←  Древний Рим

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Причины гонений на христиан в Римской импе...

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Никогда в истории империи не погибло в боях столько императоров, сколько с сер. 2 в. до Константина. Валериан даже попал в плен.

Кто, по вашему мнению, из легитимных римских императоров II в. погиб в бою?

Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Ну, какие конституции! Эдикт это всего лишь публичное объявление законодательного характера.

В римском праве эдикт – общее распоряжение магистрата, обладающего империем, в эпоху принципата одна из разновидностей императорских конституций, имевших силу закона. Собственно законы к концу I в. уже не принимались, поскольку прекратили созываться комиции (народное собрание).

http://ancientrome.r...htm?a=219804097

 

Законы периода империи. Естественный ход развития римского государства требовал сосредоточения законодательной власти в руках одного лица – принцепса (императора). Однако первоначально принцепс был республиканским должностным лицом, и как таковой он не являлся законодателем, а лишь обладал магистратским империем (imperium) – то есть высшей и неделимой распорядительной властью, включавшей в себя: (i) право созывать и командовать легионами с возможностью праздновать триумф; (ii) полицейскую власть с правом применять репрессии к тому, кто сопротивляется или оспаривает его приказ; (iii) юрисдикцию, то есть судебную власть в уголовной и частноправовой сфере и руководящую деятельность вообще в судебной области; (iv) право созывать и председательствовать в сенате и в комициях, а, значит, возможность ставить на голосование свои предложения в этих органах (то есть право законодательной инициативы). Другими словами, в самом начале периода империи принцепс не обладал полномочиями на издание законов (leges) в специальном смысле этого слова, но мог отдавать прямые приказы и издавать административные распоряжения, то есть указы.

 

Общее название для таких указов – конституции принцепсов (constitutiones principum). Виды императорских конституций следующие.

 

1) Рескрипт (rescriptum, дословно «написанное в ответ») – письменный ответ императора на представленный ему для разрешения запрос (как от должностных, так и от частных лиц). Обычно императорская канцелярия писала заключение внизу под прошением, а принцепс подписывался. После этого текст нового рескрипта вывешивался в публичном месте, а сам проситель мог получить копию за плату. Рескрипты по своей сути являлись не судебными решениями, а толкованием существующих норм, а, значит, могли вносить новшества как в область jus civile, так и в сферу jushonorarium. Человек, являвшийся в суд с полученным по своему запросу ответом императора, в значительной степени гарантировал выигрыш дела. Достаточно долгое время в сфере частного права именно рескрипты имели преобладающее значение среди всех видов императорских конституций. {42}

 

2) Декрет (decretum, дословно «решение», «постановление», «определение») – судебное решение, выносившееся от имени принцепса, чаще всего в порядке апелляции на решение нижестоящей инстанции.

 

3) Эдикт (edictum, буквально «объявление») – общее распоряжение, обязательное для выполнения всеми; эдикты издавались принцепсом в качестве магистрата, обладающего imperium (точно так же, как раньше это делали республиканские должностные лица, например, преторы); выставлялись у резиденции принцепса.

 

4) Мандат (mandatum, дословно «поручение») – инструкция, адресованная чиновникам того или иного ведомства или наместнику провинции; касается вопросов суда и управления; мандаты точно так же как эдикты изначально покоились на административной власти принцепса (его империи), которой он обладал как высший республиканский магистрат. В эпоху раннего принципата мандаты и эдикты могли сохранить свою силу после смерти издавшего их принцепса только в том случае, если их подтверждал преемник. Таким образом, эти два вида императорских конституций первоначально также не являлись законами в собственном смысле этого слова. Созданные мандатами и эдиктами нормы относились к сфере jus honorarium, а не jus civile.

 

С течением времени различия между различными видами императорских конституций начинают стираться, и постепенно они приобрели силу настоящих законов – leges.

 

Эта кардинальная перемена в природе законодательной власти была концептуально осмыслена юристами, что проявилось в доктрине, выводившей феномен императорских законов из прежней, республиканской идеи: «Что принцепс решил, то имеет силу закона (quod principi placuit, legis habet vigorem), так как народ посредством царского закона, который издан о высшей власти (imperium) принцепса, переносит ему и на него всю свою власть и полномочия», Ульпиан в Дигестах Юстиниана (I. 4. 1 в начале). {43}

 

Зайков А.В. Римское частное право в систематическом изложении: Учебник. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 42–43.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Факт, что ни одного эдикта, касающегося христиан 1-3 вв., в "Дигесты" не попало.

