Наше общество склонно сострадать слабым. Когда мы слышим о восстании в Египте, или в Ливии, или еще где-нибудь, нас инстинктивно тянет встать на сторону отважных ребят, выступивших против Власти.
Проблема в том, что многие попытки переворота выглядят не слишком вдохновляющее. Фактически, зачастую они граничат с буффонадой.
Вот, например ... #5. Как Уфкир решил протаранить королевский самолет в воздухе
Если ты злой диктатор, тебе нужны такие же злые приспешники. А трудность со злыми приспешниками в том, что рано или поздно они задумываются: «Постойте, я ведь тоже могу быть главным». У этого сценария есть только одна светлая сторона – иногда получается смешно.
Например, в нашей истории приспешника звали Мохаммед Уфкир (Mohamed Oufkir). В 1960-х годах он был советником и правой рукой короля Марокко Хасана II и делал для него грязную работу - разумеется, речь не идет об уходе за садом. Он жестоко подавлял протесты, шпионил за собственным народом и заставил исчезнуть столько людей, что французский суд в итоге признал его виновным в убийстве. Мохаммед Уфкир был именно таким помощником, о каком только любой суперзлодей мог бы только мечтать. Однако, как и следовало ожидать, его, в конце концов, одолели амбиции.
В начале 1970-х годов Уфкир устал быть вторым, заручился поддержкой среди марокканских военных и решил заняться старой доброй «недемократической сменой власти».
В 1972 году король Хасан отправился на конференцию во Францию. Почуяв свой шанс, Уфкир привел в действие заранее подготовленные планы и, когда король Х. полетел обратно, отправил не один, не два, а целых три истребителя перехватить его самолет над Средиземным морем. Это не должно было составить проблемы - на их стороне было преимущество неожиданности, к тому же это все-таки были три истребителя против одного безоружного и беззащитного Боинга-727.
Однако Уфкир не учел, что за штурвалами его истребителей сидели три клоуна. Самолеты уже начали обстреливать королевский лайнер, когда пилоты обнаружили, что на борту у них только учебные боеприпасы, способные причинить не больше вреда, чем игрушечный пистолет. И тут одному из них пришла в голову блестящая идея просто протаранить цель в воздухе.
В этот момент король лично связался с ними по радио и – своим голосом! – сказал им прекратить огонь, так как «тиран» уже убит. Обрадовавшись, что этот парень (голос которого по случайному совпадению не отличался от голоса человека, которого они должны были устранить) заявил им, что король мертв, пилоты вернулись домой. Задача выполнена!
Когда они поняли, что произошло, король уже приземлялся в Рабате, столице Марокко. Приземлившись, он сразу же приказал арестовать несколько сотен нелояльных офицеров и уже был готов взяться за бывшего друга Уфкира. Однако Уфкир вовремя «совершил самоубийство», и король Хасан продолжил спокойно править своей страной, пока в 1999 году не умер от сердечного приступа.
#4. Как девять расистов решили стать завоевателями
Можете себе представить, как выглядела бы попытка что-нибудь завоевать в исполнении дошкольников? Вот и мы не могли бы. К счастью, операция «Рыжий пес» (Operation Red Dog) дает возможность наглядно это представить – только нужно заменить замурзанных малышей, штурмующих берег на трехколесных велосипедах и игрушечных тележках, на сторонников превосходства белой расы. Прибавьте характерные прически «маллет» и джинсовые шорты – но суть останется та же.
Эта история началась в 1979 году, когда политик-расист Дэвид Дьюк (David Duke), в котором явно пропал талант свахи, свел американских куклуксклановцев с канадскими неонацистами. Безусловно, их взаимная любовь, основанная на ненависти к темнокожим, должна была заставить их навеки соединиться и вместе заняться расовыми войнами. Но вот беда – как назло для бизнеса «любителей ненавидеть» не нашлось подходящей ниши на рынке.
