←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Юзеф Пилсудский

Фотография stan4420 stan4420 28.09 2018

5bab35f9370f2c90428b45c3.jpg

 

Начало пути

Будущий польский диктатор Юзеф Пилсудский родился в деревне Зулов под Вильнюсом. Он был выходцем из дворянского рода, известного ещё с XV века. Впрочем, предки Юзефа по мужской линии промотали свои поместья и жили, арендуя чужое имущество. Однако его отец сумел поправить финансовое положение семьи, женившись на состоятельной кузине.

Правда, благополучный период оказался недолгим. Неудачные предпринимательские эксперименты Пилсудского-старшего быстро лишили семью большей части имущества и вынудили переехать из собственного дома, сгоревшего во время пожара, в съёмную квартиру в Вильнe.

5bab3747370f2cc8668b45b1.jpg
Вильнюс на рубеже XIX–XX веков

 

Непросто обстояли дела и с детьми: из-за близкого родства супругов некоторые из них страдали серьёзными заболеваниями, в том числе психическими. Мать воспитывала детей в духе польского национализма и неприятия всего русского. Она скончалась незадолго до выпуска Юзефа из гимназии, в 1884 году. Это стало сильным ударом для всей семьи. После получения аттестата Пилсудский-младший наперекор отцу, желавшему видеть его инженером, отправился в Харьков учиться на врача. Однако всего через год он решил перевестись в Дерптский университет и подал соответствующее заявление, но вызов по неизвестным до сих пор причинам задержался.

В это же время в Харькове Юзеф, который ещё в период обучения в гимназии был членом общественно-политических кружков, попал в поле зрения властей как участник протестных акций. Пилсудский вместе со старыми приятелями и петербургскими студентами организовал социалистический кружок и стал общаться с радикальной молодёжью. А его брат Бронислав оказался замешан в попытке покушения на Александра III, в которой участвовал Александр Ульянов. Заговорщиков разоблачили. Бронислава приговорили к смертной казни, но царь заменил её 15 годами каторги. Юзеф же за общение с неудавшимися террористами был приговорён к пяти годам ссылки в Сибирь, которую он отбывал под Иркутском.

 

Профессиональный политик и шпион

Когда Юзеф вернулся домой, материальное положение семьи было ещё хуже, чем раньше. Оставив мысли о карьере врача, Пилсудский намеревался стать юристом. Однако вскоре он понял, что право также не его стезя. При этом устраиваться куда-либо на работу и отказываться от общественной деятельности Юзеф не хотел. Ориентировочно в начале 1893 года он вступил в Польскую партию социалистов (ППС) и занялся пропагандистской работой — писал агитационные статьи, а ещё через год стал отвечать за работу подпольной типографии. При этом, находясь на нелегальном положении, Пилсудский спокойно выезжал за границу, а в 1899 году официально женился на одной из своих единомышленниц — Марии. До сих пор не установлено, почему в этот период его не задержали правоохранительные органы.

В 1900 году Юзефа вычислили и взяли под стражу. Однако, успешно сымитировав сумасшествие, Пилсудский добился перевода в психиатрическую больницу в Санкт-Петербурге, откуда бежал благодаря помощи специально устроившегося туда сообщника. Его авторитет в партии вырос, и Юзеф был избран в её руководящие органы.

Среди историков нет единого мнения относительно того, насколько глубоко Пилсудский верил в левые идеалы. Экономические выкладки Маркса Юзеф, по его же собственным признаниям, не понимал, однако идеи социальной справедливости отстаивал на протяжении многих лет.

В 1904 году Пилсудский оказался в числе польских социалистов, решивших активно сотрудничать с Токио ради того, чтобы добиться поражения России в Русско-японской войне. Пилсудский вышел на японских дипломатов и выдвинул им масштабные политические требования, связанные с формированием польского легиона и помощью полякам в создании независимого государства. В Токио на это отреагировали скептически, однако предложили Пилсудскому заняться шпионажем и диверсионной деятельностью. Юзеф в ответ начал блефовать и рассказал, что у социалистов якобы создана при партии специальная структура, уже занимающаяся военной разведкой. В итоге японские военные согласились передать Пилсудскому весьма значительную по тем временам сумму — £10 тыс.

Польская партия социалистов действительно стала предоставлять японцам информацию о передвижениях российских войск и даже организовала несколько диверсий на транспортных магистралях, однако ущерб, нанесённый России, оказался небольшим. С завершением боевых действий на Дальнем Востоке Япония свернула и поддержку, оказываемую структурам Пилсудского.

 

Революционеры с большой дороги

В 1904 году Юзеф Пилсудский занялся организацией боевых групп, а ещё через год возглавил боевой отдел партии. Помимо политических акций, ему были поручены и сугубо утилитарные задачи, такие как наполнение партийного бюджета. Правда, осуществлялось это в основном за счёт банальных ограблений банков, касс, почтовых фургонов и поездов.

В 1906 году в ППС наметился раскол. В партии многие искоса смотрели на так называемые экспроприации, в ходе которых гибли как члены партии, так и обычные солдаты, охраняющие ценные грузы, из-за чего имидж ППС в народе ухудшался. Кроме того, не нравились многим и правые взгляды Пилсудского. В итоге Юзеф и группа его единомышленников фактически были изгнаны из ППС и создали Партию польских социалистов — революционную фракцию.

Экспроприации на этом фоне не только не остановились, но и стали более активными и масштабными. Самую большую добычу Пилсудскому удалось взять 26 сентября 1908 года в результате ограбления поезда на станции Безданы под Вильнюсом — 200 812 рублей и 61 копейку, что было по меркам начала XX века колоссальной суммой.

В ходе нападения в поезд бросили бомбу, а затем открыли по нему огонь. Один солдат погиб, пятеро получили ранения. Атаковали состав 20 боевиков. Помимо будущего польского диктатора, в ограблении приняли участие три будущих премьер-министра страны — Томаш Арцишевский, Александр Пристор, Валерий Славек.

После безданского инцидента Пилсудский больше не проводил акций такого масштаба. Было устроено несколько небольших ограблений, а затем Юзеф сменил профиль деятельности. В 1906–1907 годах Пилсудский связывался с австрийской разведкой и предлагал свои услуги, направленные на борьбу с Россией. В связи с обострением ситуации в Юго-Восточной Европе его идеи заинтересовали Вену. В конце 1908 года в австрийском Генштабе был подписан рапорт о привлечении Пилсудского к разведывательной работе. Однако перед тем, как приступить к новой деятельности, Юзеф уехал отдыхать на несколько месяцев на курорт в Абазию (современное название — Опатия; город в Хорватии).

 

Первая мировая война

По возвращении домой Пилсудский начал активно работать на австрийскую разведку. Он аккуратно популяризировал проавстрийские взгляды среди соотечественников, собирал через своих агентов военно-политическую информацию о России и помогал ловить в Галиции «русских шпионов». Юзеф также руководил создаваемыми там военно-спортивными обществами, находившимися под патронатом австрийских силовиков. На базе этих организаций впоследствии были созданы части польского ополчения, воевавшего на стороне официальной Вены в Первую мировую войну. 3 августа 1914 года в Кракове появилась Первая кадровая рота.

По версии ряда историков, Пилсудский искренне рассчитывал на победу Австрии и Германии, однако другие считали, что он предвидел поражение Вены и Берлина и уже в тот момент начал готовиться к созданию независимого государства. На первом этапе войны Пилсудского преследовали неудачи. Поляки не захотели поднимать массовое восстание против России, а на инициативы австрийцев реагировали холодно.

5bab38af370f2c67408b45c5.jpg

Русские солдаты во время атаки на фронтах Первой мировой войны

 

Вскоре стало ясно, что удача отвернулась от Вены и Берлина. Пилсудский вышел из состава временного государственного совета, созданного под патронатом Германии, и потребовал от своих бойцов не присягать Вене и Берлину. За это Пилсудского заключили в крепость Магдебург, но ему это пошло только на пользу: о нём сложилось представление как о жертве — и в народе начали забывать о службе Юзефа оккупантам. 8 ноября 1918 года Пилсудского освободили, а через три дня регентский совет назначил его временным начальником государства.

 

Вторая Речь Посполитая

«Товарищи, я ехал красным трамваем социализма до остановки «Независимость», но на ней я сошёл. Вы же можете ехать до конечной остановки, если вам это удастся, но теперь давайте перейдём на «вы», — с таким заявлением обратился Пилсудский к своим соратникам по ППС после прибытия в Варшаву.

22 ноября в Польше было сформировано правительство во главе с социалистом Енджеем Морачевским. Оно провело ряд социальных реформ в интересах широких слоёв населения, однако далеко идущие левые планы блокировались Пилсудским. В адрес министров стала раздаваться жёсткая критика — как справа, так и слева. В начале января 1919 года в Польше произошла попытка госпереворота. Она была подавлена, но Пилсудский отправил правительство в отставку. Следом учредительный сейм расширил полномочия начальника государства, который, в свою очередь, стал продвигать во власть правых политиков.

Подхватив идеи консерваторов, Пилсудский выступил за воссоздание между Балтийским и Чёрным морями новой Речи Посполитой, включающей, помимо Польши, Прибалтику, Белоруссию и Украину. Это привело к началу Советско-польской войны. Хотя по её итогам планы Пилсудского в полной мере реализованы не были, под властью Варшавы оказались значительные территории, заселённые «не поляками».

«В межвоенной Польше порядка 13% населения были украинцами, ещё около 10% — евреями», — уточнил в беседе старший научный сотрудник Института славяноведения РАН Вадим Волобуев.

 

В 1921 году полномочия Пилсудского были ограничены, в 1922-м он передал власть в стране президенту Габриэлю Нарутовичу, а ещё год спустя покинул пост начальника Генштаба. Однако уже в мае 1926 года близкий к Пилсудскому военный министр Люциан Желиговский организовал в Варшаве военный переворот, передав контроль над военным ведомством основателю новой Польши. 31 мая Пилсудского официально избрали новым президентом, но он отказался от должности, и в результате повторного голосования этот пост отошёл Игнацию Мосцицкому. Пилсудский же стал министром по военным делам и генеральным инспектором вооружённых сил. Кроме того, в 1926–1928 и 1930 годах он занимал кресло премьер-министра.

В 1935 году у Пилсудского обнаружили рак печени. Он прожил после этого всего несколько недель и скончался 12 мая. Его тело было погребено в Кракове, а сердце, по его завещанию, — в могиле матери в Вильнюсе. Политику Польши в последние годы жизни Пилсудского эксперты характеризуют неоднозначно.

«Пилсудский не был националистом в привычном для нас смысле. Он выступал за Польшу в виде „мини-империи”, был скорее государственником. Однако люди, населявшие эту „мини-империю”, мирно сосуществовать не смогли», — рассказал Волобуев.

Кандидат исторических наук, старший преподаватель РГГУ Вадим Трухачёв: "Сегодня Пилсудский в Польше входит в тройку наиболее уважаемых национальных героев наряду с Болеславом Храбрым и Тадеушем Костюшко. 

Его считают человеком, восстановившим польскую государственность и сдвинувшим границу на восток. В то же самое время о минах, которые он заложил под Вторую Республику, там говорить не любят. Однако это именно он своей национальной политикой настроил против Варшавы этнические меньшинства, рассорился со всеми соседями, лишился союзников, подогрел русофобские настроения и толкнул страну в объятия Гитлера, первым из мировых лидеров инициировав подписание договора с Третьим рейхом», — рассказал эксперт.

5bab3917370f2c90428b45cf.jpg

Юзеф Пилсудский с государственными деятелями Третьего рейха

 

По его словам, многие современные проблемы Польши зародились именно во времена Пилсудского.

«Политическая система Польши в наши дни во многом дублирует то, что создал Пилсудский, — управление страной политиком, номинально не являющимся главой государства, антироссийские позиции, попытки полонизовать Западную Украину. Единственное, что отличает сегодняшнюю Польшу от тех времён, — прохладное отношение к Германии», — подчеркнул Трухачёв.

По мнению Вадима Волобуева, трагическая гибель Второй Республики в 1939 году — это следствие политической близорукости Пилсудского и его окружения.

«Он разругался со всеми, с кем только мог, даже с таким естественным союзником, как Чехословакия, и неосмотрительно пошёл на сближение с нацистами. Поэтому хоть Пилсудский и является основателем Второй Речи Посполитой, он же стал и её могильщиком», — резюмировал эксперт.

