Е. Н. Авадяева и Л. И. Зданович, "100 Великих казней", Роберт Девере Эссекс:
РОБЕРТ ДЕВЕРЕ ЭССЕКС
Видимо, история Ричарда II не раз занимала мысли английского полководца графа Эссекса, близкого друга Генри Райотсли графа Саутгемптона – покровителя Шекспира, которому писатель посвятил свою поэму «Похищение Лукреции».
Приемный сын графа Лестера, много лет бывшего приближенным Елизаветы, занявший место отца около стареющей королевы, Эссекс – этот молодой блестящий придворный – сумел отличиться и в войне против Испании, и в постели королевы.
Однако отношения своенравного, надменного и самовлюбленного Эссекса с Елизаветой отнюдь не носили безоблачного характера. Враги фаворита, особенно лорд Берли, а после смерти этого главного советника королевы его сын, Роберт Сесил, не упускали случая ослабить положение Эссекса. Роберт Сесил еще в 1597 году полушутя, полусерьезно обвинял Эссекса в намерении низложить Елизавету, сыграв роль Генриха Болинброка.
Дело доходило до публичных оскорблений из уст королевы по адресу графа на заседании Совета и взрывов необузданного гнева со стороны Эссекса. Он приобрел популярность как герой войны против Испании, с чем должна была считаться Елизавета, сохранявшая к тому же привязанность к своему прежнему любимцу.
В марте 1599 года Эссекс, провожаемый восторженной толпой, отправился в качестве наместника в Ирландию с поручением подавить начавшееся восстание против английского господства.
Роберт Девере Эссекс. Портрет XVII в.
В Ирландии Эссекс не добился успехов и приписал неудачу тайным проискам врагов. В разговорах со своими приближенными он обсуждал стоявшую перед ним альтернативу – продолжать ирландскую войну в надежде стяжать лавры или вернуться с армией в Лондон, чтобы, подавив оппозицию, стать фактическим правителем Англии. С характерной для него слабостью, овладевавшей им как раз в самые критические моменты, Эссекс не решился ни на то, ни на другое. Вместо этого он, оставив армию, прибыл 28 сентября 1599 года в Лондон. Нарушив все придворные приличия, он в запыленной дорожной одежде ворвался в апартаменты королевы. Граф был немедленно отстранен от всех должностей и взят под арест, который длился почти целый год.
В марте 1600 года, когда Эссексу разрешили вернуться в свой лондонский дворец, где он формально еще оставался под домашним арестом, его враги сочли, что настало время нанести новый удар. А пока к такому решению королеву осторожно подталкивал Френсис Бэкон.
В июне 1600 года Эссекса вызвали на заседание Звездной палаты, где ему было предъявлено много обвинений. Вердикт судилища гласил: заключение в Тауэре, выплата огромного штрафа. Однако королева не утвердила приговора, и 26 августа графу было объявлено о монаршей милости. Он был освобожден из-под домашнего ареста, но ему запрещалось появляться при дворе. И тут последовал еще один удар.
В октябре Эссекса лишили права сбора таможенных пошлин с импортных вин – той статьи дохода, которая только и позволяла ему содержать огромный штат пажей, слуг и приближенных, включая авантюристов всех мастей.
Эссекс разом отбросил все мысли о сельском уединении. Сесил, осведомленный через своих шпионов, вскоре сообщил королеве об обидных высказываниях графа по ее адресу. Эссекс убедил себя, что Сесил и Рэйли составили заговор, чтобы убить его и сделать преемницей Елизаветы испанскую инфанту, дочь Филиппа II.
Ранним утром в воскресенье во дворец графа Эссекс-хауз явились четверо высших сановников, посланных Тайным советом. Их встретила возбужденная толпа заговорщиков. Лорды заявили, что пришли выяснить, чем вызвано это беспорядочное сборище. В ответ посыпались угрозы. Спасая посланцев Совета от расправы на месте, Эссекс увел их в свою библиотеку, где предложил оставаться до того, как он проведет консультации с лондонским лорд-мэром и шерифами. К двери были приставлены часовые.
Заговорщики поняли, что дальнейшее промедление лишит их всяких шансов на успех. Более 200 молодых дворян со своими слугами, вооруженных большей частью лишь шпагами, шумной толпой двинулись вдоль одной из центральных улиц – Стренда, а потом Флит-стрит в направлении Сити, рассчитывая найти там поддержку. Однако даже шериф Смит, на которого заговорщики возлагали особые надежды, поспешил ретироваться; его примеру последовал и лорд-мэр. Призывы сторонников Эссекса натолкнулись на пассивность и смущенное молчание. Тем временем пришло известие, что лорд Берли, сводный брат Роберта Сесила, тут же, в Сити, объявил Эссекса изменником и мятежником, что приближается лорд-адмирал Ноттингем с большим военным отрядом, что путь к Уайтхоллу забаррикадирован и хорошо охраняется.
Вскоре дворец Эссекса был со всех сторон окружен королевскими войсками. Стало ясно, что не удастся выдержать сколько-нибудь длительную осаду, если только королевские войска подтянут артиллерию. К тому же в Эссекс-хаузе находились жена и сестра графа и другие женщины.
В конечном счете, совсем упавший духом Эссекс согласился сложить оружие при условии, что он и его друзья будут рассматриваться как благородные пленники, что лорд-адмирал точно передаст королеве все сказанное ими и что их будут судить честным судом и во время пребывания в тюрьме разрешат беседовать с их капелланами. Против всего этого у лорда-адмирала не нашлось возражений. Эссекс сдался королевским солдатам, предварительно уничтожив свои секретные бумаги, включая переписку с шотландским королем.
В отличие от многих других политических процессов, когда власти стремились убедить население в виновности подсудимых, в этом случае в таком доказательстве не было нужды. Действия Эссекса и его последователей в воскресенье 8 февраля, безусловно, являлись по тогдашним законам государственной изменой вне зависимости от намерений графа. В свидетелях не было недостатка. В их числе был и лорд, верховный судья Попем, задержанный в начале мятежа в доме Эссекса. Утверждение Эссекса, что признания были сделаны из страха перед пытками, не опровергало того, что в этих признаниях излагались действительные намерения конспираторов.
После вынесения обычного приговора – квалифицированная казнь – Эссекс был отведен обратно в Тауэр. Там выдержка покинула его. Пуританский исповедник, воспользовавшись его страхом перед адом, усилил в нем покаянное настроение. Эссекс объявил о намерении сделать полное признание перед членами Тайного совета. Он обвинял всех: своих приближенных и даже сестру, что они подстрекали его и превратили в самого гнусного и неблагодарного изменника.
19 февраля был вынесен приговор, на 25-е назначили казнь. Кажется, это был едва ли не единственный случай, когда при принятии важного решения Елизавета почти не колебалась. Почти – потому что 23 февраля все же последовал приказ об отсрочке казни, отмененный уже на следующий день.
Эссекса избавили от квалифицированной казни и разрешили ему сложить голову на лужайке в Тауэре, а не на лобном месте среди шумной городской толпы. На эшафоте Эссекс снова повторял, что не собирался причинять вред королеве. Палач отрубил ему голову «тремя ударами, уже первый из которых оказался смертельным, совершенно лишив сознания и движения», сообщалось в докладе Сесилу.
Philip's Atlas of World History, second edition, 2005:
THE EARLY MODERN WORLD
THE EMPIRES OF ASIA
In India the Mughal Empire - established in 1526 by Muslim warrior descendants of the Mongols - was centred on cities in the country's heartland. Its rulers financed their administration, and the architectural achievements for which they are renowned, by taxing local agriculture and commerce. However, they had little interest in overseas trade beyond the existing involvement of the artisanal industries in the Muslim trading networks that stretched from Arabia to Indonesia. The Portuguese, who were intent on seizing control of these networks, used their ships' guns to overcome opposition and established trading posts around the coast. They were followed by Dutch, English and French merchants. The Mughal Empire was just one of three powerful Muslim empires in the 16th century. Another was that of the Ottoman Turks, who after their capture of Constantinople in 1453 had embarked on a process of territorial expansion in Africa, Asia and Europe. This was to continue until 1683 when their last major expedition was driven back from Vienna, the Austrian Habsburg capital. Among the other great powers with which the Ottomans came into conflict in the 16th century was the third representative of the political and cultural achievements of Islam at this time - the Safavid Empire (1501-1736) in Iran. Despite a resounding Ottoman victory in 1514, it was not until 1639 that the border between the two empires - the present-day frontier between Iran and Iraq - was firmly established.
THE MAJOR LAND EMPIRES OF EUROPE
To the northeast of the Habsburg Empire lay Poland - a kingdom which through much of the 17th and 18th centuries was in conflict with Russia. Under Muscovy's Grand Duke Ivan III (r. 1462-1505), Russia began a process of exploration and expansion on land comparable with that undertaken overseas by the western European maritime powers. By the end of the 18th century its empire stretched from the Baltic to the Pacific Ocean, and formed a world economy in miniature.
COLONIZATION OF THE AMERICAS
Following the European discovery of the Americas - and the highly valued commodities to be found there - world demand for gold and silver ensured the gradual integration of the New World into the emerging European world economy. The Spanish conquest of Central and South America from the end of the 15th century was accompanied by the decimation of the native Indian population - not as a deliberate act of genocide but mainly as a result of diseases imported from Europe and a regime of forced labour. The estimated pre-conquest population of about 57 million was reduced to less than six million by the late 16th century. A similar fate awaited the smaller North American population when European colonists began to arrive in the 17th century. In order to replace native forced labour, slavery was introduced by the Spanish conquistadores and their successors. Between 1500 and 1650 about 500,000 African slaves were imported by the Spanish and Portuguese. Far greater numbers were subsequently imported when the slave system was extended to the Dutch, English and French colonies.
The Mughal emperor Akbar
is shown in this painting after
riding an elephant over a bridge
of boats across the River Jumna.
Ruling between 1556 and 1605,
Akbar was responsible for the
considerable expansion of the
Mughal Empire's territory and
for creating a centralized and
efficient administration.
During the Mughal period the
Europeans established trading
posts around the coast. They
brought gold and silver from the
Americas, and so in the short
term they stimulated the Indian
economy. However, in the 18th
century their activities were to
contribute to the decline of the
Mughals and the beginning of
British rule in India.
The shahs of the Safavid
Empire were great patrons of
architecture and art - of which
this picture made up of tiles is a
fine example. Greatest of all
artistic patrons was Abbas I
(1587-1629). After his death
the empire went into decline
and finally collapsed in 1736.
THE EUROPEAN DISCOVERY OF THE WORLD 1450-1600
Ferdinand Magellan's voyage across the Pacific in 1520-21 began with the perilous journey around Cape Horn, through the straits that now bear his name. However, the Spanish conquest of Mexico and Peru in the 1520s and 1530s provided Spanish explorers with new starting points for routes from South America to the East Indies. ost civilizations knew something of the world outside their own territorial boundaries before Europeans discovered the existence of the Americas in the 1490s. The Greeks had circumnavigated Britain as early as 310 BC, by the 1st century AD Rome had established links with China, while the Chinese themselves had explored Central Asia, reaching the Euphrates by AD 360. However, the insularity of the Chinese court in the late 15th century (pages 138-39) - leading to the destruction of most of the official records of Zheng He's pioneering voyages of 1405-33 in the Pacific and Indian oceans - undermined any sustained contact with the wider world. The discoveries by European explorers were new and momentous in the sense that expanding geographical horizons were matched by new mental horizons. The geographical discoveries of the late 15th century were neither isolated nor accidental historical events. Rather, they were part of a European expansionist phase, and were to some degree a response to the disruption of Eurasian commerce brought about by plague, the closure of the Silk Road and the caravan routes during the 1360s, and the fall of Constantinople to the Ottoman Turks in 1453. The need to find a direct route to the Far East, principally for trading silks and spices, provided a powerful impetus to exploration. The Portuguese led the way with a series of expeditions from 1415 to explore the west coast of Africa (pages 80-81). In 1445 the westernmost tip of the continent was rounded, and by 1460 they had travelled 3,200 kilometres (2,000 miles) south as far as Sierra Leone, bringing back spices, gold and slaves. By 1474 the equator had been crossed, and in 1488 Bartholomew Bias reached the Cape of Good Hope (map 1) - an important step towards the establishment of a sea route to India, which was achieved by Vasco da Gama in 1497-98. After Bias's voyage, mapmakers were able to show the sea encompassing southern Africa, but the globe was still envisaged as a much smaller - and younger - planet than is actually the case, and was thought to be dominated by the Eurasian landmass
When Christopher Columbus set sail
across the Atlantic in 1492 he was guided
by the assertion of the Greek geographer
Ptolemy (c. AD 85-150) that the circumference
of the Earth is about 11,000
kilometres (7,000 miles) shorter than it
actually is and that, going west, there is no
land between Europe and Asia. His belief
that the West Indies were islands off the
coast of China was quickly discredited when
further Spanish expeditions began to
explore the Americas and, beyond them,
the Pacific Ocean.
THE SPANISH AND THE NEW WORLD
While Portuguese explorers searched for a passage to the East
by a southeasterly route, the Spanish searched in a westerly
and southwesterly direction. Although they were unsuccessful
in reaching their immediate goal, the result was the
discovery of the West Indies and the Venezuelan coast by
Christopher Columbus between 1492 and 1502. Columbus,
as his Spanish patrons realized, had greatly underestimated
the distances involved in reaching Asia by a southwesterly
route, but he nevertheless pressed on. The New World was
Spain's unexpected prize, confirmed in the Treaty of
Tordesillas of 1494, and first described by the explorer and
writer Amerigo Vespucci in travel accounts published from
1507. By the 1520s the Old World recognized the Americas
as an enormous "new" continent between Europe and Asia.
Spanish exploitation of the Caribbean islands began with
the settlement of Hispaniola in 1493, followed by that of
Cuba and Puerto Rico. These islands provided a base for the
exploration of Central America, and the failure of the
Spanish to find a sea route to Asia encouraged further colonization
and plunder. Mainland settlement began in 1509-10
on the isthmus of Panama. Hernan Cortes, the first of the
conquistadores, established Spanish control over the Aztec
Empire in Mexico in 1521, and in South America Francisco
Pizarro subdued the empire of the Incas in Peru and Bolivia
during the 1520s and early 1530s (pages 120-21). The conquest
of Mexico and Peru provided new opportunities for
transpacific exploration (map 2), and in 1527 Saavedra
travelled across the Pacific from the coast of Mexico to the
Moluccas. A viable return route, from the Philippines to
Acapulco, was first navigated by Urdaneta in 1565 and was
followed thereafter by Spanish galleons. In 1567 Mendana
and Sarmiento led an expedition in search of a great southern
continent and found the Solomon Islands. Mendana
attempted to return there to establish a Christian colony in
1595, accompanied by the Portuguese navigator Quiros.
They were unable to find the Solomons but instead stumbled
on the Marquesas and Santa Cruz islands. However, it was
not until the more scientific voyages of the 18th century that
the full extent of the Pacific, from Alaska to New Zealand and
the east coast of Australia, was to be explored.
THE ENGLISH, FRENCH AND DUTCH IN NORTH AMERICA
For much of the 16th century the Spanish and Portuguese
attempted to exclude northern Europeans from their
expanding colonial empires and the new sea routes across
the southern hemisphere. As a result, the opening up of the
north Atlantic world was mainly an English, French and
Dutch enterprise, although it was more than a by-product of
the quest for a northwestern route to the East. The first
initiatives were probably undertaken as early as the 1420s
by Bristol merchants involved in trade with Iceland. These
traders were certainly exploring the coast of Newfoundland
in 1481, some time before John Cabot made his historic
voyage of 1497. Cabot, under commission from the English
crown, discovered 640 kilometres (400 miles) of coastline
from Newfoundland to Cape Breton, and by 1509 his son
Sebastian had travelled as far south as Cape Cod.
In 1510 the English knew more about North America
than any other European country did, but during the next
half century the French moved into the lead. In 1524
Verrazano, in the service of France, sailed along the coast
from Cape Fear to Newfoundland, thereby proving that the
earlier discoveries of Columbus and Cabot were part of a
single landmass. The first steps in exploring North America's
interior were taken ten years later by Jacques Cartier, who
travelled along the St Lawrence River as far as Montreal. It
was not until the 1570s and 1580s that the English returned
to the area, with the voyages of Frobisher and Davis, in
search of a northwest passage via Newfoundland (map 1).
The years 1577-80 also saw an important breakthrough in
English efforts when Francis Drake circumnavigated the
world in the search for a new transpacific route.
The northern maritime countries were fortunate to
inherit the more sophisticated seamanship and navigational
skills of the Portuguese and Spanish. The art of celestial navigation,
using the quadrant and astrolabe, was improved by
the Portuguese during the 1480s, when manuscript copies of
the first navigational manual, the Regimento, became available
prior to its publication in 1509. Sebastian Cabot, an
expert cartographer, helped to spread knowledge of Spanish
navigational techniques in England. Although ships gradually
increased in size during the 16th century, improvements
in ship design were not, of themselves, sufficient to stimulate
the long-distance exploration which took place during
this period. The Dutch introduced top masts and sails, as
well as the fluytschip (a flat-bottomed cargo carrier), and
these advances certainly facilitated commercial exploitation
and colonization of a type that was markedly different from
the plundering of the conquistadores and the privateering
expeditions of Drake. However, the idea of European settlement
in the Americas in order to exploit fully the land's
natural resources was surprisingly slow to win acceptance
and, when it did, was invariably difficult to sustain.
EUROPEANS IN ASIA
1500-1790
The Portuguese seaborne empire was
based on a series of forts linking together
trading entrepots from the coast of Africa to
South and Southeast Asia, and on to China
and Japan. This system secured Portuguese
trade with the East for nearly a century. The
empire was governed from Goa, on the west
coast of India, which had been captured for
Portugal by Afonso de Albuquerque in
1510. Although the Portuguese were to lose
most of their eastern possessions to the
Dutch in the 17th century, they managed to
hold on to Goa, surviving Dutch blockades
of the city in 1603 and 1639.
Although European explorers had ventured into Asia
in the 1st century AD, significant European contact
with the continent only began on 27 May 1498 when
the Portuguese fleet of Vasco da Gama landed at Calicut on
the west coast of India. Da Gama had rounded the Gape of
Good Hope in search of the valuable spices and silks which
had long reached Europe only via expensive overland
routes. Over the next hundred years a Portuguese
"seaborne empire" spread around the coasts of the Indian
Ocean, moving ever further east and developing a chain of
Melaka and Ternate (map 1). Japan was reached in 1542
and a settlement established in China, at Macau, in 1555.
PORTUGUESE TRADING EMPIRE
The motives of the Portuguese were both economic and
religious. In the pursuit of wealth, they attempted to
establish a monopoly over the spice trade to Europe and
to force entry into an already extensive trading network
within Asia. Previously, this commerce had been
conducted by indigenous merchants along free-trade principles,
but the Portuguese coerced local merchants into
paying them licence fees and seized the most lucrative
trade routes for themselves. In the service of God, they
promoted Christianity. In some cases, the two objectives
dovetailed neatly: in Japan, between 1542 and 1639, they
made more than 100,000 converts while running a
valuable silk trade from Macau and advising the rising
power of the Tokugawa shogunate on military tactics.
Yet Portuguese influence in the East was to prove
short-lived. In part, it suffered from problems at home.
Rivalry with Spain was intense and after the crowns of the
two Iberian countries were united in 1580 internecine strife
became bitter. A further problem was caused by the revival
of Asian empires, whose temporary weaknesses had been
exploited by the Portuguese. In Japan, for example, once the
Tokugawa (pages 140-41) had achieved victory in the civil
wars, they expelled the Iberians and in 1639 outlawed
Christianity as a danger to the stability of their new state.
DUTCH TRADE IN ASIA
For the most part, however, Portuguese influence was
eclipsed by the rise of another European power. The Dutch
had long been involved in war against Spain (pages
152-53) and took the unification of its throne with that of
Portugal as a signal to penetrate Asian waters and attack
the Portuguese Empire. Following the establishment of
their East India Company in 1602, the Dutch progressively
displaced the Portuguese in Asian trade and
developed their own trading empire further east (map 2).
They also expanded Asian trade with Europe, Africa and
the Americas, bringing Chinese porcelain into Western
markets and Indian cotton textiles to the slave coasts of
Africa and plantations of the New World.
The success of the Dutch was based on superior
mercantile and maritime skills, which enabled them to
enforce trade monopolies with greater ruthlessness. It also
owed something to religion since, as Protestants, they were
less interested in making converts than their Catholic rivals
and were thus perceived as less of a threat by the
indigenous societies. Following the expulsion of the Iberians
from Japan, for example, the Tokugawa invited the Dutch
to conduct Japan's external trade at Nagasaki.
Dutch maritime influence grew during the 17th century
and remained strong east of Ceylon throughout the 18th
century. However, it too faced eventual eclipse. One reason
for this was that the Dutch were drawn into the politics of
the hinterlands behind their port settlements and spent
scarce resources on local wars at great cost to their trade.
However, the principal reason for their demise was the
belated entry into Asian trade of the much stronger
European states of England and France.
THE ENGLISH AND THE FRENCH IN INDIA
English merchants had initially tried to break into the spice
trade of the Indonesian archipelago but after the Massacre
of Amboina in 1623, when Dutch forces had destroyed
their principal trading settlement, they were effectively
excluded. Instead they concentrated on India, where the
The Europeans were drawn towards Asia
by the lure of exotic consumer goods - tea,
spices and silk - and by high-quality
manufactures such as porcelain and printed
cotton textiles (chintzes).
authority of the Mughal Empire (pages 144-45) constrained the Dutch from gaining too tight a control and offered opportunities for competitive trade (map 3). India was originally regarded as of limited mercantile importance because its spices were thought to be of lower quality than those found elsewhere. Yet this judgement was subsequently proved to be mistaken; India also possessed an enormous cotton textile industry, the significance of which became increasingly apparent as the 17th century advanced (pages 194-95). Cotton textiles were already established in the vast network of Asian trade, so the English gained secondary access to markets from the Gulf to the China seas. There was also a growing demand in Europe for Indian textiles, and from the 1650s onwards the cloth trade became the main source of European profits in Asia. This, in turn, caught the attention of the French, whose first Asian settlement was established in India in 1664, and the two newcomers steadily reduced the Dutch presence around the shores of India. The English also used India as a staging post for ventures further east, forging a broad triangular trade with China, from which tea, raw silk and porcelain were exported to the West in return for Indian silver and opium. From the second quarter of the 18th century trade relations between England, France and India began to change. Many European states put up tariff barriers against Indian textile imports in order to protect their own domestic industries. This increased the importance to the English of trade with China and, in turn, placed greater emphasis on their ability to gain access to Indian silver and opium. In addition the Mughal Empire, which had previously confined European activities to the coasts, began to break up. Its successor states were soon at war with one another, making demands for finance and armaments which the Europeans found too lucrative to ignore. From the 1740s England and France also began a series of wars against each other which were to last - with brief interruptions - for the rest of the century, and end in the domination by "British India" of a vast area of the world from Arabia to the China seas.
SPAIN AND THE AMERICAS
1492-1550
Columbus discovered America in the name of Spain in
1492, but this famous voyage was merely the initial
step in the Spanish colonization of a large part of the
continent, a process that took place in three stages.
THE CARIBBEAN AND THE GULF OF MEXICO
Until 1518 the Spanish undertook the exploration and settlement
of the Caribbean and the Gulf of Mexico (map 1).
However, Spanish attempts to exploit their new territories
by establishing trading posts in the Caribbean were unsuccessful,
because the simple agrarian societies of the islands
could not sustain a trading economy. Instead, the Spanish
established colonies of exploitation in Hispaniola, Cuba and
Puerto Rico, using forced Indian labour in agriculture and
goldmining. From 1510, however, the economy was undermined
by the collapse of the indigenous workforce, caused
by Spanish mistreatment and by the spread of European
diseases to which the islanders had little natural resistance.
THE AZTEC AND INCA EMPIRES
Spanish interest therefore turned to the great civilizations of
the mainland (pages 110-11) which, in the second and
most important phase of Spanish colonization, were reconnoitred
and eventually conquered in a two-pronged
exploration from the islands (map 2).
In 1518 Hernan Cortes was sent by the governor of Cuba
on a commercial and exploring expedition to the Yucatan
Peninsula. Once ashore, Cortes repudiated the governor's
mandate and henceforth acted on his own initiative,
acknowledging only the authority of the King of Spain. His
small army of military adventurers or conquistadores,
having founded the town of Veracruz and symbolically scuttled
its own boats, marched to Tlaxcala (map 3). Here they
overcame initial resistance to form an alliance with the
Tlaxcalans, themselves resentful of Aztec overlordship.
Cortes and his Tlaxcalan allies entered the Aztec capital,
Tenochtitlan, in 1519, but early in 1520 Cortes was forced
to return to the coast to meet and win over to his side a
hostile Spanish army dispatched from Cuba under Narvaez.
Unfortunately the greed of the Spanish left behind in
Tenochtitlan had alienated the Aztecs and, on Cortes'
return, the Spanish were driven from the city in a series of
events which led to the death of the Atzec emperor
Montezuma. Cortes' army retreated to Tlaxcala, and in 1521
they and their Tlaxcalan allies launched a successful campaign
against Tenochtitlan. This victory brought under
Spanish control the millions of central Mexicans who had
formerly been Aztec tributaries.
Meanwhile, from Hispaniola, the Spanish had organized
colonies in Darien and on the Pacific coast of the Panama
isthmus, first crossed by Balboa in 1513. Panama was used
as a base for expeditions into Nicaragua and beyond and,
Crucial to the first phase of Spanish
colonization were the four voyages in which
Columbus discovered the principal Caribbean
islands and explored major sections of the
mainland coast. These were followed by
further naval expeditions mounted from
Spain - involving many of Columbus's
former companions.
more importantly, for a
series of exploratory
voyages in the late 1520s
along the Peruvian coast,
organized by Francisco
Pizarro and Diego de
Amalgro (map 4). Between
1531 and 1533 Pizarro's
small army conquered the
Inca imperial cities of
Gajamarca and Guzco, put to
death the Emperor Atahualpa
and replaced him with a puppet
ruler, the Emperor Manco.
Victory in Peru, however, was not
as clearcut as that in Mexico: the
Incas rebelled under Manco and
brutal civil wars broke out, both
between the conquistadores themselves
and later between the colonists and royal
officials sent to govern them. Amalgro and all
five Pizarro brothers were killed in these wars,
and Peru was not brought under Spain's control until
around 1560.
FURTHER INTO THE MAINLAND
Mexico and Peru provided the resources for the third
and final stage of Spanish territorial gains between the
mid-1520s and mid-1540s. Alvarado's and Cortes'
expeditions from Mexico began the process by which
Guatemala and the Yucatan were brought under
Spanish control, while a number of other campaigns
extended Spanish authority into northern Mexico.
However, the protracted wanderings of the Narvaez, de
Vaca, de Soto and Goronado bands in the southern
United States were epic failures, establishing the northern
limits of Spanish colonization. The expeditions of
Amalgro, Valdivia and Benalcazar from Peru extended
Spanish rule into Chile in the south and Ecuador and
Colombia in the north, where the conquistadores
encountered independent expeditions, such as
Quesada's, pushing down from the Caribbean coast.
South America also had its share of heroic failures,
such as Orellana's descent of the Amazon (map 4).
The Spanish also tentatively explored the Plata
region in naval expeditions mounted from Spain, the
most notable of which was Sebastian Cabot's
exploration of the Parana and Paraguay rivers in
1526-30. From the mid-1540s the surge of conquests
waned. By this time Spain had conquered the Americas
nearly as far it was ever going to, although many areas
were not intensively colonized until the 18th century.
The relentless courage, determination and energy
which had been displayed by the Spanish conquistadores
in acquiring land, wealth and subject populations in the
Americas are probably without parallel in the history of
European imperialism. However, the ferocious cruelty with
which they treated the native populations is hard to square
with their lofty claims that they were driven not just by the
desire to get rich but also by the ideals of bringing
Christianity and civilization to the American Indians. In
practice they recognized no authority but their own, and
their reckless disregard for their own lives was exceeded
only by their callous indifference to the welfare of the
peoples they conquered.
THE COLONIZATION OF CENTRAL
AND SOUTH AMERICA 1500-1780
SLAVE ECONOMIES OF THE WESTERN HEMISPHERE 1500-1880
In the 17th and 18th centuries the
largest slave populations were in Brazil,
the Caribbean and the southern British
mainland colonies (part of the United States
from 1783). Slave populations in the vast
area of Spanish mainland America were
quite modest by comparison. The brutal
conditions of slavery throughout the
Americas caused frequent slave revolts
which were suppressed with great ferocity.
of the slave populations - for example, those
in the tobacco colonies of Virginia and
Maryland - who benefited from adequate food
supplies, an environment less conducive to disease
than was to be found in the tropical colonies, and a
less demanding labour regime.
ABOLITION AND THE SLAVE TRADE
The period from 1810 to 1880 represented the final
era of slavery in the Americas. Although a number of
countries abolished their transatlantic slave trades
(Britain in 1807 and the United States in 1810, for
example), American slavery continued to expand. The
plantations of Brazil and of the Spanish and French
colonies in the Caribbean imported nearly two million
slaves between 1810 and 1860. In Cuba the slave population
more than doubled in these years, while in the same
period the slave population of the southern United States,
mainly engaged in cotton production, increased by natural
means from 0.9 to 3.7 million.
The abolition of the institution of slavery, as opposed
to that of the slave trade, was a long process which
extended from the 1820s up to the 1880s. The number of
slave revolts increased in the late 18th and early 19th
centuries (map 2), but with the exception of the revolt
in 1791 in French St Domingue (which was to become
the independent state of Haiti in 1804), none succeeded
in achieving local abolition. Instead, the end of slavery
was brought about partly by the economic decline of
the slave economies but largely by political events
- in particular, war and revolution. Several of the
newly independent Spanish-American republics
outlawed slavery between 1824 and 1829;
slavery in the British West Indies was abolished
by a reforming British government
in 1834; and in the United States slavery
was ended in 1865 by the victory of the
Union states over the Confederate
states in the American Civil War.
EUROPEAN URBANIZATION
1500-1800
By the early 16th century a European-centred world
economy was emerging, characterized not only by the
rise of transoceanic trade but also by new and distinctive
patterns of urban growth in Europe itself. Between
1500 and 1800 the towns and cities of Europe came to form
a single urban system, involving the integration of regional
trading networks and the commercialization of predominantly
rural economies.
In 1500 the most urbanized regions in Europe were Italy
and the Netherlands, but from the early 17th century the
potential for urban growth began to move steadily northwards,
with the northern Netherlands becoming the most
urbanized area while rates of urban growth in Italy and the
southern Netherlands subsided (maps 1-4).
The process of urbanization in Europe
involved three overlapping phases. In the
first of these, from 1500 to around 1650,
there was general growth of towns and
cities of all sizes. In the second phase,
between 1650 and 1750, a few large cities
- most notably London, Paris and
Amsterdam - expanded rapidly, while in
the third phase there was an increase in the
size and number of smaller cities and a
relative levelling off in the growth of larger
cities. In the 16th century the most
urbanized regions in Europe - defined by
the percentage of the total population
resident in towns and cities - were the
northern and southern Netherlands, and
Italy. From the early 17th century,
however, urban growth subsided in the last
two regions while cities in the northern
Netherlands expanded rapidly, in common
with those of England and Scotland. By
comparison, only moderate urbanization
took place in France.
In the mid-18th century the Monument
- a column erected to commemorate the
Great Fire of London of 1666 - was
surrounded by spacious brick and stone
buildings that were a great improvement on
the wooden structures that had stood in their
place before the Fire. There were, however,
many features of London that continued to
pose a threat to the health and safety of its
citizens, including the streets that were often
rutted dirt tracks strewn with mounds of
rubbish. The standard of sanitation was very
poor and was to be the cause of many
outbreaks of cholera and typhus throughout
the 18th and 19th centuries.
The Growth of the European cities, 1500 - 1800:
THE DEVELOPMENT OF SCIENCE AND
TECHNOLOGY IN EUROPE 1500-1770
From the mid-16th century botanical
gardens were established in many university
towns, and in the following century
academies of science added a new
dimension to the range of institutions which
promoted learning. The most important of
these were the Roman Accademia dei Lincei
(1603),theAccademiadelCimentoin
Florence (1657), the Royal Society of
London (1660) and the Academic Royale
des Sciences in Paris (1665).
Between the early 16th and mid-18th centuries there
was a remarkable growth both in the understanding
of the natural world and in the capacity to exploit it.
In 1500 the study of mathematics was well established in
major universities across Europe (map 1) and by the end of
the 16th century it was a central discipline in both
Protestant and Catholic centres of learning. The idea that
the world should be represented geometrically formed a
central strand of the Renaissance and was especially influential
in the development of perspective representation by
Italian painters and architects. The research of a number of
people - including Nicolaus Copernicus (in Krakow),
Johannes Kepler (in Tubingen and Prague), Galileo Galilei
(in Padua and Florence) and Isaac Newton (in Cambridge) -
suggested that God's Creation had been made according to
a mathematical blueprint. England was briefly predominant
in the field of natural philosophy following the publication of
Newton's Principict Mathematica in 1687, but in the 18th
century cities as far apart as Basel, St Petersburg, and Paris
became centres of European scientific creativity.
CENTRES OF LEARNING
The works of Aristotle formed the basis of the university
curriculum until the end of the 17th century, when
Cartesian and then Newtonian doctrines began to take hold
in most of Europe. A number of factors were involved in
bringing about this shift: new discoveries, as well as a more
critical attitude to ancient texts, progressively weakened the
credibility of Aristotelian styles of explanation, while the
development of print and paper production meant that
information was available to unprecedentedly large numbers
of people, particularly the new urban elites. Moreover, with
the exception of Newton's research at Cambridge,
innovation in the exact sciences ceased to be universitybased
after the late 16th century. Instead, the princely
courts in Germany and Italy became the major centres of
creative work, while the Roman Accademia dei Lincei at the
start of the 17th century was the first of a number of academies,
both metropolitan and provincial, which promoted
learning in natural philosophy and astronomy (map 1).
