←  История войн

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Янычары

Фотография Ярослав Стебко Ярослав Стебко 03.10 2011

вы представляете могучие польские дивизии у стен Москвы ?

Зачем мне их представлять - это уже было, поляки бывали не раз у стен Москвы, так что ничего забавного здесь нет.

и как может помочь Турция в этой эпической воине ?

Ударить по Польше.

Кызылдур

Эти русско-турецкие войны были России и Турции не нужны - они были нужны только Австрии и Англии; жаль, что поняли это слишком поздно.

А вот тут с вами не соглашусь. Турки нажились неплохо на татарских поставках рабов и прочего полезного добра. Разумеется Россия стремилась ликвидировать эту угрозу, что и получилось в итоге.
Вот зачем воевали впоследствии - трудно сказать, наверное добивание более слабого, ну и какие-то выгоды всё ж таки были.
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 04.10 2011

Кызылдур
А вот тут с вами не соглашусь. Турки нажились неплохо на татарских поставках рабов и прочего полезного добра. Разумеется Россия стремилась ликвидировать эту угрозу, что и получилось в итоге.
Вот зачем воевали впоследствии - трудно сказать, наверное добивание более слабого, ну и какие-то выгоды всё ж таки были.

Все войны с Турцией в XIX веке велись вопреки интересам России и приуготовляли Английскую экспансию на Ближний Восток и австрийскую на Балканы. Что получила сама Россия за сотни тысяч жизней? Благодарность под Севастополем, Кавказскую войну и ма-аленькую такую Бессарабию. Отвлечённая войнами с южным соседом, Россия успешно проморгала свои куда более важные интересы на Дальнем востоке - и заплатила Порт-Артурским героическим сидением.
Всё в истории взаимосвязано, господа. Пока в Штатах делали рывок на Дикий Запад, Россия должна была сделать рывок на Цивилизованный Восток. :)
Знаете что сказал Дизраэли? "Каким обидным и несправедливым кажется мир, когда Россия ни с кем не воюет". И слёзы гад проливал на свои крокодилловые ботинки.
Ответить

Фотография Ярослав Стебко Ярослав Стебко 04.10 2011

Все войны с Турцией в XIX веке велись вопреки интересам России

Вот за XIX век я как раз с вами и не спорю, особенно глупой вышла выходка в 20 веке, когда Турцию заранее сделали врагом.
Ответить

Фотография tamazss tamazss 07.10 2011

все же оставляю надежду что вы шутили про польшу.
если воина не принесла больших выгод не значит что она была не нужна с тем же успехом можно сказать что все проигранные воины были не нужными . тем более что Россия получила от войны с Турцией Кавказ,балканы на короткое время и черное море по моему вполне приличные преобретения
Ответить

Фотография Кызылдур Кызылдур 13.10 2011

все же оставляю надежду что вы шутили про польшу.
если воина не принесла больших выгод не значит что она была не нужна с тем же успехом можно сказать что все проигранные воины были не нужными . тем более что Россия получила от войны с Турцией Кавказ,балканы на короткое время и черное море по моему вполне приличные преобретения

Начиная с эпохи наполеоновских войн войны перестали быть победоносными. Все они стали трагедией для обеих сторон - побеждённых и победителей. Мне кажется, Наполеон это понял первым - после битвы при Прейсиш-Эйлау. Вторым это окончательно понял Толстой после Крымской войны, в которой участвовал.
Войны стали приносить неисчислимые жертвы, а результат их был смехотворен.
Стоило отнять что-то серьёзное - начиналась реваншистская кампания, что неизбежно приводило к новой войне.
Экономики стран мира из-за постоянного страха перед соседями стали львиную долю доходов тратить на вооружения.
Напомню, это и есть главный итог Наполеоновских войн. Мировая паранойя, которая своего пика достигла сегодня. :(
Ещё старик Вольтер в своём Микромегасе осмеивал людишек, которые затеяли страшную драку "из-за нескольких куч земли", которую одни тщились отобрать у других.
Сообщение отредактировал Кызылдур: 13.10.2011 - 03:41 AM
Ответить

Фотография Tigor Tigor 27.03 2014

Смысл войн в относительном улучшении положения конкурирующего существа (такого как государство), а не в абсолютном. если вы сожгли амбар соседа вы получаете большее преимущество 1/(n-1) чем если построили свой 1/n (где n - число амбаров). Задача в общем в том, чтобы побольше ущерба причинить противнику и поменьше потерять самому. Получение же выгоды это желательная, но не обязательная вещь.

Ответить

Фотография ddd ddd 27.03 2014

Смысл войн в относительном улучшении положения конкурирующего существа (такого как государство), а не в абсолютном. если вы сожгли амбар соседа вы получаете большее преимущество 1/(n-1) чем если построили свой 1/n (где n - число амбаров). Задача в общем в том, чтобы побольше ущерба причинить противнику и поменьше потерять самому. Получение же выгоды это желательная, но не обязательная вещь.

жизнь не компьютерная игрушка, в конечном итоге мирная жизнь выгоднее.

Ответить

Фотография Tigor Tigor 27.03 2014

жизнь не компьютерная игрушка, в конечном итоге мирная жизнь выгоднее.

 

может быть выгоднее в одних условиях и не выгоднее в других. а условия все время меняются.

задача правителей понять когда какие условия наступают.

"конечного итога" никакого не существует, по крайней мере мы еще до него не дожили

как и абсолютных истин. государь следует небу, небо следует дао, а дао вечно.

Ответить

Фотография Gik Gik 14.10 2014

При Сулеймане II был издан специальный регламент или устав янычарского войска. Их количество было доведено до 20.000 и они были разбиты на три категории. Янычары первой, наиболее многочисленной категории получали жалованье 3-7 Акче в день, вторая категория состояла из ветеранов с окладом 20-30 Акче, третья- из инвалидов, получивших ранения в боях. Солдатам второй и третьей, а затем и первой категорий было разрешено вступать в брак и заниматься ремёслами. До Сулеймана янычары соблюдали обет безбрачия.
Улучшения положения янычар подняло их значение среди населения. Теперь всякому было лестно попасть в эту корпорацию или породниться с ней. Многии янычары стали охотнее заниматься ремеслом, чем военной подготовкой. Данное обстоятельство сыграло немаловажную роль в снижении боеспособности Османской армии В XVII веке.Султан Мурад III был в 1595 году смещён, а Осман II в 1622 году убит за попытки ограничить вольности янычар.
К середине XVII века обозначился упадок Османской империи. Внутреннего единства она не имела. Её части резко отличались друг от друга по этническому составу, языку и религии, уровню экономического, социального и культурного развития. господство турок основывалось почти исключительно на военном насилии. Между тем военная мощ империи снижалась. Военно-ленная система землевладения предусматривало формирования и снабжение войска военными ленниками-сипахами. Пока основным источником дохода Сипаха была военная добыча, он рассматривал земельную собственность вместе с крестьянами как вспомогательный источник дохода.Однако когда этот источник стал ограничен, значительно ухудшилось положение крестьянства, что привело к их бегству или в города или за пределы империи. В конце XVI века перестал соблюдаться запрет на сосредоточении нескольких ленов в одних руках. В XVII процесс  концетрации земельной собственности усилился. Новые землевладельцы фактически освобождались от военных обязательств перед государством.


Сообщение отредактировал Gik: 14.10.2014 - 10:17 AM
Ответить

Фотография Gik Gik 14.10 2014

Плохо приходилось янычарам и при столкновениях с регулярной русской армией: 21 июля 1770 года, сражение у реки Кагул: 17-ты-сячной армии Румянцева противостояли 50 тыс. янычар, 100 тыс. конницы и 350 орудий, в 20 верстах нацелилась в тыл русским 100-тысячная конница крымского хана. Румянцев применил против десятикратно (!) превосходящего противника исключительную по дерзости ударную тактику, сразу овладев инициативой ("Не числом, а храбростью приобретаются воинские успехи"). Со шпагой и громовым "Вперёд, ребята!" он бросился в бой, увлекая за собой солдат, которые опрокинули "непобедимых" янычар. Два батальона гренадёр пошли в штыки. А что такое русская штыковая атака с криком "Ура!", отпечаталось в национальной памяти многих иноземцев. На плечах бегущих в панике янычар русские ворвались в турецкий лагерь, добивая врага. Турки потеряли до 20 тыс. убитыми и ранеными, русские - около 1 тыс. человек; захвачено было 203 пушки и до 300 знамён, остальные 150 орудий были взяты на переправе через Дунай. Результатом стал выгодный для России Кючук-Кайнарджийский мирный договор; Россия стала черноморской державой, значительно усилившись в Закавказье и на Балканах назло Турции, Англии и Франции.
 

Это естественно, по меркам XVIII века отсталость военной системы Османской армии, выражавшееся в устаревшей системы комплектации, системы командования  подготовки и организации, носила уже критический характер. Если бы русская армия XVIII века состояла из стрельцов и помещичьей конницы, то в XVIII веке она бы по боеспособности находилась примерно на таком же уровне.По ряду причин экономического и социального характера, Османская империя не могла позволить себе современную, по меркам XVIII века, армию.


Сообщение отредактировал Gik: 14.10.2014 - 11:54 AM
Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.02 2016

Корпус янычар

Основание. Янычарский корпус был основан предположительно в 1362 г. при Мураде I. после завоевания Адрианополя. Он воспроизводил основы института, существовавшего в прежних тюркско-исламских государствах, в частности у сельджуков и мамлюков, и появился в силу потребности в постоянной армии для растущего и расширяющегося благодаря завоеваниям государства.

 

Известно, что Сулейман-паша, сын Орхана Гази, положил жалованье по два акче в день тысяче военнопленных и привлек их к военной службе; их называли ени чери. Но впоследствии это решение сочли неправильным, и во времена Мурада I в Галлиполи был учрежден корпус аджеми; пленных здесь некоторое время обучали, и только после этого они становились янычарами. Мы уже говорили о том, как были учреждены и организованы корпуса аджеми в Галлиполи и Стамбуле, о том, что набирали мальчиков посредством пенчика или девширме, отправляли их в турецкие семьи, потом обучали в корпусе аджеми и после этого включали в число янычар.

 

Отношения янычар с орденом бекташи. Некоторые религиозные ордены (тарикаты) сыграли существенную роль в отуречивании Анатолии и развитии {273} из племенного образования кочевников за короткий срок Османского пограничного бейлика. Если учесть, что Мурад I был главой ахи, то можно сказать, что братство ахи сыграло большую роль в основании Османского государства. Пешие воины (яя), организованные еще раньше, во времена Орхан-бея, носили белый головной убор ахи (бёрк); впоследствии этот головной убор перешел к новой организации – янычарам. По мере развития ордена бекташи братство ахи слабело; янычары поддались влиянию этого ордена и со временем стали выверять по нему свои действия. На самом деле нет никакой связи между янычарами и Хаджи Бекташ-и Вели, жившим в XIII в.5 Но, несмотря на это, в османских хрониках янычарский корпус называется корпусом бекташи, его члены – общиной бекташи, а их командиры – ага бекташи. В 94-ю орта символически зачисляли шейхов (баба) бекташи. Эти связи длились до конца существования янычарского корпуса, поскольку члены ордена бекташи проникали в среду янычар и занимались подстрекательством; влияние бекташей стало важной причиной для ликвидации янычарского корпуса.

 

Выше мы уже рассказывали, как попадали в янычарский корпус. Дальше мы расскажем, как во времена Мурада III пришел в упадок корпус, в который не брали никого, кроме мальчиков, согласно закону о пенчике и девширме. Имена и данные на рядовых, зачисляемых в корпус, заносились в специальный реестр, это препятствовало проникновению в него случайных людей. Поскольку военная служба была постоянной, первоначально янычары оставались холостяками и жили в казармах. Первые янычарские казармы были построены в Эдирне. После завоевания Константинополя значение адрианопольских казарм уменьшилось.

 

Отделения янычарского корпуса. Корпус янычар состоял из трех подразделений джемаат (или орта яябаши), бёлюка секбанов и аги. У первой тысячи янычар над каждой сотней стоял яябаши. Позднее эти отряды пехоты, орта, стали называть джемаат, и число их достигло 101. 65-я орта состояла из секбанов, в нее входили 34 подразделения. 64-я орта, состоявшая из бёлюков аги, появилась в конце XVI в. В период образования каждый бёлюк состоял из 50 человек. Всего орта и бёлюков янычар было 196.

 

Орта яябаши, или джемаат. Они были первыми частями корпуса. Поначалу было 10 орта пехотинцев, по мере увеличения численности янычар их стало 101. Их организация была следующей: 1–5-я орта назывались деведжи (погонщики верблюдов) или шутюрбан (персидский синоним деведжи). Со временем сюда стало входить большее число орта. Их командира называли шутюрбан ага.

 

Поскольку в 28-ю орта входил имам янычарского аги, это подразделение называли его именем. 14, 49, 66 и 67-я считались орта хасеки. 60–63-я орта состояли из солаков, их возглавлял солакбаши. 64-й орта командовал загарджибаши; 65-я, как уже говорилось выше, состояла из секбанов; о ней пойдет речь ниже. 68-я ортатурнаджи, 71-я – саксонджу, 82-я – земберекчи (арбалетчики), 22-я и 92-я ортатюфекчи (мушкетеры). В мирное время у этих рот были разные обязанности. У образованного в 1591 г. подразделения хукешан (от восклицания «Ху!» («Да будет Он [Аллах]» или [«Аллах всеблагой»]) в обязанности входило совершение молитв. 101-я орта, в рядах которой находился казначей корпуса, была образована в XVI в. {274}

 

Орта джемаат были старейшими подразделениями и потому являлись более привилегированными, чем подразделения секбанов и аги. Например, входящие в джемаат могли носить ключи от пограничных крепостей, садиться на коня в присутствии аги янычар. Впрочем, эту привилегию имели только кетхуда корпуса, башчавуш и мухзыр (офицер для особых поручений). После образования бёлюков янычарского аги и они были удостоены этой чести. Высшими офицерами в корпусе были секбанбаши, саксонбаши, загарджибаши и ага хасеки, происходившие из яябеев (пехотных командиров в джемаат орта).

