II, 9, 5.

¹³⁸ IOS., Ant., XVIII, 6, 5–6; Bell. Iud., II, 9, 5.

¹³⁹ IOS., Ant., XVIII, 6, 6; Bell. Iud., II, 9, 5.

¹⁴⁰ IOS., Ant., XVIII, 6, 6–10 Bell. Iud., II, 9, 5–6.

¹⁴¹ IOS., Ant., XVIII, 6, 10; XIX, 8, 2; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹⁴² IOS., Ant., XVIII, 6, 10. Лисаний, владетель Халкиды (IOS., Ant., XIV, 13, 3; XIX, 5, 1; XX, 7, 1; Bell. Iud., I, 9, 2; 13, 1) был убит по приказанию Марка Антония в угоду Клеопатре (Ant., XV, 4, 1).

¹⁴³ IOS., Ant., XVIII, 7, 2; XIX, 8, 2; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹⁴⁴ IOS., Ant., XVII, 11, 4; XVIII, 7, 1; Bell. Iud., II, 6, 3.

¹⁴⁵ IOS., Ant., XVIII, 5, 1. Ирод Антипа был дважды женат. Его второй женой была Иродиада, дочь Аристобула и внучка Ирода I (IOS., Ant., XVIII, 5, 1; 3; 7, 1; Bell. Iud., I, 28, 1).

¹⁴⁶ IOS., Ant., XVIII, 2, 1; 3; Bell. Iud., II, 9, 1; Vita, 9.

¹⁴⁷ IOS., Ant., XVIII, 2, 1.

¹⁴⁸ IOS., Ant., XVII, 10, 9; Bell. Iud., II, 5, 1.

¹⁴⁹ IOS., Ant., XVIII, 2, 1; Bell. Iud., II, 9, 1. В произведениях ряда других античных писателей этот город упоминается под названием Ливиады. См. SCHÜRER, В. II, S. 167–168.

¹⁵⁰ IOS., Ant., XVIII, 2, 3; Bell. Iud., II, 9, 1; Vita, 9.

¹⁵¹ IOS., Ant., XVIII, 2, 3; Bell. Iud., II, 9, 1; Vita, 9; ЕВСЕВИЙ ПАМФИЛ, Хроника, 29 (ИЕРОНИМ, Твор., Киев, 1910).

¹⁵² IOS., Ant., XVIII, 2, 3.

¹⁵³ IOS., Ant., XVIII, 2, 3.

¹⁵⁴ IOS., Bell. Iud., II, 21, 9; Vita, 12; 34; 55; 58; 61; 68.

¹⁵⁵ IOS., Bell. Iud., II, 21, 3; Vita, 27; 53–54; 57–58,

¹⁵⁶ IOS., Bell. Iud., II, 21, 9; Vita, 13; 33; 57; 68.

¹⁵⁷ См. C. A. БУЛАТОВ, Древнееврейские монеты, Киев, 1886, стр. 77–79; Doctrina numorum veterum, conscripta a Eckhel, Pars I, Vol. III, Vindobonae, 1794, p. 486–490; T. E. MIONNET, Description de médailles antiques, grecques et romaines, V, Paris, 1811, p. 566; D. CELESTINO CAVEDONI, Biblische Numismatik, Teil I, Hannover, 1855, S. 53; 58–60; M. A. LEVY, Geschichte der jüdischen Münzen, Leipzig, 1862, S. 80; F. W. MADDEN, History of Jewish Coinage and of Money in the Old and New Testament, London, 1864, p. 95–99; F. de SAULCY, Numismatic Chronicle, New Series, vol. XI, London, 1871, p. 253–254. MADDEN, Numismatic Chronicle, New Series, vol. XV, London, 1875, p. 47–49; p. de SAULCY, Description de quelques monnaies judaïques, nouvelles ou insuffisamment connues, Mélanges de numismatique, t. II, Paris. 1877, p. 92–93; MADDEN, Coins of the Jews, London, 1881, p. 118–122.

¹⁵⁸ IOS., Ant., XVIII, 7, 1–2; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹⁵⁹ IOS., Ant., XVIII, 7, 2; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹⁶⁰ Теперешний Лион.

¹⁶¹ IOS., Ant., XVIII, 7, 2. Согласно «Иудейской войне» (II, 9, 6), Ирод Антипа был сослан и Испанию. Утверждение Диона Кассия (59, 8), что Калигула умертвил Антипу, не внушает к себе никакого доверия.

¹⁶² IOS., Ant., XVIII, 7, 2; XIX, 8, 2; Bell. Iud., II, 9, 6.

¹⁶³ IOS., Ant., XVIII, 2, 2.

¹⁶⁴ IOS., Ant., XVIII, 2, 2.

¹⁶⁵ PHILO, Legat. ad Cajum, 38.

¹⁶⁶ Deuteronomium, IV, 16–18; IOS., Ant., XV, 9, 5; XVII, 6, 2; XVIII, 3, 1; 5, 3; 8, 2; Bell. Iud., I, 33, 2; II, 9, 2; 10, 4.

¹⁶⁷ IOS., Ant., XVIII, 3, 1.

В древнем Риме знамена тяжеловооруженных солдат назывались signa, а всадников и легковооруженных – vexilla. Знамя легиона состояло из копья, украшенного сверху фигурой какого-нибудь животного (со времени Мария большей частью серебряного орла – aquila), под которой было прикреплено несколько металлических дощечек с изображениями императоров и полководцев.

¹⁶⁸ IOS., Ant., XVIII, 3, 1; Bell. Iud., II, 9, 2; EUSEB., Hist. eccl., II, 6.

¹⁶⁹ IOS., Ant., XVIII, 3, 1; Bell. Iud., II, 9, 2–3; EUSEB., Hist. eccl., II, 6.

¹⁷⁰ Около тридцати восьми километров.

¹⁷¹ IOS., Ant., XVIII, 3, 2; Bell. Iud., II, 9, 4; EUSEB., Hist. eccl., II, 6. В «Иудейских древностях» (XVIII, 3, 2) длина водопровода определяется в 200 стадий, а в «Иудейской войне» (II, 9, 4) – в 400 стадий.

¹⁷² IOS., Ant., XVIII, 3, 2; Bell. Iud., II, 9, 4; EUSEB., Hist. eccl., II, 6

¹⁷³ Ibid.

¹⁷⁴ PHILO, Legat. ad Cajum, 38.

¹⁷⁵ IOS., Ant., XVIII, 4, 1.

¹⁷⁶ IOS., Ant., XVIII, 4, 2.

¹⁷⁷ Ibid.

¹⁷⁸ IOS., Ant., XVIII, 4, 3; 5, 3.

¹⁷⁹ IOS., Ant., XVIII, 4, 3.

¹⁸⁰ IOS., Ant., XVIII, 5, 3.

¹⁸¹ IOS., Ant., XV, 11, 4; XVIII, 4, 3.

¹⁸² IOS., Ant., XVIII, 4, 3.

¹⁸³ IOS., Ant., XVIII, 4, 3.

¹⁸⁴ IOS., Ant., XV, 11, 4; XVIII, 4, 3.

¹⁸⁵ IOS., Ant., XVIII, 7, 2.

¹⁸⁶ IOS., Ant., XVIII, 8, 1.

¹⁸⁷ PHILO, Legat. ad Cajum, 11–15; IOS., Ant., XVIII, 7, 2; 8, 1; XIX, 1, 1–2; 5, 2; Bell. Iud., II, 10, 1; SUET., Caligula, 22; 52; Vitell., 2; DIO CASS., 59, 17; 26.

¹⁸⁸ PHILO, Legat. ad Cajum, 29–31; IOS., Ant., XVIII, 8, 2; Bell. Iud., II, 10, 1; TACIT., Hist. V, 9.

Исполнение приказа об установлении статуи в Иерусалимском храме император поручил сирийскому наместнику, а не прокуратору Иудеи, потому что первый располагал значительно большими военными силами, чем второй. Кстати, преемником Марцелла в должности наместника Иудеи с 37 до 41 г. был Марулл (IOS., Ant., XVIII, 6, 10).

¹⁸⁹ IOS., Ant., XVIII, 8, 2; Bell. Iud., II, 10, 1.

В «Иудейской войне» (II, 10, 1), в отличие от «Иудейских древностей» (XVIII, 8, 2), говорится о трех, а не о двух римских легионах, сопровождавших Петрония на его пути в Иудею.

¹⁹⁰ IOS., Ant., XVIII, 8, 2; Bell. Iud., II, 10, 1.

¹⁹¹ IOS., Ant., XVIII, 8, 2–6; Bell. Iud., II, 10, 3–5.

¹⁹² IOS., Ant., XVIII, 8, 8; Bell. Iud., II, 10, 5.

¹⁹³ IOS., Ant., XVIII, 8, 9; Bell. Iud., II, 10, 5.

¹⁹⁴ IOS., Ant., XVIII, 8, 7–9; XIX, 4, 1; Bell. Iud., II, 11, 1–2.

¹⁹⁵ IOS., Ant., XIX, 4, 1–2; 5; Bell. Iud., II, 11, 2–5.

¹⁹⁶ IOS., Ant., XIX, 5, 1; 8, 2; Bell. Iud., II, 11, 5.

¹⁹⁷ IOS., Ant., XIX, 5, 1. Cp. Bell. Iud., II, 11, 5.

¹⁹⁸ IOS., Ant., XIX, 5, 1; Bell. Iud., I, 28, 1.

¹⁹⁹ IOS., Ant., XIX, 5, 1; Bell. Iud., II, 11, 5.

²⁰⁰ IOS., Ant., XIX, 6, 3.

²⁰¹ IOS., Ant., XIX, 6, 1–3; 7, 3–4.

²⁰² IOS., Ant., XIX, 6, 1.

²⁰³ IOS., Ant., XIX, 6, 3.

Берит относился к числу колоний, выведенных Августом в Сирию. См. Н. А. МАШКИН, Принципат Августа, Москва, 1949, стр. 489; SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I, S. 410–411.

²⁰⁵ IOS., Ant., XIX, 7, 5.

²⁰⁶ Ibid.

²⁰⁷ IOS., Ant., XIX, 8, 2.

²⁰⁸ О монетах Агриппы I см. С. А. БУЛАТОВ, Древнееврейские монеты, Киев, 1886, стр. 91–92; Doctrina numorum veterum, Pars 1, Vol. III, p. 491–492; T. E. MIONNET, Description de médailles antiques, t. V. Paris, 1811, p. 567–569; F. de SAULCY, Recherches sur la numismatique judaïque, Paris, 1854, p. 147–149; D. CELESTINO CAVEDONI, Biblische Numismatik, Teil II, 1856, S. 35–37; M. A. LEVY, Geschichte der jüdischen Münzen, Leipzig, 1862, S. 80–82; F. W. MADDEN, History of Jewish Coinage and of Money in the Old and New Testament, London, 1864, p. 103–111; H. C. REICHARDT, Drei merkwürdige Münzen der Könige Agrippa I und II, Numismatische Zeitschrift, В. III, Wien, 1871, S. 83–88; TH. MOMMSEN, Zu den Münzen Agrippas I und II, Numismat. Zeitschrift, В. III, Wien, 1871, S. 449–450; MADDEN, Numismatic Chronicle, New Series, vol. XV, London, 1875, p. 58–80; MADDEN, Coins of the Jews, London, 1881, p. 129–139; E. SCHÜRER, Geschichte des jüdischen Volkes, В. I. Leipzig, 1901, S. 560–561.

²⁰⁹ IOS., Ant., XIX, 7, 2; Bell. Iud., II, 11, 6; V, 4, 2.

²¹⁰ IOS., Ant., XIX, 7, 2.

²¹¹ Ibid.

²¹² TACIT., Hist., V, 12: Per avaritiam Claudianorum temporum, empto iure muniendi, struxere muros in pace tanquam ad bellum.

²¹³ IOS., Ant., XIX, 8, 1.

²¹⁴ IOS., Ant., XIX, 8, 1.

²¹⁵ IOS., Ant., XIX, 8, 1; 9, 2; XX, 1, 1.

²¹⁶ IOS., Ant., XIX, 8, 2; Bell. Iud., II, 11, 6.

²¹⁷ IOS., Ant., XIX, 9, 1; Bell. Iud., II, 11, 6; 12, 1.

²¹⁸ О монетах Агриппы II см: С. А. БУЛАТОВ, Древнееврейские монеты, Киев, 1886, стр. 93–94; Doctrina numorum veterum, conscripta a Eckhel, Pars I, Vol. III, Vindobonae, 1794, p. 493–496; MIONNET, Description de médailles antiques, t. V, Paris, 1811, p. 570–576; CAVEDONI, Biblische Numismatik, Teil I, 1855, S. 53–54; 61–64; Teil II, 1856, S. 38–39; M. A. LEVY, Geschichte der jüdischen Münzen, Leipzig, 1862, S. 82; F. W. MADDEN, History of Jewish Coinage and of Money in the Old and New Testament, London, 1864., p. 113–133; H. C. REICHARDT, Drei merkwürdige Münzen der Könige Agrippa I und II, Numismatische Zeitschrift, В. III, Wien, 1871, S. 88–90; TH. MOMMSEN, Zu den Münzen Agrippas I und II, Numismat. Zeitschrift, В. III, Wien, 1871, S. 451–457; MADDEN, Numismatic Chronicle, New Series, vol. XV, London, 1875, p. 101–139; MADDEN, Coins of the Jews, London, 1881, p. 139–167; CARL ERBES, Das Todesjahr Agrippas II, des letzten jüdischen Königs, Zeitschrift für wissenschaftliche Theologie, Leipzig, 1896, S. 419–425; E. SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, Leipzig, 1901, S. 586; 597.

²¹⁹ IOS., Ant., XIX, 9, 2.

²²⁰ IOS., Ant., XIX, 9, 2; Bell. Iud., II, 11, 6.

²²¹ IOS., Ant., XIX, 9, 2; XX, 1, 1; Bell. Iud., II, 11, 6; TACIT., Hist., V, 9.

²²² IOS., Ant., XX, 1, 1.

²²³ IOS., Ant., XIX, 9, 2; XX, 1, 1; Bell. Iud., II, 11, 6.

²²⁴ IOS., Ant., XV, 11, 4; XX, 1, 1.

²²⁵ IOS., Ant., XV, 11, 4; XX, 1, 1–2.

²²⁶ IOS., Ant., XX, 1, 3.

²²⁷ Ibid.

²²⁸ IOS., Ant., XX, 5, 1; Acta Apost, V, 36; EUSEB., Hist. eccl., II, 11.

²²⁹ IOS., Ant., XX, 5, 1; Acta Apost, V, 36; EUSEB., Hist. eccl., II, 11.

²³⁰ IOS., Ant., XX, 1, 1.

²³¹ О мессианизме и эсхатологии см. А. РАНОВИЧ, Очерк истории древнееврейской религии, Москва, 1937, стр. 302–321; Н. А. МАШКИН. Эсхатология и мессианизм в последний период Римской республики, Известия АН СССР, серия истории и философии, 1946, т. III, № 5, стр. 441–460; Р. Ю. ВИППЕР, Рим и раннее христианство, Москва, 1954, стр. 96–106; 114–116.

²³² IOS., Ant., XX, 5, 2; Bell. Iud., II, 11, 6.

²³³ IOS., Ant., XVIII, 8, 1; XX, 5, 2.

²³⁴ IOS., Ant., III, 15, 3; XX, 2, 6; 5, 2.

²³⁵ IOS., Ant., XX, 5, 2.

²³⁶ IOS., Ant., XX, 5, 2; Bell. Iud., II, 12, 1. У Тацита он упоминается под именем Вентидия Кумана (TACIT., Ann., XII, 54), но у Иосифа Флавия – только под именем Кумана (IOS., Ant., XX, 5, 2–4; 6, 1–3; Bell. Iud., II, 12, 1–3; 5–7).

²³⁷ TACIT., Ann., XII, 54.

²³⁸ МОММЗЕН, История Рима, т. V, 1949, стр. 469.

²³⁹ SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I, S. 570, Anm. 14.

²⁴⁰ IOS., Ant., XX, 5, 3; Bell Iud., II, 12, 1. Поскольку Куман стал наместником Иудеи в 48 г., то речь, по-видимому, может идти о «пасхе» 49 либо 50 г.

²⁴¹ IOS., Ant., XX, 5, 3; 6, 1; Bell. Iud., II, 12, 1; 3.

²⁴² IOS., Ant., XX, 5, 3; Bell. Iud., II, 12, 1.

²⁴³ IOS., Ant., XX, 5, 3; 8, 11; Bell. Iud., II, 12, 1; V, 5, 8.

²⁴⁴ IOS., Ant., XX, 5, 3; Bell. Iud., II, 12, 1.

²⁴⁵ IOS., Ant., XX, 5, 3; Bell. Iud., II, 12, 1; ЕВСЕВИЙ, Хроника, 49 (ИЕРОНИМ, Творения, ч. 5, Киев, 1910).

²⁴⁶ По данным Иосифа Флавия в «Иудейской войне» (II, 12, 1), при давке было растоптано и раздавлено свыше десяти тысяч человек; по его же данным в «Иудейских древностях» (XX, 5, 3), число человеческих жертв достигло двадцати тысяч. Евсевий Памфил определяет число раздавленных в 30 000 человек. (EUSEB., Hist. eccl., II, 19; его же, Хроника, 49 (ИЕРОНИМ, Твор., ч. 5, Киев, 1910). Следовательно, Евсевий в данном случае слепо идет за иудейским историком. Нам кажется, что как Иосиф Флавий, так и Евсевий значительно преувеличивают число погибших людей.

²⁴⁷ IOS., Ant., XX, 5, 4; Bell. Iud., II, 12, 2.

²⁴⁸ Ibid.

²⁴⁹ IOS., Ant., XX, 6, 1; Bell. Iud., II, 12, 3.

²⁵⁰ IOS., Ant., XX, 6, 1–2. Cp. Bell. Iud., II, 12, 5.

В «Иудейской войне» (II, 12, 3), в отличие от «Иудейских древностей» (XX, 6, 1), Иосиф Флавий утверждает, что вмешательства Кумана в это дело требовали не галилеяне, а самаритяне.

²⁵¹ IOS., Ant., XX, 6, 1; Bell. Iud., II, 12, 4.

²⁵² IOS., Ant., XX, 6, 1; Bell. Iud., II, 12, 5.

²⁵³ IOS., Ant., XX, 6, 1–2; Bell. Iud., II, 12, 5.

²⁵⁴ IOS., Ant., XX, 6, 2; Bell. Iud., II, 12, 5.

²⁵⁵ IOS., Ant., XX, 6, 2; Bell. Iud., II, 12, 6.

²⁵⁶ Ibid.

²⁵⁷ IOS., Ant., XX, 6, 3; Bell. Iud., II, 12, 7. Агриппина Младшая, жена императора Клавдия, была младшей дочерью Германика и Агриппины Старшей. Она отличалась непомерным властолюбием и стремилась играть ведущую роль в государстве. О том, как далеко простиралось ее влияние на государственные дела, свидетельствует хотя бы тот факт, что ее имя вместе с именем ее мужа часто встречается на палестинских монетах. См. С. А. БУЛАТОВ, Древнееврейские монеты, Киев, 1886, стр. 88; Doctrina numorum veterum, Pars I, Vol. III, p. 498; MIONNET, Description de médailles antiques, V, p. 554; CAVEDONI, Biblische Numismatik, Teil 1, 1855, S. 66; Teil II, 1856, S. 52; F. de SAULCY, Recherches sur la Numismatique Judaïque, Paris, 1854, p. 149; F. W. MADDEN, History of Jewish Coinage and of Money in the Old and New Testament, London, 1864, p. 151 – 152; F. de SAULCY, Numismatique de la Terre-Sainte, Paris, 1874, p. 76; MADDEN, Numismatic Chronicle, New Series, vol. XV, London, 1875, p. 190–191; MADDEN, Coins of the Jews, London, 1881, p. 184–185; E. SCHÜRER, Gesch. des jüdischen Volkes, В. I. Leipzig, 1901, S. 572, Anm. 19. Медные монеты с изображениями Клавдия и Агриппины чеканились и в Боспорском царстве. См. А. Н. ЗОГРАФ, Античные монеты, Москва, 1951, стр. 198; П. О. КАРЫШКОВСКИЙ, Боспор и Рим в I в. н. э. по нумизматическим данным, «ВДИ», 1953, № 3, стр. 181–182; 189–190.

²⁵⁸ IOS., Ant., XX, 6, 3; Bell. Iud., II, 12, 7.

²⁵⁹ IOS., Ant., XX, 7, 1; Bell. Iud., II, 12, 8.

²⁶⁰ IOS., Ant., XX, 7, 1; 8, 5; Bell. Iud., II, 12, 8; SUET., Claud., 28.

²⁶¹ SUET., Claud., 28; TACIT., Annal., XII, 53.

²⁶² TACIT., Annal., XII, 54; Hist., V, 9.

²⁶³ IOS., Ant., XX, 8, 5.

²⁶⁴ IOS., Ant., XX, 8, 5; Bell. Iud., II, 13, 2.

²⁶⁵ Ibid.

²⁶⁶ IOS., Ant., XX, 6, 1; 8, 5; Bell. Iud., II, 12, 4; 13, 2.

²⁶⁷ IOS., Ant., XX, 8, 5.

²⁶⁸ IOS., Ant., XX, 8, 5; Bell. Iud., II, 13, 2.

²⁶⁹ IOS., Ant., XX, 8, 5–6; Bell. Iud., II, 13, 3–6.

²⁷⁰ IOS., Ant., XX, 8, 5; 10; Bell. Iud., II, 13, 3. Слово «сикарий» (sicarius) происходит от латинского слова sica (кинжал).

²⁷¹ IOS., Ant., XX, 8, 5; 10; Bell. Iud., II, 13, 3.

²⁷² IOS., Ant., XX, 8, 6; Bell. Iud., II, 13, 4.

²⁷³ По-видимому, он тождественен с тем египтянином, о котором упоминается в «Деяниях апостолов» (21, 38).

²⁷⁴ IOS., Bell. Iud., II, 13, 5. В «Иудейских древностях» (XX, 8, 6) несколько иначе освещается деятельность египетского лжепророка; он не призывал примкнувших к нему иудеев к насильственным действиям, а обещал им одними своими заклинаниями разрушить стены Иерусалима.

²⁷⁵ IOS., Ant., XX, 8, 6; Bell. Iud., II, 13, 5. Ср. EUSEB., Hist. eccl., II, 21.

²⁷⁶ IOS., Ant., XX, 8, 6; Bell. Iud., II, 13, 6.

²⁷⁷ IOS., Ant., XX, 8, 5.

²⁷⁸ Ibid.

²⁷⁹ IOS., Ant., XX, 8, 5. Cp. Bell. Iud., II, 13, 3.

²⁸⁰ IOS., Ant., XX, 8, 7; Bell. Iud., II, 13, 7.

²⁸¹ IOS., Ant., XX, 8, 7; Bell. Iud., II, 13, 7.

²⁸² Ibid.

²⁸³ IOS., Bell. Iud., II, 13, 7.