В них вообще не было императорских эдиктов. "Дигесты" – систематическое собрание отрывков из сочинений выдающихся римских юристов.

 

Название одной из частей свода визант. имп. Юстиниана (Corpus juris civilis, изд. 533), представляют собой систематич. собрание отрывков из сочинений рим. «классических» юристов (digesta Justiniana, Pandectae). Д. – гл. источник сведений о характере рим. юридич. (научного) творчества. Д. должны были стать законодательным сборником того, что римляне называли jus (юриспруденцией действовавшего права), выработанного теоретическим и судебным правотворчеством юристов, в противоположность leges (законы) – продуктам работы законодательства, собранным в др. частях свода – Кодексе Юстиниана. До этого сведения об этом jus извлекались прямо из сочинений пяти известнейших юристов (Папиниан, Павел, Ульпиан, Гай и Модестин), которые упоминались в законе о цитировании (426) и мнению которых придавалась юридич. сила.

http://bigenc.ru/law/text/1955108

 

Дигесты являются второй, самой значительной по объему и наиболее важной частью кодификации Юстиниана. 15 декабря 530 г. Юстиниан издал указ (конституцию «Deo auctore») о создании комиссии из 15 человек во главе с Трибонианом, квестором священного императорского дворца, проявившим свое особое юридическое дарование еще в работе комиссии по составлению Кодекса. Возглавив комиссию, Трибониан взял себе двух профессоров из константинопольской Академии (Теофил и Кратин) и двух из беритской Академии (Дорофей и Анатолий), в комиссию вошли также 11 адвокатов. Трибониан предоставил в распоряжение комиссии свою личную юридическую библиотеку, содержавшую множество редких, малодоступных изданий римских юристов. Главной задачей комиссии было составление сборника извлечений из классических римских юристов. Если мы внимательно прочтем предисловие Юстиниана к Дигестам, то поймем, что они были созданы не из-за недостатка юридических документов, начиная с эпохи Ромула, а наоборот, из-за чрезмерного обилия таковых, из-за превышающего человеческие способности бремени многочисленных юридических комментариев к цивильному праву. Действительно, Юстиниан пишет буквально следующее: «Тогда как среди всех дел нельзя найти ничего столь важного, как власть законов, которая распределяет в {12} порядке божественные и человеческие дела и изгоняет всяческую несправедливость, мы, однако, обнаружили, что вся генеалогия законов, которая уходит корнями во времена основания города Рима и Ромула, настолько запутана, что расширилась до бесконечности и постичь ее не дано никаким природным дарованиям человека»3. Однако эта казалось бы непосильная задача была выполнена комиссией в рекордно короткие сроки. Не случайно Юстиниан говорит, что сам Господь помогал юристам в этом гигантском предприятии. Блестящий юрист Трибониан, имевший и свою прекрасную юридическую библиотеку, собрал отовсюду более 2 тыс. сочинений различных римских юристов разного времени (Const. Tanta, 1). Комиссии необходимо было изучить все эти произведения общим объемом 3 млн строк, что составляет более 3 тыс. современных печатных листов или более 100 увесистых томов. Из всего этого обилия сочинений необходимо было извлечь наилучшее и соединить воедино таким образом, чтобы составить стройный, логичный сборник, удобный для использования действующими судьями и адвокатами-практиками. Даже для современных юристов это колоссальная по объему работа. Некоторые исследователи, как, например, австрийский ученый Франц Гоффман, даже подвергли сомнению возможность составления Дигест за три года4. Тем не менее работа была завершена уже к 16 декабря 533 г.

 

Дигесты состоят из 50 книг, каждая из которых делится на титулы, фрагменты и параграфы. Каждый фрагмент5 предваряется указанием, из какого юриста и из какой книги его сочинения составлен данный фрагмент. Дигесты вобрали в себя цитаты из 1625 сочинений 39 юристов. Общий объем Дигест – 150 000 строк. Структура Дигест следующая: 1-я книга трактует общие вопросы права, содержит краткий очерк истории права и публичное право. Со 2-й по 46-ю книгу излагается частное право; 47–48-я и отчасти 49-я книги излагают вопросы уголовного права и процесса. В 49-й книге разбираются отдельные институты публичного права – это фискальное и военное право. Наконец, в 50-й книге рассматриваются такие институты публичного права, как административное право, право иммунитета, посольства и т.д. Жемчужиной 50-й книги является XVI титул «О значениях слов» – своего рода толковый словарь римских юридических терминов. Не менее интересен и последний, XVII титул «О {13} различных правилах древнего права», где объясняются многие уже забытые в VI в. понятия и термины эпохи действия законов XII таблиц и преторского эдикта. {14}