Святослав Князев

Ответить

Фотография Стефан Стефан 28.09 2018

ПИЛСУ́ДСКИЙ (Piłsudski) Юзеф Клеменс [23.11(5.12).1867, имение Зулов Свенцянского у. Виленской губ., ныне дер. Залавас Швянчёнского р-на Вильнюсского у., Литва – 12.5.1935, Варшава], польск. гос., политич. и воен. деятель, маршал Польши (1920). Из польск. шляхты. Брат Б.О. Пилсудского. Отец П., Юзеф Винценты Пётр (1833–1902) – участник Польского восстания 1863–64. В 1877–85 учился в гимназии в Вильне (Вильно, ныне Вильнюс), в 1882 вместе с братом организовал польск. кружок самообразования «Спуйня» («Spójnia»). В 1885 поступил на мед. ф-т Харьковского ун-та. В 1887 арестован, за косвенное участие в подготовке покушения на жизнь Александра III приговорён к 5 годам ссылки в Вост. Сибирь. После возвращения в Вильну примкнул в 1893 к нелегальной Польской социалистической партии (ППС), был известен под псевдонимами Зюк, Мечислав, Виктор. Вскоре вошёл в руководство ППС, в 1894–1900 издавал центр. парт. орган газ. «Robotnik» («Рабочий»). Гл. задачей ППС считал вовлечение рабочего движения в борьбу за независимость Царства Польского (ЦП). В 1900 арестован, симулировал сумасшествие, затем бежал из психиатрич. больницы, в которую был заключён. Эмигрировал в Великобританию, но вскоре вернулся. Активно участвовал в Революции 1905–07 в ЦП, ратовал за подготовку вооруж. восстания, инициировал создание боевой орг-ции ППС и стал её руководителем. В 1906 после раскола ППС возглавил ППС-революционную фракцию. С 1908 в эмиграции в Австро-Венгрии. Наладил сотрудничество с австр. военными, что облегчило деятельность созданных при его участии Союза активной борьбы и военизированной орг-ции «Стрелок». Их задачей считал подготовку командных кадров для будущей польск. армии на случай войны между монархиями, разделившими Речь Посполитую (см. Разделы Речи Посполитой). С энтузиазмом встретил начало 1-й мировой войны, 24.7(6.8).1914 по его приказу рота стрелков вторглась на территорию ЦП. В окт. 1914 на территории ЦП создал нелегальную Польск. воен. орг-цию. Прогноз П. о всенародном восстании в ЦП не оправдался, что обесценило значение польск. добровольч. формирований в глазах австр. и герм. руководства. После преодоления кризиса добровольч. движения путём формирования (с согласия Вены) польск. легиона стал командиром его 1-го полка (в 1915 преобразован в бригаду). В 1916 покинул легион из-за отказа австр. властей передать ему командование над ним. В Польск. королевстве (создано Германией и Австро-Венгрией в нояб. 1916) возглавил воен. комиссию Врем. гос. совета. В 1917 не был назначен команд. «Польским вермахтом» (вооруж. силы, формировавшиеся оккупационными властями), в связи с чем подал в отставку. В июле 1917 – нояб. 1918 интернирован немцами в Магдебурге. 10.11.1918 вернулся в Варшаву. 12.11.1918 Регентский совет Польск. королевства вручил ему верховную политич. и воен. власть, П. стал начальником (главой) государства и верховным главнокоманд. польск. армией (занимал посты до дек. 1922). Проявил себя как приверженец политики «свершившихся фактов», при установлении границ Польши действовал наперекор рекомендациям вел. держав, особенно на вост. направлении. В февр. 1919 начал боевые действия против РККА в Белоруссии, переросшие в советско-польскую войну 1920. После провала плана создания федерации Польши с Литвой и Белоруссией, утверждения в Приднепровской Украине правительства С.В. Петлюры, стремительного наступления РККА на Варшаву (см. Варшавская операция 1920) в июле 1920 лишён Сеймом исключит. прав на проведение «вост. политики». Критически отнёсся к «мартовской» конституции 1921, считая, что полномочия, предоставляемые ею исполнит. власти, недостаточны. По этой причине в 1922 отказался баллотироваться в президенты страны. В дек. 1922 – мае 1923 нач. ГШ. Подал в отставку в знак протеста против создания правоцентристского правительства В. Витоса. Формально отошёл от дел, но фактически продолжал оказывать сильное влияние на политич. жизнь Польши, навязывая президенту и правительств. кабинетам свою волю, особенно в вопросе об организации воен. командования. 12–14.5.1926 возглавляемые П. войска совершили гос. переворот (в ходе боёв в Варшаве погибли 379 чел., 920 чел. получили ранения). В Польше был установлен т.н. режим «санации» (оздоровления) – разновидность авторитарной диктатуры, опиравшейся на армию и гос. аппарат. 31.5.1926 избран Сеймом президентом Польши вместо подавшего в отставку С. Войцеховского, однако отказался от поста под предлогом недостаточных полномочий президента (4.6.1926 пост занял И. Мосьцицкий, рекомендованный П.). В 1926–35 бессменно занимал посты ген.-инспектора вооруж. сил и воен. мин., единолично контролировал внешнюю политику Польши. В окт. 1926 – июне 1928, авг. – дек. 1930 возглавлял правительство. В качестве гл. задачи режима определил ослабление роли оппозиц. политич. партий. Последовательно ограничивал полномочия Сейма в пользу правительства и особенно президента, стремился создать в Польше политич. систему во главе с президентом, обладающим неограниченными полномочиями, и подконтрольным ему правительством. В авг. 1926 провёл через деморализованный Сейм поправки к конституции 1921 (наделили президента дополнит. полномочиями в области законодательства и регулирования работы парламента и правительства). На запрет оппозиц. партий (за исключением революционных) не пошёл, однако проводил по отношению к ним репрессивную политику. В 1934 согласился с созданием в Берёзе Картуской (ныне г. Берёза Брестской обл., Белоруссия) концентрационного лагеря (место заключения коммунистов, членов Организации украинских националистов, ряда оппозиционеров). В 1927 сформировал Беспартийный блок сотрудничества с правительством П. (ББ), в который вошли поддерживавшие его политич. партии, обществ. и проф. орг-ции, авторитетные деятели разных уровней. На парламентских выборах 1928 ББ не сумел завоевать абсолютного большинства мандатов. В сент. 1930 в ответ на попытку 6 оппозиц. партий левого и центристского направлений (блок Центролев) организовать демонстрации с целью ликвидации диктатуры досрочно распустил парламент. 18 быв. депутатов Сейма (в т.ч. Витос) были заключены в Брестскую крепость. Тогда же развернул репрессии в отношении укр. сепаратистского движения (полицейско-войсковая операция по «умиротворению» Вост. Галиции в сент. 1930, в ходе которой были арестованы 1739 чел.). Используя репрессии и «адм. ресурс», обеспечил ББ победу на выборах в нояб. 1930. В области внешней политики проводил курс на поддержание союзнич. отношений с Францией и Румынией, сближение с Великобританией и нормализацию отношений с соседними державами на базе принципа «равноудалённости». Санкционировал подписание соглашений о ненападении с СССР (25.7.1932) и Германией (26.1.1934), обеспечивших Польше ощущение безопасности и собств. значимости на междунар. арене. В 1934, нарушив установленную процедуру, провёл через Сейм новую конституцию (подписана президентом 23.4.1935; известна как «апрельская»), которая окончательно свела на нет роль парламента в политич. жизни Польши. До воплощения её положений в жизнь не дожил, скончавшись от рака печени. Тело П. покоится в королевской усыпальнице в Вавельском кафедральном соборе (Краков), сердце – в могиле матери в Вильно. Кавалер высших польск. и иностр. орденов, в т.ч. ордена Белого Орла (1921), Большого креста ордена Почётного легиона (1921).

 

4729ad741832.jpg

 

 

Соч.: 1920 год. М., 1926; Pisma zbiorowe. Warsz., 1937–1938. T. 1–10.

 

Лит.: Garlicki A.J. Piłsudski. Warsz., 1990; Наленч Т., Наленч Д.Ю. Пилсудский: Легенды и факты. М., 1990; Парсаданова В.С. Ю. Пилсудский // Вопросы истории. 1996. № 1; Симонова Т.М. Стратегические замыслы начальника Польского государства Ю. Пилсудского // Военно-исторический журнал. 2001. № 11; Ю. Пiлсудскi ў гiсторыi Польшчы i Беларусi / Рэд. К.I. Козак, У.Ф. Ладысеў. Мiнск, 2002; Wójcik Z.J. Piłsudski. Warsz., [2002]; Матвеев Г.Ф. Пилсудский. М., 2008; он же. Ленин и Пилсудский: Сотворение революции // Родина. 2010. № 7–8; Сулея В.Ю. Пилсудский. М., 2009.

 

Матвеев Г.Ф. Пилсудский Ю.К. // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/wor...ry/text/3139226

Ответить

Фотография Ученый Ученый 28.09 2018

МАЙСКИЙ ПЕРЕВОРОТ В ПОЛЬШЕ 12-14 МАЯ 1926 ГОДА

 

Формальным началом истории II Речи Посполитой считается 11 ноября 1918 года, когда польские отряды разоружили немецкий гарнизон в Варшаве, и вернувшийся из немецкого плена революционный лидер Юзеф Пилсудский принял военную власть из рук Регентского совета Королевства Польского. Три дня спустя (14 ноября 1918 года) Пилсудский принял на себя также гражданскую власть, а сам Регентский совет и Временное народное правительство Польской Республики решили наделить Пилсудского полномочиями временного правителя. 20 февраля 1919 года Законодательный сейм назначил Пилсудского «Начальником государства и Верховным вождём».

 

В 1923 году, имея в руках всю полноту власти в стране, маршал Юзеф Пилсудский неожиданно ушел из политики, собираясь полностью посвятить себя армии. Это решение, однако, вызвало определенный протест среди его многочисленных сторонников. Из своего дома в Сулеювеке Пилсудский внимательно наблюдал за, увы, безрадостными событиями в политической жизни страны. Нестабильность внутренней политической ситуации, смены кабинетов, отсутствие ясной перспективы развития государства – все это в конце 1925 года укрепило Маршала во мнении, что пришло время вернуться во власть. Задача казалась нетрудной, учитывая, что большинство высших офицеров и известных политиков были на его стороне. И, прежде всего, генералы Люциан Желиговский и Густав Орлич-Дрешер. Тогда же, в ноябре 1925 произошла очередная смена кабинета. А новый просуществовал только до апреля 1926 года. Стало ясно, что медлить уже больше нельзя …

 

 

Польское правительство под руководством премьер-министра Винценты Витоса за несколько дней до переворота.

 

original.jpg#20938990974

 

Однако смена власти произошла не так безболезненно, как полагал Юзеф Пилсудский. Значительная часть воинских частей осталась верна правительству. Не поддержали Маршала и некоторые генералы. В том числе и Тадеуш Розвадовский, с которым они вместе разрабатывали Варшавскую операцию 1920 года («Чудо на Висле»), и который возглавил оборону Варшавы. Начальником штаба у него, кстати, был будущий генерал, герой 2-ой Мировой войны, а тогда еще полковник Владислав Андерс (что до другого участника той же войны, Владислава Сикорского, то он формально сохранял нейтралитет, находясь во Львове, но, отказавшись прислать помощь правительственным войскам, фактически помог Пилсудскому). Утром 12 мая в сопровождении лишь своего адъютанта Маршал прибыл в Варшаву для встречи с президентом Станиславом Войцеховским, но не застал последнего. После чего, в 13.30 он отдал приказ о наступлении верных ему войск из Рембертова на Варшаву.

 

 

Марш на Варшаву.

 

original.jpg#20831282370

 

В 17.00 встреча Маршала и Президента все же состоялась на мосту Понятовского (тогда он назывался Третий мост), но закончилась безрезультатно. Почти сразу же начались военные столкновения. Еще днем мост был захвачен 2-ым дивизионом 1-го полка Кавалеристов подполковника Яна Глоговского (сторонниками Пилсудского), но вскоре их выбили оттуда подразделения Офицерской школы пехоты майора Мариана Порвита. Однако правительственным войскам (силами 30 полка пехоты полковника Изыдора Модельского) не удалось взять мост Кербедзя, чтобы воспрепятствовать переправе на другую сторону войскам Пилсудского, которые постепенно вытесняли правительственные части из важнейших объектов столицы.

Бои за Варшаву, которую защищали тогдашние президент Станислав Войцеховский и премьер Винценты Витос, продлились 3 дня. В ходе боёв погибло 250 военных и 164 гражданских лица, около 1000 человек получили ранения.

 

 

Группа прохожих на улице глазеющих на мертвую лошадь.

 

original.jpg#20162063823

 

Надежды оборонцев Варшавы на помощь извне не оправдались по причине забастовки железнодорожников, поддержавших Маршала. Что же касается трехтысячного гарнизона Цитадели, на помощь которого они тоже рассчитывали, то власть в крепости к тому времени уже захватили преданные Пилсудскому офицеры. После решающих боев 14 мая вся власть в стране вновь перешла к маршалу Юзефу Пилсудскому. А 15 мая уже был сформирован новый кабинет во главе с Казимежем Бартелем.

 

 

Двое солдат у военную базе возле Бельведера.

 

original.jpg#20715918125

 

Юзеф взял власть в свои руки и провозгласил политику «санации» (так называемого оздоровления государства). Новый сейм избрал Пилсудского на пост президента, от которого он отказался. По предложению Юзефа президентом стал профессор Игнацы Мосьцицкий, премьером Александр Скшиньский. В истории Польши начался период «правления полковников», так как окружение Пилсудского состояло в основном из действующих офицеров или ветеранов Польской армии.

 

 

Правительственные войска атакуют мятежников маршала Пилсудского.

 

original.jpg#20385136672

 

Многие участники событий,выступавшие на стороне правительства, были преданы военному трибуналу и осуждены за «совершение тяжких преступлений». Среди них генералы Тадеуш Розвадовский, Ян Хемпель, Освальд Франк, Ян Туллье, Болеслав Язьвинский, Влодзимеж Загурский и контр-адмирал Ежи Зверковский.

В целом режим Пилсудского носил правоцентристский, консервативно-патерналистский характер, направленный на восстановление моральных ценностей общества авторитарными методами. На исходе своего правления, в апреле 1935 года, правительство Пилсудского обеспечило принятие так называемой апрельской Конституции, которой пользовалось Польское правительство в изгнании в годы Второй мировой войны.

 

 

30 пехотный полк в действии.

 

original.jpg#20608209521

 

 

Польский маршал Юзеф Пилсудский (на переднем плане слева) и генерал Густав Орлич-Дрешер.

 

original.jpg#20277428068

 

Офицеры маршала Юзефа Пилсудского на ступенях дворца Бельведер.

 

original.jpg#20500500917

 

Толпы людей у входа на мост Юзефа Понятовского.

 

original.jpg#20054355219

 

Маршал Юзеф Пилсудский во время переворота.

 

original.jpg#20946646615

 

Сражение на дворцовой площади.

 

original.jpg#20723573766

 

Солдаты обороняют Бельведер.

 

original.jpg#20392792313

 

Солдаты на мосту Кербедза

 

original.jpg#20285083709

 

Поврежденная стена здания на Уяздовских аллеях. Видны следы стрельбы из пулемета.

 

original.jpg#20838938011

 

Солдаты маршала Пилсудского стреляют по окнам универмага братьев Яблковских , где оборонялись правительственные войска.

 

original.jpg#20508156558

 

Танк, сокрушивший позиции правительственных войск в Варшаве.

 

original.jpg#20062010860

 

Позиция артиллерии на Мокотовской улице.

 

original.jpg#20615865162

 

Артиллерия Пилсудского на дворцовой площади.

 

original.jpg#20731229407

 

Часовой у входа на мост Кербедза. На переднем плане полицейские, охраняющие въезд на мост.

 

original.jpg#20400447954

 

Баррикады на углу ул. Маршаловска и Иерусалим-авеню.

 

original.jpg#20177375105

 

Юзеф Пилсудский на мосту Понятовского во время переворота. Слева направо подполковник Казимир Стамировский см. Мариан Зебровский, генерал Густав Орлич-Дрешер.

 

original.jpg#20954302256

 

Маршал Юзеф Пилсудский с офицерами своего штаба после переворота.

 

 

original.jpg#20846593652

 

Следы уличных беспорядков. Видно здание с разбитыми витринами.

 

original.jpg#20623520803

 

Поврежденные пулеметными очередями деревья на Уяздовских аллеях.

 

original.jpg#20069666501

 

Фотография, на которой запечатлены массовые захоронения жертв майского переворота.

 

original.jpg#20515812199

 

Совместное моление духовенства различных конфессий на могиле жертв мартовского переворота, среди них епископ Станислав Галль.

 

original.jpg#20292739350

 

Члены семьи одной из жертв майского переворота.

 

 

original.jpg#20738885048

 

 

original.jpg#20961957897

 

Похороны еврейских солдат, погибших в во время майского переворота.

 

original.jpg#20185030746

https://historicaldi...-maya-1926-goda

Ответить

Фотография Стефан Стефан 28.09 2018

«САНАЦИО́ННЫЙ РЕЖИ́М» (от лат. sanatio – оздоровление), авторитарный политич. режим в Польше, существовавший в период от гос. переворота Ю. Пилсудского (12–14.5.1926) до поражения Польши в германо-польской войне 1939 и создания польск. правительства в эмиграции (30.9.1939). Идейные основы «С.р.» были сформулированы в период гос. переворота 1926: оздоровление политич. жизни (отсюда назв.), радикальное ослабление влияния партий и парламента, укрепление позиций президента и исполнит. власти. «С.р.» опирался на армию, гос. аппарат и личный авторитет Пилсудского в польск. обществе. Начальный период «С.р.» связан с принятием в авг. 1926 поправок к конституции 1921, позволивших президенту и правительству контролировать работу парламента. Окончательное складывание «С.р.» знаменовало утверждение конституции 1935 (апрельской), передавшей всю полноту власти президенту, ответственному за свои действия лишь «перед Богом и историей». Для «С.р.» были характерны запрещение деятельности ряда партий (революционных и Организации украинских националистов), репрессии против легальной оппозиции, создание (в качестве форм политич. представительства режима) организаций, позиционировавших себя как внепартийные: Беспартийный блок сотрудничества с правительством (1928–36), затем Лагерь нац. объединения (с 1936).

 

 

Лит.: Матвеев Г.Ф. Пилсудский. М., 2008.

 

Матвеев Г.Ф. «Санационный режим» // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/wor...ry/text/3139226

Ответить

Фотография Ученый Ученый 29.09 2018

Как Пилсудский помог большевикам победить в Гражданской войне?

 

 

Закулисные интриги польского лидера Юзефа Пилсудского стали причиной провала политики Антанты по уничтожению большевистской России, а также приговором белогвардейскому движению.

Приход к власти в Польше в 1918 году Пилсудского во главе польского корпуса, сражавшегося в Первую мировую войну на стороне Германии против царской России, предопределил экспансию Варшавы на восток. Став главой государства, Пилсудский так озвучил своё заветное желание:

«Моя мечта – дойти до Москвы и на Кремлёвской стене написать: “Говорить по-русски запрещается”».

