Известно, что когда Александр Македонский с войсками возвращался в 327 г. до н.э. из похода в Индию, среди его солдат случилась эпидемия какой-то кишечной инфекции (скорее всего, холеры).Считается, что заболели при этом только рядовые войны, среди командного состава случаев болезни не было.Полагают, что невосприимчивость офицеров связана с серебром, из которого была сделана посуда, из которой они ели, пили и в которой хранили воду.Современная наука обьясняет данный факт бактерицидным действием ионов серебра на бактерии.Меня интересует конкретно вот что: у какого именно автора и в каком именно сочинении содержатся сведения о данном факте?Уважаемые форумчане, пожалуйста, если есть возможность, дайте мне ссылки на соответствующую литературу или интернет-источники.Мне это необходимо для научной работы.Буду весьма благодарен.
По-моему, болезни армии Александра, а тем более холера (!) - это больше предположение о том, что должно было ожидать греков в тропиках. Мне больше известен вот этот рассказ Диодора (XVII):
103
Пограничный город брахманов, Армателия,[90] горделиво полагался на мужество своих жителей и на свою неприступность. Александр отправил туда небольшое число легковооруженных, приказав завязать военные действия, а если враг выйдет, то обратиться в бегство. (2) Отряд в 500 человек принялся штурмовать стены, но вызвал к себе только пренебрежение.[91] Из города вышли 3 тысячи воинов; те притворились испуганными и бросились бежать. (3) Царь с небольшим отрядом встретил преследователей; в жестокой битве одни варвары были убиты, другие взяты в плен. Немало царских воинов было ранено и находилось на краю гибели,[92] (4) так как варвары смазывали свое оружие смертельным ядом. Полагаясь на его силу, они и вышли, чтобы решить боем свою судьбу. Яд этот получали из каких-то змей: их ловили и, убив, клали на солнце. (5) От зноя змеиные трупы становились мягкими, из них вытекала жидкость: в этой влаге и заключался змеиный яд. Раненый сразу впадал в оцепенение, вскоре начинались жестокие боли; судороги и дрожь сотрясали все тело. Кожа становилась холодной и синей; больного рвало желчью; из раны текла черная пена, и начиналась гангрена, быстро распространявшаяся по главным частям тела; смерть была ужасной. (6) Одинаковая судьба ожидала и тех, кто получил большие раны, и тех, кого случайно и слегка оцарапало. Такой смертью погибали раненые, но царь не так уж печалился над их судьбой; особенно огорчала его рана Птолемея, будущего царя, а тогда царского любимца. (7) С Птолемеем случилось, однако, нечто исключительное и необычайное; некоторые видели здесь божественный промысел. Птолемея любили все за его доблесть и щедроты, которыми он осыпал всех; ему и подана была помощь, подобающая человеколюбцу. Царь увидел сон: ему приснился дракон, который держал в пасти траву, объяснял ее свойства и силы и говорил, где она растет. (8) Проснувшись, Александр разыскал траву, растер ее, обложил ею тело Птолемея, дал ему выпить - и поставил его на ноги.[93] Знакомство с этим полезнейшим растением спасло и остальных, лечившихся таким же образом.
