Правление Карла V. Централизация страны. Верховная власть над Нидерландами принадлежала государям из дома Габсбургов. В 1515 г. Карл Габсбург был объявлен совершеннолетним, а в 1516 г., после смерти своего деда по материнской линии короля Фердинанда Арагонского, он вступил на испанский престол. В 1519 г., после кончины деда по отцовской линии Максимилиана I, он получил корону императора Священной Римской империи, став императором Карлом V (1519–1555).
Нидерландами практически управлял наместник (генеральный статхаудер). Когда Карл был еще несовершеннолетним, а позже, во время его отъездов для исполнения обязанностей короля Испании и императора Священной Римской империи, Нидерландами управляли представители боковых линий правящей династии. В 1507–1530 гг. наместницей была Маргарита Австрийская, тетка Карла V, в 1531–1555 гг. – Мария Венгерская, его сестра. Они проводили политику в интересах Габсбургов. Нидерландам приходилось не только выделять деньги на военные кампании Габсбургов, но и быть важнейшим плацдармом для ведения военных действий против Франции. {111}
При наместнике короля существовал Государственный совет, в котором состояли виднейшие дворяне Нидерландов. Финансово-податными вопросами занимался Финансовый совет. Подготовка законопроектов, административных распоряжений, рассмотрение поданных на имя наместника апелляций находились в ведении Тайного совета.
Центральные органы управления Нидерландами располагались в Брюсселе. Только высший судебный орган – Большой совет находился в Мехелене.
Все нидерландские земли в 1512 г. были объединены в так называемый Бургундский округ1 империи. Былая политическая независимость герцогств, графств и епископств была ликвидирована, они превратились в провинции единого государства.
К нидерландским землям, которые перешли к Габсбургам в качестве «бургундского наследства», Карл V путем мирных соглашений и захватов присоединил еще несколько областей. Самой длительной была борьба за Фрисландию и Гелдерн.
В 1509 г. во Фрисландии началось восстание фризов, поддержанное герцогом Карлом Гелдернским. Карл V выступил против него, однако военные действия шли с переменным успехом. В 1515 г. Карл V выкупил суверенные права на Фрисландию у бежавшего оттуда герцога Саксонского. В 1524 г. Фрисландия на правах наследственной сеньории была включена в состав Бургундского округа и стала одной из нидерландских провинций2.
В 1528 г. было секуляризовано и включено в состав Бургундского округа епископство Утрехтское, а также отделившаяся от него область Оверэйссел. Карл V изгнал из Овер[э]йссела обосновавшегося там на правах суверена Карла Гелдернского и заставил его уступить ему права на эту провинцию.
Отделившиеся от Фрисландии Гронинген и Дренте, на основании договора с Карлом Гелдернским, вошли в Бургундский округ в 1536 году.
Последним, в 1543 г., к державе Габсбургов был присоединен Гелдерн3. {112}
В итоге в Бургундский округ вошли 17 нидерландских провинций: герцогства Брабант, Лимбург, Люксембург, Гелдерн; графства Фландрия, Артуа, Геннегау (Эно), Голландия, Зеландия, Намюр; сеньории Фрисландия, Мехелен, Утрехт, Оверэйссел, Дренте, Гронинген, Лилль (с Дуэ и Орши).
Именно с этого момента можно говорить, что окончательно сформировалось понятие «нидерландские провинции» или «17 нидерландских провинций». Оно широко употреблялось современниками, прочно закрепилось в исторической литературе.
На имперском сейме 1548 г. Бургундский округ был объявлен единым комплексом земель. В дальнейшем он мог наследоваться только в нераздельном виде, что и было закреплено Прагматической санкцией от 4 ноября 1549 г.
Централизация нидерландских провинций при Карле V была достаточно высокой как на уровне системы управления, так и унификации законов.
В каждой провинции был статхаудер, обладавший там значительной военно-административной властью. Статхаудер подчинялся наместнику императора в Нидерландах.
В то же время важную роль продолжали играть Генеральные штаты. Они представляли главным образом интересы дворянства и богатого купечества. Генеральные штаты имели право утверждать налоги, решать вопросы о мире и войне, организовывать сословные суды. Все это ограничивало власть монарха.
В каждой из 17 провинций действовали Провинциальные штаты, вотировавшие налоги на местном уровне. Существовали и свои провинциальные административно-судебные и финансовые учреждения.
Сохранялось и самоуправление в городах (муниципалитеты), главную роль в котором играли представители богатейшего купечества и городского патрициата. В городах существовали добровольные организации бюргеров – корпорации стрелков. Они представляли собой отрады ополчений или народную милицию, которые в нужный момент вставали на защиту родных городов от врага.
Каждая провинция или город сохраняли свои особые вольности, привилегии и автономию, которые ревностно оберегали от посягательства властей. Особое положение Голландии и Зеландии, а затем и вновь присоединенных Утрехта, Оверэйссела и Фрисландии, как передовой линии в борьбе с мятежным Гелдерном, определили политический курс Карла V в Северных Нидерландах. Его нажим на городские привилегии здесь был меньше, а стремление провинций идти на компромисс – больше. {114}
1 Помимо нидерландских провинций в него входило еще графство Бургундия (Франш-Конте).
2 В 1532 г. во Фрисландии были созданы Провинциальные штаты, где заседали по три делегата от дворян, городов и крестьянских общин.
3 Так как у Карла Гелдернского не было наследников, после его смерти в 1538 г. Гелдерн перешел к Вильгельму II, сыну герцога Юлиха и Клеве. В 1543 г. герцог Вильгельм II и Карл V подписали договор, на основании которого герцогство Гелдерн с графством Зютфен присоединялось к владениям Габсбургов. {112}
{111}
{113}
{115}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 111–115.
Правление Карла V. Централизация страны. Верховная власть над Нидерландами принадлежала государям из дома Габсбургов. В 1515 г. Карл Габсбург был объявлен совершеннолетним, а в 1516 г., после смерти своего деда по материнской линии короля Фердинанда Арагонского, он вступил на испанский престол. В 1519 г., после кончины деда по отцовской линии Максимилиана I, он получил корону императора Священной Римской империи, став императором Карлом V (1519–1555).
Нидерландами практически управлял наместник (генеральный статхаудер). Когда Карл был еще несовершеннолетним, а позже, во время его отъездов для исполнения обязанностей короля Испании и императора Священной Римской империи, Нидерландами управляли представители боковых линий правящей династии. В 1507–1530 гг. наместницей была Маргарита Австрийская, тетка Карла V, в 1531–1555 гг. – Мария Венгерская, его сестра. Они проводили политику в интересах Габсбургов. Нидерландам приходилось не только выделять деньги на военные кампании Габсбургов, но и быть важнейшим плацдармом для ведения военных действий против Франции. {111}
При наместнике короля существовал Государственный совет, в котором состояли виднейшие дворяне Нидерландов. Финансово-податными вопросами занимался Финансовый совет. Подготовка законопроектов, административных распоряжений, рассмотрение поданных на имя наместника апелляций находились в ведении Тайного совета.
Центральные органы управления Нидерландами располагались в Брюсселе. Только высший судебный орган – Большой совет находился в Мехелене.
Все нидерландские земли в 1512 г. были объединены в так называемый Бургундский округ1 империи. Былая политическая независимость герцогств, графств и епископств была ликвидирована, они превратились в провинции единого государства.