Для реализации экспансионистских планов польскому руководителю не хватало хорошо вооружённой армии, а также западного финансирования. Для решения этого вопроса в 1919 году в Париже на заседании Верховного совета Антанты Пилсудский вынес вопрос о походе на Москву, который был отклонён ввиду того, что Европа и Америка уже сделали ставку на признанных преемников сверженного большевиками Временного правительства в лице генералов А.Колчака и А.Деникина. Вместе с тем Антанта согласилась вооружить Польшу в качестве «барьера против большевистской России и противовеса Германии». Причём, по замечанию британского премьера Л.Джорджа, это делалось «не для наступления на Россию, а для защиты от будущих непредвиденных обстоятельств». Свой формальный запрет британец обосновал отсутствием у Пилсудского серьёзного боевого опыта против Красной армии: «Он не отдаёт себе отчёт в том, что этот поход представляет смертельную опасность для самой Польши». В итоге Польша получила от Франции около 1500 орудий, 2800 пулеметов, 400 тыс. винтовок, 700 самолетов, 200 броневиков, 800 грузовиков, 3 млн комплектов обмундирования (численность самой польской армии к этому времени выросла до 700 тыс. человек). Таким образом Варшава получила a0de7da3e8e796e4ff38f29ffddbb885.jpgсовременную, дееспособную и хорошо вооружённую армию. По сути, формальное предупреждение союзников не идти на восток стало для Польши карт-бланшем в отношении русских. Теперь перед Польшей стоял только один вопрос: с кем из русских – белогвардейцами или большевиками – быстрее удастся договориться о возврате утраченных в конце XVIII века территорий, поделённых между Россией и Пруссией.

Получив огневую мощь и уверовав в свою имперскую миссию по возрождению былого величия, Пилсудский начал за спиной Антанты вести двойную игру. Официальная союзная линия заключалась в поддержке адмирала Колчака и генерала Деникина, которые, ко всему прочему, полностью поддержали независимость Польши. Как позже писал в своих мемуарах командующий Вооружёнными силами Юга России генерал Деникин, кстати наполовину поляк по матери, в своих «Очерках русской смуты»,

«моё признание независимости Польши было полным и безоговорочным, и я лично относился с полным сочувствием к возрождению Польского государства. До падения Германии (11 ноября 1918 г.), когда Польша ещё находилась в австро-германских тисках (территория Польши была в то время ещё оккупирована немцами и австрийцами), я формировал в Добровольческой армии польскую бригаду «на правах союзных войск», с самостоятельной организацией и польским командным языком. Часть этой бригады под начальством подполковника Малаховского приняла кратковременное, но видное участие в боях на Ставропольском направлении. Когда в декабре 1918 года в водах Чёрного моря появились союзные корабли, французские и английские, я отправил польскую бригаду со всей её материальной частью на русском пароходе в Одессу, откуда она двинулась на родину, на присоединение к польской армии».

cf68d5f18341a87ee0f964ef63b6285e.jpgНесмотря на безоговорочное признание и ранее оказанную руководителями белогвардейского движения поддержку в становлении польского государства, Пилсудский сделал ставку на большевиков. Этому предшествовали секретные контакты по линии командированного на польский фронт русского Красного Креста, где большевики в качестве ключевого переговорщика использовали давнего соратника главы польского государства по революционной деятельности в России – польского коммуниста Ю.Мархлевского. В царский период будущий глава польского государства активно занимался террористической деятельностью. Он, как и его старший брат Болеслав, был причастен к осуществлению неудавшегося покушения на Александра III. В итоге организатор, А.Ульянов (старший брат В.Ленина), был повешен, Болеслав отправлен на каторгу на Сахалин, где умер от чахотки, сам же Юзеф сослан на пять лет в Сибирь.

По итогам переговоров с большевиками было заключено тайное соглашение, в рамках которого большевики обязывались приостановить военные действия на северном участке польско-советского фронта (Двинск – Полоцк), а поляки – не предпринимать наступления для содействия генералу Деникину на фронте Киев – Чернигов. Причём, чтобы скрыть факт двойной игры, польская миссия в белогвардейской ставке продолжала «работать» как ни в чем не бывало, а в штаб-квартире Антанты польские офицеры рапортовали о том, что «всё идет по плану». О том, что в планах Пилсудского не значилось поддержки белогвардейцам, свидетельствует и вербальное сообщение, которое перед заключением тайных договорённостей было передано польским офицером представителю большевиков Ю.Мархлевскому. В нём, в частности, говорилось: «Содействие Деникину в его борьбе против большевиков не соответствует польским государственным интересам. Удар на большевиков в направлении на Мозырь, несомненно, помог бы Деникину и даже мог бы стать решающим моментом его победы. Польша на Полесском фронте имела и имеет достаточно сил, чтобы этот удар осуществить. Разве мы осуществили его? Разве это обстоятельство не должно было открыть глаза большевикам?»

6e4d0500684a6262428301d77c3f74a2.jpgО том, что именно позиция Польши предопределила стратегическое поражение белых, также писал и один из выдающихся красных полководцев тех лет М.Тухачевский: «Наступление Деникина на Москву, поддержан­ное польским наступлением с запада, могло бы для нас кончиться гораздо хуже, и трудно даже предугадать конечные результаты…»

Таким образом, белогвардейское движение было обречено на медленную и мучительную ликвидацию. О чём свидетельствуют и воспоминания другого польского генерала Галлера, отмечавшего, что «слишком быстрая ликвидация Деникина не соответствовала нашим интересам. Мы предпочли бы, чтобы его сопротивление продлилось, чтобы он ещё некоторое время связывал советские силы. Я докладывал об этой ситуации Верховному вождю (Пилсудскому). Конечно, дело шло не о действительной помощи Деникину, а лишь о продлении его агонии».

Да и сам Пилсудский заявлял о том, что не видит никакого смысла помогать Врангелю: «Пусть Россия ещё погниет лет 50 под большевиками, а мы встанем на ноги и окрепнем». Того же Врангеля польский лидер использовал в своих интересах для остановки наступления Будённого с целью «обескровить тех и других», что дало бы возможность установить полный контроль над всей территорией Украины (к тому моменту западная часть уже контролировалась поляками, которые жестоко подавляли выступления местных националистов) и Белоруссии.

771fff84f6fa22d36ca02e8e5ec49797.jpgПо всей видимости, уже тогда Пилсудский начал вынашивать грандиозные планы и предпринимать конкретные шаги с прицелом на будущее расчленение России. Так, в 1920 году между руководителем Польши и главным атаманом Украины С.Петлюрой был заключён так называемый Варшавский договор. Как позднее писал в своих мемуарах начальник польского Генштаба генерал Кутшеба, Пилсудский стремился к «новой организации Восточной Европы путём полного раздела России и сведения её территории в границы, населённые только коренным русским населением…».

В результате польского предательства интересов Антанты и военного бездействия поляков Красная армия смогла высвободить существенные силы и перебросить их на Южный фронт, вытеснив белогвардейские войска и вынудив их в конечном итоге покинуть Россию.

Спустя годы генерал Деникин напишет: «Приём, к которому прибегли тогда руководители польской политики в русском вопросе, чтобы не допустить победы Белого движения, за что теперь расплачивается польский народ, даже в глубоких сумерках современной политической морали представляет собой явление необычное».

727977c72f44b47334c1875689ca8649.jpgСобственные неуёмные имперские амбиции и вероломство в отношении европейских союзников в дальнейшем предопределили судьбу Польши, которая за счёт союза с Гитлером (пакт Гитлера – Пилсудского о ненападении 1934 года), надеясь поучаствовать в разграблении Чехословакии (аннексия Тешинской Силезии) и впоследствии России, в итоге сама стала жертвой нацистов. Никто из европейских держав так и не пришёл к ней на помощь. Позднее британский премьер У.Черчилль в своих мемуарах так написал о Польше: «Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно демонстрирует такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И всё же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».

 

https://riss.ru/letters/32649/

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 30.09 2018

замечательные дополнения к первоначальному посту.

но у меня вопросы по фотографиям - 

1. кто это?

у меня есть предположение, но нет уверенности

a0de7da3e8e796e4ff38f29ffddbb885.jpg

 

2. кто стоит в светло-сером кителе рядом с Петлюрой?

771fff84f6fa22d36ca02e8e5ec49797.jpg

Ответить

Фотография Стефан Стефан 30.09 2018

IV.1. ПОДЧИНЕНИЕ ПАРЛАМЕНТА И ПЛОДЫ ТРИУМФА «САНАЦИИ»

 

Все действия и выступления Пилсудского, предшествовавшие роспуску сейма, свидетельствовали о его решимости осуществить еще одну «революцию без революционных последствий» – ликвидировать остатки парламентаризма, но сохранить парламент как институт, присущий представительной форме правления. Опыт функционирования других европейских диктатур и деятельности Беспартийного блока показал, что вполне можно управлять с помощью партии власти, послушно выполняющей команды диктатора. Главное – обеспечить ББ большинство, и сейм из оппонента превратится в послушный воле режима орган, в его составную часть. Слабая оппозиция в парламенте будет безопасным и безвредным критиком режима, демонстрирующим видимость демократического правления.

 

Партии Центролева не только не осудили роспуск парламента, но и приняли его с определенным удовлетворением: наконец-то ситуация прояснилась и появилась возможность вынести спор с режимом на суд избирателей. Оппозиция считала, что «санация» и на этот раз будет играть в меру честно. Вечером 9 сентября пять партий Центролева создали избирательный блок под названием Союз защиты закона и свободы народа. Что касается христианских демократов, то они днем ранее, из-за нежелания партнеров по Центролеву учесть их конфессиональные постулаты, а также по требованию их лидера В. Корфанты, решили остаться вне избирательного блока, но как его союзники. Оппозиция обратилась к обществу с воззванием, обвиняя диктатуру во всех несчастьях трудового народа: в нежелании продолжать реформы, начатые до мая 1926 г.; служении интересам буржуазии и помещиков; в предательстве славных традиций борьбы за независимость Польши («союз Юзефа Пилсудского с представителями бывших соглашателей с государствами-захватчиками нанес удар в самое сердце легенде легионов»); непродуманной национальной политике. Был использован также аргумент из арсенала Пилсудского и его окружения: «Над всей польской жизнью повис груз невыносимых моральных отношений»130.

 

Этот документ, явно ориентированный на трудящиеся слои общества, грешил демагогией (самым глубоким экономический кризис был в демократических Соединенных Штатах Америки и Веймарской Германии) и туманно рисовал пути оздоровления экономики страны. Оппозиция не четко представляла, чего она хочет помимо ухода режима с политической сцены и восстановления демократии образца 1921 г. Существует традиция обвинять польскую оппозицию в том, что она не решилась прибегнуть к внепарламентским массовым формам борьбы трудящихся. Но в 1930 г. в Польше не было ни малейших признаков того, что массы были к этому готовы. Тем более, оппозиции, стремившейся действовать в правовом поле, не пристало звать на баррикады. Это могли делать только загнанные в подполье революционные партии и Организация украинских националистов. {198}

 

Зато режим четко следовал плану, намеченному Пилсудским. 1 сентября маршал отметил в представленном ему списке наиболее опасных, с его точки зрения, оппозиционеров. В ночь с 9 на 10 сентября 1930 г. полицией и военной жандармерией были арестованы 18 бывших депутатов, в том числе трехкратный премьер-министр В. Витос. Аресты были проведены не по судебному ордеру, а по приказу министра внутренних дел. Социалист Х. Либерман был арестован, несмотря на то, что, даже перестав быть депутатом сейма, пользовался неприкосновенностью как член Государственного трибунала. Все, кроме одного бывшего депутата от ББ, обвиненного в коррупции, были членами оппозиционных партий и из-за резких выступлений против диктатора в прессе и сейме считались чуть ли не личными врагами Пилсудского. 26 сентября, после роспуска Силезского сейма, аресту подвергся лидер христианских демократов, руководитель восстаний в Верхней Силезии в 1919–1921 гг. В. Корфанты. Местом содержания арестованных стала военная тюрьма в Брестской крепости, что было еще одним нарушением права. Арестованных начали избивать уже по пути в тюрьму, физическое и психологическое насилие над ними продолжалось и в крепости, комендантом которой на это время был назначен известный своими садистскими наклонностями полковник В. Костка-Бернацкий. В помощь ему были приданы офицеры с такой же репутацией. Узников полностью изолировали от внешнего мира, о жестоком обращении с ними стало широко известно только после парламентских выборов.

 

Но репрессии этими арестами не ограничились. 10 сентября состоялось заседание кабинета, где Пилсудский потребовал, вопреки праву, не восстанавливать на прежней работе бывших государственных служащих, которые были депутатами от оппозиции. Пилсудский твердо решил покончить с остатками парламентаризма, изменить конституцию и «исправить вредные политические и парламентские обычаи». С этой целью он требовал широко использовать меры устрашения, включая аресты, обыски, судебное преследование. Власти сделали все, чтобы максимально ограничить масштаб запланированных оппозицией на 14 сентября митингов и демонстраций. И это им удалось, в том числе и с помощью силы. Были запрещены митинги на открытом воздухе, а владельцам больших залов настойчиво рекомендовали не сдавать их в аренду оппозиции. Участники организуемых Центролевом мероприятий и активисты избивались боевиками.

 

Пилсудский решил воспользоваться практически введенным в стране чрезвычайным положением – парламент распущен при почти полном безразличии общества, готовится арест наиболее ненавистных критиков режима, – чтобы силой подавить разворачивавшееся в Восточной Галиции национально-освободительное движение украинцев. 1 сентября он приказал через 15 дней приступить к «умиротворению» этой провинции. Непосредственным поводом для этого послужила начатая в июле 1930 г. Украинской военной организацией (УВО) борьба с полонизацией провинции, которую они считали украинской национальной территорией131. Поскольку протесты украинцев в парламенте, на митингах и в печати не помогали, УВО решилась на крайние меры. Начались нападения на недавно прибывших сюда колонистов из Центральной и Западной Польши и польских учителей, поджоги их домов и хозяйственных построек, убийства наиболее ненавистных полонизаторов, уничтожались железнодорожные пути и оборудование, подрывались мосты и т.д.

 

Карательную операцию проводили полиция и армейские подразделения. Она длилась до 30 октября и охватила 450 сел в 16 поветах Львовского, Тернопольского {199} и Станиславского воеводств. Итогом акции стали разгром украинских культурных и хозяйственных организаций, закрытие трех украинских гимназий, аресты бывших депутатов и сенаторов, обыски, сопровождаемые порчей имущества и инвентаря, наложение контрибуций продуктами и деньгами в пользу расквартированных в неспокойных населенных пунктах воинских подразделений, порка активистов украинского национального движения и т.д. Всего аресту подверглось 1739 украинцев, 1143 из них обвинили в террористической и антигосударственной деятельности, было изъято около 2,5 тыс. единиц огнестрельного оружия. Фактически это был второй, после вооруженного столкновения в 1918–1919 гг., этап польско-украинской войны в Галиции. Мир увидел, что идея украинской государственности жива среди местного населения.

 

Однако вместо умиротворения края произошло углубление антагонизма между польским государством и украинским сообществом, хуже того, между проживавшими здесь поляками и украинцами. Украинские националистические круги Восточной Галиции показали, что не видят разницы в действиях польской администрации как до, так и после мая 1926 г. и не отказываются от идеи самостоятельного украинского государства, «Пьемонтом» которого должна была стать их провинция. Действия властей дали украинцам повод обратиться в Совет Лиги наций с жалобой на невыполнение Польшей своих обязательств по защите прав национальных меньшинств. И хотя международный орган не усмотрел в действиях Варшавы нарушения взятых ею обязательств, конфликт негативно сказался на имидже Польши. Кроме того «акция умиротворения» и безразличие к ней мирового сообщества укрепили у радикальной части галицко-украинского политического класса убеждение в невозможности компромисса с польской администрацией, в необходимости искать помощи и поддержки у врагов Польши. Поскольку СССР, где также подавлялись проявления украинского национализма, таким союзником быть не мог, за поддержкой обращались к Чехословакии, но главным образом к Германии, где в это время разместилась штаб-квартира Организации украинских националистов (ОУН)*.