Little of note could have been achieved without networks
of correspondence which connected individuals in all the
major European cities, the most significant being those
organized in the 17th century by Marin Mersenne, Samuel
Hartlib and Henry Oldenburg. Many of these letters were
printed in philosophical journals - the Journal des Savants
and the Philosophical Transactions - which were established
in the 1660s.
THE DEVELOPMENT OF BOTANY
From the late 15th century European voyages to the
Americas, Africa and Asia (pages 116-17) provided novel
and extraordinary facts which greatly supplemented and
even contradicted the existing Classical texts. Botany was
galvanized by information and samples pouring in from
places outside Europe. From the Americas came maize,
potatoes, runner beans, pineapples and sunflowers, and by
1585 peppers from South America were being cultivated
in Italy, Castile and Moravia. New drug plants included
guaiacum, Chinese root and sarsaparilla. Botany was
practised at universities with strengths in medicine, and
botanical gardens were set up to cultivate rare and exotic
plants (map 1). Books such as Leonard Fuchs's De Historia
Stirpium, published in 1542, pioneered naturalistic
depictions of plants, and the number of plants recorded in
such books expanded from less than a thousand in 1500 to
the 6,000 recorded in Gaspard Bauhin's Pinax of 1623.
SCIENTIFIC INSTRUMENTS
Throughout the 17th and early 18th centuries systematic
observation and the use of experimentation and the microscope
accelerated the development of botanical and
zoological knowledge across Europe. At the same time the
development of the telescope revolutionized the study of
astronomy, with major new astronomical discoveries made
by scholars in London, Danzig, The Hague and Rome.
Research into the existence and nature of a vacuum
linked developments in natural philosophy to those in technology.
A vacuum was impossible in the Aristotelian system,
but in the 1640s experimenters in France argued that the
space at the top of a tube inverted in a bowl of mercury was
void of matter. At about the same time Otto von Guericke of
Magdeburg began trials with the evacuation of air from a
copper surrounding. His ideas were taken up by Robert
Boyle and Robert Hooke in Oxford, who constructed an
air-pump with a glass receiver in 1659. The Dutchman
Christiaan Huygens supervised the construction of a pump
at the Academic Royale in Paris in 1665, and a number of
instrument makers sold different sorts of pumps in Paris in
the 1670s. London, Paris, Leipzig and Leiden all became
particularly influential centres of pump construction in the
18th century, while London alone became the most
important general site of instrument manufacture (map 2).
INDUSTRIAL TECHNOLOGY
There were also momentous developments in the area of
industrial technology. As pits were dug deeper and deeper
to extract coal and minerals such as tin and lead, steam
engines emerged as a response to the need to rid mines of
water. At the start of the 17th century a number of people
considered the possibility of using steam to raise water,
either for clearing mines or for producing fountains and
cascades for aristocratic gardens. It is no coincidence that
a pioneer of air-pump design, Denis Papin, was also
extremely influential in the early history of the steam
engine. Having worked on air-pumps with Boyle and
Huygens in the 1670s, he wrote an article in 1690 describing
how steam could raise a piston which would then be
allowed to fall due to atmospheric pressure.
Papin's article may well have influenced Thomas Savery,
who produced the first workable apparatus for raising water
by fire at the end of the 1690s. Savery was the latest in a
line of engine constructors based around London, and
although his machine was practical in limited situations, it
was of no help in deep mines and suffered repeatedly from
boiler explosions.
It was the Englishman Thomas Newcomen's pistondriven
atmospheric engine which would transform industry
in the period before James Watt's innovations revolutionized
the design of steam engines towards the end of the 18th
century. Newcomen's first working engine was installed in
Staffordshire in 1712 (map 2). The design of Newcomen's
engine was a closely guarded secret, and for the first 15
years no machine outside Britain was made to work without
the support and maintenance of a British engineer. The
success of the Newtonian system and the domination
enjoyed by the British in the art of engine design throughout
the 18th century are indicative of the geographical shift in
innovative science and technology which had drifted northwards
Исторически так сложилось, что с именем Борджиа обычно ассоциируются такие понятия, как Ватикан, роскошь, убийства (и сразу же на ум приходит: яд Борджиа), разврат, кровосмешение, головокружительные взлеты и такие же падения. В этой семье был и свой «дьявол во плоти» (Чезаре), и свой святой (Франциск). Имя Борджиа неразрывно связано с именами великих художников и поэтов Возрождения: Пинтуриккьо, Пьетро Торриджани, Леонардо да Винчи, Никколо Макиавелли, Лудовико Ариосто, Пьетро Бембо и др.
Борджиа всегда шли своим путем, невзирая на препятствия и общественное мнение. Они не были поняты современниками, но их жизнь неизменно вызывает интерес у потомков.
Так кто же они, Борджиа?
Корни семьи уходят в Испанию и восходят к графу Педро де Атаресу, незаконнорожденному сыну короля Арагонского — дона Рамиро Санчеса.
Сначала де Борха жили неподалеку от Сарагосы, а после освобождения Валенсии от мавров в 1238 году король Арагонский Хайме I Завоеватель поделил завоеванные земли между своими рыцарями, в том числе Эстебаном де Борха и восьмерыми его родственникам. С тех пор де Борха обосновались в городке Хатива, где в семье Доминго де Борха де Каналье 31 декабря 1378 года и родился Алонсо (Альфонсо) де Борха.
Примерно в это же время в Валенсии проповедовал настоятель Валенсийского монастыря Висенте Феррье. Однажды во время проповеди он, заметив пылкость юного Алонсо, поприветствовал его такими словами: «Сын мой, помни, что ты призван стать гордостью твоей страны и твоей семьи, ты достигнешь самого высокого отличия, которое может быть дано смертному. Будь настойчив в своей добродетели».
Вдохновленный предсказанием, Алонсо страстно отдается учению в университете в Лериде, в результате он становится «доктором одного и другого права». Его успехи были отмечены авиньонским (арагонским) папой[9] Бенедиктом XIII, который назначает Алонсо де Борха каноником церкви Леридского собора. Образованный и преданный папе юрист постоянно оказывает ему ценные услуги. Так, стараниями Алонсо был возведен на престол король Арагонский Фердинанд I. С тех пор Алонсо де Борха допущен ко двору. Наследник Фердинанда I, Альфонс V Арагонский, также поручает Алонсо де Борха ответственное поручение: потребовать отречение антипапы Климента VIII, занявшего престол после смерти Бенедикта XIII. Юрист с успехом выполнил это поручение, за что и был назначен главой богатого епископства Валенсийского, кроме того, ему поручено заняться воспитанием незаконнорожденного сына Альфонса V Ферранте.
Король постоянно обращается к Алонсо за разрешением споров, касающихся Арагонского и Кастильского королевств. Но Алонсо занимается не только внутренними делами Испании. С его помощью между Альфонсом V и римским папой Евгением IV был заключен договор, согласно которому Испания признает Евгения IV единственно законным папой, а Альфонс V получает инвеституру неаполитанского королевства Ловкий посредник, епископ Валенсийский, 2 мая 1444 года становится кардиналом Алонсо де Борха поселяется в кардинальском дворце в Риме и с этих пор зовется на итальянский манер — Борджиа. Влияние кардинала Борджиа со временем усиливается. Так, во время конклава[10] 1447 года он уже может оказать давление на других кардиналов, чтобы выбрали его кандидата, но он этого не делает. Будущее покажет, что это решение было глубоко обдуманным и просчитанным: 8 апреля 1455 года 77-летний Алонсо Борджиа был избран папой римским и принял имя Каликста III. Он был избран конклавом как «переходный папа», учитывая его возраст, но ожидания кардиналов не оправдались. Каликст был здоров и деятелен.
Первое, что сделал новый папа, — начал процесс канонизации Винсента Феррье, предсказавшего ему великую судьбу, и христианской героини французского народа Жанны д'Арк. Затем он раздает влиятельные посты своим многочисленным родственникам. Он возвел своих племянников Родриго Борджиа и Луиса Хуана де Мила в сан кардиналов, при этом Родриго получил полицейскую власть. (Между прочим, ходили слухи, что Родриго был вовсе не племянником папе, а родным, хотя и незаконнорожденным, сыном.) Позже, когда освободилась самая доходная в Ватикане должность — вице-канцлера, Родриго получает и ее. А еще позже он становится главнокомандующим и уполномоченным всех папских войск в Италии. Брат Родриго Борджиа, Луис Хуан, получил звание главного капитана Церкви. Папа жалует своим племянникам богатые папские бенефиции, которые дают им возможность жить в соответствии с их положением.
Выдвижение и продвижение племянников папы настолько стремительно и неслыханно, что это вызывает всеобщее возмущение и народные волнения в Риме. Кардиналы покидают город. И только папа остается на своем посту, он организовывает богадельню и осыпает благодеяниями больницу Святого Духа. Кроме того, надеясь направить воинственность народа в нужное русло, папа объявляет сбор средств для организации крестового похода. Ведение войны требует спокойствия внутри папской области, поэтому Каликст использует все свои дипломатические способности, чтобы усмирить непокорных. Не все его предприятия удачны, и в результате возник конфликт с короной Неаполитанской и Арагонской.
И в это время папа заболел. Во время болезни Каликста усиливается недовольство в курии, а в городе начинаются беспорядки. Первый папа римский семейства Борджиа, Каликст III, умер после долгой агонии в день Преображения Господня. Для его племянников началось тяжелое время, когда нужно было удержаться на плаву. Наиболее успешно это делает Родриго. Он ничего не потерял со смертью дяди, более того, удачяо голосуя на конклаве, приобрел дружеское расположение папы Пия II, а затем его преемников Павла II, Сикста IV, Иннокентия VIII, за что и получил прозвище «слуга пяти пап».
Образ жизни Родриго Борджиа почти не дает ему возможности выполнять религиозные обязанности. Однако роскошная жизнь и любовные интрижки не мешают ему идти вверх по служебной лестнице Ватикана: он получает все новые и новые назначения и бенефиции, становится деканом кардиналов-диаконов, что дает ему право короновать нового папу, затем — камерлингом, то есть казначеем, Святой коллегии.
Кардинал Родриго молод, хорош собой и богат. Мужчины им восхищаются, ему завидуют. Женщин покоряет его обаяние. Трудно представить себе, чтобы в таком возрасте и с такими данными человек отказался от мирских радостей. Родриго и не отказывался. В результате по Риму поползли слухи о его невоздержанности и разгульной жизни, передавались подробности оргий, в которых якобы он участвовал.
Трудно сказать, насколько они соответствовали истине, но бесспорно то, что у кардинала, несмотря на данный им обет воздержания и целомудрия, было 8 детей:[11] Пьетро Луиджи, Джироламо, Изабелла, Чезаре (Цезарь), Хуан, Лукреция, Джофре и Лаура (официально — дочь Фарнезе). Родриго внимательно следит за воспитанием и жизнью своих детей. Он выдает своих дочерей замуж за итальянских дворян. Его сын, Пьетро Луиджи, принимает участие в кампаниях против мусульманского королевства Гренады, за что от короля Фердинанда Арагонского получает титул герцога Гандийского и обещание руки племянницы короля доньи Марии Энрикес, однако в 1488 году Пьетро Луиджи умирает.
Остальных детей Родриго воспитывает как принцев. Хуану предстоит стать вторым герцогом Гандийским.
Чезаре уже в 7 лет стараниями своего отца стал епископом Валенсийским, потом был назначен папским протонотариусом, в 8 — каноником в Валенсии, ректором в Гандии и архидиаконом в Хативе, в 9 — прево в Альбаре, потом в Хативе, позже — казначеем в Карфагене. При всем этом Чезаре получает блестящее по тем временам образование.
Лукреция пока еще слишком молода, но уже рассматриваются варианты ее замужества.
В 1492 году умер папа Иннокентий VIII, и Родриго Борджиа решил любыми средствами увенчать свою карьеру саном наместника Бога на земле. Говорили даже, что за свое избрание он продал душу дьяволу.
В день конклава в небе со стороны востока римляне увидели три одинаковых солнца. Такое явление истолковали как приход правления, которое подчинит себе три власти римского понтификата: светскую, духовную и небесную. Избрание обошлось папе, принявшему имя Александра VI, в 80 000 дукатов в виде епископств, аббатств, церковных бенефиции, вотчин, городов и замков. При распределении богатств папа не забыл и своих родственников: Чезаре получил архиепископство Валенсийское и Цистерианское аббатство, а племянник Хуан, архиепископ Монреальский в Сицилии, назначен кардиналом.
Среди кардиналов не было полного единодушия после выбора нового папы. Александр, желая укрепить свое положение, решил использовать для этой цели 12-летнюю Лукрецию, выдав ее замуж за Сфорца — Джованни де Пезаро, сторонника противной партии. 2 июня 1493 года состоялась свадьба. Присутствовали 10 кардиналов и многочисленные епископы, невесту сопровождали 150 дам. После официальной церемонии начался светский праздник. Студенты, одетые в шкуры животных, исполнили поэму о любви и комедию Плавта «Менехмы». После представления молодым вручили подарки, и началось веселье. Гости бросали недоеденные пирожные в окна, выходящие на площадь. Понтифик и прелаты развлекаются тем, что обсыпают дам драже, которое застревает в декольте. Враги Александра пытались потом изобразить свадьбу Лукреции как настоящую вакханалию, однако в то время это было обычным развлечением.
В том же году 18-летний Чезаре стал кардиналом, а его брат Хуан вступил во владение герцогством Гандийским и женился на донье Марии Энрикес. В мае 1494 года папа женит своего сына Джофре, князя де Сквиллаче и графа де Кариати, на Санчии де Калабр, принцессе неаполитанской.
Последний брак вызвал неудовольствие французского короля Карла VIII, претендующего на власть над королевством неаполитанским, что повлекло за собой взятие Рима французами. 15 января 1495 года Карл и Александр заключили соглашение, по которому «капитулировавший» папа получил что хотел, то есть клятву повиновения и признание законности его избрания, а «победивший» Карл не получил желаемую неаполитанскую инвеституру — что значит дипломатия Борджиа! Но это унижение еще не все.
Проводить Карла VIII до Неаполя в качестве заложников отправились Чезаре Борджиа и мусульманский принц Джемаль. По дороге Чезаре бежал, а спустя некоторое время принц умер.
Это важная веха в истории: впервые появились слухи о яде Борджиа. Особенности его действия в том, что проявляется он не сразу, его можно подсыпать в еду или в питье. Исследователи предполагают, что, скорее всего, это был мышьяк или шпанская мушка.
Кстати, впервые Родриго Борджиа использовал яд, когда ему захотелось овладеть Розой Ваноцци, а на пути стояла ее мать. Позже яд широко использовался для устранения конкурентов при продвижении к папскому престолу: его подсыпали в вино или обрабатывали шипы на кольце (при рукопожатии острая отравленная иголочка царапала кожу), а также острые шероховатости на ключе от шкатулки или двери (гостю предлагалось самому открыть замок).
Смерть Джемаля была выгодна папе, во-первых, потому что родственники принца предлагали ему 300 000 дукатов за убийство, а во-вторых, потому что Карл VIII лишался козыря, которым он собирался воспользоваться для крестового похода (в данное время совершенно ненужного Александру). Карл вынужден вернуться во Францию. По пути он еще раз пытается вырвать у папы инвеституру, но тот отказывает ему.
После разгрома Карла VIII папа Александр VI принимается за его сторонников. Первым в этом ряду оказывается Вирджинио Орсини. Для нападения на его земли снаряжается армия под командованием герцога Гвидобальдо Урбинского, папского вассала, и легата Патримонии Хуана Гандийскога (абсолютно несведущего в военном деле, но специально для этой кампании возведенного в сан знаменосца Церкви и получившего жезл главного капитана папских войск). Замки Орсини были атакованы, сдались 10 городов, но у замка Браччано осаждавших ждала неудача, в результате Хуан был ранен, а Гвидобальд Урбинский взят в плен, именно его впоследствии обвинят в неудаче. Эта военная операция ничего не дала папе, Орсини же выиграли: они получили признание своих прав на владения и добились освобождения своих родственников, находящихся в плену в Неаполе.
Чтобы сгладить военное унижение Хуана Гандийского, папа посылает его под начало Гонзальве Кордуанского, осаждающего занятую французами Остию. Недолгое сражение закончилось полной победой наступавших. Герцог Гандийский возглавил парад войск-победителей. С согласия отца герцог присвоил себе победу Гонзальве Кордуанского.
Александр готовит своему сыну Хуану неаполитанское королевство. Такая заботливость глубоко ранит Чезаре, который завидует своему брату: он сам никогда не стремился к духовной карьере, а блеск и роскошь герцога Гандийского превосходят блеск и роскошь кардинала Борджиа.
Умный и хитрый, полный амбиций и лишенный угрызений совести, Чезаре нанимает убийц. 14 июня 1497 года герцог Хуан Гандийский был заколот девятью ударами кинжала и сброшен в Тибр. Потрясенный смертью любимого сына, Александр VI назначает расследование и объявляет начало церковной реформы. Однако расследование вскоре было прекращено (скорее всего, папа знал имя убийцы, но не хотел скандала вокруг своей семьи), а о реформе как-то позабыли. Папа занялся решением семейных проблем.
Немного спустя после свадьбы Лукреции оказалось, что союз со Сфорца не так уж и выгоден Александру. В 1497 году молодой муж бежал к родным, не найдя себе места при дворе папы, а Лукреция, по традиции,[12] удалилась в монастырь Сан-Систо. Папа начинает бракоразводный процесс. Для того чтобы он состоялся, нужно доказать, что Джованни не исполнял супружеские обязанности по причине импотенции. Сфорца отказывается это признать, т. к. он уже был женат, и его жена умерла при родах. Более того, на оскорбление он отвечает оскорблением, обвиняя папу в инцесте. (Что касается папы, то это вряд ли правдоподобно, однако достоверно известно, например, что Чезаре имел, интимные отношения со своей невесткой Санчией, а также предполагают, что его любовницей была Лукреция). В конце концов Джованни убедили признаться во временной мужской слабости, наступившей й результате порчи.
Почти каждый день папа пишет дочери нежные и трогательные письма. Почтальоном между папой и скучающей Лукрецией был испанский камергер Педро Кальдес (Кальдерон), или Перотто. Он быстро завоевал доверие Лукреции, в результате чего девушка забеременела.
Когда о беременности сестры узнал Чезаре, он пришел в ярость. Через месяц после развода Лукреции Чезаре ранил шпагой Перотто у самого трона папы. Перотто посадили в тюрьму и очень скоро он не по своей воле упал в Тибр. 15 марта 1498 года Лукреция родила мальчика Джованни, названного «римским инфантом» (и ставшего впоследствии прапрадедом Джан Баттиста Памфили — папы Иннокентия X).
Чтобы узаконить этого ребенка, папа Александр VI издал две буллы, согласно одной из них отцом этого ребенка был кардинал Чезаре, а согласно другой — папа римский. Когда стало известно о существовании этих булл, по Риму вновь поползли слухи о кровосмесительной связи отца и дочери.
Рождение «римского инфанта» не помешало переговорам о браке Лукреции и неаполитанского принца Альфонса Арагонского, князя Бисельи. После заключения брачного договора и улаживания всех формальностей сыграли свадьбу.
В это же время Чезаре Борджиа надумал избавиться от своего сана и жениться. Консистория, зная его нрав и темперамент, соглашается секуляризировать кардинала. В тот же день Чезаре принял посла короля Франции Людовика XII, предложившего ему герцогство Валенсийское и свою родственницу Шарлотту д'Альбре в невесты.
Брак Чезаре состоялся, но счастье было недолгим. Чтобы собрать полученные доходы, Чезаре отправляется в Иссуден, а затем к французскому двору. Там он в последний раз свиделся с женой, которая была беременна. У них родится дочь Луиза, но Чезаре никогда ее не увидит (может быть, это и к лучшему: девочка родилась некрасивой, с уродливым родимым пятном на лбу).
Итальянских родственников Чезаре (Альфонса и Санчию) совершенно не устраивает то, что он теперь служит французскому королю: Франция постоянно угрожает их родине — Неаполю. Поэтому Санчия находит предлог, чтобы поругаться со свекром, а Альфонс в панике бежит из Рима, оставив там беременную жену.
Чтобы у Лукреции не возникло желания воссоединиться с супругом, папа придумывает почетную миссию: он назначает ее губернатором Сполето и Фолиньо. Эту должность до сих пор занимали только кардиналы или прелаты. Лукреция прилагает усилия, чтобы хорошо управлять городом: для помощи полиции организует корпус конной жандармерии, заставляет Сполето и враждующий с ним город Тернии заключить трехмесячное перемирие, назначает судью, который ведет процессы частных лиц.
В составе французской армии Чезаре захватил герцогство Миланское, что вызывает гордость у папы. Военные успехи Чезаре наводят Александра VI на мысль о разорении крупных баронов, не признающих папскую власть в Романье. Эта акция доверена Чезаре. Не сразу и не легко захватывает герцог Валентинуа земли Романьи. Но он не позволяет своим воинам грабить города, справедливо судит, становясь на защиту своих подданных по любому поводу, чем вызывает любовь и уважение населения.
В Имоле он основал благотворительную организацию «Валентина», цель которой поощрять общественное милосердие. Впоследствии, когда бароны попытаются вернуть свои земли, простой народ станет на защиту своего князя.
Казалось бы, герцог всесилен. В случае смерти папы, который все чаще болеет, он обеспечил себе поддержку у королей Франции и Венеции, но он почуял конкурента в Альфонсе Арагонском, муже своей сестры. Чезаре заказывает его убийство, но покушение не удалось— Альфонс только ранен. В отчаянии Чезаре врывается в комнату, где выздоравливает де Бисельи, и приказывает задушить его. Горе Лукреции безгранично: ей всего 20 лет, и Альфонс был ее первой настоящей любовью.
Строго соблюдая траур, она уединилась в Непи. В Ватикане же траур был весьма призрачным.
После смерти Альфонса Александр и Чезаре начали подыскивать Лукреции нового мужа. Желая расширить влияние Борджиа, они положили глаз на соседнее с Романьей княжество Феррару. Роль жениха отводится наследному принцу Феррарскому Альфонсу д'Эсте. Лукреция настаивает на заключении этого брака, т. к. предчувствует, что он станет ее личным триумфом. Действительно, так и случилось. Даже первоначально враждебно настроенные к ней люди изменили свое отношение. Двор Лукреции становится одним из самых блестящих дворов того времени.
Лукреция руководит светской жизнью, организовывая приемы, праздники и постановки. Вокруг нее собрались такие неординарные личности, как поэты Никколо де Корреджо, Веспассио и Эрколе Строцци, Антонио Тибальдео, философ и поэт Пьетро Бембо.
После смерти старого герцога Лукреция все больше и больше принимает участие в управлении герцогством. Альфонс доверяет ей и защиту города.
В конце своей короткой, но яркой жизни она, государыня и мать семейства, стала набожной, носит власяницу и регулярно посещает церковь. Кроме того, она вступила в ассоциацию мирян при ордене Францисканцев.
Содержание войска Чезаре требовало все больше и больше денег. Чтобы собрать их, папа назначает 10 новых кардиналов, предварительно собрав с них взносы. Вновь назначенный кардинал Корнето пригласил на ужин папу и его сына. Последствия этого ужина не заставили себя ждать: 72-летний папа умер, а Чезаре мучила лихорадка, от которой он вылечился, по преданию, только благодаря ваннам из горячей бычьей крови. Его дворец разграблен, земли захвачены, поддержки больше нет.
Старые противники, Орсини и компания, договорились преследовать Чезаре, «пока его не настигнет смерть».
Чезаре был арестован по тайному приказу папы Юлия II, а затем передан испанской короне и перевезен в Валенсию, где ему предъявила иск в убийстве своего мужа вдова Хуана Гандийского. Процесс длился долго, и за это время Чезаре сумел подготовить и осуществить побег в Наварру к своему шурину, Жану Наваррскому. Отсюда он связывается с родственниками и планирует новый взлет своей карьеры.
Король Жан Наваррский назначил Чезаре главным капитаном своих армий и отправил осаждать крепость Вианы. Однажды ночью во время грозы часовые покинули свои места, а враг не дремал. Лагерь Чезаре был атакован. Борджиа спросонья в одиночку бросился в гущу врага, но силы были неравными. Прах Чезаре Борджиа похоронили в приходской церкви Санта-Мария.
Так в 32 года закончилась жизнь Чезаре Борджиа, убийцы собственного брата и любовника своей сестры. Но при этом он был великим воином, справедливым государем и меценатом. При его дворе состояли: художник Пьетро Торриджани, поэт Пьетро Франческо из Сполето, поэт и музыкант Серафино Чимино, прозванный Божественным Аквиланцем.
Специально для Чезаре Леонардо да Винчи осуществил многие инженерные работы, разработал план Чезенского канала и его выхода в море. Опыт правления Чезаре Борджиа вдохновил Никколо Макиавелли на создание философского трактата «Государь».
В то время как римские Борджиа укрепляли свое положение в свете, их испанские родственники целиком отдались духовной жизни и стали воплощением христианской добродетели.
Вдова герцога Хуана Гандийского, убитого Чезаре, удалилась в монастырь, туда же впоследствии уйдет и их дочь. Пятеро из семерых внуков выбрали церковную карьеру, добившись в этом деле немалых успехов (2 кардинала, аббат, архиепископ и великий магистр военной ордена Святой Марии Монтесы), а две из шести внучек стали аббатисами.
Герцог четвертый Гандийский, более известный сегодня как святой Франциск Борджиа, чей день отмечается католической церковью 3 октября, родился 28 октября 1510 года. Уже в восемь лет он проявил тягу к духовной жизни, чем немало напугал даже свою очень набожную мать.
Так как Франциск должен был унаследовать герцогство, родители позаботились о том, чтобы их сын получил хорошее образование, в том числе и военное (следует особо отметить, что он изучал риторику и философию). В результате такого воспитания Франциск стал великолепным наездником, ловким охотником, победителем турниров. Позже он получил фундаментальные знания в области математики, астрономии и космографии, а также часовой механики.
В 13 лет он был представлен ко двору, внесен в список двадцати грандов первого класса (что позволяло ему не обнажать голову в присутствии короля и беседовать с ним как с близким родственником).
Успехи в свете не радовали юного Франциска, т. к., во-первых, он был чрезвычайно религиозен а, во-вторых, он стыдился любого намека на пороки римского двора, с которым он был связан родственными узами.
При дворе Франциск встретил Элеонору де Кастро, девушку из знатной португальской семьи. Молодые люди полюбили друг друга и, благодаря содействию короля Карла V и королевы Изабеллы, поженились. Этот брак был счастливым, плодовитым и долгим. Элеонора поддерживала мужа и помогала ему во всех начинаниях. Франциск и Элеонора стали близкими друзьями и советчиками королевской четы. Они почти всегда находились рядом со своими повелителями. Так, Франциск сопровождал Карла на войну и проявил себя как храбрый воин в походах на Тунис, Ла Гулетту, Прованс. Во время поездок по провинциям Франциск развлекал королеву мелодиями собственного сочинения, которые позже получили широкую известность и исполнялись в церквях как мотеты.
Результатом усиленных занятий науками и поездок стало крайнее истощение, от чего Франциск на время потерял голос. И в это же время умерли его бабка и брат Родриго, а немного позже — королева Изабелла.
Все эти события заставили Франциска задуматься о бренности существования, и он принял решение: никогда не служить господину, которого заберет смерть. Франциск в стремлении претворить в жизнь свой план отдаться служению Богу попросил короля отпустить его в Гандию, но Карл и слышать об этом не захотел, назначив вице-канцлером и главным капитаном Каталонии.
Новый губернатор Каталонии остался тверд в своем решении. Конечно, он выполнял свои обязанности, но в личной жизни отрекся от роскоши, начинал день с молитв, ночью часами стоял на коленях, перебирая четки.
Примерно в это же время был создан и активно расширял сферу своего влияния орден иезуитов — «Общество Иисуса». Его агенты старались заручиться поддержкой светских и духовных владык, и один из них встретился с Франциском Гандийским. Тот принял их правила и тайно вступил в «Общество». Через 2 года, 1 февраля 1548 года, он открыто объявил о своей принадлежности к иезуитам. Как иезуит он посетил Рим, где удивил всех скромностью (ведь Рим еще помнил о привычках Борджиа) и передал значительные средства на содержание Римской коллегии, где обучались сотни студентов.
В 1551 году герцог Гандийский получил сан священника и принял пострижение под именем Франциска Борджиа. Первую мессу он отслужил в часовне замка Лойолы, первого генерала иезуитов. О второй мессе отца Франциска рассказывают как о чуде: Франциск проповедовал на кастильском языке, а большинство присутствовавших на мессе владели только баскским, тем не менее люди понимали его слова. Все присутствовавшие плакали от волнения.
После такого блестящего рукоположения Франциск жил в бедном ските, работая наравне с другими послушниками. Но ни светские власти, ни руководство ордена не забыли о нем. Папа римский предложил ему кардинальскую шапку, но Франциск отказался. Он хотел стать монахом, и он стал им, дав главный обет послушания (подчиняться любому приказу генерала ордена). В 1555 году он был назначен комиссаром Ордена в провинциях Испании и Португалии, в этом же году открыл помещение для послушников при монастыре в Симанкас, 20 коллегии в Испании. С этого же времени он стал духовником власть предержащих. Франциск Борджиа неоднократно успешно выполнял поручения при королевских дворах Европы (История показывает, что не все они принесли желаемый результат, но поставленные перед посланцем задачи он выполнял всегда.)
Успехи комиссара по Испании и Португалии были замечены руководством ордена, и его карьера в ордене, вопреки его желаниям, развивалась успешно: сначала он стал главным викарием, затем комиссаром по Италии, потом — помощником генерала по Испании и Португалии. В любой ситуации он старался соблюсти интересы Церкви, не признавая никаких сделок. Авторитет Франциска Борджиа был так велик, что в 1566 году он был избран генералом ордена иезуитов, третьим по счету. При генерале Борджиа войско иезуитов достигло четырех тысяч человек, которые брались за любую работу, от распространения католической веры до ухода за больными. При Франциске Борджиа иезуиты в качестве миссионеров отправлялись в экспедиции в Америку, в Перу и в Новую Испанию (Мексику); сражались в войне против турок. В это время генерал был уже болен, но тем не менее лично отправился в этот поход. Потом он выполнил еще несколько поручений папы римского, но болезнь и путешествия привели его жизнь к логическому завершению. 30 сентября 1572 года Франциск Борджиа умер в Лорето.
21 ноября 1624 года папа Урбан VIII причислил Франциска Борджиа к лику блаженных, а 11 апреля 1671 года папа Климент Х канонизировал его.
Потомки римских и испанских Борджиа еще многие века влияли на европейскую политику: так, один потомок Лукреции, герцог Генрих де Гиз, известен тем, что едва не стал королем Франции; а другой — кардинал Ипполит II — построил виллу Эсти в Тиволи, шедевр среди итальянских дворцов, и стал одним из самых щедрых меценатов Возрождения.
Потомки убитого герцога Гандийского еще много веков блистали при испанском дворе (последний из них, дон Мариано Теллес-Гирон, бывший десятикратным грандом Испании первого класса, скончался в 1882 году).
Потомки побочных ветвей итальянских Борджиа, носящие эту фамилию, живут в Италии и по сей день.
Императоры, сделавшие выборную должность наследственной
Габсбурги — это династия, правившая Священной Римской империей германской нации (до 1806 г.), Испанией (в 1516–1700 гг.), Австрийской империей (формально с 1804 г.) и Австро-Венгрией (в 1867–1918 гг.).
Габсбурги являлись одним из наиболее богатых и влиятельных семейств Европы. Отличительной чертой внешности Габсбургов была выдающаяся, слегка отвисшая нижняя губа.
Семейный замок старинного рода, построенный в начале XI века, назывался Габсбург (от Habichtsburg — Гнездо Ястреба) От него династия получила имя. Фамильный замок Габсбургов — Шенбрунн — находится неподалеку от Вены. Это модернизированная копия Версаля Людовика XIV, здесь протекала значительная часть семейной и политической жизни Габсбургов. А главной резиденцией Габсбургов в Вене был дворцовый комплекс Хофбург (Бург).
В 1247 году граф Рудольф Габсбург был избран королем Германии, положив начало королевской династии. Рудольф I присоединил к своим владениям земли Богемии и Австрии, которые стали центром доминиона. Первый император из правящей династии Габсбургов — Рудольф I (1218–1291), германский король с 1273 года. Во время своего правления в 1273–1291 годы он отнял у Чехии Австрию, Штирию, Каринтию и Крайну, которые стали основным ядром владений Габсбургов.
Рудольфу I наследовал Альберт I, избранный королем в 1298 году. Затем в течение почти ста лет немецкий престол занимали представители других семейств, до тех пор, пока в 1438 году королем не был избран Альберт II. С тех пор представители Габсбургской династии постоянно (за исключением единственного перерыва в 1742–1745 гг.) избирались королями Германии и императорами Священной Римской империи. Единственная попытка в 1742 году избрать другого кандидата, баварского Виттельсбаха, привела к гражданской войне.
Габсбурги получили императорский трон в то время, когда удержаться на нем могла только очень сильная династия Усилиями Габсбургов — Фридриха III, его сына Максимилиана I и правнука Карла V — был восстановлен высочайший престиж императорского титула, а сама идея империи получила новое содержание.
Максимилиан I (император с 1493 по 1519 г.) к австрийским владениям присоединил Нидерланды. В 1477 году, вступив в брак с Марией Бургундской, он добавил к владениям Габсбургов и Франш-Конте, историческую провинцию на востоке Франции. Своего сына Карла он женил на дочери испанского короля, а благодаря удачной женитьбе своего внука получил права и на чешский престол.
После смерти Максимилиана I на императорскую корону Священной Римской империи претендовали три могущественных короля — сам Карл V Испанский, Франциск Ї Французский и Генрих VIII Английский.
Но Генрих VIII быстро отказался от короны, а Карл и Франциск продолжали друг с другом эту борьбу почти всю жизнь.