В результате они разработали до непристойного нелепый план, который вполне подошел бы очередному злодею из «бондианы»: вторгнуться в какую-нибудь страну и установить в ней марионеточное правительство, которое будет дружественно относиться к их деловой активности – потому что вести дела в Канаде или в Соединенных Штатах для них было бы безумием.
Свой выбор они остановили на Доминике. На их стороне был бывший премьер-министр и все такое. К тому же, финансировать эскападу предложили представители Южной Африки, в которой тогда был период апартеида, - как будто разношерстная команда заговорщиков не была достаточно расистской и без этого. К началу 1981 года героические завоеватели были готовы начинать – только вот «готовы» оказалось очень субъективным понятием. Первая их ошибка, вероятно, заключалась в том, что они привлекли к делу людей, которые совершенно не разбирались в проведении спецопераций. Они купили только одно судно – ошибка номер два. И, наконец, они вывесили на этом единственном судне, стоявшем у причала в Новом Орлеане флаг со свастикой – ошибка номер три.
После этого заговор окончательно превратился в комедию.
Первоначально нанятая ими на торговое судно White Power команда почему-то испугалась и ушла, поэтому им пришлось нанимать нового капитана и экипаж. Новый капитан примерно через пять минут понял, что дело нечисто и сразу же доложил о странной компании в Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию (БАТО). Бюро арестовало бывшего премьер-министра Доминиканы, вокруг которого вращался весь план. И вот тут произошло самое интересное: все раскрылось, главная фигура заговора в тюрьме – но наши герои все равно не отказались от своей идеи вторгнуться в Доминикану.
Через несколько дней, без капитана и премьер-министра оставшиеся девять заговорщиков погрузились на судно в Новом Орлеане – и после этого БАТО их, наконец, арестовало. Тогда и выяснилась главная проблема всего мероприятия: трое из девяти участников вторжения были агентами Бюро, работавшими под прикрытием. В итоге заговорщики получили по три года тюрьмы за попытку переворота, которая даже не началась. Журналисты быстро прозвали это фиаско «Лужей свиней», по аналогии с высадкой в Заливе свиней.
#3. Как де Мале хотел захватить власть во Франции с помощью поддельных документов
В 1812 году Клоду-Франсуа де Мале (Claude Francois de Malet), простому французскому парню и бывшему мушкетеру, пришла в голову блестящая мысль – он решил свергнуть режим Наполеона.
Не важно, что у него не было поддержки в армии и что он находился в сумасшедшем доме... все это не имело значения. Его поддерживали несколько роялистов, стремившихся усадить на трон короля, и у него было то, что необходимо любому заговорщику: безумный взгляд.
Пока Наполеон Бонапарт сражался в России, Мале сбежал из лечебницы, сумел украсть генеральскую форму, с удовольствием ее нацепил и подделал официальные бумаги, с помощью которых он рассчитывал осуществить свой отчаянный план. В чем заключался план? Сказать всем, что Наполеон мертв и теперь главным стал он.
Первым, к кому обратился с этой новостью «генерал» Мале, был один из полковников французской Национальной гвардии. Увидев новенькие бумаги, полковник сразу же поверил каждому слову генерала. Заставило ли его сомневаться то, что он никогда прежде не видел этого человека, или то, что документы приказывали арестовать нескольких сподвижников Наполеона? Non. Не повредил делу и тот факт, что среди документов был приказ о производстве именно этого полковника в генералы. Надо отдать Мале должное, он умел быть убедительным.
Итак, свежеиспеченный генерал дал фальшивому генералу солдат, и фальшивый генерал отправился к тюрьме Ла Форс освобождать своих старых дружков. Никто и глазом не моргнул – может быть потому, что на этой стадии Мале начал стрелять несогласным в лицо. Это, конечно, кое-что объясняет.