 

Подразделения секбан. Персидское слово сег (сек) означает «собака», а секбан – псарь. Организация секбан существовала у Османов со времени Мурада I. По одной версии, это название произошло от тех, кто ухаживал за дворцовыми охотничьими собаками; по другой, которую приводит Диван-ы Люгату’т-Тюрк, секбан (сокман) – это отважный воин, прорывающий порядки противника во время битвы.

 

65-я орта янычарского корпуса была составлена из секбанов. В ней было несколько конных отрядов, 35 бёлюков пеших воинов; число всех подразделений колебалось от 40 до 70. 18-й бёлюк назывался кятиб-и секбан, 33-й – авджи (охотники). Его командира называли авджибаши или сершикяри (главный загонщик). Это было самое привилегированное подразделение секбанов. Они выезжали на длительные охоты с султаном и редко принимали участие в военных действиях. Если их командир чорбаджи (бёлюкбаши) по какой-либо причине покидал пост или умирал, нового командира не присылали со стороны, но назначали самого опытного из состава подразделения.

 

До 1451 г. секбаны существовали отдельно и независимо от корпуса янычар. В этом году, когда Мехмед II возвращался из похода на Караман, янычары потребовали награды и устроили беспорядки; Мехмед II сместил тогдашнего агу янычар, Казанджи Догана, так как тот не мог навести порядок, и включил в корпус янычар около 6000 секбанов, более покорных дворцу; для охоты он оставил лишь 500 секбанов. С того времени вошло в практику назначать агу янычар из секбанбаши. Но после того как во времена Баязида II один секбанбаши подстрекал янычар на бунт, эта привилегия перешла к командиру бёлюков янычарского аги. Тем не менее секбанбаши в протоколе шел следом за агой янычар. Конные секбаны были более привилегированными. В большинстве пехотных бёлюков в 34-й орта было по 30–40 человек, но в некоторых – до 100; в подразделении секретаря секбанов находилось 400–500 человек. Жалованье секбанам раздавал одабаши в присутствии секбанбаши. Командиры бёлюков секбанов получали тимары с доходом в 15 тыс. акче, а рядовые секбаны – в 10 тыс. акче.

 

Бёлюки аги. Первую попытку предупредить беспорядки в корпусе янычар путем включения туда секбанов предпринял султан Мехмед Фатих в 1451 г., но, когда во времена Баязида II беспорядки среди янычар попытался вызвать сам ага янычар, назначенный из секбанбаши, потребовалось принять другие меры, и была учреждена новая воинская часть под названием бёлюки аги. Эта часть, которую называли еще бёлюклю, состояла из 61 подразделения. Как лицо, пользовавшееся наибольшим доверием, во главе ее был поставлен эмир-и алем (миралем) (букв. «знаменосец»). Обычай назначения на должность аги офицера из среды янычар какое-то время сохранялся, и на этот пост назначали командира одного из бёлюков аги. Миралем-ага считался высокопоставленным придворным, и ему {275} были даны в подчинение 34 бёлюка секбанов и дано разрешение создать до 61 подразделения. В каждом подразделении было по 50 человек. 41 бёлюк размещался в новых казармах, а остальные – в старых. Значение и важность бёлюков аги еще больше возросли при Сулеймане Кануни, поскольку он сам был символически зачислен в состав первого бёлюка. Во время раздачи жалованья в подразделении султан появлялся в мундире яябаши, получал причитающееся ему жалованье, но потом добавлял к нему золотые монеты и раздавал сослуживцам. Все вышедшие из этого подразделения получали звание бёлюкбаши.

 

Кул кардешлери. Уже говорилось о том, что при Мураде III янычарам было разрешено жениться, и их дети под названием кулогланов приписывались к корпусу аджеми. В конце XVI в. в связи с необходимостью увеличения постоянной армии образовался еще один класс военных – кул кардешлери (братья султанских рабов). Поскольку завоевания сократились и набор девширме замедлился, их набирали со стороны, даже среди иностранцев, а не по девширме; кул кардешлери должны были служить определенное время в пограничных крепостях с условием дальнейшего зачисления в корпус6. Позднее, прослужив всего лишь год, они могли быть зачислены в корпус и даже попасть в конные части янычар.

 

Офицеры янычарского корпуса. В самых старых подразделениях корпуса – джемаат – иерархия старших офицеров, от низших к высшим, выстраивалась следующим образом: яябаши, деведжи, башдеведжи, хасеки и башхасеки, турнаджибаши, саксонджубаши, загарджибаши, секбанбаши, ага. Офицеры бёлюков аги, от низших к высшим, были представлены так: башбёлюкбаши, кетхудайери, мухзырбаши, башчавуш, кул кетхудасы.

 

Основная иерархия высших офицеров янычарского корпуса выглядела так: высший чин – ага янычар, затем – секбанбаши, кул кетхудасы, загарджибаши, саксонджубаши, турнаджибаши, хасеки, башчавуш, башдеведжи, башяябаши, мухзыр ага, кетхудайери, башбёлюкбаши. По временам эта иерархия нарушалась: например, вслед за турнаджибаши шли мухзыр ага, кетхудайери, башбёлюкбаши. Кул кетхудасы иногда возвышался сразу до аги янычар. Командиров от кетхудайери до кул кетхудасы называли катарагалары (от катар: вереница, караван, т.е. иерархия старших янычарских офицеров).

 

Ага янычар. Ага янычар, высший офицерский чин в центральном госаппарате, был высшим по званию офицером и в корпусе янычар, и в корпусе аджеми7. До 1451 г. он назначался из янычарских командиров, до конца правления Баязида II – из секбанбаши, потом – из среды придворных сановников, примерно через век вернулись к назначению из секбанбаши, с XVIII в. агой янычар иногда становился кетхуду корпуса.

 

Согласно своду законов Фатиха, ага янычар получал жалованье 450 акче в день, позже оно увеличилось до 500 акче. Помимо этого, он имел годовой доход в 8000 курушей от коюн эмини, чьей обязанностью была закупка овец для снабжения Стамбула мясом; кроме того, ему в качестве содержания (арпалык) был выделен зеамет размером в 50 тыс. акче в долине Дуная. Раз в три года аге янычар выдавали коня из султанской конюшни. {276}

 

Для решения дел корпуса и разбора тяжб ага собирал диван под названием Ага диваны. В поход ага отправлялся с двумя бунчуками, знаком его власти, и под белым знаменем. В столице его замещал секбанбаши. Кроме секретаря корпуса, всех офицеров смещали по желанию аги. Когда султан находился во дворце, ага янычар посещал заседания Диван-и Хумаюн, но если он не имел ранга везира, то такого права у него не было. Если же султана не было во дворце, ага на заседаниях дивана также не появлялся. Перед самым началом заседания Диван-и Хумаюн он докладывал султану о делах корпуса. Позднее тех ага, кто получал ранг везира, называли ага-паша, и они непосредственно участвовали в собраниях Диван-и Хумаюн. Значение аги янычар сильно возросло в начале XVI в., когда были созданы бёлюки аги и он стал назначаться из числа придворных. Многочисленную свиту аги янычар называли ага гедиклилери. Чтобы отличить его адъютантов, офицеров связи и других ага гедиклилери, они были подпоясаны кушаками (серасер) из тонкого шелка. Получавшие повышение становились командирами одного из бёлюков аги.

 

До XVI в., если на повышение шел сам ага янычар, имевший чин, равный санджакбею, он становился бейлербеем или иногда каптан-и дерья. Впавшие в немилость отправлялись служить за пределы Стамбула и получали чин санджакбея, как правило, в бейлике Кастамону. С XVI в. некоторые аги янычар смогли возвыситься до везиров, а некоторые и до великих везиров. До 1593 г. султан лично назначал и смещал агу янычар. Но затем право их назначения и смещения перешло к великим везирам8. Поначалу аги янычар отправлялись в поход вместе с султаном. После Селима II султаны не принимали личного участия в военных экспедициях, их возглавляли великие везиры в ранге главнокомандующих; с 1593 г. аги янычар сопровождали в походах великих везиров.

 

Еще в обязанности аги янычар входила охрана порядка в Стамбуле. Время от времени он совершал рейды по городу и вместе с сопровождающими наказывал тех, кто непристойно вел себя или совершил какой-либо проступок. Ага янычар отвечал и за тушение пожаров в Стамбуле.

 

Секбанбаши. Секбанбаши – это командир секбанов, которые до середины XV в. существовали отдельно от корпуса янычар, а в 1451 г. повелением Мехмеда Фатиха были введены в его состав. С этого времени и до конца правления Баязида II – начала правления султана Селима Явуза ага янычар назначался из секбанбаши. До конца XVI в. секбанбаши при повышении отправлялись на службу в санджаки и становились санджакбеями. Жалованье их составляло 70–80 акче, помимо этого им жаловался дирлик в каза Хайраболу с годовым доходом в 20 тыс. акче. В обязанности секбанбаши входило и управление лесами в Румелии. В корпусе он был вторым по званию командиром после аги и поэтому носил особый тюрбан мюджеввезе. В походах он находился вместе с кетхудой корпуса. Если ага был в походе, за все дела корпуса отвечал секбанбаши, он проводил заседания дивана аги. Кроме того, принимал на себя решение вопросов безопасности, входивших в круг обязанностей аги. С XVIII в. секбанбаши утратили свое значение, на должность аги стали назначать кетхуду аги янычар или лиц со стороны. Суточный паек секбанбаши составлял 40 пар лепешек. Раз в три года ему преподносили коня из султанской конюшни. {277}

 

Янычарский кетхуда (кул кетхудасы). Это третий высший офицерский чин в корпусе янычар. У кул кетхудасы, которого называли еще кетхуда-бей, были более тесные, чем у аги и секбанбаши, отношения с рядовыми янычарами. Поэтому он пользовался большим влиянием среди них. Он также лично отвечал за состояние дел в корпусе перед султаном.

 

В дни собраний Ага диваны желающие увидеться с агой янычар добивались этого через посредничество кетхуды-бея. Кетхуда-бей был постоянным членом Ага диваны и осведомлен обо всех делах корпуса. Из-за тесных отношений кетхуды-бея с янычарами существовало опасение, что он может подстрекать их на какие-либо выступления. В обязанность кул кетхудасы входила расстановка янычар на боевых позициях, когда они участвовали в сражениях. До образования бёлюков аги кул кетхудасы располагался в ода (палата) башяябаши, а после появления этих подразделений расположился в первом бёлюке аги. При повышении кул кетхудасы становился секбанбаши. Но когда секбанбаши утратили свое значение, кетхуда-бей мог стать сразу агой янычар.

 

Самым многочисленным бёлюком корпуса было подразделение кул кетхудасы. Иногда в нем было 700–800 человек. Входящие в него гордились тем, что они из бёлюка кетхуды-бея. Жалованье кул кетхудасы при Сулеймане Кануни составляло 35 акче. В XVII в. оно выросло до 40 акче. В случае смерти служивших в первом бёлюке их имущество переходило к кетхуде. Кроме того, он имел доход, командуя полицейскими силами в Стамбуле, да и за его пределами. Отправляясь на заседания дивана, кетхуда-бей иногда надевал нарядный головной убор командира ортаускюф, именуемый также кече чорбаджи. Но чтобы отличаться от офицеров среднего звена, он прикреплял к серпушу вместо перьев журавля перо цапли. Он надевал бархатную одежду, отороченную собольим и рысьим мехом, а на ноги – желтые сапоги. Когда кетхуда-бей шел в диван и обратно, одабаши янычар приветствовали его перед Арз Одасы (судебное присутствие) и мечетью Сулеймание. Через кетхуду проводилось исполнение наказаний старших офицерских чинов корпуса. Переходя на другую службу, кетхуда-бей получал зеамет с доходом в 45 тыс. акче. Кетхуда-бею, если он становился санджакбеем, раз в три года жаловали коня из султанской конюшни, как аге и секбанбаши.

 

Загарджибаши. Загарджибаши был командиром 64-й орта, состоявшей из загарджи (псари). По чину он шел следом за кул кетхудасы. Некоторая часть находившихся под его началом янычар были конные, основная масса – пехотинцы. В состав орта загарджибаши входило около 400 человек. Загарджи ухаживали за собаками, принадлежавшими султану. Когда султаны перестали выезжать на охоту, они ограничивались участием в торжествах. Собственно, организация охоты с XVI в. была поручена дворцовым служащим. Жалованье загарджибаши при Сулеймане Кануни составляло 16 акче, в конце XVII в. оно возросло до 29 акче. При повышении загарджибаши становился кетхуда-беем корпуса. Загарджибаши, назначенному санджакбеем или даже бейлербеем9, жаловали зеамет с годовым доходом от 26 до 40 тыс. акче.