В борьбе за власть Карл использовал для подкупа курфюрстов[13] серебро своих колоний в Мексике и Перу и деньги, взятые в долг у самых богатых банкиров того времени, отдав им за это в откуп испанские рудники. И курфюрсты избрали на императорский престол наследника Габсбургов. Все надеялись, что он сумеет противостоять натиску турок и защитить Европу от их вторжения с помощью флота. Нового императора заставили принять условия, по которым занимать государственные должности в империи могли только немцы, немецкий язык должен был употребляться наравне с латинским, а все собрания государственных чиновников должны были проходить только с участием курфюрстов.
Так Карл V стал правителем огромной империи, в которую входили Австрия, Германия, Нидерланды, Южная Италия, Сицилия, Сардиния, Испания и испанские колонии в Америке — Мексика и Перу. Находившаяся под его властью «мировая держава» была так велика, что над ней «никогда не заходило солнце».
Карлу V даже его военные победы не принесли нужного успеха. Целью своей политики он провозгласил создание «всемирной христианской монархии». Но внутренние распри между католиками и протестантами развалили империю, о величии и единстве которой он мечтал. В его правление в Германии вспыхнула Крестьянская война 1525 года, произошла Реформация,[14] в Испании в 1520–1522 годах произошло восстание комунерос.[15]
Крушение политической программы заставило императора в итоге подписать Аугсбургский религиозный мир, и теперь каждый курфюрст в пределах своего княжества мог придерживаться той веры, которая ему больше нравилась — католической или протестантской, то есть был провозглашен принцип «чья власть, того и вера». В 1556 году он отправил курфюрстам послание с отречением от императорской короны, которую он уступил своему брату Фердинанду I (1556—64), еще в 1531 году избранноту римским королем. В том же году Карл V отрекся и от испанского престола в пользу своего сына Филиппа II и удалился в монастырь, где и умер спустя два года.
Кастилии в 1520–1522 гг против абсолютизма. В битве при Вильяларе (1521) повстанцы были разгромлены, в 1522 году прекратили сопротивление. Правительственные репрессии продолжались до 1526 года Фердинанд I сумел закрепить за Габсбургами право владения землями короны св. Вацлава и св. Стефана, что значительно увеличило владения и престиж Габсбургов. Он терпимо относился и к католикам, и к протестантам, в результате чего великая империя фактически распалась на отдельные государства.
Уже при жизни Фердинанд обеспечил преемственность, проведя в 1562 году выборы римского короля, на которых победил его сын Максимилиан II. Это был образованный человек с галантными манерами и глубокими познаниями в современной культуре и искусстве. Максимилиан II вызывает весьма противоречивые оценки историков: он и «загадочный император», и «терпимый император», и «представитель гуманистического христианства Эразмовой традиции», но в последнее время его чаще всего называют «императором религиозного мира». Максимилиан продолжил политику своего отца, который стремился к поиску компромиссов с оппозиционно настроенными субъектами империи. Такая позиция обеспечила императору необычайную популярность в империи, что способствовало беспрепятственному избранию его сына, Рудольфа II, римским королем, а затем и императором.
Рудольф воспитывался при испанском дворе, обладал глубоким умом, сильной волей и интуицией, был дальновидным и рассудительным, но при всем при том он был робок и склонен к депрессиям. В 1578 и 1581 гг. он перенес тяжелые болезни, после чего перестал появляться на охоте, турнирах и празднествах. Со временем в нем развилась подозрительность, и он стал бояться колдовства и отравления, иногда он подумывал о самоубийстве, а в последние годы искал забвения в пьянстве.
Историки считают, что причиной его душевной болезни была холостяцкая жизнь, однако это не совсем верно: император имел семью, но не освященную узами брака. Он состоял в длительной связи с дочерью антиквара Джакопо де л а Страда Марией, и у них родилось шестеро детей.
Любимый сын императора, Дон Джулио, был душевнобольным, совершил жестокое убийство и умер в заключении.
Рудольф был чрезвычайно разносторонне увлеченным человеком: он любил латинскую поэзию, историю, много времени отдавал занятиям математикой, физикой, астрономией, интересовался оккультными науками (есть легенда, что Рудольф имел контакты с раввином Левом, якобы создавшим «Голема», искусственного человека). Во время его правления значительное развитие получили минералогия, металлургия, зоология, ботаника и география.
Рудольф был крупнейшим коллекционером Европы. Его страстью были работы Дюрера, Питера Брейгеля Старшего. Он был известен также как коллекционер часов. А кульминацией его поощрения ювелирного искусства стало создание великолепной императорской короны — символа Австрийской империи.
Он проявил себя как талантливый полководец (в войне с турками), но не смог воспользоваться плодами этой победы, война приняла затяжной характер. Это вызвало восстание в 1604 году, а в 1608 году император отрекся от престола в пользу брата Маттиаса. Надо сказать, что Рудольф II долго сопротивлялся такому повороту дел и растянул передачу полномочий наследнику на несколько лет. Такая ситуация утомила и наследника, и население. Поэтому все вздохнули с облегчением, когда Рудольф II умер от водянки 20 января 1612 года.
Маттиасу досталась лишь видимость власти и влияния. Финансы в государстве были полностью расстроены, внешнеполитическая обстановка неуклонно вела к большой войне, внутренняя политика грозила очередным восстанием, а победа непримиримой католической партии, у истоков которой стоял Маттиас, фактически привела к его свержению.
Это невеселое наследство досталось Фердинанду Среднеавстрийскому, избранному римским императором в 1619 году. Он был приветливым и щедрым господином для подданных и очень счастливым мужем (в обоих своих браках).
Фердинанд II любил музыку и обожал охоту, но работа стояла у него на первом месте. Он был глубоко религиозен. За время своего правления он успешно преодолел ряд тяжелых кризисов, ему удалось объединить политически и конфессионально разделенные владения Габсбургов и начать подобное объединение в империи, завершить которое предстояло его сыну, императору Фердинанду III.
Важнейшим политическим событием эпохи правления Фердинанда III является Вестфальский мир, с заключением которого завершилась Тридцатилетняя война, начавшаяся как восстание против Маттиаса, продолжившаяся при Фердинанде II и остановленная Фердинандом III. К моменту подписания мира 4/5 всех ресурсов ведения войны находились в руках противников императора, были разгромлены последние части императорской армии, способные маневрировать. В этой ситуации Фердинанд проявил себя как твердый политик, способный самостоятельно принимать решения и последовательно претворять их в жизнь. Несмотря на все поражения, император воспринимал Вестфальский мир как успех, предотвративший еще более тяжкие последствия. Но договор, подписанный под давлением курфюрстов, принесший мир империи, одновременно подорвал авторитет императора.
Престиж власти императора пришлось восстанавливать Леопольду I, избранному в 1658 году и правившему после этого 47 лет. Ему удалось с успехом сыграть роль императора как защитника права и закона, шаг за шагом восстанавливая авторитет императора. Он много и напряженно работал, выезжая за пределы империи лишь по необходимости, и следил за тем, чтобы сильные личности не занимали главенствующее положение длительное время.
Заключенный в 1673 году союз с Нидерландами позволил Леопольду укрепить основы для будущего положения Австрии как великой европейской державы и добиться ее признания у курфюрстов — субъектов империи. Австрия вновь стала центром, вокруг которого определилась империя.
При Леопольде Германия пережила возрождение австрийской и габсбургской гегемонии в империи, зарождение «венского имперского барокко». Сам император был известен как композитор.
На смену Леопольду пришел император Иосиф I. Начало его царствования было блестящим, и императору прочили большое будущее, однако его начинания не были завершены. Вскоре после избрания выяснилось, что серьезной работе он предпочитает охоту и амурные похождения. Его романы с придворными дамами и с камеристками доставляли немало забот его добропорядочным родителям. Даже попытка женить Иосифа не увенчалась успехом, т. к. жена не смогла найти в себе силы, чтобы привязать неуемного муженька.
Иосиф умер от оспы в 1711 году, оставшись в истории символом надежды, которой не суждено было осуществиться.
Римским императором стал Карл VI, до этого пробовавший свои силы как король Испании Карл III, но не признанный испанцами и не поддержанный другими правителями. Он сумел поддержать мир в империи, не уронив при этом авторитета императора. Однако он не смог обеспечить преемственность династии, т. к. среди его детей не было сына (он умер в младенчестве). Поэтому Карл позаботился о том, чтобы урегулировать порядок наследования. Был принят документ, известный как Прагматическая санкция, согласно которой после полного вымирания правящей ветви право наследования сначала получают дочери его брата, а затем его сестры. Этот документ в немалой степени способствовал возвышению его дочери Марии-Терезии, правившей империей сначала со своим мужем, Францем I, а затем с сыном, Иосифом II.
Но в истории не все было так гладко: со смертью Карла VI прервалась мужская линия Габсбургов, и императором был избран Карл VII из династии Виттельсбахов, что заставило Габсбургов вспомнить о том, что империя — выборная монархия и управление ею не связано с единственной династией.
Мария-Терезия предприняла попытки вернуть корону в свою семью, что ей и удалось после смерти Карла VII — императором стал ее муж, Франц I. Однако справедливости ради надо заметить, что Франц не был самостоятельным политиком, ибо все дела в империи прибрала к рукам его неутомимая жена. Мария-Терезия и Франц были счастливы в браке (несмотря на многочисленные измены Франца, которые жена предпочитала не замечать), и Бог наградил их многочисленным потомством: 16 детей. Удивительно, но факт: императрица даже рожала как бы между делом: она работала с документами, пока врачи не отправляли ее в родильную, а сразу после родов продолжала подписывать документы и только после этого могла себе позволить отдых. Заботу о воспитании детей она поручила доверенным лицам, строго контролируя их. Интерес к судьбам детей по-настоящему проявился у нее лишь когда пришло время подумать об устройстве их браков. И здесь Мария-Терезия проявила поистине недюжинные способности. Она устроила свадьбы дочерей: Марию-Каролину выдала замуж за короля Неаполитанского, Марию-Амелию — за инфанта Пармского, а Мария-Антуанетта, выданная замуж за дофина Франции Людовика (XVI), стала последней королевой Франции.
Мария-Терезия, отодвинувшая в тень большой политики своего мужа, так же поступила и с сыном, из-за чего их отношения всегда были напряженными. Вследствие этих стычек Иосиф предпочитал путешествовать.
Во время своих поездок он посетил Швейцарию, Францию, Россию. Путешествия не только расширили круг его личных знакомств, но и повысили его популярность у подданных.
После смерти Марии-Терезии в 1780 году Иосиф наконец-то смог проводить реформы, которые обдумал и подготавливал еще при матери. Эта программа родилась, проводилась и умерла вместе с ним. Иосифу чуждо было династическое мышление, он стремился к расширению территории и проведению австрийской великодержавной политики. Такая политика восстановила против него почти всю империю. Тем не менее Иосиф сумел все-таки достичь некоторых результатов: за 10 лет он так изменил облик империи, что только потомки смогли по-настоящему оценить его работу.
Новому монарху, Леопольду II, было ясно, что империю спасут лишь уступки и медленный возврат к прошлому, но при ясности целей у него не было ясности в реальном их достижении, и, как выяснилось позже, времени у него тоже не было, ибо император скончался через 2 года после избрания.
Франц II правил свыше 40 лет, при нем была образована Австрийская империя, при нем был зафиксирован окончательный развал Римской империи, при нем правил канцлер Меттерних, именем которого названа целая эпоха. Но сам император в историческом свете предстает тенью, склонившейся над государственными бумагами, тенью расплывчатой и аморфной, неспособной на самостоятельные телодвижения.
В начале царствования Франц II был очень даже активным политиком: он проводил реформы управления, беспощадно менял чиновников, экспериментировал в политике, причем от его экспериментов у многих просто дух захватывало. Это позже он станет консерватором, подозрительным и неуверенным в себе, неспособным принимать глобальные решения…
Франц II принял титул наследственного австрийского императора в 1804 году, что было связано с провозглашением Наполеона наследственным императором французов.
А к 1806 году обстоятельства складывались таким образом, что Римская империя превратилась в призрак. Если в 1803 году были еще какие-то остатки имперского сознания, то теперь о них даже не вспоминали. Трезво оценив ситуацию, Франц принял решение сложить с себя корону Священной Римской империи и с этого момента всецело посвятил себя укреплению Австрии.
В своих воспоминаниях Меттерних так писал об этом повороте истории: «Франц, лишенный титула и тех прав, которыми обладал до 1806 года, но несравненно более могущественный, чем тогда, был теперь истинным императором Германии».
Фердинанд I Австрийский «Добрый» скромно занимает место между своим предшественником и своим преемником Францем Иосифом I.
Фердинанд пользовался большой популярностью в народе, о чем свидетельствуют многочисленные анекдоты.
Он был сторонником нововведений во многих областях: от прокладки железной дороги до первой дальней телеграфной линии. По решению императора был создан Военно-географический институт и основана Австрийская академия наук.
Император был болен эпилепсией, и болезнь наложила отпечаток по отношение к нему. Его называли «блаженненьким», «дурачком», «тупицей» и т. д. Несмотря на все эти нелестные эпитеты, Фердинанд I проявлял различные способности: он знал пять языков, играл на фортепиано, увлекался ботаникой. В деле управления государством он тоже достиг определенных успехов. Так, во время революции 1848 года именно он понял, что система Меттерниха, успешно работавшая многие годы, изжила себя и требует замены. И у Фердинанда Иосифа хватило твердости отказаться от услуг канцлера.
В тяжелые дни 1848 года император пытался сопротивляться обстоятельствам и давлению окружающих, но его в конце концов вынудили отречься от престола, следом за ним отрекся эрцгерцог Франц Карл. Императором стал Франц Иосиф, сын Франца Карла, правивший Австрией (а потом Австро-Венгрией) ни много ни мало 68 лет. Первые годы император правил под влиянием, если не сказать — под руководством, матери, императрицы Софии.
Для Франца Иосифа I Австрийского важнее всего были на свете: династия, армия и религия. Молодой император поначалу рьяно взялся за дело.
Уже в 1851 году, после поражения революции, абсолютистский режим в Австрии был восстановлен.
В 1867 году Франц Иосиф преобразовал Австрийскую империю в двуединую монархию Австро-Венгрию, иначе говоря, он пошел на конституционный компромисс, который сохранил за императором все преимущества абсолютного монарха, но в то же время оставил нерешенными все проблемы государственного строя.
Политика сосуществования и сотрудничества народов Центральной Европы — такова традиция Габсбургов. Это был конгломерат народов, по сути, равноправных, ибо каждый, будь то венгр или богемец, чех или босниец, мог занять любой государственный пост. Они правили от имени закона и не брали в расчет национальное происхождение подданных. Для националистов Австрия была «тюрьмой народов», но, как ни странно народ в этой «тюрьме» богател и процветал. Так, Габсбургский дом реально оценивал выгоды от наличия большой еврейской общины на территории Австрии и неизменно защищал иудеев от нападок христианских общин — настолько, что Франца Иосифа антисемиты даже прозвали «еврейским императором».
Франц Иосиф любил свою очаровательную жену, но при случае не мог удержаться от соблазна полюбоваться красотой других женщин, которые обычно отвечали ему взаимностью. Так же не мог он удержаться от азартных игр, частенько наведываясь в казино Монте-Карло. Как и все Габсбурги, император ни при каких обстоятельствах не пропускает охоту, которая оказывает на него умиротворяющее действие.
Габсбургская монархия была сметена вихрем революции в октябре 1918 года. Последний представитель этой династии Карл I Австрийский был свергнут, пробыв у власти всего лишь около двух лет, а всех Габсбургов выслали из страны.
В семье Габсбургов бытовало древнее предание: гордый род Рудольфом начнется и Рудольфом же закончится. Предсказание почти сбылось, ибо династия пала после смерти кронпринца Рудольфа, единственного сына Франца Иосифа I Австрийского. И если династия продержалась на троне после его смерти еще 27 лет, то для предсказания, сделанного много веков назад, это незначительная погрешность.
С 1516 по 1700 год Габсбурги были королями Испании. Основателем испанской ветви считается Филипп II, унаследовавший королевскую власть от отца, Карла I (V). Царствование Филиппа II (с 1555 по 1598 г.), широко использовавшего инквизицию, сопровождалось массовыми сожжениями еретиков.
Филипп II, сын испанского короля и императора Священной Римской империи Карла V, вошел в историю как один из наиболее фанатичных поборников католицизма. Фанатичный католик, он ненавидел протестантов. В его правление испанская инквизиция беспощадно преследовала иноверцев и вероотступников. Король любил лично наблюдать казни еретиков и присутствовать во время их сожжения. Все, что издавалось в стране, находилось под его строгим контролем. Испанцам было запрещено учиться в иностранных учебных заведениях и читать изданные за рубежом книги.
После изгнания из Испании мусульман часть арабов, чтобы избежать притеснений, была вынуждена принять католическую веру, но тайно сохраняла свою религию. По требованию Филиппа II все они в течение трех лет должны были выучить испанский язык и говорить только по-испански, арабские женщины не могли появляться на улице в национальной одежде, а праздники в их домах полагалось проводить так, чтобы каждый прохожий с улицы видел, что делается в доме.
Филипп II мечтал о мировом господстве Испании, он строил планы подчинения своей власти всей Европы и с этой целью вмешивался во внутренние дела других государств, ведя многочисленные войны. При нем испанский флот одержал решительную победу над турецким флотом при Лепанто в 1571 году. (Это не принесло Испании какой-либо материальной выгоды, но в Европе, жившей в то время в постоянном страхе перед турецким нашествием, ее авторитет поднялся.) Филипп II вмешивался в гугенотские войны на стороне Католической лиги, однако потерпел поражение, и в 1598 году его войска были изгнаны из Франции. Он поддерживал военной силой католических князей в Германии против протестантских, вел борьбу с Папой Римским Павлом IV за итальянские территории.
Первой женой Филиппа II была португальская королева Мария. После ее смерти он женился на английской королеве из династии Тюдоров Марии Кровавой, ревностной католичке. По ее приказаниям протестантов сотнями сжигали на кострах. После смерти Марии Кровавой Филипп хотел жениться на ее преемнице — королеве Елизавете Тюдор. Елизавета, которая всегда покровительствовала протестантам, уклонилась от этого брака.
Мария Стюарт завещала Филиппу II свои права на шотландский и английский престол. Для того чтобы воспользоваться этим подарком и заодно отомстить отступнице и еретичке Елизавете за казнь королевы-католички, в 1588 году он послал к берегам Англии огромный флот, получивший название «Непобедимая армада».[16] Всего было отправлено сто пятьдесят кораблей с более чем двадцатью тысячами войск. На одном из кораблей плыл великий инквизитор, который должен был карать и жечь отступников-протестантов. Но английский флот всего из восьмидесяти кораблей нанес испанцам сокрушительное поражение, после которого испанцы попали в бурю, и почти вся «Непобедимая армада» погибла.
Английские пираты начали грабить заокеанские владения Испании, брать на абордаж испанские суда, нападать на испанские города.
История отношений Филиппа II с его сыном от первой жены — доном Карлосом, наследником испанского престола — послужила сюжетом для многих литературных произведений: знаменитой пьесы Шиллера «Дон Карлос», одноименной оперы Джузеппе Верди.
Дон Карлос родился калекой и, вероятно, поэтому вырос неуравновешенным, вспыльчивым и раздражительным. Он очень хотел стать соправителем, однако отец не позволял ему этого. Дон Карлос собирался вступить в брак с французской принцессой Изабеллой. Но Филипп II сам женился на невесте своего сына. Спустя какое-то время молодая королева стала оказывать знаки внимания оскорбленному дону Карлосу. Филипп заметил это и из ревности удалил сына от государственных дел.
Как раз в это время в провинциях Нидерландов вспыхнули волнения, нидерландцы выступили с требованием отмены инквизиции. Дон Карлос понадеялся, что Филипп назначит его правителем Нидерландов, но король направил туда своего полководца герцога Альбу. Когда дон Карлос узнал об этом, он не смог сдержаться и с кинжалом бросился на герцога.
Его обезоружили. Спустя несколько дней были казнены верные приближенные дона Карлоса, а за ним самим был учрежден надзор. И тогда дон Карлос решил бежать из Испании. Перед побегом он хотел получить отпущение грехов и на исповеди рассказал о том, что хочет восстать против отца. Священник выдал его тайну королю. Дона Карлоса схватили. По приказу Филиппа против наследника составили обвинение. Неожиданно дон Карлос умер. По одним сведениям, он не вынес переживаний, по другим — его тайно убили.
Постоянные войны Филиппа II, расходы на огромный бюрократический аппарат истощили экономические ресурсы Испании, за время своего правления Филипп II трижды объявлял Испанию банкротом. После его смерти в 1598 году остался государственный долг в 100 миллионов дукатов.
На престол взошел Филипп III, с которого начался век троих «Austrias menores» — заурядных Габсбургов, век заката и утраты господствующего положения Испании в Европе. Новый король проводил мирную политику, в отличие от своего отца, чем навлек на себя обвинения в малодушии.
Со вступлением на престол Филиппа IV началась реализация программы, нацеленной на обновление и реформирование Испании. Мирная политика Филиппа III была осуждена как проявление слабости. Началась нескончаемая серия войн, длившаяся в течение всего правления Филиппа IV. Войны вели к тратам, в результате даже сам король вынужден был расстаться со своей собственностью, так, в 1635 году у Филиппа на Сицилии не осталось собственной земли. «Король всего мира» превратился в «безземельного короля». Филипп IV, как и его дед, трижды объявлял Испанию банкротом.
И тем не менее Филипп не имел сил отказаться от разорительных праздников, он имел многочисленные любовные связи, также требовавшие огромных расходов. Филипп IV был дважды женат, и у него было не менее пятнадцати законных детей, кроме того, множество незаконных.
И не без основания его прозвали «Дон-Жуанским королем». Удары судьбы, будь то военное поражение или смерть сына, он считал Божьей карой за свои личные грехи.
Отсутствие денег повлияло и на ход военных действий: в 1648 году Филипп вынужден был окончательно признать независимость Нидерландов. В том же году окончилась Тридцатилетняя война, что дало возможность Филиппу IV сконцентрировать силы на конфликте с Францией, ставкой в котором было господство в Европе. Военные действия принесли успех Испании в 1656 году, но дипломатические ухищрения привели к утрате завоеванных было позиций, и мир был подписан лишь в 1659 году на менее выгодных для Испании условиях. Кроме того, начатая кампания против Португалии окончательно подорвала силы некогда великой державы, в результате чего армия была совершенно разбита, а Франция заняла-таки господствующее положение в Европе.
Но при всем том правление Филиппа IV считается «золотым веком» испанского искусства и литературы. Сам король восхищался произведениями искусства, по его приказу Рубенс и придворный живописец Веласкес покупали в Европе полотна выдающихся мастеров, собрав таким образом одну из величайших коллекций своего времени. Филипп развил в себе страсть к театру, часто инкогнито посещал публичные театральные представления, общался с выдающимися литераторами своего времени, в том числе с Франсиско де Кеведо.
После смерти Филиппа IV власть перешла в руки его сына, Карла II. Он отличался слабым здоровьем и не имел решительно никаких сколько-нибудь выдающихся способностей. Вместе с тем он был привержен традициям и обладал несокрушимой набожностью, благодаря чему в истории получил не очень-то уважительный титул «Зачарованный».
Позже язвительный Мараньон напишет: «Из пяти Габсбургских королей Карл V вызывает энтузиазм, Филипп II — уважение, Филипп IІІ — безразличие, Филипп IV— сочувствие, а Карл II — жалость».
Король был дважды женат: на французской принцессе Марии Луизе и Марии-Анне Пфальц-Нойбургской, но не оставил потомства.
Вследствие этого печального обстоятельства в 1701–1714 годах разгорелась война за испанское наследство, в ходе которой австрийские Габсбурги окончательно потеряли надежду на испанский престол (перешедший к Бурбонам), но завладели испанскими Нидерландами и Италией.
Валуа — французская королевская династия (1328–1589), сменившая династию Капетингов, чей последний король, Карл IV Красивый, умер, не оставив сына-наследника. Его жена в это время была беременна, и регентом[17] стал двоюродный брат короля граф Филипп Валуа.
Когда у вдовы Карла родилась дочь, то Филиппа, с согласия представителей высшей знати, в J 328 году объявили королем под именем Филиппа VI. К власти во Франции пришла новая династия — Валуа.
Сестра Карла IV Красивого — Изабелла вышла замуж за английского короля Эдуарда из династии Плантагенетов. Ее сын — король Англии с 1327 года — Эдуард III после смерти своего дяди, Карла IV Красивого, считал, что у него больше прав на французский престол, чем у нового короля Франции. Претензии Эдуарда III, старые ссоры между англичанами и французами, начало которым когда-то положил еще Генрих Плантагенет, и стали поводом к войне, длившейся с небольшими перерывами более ста лет (с 1337 до 1453 г.) и вошедшей в историю под название Столетней войны.
Французские рыцари оказались слабее английской пехоты, состоящей из лучников, вооруженных двухметровыми луками. Стрела из такого лука поражала ратника в доспехах за полкилометра. Французы проиграли первое крупное сражение у местечка Креси в 1346 году. Это сражение знаменито тем, что в нем впервые было использовано огнестрельное оружие — бомбарды, заряжаемые порохом и пулями. После этого поражение Франция потеряла порт Кале на французском побережье Ла-Манша. Теперь англичане могли свободно проникать во Францию.
Старший сын и преемник первого короля из династии Валуа, Иоанн II по прозвищу Добрый (1319–1364), получил от своего отца тяжелое наследие. Его царствование ознаменовалось крупными неудачами в Столетней войне. В стране в это время началась чума, англичане продолжали войну.
В следующем крупном сражении — в битве при Пуатье в 1356 году — они опять разгромили французские войска, а самого Иоанна Доброго захватили в плен. В стране вспыхивает крестьянское восстание — Жакерия,[18] которое жестоко подавил сын Иоанна Доброго Карл V (1337–1380). С 1356 года он фактически правил страной после пленения Иоанна II Доброго. С помощью папы римского Карл добился перемирия с англичанами. В 1360 году в Бретиньи Карл V заключил с Англией мир на очень тяжелых для Франции условиях. За своего находившегося в плену отца он должен был заплатить огромный выкуп — три миллиона золотых экю.
Возвращаясь из плена, Иоанн Добрый оставил в Англии заложниками своих младших сыновей. Но в 1364 году, соблюдая честное слово, он вернулся в Лондон из-за неуплаты англичанам выкупа и бегства от них сына Иоанна, где и умер в плену.
Королевский трон после смерти Карла V достался его сыну — двенадцатилетнему Карлу VI (1368–1422). Регентами при нем стали его родственники — герцоги[19] Орлеанский и Бургундский. Война этих двух герцогов расколола страну на две партии. В правление короля Карла VI за власть ожесточенно боролись феодальные группировки — арманьяки и бургундцы (или бургиньоны). В истории он остался под прозвищем Карл Безумный, так как оказался психически больным. При нем в 1415 году возобновляется Столетняя война. В 1420 году Карл VI подписал в Труа договор, по которому Франция объявлялась частью английского королевства, а наследником французского престола признавался английский король Генрих V. Жена Карла Изабелла Баварская выпросила у него указ, согласно которому власть переходила в руки верховного совета во главе с королевой. Изабелла была любовницей герцога Орлеанского и хотела возвести его на престол. Тогда герцог Бургундский, Иоанн Бесстрашный, приказал убить герцога Орлеанского.
Всеми этими событиями воспользовался английский король Генрих V, который объявил, что он — законный наследник французской короны.
Его поддержал английский парламент и весь народ, и в первой же битве у города Азинкура французы снова потерпели сокрушительное поражение.
Во Франции продолжалась междоусобица. Герцог Бургундский, Иоанн Бесстрашный, то вступал в союз с Изабеллой Баварской, то вел переговоры с дофином[20] Карлом VII (1403–1461). Однажды дофин вызвал Иоанна на переговоры. Встреча состоялась на мосту у крепости Монтро. Рыцарь из свиты Карла VII по его приказу предательски убил герцога. Его сын, мстя за отца, перешел на сторону англичан. После смерти злосчастного Карла VI Безумного его жена, Изабелла Баварская, отреклась от своего сына Карла VII и согласилась, чтобы престол занял английский король Генрих V. Она даже выдала за него свою старшую дочь. Карлу VII пришлось бежать на юг страны — в Бурж.
В октябре 1428 года английские войска вместе со своими союзниками бургундцами осадили Орлеан — последний оплот независимости, открывающий путь к югу Франции. Казалось, для Франции все кончено, и англичане покорят ее, как в свое время (когда-то в прошлом) французы во главе с Вильгельмом Завоевателем покорили Англию. Но Францию спасла простая деревенская девушка по имени Жанна д'Арк. История династии Валуа тесно связана не только со Столетней войной, но и с именем этой народной героини.
Она родилась в 1412 году в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии в небольшой крестьянской семье. Вся Франция к этому времени была разделена на две враждующие половины. Войска англичан, отряды наемников, шайки разбойников уничтожали деревни, грабили и убивали мирных жителей. Крестьянство и горожане стали на путь ожесточенной борьбы с англичанами — началась партизанская война. Местность, где жила Жанна, неоднократно подвергалась вражеским вторжениям.
Жанна д'Арк, очень впечатлительная и мечтательная девушка, целый день проводила в молитвах и просила Бога спасти ее родину. Когда ей исполнилось семнадцать лет, Жанне начало казаться, что с ней разговаривают святые, к которым она обращалась во время молитв. Она рассказала своим землякам, что Бог возложил на нее святую обязанность изгнать англичан из страны и короновать наследника престола. Дядя Жанны отвел ее к коменданту замка, в котором находились королевские войска. Комендант не поверил рассказам Жанны, но двое рыцарей доставили ее в крепость Шинон к Карлу VII. С большим трудом, в феврале 1429 году добившись личной встречи с дофином, Жанна убедила его начать решительные военные действия, обещая ему снять осаду Орлеана.
Сторонники французского короля воспринимали подчинение своей родины англичанам как национальный позор. Среди крестьян, которые были очень религиозны, существовало мнение, что Бог не допустит унижения Франции и чудесным образом спасет страну от иноземцев. И как раз перед появлением Жанны д'Арк в народе распространилось пророчество, согласно которому Бог пошлет Франции спасительницу в образе девственницы.
Выслушав Жанну, Карл VII собрал совет священников и богословов. После беседы с Жанной они пришли к заключению, что ею действительно руководят высшие силы, а возглавляемая тещей короля дамская (женская) комиссия засвидетельствовала, что Жанна девственница.
После этого Карл VII допустил ее к командованию войском. Дофин поставил ее во главе армии, направлявшейся в Орлеан. Со знаменем с королевским гербом, в белом рыцарском костюме, верхом на черном коне во главе воинов Жанна пробилась в Орлеан 29 апреля 1429 года, доставив осажденным припасы и подкрепление. Слух о божественном предназначении спасительницы вселил в орлеанцев силу и уверенность. Под командованием Жанны 8 мая они штурмом взяли осадные укрепления, и англичанам пришлось оставить город.
Сняв осаду с Орлеана, Жанна объявила, что откровение свыше требует, чтобы она короновала Карла VII. Коронации французских королей проходили в Реймском соборе, а Реймс, как и многие близлежащие города, находился в руках неприятеля. Советники дофина уверяли, что взять Реймс невозможно. Но вера в чудодейственную спасительницу вдохновила французов.
Народ, воодушевленный ее словами «Кто верит в меня — за мной!», стекался под знамя, поднятое Жанной д'Арк. Города открывали ей свои ворота, крестьянские отряды присоединялись к ее армии. Англичане называли ее демоном и в страхе бежали с полей сражения. (Благодаря победе французских войск при Пате в июне 1429 года стала возможной коронация французского короля Карла VII в Реймсе. Войска, возглавляемые Жанной, одерживая одну победу за другой, взяли все крепости на пути к Реймсу, а вскоре и сам Реймс.)
В июне 1429 года в Реймском соборе совершилась коронация Карла VII. Теперь у французов был законный король, и это сплотило всю страну и спасло ее. А Жанна д'Арк, благодаря которой это все произошло, попросила короля только об одном: освободить ее родную деревню Домреми от податей.
Но война с англичанами и бургундцами продолжалась. При осаде Парижа Жанна д'Арк была ранена, а позднее в одном из сражений она попала в плен. Во время одной из вылазок французов у Компьена, когда Жанна в арьергарде прикрывала отступление войск в город 23 мая 1430 года, подъемный мост перед ней был предательски поднят. Отрезанная от своих, она попала в руки к бургундцам, которые за огромную сумму выдали ее англичанам. Чтобы оправдать свои поражения, англичане обвинили Жанну в связях с дьяволом. Трибунал из верного англичанам католического духовенства во главе с епископом Кошоном обманом выманил у нее подпись под ложным признанием, и Жанну обвинили в ереси и колдовстве. В 1431 году в Руане она была сожжена на костре.
Жанна д'Арк, прозванная «Орлеанской девой», вошла в историю Франции как народная героиня, спасшая свое отечество. О ней написаны сотни книг и пьес (например, «Орлеанская дева» немецкого поэта-романтика Шиллера). Ее имя стало олицетворением всепобеждающей веры и самоотверженности. В 1920 году она была канонизирована католической церковью.
Но казнь Жанны д'Арк не помогла англичанам, им так и не удалось подчинить Францию. Общенародный подъем в борьбе против английских захватчиков обеспечил дальнейшие победы французов в ходе войны. Народное сопротивление возрастало, французские войска отвоевывали один город за другим и к 1453 году изгнали англичан из Франции.
Герцог Бедфорд, дядя и опекун молодого английского короля Генриха VI и командующий его войсками, был женат на сестре своего союзника герцога Филиппа Бургундского. Вскоре после того как его жена, Анна Бургундская, умерла, всего лишь через несколько месяцев Бедфорд женился на другой француженке — Жаклин де Люксембург. Это обидело герцога Бургундии. Он заключил мир с французским королем Карлом VII и признал его законным правителем Франции. Объединившись, французские войска подошли к Парижу. Англичане капитулировали, открыв ворота города, и Карл VII торжественно въехал в столицу.
