←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Бенито Муссолини

Фотография Ученый Ученый 06.05 2023

Муссолини капрал Берсальерского полка, декабрь 1916 г.

 

08.jpg

Ответить

Фотография ddd ddd 06.05 2023

Лишившись работы в газете и порвав с социалистами, Муссолини со вступлением Италии в войну был призван в армию и отправился на фронт, где зарекомендовал себя как храбрый солдат.  

ну от как сейчас называется "срочной службы" он утек в швейцарию, где бродяжничал и за это бывал арестован.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 06.05 2023

 

Лишившись работы в газете и порвав с социалистами, Муссолини со вступлением Италии в войну был призван в армию и отправился на фронт, где зарекомендовал себя как храбрый солдат.  

ну от как сейчас называется "срочной службы" он утек в швейцарию, где бродяжничал и за это бывал арестован.

 

Гитлер тоже уклонялся от службы в австрийской армии. Совместными усилиями австрийской и баварской полиции он был доставлен в феврале 1914 г. в Зальцбург, где медицинская комиссия освободила будущего фюрера от военной службы по слабости здоровья. Но когда началась война, Гитлер добровольно вступил в германскую (баварскую) армию, хотя не имел германского гражданства.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 06.05 2023

Муссолини во время ПМВ

 

Покинув должность редактора "Аванти!", Муссолини тем самым лишился своей козырной карты. Естественной реакцией на его уход было сомнение как в искренности его социалистических убеждений, так и в способности к политическому анализу.

 

Критика его "предательства" вскоре сменилась гневом - Муссолини стал издавать новую газету под названием "Пополо д'Италия". Выпуск ежедневной газеты, конкурирующей с "Аванти!", был похож на откровенную подлость. Всем было хорошо известно, что Муссолини мечтал приобрести ежедневную газету. Было похоже, что осуществить это честолюбивое стремление он смог единственным, способом - взяв французские деньги за отказ от курса на нейтралитет.

 

"Пополо д'Италия" субсидировалась в разное время разными воюющими странами, включая Англию и, возможно, даже Россию и Соединенные Штаты. Это не обязательно означает, что Муссолини изменил свои взгляды исключительно ради денег или что позволял финансовым заправилам диктовать ему политику. Тем не менее обвинения в подкупе были для Муссолини больным местом.

 

Еще больше неприятностей Муссолини доставлял тот факт, что социалистическую газету финансировали богатые итальянские промышленники, в том числе "Фиат" и другие компании, стоявшие за вступление Италии в войну. В дальнейшем субсидии поступали непосредственно и от итальянского правительства. Все это еще не значило, что редактор и хозяин одним прыжком присоединился к политической верхушке страны, но связь с большим бизнесом способствовала радикальному изменению его политического лица.

Существенные перемены произошли также и в личной жизни Муссолини. Он стал частенько посещать наиболее фешенебельные рестораны Милана. Не изменяя свои взгляды из соображений наживы, он, без сомнения, рвался к власти и ради нее, как показало время, был готов отказаться от любых принципов. Владение газетой "Пополо д'Италия" обеспечивало ему не только средства на жизнь, но также очень полезную опору для действий на арене национальной политики.

 

Газета начала издаваться 15 ноября 1914 года. Резко выступая против социалистической партии, она все же заявляла, что поддерживает социализм. Ее новизна заключалась в пропаганде войны, которая подготовит почву для социальной революции. Но партия не захотела принять такого социализма и формально исключила Муссолини из своих рядов. Подстрекавший раньше к изгнанию всех уклонистов, он не имел оснований для жалоб; тем не менее Муссолини назвал свое исключение беспримерным актом произвола.