К нидерландским землям, которые перешли к Габсбургам в качестве «бургундского наследства», Карл V путем мирных соглашений и захватов присоединил еще несколько областей. Самой длительной была борьба за Фрисландию и Гелдерн.
В 1509 г. во Фрисландии началось восстание фризов, поддержанное герцогом Карлом Гелдернским. Карл V выступил против него, однако военные действия шли с переменным успехом. В 1515 г. Карл V выкупил суверенные права на Фрисландию у бежавшего оттуда герцога Саксонского. В 1524 г. Фрисландия на правах наследственной сеньории была включена в состав Бургундского округа и стала одной из нидерландских провинций2.
В 1528 г. было секуляризовано и включено в состав Бургундского округа епископство Утрехтское, а также отделившаяся от него область Оверэйссел. Карл V изгнал из Овер[э]йссела обосновавшегося там на правах суверена Карла Гелдернского и заставил его уступить ему права на эту провинцию.
Отделившиеся от Фрисландии Гронинген и Дренте, на основании договора с Карлом Гелдернским, вошли в Бургундский округ в 1536 году.
Последним, в 1543 г., к державе Габсбургов был присоединен Гелдерн3. {112}
В итоге в Бургундский округ вошли 17 нидерландских провинций: герцогства Брабант, Лимбург, Люксембург, Гелдерн; графства Фландрия, Артуа, Геннегау (Эно), Голландия, Зеландия, Намюр; сеньории Фрисландия, Мехелен, Утрехт, Оверэйссел, Дренте, Гронинген, Лилль (с Дуэ и Орши).
Именно с этого момента можно говорить, что окончательно сформировалось понятие «нидерландские провинции» или «17 нидерландских провинций». Оно широко употреблялось современниками, прочно закрепилось в исторической литературе.
На имперском сейме 1548 г. Бургундский округ был объявлен единым комплексом земель. В дальнейшем он мог наследоваться только в нераздельном виде, что и было закреплено Прагматической санкцией от 4 ноября 1549 г.
Централизация нидерландских провинций при Карле V была достаточно высокой как на уровне системы управления, так и унификации законов.
В каждой провинции был статхаудер, обладавший там значительной военно-административной властью. Статхаудер подчинялся наместнику императора в Нидерландах.
В то же время важную роль продолжали играть Генеральные штаты. Они представляли главным образом интересы дворянства и богатого купечества. Генеральные штаты имели право утверждать налоги, решать вопросы о мире и войне, организовывать сословные суды. Все это ограничивало власть монарха.
В каждой из 17 провинций действовали Провинциальные штаты, вотировавшие налоги на местном уровне. Существовали и свои провинциальные административно-судебные и финансовые учреждения.
Сохранялось и самоуправление в городах (муниципалитеты), главную роль в котором играли представители богатейшего купечества и городского патрициата. В городах существовали добровольные организации бюргеров – корпорации стрелков. Они представляли собой отрады ополчений или народную милицию, которые в нужный момент вставали на защиту родных городов от врага.
Каждая провинция или город сохраняли свои особые вольности, привилегии и автономию, которые ревностно оберегали от посягательства властей. Особое положение Голландии и Зеландии, а затем и вновь присоединенных Утрехта, Оверэйссела и Фрисландии, как передовой линии в борьбе с мятежным Гелдерном, определили политический курс Карла V в Северных Нидерландах. Его нажим на городские привилегии здесь был меньше, а стремление провинций идти на компромисс – больше. {114}
1 Помимо нидерландских провинций в него входило еще графство Бургундия (Франш-Конте).
2 В 1532 г. во Фрисландии были созданы Провинциальные штаты, где заседали по три делегата от дворян, городов и крестьянских общин.
3 Так как у Карла Гелдернского не было наследников, после его смерти в 1538 г. Гелдерн перешел к Вильгельму II, сыну герцога Юлиха и Клеве. В 1543 г. герцог Вильгельм II и Карл V подписали договор, на основании которого герцогство Гелдерн с графством Зютфен присоединялось к владениям Габсбургов. {112}
{111}
{113}
{115}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 111–115.
Карл 5 разбаловал нидерландское дворянство. Его преемник недоверчивый Филипп 2 лишил фламандскую знать почетных должностей и возможностей заработать на войне, это вызвало недовольство.
Экономическое развитие Нидерландов в первой половине XVI в. В период правления Карла V Нидерланды оставались одной из самых богатых стран Европы и самой передовой в экономическом отношении. Нидерланды давали 45% доходов в казну империи. Это во много раз превосходило прибыль от серебряных и золотых рудников Америки.
Но оттого, что Нидерланды входили в состав империи, они получали и определенные преимущества: нидерландские купцы имели доступ в испанские колонии и выход на рынки империи (главным образом испанский и германский), не облагались пошлиной поступавшие в страну испанские товары (прежде всего шерсть).
Самой важной отраслью нидерландского хозяйства было производство шерстяных тканей. Но в первой половине XVI в. здесь начало развиваться и производство специализированных товаров и предметов роскоши, ориентированное на мировой экспорт: шпалеры, мебель, украшенные скульптурой алтари, картины, вышивка, музыкальные инструменты, изящные ткани и предметы моды. Поступавшие в казну городов доходы от продажи этих товаров позволили начать строительство прочных дамб, защищавших западные области страны от наводнений. Отвоеванные у моря земли отводились под пашни. Защищенные акватории, такие, как залив Зёйдерзе и рукава Рейна, Мааса и Шельды, привлекали рыбаков. Здесь стали возникать небольшие прибрежные города. {115}
Провинции Нидерландов не были однородны в хозяйственном отношении. Быстрее всего развивались Фландрия и Брабант. В XVI в. здесь формировались новые центры экономической активности. Прежде всего, это был Антверпен.
Роль Антверпена возросла в XV в., когда из-за обмеления залива Звин в упадок начали приходить некогда главные порты Фландрии – Дамме и Брюгге.
К середине XVI в. Антверпен стал первым портом Европы. Через Антверпен везли шелк и пряности с Востока, зерно с Балтики, английскую шерсть. Из Африки, Индии, Южной Америки сюда поступали колониальные товары. Ни один город в XVI в. не мог похвастаться такими богатствами, не имел таких широких торговых связей и не оказывал такого влияния на мировую экономику, как Антверпен.
В XVI в. он достиг вершины своего процветания, став центром мировой торговли и кредита. Более тысячи иностранных торговых домов имели здесь свои отделения.
В Антверпен не только доставлялись товары со всего мира. Местные мануфактуры занимались окончательной отделкой английского сукна, здесь существовала известная стекольная мастерская, развивалось мыловаренное производство, производство бумаги и пергамента, печатали книги и карты, изготавливали глобусы, шлифовали алмазы. Город стал и крупным культурным центром.
Население Антверпена за первую половину XVI в. практически удвоилось. В 1568 г. там проживало 104 тыс. человек, всего в Нидерландах – 3 млн человек.
Но и прежние экономические центры Фландрии и Брабанта не пришли в абсолютный упадок. В них развивались новые ремесла – производство плюша в Брюсселе, полотна в Генте, Ипре, Куртре. Во многих городах Фландрии и Брабанта процветало кружевное дело.