Очистив от врага Центральную Францию, Карл VII практически прекратил борьбу. Вместо этого он занялся охотой, придворными увеселениями, балами и своим любимым занятием — посадкой плодовых деревьев.
В это время еще одна женщина сыграла значительную роль в истории страны. При королевском дворе появилась молодая фрейлина Агнесса Сорель. Агнесса родилась в семье небогатого дворянина. Ее называли самой красивой женщиной Европы XV века. Король не остался равнодушным к ее чарам, и юная фрейлина стала его любовницей. Существует мнение, что именно благодаря Агнессе Сорель завершилось освобождение Франции, потому что сам Карл VII смирился с тем, что часть его страны занята англичанами.
Агнесса Сорель решила продолжить дело, начатое Жанной д'Арк, и добиться свободы своего отечества. Красавица знала, что Карл VII уже не представляет без нее своей жизни. Тогда Агнесса рассказала королю, что будто бы в детстве астролог предсказал ей, что она станет возлюбленной короля, который победит своего соперника в борьбе за великую страну. А так как победа все еще склоняется на сторону англичан, то судьба, видимо, приведет ее ко двору английского монарха. Карл VII поверил рассказу своей фаворитки и, боясь ее потерять, возобновил военные действия против англичан. Французы выбили врагов из пределов их последнего оплота — полуострова Бретань. У города Кастильон королевские войска выиграли сражение, которым и завершилась Столетняя война. Эту битву нельзя назвать решающей. Англичане не потерпели сокрушительного поражения. Они даже на какое-то время сохранили за собой город-порт Кале. Но так или иначе война была закончена, и Франция освобождена.
Король Карл VII заложил основы дальнейшего развития Франции: издал указ, по которому католическая французская церковь получила независимость от Рима, и церковные должности больше не раздавались иностранцам; возобновил деятельность Генеральных штатов (французского парламента); привел в порядок суд и государственные финансы; учредил постоянное войско. Последний шаг был наиболее важен для обычных мирных французских крестьян и горожан. Ведь наемные войска, которых приходилось брать на время военных действий, в мирное время становились шайками грабителей и притесняли местных жителей. Они нередко угрожали даже самому королю, в особенности когда тот или иной недовольный монархом барон или герцог приглашал их к себе на службу.
Согласно новому указу, иметь войско мог только сам король на деньги, выделяемые парламентом. Вместо отрядов наемников и ополчения появилась армия, получавшая королевское жалованье.
Оставшиеся без войск дворяне теряли свое влияние на короля и на жизнь государства, и несколько герцогов подняли мятеж. На их сторону встали наемники, распущенные королем и потерявшие работу, и даже сын Карла VII, наследник престола, будущий король Людовик XI. Карл VII с помощью поддержавшего его городского населения взял несколько крепостей, захваченных бунтовщиками, и подавил восстание недовольной знати. Самым необычным было то, что он простил всех восставших, и даже не казнил тех, кто поднял на него оружие.
За все это время Агнесса Сорель, оставаясь преданной и надежной спутницей (дамой сердца) Карла VII, родила королю троих дочерей, и они не могли претендовать на трон. Жена Карла VII Мария Анжуйская благоразумно не преследовала соперницу, и Агнесса тоже не затевала интриг против королевы. Но наследник престола Людовик XI, в отличие от своей матери, возненавидел ее, видимо, боясь, что у нее родится мальчик и король, в обход старшего сына, завещает ему престол. Когда после тяжелых родов четвертого ребенка (тоже девочки) Агнесса не оправилась от болезни и после долгих мучений умерла, все сочли, что ее отравил Людовик.
Еще ребенком Людовик XI начал участвовать в политической борьбе, возглавляя отряды, осаждавшие занятые англичанами небольшие крепости. Захватив крепость, Людовик XI устраивал ужасающие кровавые расправы над пленными. Король опасался своего старшего сына. После смерти Агнессы этот страх усилился еще больше. В последние годы жизни Карл VII вообще стал бояться, что сын отравит его, и от страха и мнительности король перестал принимать пищу и умер, уморив себя голодом.
Людовик XI вступил на французский престол в 1461 году. В то время собственно Францией считалось только небольшое герцогство со столицей в Париже. Герцогства Аквитания, Бурбон, Бургундия, Гасконь, Нормандия были практически самостоятельными владениями. Во время восстания герцогов против Карла VII Людовик поддерживал врагов королевской централизованной власти, но, став королем, вскоре сам начал беспощадную борьбу с независимым дворянством, используя всевозможные средства: интриги, коварные нападения и убийства.
Для того чтобы противостоять королю, в конце 1464 года дворяне объединились в так называемую «Лигу общественного блага». Во главе Лиги стали брат Людовика XI Карл Беррийский и герцог Бургундии Карл Смелый. В начале 1465 года они подняли военный мятеж. Под командованием Карла Смелого войска «Лиги общественного блага» разбили армию Людовика XI, захватили бульшую часть Франции и окружили Париж.
Чтобы выиграть время, король пообещал выполнить все, что от него требовали, и подписал невыгодный для себя договор. «Кто не умеет притворяться, тот не умеет властвовать», — говорил Людовик.
Выступить открыто против стоящего во главе Лиги Карла Смелого он побоялся. Герцог Бургундский Карл Смелый был потомком древнего рода, который по происхождению не уступал царствовавшим в Париже. (Надо сказать, что Бургундия всегда играла особую роль в истории Франции. Ее можно было даже считать не герцогством, а самостоятельным государством, так она была сильна и богата.) Людовик XI воспользовался следующими событиями.
Австрийский герцог Сигизмунд заложил Карлу свои владения — герцогство Эльзас. Поставленный здесь Карлом правитель вызвал своей жестокостью восстание. И Людовик XI одолжил Сигизмунду денег для выкупа заложенных земель, восставшим пообещал помощь Швейцарии, а швейцарцев убедил, что Карл Смелый хочет и их лишить свободы. Все это нарушило замыслы Карла, мечтавшего превратить Бургундию в великую державу. Узнав о связях восставших со Швейцарией, Карл Смелый пришел в ярость и двинулся на швейцарцев. Но знаменитая смелость Карла на сей раз сослужила ему плохую службу. Полагаясь на свою собственную отвагу, он недооценил врага и, проиграв подряд два сражения, в третьей битве у города Нанси в 1477 году потерпел сокрушительное поражение и погиб.
В 1482 году Людовик, воспользовавшись просьбой вдовы Карла Смелого о защите, присоединил Бургундию к своим владениям. Это еще больше укрепило короля, и спустя некоторое время он с помощью наемников швейцарцев разбил и остальных герцогов, пытавшихся сохранить независимость. Вот так в конце концов Людовику XI удалось справиться с «Лигой общественного блага», перессорив своих врагов между собой и победив их по одному.
Несмотря ни на что, Людовика XI называют создателем Французского государства. Великая и прекрасная Франция была собрана воедино именно им, Людовиком XI. Он покровительствовал наукам, особенно медицине (он всегда интересовался ядами), основал в Сорбонне типографию и возродил государственную почту, прекратившую свое существование с падением Рима.
Если Людовик XI в основном закончил объединение Франции под властью Валуа, то король Франциск I (1515–1547) стал уже абсолютным государем. Последние Валуа правили в период гугенотских войн. с окончанием которых династию Валуа сменили Бурбоны.
Династия Тюдоров восходит корнями к Уэльским Тюдурам (по-английски — Тюдорам), жившим в Уэльсе около Абергиля. Первые Тюдоры были скромными земледельцами, позже они поступили на службу к Левелину Великому, князю Гвинеддскому, при дворе которого впоследствии занимали важнейшие государственные и военные посты, оказывали личные услуги князю. За это они были щедро одариваемы богатствами и властью, а полученные в дар поместья не облагались налогами и пошлиной при вступлении в наследство. За короткое время эта семья стала второй по богатству и влиятельности в княжестве.
Члены этой семьи всегда тонко чувствовали политический момент и, что называется, держали нос по ветру. Так, в 1272 году, когда на трон Англии взошел Эдуард I,[21] они перешли на службу к новому королю.
И на протяжении последующих лет верно служили ему и его потомкам, процветая под их покровительством.
При короле Ричарде II Тюдоры впервые в истории заняли государственные посты, на которые до этого назначали только англичан (бейлифа, коннентабля, казначея), они участвовали в походах короля и стали его личными вассалами. Когда же Ричард был низложен своим двоюродным братом, Тюдоры приняли участие в восстании против короля Генриха IV Ланкастерского, захватившего власть. Но мятеж был жестоко подавлен, и оставшимся в живых пришлось признать себя побежденными и сдаться. Победа Ланкастеров лишила Тюдоров власти в Северном Уэльсе, практически все их поместья были конфискованы, им запретили занимать какие бы то ни было государственные посты, носить оружие и даже жить в больших городах…
И именно в это время у одного из Тюдоров, Мэредада, родился сын Оуэн, которому суждено было возродить былое могущество и величие рода.
Оуэн прошел трудный, часто опасный жизненный путь, воевал, состоял на службе у сенешаля Генриха V. Однажды он привлек внимание вдовствующей королевы Англии, французской принцессы Екатерины Валуа (существует множество версий их знакомства, ни одна из которых не выходит за рамки предположений, но ясно одно: они действительно любили друг друга) и женился на ней в 1431 году, вопреки постановлениям английского парламента, а их дети (Эдмунд, Джаспер и Оуэн) стали сводными братьями третьего короля Ланкастерской династии, Генриха VI.
В 1432 году Оуэна, сына Мэредада, внука Тюдора (так было принято называть его в Уэльсе), на заседании парламента наделили правами англичанина и стали называть на английский манер — Оуэн Тюдор.
После смерти королевы Екатерины против Оуэна возбудили судебное дело по обвинению в нарушении закона (а он действительно нарушил его, женившись на королеве), он сумел оправдаться, и суд его отпустил, но по пути в Уэльс был снова арестован и возвращен в тюрьму.
После смерти матери и ареста Оуэна заботу о сводных братьях взял на себя Генрих VI, он лично следил за тем, чтобы они ни в чем не нуждались и получили хорошее воспитание. Их младший брат проявил полное равнодушие к светской жизни, проведя всю жизнь в Вестминстерском аббатстве.
В 1452 году Эдмунд и Джаспер были официально признаны членами королевской семьи, затем им были присвоены графские титулы: Эдмунд стал графом Ричмондом, а Джаспер — графом Пемброуком. Они получили земли, гарантирующие доход и прибыль, соответствующие их высокому положению среди английской знати, а также резиденции в Лондоне. Эдмунд и Джаспер Тюдоры стали первыми пэрами Англии родом из Уэльса.
К 1452 году у Генриха VI практически не осталось близкой родни: родных братьев и сестер у него не было, дяди (герцоги Бедфорд, Кларенс и Глостер) умерли, не оставив законных наследников, да и сам король в это время не имел еще наследников. Именно поэтому король приблизил к себе своих сводных братьев и старался устроить их судьбу.
Когда финансовые и прочие дела Джаспера и Эдмунда были улажены, король занялся поисками подходящих невест для братьев. Но Джаспер не спешил жениться, поэтому состоялся только брак Эдмунда с Маргарет Бифорт, единственной внучкой Джона Бифорта, старшего незаконнорожденного сына Джона Гонта, герцога Ланкастерского (его первый законнорожденный сын стал первым королем из династии Ланкастеров).
В результате этого брака на свет появился мальчик, названный Генрихом Тюдором, унаследовавший кровь английской династии Плантагенетов благодаря матери и кровь французских королей — благодаря отцу.
Генрихом его назвали в честь дяди — короля, но существует легенда, что при крещении его сначала назвали Оуэном, но мать настояла на имени Генрих, и его тут же перекрестили. (Между прочим, в Уэльсе существовало предание, что английский трон займет британский принц по имени Оуэн. Но было и другое пророчество: буква «Н» — Henry — убьет наследников короля Эдуарда.)
Эдмунд умер в 1456 году, за несколько дней до рождения сына, а его мать по политическим и прочим соображениям неоднократно выходила замуж, из-за чего ее встречи с сыном были совсем не частыми. Воспитанием мальчика занимался Джаспер Тюдор, и он сделал все возможное, чтобы обеспечить будущее племянника.
Генриху VI пришлось вести войну с Францией, из-за которой он вынужден был увеличить налоги, его популярность в народе резко снизилась. И в этой атмосфере народ с надеждой взирал на двоюродного брата короля, герцога Йорке кого, Ричарда. Ричард, кстати, был регентом Англии в период, когда Генрих был болен (1454). Возвращение власти к законному правителю вызвало недовольство Йорков, которым пришлось покинуть Лондон, а герцога Йоркского лишили всех чинов и званий. 1 мая 1455 года состоялось сражение между войсками Ричарда Йоркского и Генриха VI, ознаменовавшее собой начало многолетней войны Алой и Белой розы. В этой битве Генрих был ранен. Странно, но в Лондон его сопровождал лично герцог Йоркский. В создавшейся ситуации Джаспер Тюдор предпринимал шаги для того, чтобы примирить два враждующих лагеря, к сожалению, безуспешно. Конфликт становился все глубже. Почувствовавший силу власти Ричард не собирался ее уступать даже законному королю.
В 1459 году состоялось сражение, в котором войска герцога Йоркского потерпели сокрушительное поражение, а сам герцог с сыновьями был выслан из страны. Но в конце 1460 года Ричард разбил королевскую армию и захватил в плен Генриха VI. Однако сам Ричард погиб 30 декабря 1460 года в бою со сторонниками Ланкастеров, клан Йорков возглавил его сын Эдуард.
3 февраля 1461 года королевские войска потерпели сокрушительное поражение в битве на Мортимер Кросс, а 4 марта 1461 года герцога Йоркского провозгласили королем Англии Эдуардом IV.
Джаспер Тюдор неоднократно избегал плена. А вот Генриха Тюдора захватили в плен, но пленником он был необычным: его растили и воспитывали, как подобает инфанту, учителями его были выпускники Оксфорда, кроме того, обучали Генриха и военному искусству. Его не лишили титула графа Ричмонда, в отличие от его дяди. Ввиду того, что мать Генриха вышла замуж за сторонника Йорков лорда Стенли, ей иногда позволяли видеться с сыном.
Боевые действия сторонников Ланкастеров и Йорков велись на протяжении 1461–1670 гг. с переменным успехом, время от времени Ланкастеров поддерживал король Франции, заинтересованный в ослаблении Английского государства.
Так при помощи французского короля и благодаря усилиям Джаспера Тюдора в 1470 году Генрих VI был освобожден из Тауэра и занял свое законное место. А Генрих Тюдор встретился со своим дядей, чтобы провести с ним четверть века, практически не расставаясь. Чуть позже встретился Генрих и с другим дядей — королем, который предсказал ему великое будущее.
В начале 1471 года ситуация круто изменилась: Эдуарду IV удалось собрать мощную армию, с которой он победил в битве при Барнет, а также разгромил войска Маргариты Анжуйской, супруги Генриха. Маргарита и Генрих VI были заключены под стражу, а их единственный наследник погиб в бою. 21 мая 1471 года при загадочных обстоятельствах Генрих VI умер в Тауэре. Это была катастрофа. Сторонникам свергнутого монарха было нельзя оставаться в Лондоне, поэтому Джаспер решает бежать во Францию с племянником. Они обосновываются в Бретани. Более десяти лет Тюдоры определяли отношения между великими державами: за ними охотились французский король Людовик и английский король Эдуард, а защищал герцог Бретанский Франциск II. Их существование было важнейшим политическим козырем в игре монархов.
Тюдорам были предоставлены условия, соответствующие их рангу и значимости, но фактически они были пленниками в бретанском герцогстве. В течение четырнадцати лет изгнания на Генриха неоднократно готовили покушения и покушались, но выжил он благодаря заинтересованности в нем Франциска II. Когда в 1475 году умер бездетный граф Эксетер, Генрих Тюдор остался единственным живым Ланкастером.
Случился династический кризис и у Йорков: после смерти Эдуарда IV в 1483 году престол унаследовал его двенадцатилетний сын Эдуард V, тут же свергнутый дядей Ричардом, герцогом Глостером.
В это время у Тюдоров впервые появилась реальная возможность вплотную подойти к английскому трону: власть Ричард узурпировал незаконно, Эдуард V таинственным образом исчез вместе со своим братом (поговаривали, что они убиты в Тауэре), а законным наследником Ланкастеров был только Генрих Тюдор.
Начались активные переговоры, плелись интриги, составлялись заговоры с целью свергнуть Ричарда III и провозгласить королем Генриха Тюдора. Число сторонников Генриха постоянно росло благодаря памяти его дяди Генриха VI и усилиям его дяди Джаспера. Народ верил ему, верил в его великое будущее, предсказанное Генрихом VI.
Поэтому когда в 1485 году он высадился в Северном Уэльсе и начал свой победоносный поход за короной, его войско, поначалу собранное в основном из наемников, быстро увеличивалось. Возможно, именно это обстоятельство стало решающим в битве при Босворте, где Генрих столкнулся с Ричардом III поистине в судьбоносной схватке. Подробностей битвы история не сохранила, достоверно известно лишь, что Генрих лично сражался с Ричардом и убил его. Похоронили Ричарда без помпезности, дав, однако, попрощаться с ним народу (не для всех же он был тираном!). Но при Генрихе VIII могилу раскопали, останки выбросили, а гроб использовали сначала как кормушку для лошадей, а потом как ступеньку крыльца. Так и вышло, что Ричард III — единственный английский король со времен нормандцев, у которого нет могилы.
В битве при Босворте на одном из знамен Тюдора был изображен красный дракон. Под этим знаменем Генрих VII был коронован. С тех пор красный дракон считается символом победы династии Тюдоров.
Когда Генрих завоевал корону Англии, ему было уже 28 лет. Он был строен, хорошо сложен, лицо у него было живое и выразительное, а глаза — небольшие и ярко-голубые. Единственным недостатком была бородавка на подбородке, но современники не замечали ее, т. к. король был чрезвычайно обаятельным человеком. Он говорил на нескольких иностранных языках, любил историю, обладал завидной памятью (именно благодаря этому сподвижники Генриха VII получили награды за помощь в завоевании трона: он почти всех помнил в лицо и по именам).
Эмблемой Тюдоров Генрих сделал родовую эмблему Бифортов — искусное плетение опускной решетки крепостных ворот.
Выросший при дворе Франциска II, Генрих VII почти не знал обычаев и предрассудков собственной страны, поэтому то, что он считал естественным (например, служба иностранных наемников при дворе), повергало в шок чопорных англичан. Он совершенно не имел понятия об управлении страной, о том, как живут короли, и об ответственности закорону. Всему этому ему пришлось учиться «по ходу дела».
Все управление страны строилось заново, важнейшие посты заняли люди, разделившие с Генрихом изгнание, — люди, которым он безгранично доверял. А в жены он взял, как и планировалось ранее, Елизавету Йоркскую. Этот брак ознаменовал воссоединение Йорков и Ланкастеров и обезоружил тех, кто планировал свержение Генриха VII и восшествие на престол Елизаветы как наследницы Йорков. Семья Генриха VII была окружена таким народным ликованием и любовью, что многие монархи могли и могут им только позавидовать.
Когда Генрих женился и у него родились дети, сложные хитросплетения английских, французских, уэльских и бретанских предков были увековечены с помощью имен наследников: первенца назвали Артуром (ум. в 1502), второго сына назвали Генрихом в честь Генриха VI, третьего сына — Эдмундом в честь деда, старшую дочь окрестили Маргарет, как бабку, вторую — Елизаветой, как мать, а третью — в честь жены первого короля из династии Ланкастеров Марии Бохан — Марией, четвертую же дочь назвали Екатериной, по имени матери незаконнорожденных Бифортов. Любопытно, но факт: Генрих VII ни одного своего ребенка не назвал именем Йорков. Среди них нет ни одного Эдуарда, Ричарда или Георга…
При всем том, что у Генриха VII было много детей, сыновей было только двое, а после смерти принца Артура остался только герцог Йоркский Генрих, слывший искусным музыкантом и даже композитором (считается, что он является автором знаменитой мелодии «Зеленые рукава»).
Младшему сыну после смерти отца в 1509 году было суждено стать королем Генрихом VIII. Возможно, смерть старшего брата так сильно повлияла на Генриха VIII, что в последующем он всеми средствами добивался рождения сыновей. Рождение единственного наследника мужского пола могло вызвать династический кризис, как это уже случилось после смерти сына Генриха VI.
Генрих VIII старался предотвратить кризис всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Он был женат шесть раз, и история каждой его женитьбы могла бы стать основой для большого романа. Вкратце же можно только сказать, что двух своих жен он казнил, с двумя развелся, а одна умерла при родах.
В первый раз Генрих женился на вдове своего старшего брата принца Артура, Екатерине Арагонской. Она была на пять лет старше своего мужа, но смогла внушить ему любовь и уважение, и поначалу их союз выглядел вполне респектабельным. Однако отношения начали портиться после смерти наследника престола, окрещенного Генрихом, и рождения восьмимесячного мальчика, который не выжил. Позже на свет все-таки появилась вполне здоровая и жизнеспособная девочка Мария. Генрих счел смерть сыновей, рожденных Екатериной, следствием греха, который он якобы совершил, женившись на вдове своего брата (хотя и было доказано, что при вступлении в брак Екатерина была девственницей). Эта мысль так глубоко засела ему в голову, что он затеял бракоразводный процесс, а когда папа римский не утвердил развод, разругался с Ватиканом, объявил себя главой англиканской церкви и заставил епископа Кентерберийского объявить о своем разводе и признании незаконнорожденной дочери Марии и обвенчать его с новой избранницей — Анной Болейн. Екатерина была отослана в монастырь, но не признала развода.
Сторонники королевы обвинили Генриха в преступной связи с сестрой Анны Болейн — Марией и их матерью, на что король не нашел лучшего ответа, чем: «Только не с матерью».
Анна вошла в историю как первая защитница, если не сказать, основательница англиканской церкви. Она активно вмешивалась в политику, неоднократно спорила с Генрихом, забывая при этом об осторожности.
Когда Анна считала, что король говорит глупость, она ему так прямо об этом и говорила. Сначала споры часто переходили в бешеные ссоры, которые заканчивались пылкими примирениями. Но в конце концов Анна впала в немилость, да и личные отношения зашли в тупик все по той же причине: рождение дочери Елизаветы, а не долгожданного сына. Воспользовавшись моментом, враги Анны сфабриковали обвинение в супружеской измене и покушении на жизнь короля и его ближайших родственников. Заставили поверить в это и Генриха, для которого эта женщина сразу стала «проклятой и извергающей яд блудницей». В результате собственной недальновидности и дворцовых интриг Анна была осуждена и казнена в 1536 году, а ее трехлетняя дочь признана незаконнорожденной.
К этому времени Генрих VIII уже обратил свой взор на Джейн Сеймур. Джейн не была красавицей, но отличалась ровным характером и, говорили, была умна. Похоже, что сама Джейн не особенно стремилась добиться любви короля, но зато ее родственники так ухватились за эту идею, что выбора у девушки практически не было. Как это ни ужасно, но помолвка короля с Джейн Сеймур состоялась уже на следующий день после казни Анны Болейн, не было задержки и со свадьбой. К моменту этого бракосочетания у Генриха уже не было живых жен, так что Джейн не пришлось соперничать с другой женщиной, ее признала даже старшая дочь короля, Мария, проявлявшая явную враждебность по отношению к Анне Болейн. Таким образом, наступил период затишья в семейной гавани короля. Радость его была безмерной, когда на свет появился сын — принц Эдуард. Это радостное событие отметили с особой пышностью, но оно же повлекло за собой и потерю: от родильной горячки умерла Джейн, которая так и не была коронована. В памяти Генриха запечатлелся светлый образ жены, олицетворявший собой идеал женщины и верной жены.
Он искренне переживал потерю, но со всех сторон на него давили: стране нужен был герцог Йоркский — традиционный титул второго сына короля — а значит, королю надо было жениться.
В течение двух лет Генрих подыскивал себе невесту. На сей раз он решил искать жену в других землях. Вариантов было много. Не зная, кого же выбрать, Генрих запросил портреты невест. Разумеется, художники постарались: где-то они польстили претенденткам, где-то «не заметили» изъянов, что-то заретушировали… Благодаря такому портрету, а также усилиям Томаса Кромвеля остановились на кандидатуре Анны Клевской. Теперь можно сказать, что из всех возможных вариантов Генрих выбрал самый неудачный, если в смысле дипломатических отношений этот брак и оказался успешным, то в личном плане король потерпел полное фиаско. Анна была воспитана для того, чтобы стать женой какого-нибудь германского принца, а ее интеллектуальным способностям не дали развиться. Единственное, чем она владела в совершенстве, было рукоделие. Первая же встреча Генриха с невестой глубоко разочаровала его, но, верный своему обещанию, он все-таки сделал попытку вступить в брак с Анной. Однако довольно быстро понял, что у них нет общего будущего, но Анна еще некоторое время продолжала выполнять обязанности супруги короля, появляясь с ним на официальных приемах и церемониях. Когда же Генрих предложил ей «разойтись по-хорошему», Анна быстро согласилась и поселилась в замке Хевер, подружилась с дочерьми Генриха и после его смерти даже претендовала на долю вдовствующей королевы (для этого ей пришлось добиваться отмены аннулирования своего брака), но совет короля Эдуарда VI не поддержал это начинание.
Летом 1540 года Генрих обратил внимание на Екатерину Ховард, фрейлину королевы Анны, которая быстро завлекла его в свои сети Екатерина, однако, не посчитала нужным соблюсти честь и добавила рога к короне Генриха. Когда это стало известно королю, он сначала не поверил, но тем не менее назначил негласное расследование, которое не только подтвердило уже известные факты, но и вскрыло много новых. Возмущенный Генрих, не долго думая, отдал ее под суд, приговоривший несчастную женщину к смертной казни.
В Европе Генрих VIII получил прозвище «Синяя борода», и немногие невесты отважились бы согласиться на его предложения руки и сердца, а в его собственной стране поговаривали, что теперь королю остается жениться только на вдове. Как ни странно, но людская молва оказалась не пустой болтовней: Генрих действительно женился на вдове — Екатерине Невилл, леди Лэтимер, больше известной под девичьей фамилией Парр. Это была молодая привлекательная женщина, но уже дважды вдова. Екатерине повезло в том смысле, что от нее уже не ждали наследника, брак с ней не был средством достижения дипломатических целей. На исходе жизни Генрих хотел обрести душевный покой. Он реально оценивал свои возможности как любовника, пыл его уже был израсходован, некогда стройное красивое тело стало тучным, он постоянно страдал от простуды и колик, но он хотел обладать этой женщиной, и этим все сказано. Екатерина внесла мир в семейство короля, стала просто доброй женой, поддерживавшей огонь в семейном очаге короля. Огонь, осветивший его последние годы.
Наверное, Генрих напрасно потратил столько сил на рождение наследника именно мужского пола, ибо, как показала история, править суждено было всем его детям, а «золотой век» Англия пережила при королеве!
Но сказать, что его усилия были потрачены впустую, тоже было бы неверным: несмотря на все свои личные проблемы, Генрих VIII сумел доказать всему миру, что он хозяин не только в своей семье, но и в стране. Он противопоставил себя даже папе римскому, и тот не нашел веских аргументов, чтобы призвать взбунтовавшегося монарха к порядку. Он создал боеспособный флот, участвовал в войнах и сражениях, установил порядок в стране, став для народа великим королем, о котором с благодарностью и почтением вспоминали даже много лет спустя после его смерти.
Генрих VIII умер 28 января 1547 года, окруженный заботой своей последней королевы. А на престол взошел его единственный сын, Эдуард VI. Екатерина Парр принимала непосредственное участие в воспитании и образовании принца. Именно она способствовала тому, что Эдуард, сын католика, был воспитан в духе протестантизма. Воспитание отразилось и на правлении Эдуарда (1547–1553), который проводил пропротестантскую политику.
Королева Мария I, взошедшая на престол в 1553 году, реставрировала католицизм. При ней протестанты подвергались гонениям, и около 300 человек были казнены, за что королева была прозвана «Марией Кровавой». Стоявшая первой в очереди на престол Елизавета была заперта в Тауэре, а потом жила под надзором, и ее жизнь во многом зависела от настроения королевы.
Заговоры против Марии бросали тень на Елизавету, но научившейся осторожности Елизавете удавалось избежать обвинения в предательстве.
Когда же 17 ноября 1558 года Мария умерла после продолжительной болезни, Елизавета была объявлена королевой. За время ее правления Англия стала мировой державой.
Новая королева начала правление с восстановления в правах англиканской церкви и, естественно, стала высшим духовным лицом в стране. Став королевой, Елизавета начала каждое утро посещать службу в своей часовне, а свидетели этого тут же разнесли весть о ее благочестии.
Считается, что Елизавета была истинной защитницей протестантизма. Но, если разобраться, она вела в общем-то достаточно сдержанную консервативную политику, введя Евангелие и дав свободу протестантам, но особенно не усердствовала в деле распространения протестантизма. Она хотела быть королевой Англии, а не королевой протестантов, и делала все возможное, чтобы не вызвать католической оппозиции.
К своим врагам Елизавета была по-мужски беспощадна. Католики (при поддержке Испании) пытались посадить на английский трон королеву Шотландии Марию Стюарт. В ответ Елизавета (не без колебаний) казнила Марию Стюарт и разрешила английским морякам нападать на испанские корабли, груженные золотом. Так начался «золотой век» пиратства.
С самого начала ее правления ставился вопрос о замужестве: искали не монарха, а отца ее будущему сыну, но Елизавета ловко маневрировала, не говоря ни да, ни нет. Возможность династического брака способствовала заключению выгодных международных альянсов, что укрепляло позиции Англии в Европе и мире, а отсутствие официально объявленного наследника стабилизировало положение внутри страны.
Учитывая все эти соображения, Елизавета не спешила замуж. Однако пару раз она серьезно собиралась замуж: в первый раз это случилось в 1560 году, избранником стал Роберт Дадли (но общественное мнение заставило королеву отказаться от этой мысли), а во второй раз (в 1579 году).
Елизавета, похоже, серьезно влюбилась в герцога Алансонского, с которым даже прилюдно целовалась и называла «своим лягушонком». (Кстати, милые прозвища, которые она давала некоторым придворным, свидетельствовали о чрезвычайном расположении Ее величества.) Злые языки поговаривали, что у Елизаветы были дети от ее возлюбленных — по разным данным, от двух до пятерых, — но это вряд ли соответствует истине.
Елизавета I во всем стремилась лидировать: от нарядов до королевского права казнить и миловать: это она ввела в моду шелковые чулки, только она могла награждать своих подданных или жаловать им титулы, приговаривая при этом: «На моих собак надевают мои ошейники!»
При дворе она не терпела никакой конкуренции: она должна была быть самой красивой, у нее должны были быть самые изысканные наряды, ей должны были посвящать гимны и песни поэты и музыканты, только ей можно было говорить комплименты, даже если это было откровенной ложью.
Елизавета славилась своим отвратительным характером: она швырялась туфлями, давала пощечины, устраивала бесконечные разносы, а в порыве ярости заявляла, что «укоротит на голову» своих советников (и укорачивала!), а однажды даже проткнула вилкой руку придворной дамы, неловко прислуживавшей ей за столом. Но вспышки гнева, хоть были и яростными, отличались скоротечностью.
Королева активно вмешивалась в личную жизнь своих подданных, заставляя заключать браки или разбивая влюбленные сердца, путешествуя, она посещала загородные дома своих аристократов, создавая возможности для проявлений гостеприимства со стороны хозяев. Во время путешествий она умела так поставить себя, что после ее отъезда каждый житель города, который она посетила, был твердо уверен, что лучшего и более любимого королевой города в Англии не существует.
Елизавета владела пятью языками, знала историю и философию. Как образованный человек она поддерживала культуру: защищала шекспировский театр «Глобус» перед лондонскими властями и обеспечивала материальную поддержку литераторам, при ней отправлялись исследовательские экспедиции в разные страны.
Кроме теоретических научных открытий Елизавета поощряла и прикладные цели в науке. Так, когда ей было около 35 лет, она посадила голландского алхимика в тайной лаборатории в Сомерсет Хаузе, чтобы он нашел эликсир молодости.
Елизавета правила почти сорок пять лет, за это время она многого добилась, но со временем ее политика становилась все более и более консервативной, напряженность в стране и вокруг нее нарастала, а она не предпринимала шагов для стабилизации обстановки. Когда королева умерла, назвав преемником шотландского Якова, она уже не была любимой королевой и ее почти не оплакивали, напротив, раздавались радостные крики: «У нас король!». Но все познается в сравнении, и уже десять лет спустя англичане с ностальгией вспоминали «старые добрые времена» правления Елизаветы I, восстановившей целостность страны, победившей испанскую Непобедимую армаду и заботившейся о благосостоянии своих подданных.
Медики — банкиры — герцоги — папы римские — меценаты и интриганы
Ставшие известными всему миру представители рода Медичи происходили из Флоренции. Их династия пришла к процветанию и мировой известности после долгого восхождения по социальной лестнице: от аптекарства и врачевания (что нашло отражение в фамилии и гербе) до вершин светской и духовной власти. История княжества, и особенно захватившей в нем власть семьи Медичи, — это череда интриг, убийств и разврата. Слово «флорентиец» до сих пор является синонимом двуличия и изворотливости.
Из семьи Медичи происходили Папы Римские Лев Х и Климент VII, несчетное количество кардиналов и две могущественные французские королевы — Екатерина и Мария, давшие жизнь четырем королям Франции.
Все Медичи имели глаза навыкате, были смуглыми и толстыми; они прекрасно разбирались в искусстве (Лоренцо Великолепный, например, был поэтом, а библиотека Медичи была одной из богатейших библиотек того времени и насчитывала, кроме шедевров античности, трактаты гуманистов и архитекторов-новаторов эпохи Возрождения) и были просто одержимы коллекционированием драгоценностей. Кстати, именно благодаря флорентинкам французская корона приобрела многие шедевры ювелирного искусства. (Например, «Неаполитанское яйцо» — рубин фиолетового оттенка с большой грушевидной жемчужиной, «Миланский шип» — бриллиант с шестью верхушками и «Генуэзская таблица» — продолговатый рогатый бриллиант. Среди других сокровищ, привезенных во Францию, находился шедевр Валерио Белли Виченцино — самого знаменитого огранщика драгоценных камней того времени: футляр из горного хрусталя для евхаристических запасов, на котором были изображены 21 сцена из жизни Христа — от Поклонения волхвов до Вознесения.) Они умели зарабатывать деньги, но и тратили их с поистине королевским размахом.
