В большей части научной и учебной литературы чаще всего тиражируются следующие мифы:
— победа Москвы в борьбе за объединение русских княжеств в единое государство была исторически предопределенной;
— Московское княжество было центром освободительного движения против ордынского ига;
— Дмитрий Донской — крупный государственный деятель и полководец;
— литовские князья в XIV–XV вв. стремились поработить русскую землю.
Зададимся вопросом: возможно ли было объединение русских земель в единое государство под властью НЕ московских князей? Существовали ли для этого, кроме субъективного фактора (личного желания князей), объективные предпосылки?
Если такие предпосылки были — что помешало объединению Московской и Литовской Руси в единое государство во второй половине XIV — первой трети XV в.?
И, наконец — каковы могли быть последствия такого объединения?
Характер и особенности будущего единого государства в значительной степени зависели от того, какое княжество объединит остальные земли под своей властью.
В XIII–XV вв. существовала тесная взаимосвязь между процессом объединения русских земель и борьбой за их освобождение от монгольского ига. Поэтому встать во главе объединительного процесса в общерусском масштабе (и в какой-то степени повлиять на характер, особенности будущего единого государства) могло только то княжество, которое возглавит освободительное движение. Таким лидером не могли стать, по крайней мере, временно, ни разоренная и разграбленная Северо-Восточная Русь (Великое княжество Владимирское), ни потерпевшая поражение от Орды и постоянно подвергавшаяся набегам Венгрии и Польши Юго-Западная Русь (Галицко-Волынское княжество), ни находившийся в определенной зависимости от Орды и подвергавшийся постоянному давлению со стороны Ливонского ордена Новгород.
В то же время сохранили свою свободу княжества Западной Руси (Полоцкая земля и др.), а в 40-е гг. XIII в. на окраине Киевской Руси возникло новое государство — Литовское княжество, позже трансформировавшееся в Великое княжество Литовское и Русское. Именно Великое княжество Литовское и Русское стало центром антиордынской борьбы — в то время как московские и тверские князья считали необходимым не бороться с иноземными захватчиками, а укреплять власть оккупантов над русскими княжествами.
В 60-е гг. XIV в. в результате походов Ольгерда и разгрома татар границы Литовской Руси были расширены до устья Днестра и Днепра. В союзе с Тверью Ольгерд стремится вовлечь в объединительный процесс и Северо-восток Руси. Однако походы 1368, 1371 и 1372 гг. закончились неудачей — взять Москву Ольгерд не сумел, и вынужден был признать «отчинные» права потомков Калиты на Владимирское великое княжение, т.е. как бы разделил с ними территорию Руси.
* * *
После победы Москвы на Куликовом поле вырос ее международный престиж.
В 1381 г. переговоры об объединении двух государственных образований — Московской и Литовской Руси — вела Ульяна Александровна Тверская (мать Ягайло, старшего сына Ольгерда, захватившего после кончины Ольгерда власть в великом княжестве Литовском и Русском). В результате был разработан проект соглашения («докончания») об объединении Москвы и Литвы. Среди других пунктов проектом предусматривалось крещение Ягайло в православие и его женитьба на одной из дочерей Д. Донского. Два государственных образования были как никогда близки к решению задачи объединения всех русских земель в единое государство. Это объединение могло стать поворотным моментом в судьбе не только Руси, но и всей Восточной Европы.
Учитывая, что Литовская Русь была более развита, чем Московская Русь, и составляла бы большую часть единого российского государства, можно прогнозировать следующие последствия такого союза:
— в едином государстве могла сформироваться иная форма государственности: вместо самодержавия — сословно-представительная монархия. Именно такой строй был в Литовской Руси;
— свержение ордынского ига могло произойти на 100 лет раньше, чем это произошло в действительности;
— выход к Балтийскому и Черному морям раньше на 3–4 века: Литовская Русь имела выходы к этим морям уже в XIV в., а Россия добилась их только в XVIII в.;
— восстановление разорванных ордынским нашествием связей с Западной Европой;
— более смелое включение в российскую культуру западноевропейских элементов.