 

К этому времени Муссолини был уже опытным журналистом, способным инстинктивно угадывать общественное мнение и завладевать вниманием читательской массы, опираясь на которую можно было делать следующий шаг в своей карьере. Поиск читателя вынуждал отказаться от последовательности. Муссолини почел за лучшее адресоваться не только к отклонившимся социалистам, но также и к идеалистам-демократам, которые еще раньше него приняли войну. Он обратился к патриотам, стоявшим за "освобождение" Триеста и Трентино от Австрии, и, чтобы привлечь их, начал оправдывать ливийскую войну 1911-1912 годов, которую не так давно осуждал. В то же время он снова и снова повторял, что новая война, к которой он призывает, должна послужить делу освобождения простых людей, а не торжеству национализма и империализма. Италия не должна даже думать о присоединении Далматии, так как югославы - их братья в общей борьбе за свободу. Муссолини не ставил также главной целью войны присоединение Фиуме или Триеста и не предъявлял требований, чтобы итальянская граница продвинулась как можно дальше на север, до самых Альп.

 

В самом начале 1915 года Муссолини еще более сблизился с националистами, уверовав, что если правительство решится вступить в войну, то могут открыться новые и прекрасные перспективы для расширения Италии. Спустя несколько месяцев он заявил, что Триест, Фиуме, альпийская граница, и "несметные богатства" Балкан и Среднего Востока должны стать объектом завоевания. Теперь он настаивал на том, чтобы Италия показала миру свою готовность к "действительно великой войне"; национальная гордость требовала, чтобы миф об итальянцах как о невоинственных любителях развлечений был развеян. И именно здесь голос Муссолини наконец зазвучал истинно по-фашистски.

 

Впоследствии он описывал, как в декабре 1914 года создал "фашио" - группы давления, боровшиеся за вступление Италии в войну. Первые "фашио" (слово "фашио" означает "пучок"), фактически, уже были сформированы несколько месяцев назад группой левых интервенционалистов, многие из которых еще до Муссолини покинули ряды социалистической партии. В декабре эти группы объединились под главенством Муссолини. Он написал для них манифест, показывающий, что марксистские идеи классовой борьбы, по крайней мере на данный момент, остались в стороне. Его новым героем был уже не Маркс, а Мадзини, мечтавший о патриотической войне для приобретения "природных, языковых и расовых границ" Италии.

 

Большинство в парламенте выступало против участия в войне; депутаты предпочитали политику, проводимую консерватором Саландрой, новым премьер-министром страны: заключить сделки с обеими сторонами, чтобы выгадать как можно больше и, возможно, без борьбы. Вне стен парламента почти абсолютное большинство итальянцев также желало сохранения нейтралитета. Даже главные сторонники вступления в войну, включая короля Виктора Эммануила и самого Муссолини, были уверены, что войны хочет только незначительное меньшинство населения, страну можно будет вовлечь в нее лишь обманом.

 

Муссолини начал угрожать гражданской войной и антимонархическим переворотом, если правительство сохранит нейтралитет. В то же время он старался убедить своих читателей в том, что война будет короткой, - всего каких-нибудь несколько недель. Итальянская армия готова к наступлению и сразу же возьмет верх над Германией и Австрией. Экономика, утверждал он, также не испытает никаких трудностей от покрытия расходов на войну. Вскоре события отвергли эти аргументы, как риторическую чепуху, но она уже сказала свое влияние на читателя, особенно на того, кто, по мнению Муссолини, именно это и хотел услышать. Позднее он утверждал, с большими преувеличениями, что его пропаганда была в основном направлена на то, чтобы принудить Италию вступить в мировую войну.

 

Когда парламент отказался действовать, Муссолини потребовал роспуска "этого зловонного чумного пятна, отравляющего кровь нации" и призвал народ готовиться в любую минуту выйти на улицы и начать гражданскую войну. После майского бунта, охватившего широкие массы, политиканы, возглавляемые Саландрой, капитулировали, так как поняли, что только этим путем можно нанести поражение парламентскому большинству. Не посоветовавшись с депутатами, король подписал декларацию, объявляющую войну Австрии.

 

Муссолини назвал эти бунты началом фашистского движения и даже говорил, что подумывал, не воспользоваться ли моментом для захвата власти. Но это была всего лишь мечта; его личный вклад был меньшим, чем он воображал, за ним все еще шло лишь незначительное меньшинство. Однако неоспоримым фактом является то, что Италия была втянута в войну антипарламентскими средствами. Муссолини приветствовал "крещение Италии как великой державы", "кульминационный пункт в мировой истории". Более же мудрые наблюдатели считали вступление в войну плохо продуманным и крайне опасным решением, чреватым не только ценою потерь, но и крушением итальянских политических институтов, ослаблением экономики страны, дестабилизацией общества.