Медичи правили Флоренцией, за исключением краткого периода в начале XVI в., с 1430 года до смерти последнего великого герцога ДжанаГастоне в 1737 году.
Медичи стали набирать политический вес во времена Флорентийской республики (которую они же потом превратили в Флорентийскую синьорию). В XIII веке они уже были допущены к выборным должностям республики и входили в число крупнейших банкиров того (и последующего) времени. Но несмотря на все это, Медичи не были допущены в круг аристократов. Это обстоятельство сослужило семье добрую службу: выступая от народной партии, они подняли восстание против правящих тогда Альбицци. И, поддержанные народом, победили. В последующее столетие популярность семьи только увеличивалась. В начале XV века Джованни Медичи, прозванный де Биччи, вошел в состав правительства, а в 1421 году он стал знаменосцем (то есть фактически— руководителем) республики.
При нем Флоренция — город-государство — становится мощной международной державой и богатым культурным центром. В 1426 году он приказал обложить налогом имущество богачей. Он принимал участие во всех заказах на произведения искусства и во всех акциях общественного милосердия, например во время эпидемии чумы.
После смерти Джованни в 1428 году его место занял сын Козимо, под давлением дворянской партии вынужденный отправиться в изгнание в 1433 году. Спустя 10 лет он с триумфом возвращается, и его сразу же избирают знаменосцем. С этого момента и до самой смерти в 1464 году Козимо единолично правил Флоренцией, а покровителем семьи стал святой Козимо. У него не было никакого титула, а только поддержка народа.
Козимо был столь популярен в народе, что его сын Пьеро, прозванный Подагриком, без проблем занял место отца. Пьеро правил всего четыре года, но его правление было отмечено замечательным событием: французский король Людовик XI, из желания выразить свое уважение, разрешает Медичи поместить в геральдическую эмблему три французские лилии (на золотом поле пять красных кругов, увенчанных главным лазоревым кругом, в верхней части — старинная корона, украшенная золотым распустившимся цветком лилии). С этого времени и до угасания династии флорентийские Медичи всегда имели особые отношения с французской короной, нашедшие свое отражение в браке двух французских принцев с флорентийскими принцессами.
Старший сын Пьеро Лоренцо, прозванный Великолепным, пришел к власти в 1469 году, в 20 лет, но он уже был знаменит своей политической зрелостью, культурой и художественным вкусом. Он продолжал и расширял дело своих предков во всех областях, отдавая в распоряжение общины и жертвуя на благотворительные цели свое огромное состояние. Поэт и эрудит, он, как и его младший брат Джулиано, стал блестящим примером для подражания всей флорентийской молодежи. Благодаря обоим братьям празднества, состязания и турниры сменяют друг друга.
Литературное наследие Лоренцо Великолепного — неоплатоническая поэзия любви, карнавальная лирика в формах народной песни (в том числе «Триумф Вакха и Ариадны», 1490), религиозные стихи (лауды), антиклерикальная «Новелла о Джакоппо».
В 1492 году, после смерти Лоренцо, его сын Пьеро, прозванный Несчастным, не сумел сохранить власть: 9 ноября 1494 года Флорентийская синьория примет декрет, навсегда изгоняющий Медичи из Флоренции. Художественные ценности семьи подверглись разграблению.
Дружески настроенный по отношению к Медичи, Папа Римский Юлий II решил помочь им вернуть власть. В 1512 году он поручил кардиналу Джованни Медичи напасть на Флоренцию. 1 сентября того же года Джулиано Медичи взял управление Флоренцией в свои руки. Имея мягкий и приветливый характер, он прилагал все свои силы, чтобы восстановить согласие между партиями, когда его брат Джованни был избран Папой Римским под именем Льва X. Уже во время конклава Лев Х заявил: «Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог!» (и наслаждался!).
Лев Х вызвал брата в Рим, где Джулиано должен был принять командование папскими войсками. Направленный ко двору Франции в 1515 году, он добился руки Филиберты Савойской, тетки короля, и в придачу к ней — титул герцога Немурского. Этот союз французской короны и семьи Медичи, скрепленный браком, однако, ни к чему не привел: Джулиано умер всего лишь через год после свадьбы и не оставил законных наследников.
Тогда Джованни (он же Лев X) обратил свой взор на Лоренцо, сына Пьеро Несчастного. Лоренцо установил во Флоренции авторитарный стиль правления. Лев X, более всего интересовавшийся делами семьи и выступление Лютера считавший всего лишь очередной склокой, направил свои войска на Урбино, изгнал оттуда местного герцога и передал герцогство своему племяннику. Так Медичи получили титул.
Между Лоренцо и французской принцессой крови Мадлен де Ла Тур Д'Овернь был заключен брачный союз. Герцогиня ждала ребенка. Казалось, все благоприятствовало молодой чете: герцог сосредоточил в своих Руках всю полноту государственной власти, все полюбили приветливую иизящную герцогиню. Однако судьба распорядилась иначе: 13 апреля 1519 года у герцогини родилась дочь, названная Екатерина-Мария-Ромола, и в результате горячки мать умерла 28 апреля, а 4 мая от лихорадки; умер и Лоренцо. Таким образом, едва успев родиться, Екатерина стала ставкой в дипломатической игре. Детство ее было не особенно радостным. Вместе с Екатериной воспитывались и два незаконных Медичи: Ипполит, незаконный сын Джулиано и прозванный Моро (Мавром), Алеесандро и незаконный сын племянника Льва X, кардинала Джулио Медичи, ставшего в 1523 году Папой Римским Климентом VII.
Во Флоренции все ожидали, что для сохранения престола в руках Медичи Екатерину выдадут замуж за Ипполита, но у Климента VII было свое мнение по этому вопросу. Во-первых, он хотел видеть мужем Екатерины своего собственного сына Алессандро, а во-вторых, он думал и о преемственности в Священной Коллегии. Поэтому прекрасно сложенному, умному, проницательному и образованному Ипполиту против воли в 20 лет пришлось стать кардиналом.
Климент VII в течение своего одиннадцатилетнего понтификата вел политику профранцузскую балансирования, используя Франциска I против Карла V, и наоборот, прибегая в случае необходимости к помощи Генриха VIII Английского. Все ненавидели папу, Рим «оккупировали» проповедники-монахи, предсказывавшие скорый конец света и называвшие Климента VII Антихристом. Политика папы вызывала недовольство и у Австрийского императора, и у флорентийцев. Это недовольство вылилось в наступление на Ватикан, Медичи были изгнаны из Флоренции, а Климент VII бежал из Рима. Лишь к 1630 году Клименту удалось стабилизировать положение: он вновь захватил власть во Флоренции, поставил во, главе этого государства Алессандро и начал переговоры с императором Священной Римской империи о женитьбе Моро на Маргарите, незаконнорожденной дочери императора Карла V. В 1632 году Алессандро был провозглашен вечным и наследным герцогом Флоренции.
Но судьба отмерила ему недолгий срок: уже в 1637 году Лоренцино Медичи убил «вечного» герцога. Престол унаследовал Козимо II, сын кузена Екатерины и ее товарищ по детским играм. Именно благодаря неудачам Климента VII, вынужденного искать сильного союзника, состоялся брак Екатерины с французским дофином.
Позже она станет королевой Франции и подарит этой стране трех королей. Но о ней же говорили: «Хитрость и скрытность были основными методами ее правления», «Жадная до власти, без каких-либо нравственных или религиозных убеждений и угрызений совести, совершенно равнодушная как к злу, так и к добру». Ее заклеймили за то, что она допустила Варфоломеевскую ночь. Ее обвиняли в безбожии и колдовстве. Романисты и популярные писатели к своей выгоде использовали ее образ, из самых знаменитых — Бальзак, Мериме, Понсон дю Террайль, А. Дюма, Эжен Сю, Микеле Дзевако.
А в это время во Флоренции события разворачиваются стремительно и часто трагически. Герцог Франческо-Мария I узнал о том, что его сестра Изабелла изменяет своему мужу, Паоло Джордано Орсини, герцогу Браччано. Не долго думая, Франческо-Мария сообщает шурину о своем открытии. Ревнивец задушил жену. Другой брат Изабеллы тоже отличился: он заколол кинжалом свою жену Элеонору. В центре смертельной интриги оказался и сам герцог: его любовница, Бьянка Капелло, ставшая впоследствии его второй женой, стремясь привязать к себе Великого герцога, купила трех еще не родившихся детей у их матерей: двое первых оказались девочками, которых она приказала задушить, а третьего — мальчика — предъявила Великому герцогу как его ребенка.
Великий герцог Тосканский Франческо-Мария внезапно умер 19 октября 1587 года. Поговаривали об убийстве, отравлении. Его место занял брат, кардинал Фердинандо, оставивший кардинальский сан, чтобы стать Великим герцогом Тосканским под именем Фердинанда I.
От первого брака у Франческо-Марии осталась дочь по имени Мария. Одна сиенская монахиня, Пасситея, предсказала Марии Медичи, что она станет королевой, поэтому упрямая Мария решила, что она станет королевой Франции, и никакой другой страны. Ей не раз делали предложения, но принцесса упорно отклоняла их, несмотря на несладкую сиротскую жизнь при дворе Фердинанда. Она ждала своего часа и дождалась в возрасте 27 лет она все-таки вышла замуж за французского короля Генриха IV. Это был брак по любви, но и по расчету: Мария принесла мужу самое большое приданое за всю историю Франции.
Во время свадебных торжеств в 1600 году произошли два практически незамеченных современниками события: дали первую в истории музыки оперу — «Эвридика» Пери, и новой королеве Франции был представлен молодой талантливый, но пока никому неизвестный художник Питер Пауль Рубенс. Мария Медичи родила Людовика XIII, короля Франции, Елизавету, королеву Испанскую, Генриетту, несчастную королеву Английскую.
Она прекрасно разбиралась в драгоценных камнях — впрочем, как и все Медичи, ее более прочих волновали бриллианты и жемчуг. Королева заставляла испытывать ужас тех, кто оказывался обладателем какого-нибудь красивого бриллианта: она изводила его до тех пор, пока ей не уступали желанный камень. Характерной чертой ее правления было то, что ни одно назначение на должность не обходилось без того, чтобы королева не получила денег «на булавки».
С 1621 по 1670 год Флоренцией правил Фердинанд II, предпочитавший объятиям жены объятия своего молодого пажа графа Бруто дела Молары. Его сын, Козимо III, был воспитан своей глубоко набожной матерью и вырос ограниченным, серьезным и ревностным богомольцем, более подходящим для церковной, чем светской, карьеры. Уже в 1659 году о нем говорили, что он проявлял «признаки исключительного благочестия… он подвержен меланхолии сверх всяких обычных пределов… никогда не видно, чтобы принц улыбался». Он посещал пять или шесть храмов ежедневно, и величайшим наслаждением для него было принимать участие в религиозных процессиях.
Козимо женился на Маргарите Луизе Орлеанской, внучке Марии Медичи. Но этот брак был обречен: Козимо был строгого и мрачного нрава и настолько не расположен к физическому контакту, что его даже подозревали в гомосексуализме. Маргарита, наоборот, была красива, отличалась чрезвычайной живостью, физической энергией и — гордостью, упрямством и эгоизмом. В Париже ей пришлось оставить возлюбленного, принца Карла Лотарингского, ибо она хотела быть королевой, а не великой герцогиней. К тому же ей не нравилась новая страна. Под давлением родственников она все-таки выполнила свой долг: родила Козимо наследника Фердинанда, дочь Анну-Марию и Джана-Гастоне. После этого ее отпустили на родину. Но ни у кого из ее детей не было потомства.
Наследник Фердинанд женился на баварской принцессе Виоланте, но едва заключили соглашение о браке, он отправился на поиски новых знакомств с мужчинами и женщинами. Он получал удовольствие от «неприлично близких отношений с музыкантами». Его наставник изгнал из дома певца Петрилло, но в Венеции Фердинанд нашел ему замену, кастрата Чеканно де Кастриса, который оказал на него большое влияние. Во время следующего визита в Венецию он заболел сифилисом и вернулся в компании певички «Ватной куколки». Задолго до смерти он потерял память, его умственные и физические способности расстроились, он стал жертвой общего паралича. Кто-то верно подметил, что он стал «мучеником Венеры».
Джан-Гастоне женился на богатой вдове графа Пфальцского АннеМарии, дочери герцога Саксен-Лауенбургского. Это была грубая, неряшливая женщина, огромная и грозная на вид. Она явно интересовалась только охотой, лошадьми и своими богемскими поместьями. Джан-Гастоне от семейной жизни пришел в ужас. Он сразу же невзлюбил богемскую деревню, запах лошадей и не стремился к физическому сближению со своей женой.
За помощью он обратился к своему слуге Гвилиано Дами, человеку низкого происхождения, который стал его любовником, а позже сводником, и который оказывал на него огромное влияние. Так он приобрел склонность к забавам с отбросами общества, которую сохранил до конца дней.
Козимо понял, что наследников от его детей ждать не приходится, поэтому как за последнюю надежду уцепился за своего брата кардинала франческо Мариа. Кардинал был полной противоположностью великому герцогу: жизнелюбивый, снисходительный к недостаткам, любящий мирские радости и прожорливый. Он скопил огромные богатства от своих церковных владений. Но к религиозным обязанностям относился легко. Брат уговорил его испросить освобождения от церковного сана, чтобы он мог жениться и стать отцом наследника великого герцогства. Но и этому проекту не суждено было свершиться, так как кардинал умер в 1711 году, не оставив детей.
В 1723 году умер старый Козимо, правивший своей страной ни хорошо, ни плохо 53 года, и Джан-Гастоне, уже 52-летний и во многих отношениях преждевременно состарившийся, стал его преемником. Когда-то стройный, приятный юноша, теперь он был толстым, с тяжелым подбородком. Он мало интересовался делами управления, но хорошо подбирал министров, так что флорентийское правительство было в некотором смысле лучше, чем при его отце. Тяжелая рука церкви в защите устоявшихся норм морали несколько ослабела. Галилею был возвращен почет, и было разрешено публиковать произведения Гассенди. Налоговое бремя было несколько облегчено.
Великий герцог смотрел на мир сквозь постоянный туман опьянения. Из лености и неряшливости он никогда не одевался за последние тридцать лет своей жизни и никогда не вставал с постели за последние восемь. Он принимал тех, кому он с неудовольствием разрешал к себе приблизиться, в сорочке без воротника, в длинном шейном платке и в ночном колпаке, изрядно испачканных нюхательным табаком. Он совершенно не обращал внимания на свою внешность: ногти на руках и ногах ему не стригли.
В 1731 году в Вене собрались представители великих держав и договорились, что в случае смерти Джана-Гастоне герцогство должно перейти к Дону Карлосу, сыну короля Испании Филиппа V и Елизаветы Фарнезе.
Но со временем Дон Карлос был заменен Франциском Стефаном, герцогом Лотарингским, мужем Марии-Терезии, ставшим впоследствии императором Франциском I.
Джан-Гастоне смог заставить Франциска Стефана пообещать, что Флоренция никогда не будет включена в Австрийскую империю. Это было самым главным (и одним из последних) делом его жизни, так как обещание обеспечило будущую независимость Флоренции. Он был похоронен 14 июля 1737 года в соборе с большой пышностью Джан-Гастоне умер во время урагана, так же во время урагана шесть лет спустя умерла его сестра Анна-Мария, последняя Медичи.
Стюарты — это королевская династия, правившая в Шотландии с 1371 года и в Англии в 1603–1649 и 1660–1714 годах. Происхождение эта династия ведет от старинного шотландского феодального рода, один из представителей которого получил придворное звание королевского управляющего — стюарта.
В истории Англии есть особая страница, связанная с отношениями этой страны с ее северным соседом — Шотландией. Англичане на протяжении нескольких сот лет пытались подчинить ее себе. Особенно обострились эти отношения в период правления шотландской королевской династии Стюартов.
Основателем династии считается управляющий дворцом короля Малькольма II граф Вальтер Стюарт, который женился на принцессе королевской крови, и его сын Роберт стал королем. Все продолжатели династии по мужской линии носили имя Яков. Яков I (1394–1437) был королем с 1406 года, но долгие годы провел в английском плену, куда попал еще ребенком. Только в 1424 году шотландцы выкупили его за сорок тысяч фунтов. Вернувшись домой, он повел войну против независимости крупных феодалов, конфисковывал у них земли, принудил к покорности кланы горной Шотландии, специальным актом парламента запретил союзы знати, и в результате был убит своими придворными во главе с его родным дядей.
Четверо потомков Якова I носили такое же имя, и все они погибли вборьбе с англичанами. Был убит даже Яков IV (1488–1513), несмотря на то, что он породнился с королевским родом Англии, вступив в брак с дочерью Генриха VII Тюдора, родной сестрой Генриха VIII, Маргаритой. Но одна из самых ярких страниц рода Стюартов — это жизненная трагедия внучки Якова IV и Генриха VII Тюдора, шотландской королевы в 1560–1567 годах Марии Стюарт. Она претендовала на английский престол и в 1587 году была казнена королевой Елизаветой Тюдор. Пожалуй, ни об одной женщине в истории не создана такая богатая литература — драмы, биографии, дискуссии, романы (например, одноименная трагедия Ф. Шиллера). Вряд ли найдется женщина, которую бы рисовали так по-разному — то убийцей, то мученицей, то неумелой интриганкой, то святой. Сын Якова IV, Яков V, взял в жены дочь французского короля Франциска I Магдалину, а после ее смерти — французскую принцессу Марию Гиз. Ему пришлось вести войну со своим дядей — английским королем Генрихом VIII. В борьбе пали двое его сыновей, шотландская знать изменила своему королю и отказала в помощи. И Яков V сошел с ума и умер, оставив после себя дочь-наследницу Марию, которой было всего шесть дней от роду.
С шести лет Мария Стюарт воспитывалась во Франции при королевском дворе. По достижении совершеннолетия она вышла замуж за наследника французской короны Франциска II. Но спустя всего год после вступления на престол Франциск II умер, и власть в стране взяла в свои руки Екатерина Медичи, мать десятилетнего Карла IX, к которому перешел трон. Марии Стюарт пришлось покинуть Париж и уехать в Реймс к родственнику Карлу Гизу, кардиналу Лотарингскому. Но в положении вдовы короля не было ничего привлекательного, и Мария решила вернуться на родину в Шотландию, где временным правителем страны был назначенный Елизаветой сводный брат Марии Джеймс Стюарт, побочный сын короля Якова V, впоследствии получивший титул графа Меррея.
По дороге домой она потребовала от английской королевы Елизаветы I Тюдор, чтобы та пропустила ее через свои владения, но получила отказ. Так началась вражда двух королев.
Протестантская Шотландия сурово приняла свою королеву, католичку по вероисповеданию, но так как ее права на престол ни у кого не вызывали сомнения, открытого выступления против Стюарт не последовало.
Мария вела жизнь, к которой она привыкла при французском дворе: она давала роскошные балы и маскарады, выезжала на охоту, проводила католические богослужения. Из Франции за Марией Стюарт последовал ее горячий поклонник и почитатель Шателяр, поэт, певец, искатель приключений, внук знаменитого французского рыцаря Баярда. Однажды ночью влюбленный трубадур проник в спальню королевы. Проснувшись от его объятий и поцелуев, Мария от неожиданности закричала, и люди давно следившего за ней Меррея схватили Шателяра. Обвиненный в оскорблении ее королевского величества, он был казнен, а Марии, чтобы избежать обвинений в греховной связи, в 1565 году пришлось выйти замуж за графа Дарнлея.
Генри Дарнлей был ее сводным братом, сыном вдовы короля Якова V, сестры Генриха VIII, и английского графа Леннокса. С этим браком Дарнлей получал титул короля Шотландии, а Меррей терял надежду на корону. С помощью вождей кланов он поднял мятеж, но Мария Стюарт, самолично возглавив войско своих приверженцев-католиков, легко разгромила своего сводного брата. После подавления восстания король Дарнлей обвинил свою жену в том, что его не допускают к власти и причина этого в близости Марии с ее секретарем Давидом Риччо, итальянцем по происхождению. Риччо прибыл ко двору королевы в свите савойского посла. Прекрасно образованный, с ясным, живым умом и тонким вкусом, он прекрасно пел, сочинял стихи, перекладывал их на музыку. Постепенно Риччо стал доверенным лицом и личным другом Марии Стюарт, и среди придворных начали ходить слухи, что Риччо — отец будущего ребенка шотландской королевы. Однажды ревнивый Дарнлей с несколькими своими приближенными поздно вечером явился в покои королевы, где она ужинала вместе со своими придворными. Заговорщики схватили несчастного Риччо, вытащили его в коридор и нанесли ему кинжалами пятьдесят с лишним ран. Спустя несколько месяцев Мария родила сына, будущего короля Якова VI. По легенде, Яков не выносил вида обнаженного оружия и падал в обморок, так на нем отразилась та страшная ночь, когда на глазах его матери произошло убийство.
Мария Стюарт решила отомстить. Когда через какое-то время в поездке Дарнлей заболел оспой, Мария «заботливо» привезла больного супруга в Эдинбург, но поселила его в отдельном домике недалеко от дворца. И в 1567 году однажды ночью дом был взорван, а короля и его слугу нашли мертвыми в саду в одних рубашках. Убийство совершил граф Джеймс Босвел, который через несколько месяцев развелся со своей женой и стал мужем королевы. Но этот брак не понравился шотландской знати. Под руководством шотландских лордов вспыхнуло восстание, в результате которого Босвел бежал в Данию, а королеву взяли в плен. Вскоре королеву заставили отречься от шотландского престола в пользу малолетнего сына Якова. Регентом был назначен враг Марии Стюарт граф Меррей.
После почти целого года заточения бывшей королеве помогает бежать влюбленный в нее юноша Уильям Дуглас. Через неделю она собрала шеститысячное войско, и 13 мая 1568 года брат и сестра Стюарты встретились на поле сражения. Битва при Лангсайде была короткой, но решающей. В Шотландии для Марии Стюарт было все потеряно навсегда. Через три дня она в рыбачьей лодке переправилась через Солуэйский залив и оказалась в английских владениях, где ее сразу же арестовали. Королеве предъявили обвинение в убийстве мужа, была создана комиссия по расследованию всех обстоятельств дела, главным обвиняемым выступил граф Меррей, но виновность Марии Стюарт доказать не смогли. Несмотря на это, шотландскую королеву почти двадцать лет возили из одной тюрьмы в другую. Католические королевские дворы Европы просили Елизавету отпустить свою узницу. Время от времени в Англии вспыхивали восстания католиков, направленные против протестантизма и королевы Елизаветы.
Заговорщики знали, кого посадить на престол в случае успеха — королеву католического вероисповедания Марию Стюарт. В 1587 году был раскрыт очередной заговор, во главе которого стоял католик Антон Бабингтон. У заговорщиков были найдены письма Марии Стюарт. И по приказу Елизаветы следует новое обвинение в участии в заговоре и в покушении на жизнь английской королевы.
Еще никто и никогда не решался судить королевское лицо, высший символ закона в государстве. Суд из пяти верховных судей и сорока пэров приговорил Марию Стюарт к смертной казни. На сотни лет вперед отныне был создан прецедент — казнь коронованного монарха. Без ссылки на этот прецедент невозможна была бы впоследствии казнь Карла I, правнука Стюартов, Людовика XVI и Марии Антуанетты. Единственное, что требовалось для завершения акта исторической трагедии, это подпись на смертном приговоре королевы Елизаветы, и приговор был подписан. По закону он должен был быть заверен большой государственной печатью, после приложения которой об этом должны были оповестить королеву.
Но на этот раз, как только печать была поставлена, Вильям Сесиль, главный помощник Елизаветы в государственных делах и фаворит, поспешно организовал исполнение приговора. 8 февраля 1587 года Мария Стюарт взошла на эшафот. К своей смерти она готовилась тщательно: одела бальное платье с мехом, ее белье и перчатки были пунцового цвета, чтобы не видно было брызнувшей крови, на голове — гребенка в виде короны. Палач промахнулся, и удар топора пришелся именно по этой гребенке. Только третий удар закончил жизнь шотландской королевы Марии Стюарт.
История свидетельствует, что Елизавета Тюдор, узнав о смерти Марии, пришла в ярость и велела строго наказать так спешно и усердно подготовивших казнь придворных. Но, быть может, английская королева тем самым проницательно скрыла перед королевскими дворами Европы и потомками свою вину и участие в этом деле.
В 1603 году сын Марии, король Шотландии Яков VI, по завещанию бездетной Елизаветы, стал королем Англии, Шотландии и Ирландии под именем Якова I. Взойдя на престол в Лондоне, Яков приказал разрушить до основания замок, в котором последние годы томилась его мать, а ее тело перенести из небольшой католической капеллы в усыпальницу всех английских королей — Вестминстерское аббатство.
Яков I и его сын Карл I были искренне убеждены в божественном происхождении своей власти. Они заявляли, что никто не вправе ставить под сомнение их решения и поступки. С этим мнением не соглашались некоторые их подданные.
В 1632 году Карл I пригласил к своему двору фламандского художника Антониса Ван Дейка. Портреты работы Ван Дейка настолько понравились королю, что он возвел художника в рыцарское достоинство и назначил ему пенсию, чтобы тот остался в Англии.
Время правления Якова I и Карла I (1625–1649 гг.) было периодом кризиса феодально-абсолютистской системы в Англии. Английская буржуазная революция XVII века привела в 1649 году к свержению монархии и установлению республики. Карл І — единственный английский король, который был казнен «как тиран, изменник, убийца и враг государства». Карлу I служил последний шут, живший при дворе английских королей, по имени Верзила Джон. Очевидно, после казни этого короля его наследникам было уже не до шуток.
После реставрации монархии Карл II Стюарт (1660–1685) и Яков II Стюарт (1685–1688) пытались продолжать политику абсолютизма.
Во времена правления Карла II произошла историческая попытка похищения драгоценностей английской короны. Ирландский авантюрист полковник Блад, одевшись священником, приехал в сокровищницу Тауэра вместе с женщиной, которую назвал своей женой. Во время осмотра королевских регалий женщина сделала вид, что упала в обморок. Пока охранники «приводили ее в чувство», Блад, оставшись наедине с хранителем сокровищницы, ударил его по голове, схватил скипетр, державу и корону и направился к ближайшему выходу. Но дорогу ему преградил сын хранителя, произошла короткая стычка, в результате которой Блад был арестован. Странно, но факт, что Блад не понес наказания за это преступление. Но еще удивительнее то, что Карл II даже назначил ему пенсию и выделил земельный участок. Предполагают, что Блад действовал по просьбе короля, который тогда остро нуждался в деньгах. В результате государственного переворота 1688–1689 годов (так называемой «Славной революции») на английский престол был посажен зять Якова II — Вильгельм III Оранский, правивший вместе с Марией II Стюарт, дочерью Якова II. Последней представительницей династии Стюартов была дочь Якова II Анна, королева с 1702 года. Анна же была последней английской королевой, к которой обращались с просьбой об исцелении (французы и англичане верили, что больные золотухой, так называемой «королевской болезнью», могут быть немедленно излечены прикосновением царственной руки).
После смерти Анны Стюарт в 1714 году английская корона перешла к Ганноверской династии, находившейся в отдаленном родстве со Стюартами.
Елена Жадько, 100 Великих династий, Ланкастеры и Йорки:
В английской истории судьбы двух знаменитых правящих династий оказались тесно переплетены друг с другом. На протяжении тридцати лет (с 1455 по 1485 гг.) шла кровавая борьба за английский престол между двумя линиями королевской династии Плантагенетов — Ланкастерской и Йоркской.
Ланкастеры— королевская династия, правившая с 1399 по 1461 год. Ее основатель — герцог Ланкастерский (впоследствии Генрих IV) — во время своего правления в 1399–1413 годах захватил с помощью парламента и крупных феодалов престол, низложив Ричарда II, последнего из династии Плантагенетов.
Йоркская династия — это династия английских королей в 1461–1485 годах. Первым ее представителем был Эдуард IV, правивший в 1461–1483 годах (с перерывом), который захватил престол в ходе войны с Ланкастерами, использовав поддержку, оказанную ему рыцарством, горожанами и частью Феодальной аристократии юго-востока Англии, недовольной политикой Ланкастерской династии.
В 1455 году началась война за английский престол между Ланкастерами и Йорками, во время которой Ланкастерская династия была свергнута.
Итак, столетняя война между Францией и Англией 1337–1453 годов не принесла победы ни одной из сторон. Но если Францию эта война сплотила в единое государство, то Англию привела к эпохе смут и междоусобиц.
В 1422 году умирает английский король Генрих V Ланкастер, во времена своего правления возобновивший Столетнюю войну и захвативший почти всю Северную Францию с Парижем. Английскую корону наследует его малолетний сын от брака с французской принцессой Екатериной Генрих VI. Наследнику не было и года, когда он стал обладателем английского престола, поэтому за него правил ближайший родственник герцог Бедфорд. Англичане все еще продолжали военные действия во Франции, где после появления Жанны д'Арк они терпели одно поражение за другим.
Когда Генриху VI исполнилось десять лет, его дядя Бедфорд короновал его в Париже, а позднее женил на Маргарите, дочери графа Анжуйского, надеясь с помощью этого брака сохранить за Англией хоть часть французских колоний. Но англичан все-таки вытеснили с территории Франции, и за ними остался один-единственный город на французском берегу Ла-Манша — порт Кале.
После смерти Бедфорда слабовольный и, по свидетельству многих историков (современников), слабоумный Генрих VI не мог удержать в своих руках власть. Во время его правления (1422–1461 гг.) происходили крестьянские восстания, вызванные неудачами Англии в Столетней войне и усилением налогового гнета (например, народное восстание 1450 года под руководством Джека Кэда и др.). И в 1455 году герцог Ричард Йоркский, который по семейным наследственным связям мог претендовать на престол, начал войну против короля. В истории эта война получила название войны Алой и Белой роз, или войны Ланкастеров и Йорков.
К фамилии герцогов Ланкастерских принадлежал сам король Генрих VI. Гербом Ланкастеров была алая роза, а родовым центром — город Ланкастер. Их поддерживали северо-западные графства, Уэльс и Ирландия.
Йорки владели одним из важнейших городов Англии — Йорком и тоже когда-то были выходцами из королевской семьи. На их гербе изображалась белая роза. На стороне Йорков стоял торговый юго-восток, средние слои города и деревни.
В борьбе Ланкастеров и Йорков значительную роль сыграл граф Варвик, крупнейший феодальный магнат. Это был смелый и очень энергичный человек, отличный полководец и дипломат. Приняв сторону Ричарда Йорка, он разгромил в 1460 году в битве при Нортхэмптоне королевские войска, взял в плен Генриха VI Ланкастера и заставил парламент объявить Ричарда Йорка правителем страны и наследником престола.
Королева Маргарита Анжуйская, жена Генриха VI, бежала в Шотландию. Там она собрала своих сторонников, неожиданно напала на армию Йорка и Варвика и наголову разбила ее. В бою пали отец Варвика и сам Ричард Йоркский. Отрубленную голову Йорка, одетую в шутовскую бумажную корону, выставили на всеобщее обозрение.
После гибели Ричарда Йорка приверженцев Белой розы возглавил его сын Эдуард. Он занял Лондон, где и был провозглашен королем под именем Эдуарда IV. Варвик в очередном сражении одержал победу над войсками Маргариты Анжуйской, и она вместе с Генрихом VI сначала снова скрылась в Шотландии, а потом вернулась на родину во Францию. Получив поддержку французского короля Людовика XI, Маргарита и Генрих VI вновь попытались захватить трон, но Варвик и на этот раз разгромил их.
Маргарита Анжуйская после поражения спаслась, а Генрих VI попал в плен, и его заточили в тюрьму в башню Тауэр.
Но самовластие нового короля Йорков восстановило против него прежних его соратников. Эдуард IV не ужился с Варвиком. Вопреки его совету король выдал сестру за наследника престола Бургундии. После этих разногласий Варвику пришлось покинуть королевский двор в Лондоне и искать убежища в Париже. Там он примирился с Маргаритой Анжуйской и даже выдал свою дочь замуж за ее сына. Теперь Варвик решил восстановить на престоле им же свергнутого Генриха VI. Война продолжилась с прежним ожесточением.
В 1471 году Варвик высадился в Англии с войсками и захватил Лондон. Парламент провозгласил Генриха VI королем, а Эдуарда IV объявил похитителем власти, изменником, незаконно захватившим корону. Сам Варвик стал регентом-правителем.
Однако через полгода Эдуард IV, укрывавшийся у своего родственника в Бургундии, вернулся в Англию. В сражении при Тюксбери он нанес решительное поражение ланкастерцам и опять завладел престолом. Варвик погиб в бою. В истории он получил прозвище делателя королей. А его внука все последующие английские короли продержат всю жизнь в тюрьме как возможного претендента на престол.
Генрих VI, снова взятый в плен еще до решающего сражения, умер в королевской тюрьме Тауэр. Его жену, королеву Маргариту Анжуйскую, после долгих лет заточения выкупил французский король.
Эдуард IV сильно укрепил королевскую власть и правил, редко прибегая к созыву парламента. Он чувствовал себя настолько сильным, что даже нашел время и средства для строительства церкви св. Георга и знаменитого Виндзора. Казалось, Йорки надолго завладели престолом Но их погубили внутрисемейные распри. После смерти Эдуарда IV в 1483 году корона досталась его двенадцатилетнему сыну Эдуарду V. Но брат умершего короля, командующий войсками герцог Глостерский, тоже мечтал о престоле.
Это был, по свидетельству исторических хроник, решительный, жестокий и коварный человек. Уродливый горбун со страшным лицом и высохшей скрюченной рукой, он одним своим видом наводил на всех ужас. Его образ использовал знаменитый драматург Уильям Шекспир в одной из своих исторических трагедий — «Ричард III». Когда юного принца Эдуарда V объявили королем, герцог Глостерский ввел в Лондон свои войска. В том же 1483 году парламент признал его опекуном Эдуарда V и правителем страны.