Увы... Блестящие перспективы были упущены. В 1382 г. княжества Северо-востока Руси пошли по пути, на котором их ждало столетнее (до 1480 г.) рабство, национальное унижение, разорение и другие до конца еще не осмысленные негативные последствия.
Главной причиной такого поворота событий стала неудачная политика великого московского князя. В августе 1382 г., когда хан Тохтамыш подошел к Москве, Дмитрий Донской вместе со своей семьей бежал из столицы, оставив ее на произвол судьбы. Тохтамыш сжег Москву, Владимир, Звенигород, Юрьев, Можайск, Дмитров, Переславль, Коломну. Власть Орды над Русью была восстановлена в полном объеме. Москва в очередной раз продемонстрировала свою беспомощность.
Это заставило Ягайло искать других, более сильных союзников. В 1385 г. была подписана Кревская уния Литвы и Польши. Ягайло женился на польской королеве Ядвиге. В 1387 г. произошло крещение населения Литвы по католическому обряду.
Следующим, кто после смерти Ягайло в 1392 г. попытался объединить две Руси, был Витовт, племянник Ольгерда, который правил в Литовской Руси в 1392–1430 гг. Витовт умер, так и не реализовав свою программу объединения двух государств. Сыновей у него не было, они умерли в детстве, но был внук — Василий II — законный наследник Владимирской и Московской короны. По воле Витовта он мог бы стать и Литовским государем, объединив тем самым под одной властью все русские земли. Однако историкам ничего не известно о планах Витовта в отношении судьбы своего внука.
Преемники Витовта отказались от общерусской программы, а Василию II (1425–1462 гг.) было не до борьбы с Литвой. Он был вынужден сосредоточиться на региональных проблемах — борьбе со своим дядей, Галицким князем Юрием Дмитриевичем, за Владимирский престол.
Таким образом, во второй половине XIV — первой трети XV в. существовали объективные предпосылки объединения Северо-восточной Руси (Великое княжество Владимирское, позже Московское) и Западной Руси (Великое княжество Литовское и Русское) в единое мощное, развитое в экономическом и военном отношении государство:
— совпадала социальная структура населения;
— городской строй Великого княжества Литовского и Русского при всем своем многообразии не имел принципиальных отличий от городов Северо-восточной Руси до конца XV — начала XVI в. (когда вводится Магдебургское право);
— в социально-экономическом строе Литовской и Московской Руси не было существенных и принципиальных отличий.
Такое развитие событий объективно отвечало национальным интересам большинства русских земель на Северо-востоке Руси. Возможность реализации анализируемой альтернативы была достаточно высокой. Следовательно, будущее объединение русских земель под властью именно Москвы не было предопределено заранее.
Перед Московскими князьями стоял выбор: согласиться на формирование единого российского государства под властью Вильно и потерять статус регионального лидера, или противодействовать этому процессу, открывавшему блестящие перспективы для Руси, обособить развитие Северо-восточных княжеств от других земель некогда единого Киевского государства, но при этом сохранить (и в будущем постараться укрепить) статус регионального лидера. Между национальными интересами и местечковыми московская элита выбрала местечковые.
Объединительным планам литовских князей на территории Северо-восточной Руси активно противодействовала и русская православная церковь, которая в политической жизни единого государства уже не играла бы столь заметной роли, как это было в Московской Руси. Цервковь больше устраивало почтительное послушание московских князей, чем небрежное покровительство Гедиминовичей.
В XIV–XV вв. московские князья были не способны помешать успехам Гедиминовичей в деле объединения русских княжеств в единое государство на Западе и Юге Руси, но у них оказалось достаточно сил (при поддержке церковных иерархов и Орды), чтобы воспрепятствовать этому процессу на Северо-востоке Руси.
Последствия такого выбора общеизвестны и достаточно негативны:
— на столетие (1380–1480) сохранение ордынского ига, другими словами, жизнь в рабстве 4–5 поколений со всеми вытекающими последствиями;
— постепенное угасание вассально-дружинных отношений, т.е. сокращение прав и свобод феодалов;
— разорение городов: неразвитость торговли, ремесла, соответственно — третьего сословия, товарно-денежных отношений, городских, вечевых вольностей;
— деформация духовного начала, менталитета, культуры.