Важное значение имела добывающая и обрабатывающая промышленность Намюра и Льежа, насчитывавшая десятки шахт и сотни доменных печей. Возникали многочисленные мануфактуры, вырабатывавшие товары, ранее здесь не производившиеся, – сахарные, мыловаренные, текстильные.
Северо-западные провинции, Зеландия и Голландия, в торгово-промышленном отношении пока уступали Фландрии и Брабанту. В них развивались производство шерсти, маслоделие, пиво- и мыловарение. Важнейшее место занимали рыболовство (лов сельди и ее засол), торговля, судостроение и смежные с ним отрасли производства: канатное дело, изготовление парусов и корабельного оборудования. {116} Главные центры рыбного промысла находились в Северной Голландии и Западной Фрисландии.
Судоходство было основой рыболовства, заморской и в значительной степени внутренней торговли по рекам и каналам. Развитию местного речного судоходства способствовала разветвленная сеть каналов, соединившая водные артерии Голландии и Зеландии.
На первую половину XVI в. приходится переворот в голландском, соответственно, и в мировом кораблестроении. Использовавшиеся прежде как суда для каботажного плавания, бойеры, и как рыболовецкие суда, бойсы, были приспособлены для заморских походов. Нескладные на вид, но отличавшиеся большой экономичностью, быстротой хода и малой осадкой при хорошей остойчивости, они стали самыми востребованными. Имея грузоподъемность до ста тонн, эти корабли могли подходить прямо к причалу, обходиться экипажем в пять-шесть человек и делать в период навигации, например, три-четыре рейса из Голландии в Пруссию и обратно.
Северные провинции были средоточием значительных по местным масштабам торговых городов. Разумеется, они не шли в сравнение с блистательным Антверпеном, но вместе составляли и мощное ему дополнение, и сильный противовес.
С распадом Ганзейского союза первенство в торговле хлебом и ловли сельди в Балтийском море перешло к голландским портам, в частности, к Амстердаму. В XVI в. Голландия, получив право свободного провода своих судов через пролив Зунд, стала монополистом в торговле этого региона.
В юго-восточных провинциях Нидерландов – Люксембурге, Геннегау, Артуа, Намюре, где еще прочно сохранялись феодальные отношения, – господствовало земледелие.
Как показывают исследования в области аграрной истории Нидерландов, удельный вес сельского хозяйства в экономике страны в XVI в. оставался значительным. Несмотря на рост производства и торговли, занятие сельским хозяйством во всех нидерландских провинциях являлось главным, а в большинстве случаев и основным средством к существованию.
В начале XVI в. определилась сельскохозяйственная специализация районов и провинций. Мясомолочное животноводство преобладало в Гронингене, Фрисландии, Голландии, Западном Утрехте, кантоне Твенте в Оверэйсселе. Овцеводство было сосредоточено на острове Тексел. Хлебопашеством занимались в отсталых аграрных районах Оверэйссела, Дренте, Гелдерна. Зеландия и Южная Голландия специализировались на выращивании технических культур: льна, {117} рапса, конопли, хмеля, ячменя и сурепицы, а также растений, из которых получали красители. Огородничество и садоводство развивались в Голландии и Зеландии. Очень высок их уровень был в Южных Нидерландах – во Фландрии и в Брабанте.
В целом в первой половине XVI в. экономика Нидерландов была на подъеме. И тем больше внешняя, и как следствие финансовая, политика Карла V стали вызывать недовольство населения. Налоговые поборы опустошали казну богатых провинций, вынужденных оплачивать войны Габсбургов. Невнимание имперских властей к насущным экономическим интересам самих Нидерландов, усиление процесса централизации страны, часто проводившейся без учета исторических и национальных традиций столь отличавшихся друг от друга нидерландских провинций, а также последствия происходивших в стране социально-экономических изменений (хозяйственный упадок отдельных городов, свертывание некоторых отраслей ремесла и промышленности, непрерывный рост цен) – все это создавало здесь почву для острых социальных конфликтов, которые очень скоро вылились в открытое противостояние политике властей. {118}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 115–118.
Начало реформационного движения. Социальная борьба, вспыхнувшая в Нидерландах в первой половине XVI в., тесно переплеталась с религиозно-идеологическим движением, охватившим в той или иной степени почти все страны Западной Европы. Оно получило общее название Реформация, а его сторонники позже – имя протестантов. Реформационные учения, зародившиеся в Германии и Швейцарии, достаточно быстро проникли в Нидерланды, где существовали и социально-экономические, и идеологические предпосылки для их развития. Сначала, примерно с 1517 г., здесь распространяется лютеранство, идейной основой которого было учение монаха-августинца Мартина Лютера (1483–1546).
{118}
Лютер, вопреки учению католической церкви, провозгласил, что церковь и духовенство не являются посредниками между Богом и людьми. Он объявил ложными претензии папской церкви на то, что она может посредством таинств давать людям «отпущение грехов» (что воплощалось, например, в продаже индульгенций) и «спасение души». Он отстаивал доктрину спасения верой, единственным источником которой является Священное Писание. При этом каждый верующий может допускать его свободное истолкование. Лютер считал, что единственными таинствами, которые следует сохранить, являются крещение и причащение; не должно быть почитания Девы и святых; чистилища не существует; священникам не следует придерживаться безбрачия; у религиозных орденов нет оснований для существования.
Деятельность лютеран в Нидерландах сводилась в основном к проповедям и распространению литературы, пропагандирующей идеи Реформации, Библии на национальных языках. Существовали лютеранские кружки, собиравшиеся тайно для толкования Библии и дискуссий по вопросам веры. Там обсуждались порой и политические вопросы.
Карл V, как ревностный католик, боролся с распространением реформационных взглядов не только в Германии, но и в Нидерландах, которые считал своей родиной и наследственной вотчиной. В каком-то смысле здесь это было легче, так как среди приверженцев новой веры не было князей, как в Германии.
Для борьбы с еретиками Карл V ввел в Нидерландах инквизицию по образцу испанской. С 1521 г. он начал издавать «плакаты» (так назывались в Нидерландах императорские указы) против еретиков, которые предусматривали жестокие наказания, вплоть до смертной казни. В 1522 г. был учрежден и специальный инквизиционный трибунал по борьбе с ересью. К лету 1523 г. уже был составлен список выявленных еретиков, и трибунал приступил к их аресту. Однако все эти меры не остановили распространение идей Реформации. С середины 20-х гг. XVI века в Нидерландах, наряду с лютеранством, стали распространяться более радикальные реформационные учения, прежде всего анабаптизм. {119}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 118–119.
Движение анабаптистов. Движение анабаптистов зародилось здесь рано и приняло, ввиду достаточно сложных социальных отношений (быстрой пауперизации населения вследствие развития капиталистических отношений), революционный характер. Особенно широко оно охватило Северные Нидерланды. Анабаптисты сочетали религиозно-мистические представления с радикальными социальными {119} требованиями: общности имущества и всеобщего равенства. Анабаптистские проповедники предрекали скорое наступление «царства Божьего», где не будет ни розни, ни властей, ни неправедно нажитого богатства. Некоторые из них открыто призывали к насильственному свержению существующего строя.
Скрываясь от религиозных гонений, анабаптисты сначала организовывали общины в деревнях. Но в результате активной проповеднической деятельности их учение быстро завоевало умы ремесленников и городской бедноты. Общины анабаптистов появились во многих городах Северных Нидерландов. Там анабаптизм вышел за рамки узкой сектантской деятельности и приобрел характер мощного народного движения.