 

Большинство сторонников войны сразу же направились на призывные пункты. Позднее Муссолини заявлял, что тоже сделал это, даже лживо утверждал, что был принят в армию добровольцем. Но армия не горела желанием заполучить такого опасного революционера, а так как он ожидал, что война будет не очень долгой, то предпочел остаться за своим редакторским столом, откуда мог направлять общественное мнение. Игнорируя обвинения в увиливании, Муссолини три месяца ждал призыва на военную службу вместе с другими новобранцами его возраста.

 

Ко времени призыва, в сентябре 1915 года, будущий дуче начал понимать, что его романтическая идея еще одной, "Гарибальдийской", героической и победоносной войны нереальна. Условия в окопах были такими, каких он даже не мог представить. Скоро стало ясно, что он и другие сторонники войны заблуждались: армия, в противоположность тому, что они писали, была очень плохо вооружена и совершенно не готова к войне. Муссолини тут же отреагировал, обвинив правительство в недостаточной подготовке; ему даже не приходило в голову, что годы его пацифистской пропаганды или его риторическая болтовня о легкой победе накладывают и на него какую-то долю ответственности.

 

Враги Муссолини называли его солдатские мемуары 1915-1917 годов неубедительными. Он рассказывал истории о своей отваге во время фронтальных атак на австрийские позиции, писал, что хватал вражеские гранаты и бросал их обратно, прежде чем они взрывались. Вероятно, он выполнял свои воинские обязанности старательно. Ужасная жизнь в залитых водой траншеях, не защищенных от холода, в кишевшей вшами одежде, в "постоянном общении с солдатами - людьми с низким интеллектом" угнетала, но все же он оставался жизнерадостным и бодрым.

Муссолини получил звание капрала, но наградами его не удостоили. Это возмущало его, тем более что звание он принял как должное, а не как награду за заслуги. В какой-то момент он начал заниматься на офицерских курсах, но был отчислен, отчасти из-за своих политических взглядов. В конечном итоге Муссолини дослужился только до сержанта, в то время как его младший брат получил патент на офицерский чин.

 

В феврале 1917 года, во время военной подготовки, Муссолини возился с гранатометом, который слишком нагрелся и взорвался. Погибло несколько человек, а в теле Муссолини врачи обнаружили сорок осколков. Так как ни одна из ран не была серьезной, он получил возможность вспоминать об этом взрыве, как о "самом прекрасном моменте в моей жизни".

В одной из официальных биографий говорится, что с того момента, как Муссолини вынужден был покинуть линию фронта, война для Италии приняла тяжелый оборот. Муссолини любил вспоминать, как мужественно он отказался от обезболивания, когда ему удаляли осколки, и как австрийцы, прослышав, где лежит их злейший враг, пытались убить его, обстреливая госпиталь артиллерийским огнем.

 

Будучи освобожден от военной службы по инвалидности в июне 1917 года Муссолини опять занял должность редактора в "Пополо д'Италия". Без хозяина и руководителя, в тяжелых условиях экономики военного времени газета заметно ослабела, но с его приходом внезапно нашла солидную финансовую поддержку в обмен на дальнейший отход от социалистического направления. Муссолини еще раз продемонстрировал свой бойцовский характер. Он стал бичевать стареющих политиканов, которые не смогли должным образом повести наступательную войну и показали свою слепоту, продолжая поддерживать систему парламентарного правления.

 

В трудный момент, когда от войны не приходилось ждать ничего хорошего, Муссолини всерьез подумывал о том, чтобы опять воодушевить массы идеей свержения парламента и установления диктатуры. Вместе с несколькими недовольными политическими деятелями, а также с самим главнокомандующим, генералом Кадорна, они обсудили план государственного переворота. Но Кадорна отступился, возможно, потому, что не хотел, чтобы политическая власть попала в такие руки.