 

Саксонджубаши. Саксонджубаши – это чорбаджи 71-й орта, входившей в джемаат. Саксонджу, находившиеся под его началом, натаскивали собак для охоты на медведя и для военных целей. «Саксонами» называли крупных {278} охотничьих собак, выведенных в Саксонии. Эта орта была сформирована после того, как воевода Валахии прислал султану Мехмеду Фатиху саксонов. С XVI в., когда забота о саксонах перешла к бостанджи, делом саксонджу стало только участие в торжествах. Жалованье саксонджубаши составляло около 38 акче в день. При повышении он, как правило, становился загарджибаши. Если он переходил на службу в дирлик, ему жаловали зеамет с доходом не менее чем в 20 тыс. акче. На серпуш, называемый ускюф, саксонджубаши прикреплял перо цапли и в дни собраний дивана надевал бархатный наряд, отороченный собольим и рысьим мехом. У его коня были серебряные стремена. Количество саксонджу колебалось от 350 до 530 человек.

 

Турнаджибаши. Турнаджибаши, которого называли еще сертурнаи, командовал 68-й орта. Турнаджи когда-то ходили на охоту, ловили цапель и разводили журавлей. Должность турнаджибаши появилась при Баязиде Йылдырыме. Его жалованье составляло 25 акче в день. При повышении он становился саксонджубаши, а если его посылали на другую службу, то жаловали зеамет с годовым доходом 30 тыс. акче. Официальное одеяние и лошадиная сбруя были такими же, как у саксонджубаши. Его рота состояла из 280–468 человек.

 

Хасеки и хасекибаши. Хасеки входили в 14, 49, 66 и 67-й орта джемаат корпуса янычар. У каждой из них был свой командир. Появившиеся при Мехмеде Фатихе хасеки (первоначально их обязанностью было участие с охотничьими собаками в султанской охоте) были привилегированными людьми в корпусе. Их командира именовали хасекибаши. Когда они находились в свите султана, их называли султанскими хасеки (хюнкяр хасекиси). Их жалованье колебалось от 23 до 27 акче в день. При повышении самый старший из них – башхасеки становился турнаджибаши. Аги хасеки прикрепляли к головному убору перо цапли, на ноги надевали желтые сапоги, у их коней были серебряные стремена.

 

Башчавуш. Башчавуш (букв. «старший ловчий»), которого еще называли чавуш-и бозорг, был командиром 5-го бёлюка аги и башчавушем всего корпуса. Жалованье его составляло 13–21 акче в день. В корпусе он был самым влиятельным командиром после кетхуды и считался его доверенным лицом. В отсутствие кетхуда его обязанности исполнял башчавуш. В его распоряжении были помощники – средние и младшие чавуши. Приказы аги до сведения рядовых доводил башчавуш в мечети, что была при казарме. Когда ага янычар находился в походе, смотр подразделений корпуса проводил башчавуш с помощниками. Под началом башчавуша находилось около 13 солдат. Чтобы отличать янычарских чавушей от чавушей султанского дивана и работавших на верфи, их называли кул чавушу. При повышении башчавуш становился хасеки, при понижении чина – командиром орта деведжи. При переходе на другую службу он выходил из корпуса с тимаром в 15 тыс. акче. Направляясь на собрание дивана, башчавуш водружал на голову ускюф и прикреплял перо журавля, надевал плащ (ферадже) из сукна на меху. Во время приема иностранных послов башчавуш был в наряде из шелковой ткани. В отряде башчавуша числилось 300–500 человек.

 

Мухзыр-ага. Мухзыры (офицеры для особых поручений) в корпусе появились с формированием бёлюков аги. Мухзыр-ага, которого называли также мухзырбаши, был командиром одного из них. Его обязанностью было следить за делами корпуса в ведомстве великого везира и служить в качестве его личного охранника. Он доставлял аге янычар распоряжения, принятые на заседании Диван-и {279} Хумаюн. Мухзырбаши устраивал аудиенции у великого везира для янычар, на которых были заведены дела в суде; они проходили в резиденции великого везира, называемом также Пашакапысы. Время от времени он совершал с великим везиром рейды по Стамбулу и в этом случае держал при себе лиц, называемых харбеджи (воинов, вооруженных коротким копьем харбе), которые осуществляли арест преступников. Для охраны великого везира набирались после консультаций с мухзырбаши 60 охранников (капы кетхудасы). Ими командовал башкапыкет-худасы. Пятеро из них (фалакаджи) исполняли на месте наказание виновных в виде битья палками по пяткам во время рейдов по городу. Если великий везир отправлялся в поход, с ним отправлялся и мухзыр-ага, в таких случаях в центре его замещал бёлюкбаши. Мухзыр-ага доставлял правительственные распоряжения в эялеты и санджаки. Ежедневное жалованье мухзырбаши составляло 20 акче. Кроме того, он имел определенный доход от стамбульских судов. При повышении он чаще всего становился яябаши, но иногда – командиром деведжи, хасеки и даже турнаджибаши. Являясь привилегированным офицером корпуса, мухзыр-ага носил желтые сапоги, на ускюф прикреплял перо цапли, на собрание в диван надевал наряд из сукна, отороченный соболем. Из корпуса выходил с дирликом в 15 тыс. акче. После упразднения корпуса янычар вместо должности мухзырбаши был учрежден пост томрук-ага.

 

Кетхудайери. Помощники кетхуда-бея (кетхудайери) появились во времена Баязида II, после формирования бёлюков аги. Они не числились в рядах конкретного подразделения. Обязанностью кетхудайери, называемого еще джай-и кетхуда, было помогать янычарскому кетхуде и замещать его. Желающие попасть на прием к аге янычар делали это через посредничество кетхудайери. Тех, кто имел тяжбы в корпусе, сводил с агой тоже кетхудайери, который постоянно находился при резиденции аги. Кетхудайери управлял мастерскими, связанными с янычарским корпусом, ремесленниками, работавшими в резиденции янычарского аги (агакапысы). В его распоряжении были ага гедиклилери (офицеры-«порученцы») и секретарь, выступавший главным помощником кетхудайери в официальной переписке и ведении реестров.

 

Когда ага янычар направлялся в Диван-и Хумаюн, кетхудайери помогал ему сесть на коня и шел с правой стороны от него. С левой стороны следовал башбёлюкбаши. При повышении кетхудайери становился мухзырбаши. Были случаи, когда он становился командиром хасеки и деведжи. Как и другие чорбаджи янычар, он надевал на голову войлочную шапку и прикреплял к ней султан. Если он выходил из корпуса, ему жаловали тимар в 10 тыс. акче.

 

Деведжи и башдеведжи. Башдеведжи-ага, называемый также шутюрбан-ага, командовал деведжи орта, это был высший чин среди офицеров деведжи (погонщики верблюдов). При повышении он становился агой хасеки или румелийским агой в корпусе аджеми. Важной обязанностью орта деведжи (всего их насчитывалось 25) было обеспечение погрузки и перевозок груза на верблюдах (за это отвечал ага янычар) при отправлении в поход и возвращении из него.

 

Яябаши и башяябаши. Командиров 101-й орта янычарского корпуса называли серпийядегян-ы дергях-ы али (досл.: главный над пешими воинами султанского двора), иначе – яябаши. Но потом, когда появились роты разного назначения, командиров стали называть в соответствии с этим: секбанбаши, загарджибаши, саксонджубаши, турнаджибаши и т.п. Старшего по рангу из яябаши {280} называли башяябаши. При повышении башяябаши становился деведжибаши или башдеведжи, а при понижении чина – защитником крепости или конным воином из числа капыкулу с дневным жалованьем 25 акче. Жалованье яябаши составляло 24 акче в день. На голову они надевали ускюф и прикрепляли к нему журавлиное перо. Обязанности яябаши были многообразны и важны. Будучи казначеями оджака – а это входило в круг их основных обязанностей, – они учиняли опеку над имуществом умерших, служивших в оджаке, и помещали его в казну, отвечая за ее охрану; они также ведали защитой крепостей. Их направляли к кадиям и санджакбеям всех каза, лежавших по маршруту похода, для оказания помощи в обеспечении необходимой подготовки. В период военных кампаний в качестве мейдан чорбаджисы (походный чорбаджи) они организовывали походную санитарную службу и занимались ранеными и больными. Если сравнивать их с более привилегированными ага бёлюкбаши, то им дозволялось садиться на коня в присутствии аги янычар и носить желтые сапоги. В обязанность яябаши входило наказывать тех, кто, не являясь янычарами, носили янычарскую форму. Наказание состояло, как правило, в обрезании обуви. Поэтому их называли еще пабучкесен (букв.: обрезальщик обуви). В ведении яябаши были некоторые караульные службы в кварталах Стамбула. Распределение мяса рядовым производилось под контролем яябаши.

 

Бёлюкбаши и башбёлюкбаши. Бёлюкбаши были командирами бёлюков аги, основанных при Баязиде II. Старший из них назывался башбёлюкбаши. При повышении он становился кетхудайери, бёлюкбаши при продвижении по службе становились яябаши. Жалованье 58-ми бёлюкбаши колебалось между 9 и 13 акче. Выходящим из корпуса жаловались дирлики, сначала в 8000, а позднее в 15 тыс. акче. В провинции бёлюкбаши занимались в основном охраной крепостей.

 

Орта солаков и солакбаши. 60, 61, 62 и 63-я орта джемаат назывались орта солак, во главе их стояли четыре яябаши, их называли еще солакбаши. Солаков (султанских телохранителей) набирали из смелых, сильных, привлекательных и опытных янычар; они охраняли султана в походах. Эти орта были учреждены во времена Баязида Йылдырыма. Два из четырех яябаши, располагавшихся справа от коня султана, стреляли из лука левой рукой, чтобы не поворачиваться спиной к султану, поэтому их называли солак (левша). В мирное время 12 телохранителей сопровождали повелителя, когда он отправлялся на прогулку и во время посещений мечети; их называли рикаб-ы хумаюн солаклары (стременные солаки). Солакбаши назначались из четырех самых опытных кетхуда своих орта. На их место – четверо наиболее опытных одабаши солаков. Во время сражения солаки окружали султана, а их, в свою очередь, янычары. Таким образом, невозможно было пробраться к повелителю и совершить на него покушение. Во времена Фатиха телохранителей было около 200. С середины XVI в. в каждой орта солаков насчитывалось 100 человек.

 

В походах, если надо было перебраться через реку, телохранители передвигались рядом с конем султана, а по необходимости и вплавь. За спиной солаки носили колчан со стрелами, называемый тиркеш, на поясе – кинжалы и кривые мечи. Ружьями солаки не пользовались.

 

Солакбаши и кетхуда, как и прочие яябаши, передвигались верхом. Они носили одежду из бархата, к головным уборам прикрепляли султаны из пера цапли, на ноги надевали желтые сапоги. Снятый с должности солакбаши обычно {281} становился комендантом крепости Едикуле. Если не было на то соизволения аги янычар, назначения на освободившиеся места солаков не производились. Солаков отбирали из лиц, участвовавших в победных кампаниях, опытных, видных, хорошо стрелявших из лука, благовоспитанных, складно говоривших. В XVII в. жалованье солакбаши составляло 26 акче. Рядовые телохранители надевали на голову войлочные шапки чорбаджи, украшенные позолоченным шитьем и султаном метелкой. В год им выдавалось два комплекта одежды. Жалованье солаков, ставших конными капыкулу, составляло 15 акче в день. При выходе из корпуса солакбаши получали зеамет в 36 тыс. акче, а кетхуда солаков – в 20 тыс. акче. Солаки, покинувшие ряды корпуса, будучи обвиненными в совершении какого-либо проступка, получали тимар лишь в 15 тыс. акче.

 

Талимханеджибаши и авджибаши. Офицер, являвшийся талимханеджи (инструктором) корпуса янычар, был командиром 54-го бёлюка аги. Талимханеджибаши, которого называли еще муаллим-и талимхане (наставник на учебном плацу), вместе со своими подчиненными талимханеджи учил солдат корпуса стрелять из лука. Талимханеджибаши становились наиболее искусные стрелки. При повышении талимханеджибаши становился зенберекчибаши. В отличие от других яябаши талимханеджибаши имели право носить такое оружие, как стрелы, лук и щит.

 

Авджибаши руководил отдельной ода, предназначенной для обучения рядовых ружейной стрельбе. Авджибаши в сопровождении воинов своего бёлюкаавджилар (охотников) сопровождал султана в военных кампаниях, а иногда и на охоте. Раз в несколько месяцев они, а также старшие офицеры корпуса должны были участвовать в учебных стрельбах; рядовым, продемонстрировавшим особую меткость, вручались различные подарки.

 

Учебное подразделение (талимхане) просуществовало как школа стрельбы до конца XVI в., но потом утратило свое значение. В качестве мишени янычары использовали, как правило, специально изготовленные глиняные сосуды. Расходы на стрелы, луки, порох, фитили и сосуды брало на себя государство. Каждому янычару при выдаче трехмесячного жалованья выдавали деньги на покупку лука, это называлось кеманбаха (цена лука).

 

Тюфекчибаши. Тюфекчибаши (тюфек – мушкет), или, как их еще называли, сертюфекчи (главный тюфекчи), появились в начале XVI в., когда в османской армии распространилось огнестрельное оружие; тюфекчибаши являлся командиром одной из орта джемаат.

 

Зенберекчибаши. Зенбереком называли арбалет и маленькую пушку, которую перевозили на верблюдах или лошадях. Зенберекчи составляли 82-ю орта джемаат, их командира называли зенберекчибаши или серзенберекчи. Подразделение, существовавшее с момента основания корпуса, утратило свое значение к концу XV в., но зенберекчибаши сохранили свое положение одних из самых старших командиров корпуса. При повышении зенберекчибаши становились командирами хасеки. Учебное помещение зенберекчи находилось на Мясной площади (Этмейданы).