Мале едва не взял под свою команду все находившиеся в Париже войска, однако он допустил одну большую ошибку: дал присмотреться к своим фальшивым бумагам. Полковник Жан Дусе (Jean Doucet) оказался не тем человеком, которого было легко соблазнить лишней звездочкой на мундир, и к тому же он знал, что Наполеон писал письма уже после названной Мале даты смерти. О том, что он помнил предыдущую деятельность Мале и был в курсе, что тот провел немало времени в сумасшедшем доме, можно уже не упоминать.
Представьте себе, что ваш начальник не пришел по болезни на работу, и тут явился временный сотрудник, которого когда-то уволили за свисающие джинсы, и заявил, что теперь он здесь командует. Если подумать, все это чем-то напоминало эпизод из сериала «Офис» («The Office») - только вот героев «Офиса», - в отличие от Клода де Мале и его сообщников - в итоге никто не арестовывал, не судил и не казнил.
#2. Как затонул корабль, на котором восставшие офицеры держали премьер-министра
Следующая история известна как «Восстание на “Манхэттене”». Не волнуйтесь, речь пойдет не о движении Occupy Wall Street – «Манхэттеном» назывался корабль, который Соединенные Штаты подарили Таиланду в качестве акта доброй воли. Однако во время церемонии передачи младшие офицеры Таиландского королевского флота решили, что премьер-министру Плеку Пибунсонграму (Plaek Phibunsongkhram) пора уходить, поэтому захватили его и заперли на корабле Sri Ayutthaya.
До этого происходящее выглядело нормальным переворотом: премьер-министр находится в заложниках у Королевского флота и его держат на корабле. К сожалению, дальнейших планов у заговорщиков не было. Они надеялись, что не посвященные в план офицеры сразу же их поддержат – этого не произошло. Они думали, что сторонники премьер-министра начнут переговоры, чтобы спасти его жизнь – произошло нечто противоположное.
Через шесть часов после похищения армия объединилась в полицией, и они вместе атаковали мятежный корабль, на котором держали Пибунсонграма. Черт возьми! Кто бы мог об этом подумать!
При этом военные не ограничились предупредительными выстрелами – они разбомбили корабль ко всем чертям. По нему лупили, пока он не затонул. Интересно, что одним из немногих выживших оказался сам Пибунсонграм, невредимым выплывший на берег. Похоже, то обстоятельство, что его чуть не прикончила собственная армия, его совсем не обеспокоило. Видимо, по сравнению с поведением флота, поведение армии выглядело абсолютно лояльным.
Оказавшись без заложника, планов и самоуважения заложники были вынуждены сдаться. После этого флот был полностью распущен – просто так, на всякий случай, чтобы не думали о себе слишком многого.
#1. Как Гитлер попытался захватить пивную
Потенциальные повстанцы, обратите внимание: это история о том, что все, что вам нужно для успеха – это сила воли. Хотя нет, стойте! Это же история про Гитлера.
До того как стать воплощением зла, Гитлер был всего лишь сердитым типом со своей бандой. 8 ноября 1923 года власти Веймарской республики организовали дебаты в пивной, как это принято в Германии. Молодой Гитлер решил, что пришел его час.
Кстати, «пивная» - это совсем не значит какой-то захудалый кабак с танцульками, катанием на механических быках и так далее. В данной конкретной пивной помещались 3 тысячи человек, пришедших на выступление баварского лидера Густава фон Кара (Gustav Ritter von Kahr), они пили и слушали… пока в дверь не ворвался Гитлер с 20 соратниками из Немецкой рабочей партии. В чем заключался их «план»? Похитить трех лидеров Баварии, и держать их под прицелом, пока они не перейдут на сторону восставших.
У Гитлера было два козыря – пулемет и 600 штурмовиков (может быть, лучше сказать 601 козырь). Пулемет был нацелен на дверь, а штурмовики окружили здание. Адольф вскочил на стул, выстрелил в воздух и проорал:
«Национальная революция началась! Зал окружен 600 людьми. Никто не имеет права уходить. Баварское правительство и правительство в Берлине низложены. Будет сформировано новое правительство. Казармы рейхсвера и полиции захвачены, рейхсвер и полиция уже подняли флаги со свастикой!»