 

Пробный план революции, составленный столь авторитетными лицами, вызывает желание узнать, собирался ли Муссолини подражать большевикам. С самого начала он смотрел на войну как на первый шаг к революции и, в частности, приветствовал возможность революции в России. Но первые же новости из Петрограда вызвали у него скептическую реакцию. Ленин, писал он, был "соломенным чучелом", трусом, предателем истинно революционного пути: "только татары и монголы могли принять подобную программу"; Ленин был всего лишь новым изданием всероссийского самодержца, если не хуже; он попросту призывал к террору и взывал к животным инстинктам. Русские были примитивным азиатским народом, который следовало штыками загнать обратно за Уральские горы.

 

Гневная реакция Муссолини была результатом того, что выход России из альянса позволил Австрии перебросить больше войск на Альпийский фронт, где итальянцам и так приходилось туго. Ожидания, что народ с энтузиазмом поднимется на борьбу, оказались напрасными. Многие итальянские солдаты были совершенно равнодушны и даже, наоборот, активно настроены против войны.

 

В периоды депрессии Муссолини размышлял о том, что правительство могло бы ввести военное положение и расстрелять десяток-другой трусов, чтобы вдохновить остальных сделать еще одно усилие; простые люди нуждались в принуждении. Надменное и деспотическое пренебрежение Муссолини массами было похоже на отношение Кадорны к своим войскам - отношение, которое содействовало развалу итальянского фронта в сражении при Капоретто.

 

Поражение при Капоретто стало для Италии огромным и неожиданным ударом. Муссолини писал с обычным для него преувеличением, что именно этот день, 24 октября 1917 года, был примером величайшего поражения в мировой истории, добавляя, что ничто в его жизни не вызывало большего чувства унижения. Он упрекал своих прежних соратников-социалистов, а также нового премьер-министра Орландо за пораженческие настроения. Италии необходим был диктатор.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 06.05 2023

Муссолини в форме берсальера

 

1280px-Mussolini_bersagliere.jpg

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 06.05 2023

И.И. БАРИНОВ

(Институт мировой экономики и международных отношений им. Е. М. Примакова, Москва)

УКРАИНА В СТРАТЕГИЧЕСКИХ ПЛАНАХ ИТАЛИИ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД, 1919–1939 ГГ.

 

....Возврат к украинской тематике начался после прихода к власти в Италии фашистской партии и ее лидера Бенито Муссолини. Еще в свою бытность журналистом в 1919-1920 гг. он писал, что Украина способна сломить гегемонию англичан на Черном море и стать оплотом борьбы с большевизмом .

Любопытно, что первоначально внимание Муссолини на Востоке было обращено на Кавказ, откуда поступало около трети необходимой Италии нефти. Этот факт обусловил определенное сближение с Советским Союзом. Вместе с тем, несмотря на хорошие экономические взаимоотношения между Римом и Москвой, Муссолини внутренне не принимал советский строй и надеялся на его возможную ликвидацию в дальнейшем.

Наряду с этим дуче считал, что при вероятном распаде СССР невозможно будет закрепиться на Кавказе без распространения влияния Италии на весь Черноморский регион. Как впоследствии стало известно, еще в 1930 г., в ходе подготовки встречи Муссолини и главы МИД Польши Александра Залесского, намечалось обсудить вопросы независимости не только Кавказа, но и Украины. Подобные намерения порождали слухи о том, что итальянцы проводят тайную подготовку по организации восстания на Украине и Кавказе, для чего даже связались с турецкими оппозиционерами и бывшим украинским гетманом Павлом Скоропадским.

Как указывает немецкий историк Ханс-Адольф Якобсен, здесь проявились и личные амбиции Муссолини, намеревавшегося через Украину и Черное море достичь Кавказа и Центральной Азии, чтобы оттуда грозить британским владениям в Индии (!!!).

Нужно подчеркнуть, что эти представления генетически произрастают из украино-германской публицистики времен Первой мировой войны. В то время представители украинского движения стремились убедить Берлин в незаменимости Украины в борьбе с Антантой, рассматривая ее как некий «мост на Восток» — на Кавказ и в Азию, к тому же обладавший значительным экономическим потенциалом. Некоторые элементы данного дискурса сохранялись и в послевоенной публицистике, в больших объемах выпускавшейся в Италии как украинскими, так и местными авторами.

