В нач. мая 1588 г. И. со свитой, в к-рую входили митр. Иерофей Монемвасийский, архим. Христофор, архидиак. Леонтий и др., прибыл на границу Османской империи и Польши. Выбор пути в Москву через польско-литов. земли определялся желанием И. посетить Западнорусскую митрополию, входившую в К-польский Патриархат. О проблемах и нестроениях в митрополии И. знал по письмам кн. Константина Константиновича Острожского, правосл. Львовского братства и др. И. обратился к великому коронному гетману Яну Замойскому с просьбой о проезде через земли Речи Посполитой и о возможности сделать 1-ю остановку в Замостье (Замосце), имении Я. Замойского близ османско-польск. границы. 20 мая в Замостье к свите И. присоединился вызванный И. из Львова свт. Арсений Элассонский. 3 июня к-польское посольство прибыло в Вильно, где оставалось 12 дней. И. утвердил здесь устав Свято-Троицкого виленского братства и благословил по всем храмам митрополии читать его грамоту о защите правосл. веры. Пообещав рассмотреть дела митрополии на обратном пути, И. продолжил поездку в Москву.
В кон. июня И. прибыл в Смоленск, откуда обратился к царю Феодору Иоанновичу с просьбой о разрешении посетить Москву. На Руси еще не было известно о переменах на К-польской кафедре, и в Москве ожидали, согласно грамоте 1587 г., прибытия К-польского патриарха Феолипта и Иерусалимского патриарха с наказом от всех вост. патриархов, «как соборовать и учинить Патриарха» на Руси. Поэтому, послав навстречу И. почетного пристава С. Пушечникова с разрешением приехать в Москву, царь поручил приставу узнать у И., «каким обычаем патриарх к государю поехал и ныне патриаршество Цареградское держит ли, и нет ли кого другого на этом месте, где Феолипт, бывший прежде патриархом, кто из них двух по возвращении Иеремии будет патриаршествовать, и кроме его нужды, что едет за милостынею, есть ли с ним от всех патриархов с соборного приговора к государю приказ; честь же к патриарху держать великую, такую же, как к нашему митрополиту» (Макарий. История РЦ. Кн. 6. С. 31).
11 июля И. прибыл в Москву, где был встречен с большими почестями и размещен на Рязанском подворье. Через 5 дней И. был принят царем Феодором Иоанновичем и царицей Ириной, одарен серебром, деньгами, соболями. И. передал царю и царице привезенные в Москву святыни, в т.ч. шуйцу ап. Иакова, перст свт. Иоанна Златоуста, часть мощей равноап. имп. Константина. После торжественного приема состоялись переговоры И. с Борисом Годуновым, во время к-рых выяснилось, что И. не готов обсуждать договоренности 1586 г. рус. правительства с Антиохийским патриархом Иоакимом об учреждении Патриаршества на Руси и приехал только «ради милостыни на церковное строение». И. настаивал, что без соборного обсуждения он такой важный вопрос решить не может. Оказавшись фактически под домашним арестом на Рязанском подворье, И. пошел на уступки, предложив Москве автокефалию, подобную той, что имела Охридская архиепископия. При этом необходимо было поминать К-польского патриарха за богослужением и получать от него св. миро. Но к этому времени Русская Церковь полтора века была фактически автокефальной. Советник И. митр. Иерофей Монемвасийский осудил патриарха даже за эту уступку русским. Однако И. продолжил поиски компромисса: он был готов сам, устав от бесконечных невзгод в К-поле, остаться патриархом на Руси. Рус. сторона предложила И. в таком случае резиденцию во Владимире, в Москве при государе останется митр. Иов. И. соглашался стать рус. патриархом только при условии размещения его в Москве. Переговоры Годунова с И. продолжались почти полгода. После 13 янв. 1589 г. И. дал обещание поставить на Руси патриарха из русских и благословить дальнейшее поставление патриарха на Руси Собором рус. архиереев; царь же должен был отпустить его в К-поль.
17 янв. 1589 г. Феодор Иоаннович созвал боярскую Думу вместе с церковным Собором: в Москву прибыли 3 архиепископа, 6 епископов, 5 архимандритов и 3 соборных монастырских старца. Царь объявил, что И. не желает быть патриархом во Владимире. Феодор Иоаннович решил просить у И. благословения на поставление Иова в патриархи града Москвы. В тот же день была собрана Дума с Освященным Собором и государь обратился к Иову, испросив у митрополита мнение относительно учреждения Патриаршества. Иов ответил, что он вместе со всеми архиереями и Освященным Собором «положили на волю благочестивого государя царя и великого князя». Процедура избрания и поставления патриарха была утверждена на основе чина Патриаршего поставления в Византийской Церкви и рус. чина митрополичьего поставления 1564 г. В греч. чине рус. сторону не устроило отсутствие повторной (а в случае с патриархом Иовом третьей) епископской хиротонии (повторение хиротонии принято на Руси при перемещении архиерея с кафедры на кафедру). 19 янв. И. был представлен чин наречения и поставления, и в тот же день И. определил датой наречения 23 янв., а поставление должно было совершиться в ближайшее воскресенье – 26 янв.