В 1534–1535 гг. в северных провинциях прошла волна организованных выступлений анабаптистов. Самые решительные и фанатично настроенные участники движения устремились в Вестфалию на поддержку анабаптистской Мюнстерской коммуны (1534–1535), в организации которой важную роль сыграли нидерландские анабаптисты Ян Матисен и Иоанн Лейденский. Из Мюнстера велась и тайная подготовка всеобщего восстания в Нидерландах. Весной 1535 г. в Северных Нидерландах анабаптисты готовились организованно двинуться на освобождение осажденного Мюнстера, но правительство и власти северных провинций предприняли все меры, чтобы предотвратить этот поход и подавить выступления анабаптистов в Нидерландах. Сотни анабаптистов были казнены, тысячи – изгнаны из страны. Во время гонений на анабаптистов ни католики, ни приверженцы других реформационных учений не выражали по отношению к ним сочувствия и даже требовали сурового наказания. К 40-м гг. XVI в. выступления анабаптистов прекратились, а их учение постепенно эволюционировало, оформившись в непротивленческое течение баптизм. {120}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 119–120.
Гентское восстание. Одним из наиболее ярких эпизодов социально-политической борьбы в Нидерландах в первой половине XVI в. стало восстание во Фландрии. Оно вспыхнуло в августе 1539 г. в Генте, родном городе Карла V, и было вызвано политическими и религиозными притеснениями. Поводом к выступлению горожан стало объявление о сборе налога, на который магистрат не дал согласие. Деньги требовались на очередную военную кампанию Габсбургов. В результате затянувшейся на несколько месяцев борьбы власть в городе оказалась в руках городского плебса и окрестной сельской бедноты. Восставшие казнили, арестовывали и изгоняли наиболее ненавистных представителей правящей городской верхушки. Патрициат и богатое бюргерство {120} попытались своими силами вернуть себе власть. Но только после того как в феврале 1540 г. в город вошли войска во главе с Карлом V, восстание, которое к тому времени уже распространилось на значительную территорию провинции, было подавлено. Гент был обложен огромной контрибуцией, а участники восстания подверглись репрессиям. Карл V обнародовал указ, получивший в историографии название Конституция 1540 г. Карла V. Все должностные лица должны были теперь назначаться самим императором, число цехов уменьшилось наполовину, при этом они лишились политической власти и самоуправления.
Именно поэтому борьба за возвращение утраченных исторических привилегий, т.е. фактически за отмену Конституции 1540 г., стала главной побудительной причиной освободительной войны во Фландрии, которая здесь, как и во всех нидерландских провинциях, началась во второй половине XVI в. {121}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 120–121.
Распространение кальвинизма. После подавления Карлом V лютеранской Реформации и движения анабаптистов в Нидерландах стало быстро, особенно в городах, расти число последователей учения Жана Кальвина (1509–1564).
Ряд догматических положений кальвинизма был общим для всех реформационных вероучений, но Кальвин совершенно отвергал духовную иерархию и таинства христианской религии. Краеугольным камнем кальвинизма было учение о предопределении. Существовавшее у Лютера лишь в наброске, оно получило свое четкое оформление в учении Кальвина. Он утверждал, что спасение зависит исключительно от предначертания Божьего, по которому одни определены к вечному блаженству, а другие – к вечным мукам в загробной жизни. И людям не известен произнесенный над ними приговор, но каждый верующий должен думать, что он является Божьим избранником, и напрягать все силы, чтобы успехами в своей профессиональной деятельности, набожностью и благочестием доказать свою избранность.
И если лютеранство, как более умеренное течение, получило распространение в основном среди оппозиционно настроенного дворянства и городского патрициата, то кальвинизм нашел своих сторонников в наиболее радикально настроенных слоях общества: среди бюргерства, городской и сельской бедноты. Зажиточных бюргеров учение привлекало тем, что открывало простор их честолюбию и оправдывало их предпринимательскую деятельность, беднякам же нравилась резкая критика церковных поборов и жадности католического духовенства. {121}
Истинный кальвинист целиком отдавался работе, копил деньги, был рачительным хозяином, предпочитал роскоши добротность и скромность. Поощряя накопительство и торговлю, кальвинизм сыграл немалую роль в развитии капитализма.
Кальвинизм создал крепкую церковную организацию, в основе которой была самодеятельная местная церковная община, избирающая из числа своих членов проповедника и совет (консисторию). Весь культ сводился к собраниям верующих, к проповедям на тему повседневной жизни, к контролю за нравственностью членов общин и их добросовестностью в делах. Он осуществлялся пресвитерами – старейшинами, выбранными из среды наиболее зажиточных и влиятельных граждан. Кальвинистская церковь, строившаяся на республиканских основах, была самой экономной в отношении затрат на управление. Руководящая роль в кальвинистских общинах принадлежала зажиточной городской буржуазии.
Приверженные императору нидерландские дворяне, занимавшие важные посты в государственном управлении, держались католицизма. Оставалось верным католической вере и крестьянство, не воспринявшее идеи анабаптизма или других реформационных учений.
Правительство принимало суровые меры по отношению к кальвинистам, однако это только способствовало распространению вероучения. Народ сходился тысячными толпами слушать кальвинистские проповеди. Эти собрания обычно охранялись вооруженными людьми. Схваченных властями и осужденных на сожжение проповедников-кальвинистов подчас освобождали силой.
Однако правительство не желало мириться с инакомыслием и ужесточало наказания еретикам. Против них продолжали издаваться «плакаты», и по всей стране запылали костры. 25 сентября 1550 г. появился «плакат», получивший название «Кровавый указ». Указом запрещалось читать, хранить и распространять произведения Лютера, Кальвина и других идеологов Реформации, запрещалось читать Библию в домашнем кругу и заниматься ее толкованием. Заподозренные {122} в ереси и в помощи еретикам подлежали наказанию: мужчины – казни, женщины – погребению заживо. Смягчать суровость наказания и возбуждать ходатайства о помиловании судьи не имели права. Доносившим на еретиков обещалось имущество изобличенных, если оно не превышало по своей стоимости 100 фламандских фунтов и 10% того, что превышало эту сумму.
В период правления Карла V в Нидерландах было сожжено около 2 тыс. еретиков, в основном анабаптистов. К лютеранам власти относились спокойнее. Однако властям все труднее было противостоять стремительному распространению кальвинизма, быстро вытеснявшего здесь все другие реформационные учения. {123}
{122}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 121–123.
Нидерланды в составе Испанской монархии.Начало освободительной борьбы
Начало правления Филиппа II. Карл V, потерпев в условиях религиозного раскола Европы провал в стремлении создать мировую католическую империю и стать императором в средневековом смысле этого слова, т.е. светским главой всех христиан, в 1555 г. отрекся от престола. Владения Габсбургов в Австрии и Германии вместе с титулом императора отошли его младшему брату Фердинанду (император Фердинанд I, 1566–1564). Испанию с ее колониями, итальянские владения,
17 нидерландских провинций и Франш-Конте в 1555 г. унаследовал старший сын Карла V принц Филипп (король Испании Филипп II, 1556–1598).
Завершая акт отречения, Карл V сошел со ступеней трона, опираясь на плечо молодого дворянина Вильгельма Оранского1, которому {123} судьбой было уготовано возглавить восстание Нидерландов против сына Карла V короля Испании Филиппа II.