Согласно «Иудейским древностям» (XX, 8, 9), послы цезарейских иудеев отправились в Рим обжаловать действия Феликса лишь после назначения Феста наместником Иудеи. Но здесь же Иосиф Флавий признает, что в Риме в это время находились и послы сирийской части населения Цезареи. Поэтому внушает больше доверия то, что иудейский историк пишет по данному вопросу в своей «Иудейской войне».

²⁸⁴ IOS., Ant., XX, 8, 9; Bell. Iud., II, 14, 1.

²⁸⁵ IOS., Ant., XX, 8, 9; Bell. Iud., II, 13, 7; 14, 4.

²⁸⁶ IOS., Ant., XX, 8, 10.

²⁸⁷ Ibid.

²⁸⁸ IOS., Ant., XX, 8, 10; Bell. Iud., II, 14, 1.

²⁸⁹ IOS., Ant., XX, 8, 11.

²⁹⁰ Ibid.

²⁹¹ IOS., Ant., XX, 5, 3; 8, 11; Bell. Iud., II, 12, 1; V, 5, 8.

²⁹² Ant., XX, 8, 11.

²⁹³ Ibid.

²⁹⁴ Ant., XX, 8, 11; Vita, 3.

²⁹⁵ IOS., Ant., XX, 9, 1; Bell. Iud., II, 14, 1.

²⁹⁶ IOS., Bell. Iud., II, 14, 1.

²⁹⁷ IOS., Bell. Iud., II, 14, 1.

²⁹⁸ IOS., Bell. Iud., II, 14, 1. Cp. Ant., XX, 9, 5.

²⁹⁹ IOS., Ant., XX, 9, 2.

³⁰⁰ IOS., Ant., XX, 9, 2–5; Bell. Iud., II, 14, 1.

³⁰¹ IOS., Ant., XX, 9, 3.

 

Лившиц Г.М. Классовая борьба в Иудее и восстания против Рима. К проблеме социально-экономического строя римских провинций. Минск, 1957. С. 208–231, 375–384.

набиравшиеся из местных жителей неиудейского происхождения.

Поосторожнее с цитированием: "неиудеское происхождение" в данном контексте - это абсурдный термин. 

Сообщение отредактировал Лисий: 04.02.2016 - 19:27 PM

 

набиравшиеся из местных жителей неиудейского происхождения.

Поосторожнее с цитированием: "неиудеское происхождение" в данном контексте - это абсурдный термин. 

 

Здесь нет ничего странного: в I в. н.э. в Иудее находились греческие полисы с неиудейским языческим населением (Себастия, Кесария и др.), построенные ещё при Ироде I Великом. Абсурдно выдвигать претензии, вызванные недостатком собственных знаний.

Здесь нет ничего странного: в I в. н.э. в Иудее находились греческие полисы с неиудейским языческим населением (Себастия, Кесария и др.), построенные ещё при Ироде I Великом. Абсурдно выдвигать претензии, вызванные недостатком собственных знаний.

Прежде чем разглагольствовать о "недостатках" других людей, неплохо бы было для начала понять о чём идёт речь.

"Иудеи" в Римской Иудее это кто?

 

Здесь нет ничего странного: в I в. н.э. в Иудее находились греческие полисы с неиудейским языческим населением (Себастия, Кесария и др.), построенные ещё при Ироде I Великом. Абсурдно выдвигать претензии, вызванные недостатком собственных знаний.

Прежде чем разглагольствовать о "недостатках" других людей, неплохо бы было для начала понять о чём идёт речь.

"Иудеи" в Римской Иудее это кто?

 

Население иудейского происхождения в Иудее - местные евреи (в т.ч. потомки обращённых в иудаизм). Нужно более внимательно читать контекст.

Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи

СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. – 484 с. – (Историческая библиотека).

 

Оглавление:

Введение

Глава 1. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ (общие замечания)

1. Источники

2. Зарубежная историография

3. Российская и советская историография

Глава 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПЕРВОГО ПЕРИОДА РИМСКО-ИУДЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

1. От восстания Маккавеев до династии Хасмонеев

2. Иудеи в дельфийских манумиссиях

3. Первый конфликт Рима и адептов иудаизма

4. От начала правления династии Хасмонеев до возвышения Ирода Великого

5. Ирод Великий и его правление

6. Развитие событий от смерти Ирода Великого до поражения восстания Бар Кохбы

7. Римские прокураторы в Иудее I в. н. э.

8. Восстание Бар Кохбы

9. Итоги

Глава 3. ИУДЕИ И ИУДАИЗМ В РИМСКОМ ПРАВЕ (I в. до н.э. – I в. н.э.)

1. Предпосылки оформления политико-правовых взаимоотношений с Римом и источники информации по этому вопросу

2. Конфликтные ситуации в Малой Азии

3. Ответы римских властей на петиции

4. Итоги

Глава 4. ИУДЕИ И ИУДАИЗМ В РИМСКОМ ОБЩЕСТВЕ И ГОСУДАРСТВЕ – ПРИТЯЖЕНИЕ И ОТТОРЖЕНИЕ

1. Иноземец в рамках греко-римской культуры

2. Отношение к иудеям и иудаизму языческого римского общества

3. Иудейская литература на греческом языке

4. Отношение в римском обществе к христианству, иудаизму и в целом к экзотическим восточным культам

5. Влияние античной культуры на образ жизни иудеев. Греческие и латинские слова в древнем иврите

6. Попытки определения антисемитизма и антиисторичность большинства из них

7. Виды и формы антииудейских настроений

8. Антииудейские настроения римских писателей

9. Итоги

Глава 5. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ПАЛЕСТИНЫ РИМСКОГО ВРЕМЕНИ (II в. до н.э. – II в. н.э.)

1. Экономическая жизнь приморской зоны Палестины

2. Экономическая жизнь внутренних областей Палестины

3. Виды земельной собственности в Палестине римского времени

4. Общая оценка экономической жизни Палестины

5. Жизнь «ам-ха‛арец» в свете папирусных источников I–II вв.

6. Сопоставление с соседними регионами

Глава 6. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВТОРОГО ПЕРИОДА РИМСКО-ИУДЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

1. Предварительные замечания

2. Традиционное изложение историй о патриархах и законоучителях II в. Иудеи и римская власть

3. Информация традиционного характера о патриархате как общественном институте

4. Законоучителя II в. н. э. и Рим

5. Традиционное изложение историй о патриархах и законоучителях III в. Иудеи и римская власть в III в.

6. Обзор традиции о внутренней деятельности патриархов в III в. Традиционное изложение обстоятельств конфликтов с синедрионом

7. Экономическая жизнь Палестины II–III вв. по данным Талмуда

Глава 7. ТРЕТИЙ ПЕРИОД РИМСКО-ИУДЕЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

1. Вводные замечания

2. Иудеи и иудаизм в законодательстве Константина

3. Воздействие новых взглядов на общественную жизнь (события первой половины IV в.)

4. Иудеи и иудаизм в законодательстве Констанция

5. Юлиан и иудаизм

6. Иудеи и иудаизм в законодательстве Феодосия I, Аркадия и Феодосия II. Письма Либания как источник сведений о жизни и деятельности последних патриархов

8. Иудеи и иудаизм в V в.

9. Иудеи и самаритянские восстания

10. Иудеи и иудаизм в законодательстве Юстиниана

11. Иудеи и иудаизм в законодательстве преемников Юстиниана. «Доктрина новокрещенца Иакова»

12. Иудеи и иудаизм в годы персидского и арабского завоеваний Ближнего Востока (до битвы при Йармуке)

Приложение 1. Важнейшие греческие и латинские надписи, характеризующие жизнь общин Диаспоры

1. Надпись из города Стобы

2. Другие надписи с упоминанием патриархов

3. Образцы надгробных надписей с упоминанием жизни, согласно предписаниям иудаизма

4. Надгробие Фаустины

5. Надпись с острова Делос (конец II – начало I в. до н.э.)

6. Надписи из Акмонии, Фригия

Приложение II. Иллюстрации и карты

Библиография

Список сокращений

Указатели

Исторический

Географический

Имена собственные

 

http://www.sno.pro1....daizm/index.htm

http://www.sno.pro1....zm/download.htm

http://rutracker.org...c.php?t=4576215

 

P.S. Выкладывая материалы по теме ветки, я действую согласно договорённости с представителем администрации.

Административно-территориальные изменения границ Палестины в римское и византийское время были сложными. Достаточно долго политико-правовая организация пространства в Палестине при римлянах была несколько неопределенной из-за сосуществования в Палестине национальной царской власти (Ирод и его преемники) и римской провинциальной администрации с 6 г. н. э. До взятия Иерусалима Титом в 70 г. н. э. на территории географической Палестины отдельной административной единицы римского государства в полном смысле слова не было: Палестина формально составляла часть провинции Сирии, находясь с 6 г. н. э. под «надзором» прокуратора, который, в свою очередь подчинялся легату Сирии. Если же говорить по существу, то в это время, до Иудейской войны, римляне в Палестине предпочитали действовать опосредованно – через Ирода и его преемников, а также через многочисленных этнархов и тетрархов, сохранявшихся на востоке Палестины и в областях Заиорданья и вытеснявшихся с политической сцены достаточно медленно.

Лишь после взятие Иерусалима в 70 г. н. э. на территории Палестины была образована отдельная провинция Иудея, отнесенная к числу императорских и управлявшихся сенатором преторианского ранга. Политическое устройство областей Заиорданья обрело определенность и стабильность после 106 г., когда в результате аннексии Набатеи и Синая, области Заиорданья и Южная Сирия составили провинцию Аравию.

До 117–120 гг. на территории Иудеи размещался один легион, затем все последующее время – два. После подавления восстания Бар Кохбы провинция получила новое название – Палестина Сирийская. Провинция по-прежнему относилась к императорским, но управлялась легатом в звании консула (с 120 г.).

Административные границы Палестины в римское время могут быть описаны следующим образом³⁵: {21}

– южная граница, граница с провинцией Аравией, шла от западного берега Мертвого моря, примерно от Масады, и далее почти по прямой линии, несколько севернее Беершевы, в направлении Риноколуры;

– восточная граница, опять же с провинцией Аравией, шла от восточного берега Мертвого моря, примерно от устья Арнона (вади Муджиб), на северо-восток под незначительным углом к Иордану. При этом к Палестине относились следующие города области Десятиградья (Декаполиса) – Дион, Пелла, Гадара. В III в. линия разграничения между провинциями Аравия и Палестина была слегка сдвинута к западу. В результате она шла почти параллельно Иордану;

– точное направление северной границы провинции, границы с Финикией и Сирией, нам неизвестно. Ясно лишь, что оно близко к географическому, т. е. шло с запада на восток несколько севернее Тивериадского озера, начинаясь немного южнее финикийского порта Птолемаида.

Именно такие границы имеются в виду в этой работе при рассмотрении материала, относящегося к Палестине римского времени, к расположенным на ее территории провинциям Иудея и Syria Palestina и соседствующей с Палестиной провинции Аравией.

Последующие серьезные изменения в административно-территориальном устройстве провинции относятся уже к ранневизантийскому времени³⁶. В результате целой серии административно-территориальных {22} реформ в III–IV вв., не имевших, похоже, под собой особого логического смысла, кроме административного усердия, территория Палестины была разделена на три провинции, а территория провинции Аравии – значительно сокращена³⁷.

Вся южная часть провинции Аравии, т. е. территория Заиорданья, южнее вади Муджиб, а также вся территория южнее линии Масада – Беершева – Риноколура и Синайский полуостров составили провинцию Палестину Третью с административным центром в Петре. Галилея, самая северная область географической Палестины, а также западный сектор Декаполиса составляли в ранневизантийское время провинцию Палестину Вторую с административным центром в Бетше’ане (Скифополисе). Центральный район географической Палестины – т. е. территория севернее линии Масада – Беершева – Риноколура, вплоть до Галилеи, а также район Заиорданья, соответствовавший территории расселения древнеизраильских племен Реувен, Дан и Менассе, составляли провинцию Палестину Первую с административным центром в Кесарии. Все три палестинские провинции ранневизантийского времени входили в так называемый диоцез Восток³⁸. {23}

 

³⁵ Описание границ между провинциями делается на основе письменных источников (чаще всего – это надписи), позволяющих определить административно-территориальную принадлежность того или иного пункта. Несмотря на очевидную сложность определения линий границ и неизбежную их приблизительность, сопоставление карт, приводимых {21} различными исследователями, показывает, что погрешность в «вычислении» границ между провинциями невелика. О разграничении между провинциями Палестина и Аравия см., например: Bowersock G. W. Roman Arabia. Harvard; Cambridge; London, 1983. P. 90–109. Что касается карт региона и разграничения между провинциями, см.: Sartre М. Trois études sur l’Arabie romaine et byzantine. Bruxelles, 1982. Cartes 2–4; Abel F.-М. Géographie de la Paléstine. Tome II. Géographie politique. Les villes. Paris, 1938. Carte X; Sperber D. Roman Palestine. 200–400. The Land. Crisis and change in agrarian society as reflected in rabbinic sources. Ramat-Gan, 1978. P. 12. На прекрасных картах, сопровождающих работу Ф. Миллара (Millar F. The Roman Near East 31 ВС – AD 337. Cambridge Mass., London, 1993), границы провинций не обозначены.

³⁶ Политическая история римской Палестины изучена давно и описана во множестве работ. Поэтому приведем лишь несколько ссылок – Sartre М. L’Orient Romain. Provinces et sociétés en Méditerranée Orientale d’Auguste aux Sévères (31 avant J-Chr. – 235 après J.-Chr.). Paris, 1991. P. 358–391; Millar F. The Roman Near East 31 BC – AD 337. Cambridge Mass., London, 1993. P. 337–386. См. также Goodman M. The ruling class of Judaea. The origins of the Jewish revolt against Rome A. D. 66–70. Cambridge, 1987, где проанализированы все стороны взаимоотношений Рима и иудеев в I в. н. э. Много полезной информации по этому вопросу содержит также обновленное издание первого тома работы Э. Шюрера. – Schürer E. The History of the Jewish People in the Age of Jesus Christ (175 B. C. – A. D. 135). A new English version revied and edited by G. Vermes and F. Millar. Vol. I. Edinbourgh, 1973. {22}

³⁷ Об этих реформах см. подробно: Грушевой А. Г. История формирования византийской провинции Палестина Третья // ВВ. Т. 51. 1990 (М., 1991). С. 124–131.

³⁸ О разделении империи на диоцезы см., например, Jones A. H. М. The Later Roman Empire. 284–602. A Social, Economic and Administrative Survey. Vol. I. Baltimore, 1986. P. 47–48. {23}

 

Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи. СПб., 2008. С. 21–23.

Прочитал у Кассия Диона о репрессиях по отношению к сенаторам и их семьям за исповедование "иудейской веры". Точно не помню в какой книге, по моему правление Домициана. Среди провинившихся оказался даже один консул. 

Что известно по поводу исповедования римлянами, в .т.ч знатными римлянами иудейской веры.

Может автор, неискушенный в тонкостях, путает их с ранними христианами?

Прочитал у Кассия Диона о репрессиях по отношению к сенаторам и их семьям за исповедование "иудейской веры". Точно не помню в какой книге, по моему правление Домициана. Среди провинившихся оказался даже один консул.

«В это время дорога, идущая от Синуессы до Путеол, была вымощена камнем¹¹³. В том же году в числе многих прочих Домициан умертвил и консула Флавия Клемента, хотя он приходился ему двоюродным братом и был женат на его родственнице Флавии Домицилле¹¹⁴. Против них обоих было выдвинуто обвинение в безбожии, по которому были осуждены и многие другие, склонившиеся к иудейским обычаям¹¹⁵. Некоторые из них были казнены, некоторые же были лишены имущества¹¹⁶. Домицилла же была просто сослана на Пандатерию¹¹⁷» (Dio Cass. LXVII, 14, 1–2).

 

¹¹³ ...дорога, идущая от Синуессы до Путеол, была вымощена камнем – Это была via Domitiana, построенная в 95 г. См.: Stat. Silvae. IV. 3.

¹¹⁴ ...был женат на его родственнице Флавии Домицилле – Флавия Домицилла была дочерью сестры Домициана. Сам Тит Флавий Клемент, ординарный консул 95 г. (вместе с Домицианом), был внуком Тита Флавия Сабина, брата Веспасиана, и братом одноименного консула 82 г. По словам Светония (Dom. 15. 1), он был казнен «по самому ничтожному подозрению... хотя человек это был ничтожный и ленивый и хотя его маленьких сыновей он сам [Домициан] открыто прочил в свои наследники, переименовав одного из них в Веспасиана, а другого в Домициана».

¹¹⁵ ...обвинение в безбожии... склонившиеся к иудейским обычаям – В христианской традиции сложилось убеждение, что Клемент и Домицилла пострадали за свою приверженность к христианству. Но в данном случае под «безбожием» (ἀθεότης) вполне могло подразумеваться нежелание Клемента признавать претензии самого Домициана на божественный статус. См.: Williams M. H. Domitian, the Jews and the "Judisers" – a Simple Matter of Cupiditas and Maiestas // Historia. 1990. Bd. 39. Hft. 1. P. 196–211. См. также: Pergola Ph. La condamnation des Flaviens chrétiens sous Domitien: persécution religieuse ou repression à caractère politique? // MEFRA. 1978. Vol. 90. No. 1. P. 407–423.

¹¹⁶ ...были лишены имущества – В данном случае речь, вероятно, идет о таком наказании, как «лишение воды и огня» (aqua et igni interdictio), которое предполагало вечное изгнание в сочетании с лишением гражданства и конфискацией имущества. Оно применялось в тех случаях, когда по обвинению в оскорблении величия не выносился смертный приговор.

¹¹⁷ ...просто сослана на Пандатерию – Слово «просто» подразумевает, что Домицилла была сослана без конфискации имущества. Остров Пандатерия (совр. Вентотене) расположен в Тирренском море у западного побережья Италии. На этот остров ссылались и представительницы императорского дома Юлиев-Клавдиев: дочь Августа Юлия, Агриппина Старшая и Октавия. Евсевий (Hist. Eccl. III. 18.4), ошибочно называя Домициллу племянницей Клемента, однако, утверждает, что она была отправлена на остров Понтию.

 

 

 

 

«С особой суровостью по сравнению с другими взыскивался иудейский налог⁴⁵: им облагались и те, кто открыто вёл иудейский образ жизни, и те, кто скрывал своё происхождение, уклоняясь от наложенной на это племя дани. Я помню, как в ранней юности при мне в многолюдном судилище прокуратор осматривал девяностолетнего старика, не обрезан ли он» (Suet. Domit. XII, 2).

 

45. Иудейский налог в две драхмы с человека был наложен Титом на исповедующих иудейскую религию.

христиан одно время от иудаистов не отличали, может этот консул все же христианином был.

Что известно по поводу исповедования римлянами, в .т.ч знатными римлянами иудейской веры.

Может автор, неискушенный в тонкостях, путает их с ранними христианами?

Уже Светоний (1 пол. II в.) знает христиан, при этом ни разу не называя их иудеями. Дион Кассий последователей Христа вообще не упоминает (это, однако, не свидетельствует, что они были ему неизвестны).

Возможно, Вам пригодится эта информация из книги А.Г. Грушевого "Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи".

христиан одно время от иудаистов не отличали, может этот консул все же христианином был.

Первоначально христианство и было иудейской мессианской сектой. Для той эпохи прозелитизм (в том числе раннехристианский - в доктрине апостола Павла) ещё не был чужд религии Иудаизма. Поэтому, и особенно в глазах римлян, вполне могли не различаться две этих религии. Кстати, среди первых христиан были и обрезанные. Хотя считается, что обрезанные христиане - это все иудеи. Кроме того, некоторые из первых христиан доходили вплоть до самооскопления (что где-то сближало раннее христианство и с культом Аттиса). Известным самооскопителем был например знаменитый раннехристианский мыслитель и автор Ориген, современник гонений при императоре Деции.

христиан одно время от иудаистов не отличали, может этот консул все же христианином был.

Если верить Тациту, римляне уже при Нероне (64 г.) считали христиан отдельной сектой:

 

"И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона" (Tac. Ann. XV, 44).

Отрывки Тацита, Светония, Иосифа Флавия о христианах в первом веке, подробно уже обсуждались на форуме при участии меня, Марцеллуса, Бобинника и прочих. Что касается о достоверности предлагаемой информации - проблема старинная. Достаточно подробно её анализирует Амброджио Донини (к прочтению книги которого "У истоков христианства" в очередной раз и отсылаю несведующего читателя).

Например глава (из указанной книги) "Загадка Иосифа Флавия":

http://religion.hist...030/st011.shtml

Понятно, что переписчиками были христианские монахи. Поэтому неудивительно, что в рассказ Флавия вполне мог безболезненно врасти рассказ о "мудром человеке Иисусе, если его можно называть человеком", дела которого "были божественными: чудеса, которые он совершал, были удивительны и могущественны". Насколько благочестивый иудей мог писать подобные вещи о лжемессии (каким был Иисус для большинствм иудеев) - крайне сомнительно.

Может автор, неискушенный в тонкостях, путает их с ранними христианами?

Нет, римские писатели конца I в. - начала II в. уже упоминают христиан. Т.е. довольно рано их стали отличать от иудеев. Во 2 пол. II в. появляется антихристианская литература.

Умирая, Ирод оставил трон своему сыну Архелаю, а некоторые области завещал передать другим сыновьям – Филиппу и Антипе (Антипатру). Архелай не решился принять трон без соизволения Августа, но прежде чем уехать в Рим за утверждением, столкнулся с восстанием в Иерусалиме. Собравшиеся требовали от него снижения налогов, освобождения заключенных, наказания наиболее одиозных помощников Ирода. Архелай для виду согласился, пытаясь в то же время силой подавить недовольство. А когда он уехал, мощное восстание охватило уже почти всю территорию страны. В дело пришлось вмешаться легату Сирии П. Квинтилию Вару. Римляне жестоко подавили восстание (Ios. Ant. Iud., XVII, 8–10; Bel. Iud., II, 1–5). И только после этого Август вернулся к рассмотрению иудейских дел.

 

Император в целом утвердил завещание Ирода, но внес в него важные изменения. Признав Архелая законным наследником, он, однако, лишил его царского титула, дав ему титул этнарха и пообещав облечь царским достоинством в будущем, если он того заслужит. При этом ему была оставлена приблизительно половина владений его отца. Галилея на севере Палестины и заиорданская Перея были отданы другому сыну Ирода – Антипе, а южная часть Сирии – его брату Филиппу. И оба они тоже не получили титула царя, а стали называться на греческий манер тетрархами. Некоторые приморские города с преимущественно греческим населением, в том числе Газа, были вообще присоединены к провинции Сирии (Ios. Ant. Iud., XVII, 11, 4; Bel. Iud., II, 6, 3).