23 янв. в Успенский собор прибыли И. и члены Освященного Собора, за исключением митр. Иова. В приделе в честь Похвалы Богородицы, традиц. месте избрания кандидатов в митрополиты, было совершено избрание 3 кандидатов на Патриаршество. Затем все участвовавшие в выборах архиереи во главе с И. прибыли во дворец. Здесь И. доложил царю о кандидатах, и Феодор Иоаннович выбрал Иова. Только после этого избранного патриарха Московского призвали во дворец, и он впервые встретился с И. Здесь же, в царских палатах (а не в Успенском соборе, как предусматривалось в чине, согласованном с И.), состоялось наречение Иова в патриархи. В Успенском соборе И. и нареченный патриарх Иов отслужили краткий молебен.
Поставление 1-го русского патриарха происходило в Успенском соборе Московского Кремля 26 янв. 1589 г.; И. с сонмом архиереев совершил над Иовом полную архиерейскую хиротонию.
В первых числах февр. И. неск. дней провел в Троице-Сергиевой лавре, с началом Великого поста вновь обратился с просьбой отпустить его в К-поль, однако Годунов, ссылаясь на трудности пути зимой, уговорил его подождать еще нек-рое время. Это было необходимо, чтобы подготовить для подписания И. документ об учреждении Патриаршества в Москве – т.н. Уложенную грамоту. Характерной деталью этой грамоты, составленной в царской канцелярии, является упоминание о согласии всех вост. патриархов на учреждение в Москве Патриаршества, что на тот момент не соответствовало действительности. Следующим этапом утверждения Московского патриарха должно было стать внесение его в Патриаршие диптихи на достаточно высокое место. Русские претендовали на то, чтобы Московский патриарх поминался в диптихе 3-м, после К-польского и Александрийского, перед Антиохийским и Иерусалимским патриархами. После подписания грамоты И., получив от царя щедрые подарки (в т.ч. 1 тыс. р. на строительство здания Патриархии в К-поле), уехал в мае 1589 г. из Москвы.
15 июля И. прибыл в Вильно, где к этому времени уже находились митр. Онисифор, епископы и значительная часть священнослужителей. Недавно вступивший на престол кор. Сигизмунд III по просьбе кн. Острожского дал патриарху универсал, которым подчинил ему всех духовных лиц правосл. вероисповедания и предоставил свободу суда в делах Западнорусской митрополии (АЮЗР. Т. 1. С. 226–227). 21 июля И. издал окружную грамоту ко всем епископам митрополии с требованием низложить священников двоеженцев и троеженцев (Monumenta. 1895. P. 181–182). И. вместе с западнорус. архиереями низложил митр. Онисифора как двоеженца. 27 июля кор. Сигизмунд пожаловал грамоту на митрополию архим. минского Вознесенского мон-ря Михаилу (Рогозе). И. сначала отказывался рукополагать архим. Михаила, но затем согласился под давлением власти, предупредив, что не берет на себя ответственность за этот выбор. Хиротония состоялась в Вильно 1 авг. 1589 г. В связи с поставлением нового митрополита И. издал грамоту ко всем православным о непозволительности под угрозой отлучения кому-либо из духовных лиц самовольно священнодействовать и собирать милостыню в польских землях (Ibid. P. 188–189).
6 авг. И. прибыл в Брест, на литургии в день Преображения Господня он поставил своим экзархом Луцкого еп. Кирилла (Терлецкого). В изданной в тот же день грамоте И. предоставил экзарху право надзирать за западнорус. священниками и судить их. Грамота была подписана также Киевским митр. Михаилом и большинством епископов митрополии (Ibid. P. 193–194). Введением в Западнорусской митрополии должности Патриаршего экзарха И. стремился создать противовес власти митр. Михаила, не вызывавшего у него доверия, и обеспечить контроль над положением в митрополии. Особой грамотой И. наделил экзарха теми же правами, к-рые он ранее предоставил митрополиту.