Филипп II считал Испанию важнейшей частью своего государства, и вся его политика определялась прежде всего интересами испанского дворянства. На торгово-промышленные Нидерланды король смотрел исключительно как на источник денежных средств, необходимых ему для активных военных действий против Англии и Франции.
В среднем доход испанской казны составлял в год около 5 млн флоринов. Из них Испания давала не более 500 тыс., колонии – столько же, а доля Нидерландов составляла 2 млн флоринов постоянных налогов. Кроме того, в Нидерландах ежегодно взимались еще чрезвычайные налоги и сборы с населения, сумма которых часто достигала размера постоянных налогов. Налогами облагались торговые обороты и промышленность. Все деньги, поступавшие от Нидерландов, шли на цели, не имевшие ничего общего с интересами самих провинций: их поглощали войны, роскошь испанского двора и содержание правительства.
Находясь в зависимости от налоговых поступлений из Нидерландов, Филипп II занял еще более непримиримую позицию в отношении нидерландского сепаратизма, нежели Карл V. Невзирая на традиционную обособленность провинций, их вольности и привилегии, Филипп II начал вводить здесь испанские абсолютистские порядки. Он держал в Нидерландах испанские войска, введенные туда во время войны с Францией, а всю фактическую власть в стране сосредоточил в руках узкой группы преданных монарху членов Государственного совета.
Во второй половине XV в. экономическое благосостояние Нидерландов несколько пошатнулось, поступления в испанскую казну сократились. Одной из главных причин был кризис городского цехового ремесла. Многие цехи, прежде всего богатые в прошлом сукнодельческие, пришли в упадок, а некоторые и вовсе закрылись. В противовес им начинало широко развиваться мануфактурное производство в деревнях и новых городских центрах. Однако в такой традиционной отрасли, как сукноделие, новые предприятия вырабатывали более дешевые грубые шерстяные ткани. Фламандские сукна, занимавшие первое место в Европе в течение трех столетий, стали уступать рынок английским. Одновременно сказывались в Нидерландах и последствия революции цен, а также неурожай и голод, охватившие страну в 1556–1557 гг.
Проблемы появились и в самой Испании. Испанскому дворянству, в руках которого находилось производство шерсти, было выгодно экспортировать ее по льготным тарифам в Нидерланды. Оттуда в {124} Испанию поступало дешевое фламандское сукно. Это подрывало развитие испанских текстильных мануфактур, которые, благодаря наличию в стране сырья и высококвалифицированных рабочих, могли производить дорогие качественные сорта тканей. Но в этих условиях они не пользовались спросом. Сказывалась и неумелая финансовая политика властей, практиковавшая взимание огромных пошлин и податей и стеснявшая различными ограничениями свободу торговли.
Современники, не видя настоящих причин ослабления экономики Нидерландов и ухудшения условий жизни населения, приписывали все это новым методам управления испанских властей. С точки же зрения испанцев, основной причиной сокращения нидерландских доходов было распространение в провинциях еретических учений.
Решив искоренить кальвинизм, Филипп II усилил в Нидерландах власть католической церкви. В 1559 г. он более чем в четыре раза увеличил там число епископов, предоставив им полномочия инквизиторов.
Никогда прежде преследование протестантов инквизицией не достигало такого ожесточения. Для того чтобы предать жертву суду, достаточно было лишь подозрения в ереси. Под подозрение попадали в первую очередь зажиточные люди, у которых с выгодой можно было конфисковать имущество. Пощады не давалось ни возрасту, ни полу. Иногда сжигались целые деревни и разрушались города, в которых было много еретиков. Число жертв инквизиции в Нидерландах достигло 60 тыс. человек.
Предпринятые Филиппом II жестокие меры по искоренению набиравшего силу протестантизма усилили симпатию к его жертвам даже со стороны католиков, придерживавшихся гуманистической доктрины веротерпимости. {125}
1 Династия Оранских-Нассау – см. приложение в конце книги, а также список литературы. {123}
{123}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 123–125.
Формирование дворянской оппозиции. В начале своего правления в Нидерландах Филипп II старался не ссориться с нидерландской знатью. Виднейшие ее представители были приглашены к участию в Государственном совете, а двое из них назначены статхаудерами важнейших нидерландских провинций. В 1559 г. Вильгельм Оранский стал статхаудером провинций Голландия, Зеландия и Утрехт, граф Эгмонт (Эгмонт Ламораль, 1522–1568) – статхаудером Фландрии.
Хотя политика Филиппа II в Нидерландах затрагивала интересы различных слоев населения, первыми выразителями протеста против испанского абсолютизма стали представители нидерландского дворянства, а центром оппозиции испанскому режиму – Генеральные штаты. {125}
Вопрос о предоставлении правительству средств решали только Генеральные штаты, созывавшиеся по требованию короля. Нуждаясь в финансах для продолжения войны с Францией, Филипп II в августе 1559 г. приказал созвать Генеральные штаты. Он прибыл в Гент, чтобы присутствовать на важном для него заседании. В обращении к Генеральным штатам король просил дать согласие на новые налоги и выделить единовременный взнос в 3 млн флоринов. В заключении отчетливо прозвучало, что он не потерпит распространения в стране ереси и будет бороться с нею вплоть до полного ее искоренения.
Присутствовавшие на заседании принц Вильгельм Оранский, граф Эгмонт и другие представители нидерландской знати подали правительству петицию, в которой потребовали вывести из Нидерландов испанские войска, вернуть управление местным властям и отменить инквизицию. В противном случае, отмечалось в петиции, в стране неизбежны массовые выступления.
Ответ короля был резок, выражен в оскорбительной для аристократов форме и не заключал в себе никаких определенных обещаний. Становилось очевидно, что открытый конфликт неизбежен.
Покидая страну, Филипп II назначил наместницей в Нидерландах свою сводную сестру Маргариту Пармскую, а главным ее советником – кардинала Гранвеллу.
Постепенно вокруг Вильгельма Оранского и графа Эгмонта объединились дворяне, недовольные политикой испанских властей. Современники называли эту группу вельмож, имевших большое влияние в стране, Союзом или Лигой. Это не была организация со строгим уставом или программой. Ее участников объединяло общее убеждение в том, что интересы Нидерландов приносят в жертву Испании.
Нидерландская знать добивалась устранения испанцев из Государственного совета, предоставления высших должностей нидерландским дворянам и реформирования церкви, так как надеялась поправить свое финансовое положение за счет секуляризации монастырских земель. Резкий протест оппозиции вызывало и то, что епископов назначал сам король, и дворяне, таким образом, лишались доступа к выгодным церковным должностям.
К середине XVI в. нидерландское дворянство значительно обеднело. С развитием денежного хозяйства много крестьян откупилось на волю, полученные феодалами деньги были давно истрачены. Дворянство не могло больше обеспечивать себя доходами с земли. Оно разорялось и теряло былое место в изменявшейся структуре общества. Между тем роскошь двора заставляла дворян соответствовать определенному образу жизни, даже если требовалось брать деньги в долг. Годовой доход Вильгельма Оранского, например, составлял 25 тыс. {126} флоринов, а расход – 40 тыс. К началу нидерландского восстания его долги достигали 900 тыс. флоринов.