 

Помимо руководителей оппозиционных партий и украинцев в предвыборный период в Польше были арестованы по политическим мотивам 84 бывших депутата и сенатора, около 5 тыс. местных деятелей, проведены обыски на квартирах многих активистов оппозиции, понижены в должности государственные служащие, подозревавшиеся в нелояльности правительству. Шок вызвал арест за выступления на предвыборных митингах и осуждение на различные сроки И. Космовской из «Вызволения» и социалиста Я. Квапиньского, в свое время достаточно тесно сотрудничавших с Пилсудским. Так власти с известными политиками из легальных партий еще не поступали. {200}

 

Были также предприняты попытки расколоть крестьянские партии, используя для этого существовавшее в их рядах негативное отношение к сотрудничеству с ППС как классовой партией. И хотя «санации» не удалось добиться своего, но определенный урон своим противникам она все же нанесла. Так, раскольники в Крестьянской партии овладели помещением ее правления и редакцией центрального органа «Газета хлопска», что в условиях избирательной кампании было болезненной потерей. В 11 избирательных округах, где партии Центролева пользовались сильным влиянием, списки их кандидатов были признаны недействительными. Оставшиеся на свободе партийные активисты, опасаясь за свою безопасность, действовали с оглядкой, достаточно пассивно132.

 

Выяснилось, что легальная оппозиция, привыкшая действовать в правовом поле, пусть и деформированном, была абсолютно не готова к навязанной ей борьбе, правила которой устанавливал сам режим. Лишь социалисты пытались организовывать уличные демонстрации, но полиция решительно это пресекала. Активность же крестьянства была минимальной. В целом оппозиция даже не думала о выполнении своего же решения ответить на попытку нового государственного переворота всеми средствами. Она твердо держалась позиции, что конфликт не должен выходить за правовые рамки. Пилсудский же не останавливался перед использованием самых непарламентских методов выдавливания оппозиции с политической сцены, ибо считал непослушные его воле политические партии вредными и опасными для Польши.

 

Партии, поддерживавшие режим, не испытывали недостатка в средствах. С помощью государственной администрации они сумели организовать мощную избирательную кампанию, по числу мероприятий и их участников многократно превосходившую кампанию оппозиции133. В отличие от 1928 г. в нее активно включился сам Пилсудский, на сей раз решивший на полную мощь использовать свой по-прежнему немалый авторитет в обществе. Он согласился, чтобы его имя было поставлено на первое место в общегосударственном избирательном списке Беспартийного блока в сейм и сенат, хотя, естественно, заседать ни в одной из палат не собирался. Следом за ним шли фамилии политиков из его ближайшего окружения, преимущественно из группы «полковников». Он же задал тон агитационно-пропагандистской деятельности всего лагеря своими семью интервью «Газете польской» с резкой критикой польского парламентаризма образца 1921 г. и зависимости правительства от сейма.

 

Эти же мотивы составляли стержень пропагандистской кампании Беспартийного блока, отказавшегося от формулирования избирательной программы. «Санация» вновь придала выборам характер плебисцита, а не соревнования программ разрешения текущих и перспективных проблем общества и государства. При этом режим не жалел черной краски для характеристики противников. Творцы Центролева назывались убийцами, делались намеки на их связи с иностранными государствами, для сплочения общества вокруг правительства был пущен в ход жупел внешней угрозы, главным образом стремление руководителей Германии к ревизии границы с Польшей (что допускалось Версальским договором 1919 г.).

 

Организаторы избирательной кампании ББ активно использовали тот факт, что несколько арестованных полицией членов милиции ППС были обвинены в подготовке покушения на жизнь Пилсудского134. На определенный эффект было рассчитано и принятое в 1930 г. сеймовой фракцией Беспартийного блока решение об отказе ее {201} членов от депутатского иммунитета в случае предъявления им уголовных обвинений. Одновременно превозносились достоинства того государственного устройства, которое намеревался создать Пилсудский вопреки сопротивлению своих врагов. С этой целью популяризировались основные постулаты конституционного проекта Беспартийного блока: сильное правительство, избираемый на всеобщих выборах президент, конструктивно действующий парламент, хозяйственное самоуправление, учреждение палаты наемного труда, чтобы непосредственные производители могли влиять на решение кардинальных хозяйственных проблем.

 

Победу режима на выборах обеспечили не только репрессии против оппозиции, эффективность его пропаганды и средства, потраченные из госбюджета. Не меньшую роль сыграли безразличное отношение значительной части избирателей к борьбе между «санацией» и Центролевом, сути которой они не понимали и к своей индивидуальной судьбе не примеряли135, трудности повседневной жизни в условиях углублявшегося кризиса, а также уважительное отношение многих поляков к Пилсудскому. Его давно созданный образ как национального героя поддерживался и «обогащался» средствами массовой информации: несгибаемый борец за независимость, подвижник сильной, свободной, пользующейся международным авторитетом Польши, мудрый вождь, прекрасный семьянин, лучший друг польских детей, женщин, тружеников, стариков и т.д. и т.п. Как и в 1928 г., был задействован административный ресурс.

 

16 ноября 1930 г. прошли выборы в сейм, позже получившие название «брестских». В них участвовало около 75% избирателей. Почти полмиллиона бюллетеней, главным образом в воеводствах с преобладанием польского населения, были признаны недействительными. Широко практиковалась фальсификация результатов выборов, получившая, по аналогии с победой в Варшавском сражении в 1920 г., ироническое название «чудо над урной». Беспартийный блок и взаимодействовавшие с ним небольшие партии получили 55,6% мест в сейме (249 из 444). Избирательный блок Союз Центролева завоевал только 80 мандатов, больше всего мандатов потеряла ППС (24 вместо 63 в сейме второго созыва). Зато более чем в полтора раза увеличили свое представительство (62 мандата) национальные демократы, не привлекавшие после поражения 1928 г. повышенного внимания «санации». Сократилось представительство национальных меньшинств, особенно славянских, при одновременном увеличении числа немецких депутатов. Коммунисты вместо 8 мандатов завоевали только 5. Состоявшиеся неделей позже выборы в сенат принесли Беспартийному блоку сотрудничества с правительством еще более убедительный успех – 76 из 111 мест.

 

«Брестские выборы» приблизили Пилсудского к озвученной после переворота цели – установлению сильной власти136. Наконец-то были созданы условия для «тесного взаимодействия» правительства и сейма по мысли диктатора. В ближайшие пять лет он мог не думать о том, как управляться с непокорными законодателями. О чем не преминул заявить 18 ноября 1930 г. на совещании у президента с участием Свитальского, Славека и Бека. Обратившись к вопросам функционирования исполнительной власти в новых условиях, он заявил об уходе с поста премьера, назначил главой кабинета В. Славека, затем перечислил необходимые кадровые изменения в правительстве, дал директиву во внешней политике Польши сосредоточить основное внимание на восточном направлении, т.е. на Советском Союзе, и в связи с этим провести необходимые кадровые изменения в аппарате МИД137. Учитывая, что на должность {202} руководителя восточного отдела МИД был рекомендован бывший начальник II отдела Главного штаба польской армии полковник Т. Шетцель, переориентация внимания на СССР означала также усиление на этом направлении подрывной деятельности в рамках так называемой политики прометеизма138.

 

Тогда же было решено сделать маршалом сейма Свитальского. Его, как и Славека, Пилсудский обстоятельно проинструктировал относительно будущей деятельности: с самого начала «нагло использовать численный перевес», изменить регламент работы сейма, по вопросу о нарушениях на выборах и об условиях содержания узников режима в Брестской крепости сохранять полное спокойствие, отвести на обсуждение этих проблем один день и не оправдываться. Все должны понять, что ББ не хочет отвлекаться от подлинно государственной работы.

 

Получили сотрудники маршала указания и относительно того, как следует решать конституционный вопрос, а также по более частным вопросам. Соратников обязали сконцентрироваться на борьбе с национальными демократами, вновь объявленными главными противниками, и т.д.139

 

24 ноября, на следующий день после выборов в сенат, на свободу до суда под денежный залог вышли первые узники Брестской крепости, накануне доставленные из Бреста в Варшаву. Последний из этой группы арестантов был освобожден только в конце декабря 1930 г. Обществу стала известна правда о пережитом ими за эти месяцы. С разных сторон раздались возмущенные голоса, протесты, требования наказать виновных. Национальные демократы внесли предложение о парламентском расследовании «Брестского дела». С запросом к правительству обратились партии Центролева, подробно описавшие отношение тюремщиков к арестованным. Насилие над узниками Бреста активно осуждали университетские профессора, люди творческих профессий, врачи и адвокаты, профсоюзы и общественные организации. В очередной раз жизнь опровергала официальную мифологему о режиме как образце высокой морали.

 

Пилсудский не придавал особого значения этим проявлениям возмущения. Главное было сделано: после выборов у режима наконец-то появилась третья надежная опора. Конструкция обрела необходимую устойчивость, чтобы не рухнуть и после его ухода из политики. Он абсолютно исключал возможность негативных последствий скандала вокруг узников Бреста. Поэтому 15 декабря спокойно уехал в более чем трехмесячный отпуск на португальский остров Мадейру, откуда не было «горячей линии» связи с Варшавой. Такого же мнения был и Славек, о чем заявил на совещании в президиуме Совета министров 18 декабря 1930 г., а затем и на заседании сейма.

 

Перед отъездом Пилсудский сделал важные назначения. Ю. Бек стал вице-министром иностранных дел, что исключало возможность неконтролируемых действий главы ведомства А. Залеского. К его деятельности «полковники» давно имели претензии, но Пилсудский к ним пока не прислушивался. В Генеральном инспекторате его подменил К. Соснковский, которому Пилсудский, несмотря на охлаждение отношений, по-прежнему полностью доверял.

 

К моменту возвращения диктатора в Польшу 29 марта 1931 г. в политической жизни стали заметны существенные подвижки. На первый взгляд могло показаться, что противники режима повергнуты окончательно и поднимутся не скоро: Центролев в новом сейме прекратил свое существование, не достигнув цели, ради которой создавался; режим не только устоял, но и, нанеся мощный удар по оппонентам, упрочил {203} свои позиции. Но поражение Центролева не означало провала идеи консолидации противников «санации» на платформе защиты демократии. Более того, взаимодействие в рамках Центролева положительно сказалась на межпартийных отношениях, повысилась степень доверия партий друг к другу, они четче осознали, что главный противник – это «санация».

 

Погром оппозиционных сил в 1930 г. положил конец господствовавшей на протяжении всех 1920-х годов дезинтеграционной тенденции в крестьянском движении. В марте 1931 г. Крестьянская партия, «Вызволение» и «Пяст», преодолевая сопротивление сторонников сохранения статус-кво в политическом облике польской деревни, объединились в единое Стронництво людовое (Крестьянскую партию).

 

Сложные процессы приспособления к работе в новых условиях переживала ППС. Репрессии властей в отношении политических противников сказались на ее численности. Ряды членов ППС сократились с 51 тыс. в 1921 г. до 31 тыс. в 1931 г. Несколько ее руководителей – Н. Барлицкий, С. Либерман, С. Дюбуа – находились под следствием, И. Дашиньский по состоянию здоровья отошел от политики, Х. Диаманд скончался. В ППС заметно усилилось левое течение, что стало заметным, в частности, на ее XXII конгрессе в мае 1931 г., когда представители левых настаивали на переходе к тактике революционной борьбы с властью.

 

В Национальной рабочей партии и среди христианских демократов, ощутимо терявших позиции в рабочей среде, росло понимание необходимости тесного взаимодействия друг с другом, а не с национальными демократами, в рядах которых все громче заявляли о себе откровенные враги демократии и парламентаризма.

 

В КПП в 1929 г., после длительной дискуссии об ответственных за «майскую ошибку» 1926 г., сменилось руководство. Во главе партии встали представители так называемого «меньшинства» во главе с Ю. Лещиньским-Леньским, полностью разделявшие курс Коминтерна на форсирование революционного процесса и создание единого пролетарского фронта снизу, без соглашения с руководителями ППС и социалистических партий национальных меньшинств. В результате наиболее активная в политическом отношении часть трудящихся оказывалась в стороне от борьбы за восстановление демократической политической системы, которую вели левые и центристы.

 

Ситуация в народном хозяйстве не внушала оптимизма. Польская экономика с конца 1929 г. вместе с другими капиталистическими государствами погружалась в небывало тяжелый и продолжительный кризис. Промышленность стала выходить из него в 1933 г., а сельское хозяйство лишь в 1935 г. Между тем аграрный сектор оставался основным в польской экономике, в нем было занято более 60% населения и производилась львиная доля валового национального продукта (в 1929 г. 71%).

 

Кризис имел не только экономическое, но и политическое измерение. Режим больше не мог приписывать себе успехи в экономике, как он это делал ранее, в 1926–1928 гг. Правительства, возглавляемые «чистыми» политиками, которые за время существования диктатуры приобрели богатый опыт борьбы с оппозицией, были бессильны перед обрушившимся на страну кризисом. Мешала принятию радикальных мер по стабилизации положения и зависимость Польши от иностранных капиталов. Например, до конца 1930 г. Польша не могла вводить валютных ограничений, поскольку по условиям стабилизационного займа она обязывалась не менее трех лет обеспечивать свободный обмен злотых на золото или на валюты с золотым обеспечением и их свободный вывоз {204} за границу. Относительно характера возникших в польской экономике трудностей среди членов кабинета и правительственных экспертов не было единства. Долгое время они рассматривались как временные, легко преодолимые*, а призывы оппонентов и оппозиции выработать антикризисную программу игнорировались. Официально наличие кризиса было признано лишь в 1931 г., а комплексная программа борьбы с ним появилась годом позже и стала вводиться в жизнь только в 1933 г.

 

Пилсудский, отсутствовавший в стране более 100 дней, не сразу почувствовал изменение ситуации. Он был вполне доволен политическими действиями премьер-министра Славека. Тот достаточно легко провел через сейм бюджет и, добившись от парламентариев подтверждения законности превышения государственного бюджета 1927–1928 гг., закрыл неприятное для маршала «дело Чеховича». Правительство активно использовало полицию для взимания недоимок по налогам, в борьбе с выступлениями безработных, в преследовании радикальных левых партий. В конце 1930 г. были задержаны руководители Сель-Роблевицы, в феврале 1931 г. арестованы делегаты II съезда ППС-левицы, а партия запрещена. В мае 1931 г. был арестован депутат сейма от Объединения крестьянской левицы «Самопомощь» Ф. Ткачев, а сама эта организация, возникшая после запрета Независимой крестьянской партии в 1927 г., поставлена вне закона. Диктатор мог констатировать, что его соратники вполне справляются с оперативным управлением страной. Наступало время для создания предпосылок успешного функционирования режима после того, как он уйдет из политики. 29 апреля 1931 г. на совещании в Бельведере с участием Мосьцицкого, Славека, Свитальского, Прыстора и Бека Пилсудский заявил, что за прошедшие после переворота годы он существенно изменил внутренние отношения в стране. Главное теперь, по мнению диктатора, конституционный вопрос, но его следует решать в рамках закона, для чего и были проведены досрочные выборы в парламент. В случае, если и теперь не получится, то он не остановится перед применением силы, но доведет дело до конца140.

 

Окончательное решение этого вопроса Пилсудский поручил Славеку, освободив его с этой целью 26 мая 1931 г. от должности главы кабинета министров. Премьером стал А. Прыстор. Произошли изменения и в правительстве. Наиболее неожиданным стало назначение министром финансов Я. Пилсудского, не имевшего опыта государственного управления. На посту министра внутренних дел генерала Славой-Складковского заменил 36-летний полковник Бронислав Перацкий. В правительстве появились и другие новые люди, все без исключения из окружения маршала. Он явно считал, что подготовил достаточный собственный кадровый резерв государственного уровня, чтобы не прибегать к помощи людей со стороны.