 

Имам корпуса. Имамом корпуса (оджак, или имамы) назначали из янычар, окончивших медресе. Он командовал одним из подразделений корпуса (орта джемаат). При имаме было четыре муэдзина. Во время официальных церемоний имам вместо войлочного головного убора яябаши надевал большой кавук {282} под названием орф, какой носили улемы. Имам корпуса вместе с агой янычар совершал намазы. Он считался одним из самых приближенных к нему лиц и был относительно свободен в своих действиях.

 

Средние и младшие офицеры. Помимо упомянутых старших командиров в каждой орта и каждом бёлюке имелись и другие офицеры: башодабаши, ода кетхудасы, одабаши, векильхарч, байрактар, башески и уста. Самый старший из них, башодабаши, исполнял свою должность в бёлюке аги. Он имел право выносить наказание провинившимся женатым янычарам. Ода кетхудасы в орта джемаат по рангу шел после яябаши. Как башодабаши в бёлюках аги, он брал на себя заботу о кулогланах (сыновьях янычар) и наказывал палками провинившихся.

 

Одабаши был офицером, который отвечал прежде всего за порядок и дисциплину. Векильхарч, офицер-снабженец, отвечал за снабжение продуктами, еженедельно закупая их на собранные для этого в его подразделении деньги. Байрактар – это офицер-знаменосец; он носил желто-красное знамя с изображением двуручного меча праведного халифа Али. Башески входили в число старших офицеров орта или бёлюка. Из них назначались башкаракуллукчу, начальники стамбульских караульных служб. Уста, которого также называли ашчибаши, отвечал за приготовление пищи для своих сослуживцев. Котлы подразделения считались у янычар священными. Все проблемы в орта или бёлюке решались на собраниях, проходивших вокруг котлов. Выражение «перевернуть котел», означавшее начало янычарского бунта, дошло до наших дней. С этой точки зрения уста, несмотря на их невысокий чин, вплоть до упразднения корпуса превосходили по влиянию яябаши или бёлюкбаши. Кухня в то же время служила арестантской в каждой роте. Во всех подразделениях были еще и младшие офицеры – чорбаджи и каракуллукчу, которые подчинялись чорбаджи, а также другим офицерам. Во главе их стоял башкаракуллукчу.

 

Казармы янычар. Янычарский корпус был учрежден после завоевания Адрианополя, здесь же находились первые казармы янычар. Они включали в себя многочисленные помещения. Когда после 1453 г. в Стамбуле были построены новые казармы, старые долгое время не использовались. Они были восстановлены в XVII в., когда султаны Мехмед IV, Сулейман II, Ахмед II и Мустафа II подолгу жили в Эдирне, но с начала XVIII в. окончательно оставлены. Янычарские казармы в Эдирне находились в районе мечети Селимие на площади Кавак.

 

Стамбульские казармы янычар назывались Эскиодалар (Старые казармы) и Ениодалар (Новые казармы). И те и другие были построены во времена Мехмеда Фатиха, старые – в районе Шехзадебаши, а новые – в районе Аксарай. У входа в казармы стояли часовые, не пропуская никого, кроме янычар. В Ениодалар имелось семь ворот. В небольших старых казармах их было трое. Они находились на том месте, где стоит мечеть Шехзаде. Когда при Сулеймане Кануни стали строить мечеть, их перенесли на противоположную сторону. Ареной исторических бунтов были Ениодалар, построенные в районе Аксарай рядом с Мясной площадью (Этмейданы). Когда говорили ода, имели в виду помещение для орта или бёлюка. На воротах казарм изображались знаки отличия располагавшихся там подразделений. Построенные из дерева казармы время от времени подвергались пожарам, и янычары иногда вынуждены были жить в палатках. Например, в 1633 г. при пожаре в Джибали казармы частично выгорели, а при пожарах 1660 {283} и 1693 гг. в Аязма сгорели совсем и были отстроены заново. Помещения устилались циновками. Свечи для освещения подразделения приобретали сами по фиксированным ценам. Их раз в неделю раздавал чавуш корпуса. В 1826 г. при упразднении корпуса янычар казармы были разрушены. Место, где находились старые казармы, называлось Февзие, а новые – Ахмедие.

 

Питание янычар. Питанием янычары обеспечивали себя сами на жалованье, получаемое от государства. По пятницам в каждой ода собирали определенное количество денег, и векильхарч закупал продукты. У каждой орта для приготовления пищи были свои котлы. Как уже говорилось, они считались священными, и перед тем как начать бунт, их выносили на Этмейданы. Это называлось «перевернуть котлы»10. Во времена султана Мехмеда Фатиха мясо для янычар закупали у мясников на рынке. Но, поскольку время от времени с ним бывали перебои, Фатих построил для янычар специальную скотобойню. Как бы ни росли цены на мясо, янычары закупали его по твердым ценам. Если окка (ок. 1,3 кг) мяса стоил дороже трех акче, государство доплачивало. Эта дотация называлась зарар-ы лахм (букв. «возмещающая мясные убытки»). Мясо распределялось на площади Этмейданы, появившейся во времена Сулеймана Кануни. Каждая ода получала мясо согласно численности наличного состава. С лиц, получавших низкое жалованье, деньги на продукты не взимались. В месяце рамазан янычарам преподносили баклаву с дворцовой кухни. Кроме того, везиры султанского дворца во главе с великим везиром устраивали тогда же для янычар вечерние трапезы (ифтар). В дни праздника Курбан-байрам янычарам выдавали живой скот.

 

Одежда янычар. Янычары носили обычно высокий головной убор под названием бёрк. Кроме них, его никто не носил. Высота бёрка была 45 см, изготавливался он из белого войлока, загнутого сзади. Сначала их делали в Биледжике, но во времена султана Селима Явуза появились люди, незаконно носившие бёрк и изображавшие из себя янычар. Поэтому по приказу султана бёрки долгое время изготавливались в мастерской янычарского корпуса. Но потом это производство снова передали ремесленникам. Янычары носили свободные шинели из голубого или синего сукна, верхняя одежда представляла из себя длинное до пят одеяние с широкими рукавами, называлось оно долама. Они носили плотно облегавшие их шаровары, а поверх долама надевали плащ под названием барани. Янычарским чорбаджи выдавали на шинель зеленое сукно, именовавшееся собрамани. Офицерам орта, в том числе и аге янычар, одежду выдавали дважды в год. Летний комплект одежды назывался бахарие, а зимний – земистание. Цвет сапог офицеров корпуса различался в зависимости от чина. Высшие офицеры бёлюков аги, а также командиры яя и джемаат, такие, как кетхуда-бей, мухзырбаши, башчавуш, носили желтые сапоги, другие офицеры подразделений – красные, а младшие офицеры – черные.

 

Знамена и знаки отличия у янычар. В янычарском корпусе было много знамен. Это знамя Имам-ы Азам (Абу Ханифы), штандарт янычарского аги, полковой стяг, флаг кетхуды и желто-красные флаги подразделений. Белый штандарт шейха ордена бекташи в торжественных процессиях несли впереди аги янычар. Когда отправлялись в поход, знамя Имам-ы Азам, сшитое из белого шелка, несли позади него. Оно означало, что в корпусе несут службу сунниты. У {284} каждого знамени был байрактар. Тот, кто нес знамя Имам-ы Азам, назывался башбайрактар. Когда останавливались лагерем, флаг янычар устанавливали перед шатром командира. У каждого подразделения были свои знаки различия. Они изображались на воротах, шатрах, знаменах, могильных камнях, даже на теле и руках янычар в виде татуировок11.

 

Обязанности янычар. В мирное время у янычар, несших службу в столице и провинции, были разные обязанности.

 

Служба в столице. Главной службой здесь была охрана Диван-и Хуиаюн. Эту службу янычары несли по очереди. В день собрания Дивана ага янычар вставал рано, с командирами корпуса и янычарами-караульными отправлялся к Баб-и Хумаюн, и там они встречали везиров, членов Дивана. Когда Диван начинал работу, янычар кормили на дворцовой кухне. Другой важной обязанностью янычар в столице было тушение пожаров. Успешно справлявшиеся с этой задачей янычары переводились в конные части или выходили на тимар. После учреждения корпуса тулумбаджи (пожарных) деятельность янычар на пожарах обернулась грабежами. Часть янычар с командирами патрулировали город и обеспечивали порядок. Янычары несли караульную службу в Стамбуле, они открывали и закрывали городские ворота. Несущих караульную службу называли куллукчу, а тех, кто обслуживал крепостные ворота, – ясакчи. Еще одной обязанностью столичных янычар была охрана посольств.

 

Служба в провинции. Служба янычар вне Стамбула делилась на два вида: городская и в крепости. Служившие в городе охраняли городские ворота и обеспечивали общественный порядок. Караульных на ворота в провинциальных городах назначал кетхуда-бей. Но главная обязанность янычар в провинции состояла в охране крепостей. Янычарские орта, сменяя друг друга, в течение трех лет исполняли эту службу. Самой важной считалась охрана пограничных крепостей. Содержание янычарам на границах обеспечивалось на месте или присылалось из Стамбула. Жалованье в крепостях раздавали яябаши. В таких важных районах, как Буда, Эрзурум, Кипр, были местные полномочные командиры, которых называли агой янычар. Таким образом, эти гарнизоны являлись как бы уменьшенной моделью столичного корпуса. В случае военных действий пограничные янычары отправлялись в поход вместе со всей армией под командованием местных янычарских командиров – сердаров (военачальников). Количество служивших зависело от размеров крепости и ее удаленности от центра. В провинциальных крепостях, кроме того, имелись местные янычары йерликулу. Чтобы отличить их, воинов капыкулу называли «казарменными янычарами» (одалы). Среди янычар были и добровольцы (гёнюллю). Они не получали жалованья, а только пользовались почетным положением и льготами, предоставлявшимися янычарам. Их регистрировали в реестре сердара янычар, и они участвовали в войне под его началом. Со временем, однако, они сыграли большую роль в развале корпуса.

 

Обучение и спортивные занятия янычар. С момента основания корпуса в мирное время янычар обучали стрельбе: сначала из лука, потом – из огнестрельного оружия. Эти занятия проводились в учебном подразделении {285} (талимхане) корпуса. Мы уже говорили о том, что 54-м бёлюком командовал талимханеджибаши, он руководил обучением стрельбе из лука; занятия по ружейной стрельбе проходили под контролем авджибаши. Для этих занятий в Новых казармах были оборудованы специальные места – талимхане и Окмейданы (Стрелецкая площадь). Султаны иногда прибывали сюда посмотреть на стрельбы, борьбу саксонджу с медведями и метание копья. Учебные стрельбы проводились обычно по четвергам. С начала XVII в. этим учебным занятиям стали уделять все меньше внимания, и вскоре они вовсе прекратились, оставив после себя лишь воспоминания.

 

Поощрения и наказания янычар. Уже говорилось о том, что продемонстрировавшие успехи в стрельбе янычары могли быть переведены в конные части капыкулу или стать тимариотами. Такими же привилегиями пользовались те, кто долго служили в корпусе или проявили отвагу в боях. Перевод в конные части капыкулу назывался «вступлением в бёлюк». Вступивший получал 300 акче, колчан для стрел и еще деньги на покупку коня. Это служебное повышение происходило или непосредственно по воле султана, или по представлению аги янычар.

 

Проявившие отвагу в войнах янычары по представлению главнокомандующего (сераскера) или их командира могли стать обладателями дирлика. Отвага при тушении пожара также могла стать поводом для повышения. С конца XVII в. янычары-конники потеряли расположение центра, авторитет пеших янычар вырос и перевод в бёлюк потерял свое значение. Вступление янычаров во владение тимарами зависело от их категории, срока и вида службы. Выше уже говорилось о пожаловании зеаметов и тимаров командирам подразделений. Рядовые янычары могли получить тимар в 9 тыс. акче. Тимары, пожалованные янычарам – офицерам и рядовым, служившим в крепостях, не были одинаковы. Когда сократился набор девширме и утратила свое значение тимарная система, уменьшилось и количество янычар, ставших сипахи.

 

Провинившимся янычарам присуждали наказание в зависимости от чина. Рядовому наказание выносил кетхуда, или бёлюкбаши, или одабаши из его ода. Самое большее присуждалось 80 палок. Удары наносил одабаши по приказу чорбаджи. За небольшую провинность наказывали несколькими днями ареста. За этим следил ашчибаши корпуса. Если иногда устраивали публичное наказание в назидание остальным, то его исполняли вечером перед отходом ко сну. Исполнять наказание старались в рамках инструкции, чтобы воин не стал инвалидом. Одним из его видов была отправка янычара на охрану крепости. Если совершалось тяжкое преступление, требующее смертной казни, то ее исполняли после исключения виновного из корпуса и чаще всего ночью, в крепости Румелихисар. Смертная казнь через повешение, ссылка и тюремное заключение могли быть присуждены только после тщательного расследования и с разрешения великого везира. Очень редко янычар наказывали вне корпуса. В военное время наказания были более тяжелыми. Нарушивших дисциплину и беглых янычар наказывали в походной палатке палача, стоявшей посередине лагеря и называвшейся лейлек чадыры (досл.: шатер белого аиста).

 

Военные кампании, боевые порядки и вооружение янычар. До Мурада III поголовное участие янычар в военных походах обусловливалось личным участием в них правителя. Однако после Сулеймана Кануни османские султаны редко принимали участие в войнах, и янычары подолгу оставались без дела. Со {286} времени, когда пост великого везира занял Синан-паша (1580), столичные янычары стали отправляться в походы под властью сердари-экрема (главнокомандующего).