 

 

3 Just. De concept. Digestorum. 1: Cum itaque nihil tam studiosum in omnibus rebus invenitur quam legum auctoritas, quae et divinas et humanas res bene disponit et omnem iniquitatem expellit, repperimus autem omnem legum tramitem, qui ab urbe Roma condita et Romuleis descendit temporibus, ita esse confusum, ut in infinitum extendatur et nullis humanae naturae capacitate concludatur…

 

4 Hoffman F. Die Kompilation der Digesten Iustinians. Wien, 1900.

 

5 До конца XIX в. эти фрагменты также назывались «законами» (leges). {13}

 

Кофанов Л.Л. Введение // Дигесты Юстиниана. Т. 1 / Пер. с лат.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2008. С. 12–14.

 

При кодификации гражданского права, проведённой при Юстиниане I Великом, избранные конституции императоров от Адриана до Юстиниана I вошли в состав Кодекса Юстиниана, который не следует путать с "Дигестами" (они являются продуктом правотворчества римских юристов).

Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Цитата из монографии церковного историка

Это весьма основательная монография, которая испещрена ссылками на источники информации.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Должен еще раз повторить: Вы говорите о подлогах, созданных самими христианами

Эта точка зрения грешит пристрастием и отвергается большинством исследователей как бездоказательная (см. цитаты выше). Свидетельства Светония, Тацита и Плиния Младшего нельзя отвергать столь голословно. Резко отрицательное отношение к христианской религии мешает серьёзному исследованию исторических фактов из ранней истории христианства.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

 

2. В римских катакомбах абсолютное большинство захоронений принадлежит нехристианам, христианские захоронения первых веков - единичны. И вообще трудно представить христиан, которые лезли под землю, чтобы провести там молебны. Разве на земле мало места?

Потому и лезли под землю, что открыто они собираться не могли.

 

Земля в некрополях около Рима была очень дорогая, поэтому зажиточные римляне-христиане начиная со II в. предоставляли часть своей земли для погребений, причем таких, которые совершались в катакомбах – вырытых глубоко в земле галереях. Названия таких подземных кладбищ также получили имена по их владельцам – Присциллы, Домициллы, Максима, Комодиллы, Агнессы, Оттавиллы (следует обратить внимание на преобладание женских имен: женщины, по-видимому, продолжали преобладать среди зажиточных слоев христиан Рима). В некоторых катакомбах были использованы дохристианские подземные помещения, которых в Риме было довольно много – заброшенные клоаки, каменоломни, которые затем были расширены и углублены. Современные ученые утверждают, что подземные кладбища не были вырыты для безопасности христиан во время гонений (римские власти достаточно хорошо знали, где они находятся, да и рыть столь глубокие подземелья, вывозить {173} землю втайне невозможно)79. Эти кладбища существовали на земле за стенами города, именно в них христиане и иудеи Рима нашли возможность хоронить всевозрастающее число своих последователей. Сохранились катакомбы и в других городах, где трудно было найти места для захоронений: сохранились древние подземные кладбища в сицилийском городе Сиракузах, в Неаполе и других.

 

 

79 Как пишет итальянский исследователь Ф. Манчинелли, представление о катакомбах как убежищах от преследований – романтическая фантазия, созданная писателями XIX века (Mancinelli F. Catacombs and Basilicas. Early Christians in Rome. Firenze, 1998. P. 7). {174}

 

Свенцицкая И.С. Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме. М.: Вече, 2006. С. 173–174.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.08 2021

Например, сохранился эдикт о возвращении христианскими церквами языческих храмов (нач. 4 в.).

Похоже, что вы снова что-то перепутали.

Ответить

Фотография Виппо Виппо 01.09 2021

Похоже, что вы снова что-то перепутали.

Я имел в виду первый Миланский эдикт Константина и Лициния, отменявший указы Диоклетиана и Максимиана, запрещавшие собираться христианам и конфискацию у них собственности. Указ Константина и Лициния требовал возвратить христианскому обществу "без промедления" те места, которые были христианами куплены или им подарены (Евс. IX:10:9-11).