 

На долю Прыстора выпало завершение «Брестского дела», доставлявшего режиму определенные неудобства. С этим нужно было спешить, пока общество, озабоченное выживанием в условиях кризиса, мало интересовалось политикой. В октябре 1931 г. в варшавском окружном суде начался процесс над 11 узниками Брестской крепости, обвиненными в намерении силой устранить законное правительство. Им запретили говорить об условиях содержания в Брестской крепости. Но обвиняемые, ободренные широкой общественной поддержкой, сразу же превратились в обвинителей режима за {205} нарушения им конституции и законодательства. Процесс был проведен весьма оперативно, 55 заседаний завершились в январе 1932 г. Все обвиняемые, кроме одного, были признаны виновными и осуждены на различные сроки заключения. Окончательно разбирательство в судах разных инстанций завершилось лишь в октябре 1933 г. утверждением первоначального приговора141. Процесс показал, что режим подмял под себя и судебную систему. Пятеро из осужденных, в том числе В. Витос, не желая отбывать несправедливый приговор, эмигрировали.

 

В 1931 г. вновь дало о себе знать украинское националистическое движение в Восточной Галиции. 29 августа на курорте в Трускавце боевиками ОУН был убит Т. Голувко, один из идеологов «санации» и творцов Беспартийного блока, его вице-председатель, депутат сейма, эксперт по украинскому вопросу. Это политическое убийство свидетельствовало о переходе непримиримого крыла украинского национально-освободительного движения к физическому террору против представителей режима и полном провале акции «умиротворения» осени 1930 г. Символично, что жертвой террористов стал пилсудчик, настойчивее других искавший пути государственной интеграции украинцев в Польше.

 

На долю правительства Прыстора пришлись разработка и принятие ряда законопроектов, а также президентских распоряжений в социальной области с целью упрочить позиции исполнительной власти и уменьшить социальные обязательства государства. «Санация», пользуясь полученным большинством в сейме, как бы наверстывала упущенные возможности законотворчества в то время, когда существовала гибридная форма политической системы. Перечень законов и декретов был весьма пространен. В августе 1931 г. ввели новый тюремный устав, лишавший политических заключенных особых прав, а в сентябре декретом президента – ускоренную процедуру судопроизводства. В течение двух лет было приведено в исполнение 116 смертных приговоров, 40 человек были помилованы. В 1932 г. начали действовать закон о собраниях (властям предоставили право контролировать собрания и закрывать их по своему усмотрению), а также об обществах, затруднявший процедуру их регистрации. В том же году лишились независимости суды, министр юстиции получил право переводить судей с места на место, а также освобождать от должности председателей судов и их заместителей. Произошло подчинение адвокатских коллегий административным органам. Начал действовать новый уголовный кодекс, сохранявший смертную казнь. Реформы 1932–1933 гг. в области школьного и университетского образования затруднили получение высшего образования детям из крестьянских и рабочих семей, а также отменили вузовскую автономию. Изменения в системе социального страхования ущемляли интересы трудящихся. Увеличилась продолжительность рабочей недели до 48 часов, сократились в два раза оплаты за сверхурочную работу. Отсутствовал лишь прогресс в конституционном вопросе, хотя Пилсудский регулярно напоминал своим сотрудникам о необходимости его скорейшего решения142.

 

Главной задачей было создание системы, делавшей своеобразным «Пилсудским» всякого, кто возглавил властную пирамиду, и исключавшей любую возможность легального прихода к власти оппозиции. Сам маршал конституционным вопросом глубоко не занимался. Лично для него звучание конкретных статей, разработанных в соответствии с отданной директивой, не имело особого значения. Чего нельзя сказать о соратниках диктатора: их будущее напрямую зависело от того, каким будет новый {206} Основной закон. Они могли обеспечить правовые гарантии власти «санации» только при жизни Пилсудского, используя его имя. Наблюдая быстрое физическое дряхление маршала, члены его политического штаба понимали, что времени на это у них не так уж и много.

 

Наконец, в феврале 1931 г. Беспартийный блок внес в сейм проект Основного закона. После обсуждения на пленарном заседании 3 марта проект был передан в конституционную комиссию, которая провела его правовую экспертизу. В конце августа 1931 г. Пилсудский вновь напомнил Славеку, Свитальскому и Прыстору о важности вопроса и порекомендовал уделить больше внимания пропаганде в обществе основных положений новой конституции.

 

В 1931–1933 гг. обсуждение проекта конституционной комиссией продолжалось во время очередных сессий парламента. Летом 1932 г. было проведено совещание, посвященное будущей конституции. Различные совещания и обсуждения, в том числе и в СМИ, имели место и в дальнейшем.

 

Богатым на политические события оказался 1933 г. Особенно заметным на политической сцене стало крестьянское движение. Начало протестной активизации крестьянства, прежде всего в Малой Польше, относится ко второй половине 1931 г. Заметно возрос приток новых членов в Стронництво людовое, причем в ряде случаев запись в партию проходила прилюдно, на глазах у полицейских, как демонстрация недовольства властью. Новым для крестьянства стало заимствование форм борьбы, свойственных скорее рабочему движению. Одной из них были забастовки, начавшиеся в первые месяцы 1932 г. в Малой Польше, во время которых прекращался подвоз продовольствия в города. Вначале крестьяне требовали только снижения рыночных сборов, и чаще всего добивались своего. К концу года в перечень их требований вошли отмена картельных цен и повышение цен на сельскохозяйственную продукцию, прекращение конфискации имущества за долги и т.д. Забастовки сопровождались жестокими, со смертельными жертвами, столкновениями с полицией и повальными арестами активистов. Успех массовых акций с отчетливой политической окраской подталкивал руководство СЛ к проведению общепольской крестьянской забастовки. В декабре 1932 г. главный совет партии одобрил забастовочную тактику борьбы с властью.

 

Первая половина 1933 г. прошла в атмосфере обострения политической обстановки в стране. В апреле мае по разным поводам в ряде регионов произошли крестьянские выступления, выливавшиеся в стычки с полицией143. В них погибло 30 крестьян, несколько десятков были ранены. Жертвы были и среди полицейских. В атмосфере нараставшего протестного движения руководство СЛ приняло в мае решение провести всеобщую крестьянскую стачку*. Со второй половины года крестьянская активность пошла на спад. Тем не менее, впервые после 1926 г. «санация» столкнулась с сопротивлением не только со стороны партийных лидеров и депутатов сейма, но и широких слоев крестьянства, выступавшего под политическими лозунгами. {207}

 

Еще один вопрос, оказавшийся в 1933 г. в центре внимания окружения диктатора, касался кандидатуры в кресло президента, т.е. на место реального приемника Пилсудского. Срок полномочий И. Мосьцицкого истекал в начале июня 1933 г. По договоренности с президентом премьер Прыстор назначил заседание национального собрания на 1 июня, но 25 апреля маршал неожиданно для всех заявил президенту, что выборы нужно провести на месяц раньше, умолчав, останется ли Мосьцицкий во главе государства. Соратники диктатора оказались в полной растерянности, ибо летом 1932 г. Пилсудский говорил, что хотел бы видеть президентом В. Славека. Спустя несколько дней он назвал кандидатом действующего президента. Депутаты от оппозиции и национальных меньшинств бойкотировали заседание национального собрания, а коммунисты демонстративно предложили кандидатуру своего лидера Ю. Лещиньского-Леньского, но нужного количества подписей для его формального выдвижения собрать не смогли. 8 мая 332 из 343 участников национального собрания послушно проштамповали решение маршала.

 

В 1933 г. случилось шокировавшее политический штаб Пилсудского событие. 2 мая 1933 г. на совещании со Славеком и Свитальским маршал неожиданно для них негативно оценил деятельность Прыстора как премьер-министра. Сопоставив достижения и недостатки двухлетнего пребывания во главе кабинета своего друга со времен боевой организации ППС и верного соратника, он констатировал, что негатива больше, поэтому Прыстор должен уйти в отставку под предлогом переизбрания президента. Диктатор подчеркнул, что если премьер не прислушается к совету, то он займет по отношению к нему позицию «недоброжелательного нейтралитета»144.

 

В связи с отставкой Прыстора возник вопрос о новом премьере. У Пилсудского было два выхода: назначить главой кабинета кого-то из полковников, прежних премьеров, или найти нового человека. Президент представил список кандидатов в составе Ю. Бека, В. Славека и Я. Енджеевича. Маршал указал на последнего, как обычно не согласовывая заранее с кандидатом вопрос о назначении.

 

В решающую стадию конституционный вопрос вступил осенью 1933 г., когда лидер Беспартийного блока В. Славек поручил С. Цару и Б. Подоскому (юрист, член ПОВ, депутат сейма от ББ) изложить главные принципы будущего Основного закона в виде конституционных тезисов. В декабре 1933 г. парламентская фракция ББ рассмотрела 63 тезиса и передала их в конституционную комиссию сейма. Оппозиция заседания комиссии бойкотировала, понимая, что у нее нет ни малейшего шанса повлиять на содержание документа. 11 января 1934 г. без особых проволочек тезисы были одобрены комиссией. 26 января 1934 г. они стали предметом обсуждения на пленарном заседании нижней палаты парламента.

 

Депутаты оппозиции, заявив о несогласии с изменением конституции, покинули заседание. Эта непродуманная демонстрация позволила «санации» совершить «трюк», о возможности которого говорили еще в 1931 г. Его суть заключалась в принятии сеймом ускоренной процедуры рассмотрения проекта. Регламент работы сейма не оговаривал, что эта процедура не распространяется на Основной закон. В отсутствии оппозиции такая лазейка давала возможность легко получить голоса квалифицированного большинства участников заседания. При участии оппозиции в заседании «трюк» бы не удался. Правда, и в случае успеха не обошлось бы без нарушений, главным образом процедурного характера, поэтому можно было сделать вид, что право соблюдено полностью. {208}

 

Для придания «трюку» видимости законности В. Славек, К. Свитальский, С. Цар, Б. Подоский решили принимать не текст конституции, а конституционные тезисы. Чтобы продемонстрировать оппозиции свое желание играть по правилам, они даже приказали служащим аппарата парламента предупредить социалиста М. Недзялковского, который в тот момент якобы должен был находиться в здании сейма, о том, что после обеда будет приниматься важное решение. Но оппозиция в зале заседаний сейма так и не появилась, за исключением представителя национальной демократии С. Строньского,

 

«Трюк» с принятием конституции прошел гладко, депутаты от Беспартийного блока единогласно проголосовали и за ускоренную процедуру, и за конституционные тезисы в качестве проекта конституционного закона. Свитальский закрыл заседание, а депутаты от партии власти пропели «Первую бригаду». Началась длившаяся более года процедура придания конституционным тезисам законченной формы145.

 

 

IV.2. РЕШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ВОПРОСА

 

В Польше мало кто сомневался, что в ближайшее время «санация» завершит начатое в мае 1926 г. реформирование политической системы и конституция будет принята. В общественно-политической жизни создавалась качественно новая ситуация. Теперь оппозиция уже не могла, борясь с режимом, апеллировать к демократическим положениям Основного закона 1921 г., обличать нелегитимный характер действий «санации».

 

Усилия «санаторов» по продвижению проекта конституции пришлись на время колоссального успеха реакционных сил в Европе. В Германии к власти пришла национал-социалистическая партия, известная требованиями пересмотра Версальского мира и беспощадной борьбой с политическими оппонентами, якобы желавшими законсервировать униженное положение великой европейской нации.

 

Для возникшей после января 1934 г. качественно новой ситуации в политической жизни Польши были характерны два момента. Первым из них было возрождение прерванной в 1930 г. тенденции к консолидации левого крыла противников режима, причем она захватила и Коммунистическую партию Польши. В КПП появились признаки пересмотра прежде непримиримого отношения к левой и центристской демократической оппозиции и перехода к восприятию ее как главного союзника в борьбе с «фашистской диктатурой Пилсудского». Столь радикальный поворот с неизбежностью вел к признанию демократического характера политической системы, существовавшей до мая 1926 г.

 

В научной литературе обращение КПП к новой тактике датируется апрелем 1934 г., когда коммунисты предложили ППС, Бунду и немецким социал-демократам провести совместную стачку протеста против наступления «санации» на социальные права рабочих. Но вряд ли с этим можно безоговорочно согласиться, если учесть, что компартия пока не отказалась ни от одной из предшествующих установок, разве что сбавила обличительный пафос критики партнеров по рабочему движению. {209}

 

Более решительное обращение к новой тактике относится к первой половине 1935 г. В мае КПП в открытом письме руководству и членам ППС, Бунда и социалистического профцентра призвала их к совместной борьбе с ограничением гражданских прав и свобод, а также с «фашистской» конституцией. Со временем произошло расширение круга предполагаемых союзников в борьбе с режимом за счет Стронництва людового, украинских и немецких социалистов, Союза сельской молодежи «Вици» и социалистической Организации молодежи товарищества рабочих университетов. КПП все активнее выступала в защиту демократических прав и свобод, но при этом не скрывала, что стратегической целью считает свержение капиталистического строя и построение «рабоче-крестьянской советской власти, Польской республики рабочих, крестьянских и солдатских Советов». Такая формулировка стратегической цели КПП затрудняла ее потенциальным союзникам из числа легальных партий вступление с ней в договорные отношения, а ее противникам облегчала критику коммунистов как «агентуры Москвы» и врагов польской независимости. И тем не менее отказ компартии от прежних нападок на партнеров по рабочему движению и СЛ способствовал сотрудничеству на низовом уровне, особенно в молодежной среде, свободной от пережитков сектантства и догматизма, не отягощенной грузом взаимных обид и предубеждений.

 

Процесс полевения продолжался в ППС, в рядах которой в 1934 г. осталось только 12 тыс. членов. По этому показателю социалисты лишь в два раза превосходили нелегальную КПП, насчитывавшую порядка 5–7 тыс. членов. На XXIII конгрессе ППС в феврале 1934 г. достаточно громко заявила о себе группа делегатов, сторонников сотрудничества с компартией в борьбе с «санацией». Среди них наиболее активными были В. Василевская, писательница и публицист, дочь близкого соратника Пилсудского и первого министра иностранных дел независимой Польши Л. Василевского, А. Прухник, историк, автор классической работы «Первое пятнадцатилетие независимой Польши», Б. Дробнер и др. Под влиянием левых настроений, подогреваемых широко распространенными ожиданиями столкновения общества с режимом, в принятые конгрессом тезисы партийной программы был включен лозунг диктатуры пролетариата. Но на сотрудничество с КПП съезд согласия не дал.

 

В Стронництве людовом и связанном с ним молодежном движении велся активный поиск новой идеологической платформы движения, шло усвоение аграристских идей о социальной значимости крестьянства и их переработка применительно к польским условиям. СЛ все устойчивее закреплялось на левом центре, в нем практически не осталось убежденных сторонников тесного сотрудничества с национальными демократами.

 

Второй новый момент давал о себе знать в правом сегменте политической сцены. В 1931–1934 гг. власти последовательно запрещали деятельность отдельных региональных организаций Лагеря великой Польши, пока эта организация полностью не прекратила своей деятельности. В связи с этим часть актива ОВП создала Союз молодых националистов (СМН), поставивший задачу достичь соглашения с «санацией» как силой, успешно борющейся с революционными и либеральными партиями. В результате должен был произойти симбиоз националистов и «государственников» и разработана соответствующая «национально-государственная» идеология. Лидеры СМН планировали организовать встречу и примирение Р. Дмовского и Ю. Пилсудского, но проект не был осуществлен из-за болезни маршала. Наиболее сильным влияние СМН было в западных районах Польши, где отчетливее осознавалась угроза, исходившая от гитлеровского режима. {210}

 

Другой организацией правых сил стал созданный в апреле 1934 г. Национально-радикальный лагерь (НРЛ), избравший образцом для подражания итальянский фашизм. В июне власти запретили деятельность НРЛ по подозрению в причастности к покушению на Б. Перацкого, а ряд его руководителей были направлены «на перековку» в лагерь в Березе Картуской. После их освобождения осенью того же года организация распалась на две новые формации, получившие по титулам своих печатных органов название Национально-радикальный лагерь «Фаланга» и Национально-радикальный лагерь «АБЦ». И те, и другие были глашатаями «национально-радикальной революции», противниками коммунизма, социализма и либерализма, боролись за введение «процентной нормы» и отдельных скамей для еврейских студентов в университетах, громили еврейские лавочки и т.д. Но в рядах НРЛ «Фаланга», лидером которого был Б. Пясецкий, постепенно нарастало стремление к сближению с «санацией». Таким образом, в молодежном крыле национальной демократии наметился поворот к взаимодействию с праворадикальными элементами в лагере «санации», т.е. такая же консолидационная тенденция, как и на левой стороне политической сцены.