Нидерландское дворянство как крупное, так и мелкое, а также представители городов негодовали по поводу использования Филиппом II финансовых резервов страны для военных действий Испании против Франции. Это отчетливо прозвучало в 1562 г., когда решительное сопротивление дворянской оппозиции вмешательству Испании, а с нею и Нидерландов в войну между католиками и гугенотами во Франции (на чем настаивал Филипп II) позволило Нидерландам сохранить нейтралитет.
Вызывало возмущение дворянства и то, что король прислушивался к советам не более рассудительной наместницы Маргариты Пармской, а кардинала Гранвеллы, ставшего объектом всеобщей ненависти.
Самые могущественные из дворян, кавалеры ордена Золотого руна и члены Государственного совета, в 1563 г. потребовали отставки кардинала Гранвеллы. Впервые была открыто подвергнута сомнению система правления Филиппа II, опиравшаяся не на нидерландское дворянство, а на чужеземных правителей и испанскую армию, размещенную на территории Нидерландов.
За выступлением дворянской оппозиции в Государственном совете последовал протест против политики Филиппа II и со стороны мелкого дворянства. Триста представителей низшей знати подали наместнице прошение, в котором потребовали восстановления вольностей страны, отмены или смягчения «плакатов» против еретиков. Не располагая достаточными силами для подавления столь массовой оппозиции, король отправил Гранвеллу в отставку. В марте 1564 г. кардинал покинул Нидерланды.
Но тактика оппозиционного дворянства была соглашательской. Выражая протест против испанского абсолютизма, дворянство не решалось перейти к организованным массовым действиям против испанского правительства. Оно опасалось выступления беднейших слоев населения, охваченных реформационными идеями. И в этом нидерландское дворянство было солидарно с испанскими властями, которые, как свидетельствует документ, считали их толпой «невежественных людей, нищих и рабочих, которые думают только об ограблении церквей, знати, горожан и купцов, одним словом, всех имущих, чтобы собрать вместе все награбленное и потом разделить между всеми, дав каждому ровно столько, сколько необходимо для скромного существования»1. {127}
Не видя существенных изменений в политике испанских властей, дворяне неоднократно обращались с требованиями к наместнице, отправляли депутации в Испанию к самому королю. В Мадрид поехал граф Эгмонт. Он должен был убедить Филиппа II созвать Генеральные штаты для решения важных финансовых проблем, возникших в стране. Но со стороны короля последовали лишь обещания. {128}
1 Хрестоматия по истории Средних веков. М., 1950. Т. 3. С. 227. {127}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 125–128.
Присутствовавшие на заседании принц Вильгельм Оранский
Вильгельма Оранского высоко ценил император Карл, отец Филиппа. Это способствовало конфликту между Вильгельмом и королем. Филипп вообще был недоверчивым, он полностью доверял только Гранвеле.
К середине XVI в. нидерландское дворянство значительно обеднело. С развитием денежного хозяйства много крестьян откупилось на волю, полученные феодалами деньги были давно истрачены. Дворянство не могло больше обеспечивать себя доходами с земли. Оно разорялось и теряло былое место в изменявшейся структуре общества. Между тем роскошь двора заставляла дворян соответствовать определенному образу жизни, даже если требовалось брать деньги в долг. Годовой доход Вильгельма Оранского, например, составлял 25 тыс. {126} флоринов, а расход – 40 тыс. К началу нидерландского восстания его долги достигали 900 тыс. флоринов.
Испанцы способствовали разорению фламандского дворянства. Был например такой хитрый прием - кто-нибудь из испанских грандов приезжал во Фландрию и вел роскошный образ жизни. Фламандские дворяне чтобы поддержать престиж, были вынуждены во всем подражать этому испанцу и устраивать роскошные праздники и приемы, наряжаться и предаваться дорогим излишествам. Через какое-то время испанец уезжал, и на его место приезжал новый, и фламандская знать постоянно несла непомерные расходы.
Покидая страну, Филипп II назначил наместницей в Нидерландах свою сводную сестру Маргариту Пармскую, а главным ее советником – кардинала Гранвеллу.
На период своего отсутствия Филипп назначил главой центрального правительства и регентшей Нидерландов свою незаконнорожденную сводную сестру, Маргариту Пармскую, даму из династии Габсбургов. Он знал, что ей недоставало опыта и политической хватки, и поэтому она будет нуждаться в советах и наставлениях. В то же время король продемонстрировал свое доверие к знатным магнатам, назначив Вильгельма Оранского штатгальтером Голландии, Зеландии и Утрехта, а Ламораля, графа Эгмонта, штатгальтером Фландрии и Артуа. Эти магнаты номинально снова заняли центральное место в структуре правительства в качестве членов Государственного Совета в Брюсселе, где они заседали рядом с главными королевскими чиновниками — Гранвелой и Виглием ван Аиттой, председателем Совета{433}. Но с самого начала, несмотря на формальные инструкции Филиппа Маргарите, фактический контроль над принятием решений и церковным патронажем осуществляли Гранвела и Виглий{434}. Перед отъездом из Нидерландов Филипп сделал все возможное, чтобы заручиться стабильным и надежным сотрудничеством со стороны знатного дворянства (grands seigneurs). Но отчасти из-за его недостаточного знания местного языка и недоверчивого склада характера, он не смог расположить к себе сеньоров, как это сделал его отец. Созвав заседание ордена Золотого Руна, он призвал магнатов бороться с ересью, защищать Церковь и ежедневно посещать мессу. Однако представители нидерландской знати восприняли его слова как намек на то, что до сих пор они пренебрегали своими обязанностями в этом отношении, и поэтому расстались с Филиппом в оскорбленных чувствах{435}.
Союз дворян «Компромисс». В 1565 г. оппозиционное нидерландское дворянство образовало союз «Компромисс» или «Соглашение», объединивший около 500 человек. Целью его было восстановление вольностей страны, созыв Генеральных штатов, смягчение «плакатов» против еретиков. Участники «Компромисса» обязывались довести борьбу до победного конца, оказывать друг другу взаимную помощь, но при этом не допустить народного бунта.
5 апреля 1566 г. Маргарита Пармская в зале заседаний Государственного совета в Брюсселе приняла петицию, составленную участниками «Компромисса». В ней были изложены все основные требования оппозиционного дворянства.
Дворяне явились к наместнице в подчеркнуто скромной одежде, резко контрастировавшей с пышными нарядами испанцев. Это дало повод к насмешкам со стороны придворных, присутствовавших на церемонии. Один из приближенных Маргариты Пармской презрительно назвал их «гёзами» (фр. нищие, оборванцы). Прозвище было подхвачено оппозиционерами, позже они даже стали специально носить одежду, напоминающую нищенскую, и прикреплять к поясу сумку для подаяния.
Ознакомившись с петицией, наместница лишь пообещала, что доведет просьбу дворян до сведения короля, а до его решения временно ограничит преследования еретиков.
В конце июля была подана еще одна петиция с требованием созыва Генеральных штатов и освобождения арестованных за религиозные убеждения. Однако кальвинисты, примкнувшие к «Компромиссу» (летом 1566 г. союз дворян заключил соглашение с консисториями о совместных действиях), не были удовлетворены подачей новой петиции.
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 128.