 

В походе янычары шли впереди султана и, когда останавливались на привал, разбивали свои палатки вокруг шатра султана. Во время военных действий охрану султана осуществляли солаки и конные части капыкулу, потому что почти все остальные янычары находились в окопах. Воины корпусов капыкулу отправлялись в поход торжественно, проходя парадом мимо специального султанского павильона (Алай кёшкю). При походах в Румелию первая остановка делалась в долине Давутпаша, а при походе в Анатолию – на Доганджилар-мейданы. Здесь янычарам устраивали торжественный прием. В лагерях и пограничных пунктах очень часто проводили проверки личного состава, таким образом предотвращая попытки дезертирства. Вместе с солдатами, чтобы удовлетворять их потребности, отправлялись в поход всевозможные ремесленники и торговцы, их называли «армейский цех ремесленников» (ордуджу эснафы).

 

Армейские ремесленники набирались, как правило, в Стамбуле, Эдирне и Бурсе, отбирали их кадии этих городов. Наблюдавшего за ними называли воинским агой (орду агасы или ордуджубаши). За расходы ремесленников, отправлявшихся в поход, отвечали их товарищи по цеху. С каждого участвующего в походе янычара брали по два золотых на провизию. Продуктами, напитками и пр. солдат обеспечивали на стоянках (мензиль) по ходу маршрута. Местное население обязано было продавать армии продовольствие по рыночным ценам. Отвечали за его закупку мензиль эмини (ответственные за стоянки). Эти продукты называли сюрсат захиреси (провиант в счет вынужденных поставок). Перед началом военной кампании кадиям тех мест, через которые пролегал маршрут, направлялся ферман, чтобы они осуществили необходимую подготовку. Во время походов янычарам выдавали в основном муку и сухари. По прибытии в зону боевых действий янычары после дневного намаза совершали походную молитву. Тяжелое снаряжение, бунчуки и знамена, следовавшие впереди войска, теперь оставались в обозе. Здесь главной задачей янычар было охранять султана. Во время боя янычары находились в центре всей османской армии. Справа и слева от них располагались позиции конных частей капыкулу. Дальше, на правом и левом флангах, находились подразделения сипахи-тимариотов.

 

Перед началом боевых действий каптенармусы (джебеджи) выдавали янычарам оружие, патроны, кирки и лопаты. Солдаты называли патроны фындык (орешками). Идя в бой, янычары непременно произносили молитву, называемую гюльбанк (боевой клич). Завязывалось сражение, и каждая шеренга по очереди стреляла во врага. Янычары называли это фындык серпме (рассыпать орешки). Демонстрировавших отчаянную храбрость при осаде крепостей называли серденгечти (сорвиголовами). Оставшихся в живых награждали, производя их в яябаши, бёлюкбаши, солаки, сипахи или жалуя тимар.

 

В мирное время янычары носили сначала кривой кинжал, а позднее большой нож. В сражении они применяли сделанный из рога лук и стрелы. С XVI в. стали использовать мушкеты. Кирки и лопаты нужны были для рытья окопов. Прочая амуниция включала щит, кинжал, топор и арбалет.

 

Коруджу и мютекаид. Пожилых янычар называли коруджу (ветераны). Они не принимали участия в военных кампаниях, в отличие от янычар-участников боев (эшкинджи). Командиром коруджу был коруджубаши. Существовало две {287} категории коруджу: одни отправлялись в поход, но в боях участия не принимали, неся охрану лагеря янычар; другие оставались в Стамбуле и охраняли казармы и имущество. Поначалу численность коруджу составляла 100 человек, потом их число дошло до нескольких тысяч. Янычары-ветераны переводились в категории коруджу или мютекаид (отставники) по представлению аги янычар. В дальнейшем в институте коруджу наблюдалось множество злоупотреблений: молодые крепкие люди, дав взятку, а то и добившись силой, становились коруджу, это, в свою очередь, снижало боевую силу армии.

 

Мютекаиды, т.е. янычары в отставке, которых еще называли отурак, не имели отношения к военной службе. Им давали жалованье отставников в размере 3–5 акче в день. Эта сумма возрастала по мере изменения денежного курса.

 

Еничери эфенди и его резиденция. На важную должность секретаря корпуса янычар до правления Мехмеда Фатиха назначались лица из состава корпуса. С приходом к власти этого султана секретарей стали назначать со стороны, для того чтобы предупредить возможные их злоупотребления, совершенные под влиянием аги янычар. Ведь секретарь, сговорившись с агой, мог принимать в корпус людей со стороны, а не из аджеми, и обращать в янычар аджеми огланов, не имевших на то необходимых навыков.

 

Секретарь (кятиб), который назывался также «янычарский эфенди», в специальных реестрах, называемых кютюк, вел учет жалованья рядовых корпуса аджеми и корпуса янычар. Секретарь назначался сроком на год; если он хорошо исполнял свои обязанности, то мог остаться еще на год. Его мог назначить и сместить непосредственно великий везир. Определенного жалованья у секретаря янычар не было. Раз в три месяца, когда выдавали жалованье рядовым, он брал с них по одному акче. Еще у него был доход от грузовых судов. В табели о рангах секретарь занимал место после реисулькуттаба; в служебной иерархии внутри корпуса он находился между секбанбаши и кул кетхудасы. При повышении он мог стать дефтердаром эялета (главой финансового ведомства провинции). Реестры жалованья янычар, называемые меваджиб, вели в его резиденции секретари, которых называли шакирдами. Количество шакирдов в разные времена колебалось от 15 до 80 человек. У этой должности были свои ступени: башшакирд, бейтулмал кятиби (секретарь казенного имущества), шакирдлер халифеси (наставник шакирдов). В главном реестре асыл имена располагались в порядке размера получаемого жалованья. Так, коруджу, получавшие высокое жалованье, находились вверху списка, после имен командиров орта и бёлюков. Записи в реестрах жалованья янычар, как и во всех османских финансовых документах, делались почерком сиякат. Так что секретари янычар должны были хорошо владеть этим письмом.

 

Ага капысы (резиденция аги янычар). Помещение, где располагался ага янычар, называлось ага капысы. До XVII в. оно находилось между старыми и новыми казармами. В первой половине XVII в. оно было переведено в район Сулеймание. После упразднения корпуса здесь обосновалось управление шейхульислама, а позднее – стамбульского муфтия. В ага капысы было множество отделов и служб, здесь располагались также учебное подразделение и мечеть, возле которой обосновался и имам янычарского аги. Здесь же проводились заседания дивана аги. Поскольку строение было деревянным, оно часто подвергалось пожарам. Поэтому в ага капысы была пожарная каланча. На ней дежурили особые {288} служители, следившие за пожарами в Стамбуле, их называли дидебан (смотрители). В XIX в. в качестве пожарной каланчи построили башню Баязида, которая сохранилась до наших дней.

 

Ага диваны. Диван, который собирался в ага капысы под председательством аги янычар, назывался Ага диваны. Здесь занимались делами корпуса и разбирали тяжбы. Членами этого дивана были офицеры высших чинов: секбанбаши, кул кетхудасы, загарджибаши, саксонджубаши, турнаджибаши, башчавуш и секретарь корпуса янычар. Шариатские вопросы направлялись кадию, обычные же тяжбы разбирались здесь. Секретарь в Ага диваны составлял копию реестра казенного имущества корпуса и просматривал личные дела переходящих из корпуса аджеми в корпус янычар.

 

В мастерских ага капысы работали некоторые янычары. Эти ремесленники, которых в источниках называют эхл-и хиреф (мастеровые), тачали здесь сапоги, изготовляли палатки, выполняли шорные работы, выделывали шелк, пекли хлеб, занимались плотницкими работами. Офицеров, находящихся в ага капысы и обслуживавших агу янычар, называли ага гедиклилери или серасер кушаклылар (подпоясанные расшитыми кушаками). Первым среди них числился башмехтер – личный слуга аги. Помимо него здесь были чукадар (хранители гардероба), матараджи (водоносы), джамедар (бельевщики), тюфенкчи (оружейники), байракчи (охранники штандарта аги), тугджу («бунчуконосцы») и мумджу (свечники). Если эти гедикли совершали преступление, их наказывали снятием с них кушака, что означало потерю всех привилегий.

 

Медицинская служба корпуса. В янычарском корпусе имелась постоянная медицинская служба. Во время военных кампаний люди из мейдан чорбаджисы перевозили больных и раненых. В ага капысы было много хирургов. Их возглавлял башджеррах (главный хирург). Кроме этого, в корпусе были лекари на жалованье. Большинство их были евреями по происхождению.

 

Снабженцы при корпусе. Торговцы (безирган), в большинстве своем греки и евреи, занимались снабжением корпуса и выполняли работу по обеспечению жалованьем рядовых, служивших в пограничных районах. Они получали определенную долю от сделок. Из-за взяток эта служба была упразднена, но через короткое время, опять же за взятки, была восстановлена.

 

Жалованье и бакшиш янычар. Раз в три месяца в Диван-и Хумаюн в присутствии великого везира янычарам выдавали содержание, которое называлось улуфе или меваджиб. В реестрах выплаты именовались по первым или последним буквам каждых трех месяцев по календарю хиджры:

 

Масар (мухаррем, сефер, ребиулеввель),

Реджедж (ребиуляхир, джемазийельэввель, джемазийельахир),

Решен (реджеб, шабан, рамазан),

Лезез (шевваль, зилькаде, зильхидже).

 

Каждая выплата называлась кыст (часть, доля), две последние назывались кыстейн меваджиб. При каждой раздаче жалованья составлялось три реестра. Один из них, называемый асыл (оригинал), хранился у секретаря янычар. Второй под названием мюкеррер (дубликат) – у кассира, называемого пияде мукабеледжиси (чиновник, проверявший списки пехоты). Третий же реестр, известный как хазине (казна), представлялся султану. {289}

 

Жалованье янычарам раздавалось в желтых кожаных мешочках. Жалованье из корпусов капыкулу получали сначала янычары, а потом по очереди наличный состав других корпусов. Перед раздачей жалованья янычарам приносили из дворцовой кухни плов и блюдо зерде (подслащенный рис с шафраном). После раздачи жалованья великий везир и везиры, члены Диван-и Хумаюн, произносили речи, благодаря янычар за службу. Время от времени заслужившим того янычарам делали прибавку к жалованью под названием мукаррер. Эту надбавку называли также теракки. Жалованье другим подразделениям капыкулу (сювари, топчу, джебеджи) раздавали, как правило, на следующий день в присутствии великого везира. Часть жалованья янычарам всякий раз выдавали новенькими монетами, только что вышедшими с монетного двора. Одновременно с последним в году жалованьем выдавали деньги на покупку оружия, это пособие называлось кеманбаха. Помимо жалованья солидную сумму составляли астар паралары (деньги на одежду) и зарар-ы лахм (дотация, возмещающая затраты на мясо).

 

Кроме постоянных выплат янычарам выдавался бакшиш (наградные) во время восхождений на престол и в период военных кампаний. Когда новый правитель вступал на трон, он раздавал воинам капыкулу бакшиш и поднимал размер жалованья. После султана Мехмеда Фатиха раздача бакшиша при восхождении на трон стала нормой, и время от времени это становилось причиной беспорядков и напряженного положения в государственной казне.

 

Походный бакшиш выдавался при выступлении нового султана в первый поход. Это вошло в норму также при Мехмеде Фатихе. Когда султаны перестали участвовать в походах, исчезла и эта процедура.

 

Причины упразднения корпуса янычар. С момента основания корпус янычар постоянно совершенствовался и достиг высшей точки развития к середине XVI в.; в этом же веке начался его упадок. Первой причиной этого было то, что в корпус стали принимать лиц незаконно, и второй – после Сулеймана Кануни султаны перестали ходить в походы во главе войска и в связи с этим утратили свой авторитет в корпусе. Почти все историки сходятся в том, что упадок янычарского корпуса начался при Мураде III. Ведь в этот период янычары перестали жить в казармах, им было разрешено жениться. Поэтому они обзаводились собственным жильем и к тому же стали заниматься различными ремеслами. Более того, в этот период помимо аджеми огланов в корпус стали принимать бродячих артистов. При жизни Сулеймана Кануни в корпусе янычар старались соблюдать законный порядок. При Мураде III была нарушена система девширме, в корпус попали «чужаки» под именем кул кардеши. К тому же молодые и полные сил лица за взятку начали получать статус коруджу. В корпус стали обратно принимать тех, кто был исключен из него по какой-либо причине; таким образом он наполнился подобными лицами.

 

Уже говорилось о том, что главной причиной, расшатавшей дисциплину янычар, было то, что султаны перестали отправляться в походы в качестве главнокомандующих. В самом деле, янычары открыто сделали такое предложение Мураду III, но султан не доверял им и отказался. Сын Мурада III – Мехмед III приобрел славу как завоеватель Эгера, потому что лично возглавил армию. Поскольку янычары в битве при Хачова не смогли должным образом защитить султана, опасения Мурада III можно назвать частично справедливыми. Янычары, главным делом которых в походе было охранять султана, рассеялись и оставили султана лицом к лицу с врагом. Несмотря на большое число янычар, в конце XVI в. солдат {290} для похода набирали с помощью городских зазывал. Жалованье отсутствующих в корпусе без ведома Диван-и Хумаюн делили между собой янычарские начальники.