 

Правление Архелая продолжалось около 10 лет. Он унаследовал от отца жесткость и коварство, но не энергию и способности. Все это еще более усилило напряженность в Иудее. И Август понял, что опираться на этого правителя он не может. В 6 г. уже н. э. Архелай был свергнут и отправлен в ссылку в Галлию. Может быть, это связано с событиями в Армении, где в том же году был свергнут и убит римский ставленник Тигран III, и римлянам пришлось начать войну для утверждения своего контроля над этой страной. {463} В условиях, когда на северном фланге «парфянского фронта» положение стало нестабильным, Август решил устранить возможную нестабильность на его южном фланге и убрал такого слабого правителя, как Архелай. Ею владения были непосредственно присоединены к Римской империи и превращены в провинцию Иудею. Она, как и некоторые другие небольшие провинции, стала провинцией второго ранга, ею управлял не легат, а прокуратор, принадлежавший (в отличие от легата) не к высшему, сенатскому, а ко второму, всадническому, сословию. Прокуратор (иногда именуемый префектом) обладал высшими полномочиями в провинции, включая право суда и смертной казни, но административно подчинялся легату Сирии. Первым прокуратором Иудеи был назначен некий Копоний. При этом все имущество Архелая было конфисковано. Эту конфискацию и перепись населения в новой провинции провел, однако, не прокуратор, а сам легат Сирии П. Сульпиций Квириний. Возможно, это было связано с очередными волнениями иудеев, рассматривавших перепись как новый вид рабства и богопротивное дело (Ios. Ant. Iuc., XVII, 13, 5; XVIII, 1, 1; 2, 1; Bel. Iud., II, 7, 3; 8, 1). Мелкие клиентские государства, управляемые другими потомками Ирода, при этом сохранились.

 

Непосредственное присоединение к империи, разумеется, внесло изменения в управление Иудеей. Всесильным распорядителем страны и стал римский чиновник. Должность первосвященника сохранилась, но распоряжались ею также римские власти. Уже Квириний, упорядочивая управление Иудеей после присоединения к Риму, сменил первосвященника (Ios. Ant. Iud., XVII, 2, 1). Позже в случае необходимости так действовали и прокураторы. Синедрион сохранился, но его полномочия были урезаны: он лишился судебных прав и ограничился решением чисто религиозных проблем. Резиденцией прокуратора была Цезарея, в то время как первосвященник и синедрион находились, естественно, в Иерусалиме, и это территориальное разделение облегчало римским властям управление беспокойной провинцией. {464}

 

Хотя Иудея и занимала отдельное место в провинциальном системе Римской империи, общий надзор за ней, как уже отмечалось, осуществлял наместник Сирии. Он же контролировал и оставшиеся еще небольшие клиентские царства. Самым южным и, вероятно, наиболее автономным, была Набатея. Те немногие сведения, которые имеются об этом государстве, говорят о его силе и богатстве, в значительной степени базировавшихся на торговле. Монархия в Набатее, как уже говорилось, установилась довольно давно, но следы родоплеменного устройства здесь были еще сильны. Значительную роль в государстве играло народное собрание, перед которым царь отчитывался, а собрание могло вмешиваться даже в личную жизнь царя (Strabo, XVI, 4, 26). Очень важной фигурой в государстве был «брат» царя (Strabo, XVI, 4, 21), что, по-видимому, было наследством прошлой эпохи, когда верховная власть принадлежала всему царскому роду (Шифман, 1976, 58–60), а царь считался больше сакральной фигурой, чем реальным земным правителем. С течением времени власть царя, несомненно, увеличивалась. Однако в своеобразных условиях Набатейского царства, реальное соотношение власти царя и его «брата» зависело от конкретной ситуации. Долгое время при бездеятельном царе Ободате II фактическим правителем государства был Силлай (Strabo, XVI, 4, 24). Свою власть он укреплял различными интригами, не останавливаясь перед убийствами реальных и потенциальных противников из среды набатейской аристократии. В конечном счете Силлай, если верить Николаю Дамасскому, от имени Ирода обвинявшему набатейского «визиря» перед Августом, не остановился и перед убийством царя, надеясь, видимо, захватить трон (Ios. Ant. Iud., XVI, 10, 8). Пытаясь скрыть свой неблаговидный поступок, Силлай опирался на какие-то, нам точно не известные, религиозные представления. По-видимому, следуя этим правилам, он провел обожествление покойного Ободата (Schmid, 1999, 290). Но все же достичь своей цели ему не удалось, и царем стал Эней, принявший имя Ареты IV (Göritz, 1991, 20). Сделано это было без всякого обращения к императору, что вызвало {465} недовольство Августа, который даже вознамеривался было лишить Арету трона и передать его царство престарелому Ироду, но в итоге смирился с происшедшим (Ios. Ant. Iud., XVI, 10, 9), ибо реально ликвидировать относительно удаленное и трудно доступное Набатейское государство Рим в то время еще не мог (Шифман, 1976, 63). Это резко контрастирует с рабской угодливостью Ирода и его сына и свидетельствует о гораздо большей автономии Набатеи по сравнению с Иудеей.

 

Правление Ареты IV было временем дальнейшего усиления Набатеи и укрепления в ней царской власти. Первое время Силлай еще оставался на своем посту, но царь явно решил от него избавиться. У Силлая, видимо, была значительная опора в самой Набатее, и Арета решил воспользоваться формальным признанием власти Рима и привлечь к борьбе с всесильным «братом» Августа. Он обвинил Силлая в убийствах, тот был вызван (или сам приехал, надеясь на поддержку Августа) в Рим и был казнен, причем ему припомнили и неудачу похода Галла, обвинив в предательстве (Strabo, XVI, 4, 24; Ios. Ant. Iud., XVII, 3, 2). Последнее для Августа было гораздо важнее, чем распри в далеком царстве.

 

О «брате» в более позднем времени ничего не известно. Правда, из текста Страбона как будто вытекает существование этого поста и после казни Силлая. Страбон называет источником своих сведений о государственном строе Набатеи Афинодора, который сам побывал в этой стране. Но время путешествия Афинодора неизвестно, и не исключено, что оно имело место до казни Силлая, хотя, конечно, возможно, что эта должность некоторое время еще сохранялась. Однако в отличие от Ободата, Арета был правителем энергичным, так что никто уже не мог в его царствование занять положение, подобное положению Силлая. Но и сам пост сохранялся недолго. Исследование политического устройства Набатеи показывает, что оно все более принимало эллинистические черты, а сам царь, подобно эллинистическим владыкам, выступал как всеобщий покровитель народа (Шифман, 1976, 60–62), что несовместимо ни с влиянием «брата», ни с политической ролью народного {466} собрания. И решающий шаг в этом направлении сделал Арета IV. Недаром основная часть набатейских монет относится именно к его царствованию. Характерно, что на этих монетах наряду с самим царем появляется женщина, сначала мать или сестра, а затем сестра или невестка (Göritz, 1991, 21). Если верно предположение, что набатейские цари, подобно египетским фараонам, женились на своих сестрах, чтобы сохранить чистоту царской крови (Göritz, 1991, 21), то это может свидетельствовать о резком обособлении царского рода, а появление на монетах женского имени рядом с царским – о сохранении в этом роде старых традиций. Может быть, это связано с отмеченной выше сакральностью фигуры царя; в этом случае его мать, жена или сестра могли считаться таким же воплощением женского божества, как сам царь – мужского. Во всяком случае, известно об обожествлении царя Ободата, а может быть и Ареты (Шифман, 1976, 60; Zangenberg, 1991, 45–36).

 

Важное место в политике набатейского царя занимали, естественно, отношения с Римом. В 1 г. внук Августа Гай Цезарь был направлен во главе экспедиции против арабов (CIL, XI, 1421). Возможно, что император попытался повторить неудачный эксперимент Галла и получить прямой доступ к богатствам Юго-Западной Аравии (Dussaud, 1955, 153). Если это так, то обойтись без помощи набатеев римляне не могли. Однако добиться своей цели они и на этот раз не сумели. Хотя долгое царствование Ареты IV считается достаточно мирным (Göritz, 1991, 21), оно было временем дальнейшего укрепления и территориального расширения Набатеи, о чем свидетельствует обильная чеканка этого царя (Negev, 1977, 569). Когда апостол Павел прибыл в Дамаск, этим городом управлял наместник Ареты (II Cor., 11, 32). Это сообщение относится к концу 30-х гг. I в. Но как задолго до этого набатейский царь укрепился в городе, неясно. В свое время римляне захватили Дамаск, который стал частью провинции Сирии и одно время даже резиденцией римского наместника (Ios. Bel. Iud., I, 12, 1). Конечно, самовольно захватить силой город в провинции набатейский царь не мог. Видимо, присоединение Дамаска и его {467} области к Набатее произошло с согласия императора. Находки монет показывают, что и при Августе, и при Тиберии Дамаск входил непосредственно в империю. Но при Калигуле римские монеты в этом городе исчезли, и не появлялись вплоть до восьмого года правления Нерона, т. е. до 61 г Вероятнее всего, Калигула передал Дамаск набатейскому царю, что, как мы увидим далее, хорошо вписывается в общую провинциальную политику этого императора на Востоке (Bietenhard, 1977, 256). Клавдий не отменял решения своего предшественника, и только Нерон по каким-то причинам в 61 г. вновь включил Дамаск в римскую провинцию.

 

Набатея была не единственным клиентским государством в регионе. Плиний (V, 74, 77, 81–82) перечисляет целый ряд таких государств на территории Сирии. Многие из них являлись тетрархиями, и про них Плиний пишет, что они подобны царствам, главы других имели царские титулы. Все они официально не входили в состав провинции. Разумеется, самостоятельность таких государств была весьма относительна и зависела от реальной обстановки. Те, которые были ближе к центрам римской власти, по-видимому, зависели от нее гораздо сильнее (ср.: Ранович, 1949, 133). Более отдаленные, как Набатея, пользовались большей автономией. Таково было положение Пальмиры, отделенной обширной пустыней и от центра Сирии, и от границ Парфии. Этот богатый город, являвшийся важнейшей стоянкой на караванном пути между Сирией и Палестиной, с одной стороны, и Месопотамией, с другой, обладающий плодородными полями и обильными водными ресурсами, мог поддерживать равные отношения и с Римом, и с Парфией (Plin., V, 88). И римляне практически ничего не могли с этим поделать. И все же подчинение Риму заставляло Пальмиру принимать те или иные установления и распоряжения римских императоров и наместников (Шифман, 1977, 233–235).

 

Сохраняя подобные государства, римское правительство, однако, в случае необходимости решительно вмешивалось и в их внутреннюю жизнь, и в их взаимоотношения. Оно могло менять их границы, вовсе уничтожать или, {468} наоборот, восстанавливать. Внук Ирода Юлий Агриппа, находясь в Риме, сблизился с будущим императором Калигулой, и тот, став императором, не только отдал Агриппе одну из палестинских тетрархий, правитель которой недавно умер, но и титул царя, а преемник Калигулы Клавдий передал ему почти все прежние владения Ирода (Ios. Bel. Iud., II, 9, 6; 11, 5). Однако возрождение Иудейского царства оказалось недолгим. После смерти Агриппы в 44 г. Клавдий снова превратил его в провинцию (Ios. Ant. Iud., XIX, 9, 2; Bel. Iud., II, 11, 6). На юге Сирии у самых границ с Палестиной римляне разделили на четыре части Итурею, и одну ее часть Калигула подарил местному арабскому князю, видимо, потомку прежде правившего здесь рода, Сохэму. Однако после смерти Сохэма Клавдий опять ликвидировал здесь монархию и присоединил ее к провинции Сирии (Tac. An., XII, 23).

 

Политическая структура Сирии и Палестины в это время была довольно сложной. Здесь, как мы видим, существовали различные небольшие клиентские государства, официально не входившие в провинции Сирию и Иудею, но фактически контролируемые императорским легатом Сирии, а также кочевые племена со своими шейхами. Кроме тою, на территории самих провинций отдельные города обладали внутренним самоуправлением на манер греческих полисов. Некоторые города имели статус римских колоний, начало которым положил еще Август, выведший колонии своих ветеранов в Берит и Гелиополь (Шифман, 1977, 228–258). К положению клиентских государств были близки «союзные общины» (civitates foederatae), которые тоже официально не входили в провинцию, но полностью подчинялись как центральным, так и местным властям. Такими были финикийские города. Например, рассказывая о Тире, Страбон (XVI, 2, 23) ясно говорит, что римляне подтвердили независимость этого юрода. А в более позднее время Тир как «союзная община» поставил в римскую армию вспомогательные когорты (Eissfeldt, 1948, 1899). Многие города принимали пышные титулы, но, как правило, чем пышнее и величественнее они были, тем менее реальной была их автономия. {469}

 

Сирия представляла для Римской империи особую значимость как в экономическом, так и в политическом плане (Herod., II, 7, 4). Ее столица Антиохия, насчитывавшая 100 тысяч жителей, была четвертым городом империи и одним из ее важнейших экономических и культурных центров, кроме того, римляне понимали, что Антиохия – наиболее подходящая база для военных операций против парфян (Bats, Benoist, Lefebvre, 1997, 219–222). Взаимоотношения с Парфией были для Рима важнейшей внешнеполитической проблемой на Востоке. По существу здесь установился политический дуализм двух крупнейших держав того времени – Рима и Парфии. Основным «яблоком раздора» для этих держав была Армения, а Сирия оказывалась единственной римской провинцией, непосредственно граничившей с Парфией, и эта граница была постоянно под угрозой. Поэтому здесь римляне держали значительное число легионов, в том числе и для поддержания внутреннего спокойствия. В 18 г. для урегулирования восточных дел, и в частности для умиротворения смут, возникших в Сирии из-за непомерно высоких налогов, император Тиберий дал высший проконсульский империй на Востоке своему племяннику Германику, т. е. сделал его своим соправителем и главой всех восточных провинций (Tac. An., II, 43). Какую-то роль при этом, несомненно, сыграло и желание Тиберия лишить Германика командования рейнской армией, солдаты которой ею боготворили, и удалить из Рима, где Германик был более популярен, чем император. При этом легатом Сирии остался враг Германика Гней Кальпурний Пизон. Вскоре после этого Германик умер, а в Антиохии распространились слухи, будто его отравил Пизон по тайному приказу Тиберия. Больше таких экспериментов Тиберий не повторял. Спокойствие в Сирии римлянам кое-как удавалось поддерживать, но обстановка в Палестине была далека от стабильности.

 

Установление «прямого» римского правления не только не принесло мира в Иудею, но и обострило все внутренние противоречия. Теперь ко всем религиозным и политическим спорам прибавилось еще отношение к римской власти. {470} Если ессеи в своих удаленных общинах старались быть в стороне от политической борьбы (хотя это им далеко не всегда удавалось), то саддукеи и фарисеи в ней активно участвовали. Первые представляли интересы жреческой аристократии и стояли за сотрудничество с римской властью. Вторые, выражавшие настроения широких масс иудейского населения, непримиримых в своем религиозным ригоризме, были настроены оппозиционно. Это различие ярко выявилось уже в самом начале римского правления. Когда Квириний по поручению Августа стал проводить перепись в Иудее, первосвященник Иоазар уговорил народ подчиниться, а фарисей Цадок призвал его к сопротивлению. Наряду с Цадоком главой этого сопротивления стал также Иуда из галилейского города Гамалы. С ним связано появление крайнего крыла фарисеев – зелотов («ревнителей»), которые в религиозном плане ничем от фарисеев не отличались, но выступали за открытую и немедленную войну с ненавистным Римом (Ios. Ant. Iud, XVIII, 1, 1; 6; Bel. Iud., II, 4, 1; 8, 1). Наряду с зелотами появились и сикарии («кинжальщики»), развернувшие террор против римлян (Амусин, 1989, 370–376). Существовали и другие религиозные течения, волей-неволей сталкивавшиеся с политикой. Таковым была, по-видимому, близкая к ессеям группа Иоанна, который призывал к возрождению посредством ритуального омовения в водах Иордана. Но когда тетрарх Галилеи и Переи Ирод Антипа вторым браком женился на собственной племяннице Иродиаде, которая до этого была женой его брата, Иоанн решительно выступил против такого, как он считал, нарушения религиозного закона, за что и был казнен (Marc., 6, 17–28; Mat., 14, 3–11; Iud., 3, 19–20). В этих условиях еще шире, чем раньше, стали распространяться мессианистические чаяния. Ученики Иоанна считали его воплощением пророка Илии, который должен явиться на землю и возвестить скорый приход мессии. Время от времени появлялись самозваные мессии. Все напряженно ожидали скорых перемен, и большинство мечтало о гибели Рима.

 

В такой накаленной духовной и политической атмосфере начал свою проповедь Иисус из галилейского города {471} Назарета. В скором времени он, не находя достаточного отклика в этой сравнительно отсталой северной области Палестины, вместе с учениками перебрался в Иерусалим, где принял активное участие в тамошних религиозных дебатах. Иисус объявил себя (или согласился с тем, что его объявили) Мессией, Спасителем. Однако выступил он не за национальное освобождение, а за моральное преображение человека, его внутреннее освобождение, установление личной связи с Богом. По его словам, спасутся не все иудеи, а только поверившие в его миссию. Это – нищие духом и алчущие правды, кроткие и милостивые, чистосердечные и миротворцы. Эти люди должны быть праведны не внешней праведностью фарисеев, а чистотой души своей. Праведные никого не должны обижать ни действием, ни даже помыслом, жить в мире со всеми людьми, отдать имущество беднякам, не прелюбодействовать ни на деле, ни мысленно, не противиться злу, любить врагов, быть в мире с собой, миром и Богом, а главное – быть чистым душой. Таким образом, Иисус перенес главный смысл учения с внешних обстоятельств во внутренний мир человека и объектом освобождения объявил не этническую или политическую группу, народ, нацию, а конкретную человеческую личность. Отрицая строгое следование внешним ритуалам, Иисус основной акцент делал на моральном самоусовершенствовании и, считая это самым главным, полагал возможным тесное общение с такими людьми, которых господствующая мораль считала нечистыми, например представителей римской власти. Это противопоставило Иисуса и его учеников фарисеям и поддерживавшей их основной массе иудеев.

 

И фарисеи, и в еще большей степени саддукеи решительно выступали против людей, объявлявших себя мессиями, видя в этом величайший грех. С другой стороны, римские власти, не разбиравшиеся в тонкостях восточных вероучений и различий внутри иудейской религиозной мысли, всех подобных деятелей считали мятежниками против императора. В результате по наущению верхушки иерусалимского жречества и по приговору прокуратора Понтия Пилата Иисус был казнен. Он был предан {472} распятию, самому жестокому и позорному виду казни, предназначенному для беглых рабов и мятежников.

 

Казнь Иисуса не остановила распространения его учения. В то время оно еще являлось одним из течений внутри иудейской религиозно-политической мысли, но акцент на преображение и моральное совершенствование индивидуальной человеческой личности уже нес в себе заряд будущего его выхода далеко за пределы не только Иудеи, но и иудейской диаспоры. Так в 30 гг. I в. в Палестине появилось христианство.

 

Острая политическая ситуация в Иудее не раз еще более осложнялась отдельными восстаниями, жестоко подавляемыми римлянами. А в 66 г. разразилось всеобщее восстание, Великая иудейская война. К этому времени напряжение в стране достигло такой степени, что достаточно было лишь небольшого толчка, чтобы разгорелись страсти. Так, столкновение евреев и эллинизированных сирийцев в Цезарее спровоцировало волнения в Иерусалиме. Прокуратор Иудеи Гессий Флор не только не принял никаких мер, но и открыто выступил против иудеев. Он со своей конницей явился в Иерусалим, начал преследовать иудеев и попытался ограбить храм. В ответ на это в Иерусалиме вспыхнуло открытое антиримское восстание. Флор был вынужден покинуть город и вернуться в Цезарею. Не имея сил справиться с восстанием, он обратился за помощью к легату Сирии Г. Цестию Галлу. Тем временем восстание охватывало все новые города и территории. Саддукеи во главе с первосвященником Ананией пытались успокоить народ, но сдержать его уже было нельзя. И первой жертвой стал сам Анания, убитый восставшими. Одним из руководителей восстания был Менахем, сын основателя зелотского учения Иуды. На какое-то время он захватил власть в Иерусалиме, но был убит своими соперниками. Ответом на восстание стали еврейские погромы не только в городах Палестины, но и в Александрии. О примирении уже не могло быть речи.

 

Галл с одним полным легионом и сводным отрядом из других легионов, а также со вспомогательными отрядами {473} клиентских правителей, в том числе правнука Ирода Агриппы, правившего частью Итуреи, Галилеей и четырьмя городами Иудеи, двинулся на подавление восстания. Недалеко от Иерусалима произошло сражение, в котором римляне были разбиты. Во время битвы на римский арьергард напал отряд Симона, сына Гиоры, который затем стал одним из виднейших руководителей восстания. Потерпев неудачу в попытке одним ударом сломить повстанцев, Галл приступил к осаде Иерусалима, но был снова разбит и отступил, а вскоре это отступление превратилось в подлинное бегство, что привело к еще большему распространению восстания. После возвращения в Антиохию Галл умер. Легатом Сирии был назначен М. Лициний Муциан. События в Иудее приняли столь серьезный оборот, что на войну с восставшими был специально направлен опытный полководец Т. Флавий Веспасиан. В его распоряжении было три легиона и большое количество вспомогательных войск, всего не менее 60 тысяч воинов. И с этой огромной армией он в 67 г. вторгся в Палестину. В отличие от Галла, Веспасиан действовал весьма успешно. Он разгромил иудейские войска в Галилее, причем в плен к нему попал руководитель иудейских сил в этой области Иосиф, который стал рабом Веспасиана, позже был освобожден и стал историком, известным под именем Иосиф Флавий. Летом 68 г. военные действия проходили уже на территории собственно Иудеи. Поражения обострили противоречия в лагере восставших. И в конце концов, физически устранив своих противников и соперников, власть в Иерусалиме захватили зелоты во главе с Иоанном из Гискалы, Элеазаром, сыном Симона и Симоном, сыном Гиоры.

 

Почти полностью подавив восстание, так что под властью восставших остался только Иерусалим, Веспасиан остановил военные действия. В это время в Риме разгорелась гражданская война, император Нерон был свергнут, и Веспасиан предпочел выжидать, следя за развитием событий. И эта тактика себя оправдала. Сменивший Нерона Гальба был убит, следующий император Отон был разбит своим соперников Вителлием, и на Востоке решили, что пора {474} вмешаться. Легат Сирии Муциан и префект Египта Тиберий Александр составили заговор и предложили Веспасиану провозгласить себя императором. 1 июля 69 г. в Александрии Веспасиан был провозглашен императором, затем это было повторено в Антиохии и его собственными войсками в Палестине. Начался заключительный этап гражданской войны, в ходе которого Веспасиан одержал победу. В декабре 69 г. Веспасиана признал римский сенат, он возвратился в Рим, а в Иудее оставил часть своей армии во главе со своим сыном Титом, который в 70 г. возобновил военные действия, сведшиеся, по существу, к осаде Иерусалима.

 

Иудеи не сумели воспользоваться передышкой и подготовиться к обороне. Вместо этого они занялись междоусобной борьбой. И когда весной 70 г. армия Тита появилась под стенами Иерусалима, организовывать оборону было уже поздно. Но все же взять город сразу Тит не смог и приступил к осаде. В городе начался страшный голод, но жители держались до последнего. В июле 70 г. римлянам удалось ворваться в Иерусалим. Два месяца продолжались ожесточенные уличные бои, и лишь в сентябре 70 г. Иерусалим был захвачен. Город был разрушен, и вместе с ним был уничтожен храм как духовный центр сопротивления. Восстание продолжалось еще три года, но это было уже отчаяние побежденных. В 73 г. римляне захватили последний оплот восставших – крепость Масаду, и все, кто там находился – мужчины, женщины, дети – погибли либо в бою, либо покончив с собой. Еще до этого, справедливо посчитав, что дело уже решено, Веспасиан и Тит отпраздновали в Риме триумф (Ios. Bel. Iud., II–VII; Tac. Hist., V, 1; 10–13; Suet. Vesp., 4–6; Tit., 5, 2).