Иконоборческое движение. Значительная часть населения Нидерландов к этому времени уже перешла в кальвинизм. Открытые проповеди и собрания кальвинистов, устраивавшиеся ранее за стенами городов, теперь проходили на городских площадях. Сопротивление протестантов католической церкви стало приобретать более организованный характер. В августе 1566 г. в Западной Фландрии вспыхнуло {128} иконоборческое восстание. Толпы кальвинистов (рабочие мануфактур, городская беднота, крестьяне) прошли по селам и городам, нападая на монастыри, разрушая католические храмы, разбивая статуи святых и уничтожая иконы и другие предметы католического культа.
Осенью иконоборческое движение уже охватило Брабант, Турне, Голландию, Зеландию и Утрехт. В трех последних провинциях оно приобрело наибольший размах. Ареной острых боев стал Антверпен, где в ходе иконоборческого восстания были разрушены католические церкви и уничтожены иконы. К концу года в Нидерландах погрому подверглись 5500 церквей.
Движение распространялось с юга на север, меньше затрагивая окраинные юго-восточные аграрные провинции. Руководили им кальвинистские консистории, а иногда – дворяне-кальвинисты, члены союза «Компромисс». Восставшие не ограничивались погромом церквей. Они принуждали магистраты заключать соглашения с кальвинистскими консисториями, на основании которых в городах вводились свобода кальвинистского вероисповедания и ограничения для католической церкви.
Размах движения внушал страх наместнице. Она выразила готовность пойти на уступки, если народ сложит оружие: отменить инквизицию, смягчить «плакаты» и допустить кальвинистские проповеди в специально отведенных для этого местах. Часть консисторий выступила с призывом прекратить мятежи и повиноваться властям. В иконоборческом движении произошел раскол. Союз дворян, участникам которого была обещана амнистия, самораспустился. Дворяне заявили о своей лояльности и повсеместно стали приносить особую, специально установленную клятву на верность Филиппу II, обязуясь бороться против врагов короля и католической церкви.
Ослабив таким образом движение, власти к весне 1567 г. его подавили, и один город за другим возвращался в лоно католицизма.
Но решимость Филиппа II смирить непокорные Нидерланды только возросла. В Мадриде стали спешно готовить карательную экспедицию. {129}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 128–129.
Режим герцога Альбы. В августе 1567 г. в Нидерланды во главе 18-тысячного отряда прибыл ближайший советник Филиппа II Фернандо Альварес де Толедо, герцог Альба. Он сменил Маргариту Пармскую на посту наместника. Герцог Альба был человеком жестоким, {129} упорным, безраздельно преданным королю и фанатичным католиком. Он ненавидел и презирал мятежные Нидерланды. Перед герцогом стояла задача: искоренить ересь в стране и получить от Нидерландов необходимые Испании деньги. Средствами Альбы были военная сила и инквизиция. Наместник был убежден, что лучше довести страну до полного разорения, но сохранить для Бога и короля, нежели она будет процветать, но останется в плену еретических учений. Проводя беспрецедентную по своей жестокости политику, Альба объяснял ее неудачи исключительно недостаточной суровостью наказаний.
Как только распространилось известие о начале похода отрядов Альбы, тысячи человек покинули Нидерланды. Надеясь спастись на чужбине, оппозиционно настроенные дворяне, банкиры, купцы и владельцы мануфактур увозили с собой и свое имущество. Эмигрировали в германские владения Нассау принц Вильгельм Оранский и его брат Людовик Нассауский, не дававшие клятвы верности королю.
По прибытии в Нидерланды герцог Альба тотчас же учредил «Совет по делу о мятежах», прозванный в народе «кровавым советом», и запретил выезд из страны. В некоторых городах были построены цитадели, в которых были размещены испанские гарнизоны. При этом средства на их строительство и на содержание войск испанские власти, действуя угрозами, взимали с местного населения.
Аресты, конфискации имущества и казни начались немедленно. Эта участь не миновала и тех дворян, которые после подавления иконоборческого движения перешли на сторону правительства и выразили покорность королю. В сентябре 1567 г. члены Государственного совета граф Эгмонт и адмирал Горн1, под предлогом важного совещания были приглашены герцогом Альбой в Брюссель, где и были арестованы.
Новый наместник действовал в Нидерландах как в завоеванной стране: местные органы власти потеряли всякое значение, вольности и привилегии провинций и городов были ликвидированы.
Весной 1568 г. Вильгельм Оранский предпринял первую попытку вторжения в Нидерланды с небольшими отрядами наемных солдат. Однако не получив поддержки местного населения, эти отряды были легко разбиты испанцами.
Незамедлительно последовали репрессии. «Кровавый совет» признал графа Эгмонта и адмирала Горна, уже много месяцев томившихся в тюрьме, виновными в государственной измене. Их казнили 5 июля 1568 г. на рыночной площади Брюсселя. Вильгельм Оранский {130} и другие эмигранты были заочно приговорены к смертной казни и конфискации имущества.
Казнями и террором Альба пытался устранить все препятствия на пути испанской политики в Нидерландах. Была проведена давно намеченная церковная реформа, подчинены тотальному надзору все школы, типографии, продажа книг. Любое неповиновение испанским властям и католической церкви подвергалось наказанию. Но все это было лишь «подступами» к решению самого главного вопроса – финансового. Для того чтобы получать доходы из Нидерландов и не требовать каждый раз на это разрешение Генеральных штатов, герцог Альба решил ввести в стране постоянный налог по испанскому образцу – алькабалу. По нему взималось десять процентов с каждой торговой сделки. Под давлением наместника Генеральные штаты вынуждены были дать согласие, но оговорили ряд отсрочек. Для Нидерландов, страны торговой, где каждый товар проходил через множество посредников, подобный налог был равносилен экономической катастрофе. Поэтому когда в 1571 г. Альба решительно потребовал выплаты алькабалы и еще двух других налогов (однопроцентного со всего недвижимого имущества и пятипроцентного с продажи недвижимости), то доведенное до отчаяния население Нидерландов взялось за оружие.
Произвол и вымогательства испанцев затрагивали интересы торговли и промышленности – источников благосостояния Нидерландов. Никакие религиозные притеснения не вызывали такого единодушного отпора, как введение новых налогов. В городах начались восстания. На помощь горожанам приходили отрады наемных войск, посланные в Нидерланды принцем Оранским.
В борьбе против испанского деспотизма, политики беззастенчивого ограбления страны, резкого усиления религиозных и политических преследований на некоторое время объединились все слои общества. {131}
1 Филипп де Монморанси, граф Горн (1518–1568) – один из богатейших вельмож Нидерландов, участник военных кампаний Карла V и Филиппа II. {130}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 128–130.
Политика принца Оранского и дворянской эмиграции. Самый видный представитель оппозиции принц Вильгельм Оранский скрывался от испанских властей в Германии. Постепенно вокруг принца и его брата графа Нассауского собрались дворяне-эмигранты, готовые участвовать в борьбе против тирании герцога Альбы. На свои средства и на добровольные пожертвования богатых сторонников, в том числе германских князей, нидерландских купцов и французских протестантов, они набирали наемные войска, устанавливали тайные связи с оппозиционными нидерландскими городами. Были организованы {131} печать, отправка и распространение в Нидерландах листовок и памфлетов с призывами к борьбе за свободу вероисповедания, сохранение привилегий и вольностей провинций и созыв Генеральных штатов. Принц Вильгельм возглавил командование созданной им армии и открыто выступил против герцога Альбы.