О болезнях в армии Александра в Индии намекают или говорят прямо многие современные авторы. Например, читаем у Дройзена, История Эллинизма, том первый:
Страбон говорит: «Александр был побужден повернуть назад
некоторыми священными приметами, настроением войска,
отказавшегося продолжать поход вследствие громадных трудов,
уже перенесенных им, но главным образом тем, что оно сильно
пострадало от беспрерывных дождей92». Мы не должны упускать
из виду всего огромного значения этого последнего пункта, чтобы
понять поворот назад от берегов Гифасиса. Клитарх, которого
мы узнаем в словах Диодора, в живых образах изображает
жалкое положение армии. «Немного македонян», говорит он, «осталось
в живых и эти оставшиеся были близки к отчаянию, копыта
лошадей были стерты далекими походами, множество сражений
притупило и сокрушило оружие воинов; никто не имел более греческого
платья, лохмотья варварской и индийской добычи, кое-
как сшитые друг с другом, прикрывали эти покрытые шрамами тела
завоевателей вселенной; уже семьдесят дней с неба падали страшнейшие
дожди, сопровождаемые вихрями и бурями ». Действительно,
именно теперь были в полном разгаре пешекали, тропические
дожди, сопровождаемые разливами рек; представим себе, как должно
было страдать западное войско, уже три месяца бывшее в лагере
или на походе, от этой ужасной погоды, от туманной сырости
этого непривычного климата, от неизбежного недостатка в одежде
и в обыкновенных средствах к жизни, сколько людей и лошадей
должна была уносить эта погода и вызванные ею болезни93,
как, наконец, вместе с физическими силами должна была сломить
и нравственные силы войска распространившаяся болезненность,
постоянные муки, причиняемые непогодой, лишениями, дурными
дорогами и бесконечными передвижениями, страшное распространение
нужды, смертности и отчаяния, — и нам станет понятно,
что в этом всегда полном такой воинственности и такого энтузиазма
войске могли распространиться недовольство, тоска по родине,
упадок сил и апатия, и что общим и единственным желанием
могло быть только одно — иметь далеко позади себя эту страну
прежде, чем второй раз наступят страшные месяцы тропических дождей. И если Александр не выступил с беспощадной строгостью
против этого настроения войска и против его отказа следовать
за ним далее, если, вместо того чтобы сломить и наказать его
всеми средствами воинской дисциплины, он уступил ему, наконец,
то этот факт является доказательством того, что в основе такого
отказа лежал не дух недовольства и ненависти к царю, но что он
был только весьма понятным последствием этих бесконечных страданий
за последние три месяца.
Примечание:
93 Тимур проходил по этим местностям приблизительно месяцем позже
(в Сафаре); пешекал повлек за собою большую смертность, особенно среди
лошадей (Chereffeddin, IV, 13, р. 59).
Или у Шахермайра:
ВОЗВРАЩЕНИЕ ОТ ГИФАСИСА
Объединение армии у Гифасиса и начало подготовки к совместной переправе были восприняты воинами как начало нового этапа похода. Со слов Фегея распространились слухи об огромных пространствах за рекой и небывалой заселенности области Ганга. Все, вплоть до последнего воина, понимали: главные трудности еще впереди. Они начнутся после переправы.
Небольшая передышка в беспрерывном движении породила в войске растерянность. Нечто подобное уже происходило после смерти Дария, но тогда влияние Александра оказалось сильнее охватившей воинов тоски по родине. Стоило тогда царю напомнить о притаившемся Бессе и привлечь на помощь наемников, как ветеранов удалось увлечь за собой.
Какая же перемена произошла с тех пор? На востоке не было настоящих противников, разве что где-нибудь в самых отдаленных уголках. Пусть ностальгия сыграла свою роль, но главное заключалось в том, что силы воинов иссякли. Еще в Таксиле армия сохраняла хорошую форму, но как теперь все изменилось! Непривычная пища, жаркий, влажный климат, трудности перехода по пыли и грязи — все это породило многочисленные болезни. Да к тому же начался страшный период тропических дождей. Душевное и физическое состояние воинов было подорвано. Дожди продолжались уже семьдесят дней и сопровождались страшными грозами [18]. Земля была покрыта водой, дороги — грязью; все, к чему прикасались воины, было скользким, заплесневелым. Продовольствие портилось, оружие ржавело, люди страдали: ноги становились тяжелыми как свинец. Когда-то могущественная армия превратилась в грязную, измученную толпу, одетую в индийское тряпье. У воинов оставались только усталость и отчаяние. Что значили теперь Дионис и Геракл? Какое значение имели все эти романтические призывы по сравнению с реальными тропическими ливнями и полным изнеможением?