Сам же Максимина потом раздумал и изменил  свой антихристианский указ, разрешавший отнимать у христиан частную и общественную собственность и приказал "вернуть их христианам в прежнее владение" (Евс. IX:10:11). Метания императоров от язычникам к христианам и обратно говорит о поисках политической опоры: в ком они видели бОльную силу, к сильной стороне они и обращались с ласками.

Ответить

Фотография Виппо Виппо 01.09 2021

Земля в некрополях около Рима была очень дорогая, поэтому зажиточные римляне-христиане начиная со II в. предоставляли часть своей земли для погребений, причем таких, которые совершались в катакомбах

В катакомбах Рима хоронили умерших еще до нашей эры как язычники, так и иудеи. Я где-то читал, что, кажется, Домицилла купила одну из катакомб, чтобы хоронить там только христиан. Но в Риме известно десятка два катакомб с захоронениями, нельзя их приписывать только христианам. Широкая известность именно христианских захоронений обусловлена, на мой взгляд, тем, что их изучением с 16 века занимались исключительно католические исследователи, искренне убежденные в истинности существовавшей в той время христианской хронологии, распространявшие свои предположения по всему свету. Только начиная с исследований де России (2-я пол. 19 в.), были сделаны более или менее научные выводы относительно происхождения катакомб, за что католик де Росси был назван "союзником протестантов".

подземные кладбища не были вырыты для безопасности христиан во время гонений

Абсолютно верный вывод Свенцицкой, хотя я и не являюсь поклонником ее воззрений на историю раннего христианства, представляющих собою (в последние годы ее жизни) смесь марксизма с церковью.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.09 2021

 

Например, сохранился эдикт о возвращении христианскими церквами языческих храмов (нач. 4 в.).

Похоже, что вы снова что-то перепутали.

 

 

Похоже, что вы снова что-то перепутали.

Я имел в виду первый Миланский эдикт Константина и Лициния, отменявший указы Диоклетиана и Максимиана, запрещавшие собираться христианам и конфискацию у них собственности. Указ Константина и Лициния требовал возвратить христианскому обществу "без промедления" те места, которые были христианами куплены или им подарены (Евс. IX:10:9-11).

В тексте Медиоланского эдикта 313 г. не упоминается необходимость возвращения христианской церковью храмов язычникам, потому что христиане в предшествующий период не имели никакой возможности захватывать языческие храмы. Например, в Малой Азии, Сирии и Египте они подвергались гонению со стороны Максимина II Дазы (311–313 гг.), а до него – Диоклетиана и Галерия (303–311 гг.).

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.09 2021

Приведем теперь постановления императоров Константина и Лициния в переводе с латинского языка.

 

Копия императорских постановлений4 в переводе с латинского:

 

(2) «С давних пор, считая, что не следует стеснять свободу богопочитания, но, напротив, надо предоставлять уму и воле каждого заниматься Божественными предметами по собственному выбору, мы издали повеление как всем другим, так и христианам хранить свою веру {437} и свое богопочитание. (3) Но так как в указе, содержавшем это разрешение, были упомянуты неопределенно многие и различные вероисповедания, то, возможно, некоторые вскоре лишились возможности хранить свою веру. (4) Когда же я, Константин август, и я, Лициний август, благополучно прибыли в Медиолан и обсуждали все, что относится к общей пользе и благополучию, то среди прочего, что сочли мы во многих отношениях полезным для всех, решили, прежде всего, издать постановление, которое поддерживало бы страх Божий и благоговение, т.е. даровать и христианам, и всем свободно, по своему собственному желанию выбирать веру, дабы небесное Божество, как бы Его ни называли, относилось благосклонно и к нам, и к подданным нашим. (5) Итак, руководствуясь здравым и правым смыслом, мы объявляем следующее наше решение: никому не запрещается свободно избирать и соблюдать христианскую веру и каждому даруется свобода обратить свою мысль к той вере, которая, по его мнению, ему подходит, дабы Божество ниспосылало нам во всех случаях скорую помощь и всякое благо.