В окружении принца вынашивались различные политические планы, в том числе и возможность включения Нидерландов в состав Священной Римской империи. При этом во внутренних делах они пользовались бы полной автономией. Позже, когда военные неудачи заставили Вильгельма Оранского обратиться за помощью к Франции и Англии, его брат Людовик Нассауский предлагал воссоздать на правах имперского курфюршество Брабантское. В него вошли бы помимо герцогства Брабант и другие нидерландские области, связанные ленными отношениями с империей. Курфюрстом Брабантским должен был стать принц Вильгельм. Остальную часть Нидерландов в награду за помощь в борьбе с Испанией предлагалось поделить между Францией (ей должны были отойти Фландрия и Артуа) и Англией (которой отходили бы Голландия и Зеландия).
В то же время дворяне-эмигранты не исключали и возможность договориться об изменении испанской политики в стране с самим Филиппом II, законным сувереном Нидерландов.
Собранные Вильгельмом Оранским вооруженные отряды наемных войск из Германии и Швейцарии неоднократно вторгались в Нидерланды с целью свержения режима Альбы и захвата Брабанта и Фландрии. После неудачных военных походов 1568 г. было организовано еще несколько (в 1570 и 1572). Принц Вильгельм не прекращал борьбу, но она велась с переменным успехом. Причем методы ее отличались крайней жестокостью и с той и с другой стороны. Взятые испанцами в 1572 г. города Мехелен, Зютфен, Нарден, Харлем и другие {132} были полностью разорены. Подчас города вынуждены были откупаться от грабежей и погромов, которыми, в случае неповиновения, угрожал герцог Альба.
Вторжения войск принца Оранского в Нидерланды не увенчались успехом, и в сентябре 1572 г. наемная армия была распущена. {133}
{132}
Шатохина-Мордвинцева Г.А. История Нидерландов: Учеб. пособие для вузов. М.: Дрофа, 2007. С. 131–133.
В эти годы германский дом Нассау уже был нидерландской дворянской династией. В 1403 г. Энгельберт фон Нассау, пробст[2] Мюнстерского собора, заключив брак с Иоганной фон Поланен, унаследовал обширные земельные владения в Брабанте: он был бароном Бреда, сеньором Леки, Гертруденберга, Нирварта и т. д. Вскоре он стал членом совета герцога Брабантского Антуана Бургундского; после его смерти занимал то же положение при его преемниках и посредничал между Брабантскими штатами и бургундскими герцогами, но при этом старался не участвовать ни в каких конфликтах. Его преемник Ян IV, с 1442 г. барон Бреда, а с 1450 г. правящий граф Нассау, оставался советником бургундских герцогов, сопровождал их в многочисленных походах и через брак и обмен унаследовал новые владения в Брабанте, а также в Диете и Сихеме. Символом двойной власти (барон Бреда и граф Нассау) является то, что тело его похоронено в усыпальнице собора в Бреде, а сердце — в Дилленбургской монастырской церкви.
Его сын Энгельберт Нассау (род. в 1454 г.) — самый знаменитый представитель династии Нассау в нидерландско-бургундских провинциях, тогда как его брат Иоганн договору от 8 мая 1457 г. в Бреде получил германские земли. Только замок Дилленбург остался их совместной собственностью.
Энгельберт Нассау, советник Карла Смелого, занимался также и пост главного правителя Нидерландов. Будучи военачальником Карла, он был взят в плен у Нанси, позже верно служил Марии Бургундской и ее мужу Максимилиану, участвуя в их войнах против Франции и фламандских городов (победитель в Гингате, 1479 г.). Земли Нассау часто вносили огромный выкуп за освобождение из плена Энгельберта. Он был дростом[3] Брабанта, губернатором Люксембурга, правителем Голландии, Фландрии, Артуа, соправителем Нидерландов, а в 1501 г. даже их правителем, близким другом принца Филиппа Красивого, верным полководцем и дипломатом императора Максимилиана. Когда в 1504 г. рыцарь ордена Золотого Руна Энгельберт, на щите которого был девиз: «Это я, Нассау!», умер, историограф Молине написал о нем: «Благочестивейший и храбрейший, не ведавший страха и никогда не бежавший с поля боя…»
Брак Энгельберта с Кимбургой Баденской был бездетным, поэтому в качестве его наследника в Нидерланды еще в 1499 г. прибыл старший сын брата Генрих Нассау. Верный сподвижник Габсбургского дома, он стал советником и военачальником императора Максимилиана, хотя чаще служил ему как дипломат. В 1506 г. император назначил его воспитателем эрцгерцога Карла, позже он стал энергичным помощником Карла V на переговорах об избрании императора. С тех пор Генрих Нассау, пребывая в свите императора, являлся скорее другом и советчиком, а не только дипломатом и военачальником. Вторым браком он женился на сестре Филиберта де Шалона, принца Оранского. Сын Генриха Рене де Шалон унаследовал от Филиберта титул принца Оранского, а в 1538 г. после смерти отца занял его место в Нидерландах. Он тоже вошел в число близких друзей императора и стал правителем Голландии, Зеландии и Утрехта.
В 1544 г. двадцатишестилетний Рене де Шалон, граф Нассау, принц Оранский, барон Бреда и т. д. погиб при осаде Сен-Дизье. Его брак был бездетным, поэтому еще в военном лагере у Ришмона он назначил своим наследником одиннадцатилетнего двоюродного брата Вильгельма фон Дилленбурга, старшего сына Вильгельма Нассау. Но возникли трудности из-за религии. В Орании, а также в Нидерландах вряд ли потерпели бы наследника-лютеранина. Не будем вдаваться в подробности многочисленных переговоров по поводу наследования. Было решено, что мальчик до прибытия в Голландию должен выйти из-под влияния родителей-протестантов, особенно убежденной в своей вере матери Юлианы фон Штольберг, и сразу же переехать в Бреду или Брюссель. Его отцу предложили отказаться от опекунства и согласиться на то, чтобы юный принц воспитывался в Брюсселе в католическом духе.
31 декабря 1564 г. принц произнес в Государственном совете памятную речь, которая однозначно определила его позицию в религиозном вопросе, однако его собственные религиозные убеждения остались невысказанными. Он считал, что король должен знать об опасности всеобщих беспорядков из-за религиозных гонений, поэтому решения Тридентского собора сейчас нельзя было претворять в жизнь. По его мнению, постановления по вопросу религии были слишком строгими. Монарх не имеет права самовольно навязывать веру своим подданным! Негодующий принц заявил, что об этом нужно немедленно сообщить королю. Сам Оранский отклонил предложение лично сделать это, но в инструкциях Эгмонту, который собирался ехать в Испанию, было указано на смуту, вызванную гонением на еретиков, а также содержалось условие: если король не сможет лично прибыть в Брюссель, то пусть предоставит правительнице полномочия, позволяющие смягчить религиозные указы. Указания Эгмонту — прямое следствие речи Оранского, — звучали как ультиматум принца королю, монарх так их и воспринял.
Вернувшись в мае 1565 г., Эгмонт высказал соображение, что, вероятно, в скором времени можно будет ожидать некоторого послабления. Но принц, напротив, считал, что король останется непреклонным, и когда в ноябре 1565 г. стали известны его пресловутые письма из леса в Сеговии, оказалось, что Оранский был прав. Все осталось по-прежнему, преследования еретиков продолжались, и правительнице запретили созывать Генеральные штаты. Таков приказ короля.