Безнадежность проявлялась все сильнее, и отчаявшиеся недовольные люди, ничего не боясь, объединялись в группы. Царь понял, что необходимо срочно что-то предпринять. Он не рискнул апеллировать к воинскому собранию, а вызвал только высшие командные чины [19]. Он рассчитывал встретить понимание среди них, по и здесь положение изменилось. Год назад воины были готовы пойти ради Александра на все: их преданность помогала царю победить недовольство «офицерского корпуса». За это время ему удалось сломить волю аристократов, но теперь именно воины отказывались идти дальше. Если бы Александру удалось увлечь за собой военачальников, то, может быть, с их помощью он сумел бы все-таки одержать победу. Как это часто бывало и раньше, царь бросил на чашу весов все обаяние своей личности. Он говорил, он аргументировал, он напоминал, что достаточно лишь одного последнего усилия, чтобы завершить великое дело. Возможно, он рисовал картину мира, какой видел ее сам, и показал, что в завоевании ойкумены, в великом подвиге открытия не хватает лишь последнего краеугольного камня. Должно быть, царь
подчеркнул, что не хочет никого принуждать, ему важна свободная воля подчиненных. Но уже во время своей речи, а особенно после нее он понял, как несказанно все устали. Казалось, что руки; языки и сердца у его военачальников парализованы; Где крики одобрения, аплодисменты самых преданных, надежных энтузиастов и льстецов? Царь тщетно требовал ответа от безмолвствующих сподвижников. В эту минуту он был совсем одинок. Наконец поднялся один из его близких людей. Человек неподкупный, дельный и способный — славный Кен. К сожалению, в сообщениях Арриана и Курция его речь приведена не дословно. Но за ними чувствуется рассказ Птолемея, который был свидетелем этой сцены. Нельзя не ощутить высокий дух выступавшего. Он одобрил план своего царя завоевать мир в: сказал, что готов участвовать в любом походе, в любую страну — от Индии: до Геракловых столпов. Но затем со спокойным достоинством он противопоставил слепой воле своего повелителя неосуществимость всего им задуманного. Его речь была основана не на личном мнению, а на реальных фактах — полном изнеможении македонского войска. За последнее время армия дошла до крайности! Осуществить планы Александра можно только с новыми силами. Простота, объективность и благородство речи Кена подействовали отрезвляюще. После семидесяти дней тропических ливней, после вымученной речи: Александра все почувствовали облегчение. Пораженный речью Кена, а еще более успехом, который она имела, Александр немедленно закрыл собрание.
На следующий день он снова собрал его. Он сам, заявил Александр, пойдет дальше, но никого из македонян не станет: вынуждать следовать за собой. Найдется достаточно добровольцев; остальные пусть идут домой и расскажут своим соотечественникам, как они бросили царя среди врагов. Он удалился, оставив своих военачальников в смущении. Это была последняя попытка. Царь напрасно надеялся, что ему удастся вывести изможденных людей из апатии. Безмолвие повисло над залитым дождем лагерем. Прошло три дня. В нервном одиночестве Александр вел свою самую тяжелую битву — между волей и разумом.
Можно ли локализировать точнее битву на реке Гидасп (нежели чем самой рекой)?
Индийский поход Александра в этом месте реконструируется приблизительно следующим образом:
Александр выступил из Таксилы (столицы Омфиса, царя Таксилы, известного грекам как Таксил) в мае или начале июня 326 г. до н. э.:
ТА́КСИЛА, греко-римское название древнеиндийского города Такшашила, развалины которого находятся в 35 км к северо-западу от города Равалпинди (Пакистан). Развалины и их ближайшие окрестности занимают около 17 км2 . Первые поселения на этом месте появились еще в середине 2 тысячелетия до н. э., а в 7—6 вв. до н. э. возник город. В 6—2 вв. до н. э. город помещался на холме Бхир Маунд, но постепенно переместился на новое место (Сиркап), где жизнь продолжалась со 2 в. до н. э. по 1 в. н. э.; впоследствии был вновь перенесен на новое место, в 1,6 км от прежнего, в местность Сирсукх (1—4 вв. н. э.). В период расцвета это был большой, хорошо спланированный и благоустроенный город с сеткой улиц и кварталами домов.
Конкретное местоположение Таксилы (посмотрите приложенные карты - там есть и гугльмапс с комментарием на ней) - 35 км от Исламабада:
Вот где лежало царство Пора (найдите на карте Пенджаба (Пятиречья) Джелум и Ченаб, и разместите между ними, в их нижнем течении, где они соединяются друг с другом, царство Пора):
Местоположение Таксилы и царства Пора:
Следовательно, направление похода Александра из Таксилы на царство Пора (лежавшее между реками Гидасп (современный Джелум) и Акесин (современный Ченаб)) происходило с севера на юг (почти ровно!), с минимальным отклонением в восточную сторону.