Когда вдовствующая королева вместе с младшим сыном укрылась в монастыре, герцог Глостерский окружил монастырь войсками и заставил запуганную королеву передать ему на воспитание и младшего сына. Вскоре оба принца оказались в Тауэре. В день, когда была назначена коронация, народу объявили, что дети короля — незаконнорожденные.
Сторонники герцога Глостерского поднесли ему акт, подписанный представителями всех сословий, подтверждающий, что герцог — единственный законный наследник, и он короновался под именем Ричарда III.
В страхе за престол Ричард III приказал задушить обоих своих малолетних племянников. А потом убил и свою жену, так как хотел жениться на старшей дочери короля Эдуарда и тем самым укрепить свои права на корону. Преступления Ричарда потрясли и его врагов и его сторонников.
Казнями и преследованиями он добился только того, что потерял старых, ранее верных ему приверженцев. Все отвернулись от одержимого властью убийцы.
В это время в борьбу за престол вступил Генрих VII, представитель младшей линии Ланкастеров, сын овдовевшей королевы Екатерины, жены короля Генриха V, стремившегося когда-то объединить короны Англии и Франции. После смерти Генриха V Екатерина вышла замуж за дворянина Оуэна Тюдора. Их сын, Генрих Тюдор, и оставался законным претендентом на английский престол. Во время междоусобных войн Ланкастеров и Йорков он скрывался во Франции, на родине своей матери. Когда Ричард III своими злодеяниями окончательно восстановил против себя и народ и дворянство, Генрих Тюдор отправился в Англию. В 1485 году Ричард III собрал двадцатитысячную армию и встретил своего противника у города Босворта. Многие приближенные короля перешли на сторону Тюдора, ведь своими преступлениями Ричард восстановил против себя не только ланкастерцев, но и йоркистов. Ричард IIІ сражался отчаянно. Потеряв в бою лошадь, в надежде продолжить битву он воскликнул:
— Коня! Полцарства за коня!
Эту фразу Шекспир ввел в свою драматическую хронику о Ричарде III, и она стала крылатой.
Сражение окончилось полным поражением Ричарда III, а сам он погиб, став последним представителем йоркской династии.
Генрих Тюдор стал королем Англии под именем Генриха VII. Он женился на дочери Эдуарда IV и этим объединил Ланкастеров и Йорков в одну династию, которая получила название династии Тюдоров. Так окончилась кровавая междоусобная война Алой и Белой роз, длившаяся без малого тридцать лет. Она привела к исчезновению двух старых и появлению новой королевской династии — Тюдоров.
Период междоусобных войн Алой и Белой роз завершился.
Семья делла Ровере родом из Италии, она возвысилась благодаря одному человеку — Франческо делла Ровере, купившему себе тиару и устроившему распродажу церковных должностей и привилегий. Его племянник Джулиано делла Ровере поднял авторитет папства и папского государства на небывалую до того высоту.
Основателем династии считается Франческо делла Ровере, который был сначала кротким францисканским монахом, затем магистром францисканского ордена, а с 1470 года кардиналом. В 1471 году он, купив голоса кардиналов, был избран Папой Римским под именем Сикста IV. Главной целью его деятельности на этом поприще было продвижение членов своей семьи по церковной иерархии, чтобы превратить папский престол в наследственный.
Дело в том, что ко времени прихода к духовной власти Сикста IV возможности для миссионерско-наставнической деятельности пап были исчерпаны, а борьба с турками стала очевидно бесперспективной. Папе оставалось только одно — стать во главе политической жизни Италии, одновременно укрепляя свои позиции с помощью родственных связей.
Сикст IV и не скрывал, что главной задачей своего понтификата он считает возвышение семьи Ровере. Для воплощения своих желаний он щедро раздавал своим родственникам церковные должности, а также помогал им приобрести итальянские княжества и герцогства. Современники говорили: «Реальными турками являются в настоящее время папские племянники».
Из 34 назначенных им кардиналов 6 были его родственниками, а остальным пришлось заплатить немалые суммы. Особенно близки ему были племянники Джулиано Ровере (ставший позднее папой Юлием II) и скандально известный своими похождениями мошенник Пьетро Риарио.
Впрочем, племянники и сами не терялись в Ватикане: Джулиано организовал в кардинальской коллегии семейную партию, чтобы обеспечить преемственность, Пьетро наслаждался жизнью, которую ему обеспечивали церковные бенефиции, не особенно задумываясь о понтификате. Он погиб молодым.
Третий племянник Сикста IV, кардинал Рафаэле Риарио, позднее станет участником покушения на папу Льва X, происходившего из семьи Медичи.
Но самые теплые отношения связывали папу и бакалейного торговца Джироламо Риарио, который не принял духовный сан и был командиром наемников папского государства. Он пользовался своими родственными связями, чтобы создать свое княжество, а Сикст пошел дальше, присвоив ему титул герцога и помогая ему в создании герцогства на плодородных равнинах Романьи. Однако планам папы мешала семья Колонна, и Сикст начал преследовать их, пока не изгнал всех. Именно после Сикста IV стало правилом, что новый папа с помощью своих родственников и сторонников изгонял родню и приверженцев своего предшественника.
Мешала Сиксту и семья Медичи. Папа даже организовал заговор, целью которого было убийство флорентийских герцогов. На братьев Медичи напали в флорентийской церкви при торжественном богослужении по случаю приезда во Флоренцию кардинала Сансони-Риарио. Джулиано был убит, но Лоренцо Медичи скрылся. Горожане видели, кто был виновником смерти Джулиано, поэтому папе пришлось заключить в тюрьму племянников — кардинала Сансони-Риарио и князя Джироламо Риарио.
В историю Сикст IV вошел как папа, введший инквизицию в Испании. При нем в 1481 году в Севилье состоялось первое сожжение еретиков в этой стране.
Но Сикст вошел в историю еще и как щедрый меценат Возрождения. При нем Рим стал центром итальянской культуры. По поручению папы были созданы Ватиканская библиотека, написана история папства, а также заложена основа Ватиканского архива. Его именем названа самая нарядная часть Ватикана — часовня (капелла), расписанная изумительными фресками, в которой проводятся конклавы, заседания консистории и наиболее торжественные папские мероприятия.
Когда Сикст IV умер в 1484 году, в Риме начались погромы. Жители Рима громили земляков умершего папы — генуэзцев, многие из них были убиты, а жилища — разграблены. Дом фаворита папы Джироламо Риарио разрушили до основания, уничтожив даже сад, разбитый вокруг дома. По всему городу встречались надписи, позорящие Сикста. Вот одна из них: «Радуйся, Нерон, даже тебя в порочности превзошел Сикст».
Много лет спустя на конклаве, длившемся всего один день, папой избрали заклятого врага Борджиа — кардинала Джулиано Ровере, который к тому моменту был кардиналом уже 30 лет. Джулиано взял имя Юлий II. Юлий II был политиком, дипломатом, меценатом, но прежде всего — полководцем, за что и получил прозвище Грозный. Папа Юлий II часто сам становился во главе войск, хотя официально полководцем при нем был Помпео Колонна. С именем Юлия II связывают создание Швейцарской гвардии, которая вначале насчитывала 200 человек и обеспечивала личную охрану папы. Впоследствии гвардия разрослась в целую армию, которая вела нескончаемые сражения с германскими ландскнехтами.
Юлий II, как и Сикст IV, опирался на свою семью, для которой завоевал Урбино. Ему удалось существенно расширить папские владения и организовать их в единое государство, стоящее на достаточно высоком для своего времени уровне развития и уважаемое крупнейшими державами.
С целью укрепления папской власти Юлий II поддерживал искусство, хотя сам он считал, что даже самый великий художник есть всего лишь слуга, который обязан беспрекословно исполнять его приказы. При нем начал возводить знаменитый собор св. Петра архитектор Браманте, Рафаэль расписывал потолок Сикстинской капеллы и залы Ватиканского дворца, а Микеланджело создал знаменитую статую «Моисей», которая должна была обессмертить Юлия II. При Юлии ІІ, присоединившем к своим владениям Парму, Пьяченцу, Реджио, Перуджу, Болонью и Романью, Папское государство занимало наибольшие территории за всю историю средневекового папства. Оно было хорошо организовано, оно еще и приносило значительный доход, так что после смерти Юлия II, несмотря на непрерывные войны, которые он вел, преемник папы нашел в казне 700 000 золотых. Юлий II был последним Папой Римским из рода делла Ровере, но кардиналы Ровере еще долго служили своей семье и церкви.
Бурбоны — это французская королевская династия, занимавшая престол во Франции в 1589–1792; 1814–1815 и 1815—183 гг.; в Испании — в 1700–1868 и 1874–1931; в Неаполе — 1735–1806 и 1814–1860; в Парме — 1748–1797 и 1847–1860 гг. Первый представитель этой династии во Франции — Генрих IV Бурбон (1553–1610), вступивший в 1589 году (фактически же только в 1594 г.) на трон после смерти Генриха III, последнего из династии Валуа. С 1569 года он — вождь гугенотов в Религиозных войнах, с 1562 года — король Наваррский.
Попавшую под иго могущественной Испании Францию раздирали междоусобные религиозные войны. За право неограниченного господства в стране боролись два оппозиционных лагеря — католиков и гугенотов. По всей стране грабили и убивали во имя обеих враждующих сторон. Особенно драматично сложились взаимоотношения протестантов и католиков во Франции после смерти короля Франциска I.
Второй сын Франциска, Генрих II, был женат на племяннице самого папы римского Екатерине Медичи, чей род шел от тех самых Медичи, которые когда-то были флорентийскими банкирами, а позднее стали правителями Флоренции. После долгих лет придворных интриг Екатерина возвела на престол своего старшего сына Карла IX, которому в то время было всего 10 лет. Государственная власть, таким образом, оказалась в руках его матери.
Екатерина Медичи, королева-мать, поддерживала католиков. Но и протестанты (их называли гугенотами[22]) имели в стране огромную силу и влияние. Партию гугенотов возглавляли прославленный полководец адмирал Колиньи и король королевства Наварра, входившего в состав Франции, Антуан Бурбон.
Чтобы примирить враждующие стороны, Екатерина Медичи решила выдать свою дочь Маргариту за родственника королевской семьи Генриха Бурбона, сына Антуана Бурбона. Католики очень не хотели этого брака католички с гугенотом. Но свадьба все-таки состоялась. Молодых венчали сразу два священника — католический и протестантский. В Париж, на свадьбу короля Наварры и сестры короля Франции, собрались представители гугенотов со всей страны. И католики решили воспользоваться этим.
Руководитель партии католиков герцог Гиз убедил Екатерину Медичи дать согласие на избиение гугенотов. В ночь на 24 августа 1572 года, накануне праздника святого Варфоломея, католики собрались у городской ратуши. У каждого из них на рукаве была белая повязка, а на шляпе — белый крест, чтобы узнавать своих в темноте. Все дома гугенотов были заранее отмечены белыми крестами. По сигналу колокола началась массовая резня не ожидавших нападения гугенотов. В Варфоломеевскую ночь было убито около 30 тысяч человек, в том числе и адмирал Колиньи.
Волна погромов прокатилась по всей Франции. Погибли десятки тысяч человек. Чтобы спасти свою жизнь, Генриху Бурбону пришлось принять католичество. Три года оставался Генрих Бурбон в плену при королевском дворе.
При первой же возможности он бежал на юг страны, снова принял протестантизм и возглавил гугенотов. Началась гражданская война. В это время (в 1589 году) от руки монаха Ж. Клемана — приверженца Гизов — погиб последний король из династии Валуа Генрих III. Наследником французского престола мог стать Генрих Бурбон. Поднявшиеся народные волнения, для подавления которых требовалась сильная центральная власть, вынудили борющиеся между собой группировки дворянства и буржуазии пойти на компромисс, и это сделало возможным вступление Генриха IV на престол. В 1593 году Генрих IV принял католичество, это помогло ему в 1594 году вступить в Париж.
Когда Генрих принимал католичество, он сказал ставшие впоследствии крылатыми слова. «Париж стоит мессы».
Так Генрих IV Бурбон стал французским королем и основателем новой, последней в истории Франции королевской династии Бурбонов.
В 1598 году Генрих IV издал Нантский эдикт, признававший католицизм государственной религией, но предоставивший гугенотам политические права наравне с католиками и свободу вероисповедания. Его правление — это период укрепления французского абсолютизма, продолженного его преемниками — Людовиком XIII и особенно Людовиком XIV. Генрих IV ни разу не созывал Генеральные штаты.
Жестокое подавление крестьянских восстаний он сочетал с более гибкими мерами, имевшими целью восстановить разоренное войной хозяйство крестьянина. Он отменил феодальное право охоты, запретил отнимать у крестьянина за долги орудия труда и скот, провел некоторое снижение прямого налога (тальи).
Генрих IV Бурбон имел несомненные заслуги перед Францией. Он был осторожным и ловким политиком, боролся за государственную целостность и независимость, изгнал иноземцев, добился мира в стране, способствовал развитию ремесел, торговли. В интересах развития мануфактур он запретил ввоз ряда товаров и вывоз сырья — шелка и шерсти. При Генрихе IV была окончательно оформлена система продажи должностей (в 1604 году был введен особый налог «полетта» — плата за право передачи должностей по наследству). Король утвердил абсолютизм, который в XVI веке, во времена кровопролитных войн, был спасением для страны.
Во внешней политике Генрих придерживался антигабсбургской ориентации, но не успел начать задуманную им войну с Габсбургами.
После развода со своей первой женой Маргаритой Генрих IV женился на Марии Медичи, происходившей из рода тех же Медичи, что и первая теща короля — Екатерина. Маргарита стала знаменита благодаря роману Александра Дюма «Королева Марго». Она прославилась своими любовными похождениями. После себя она оставила многочисленные письма и воспоминания.
Мария Медичи родила Генриху сына — будущего короля Людовика XIII. В 1610 году Генрих IV был заколот кинжалом на парижской улице фанатиком-католиком Равальяком. По мнению многих историков, именно Мария Медичи организовала заговор против своего мужа, и его убили по ее приказанию.
После смерти Генриха IV правительницей Франции стала Мария Медичи. Главой королевского совета и личным советником Марии Медичи был молодой епископ по имени Арман Жан дю Плесси Ришельє. Вначале молодой король Людовик XIII, стремившийся к самостоятельному правлению, с помощью верных придворных отстранил королеву-мать и ее преданного помощника от руководства страной. Но спустя некоторое время, благодаря своим умелым действиям, Ришельє смог полностью подчинить Людовика XIII своему влиянию и получил должность первого министра и сан кардинала.
Оставшаяся не у дел Мария Медичи попыталась поссорить сына с кардиналом, восстановить против него жену короля Анну Австрийскую, но безуспешно. Тогда Мария Медичи бежала в Брюссель, собрала армию и открыто выступила против правительственных войск. Ришельє и на этот раз одержал победу. Мятежников разгромили, а командующий войсками Марии Медичи герцог Монморанси попал в плен и был казнен.
Пользуясь влиянием на Людовика XIII, кардинал Ришельє стал фактически правителем Франции. Почти двадцать лет он умело руководил страной и постепенно сделал ее одним из сильнейших государств Европы.
Он укрепил королевскую власть, подавил всех своих политических противников при дворе и окончательно разгромил французских гугенотов, взяв штурмом их последний оплот — крепость Ла-Рошель.
Преемником Ришельє после его смерти стал Джулио Мазарини. Он родился в семье мелкого дворянина на острове Сицилия, изучал философию, богословие, право и имел степень доктора. Поступив в войска папы римского, Мазарини дослужился до звания капитана, а это в те времена был высокий чин. Чтобы получить должность папского посланника в Париже, он принял духовный сан. Ришельє, оценив ум и ловкость молодого итальянца, пригласил его к себе на службу и помог ему получить звание кардинала. Когда в 1643 году Ришельє умер, Мазарини стал первым министром Франции. А после смерти Людовика XIII Мазарини вступил в тайный брак с его вдовой, королевой Анной Австрийской.
В 1648 году против правления министра-иностранца вспыхнуло восстание, получившее название Фронды.[23] Несколько раз жители Парижа брались за оружие и строили баррикады. Мазарини вместе с королевой дважды был вынужден скрываться за пределами Франции. Но в конце концов хитроумный и искусный политик, Мазарини одержал верх над своими врагами, перессорил их и опять вернулся в Париж.
Мазарини продолжал политику Ришелье. При нем Франция диктовала свою волю недавним соперникам — Англии, Германии и Испании. Но первый министр не забывал и себя. Он был богаче многих монархов. Его личное состояние превышало сто миллионов ливров. Когда Мазарини уже лежал на смертном одре, молодой король Людовик XIV спросил его, кого назначить первым министром. Остроумный итальянец посоветовал ему править вообще без первого министра, королевская казна от этого получит самый большой доход.
Эпоха Ришельє и Мазарини описана в знаменитых романах Александра Дюма «Три мушкетера» и «Двадцать лет спустя». Правление Людовика XIV было апогеем французского абсолютизма.
Легенда приписывает ему изречение «Государство — это я». Многочисленные войны, в том числе за испанское наследство, большие расходы королевского двора, высокие налоги постоянно вызывали многочисленные народные восстания.
В 1700 году Людовик XIV возвел на испанский престол своего внука Филиппа V. Он стал родоначальником испанской династии Бурбонов, занимавшей престол до 1931 года, когда в результате революции в Испании была провозглашена республика. Младшие сыновья Филиппа V, получившие во владение Неаполитанское королевство (в 1735 году) и герцогство Парму (в 1748 году), положили начало неаполитанской и пармской линиям Бурбонов, которые лишились престола в результате присоединения Пармы и Неаполя (1859–1860) к итальянскому королевству в процессе воссоединения Италии.
Неудачи завоевательной политики при последних представителях династии Бурбонов с усилением внутренней реакции привели к углублению экономического и политического кризиса во Франции. Французская буржуазная революция конца XVIII века свергла Бурбонов. Следующий представитель династии Людовик XVI был низложен с престола и в 1793 году казнен.
Реставрация 1814–1830 годов воскресила династию Бурбонов в лице Людовика XVIII и Карла X, но ненадолго. После июльской революции 1830 года французский престол занимал представитель младшей, Орлеанской, линии Бурбонов, свергнутой в результате февральской революции 1848 года.
Елена Жадько, 100 Великих династий, Великие Моголы:
Великие Моголы — династия индийских правителей в Могольской империи в 1526–1858 гг. Основана она выходцем из Средней Азии ферганским феодалом Бабуром (1483–1530). Виднейшие ее представители — Акбар, Джахангир, Шах-Джахан, Аурангзеб.
В XVI веке в Средней Азии появлялись и исчезали государства, основывавшиеся потомками Тимура (Тамерлана). Один из этих потомков — Захиреддин Мухаммед, по прозвищу Бабур, что означает «лев», стал покорителем Индии. Его род восходил к самому Чингисхану, а Тимуру он приходился правнуком. В одиннадцать лет он уже правил в Фергане и Самарканде. В результате междоусобных войн Бабура изгнали из его владений, и он долгое время скрывался от врагов. После безуспешных попыток возврата своей территории Бабур решил повторить подвиги великих предков-завоевателей. Он организовал небольшую, но боеспособную и хорошо вооруженную армию. У него уже были пушки нового типа — как в Европе. С этой армией, которая побеждала не численностью, а с помощью нового оружия, Бабур завоевал Афганистан и напал на Делийский султанат. Подчинить такую большую страну, как Индия, с мало численным войском казалось почти не возможным. Ближайшие советники уговаривали своего предводителя отступить но он отвечал, что скорее умрет, чем откажется от своей цели. Бабур очень любил вино. (Кстати, эта же проблема была и у одного из его предков — Угедей-хана. Когда придворный врачи предписали ему вдвое уменьшить количество кубков вина, осушаемых им ежедневно, он с готовностью согласился, но приказал слугам подавать ему вино в новых кубках, которые были вдвое больше прежнего.) Но после одной из своих неудач Бабур поклялся, что бросит пить, и разбил все свои винные кубки.
И вот неподалеку от Дели десятитысячный отряд Бабура столкнулся с войском делийского султана. Артиллерия обратила врага в бегство, Бабур одержал абсолютную победу и спустя несколько дней торжественно въехал в Дели.
Бабур создал новое государство. В Европе это государство назвали Империей Великих Моголов. «Моголы» — значит «монголы». Современники-европейцы сочли Бабура за монгола и стали называть основанную им династию Великими Монголами. Вскоре в искаженном произношении «монголы» превратились в «моголов», и именно это название вошло в историческую литературу.
Через несколько лет после завоевания Индии Бабур умер. Существует легенда о смерти падишаха. У Бабура заболел его любимый сын Гумаюн (Хумаюн). Тогда он обещал Богу отдать свою жизнь за жизнь сына. На следующий день Гумаюн неожиданно выздоровел, а Бабур через день умер.
Бабур был не только правителем и воином. Он сочинял стихи и кроме того оставил после себя интересные воспоминания в записках «Бабурнамэ» («Книга льва»), в которых дал описание своей жизни, походов в Афганистан, быта и природы Индии. А в сборнике лирических стихов «Диван» прекрасным поэтическим языком он описал свою тоску по утерянной родине. Бабур очень любил цветы. Он завещал похоронить себя в Кабуле, в своем саду, среди любимых цветов.
Всего пять лет правил падишах Бабур великой империей, простиравшейся от среднеазиатских рек Амударьи и Сырдарьи до Индостана. Его наследник, сын Гумаюн, не смог удержать в повиновении все эти земли. Сначала ему пришлось уступить своему брату Афганистан, а потом мусульмане, ненавидевшие новых завоевателей еще больше, чем индусов, свергли его с престола. В 1544 году власть захватил местный мусульманский князь, жестокий, но талантливый воин и правитель Шер-хан из афганского рода Сур.
И Гумаюну пришлось бежать. Из великого правителя он превратился в несчастного беглеца, около двух лет скрывавшегося с семьей в пустыне.
Со временем Гумаюн нашел убежище у персидского шаха. А после смерти Шер-хана, воспользовавшись раздорами его наследников, Гумаюн вернулся в Индию с персидской армией и завладел троном в Дели, но ненадолго: всего лишь через 3 месяца он умер, упав с дворцовой лестницы.
Еще перед изгнанием у него родился сын — Акбар Джелаль-ад-дин (1542–1605), оказавшийся впоследствии самым выдающимся представителем этой династии.
Тринадцатилетним мальчиком взошел Акбар на престол. Вначале за него правил визирь Байрам. (Визирь — это первый министр в восточных странах, на котором лежит вся тяжесть управления государством.) Когда Акбару исполнилось шестнадцать лет, он сместил Байрама и взял власть в свои руки.
В начале его правления владения Великих Моголов ограничивались территорией вокруг Дели. За пятьдесят лет, которые он находился на троне, Акбар завоевал весь полуостров Индостан. При нем Могольская империя достигла наибольшего могущества. Он выиграл десятки сражений и не потерпел ни одного поражения. Акбар обладал всеми теми чертами, которые необходимы для идеального правителя: огромной физической силой и смелостью в сочетании с мудростью и осмотрительностью.
Акбар был не только удачливым и искусным воином, он предотвратил несколько дворцовых заговоров и собрал вокруг себя преданных и надежных помощников. Ведь захватить города и земли, покорить народы и племена — это еще не значит создать государство. Нужно уметь управлять, и чем больше страна, тем это труднее.
Акбар разделил свою державу на шестнадцать областей и во главе каждой поставил правителя. Своим полководцам и воинам он перестал раздавать земли, а начал платить жалованье, то есть создал регулярную армию. В городах он организовал суды, полицию, которая следила за порядком, ввел новую систему сбора налогов. Теперь причитающиеся казне средства собирали не местные, а столичные чиновники. Это положило конец злоупотреблениям. Народ знал свои обязанности перед государством, прекратилось воровство, казна быстро наполнилась деньгами. И народ и правитель были довольны. О богатстве Великих Моголов слагали легенды. Индию называли сказочной страной. Ведь крестьяне несколько раз в год собирали урожай, купцы наживали немалые прибыли на торговле пряностями и изделиями знаменитых индийских мастеров. Индия славилась месторождениями золота и драгоценных камней.
Акбар относился к индусам не как к покоренному народу, а как к своим верным подданным. Он отменил унизительный для местных жителей налог на немусульман, женился на дочери одного из раджей. Многие из его главных чиновников и даже придворные были из индусов. Они лучше знали страну и верой и правдой служили возвысившему их Акбару.
Лучший полководец Акбара раджа Синг был индусом. Из касты воинов — раджпутов он организовал конницу, благодаря которой войско падишаха стало непобедимым.
Сам правоверный мусульманин, Акбар уважал традиции, обычаи и веру индусов. Как когда-то мудрый древний правитель Ашока из династии Маурья, он провозгласил веротерпимость. А в конце жизни Акбар создал новую религию, так называемую «божественную веру». Он составил ее из самых лучших положений и правил индуизма, зороастризма, мусульманства и даже христианства. Пророком и главой нового вероисповедания стал сам Акбар.
Создатель и устроитель Империи Великих Моголов был великим человеком. Его можно сравнить с такими историческими личностями, как Юлий Цезарь или Петр I. Он обладал необыкновенной памятью — знал клички всех своих боевых слонов, которых в его войске насчитывалось несколько тысяч. Неутомимый и любознательный, он спал всего несколько часов в сутки, не боялся никакой работы: следил за работой своих помощников, часами разбирал доклады чиновников, а вместо отдыха ковал в кузнице железо, занимался резьбой по дереву, тесал камни и мог быстрее любого пастуха остричь верблюда.
Но самое интересное то, что, хотя Акбар не умел ни читать, ни писать, он прославился как тонкий знаток и ценитель литературы. Читали ему вслух. По приказанию Акбара многие индийские сочинения перевели на персидский язык. При его дворе жили знаменитые поэты, переводчик великой древней поэмы «Рамаяна» на современный индийский язык хинди и легендарный певец Тансен, позже почитавшийся как священный покровитель всех певцов.
Именно Акбаром, его подвигами и трудами была создана Империя Великих Моголов, которую сравнивают с Римской империей, Византией, арабским халифатом, Турецкой и Российской империями, а титул Великих Моголов стоит в одном ряду с титулами римских императоров и русских царей.
После смерти Акбара его империя просуществовала еще примерно полторы сотни лет, а потом была завоевана англичанами, которые господствовали над Индией до середины XX века.
Появление первых признаков упадка империи проявилось уже в XVII веке при падишахах Джахангире и Шах-Джахане. При Аурангзебе (1658–1707 гг.) ослабление государства усилилось особенно. После его смерти бывшая великая Могольская держава распалась на ряд государств.
После захвата в 1803 году Дели английскими колонизаторами Великие Моголы окончательно утратили былое величие и превратились просто-напросто в марионеток в руках английских властей. Английскими генерал-губернаторами вплоть до 1843 года соблюдалась церемония поднесения дани представителю династии Моголов для получения у него номинального утверждения в своей должности. Могольским правителям даже выплачивалась пенсия, этот факт со слов русского путешественника Салтыкова описан у К. Маркса: «Ему (то есть Великому Моголу) назначено содержание в 120 000 ф. в год. Его власть не простирается дальше стен его дворца, внутри которого впавшие в идиотизм отпрыски царского рода, предоставленные самим себе, размножаются как кролики. Даже полиция в Дели изъята англичанами из-под его власти».
Во время подавления индийского национального восстания англичане, взяв Дели, перебили всех могольских царевичей. Над Бахадур-шахом, последним представителем этой династии, в 1858 году был произведен суд, и его приговорили к пожизненной ссылке в Рангун. Таким образом, династия Великих Моголов перестала существовать, а Индия до сороковых годов XX века перешла под прямое управление английской короны.
Шуйские — княжеский род, происходивший от великого князя Ярослава Всеволодовича. Будучи его потомками, они считались принцами крови.
Шуйские были служилыми князьями в Московском великом княжестве, с начала XVI века они вошли в состав русской знати и сыграли заметную роль в исторических событиях конца XVI — начала XVII веков.
Собственно Шуйскими суздальские князья стали называться по принадлежавшей им вотчине — городу Шуе. Род Шуйских дал начало нескольким фамилиям: Скопиным-Шуйским, Глазатым-Шуйским и Барбашиным, Горбатым-Шуйским. Все эти фамилии угасли в XVI–XVII веках.
Основателем рода Шуйских был Андрей Ярославич Суздальский, внук великого князя Всеволода Юрьевича III. В 1242 году он вместе с Александром Невским громил немецких рыцарей на Чудском озере. Ярлык на княжение Андрей Ярославович получил у Чингисидов. При нападении татар он бежал в Новгород, а затем в Швецию, где жил до 1256 года. После смерти Батыя князь вернулся в Суздаль и правил княжеством до самой смерти.
Шуйскими суздальские князья стали называться с сына Василия Дмитриевича Кирдяпы Юрия Васильевича.
У Юрия Васильевича было три сына: Василий, Федор и Иван. Иван Юрьевич умер бездетным. Известен был внук Федора Юрьевича— Василий Васильевич, прозванный за молчаливость Немым.
Василий Васильевич в молодости участвовал во всех походах в Ливонию, а после воцарения Василия III он был участником всех походов, в которые ходил царь. Он был самым близким лицом при Василии III и имел огромное влияние на государственные дела. В 1517 году он разбил Константина Острожского, в 1523 году ходил на Казань, затем участвовал в крымском походе. После смерти Елены Глинской он склонил на свою сторону многих бояр и объявил себя главой правления.
Воспользовавшись своей властью, он посадил в темницу Ивана Бельского и женился на двоюродной сестре царя. А власть захватил его младший брат, Иван Васильевич, прогнавший митрополита Даниила «боярским изволением» и поставивший митрополитом Иосифа. Но Иосиф вернул из ссылки Ивана Бельского и дал ему высшую власть, и Ивану Васильевичу Шуйскому пришлось на время удалиться. В 1542 году он сверг Бельского и митрополита Иосифа, но выбранный им митрополитом Макарий сумел устранить его так неприметно, что Шуйский, сославшись на болезнь, сам отстранился от власти и умер в 1546 году в безвестности.
Внучатый племянник Василия Васильевича — Иван Петрович, боярин и воевода, заслужил славу, защищая Псков от нашествия Стефана Батория. Царь Федор Иоаннович избрал его своим советником и пожаловал ему доходы от спасенного города Пскова, но за участие в заговоре против Годунова Ивана Петровича выслали на Белоозеро, где он и умер в 1587 году.
Сын Василия Юрьевича, Василий Васильевич, по прозвищу Бледный, при Иоанне III был наместником в Пскове, потом в Нижнем Новгороде, в 1481 году он воевал в Лифляндии, а в 1487 году принимал участие в казанском походе.
Средний сын Василия Бледного, Иван Большой Скопа, стал родоначальником Скопиных-Шуйских. Эта ветвь пресеклась в 1610 году со смертью князя Михаила Васильевича.
Внук Василия Юрьевича, Иван Михайлович Плетень, был выдающимся полководцем своего времени и предводительствовал во время Ливонской войны, в 1542 году воевал с крымцами, в 1544-м участвовал в Казанском походе, а в 1553 году вел переговоры с поляками о перемирии.
Брат Ивана Михайловича, Андрей Михайлович, боярин, был воеводой на Угре и в Новгороде Он составил заговор против Елены Глинской и был посажен ею в темницу. Освободил его Иван Грозный, пожаловав в бояре и послав наместником в Псков.
Андрей Михайлович на этом не успокоился и начал постепенно захватывать все большую власть в Москве. Своей дерзостью и своеволием он так раздражал Ивана IV, что тот приказал отдать его на растерзание псам.
Внуки Андрея Михайловича были близки к трону, а один из них, Василий Иванович, даже стал царем (1606–1610). Василия Ивановича выкрикнули царем его приверженцы после убийства Лжедмитрия I. Вступая на престол, Шуйский пообещал боярам все важнейшие дела решать вместе с ними. Вскоре он был вынужден заниматься восстанием под предводительством И.И. Болотникова. Чтобы прекратить войну между феодалами, он издал Уложение 1607 года, по которому крестьяне становились крепостными за теми владельцами, за которыми они были записаны в писцовых книгах в начале 1590-х годов.
Победив И. И. Болотникова, Василий Иванович столкнулся с новой проблемой — объявился Лжедмитрий II, успешно сражавшийся с войсками Шуйского и обосновавшийся в Тушино. В начале 1610 года племяннику царя, М.В. Скопину-Шуйскому, удалось освободить от войск Лжедмитрия и поддержавшего его польского короля Сигизмунда III север и большую часть Замосковного края. Но 24 июня 1610 года под началом воеводы Дмитрия Ивановича Шуйского, брата царя, войска Шуйского потерпели сокрушительное поражение в битве у села Клушино. Самого Дмитрия Ивановича и его брата Ивана Ивановича, по прозвищу Пуговка, поляки взяли в плен и увезли в Польшу. Иван Иванович был возвращен в Москву и при Федоре Иоанновиче заведовал московским судным приказом.
Неудачи в борьбе с интервентами и недовольство внешней политикой Василия Ивановича привели к мятежу дворян во главе с З. Ляпуновым. 17 июля 1610 года Василий Иванович Шуйский был свергнут и насильно пострижен в монахи. В стране стала править «семибоярщина».
Медики — банкиры — герцоги — папы римские — меценаты и интриганы
Ставшие известными всему миру представители рода Медичи происходили из Флоренции. Их династия пришла к процветанию и мировой известности после долгого восхождения по социальной лестнице: от аптекарства и врачевания (что нашло отражение в фамилии и гербе) до вершин светской и духовной власти. История княжества, и особенно захватившей в нем власть семьи Медичи, — это череда интриг, убийств и разврата. Слово «флорентиец» до сих пор является синонимом двуличия и изворотливости.
Из семьи Медичи происходили Папы Римские Лев Х и Климент VII, несчетное количество кардиналов и две могущественные французские королевы — Екатерина и Мария, давшие жизнь четырем королям Франции.