 

Подавление восстания стало катастрофой для иудеев и вообще для еврейства. Был разрушен храм, и более он уже никогда не восстанавливался. Десятки тысяч иудеев были убиты, казнены, еще больше обращено в рабство. На оставшихся были наложены тяжелейшие налоги. Многие земли были конфискованы и превращены в императорскую собственность. В самом Иерусалиме был размешен римский легион, а в Эммаусе рядом с ним были поселены 800 {475} римских ветеранов (Lifshitz, 1977, 469–470). Поскольку многие области Палестины были опустошены, страна стала стремительно заселяться представителями разных народностей, так что постепенно иудеи превратились в меньшинство населения. Уничтожение храма привело к переоценке многих ценностей. После его разрушения основной формой еврейского религиозного объединения становится синагога. В отличие от храма, считавшегося жилищем Бога, синагога – лишь молитвенный дом, в котором собираются иудеи для совместной молитвы, чтения Пятикнижия и обсуждения своих дел. Здесь нельзя было приносить жертвы, так что этот некогда основной вид почитания Бога ушел в прошлое. Собравшийся в Ямнии (Ябне) синедрион покончил со всеми прежними спорами и установил более строгие правила религии. Это стало окончательным оформлением иудаизма, в основу которого были заложены фарисейские представления. В частности, было установлено, что Мессия еще только придет (Safrai, 1981, 398–400). Христиане, естественно, не могли принять это положение и окончательно отделились от иудеев. Так в Средиземноморье определились две монотеистические религии, истоком которых является Библия, – иудаизм и христианство.

 

Иудеи еще оставались в Палестине и снова пытались выступить против римской власти. Самое крупное такое восстание произошло в 131–135 гг. под руководством Симона, прозванного Бар-Кохбой, т. е. «Сыном звезды». Сам он объявил себя князем Иудеи, а некоторые его сторонники даже считали его долгожданным Мессией. Толчком к восстанию стало изменение статуса Иерусалима. Хотя иудеи после поражения в Великой иудейской войне уже почти не жили в этом городе, они по-прежнему считали ero святым. Вероятнее всего, во время своего пребывания в Палестине в 129–130 г. император Адриан решил основать на месте Иерусалима новый город и назвать его Элией Капитолиной. Этот город был возведен в ранг римской колонии и, соответственно, получал некоторые привилегии, так что император мог рассматривать свой акт как дар Иудее. Однако в колонии согласно замыслу должны быть и римские {476} храмы, а на месте разрушенного храма Йахве – храм Юпитера Капитолийского. Возможно, Адриан вообще предполагал заменить местного, как он считал, бога Иудеи Йахве собой; недаром на выпущенных после подавления восстания монетах он именуется благодетелем и спасителем мира (Thornton, 1975, 447–448). Это вызвало яростное возмущение иудеев (Cas. Dio, XLIX, 12). Восстание продолжалось более трех лет и было с трудом подавлено римлянами.

 

После подавления этого восстания репрессии были еще более ужасающими. Иудеям было, в сущности, запрещено жить в своей стране, следовать библейским законам и установлениям, религиозных наставников – раввинов. Все это приравнивалось к преступлению и наказывалось смертью, а в Элию Капитолину евреям вход был запрещен. Правда, это название города долго не удержалось. Даже название провинции было изменено, чтобы ничто не напоминало о мятежном народе. Она стала называться Палестинской Сирией и обрела статус самостоятельной провинции, ее наместником стал отныне не прокуратор, а легат такого же ранга, что и правитель Сирии. Центром новой провинции являлась Цезарея, в которой ничего не напоминало о прежних временах. Все это усилило еврейскую эмиграцию из Палестины, так что история еврейского народа стала развиваться в значительной степени вне ее. {477}

 

Циркин Ю.Б. История библейских стран. М., 2003. С. 463–477.

7. Римские прокураторы в Иудее I в. н. э.

 
При рассмотрении событий истории Палестины I в. нельзя не обратить внимание на поразительную некомпетентность большинства прокураторов Иудеи до начала Иудейской войны. При чтении нашего далеко не беспристрастного Иосифа Флавия складывается впечатление, что римские наместники подчас сознательно способствовали созданию взрывоопасной ситуации¹⁴². Однако даже если считать, что в его характеристиках прокураторов Иудеи есть элемент преувеличения, все равно очевидно следующее. Все прокураторы Иудеи с конца правления императора Тиберия (14–37 гг.) оказывались олицетворением того худшего, что было в римских традициях управления провинциями, сложившихся еще во времена республики¹⁴³. Видимо, необходимо говорить о том, что прокураторы Иудеи были не лучше и не хуже должностных лиц в других провинциях, особенно если ориентироваться на то, что мы знаем об управлении провинциями как в эпоху республики, так и в I в. н. э. Описания {136} отрицательных моментов деятельности прокураторов Иудеи соответствуют тому, что мы знаем о причинах осуждения по делам о вымогательстве наместников других провинций¹⁴⁴.
 
Однако в сложных условиях Иудеи I в. н. э. это «не лучше и не хуже» оказывалось воплощением худших качеств должностных лиц римской провинциальной системы¹⁴⁵. Было бы ошибкой утверждать, что в Риме не предпринимались меры по улучшению управления провинциями. Этим был весьма озабочен уже Октавиан Август¹⁴⁶. Однако забота об улучшении управления провинциями и известные реальные шаги в этом направлении¹⁴⁷ все же не означали еще – во всяком случае, до Иудейской войны – создания условий, полностью исключающих возможность проникновения в провинциальную администрацию недостойных людей.
 
Если же задаться вопросом, почему столь много далеко не лучших администраторов «сконцентрировалось» именно в Иудее в I в., то ответ на него следует искать, видимо, в специфическом положении Иудеи среди провинций Римской империи. Положение же это отличалось особой зыбкостью и неопределенностью. Сосуществование на одной небольшой территории двух властей: прокуратора, подчиненного наместнику провинции Сирии, и национальной царской власти (потомки Ирода) уже само по себе способствовало созданию нечеткости в делах внутреннего управления и внутренней напряженности. Дело в том, что медленное поглощение Палестины Римом и агония национальной царской власти были очевидны для всех. Эти два фактора, естественно, подогревали конфликт, ибо ситуация в Палестине характеризовалась уникальным сочетанием религиозных, социальных и политических противоречий, решать которые по-настоящему никто и не собирался, и не мог.
 
Если же учесть далее, что для того времени нормальным отношением к провинциалам было все еще высокомерие победителя, что центральная власть не прилагала особых усилий, дабы не допустить на административные должности кандидатов, сомнительных {137} по своим деловым и человеческим качествам, то становится понятным, как и откуда в государственном аппарате того периода появлялись личности, подобные прокураторам Иудеи.
 
 

8. Восстание Бар Кохбы

 
Ввиду того что восстание Бар Кохбы по сравнению с Иудейской войной документировано гораздо хуже, многие фундаментальные вопросы, связанные с этими событиями, не имеют ясного ответа. Так, например, не может не поражать при сравнении с Иудейской войной продуманная тактика борьбы с Римом и уровень организованности восставших¹⁴⁸. Здесь закономерно возникает вопрос, как и за счет чего восстание Бар Кохбы было так хорошо организовано? Проблема, собственно говоря, заключается в следующем: кто в Палестине был способен сопротивляться после поражения в Иудейской войне? Площадь Палестины была сравнительно мала, количество римских войск велико, а репрессии после подавления Иудейской войны проводились весьма последовательно¹⁴⁹.
 
Чисто умозрительное решение – не все способные к сопротивлению были истреблены – не объясняет всех проблем и невольно напрашивается мысль о более широкой социальной базе восстания Бар Кохбы по сравнению с Иудейской войной. Это находит свое подтверждение в источниках. Во-первых, у Диона Кассия есть прямое подтверждение участия в восстании не только иудеев, но и представителей других народов (LXIX, 13, 2). Кое-какие выводы можно сделать, изучая документы из канцелярии Бар Кохбы, также свидетельствующие об участии в восстании представителей других народов. Так, об активном участии неевреев в восстании Бар Кохбы может свидетельствовать использование греческого языка в {138} канцелярии руководителя восстания. Таких папирусов найдено два¹⁵⁰. По своему содержанию – это образцы внутренней корреспонденции между руководителями подразделений восставших по незначительным поводам. Автор одного из писем даже извиняется за написание послания по-гречески «ввиду того, что не нашлось никакой возможности написать по-еврейски» (ἐγράφη δ[ὲ] Ἑλενηστὶ διὰ τὸ [ἀφο]ρμὰς μὴ εὑρηθ[ῆ]ναι Ἑβραεστὶ ἐ[γγρά]ψσθαι)¹⁵¹. Как бы там ни было, отправка таких писем была бы невозможна без уверенности, что адресат, подобно отправителю, владеет несколькими языками. Эти же факты, вне всякого сомнения, свидетельствуют о многоязычии и неоднородном этническом составе восставших.
 
Иными словами, лучшая организация восстания и более успешная борьба с Римом во многом определялись тем, что социальная база восстания была шире, вполне возможно, значительно шире, по сравнению с Иудейской войной 66–73 гг.
 
Возможно, в этой связи следует вспомнить одно известное место из Деяний апостолов, где говорится о пестроте этнического состава жителей Иерусалима (Acta, 2, 5–11). Контекст не настолько ясен, чтобы мы могли определенно сказать, идет ли речь в данном случае о представителях разных национальностей или же о прозелитах, происходящих из разных областей. Пассаж об интернациональном характере населения Иерусалима вводится фразой (Acta, 2, 5) о благочестивых иудеях, живущих в Иерусалиме и происходящих из разных стран. Все же далее среди перечисления народов появляются некоторые этнонимы, едва ли применимые к прозелитам, – парфяне, мидийцы и эламиты (Acta 2, 8), арабы (Acta 2, 11).
 
Источники не позволяют проследить экономические и культурные связи Иерусалима римского времени с другими областями¹⁵². Вероятнее всего, слова из Деяний апостолов следует рассматривать как заслуживающее доверия свидетельство о стабильных международных связях Иудеи вообще и Иерусалима в частности вне зависимости от {140} того, о каком их типе идет речь: о связях иудеев и прозелитов с центром своей духовной жизни или же о связях представителей других народов с Иерусалимом.
 
Исходя из этого пестрота этнического состава участников восстания Бар Кохбы может рассматриваться как следствие участия Иудеи вообще и Иерусалима в частности в экономической жизни Средиземноморья в гораздо большей степени, чем мы представляем. Иными словами, волнения в Иудее 132–135 гг. вряд ли оставили равнодушными тех представителей других регионов, которые имели здесь свои интересы. Кто это конкретно мог быть и кого, собственно, имел в виду Дион Кассий? Здесь возможны два предположения.
 
Если считать, что речь у него идет об иудеях или прозелитах из общин диаспоры, то интересы этих людей в делах Иудеи становятся понятны – речь идет об их заинтересованности в возрождении своего духовного центра – Иерусалимского храма. Если же считать, что в Деяниях действительно упомянуты представители разных народов, то тогда, видимо, можно говорить об экономической привлекательности Иерусалима. Привлекательность эта вполне могла складываться из необходимости обслуживания грандиозного храма и храмового хозяйства, многочисленных паломников. Кроме того, было бы ошибочным считать, что Иерусалим, будучи не самым крупным торговым центром, расположен совсем уж в стороне от международных торговых путей региона. В таком случае в сообщении Диона Кассия о пестроте этнического состава участников восстания Бар Кохбы можно видеть и экономический подтекст – стремление определенных групп населения разных регионов Средиземноморья изменить в целом экономическую ситуацию вокруг Иерусалима. Источники не позволяют дать более точный ответ на этот вопрос. {141}
 
 
¹⁴² Ср. также – Schürer E. Op. cit. P. 455.
 
¹⁴³ У Иосифа Флавия есть обстоятельные характеристики деятельности всех прокураторов, начиная с Понтия Пилата. В большинстве своем эти характеристики резко отрицательные. См.: о Понтии Пилате – Bel. Jud., Il, 169–170; 175–177: о Вентидии Кумане – Bel. Jud., II, 223–227: 228–231; 232–246; Ant. Jud., XX, 114. 116–117: 119, 121–122, [1]27, 129; о Тиберии Александре – Bel. Jud., II, 220, 223; Ant. Jud., XX, 100, 102–103; о Порции Фесте – Bel. Jud., II. 271–272; о Лукцее Альбине – Bel. Jud., II, 272–277; о Куспии Фаде – Bel. Jud., II, 220; Ant. Jud., XX, 2, 3, 5, 7–9, 97–99; о Гессии Флоре – Bel. Jud., II, 277–279, 287–292; Ant. Jud., XX, 252, 254, 257. Всем этим администраторам, конечно, не хватает «размаха» небезызвестного Гая Верреса, но они вполне сопоставимы с Марком Эмилием Скавром или Луцием Валерием Флакком, которых защищал Цицерон. {136}
 
¹⁴⁴ См., напр., в письмах Плиния Младшего: Plin. Ep., II, 11, 12; III, 9; IV, 9; V, 20; VII, 6.
 
¹⁴⁵ См., напр., о временах республики: Bloch M. La République romaine de 133 à 44 avant J.-C. Des Gracques à Sulla. Paris, 1935. P. 104–148. (Histoire Ancienne. Troisième partie. Histoire romaine. Tome II.)
 
¹⁴⁶ См.. например: Машкин H. A. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л., 1949. С. 468–506. См. также следующее примечание.
 
¹⁴⁷ См.: Sartre M. L’Orient Romain. Provinces et sociétés en Méditerranée orientale d’Auguste aux Sévères (31 avant J-.C. – 235 après J.-C.). Paris, 1991. P. 56–68. {137}
 
¹⁴⁸ Основные работы по поводу восстания Бар Кохбы – Applebaum Sh. Prolegomena to the Study of the Second Jewish Revolt (A. D. 132–135). Oxford, 1976 (BAR Supplementary Series 7). Mantel H. The cases of the Bar Kokba revolt // JQR. 1968. Vol. 58. P. 224–242, 274–296; Mor M. The Bar-Kokhba Revolt and Non-Jewish Participants // JJS. 1985. Vol. 36. P. 200–209; Reinhartz A. Rabbinic Perceptions of Simeon bar Kosiba // JSJ. 1989. Vol. 20. P. 171–194. Smallwood M. The Jews under Roman Rule from Pompey to Diocletian. A Study in political relations. Leiden, 1981. P. 428–466.
 
¹⁴⁹ См. напр.; Fl. Jos. Bel. Jud., VI, 420–434. (Описание итогов штурма Иерусалима. Приводимые при этом цифры могут и не соответствовать действительности, ибо Иосиф Флавий как правило завышал любые цифры.) {138}
 
¹⁵⁰ См.: Lifschitz B. Papyrus grecs du desert de Juda // Aegyptus, 42, 1962. P. 240–256; Gichon M. New insight into the Bar Kokhba War and a Reappraisal of Dio Cassius 69.12–13 // JQR. 1986. Vol. 77. P. 40–41; Lapin H. Palm Fronds and Citrons: Notes on Two Letters from Bar Kosiba’s Administration // HUCA. 1993. Vol. 64. P. 111–135.
 
¹⁵¹ Lapin H. Op. cit. P. 114.
 
¹⁵² Об экономике Иерусалима, насколько мы можем ее представить, см.: Applebaum Sh. Economic Life // The Jewish People in the First Century. Historical Geography, Political History, Social, and Religious Life and Institutions. Vol. II. Assen, 1976. P. 683–685; Goodman M. The ruling class of Judaea. The Origins of the Jewish revolt against Rome AD. 66–70. Cambridge, 1987. P. 52–56. {140}
 
 

2. Традиционное изложение историй о патриархах и законоучителях II в. Иудеи и римская власть

 
Итоги Иудейской войны, особенно разрушение Храма и фактическое банкротство всех иных направлений внутри иудаизма, кроме фарисейства, не могли не способствовать серьезным изменениям во внутренней организации иудаизма как такового²⁰. Эта новая организация иудаизма, согласно традиции, возникает даже несколько ранее завершения Иудейской войны, а ее возникновение традиционно связывается с именем Йоханана бен Заккая, считающегося учеником знаменитого Гиллеля. Последнее, правда, весьма сомнительно, ибо Гиллель умер около 10 г. н. э., а Йоханан бен Заккай родился приблизительно в 1 г. н. э.²¹ {299}
 
По легенде, которая в какой-то мере правдоподобна, Йоханан бен Заккай еще во время осады Иерусалима смог выбраться из города. Он явился в римский лагерь и получил будто бы лично у императора разрешение открыть в городе Йамния школу по изучению Писания²². Разрешение было дано ввиду того, что Йоханан бен Заккай признал власть римлян. В данной истории, судя по всему, следует считать подлинными следующие события: сам факт бегства, в принципе благосклонное отношение к беглецу в римском лагере и разрешение на открытие школы. С кем именно встречался Йоханан бен Заккай в римском лагере – неизвестно. Осадой Иерусалима руководил, как известно, не император, а наследник престола, будущий император Тит. Неизвестна и точная дата бегства Йоханана бен Заккая из Иерусалима. Видимо, произошло это ближе к концу осады Иерусалима. Сомнительно и утверждение источников о том, что Йоханан бен Заккай попросил разрешения открыть свою школу в Йамнии. Вероятнее всего, ему было предписано так поступить римлянами. Причины же выбора римлянами данного города следует, скорее всего, искать в некоторых указаниях Иосифа Флавия. Он пишет о том, что римляне отправляли в Йамнию группы иудеев, перешедших на сторону римлян или признавших их власть (Bel. Jud., IV, 130; 444).
 
В этой связи отметим также, что школа в Йамнии, открытая Йохананом бен Заккаем, была далеко не единственным центром иудейской жизни в рассматриваемое время. Как минимум не менее значимым центром была Лидда, город, где преподавали и получили образование многие известные законоучители II в.²³ В отличие от Йамнии у нас нет оснований считать, что римские власти переселяли кого-либо после Иудейской войны в Лидду насильно. Именно поэтому нельзя исключать, что центр иудейской жизни в Лидде мог быть несколько более независимым и сильным, чем школа Йоханана Бен Заккая в Йамнии²⁴.
 
Что касается последней, то она, согласно традиционным представлениям, начала функционировать еще до падения Иерусалима, и именно Йоханану бен Заккаю приписывают формулировку принципа, как сможет выжить иудаизм и иудеи в условиях, когда Храм разрушен. Таковым стал тезис о том, что истинное служение богу заключается {300} не в жертвоприношениях, а в добрых делах (Aboth de R. Nathan, 4). Важно также отметить, что, согласно традиционному изложению, Йоханан бен Заккай собрал в Йамнии своего рода ученую коллегию – Бет-Дин, которая в каком-то смысле заменила упраздненный в Иерусалиме синедрион. Председателем Бет-Дина с титулом «наси»²⁵ стал сам Йоханан бен Заккай. С его именем в традиции связывают также регламентацию календаря и общеиудейских праздников²⁶.
 
Авторитетность фигуры Йоханана бен Заккая среди своих сторонников и его дипломатические способности способствовали тому, что римляне относились и к самому этому новому органу, и к его председателю вполне благосклонно²⁷. Согласно традиционному изложению событий, этот Бет-Дин, или, как его чаще называют, синедрион в Йамнии, был законодательным, административным и судебным учреждением, обладавшим среди иудеев реальными авторитетом и властью, но, судя по всему, не далее чем в окрестностях Йамнии. Иными словами, реальная власть Бет-Дина, как впоследствии и синедриона, не распространялась во II–III вв. на всю Палестину и тем более на диаспору.
 
После поражения восстания Бар Кохбы синедрион переехал из Йамнии в Галилею, сначала в город Уша, затем в Сепфорис и, наконец, – в Тивериаду. После смерти императора Адриана в 138 г. пост главы синедриона, согласно традиционным представлениям, становится наследственным. Все патриархи традиционно рассматривались как члены одной семьи, как потомки Гиллеля.
Вторым же патриархом йамнийского Бет-Дина был Гамалиил Второй, сын Симона, последнего вождя иерусалимского синедриона. Гамалиил был воспитан Йохананом бен Заккаем в качестве преемника. Гамалиил был человеком всесторонне образованным: он знал – не считая науки, преподанной Йохананом бен Заккаем, – греческий и латинский и отличался такими же дипломатическими способностями, как и его учитель²⁸. {301}
 
Традиция приписывает Гамалиилу несколько принципиально важных решений. В годы после Иудейской войны количество школ изучения и толкования Торы значительно выросло. В этой ситуации Гамалиил с целью положить конец спорам законоучителей решил, что синедрион большинством голосов должен решать, какое толкование Закона верно. Тех законоучителей, которые не желали повиноваться решениям синедриона, Гамалиил наказывал временным исключением из сообщества²⁹. Это сообщение, видимо, как раз и следует интерпретировать как свидетельство непростой борьбы законоучителей, объединенных вокруг патриарха Йамнии, за идейное лидерство в иудейском мире.
 
Гамалиилу по традиции приписывается также путешествие в Рим во время правления Домициана (81–96 гг.). Причиной его путешествия с несколькими знаменитыми раввинами в Рим было, согласно Талмуду, решение императора о том, что во всей Римской империи через 30 дней не должно остаться ни одного иудея. Гамалиил со своими спутниками будто бы смог добиться приема у одного из сенаторов и так удалось договориться сначала о приостановлении действия декрета, а потом и об его отмене, ввиду того что Домициан был убит заговорщиками. У античных авторов о подобных планах Домициана данных нет, и мы не можем сказать, насколько реальна эта история. В то же время необходимо сказать, что в принципе нет ничего удивительного в факте поездки Гамалиила в Рим для улаживания в столице дел, касающихся иудеев³⁰.
 
В связи с событиями восстания Бар Кохбы необходимо особо остановиться на деятельности одного из самых известных раввинов римского времени – Акибы бен Йосефа, известного чаще под сокращенным именем Акиба. Ввиду недостаточности данных, мы не можем точно сказать, как и в какой мере Акиба лично принимал участие в восстании. Существующая в литературе точка зрения, что рабби Акиба был активным участником восстания, в источниках {302} подтверждения не находит³¹. Акибе приписывают также первую попытку систематизации устной Торы. Сохранилась информация о том, что он является автором изучавшегося в школах и считавшегося авторитетным сборника «Мишна рабби Акибы».
 