 

В XVI в. численность янычар стала быстро расти и большинство из них начали заниматься ремеслом и оказывать услуги. Они проводили время не в казармах, занимаясь своими делами. Их называли яхникапан (ловкачи), а зарабатываемые таким путем деньги – улуфе капулу (жалованье дворового человека). Великие везиры – в конце XVII в. Амджазаде Хусейн-паша, в 1728 г. Невшехирли Дамад Ибрагим-паша и в 1768 г. Халил Хамид-паша – пытались реформировать корпус, но не сумели этого сделать. Первая попытка реформ была предпринята султаном Османом II, но, не успев начаться, стоила ему жизни. Безуспешные попытки Мустафы III, Абдулхамида I и Селима III сделать то же общеизвестны. Самый сильный и смертельный удар янычарам, ставшим паразитами на теле государства, нанес султан Махмуд II. Он терпеливо ждал случая, чтобы упразднить корпус. С одной стороны, он ублажал янычар, с другой – искал поддержку, поставив во главе государства везиров и ага, своих сторонников. Так, за короткий срок один из уста корпуса – Хусейн-ага стал загарджибаши, потом кул кетхудасы, а затем возвысился до аги янычар. Он начал с того, что внес разлад между выслужившимися уста и боевыми ветеранами. Он удалял из Стамбула влиятельных людей янычарского корпуса и разрушал домишки янычар-холостяков – носильщиков, поденщиков, зеленщиков – в некоторых районах города, потому что в них находили убежище многочисленные янычары, проводившие время в праздности. После таких деяний Ага Хусейн-паша был отстранен от должности из-за опасений, что будет убит. Однако пришедшие ему на смену не добились желаемых успехов. Наконец великим везиром стал Селим-паша, а агой янычар – Джеляледдин Мехмед-ага, что существенно облегчило осуществление султанского замысла. Махмуд II хотел привлечь на свою сторону и улемов. Для этой цели он поставил на должность шейхульислама Кадизаде Тахир-эфенди и, повысив в должности других улемов, завоевал их расположение.

 

Зачисление в эшкинджи. Махмуд II удалил от дел янычарских начальников и поставил на важные должности своих людей; одновременно он склонил государственных деятелей и улемов к необходимости создания организации обучения военных. Он тайно встретился с ведущими офицерами корпуса, не входившими в жесткую оппозицию, объяснил им необходимость создания регулярной армии и заручился их поддержкой.

 

В мае 1826 г. на собрании в резиденции шейхульислама была принята фетва о необходимости военного обучения. Ага янычар счел возможным направлять воинов из корпуса на обучение, и было принято решение о формировании новых частей под названием эшкинджи. Был подготовлен специальный указ. Согласно ему, ага янычар должен был направлять воинов в эшкинджи, чтобы начать обучение. Действительно, из каждой орта янычар в эшкинджи записали по 150 человек. Командовать новым формированием поручили Хаджи Саиб-эфенди. Но некоторые ведущие офицеры корпуса, однако, старались тайком помешать этой работе, подстрекали янычар к бунту.

 

Наконец, в июне 1826 г. было принято решение одеть воинов в новую форму, выдать им оружие и приступить к обучению. Обучение должны были проводить майор из Египта Давуд-ага, капитан из войск низам-и джедид Ибрагим-ага и еще несколько человек. Шейхульислам выделил для учебных целей множество {291} ходжей и шейхов. В первый день все было спокойно. Решимость и стойкость султана и Ага Хусейн-паши придавали смелости тем, кто взялся за дело. Кроме того, другие корпуса капыкулу были наготове в ожидании вероятного бунта.

 

Последний бунт и «благое событие» (Вака-и Хайрие). Султан, великий везир и другие государственные деятели считали, что бунт неизбежен. И в самом деле, 15 июня 1826 г. янычары стали собираться на Атмейданы. В полночь они напали на ага капысы, но, не обнаружив там аги янычар, разрушили и частично сожгли здание. Они распространили ложные слухи об убийстве великого везира и аги, к ним присоединилось множество мародеров; они напали на резиденцию садразама Баб-и Али и некоторые другие правительственные здания и разграбили их. Высшие государственные сановники спасли свои жизни, так как находились в летних виллах на Босфоре. Великий везир Селим-паша немедленно прибыл к султану и призвал к исполнению долга верных правителю представителей класса аскери.

 

Причина этого последнего янычарского бунта была прежняя: янычары не желали обучаться по-новому, предпочитая по-прежнему стрелять по глиняным горшкам и размахивать саблей. Довольно быстро подоспели корпуса топчу, арабаджи, терсане, хумбараджи, лягымджи и сювари топчулары. Во дворец Топкапы, переодевшись, незаметно прибыл султан Махмуд II. На состоявшемся совещании Ага Хусейн-паша резко выступил против сторонников мягких мер, и была получена фетва на уничтожение бунтовщиков. Затем вынесли санджак-и шериф (знамя Пророка) и призвали горожан встать под него. У дворца собралось около 3000 учащихся медресе и тысячи других людей. Янычары не смогли препятствовать этому потоку. Знамя Пророка впоследствии было вывешено в минбаре мечети Султанахмед. Народу раздали оружие из корпуса оружейников. Султан Махмуд II хотел лично участвовать в этой битве, но ему не позволили, сочтя разумным, чтобы он оставался в помещении над Баб-и Хумаюн.

 

Ага Хусейн-паша с подчиненными ему солдатами направился по улице Диванйолу, а комендант анатолийского берега Босфора и Ускюдара – Иззет-паша стал продвигаться от Сарачхане. Обе группы направлялись к Этмейданы. Не сумев противостоять окружению, мятежники заперлись в Новых казармах. Когда не помогли увещевания капитана-артиллериста Кара Джехеннем Ибрагима-аги, по султанскому приказу казармы обстреляли из пушек, разрушили и сожгли. Янычары были охвачены паникой. Все произошло очень быстро, в течение примерно получаса. Быстрой была и расправа с янычарами, задержанными в Старых казармах и в разных районах города; так в несколько дней с помощью народных масс был ликвидирован янычарский корпус. Позднее было принято официальное решение о полном упразднении корпуса, и в провинцию был отправлен приказ о роспуске расквартированных там янычар. Об этом историческом эпизоде, названном вака-и хайрие (благое событие), написано очень много. Лучше и понятнее всего это описано в строках Кечеджизаде Иззет-муллы:

 

Толпа мятежников неблагодарных,

Что собралась на площади Мясной,

Перевернула ты котлы бездарно –

И уничтожила очаг родной.

 

После упразднения корпуса янычар помещение ага капысы стало Главным штабом (Сераскерлик бинасы) вновь образованной армии, но вскоре оно было {292} отдано управлению шейхульислама. В наши дни здесь размещается управление стамбульского муфтия.

 

В провинции, начиная с Эдирне, были упразднены все части янычар, были отменены все звания и термины, относящиеся к янычарам. Здание ага капысы в Эдирне было отдано шариатскому суду. Попытки противодействия некоторых янычар, искавших повсюду прибежища и пытавшихся найти поддержку у улемов, не принесли результата.

 

Закрытие обителей бекташи. Уже говорилось о связи янычарского корпуса с тарикатом бекташи. Поскольку роль шейхов в мятежных выступлениях янычар была общеизвестна, было принято решение о закрытии всех обителей бекташи как в самом корпусе, так и вне его. Обители были разрушены, а бекташи высланы из Стамбула. В это же время как оставшиеся в Стамбуле, так и сосланные в провинцию чорбаджи и уста янычар вели тайную деятельность по восстановлению корпуса. Но это не укрылось от внимания Махмуда II, и он не допустил осуществления этих попыток.

 

Для того чтобы пресечь интриги янычар, вступивших в новое формирование Асакир-и Мансуре-и Мухаммедие (Победоносное мусульманское войско), некоторых из них убили, а большинство сослали на острова Мидилли (Лесбос) и Сакыз (Хиос). {293}

 

5 Âşıkpaşazâde. Tevârîh-i Âl-i Osman. İstanbul, 1332 a.h. S. 204–206. {274}

 

6 BOA, Mühimme. № 7. S. 312; № 26. S. 91.

 

7 A. Özcan. Fâtih’in Teşkilât Kanunnâmesi ve Nizam-ı Âlem İçin Kardeş Katli Meselesi // TD. № 33 (1980–1981). S. 3. {276}

 

8 Еууubî Efendi. Kanûnnâmesi (yay. A. Özcan). İstanbul, 1994. S. 41. {277}

 

9 Çelebizâde Âsim. Târîh. İstanbul, 1282 a.h. S. 403.

 

10 D’Ohsson. Tableau général de l’Empire Ottoman. Р., 1824. VII. P. 341. {284}

 

11 G. Marsigli. Osmanlı İmparatorluğun Zuhur ve Terakkisinden İnhitatı Zamanına Kadar Askerî Vaziyeti (trc. M. Nazmi). İstanbul, 1934. S. 176. {285}

 

История Османского государства, общества и цивилизации: В 2 т. Т. 1 / Под ред. Э. Исханоглу. М., 2006. С. 273–293.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.02 2016

4. ВОЕННАЯ РЕФОРМА МАХМУДА II. ВОССТАНИЕ ЯНЫЧАР И ЛИКВИДАЦИЯ ЯНЫЧАРСКОГО КОРПУСА В 1826 г.

 

Победы, одержанные Ибрахим-пашой и Решидом Мехмед-пашой в 1825–1826 гг., дали повод султану Махмуду II думать, что с греческим восстанием почти покончено и он может приступить к созданию новой, регулярной, по-европейски обученной армии, подобной той, которой располагал Мухаммед Али. Успехи египетской армии в Морее и под Месолонгионом были веским доказательством ее преимуществ. Турецкие войска, включая янычар, показали в Греции низкую боеспособность, и султана не могла радовать военная зависимость от собственного вассала. Махмуд II мечтал в подходящий момент разделаться с Мухаммедом Али. Но для этого ему нужны были крупные военные силы, стоящие в боевом отношении не ниже египетской армии. Одновременно султана заставляла спешить с созданием новой армии и боязнь войны с Россией. {134}

 

Политическая обстановка в стране благоприятствовала Махмуду II в осуществлении его планов, которые он, опасаясь разделить судьбу Селима III, вынужден был скрывать в течение 18 лет. Угроза отпадения от империи обширных греческих территорий и восстания всего угнетенного населения Балкан, вмешательство держав в греко-турецкий конфликт и другие опасные для Турции явления заставили замолчать многих противников военной реформы, Махмуду II удалось даже привлечь на свою сторону нескольких янычарских командиров, включая и самого агу. Немалую роль в этом сыграли деньги, награды, назначения на высокие посты и т. п.116

 

Ускорению военной реформы способствовали и сами ее жестокие противники – янычары. Среди них распространился слух, будто Ибрахим-паша, одержав победу в Морее, во главе своего войска прибудет в Стамбул, чтобы помочь Махмуду II создать регулярную армию и уничтожить янычар. Поверенный в делах России Минчиаки писал в свое министерство, что в течение всего января в столице часто возникали пожары. Жители считали их делом рук янычар, которые часто прибегали к поджогам как к средству выражения своего недовольства.117

 

Население столицы возненавидело янычар за их трусость и низкие боевые качества, обнаруженные ими в Морее, за их произвол, который стал еще более невыносимым.118 Махмуд II учитывал эти настроения жителей столицы и рассчитывал на их помощь в случае, если янычары восстанут против задуманной им реформы.119

 

В апреле – мае 1826 г. Махмуд II и его сторонники приступили к разработке и обсуждению проекта создания новой регулярной пехоты. 25 мая этого года в доме шейх уль-ислама Мехмеда Тахир-эфенди состоялось совещание высших светских и духовных сановников, на котором был всесторонне обсужден проект организации нового пехотного корпуса по типу «низам-ы джедид». На совещании присутствовали, кроме шейх уль-ислама, великий везир Мехмед Селим-паша, реис-эфенди, ага и другие высшие янычарские командиры, кадиаскеры, улемы и пр. 28 мая в том же доме состоялось второе, более {135} широкое совещание сановников, на котором проект был одобрен.120

 

Согласно проекту,121 создавался новый регулярный пехотный корпус ишкенджи (işkenci – «солдат действительной службы»122). Янычарское войско сохранялось в неизменном виде. Но его части, расположенные в столице, числом. 51 орта,123 должны были выделить в новый корпус по 150 янычар, годных для действительной службы. Общая численность корпуса ишкенджи была установлена в 7650 человек. Проект предусматривал офицерский и унтер-офицерский состав корпуса, вооружение за казенный счет (для солдат – ружье со штыком и сабля). Солдаты и офицеры должны были жить в казармах и ежедневно заниматься воинскими упражнениями.

 

Устанавливалась строгая военная дисциплина. Инспектирование корпуса ишкенджи было вверено главному инспектору янычарского корпуса. {136}

 

Зная, что требование повседневного воинского обучения по европейской системе вызовет недовольство янычар, авторы проекта обосновали его ссылкой на слова Корана: «Употребляйте для победы все средства, которые имеются в вашем распоряжении».

 

Чтобы привлечь добровольцев из янычар в новое войско, его солдатам было установлено более высокое жалованье по сравнению с янычарским (88,5 акче в день – в восемь раз больше), улучшенное питание.

 

Проект нанес удар по тем элементам, которые извлекали материальную выгоду из торговли билетами, дававшими янычарам право на получение жалованья, так называемыми эсаме: он запрещал продажу эсаме и их передачу другим лицам.124 Свое жалованье янычар впредь должен был получать только лично. После смерти янычара его эсаме аннулировались. Янычар мог уступить имевшиеся у него на руках эсаме государству, но со значительной скидкой. Новый порядок подрывал спекуляцию и махинации с янычарскими билетами и сберегал казне крупные суммы. Ведь много билетов было выписано на вымышленных или давно умерших янычар.

