1
Капитан Борис Капустин и старший лейтенант Юрий Янов служили в 668-м бомбардировочном авиационном полку 132-й бомбардировочной авиационной дивизии 24-й воздушной армии Группы советских войск в Германии.
Утром 6 апреля 1966 года они получили приказ перегнать на другой аэродром перехватчик Як-28П. Не самое сложное задание, но его выполнение пришлось отложить из-за нелетной погоды. «Добро» на вылет было получено только в 15:00.
Вскоре после взлета самолет начал стремительно терять скорость. Случилось почти невозможное — у истребителя отказал сначала первый двигатель, а спустя несколько минут — второй. Специалисты полагали, что отказ двух независимых систем почти невозможен, но на самолете Капустина и Янова случилось именно так.
Як-28 неудержимо потянуло к земле, которую не было видно из-за облачности. Капустин птылася перезапустить двигатели с помощью системы автономного запуска и кислородной подпитки, но у него ничего не вышло. Когда машина вынырнула из облаков, под ней оказался огромный город — Берлин.
Счет пошел на секунды. В такой ситуации экипаж должен был катапультироваться. Но машина, почти потерявшая остатки управления, падала на густонаселенные кварталы Берлина. Это означало гибель сотен людей на земле.
Капустин скомандовал штурману: «Прыгай!» «Командир, я с тобой! Прыгнем вместе», — ответил Янов. Этот ответ не был бездумной бравадой или бахвальством. Юрий Янов знал — его катапультирование нарушит аэродинамику падающего самолета, и удерживать его в воздухе дальше, а значит, увести от людей, пилот не сможет. Поэтому он остался со своим командиром.
Был еще шанс направить самолет на лес, расположенный неподалеку, что должно было позволить катапультироваться обоим. Но лес оказался кладбищем, которое как раз в тот день было заполнено живыми людьми — в день Пасхи немцы навещали умерших родственников.
В середине 1960-х высота катапультирования была ограниченной, и пока Як-28 уходил на окраину, она стала ниже предельно допустимой. Борис Капустин не сдавался. Последним шансом оставалось приводнение на реку Хафель или озеро Штёссен. Невероятными усилиями летчик довел самолет до воды.
Но перед самолетом выросла дамба с шоссе, по которому проносились автомобили. Последним усилием Капустин сумел поднять Як-28 над дамбой, спасая жизни автомобилистам. Потерявший скорость самолет с большим наклоном ушел под воду, зарывшись в глубокий слой ила на дне озера Штёссен.
Як-28 упал в английском секторе Берлина, всего в нескольких сотнях метрах от советской зоны. 8 апреля состоялась траурная церемония передачи останков советских летчиков представителям Группы советских войск в Германии. Для передачи тел погибших воинов из Великобритании прибыл королевский оркестр.
На прощание с летчиками пришли тысячи берлинце. Многих поразило, что для советских офицеров в экстремальной ситуации жизни немцев оказались важнее их собственных. Бургомистр Западного Берлина Вилли Брандт сказал: «Мы можем исходить из предположения, что оба они в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселённые районы, и повернули самолёт в сторону озера Штессен. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием человеку, предотвратившей катастрофу».
Бориса Капустина похоронили в Ростове-на-Дону, в один день с отцом, который не пережил горя. У летчика остались жена и сын. С Юрием Яновым прощались в Вязьме. У него остались жена и двое детей.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 мая 1966 года Борис Капустин и Юрий Янов награждены орденами Красного Знамени посмертно.
В Советском Союзе о трагедиях в авиации вообще, и в военной особенно, писали крайне редко и мало. Но катастрофу над Берлином советские СМИ освещали подробно.
Поэт Роберт Рождественский и композитор Оскар Фельцман посвятили подвигу летчиков песню, в которой почти каждое слово — правда. Только вместо озера — березовый лес. Песня стала достойным реквиемом героям:
В могиле лежат посреди тишины
Отличные парни отличной страны...
Светло и торжественно смотрит на них
Огромное небо - одно на двоих!