Маршрут Александра от Таксилы реконструируется при помощи скромных и небогатых данных античных источников и современной схоласти, базирующейся на географических познаниях региона. Итак, сперва Александр из Таксилы направился на юг, пройдя в этом направлении совр. городок Chakwal. Затем он поверную на восток и юго-восток, пройдя в этом направлении место, где находится современный населённый пункт Ara (Ара), и достиг прохода Нандана, где силы Пора, возглавляемые его сыном Спитаком (Полиен (Стратегемы 4.3.21) называет его Питтаком, племянником Пора) попыталась остановить македонское войско (которое в индийском походе состояло в основном из варваров, а не из греко-македонцев; оценивается, что оно состояло из 70.000 воинов, из которых только 15.000 были греко-македонянами). Полиэн, Стратегемы 4.3.21:
Отсюда Александр продолжил путь в юго-западном направлении, и достиг реки Гидасп (совр. Джелум), в районе современной деревни Харанпур, лежащей в 178 км от Шах-Дери (местонахождения прохода Нандана я не нашё - не обессудьте, что поставил его местонахождения и место битвы со Спитаком-Питтаком там, где мне заблагорассудилось...):
Здесь, рядом с рекой, встал лагерем Александр. На противоположном берегу Гидаспа (Джелума) стоял лагерем с войском Пор (Паурава), царь пенджабского племени пауравов.
местонахождения прохода Нандана я не нашё - не обессудьте, что поставил его местонахождения и место битвы со Спитаком-Питтаком там, где мне заблагорассудилось...
Дройзен, который вообще неплохо помогает для определения географических мест, упоминаемых при описании похода Александра Великого, замечает при описании этого случая (комментарии к книге 3, главе 3):
54 Polyaen., IV, 3, 21. Это, может быть, есть проход, упоминаемый
Elphinstone (Эльфинстоном) (I, 129), и то же самое ущелье Хамбату, по которому прошел
Бабур, в чьих воспоминаниях (с. 255) мы вообще узнаем избранную Александром
дорогу.
То, что в проходе с Александром сражался именно Спитак - предположение, высказанное, видимо, опять же Дройзеном. Потому что из древних авторов никто на это не указывает. А Спитак указан Аррианом в числе погибших при Гидаспе. Арриан, Анабасис Александра 5.18.2:
(2) Индов пехотинцев погибло немногим меньше 20000, всадников около 3000, колесницы были все изрублены. Погибли два сына Пора, Спитак, номарх здешних индов, все вожаки слонов, возничие, все гиппархи и стратеги Пора... слоны, которые не погибли тут же на месте, были пойманы. (3) Пехота Александра из 6000, принимавших участие в первой схватке, потеряла самое большее человек 80; конных лучников, которые начали сражение, погибло 10, всадников-«друзей» около 20, прочих всадников человек 200.
То есть у Арриана Спитак - это номарх Пора, которого он не смешивает с двумя сыновьями Пора, о которых говорит, что они также пали в этой битве, тогда как упоминаемый Полиэном Питтак это племянник царя. Устоявшееся мнение гласит, что Питтак (Πιττακός) Полиэна, это Спитак (Σπιτάκης) Арриана, возникший в результате парафторы в имени.
У Фрейнсгейма в его издании Кв. Курция Руфа с дополнениями (издание сделано в первой половине 19 века, и в дальнейшем пользовалось большой популярностью повсеместно в Европе), кажется, про Спитака в таком ракурсе не сказано.
Поль Фор ("Александр Македонский", ЖЗЛ) так пишет об эпизоде противостояния войск Александра и Пора по две стороны реки Гидасп:
В мае 326 года Александр направил свою армию на юго-вос ток. Могущественный раджа из высокогорной долины Джела ма (по-гречески Гидасп) Паурава (по-гречески Пор) занял по зиции позади реки, ширина которой в этом месте составила 700 метров, между нынешними Джалалпуром на севере и Ха ранпуром на юге, в 108 километрах от Равалпинди (25 июня 326 г.)42.