Через три года после подавления восстания Бар Кохбы умер император Адриан (117–138 гг.) и к власти пришел Антоний Пий (138–161 гг.), римский император, с именем которого связан наиболее спокойный период римской истории³². Одним из первых мероприятий Антонина Пия стала отмена особо дискриминационных мер по отношению к иудеям, которые ввел его предшественник. Это привело к тому, что в Палестину вернулось большое количество иудеев, бежавших от преследований римских властей в Месопотамию. Среди них был и ученик рабби Акибы, Меир, ставший одним из наиболее известных законоучителей середины II в. н. э.³³
 
В агадической традиции память о нем осталась как об одном из наиболее остроумных законоучителей, в школе которого стремились учиться очень многие. В преподавании он использовал для облегчения восприятия материала многочисленные сравнения, легенды и басни. Так, в традиции ему приписывается сочинение для нужд преподавания 300 басен о лисице³⁴. Рабби Меиру приписывается также начало разработки своеобразного «диалектического метода»³⁵. Он анализировал всякий предмет с различных точек зрения, опровергая и доказывая логически все возможные точки зрения по рассматриваемому вопросу, стремясь выявить истину в процессе спора. В традиции сохранилась память о том, что рабби Меир, как и Акиба, {303} занимался систематизацией учения и галахической традиции. Материалы рабби Меира также послужили одной из важнейших составляющих Мишны, отредактированной около 200 г. н. э.
 
С именем рабби Меира связано предание об одном весьма необычном раввине – Элише бен Авуя. Согласно традиции, в молодости он находился в кругу знаменитых законоучителей своего времени. Однако в отличие от большинства людей своего круга он стал изучать греческую философию и, видимо, неплохо ее знал. Не исключено, что основой взглядов Элиши мог быть эпикуреизм³⁶.
 
Имеющаяся в источниках информация позволяет говорить видимо о том, что Элиша разочаровался в национальной вере и полезности во всех смыслах слова раввинистического образования. Рассказывают, что он ходил по школам и восклицал, обращаясь к учителям и ученикам: «Что они тут делают? К чему это учение? Пусть один будет плотником, другой столяром, третий портным» (jSanhedrin, 13b).
 
Если верить традиции, получается, что от Элиши отвернулись очень многие и при этом распространяли о нем массу самых невероятных слухов. Будто бы он совращает детей в язычество, что он доносит римлянам на иудеев, исполняющих свои обряды вопреки императорским декретам (jHagiga, II, 77b). Правдой, судя по всему, было только то, что Элиша был лично знаком с несколькими греческими философами своего времени и лучше других разбирался в направлениях античной языческой мысли.
 
История же Элиши связана с именем рабби Меира следующим образом. Элиша был одним из учителей рабби Меира, и поэтому последний не прекращал общаться с Элишой. При этом рабби Меир, согласно традиции, старался образумить Элишу³⁷. Сохранившиеся реплики Элиши³⁸ свидетельствуют, что этот человек, отошедший от национальной веры, все же не порвал окончательно с иудаизмом и не примкнул к иной идеологической системе. {304}
 
Особо хотелось бы отметить, что одно из высказываний Элиши бен Авуя попало в известный талмудический трактат «Речения Отцов», являющийся сборником высказываний наиболее почитаемых законоучителей (Aboth, IV, 27). Это показывает, что в традиции к нему сохранялось – несмотря ни на что – уважительное отношение.
 
В рассматриваемое время – с середины II до начала III в. н. э. – патриархами у иудеев, осмысляемыми в традиции как лидеры всего народа, были двое: Симон Второй и Йехуда ха-Наси. Конкретной информации о взглядах и деятельности Симона немного. В традиции ему приписываются следующие высказывания: «Председатель суда не должен издавать такие законы, исполнение которых непосильно большинству»; «Не обременяйте народ лишними запретами; пусть он лучше грешит по неведению, чем с умыслом». Этические принципы Симона определялись следующей, правда традиционной для мировоззрения законоучителей, установкой: «На трех вещах держится мир – на правосудии, правде и мире»³⁹.
 
Патриарх, согласно традиции, постоянно придерживался⁴⁰ линии на централизацию своей власти и полномочий, что хорошо видно на примере серьезного столкновения с иудеями Вавилонии, куда эмигрировали после поражения восстания Бар Кохбы многие из-за опасений репрессий со стороны римлян. Один из этих эмигрантов, Ханания, стал руководителем организации, являвшейся по сути синедрионом Вавилонии. Появлению новой структуры способствовало и то обстоятельство, что в этот момент синедрион в Палестине бездействовал.
 
Первым делом Ханании, согласно традиции, стала регламентация календаря и установление праздничных дней, что подлежало ранее компетенции синедриона в Палестине. Синедрион, находившийся в эти годы в Галилее в городе Уша и избравший патриархом Симона Второго, воспринял появление новой структуры и ее претензии на руководство делами, касающимися религиозных дел, как покушение на общепринятую гегемонию Палестины и палестинских структур. {305} К Ханании было направлено посольство с предложением подчиниться общепринятым нормам, согласно которым вопросы календаря и календарных праздников находятся в компетенции именно палестинского синедриона, закрыть вавилонский синедрион ввиду того, что в Палестине выбран и действует синедрион, являющийся единственно законным⁴¹. Патриарх Симон скончался около 170 г.⁴²
 
После его смерти новым патриархом стал сын Симона, Йехуда ха-Наси, занимавший пост патриарха около 40 лет. Традиционные даты его патриаршества – 170–210 гг. Он родился во время репрессий времени Адриана и с детства находился среди наиболее образованных раввинов своего времени. Достигнув положения патриарха, он проявил себя прекрасным администратором и дипломатом⁴³.
 
Йехуда ха-Наси рассматривается в традиции как самодержавный правитель, чему способствовали его ученость, административные и дипломатические таланты, а также фамильное богатство⁴⁴. Основная заслуга Йехуды ха-Наси, согласно традиции, заключается в подготовке и издании в 200–210 гг. текста Мишны. Он провел большую работу по систематизации учения и на основании уже существующих текстов, и на основании передававшейся из поколения в поколение устной традиции. Йехуда ха-Наси завершает собой, таким образом, эпоху танаим (танаитов) – законоучителей, чьи труды легли в основу Мишны. Одновременно Йехуда ха-Наси начинает и новую эпоху – эпоху амораим (амораитов) – комментаторов Мишны, чьи труды в конечном счете через три столетия составили Гемару и тем самым завершили Талмуд. {306}
 
В традиции Йехуда ха-Наси рассматривается как первый, кто оформил уже существовавший принцип наследования поста патриарха («наси») посредством завещания, в котором ясно указывал, как должны быть распределены полномочия между его детьми и кто именно должен занимать руководящие посты (bKetuboth, 103).
 
Согласно традиции, при решении практических вопросов внутренней жизни иудеев в Палестине Йехуда ха-Наси старался облегчать бремя законов там, где они могли нанести вред жизни и условиям жизни простого земледельца. Он вынужден был делать некоторые уступки и разрешать в конце субботнего года сбор сельскохозяйственных культур и их использование сразу же после окончания субботнего года (mShebiith, 6, 4; tShebiith, 4, 17). Известно также, что в случае неурожаев Йехуда ха-Наси открывал собственные амбары и был готов облегчать народу соблюдение религиозных предписаний. Это касалось, правда, некоторых видов подношений и жертв, которые стали просто бессмысленными после разрушения Храма (mShekilim, 8, 8).
 
Йехуда ха-Наси, кроме того, пытался также разрушить существовавшие экспортные барьеры между провинциями, особенно между Палестиной и Сирией, и разрешить ввоз в Палестину продовольствия (tShebiith, 4, 16, 19). Йехуда ха-Наси по меньшей мере пытался провести в жизнь и еще одно достаточно радикальное решение. Для того чтобы облегчить жизнь простым иудейским земледельцам, проживающим на территориях сельской округи городов с преобладанием греческого населения, патриарх исключил из Святой земли некоторые эллинизированные города – Кесарею Филиппа (Панеас), Элевтерополис (Бет-Гуврин) и даже Скифополис (Бет-Шеан). Такое решение освобождало иудеев, живущих на территории округи этих городов, от необходимости соблюдать субботний год. Мы, однако, лишены возможности узнать, было ли это решение проведено в жизнь, ибо об этой ситуации мы знаем лишь из сообщений Талмуда, в которых Йехуда ха-Наси осуждается с ортодоксальных позиций⁴⁵.
 
Йехуде ха-Наси приписывают также слова, обращенные к сыну и преемнику на посту патриарха: «Хорошо держи в руках учащихся и придерживайся этого принципа всю жизнь»⁴⁶. Смысл этих слов заключается в очевидном стремлении контролировать умонастроение учащихся учебных заведений.
 
В 161 г. к власти пришел философ на троне – Марк Аврелий Антонин (161–180 гг.), проведший значительную часть своей жизни {307} в войнах на северной границе империи и на восточной, где империя продолжала шедшую с переменным успехом борьбу с парфянами за гегемонию на Ближнем Востоке.
 
Информация общего характера о взаимоотношениях государственной власти и иудеев при Марке Аврелии скудна и обрывочна. Марку Аврелию приписывают одно резкое высказывание в адрес иудеев. Он будто бы сказал, столкнувшись с иудеями во время своего пребывания на Ближнем Востоке, что наконец увидел народ, который хуже тех германских племен, с которыми ему довелось воевать всю жизнь (Amm. Marc., XXII, 5, 5). Никаких других источников, позволяющих сделать выводы об отношении Марка Аврелия к иудеям, нет.
 
В не очень ясной форме в Талмуде сообщается, что при одном из Антонинов были возобновлены на государственном уровне репрессии против иудеев. При этом непонятно, о каком именно Антонине идет речь – об Антонине Пие или же о Марке Аврелии. В этой связи сообщается, что в Рим для переговоров отправился рабби Симон бен Йохай и добился отмены антииудейских декретов. С исторической точки зрения здесь кажется подозрительным тот факт, что посольство в Рим возглавлял, как сказано в источниках, не патриарх, а один из раввинов. Не исключено, что здесь могла произойти подмена персонажа и один уважаемый законоучитель (патриарх Симон) совместился у кого-то из авторов талмудических трактатов с другим Симоном (Симоном бен Йохаем).
 
У античных авторов нет подтверждений ни факта государственных репрессий иудеев после Адриана, ни рассказов о появлении в Риме патриарха или кого-либо из его окружения для улаживания конфликта. Поэтому перед нами, возможно, легендарное событие, хотя сам по себе факт поездки патриарха в Рим для решения каких-то текущих вопросов вполне вероятен. В этой связи представляет интерес одно из известий, связанных с посещением Рима патриархом.
 
В Талмуде рассказывается следующее. Один из спутников Симона бен Йохая уверял, что видел в Риме кое-что из убранства и культовых предметов Иерусалимского храма, вывезенных в Рим после Иудейской войны. Что же касается Марка Аврелия, то император будто бы стал особо благосклонно относиться к патриарху Симону, ввиду того что патриарх избавил дочь императора от демона, которым она была одержима. Подобная история, вероятнее всего, сложилась под влиянием действительно имевшей место встречи императора с кем-то из иудейской делегации или лично с патриархом⁴⁷. {308}
 

3. Информация традиционного характера о патриархате как общественном институте

 
В традиционной версии истории талмудического периода, основой мирных взаимоотношений иудеев и государственной власти империи становится уже во II–III вв. институт патриаршества⁴⁸. Он обеспечивал, с одной стороны, руководство повседневной жизнью иудеев, с другой – переговоры с Римом и принятие всех необходимых соглашений. Традиция относит окончательное оформление патриархата к периоду между 70 и 135 гг. При этом, согласно традиции, патриарх стал фактически лидером народа, не являясь ни царем, ни первосвященником. Выше было показано, что реальность была, скорее всего, совсем иной. В, собственно, Палестине власть патриархов («наси») в эпоху ранней империи едва ли могла распространяться за пределы одного города. Что касается диаспоры, то целый ряд надписей свидетельствует в пользу существования в ней «региональных» патриархов⁴⁹. Видимо, по аналогии с периодом Поздней империи можно говорить о существовании патриархов в каждой отдельной провинции и в период II–IV вв.
 
В традиционном изложении событий патриарх периода II–III вв. исполнял весьма разнообразные обязанности. Возможно, это так, но все же не на самой ранней стадии развития данного института, когда патриарх имел духовный авторитет в рамках своего небольшого региона, но не обладал светской властью. Скорее всего, патриарх ближе к III в. представлял перед римскими властями исключительно иудеев своего региона, и лишь в эпоху Поздней империи он становится лидером как Палестины, так и членов общин диаспоры. Во внутрииудейских делах в Палестине патриарх охарактеризован одновременно как верховный судья⁵⁰, законодатель⁵¹ и администратор. На деле это означало, что патриарх и синедрион по своему усмотрению назначали преподавателей в многочисленные школы. Патриарх {309} и синедрион вершили суд сами и назначали суды низшей инстанции⁵².
 
Мы можем составить себе представление о том, как осуществлял патриарх свои полномочия в этой области, на примере одного указания в трактате Йебамот. Там отмечается, что патриарх лично направил своих учеников работать в роли судей и преподавателей в маленькое поселение Симониас, расположенное в Галилее⁵³. Судя по всему, точно так же поступал патриарх, решая кадровые проблемы и в других поселениях. Важно отметить, что любое назначение такого рода без санкции патриарха было недействительно⁵⁴. Одна существенная особенность назначения такого рода должностных лиц патриархом известна из биографического сборника римских императоров «Scriptores Historiae Augustae». Имена кандидатов на подобные должности объявлялись заранее (SHA, Alexander Severus, 45, 6–7).
 
Информация эта заслуживает внимания, но едва ли стоит ее абсолютизировать ввиду того, что положение патриарха в реальности было более скромным, чем можно представить себе исходя из сообщений талмудической традиции. Кроме того, необходимо отдавать себе отчет в том, что мы располагаем двумя конкретными фактами, расширительное толкование которых допустимо, но совершенно безосновательно. Так, назначение патриархом должностных лиц в одно из поселений лишь позволяет думать, что точно так же он мог назначить должностных лиц и в другие поселения. Доказательствами, однако, мы не располагаем. Точно так же информация в источнике, относящемся к III в., о предварительном объявлении патриархом кандидатур тех, кого он собирается назначить, {310} не является доказательством того, что так было или могло быть во II или IV в.
 
Источники показывают также, что патриарх по меньшей мере пытался контролировать положение дел в общинах диаспоры. В источниках есть информация об отправке специальных посланников в общины диаспоры для выяснения необходимых вопросов, чаще всего – налоговых⁵⁵, или же с целью надзора и контроля за лидерами общин в той или иной местности за пределами Палестины. Судя по имеющимся сообщениям источников, патриарх, по крайней мере в теории, мог сменить в любой общине одного лидера на другого⁵⁶. Происходило ли так в реальности – мы не знаем.
 
Весьма важной функцией патриарха было объявление праздничных дней⁵⁷. Право определения дат праздников было для патриарха, его окружения и палестинских раввинов принципиально важным, так как придавало патриарху и его окружению роль объединяющей по отношению ко всем общинам силы. Отмеченный выше эпизод с Хананией показывает, правда, что и в этом вопросе роль палестинского патриарха признавалась далеко не всеми.
 
Власть патриарха основывалась не только на внешних почестях или личных успехах, а имела под собой солидный экономический базис. Так, Гамалиил Второй владел множеством виноградников и оливковых плантаций в районе Лидды. Йехуда ха-Наси владел, причем по распоряжению императора, земельной собственностью в долине Езреель и в районе Голанских высот. Не исключено, что Йехуда ха-Наси владел также плантациями палестинского бальзама. В источниках встречаются упоминания о «бальзаме патриарха»⁵⁸. Если это так, то перед нами свидетельство особой милости императора по отношению к патриарху⁵⁹. Дело в том, что Ирод Великий – верный союзник римлян – не имел никаких доходов от эксплуатации плантаций этого растения. Именно поэтому допуск патриарха к совладению плантациями действительно можно рассматривать как признак особого расположения императора. {311}
 
Об известном возрастании роли, значения и авторитета палестинского патриарха в III в. свидетельствует следующий факт. Известно, что сын Йехуды ха-Наси, патриарх Гамалиил III, как и последующие патриархи, имел личную охрану из представителей различных германских племен. Эти телохранители были военнопленными, отданными императору. Император же в знак расположения к патриарху передавал этих германцев ему (jSabbath, 6, 10).
 
Вышеизложенное позволяет подвести некоторые итоги о положении и роли патриарха в обществе так, как это представлено в традиции. Будучи авторитетным лидером одного из направлений иудейской жизни, патриарх был включен в систему общественных отношений Римской империи в целом, являясь состоятельным землевладельцем и представителем народа⁶⁰ перед императорской властью. С юридической точки зрения положение патриарха не было уникальным. Оно весьма сходно с положением так называемых царей-клиентов⁶¹. Римляне во время кампании в Средиземноморье нередко не завоевывали ту или иную страну сразу, а объявляли ее правителя другом римского народа и оставляли на известное время править. Различие же между положением царей-клиентов и патриарха состоит в следующем. Царей, друзей римского народа, утверждали на должность в Риме, а в эпоху империи их кандидатуру рассматривал лично император. Должность же патриарха была наследственной и рассмотрение его кандидатуры если и имело место, то не выходило за пределы синедриона. Правда, и в этой ситуации последнее слово оставалось за римлянами. Полномочия вновь избранного патриарха должны были быть формально утверждены римским наместником (mEduyoth, 7, 7).
 
В установке патриарха и его окружения на мирные взаимоотношения с римскими властями, вероятнее всего, не следует сбрасывать со счетов и следующего момента. Ввиду того что дом Гиллеля был богат и все патриархи были состоятельными людьми и крупными землевладельцами, заинтересованность представителей дома Гиллеля в мире могла объясняться не только их политическими, представительскими функциями, но и естественным желанием сохранить собственность. Последнее же было возможно исключительно при дружественных взаимоотношениях с римлянами. {312}
 
 

4. Законоучители II в. н. э. и Рим

 
В то же самое время скрытое недовольство римлянами, однако, имело место и, видимо, никогда не исчезало. В Талмуде сохранился рассказ о том, как трое известных законоучителей середины II в. н. э. Симон бен Йохай⁶², Йехуда бен Илай и Йосе бен Халафат обмениваются репликами о значении римской культуры. Йехуда бен Илай утверждал, что римское владычество имеет ту хорошую сторону, что римляне насаждают цивилизацию и содействуют внешнему благоустройству. «Смотрите, – говорил он, – сколько прекрасного сделали римляне: они привели в порядок городские площади, построили мосты и усовершенствовали бани». Антиримски настроенный Симон бен Йохай воскликнул в ответ на это: «Все, что сделали римляне, они сделали только для своего удобства. Они украсили городские площади, чтобы посадить там публичных женщин; они устроили бани, чтобы изнеживать там свое тело; они выстроили мосты, чтобы взимать за них пошлину»⁶³.
 
Особенностью внутренней политики всех раввинов и законоучителей после поражения восстания Бар Кохбы стало систематическое воздействие на массы в пользу сохранения мира. По очень многим причинам они не могли открыто выступать в поддержку Рима, поэтому поступали иначе. Римскую власть они изображали как воплощение воли провидения, противиться которой было грешно. Учитывая опыт предшествующего исторического периода, всячески старались уменьшить любое ожидание быстрого спасения и воздаяния, ибо именно на этих представлениях базировалось мессианское движение, идейная основа всех восстаний в предшествующие годы. В Талмуде встречается довольно много пассажей, призывающих к миру как к основе нормальной жизни. Как правило, в таких рассуждениях нет откровенного призыва к миру с римской властью. Раввины призывали к миру с окружающей действительностью.
 
Идеологическая обработка народа шла в то же самое время и в еще одном направлении. Все поколения и таннаим, и амораим проповедовали страх перед властью и непротивление ей. Рабби Йаннай, принадлежавший к первому поколению амораим (первая половина {313} III в.), писал вполне определенно: «Страх перед властью всегда должен быть над вами» (bZebahim, 102a). Он же добавлял: «...и как смертные могут избежать его могущества и силы» (jBerakhoth, 9, 1–13a). Взгляды такого плана продолжали существовать вплоть до победы в империи христианства в IV в., когда взаимоотношения государства и иудеев становятся принципиально иными.
 
Одновременно с подчеркиванием силы власти и бесполезности сопротивления ей, законоучители, начиная со второго века, всячески предупреждали народ против веры в различных пророков, которые подсчитывали момент наступления Судного дня и ожидали пришествия Мессии в самом ближайшем будущем. В этой ситуации законоучители нашли следующий выход. Приход Мессии был объявлен касающимся только Господа, смертному же негоже в такой ситуации предсказывать его появление, как и конец власти римлян, ибо все это относится к прерогативам Божественного провидения.
 
У законоучителей много высказываний на эту тему. Йосе бен Халафта около 150 г. н. э. писал: «Тот, кто высчитывает конец света и приход Мессии, не получит места в будущем мире» (имеется в виду, что в мире, который будет установлен после прихода Мессии (Derekh Erets Sotah, 11)). Представитель следующего поколения Симеон бен Элиезер предупреждал своих слушателей: «Если дети говорят вам: «иди, построй Храм, – не слушай их» (tAbodah Zarah 1, 19). Хийя Рабба, представитель последнего поколения таннаим, современник Йехуды ха-Наси, предупреждал, что «освобождение Израиля будет идти только лишь шаг за шагом» (jBerakhoth, 1, 1–2c; 1, 26).
 
Важно отметить, что умеренные силы, возобладавшие среди иудеев после поражения Бар Кохбы, даже готовы были сделать все возможное, чтобы народ как можно скорее забыл об этих событиях. В трактате Сота (mSotah, 9, 14) говорится о том, что женщинам больше не нужно носить траур по убитым римлянами. А по поводу Йехуды ха-Наси в другом трактате Талмуда рассказывается, что он даже пытался отменить пост 9 числа месяца Аб⁶⁴. Патриарх отказался от этой меры в результате оппозиции законоучителей (jTaannith, 4, 9–69c, 1, 3). О том же Йехуду ха-Наси источники сообщают, что он рекомендовал своему сыну быть честным в вопросе уплаты налогов⁶⁵ и что сам патриарх всегда был готов к сотрудничеству с римлянами во всех случаях споров и спорных ситуаций, касающихся налогов (jYomah, 1, 2–39a; 18). {314}
 
 

5. Традиционное изложение историй о патриархах и законоучителях III в. Иудеи и римская власть в III в.⁶⁶

 
После недолгого правления сына Марка Аврелия, императора Коммода (180–192 гг.), и последовавшей затем борьбы за власть в 193 г. основателем новой династии в Риме становится Септимий Север (193–211 гг.). После него правили несколько сыновей и затем внуков Септимия Севера, что дает основания называть 193–235 гг. временем правления династии Северов.
 
Во время ее правления было принято два закона, один из которых имел большое юридическое значение для всего населения империи, а следовательно, и для иудеев. Второй закон, адресованный иудеям, имел, несомненно, большое значение для них. Начнем с первого закона, ибо нам известна его точная дата. В 212 г. сын Септимия Севера император Каракалла издал знаменитую Constitutio Antoniniana, т. е. закон, согласно которому римское гражданство предоставлялось абсолютно всем подданным, за исключением тех, кто был захвачен в плен с оружием в руках. Иными словами, в 212 г. иудеи были полностью уравнены в правах на государственном уровне со всеми остальными подданными. Правда, необходимо отметить, что предоставление римского гражданства всем подданным означало девальвацию римского гражданства, ибо римское гражданство как правовая привилегия в начале III в. н. э. «стоило» уже гораздо меньше, чем, к примеру, в конце республики, когда римское гражданство было действительно ценной привилегией. Однако в любом случае весьма важен сам факт: в 212 г. все подданные империи в юридическом смысле окончательно и бесповоротно были уравнены в правах.
 