Все Медичи имели глаза навыкате, были смуглыми и толстыми; они прекрасно разбирались в искусстве (Лоренцо Великолепный, например, был поэтом, а библиотека Медичи была одной из богатейших библиотек того времени и насчитывала, кроме шедевров античности, трактаты гуманистов и архитекторов-новаторов эпохи Возрождения) и были просто одержимы коллекционированием драгоценностей. Кстати, именно благодаря флорентинкам французская корона приобрела многие шедевры ювелирного искусства. (Например, «Неаполитанское яйцо» — рубин фиолетового оттенка с большой грушевидной жемчужиной, «Миланский шип» — бриллиант с шестью верхушками и «Генуэзская таблица» — продолговатый рогатый бриллиант. Среди других сокровищ, привезенных во Францию, находился шедевр Валерио Белли Виченцино — самого знаменитого огранщика драгоценных камней того времени: футляр из горного хрусталя для евхаристических запасов, на котором были изображены 21 сцена из жизни Христа — от Поклонения волхвов до Вознесения.) Они умели зарабатывать деньги, но и тратили их с поистине королевским размахом.
Медичи правили Флоренцией, за исключением краткого периода в начале XVI в., с 1430 года до смерти последнего великого герцога ДжанаГастоне в 1737 году.
Медичи стали набирать политический вес во времена Флорентийской республики (которую они же потом превратили в Флорентийскую синьорию). В XIII веке они уже были допущены к выборным должностям республики и входили в число крупнейших банкиров того (и последующего) времени. Но несмотря на все это, Медичи не были допущены в круг аристократов. Это обстоятельство сослужило семье добрую службу: выступая от народной партии, они подняли восстание против правящих тогда Альбицци. И, поддержанные народом, победили. В последующее столетие популярность семьи только увеличивалась. В начале XV века Джованни Медичи, прозванный де Биччи, вошел в состав правительства, а в 1421 году он стал знаменосцем (то есть фактически— руководителем) республики.
При нем Флоренция — город-государство — становится мощной международной державой и богатым культурным центром. В 1426 году он приказал обложить налогом имущество богачей. Он принимал участие во всех заказах на произведения искусства и во всех акциях общественного милосердия, например во время эпидемии чумы.
После смерти Джованни в 1428 году его место занял сын Козимо, под давлением дворянской партии вынужденный отправиться в изгнание в 1433 году. Спустя 10 лет он с триумфом возвращается, и его сразу же избирают знаменосцем. С этого момента и до самой смерти в 1464 году Козимо единолично правил Флоренцией, а покровителем семьи стал святой Козимо. У него не было никакого титула, а только поддержка народа.
Козимо был столь популярен в народе, что его сын Пьеро, прозванный Подагриком, без проблем занял место отца. Пьеро правил всего четыре года, но его правление было отмечено замечательным событием: французский король Людовик XI, из желания выразить свое уважение, разрешает Медичи поместить в геральдическую эмблему три французские лилии (на золотом поле пять красных кругов, увенчанных главным лазоревым кругом, в верхней части — старинная корона, украшенная золотым распустившимся цветком лилии). С этого времени и до угасания династии флорентийские Медичи всегда имели особые отношения с французской короной, нашедшие свое отражение в браке двух французских принцев с флорентийскими принцессами.
Старший сын Пьеро Лоренцо, прозванный Великолепным, пришел к власти в 1469 году, в 20 лет, но он уже был знаменит своей политической зрелостью, культурой и художественным вкусом. Он продолжал и расширял дело своих предков во всех областях, отдавая в распоряжение общины и жертвуя на благотворительные цели свое огромное состояние. Поэт и эрудит, он, как и его младший брат Джулиано, стал блестящим примером для подражания всей флорентийской молодежи. Благодаря обоим братьям празднества, состязания и турниры сменяют друг друга.
Литературное наследие Лоренцо Великолепного — неоплатоническая поэзия любви, карнавальная лирика в формах народной песни (в том числе «Триумф Вакха и Ариадны», 1490), религиозные стихи (лауды), антиклерикальная «Новелла о Джакоппо».
В 1492 году, после смерти Лоренцо, его сын Пьеро, прозванный Несчастным, не сумел сохранить власть: 9 ноября 1494 года Флорентийская синьория примет декрет, навсегда изгоняющий Медичи из Флоренции. Художественные ценности семьи подверглись разграблению.
Дружески настроенный по отношению к Медичи, Папа Римский Юлий II решил помочь им вернуть власть. В 1512 году он поручил кардиналу Джованни Медичи напасть на Флоренцию. 1 сентября того же года Джулиано Медичи взял управление Флоренцией в свои руки. Имея мягкий и приветливый характер, он прилагал все свои силы, чтобы восстановить согласие между партиями, когда его брат Джованни был избран Папой Римским под именем Льва X. Уже во время конклава Лев Х заявил: «Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог!» (и наслаждался!).
Лев Х вызвал брата в Рим, где Джулиано должен был принять командование папскими войсками. Направленный ко двору Франции в 1515 году, он добился руки Филиберты Савойской, тетки короля, и в придачу к ней — титул герцога Немурского. Этот союз французской короны и семьи Медичи, скрепленный браком, однако, ни к чему не привел: Джулиано умер всего лишь через год после свадьбы и не оставил законных наследников.
Тогда Джованни (он же Лев X) обратил свой взор на Лоренцо, сына Пьеро Несчастного. Лоренцо установил во Флоренции авторитарный стиль правления. Лев X, более всего интересовавшийся делами семьи и выступление Лютера считавший всего лишь очередной склокой, направил свои войска на Урбино, изгнал оттуда местного герцога и передал герцогство своему племяннику. Так Медичи получили титул.
Между Лоренцо и французской принцессой крови Мадлен де Ла Тур Д'Овернь был заключен брачный союз. Герцогиня ждала ребенка. Казалось, все благоприятствовало молодой чете: герцог сосредоточил в своих Руках всю полноту государственной власти, все полюбили приветливую иизящную герцогиню. Однако судьба распорядилась иначе: 13 апреля 1519 года у герцогини родилась дочь, названная Екатерина-Мария-Ромола, и в результате горячки мать умерла 28 апреля, а 4 мая от лихорадки; умер и Лоренцо. Таким образом, едва успев родиться, Екатерина стала ставкой в дипломатической игре. Детство ее было не особенно радостным. Вместе с Екатериной воспитывались и два незаконных Медичи: Ипполит, незаконный сын Джулиано и прозванный Моро (Мавром), Алеесандро и незаконный сын племянника Льва X, кардинала Джулио Медичи, ставшего в 1523 году Папой Римским Климентом VII.
Во Флоренции все ожидали, что для сохранения престола в руках Медичи Екатерину выдадут замуж за Ипполита, но у Климента VII было свое мнение по этому вопросу. Во-первых, он хотел видеть мужем Екатерины своего собственного сына Алессандро, а во-вторых, он думал и о преемственности в Священной Коллегии. Поэтому прекрасно сложенному, умному, проницательному и образованному Ипполиту против воли в 20 лет пришлось стать кардиналом.
Климент VII в течение своего одиннадцатилетнего понтификата вел политику профранцузскую балансирования, используя Франциска I против Карла V, и наоборот, прибегая в случае необходимости к помощи Генриха VIII Английского. Все ненавидели папу, Рим «оккупировали» проповедники-монахи, предсказывавшие скорый конец света и называвшие Климента VII Антихристом. Политика папы вызывала недовольство и у Австрийского императора, и у флорентийцев. Это недовольство вылилось в наступление на Ватикан, Медичи были изгнаны из Флоренции, а Климент VII бежал из Рима. Лишь к 1630 году Клименту удалось стабилизировать положение: он вновь захватил власть во Флоренции, поставил во, главе этого государства Алессандро и начал переговоры с императором Священной Римской империи о женитьбе Моро на Маргарите, незаконнорожденной дочери императора Карла V. В 1632 году Алессандро был провозглашен вечным и наследным герцогом Флоренции.
Но судьба отмерила ему недолгий срок: уже в 1637 году Лоренцино Медичи убил «вечного» герцога. Престол унаследовал Козимо II, сын кузена Екатерины и ее товарищ по детским играм. Именно благодаря неудачам Климента VII, вынужденного искать сильного союзника, состоялся брак Екатерины с французским дофином.
Позже она станет королевой Франции и подарит этой стране трех королей. Но о ней же говорили: «Хитрость и скрытность были основными методами ее правления», «Жадная до власти, без каких-либо нравственных или религиозных убеждений и угрызений совести, совершенно равнодушная как к злу, так и к добру». Ее заклеймили за то, что она допустила Варфоломеевскую ночь. Ее обвиняли в безбожии и колдовстве. Романисты и популярные писатели к своей выгоде использовали ее образ, из самых знаменитых — Бальзак, Мериме, Понсон дю Террайль, А. Дюма, Эжен Сю, Микеле Дзевако.
А в это время во Флоренции события разворачиваются стремительно и часто трагически. Герцог Франческо-Мария I узнал о том, что его сестра Изабелла изменяет своему мужу, Паоло Джордано Орсини, герцогу Браччано. Не долго думая, Франческо-Мария сообщает шурину о своем открытии. Ревнивец задушил жену. Другой брат Изабеллы тоже отличился: он заколол кинжалом свою жену Элеонору. В центре смертельной интриги оказался и сам герцог: его любовница, Бьянка Капелло, ставшая впоследствии его второй женой, стремясь привязать к себе Великого герцога, купила трех еще не родившихся детей у их матерей: двое первых оказались девочками, которых она приказала задушить, а третьего — мальчика — предъявила Великому герцогу как его ребенка.
Великий герцог Тосканский Франческо-Мария внезапно умер 19 октября 1587 года. Поговаривали об убийстве, отравлении. Его место занял брат, кардинал Фердинандо, оставивший кардинальский сан, чтобы стать Великим герцогом Тосканским под именем Фердинанда I.
От первого брака у Франческо-Марии осталась дочь по имени Мария. Одна сиенская монахиня, Пасситея, предсказала Марии Медичи, что она станет королевой, поэтому упрямая Мария решила, что она станет королевой Франции, и никакой другой страны. Ей не раз делали предложения, но принцесса упорно отклоняла их, несмотря на несладкую сиротскую жизнь при дворе Фердинанда. Она ждала своего часа и дождалась в возрасте 27 лет она все-таки вышла замуж за французского короля Генриха IV. Это был брак по любви, но и по расчету: Мария принесла мужу самое большое приданое за всю историю Франции.
Во время свадебных торжеств в 1600 году произошли два практически незамеченных современниками события: дали первую в истории музыки оперу — «Эвридика» Пери, и новой королеве Франции был представлен молодой талантливый, но пока никому неизвестный художник Питер Пауль Рубенс. Мария Медичи родила Людовика XIII, короля Франции, Елизавету, королеву Испанскую, Генриетту, несчастную королеву Английскую.
Она прекрасно разбиралась в драгоценных камнях — впрочем, как и все Медичи, ее более прочих волновали бриллианты и жемчуг. Королева заставляла испытывать ужас тех, кто оказывался обладателем какого-нибудь красивого бриллианта: она изводила его до тех пор, пока ей не уступали желанный камень. Характерной чертой ее правления было то, что ни одно назначение на должность не обходилось без того, чтобы королева не получила денег «на булавки».
С 1621 по 1670 год Флоренцией правил Фердинанд II, предпочитавший объятиям жены объятия своего молодого пажа графа Бруто дела Молары. Его сын, Козимо III, был воспитан своей глубоко набожной матерью и вырос ограниченным, серьезным и ревностным богомольцем, более подходящим для церковной, чем светской, карьеры. Уже в 1659 году о нем говорили, что он проявлял «признаки исключительного благочестия… он подвержен меланхолии сверх всяких обычных пределов… никогда не видно, чтобы принц улыбался». Он посещал пять или шесть храмов ежедневно, и величайшим наслаждением для него было принимать участие в религиозных процессиях.
Козимо женился на Маргарите Луизе Орлеанской, внучке Марии Медичи. Но этот брак был обречен: Козимо был строгого и мрачного нрава и настолько не расположен к физическому контакту, что его даже подозревали в гомосексуализме. Маргарита, наоборот, была красива, отличалась чрезвычайной живостью, физической энергией и — гордостью, упрямством и эгоизмом. В Париже ей пришлось оставить возлюбленного, принца Карла Лотарингского, ибо она хотела быть королевой, а не великой герцогиней. К тому же ей не нравилась новая страна. Под давлением родственников она все-таки выполнила свой долг: родила Козимо наследника Фердинанда, дочь Анну-Марию и Джана-Гастоне. После этого ее отпустили на родину. Но ни у кого из ее детей не было потомства.
Наследник Фердинанд женился на баварской принцессе Виоланте, но едва заключили соглашение о браке, он отправился на поиски новых знакомств с мужчинами и женщинами. Он получал удовольствие от «неприлично близких отношений с музыкантами». Его наставник изгнал из дома певца Петрилло, но в Венеции Фердинанд нашел ему замену, кастрата Чеканно де Кастриса, который оказал на него большое влияние. Во время следующего визита в Венецию он заболел сифилисом и вернулся в компании певички «Ватной куколки». Задолго до смерти он потерял память, его умственные и физические способности расстроились, он стал жертвой общего паралича. Кто-то верно подметил, что он стал «мучеником Венеры».
Джан-Гастоне женился на богатой вдове графа Пфальцского АннеМарии, дочери герцога Саксен-Лауенбургского. Это была грубая, неряшливая женщина, огромная и грозная на вид. Она явно интересовалась только охотой, лошадьми и своими богемскими поместьями. Джан-Гастоне от семейной жизни пришел в ужас. Он сразу же невзлюбил богемскую деревню, запах лошадей и не стремился к физическому сближению со своей женой.
За помощью он обратился к своему слуге Гвилиано Дами, человеку низкого происхождения, который стал его любовником, а позже сводником, и который оказывал на него огромное влияние. Так он приобрел склонность к забавам с отбросами общества, которую сохранил до конца дней.
Козимо понял, что наследников от его детей ждать не приходится, поэтому как за последнюю надежду уцепился за своего брата кардинала франческо Мариа. Кардинал был полной противоположностью великому герцогу: жизнелюбивый, снисходительный к недостаткам, любящий мирские радости и прожорливый. Он скопил огромные богатства от своих церковных владений. Но к религиозным обязанностям относился легко. Брат уговорил его испросить освобождения от церковного сана, чтобы он мог жениться и стать отцом наследника великого герцогства. Но и этому проекту не суждено было свершиться, так как кардинал умер в 1711 году, не оставив детей.
В 1723 году умер старый Козимо, правивший своей страной ни хорошо, ни плохо 53 года, и Джан-Гастоне, уже 52-летний и во многих отношениях преждевременно состарившийся, стал его преемником. Когда-то стройный, приятный юноша, теперь он был толстым, с тяжелым подбородком. Он мало интересовался делами управления, но хорошо подбирал министров, так что флорентийское правительство было в некотором смысле лучше, чем при его отце. Тяжелая рука церкви в защите устоявшихся норм морали несколько ослабела. Галилею был возвращен почет, и было разрешено публиковать произведения Гассенди. Налоговое бремя было несколько облегчено.
Великий герцог смотрел на мир сквозь постоянный туман опьянения. Из лености и неряшливости он никогда не одевался за последние тридцать лет своей жизни и никогда не вставал с постели за последние восемь. Он принимал тех, кому он с неудовольствием разрешал к себе приблизиться, в сорочке без воротника, в длинном шейном платке и в ночном колпаке, изрядно испачканных нюхательным табаком. Он совершенно не обращал внимания на свою внешность: ногти на руках и ногах ему не стригли.
В 1731 году в Вене собрались представители великих держав и договорились, что в случае смерти Джана-Гастоне герцогство должно перейти к Дону Карлосу, сыну короля Испании Филиппа V и Елизаветы Фарнезе.
Но со временем Дон Карлос был заменен Франциском Стефаном, герцогом Лотарингским, мужем Марии-Терезии, ставшим впоследствии императором Франциском I.
Джан-Гастоне смог заставить Франциска Стефана пообещать, что Флоренция никогда не будет включена в Австрийскую империю. Это было самым главным (и одним из последних) делом его жизни, так как обещание обеспечило будущую независимость Флоренции. Он был похоронен 14 июля 1737 года в соборе с большой пышностью Джан-Гастоне умер во время урагана, так же во время урагана шесть лет спустя умерла его сестра Анна-Мария, последняя Медичи.
Стюарты — это королевская династия, правившая в Шотландии с 1371 года и в Англии в 1603–1649 и 1660–1714 годах. Происхождение эта династия ведет от старинного шотландского феодального рода, один из представителей которого получил придворное звание королевского управляющего — стюарта.
В истории Англии есть особая страница, связанная с отношениями этой страны с ее северным соседом — Шотландией. Англичане на протяжении нескольких сот лет пытались подчинить ее себе. Особенно обострились эти отношения в период правления шотландской королевской династии Стюартов.
Основателем династии считается управляющий дворцом короля Малькольма II граф Вальтер Стюарт, который женился на принцессе королевской крови, и его сын Роберт стал королем. Все продолжатели династии по мужской линии носили имя Яков. Яков I (1394–1437) был королем с 1406 года, но долгие годы провел в английском плену, куда попал еще ребенком. Только в 1424 году шотландцы выкупили его за сорок тысяч фунтов. Вернувшись домой, он повел войну против независимости крупных феодалов, конфисковывал у них земли, принудил к покорности кланы горной Шотландии, специальным актом парламента запретил союзы знати, и в результате был убит своими придворными во главе с его родным дядей.
Четверо потомков Якова I носили такое же имя, и все они погибли вборьбе с англичанами. Был убит даже Яков IV (1488–1513), несмотря на то, что он породнился с королевским родом Англии, вступив в брак с дочерью Генриха VII Тюдора, родной сестрой Генриха VIII, Маргаритой. Но одна из самых ярких страниц рода Стюартов — это жизненная трагедия внучки Якова IV и Генриха VII Тюдора, шотландской королевы в 1560–1567 годах Марии Стюарт. Она претендовала на английский престол и в 1587 году была казнена королевой Елизаветой Тюдор. Пожалуй, ни об одной женщине в истории не создана такая богатая литература — драмы, биографии, дискуссии, романы (например, одноименная трагедия Ф. Шиллера). Вряд ли найдется женщина, которую бы рисовали так по-разному — то убийцей, то мученицей, то неумелой интриганкой, то святой. Сын Якова IV, Яков V, взял в жены дочь французского короля Франциска I Магдалину, а после ее смерти — французскую принцессу Марию Гиз. Ему пришлось вести войну со своим дядей — английским королем Генрихом VIII. В борьбе пали двое его сыновей, шотландская знать изменила своему королю и отказала в помощи. И Яков V сошел с ума и умер, оставив после себя дочь-наследницу Марию, которой было всего шесть дней от роду.
С шести лет Мария Стюарт воспитывалась во Франции при королевском дворе. По достижении совершеннолетия она вышла замуж за наследника французской короны Франциска II. Но спустя всего год после вступления на престол Франциск II умер, и власть в стране взяла в свои руки Екатерина Медичи, мать десятилетнего Карла IX, к которому перешел трон. Марии Стюарт пришлось покинуть Париж и уехать в Реймс к родственнику Карлу Гизу, кардиналу Лотарингскому. Но в положении вдовы короля не было ничего привлекательного, и Мария решила вернуться на родину в Шотландию, где временным правителем страны был назначенный Елизаветой сводный брат Марии Джеймс Стюарт, побочный сын короля Якова V, впоследствии получивший титул графа Меррея.
По дороге домой она потребовала от английской королевы Елизаветы I Тюдор, чтобы та пропустила ее через свои владения, но получила отказ. Так началась вражда двух королев.
Протестантская Шотландия сурово приняла свою королеву, католичку по вероисповеданию, но так как ее права на престол ни у кого не вызывали сомнения, открытого выступления против Стюарт не последовало.
Мария вела жизнь, к которой она привыкла при французском дворе: она давала роскошные балы и маскарады, выезжала на охоту, проводила католические богослужения. Из Франции за Марией Стюарт последовал ее горячий поклонник и почитатель Шателяр, поэт, певец, искатель приключений, внук знаменитого французского рыцаря Баярда. Однажды ночью влюбленный трубадур проник в спальню королевы. Проснувшись от его объятий и поцелуев, Мария от неожиданности закричала, и люди давно следившего за ней Меррея схватили Шателяра. Обвиненный в оскорблении ее королевского величества, он был казнен, а Марии, чтобы избежать обвинений в греховной связи, в 1565 году пришлось выйти замуж за графа Дарнлея.
Генри Дарнлей был ее сводным братом, сыном вдовы короля Якова V, сестры Генриха VIII, и английского графа Леннокса. С этим браком Дарнлей получал титул короля Шотландии, а Меррей терял надежду на корону. С помощью вождей кланов он поднял мятеж, но Мария Стюарт, самолично возглавив войско своих приверженцев-католиков, легко разгромила своего сводного брата. После подавления восстания король Дарнлей обвинил свою жену в том, что его не допускают к власти и причина этого в близости Марии с ее секретарем Давидом Риччо, итальянцем по происхождению. Риччо прибыл ко двору королевы в свите савойского посла. Прекрасно образованный, с ясным, живым умом и тонким вкусом, он прекрасно пел, сочинял стихи, перекладывал их на музыку. Постепенно Риччо стал доверенным лицом и личным другом Марии Стюарт, и среди придворных начали ходить слухи, что Риччо — отец будущего ребенка шотландской королевы. Однажды ревнивый Дарнлей с несколькими своими приближенными поздно вечером явился в покои королевы, где она ужинала вместе со своими придворными. Заговорщики схватили несчастного Риччо, вытащили его в коридор и нанесли ему кинжалами пятьдесят с лишним ран. Спустя несколько месяцев Мария родила сына, будущего короля Якова VI. По легенде, Яков не выносил вида обнаженного оружия и падал в обморок, так на нем отразилась та страшная ночь, когда на глазах его матери произошло убийство.
Мария Стюарт решила отомстить. Когда через какое-то время в поездке Дарнлей заболел оспой, Мария «заботливо» привезла больного супруга в Эдинбург, но поселила его в отдельном домике недалеко от дворца. И в 1567 году однажды ночью дом был взорван, а короля и его слугу нашли мертвыми в саду в одних рубашках. Убийство совершил граф Джеймс Босвел, который через несколько месяцев развелся со своей женой и стал мужем королевы. Но этот брак не понравился шотландской знати. Под руководством шотландских лордов вспыхнуло восстание, в результате которого Босвел бежал в Данию, а королеву взяли в плен. Вскоре королеву заставили отречься от шотландского престола в пользу малолетнего сына Якова. Регентом был назначен враг Марии Стюарт граф Меррей.
После почти целого года заточения бывшей королеве помогает бежать влюбленный в нее юноша Уильям Дуглас. Через неделю она собрала шеститысячное войско, и 13 мая 1568 года брат и сестра Стюарты встретились на поле сражения. Битва при Лангсайде была короткой, но решающей. В Шотландии для Марии Стюарт было все потеряно навсегда. Через три дня она в рыбачьей лодке переправилась через Солуэйский залив и оказалась в английских владениях, где ее сразу же арестовали. Королеве предъявили обвинение в убийстве мужа, была создана комиссия по расследованию всех обстоятельств дела, главным обвиняемым выступил граф Меррей, но виновность Марии Стюарт доказать не смогли. Несмотря на это, шотландскую королеву почти двадцать лет возили из одной тюрьмы в другую. Католические королевские дворы Европы просили Елизавету отпустить свою узницу. Время от времени в Англии вспыхивали восстания католиков, направленные против протестантизма и королевы Елизаветы.
Заговорщики знали, кого посадить на престол в случае успеха — королеву католического вероисповедания Марию Стюарт. В 1587 году был раскрыт очередной заговор, во главе которого стоял католик Антон Бабингтон. У заговорщиков были найдены письма Марии Стюарт. И по приказу Елизаветы следует новое обвинение в участии в заговоре и в покушении на жизнь английской королевы.
Еще никто и никогда не решался судить королевское лицо, высший символ закона в государстве. Суд из пяти верховных судей и сорока пэров приговорил Марию Стюарт к смертной казни. На сотни лет вперед отныне был создан прецедент — казнь коронованного монарха. Без ссылки на этот прецедент невозможна была бы впоследствии казнь Карла I, правнука Стюартов, Людовика XVI и Марии Антуанетты. Единственное, что требовалось для завершения акта исторической трагедии, это подпись на смертном приговоре королевы Елизаветы, и приговор был подписан. По закону он должен был быть заверен большой государственной печатью, после приложения которой об этом должны были оповестить королеву.
Но на этот раз, как только печать была поставлена, Вильям Сесиль, главный помощник Елизаветы в государственных делах и фаворит, поспешно организовал исполнение приговора. 8 февраля 1587 года Мария Стюарт взошла на эшафот. К своей смерти она готовилась тщательно: одела бальное платье с мехом, ее белье и перчатки были пунцового цвета, чтобы не видно было брызнувшей крови, на голове — гребенка в виде короны. Палач промахнулся, и удар топора пришелся именно по этой гребенке. Только третий удар закончил жизнь шотландской королевы Марии Стюарт.
История свидетельствует, что Елизавета Тюдор, узнав о смерти Марии, пришла в ярость и велела строго наказать так спешно и усердно подготовивших казнь придворных. Но, быть может, английская королева тем самым проницательно скрыла перед королевскими дворами Европы и потомками свою вину и участие в этом деле.
В 1603 году сын Марии, король Шотландии Яков VI, по завещанию бездетной Елизаветы, стал королем Англии, Шотландии и Ирландии под именем Якова I. Взойдя на престол в Лондоне, Яков приказал разрушить до основания замок, в котором последние годы томилась его мать, а ее тело перенести из небольшой католической капеллы в усыпальницу всех английских королей — Вестминстерское аббатство.
Яков I и его сын Карл I были искренне убеждены в божественном происхождении своей власти. Они заявляли, что никто не вправе ставить под сомнение их решения и поступки. С этим мнением не соглашались некоторые их подданные.
В 1632 году Карл I пригласил к своему двору фламандского художника Антониса Ван Дейка. Портреты работы Ван Дейка настолько понравились королю, что он возвел художника в рыцарское достоинство и назначил ему пенсию, чтобы тот остался в Англии.
Время правления Якова I и Карла I (1625–1649 гг.) было периодом кризиса феодально-абсолютистской системы в Англии. Английская буржуазная революция XVII века привела в 1649 году к свержению монархии и установлению республики. Карл І — единственный английский король, который был казнен «как тиран, изменник, убийца и враг государства». Карлу I служил последний шут, живший при дворе английских королей, по имени Верзила Джон. Очевидно, после казни этого короля его наследникам было уже не до шуток.
После реставрации монархии Карл II Стюарт (1660–1685) и Яков II Стюарт (1685–1688) пытались продолжать политику абсолютизма.
Во времена правления Карла II произошла историческая попытка похищения драгоценностей английской короны. Ирландский авантюрист полковник Блад, одевшись священником, приехал в сокровищницу Тауэра вместе с женщиной, которую назвал своей женой. Во время осмотра королевских регалий женщина сделала вид, что упала в обморок. Пока охранники «приводили ее в чувство», Блад, оставшись наедине с хранителем сокровищницы, ударил его по голове, схватил скипетр, державу и корону и направился к ближайшему выходу. Но дорогу ему преградил сын хранителя, произошла короткая стычка, в результате которой Блад был арестован. Странно, но факт, что Блад не понес наказания за это преступление. Но еще удивительнее то, что Карл II даже назначил ему пенсию и выделил земельный участок. Предполагают, что Блад действовал по просьбе короля, который тогда остро нуждался в деньгах. В результате государственного переворота 1688–1689 годов (так называемой «Славной революции») на английский престол был посажен зять Якова II — Вильгельм III Оранский, правивший вместе с Марией II Стюарт, дочерью Якова II. Последней представительницей династии Стюартов была дочь Якова II Анна, королева с 1702 года. Анна же была последней английской королевой, к которой обращались с просьбой об исцелении (французы и англичане верили, что больные золотухой, так называемой «королевской болезнью», могут быть немедленно излечены прикосновением царственной руки).
После смерти Анны Стюарт в 1714 году английская корона перешла к Ганноверской династии, находившейся в отдаленном родстве со Стюартами.
Елена Жадько, 100 Великих династий, Ланкастеры и Йорки:
В английской истории судьбы двух знаменитых правящих династий оказались тесно переплетены друг с другом. На протяжении тридцати лет (с 1455 по 1485 гг.) шла кровавая борьба за английский престол между двумя линиями королевской династии Плантагенетов — Ланкастерской и Йоркской.
Ланкастеры— королевская династия, правившая с 1399 по 1461 год. Ее основатель — герцог Ланкастерский (впоследствии Генрих IV) — во время своего правления в 1399–1413 годах захватил с помощью парламента и крупных феодалов престол, низложив Ричарда II, последнего из династии Плантагенетов.
Йоркская династия — это династия английских королей в 1461–1485 годах. Первым ее представителем был Эдуард IV, правивший в 1461–1483 годах (с перерывом), который захватил престол в ходе войны с Ланкастерами, использовав поддержку, оказанную ему рыцарством, горожанами и частью Феодальной аристократии юго-востока Англии, недовольной политикой Ланкастерской династии.
В 1455 году началась война за английский престол между Ланкастерами и Йорками, во время которой Ланкастерская династия была свергнута.
Итак, столетняя война между Францией и Англией 1337–1453 годов не принесла победы ни одной из сторон. Но если Францию эта война сплотила в единое государство, то Англию привела к эпохе смут и междоусобиц.
В 1422 году умирает английский король Генрих V Ланкастер, во времена своего правления возобновивший Столетнюю войну и захвативший почти всю Северную Францию с Парижем. Английскую корону наследует его малолетний сын от брака с французской принцессой Екатериной Генрих VI. Наследнику не было и года, когда он стал обладателем английского престола, поэтому за него правил ближайший родственник герцог Бедфорд. Англичане все еще продолжали военные действия во Франции, где после появления Жанны д'Арк они терпели одно поражение за другим.
Когда Генриху VI исполнилось десять лет, его дядя Бедфорд короновал его в Париже, а позднее женил на Маргарите, дочери графа Анжуйского, надеясь с помощью этого брака сохранить за Англией хоть часть французских колоний. Но англичан все-таки вытеснили с территории Франции, и за ними остался один-единственный город на французском берегу Ла-Манша — порт Кале.
После смерти Бедфорда слабовольный и, по свидетельству многих историков (современников), слабоумный Генрих VI не мог удержать в своих руках власть. Во время его правления (1422–1461 гг.) происходили крестьянские восстания, вызванные неудачами Англии в Столетней войне и усилением налогового гнета (например, народное восстание 1450 года под руководством Джека Кэда и др.). И в 1455 году герцог Ричард Йоркский, который по семейным наследственным связям мог претендовать на престол, начал войну против короля. В истории эта война получила название войны Алой и Белой роз, или войны Ланкастеров и Йорков.
К фамилии герцогов Ланкастерских принадлежал сам король Генрих VI. Гербом Ланкастеров была алая роза, а родовым центром — город Ланкастер. Их поддерживали северо-западные графства, Уэльс и Ирландия.
Йорки владели одним из важнейших городов Англии — Йорком и тоже когда-то были выходцами из королевской семьи. На их гербе изображалась белая роза. На стороне Йорков стоял торговый юго-восток, средние слои города и деревни.
В борьбе Ланкастеров и Йорков значительную роль сыграл граф Варвик, крупнейший феодальный магнат. Это был смелый и очень энергичный человек, отличный полководец и дипломат. Приняв сторону Ричарда Йорка, он разгромил в 1460 году в битве при Нортхэмптоне королевские войска, взял в плен Генриха VI Ланкастера и заставил парламент объявить Ричарда Йорка правителем страны и наследником престола.
Королева Маргарита Анжуйская, жена Генриха VI, бежала в Шотландию. Там она собрала своих сторонников, неожиданно напала на армию Йорка и Варвика и наголову разбила ее. В бою пали отец Варвика и сам Ричард Йоркский. Отрубленную голову Йорка, одетую в шутовскую бумажную корону, выставили на всеобщее обозрение.
После гибели Ричарда Йорка приверженцев Белой розы возглавил его сын Эдуард. Он занял Лондон, где и был провозглашен королем под именем Эдуарда IV. Варвик в очередном сражении одержал победу над войсками Маргариты Анжуйской, и она вместе с Генрихом VI сначала снова скрылась в Шотландии, а потом вернулась на родину во Францию. Получив поддержку французского короля Людовика XI, Маргарита и Генрих VI вновь попытались захватить трон, но Варвик и на этот раз разгромил их.
Маргарита Анжуйская после поражения спаслась, а Генрих VI попал в плен, и его заточили в тюрьму в башню Тауэр.
Но самовластие нового короля Йорков восстановило против него прежних его соратников. Эдуард IV не ужился с Варвиком. Вопреки его совету король выдал сестру за наследника престола Бургундии. После этих разногласий Варвику пришлось покинуть королевский двор в Лондоне и искать убежища в Париже. Там он примирился с Маргаритой Анжуйской и даже выдал свою дочь замуж за ее сына. Теперь Варвик решил восстановить на престоле им же свергнутого Генриха VI. Война продолжилась с прежним ожесточением.
В 1471 году Варвик высадился в Англии с войсками и захватил Лондон. Парламент провозгласил Генриха VI королем, а Эдуарда IV объявил похитителем власти, изменником, незаконно захватившим корону. Сам Варвик стал регентом-правителем.
Однако через полгода Эдуард IV, укрывавшийся у своего родственника в Бургундии, вернулся в Англию. В сражении при Тюксбери он нанес решительное поражение ланкастерцам и опять завладел престолом. Варвик погиб в бою. В истории он получил прозвище делателя королей. А его внука все последующие английские короли продержат всю жизнь в тюрьме как возможного претендента на престол.
Генрих VI, снова взятый в плен еще до решающего сражения, умер в королевской тюрьме Тауэр. Его жену, королеву Маргариту Анжуйскую, после долгих лет заточения выкупил французский король.