 

Проект создания корпуса ишкенджи был одобрен особой фетвой шейх уль-ислама и таким образом получил высшую религиозную санкцию. В частности, в фетве было сказано, что изучение военного дела является религиозным долгом мусульман.

 

После оглашения фетвы все участники совещания подписали особый так называемый шариатский акт (huccet-i şeriye)125 или приложили к нему свои печати, взяв на себя тем самым обязательство способствовать осуществлению проекта.

 

Вслед за тем у дома аги янычар состоялось собрание {137} янычарских командиров. Были зачтены проект, фетва и шариатский акт. Присутствующие (их было 208 человек) в свою очередь (правда, после трехкратного обращения к ним великого везира) также подписали соответствующее обязательство.126

 

На другой день, т. е. 29 мая 1826 г., султан подписал указ, по которому проект приобрел силу закона.127

 

Готовясь к созданию нового корпуса, Махмуд II одновременно позаботился об увеличении численности своего лучшего и самого надежного войска – корпуса артиллеристов. Он издал указ, которым предлагал к уже имеющимся 80 ротам артиллеристов добавить еще 40 рот по 125 человек в каждой. Таким образом Махмуд II намеревался довести число артиллеристов до 20 тыс., создав тем самым сильный противовес янычарам.128

 

Сложная процедура обсуждения проекта корпуса ишкенджи, стремление султана заручиться фетвой шейх уль-ислама и формальным обязательством сановников и янычарских командиров оказывать поддержку проекту и тот факт, что при всем том янычарский корпус сохранялся, – все это показывает, что Махмуд II желал избежать столкновения с янычарами.

 

Такая линия поведения султана объяснялась рядом причин. Янычары были опасны в столице и за ее пределами. Они не только были сильны сами по себе как внутренний враг, но были связаны с низами Стамбула – лодочниками, носильщиками, пожарными, частью ремесленников и торговцев, орденом бекташи. Новой армии у султана еще не было. Янычары в провинции еще нужны были султану и Порте, чтобы держать в узде угнетенное боровшееся за свою свободу население в европейских, а также и некоторых азиатских владениях империи. Янычары выполняли также многочисленные функции курьеров, охранников иностранных посольств, почтарей и др. По всем этим причинам, да еще в обстановке войны в Морее и возможной войны с Россией Махмуд II и Порта не были намерены вступать в конфликт с янычарами. Но они не были уверены, что его удастся избежать, и поэтому были начеку. Наступившие вскоре бурные события показали правильность их опасений.

 

В течение нескольких дней после обнародования указа султана в корпус ишкенджи было записано 5 тыс. человек.129 12 июня, при большом стечении народа, на площади Эт-майдан (Мясная площадь) начались первые учебные занятия с группой солдат нового войска в 250 человек, одетых в новое обмундирование, под руководством четырех инструкторов – трех турок, прошедших службу в новом войске еще при Селиме III {138} и Байрактаре, и одного офицера египетской армии.130 Махмуд II тогда еще опасался привлечь в качестве инструкторов «гяуров-фрэнков», чтобы в самом начале не дискредитировать в глазах своих правоверных подданных военную реформу.

 

Как ни был осторожен Махмуд II, ему все же не удалось избежать волнений. Хотя янычарские командиры и дали скрепя сердце обязательство подчиниться воле султана, но многие из них не могли примириться с созданием нового войска. Они понимали, что это – начало конца янычарского очага и решили оказать сопротивление. Особенно враждебно были настроены те командиры и администраторы, материальные интересы которых были задеты запретом, касавшимся эсаме.

 

Организаторы мятежа сперва намеревались поднять янычар на восстание 12 июня, когда началось обучение солдат корпуса ишкенджи. Однако из-за разногласий в их среде восстание в этот день не состоялось. В течение нескольких дней они вели пропаганду против нового войска, его организаторов и сторонников по кофейням и тавернам Стамбула.

 

Восстание янычар началось 15 июня 1826 г. после захода солнца.131 По одному, по два стали приходить восставшие янычары на площадь Эт-майдан. Колеблющихся янычар они старались увлечь – одних убеждением, других силой. Так, они ворвались в казармы орта джебеджи (оружейников) и сараджи (шорников), захватили их котлы, перевернули и утащили на площадь. Сила традиции была столь велика, что янычары двух названных орта побежали вслед за своими котлами.132 Янычары попытались привлечь на свою сторону ямаков, сыгравших столь роковую роль в судьбе Селима III. Но на этот раз им это не удалось.

 

Тем временем глашатаи янычар (среди них – много бекташей) бегали по улицам Стамбула и призывали правоверных мусульман присоединиться к восставшим и расправиться со всеми, кто санкционировал нарушение старых традиций и создание нового войска. «Смерть тем, кто издал фетву и сочинил шариатский акт, – кричали глашатаи, – смерть всем, носящим кавук.133 Мы схватим их жен и детей. Мальчиков и девочек мы продадим в рабство по десять акче за голову, их одежду – по пять пиастров».134 {139}

 

Янычары обрушили свою ярость прежде всего на великого везира Мехмеда Селим-пашу, коменданта фортов на европейском берегу Босфора Агу Хюсейн-пашу, представителя Мухаммеда Али в Стамбуле Неджиб-эфенди, которого они считали одним из главных зачинщиков новой реформы,135 и других высших светских и духовных сановников. Мятежники бросились к домам ненавистных сановников с намерением убить их, но никого не застали дома. Была летняя пора, и сановники жили в своих загородных виллах.

 

О начале восстания стало быстро известно великому везиру и другим везирам и сановникам. Великий везир действовал быстро, энергично и решительно. О случившемся было сообщено султану Махмуду II, который также находился в своей летней резиденции в Бешикташе на европейском берегу Босфора. Султан немедленно отправился в свой дворец Топкапу и вместе с великим везиром, Агой Хюсейн-пашой и другими начал собирать силы для отпора мятежникам. Основной опорой были артиллеристы, которых привели с собой Ага Хюсейн-паша и комендант фортов на азиатском берегу Босфора Иззет Мехмед-паша,136 а также бомбардиры, минеры, моряки и другие части. Пока янычары в слепой ярости носились по Стамбулу и теряли время на поджоги домов ненавистных сановников, грабеж имущества и убийства членов их семей, было собрано большое войско. Одних артиллеристов – дисциплинированных и по-европейски обученных солдат – было 14 тыс.137

 

Восставшие янычары, собравшиеся на площади (их численность определяется разными источниками в 10–20 тыс.), предъявили султану следующие требования: отменить указ о создании войска ишкенджи; выдать для расправы лиц, которых они считают своими главными противниками.

 

Великий везир отверг требования бунтовщиков и заявил им: новая система обучения войска соответствует шариату и требованиям разума; восстание против новой системы – это восстание против государства и султана; если бунтовщики не повинуются, они будут уничтожены.138

 

Ответ великого везира разгневал бунтовщиков и они приготовились к ожесточенной борьбе. Живые еще воспоминания о победе янычарских восстаний против Селима III и Байрактара подкрепляли их уверенность в успехе и на этот раз. {140}

 

Однако янычары и их вожаки совершенно не понимали новизны обстановки, не видели, что она сложилась для них крайне неблагоприятно. На совещании во дворце, на котором обсуждался вопрос, как поступить с бунтовщиками, они были признаны изменниками. На запрос султана, обращенный к улемам, какой кары они заслуживают, был дан единодушный ответ – смерти! Об этом была издана шейх уль-исламом специальная фетва. Было решено выставить хранившееся во дворце султана священное знамя пророка (sancak-i şerif) у мечети Султан Ахмед и призвать народ собраться под ним, чтобы покарать бунтовщиков. Эта мечеть была избрана в качестве главной ставки правительственных сил.

 

Глашатаи разошлись по всем кварталам Стамбула, Галаты, Перы и Скутари и стали призывать добрых мусульман выступить на помощь султану против мятежников янычар.139 Свидетель описываемых событий Минчиаки в своем донесении в Петербург сообщил, что на призыв султана откликнулись все слои населения: бедные и богатые, министры и носильщики, улемы и военные. Жители мусульманских кварталов пришли во главе со своими имамами. Среди них было много ремесленников, торговцев и софт (учащихся духовных училищ – медресе). Для охраны порядка и пресечения бесчинств цехи выделили в помощь страже своих людей. Султану удалось изолировать янычар от населения.140 Лишь часть хамалов (грузчиков), лодочников и люмпены примкнули к янычарам. Населению, ставшему на сторону султана, было роздано оружие.141

 

После принятого решения султанские войска двинулись против бунтовщиков и окружили площадь Эт-майдан. Пушки артиллеристов были готовы обрушить на них убийственный огонь. Мятежникам было предложено сдаться и выразить покорность. Последовал отказ. Сразу же по толпе янычар был открыт артиллерийский огонь.

 

Растерявшиеся янычары бросились искать спасения в своих казармах. Но огонь преследовал их и здесь. Деревянные казармы и такие же дома вокруг быстро охватил пожар. Сгорели казармы и около тысячи домов, которые находились по соседству.

 

В огне погибло около трех тысяч янычар (по мнению некоторых авторов, эти данные преувеличены). Артиллеристы, ворвавшиеся на площадь Эт-майдан и в казармы, уничтожали всех янычар, кто остался в живых. Они это делали с тем большей охотой, что султан отдал им все ценности и деньги, которые они найдут в казармах.142 В течение 4–5 часов восстание {141} было подавлено.143 Уцелевших янычар хватали на улицах, во дворах, вытаскивали из укрытий и либо уничтожали на месте, либо отправляли на специально созданный суд.

 

Таких судов было два. Один возглавлял великий везир Селим Мехмед-паша, другой – гроза янычар Ага Хюсейн-паша. Суд был скорым и суровым. Все янычары, захваченные с оружием в руках, приговаривались к смерти. Большая часть командиров, начиная с младших, была казнена. Янычары, представшие перед судом, но не уличенные в участии в восстании, подвергались короткому допросу. По словам Минчиаки, янычару задавался вопрос: ты кто, янычар или мусульманин? Если он называл себя янычаром (такие смельчаки были), то его приговаривали к смерти. Всего обоими судами было приговорено к смерти 320 человек.144

 

Общее число убитых, сгоревших и казненных определяется в пределах 6–7 тыс.145–18 тыс.146 Ближе к истине первые данные. Порта умышленно преувеличивала число жертв среди янычар. Она распространяла слух, будто было убито 33 тыс. янычар, дабы победа султана выглядела в глазах его подданных более внушительной.147 Число янычар, высланных из Стамбула, равнялось, по данным Эсад-эфенди, 15 тыс., а по данным наблюдателя, корреспондента газеты «Frankfurter Zeitung» – 20 тыс.148

 

Некоторых высших янычарских командиров, не принимавших участия в восстании, султан наградил деньгами и чинами, а иных разослал по провинциям, далеко друг от друга (одного в Кютахью, другого – в Димотику, третьего в Силистру и т. д.).

 

По прибытии на место они были казнены по обвинению в попытке возродить янычарский очаг. Головы казненных были отосланы в Стамбул.149

 

Султан и его сторонники торжествовали победу. Посольства Англии, Австрии, Сардинии поздравили султана с победой и {142} выразили ему свое удовлетворение.150 На следующий день после подавления янычарского мятежа, 16 июня, Махмуд II в сопровождении большой свиты показался народу. Святыни янычар – их котлы, знамена, головной убор (высокая войлочная шапка) были публично осквернены: котлы были выпачканы, знамена были разорваны на куски и втоптаны в грязь и т. д.

 

17 июня на большом собрании сановников было решено ликвидировать янычарский корпус и предать его анафеме. В тот же день был обнародован высочайший указ (ferman-ı âli). В указе были перечислены все беды, причиненные янычарами государству, и подробно рассказано о восстании. Далее говорилось о ликвидации янычарского очага. Упразднялись само его название, янычарские ранги (rütbe), титулы (unvan) формулы обращения (elkap), знаки орта (nişan). Всех, кто выступит в пользу янычар, говорилось в указе, надлежало подвергнусь суровому наказанию.151

 

Расправившись с янычарами в столице, султан торопился ликвидировать их очаги в провинции. Сразу же после издания указа управителям провинций был послан приказ великого везира ликвидировать янычарские очаги в подчиненных им областях. Султан требовал безоговорочно и безжалостно казнить как бунтовщиков всех янычар, которые проявят неповиновение. В города, где находились крупные янычарские очаги, великий везир направил своих шпионов, которые должны были доносить о выполнении приказа.152 Самый крупный после Стамбула янычарский очаг находился в Эдирне. Его удалось ликвидировать без особых затруднений.153 Управители провинций проявили большое рвение в деле выполнения приказа; в результате, по некоторым данным, в провинции было уничтожено около 30 тыс. янычар.154

Несмотря на суровые преследования, янычары в ряде мест сделали попытку поднять восстание. В самом Стамбуле было немало недовольных, в их числе многие улемы и адепты некоторых религиозных орденов – дервиши. Они распространяли прокламации с проклятьями по адресу «гяура-падишаха».155 {143} Наконец 17 октября 1826 г. разразился мятеж. Подстрекаемые улемами, янычары, вступившие в корпус ишкенджи, потребовали восстановления янычарского очага и отмены всех нововведений в армии. Однако мятеж был подавлен в самом начале. 800 человек были казнены, а 2 тыс. сосланы вглубь. Малой Азии.156

 

Несколько попыток восстания имели место в 1826 г. в провинции – в Скутари, Аксарае в Малой Азии, в каза Босна-Сарай (в Боснии удалось покончить с янычарами лишь в середине 1827 г.).157 Аналогичные попытки имели место и в других местах и не только в 1826 г., но и позже. Подобные вспышки, хотя и причиняли беспокойство Махмуду II, однако уже не могли восстановить корпус янычар, так как большая часть янычар была физически уничтожена. С янычарским корпусом было покончено раз и навсегда.