Второй закон, касающийся иудеев и относящийся к началу III в. н. э., сохранился в Дигестах. Датировка закона неизвестна, ибо в тексте самого документа, в преамбуле, сказано: «Божественные Северы постановили». Наиболее вероятными императорами здесь могут быть Септимий Север или Каракалла. Суть же принятого между 193 и 220 гг. закона сводится к следующему: иудей может занимать в государстве должность любого должностного лица с единственной {315} оговоркой: исполнение этой должности не должно повредить их вере. Иными словами, соблюдение религиозных запретов иудаизма вменялось практически в обязанность иудею, исполняющему любой государственную должность в Римской империи⁶⁷.
 
История взаимоотношений Марка Аврелия, а также Септимия Севера и его сына Каракаллы с иудеями связана с хорошо известной проблемой, а кто есть император Антонин, упоминаемый в раввинистических источниках в качестве друга патриарха Йехуды ха-Наси и в известной мере в качестве покровителя иудеев?
 
В настоящий момент этот вопрос может считаться решенным и не требующим подробного разбора. Поэтому отметим кратко лишь основные моменты. В раввинистической литературе⁶⁸ сохранилась информация четырех видов о взаимоотношениях патриарха (в источниках он называется просто рабби) с императором Антонином.
 
Этим императором может быть Марк Аврелий, ввиду того что его годы правления совпадают с годами патриаршества Йехуды ха-Наси. Однако это лишь одно из предположений и вариантов идентификации может быть несколько, ибо информация о возможных контактах рабби и Антонина весьма разнообразна и встречается в разных типах источников. Среди них: 1) исторически возможные факты; 2) факты, относящиеся к области легенд; 3) собрание различных высказываний и 4) фрагменты философских сочинений⁶⁹.
 
Нас в данном случае интересует первая группа источников. Здесь встречаются упоминания о консультации между патриархом и императором Антонином по вопросу о возможном восстании в Египте. Антонин и рабби беседуют по вопросу о решении Антонина сделать Тивериаду римской колонией (т. е. поселить там либо римских {316} граждан, либо отслуживших свой срок легионеров). Рабби обсуждает с Антонином вопрос о передаче земель в Гауланитиде (в Голанских высотах) в собственность патриарха и его семье. Рабби обсуждает с императором вопрос о качестве пород скота, которым владеют император и патриарх. Итог обсуждения однозначен: у патриарха породы скота, количество и качество всех животных неизмеримо выше, чем у императора. Рабби обсуждает с императором проблемы двусторонней переписки. Рабби получает от императора в подарок золотой подсвечник с подобающей ситуации дружеским посвящением «От Антонина – (в подарок для) рабби».
 
Из шести римских императоров, именовавшихся Антонинами, четверо не подходят по различным соображениям косвенного характера (или правили уже после смерти Йехуды ха-Наси, или никогда не посещали Палестину). По-настоящему приходится выбирать лишь между следующими двумя кандидатурами: между философствующим императором Марком Аврелием и сыном Септимия Севера Марком Аврелием Антонином, более известным как Каракалла.
 
Как уже отмечалось, Марк Аврелий (правил 161–180) больше подходит по времени правления. В пользу другого возможного кандидата – Каракаллы – говорят несколько фактов:
 
– хорошо известно, что и Септимий Север, и его сын Каракалла благоволили к иудеям, и информация об этом имеется во многих античных источниках. В официальной биографии Каракаллы рассказывается, что будущий император поссорился со своим отцом императором Септимием Севером из-за своего слуги, которого наказали якобы за приверженность иудаизму (SHA, Caracalla, I, 6). У Иеронима встречается утверждение о том, что «Север⁷⁰ и его сын Антонин весьма благоволили к иудеям» (Jer. In Dn., XI, 27 = PL. Vol. 25, col. 570).
 
– Каракалла бывал в Палестине по меньшей мере дважды: в 199 г. вместе со своим отцом и в 215 г. по пути из Антиохии в Александрию. Второй из этих двух визитов, в принципе, как раз подходит для того, о чем рассказывается в талмудических источниках.
 
Что касается рассматривавшихся на этих беседах вопросов, то обсуждение вопроса о статусе города Тивериада, не находящее прямых подтверждений в других источниках, укладывается тем не менее в общую картину политики императоров по отношению к городам восточных провинций. При Северах многие ближневосточные города получали статус колоний. Ничего, в принципе, невозможного нет {317} и в факте дарения подсвечника патриарху. Примеры участия императоров в иудейском культе известны и в более раннее время. Выше уже отмечался хорошо известный факт жертвоприношений от имени императора, совершавшихся в Иерусалимском храме регулярно⁷¹.
 
Все же при рассмотрении кандидатуры Каракаллы возникает серьезная хронологическая неувязка. Годы правления Каракаллы: 211–217 гг. Традиционные даты патриаршества Йехуды ха-Наси – 170–210 гг. Иными словами, даты не совпадают. Что же остается в итоге? По мнению одного из исследователей, М. Ави-Йоны⁷², Антонином талмудических источников является, бесспорно, Каракалла. Однако тот же М. Ави-Йона совершенно справедливо замечает, что несколько существенных моментов этому противоречат. Выше уже отмечалось, что в талмудической традиции с историей об Антонине увязан даже диалог философского характера, в котором Антонин даже является одним из действующих лиц. Это совершенно антиисторично, ибо грубость и солдафонские замашки Каракаллы хорошо известны из античных источников.
 
Отсюда следует, что все предлагаемые в источниках идентификации оказываются сомнительными (или по меньшей мере не бесспорными). Иными словами, скорее всего, перед нами собирательный образ. Что-то из того, что приписывается легендарному Антонину, происходило при Марке Аврелии, что-то, возможно, при Септимии Севере, что-то, весьма вероятно, при встрече патриарха даже не с императором, а с кем-либо из чиновников императорской администрации более низкого ранга и лишь затем переносилось на правящего в тот момент императора. Таким образом, проблема Антонина талмудических источников однозначного решения не имеет.
 
О неисторичности образа талмудического Антонина свидетельствует и еще одно наблюдение над источниками. В некоторых рукописях трактата Мегилла, талмудический Антонин назван прозелитом. В других рукописях того же трактата, отличающихся большим авторитетом и качественностью, мнение о возможном прозелитизме Антонина {318} полностью отвергается⁷³. К последнему мнению рукописной традиции Талмуда следует присоединиться. Предположение о возможном истинном прозелитизме Каракаллы и вообще кого-либо из римских императоров следует признать совершенно неисторичным. Характер этого императора, его менталитет прекрасно описаны в целом ряде источников, и поэтому современному исследователю совершенно ясно, на что он мог быть способен. Этот человек не мог поменять веру. Отметим также, что успехи иудейского прозелитизма все же не были так велики, чтобы кто-либо из императоров мог решиться на это.
 
Во всей этой ситуации представляет немалый интерес мнение С. М. Дубнова, правда, по несколько иному вопросу⁷⁴ – об отношении Каракаллы к иудеям в целом. Отметив известный эпизод о ссоре Каракаллы с отцом из-за мальчика-иудея, С. М. Дубнов далее пишет: «Относился ли он справедливее к иудейскому народу в зрелом возрасте – неизвестно»⁷⁵.
 
Необходимо также сказать несколько слов о взаимоотношениях иудеев с императорами после смерти Каракаллы. Император Элагабал (Гелиогабал) отличался сложными по характеру религиозными фантазиями и, поклоняясь Сирийской богине, мечтал даже создать на этой почве универсальную религию, вбиравшую в себя черты всех известных ему религий. Если верить официальным биографиям этого императора, то получается, что он был, судя по всему, единственным из императоров, кто совершил обрезание и воздерживался от употребления в пищу свинины. Это отнюдь не свидетельство иудаизма или прозелитизма. Поступая так, Элагабал обращался тем самым не в иудаизм, а во что-то им же самим и изобретенное⁷⁶.
 
Сложнее обстоит дело с последним из императоров династии Северов – с Севером Александром. Его имя связывается в источниках с целой серией мероприятий, так или иначе касающихся иудеев. В его биографии сообщается прежде всего о том, что он уважал привилегии иудеев и дал возможность христианам во время своего царствования жить спокойно, без преследований (SHA, Severus Alexander, 22:4).
 
Биограф императора пишет далее, что народ Антиохии и Александрии называл Севера Александра сирийским архисинагогом, т. е. {319} главой иудейской религии в Сирии (SHA, Severus Alexander, 28:7). Биограф императора прекрасно понимает, что это было сделано исключительно насмешки ради – императору приписали не существующую на самом деле должность. Глава каждой конкретной синагоги действительно именовался архисинагогом, но все общины диаспоры подчинялись патриархату, а главных раввинов той или иной территории в Римской империи просто не существовало.
 
Биограф Александра Севера берется утверждать – проверить это совершенно невозможно, – что император имел в своем домашнем святилище не только изображения самых знаменитых императоров или языческих знаменитостей типа Аполлония Тианского, но также образы Христа и Авраама (SHA, Severus Alexander, 29:2). Биограф императора пишет, что Север Александр в одном отношении копировал обычай христиан и иудеев, всегда объявлявших публично имена тех, кто должен был быть священнослужителем. Север Александр хотел, чтобы в соответствии с этим обычаем кандидатура каждого наместника и прокуратора объявлялась бы публично, до начала исполнения им своих обязанностей (SHA, Severus Alexander, 45:6–7).
 
Биограф императора считает своим долгом особо отметить и следующий факт. Север Александр придавал очень большое значение так называемому золотому правилу поведения: «Не поступай по отношению к другому так, как тебе бы не хотелось, чтобы другие поступали по отношению к тебе». В биографии Севера Александра сказано, что он услышал эту формулу то ли от христианина, то ли от иудея (SHA, Severus Alexander, 51:7–8).
 
Для исследователя и для читателя текста биографии здесь возникает, естественно, вопрос, как относиться к этим фактам. В условиях, когда чего-либо доказать практически нельзя, ибо дополнительными источниками мы не располагаем, вопрос решается исключительно исходя из предпочтений исследователя. Известно, что сборник «Scriptores Historiae Augustae» является поздним по времени составления – ближе к середине IV в. Авторы сборника увлеклись чисто внешней эффектностью изложения сюжета, и поэтому некоторые исследователи считают биографию Севера Александра своего рода романом, сочиненным во времена правления Юлиана Отступника (360–363 гг.), последнего императора-язычника⁷⁷. {320} Из такого утверждения, естественно, вытекает и отрицательное восприятие содержания биографии. Однако во всем том, что приписывается Северу Александру, ничего принципиально невозможного нет, как нет и чего-либо фантастического. В результате приходится признать, что отношение Севера Александра, как оно подано в источнике, выглядит вполне правдоподобным, хотя мы и не можем исключать того факта, что что-то здесь может быть приукрашено или добавлено при последующих общих редакциях сборника биографий императоров.
 
Если говорить о периоде в целом, то III в. н. э. был эпохой кризиса, затронувшего все области империи, в том числе и Палестину. Политический режим, установившийся с момента прихода к власти в 284 г. императора Диоклетиана, полностью изменил все стороны жизни и общества, и государства. Формально, конечно, общественные институты остались теми же, но по сути все произошедшие внутренние изменения привели к созданию уже иного общества. Последнее, впрочем, естественно, если учесть, что политическая нестабильность в Римской империи длилась чуть более 50 лет (с 235 по 284 г.).
 
В этот период хронологически первым патриархом иудеев и преемником Йехуды ха-Наси был его сын Гамалиил III (примерно 210–230 гг.). Он не обладал, судя по всему, ни ученым авторитетом своего отца, ни его административными способностями. Следов его конкретной деятельности известно мало. Правда, сохранилось несколько приписываемых ему изречений, например: «Хорошо, когда ученость сочетается с житейскими делами, ибо такой двойной труд (умственный и физический) удаляет от греха. Одно только изучение закона без занятия ремеслом в конце концов оказывается бесплодным и даже приводит к греху. Кто занимается общественными делами, должен их делать во имя Бога (без корыстных целей). Будьте осторожны с властями⁷⁸, ибо они приближают к себе человека только тогда, когда он им нужен. Власть имущие притворяются друзьями, когда это им приносит пользу, но не выручат человека в минуту беды» (Aboth, II, 2–4).
 
Вот, пожалуй, и все, что известно об этом патриархе. О некоторых решениях конкретных вопросов экономического характера, связанных с его именем, речь пойдет чуть ниже.
 
Более значительным персонажем был внук Йехуды ха-Наси – Йехуда II, Несиа, бывший патриархом более 50 лет: 230–286 гг. С его {321} именем в традиции связано несколько более или менее поучительных агадических историй и сравнительно немного какой-либо иной информации в источниках.
 
Что касается информации общего плана, то мы знаем, что при Йехуде Втором произошло перемещение резиденции патриарха. Если до этого времени она была в Сепфорисе, то при нем располагалась в Тивериаде, куда перебрался и синедрион. Йехуда Второй в чем-то копируя своего деда – жил жизнью полусветского лица.
 
С именем или Йехуды Второго или, возможно, его сына и преемника, Гамалиила IV, связана одна агадическая история о встрече императора Диоклетиана с патриархом⁷⁹. Что касается Диоклетиана, то он был императором с 284 по 305 г. Талмудическая история начинается с того, что Диоклетиан, будучи простого происхождения, в детстве пас свиней и терпел обиды от иудейских детей того места, где он жил⁸⁰. Когда же Диоклетиан стал императором и прибыл в Палестину, ему донесли, что иудеи насмехаются над ним, называя его свинопасом. Император разгневался и послал гонцов к патриарху с требованием, чтобы он и знатные иудеи прибыли бы для объяснений в субботу в город Панеас, где находился император. При этом приказ был отправлен по распоряжению императора во вторую половину дня в пятницу, чтобы сделать невозможным прибытие патриарха и его свиты вовремя.
 
Патриарх получил приказ от императора в пятницу во второй половине дня, когда находился в банях Тивериады вместе с рабби Самуилом бар Нахманом. Патриарх сначала смутился, не видя возможности прибыть в назначенный срок, но появившийся тут демон Антигор выразил готовность доставить вовремя в Панеас и патриарха, и членов делегации, что и было исполнено. Выслушав упрек императора, патриарх ответил, что иудеи относятся к императору с должным почтением.
 
У нас есть основания считать, что рассказ подлинный. Дело в том, что Диоклетиан в Палестине бывал и встреча с патриархом в таких условиях вполне возможна. Весьма соответствует истине и общая направленность истории, подчеркивающая готовность иудеев к изъявлению верноподданнических чувств по отношению к императору. {322} Вывод Й. Баэра о том, что эту историю следует интерпретировать как свидетельство каких-то преследований иудеев при Диоклетиане, следует признать безосновательным⁸¹.
 
На рубеже III–IV вв. патриархами были Гамалиил IV и Йехуда III (приблизительно 286–330 гг.). Оба они практически не оставили каких-либо следов в иудейской истории. В талмудическом законодательстве с их именами не связано практически ничего. Отметим также, что патриаршество Йехуды Третьего совпало со временем превращения христианства в господствующую религию в Римской империи.
 
 

6. Обзор традиции о внутренней деятельности патриархов в III в. Традиционное изложение обстоятельств конфликтов с синедрионом

 
Сложная ситуация в экономике постоянно вынуждала, согласно традиции законодателей и патриарха, решать не только конкретные экономические проблемы, но и вопрос – всегда и во всем ли следует соблюдать принцип субботнего года. Сын и преемник Йехуды ха-Наси патриарх Гамалиил III был вынужден продолжить реформы, начатые его отцом. Гамалиилу III приписывается отмена запрета на обработку земли в месяцы, непосредственно предшествовавшие субботнему году (jShebiith, I, 33a; tShebiith, I, 1). Современник патриарха Гамалиила, рабби Йаннай, разрешал пахоту и сев в субботний год в качестве временной меры, вследствие анноны⁸², т. е. необходимости платить римской администрации очередной налог.
 
Такую же политику старался проводить и следующий патриарх, Йехуда Второй. Он попытался преодолеть обособление иудеев от {323} язычников в сфере хозяйственной жизни. Однако его единственным реальным достижением стало разрешение иудеям приобретать масло у язычников (mAbodah Zarah, II, 6; tAbodah Zarah, IV, 11). Йехуда Второй хотел провести в жизнь аналогичное решение и в отношении пшеницы, но не смог этого сделать из-за сопротивления законоучителей⁸³. В источниках есть также упоминание о том, что Йехуда Второй пытался освободить от обязательств по уплате десятины один район, расположенный на севере Иудеи (jDemai, 5, 9, 24d).
 
Столкновения с законоучителями бывали у патриархов и по совсем иным вопросам⁸⁴. Как уже отмечалось, патриарх широко пользовался правом назначать судей и учителей в общинах. Что же касается Йехуды Второго, то его стали обвинять в том, что он за деньги назначает на такие должности людей невежественных и недостойных.
 
Одним из частых обвинений в адрес Йехуды Второго со стороны законоучителей было превышение власти. При патриархе специальные поборы на содержание патриаршего двора взимались, судя по всему, в больших размерах, чем при его предшественниках. В источниках сохранился следующий агадический рассказ, связанный с этой темой.
 
Патриарх, согласно традиции, однажды пожаловался известному законоучителю своего времени Реш Лакишу на вымогательства римских чиновников. Патриарх будто бы услышал в ответ следующее: «Не бери – и у тебя не будут брать!»⁸⁵ За этим ответом скрывается одна проблема – это вопрос об отношении к римской власти в целом и о пределах компромисса с ней. Патриарх, будучи ответственным⁸⁶ за сбор налогов, не мог проявить в данном случае какого-либо небрежения в этом вопросе, ибо несоблюдение интересов Рима могло обернуться для иудеев катастрофой. Более обоснован, конечно, упрек в том, что патриарх, контролируя сбор налогов для правительства, не забывал себя и собственные интересы, которые в какой-то мере {324} могли не совпадать и даже противоречить интересам тех, кого он был призван защищать.
 
Бесспорно, однако, то, что патриарх следил за распределением налогового бремени не только между различными слоями населения, но, возможно, даже между отдельными городами. В Талмуде сохранилось несколько интересных историй о налогах, налогообложении и о том, как они воспринимались иудейским населением Палестины в III в.
 
В условиях кризисных явлений, когда от тяжести налогов страдали все, наличие в городе какой-то группы населения, которая пользовалась льготами, вызывала раздражение. Поэтому-то однажды, когда пришла очередная разнарядка на сбор очередного налога, горожане Тивериады пошли к патриарху и сказали⁸⁷: «Пусть ученики⁸⁸ платят (налог), как мы». Он ответил: «Нет». Тогда жители сказали патриарху: «Мы убежим». В этой ситуации патриарху удалось отстоять интересы учеников школ, достаточно долго не плативших никаких налогов.
 
Существенную информацию об уплате налогов раввинами дает и следующая история, касающаяся города Тивериада. В рассматриваемый период многие города во многих провинциях Римской империи стали либо обзаводиться стенами, либо восстанавливать старые стены. Объяснялось это и общей политической нестабильностью, и нередкими варварскими вторжениями. Тивериада не представляла собой исключения. Стена вокруг города была возведена либо при Северах, либо вскоре после. По поводу этой стены в Талмуде четко сказано, что патриарх Йехуда Второй разложил стоимость работ на раввинов⁸⁹. Сбор этого налога – а возможно и каких-то других, также связанных со строительством стены, – вызвал вполне определенное неудовольствие со стороны раввинов. Так, сохранилось высказывание, приписываемое Симеону бен Лакишу и рабби Йоханану, следующего содержания: «Бог защищает мудрецов, и они не нуждаются ни в страже, ни в стенах»⁹⁰.
 
На этой почве разгорелся большой скандал – неудовольствие патриархом стали высказывать многие законоучители. О рабби Элеазара бен Педата сообщается, что он высказывался следующим образом: «Наш отец Авраам и его потомство были наказаны... за то, что {325} привлекали мудрецов к принудительным работам»⁹¹. Другой раввин того же времени, Йехуда бен Леви, настаивал на том, что племя (колено) Леви было свободно в Египте от принудительных работ. Мы не знаем, как точно разрешился этот конфликт, но, судя по всему, патриарх взыскал с раввинов деньги за строительство стены.
 
Патриарху в этой непростой ситуации ничего не оставалось, кроме как лавировать между интересами различных групп и личностей. Целая серия агадических историй, связанная с именем Йехуды Второго, показывает, как это происходило на деле. В источниках сообщается, что рабби Йосе, проповедуя в тивериадской синагоге, задел патриарха фразой такого типа: патриарший дом забирает теперь все приношения, которые шли раньше в пользу священников. Патриарх хотел наказать рабби Йосе, но уступил просьбам рабби Йоханана и уже упоминавшегося Реш Лакиша. В результате патриарх простил раввина, допустившего дерзкий выпад. При встрече же с рабби Йосе патриарх – если верить источнику – спросил у рабби Йосе. «Что означает библейское выражение: “Какова мать, такова и дочь?”» В ответ же патриарх услышал: «Каково поколение, таков и патриарх; каков алтарь, таков и священник». Патриарх, согласно традиции, сделал вид, что не услышал.
 
Несколько лучше мы осведомлены о другом конфликте Йехуды Второго с законоучителями. Йехуда Второй, желая увеличить уровень собственных доходов, стал продавать судейские должности, что вызвало большое неудовольствие раввинов, которые до этого времени заседали в судах единолично. Теперь же им пришлось столкнуться с представителями совершенно иного социального слоя, заседающих вместе с ними. В Талмуде сохранилось немало патетических жалоб на новых судей, правда, не прямых, а косвенных. При помощи подходящих цитат из Ветхого Завета раввины подчеркивали свое интеллектуальное превосходство и ничтожество судейских, несведущих в Писании⁹².
 
Есть, правда, и прямые жалобы на новых судей, идущие, правда, снизу, от народа. В источниках немало жалоб на пьянство судейских, на их взяточничество и пристрастность⁹³.
 
Изложенное выше показывает, как в III в. все меры, предпринимаемые патриархами для облегчения положения простых людей, могли принести лишь временный эффект, ибо основные проблемы {326} ухудшения экономического положения в Палестине объяснялись положением дел в государстве в целом. Кроме того патриарх в каком-то смысле слова переставал справляться со своими обязанностями по отстаиванию интересов иудеев. Этот процесс с течением времени лишь усиливался, по мере того как укреплялась связь патриархата и государственного аппарата⁹⁴.
 
На практике же упадок патриархата – при традиционном варианте осмысления истории талмудического периода – выразился в том, что недовольство конкретными решениями патриарха привело в конце концов к недовольству и самим патриархом. Поначалу это был чисто теоретический вопрос, однако же постепенно он привел к серии чисто практических решений, направленных, согласно традиции, на устранение привилегированного положения патриарха.
 