Очевидно, что с этим интеллектуальным багажом Муссолини познакомил Энрико Инсабато (1878-1963). Этот публицист с авантюрными задатками, бывший анархист, ставший затем ведущим советником итальянского МИД, контактировал с деятелями украинского движения еще со времен Первой мировой войны. По данным польской разведки, Инсабато стал связным между ними и внешнеполитическим ведомством Италии, а, возможно, и самим Муссолини. Намерение Италии участвовать в политических процессах в Восточной Европе привлекало пристальное внимание Организации украинских националистов (ОУН) и ее лидера Евгена Коновальца....

Ответить

Фотография Ученый Ученый 06.05 2023

итальянцы проводят тайную подготовку по организации восстания на Украине и Кавказе

Стоит отметить, что у Бенито Муссолини, кроме геополитического интереса, был к Украине и интерес личный. В 1912 году он познакомился с редактором газеты итальянских социалистов «Аванти», уроженкой Чернигова Анжеликой Балабановой. Между ними вспыхнул роман. По мнению многих биографов Муссолини, она оказала на формирование его личности огромное влияние. Как раз Анжелика познакомила Бенито с работой «Размышления о насилии» французского инженера Жоржа Сореля, презиравшего псевдодемократические «свободы» и признававшего только прямое действие, революционное насилие. Как писал Вадим Скуратовский, «черниговчанка Балабанова сделала из итальянского деревенского увальня высокопрофессионального революционера-интеллектуала, не лезущего в карман за словом. Лезущего туда — разве лишь за пистолетом».

 

Украинская «прекрасная Анжелика» призывала своего героя поджечь ненавистный «буржуазный Рим», чтобы на его месте возник совершенный мир, справедливый и человечный. А после крушения гнилой либеральной демократии в новом обществе должен воцариться бескомпромиссный пацифизм. Простодушной женщине не пришло в голову, что дуче использует аппарат насилия вовсе не для того, чтобы облагодетельствовать страну и человечество. В начале Первой мировой войны между Анжеликой и Бенито происходит разрыв, и их пути расходятся. Бенито покидает «Аванти» и с ноября 1914 начинает издавать собственную газету — «Иль Попполо д’Италия».

 

Итак, Муссолини расстался с прекрасной украинкой, но не потерял интереса к Украине.

 

31 августа 1919 года в газете «Иль Попполо д’Италия» появляется его статья, посвященная взятию войсками УНР Киева. «Украина в будущем может стать главным стратегическим союзником Италии в Европе», — писал лидер итальянских фашистов. Статьи, посвященные Украине и интересам Италии в этом регионе, выходили впоследствии у дуче неоднократно.

 

После прихода фашистов к власти, в 1922 году, в Рим переехали много украинцев. Здесь возник большой украинский центр, во главе которого стоял представитель ОУН при итальянском правительстве, все тот же Евгений Онацкий. У него сложились дружеские связи с секретарем Муссолини, графом Инсабато. В 1937 году последний писал: «Италия, как средиземноморская нация, не может не принимать во внимание огромный экономический вес Черного моря, через которое Италия, подобно средневековым морским итальянским республикам, должна распространять свое экономическое и духовное влияние на прибрежные нации — то есть Украину, Северный Кавказ и Грузию, находящиеся на пути к самому сердцу Азии».

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.05 2023

Обед для Муссолини

 

В 1924 году советский полпред в Италии неосторожно пригласил дуче пообедать, что вызвало серьёзный скандал.

 

1 июля 1924 года советский полпред в Риме Константин Юренев устроил обед для фашистского вождя Бенито Муссолини и его ближайших помощников — маркиза Паулюччи ди Каболи (этот аристократ помогал договориться с дуче о визите) и генерального секретаря МИД Италии Сальваторе Контарини. Сам Муссолини руководил внешнеполитическим ведомством и одновременно занимал пост главы правительства.

 

Официальный приём фашистского вождя вызвал скандал. В Италии своё возмущение высказала коммунистическая партия, причём публично, а в СССР случившееся рассматривалось на

политбюро, которое отреагировало не менее негативно.