Это заявление было бы сильным, будь оно правдой – например, если бы люди Гитлера в самом деле захватили казармы. Однако единственное, в чем слова будущего фюрера не расходились с действительностью, было то, что никто не мог покинуть пивную – из-за пулемета. Всех трех членов правящего триумвирата отвели в отдельную комнату, где Гитлер заставил их танцевать, стреляя им под ноги. При этом он призывал их присоединиться к своему правительству. К его полнейшему удивлению все трое отказались.
Это был первый сбой в планах: путчисты всерьез думали, что власти смирятся и просто передадут им ключи от национального Audi. Когда этого не случилось, Гитлер вышел к толпе и сделал то, что у него получалось лучше всего – произнес громовую речь. Самое интересное, что публика была восхищена. Казалось, на этом – все кончено! Начинается эпоха нацистов!
Не совсем так. Решив, что он уже победил, Гитлер покинул пивную, и оказалось, что никто не знает, как поступать дальше. На следующий день кто-то крикнул: «Марш!», и 2 тысячи нацистов просто отправились бродить по улицам Мюнхена в смутной надежде, что к ним присоединятся армия и полиция.
Однако участники марша не смогли вдохновить миллионы сторонников. Вместо этого их ждали пули и аресты. После того, как началась стрельба, Гитлер, к этому моменту снова присоединившийся к процессу, уехал на автомобиле, предоставив своих сторонников – 16 из которых были убиты - их собственной судьбе. Позднее его арестовали и отправили в тюрьму за государственную измену.
В идеальном мире после этого мы знали бы об Адольфе Гитлере только то, что он был шутом, который поднял восстание и убежал с плачем, как только в ход пошло оружие. Как было на самом деле, все знают.
Неловко получается, когда человек берет на себя роль провидения. Так и знаменитый заговор против Ришелье мог оказаться ненужным, если бы заговорщики вооружились терпением и предоставили кардинала судьбе, уготованной ему Всевышним.
Аристократическая оппозиция кардиналу Ришелье продолжала существовать до самой его смерти. В 1642 году серьезной угрозой его власти стал королевский фаворит Анри Куаффье де Рузе, маркиз де Сен-Map, которого он сам представил Людовику. В то время кардинал полагал, что красивый молодой человек, сын маршала Эффиа, сможет став фаворитом, удовлетворить духовные запросы короля, не представляя угрозы собственным позициям министра.
Сен-Мар в качестве доверенного лица короля сменил некую мадемуазель От-фор, так как Ришелье считал, что она интриговала против него. Однако Сен-Мар обладал политическими амбициями, которые вышли на передний план, когда он окончательно вскружил голову королю В девятнадцать лет фаворит удостоился должности главного конюшего – отсюда и пошло прозвище «мсье Главный», по которому его узнавали при дворе.
Сен-Мар собирался жениться на княгине Марии де Гонзаг, опытной честолюбивой придворной кокетке, которая, однако, поставила ему условие, чтобы он получил титул герцога или коннетабля Франции Сен-Мар обратился за помощью к Ришелье «Не забывайте, – холодно заметил кардинал, – что вы лишь простой дворянин, возвышенный милостью короля, и мне непонятно, как вы имели дерзость рассчитывать на такой брак Если княгиня Мария действительно думает о таком замужестве, она еще более безумна, чем вы»
Не произнеся ни слова, Сен-Мар покинул Ришелье, дав клятву отомстить всемогущему правителю страны Первый его шаг закончился еще большим унижением Уступая настойчивой просьбе своего фаворита, Людовик XIII явился на заседание Государственного совета в сопровождении Сен-Мара Король заявил, что Сен-Мару следует познакомиться с правительственными делами и с этой целью он назначает его членом этого высокого учреждения На этот раз пришла очередь Ришелье промолчать Он все же устроил так, чтр на заседании обсуждались совсем маловажные дела Оставшись один на один с королем, Ришелье предупредил Людовика об опасности нахождения в Совете несдержанного и болтливого фаворита, который может с легкостью разгласить доверенные ему государственные секреты Король согласился с этими доводами и как всегда уступил Ришелье.