 

Что касается правящей группировки, то в ее верхушке шла активная подготовка к правлению без вождя. В мае 1934 г. Пилсудский произвел свою последнюю самостоятельную перестановку на посту премьер-министра. Вместо подавшего в отставку Я. Енджеевича главой кабинета стал Леон Козловский*. Появление нового человека в ближнем окружении диктатора означало, что он все еще занимался расширением кадрового резерва. Именно с кабинетом Козловского связано создание в Польше концлагеря для политических противников режима.

 

15 июня 1934 г. в центре Варшавы боевиком ОУН был смертельно ранен министр внутренних дел Б. Перацкий, с которым Пилсудский связывал определенные политические планы. Поскольку террорист с места преступления скрылся, следователи первоначально полагали, что покушение было совершено по заказу руководства Национально-радикального лагеря, в связи с чем были арестованы его руководители. Но затем от этой версии отказались. Началась разработка оуновского следа.

 

Непосредственной реакцией на покушение стал декрет президента от 17 июня 1934 г. «О лицах, угрожающих безопасности, спокойствию и общественному порядку». Он предусматривал заключение в специальные лагеря не по суду, а в административном порядке людей, не совершивших преступления, но неугодных режиму. Срок изоляции составлял до трех месяцев, но ничто не мешало властям продлять его снова и снова. В конечном счете было создано только одно такое заведение, в окрестностях известного своим не самым здоровым климатом местечка Береза Картуская в белорусском Полесье, на полпути между Брестом и Барановичами. За время существования лагеря до сентября 1939 г. его узниками побывали украинские националисты, коммунисты, члены Национально-радикального лагеря, представители других левых и {211} правых организаций и партий. Специально подобранный персонал достаточно широко применял к заключенным меры психологического и физического воздействия.

 

Об этом декрете и созданном на его основании концентрационном лагере Пилсудский знал от Козловского, который обговаривал с ним эту идею в день покушения. По утверждению адъютанта маршала М. Лепецкого, тот якобы согласился на чрезвычайную меру лишь на один год и доверил ее реализацию премьеру146.

 

Назначение премьер-министром Козловского вызвало недовольство членов политического штаба Пилсудского, опасавшихся, что он постарается ослабить их позиции. Свитальский не скрывал своего несогласия с политикой львовского профессора, что подтверждало знание ближайшими сотрудниками Пилсудского истинного физического состояния своего патрона, хотя это была строго секретная информация. Они серьезно задумывались о будущем созданного Пилсудским режима. Как свидетельствует В. Енджеевич, в марте 1935 г. Мосьцицкий, Славек, Прыстор и др. обсуждали вопрос о премьере. Подобные совещания они проводили и раньше. Новым было то, что теперь они решили добиться от маршала замены Козловского Славеком147. Так больной Пилсудский становился инструментом в руках своих близких соратников. Политическая кончина диктатора наступила раньше его физической смерти, хотя ему могло казаться, что все решения по-прежнему принимаются им самостоятельно. Скорее всего в отставке Козловского маршала убедил президент 22 марта 1935 г. Тогда же было получено согласие на назначение премьером Славека. Но для непосвященных в интригу все было представлено как решение Пилсудского.

 

Установки Пилсудского относительно темпов завершения работы над конституцией предопределили их неспешный характер. Принятый сеймом проект был передан в сенат лишь в конце бюджетной сессии 1933–1934 гг. В верхней палате «санация» обладала необходимым большинством в 2/3 голосов, что позволило ей внести в конституционные тезисы все нужные режиму поправки. Сенат завершил свою часть работы в январе 1935 г., после чего документ вернулся в конституционную комиссию сейма, а та, обсудив его дважды и не внеся изменений, передала на рассмотрение сейма уже как обычный закон, для утверждения которого было достаточно простого большинства в 11/20 голосов. Сейм проголосовал за поправки сената 23 марта 1935 г. После этого конституцию должны были завизировать все члены правительства и президент. Возникла задержка, поскольку никак не могли договориться, когда Пилсудским сможет поставить свою подпись как военный министр. Лишь 12 апреля это удалось организовать Ю. Беку. Затем конституцию завизировали другие члены кабинета, 23 апреля 1935 г. текст конституции подписал президент. На следующий день она была опубликована в «Дневнике законов Польской Республики» и вступила в действие.

 

Апрельская конституция 1935 г. принципиально отличалась от Основного закона 1921 г. На первый план в ней вместо народа ставилось государство, ведущее и руководящее место в котором признавалось за президентом, соединявшем в своих руках «единую и неделимую государственную власть». Все избиратели делились на две категории: обычных и «лучших сынов», последние обладали более широкими правами.

 

Конституция практически вводила в Польше гибрид президентской формы правления с диктатурой группы людей, связанных общим прошлым (Боевая организация ППС, легион, польско-советская война 1919–1920 гг.) и общей задачей удержать власть в настоящем и будущем. Президент, на которого возлагалась ответственность «перед {212} богом и историей за судьбы государства», мог избираться путем всеобщих выборов, либо собранием выборщиков в количестве 80 человек. Оно формировалось по достаточно сложной схеме: 50 членов избирались сеймом, 25 – сенатом, 5 входили по должности (маршалы сейма и сената, премьер, генеральный инспектор и председатель Верховного суда). Число возможных претендентов на пост главы государства ограничивалось двумя кандидатами. Одного из них предлагало собрание выборщиков, второго – уходящий президент. В этом случае назначались всеобщие выборы, которые должны были определить, кто из них возглавит государство. Если президент в установленные конституцией сроки не назначал своего кандидата и не объявлял всеобщих выборов, его приемником автоматически, без голосования становился кандидат собрания выборщиков. В случае войны полномочия президента продлевались на срок до истечения трех месяцев после заключения мира, кроме того он получал право назначить приемника на случай, если не сможет выполнять свои обязанности.

 

Президент наделялся огромными полномочиями: утверждал состав правительства; созывал и распускал парламент, открывал, закрывал и приостанавливал его сессии; был Верховным главнокомандующим; решал вопросы войны и мира, заключал и ратифицировал международные договоры; назначал и отзывал премьер-министра, руководителей Верховного суда и Верховной контрольной палаты, главнокомандующего, генерального инспектора Вооруженных сил, судей Государственного трибунала и т.д. Он по-прежнему сохранял право издавать распоряжения, имеющие силу закона. Никто и никогда не мог привлечь его к ответственности за действия, связанные с исполнением должности, а за другие нарушения права – до истечения срока полномочий.

 

Роль двухпалатного парламента была ограничена некоторыми контрольными и совещательными функциями, ему и правительству принадлежала законодательная инициатива. Усложнялась процедура вынесения вотума недоверия премьеру и отдельным министрам, президент в случае принятия парламентом такого решения мог его распустить. Менялось законодательство о выборах в сейм, вместо 64 многомандатных округов вводились 104 двухмандатных. Таким образом, количество депутатов сокращалось с 444 до 208 человек. Отменялся принцип пропорционального распределения мандатов. Число сенаторов было уменьшено со 111 до 96 человек, 32 из них назначались президентом из числа «лучших сынов» Отечества, остальные избирались в 64 одномандатных округах. Повышался возрастной ценз для избирателей и кандидатов в депутаты и сенаторы148. Партии не имели права выдвигать кандидатов в депутаты, им наделили избирательные собрания, определяющее влияние на состав которых имел режим. Эти собрания выдвигали двух кандидатов на одно место. Тем самым выборы и президента, и депутатов сейма практически были превращены в плебисцит по кандидатурам «санации», а оппозиция лишалась влияния на исход выборов и состав депутатского корпуса.

 

С введением в действие апрельской конституции 1935 г. завершился переход от ранней модели режима «санации» к его зрелой форме. Если гибридная модель могла функционировать лишь благодаря Пилсудскому с его легендой, авторитетом и умением воздействовать на общество и оппозицию, то зрелый режим, по мысли диктатора, должен был чувствовать себя достаточно комфортно и в отсутствие этого благоприятного для «санации» фактора. Но только при условии, что удастся сохранить прежнюю расстановку сил внутри самого правящего лагеря. А как раз это и было наиболее {213} сложной задачей после смерти Пилсудского. Но по крайней мере при жизни он был уверен, что задача закрепления власти за его сторонниками решена успешно и новое всевластие сейма, с которым он боролся большую часть своей жизни в независимой Польше, ей не грозит.

 

 

IV.3. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ МАНЕВР ПИЛСУДСКОГО

 

Если решение вопроса о конституции Пилсудский поручил своим соратникам, то другие вопросы, имевшие первостепенное значение не только для режима, но и судеб страны в целом, он оставил в собственном исключительном ведении. Речь идет в первую очередь об укреплении безопасности Польши в условиях быстро осложнявшейся международной обстановки и все более заметной утраты Лигой наций роли инструмента поддержания мира в Европе. Мировой экономический кризис рубежа 1920–1930-х гг. помимо существенных хозяйственных и социальных трудностей породил тревожные для Польши перемены в расстановке сил в Европе. Франция, одна из главных опор версальской системы и гарант безопасности своих союзников в Восточной Европе, все хуже справлялась с ролью контролера поведения Берлина. В связи с этим Париж стал рассматривать возможность сближения с Москвой, превращавшейся в новый центр силы на востоке континента. А это обрушивало прежнюю, в равной степени антигерманскую и антисоветскую внешнеполитическую стратегию Польши, строившуюся с учетом гегемонии Франции в Европе и устойчивости версальской системы. Пилсудский еще в первой половине 1931 г. считал международное положение своей страны стабильным, а деятельность А. Залеского на посту министра иностранных дел удовлетворительной. Но со второй половины года маршал приступил к корректировке внешней политики так, чтобы освободиться от патроната Франции и превратить Польшу в ведущую силу в восточноевропейском регионе.

 

Первым его шагом на этом пути стало подписание пакта о ненападении с Советским Союзом. Переговоры о договоре велись с первой половины 1920-х гг., но очень вяло, с длительными перерывами, без особого желания сторон достичь успеха. Теперь Варшава и Москва, которая демонстрировала намерение вернуться на европейскую арену как конструктивная сила, наконец-то нашли компромиссное решение. В июле 1932 г. документ был подписан. Пакт минимизировал возможные негативные последствия для Польши советско-германского договора 1926 г.149 Однако Варшава не прекратила своей поддержки действовавших против СССР эмигрантских организаций, т.н. «прометейского» движения, лишь еще больше ее засекретив. Впрочем, как и Советский Союз, продолжавший и после 1932 г. поддерживать КПП и связанное с ней национально-освободительное движение украинцев и белорусов.

 

Одновременно Пилсудский пошел на открытую демонстрацию силы в отношении Берлина, добивавшегося пересмотра территориальных постановлений Версальского договора. В июне 1932 г., в нарушение норм международного права, польский эскадренный миноносец «Вихрь» вторгся в территориальные воды вольного города Данцига. Пикантность ситуации заключалась в том, что Пилсудский даже не счел нужным {214} поставить в известность о готовившемся бряцании оружием А. Залеского, находившегося в тот момент на конференции по разоружению в Женеве.

 

Угрожающим вызовом для Варшавы стала сформулированная в октябре 1932 г. Б. Муссолини концепция директората четырех держав – Италии, Франции, Великобритании и Германии, которые взяли бы на себя всю полноту ответственности за поддержание мира на континенте, в том числе и путем ненасильственного изменения границ. Известно, что Версальский договор допускал такую возможность, но с согласия всех членов ассамблеи Лиги наций, включая Польшу. Муссолини же предлагал передать этот вопрос на усмотрение великих держав. Пилсудский не без основания увидел в этом угрозу польско-германской границе, базировавшейся на постановлениях Версальского договора и Лиги наций. Лига наций, опыт сотрудничества с которой у Польши был далеко не самый лучший, еще больше утратила для него значение гаранта европейского статус-кво. Кроме того маршала задевало игнорирование Западом польских претензий на статус великой державы*, игравших немаловажную роль в повышении авторитета режима внутри страны.

 

Для практического воплощения в жизнь новой внешней политики нужен был другой человек. В ноябре 1932 г. А. Залеский был отправлен в отставку, а МИД возглавил Ю. Бек, для французов фигура достаточно одиозная. Как и другие члены близкого круга маршала, Бек прошел легион, имел опыт работы на различных должностях в армии, дипломатии и правительстве. После назначения Бека в 1930 г. вице-министром иностранных дел, при его участии в этом ведомстве была проведена серьезная кадровая чистка, открывшая путь к дипломатической карьере немалому числу пилсудчиков. Назначая Бека руководителем внешнеполитического ведомства, Пилсудский передавал соратникам техническое руководство важнейшей сферой государственного управления. Вплоть до смерти он не разочаровался в своем избраннике, считал Бека идеальным министром иностранных дел.

 

Приход к власти в Германии известных своим ревизионизмом национал-социалистов, до этого еще не входивших в правительства, Пилсудский счел необходимым отметить несколькими упреждающими жестами. Весной 1933 г. он провел ряд демонстративных акций, призванных показать Гитлеру решимость Польши отстаивать неприкосновенность своих границ всеми средствами. В марте были усилены военный гарнизон на Вестерплатте в окрестностях Данцига и переброшены дополнительные войска в Восточное Поморье. Власти не чинили препятствий (а может даже инспирировали) проведение в апреле якобы стихийных антинемецких манифестаций. До сих пор историки спорят, была ли это подготовка Польши к превентивной войне с Германией или только акция подталкивания более слабой стороны (в это время польские вооруженные силы превосходили немецкие примерно в 2,5 раза) к установлению добрососедских отношений. Более обоснованной представляется вторая позиция: не случайно Бек в феврале 1933 г. заявил в сейме, что Польша будет действовать в зависимости от готовности Гитлера уважать интересы Польши. В мае эта позиция была доведена до сведения Гитлера польским послом в Берлине. {215}

 

Вместе с тем Пилсудский, слово которого в вопросах внешней политики было окончательным, полагал, что австриец в ближайшие 4–5 лет будет занят решением внутренних задач, и его внешняя политика будет далека от реализации «Дранг нах Остен». И действительно, внешнеполитические шаги Гитлера в 1933 г. на первый взгляд подтверждали эти расчеты. Германия пошла на решительное свертывание прежде достаточно тесного сотрудничества с СССР, покинула конференцию по разоружению, а затем и Лигу наций. То есть Гитлер однозначно отказывался строить свою дипломатию на основе Локарнских соглашений и советско-германского договора 1926 г., которые в Варшаве воспринимались как антипольские. Пилсудский решил, что у Польши появилась возможность гарантировать безопасность не с помощью ненадежного французского союзника, а самостоятельно, взяв на вооружение политику равного удаления от Германии и СССР, чтобы исключить возможность их сближения на антипольской основе.

 

Необходимые условия для примирения с Германией, по признанию самого Пилсудского, возникли после ее выхода 19 октября 1933 г. из Лиги наций и последовавшей за этим некоторой международной изоляции Берлина. Пилсудский счел, что судьба подарила уникальный шанс для преодоления напряженности в двусторонних отношениях. 15 ноября 1933 г. Гитлеру было передано устное послание Пилсудского. Маршал напомнил о своем взвешенном отношении к приходу национал-социалистов к власти, полном доверии Гитлеру и его политике, высказал удовлетворение тем, что благодаря канцлеру отношения между двумя соседними государствами заметно улучшились. Пилсудский заявил о желании сохранить добрососедский характер этих отношений и в дальнейшем, однако его озабоченность вызвал выход Германии из Лиги наций, членство в которой он назвал одной из основ безопасности Польши наряду с хорошими двусторонними отношениями с другими странами. Поэтому прежде чем принимать дополнительные меры по укреплению безопасности Польши он решил обратиться к Гитлеру с вопросом, не видит ли тот возможности «компенсации в прямых польско-германских отношениях ущерба, нанесенного этому элементу безопасности»150.