Как уже отмечалось выше, сутью этого упадка патриархата было несколько иное явление, более серьезное, чем просто недовольство одного законоучителя другим. В эпоху Поздней империи патриарх, превратившись фактически в чиновника на имперской службе по делам своих единоверцев, в каком-то смысле переходит черту, отделяющую авторитетного лидера единоверцев от чиновника по делам единоверцев, находящегося на службе у государства, всегда воспринимавшегося как чужеродная, угнетающая сила.
 
Первым выражением оппозиционных настроений по отношению к патриарху, сохраненных в традиции, можно считать многочисленные высказывания упоминавшегося Реш Лакиша о том, что патриарх находится на том же уровне, что и остальные законоучители (jSanhedrin, 2, 1–19d). Эта мысль более четко была сформулирована современником Реш Лакиша, рабби Азарией. Во время диспута с самаритянином рабби Азария сказал, что в Библии не идет речь о том, что Бог поставит царя над вами, но лишь о том, что вы можете поставить царя над собой. Последнее же ясно указывает – царская власть не от неба, а от согласия тех, кем управляют (jSanhedrin, 2–20d, 112).
 
Патриарх при этом в долгу не оставался и оказывал сопротивление тем, кто пытался ограничивать его власть. Правда, речь шла в основном о полицейских мерах. Источники показывают, что еще в начале IV в. патриарх имел личных телохранителей из числа германских племен (jSabbath, 6, 10–8c). Они, согласно традиции, использовались и в чисто полицейских целях. Дело в том, что патриарх пользовался своим правом арестовывать несогласных с ним и наказывать их за непризнание своего авторитета. {327}
 
Патриарха в любом случае поддерживали еще и римские власти. Однако здесь надо иметь в виду, что в целом римские власти придерживались традиционной политики невмешательства во внутрииудейские дела. В результате же на рубеже III–IV вв. происходят радикальные изменения во внутренней организации жизни иудеев в Палестине. Своего рода монархический принцип, установленный, согласно традиции, Йехудой ха-Наси, закончился лет через 100 компромиссом с синедрионом. Со времени Йехуды ха-Наси до конца III в. все назначения судей и законоучителей шли через патриарха, синедрион их только утверждал. При этом патриарх мог и проигнорировать мнение синедриона, если он был против той или иной кандидатуры. Однако же в трактате Санхедрин засвидетельствована и совсем иная норма – патриарх не делает назначений без согласия синедриона (jSanhedrin, I, 3–19a). Сутью же компромисса, соблюдавшегося с рубежа III–IV вв. до конца существования патриархата, было следующее. Старейшин (т. е. членов синедриона) назначал патриарх, а парнасов («парнасим») – представителей патриарха в общинах – назначал синедрион. Иногда, как свидетельствуют традиционные источники, парнасов назначали сами законоучители (jPeah, 8, 7–21a; jHagigah, 1, 7–76c).
 
К концу III в. взаимоотношения иудеев с римской властью также оказались в руках раввинов. Из них особого внимания заслуживает рабби Аббаху – судья и глава общины в Кесарее⁹⁵. Рабби Аббаху был человеком светски образованным, свободно говорил по-гречески и вращался в кругах деятелей римской администрации провинции. Для рабби Аббаху было характерно необычное для высокопоставленного раввина отношение и к греческому языку, и в целом к римлянам и деятелям провинциальной администрации. Известно, что рабби Аббаху обучал свою дочь греческому языку, считая, что это украшает ее (jShabbath, VI, 7). Не исключено, что рабби Аббаху нередко выполнял перед наместником и вообще перед римскими властями роль представителя патриарха.
 
Однако же патриарх все же сохранил значительную часть своего авторитета и реальной власти. Официально и в IV в. патриарх считался главой всех евреев Палестины и диаспоры. Как было показано выше, с юридической точки зрения эти претензии были гораздо выше, {328} чем в предыдущие столетия. Законоучители продолжали выказывать свое почтение патриарху и на словах. Так, рабби Йешуа бен Леви вставал перед собственным сыном, ввиду того, что последний сочетался браком с одной из представительниц семьи патриарха⁹⁶. Рабби Аббаху, решавший в Кесарее все проблемы взаимоотношений евреев с римской администрацией, выражал всяческое почтение патриарху и признавал его авторитет.
 
Примеров соблюдения дипломатической вежливости законоучителей по отношению к патриарху можно привести много⁹⁷, однако они не меняют основного: с рубежа III–IV вв. во многом в связи с превращением синедриона в составную часть бюрократического аппарата Поздней империи начинается упадок иудейства в Палестине.
 
 

7. Экономическая жизнь Палестины II–III вв. по данным Талмуда

 
Информация об экономической жизни Палестины II–III вв. сохранилась отчасти в Талмуде, отчасти в античной и ранневизантийской литературе. Талмудическая информация сохранилась в первом седере Иерусалимского Талмуда и содержит большое количество общих рекомендаций о сельскохозяйственных работах и технике их ведения. Этот материал в основном систематизирован, и в нашем распоряжении множество подтверждений проявления в экономике тех же закономерностей развития, что и в Римской империи в целом⁹⁸. По целом ряду причин хозяйственная жизнь в Палестине ухудшается со второй половины II в. н. э. Это проявляется в снижении {329} урожайности и сокращении размеров обрабатываемых полей. Специфика Талмуда как источника позволяет, правда, лишь отметить явление как таковое. Поэтому снижение урожайности и сокращение размеров полей правильнее, видимо, назвать лишь тенденциями развития экономики.
 
К такому выводу позволяют прийти два типа талмудических свидетельств. В Гемаре чаще всего к трактатам первого седера Талмуда встречаются рассуждения законоучителей на тему о том, что по сравнению с годами их молодости урожай такой-то культуры уменьшился (jPeah 7, 3; jDemai, 1, 1).
 
Каждое из них по отдельности легко отнести к числу ничего особенно не значащих жалоб о том, что раньше было лучше. Однако материала этого много и, рассмотренный весь вместе и в историческом контексте, он может считаться достоверным свидетельством, как показано в отмеченных выше работах Д. Спербера⁹⁹.
 
Кроме того, в разных местах Талмуда содержится множество живописных зарисовок, касающихся влияния кризиса III в. на жизнь различных слоев иудейского общества Палестины.
 
В основном этот материал связан с проблемами налогов и налогообложения. Данный вопрос не относится к числу хорошо разработанных – за последние сто лет этой теме были посвящены лишь две статьи¹⁰⁰. В Талмуде весьма неравномерно представлена информация об уплачиваемых населением налогах и о реакции на тяготы налогообложения. Так, в Гемаре практически отсутствуют какие-либо жалобы на поземельный налог, что, видимо, объясняется следующим. Налог этот уплачивался и натурой, и деньгами, ставки которых оставались неизменными от одного ценза до другого. Размер натуроплаты колебался – насколько позволяют судить документы – в районе 30 процентов урожая, денежная составляющая налога действительно была низкой¹⁰¹. Правда, для рассматриваемого периода {330} мы почти не можем проследить ее эволюцию. Два известных цензовых документа (PYadin, 16; PSeelim, 62), дающих информацию о налогах конкретных земельных собственников, относятся ко времени до восстания Бар Кохбы¹⁰². Кое-какая информация о налогах есть у Иосифа Флавия¹⁰³ и иногда в источниках предшествующих веков, для III в. конкретных данных уже нет¹⁰⁴.
 
Согласно античным авторам и сообщениям талмудических трактатов, более тяжелым грузом, чем поземельный налог, был подушный налог. Как пишет Аппиан, этот налог в Палестине был выше, чем в других провинциях Империи (Syr., 50, 253).
 
Он пишет: καὶ διὰ ταῦτ᾽ ἐστὶν Ἰουδαίοις ἅπασιν ὁ φόρος τῶν σωμάτων βαρύτερος τῆς ἄλλης περιοικίας. ἔστι δὲ καὶ Σύροις καὶ Κίλιξιν ἐτήσιος, ἑκατοστὴ τοῦ τιμήματος ἑκάστῳ. («По этой причине¹⁰⁵ для всех иудеев подушный налог¹⁰⁶ тяжелее иного изобилия¹⁰⁷. А он же у сирийцев и киликийцев взимается раз в год, составляя одну сотую от оценки их имущества».) Аппиан прямо не говорит, но из общего контекста рассказа следует, что введение особого исчисления подоходного налога, превышающего одну сотую от оценки имущества, принадлежит Адриану. {331}
 
О тяжести этого налога писал один из раввинов конца III в. – Самуил Бен Нахман¹⁰⁸. О том же самом свидетельствует и одна фраза, приписываемая рабби Аббе, также жившему в конце III в.: «Если вы занимаетесь благотворительностью исходя из объемов своей собственности, Священный и Единственный оградит вас от подушного налога» (jPeah, 1, 1–15b).
 
Арендный налог – тот, что платили арендаторы государственных и императорских земель – не нашел своего отражения в Талмуде, ибо иудеи чрезвычайно редко выступали в этой роли.
 
Авторы талмудических трактатов часто сетуют на тяготу анноны. Подобные свидетельства относятся как ко времени Йехуды ха-Наси, так и к последующим десятилетиям III в.¹⁰⁹ Аннона предусматривала поставки на армейские нужды как зерна, так и мяса животных и была – насколько позволяет судить Талмуд – постоянным тяжким бременем. В одном из мидрашей встречается упоминание о земледельце, отвешивающем причитающееся по анноне практически каждый день¹¹⁰. В раввинистическом комментарии на Второзаконие 28:48 встречаем в связи с анноной римского времени следующий патетический пассаж (Aboth de Rabbi Nathan, 20): «“Ты будешь служить врагам своим в голоде, жажде и наготе”. “В голоде” – означает, что если у вас вообще есть хлеб для еды, язычники потребуют белого хлеба и лучшего мяса. “В жажде” – если вы жаждете пить хотя бы каплю уксуса или пива, но не можете их найти, они потребуют лучшего в мире вина. “В наготе” – если вы ищете шерстяной или льняной плащ, но не можете их найти, они требуют шелковых одежд или лучших одежд из шерсти».
 
Автор этого отрывка весьма точно уловил сам дух того, как римляне подходили к проблеме сбора налогов. Тяготы римских налогов очевидны, однако же, несмотря ни на что, иудеи в Палестине выжили и не разорились окончательно и бесповоротно. Последнее же со всей {332} очевидностью свидетельствует о том, что размеры римских налогов все же не были такими, что их принципиально невозможно было заплатить. Реальность, видимо, состояла в том, что в условиях кризиса возросло количество тех, кому справиться с уплатой налогов было сложно. Однако, судя по всему, их количество не было настолько велико, что само существование иудеев-земледельцев в Палестине становилось проблематичным. Скорее всего, в Палестине в это время происходило обеднение лишь каких-то отдельных социальных групп.
 
Еще причиной же последнего – обеднения отдельных социальных групп – должно было стать и следующее явление, о котором обычно не задумываются. Как известно, в 212 г. по Конституции Каракаллы (Constitutio Antoniniana) римское гражданство получили практически все жители империи, соответственно и все иудеи. Однако последний факт означал также и следующее: иудеи после 212 г. стали платить больше налогов, ибо некоторые налоги, например налог на наследство, полагалось платить только римским гражданам (Dio Cass., LXXVII, 9, 4).
 
Отличительным признаком рассматриваемого времени было множество различных принудительных общественных работ, называемых «ангария». Термин имел два значения: сначала так называли только обязательные работы по обеспечению перевозок государственной почтовой службы, а затем – любые принудительные работы. В раввинистической литературе встречаются оба значения. Так, в одном из трактатов упоминается осел, используемый для нужд «ангарии», т. е. почтовых перевозок (mBaba Metsia, 6, 3).
 
В своем расширенном варианте «ангария» касалась различных принудительных работ, падавших в основном на плечи поставщиков продовольствия и одежды. Характерная в этом отношении история рассказывается в одном из мидрашей¹¹¹. Торговцы вином прятали свой товар на кладбище, услышав, что в городе проходят мероприятия в рамках принудительных поставок – «ангария».
 
Принудительные общественные работы к концу III в. касались уже абсолютно всех. В источниках сообщается о том, что во время царствования Диоклетиана принудительными поставками миртового дерева на государственные нужды занимался рабби Зейра¹¹². {333}
 
Проблема налогов, столь характерная для III в. н. э., заключалась не только в появлении новых сборов, но и в том, как налоги собирались. Источники показывают, что народ прятал свое имущество в потайных комнатах, погребах и различных хитроумных тайниках. Торговцы всячески старались утаить – полностью или частично – свое имущество от сборщиков налогов¹¹³.
 
Ответом на это стало, естественно, применение силы со стороны государственных структур во всем том, что касается сбора налогов. Это нашло свое косвенное отражение и в Талмуде. Уже упоминавшийся выше рабби Элеазар бен Педат, живший во второй половине III в., писал так: «Если израильтяне занимаются благотворительностью, они делают это исключительно по своей доброй воле. Однако, если так не поступят, язычники придут и все отберут силой»¹¹⁴. Под язычниками в данной ситуации имеется в виду, естественно, Рим. Его современник Симеон бен Лакиш сравнивал сборщика налогов с медведем, который встретил человека, убегающего ото льва. Рабби Симеон уточняет далее свои слова следующим образом – так происходит с человеком, который вошел в город и столкнулся со сборщиком налогов¹¹⁵. Помимо отмеченного свидетельства, здесь можно привести также слова рабби Ханины бен Хамы, который жил в первой половине III в. н. э. Он писал, что в праздники в Тивериаде всегда появляется либо наместник, либо центурион, озабоченный проблемой сбора налогов¹¹⁶.
 
Особо хотелось бы отметить, что практически сразу после прихода к власти династии Северов, в технике сбора налогов произошло одно существенное изменение в рамках всего государства. Ответственность за сбор налогов была возложена на муниципальные советы каждого города, которые должны были обеспечивать поступление требуемых сумм как с горожан, так и с сельских жителей окрестностей. При этом, если кто-либо из налогоплательщиков города пускался в бега, что случалось нередко, налоговый долг не прощался, а перекладывался не плечи тех, кто оставался. Последнее обстоятельство способствовало одному существенному изменению – {334} изменению отношения к сборщику налогов со стороны раввинов. В нескольких талмудических трактатах специально уточняется, что сборщик налогов из числа раввинов и законоучителей не изгоняется из ученого сообщества, ибо в противном случае обязанности сборщика могут быть возложены на любого другого¹¹⁷.
 
И в то же время – это типично не только для Палестины – все стремились по возможности избежать уплаты налогов. Рабби Йоханан упоминает о тех, кто обращался к властям с просьбой о разрешении избежать обязанностей члена городского совета (jSanhedrin, 15, 2–26b). В другом трактате сообщается, что рабби Зейра постился 100 дней, чтобы продлить дни рабби Илая и чтобы общественные обязанности в городском совете его миновали¹¹⁸. Источники позволяют уточнить, что и избранные в городской совет весьма часто старались увильнуть от исполнения обременительных обязанностей. В Талмуде сохранился рассказ о том, как рабби Йосе вынужден был уговаривать исполнять обязанности парнасов людей в пригороде Тивериады (jShekalim, 5, 2–48d).
 
Ввиду того что со временем отказы от деятельности в составе городского совета становились все более частыми, власти начинали в ответ все чаще прибегать силе, буквально отлавливая пустившихся в бега членов городского совета. Частично эти явления, распространенные во всех провинциях, нашли свое отражение и в Талмуде, где встречаются жалобы на насилие со стороны римских властей и на то, что в городах становится жить и тяжко, и небезопасно¹¹⁹.
 
Началом экономической стабилизации в обществе стали реформы Диоклетиана и Константина. О них речь пойдет ниже (см. гл. 7), здесь же хотелось бы затронуть еще несколько зафиксированных в Талмуде весьма важных эпизодов, характеризующих экономику Палестины III в. н. э. Все рассматриваемые ниже истории – это истории о бедности или ее возрастании.
 
Так, про рабби Симлая рассказывается, что когда он попросил народ Тивериады переодеться в связи с праздником субботы, слушатели ему ответили: «Наше платье для рабочих дней является также нашим платьем и для субботы, ибо у нас только одно одеяние» (jPeah, 8, 8–21b). В Гемаре к трактату Недарим говорится о том, что бедность {335} является всеобщей (jNedarim, 9, 3–41с).
 
В одном из мидрашей рабби Аббаху¹²⁰ рассказывает следующую историю, подлинность которой именно вследствие ее духа представляется несомненной. В театрах палестинских городов бедность иудеев служила предметом шуток в античном понимании смешного. Автор донес до нас в этом мидраше целую серию обменов репликами двух актеров, которых по современным понятиям следовало бы назвать клоунами. Их диалоги выглядят так:
 
«Как долго ты собираешься прожить?» Ответная реплика: «Пока не износится субботнее платье иудея».
 
Актеры обмениваются репликами по поводу неожиданной грусти верблюда, принадлежащего театру. Один актер спрашивает другого: «Почему верблюд грустит?» Ответная реплика: «У иудеев субботний год, и у них нет овощей, так что они едят чертополох. Вот верблюд и грустит».
 
Еще один вариант. Один актер появляется на сцене с бритой головой. Другой актер спрашивает: «Почему твоя голова побрита?» Ответная реплика: «Иудеи соблюдают субботу и все то, что они зарабатывают в будни, они съедают в субботу. Однако ввиду того, что у них нет дров, необходимых для приготовления пищи, они ломают собственные постели и используют их как топливо. В результате они спят на земле и используют масло в качестве гигиенического средства. В результате масло поднялось в цене и я вынужден был побрить голову, ибо не располагаю маслом для приглаживания волос».
 
Это типичный юмор в античном духе, и поэтому у нас нет оснований сомневаться в его подлинности. Называть это антисемитизмом нет оснований, ибо авторы подобных реплик не злобствуют, а на примитивном уровне смеются над тем, чего не понимают. Не понимали же жители эллинизированных городов Палестины, почему, собственно, иудеи так держатся за свои обычаи раз они, соблюдая их, так плохо живут.
 
Далее хотелось бы особо отметить, что приведенные зарисовки с натуры относятся не к иудеям вообще, а к городской бедноте. Переносить все то, что здесь сказано на иудеев сельской местности (т. е. Галилеи), было бы неправильно. Итак, перед нами в целом подлинные яркие сцены из жизни, относящиеся отнюдь не ко всем иудеям Палестины, а только к бедным слоям городского населения. {336}
 
В условиях кризисной экономики у иудеев в Палестине стали возникать сложности с соблюдением Закона, особенно субботнего года. В Талмуде констатируются случаи, когда священнослужители вынуждены были в субботний год сами пахать и обрабатывать свои виноградники¹²¹. В Гемаре к трактату Тааннит упоминается ремесленник, заподозренный в использовании продуктов, выращенных в течение субботнего года. Патриарх Йехуда Второй отпустил его со словами: «Все, что ни делает этот бедный человек, он делает ради спасения жизни» (jTaannith, 3, 1–66b).
 
Имеющаяся информация позволяет определить, что в экономическом отношении самыми тяжелыми годами в Палестине стала середина III в., когда пик кризиса в государстве совпал с голодными годами в Палестине. Характерные слова о взаимосвязи голода и бедности встречаются и в высказываниях рабби Йоханана: «Я помню то время, когда жители Тивериады продавали 4 сата пшеницы за 4 денария. Однако же теперь многие голодают, не имея одного иссара»¹²². У него же встречаются следующие слова: «Я помню, что было время, когда ни один ремесленник не мог работать в восточном квартале города, где особенно сильно дул ветер, из-за очень сильного запаха хлеба» (bBaba Metsia, 91b). Рабби не уточняет, но, видимо, здесь речь идет о том, что именно в этом квартале находилась хлебопекарня.
 
Его современник и родственник Симеон бен Лакиша пишет о том, что практически каждый день происходили случаи, когда человек, приходя домой, заставал своих сыновей и дочерей умершими от голода¹²³. У рабби Исаака, жившего на рубеже III и IV вв., встречаются упоминания о том, что весной людям приходилось есть траву. Такова вкратце та информация, которую можно извлечь из талмудических трактатов о хозяйственной жизни иудейского населения Палестины во II–III вв., не считая того материала, что рассмотрен в работах Д. Спербера. {337}
 
 
²⁰ Исследований о формировании раввинистического иудаизма много. См., например: Neusner J. The Formation of Rabbinic Judaism: Yavneh (Jamnia) from A. D. 70 to 100 // ANRW. 2, 19, 2. Berlin, 1979. P. 3–42. О роли фарисейства в иудаизме I в. см.: Goodballt D. The Place of the Pharisees in First Century Judaism: The State of Debate // JSJ. 1989. Vol. 20. P. 12–30.
 
²¹ О Йоханане бен Заккае см.: Neusner J. A Life of Rabban Yohanan ben Zakkai, ca 1–80 AD. Leiden, 1962; Neusner J. Development of a Legend. Studies on the Tradition concerning Yohanan ben Zakkai. Leiden, 1970; Zeitlin S. The Rise and Fall of the Judaean State. A Political. Social and Religious History of the Second Commonwealth. Vol. III. 66 C. E. – 120 C. E. Philadelphia, 1978. P. 159–182; Alon G. The Jews in their Land in the Talmudic Age (70–640 C. E.). London. 1989. P. 86–118. {299}
 
²² Подробное исследование этого эпизода: Schäfer P. Die Flucht Johanan b. Zakkais aus Jerusalem und die Gründung des ‘Lehrhauses’ in Jabne // ANRW. 2, 19, 2. Berlin, 1979. P. 43–101. См. также: Alon G. Op. cit. P. 96–98.
 
²³ Oppenheimer A. Jewish Lydda in the Roman Era // HUCA. 1988. Vol. 59. P. 115–136.
 
²⁴ Oppenheimer A. Op. cit. P. 115. {300}
 
²⁵ Традиционный перевод – «патриарх». О термине «наси», его значении, употреблении и превращении в титул см. подробно: Mantel H. Studies in the History of Sanhedrin. Cambridge, Mass., 1961. P. 1–53.
 
²⁶ См. подробно: Neusner J. Development of a Legend. Studies on the Traditions concerning Yohanan ben Zakkai. Leiden, 1970. P. 192–212.
 
²⁷ Последние исследования заставляют сделать следующее уточнение: римляне не имели оснований относиться к нему иначе ввиду незначительности – с римской точки зрения – роли данного органа в общественной жизни провинции Сирия Палестина.
 
²⁸ О Гамалииле Втором см. подробно: Zeitlin S. Op. cit. P. 183–214. Alon G. Op. cit. P. 119–131. {301}
 
²⁹ О взаимоотношениях Гамалиила Второго с законоучителями см.: Goldenberg R. The Deposition of Rabban Gamaliel II: an Examination of the Sources // JJS. 1972. Vol. 23. P. 167–190.
 
³⁰ Основные свидетельства источников о поездках Гамалиила в Рим: Deut R. II, 24=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Deuteronomy translated by rev. dr. J. Rabbinowitz. London, 1983. P. 51–52. О положении иудеев при Домициане см. также: Левинская И. А. Деяния апостолов на фоне еврейской диаспоры. СПб.. 2000. С. 35–37. {302}
 
³¹ См. подробно: Aleksandrov G. S. The Role of Aqiba in the Bar-Kokhba Rebellion // REJ. 1973. Vol. CXXXII. Fasc. 1–2. P. 65–77. Использован также русский оригинал статьи по следующему изданию: Александров Г. С. К вопросу о роли Акибы бен Йосефа в восстании Бар Кохбы. В кн.: Александров Г. С. К вопросу о роли Акибы бен Йосефа в восстании Бар Кохбы. В кн.: Иудеи в Римской империи в эпоху Талмуда (период Мишны с 70 по 220 гг. н. э.). Тель-Авив, 1999. С. 360–373.
 