 

(6) Угодно нам совершенно отменить посланные прежде твоему благочестию1 распоряжения относительно христиан, весьма нелепые и несовместимые с нашей кротостью. Отныне всякий, свободно и просто избравший христианскую веру, может соблюдать ее без какой бы то ни было помехи. (7) Мы решили обстоятельно изъяснить это твоей попечительности, дабы ты знал, что мы даровали христианам полное право совершать богослужение. (8) Поскольку же им даруется неограниченная свобода, то твоей чести должно быть понятно, что дается свобода и другим, по желанию, соблюдать свою веру, что и соответствует нашему мирному времени: пусть каждый свободно, по своему желанию избирает себе веру. Так определено нами, дабы не казалось, будто мы умаляем достоинство какой-либо веры. (9) Кроме того, касательно христиан мы постановляем следующее: если места, в которых они раньше собирались и о которых в прежде присланной твоей чести грамоте предписано совершенно иначе, куплены у нашей казны или у кого-либо, то пусть их вернут христианам безвозмездно, без возврата заплаченной за них суммы, немедленно и беспрекословно. Равным образом, получившие такие места в дар должны немедленно вернуть их христианам. (10) {438} И если купившие эти места или получившие их в дар хотят просить за них от нашей доброты вознаграждения, то пусть обратятся в суд к нашему правителю, и наша милость не оставит их просьбы без внимания. Все это твоей заботливостью должно быть возвращено христианскому обществу без промедления. (11) И так как христианам принадлежали не только те места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не только частных лиц, а целого общества, то, согласно закону, только что нами изложенному, ты распорядишься без всякого промедления вернуть их христианам, т.е. всему их обществу и каждому собранию, соблюдая, конечно, и упомянутое указание о том, чтобы вернувшие те места безвозмездно рассчитывали на вознаграждение от нашей доброты. (12) Во всем этом ты должен оказать вышеупомянутому обществу христиан всяческое содействие, дабы наше распоряжение осуществилось как можно скорее и проявилась наша забота об общем народном спокойствии. (13) За такие дела, как сказано выше, благоволение Божие, испытанное уже нами во многих случаях, да пребудет с нами во все времена. (14) А чтобы закон этот, свидетельствующий о нашем благожелательстве, был доведен до сведения всех, распорядись написанное нами обнародовать всюду и сообщить всем, дабы закон, данный по нашей доброте, оказался всем известен». {439}

 

 

4 Т.е. Медиоланского эдикта. {437}

 

1 Имеется в виду наместник провинции. Указ оформлялся как послание императоров к наместнику каждой провинции. {438}

 

Евсевий Кесарийский. Церковная история / Ввод. ст., коммент., библиогр. список и указ. И.В. Кривушина. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2013. С. 437–439.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.09 2021

Абсолютно верный вывод Свенцицкой, хотя я и не являюсь поклонником ее воззрений на историю раннего христианства

В целом, для её взглядов характерен умеренный критицизм. Это "золотая середина" между позитивизмом и гиперкритицизмом.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.10 2021

Большая часть античного общества считала христиан в лучшем случае недалекими простецами, а в худшем преступниками, заслуживающими смерти. Не более лестного мнения о последователях Христа были и римские интеллектуалы: авторы начала II века в один голос говорят о них как о «приверженцах нового и зловредного суеверия». Тацит видит в христианах «врагов рода человеческого», а Светоний, перечисляя немногие достойные деяния Нерона, упоминает среди них преследование христиан. Этой оценке вторит видный администратор Плиний Младший в письме императору Траяну: «Я не обнаружил ничего, кроме безмерно уродливого суеверия» (Плиний Мл. Письма, X, 96). Римляне не испытывали никакого желания разбираться в деталях этого нового и странного учения; его следовало уничтожить, пока оно не успело широко распространиться в Риме, «куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев» (Тацит. Анналы, XV, 44). Христиане достойны лишь жалости, и она проскальзывает у Тацита, сочувствующего жертвам жестокости Нерона, и у Плиния, который, проведя расследование и не обнаружив у них никаких преступлений, просит императора о смягчении участи тех, кто отрекся от Христа и принес жертву языческим богам.

 

Писатель и ритор Лукиан упоминает христиан в сочинениях «О смерти Перегрина» и «Александр, или Лжепророк». Первое из них – биография философа-киника, который был «готов умереть, лишь бы оставить после себя славу»; он кончил жизнь публичным самосожжением на Олимпийских играх 165 г. Лукиан характеризует своего героя как отцеубийцу, развратника и проходимца. Впрочем, другие античные авторы отзываются о Перегрине – это лицо историческое – как о человеке серьезном и надежном, и возможно, он не безосновательно пользовался прозвищем «второго Сократа».