 

В то время происходило становление советской дипломатии, и на Кузнецком Мосту (там располагался Народный комиссариат по иностранным делам) ещё не вполне понимали, как общаться с буржуазными государственными деятелями и зарубежными коллегами-дипломатами. Слишком свежа была память о Гражданской войне и иностранной интервенции.

 

Одной из первых западных держав, которая установила политические и торговые отношения с большевиками, стала Италия. В декабре 1921 года де-факто, а в феврале 1924 года — то есть уже после захвата власти фашистами — де-юре, в полном объёме. Тем не менее идеология по-прежнему оказывала огромное влияние на внешнюю политику и дипломатию СССР. Советские послы назывались полпредами (полномочными представителями), от дипломатов требовалась скромность в одежде, при проведении официальных мероприятий роскошь и экстравагантность не допускались. При этом в Москве тщательно следили, чтобы деятельность загранучреждений не вызывала конфликтов с коммунистическими и другими левыми партиями.


В Италии положение было особым, там правил фашистский режим, считавшийся самым страшным врагом рабочего класса и его знаменосца — СССР. Правда, с ним успешно развивалось торгово-экономическое сотрудничество (как позже и с гитлеровской Германией), но крайне важным было соблюдать приличия, что упустил из виду Юренев. Он неосторожно поставил государственные интересы выше идеологических, за что и поплатился.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.05 2023

Константин Юренев, полпред СССР в Италии.

 

jurenev-yurenev_kk.jpg

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 10.05 2023

В Италии положение было особым, там правил фашистский режим, считавшийся самым страшным врагом рабочего класса и его знаменосца — СССР.

это очень громкая фраза

в 1924 году мало кто понимал, на что способен фашизм

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.05 2023

 

В Италии положение было особым, там правил фашистский режим, считавшийся самым страшным врагом рабочего класса и его знаменосца — СССР.

это очень громкая фраза

в 1924 году мало кто понимал, на что способен фашизм

 

Фашисты боролись с коммунистами, в том числе и силовыми методами, в 1926 г. компартия Италии была запрещена. Правда отношения СССР и фашистской Италии были неплохими. 

 

Достаточно сказать, что именно в 1924 г. в Италию приехал Максим Горький, где и проживал до 1933 г. Видимо великий пролетарский писатель лучше себя чувствовал в Италии Муссолини, чем в сталинском СССР. 

Ответить

Фотография Ученый Ученый 17.05 2023

Муссолини подписывает договор о торговле и мореплавании между СССР и Италией, первая статья которого провозглашала установление «дипломатических и консульских сношений» между странами и взаимное признание «единственно законной и суверенной власти» друг друга (де-факто признание Италией СССР). 7 февраля 1924 г.

 

Bundesarchiv_Bild_102-00270%2C_Rom%2C_It

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 17.05 2023

в 1924 г. в Италию приехал Максим Горький, где и проживал до 1933 г. Видимо великий пролетарский писатель лучше себя чувствовал в Италии Муссолини, чем в сталинском СССР. 

да причём тут политика?

ему по здоровью курорт был положен


Муссолини подписывает договор

что это его на угол посадили?

как самое малозначительное лицо?

 

)

Ответить

Фотография Ученый Ученый 17.05 2023

 

Муссолини подписывает договор

что это его на угол посадили?

как самое малозначительное лицо?

 

)

 

Стол не прямоугольный, а многоугольный. Среди сидящих в креслах Муссолини в центре.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 17.05 2023

да причём тут политика? ему по здоровью курорт был положен

С 1921 по 1928 г. Горький постоянно находился за границей, не приезжая в СССР даже на небольшое время.

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 17.05 2023

До 1924 года Горького не впускали в Италию как «политически неблагонадёжного»

Ответить

Фотография Ученый Ученый 17.05 2023

До 1924 года Горького не впускали в Италию как «политически неблагонадёжного»

В 1925 году фашистская полиция провела обыск на вилле Горького в Сорренто, писатель сильно этим возмущался, но в конце концов инцидент был улажен. 

Ответить