Хотя Людовик и был увлечен фаворитом, он видел его недостатки и время от времени пенял ему за расточительность и распутный образ жизни Отношения между королем и Сен-Маром прерывались бурными вспышками гнева Временами Ришелье приходилось вмешиваться, к немалому раздражению Сен-Мара, который пришел к мысли о том, что его влияние на короля лишь усилится, если кардинал уйдет в отставку Он умолял Людовика взять на себя ответственность за внешнюю политику Франции и внушал королю, что единственная причина затянувшейся, надоевшей всем войны с Габсбургами – упрямство Ришелье Теперь, после стольких одержанных побед, продолжал Сен-Мар, можно было бы предложить Мадриду и Вене мир на приемлемых условиях и тем самым положить конец страданиям народа Сен-Мар осторожно намекал, что Габсбурги тем охотнее пойдут на уступки, чем скорее будет устранен главный виновник войны – ненавистный всем Ришелье.
Мсье Главный уверял друзей, что однажды Людовик XIII, посетовав на упрямство и неуступчивость своего министра, сказал «Хотел бы я, чтобы против него образовалась враждебная партия, такая, какая существовала в свое время против маршала д'Анкра» Сен-Мар принял эти слова короля как руководство к действию.
Фаворит мог рассчитывать на поддержку Гастона Орлеанского и его друзей Среди них был герцог де Бульонский, сеньор Седана, и Франсуа де Ту, сын знаменитого историка, носившего то же имя, который выполнял роль посредника.
Обсудив ситуацию, заговорщики пришли к выводу, что убить Ришелье – это полдела, важно изменить политический курс В декабре 1641 года заговорщики составили проект тайного договора с Испанией Франция обязывалась разорвать союзные отношения с Соединенными провинциями (Нидерландами), Швецией и германскими протестантами, а также вернуть Испании все захваченные у нее в ходе войны территории Испания, со своей стороны, обещала Гастону военную помощь, а также возвращение военных приобретений во Франции Таким образом, речь шла о восстановлении довоенного status quo с очевидными минусами для Франции, лишавшейся своих традиционных и новых союзников При таких условиях заговорщики уже не могли ограничиться смещением кардинала Гастон Орлеанский намеревался в случае удачи заговора занять престол, Сен-Мар – место Ришелье.
3 февраля 1642 года Людовик XIII в сопровождении Ришелье со всем двором отбыл из Фонтенбло в Лангедок В соответствии с планами летней кампании 1642 года решающим направлением было избрано пиренейское предполагалось овладеть провинцией Руссильон Король решил лично возглавить армию, которая должна была наступать на этом направлении Королева Анна Австрийская осталась в Париже, так же как и некоторые другие участники заговора, в том числе и принцесса де Гонзаг Герцог Бульонский по распоряжению короля отправился в Пьемонт на смену графу д'Аркуру, отозванному во Францию Гастон и Сен-Мар сопровождали Людовика XIII Трудно сказать, случайно или по воле министра-кардинала, но участники заговора оказались разобщенными.
Первым попытался дать отбой герцог Бульонский В беседе с Гастоном Орлеанским он откровенно выразил свои сомнения в способности Испании реально поддержать заговор «Хотим мы того или нет, монсеньор, но после поражения, нанесенного Австрийскому дому, испанцам не на что больше надеяться Граф де Гебриан утвердился на столь выгодных позициях, что их [испанцев] дела в Голландии будут обречены, если голландцы захотят хотя бы немного помочь королю» Испания была озабочена теперь исключительно спасением своих нидерландских провинций.