Из Бреста И. отправился в Замостье, где встретился с епископами, а также издал неск. грамот, регулирующих взаимоотношения между епархиями (Ibid. P. 194–201, 203–210). Особое внимание И. уделил укреплению правосл. братств. В Вильно он добился издания кор. Сигизмундом грамоты, утверждавшей права Свято-Троицкого виленского братства, а в Замостье защитил права Львовского братства в конфликте с еп. Гедеоном (Балабаном). Деятельность И. в Западнорусской митрополии получила неоднозначную оценку в историографии. Историки Православия в Речи Посполитой митр. Макарий (Булгаков) (см.: Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 367–368), П.Н. Жукович (Жукович П.Н. Сеймовая борьба правосл. западнорус. дворянства с церковной унией (до 1609 г.). СПб., 1901. С. 90–92), К. Ходыницкий (Chodynicki K. Kościół prawosławny a Rzeczpospolita Polska: Zarys historyczny, 1370–1632. Warszawa, 1934. S. 339–340) и др. считали, что во многом непоследовательные и небескорыстные действия вост. патриархов, в первую очередь И., способствовали углублению конфликтов среди православных в Польско-Литовском гос-ве и подтолкнули западнорус. епископов к заключению Брестской унии 1596 г. Однако анализ документов, связанных с вмешательством И. в дела Западнорусской митрополии в 1588–1589 гг., не подтверждает эту т.зр. Напротив, можно полагать, что поддержка, оказанная К-польским патриархом братствам в их противостоянии епископам, выступления первоиерарха против нарушителей канонов, включая низложение митрополита-двоеженца, свидетельствуют об искреннем и бескорыстном стремлении И. к исправлению церковной жизни своей западнорус. паствы. Благодаря И. в Западнорусской митрополии возобновилась практика созыва Соборов с участием архиереев, духовенства и мирян. Сообщение о намерении патриарха созвать такой Собор в Вильно читается в неск. документах 1588 г. (Monumenta. 1895. N 105, 107). Собор прошел с участием И. в 1589 г., на нем обсуждались мн. вопросы, в т.ч. издание правосл. богослужебных книг. С того времени Соборы в Западнорусской митрополии проводились ежегодно (см. Брестские Соборы). Деятельность И. способствовала укреплению среди православных в Речи Посполитой авторитета К-польского патриарха как верховного пастыря, стремящегося к устранению нарушений в церковной жизни, а также как учителя, от которого можно ждать наставления в вопросах веры (в 1591 львовские братчики просили патриарха прислать его антикатолич. сочинения для публикации в братской типографии и использования в полемике с иезуитами).
В К-поль И. вернулся лишь весной 1590 г. В мае был созван Собор, на к-ром предстояло утвердить Патриаршее достоинство Московского первосвятителя. На этом Соборе в К-поле присутствовали 3 вост. патриарха: И., Иоаким Антиохийский и Софроний V Иерусалимский. Сильвестр Александрийский был болен и к началу Собора скончался. Замещавший его Мелетий Пигас, вскоре ставший новым Александрийским патриархом, не поддерживал И., а потому приглашен не был. На Соборе было 42 митрополита, 19 архиепископов, 20 епископов. И. должен был оправдывать свои действия в Москве. Собор признал патриарший статус за Русской Церковью в целом, а не за одним лишь Иовом, но утвердил за Московским патриархом 5-е место в диптихе. Соборную грамоту в Москву отвез митр. Тырновский Дионисий. Проведенное в 70-х гг. XX в. палеографическое исследование подписей под этой грамотой выявило значительное количество (66 из 106) неподлинных подписей, а также нек-рое количество подписей, полученных уже после окончания Собора (Фонкич. 1974). Вероятно, И. пошел на подлог в расчете на скорейшее получение милостыни из России и хотел создать более представительное впечатление о Соборе, чем он был на самом деле. Расчет И. оправдался, ему была послана щедрая милостыня: омофор, осыпанный жемчугом, золотые богослужебные сосуды, сорок сороков соболей, др. ценные меха. Однако русское правительство было недовольно отсутствием подписи Александрийского патриарха и решением о 5-м месте патриарха Московского в диптихе. Поэтому царь Феодор в посланиях к И. и Александрийскому патриарху Мелетию настаивал на утверждении грамоты об учреждении Патриаршества на Руси Александрийским патриархом и на 3-м месте в диптихе.
Александрийский патриарх Мелетий, к-рый критиковал И. за его действия в Москве, изменил свое отношение и на состоявшемся в К-поле 12 февр. 1593 г. Соборе вост. патриархов признал учреждение Патриаршества на Руси. На Соборе еще раз со ссылкой на 28-е прав. Халкидонского Собора было подтверждено, что Патриаршество в Москве, в городе правосл. царя, законно и что в дальнейшем право избрания Московского патриарха будет принадлежать рус. архиереям, тем самым был окончательно решен вопрос об автокефалии Русской Православной Церкви: К-польский Собор признал ее законной. Собор 1593 г. подтвердил 5-е место рус. Первосвятителя в диптихе.
Новиков Н.Е. Иеремия II // Православная энциклопедия