 

Во время своих странствий Перегрин столкнулся в Палестине с «удивительным учением христиан». В скором времени он стал главой общины, толкуя и объясняя священные тексты, и пользовался большим уважением за свою ученость. После ареста за принадлежность к христианам Перегрин ежедневно посещался единоверцами, а у дверей темницы с самого утра толпились старухи, вдовы и сироты. Христиане немедленно принялись хлопотать о его освобождении, причем пришли даже посланники из Малой Азии. Перегрин был отпущен на волю правителем Сирии и некоторое время на средства общины вел жизнь бродячего проповедника, пока не был изгнан за какой-то проступок. Лукиан отзывается о самих христианах так: «Эти несчастные уверили себя, что они станут бессмертными и будут вечно жить; вследствие этого они и презирают смерть, а многие даже ищут ее сами. Кроме того, первый их законодатель вселил в них убеждение, что они братья друг другу {86} после того, как отрекутся от эллинских богов и станут поклоняться своему распятому софисту и жить по его законам. Поэтому они одинаково все презирают и все доходы считают общим, так как подобное учение они принимают без достаточных доказательств. Так вот, когда к ним приходит обманщик, мастер своего дела, умеющий использовать обстоятельства, – он скоро делается весьма богатым, издеваясь над простецами» (13; пер. Н.П. Баранова).

 

Вторично христиане упоминаются в памфлете «Александр, или Лжепророк». Это произведение описывает жизнь Александра из Абонутиха (маленького городка в Пафлагонии), его выдумки, проделки и предсказания. В глазах Лукиана Александр заслуживает еще меньше уважения, чем Перегрин. Он называет его «трижды проклятым человеком», достойным «не того, чтобы о нем читали образованные люди, но чтобы его разорвали на части обезьяны или лисицы в каком-нибудь громадном театре на глазах у всего народа» (3).

 

Александр осознал, что «человеческая жизнь находится во власти двух величайших владык – надежды и страха – и что тот, кто сумеет по мере надобности пользоваться обоими, очень быстро разбогатеет». Около 150 г. Александр и его напарник, некий Коккон, решили для собственного обогащения учредить оракул нового божества. Была проведена большая подготовительная работа, в самом конце которой Коккон умер, но Александра это не остановило. Он устроил целое представление, в результате которого простой народ поверил в то, что в городе появилось божество Гликон – Новый Асклепий. После основания святилища Александр объявил, что, начиная с определенного момента, новый бог будет пророчествовать. Все желающие, заплатив небольшую плату, могли получить ответы на свои вопросы. Вопросы подавались на тщательно запечатанных табличках, и эти таблички возвращались в точно таком же виде, но с приложенным ответом. Это, как и другие «чудеса», делалось при помощи нехитрых уловок. Оракул быстро вошел в моду, к его услугам прибегали весьма значительные лица, среди которых были правитель Азии Рутилиан и даже сам император Марк Аврелий. Александр всерьез занимался рекламой своего святилища по всей Империи, и его доходы неуклонно возрастали; ничего не смогли изменить ни сочинение Лукиана, шокированного очевидным мошенничеством, ни критика со стороны эпикурейцев.

 

Среди прочих священнодействий и ритуалов, Александр придумал для своего бога и некие мистерии с факельным шествием. Представление таинств начиналось с возгласа: «Если какой-нибудь безбожник, христианин или эпикуреец придет подсматривать наши тайные богослужения, он будет изгнан». Александр первый произносил: «Христиан – вон», а толпа отвечала: «Вон {87} эпикурейцев» (38). Это еще одно свидетельство того, что христиане воспринимались как «атеисты», не признающие никаких богов.

 

Христиане появляются в этих произведениях Лукиана лишь в качестве фона деятельности главных героев. Он не упрекает их ни в каннибализме, ни в разврате, а напротив, относится к ним даже с некоторым сочувствием. Для Лукиана христиане – малообразованные и легковерные люди, поклоняющиеся своему «распятому софисту» и являющиеся жертвами обмана со стороны всевозможных жуликов и проходимцев.