А Сен-Мар тем временем не оставлял попыток получить от короля формальное согласие на устранение кардинала Он даже признавался, что готов лично убить его, но только с санкции короля Фаворита поддержал капитан королевских мушкетеров де Тревиль, пользующийся полным доверием Людовика XIII Король был шокирован «Но, – писал Людовик канцлеру Сегье, – когда он зашел столь далеко и сказал мне, что пришло время избавиться от моего названного брата, и предложил себя для исполнения, я пришел в ужас и содрогнулся от его злокозненных мыслей»
Так и не добившись письменного согласия короля, Сен-Мар и его друзья решили действовать на свой страх и риск Убийство Ришелье по сигналу мсье Главного намечено было осуществить в Лионе, где король, кардинал и сопровождавшая их многочисленная свита должны были сделать остановку по пути к Руссильону.
17 февраля 1642 года королевский кортеж прибыл в Лион.
Сен-Map сговорился с де Тревилем, руководившим охраной короля, разместить надежных людей в комнатах, прилегающих к кабинету, в котором ежедневно работали Людовик XIII и первый министр. По сигналу Сен-Мара заговорщики должны были ворваться в кабинет и заколоть кардинала прямо на глазах короля.
Воспользовавшись моментом, когда Людовик XIII остался один, Сен-Мар прошел к нему и вновь завел разговор об устранении кардинала. Их разговор становился все более оживленным. Сен-Мар забыл об осторожности.
Внезапно он остановился на полуслове, увидев широко раскрытые от ужаса глаза Людовика XIII Оглянувшись, Сен-Мар увидел за своей спиной кардинала. А за ним – капитана его гвардейцев де Бара. Страх и оцепенение охватили Сен-Мара. Наконец мсье Главный встал со стула и удалился. Позднее он расскажет сообщникам, ожидавшим совсем рядом сигнала, что был во власти какого-то наваждения, парализовавшего сознание, энергию и волю.
Случай был упущен и больше уже никогда не представится ни Сен-Мару, ни кому-либо другому. После инцидента в Лионе кардинал повысил бдительность и уже нигде, включая королевские покои, не появлялся без надежной охраны.
13 марта 1642 года Людовик XIII и Ришелье прибыли в Нарбонн, откуда должны были руководить наступательными действиями французской армии на испанский Руссильон.
Воспользовавшись французским наступлением на Каталонию, Сен-Мар усилил нажим на Испанию.
Его тайный агент, виконт де Фонтрай был удостоен аудиенции у самого Филиппа IV, что должно было подчеркнуть значение, которое в Мадриде придают успеху заговора. После завершения всех формальностей Фонтрай отправился в обратный путь, увозя зашитый в камзоле экземпляр подписанного договора, ратифицированного Филиппом IV, и личное послание короля Испании Гастону Орлеанскому.
Однако даже разослать копии договора заговорщикам, находившимся в тот момент в разных местах, оказалось делом весьма нелегким. Повсюду сновали шпионы кардинала, Сен-Мар, например, подозревал аббата Ла Ривьера, доверенного советника Гастона Орлеанского. И не без основания —Ла Ривьер был агентом Ришелье. Пока искали способы пересылки договора, один экземпляр его очутился в руках кардинала!
Остается тайной, каким образом разведка Ришелье добыла текст договора с Испанией. Исследователи три столетия никак не придут к согласию по этому вопросу.
Некоторые историки даже полагают, что заговорщиков мог выдать сам глава испанского правительства, граф Оливарес, в обмен на определенные компенсации со стороны Ришелье.
Так или иначе, к 11 июня Ришелье располагал достаточным числом доказательств, чтобы действовать против заговорщиков Людовик XIII узнал о заговоре в Нарбонне днем позже. Порядком расстроенный этой новостью, он приказал арестовать Сен-Мара, де Ту и герцога Бульонского. Что касается Гастона Орлеанского, тому было обещано королевское прощение при условии, что он откроет все, что знает. К 7 июля он признал свое соучастие в заговоре, но всю вину за происшедшее возложил на Сен-Мара. Фонтрай успел бежать за границу.