Эдуард IV сильно укрепил королевскую власть и правил, редко прибегая к созыву парламента. Он чувствовал себя настолько сильным, что даже нашел время и средства для строительства церкви св. Георга и знаменитого Виндзора. Казалось, Йорки надолго завладели престолом Но их погубили внутрисемейные распри. После смерти Эдуарда IV в 1483 году корона досталась его двенадцатилетнему сыну Эдуарду V. Но брат умершего короля, командующий войсками герцог Глостерский, тоже мечтал о престоле.
Это был, по свидетельству исторических хроник, решительный, жестокий и коварный человек. Уродливый горбун со страшным лицом и высохшей скрюченной рукой, он одним своим видом наводил на всех ужас. Его образ использовал знаменитый драматург Уильям Шекспир в одной из своих исторических трагедий — «Ричард III». Когда юного принца Эдуарда V объявили королем, герцог Глостерский ввел в Лондон свои войска. В том же 1483 году парламент признал его опекуном Эдуарда V и правителем страны.
Когда вдовствующая королева вместе с младшим сыном укрылась в монастыре, герцог Глостерский окружил монастырь войсками и заставил запуганную королеву передать ему на воспитание и младшего сына. Вскоре оба принца оказались в Тауэре. В день, когда была назначена коронация, народу объявили, что дети короля — незаконнорожденные.
Сторонники герцога Глостерского поднесли ему акт, подписанный представителями всех сословий, подтверждающий, что герцог — единственный законный наследник, и он короновался под именем Ричарда III.
В страхе за престол Ричард III приказал задушить обоих своих малолетних племянников. А потом убил и свою жену, так как хотел жениться на старшей дочери короля Эдуарда и тем самым укрепить свои права на корону. Преступления Ричарда потрясли и его врагов и его сторонников.
Казнями и преследованиями он добился только того, что потерял старых, ранее верных ему приверженцев. Все отвернулись от одержимого властью убийцы.
В это время в борьбу за престол вступил Генрих VII, представитель младшей линии Ланкастеров, сын овдовевшей королевы Екатерины, жены короля Генриха V, стремившегося когда-то объединить короны Англии и Франции. После смерти Генриха V Екатерина вышла замуж за дворянина Оуэна Тюдора. Их сын, Генрих Тюдор, и оставался законным претендентом на английский престол. Во время междоусобных войн Ланкастеров и Йорков он скрывался во Франции, на родине своей матери. Когда Ричард III своими злодеяниями окончательно восстановил против себя и народ и дворянство, Генрих Тюдор отправился в Англию. В 1485 году Ричард III собрал двадцатитысячную армию и встретил своего противника у города Босворта. Многие приближенные короля перешли на сторону Тюдора, ведь своими преступлениями Ричард восстановил против себя не только ланкастерцев, но и йоркистов. Ричард IIІ сражался отчаянно. Потеряв в бою лошадь, в надежде продолжить битву он воскликнул:
— Коня! Полцарства за коня!
Эту фразу Шекспир ввел в свою драматическую хронику о Ричарде III, и она стала крылатой.
Сражение окончилось полным поражением Ричарда III, а сам он погиб, став последним представителем йоркской династии.
Генрих Тюдор стал королем Англии под именем Генриха VII. Он женился на дочери Эдуарда IV и этим объединил Ланкастеров и Йорков в одну династию, которая получила название династии Тюдоров. Так окончилась кровавая междоусобная война Алой и Белой роз, длившаяся без малого тридцать лет. Она привела к исчезновению двух старых и появлению новой королевской династии — Тюдоров.
Период междоусобных войн Алой и Белой роз завершился.
Семья делла Ровере родом из Италии, она возвысилась благодаря одному человеку — Франческо делла Ровере, купившему себе тиару и устроившему распродажу церковных должностей и привилегий. Его племянник Джулиано делла Ровере поднял авторитет папства и папского государства на небывалую до того высоту.
Основателем династии считается Франческо делла Ровере, который был сначала кротким францисканским монахом, затем магистром францисканского ордена, а с 1470 года кардиналом. В 1471 году он, купив голоса кардиналов, был избран Папой Римским под именем Сикста IV. Главной целью его деятельности на этом поприще было продвижение членов своей семьи по церковной иерархии, чтобы превратить папский престол в наследственный.
Дело в том, что ко времени прихода к духовной власти Сикста IV возможности для миссионерско-наставнической деятельности пап были исчерпаны, а борьба с турками стала очевидно бесперспективной. Папе оставалось только одно — стать во главе политической жизни Италии, одновременно укрепляя свои позиции с помощью родственных связей.
Сикст IV и не скрывал, что главной задачей своего понтификата он считает возвышение семьи Ровере. Для воплощения своих желаний он щедро раздавал своим родственникам церковные должности, а также помогал им приобрести итальянские княжества и герцогства. Современники говорили: «Реальными турками являются в настоящее время папские племянники».
Из 34 назначенных им кардиналов 6 были его родственниками, а остальным пришлось заплатить немалые суммы. Особенно близки ему были племянники Джулиано Ровере (ставший позднее папой Юлием II) и скандально известный своими похождениями мошенник Пьетро Риарио.
Впрочем, племянники и сами не терялись в Ватикане: Джулиано организовал в кардинальской коллегии семейную партию, чтобы обеспечить преемственность, Пьетро наслаждался жизнью, которую ему обеспечивали церковные бенефиции, не особенно задумываясь о понтификате. Он погиб молодым.
Третий племянник Сикста IV, кардинал Рафаэле Риарио, позднее станет участником покушения на папу Льва X, происходившего из семьи Медичи.
Но самые теплые отношения связывали папу и бакалейного торговца Джироламо Риарио, который не принял духовный сан и был командиром наемников папского государства. Он пользовался своими родственными связями, чтобы создать свое княжество, а Сикст пошел дальше, присвоив ему титул герцога и помогая ему в создании герцогства на плодородных равнинах Романьи. Однако планам папы мешала семья Колонна, и Сикст начал преследовать их, пока не изгнал всех. Именно после Сикста IV стало правилом, что новый папа с помощью своих родственников и сторонников изгонял родню и приверженцев своего предшественника.
Мешала Сиксту и семья Медичи. Папа даже организовал заговор, целью которого было убийство флорентийских герцогов. На братьев Медичи напали в флорентийской церкви при торжественном богослужении по случаю приезда во Флоренцию кардинала Сансони-Риарио. Джулиано был убит, но Лоренцо Медичи скрылся. Горожане видели, кто был виновником смерти Джулиано, поэтому папе пришлось заключить в тюрьму племянников — кардинала Сансони-Риарио и князя Джироламо Риарио.
В историю Сикст IV вошел как папа, введший инквизицию в Испании. При нем в 1481 году в Севилье состоялось первое сожжение еретиков в этой стране.
Но Сикст вошел в историю еще и как щедрый меценат Возрождения. При нем Рим стал центром итальянской культуры. По поручению папы были созданы Ватиканская библиотека, написана история папства, а также заложена основа Ватиканского архива. Его именем названа самая нарядная часть Ватикана — часовня (капелла), расписанная изумительными фресками, в которой проводятся конклавы, заседания консистории и наиболее торжественные папские мероприятия.
Когда Сикст IV умер в 1484 году, в Риме начались погромы. Жители Рима громили земляков умершего папы — генуэзцев, многие из них были убиты, а жилища — разграблены. Дом фаворита папы Джироламо Риарио разрушили до основания, уничтожив даже сад, разбитый вокруг дома. По всему городу встречались надписи, позорящие Сикста. Вот одна из них: «Радуйся, Нерон, даже тебя в порочности превзошел Сикст».
Много лет спустя на конклаве, длившемся всего один день, папой избрали заклятого врага Борджиа — кардинала Джулиано Ровере, который к тому моменту был кардиналом уже 30 лет. Джулиано взял имя Юлий II. Юлий II был политиком, дипломатом, меценатом, но прежде всего — полководцем, за что и получил прозвище Грозный. Папа Юлий II часто сам становился во главе войск, хотя официально полководцем при нем был Помпео Колонна. С именем Юлия II связывают создание Швейцарской гвардии, которая вначале насчитывала 200 человек и обеспечивала личную охрану папы. Впоследствии гвардия разрослась в целую армию, которая вела нескончаемые сражения с германскими ландскнехтами.
Юлий II, как и Сикст IV, опирался на свою семью, для которой завоевал Урбино. Ему удалось существенно расширить папские владения и организовать их в единое государство, стоящее на достаточно высоком для своего времени уровне развития и уважаемое крупнейшими державами.
С целью укрепления папской власти Юлий II поддерживал искусство, хотя сам он считал, что даже самый великий художник есть всего лишь слуга, который обязан беспрекословно исполнять его приказы. При нем начал возводить знаменитый собор св. Петра архитектор Браманте, Рафаэль расписывал потолок Сикстинской капеллы и залы Ватиканского дворца, а Микеланджело создал знаменитую статую «Моисей», которая должна была обессмертить Юлия II. При Юлии ІІ, присоединившем к своим владениям Парму, Пьяченцу, Реджио, Перуджу, Болонью и Романью, Папское государство занимало наибольшие территории за всю историю средневекового папства. Оно было хорошо организовано, оно еще и приносило значительный доход, так что после смерти Юлия II, несмотря на непрерывные войны, которые он вел, преемник папы нашел в казне 700 000 золотых. Юлий II был последним Папой Римским из рода делла Ровере, но кардиналы Ровере еще долго служили своей семье и церкви.
Бурбоны — это французская королевская династия, занимавшая престол во Франции в 1589–1792; 1814–1815 и 1815—183 гг.; в Испании — в 1700–1868 и 1874–1931; в Неаполе — 1735–1806 и 1814–1860; в Парме — 1748–1797 и 1847–1860 гг. Первый представитель этой династии во Франции — Генрих IV Бурбон (1553–1610), вступивший в 1589 году (фактически же только в 1594 г.) на трон после смерти Генриха III, последнего из династии Валуа. С 1569 года он — вождь гугенотов в Религиозных войнах, с 1562 года — король Наваррский.
Попавшую под иго могущественной Испании Францию раздирали междоусобные религиозные войны. За право неограниченного господства в стране боролись два оппозиционных лагеря — католиков и гугенотов. По всей стране грабили и убивали во имя обеих враждующих сторон. Особенно драматично сложились взаимоотношения протестантов и католиков во Франции после смерти короля Франциска I.
Второй сын Франциска, Генрих II, был женат на племяннице самого папы римского Екатерине Медичи, чей род шел от тех самых Медичи, которые когда-то были флорентийскими банкирами, а позднее стали правителями Флоренции. После долгих лет придворных интриг Екатерина возвела на престол своего старшего сына Карла IX, которому в то время было всего 10 лет. Государственная власть, таким образом, оказалась в руках его матери.
Екатерина Медичи, королева-мать, поддерживала католиков. Но и протестанты (их называли гугенотами[22]) имели в стране огромную силу и влияние. Партию гугенотов возглавляли прославленный полководец адмирал Колиньи и король королевства Наварра, входившего в состав Франции, Антуан Бурбон.
Чтобы примирить враждующие стороны, Екатерина Медичи решила выдать свою дочь Маргариту за родственника королевской семьи Генриха Бурбона, сына Антуана Бурбона. Католики очень не хотели этого брака католички с гугенотом. Но свадьба все-таки состоялась. Молодых венчали сразу два священника — католический и протестантский. В Париж, на свадьбу короля Наварры и сестры короля Франции, собрались представители гугенотов со всей страны. И католики решили воспользоваться этим.
Руководитель партии католиков герцог Гиз убедил Екатерину Медичи дать согласие на избиение гугенотов. В ночь на 24 августа 1572 года, накануне праздника святого Варфоломея, католики собрались у городской ратуши. У каждого из них на рукаве была белая повязка, а на шляпе — белый крест, чтобы узнавать своих в темноте. Все дома гугенотов были заранее отмечены белыми крестами. По сигналу колокола началась массовая резня не ожидавших нападения гугенотов. В Варфоломеевскую ночь было убито около 30 тысяч человек, в том числе и адмирал Колиньи.
Волна погромов прокатилась по всей Франции. Погибли десятки тысяч человек. Чтобы спасти свою жизнь, Генриху Бурбону пришлось принять католичество. Три года оставался Генрих Бурбон в плену при королевском дворе.
При первой же возможности он бежал на юг страны, снова принял протестантизм и возглавил гугенотов. Началась гражданская война. В это время (в 1589 году) от руки монаха Ж. Клемана — приверженца Гизов — погиб последний король из династии Валуа Генрих III. Наследником французского престола мог стать Генрих Бурбон. Поднявшиеся народные волнения, для подавления которых требовалась сильная центральная власть, вынудили борющиеся между собой группировки дворянства и буржуазии пойти на компромисс, и это сделало возможным вступление Генриха IV на престол. В 1593 году Генрих IV принял католичество, это помогло ему в 1594 году вступить в Париж.
Когда Генрих принимал католичество, он сказал ставшие впоследствии крылатыми слова. «Париж стоит мессы».
Так Генрих IV Бурбон стал французским королем и основателем новой, последней в истории Франции королевской династии Бурбонов.
В 1598 году Генрих IV издал Нантский эдикт, признававший католицизм государственной религией, но предоставивший гугенотам политические права наравне с католиками и свободу вероисповедания. Его правление — это период укрепления французского абсолютизма, продолженного его преемниками — Людовиком XIII и особенно Людовиком XIV. Генрих IV ни разу не созывал Генеральные штаты.
Жестокое подавление крестьянских восстаний он сочетал с более гибкими мерами, имевшими целью восстановить разоренное войной хозяйство крестьянина. Он отменил феодальное право охоты, запретил отнимать у крестьянина за долги орудия труда и скот, провел некоторое снижение прямого налога (тальи).
Генрих IV Бурбон имел несомненные заслуги перед Францией. Он был осторожным и ловким политиком, боролся за государственную целостность и независимость, изгнал иноземцев, добился мира в стране, способствовал развитию ремесел, торговли. В интересах развития мануфактур он запретил ввоз ряда товаров и вывоз сырья — шелка и шерсти. При Генрихе IV была окончательно оформлена система продажи должностей (в 1604 году был введен особый налог «полетта» — плата за право передачи должностей по наследству). Король утвердил абсолютизм, который в XVI веке, во времена кровопролитных войн, был спасением для страны.
Во внешней политике Генрих придерживался антигабсбургской ориентации, но не успел начать задуманную им войну с Габсбургами.
После развода со своей первой женой Маргаритой Генрих IV женился на Марии Медичи, происходившей из рода тех же Медичи, что и первая теща короля — Екатерина. Маргарита стала знаменита благодаря роману Александра Дюма «Королева Марго». Она прославилась своими любовными похождениями. После себя она оставила многочисленные письма и воспоминания.
Мария Медичи родила Генриху сына — будущего короля Людовика XIII. В 1610 году Генрих IV был заколот кинжалом на парижской улице фанатиком-католиком Равальяком. По мнению многих историков, именно Мария Медичи организовала заговор против своего мужа, и его убили по ее приказанию.
После смерти Генриха IV правительницей Франции стала Мария Медичи. Главой королевского совета и личным советником Марии Медичи был молодой епископ по имени Арман Жан дю Плесси Ришельє. Вначале молодой король Людовик XIII, стремившийся к самостоятельному правлению, с помощью верных придворных отстранил королеву-мать и ее преданного помощника от руководства страной. Но спустя некоторое время, благодаря своим умелым действиям, Ришельє смог полностью подчинить Людовика XIII своему влиянию и получил должность первого министра и сан кардинала.
Оставшаяся не у дел Мария Медичи попыталась поссорить сына с кардиналом, восстановить против него жену короля Анну Австрийскую, но безуспешно. Тогда Мария Медичи бежала в Брюссель, собрала армию и открыто выступила против правительственных войск. Ришельє и на этот раз одержал победу. Мятежников разгромили, а командующий войсками Марии Медичи герцог Монморанси попал в плен и был казнен.
Пользуясь влиянием на Людовика XIII, кардинал Ришельє стал фактически правителем Франции. Почти двадцать лет он умело руководил страной и постепенно сделал ее одним из сильнейших государств Европы.
Он укрепил королевскую власть, подавил всех своих политических противников при дворе и окончательно разгромил французских гугенотов, взяв штурмом их последний оплот — крепость Ла-Рошель.
Преемником Ришельє после его смерти стал Джулио Мазарини. Он родился в семье мелкого дворянина на острове Сицилия, изучал философию, богословие, право и имел степень доктора. Поступив в войска папы римского, Мазарини дослужился до звания капитана, а это в те времена был высокий чин. Чтобы получить должность папского посланника в Париже, он принял духовный сан. Ришельє, оценив ум и ловкость молодого итальянца, пригласил его к себе на службу и помог ему получить звание кардинала. Когда в 1643 году Ришельє умер, Мазарини стал первым министром Франции. А после смерти Людовика XIII Мазарини вступил в тайный брак с его вдовой, королевой Анной Австрийской.
В 1648 году против правления министра-иностранца вспыхнуло восстание, получившее название Фронды.[23] Несколько раз жители Парижа брались за оружие и строили баррикады. Мазарини вместе с королевой дважды был вынужден скрываться за пределами Франции. Но в конце концов хитроумный и искусный политик, Мазарини одержал верх над своими врагами, перессорил их и опять вернулся в Париж.
Мазарини продолжал политику Ришелье. При нем Франция диктовала свою волю недавним соперникам — Англии, Германии и Испании. Но первый министр не забывал и себя. Он был богаче многих монархов. Его личное состояние превышало сто миллионов ливров. Когда Мазарини уже лежал на смертном одре, молодой король Людовик XIV спросил его, кого назначить первым министром. Остроумный итальянец посоветовал ему править вообще без первого министра, королевская казна от этого получит самый большой доход.
Эпоха Ришельє и Мазарини описана в знаменитых романах Александра Дюма «Три мушкетера» и «Двадцать лет спустя». Правление Людовика XIV было апогеем французского абсолютизма.
Легенда приписывает ему изречение «Государство — это я». Многочисленные войны, в том числе за испанское наследство, большие расходы королевского двора, высокие налоги постоянно вызывали многочисленные народные восстания.
В 1700 году Людовик XIV возвел на испанский престол своего внука Филиппа V. Он стал родоначальником испанской династии Бурбонов, занимавшей престол до 1931 года, когда в результате революции в Испании была провозглашена республика. Младшие сыновья Филиппа V, получившие во владение Неаполитанское королевство (в 1735 году) и герцогство Парму (в 1748 году), положили начало неаполитанской и пармской линиям Бурбонов, которые лишились престола в результате присоединения Пармы и Неаполя (1859–1860) к итальянскому королевству в процессе воссоединения Италии.
Неудачи завоевательной политики при последних представителях династии Бурбонов с усилением внутренней реакции привели к углублению экономического и политического кризиса во Франции. Французская буржуазная революция конца XVIII века свергла Бурбонов. Следующий представитель династии Людовик XVI был низложен с престола и в 1793 году казнен.
Реставрация 1814–1830 годов воскресила династию Бурбонов в лице Людовика XVIII и Карла X, но ненадолго. После июльской революции 1830 года французский престол занимал представитель младшей, Орлеанской, линии Бурбонов, свергнутой в результате февральской революции 1848 года.
Елена Жадько, 100 Великих династий, Великие Моголы:
Великие Моголы — династия индийских правителей в Могольской империи в 1526–1858 гг. Основана она выходцем из Средней Азии ферганским феодалом Бабуром (1483–1530). Виднейшие ее представители — Акбар, Джахангир, Шах-Джахан, Аурангзеб.
В XVI веке в Средней Азии появлялись и исчезали государства, основывавшиеся потомками Тимура (Тамерлана). Один из этих потомков — Захиреддин Мухаммед, по прозвищу Бабур, что означает «лев», стал покорителем Индии. Его род восходил к самому Чингисхану, а Тимуру он приходился правнуком. В одиннадцать лет он уже правил в Фергане и Самарканде. В результате междоусобных войн Бабура изгнали из его владений, и он долгое время скрывался от врагов. После безуспешных попыток возврата своей территории Бабур решил повторить подвиги великих предков-завоевателей. Он организовал небольшую, но боеспособную и хорошо вооруженную армию. У него уже были пушки нового типа — как в Европе. С этой армией, которая побеждала не численностью, а с помощью нового оружия, Бабур завоевал Афганистан и напал на Делийский султанат. Подчинить такую большую страну, как Индия, с мало численным войском казалось почти не возможным. Ближайшие советники уговаривали своего предводителя отступить но он отвечал, что скорее умрет, чем откажется от своей цели. Бабур очень любил вино. (Кстати, эта же проблема была и у одного из его предков — Угедей-хана. Когда придворный врачи предписали ему вдвое уменьшить количество кубков вина, осушаемых им ежедневно, он с готовностью согласился, но приказал слугам подавать ему вино в новых кубках, которые были вдвое больше прежнего.) Но после одной из своих неудач Бабур поклялся, что бросит пить, и разбил все свои винные кубки.
И вот неподалеку от Дели десятитысячный отряд Бабура столкнулся с войском делийского султана. Артиллерия обратила врага в бегство, Бабур одержал абсолютную победу и спустя несколько дней торжественно въехал в Дели.
Бабур создал новое государство. В Европе это государство назвали Империей Великих Моголов. «Моголы» — значит «монголы». Современники-европейцы сочли Бабура за монгола и стали называть основанную им династию Великими Монголами. Вскоре в искаженном произношении «монголы» превратились в «моголов», и именно это название вошло в историческую литературу.
Через несколько лет после завоевания Индии Бабур умер. Существует легенда о смерти падишаха. У Бабура заболел его любимый сын Гумаюн (Хумаюн). Тогда он обещал Богу отдать свою жизнь за жизнь сына. На следующий день Гумаюн неожиданно выздоровел, а Бабур через день умер.
Бабур был не только правителем и воином. Он сочинял стихи и кроме того оставил после себя интересные воспоминания в записках «Бабурнамэ» («Книга льва»), в которых дал описание своей жизни, походов в Афганистан, быта и природы Индии. А в сборнике лирических стихов «Диван» прекрасным поэтическим языком он описал свою тоску по утерянной родине. Бабур очень любил цветы. Он завещал похоронить себя в Кабуле, в своем саду, среди любимых цветов.
Всего пять лет правил падишах Бабур великой империей, простиравшейся от среднеазиатских рек Амударьи и Сырдарьи до Индостана. Его наследник, сын Гумаюн, не смог удержать в повиновении все эти земли. Сначала ему пришлось уступить своему брату Афганистан, а потом мусульмане, ненавидевшие новых завоевателей еще больше, чем индусов, свергли его с престола. В 1544 году власть захватил местный мусульманский князь, жестокий, но талантливый воин и правитель Шер-хан из афганского рода Сур.
И Гумаюну пришлось бежать. Из великого правителя он превратился в несчастного беглеца, около двух лет скрывавшегося с семьей в пустыне.
Со временем Гумаюн нашел убежище у персидского шаха. А после смерти Шер-хана, воспользовавшись раздорами его наследников, Гумаюн вернулся в Индию с персидской армией и завладел троном в Дели, но ненадолго: всего лишь через 3 месяца он умер, упав с дворцовой лестницы.
Еще перед изгнанием у него родился сын — Акбар Джелаль-ад-дин (1542–1605), оказавшийся впоследствии самым выдающимся представителем этой династии.
Тринадцатилетним мальчиком взошел Акбар на престол. Вначале за него правил визирь Байрам. (Визирь — это первый министр в восточных странах, на котором лежит вся тяжесть управления государством.) Когда Акбару исполнилось шестнадцать лет, он сместил Байрама и взял власть в свои руки.
В начале его правления владения Великих Моголов ограничивались территорией вокруг Дели. За пятьдесят лет, которые он находился на троне, Акбар завоевал весь полуостров Индостан. При нем Могольская империя достигла наибольшего могущества. Он выиграл десятки сражений и не потерпел ни одного поражения. Акбар обладал всеми теми чертами, которые необходимы для идеального правителя: огромной физической силой и смелостью в сочетании с мудростью и осмотрительностью.
Акбар был не только удачливым и искусным воином, он предотвратил несколько дворцовых заговоров и собрал вокруг себя преданных и надежных помощников. Ведь захватить города и земли, покорить народы и племена — это еще не значит создать государство. Нужно уметь управлять, и чем больше страна, тем это труднее.
Акбар разделил свою державу на шестнадцать областей и во главе каждой поставил правителя. Своим полководцам и воинам он перестал раздавать земли, а начал платить жалованье, то есть создал регулярную армию. В городах он организовал суды, полицию, которая следила за порядком, ввел новую систему сбора налогов. Теперь причитающиеся казне средства собирали не местные, а столичные чиновники. Это положило конец злоупотреблениям. Народ знал свои обязанности перед государством, прекратилось воровство, казна быстро наполнилась деньгами. И народ и правитель были довольны. О богатстве Великих Моголов слагали легенды. Индию называли сказочной страной. Ведь крестьяне несколько раз в год собирали урожай, купцы наживали немалые прибыли на торговле пряностями и изделиями знаменитых индийских мастеров. Индия славилась месторождениями золота и драгоценных камней.
Акбар относился к индусам не как к покоренному народу, а как к своим верным подданным. Он отменил унизительный для местных жителей налог на немусульман, женился на дочери одного из раджей. Многие из его главных чиновников и даже придворные были из индусов. Они лучше знали страну и верой и правдой служили возвысившему их Акбару.
Лучший полководец Акбара раджа Синг был индусом. Из касты воинов — раджпутов он организовал конницу, благодаря которой войско падишаха стало непобедимым.
Сам правоверный мусульманин, Акбар уважал традиции, обычаи и веру индусов. Как когда-то мудрый древний правитель Ашока из династии Маурья, он провозгласил веротерпимость. А в конце жизни Акбар создал новую религию, так называемую «божественную веру». Он составил ее из самых лучших положений и правил индуизма, зороастризма, мусульманства и даже христианства. Пророком и главой нового вероисповедания стал сам Акбар.
Создатель и устроитель Империи Великих Моголов был великим человеком. Его можно сравнить с такими историческими личностями, как Юлий Цезарь или Петр I. Он обладал необыкновенной памятью — знал клички всех своих боевых слонов, которых в его войске насчитывалось несколько тысяч. Неутомимый и любознательный, он спал всего несколько часов в сутки, не боялся никакой работы: следил за работой своих помощников, часами разбирал доклады чиновников, а вместо отдыха ковал в кузнице железо, занимался резьбой по дереву, тесал камни и мог быстрее любого пастуха остричь верблюда.
Но самое интересное то, что, хотя Акбар не умел ни читать, ни писать, он прославился как тонкий знаток и ценитель литературы. Читали ему вслух. По приказанию Акбара многие индийские сочинения перевели на персидский язык. При его дворе жили знаменитые поэты, переводчик великой древней поэмы «Рамаяна» на современный индийский язык хинди и легендарный певец Тансен, позже почитавшийся как священный покровитель всех певцов.
Именно Акбаром, его подвигами и трудами была создана Империя Великих Моголов, которую сравнивают с Римской империей, Византией, арабским халифатом, Турецкой и Российской империями, а титул Великих Моголов стоит в одном ряду с титулами римских императоров и русских царей.
После смерти Акбара его империя просуществовала еще примерно полторы сотни лет, а потом была завоевана англичанами, которые господствовали над Индией до середины XX века.
Появление первых признаков упадка империи проявилось уже в XVII веке при падишахах Джахангире и Шах-Джахане. При Аурангзебе (1658–1707 гг.) ослабление государства усилилось особенно. После его смерти бывшая великая Могольская держава распалась на ряд государств.
После захвата в 1803 году Дели английскими колонизаторами Великие Моголы окончательно утратили былое величие и превратились просто-напросто в марионеток в руках английских властей. Английскими генерал-губернаторами вплоть до 1843 года соблюдалась церемония поднесения дани представителю династии Моголов для получения у него номинального утверждения в своей должности. Могольским правителям даже выплачивалась пенсия, этот факт со слов русского путешественника Салтыкова описан у К. Маркса: «Ему (то есть Великому Моголу) назначено содержание в 120 000 ф. в год. Его власть не простирается дальше стен его дворца, внутри которого впавшие в идиотизм отпрыски царского рода, предоставленные самим себе, размножаются как кролики. Даже полиция в Дели изъята англичанами из-под его власти».
Во время подавления индийского национального восстания англичане, взяв Дели, перебили всех могольских царевичей. Над Бахадур-шахом, последним представителем этой династии, в 1858 году был произведен суд, и его приговорили к пожизненной ссылке в Рангун. Таким образом, династия Великих Моголов перестала существовать, а Индия до сороковых годов XX века перешла под прямое управление английской короны.
Шуйские — княжеский род, происходивший от великого князя Ярослава Всеволодовича. Будучи его потомками, они считались принцами крови.
Шуйские были служилыми князьями в Московском великом княжестве, с начала XVI века они вошли в состав русской знати и сыграли заметную роль в исторических событиях конца XVI — начала XVII веков.
Собственно Шуйскими суздальские князья стали называться по принадлежавшей им вотчине — городу Шуе. Род Шуйских дал начало нескольким фамилиям: Скопиным-Шуйским, Глазатым-Шуйским и Барбашиным, Горбатым-Шуйским. Все эти фамилии угасли в XVI–XVII веках.
Основателем рода Шуйских был Андрей Ярославич Суздальский, внук великого князя Всеволода Юрьевича III. В 1242 году он вместе с Александром Невским громил немецких рыцарей на Чудском озере. Ярлык на княжение Андрей Ярославович получил у Чингисидов. При нападении татар он бежал в Новгород, а затем в Швецию, где жил до 1256 года. После смерти Батыя князь вернулся в Суздаль и правил княжеством до самой смерти.
Шуйскими суздальские князья стали называться с сына Василия Дмитриевича Кирдяпы Юрия Васильевича.
У Юрия Васильевича было три сына: Василий, Федор и Иван. Иван Юрьевич умер бездетным. Известен был внук Федора Юрьевича— Василий Васильевич, прозванный за молчаливость Немым.
Василий Васильевич в молодости участвовал во всех походах в Ливонию, а после воцарения Василия III он был участником всех походов, в которые ходил царь. Он был самым близким лицом при Василии III и имел огромное влияние на государственные дела. В 1517 году он разбил Константина Острожского, в 1523 году ходил на Казань, затем участвовал в крымском походе. После смерти Елены Глинской он склонил на свою сторону многих бояр и объявил себя главой правления.
Воспользовавшись своей властью, он посадил в темницу Ивана Бельского и женился на двоюродной сестре царя. А власть захватил его младший брат, Иван Васильевич, прогнавший митрополита Даниила «боярским изволением» и поставивший митрополитом Иосифа. Но Иосиф вернул из ссылки Ивана Бельского и дал ему высшую власть, и Ивану Васильевичу Шуйскому пришлось на время удалиться. В 1542 году он сверг Бельского и митрополита Иосифа, но выбранный им митрополитом Макарий сумел устранить его так неприметно, что Шуйский, сославшись на болезнь, сам отстранился от власти и умер в 1546 году в безвестности.
Внучатый племянник Василия Васильевича — Иван Петрович, боярин и воевода, заслужил славу, защищая Псков от нашествия Стефана Батория. Царь Федор Иоаннович избрал его своим советником и пожаловал ему доходы от спасенного города Пскова, но за участие в заговоре против Годунова Ивана Петровича выслали на Белоозеро, где он и умер в 1587 году.
Сын Василия Юрьевича, Василий Васильевич, по прозвищу Бледный, при Иоанне III был наместником в Пскове, потом в Нижнем Новгороде, в 1481 году он воевал в Лифляндии, а в 1487 году принимал участие в казанском походе.
Средний сын Василия Бледного, Иван Большой Скопа, стал родоначальником Скопиных-Шуйских. Эта ветвь пресеклась в 1610 году со смертью князя Михаила Васильевича.
Внук Василия Юрьевича, Иван Михайлович Плетень, был выдающимся полководцем своего времени и предводительствовал во время Ливонской войны, в 1542 году воевал с крымцами, в 1544-м участвовал в Казанском походе, а в 1553 году вел переговоры с поляками о перемирии.
Брат Ивана Михайловича, Андрей Михайлович, боярин, был воеводой на Угре и в Новгороде Он составил заговор против Елены Глинской и был посажен ею в темницу. Освободил его Иван Грозный, пожаловав в бояре и послав наместником в Псков.
Андрей Михайлович на этом не успокоился и начал постепенно захватывать все большую власть в Москве. Своей дерзостью и своеволием он так раздражал Ивана IV, что тот приказал отдать его на растерзание псам.
Внуки Андрея Михайловича были близки к трону, а один из них, Василий Иванович, даже стал царем (1606–1610). Василия Ивановича выкрикнули царем его приверженцы после убийства Лжедмитрия I. Вступая на престол, Шуйский пообещал боярам все важнейшие дела решать вместе с ними. Вскоре он был вынужден заниматься восстанием под предводительством И.И. Болотникова. Чтобы прекратить войну между феодалами, он издал Уложение 1607 года, по которому крестьяне становились крепостными за теми владельцами, за которыми они были записаны в писцовых книгах в начале 1590-х годов.
Победив И. И. Болотникова, Василий Иванович столкнулся с новой проблемой — объявился Лжедмитрий II, успешно сражавшийся с войсками Шуйского и обосновавшийся в Тушино. В начале 1610 года племяннику царя, М.В. Скопину-Шуйскому, удалось освободить от войск Лжедмитрия и поддержавшего его польского короля Сигизмунда III север и большую часть Замосковного края. Но 24 июня 1610 года под началом воеводы Дмитрия Ивановича Шуйского, брата царя, войска Шуйского потерпели сокрушительное поражение в битве у села Клушино. Самого Дмитрия Ивановича и его брата Ивана Ивановича, по прозвищу Пуговка, поляки взяли в плен и увезли в Польшу. Иван Иванович был возвращен в Москву и при Федоре Иоанновиче заведовал московским судным приказом.
Неудачи в борьбе с интервентами и недовольство внешней политикой Василия Ивановича привели к мятежу дворян во главе с З. Ляпуновым. 17 июля 1610 года Василий Иванович Шуйский был свергнут и насильно пострижен в монахи. В стране стала править «семибоярщина».
Copyright © 2024 Your Company Name