³² Общий обзор взаимоотношений римского государства и иудеев при Антонинах есть в следующей работе: Smallwood E. M. The Jews under the Roman Rule from Pompey to Diocletian. A Study in Political Relations. Leiden, 1981. P. 467–486.
 
³³ возможном происхождении рабби Меира из потомков прозелитов см.: Cohen N. G. Rabbi Meir, A Descendant of Anatolian Proselytes // JJS. 1972. Vol. 23. P. 51–59.
 
³⁴ bSanhedrin, 38b=bSanhedrin, IV, 5=DBT., Bd. 7, S. 159; bSotah, 49a.=bSotah, IX, 14=DBT. Bd. 5. S. 357.
 
³⁵ С самого начала этот диалектический подход к талмудическому материалу не всегда приводил к положительному результату. В трактате Киддушин сообщается, что после смерти рабби Меира из его школы было исключено несколько учеников, стремящихся не к постижению истины, а к софистическим спорам (bQiddushin, 52b=bQiddushin. II, 8=DBT., Bd. 5. S. 881–882). {303}
 
³⁶ Мы, правда, не располагаем прямыми доказательствами знакомства Элиши с эпикуреизмом. См. подробно: Шахнович М. М. Сад Эпикура. Философия религии Эпикура и эпикурейская традиция в истории европейской культуры. СПб., 2002. С. 143–145.
 
³⁷ В этих рассказах об общении учителя и ученика обращает на себя внимание одна деталь, важная в чисто историческом отношении. Элиша продолжал жить в родном городе, и хотя от него почти все отвернулись, изгнан он не был.
 
³⁸ См.: bHagiga, 15=bHagiga II, 1=DBT., Bd. 3, S. 835. Eccl. R., VII, 8=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Ecclesiastes translated by rev. dr. A. Cohen. London, 1983. P. 183–186. {304}
 
³⁹ Слова, приписываемые Симону – Aboth, I, 19; Сходные высказывания Симеона Справедливого и Гиллеля: Aboth, I, 2; I, 13. (Sayings of the Jewish Fathers comprising Pirqe Aboth in Hebrew and English with notes and excurses by Ch. Taylor. London. 1897. P. 12, 20–21, 25.)
 
⁴⁰ Правильнее, видимо, говорить о том, что локальные лидеры иудеев Палестины, одним из которых и был патриарх («наси»), заседавший сперва в Йамнии, а затем – в Галилее, находились в постоянной конкурентной борьбе за собственные авторитет и власть, а также в конкурентной борьбе с лидерами общин диаспоры, и особенно – Вавилонии, не признававшими власть и авторитет патриарха («наси»). {305}
 
⁴¹ Основные источники: bBerakhoth, 63a–63b=bBerakhoth, 9, 1–5=DBT., Bd. I. S. 236–237; jSanhedrin, 1, 2.
 
⁴² Вопрос о хронологии жизни и деятельности патриархов (наси) сложен и окончательного решения, судя по всему, иметь не может из-за невозможности точной привязки событий их жизни к общеизвестным. См. подробно: Levine L. I. The Jewish Patriarch (Nasi) in Third Century Palestine // ANRW. 19, 2. 1979. P. 685–688.
 
⁴³ Литература о Йехуде ха-Наси и его деятельности обширна. Основные монографические работы написаны, правда, на рубеже XIX–XX вв. Bodec A. Marcus Aurelius Antoninus als Zeitgenosse des Rabbi Jehusa ha-Nasi. Leipzig, 1868; Schneeberger H. W. The Life and Works of Rabbi Jehuda ha-Nasi. Berlin, 1870; Gelbhaus S. Rabbi Jehuda Hanassi und die Redaktion der Mischna. Wien, 1876; Büchler A. Der Patriarch R. Jehuda I und die griechisch-römischen Städte Palästinas // JQR. 1901. Vol. 13. P. 683–740; Krauss S. Antoninus und Rabbi. Wien, 1910; Leszynsky A. Die Lösung des Antoninus-Rätsel. Berlin, 1910.
 
⁴⁴ Эти традиционные характеристики общественного положения Йехуды ха-Наси нуждаются в известных корректировках. Так, например, ясно, что Йехуда ха-Наси в обществе императорского Рима мог быть самодержавным правителем лишь в той мере, в какой государственные власти были готовы воспринимать его претензии на лидерство. {306}
 
⁴⁵ bHullin, 6b=bHullin. I, 1=DBT. Bd. 8. S. 818–819; jDemai, 2, 1–22c.
 
⁴⁶ Ketuboth, 103b=bKetuboth, XII.3=DBT. Bd. 4. S. 800. {307}
 
⁴⁷ См.: bJomah, 59=bJomah, V, 5, 6=DBT. Bd. 2. S. 923–924; jJomah, IV, 41. {308}
 
⁴⁸ О весьма вероятной необходимости существенной корректировки всей традиционной информации о патриархах см. следующий раздел данной главы.
 
⁴⁹ Образцы текстов таких надписей приведены в приложении.
 
⁵⁰ Нельзя не обратить внимания на то, что право патриарха вершить суд над святотатцами признается и в Кодексе Феодосия, т. е. тогда, когда институт патриаршества доживал последние десятилетия (Cod. Theod., II, 1, 10; XVI, 8, 8).
 
⁵¹ В Мишне очень многие чисто практические законодательные положения подкреплены авторитетом того или иного патриарха. Это означает, что патриархи активно пользовались правом законодателя. {309}
 
⁵² Об этих проблемах см. подробно: Mantel H. Studies in the history of Sanhedrin. Harvard, 1961. P. 206–225; Allon G. The Jews in their land in the talmudic age (70–640 C. E.). Harvard; London, 1989. P. 207–230. Что касается римских судебных инстанций, то, судя по всему, иудеи вынуждены были обращаться к ним только для решения проблем «человек – государство»: введение в права собственности, проведение ценза, определение уплачиваемых налогов и т. д. При этом органы государственного правосудия – как мы бы сказали сейчас – находились только в районных центрах, куда приходилось ездить специально. Об этом свидетельствуют документы папирусного архива Бабаты.
 
⁵³ jYebamoth, 12–13a. Судя по всему, полномочия патриарха («наси») в вопросе контроля за жизнью отдельно взятого поселения этим и ограничивались.
 
⁵⁴ jSanhedrin, I, 2, 19a. Подробный анализ всех функций патриарха в традиционном понимании развитии событий см.: Mantel H. Studies in the History of Sanhedrin. Harvard, 196. P. 175–253; Levine L. I. The Jewish Patriarch (Nasi) in the Third Century Palestine // ANRW. 2, 19, 1. Berlin. 1979. P. 663–676. {310}
 
⁵⁵ С общин диаспоры взимался специальный налог (ἀποσολή) в пользу патриарха. См.: Epiphanius. Panarion, XXX, 11, 4.
 
⁵⁶ О связях патриарха с общинами диаспоры см. подробно: Mantel H. Studies in the History of Sanhedrin. Harvard, 1961. P. 198–205.
 
⁵⁷ О полномочиях патриарха в вопросах определения дат праздников и вообще контроля за календарем см.: Levine L. I. The Jewish Patriarch (Nasi) in Third Century Palestine // ANRW. 2, 19. 2. Berlin, 1979. P. 669–671.
 
⁵⁸ См.: bBerakhoth, 43a=bBerakhoth, 6, 5=DBT. Bd. 1. S. 156.
 
⁵⁹ О палестинском бальзаме см. подробнее выше, гл. {311}
 
⁶⁰ Для II–III вв., видимо, правильнее говорить лишь о части народа.
 
⁶¹ О них см., например: Sartre M. L’Orient Romain. Provinces et sociétés en Méditerranée orientale d’Auguste aux Sévères (31 avant J.-C. – 235 après J.-C.). Paris, 1991. P. 59–65. {312}
 
⁶² Специальное исследование о Симоне бен Йохае: Rosenfeld B.-Z. R. Simon b. Yohai – Wonder Worker and Magician Scholar, Saddiq and Hasid // REJ. 1999. Vol. 158. P. 349–384.
 
⁶³ bShabbath, 33b=bShabbath, 2, 6=DBT. Bd. 1. S. 396. (Русский перевод: Антология Аггады. Том. 1. М., 2001. С. 100–110.) {313}
 
⁶⁴ Имеется в виду день разрушения Иерусалимского храма.
 
⁶⁵ bPeshim. 112b=bPesahim, 10, 1=DBT. Bd. 2. S. 714. {314}
 
⁶⁶ Общий обзор взаимоотношений римского государства и иудеев при Северах см.: Smallwood E. M. The Jews under Roman Rule from Pompey to Diocletian. A Study in political Relations. Leiden, 1981. P. 487–506. {315}
 
⁶⁷ Текст и перевод этой фразы приведены выше, на с. 8 данной работы.
 
⁶⁸ Подобный обзор источников: Krauss S. Antoninus und Rabbi. Wien, 1910.
 
⁶⁹ См. подробно: Wallach // JQR. 31. 1940–1941. P. 259–286. Беседы Антонина и Рабби на философские темы имеют сами по себе небольшую историческую ценность, однако же они важны и весьма интересны в другом. Как показал Л. Валлах, эти философские беседы поразительно близки к положениям некоторых писем Сенеки. В принципе, такого рода близость может означать либо совпадение так называемых «общих мест» – философских постулатов, которые могут встречаться у мыслителей любого народа, либо же такое совпадение следует считать закономерным проявлением знакомства представителей одной культуры с другой. С точки зрения автора данной работы, не философа, перед нами закономерные совпадения. Иными словами, эти тексты можно рассматривать как доказательство того, что остающийся нам неизвестным законоучитель (или законоучители, ибо беседы Антонина и Рабби на философские темы могли быть написаны разными авторами) был знаком с творчеством Сенеки и со стоической философией в целом. {316}
 
⁷⁰ Имеется в виду Септимий Север. {317}
 
⁷¹ Иудеи, со своей стороны, в долгу не оставались. Известна надпись, в которой почести императору воздаются иудейской общиной одного малоазийского города (Frey. CIJ. II. N 972. P. 157–159.).
 
⁷² Avi-Yonah M. The Jews of Palestine. A Political History from Bar Kokhba War to the Arab Conquest. New York, 1976. P. 42. Аналогичной позиции придерживается Г. Алон (Alon G. The Jews in their Land in the Talmudic Age (70–640 CE). London, 1989. P. 682). Обстоятельный разбор вопроса с указанием всех имеющихся точек зрения есть в следующей работе: Штерн. 2002. С. 264; 282. {318}
 
⁷³ См. Lieberman S. Greek in Jewish Palestine. New York, 1942. P. 78–81 по поводу jMegillah 3, 2–74a.
 
⁷⁴ Дубнов уверенно отождествляет талмудического Антонина с Марком Аврелием (161–180 гг.).
 
⁷⁵ Дубнов С. М. Всеобщая история иудеев на основании новейших научных исследований. Кн. II. Период талмудический и средневековый. СПб., 1905. С. 77.
 
⁷⁶ Об Элагабале-Гелиогабале и его взаимоотношениях с иудаизмом см.: SHA. Heliogabalus, 3, 4–5, 7, 2; 28, 4. {319}
 
⁷⁷ О биографии Севера Александра и ее оценке см.: Baynes N. The Historia Augusta, its Date and Purpose. Oxford, 1926; Momilgliano A. Secondo Contribute alla Storia degli Studi Classici, Roma, 1960. P. 105–144; Syme R. Emperors and Biography. Studies in the Historia Augusta. Oxford, 1971; Syme R. (ed.) The Historia Augusta. Bonn, 1971. {320}
 
⁷⁸ Из контекста явствует, что здесь имеются в виду римские власти. {321}
 
⁷⁹ Genesis R., 63, 8=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of Rabbi H. Freedman and M. Simon. Genesis. Volume two. Translated by H. Freedman. London, 1983. P. 563–564; jTerumoth, 8, 12. В Талмуде, собственно говоря, назван Йехуда Второй, но мы не можем исключать в данном случае ошибки, ибо Йехуда Второй умер в год восшествия Диоклетиана на престол.
 
⁸⁰ Диоклетиан уроженец одного из районов современной Югославии. {322}
 
⁸¹ См.: Baer Y. Israel, the Christian Church, and the Roman Empire from the time of Septimius Severus to the Edict of Toleration of A. D. 313 // Scripta Hierosolymitana. Publications of the Hebrew University, Jerusalem. Vol. VII. Studies in history edited on behalf of the faculty of humanities by A. Fuks and I. Halperin. Jerusalem, 1961. P. 127–128. Описание встречи Диоклетиана с патриархом напомнило Й. Баэру истории раннехристианских мученичеств. На наш взгляд, автор обратил внимание на внешние, поверхностные совпадения произведений принципиально разных жанров. См. также разбор этого же эпизода: Rabello A. M. L’observance des fêtes juives dans l’Empire romain // ANRW. 2, 21, 2. Berlin, 1984. P. 1298–1299.
 
⁸² bSanhedrin, 26a=bSanhedrin, III, 3=DBT., Bd., VII, S. 101. {323}
 
⁸³ bAbodah Zarah 35b.=bAbodah Zarah, 2, 6=DBT. Bd. VII. S. 916–917.
 
⁸⁴ С юридической точки зрения основой этих столкновений было отсутствие ясного разграничения полномочий между светской властью патриарха и духовным авторитетом законоучителей.
 
⁸⁵ Genesis R., 78, 12=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Genesis. Volume two. Translated by rabbi H. Freedman. London, 1983. P. 723–724.
 
⁸⁶ Характер этой ответственности был несколько виртуальным. Сбор налогов не входил в обязанности патриарха. Однако он отвечал за налоги и сборы в том смысле, что, будучи общепризнанным представителем по делам иудеев при императорском дворе, патриарх отвечал за все, что касалось Рима и римских интересов в мире иудеев. {324}
 
⁸⁷ bBaba Batrah, 8a=bВаbа Batrah, I, 5=DBT. Bd. VI. S. 945.
 
⁸⁸ Имеются в виду ученики многочисленных школ по изучению Писания.
 
⁸⁹ bBaba Batrah, 7b=bBaba Batrah, I, 5=DBT. Bd. 6. S. 943.
 
⁹⁰ bBaba Batra ibid. {325}
 
⁹¹ bNedarim, 32a=bNedarim, III.10=BDT. Bd. 4. S. 902.
 
⁹² Основные контексты: bShabbath 139a=Shabbath, XV, 1=DBT. Bd. 1. S. 664–666; jBikkurim, 3, 3–65d.
 
⁹³ bKetuboth, 17a=bKetuboth, II, 1, 2=DBT. Bd. 4. S. 510–511. {326}
 
⁹⁴ См.: Levine L. I. Op. cit. P. 680–685. {327}
 
⁹⁵ О нем см. подробно: Bacher W. Die Agada der palästinischen Amoräer. Zweiter Band. Die Schüler Jochanans. Ende des dritten und Anfang des vierten Jahrhunderts. Strassburg. 1896. S. 88–142. Специальное исследование: Lachs S. T. Rabbi Abbahu and the Minim // JQR. 1970. Vol. 60. P. 197–212. {328}
 
⁹⁶ bQiddushin 33b=bQiddushin 1, 6=DBT. Bd. 5. S. 811.
 
⁹⁷ Основные контексты: bKetuboth 84b=; bKetuboth. IX, 1–2=DBT. Bd. 4. S. 738–739 jTaanith 2, 1–65a: bTaanit 23b=bTaannith, III, 1= DBT. Bd. 3. S. 492–493.
 
⁹⁸ Речь идет в основном о работах Д. Спербера. Главные из них: Sperber D. Trends in Third Century Palestinian Agriculture // JESHO. 1972. Vol. 15/3. P. 227–255; Sperber D. Roman Palestine 200–400: Money and Prices. Ramat-Gan, 1974; Sperber D. Aspects of Agrarian Life in Roman Plaestine I: Agricultural Decline in Palestine during the Later Principate // ANRW. 2, 8. P. 397–443; Sperber D. Roman Palestine 200–400. The Land. Crisis and Change in agrarian society as reflected in rabbinic sources. Ramat-Gan. 1978. Кроме того, заслуживают внимания следующие работы общего плана, в которых затронуты проблемы экономики Палестины талмудического времени: Baron S. W. A social and religious history of the Jews. Vol. II. Christian era: the first five centuries. New York, 1958. P. 241–261; Hamel G. Poverty and Charity in Roman Palestine, First Three Centuries C. E. Los Angeles. Oxford. 1989; Alon G. The Jews in their Land in the Talmudic Age 70–640 C. E.). London, 1989. P. 152–175. {329}
 
⁹⁹ Особенно хотелось бы отметить: Roman Palestine. 200–400. The Land. Crisis and change in agrarian society as reflected in rabbinic sources. Ramat Gan, 1978. Важным представляется заключение этой книги: p. 205–211.
 
¹⁰⁰ Неплохой обзор материала о налогах в Палестине: Goldschmidt L. Les impôts et droits de douane en Judée // REJ. 34. 1897. P. 192–217. См. также: Lambert E. Les changeurs et la monnaie en Palestine du I-er au III-e siècle de Père vulgaire d’après les texts talmudiques // REJ. 1906. Vol. 51. P. 217–244; vol. 52. P. 24–42. Новейшее исследование: Hadas-Lebel M. La fiscalité romaine dans la literature rabbinique jusqu’à la fin IIIe siècle // REJ. 1984. Vol. 143. P. 5–29.
 
¹⁰¹ Эта информация известна из папирусных источников. Издание указано в следующем примечании. {330}
 
¹⁰² Оба документа обнаружены в архивах жителей деревни Маоза. Анализ основного содержания документов: Cotton H. M., Yardeni A. Aramaic, Hebrew and Greek documentary texts from Nahal Hever and others sites. With appendix containing alleged Qumran texts. (The Seiyal Collection, II). Oxford, 1997. P. 179–185.
 
¹⁰³ Речь идет об информации, относящейся в основном ко времени правления Ирода Великого и отражающей размеры собираемых при нем налогов. См. гл. 2.
 
¹⁰⁴ Общий обзор имеющейся информации: Hamel G. Poverty and Charity in Roman Palestine, First Three Centuries C. E. Los Angeles; Oxford, 1989. P. 144–151.
 
¹⁰⁵ Эта причина уточняется в тексте Аппиана чуть выше. Имеются в виду бесконечные восстания иудеев.
 
¹⁰⁶ Есть точка зрения, что здесь имеется в виду не подушная подать, а так называемый «иудейский налог», который уплачивали все иудеи после разрушения Храма. Подобная точка зрения представляется все же менее убедительной. (См.: Reinach Th. Textes d’auteurs grecs et romains relatifs au judaïsme. Paris, 1895. P. 152; Greek and Latin authors on Jews and Judaism. Edited with Introductions, Translations and Commentary by M. Stern. Vol. two. From Tacitus to Simplicius. Jerusalem, 1980. P. 179–181=Штерн, 2000. С. 172–173.) Отметим также, что лишь об одном талмудическом тексте можно сказать, что он, вероятно, имеет отношение к «иудейскому налогу». Иными словами, у нас есть основания предположить, что во II–III вв. «иудейский налог» прекращает свое существование. (Hadas-Lebel M. La fiscalité romaine dans la literature rabbinique jusqu’à la fin du IIIe siècle // REJ. 1984. Vol. 143. P. 5–7.). Об «иудейском налоге» см. также: Левинская И. А. Деяния Апостолов на фоне еврейской диаспоры. СПб., 2000. С. 25–41.
 
¹⁰⁷ Таково рукописное чтение (περιουσία). Некоторые издатели предлагают конъектуру περιοικίας – «окружающие селения». {331}
 
¹⁰⁸ Leviticus R. 29, 2=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Leviticus. Chapters I–XIX translated by rev. J. Israestam; chapters XX–XXXVII translated by J. J. Slotkin. London, 1983. P. 370–371.
 
¹⁰⁹ Основные контексты: jKetuboth, 10, 5–34a; Lev. R., 29, 2=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the authorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Chapters I–XIX translated by rev. J. Israelstam; chapters XX–XXXVII translated by J. J. Slotkin. London, 1983. P. 370–371; jPeah, 1, 1–15b.
 
¹¹⁰ Numeri R., 17, 5=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the authorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Numbers. Volume two. Translated by J. J. Slotkin. London, 1983. P. 706. {332}
 
¹¹¹ Leviticus R., 12, 1=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Fridman and M. Simon. Leviticus. Chapters I–XIX translated by rev. J. Israelstam; chapters XX–XXXVII translated by J. J. Slotkin. London, 1983. P. 153.
 
¹¹² bBerakhoth, 9b=bBerakhoth, I, 2, 4, 7=DBT. Bd. 1. S. 31. {333}
 
¹¹³ Gen R., 24, 1=Midrash Rabbah. Translated into English, with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Genesis. Volume one. Translated by H. Freedman. London, 1983. P. 199; Lev R. 12, 1=Midrash Rabbah... Leviticus. Chapters I–XIX translated by rev. J. Israelstam; chapters XX–XXXVII translated by J. J. Slotkin. London, 1983. P. 152–154.
 
¹¹⁴ bBaba Batrah 9a.=bBabah Batrah, I, 5=DBT. Bd. VI. S. 951.
 
¹¹⁵ bSanhedrin, 98b.=bSanhedrin, X, 1=DBT. Bd. VII. S. 429.
 
¹¹⁶ bShabbath, 145b.=bShabbath, XX, 2=DBT. Bd. 1. S. 683. {334}
 
¹¹⁷ tDemai, 3, 4; bSanhedrin 25b=bSanhedrin, III, 3=DBT. Bd. 7. S. 99–100; см. также; Sperber D. Angaria in Rabbinic Literature // L’antiquité classique. 1969. Vol. 38. P. 164– 168.
 
¹¹⁸ bBaba Metsia, 85a=bBaba Metsia, VII, 1=DBT. Bd. 6. S. 778.
 
¹¹⁹ bKetuboth, 110b=bKetuboth, XIII, 11=DBT. Bd. 4. S. 827. {335}
 
¹²⁰ Lamentationes R. 17=Midrash Rabbah. Translated into English with notes, glossary and indices under the editorship of rabbi H. Freedman and M. Simon. Lamentations. Translated by dr. A. Cohen. (Proems XVII). London, 1983. P. 22–23. {336}
 
¹²¹ Основные контексты: mShebiith, 4, 1; bSanhedrin. 26a=bSanhedrin, III, 3=DBT. Bd. 7. S. 101.
 
¹²² bBaba Batrah 90b–91a=DBT. Bd. 6. S. 1183–1184.
 
¹²³ bSanhedrin 98b.=bSanhedrin, XI, 1, 2=DBT. Bd. 7. S. 429. {337}
 
Грушевой А.Г. Иудеи и иудаизм в истории Римской республики и Римской империи. СПб., 2008. С. 136–141, 299–337.