Что же касается герцога Бульонского, то его спасла жена. Герцогиня довела до сведения Ришелье, что, если ее мужа казнят, она сдаст крепость Седан испанцам. Герцог был помилован.
Следствие по делу Сен-Мара шло своим ходом Главный обвиняемый отрицал намерение убить первого министра. Он настойчиво твердил, что никогда не пошел бы на это без приказа короля. Сен-Мар даже рассказал о своих частых беседах с Людовиком XIII на эту тему. Но, конечно, самое тяжелое обвинение – это тайный сговор с врагом, причем с врагом, находящимся в состоянии войны с Францией. За одно только это полагается смертная казнь.
Ришелье решил провести суд со всеми формальностями, предписанными законом. А это было совсем нелегким делом. Ведь разведка Ришелье добыла лишь копию секретного договора, заключенного заговорщиками с Испанией. Кто мог удостоверить аутентичность этого документа? Здесь Ришелье снова использовал предательство герцогов Орлеанского и Бульонского. Он потребовал и получил от них письменные заявления, подтверждающие соответствие копии оригиналу договора.
Но и это было еще не все. Министр ясно дал понять канцлеру Сегье, руководившему процессом, что ожидает вынесения смертного приговора не только Сен-Мару, но и его другу де Ту, которого считал более умным и, следовательно, более опасным врагом. Между тем не было никаких доказательств прямого участия де Ту в заговоре. Он, правда, ездил по поручению Сен-Мара к герцогу Бульонскому, но еще до того, как заговор окончательно созрел. Герцог Буль-онский показал, что его разговоры с де Ту касались лишь плана поездки Гастона Орлеанского в Седан. А брат короля даже засвидетельствовал, что де Ту не раз отговаривал Сен-Мара от организации заговора. Чтобы выполнить приказ кардинала, Сегье и его коллегам не оставалось ничего другого, как сослаться на закон 1477 года, предусматривавший казнь за недонесение о готовящейся государственной измене. Этот закон с тех пор ни разу не применялся, и даже в комиссии, составленной Ришелье, трудно было рассчитывать на то, чтобы собрать большинство голосов в пользу смертного приговора.
Тогда Ришелье предписал организовать провокацию. Сен-Мару было объявлено, что де Ту дает против него показания. А вот если бывший фаворит сам признается во всем, он избежит пытки и смертной казни. После этого Сен-Мар показал, что де Ту было известно об изменнических отношениях с Испанией. На очной ставке с Сен-Маром де Ту признал, что знал о договоре с Мадридом, но только после его заключения. Он добавил, что не говорил об этом в надежде спасти друга, ради которого готов пожертвовать жизнью. Комиссии ничего больше и не требовалось. Правда, несколько судей еще колебались. Если смертный приговор Сен-Мару был вынесен единодушно, то в отношении де Ту голоса разделились. Тогда Сегье, чтобы покончить с нерешительностью некоторых членов комиссии, заявил: «Подумайте, господа, об упреках, которые посыплются на вас, если вы осудите фаворита короля и избавите от наказания вашего собрата, так как он облачен в такую же мантию, как ваша» (де Ту был парламентским советником). Оба обвиняемых были присуждены к обезглавливанию и конфискации имущества. Де Ту был приговорен одиннадцатью судьями из тринадцати, двое отказались послать его на смерть.
В тот же день, 12 сентября 1642 года, они были доставлены в карете на Плас-де-Терра, где при огромном скоплении народа были обезглавлены. Они мужественно приняли смерть, вызвав откровенную симпатию многотысячной толпы, из которой раздавались враждебные кардиналу выкрики и угрозы. «Мсье Главный, – писал Ришелье, – встретил смерть с достоинством и неким притворным презрением к ней, он был высокомерен даже на эшафоте… Господин де Ту встретил смерть с куда меньшим спокойствием, продемонстрировав, однако, глубокую набожность и смирение».