комментарий 42: Помимо реконструкций сражения при Джалалпуре (раньше его на зывали «при Гидаспе» ), предложенных А/ех. Despofopoulos, Historia tou НеШ:пikоu Ethnous, t. IV, о.с., рр. 181-188, и N. Hammond, о.с., рр. 206- 212, с разными планами, и помимо указанной в примеч. 40 статьи сэра Штайна, можно также обратиться к следующим работам: G. Veifh, (,Der Kavalleriekampfin der Sch1acht аm Hydaspes», IOio, 8 (1908), рр. 131-153; G. Radef, «Alexandre et Poros: 1е passage de I'Hydaspe», R.E.A., 37 (1935), рр. 349-356, и Joumal des Savants, Paris, mai 1930, рр. 207-227; J. R. На тШоn, «The Сауа1гу Battle ofthe Hydaspes», J.HS., 76 (1956), рр. 26-31; Richard Glover, (,The e1ephant in ancient war», The Classical Joumal, 39 (1944), рр. 257-269.
Я в предложенной выше реконструкции, как раз пользовался Деспотопулосом (История Греческой нации). Правда там не один Деспотопулос автор - ещё есть Калогеропулос, Канеллопулос, Лукопулу и пр. Книга изданная в 1973 году и переиздаваемая (потому что очень хорошая).
Можно ли локализировать точнее битву на реке Гидасп (нежели чем самой рекой)?
Сайт livius.org предложил замысловатую версию ответа на этот вопрос:
The Macedonian high command knew that it had to act quickly. It seems that only half the army took part in the march to the east; probably, it was impossible to mobilize the rest of the army on short notice. The ships that had been used to bridge the Indus were carried along the main road, the Uttar�patha (the modern Grand Trunk Road) to the Hydaspes, and although Porus did his best, he was unable to prevent his enemies from crossing the river during a thunderstorm (May 326). In a first skirmish, an Indian cavalry unit under Porus' son was defeated. The chariots he had used were unable to move through the rain-soaked mud.
The Grand Trunk Road is as old as the hills. In Antiquity, it was known as Uttarāpatha, "the upper road", and it connected the cities of the Ganges plain (e.g., Patna), with the towns in the eastern Punjab (Amritsar, Lahore), and Taxila in the western Punjab. After crossing the Indus near Hund and passing along Shahbazgarhi (where king Ashoka left his famous rock edicts), Peucelaotis, and Peshawar, it reached the river Kabul, crossed the Khyber pass and touched the heart of Afghanistan. By crossing the Hindu Kush mountain range, one could reach the Silk Road.
Traveling from Rawalpindi or Islamabad to Lahore, you're part of one of the greatest tales of history. During the reign of the Maurya emperors, Buddhism traveled to the west to Gandara, along the Uttarāpatha; a millennium later, Islam traveled to the east along the same route. In the sixteenth century, the Mughal emperors paved the road.
Today, the Grand Trunk Road is a fascinating highway, used by cars, camels, and cattle to borrow a phrase from Rudyard Kipling. You mustn't be surprised when your car gets into a traffic jam, created by dromedaries using one of the lanes.
One of the travelers was Alexander the Great, the Macedonian king who conquered the Punjab in 326, and proceeded along the Grand Trunk Road to the river Hydaspes or Jhelum, where he fought against a raja named Porus. Alexander won this battle because he was able to cross the river, something Porus believed was impossible in the monsoon season.
What he did not know - and could not possibly know - was that Alexander had ordered one of his officers, Coenus, to transport the ships he had once used to cross the river Indus, all the way to the Hydaspes. When you travel along the Grand Trunk Road and see the hills and ravines, you can not help but feel great admiration for the soldiers who carried the ships for 200 kilometers through this country. Coenus must have known what his men had been through, and it comes as no surprise that a couple of weeks later, he said to Alexander that it was better to return. The men were exhausted.
Это всё, конечно, интересно. Но тут явно проглядывается романтичный женский взгляд на жизнь. Какая-то дама, побывав в этих местав в Индии, и под впечатлением увиденного сочла некоторые вещи само собой разумеющимися... Что смутило в тексте? Вот это краткое и безапелляционное заявленьице автора статьи:
The Grand Trunk Road is as old as the hills
Откуда это? Кто сказал, что "Великий колесничий путь" возрастом равен окружающим его горам? Откуда данные, что дорога эта существовала во времена Александра? Попробуем разобраться. Сидя дома... Итак:
1. Википедия (увы и ах...) сообщает нам следующую "информацию к размышлению" в статье посвящённой Grand Trunk Road:
TheGrand Trunk Roadis one ofAsia's oldest and longest major roads. For more than two millennia, it has linked the eastern and western regions of theIndian subcontinent, connecting South Asia with Central Asia. It runs fromChittagong,Bangladeshwest toHowrah,West BengalinIndia, running acrossNorthern IndiaintoLahoreinPakistan, further up toKabulinAfghanistan. Its former names includeUttaraPatha("Road to North"),Shah Rah-e-Azam("Great Road") orSarak-e-AzamorBadshahi Sarak.