 

Подавление мятежа янычар и ликвидация их корпуса была названа сторонниками реформ «благодетельным событием» (vaka-i hayriye). Это название вошло в историю. Несомненно, в таком определении большая доля исторической истины. Вместе с тем, как у современников события,158 так и у ряда последующих историков – турецких и европейских, наблюдается преувеличение исторического значения победы Махмуда II над янычарами; последние изображаются как основное зло, препятствовавшее нормальной жизни государства.

 

Однако при всем том, что разложившийся янычарский корпус действительно причинил стране много бед, он все же не был главным злом. Глубоко порочным был весь турецкий феодальный режим сверху донизу – его военно-ленный строй, государственный аппарат, идеологическая система. Разложение янычарского корпуса было лишь одним из проявлений, и не главным, разложения и загнивания всего турецкого феодального режима. В европейских странах ликвидация янычарского корпуса получила у современников различные оценки. По мнению одних, она явилась началом военных и гражданских реформ, которые позволят Османской империи стать обновленным государством, по мнению же других, ликвидация янычарского корпуса приведет к падению Османской империи.159 {144}

 

116 Донесение поверенного в делах России в Турции Минчиаки в МИД от 6 января 1826 г. – Архив внешней политики России (АВПР), ф. Канцелярия, 1826, д. № 2356, т. I, л. 490.

 

117 Донесение Минчиаки от 22 января 1826 г. – Там же, лл. 52–53.

 

118 E. Z. Karal. Osmanlı tarihi, c. V, s. 148; G. Rosen. Geschichte der Reform im Jahre 1826 bis zum Pariser Traktat vom Jahre 1856. Bd. 1–2. Leipzig, 1866–1867 (русский перевод: Д. Г. Розен. История Турции от победы реформы в 1826 г. до Парижского трактата, ч. I и II. СПб., 1872. В дальнейшем при цитировании русского перевода будем указывать в соответствии с немецким оригиналом – Г. Розен).

 

119 A. Juchereau de Saint-Denys. Histoire de l’Empire Ottoman depuis 1792 jusqu’en 1844. T. IV. Paris, 1844, p. 2. {135}

 

120 Es’ad (Sahaflar Şeyhizade). Üss-i Zafer. Istanbul, 1248 (1828). – Это сочинение – важнейший источник по истории описываемых событий. Его автор был в то время официальным историографом (vaka-i nüvis) и активно участвовал во всех совещаниях (французский перевод: Précis historique de la destruction du corps des janissaires par le sultan Mahmoud, en 1826; traduit du turc par A. P. Caussin de Perceval. Paris, 1833. В дальнейшем при цитировании: Es’ad, op. cit.). На стр. 11–82 дано описание создания нового войска.

 

A. Cevad bey. État militaire ottoman depuis la fondation de l’Empire jusqu’à nos jours. T. I. Le corps des janissaires depuis sa création jousqu’à sa suppression. Traduit du turc. Constantinople – Paris, 1882, p. 347–350. – В этой книге ошибочно указан 1825 год, вместо 1826. Главным источником для автора служило сочинение Эсад-эфенди.

 

121 Текст проекта см.: Tarih-i Cevdet, с. XII, s. 255–263 (Işkenci lâyhası); Es’ad, op. cit., p. 42–45.

 

122 Произносится также – эшкинджи. Так назывались янычары действительной службы, в отличие от ветеранов, инвалидов и других лиц, занесенных в янычарские списки, но не выполнявших действительной службы и не получавших жалования (Es’ad, op. cit., p. 20, прим. 1).

 

123 Янычарский корпус (он назывался – очаг) делился на орта. Каждая орта имела свою казарму – ода (по-турецки – «комната»). Поэтому понятия «орта» и «ода» были равнозначны.

 

Численный состав орта не был постоянным и с течением времени все возрастал – от 100 до 400, 500, 700 человек. При Махмуде II в янычарском корпусе было 199 орта. Они делились на три группы: бёлюк – 61 орта, джемаат – 104 орта и секбан – 34 орта. В день ликвидации янычарского корпуса в ведомостях на получение жалованья значилось 135 тыс. человек. Следовательно, в среднем на каждую орта приходилось по 678 человек. Но численность всех орта не была одинаковой. Из 199 орта 51 находилась в. столице. Исходя из средней численности орта, можно подсчитать, что здесь находилось около 35 тыс. янычар. Остальные были расположены в провинции, главным образом на Балканах и в восточных областях, преимущественно в качестве гарнизонов пограничных крепостей и главных городов. Так, в 1750 г. в Константинополе было 45 тыс., а в провинции – около 45 тыс. янычар, из них в Видине – 5440, Белграде – 5039, Багдаде – 4914, Бендерах – 4134, Карсе – 2143, Очакове – 1551, Ване – 1379 и т. д. Фактическая численность янычар при Махмуде II была значительно ниже номинальной (A. Cevad bey, op. cit., p. 27, 88, 90, 92, 167–168). {136}

 

124 Продажа эсаме была разрешена в 1740 г. в связи с тем, что казна оказалась не в состоянии регулярно выплачивать жалованье (улуфе) янычарам (оно равнялось 10 акче в день и выдавалось раз в триместр). Продажа эсаме привела к тому, что, по удачному выражению турецкого военного историка А. Джевад-бея, появились солдаты без жалованья и лица, получавшие жалованье, но не бывшие солдатами. Покупателями эсаме были янычарские офицеры и администраторы, торговцы, ремесленники, ростовщики.

 

Купля-продажа эсаме разлагала янычарский корпус. Разложению способствовало и то обстоятельство, что многие янычары, особенно семейные, занялись ремеслом и торговлей, устроились на административную службу и пр. К этому их вынуждал рост цен на предметы потребления и падение курса денег. В результате жалованье янычар обесценивалось. Так, окка баранины стоило в 1591 г. – 3 акче, в 1754 г. – 18, в 1772 г. – 24, окка хлеба соответственно – 0,75, 4 и 7 акче; окка оливкового масла в 1754 г. – 15, а в 1772 г. – 90 акче (A. Cevad bey, op. cit., p. 85, 116, 135–137). Что же касается обесценения денег, то достаточно сказать, что всего лишь за десять лет (1816–1826) фунт стерлингов повысился в цене с 29 до 35 пиастров (H. Temperley. England and the Near East. The Crimea. London – New York – Toronto, 1936, p. 405).

 

125 Текст хюджет-и шерийе см.: Tarih-i Cevdet, с. XII, s. 263–266; Es’ad, op. cit., p. 73–80. {137}

 

126 Es’ad, op. cit., p. 73.

 

127 Ibid., p. 81; донесение Минчиаки от 6 июня 1826. – АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. № 2356, т. I, л. 491–493.

 

128 Донесение Минчиаки от 6 июня 1826 г., ук. дело, л. 493.

 

129 Es’ad, op. cit., p. 92. {138}

 

130 Ibid., p. 93.

 

131 Подробно о восстании см.: Tarih-i Cevdet, с. XII, s. 154–173; Es’ad, op. cit., p. 97–184; донесение Минчиаки от 22 июня 1826 г. – АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. № 2356, т. I, лл. 502–514 и др.; I. H. Uzunçarşılı. Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları. C. I. Acemi ocağı ve yeniçeri ocağı. Ankara, 1943, s. 548–565 (автор ввел в научный обиход новые архивные материалы); A. Cevad bey, op. cit., p. 276–344.

 

132 Es’ad, op. cit., p. 110. – По обычаю янычары в знак недовольства выходили на площадь с перевернутыми котлами.

 

133 Кавук – головной убор «людей пера» – законоведов, чиновников юридических канцелярий (Es’ad, op. cit., p. 110).

 

134 Ibid., p. 112–113. {139}

 

135 Précis historique des révolutions de Constantinople en 1807, 1808 et 1826. Traduit du turc par Mathieu Puscich. Marseille – Paris, 1838, p. 68. – Переводчик был драгоманом французских представительств на Леванте, а затем профессором восточных языков в Коммерческом училище в Париже (в дальнейшем при цитировании – Puscich, op. cit.).

 

136 О большой услуге, оказанной Иззетом Мехмед-пашой султану при подавлении восстания см.: I. H. Uzunçarşılı. Darendeli Izzet paşa. – «Belleten», n. 110, s. 236–237.

 

137 Pusсiсh, op. cit., p. 74.

 

138 Es’ad, op. cit., p. 116–117. {140}

 

139 Es’ad, op. cit., p. 121–125.

 

140 Донесение Минчиаки от 22 июня 1826 г., л. 507.

 

141 A. Cevad bey, op. cit., p. 371.

 

142 Донесение Минчиаки от 22 июня 1826 г., л. 508–509; Puscich, op. cit., p. 74. {141}

 

143 I. H. Uzunçarşılı. Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları, с. I, s. 555.

 

144 Es’ad, op. cit., p. 154; Pusсiсh, op. cit., p. 75; донесение Минчиаки от 22 июня 1826 г., л. 510. – Минчиаки сообщает, что Ага Хюсейн-паша имел перед собой тайный список, куда в течение 18 лет заносились имена всех, кто был причастен к мятежам в столице. Если имя подсудимого значилось в списке, его приговаривали к казни, и приговор тут же приводился в исполнение. Надо полагать, что такой же список был и у великого везира.

 

145 Puscich, op. cit., p. 77; Г. Розен, ук. соч., ч. I, стр. 18.

 

146 Донесение Минчиаки от 7 июля 1826 г. – АВПР, ф. Канцелярия, 1826, д. № 2356, т. I, л. 537.

 

147 Г. Розен, ук. соч., ч. I, стр. 18.

 

148 I. H. Uzunçarşılı. Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları, с. I, s. 594.

 

149 Ibid., s. 564. {142}

 

150 Tarih-i Lütfi, с. I–V. Istanbul, 1290 (1873) – 1293 (1876). C. I, s. 158; I. H. Uzunçarşılı. Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları, с. I, s. 596.

 

151 Текст указа (Yeniçerilerin ilğasına dair ferman-ı âli) см.: Tarih-i Cevdet, с. XII, s. 267–271; Es’ad, op. cit., p. 169–179; A. Cevad bey, op. cit., p. 377–383.

 

152 I. H. Uzun'çarşılı. Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları, с. I, s. 559. – Автор обнаружил в турецких архивах донесения таких шпионов великому везиру, поступившие из городов Измит, Бурса, Болу, Кастамону, Чорум, Амасья и др.

 

153 Ibid., s. 559; Tarih-i Cevdet, с. XII, s. 174.

 

154 Донесение Минчиаки от 7 июля 1826 г., л. 537.

 

155 Любопытен следующий факт. Однажды, когда Махмуд II проезжал по улице верхом, один дервишский шейх по прозвищу Сачлы-шейх (Волосатый шейх) схватил его коня под уздцы и набросился на него с бранью. {143} «Гяур-падишах! – воскликнул шейх. Господь бог спросит с тебя за твое богохульство... Разрушая ислам, ты навлек на себя проклятие пророка» (Ziya Şakır. Tanzimat devrinden sonra Osmanlı nizam ordu tarihi. İstanbul, 1957, s. 19).

 

156 Г. Розен, ук. соч., ч. I, стр. 21–22.

 

157 Tarih-i Lütfi, с. I, s. 172–174, 181–186; I. H. Uzunçarşılı.Osmanlı devleti teşkilâtında kapıkulu ocakları, с. I, s. 559, 562. – Узунчаршылы обнаружил в турецких архивах протоколы допроса заговорщиков в Скутари и Аксарае.

 

158 См., например: Es’ad, op. cit., p. 284.

 

159 Z. Şakır, op. cit., s. 19. {144}

 

Новичев А.Д. История Турции: В 4 тт. Т. 2. Новое время. Ч. 1 (1792–1839). Л., 1968. С. 134–144.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.02 2016

Источники о янычарах:

История происхождения законов янычарского корпуса

О янычарах

Об истреблении корпуса янычар

http://www.vostlit.i...umenty/turk.htm

 

 

 

Константин Михайлович из Островицы. Записки янычара

Введ., пер. и коммент. А.И. Рогова. Отв. ред. В.Д. Королюк. – М.: Наука, 1978. – 136 с. – (Памятники средневековой истории народов Центральной и Восточной Европы).

 

Содержание:

Введение

Хроника о турецких делах Константина, сына Михаила Константиновича из Островины Раца, который был взят турками среди янычар

Комментарии

 

http://www.vostlit.i.../frametext1.htm

http://rutracker.org...c.php?t=4461339

Ответить

Фотография Стефан Стефан 30.07 2016

Николле Д. Янычары

Пер. с англ. А.В. Красулиной; Худож. К. Хок. – М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2004. – 71, [1] с.: цв. ил. – (Элитные войска).

Научно-популярное издание.

 

Содержание:

Введение

Происхождение и эволюция янычар

Набор и обучение

Структура османской армии – пехота

Униформа и вооружение

Стратегия и тактика

Продвижение по службе, оплата и мораль

Вспомогательные службы и обязанности вне поля боя

Другие пехотные формирования

 

http://ua.bookfi.net...9CB04EF455E4A85

https://new.vk.com/d...92cf56c7207e2a7

Ответить