По мнению некоторых современников, разделяемому и отдельными историками, протоколы суда были частично искажены по приказу Ришелье: кардиналу важно было уничтожить следы того, что сам Людовик XIII первое время поощрял интриги Сен-Мара против всемогущего министра. Это обвинение никогда не было доказано.
25 октября Ришелье направил королю письмо, в котором пытался преподать ему уроки, вытекающие из «дела Сен-Мара». Он буквально потребовал положить конец фаворитизму как явлению, представляющему серьезную опасность для государства Король, писал Ришелье, должен управлять, опираясь только на своих министров, полностью доверять им, добиваться исполнения всех принимаемых решений, «время от времени очищать двор от злонамеренных умов… в целях предотвращения зла, которое зачастую ведет к необратимым последствиям (как это было в случае с мсье Главным), когда пренебрегают этой опасностью».
Людовик XIII в течение девяти дней не отвечал своему министру, который 5 ноября направил ему новый «меморандум» с новыми, более откровенными упреками в связи с «делом Сен-Мара». Король по-прежнему молчал.
В течение недели государственный секретарь Савиньи ведет по поручению Ришелье безнадежные переговоры с Людовиком XIII. А здоровье кардинала тем временем ухудшалось с каждым днем.
Наконец король сдался и 20 ноября передал Савиньи письмо, адресованное первому министру. Подтвердив свое полное доверие к нему, Людовик XIII обещал удалить от двора мсье де Тревиля и еще трех человек, замешанных в заговоре Сен-Мара: Тилладе, Ла Салля и Эссара. Все они были отправлены в ссылку с сохранением, правда, пенсий и званий. Король заверил Ришелье, что будет продолжать войну до тех пор, пока не обеспечит Франции мир на выгодных условиях. Ни одно территориальное приобретение в ходе войны не будет возвращено противнику.
Простите, но Мале был не "генералом", а самым настоящим генералом, безо всяких кавычек. В годы французской революции, он получил звание бригадного генерала. (Звание, которое имел Бонапарт после Тулона). А в сумасшедших домах при Наполеоне, как и при Брежневе оказывались не только психи, но и диссиденты.
Поддержали Генерала не только роялисты, но большей частью республиканцы.
Насчёт "безумного взгляда" не в курсе, но по-видимому Мале, был психически совершенно нормален. У него был вполне продуманный и ясный план захвата власти, а в качестве главы правительства он собирался пригласить знаменитого генерала Моро, который в в популярности и военном таланте уступал только Бонапарту. Заговор Мале едва не удался. Около трёх часов Париж подчинялся заговорщикам. Солдаты гарнизона, узнав о "гибели императора" даже "вздохнули с облегчением". (Как выяснилось, к досаде Наполеона, они совсем не вспомнили о Римском короле). Заговор провалился, но вполне мог бы увенчаться успехом.
На суде, на вопрос прокурора: "Кто ваши сторонники?" Мале остроумно ответил: "Вы и вся Франция, если бы я победил!"
«Мятеж не может кончиться удачей, В противном случае его зовут иначе.» (с) Спасибо за чудный рассказ. Очень интересно.
Подробнее смотрите монографию Дж.М.Туган-Барановского «Наполеон и республиканцы». Заговор неплохо освещён и в художественной литературе. У Пикуля есть недурной роман «Париж на три часа». Анатолий Левандовский (доктор исторических наук и по совместительству талантливый исторический беллетрист) написал повесть «Потомок Микеланджело», о антибонапартисте Филиппо Буонаротти. Заговору Мале там тоже уделено немало внимания. Кратко и довольно поверхностно касался заговора Андре Моруа в одной из первых глав своей биографии Виктора Гюго.
Сообщение отредактировал Болингброк: 17.03.2012 - 00:36 AM