The route spanning the Grand Trunk (GT) road existed during theMaurya Empire, extending from the mouth of theGangesto the north-western frontier of the Empire.[1]The predecessor of the modern road was rebuilt bySher Shah Suri, who renovated and extended the ancient Mauryan route in the 16th century.[2]The road was considerably upgraded in the British period between 1833 and 1860.[3]
In ancient times, the termUttarapatha(from theSanskrittermsuttara, for north, andpathafor road/path) referred to theroad to north, the main trade route that followed along the riverGanges, crossed theGangetic plain, ran through thePunjabtoTaxila(Gandhara) and further toZariaspaorBalkh(Bactria) inCentral Asia. The eastern terminus of the Uttarapatha wasTamraliptika(possibly present-dayTamluk) located at the mouth ofGangesin westBengal. This route became increasingly important due to increasing maritime contacts with the seaports on the eastern coast ofIndiaduring theMauryarule. Later, Uttarapatha was the name lent to the vast expanse of region which thenorthern high roadtraversed.
Recent research indicates that during the time of theMaurya Empirein the 3rd century BC, overland trade between India and several parts ofwestern Asiaand theHellenisticworld went through the cities of the north-west, primarilyTakshashila(Taxila in present-dayPakistan, see inset in map). Takshashila was well connected by roads with other parts of the Maurya empire. The Mauryas had built a highway from Takshashila toPataliputra(present-dayPatnain India). Chandragupta Maurya had a whole army of officials overseeing the maintenance of this road as told by the Greek diplomatMegastheneswho spent fifteen years at the Mauryan court. Constructed in eight stages, this road is said to have connected the cities ofPurushapura, Takshashila,Hastinapura,Kanyakubja,Prayag, Pataliputra and Tamralipta, which had essentially been around 2600 kilometers as per current estimates.[1]
In the 16th century, a major road running across the Gangetic plain was built afresh by Afghan emperorSher Shah Suri, who then ruled much of northern India for a brief period of time. His intention was to link together the remote provinces of his vast empire for administrative and military reasons. TheSadak-e-Azam('great road') as it was then known, is universally recognized as having been the precursor of the Grand Trunk Road.
The road was initially built bySher Shahto connectAgra, his capital, withSasaram, his hometown. While Sher Shah died after a brief reign, and his dynasty ended soon afterwards, the road endured as his outstanding legacy. The Mughals, who succeeded theSuris, extended the road westwards toKabulinAfghanistan, crossing theKhyber Passand eastwards to the port city ofChittagongin southeastBengal. This road was later improved by theBritishrulers ofcolonial India. Renamed the "Grand Trunk Road" (sometimes referred to as the "Long Walk") by the British occupiers in the 1700s, it was extended to run fromHowrahtoPeshawarand thus to span a major portion of India.
Over the centuries, the road, which was one of the most importanttrade routesin the region, facilitated both travel and postal communication. Even during the era of Sher Shah Suri, the road was dotted withcaravansarais (highway inns) at regular intervals, and trees were planted on both sides of the road for shade. There are some well maintained water wells along the road in Taxila which were built for travellers during this period. The road was well planned, with milestones along the whole stretch. Some of these milestones can still be seen along the present Delhi-Ambala highway. On another note, the road also facilitated the rapid movement of troops and of foreign invaders. It expedited the looting raids, into India's interior regions, ofAfghanandPersianinvaders and also facilitated the movement of British troops from Bengal into the north Indian plain.
The Grand Trunk Road continues to be one of the major arteries of India andPakistan. Pakistan has further developed its own extensive and large network of controlled access Motorways and Expressways. The Indian section is part of the ambitious Golden Quadrilateral project. For over four centuries, the Grand Trunk Road has remained, in the words of author Rudyard Kipling: "such a river of life as nowhere else exists in the world".[4]