 

Гитлер позитивно отреагировал на послание Пилсудского, а в коммюнике, опубликованном по результатам встречи польского посланника в Берлине с рейхсканцлером, говорилось об отказе обоих правительств от применения силы и готовности решать все интересующие стороны вопросы путем переговоров. Пилсудский, обсуждая итоги своей инициативы с Ю. Беком и его заместителем, подчеркнул, что главное не результат, а момент, когда этот шаг был сделан, – после выхода Германии из Лиги наций. Спустя 12 дней Гитлер передал Пилсудскому проект декларации о ненападении. 9 января свой проект представили поляки, а 26 января декларация была подписана польским посланником в Берлине и немецким министром иностранных дел151. Стороны обязались в течение 10 лет решать все возникавшие между ними проблемы путем переговоров.

 

Следует признать, что, подписав декларацию, Польша, как тогда казалось, получила определенные выгоды. Главным было убеждение, что Германия, отказываясь от польского вектора экспансии, переориентирует ее на другие направления, затрагивавшие жизненные интересы Запада, в результате чего в Париже и Лондоне возрастет значение Польши как субъекта международных отношений. То есть Варшава надеялась заставить Англию и Францию признать за Польшей статус великой державы, к которому так настойчиво стремился режим «санации». Этой же цели служило и {216} повышение ранга польского полпредства в Берлине до уровня посольства. Помимо этой иллюзорной, были и реальные выгоды: завершилась длившаяся с 1925 г. таможенная война, улучшились отношения с вольным городом Данцигом и положение польского меньшинства в Германии152.

 

С подписанием декларации следует связывать отказ Польши в сентябре 1934 г. от выполнения своих обязательств по защите прав национальных меньшинств под предлогом, что не все члены Лиги наций взяли на себя аналогичные обязательства. После ухода из Лиги наций Германии и Японии это, несомненно, было очередным ударом по Версальской системе международной безопасности.

 

Но наиболее важным последствием польского успеха на германском направлении можно считать корректировку Варшавой своей политики в отношении Праги, которой Пилсудский не мог простить занятия в январе 1919 г. спорной части Тешинской Силезии. До подписания польско-германской декларации 1934 г. отношения Польши с ЧСР были достаточно корректными, в 1933 г. Варшава даже предлагала Праге заключить договор о военном сотрудничестве. Однако по мере снижения напряженности в отношениях с Германией Чехословакия стала рассматриваться в польских военных и дипломатических инстанциях как государство искусственно созданное и не имеющее перспектив длительного существования. В 1934 г. II отдел польского Главного штаба и консульский отдел МИД приступили к подготовке диверсионных групп, задачей которых были подрывные действия в чешской части Тешинской Силезии (Заользье) с целью ее последующего отторжения. Для этого в Польше были созданы тренировочные лагеря для террористов, через границу на чешскую сторону перебрасывались взрывчатка и оружие, радиостанция в Катовице вела активную античешскую пропаганду на польское население Заользья. Подготовленные в Польше диверсанты участвовали в дестабилизации ситуации на чешской стороне во время президентских выборов 1935 г. Видимо, в связи со смертью Пилсудского подрывная деятельность была на время заморожена и возобновилась вновь спустя три года, вслед за аншлюсом Австрии153.

 

И все же нормализация польско-германских отношений в долгосрочной перспективе в большей степени отвечала планам Гитлера, позволяя ему без оглядки на Польшу решать спорные вопросы с Францией и Великобританией. Если же учесть разницу экономических потенциалов сторон и курс Гитлера на быстрое восстановление военного могущества Германии, то в будущем должна была произойти смена ролей подписантов январской декларации. И Польша из сильного, равного Германии партнера с неизбежность должна была превратиться в слабую сторону, у которой, учитывая глобальные проекты Гитлера, выбор ограничился бы двумя возможностями: подчиниться его воле или быть разгромленной.

 

Понимал ли это Пилсудский? Если да, то только частично. Об этом свидетельствует совещание с участием действующего и бывших «санационных» премьеров 7 марта 1934 г. Маршал ознакомил собравшихся с причинами изменения внешнеполитического курса страны и достигнутыми успехами. Он не отказал себе в удовольствии констатировать, что благодаря нормализации отношений с СССР и Германией удалось обеспечить Польше такой уровень безопасности, которого она до этого никогда не имела.

 

Пилсудский, резюмируя свои размышления о польской внешней политике, сформулировал три основных принципа, руководствуясь которыми, он дипломатическими методами обеспечивал в последние годы безопасность Польши: 1) реализм в {217} определении целей; 2) абсолютная самостоятельность; 3) концентрация внимания только на восточном направлении, где можно добиться серьезного влияния, неучастие в западноевропейских отношениях154.

 

Из откровений Пилсудского видно, что он явно недооценивал угрозу, порожденную приходом к власти Гитлера, предоставив к тому же канцлеру возможность использовать Польшу для демонстрации миролюбия Германии в момент выхода из Лиги наций. И одновременно маршал не отреагировал адекватно на перемены во внешней политике СССР, предпринявшего как раз в это время по инициативе М. Литвинова и с согласия Сталина попытку конструктивного взаимодействия с Западом для сохранения статус-кво в Европе. Отнюдь не случайно, что весной 1934 г. маршал оставил без комментария экспертную оценку польских высокопоставленных военных и дипломатов, согласно которой «Россия могла бы быть опасной раньше, а Германия будет опасной раньше»155. Он был убежден, что война обязательно будет, но начнется она не на польско-германской границе. Следует напомнить, что выступление Пилсудского на совещании «санационных» премьеров имело директивный характер, определяло основные направления польской внешней политики на многие годы вперед. И в этом можно усматривать одну из существенных причин последующих внешнеполитических провалов Ю. Бека, так и не решившегося отказаться от курса, намеченного его кумиром.

 

Уверенность Пилсудского в своем внешнеполитическом успехе очень скоро была подвергнута серьезному испытанию. В мае 1934 г. Франция выдвинула проект Восточного пакта, с помощью которого Париж и Москва надеялись существенно повысить уровень безопасности в восточноевропейском регионе. Однако в случае его реализации Варшава утратила бы ту самостоятельность на международной арене, которой, по мнению Пилсудского, ей удалось добиться в январе 1934 г. Бек в начале июля 1934 г. так представил позицию маршала: «Вся эта комбинация [Восточный пакт] не устраивает Польшу, так как это вновь создание большого концерна, в данном случае русско-французского, для того, чтобы опустить Польшу. Но проблему не удастся решить без нас, так как Россия, не соседствующая с Германией, только при нашем участии может давать какую-то гарантию французским границам»156.

 

Руководствуясь этими соображениями, маршал решил бойкотировать предложение Парижа. Желая того или нет, но Польша второй раз «подставляла плечо» Германии, увидевшей в этом проекте угрозу для своих экспансионистских устремлений. Такое поведение Варшавы, явно недооценивавшей исходившую от Германии опасность, служило дополнительным аргументом в пользу существовавшего среди дипломатов и политиков ряда стран, особенно Советского Союза, убеждения, что в январе 1934 г. помимо декларации о ненападении было заключено секретное соглашение антисоветского характера. Не ускользали от внимания советского руководства и частые визиты гитлеровских высокопоставленных сановников, особенно Геринга, полюбившего ездить на охоту в Беловежскую пущу. И мало кому было известно, что Пилсудский более чем сдержанно относился к слегка завуалированным предложениям его германских собеседников принять участие в антисоветских планах Гитлера157.

 

В целом же выгоды Польши от осуществленного Пилсудским в 1933–1934 гг. внешнеполитического маневра оказались кратковременными. Несомненно, больше всего от польско-германского сближения выиграл Гитлер. Но при жизни маршала сохранялась {218} видимость того, что Польша, благодаря его гению, обеспечила себе статус великой державы и твердые гарантии безопасности. Конечно, Пилсудский, реальный руководитель польской внешней политики, понимал, что успех не вечен, поэтому не скрывал от близкого окружения своей тревоги по поводу более отдаленного будущего страны. Однако пропагандистский аппарат «санации» о его тревогах молчал, занимаясь бесконечным восхвалением небывалых успехов польской дипломатии.

 

С проблемой обеспечения внешнеполитической безопасности страны теснейшим образом был связан еще один вопрос, который маршал сделал своей исключительной прерогативой. Речь идет об армии, его любимом детище и предмете особой заботы. Он и в первой половине 1930-х гг. ни с кем не делился влиянием в вооруженных силах, формировал их в соответствии со своими представлениями о наиболее вероятном театре военных действий и задачах польской армии. Поскольку будущим ТВД он считал территорию СССР, то и армию готовил к действиям в условиях слабо развитой дорожной сети и больших равнинных пространств. В этом одна из причин его любви к кавалерии и пехоте и весьма амбивалентного отношения к моторизации армии. Конечно, не нужно забывать и о весьма ограниченных возможностях польской оборонной промышленности, недостатке средств на закупку вооружений158. Ради справедливости следует сказать, что Пилсудского не совсем удовлетворяло состояние вооруженных сил, особенно качество генералитета, о чем он неоднократно говорил своим близким сотрудникам. В середине января 1934 г. он жаловался Ю. Беку, что некому оставить армию. На совещании с членами политического штаба 31 января 1934 г. маршал посвятил этому вопросу три часа189. О положении дел в армии Пилсудский говорил и на совещании 7 марта 1934 г. с «санационными» премьерами160.

 

Однако Пилсудский так и не поделился своей властью и ответственностью в армии с более молодыми и компетентными военными, так же как не сделал этого во внутренней и внешней политике. Поэтому вся ответственность за принятые с мая 1926 г. по май 1935 г. стратегические для судеб Польши решения полностью лежит на нем. Опыт единоличного 9-летнего правления Пилсудского в Польше служит еще одним подтверждением того, что даже те диктатуры, которые устанавливаются не для удовлетворения властных амбиций, а по высоким национально-государственным и общественным соображениям, в конечном счете приносят, вопреки намерениям их творцов, больше вреда, чем пользы народам их стран. В том числе нарушают процесс естественного отбора в состав властных элит независимо мыслящих, талантливых, авторитетных политиков и управленцев. В итоге после ухода из жизни диктаторов власть остается в руках людей из их близкого окружения, не приученных самостоятельно думать и принимать ответственные решения. В этом отношении Польша не стала исключением. {219}

 

 

* Умеренная часть украинских политиков, и до 1930 г. проявлявшая готовность сотрудничать с властями с целью создания благоприятных условий для развития социальной и культурной жизни украинцев в Польше, после карательной операции укрепилась в этой своей позиции. Раньше всего это проявилось на Волыни, где воеводой с 1928 г. был Х. Юзевский, пилсудчик, руководитель Польской военной организации на Правобережной Украине, вице-министр в правительстве Петлюры в 1920 г. Он всеми силами пытался противодействовать распространению среди польского и украинского населения воеводства националистических идей, всемерно поддерживал сторонников тесного украинско-польского взаимодействия. {200}

 

* Популярным был анекдот: Пилсудский в бытность его премьером в ответ на сообщение о том, что в Польше кризис, отдал по-военному четкий приказ: «Арестовать кризис!». {205}

 

* За решением не последовала организационная подготовка. В руководстве крестьянского движения было немало противников обострения борьбы с режимом, опасавшихся, что ситуация может выйти из-под контроля. В результате стачки имели локальный характер. {207}

 

* Козловский служил в польском легионе, после Первой мировой войны стал профессором Львовского университета им. Яна Казимира по специальности археология, но с политикой не расставался. Был депутатом сейма от Беспартийного блока и членом нескольких кабинетов министров. С 1939 г. находился в заключении в СССР. После освобождения из тюрьмы в 1941 г. перешел через линию фронта на немецкую сторону. О дальнейшей его судьбе почти ничего не известно. {211}

 

* В качестве примера можно назвать протест Польши в связи с тем, что ее не пригласили к участию в политических переговорах об эвакуации оккупационных войск из Рейнской области в 1929 г {215}

 

130 By żyło się lepiej. Wszystkim. Program wyborczy Platformy Obywatelskiej // http://www.platforma.org./pl/program.

 

131 Ibid.

 

132 Wybory 2001: Partie i ich programy. S. 92.

 

133 Prawo i sprawiedliwość: Sprawiedliwość dla wszystkich: Program 2005. Warszawa, 2005. 143 s. / Archiwum partii politycznychJSP PAN. S. 7.

 

134 Janicki M., Władyka W. Wybory jak rozbiory // Polityka. 2005. N 44. S. 12.

 

135 Kongres PiS: IV Rzeczpospolita milości // Rzeczpospolita. 2009. 2 lut. S. 6.

 

136 Komorowski. Komorowski bez pudry // Gazeta wyborcza. 2010. 15/16 maj. S. 4.

 

137 Tusk D. Tam gdzie starch, tam PiS // Polityka. 2010. N 27. S. 20.

 

138 Kuczunski W. «Bolczewicy» III Rzeczypospolitej // Gazeta wyborcza. 2009. 30 stycz. S. 20.

 

139 Ponizej oczekiwań przez nieruchawe miasta, w sejmikach 10:6 // Gazeta Wyborcza. 2010. 22 list. S. 3.

 

140 Gursztyn P., Wybranowski W. PJN ogłasza deklarację ideową // http://www.rp/artykul/575482.html?print=tak

 

141 Sojusz lewicy demokratycznej // http: www.polska.pl/aktualnosci articl.id.188989ht

 

142 Napieralski G. Skonczyła się fałszywa alternatywa // Forum klubowe. 2010. N 3/4. S. 118–120.

 

143 Idid. S. 120.

 

144 Wiśniewski L.M. Rozbity koscioł, święty frazesy // Gazeta wyborcza. 2010. 14 grud. S. 12.

 

145 Bauman Z. Handlarze strachu // Krytyka polityczna. 2003. N 4. S. 41.

 

146 Цит. по: Nalewajko E. Populizm a demokracja. Warszawa, 2004. S. 59.

 

147 Markowski R. Mało nas // Polityka. 2010. N 26. S. 12–13.

 

148 Mazowiecki T. Kaczyński wznięca rokosz //Polityka. 2010. N 31. S. 17.

 

149 Komorowski B. Wystąpienie prezydenta z okazji Święta Nipodleglośći // Gazeta wyborcza. 2010. 12 list. S. 1.

 

150 Staniszkis J. Struktury nie marzą // Res Publika Nowa. Kraków, 2002. N 5. S. 79.

 

151 Polityka zagraniczna RP 1989–2002. Warszawa, 2002. S. 21.

 

152 Цит. по: Dudek A. Pierwsze lata III Rzeczypospolitej. 1989–2001. S. 83.

 

153 Mieroszewski J. Rosyjski «komples polski» i obszar ULB // Mieroszewski J. Finał klasycznej Europy. Lublin, 1997. S. 352.

 

154 Kwaśniewski A. Dom wszystkich Polska. S. 200. Идеи Гедройца близки и Б. Коморовскому, что он неоднократно подчеркивал.

 

155 По инициативе Л. Валенсы была подготовлена поздравительная телеграмма Г. Янаеву, и только благодаря решительному противодействию со стороны тогдашнего премьер-министра Польши Я. Белецкого телеграмма не была отправлена (Dudek A. Pierwsze lata III Rzeczypospolitej 1989–2001. S. 186–187). {928}

 

156 Rzeczpospolita. 1991. 7/8 grudnia.

 

157 Бухарин Н. Российско-польские отношения: 90-е годы ХХ – начало ХХI века. М., 2007. С. 111–112.

 

158 Министр иностранных дел России в тот период Е.М. Примаков заявлял по поводу возможного расширения НАТО: «Россия имеет все основания соизмерять ход этих событий с возможными изменениями в геополитической и военной ситуации. Обновленная Россия вправе рассчитывать на учет своего мнения» (Примаков Е.М. Годы в большой политике. М., 1999. С. 230).

 

159 Nasz program dla Polski. Trzy lata pracy parlamentu SLD. Warszawa, 1996. S. 101–103.

 

160 Бухарин Н. Российско-польские отношения… С. 73–74. {929}

 

Польша в ХХ веке. Очерки политической истории / Отв. ред. А.Ф. Носкова. М.: Индрик, 2012. С. 198–219, 928–929.

 

Ответить

Фотография Ученый Ученый 05.10 2018

МАЙСКИЙ ПЕРЕВОРОТ 1926 ГОДА 

 

Наше Временное правительство защищали 25 октября юнкера. На защиту последнего парламентарного правительства Польши были брошены кадеты. 17—18-летние воины заняли оба моста на Висле, к ним со стороны Праги уже подходили уланы Пилсудского. Было объявлено осадное положение. Защиту парламентского строя взял на себя сам глава государства, человек мужественный и убежденный. Президент Войцеховский выехал на автомобиле навстречу маршалу Пилсудскому. Встреча произошла на мосту Понятовского, в совершенно оперной обстановке. С обеих сторон моста стояли вооруженные люди. Спешно подвозились пушки и пулеметы. Особенностью картины было присутствие журналистов. Войцеховский прошел по мосту и спросил первого уланского офицера:

 

 

— Знаете ли вы, что я президент польской республики? Офицер ответил, что знает.

— Как же вы решаетесь восстать против законно избранного главы государства, против верховного вождя всех вооруженных сил Польши?

 

 

На это офицер ничего не ответил. На мост уже всходил маршал Пилсудский. По словам очевидца (г. Смогоржевского), он весело улыбался. Не подавая ему руки, президент сказал громко:

— Господин маршал, над вами тяготеет страшная ответственность. Республиканское правительство, защищая конституцию, не уступит вашему мятежу. Предписываю вам немедленно увести войска.

Маршал ответил шутливым тоном:

— Дорогой президент, очень охотно. Уберите правительство Витоша, тогда мы посмотрим.

— Нет! Это законное правительство!

— В таком случае я сам его уберу.

— Подумайте! Вы восстаете против конституции.

— Я уже подумал. Я — первый маршал Польши. Я сделаю то, что хочу!

— Нет, мы вам помешаем! Это вам говорю я, президент республики!..

 

Эффектный диалог мог бы продолжаться долго. Но Пилсудский его оборвал не менее эффектно. Произошло повторение знаменитой сцены обращения «человека судьбы», вернувшегося с острова Эльбы, к высланным против него французским войскам: «Солдаты! Кто из вас хочет убить императора Наполеона?!» Маршал Пилсудский быстро подошел к одному из сопровождавших президента кадетов и спросил его в упор:

— Решишься ли ты стрелять в первого маршала Польши? По словам г. Смогоржевского, «юноша побледнел и не ответил. Однако в глазах кадет маршал мог прочесть, что они исполнят свой долг. Он круто повернулся и, никому не кланяясь, медленно пошел назад по мосту, по направлению к Праге».

 

 

Вслед за этим начался бой. Его результат легко было предвидеть. Кадеты были сбиты с моста и отошли на Уяздовскую аллею, ведущую к Бельведеру.

 

 

Им на помощь уже приходили настоящие полки. Президент республики лично напутствовал в бой и ободрял речами солдат. Но и войска Пилсудского получили сильные подкрепления. Завязалась ожесточенная битва. На улицах Варшавы действовали пулеметы, броневики, даже танки. Правительственные здания брались штурмом. В залах министерства иностранных дел шел бой холодным оружием, рвались ручные гранаты. Убитые и раненые исчислялись сотнями. Удивительной чертой этих кровавых дней было то, что на местах сражения беспрестанно выходили экстренные выпуски газет. События действительно очень нуждались в разъяснении. Правые, даже реакционные газеты призывали поляков встать на защиту республики и парламентского строя. Левые органы печати восхваляли военный переворот диктатора. «Работник», уж, кстати, очень находчиво, потребовал установления «рабоче-крестьянского правительства во главе с Пилсудским».

 

 

Под вечер пронесся ложный слух о приближении познанских полков во главе с генералом Галлером, военный авторитет которого правые противопоставляли авторитету Пилсудского. Но в Варшаве победа уже склонялась на сторону войск маршала. В ночь на 14 мая начались подготовления к штурму Бельведера. Президент республики велел отслужить панихиду по погибшим защитникам республики, затем выехал из дворца и послал председателю сейма заявление о своей отставке. Через полчаса после этого к Варшаве подошла верная правительству померанская дивизия. Но уже было поздно. Все в таких делах определяется случаем, — я видел июльские дни, октябрьский переворот 1917 года... В гражданской войне не надо опаздывать, даже на полчаса.

 

 

В дружественных иностранных официозах в срочном порядке писались статьи: «...Законные требования доблестного полководца получили удовлетворение... Все искренние друзья Польши с радостью прочтут» и т.д. Писали опять-таки не без оговорок, — нелегка участь официозов: что, в самом деле, если из Познани придет генерал Галлер!..

 

https://www.rulit.me...-417226-11.html

Ответить

Фотография Ученый Ученый 07.10 2018

Пилсудский о русских

 

«Продолжайте сохранять дружественные отношения с русскими, потому что, хотим мы этого или не хотим, нравятся они нам или омерзительны, мы принуждены соседствовать с ними, а это вовсе не легко и не просто… Только будьте бдительны, я их знаю хорошо и дольше, чем вы их знаете.

 

Помните, что душа русского, если не каждого, то почти каждого, изъедена духом ненависти к каждому свободному поляку и к идее свободной Польши.

Они легко привязываются и способны на чувства даже большой дружбы, и будут вас любить искренне и сердечно, пока не почувствуют, что в сердце своём вы – свободный человек и боитесь их любви, в которой доминирующим элементом является жажда опеки над вами, иначе говоря – власти.

 

 

Это первородный грех их души, наследственный, многовековой, за их рабство, за татар, за Ивана, за опричников, за извечные бунты, топимые в крови.

Если собственная свобода недостижима, чужая свобода возбуждает зависть и отвращение. В течение долгих веков мы для них – слишком мучительный идеал, отрицание их собственной судьбы. 

 

Боюсь, много времени пройдёт, прежде чем они сообразят, что никто и ничто, разве что смерть, не отнимут у нас права на свободу…».

 

https://hystory.medi...ryamo_o_russkih

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 02.11 2020

...Придворные историки настойчиво изображают мудрого маршала Пилсудского лучшим другом Украины. Это, безусловно, абсолютное вранье. В ноябре 1918-го независимая Польша вернулась из небытия и вскоре её солдаты уже воевали с украинцами. 24 января 1919 года поляки взяли Владимир-Волынский, а 3 февраля ― Ковель. Кампания длилась несколько месяцев и закончилась в мае разгромом армии УНР и потерей Луцка. По этому поводу иногда появляются залихватские предположения, что сдача Луцка была вовсе не катастрофой, а продуманным шагом Симона Петлюры, стремившегося к союзу с поляками.
 
Версия «хитрого плана» притянута за уши, хотя вскоре УНР действительно вступила в контакт с Варшавой. Делалось это за спиной Западноукраинской народной республики, чья армия вела тяжёлые бои с польскими войсками. Эта война началась с борьбы за Львов в конце 1918-го. Переломить ситуацию поляки смогли, когда во главе возрождённой страны встал Пилсудский. Вскоре галичане ушли из города, а летом окончательно проиграли войну и отступили за реку Збруч. Вклад маршала в эту победу велик, поскольку он командовал вооружёнными силами Речи Посполитой. К тому же его имя вдохновляло защитников Львова — на одной из улиц находилось укрепление, названное редутом Пилсудского, а самодельный броневик, наспех собранный в железнодорожных мастерских, окрестили «танком Пилсудского». По сути, именно Пилсудский задушил в зародыше ЗУНР.
 
В ответ на это галичане в 1921 году попытались его убить. В Пилсудского стреляли трижды, но пули прошли мимо, ранив только львовского воеводу Грабовского. Исполнителем теракта был Степан Федак — бывший офицер Галицкой армии, член Украинской военной организации, впоследствии активист ОУН и оберштурмфюрер дивизии СС «Галичина»...
Ответить

Фотография Ученый Ученый 13.04 2021

Пилсудский в молодости

 

26 сентября 1908 года Юзеф Пилсудский во главе группы польских боевиков ограбил почтовый поезд на станции Безданы под Вильнюсом. Добычей налётчиков стала огромная по меркам того времени сумма — более 200 тыс. рублей. Это преступление является последним крупным криминальным эпизодом в карьере Пилсудского. Позже он окончательно переориентировался на военно-политическую деятельность, основными итогами которой стали создание и гибель Польской Республики, также известной как Вторая Речь Посполитая. Как лидер боевиков превратился в диктатора и одного из главных национальных героев Польши — в материале RT.
 
Будущий польский диктатор Юзеф Пилсудский родился в деревне Зулов под Вильнюсом. Он был выходцем из дворянского рода, известного ещё с XV века. Впрочем, предки Юзефа по мужской линии промотали свои поместья и жили, арендуя чужое имущество. Однако его отец сумел поправить финансовое положение семьи, женившись на состоятельной кузине. Правда, благополучный период оказался недолгим. Неудачные предпринимательские эксперименты Пилсудского-старшего быстро лишили семью большей части имущества и вынудили переехать из собственного дома, сгоревшего во время пожара, в съёмную квартиру в Вильнe (так назывался Вильнюс до 1918 года).
 
Непросто обстояли дела и с детьми: из-за близкого родства супругов некоторые из них страдали серьёзными заболеваниями, в том числе психическими. Мать воспитывала детей в духе польского национализма и неприятия всего русского. Она скончалась незадолго до выпуска Юзефа из гимназии, в 1884 году. Это стало сильным ударом для всей семьи. После получения аттестата Пилсудский-младший наперекор отцу, желавшему видеть его инженером, отправился в Харьков учиться на врача. Однако всего через год он решил перевестись в Дерптский университет и подал соответствующее заявление, но вызов по неизвестным до сих пор причинам задержался.
В это же время в Харькове Юзеф, который ещё в период обучения в гимназии был членом общественно-политических кружков, попал в поле зрения властей как участник протестных акций. Пилсудский вместе со старыми приятелями и петербургскими студентами организовал социалистический кружок и стал общаться с радикальной молодёжью. А его брат Бронислав оказался замешан в попытке покушения на Александра III, в которой участвовал Александр Ульянов. Заговорщиков разоблачили. Бронислава приговорили к смертной казни, но царь заменил её 15 годами каторги. Юзеф же за общение с неудавшимися террористами был приговорён к пяти годам ссылки в Сибирь, которую он отбывал под Иркутском.
 
Когда Юзеф вернулся домой, материальное положение семьи было ещё хуже, чем раньше. Оставив мысли о карьере врача, Пилсудский намеревался стать юристом. Однако вскоре он понял, что право также не его стезя. При этом устраиваться куда-либо на работу и отказываться от общественной деятельности Юзеф не хотел. Ориентировочно в начале 1893 года он вступил в Польскую партию социалистов (ППС) и занялся пропагандистской работой — писал агитационные статьи, а ещё через год стал отвечать за работу подпольной типографии. При этом, находясь на нелегальном положении, Пилсудский спокойно выезжал за границу, а в 1899 году официально женился на одной из своих единомышленниц — Марии. До сих пор не установлено, почему в этот период его не задержали правоохранительные органы.

 

В 1900 году Юзефа вычислили и взяли под стражу. Однако, успешно сымитировав сумасшествие, Пилсудский добился перевода в психиатрическую больницу в Санкт-Петербурге, откуда бежал благодаря помощи специально устроившегося туда сообщника. Его авторитет в партии вырос, и Юзеф был избран в её руководящие органы.
Среди историков нет единого мнения относительно того, насколько глубоко Пилсудский верил в левые идеалы. Экономические выкладки Маркса Юзеф, по его же собственным признаниям, не понимал, однако идеи социальной справедливости отстаивал на протяжении многих лет.
 
В 1904 году Пилсудский оказался в числе польских социалистов, решивших активно сотрудничать с Токио ради того, чтобы добиться поражения России в Русско-японской войне. Пилсудский вышел на японских дипломатов и выдвинул им масштабные политические требования, связанные с формированием польского легиона и помощью полякам в создании независимого государства. В Токио на это отреагировали скептически, однако предложили Пилсудскому заняться шпионажем и диверсионной деятельностью. Юзеф в ответ начал блефовать и рассказал, что у социалистов якобы создана при партии специальная структура, уже занимающаяся военной разведкой. В итоге японские военные согласились передать Пилсудскому весьма значительную по тем временам сумму — £10 тыс.
Польская партия социалистов действительно стала предоставлять японцам информацию о передвижениях российских войск и даже организовала несколько диверсий на транспортных магистралях, однако ущерб, нанесённый России, оказался небольшим. С завершением боевых действий на Дальнем Востоке Япония свернула и поддержку, оказываемую структурам Пилсудского.
 
 
В 1904 году Юзеф Пилсудский занялся организацией боевых групп, а ещё через год возглавил боевой отдел партии. Помимо политических акций, ему были поручены и сугубо утилитарные задачи, такие как наполнение партийного бюджета. Правда, осуществлялось это в основном за счёт банальных ограблений банков, касс, почтовых фургонов и поездов.
В 1906 году в ППС наметился раскол. В партии многие искоса смотрели на так называемые экспроприации, в ходе которых гибли как члены партии, так и обычные солдаты, охраняющие ценные грузы, из-за чего имидж ППС в народе ухудшался. Кроме того, не нравились многим и правые взгляды Пилсудского. В итоге Юзеф и группа его единомышленников фактически были изгнаны из ППС и создали Партию польских социалистов — революционную фракцию.
 
Экспроприации на этом фоне не только не остановились, но и стали более активными и масштабными. Самую большую добычу Пилсудскому удалось взять 26 сентября 1908 года в результате ограбления поезда на станции Безданы под Вильнюсом — 200 812 рублей и 61 копейку, что было по меркам начала XX века колоссальной суммой.
 
В ходе нападения в поезд бросили бомбу, а затем открыли по нему огонь. Один солдат погиб, пятеро получили ранения. Атаковали состав 20 боевиков. Помимо будущего польского диктатора, в ограблении приняли участие три будущих премьер-министра страны — Томаш Арцишевский, Александр Пристор, Валерий Славек.
 
После безданского инцидента Пилсудский больше не проводил акций такого масштаба. Было устроено несколько небольших ограблений, а затем Юзеф сменил профиль деятельности. В 1906—1907 годах Пилсудский связывался с австрийской разведкой и предлагал свои услуги, направленные на борьбу с Россией. В связи с обострением ситуации в Юго-Восточной Европе его идеи заинтересовали Вену. В конце 1908 года в австрийском Генштабе был подписан рапорт о привлечении Пилсудского к разведывательной работе. Однако перед тем, как приступить к новой деятельности, Юзеф уехал отдыхать на несколько месяцев на курорт в Абазию (современное название — Опатия; город в Хорватии). 
 
Ответить

Фотография Ученый Ученый 13.04 2021

Пилсудский гимназист

 

comment_vk0pLXnf5Ai0joLn47dfM2g536asIdZc

Ответить

Фотография Пугач Пугач 13.04 2021

m%C5%82ody-Pi%C5%82sudski-aresztowany.jp

Młody Piłsudski aresztowany, źródło: testwiedzy.najlepszemedia.pl

 

Полно таких айтишников...


Сообщение отредактировал Пугач: 13.04.2021 - 23:28 PM
Ответить

Фотография Ученый Ученый 22.09 2021

Портрет Пилсудского работы польского художника-модерниста Эдварда Окуня.

 

En7PpKaXcAAlZMn.jpg

Ответить