 

Похожее пренебрежительное отношение к ним мы встречаем и у других авторов. Несколько раз упоминает христиан знаменитый римский врач Гален. В трактате «О разновидностях пульса», полемизируя с медиком Архигеном, он говорит: «Гораздо лучше было бы снабдить это (мнение Архигена) если не строгим доказательством, то хоть каким-нибудь убедительным обоснованием, чтобы не пришлось с самого начала, словно придя в школу Моисея или Христа, слушать о ни на чем не основанных законах, причем о таких вещах, для которых это наименее уместно» (II, 4). В арабском фрагменте сочинения Галена содержится еще одно упоминание о христианах: «Большинство неспособно придерживаться каких-либо положений, которые надо доказывать, поэтому они нуждаются в притчах и черпают из них пользу… Как сейчас мы видим, люди, называемые христианами, имеют основой своей веры притчи (и чудеса), и тем не менее, некоторые идут тем же путем (как и те, кто философствует), так как их презрение к смерти (и к тому, что за ней следует) очевидно для нас каждый день, и точно так же мы видим их сдержанность в личной жизни. Ибо в их число входят не только мужчины, но и женщины, которые всю жизнь воздерживаются от сношений с противоположным полом; и среди них есть люди, которые своим воздержанием, самоконтролем в вопросах еды и питья и преданностью справедливости достигли высот не ниже, чем те, что достигнуты истинными философами». Гален упоминает христиан и иудеев как носителей определенного склада ума, который в принципе не совместим с эллинской философией, а основывается на недоказуемой вере. Христиане служат у него иллюстрацией бездумной приверженности своим взглядам, никак не соотносящимся с реальностью и рациональным мышлением.

 

Упоминание о христианах встречается у Марка Аврелия, римского императора и приверженца стоической философии. Он пишет: «И чтобы готовность эта (умереть) шла от собственного суждения, а не из голой воинственности, как христиан, – нет, обдуманно, строго, убедительно и для других, без театральности» (Размышления, XI, 3). Разумный человек принимает решение об уходе из жизни после долгого и тщательного размышления, а христианин готов умереть только из-за своей веры, ничем не доказуемой и не проверяемой. {88}

 

Пантелеев А.Д. Языческая критика христианства (материалы к лекции) // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Вып. 19, № 2. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2019. С. 86–88.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 18.10 2021

ГЛАВА 14. ВЕЛИКИЕ ГОНЕНИЯ

 

ВСЕ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСПОЛНИЛОСЬ В НАШИ ДНИ. СВОИМИ ГЛАЗАМИ ВИДЕЛИ МЫ, КАК МОЛИТВЕННЫЕ ДОМА РУШИЛИ ОТ ВЕРХА И ДО САМОГО ОСНОВАНИЯ, А БОЖЕСТВЕННЫЕ СВЯТЫЕ КНИГИ ПОСЕРЕДИНЕ ПЛОЩАДИ ПРЕДАВАЛИ ОГНЮ; КАК ЦЕРКОВНЫЕ ПАСТЫРИ ПОСТЫДНО ПРЯТАЛИСЬ ТО ЗДЕСЬ, ТО ТАМ, КАК ИХ ГРУБО ХВАТАЛИ И КАК НАД НИМИ ИЗДЕВАЛИСЬ ВРАГИ.

ЕВСЕВИЙ, Церковная история

 

Спор продолжался несколько лет.1 Наши основные источники сходятся в том, что главным инициатором гонений был Галерий, в то время как Диоклетиан испытывал сомнения относительно целесообразности, если не самой идеи масштабной войны против христианства. Однако в конце концов он поддался убеждениям и пустил в ход серию эдиктов, завершившуюся последним и самым жестоким преследованием христиан за всю историю Рима.2

 

Некоторые современные авторы пытаются смягчить ответственность Диоклетиана за ужасы гонений. Они аргументируют это тем, что Диоклетиан подвергся запугиваниям и манипуляциям со стороны Галерия, которого, по утверждениям Лактанция, он втайне боялся. Однако было бы абсурдом полагать, что старший август, человек, «с ведома которого велись все дела в государстве»3, который недавно так уверенно главенствовал над Галерием во время заключения мирного договора с Персией, мог поддаться на его запугивания. Немного более правдоподобна версия, согласно которой Диоклетиан, который был тяжело болен во время выхода последнего, самого кровавого, эдикта, не полностью владел ситуацией в государстве. Возможно, Диоклетиан не пошел бы на эту последнюю меру, если бы рядом не было Галерия или если сам он {242} находился в добром здравии. Но к тому моменту он и сам уже довольно далеко зашел по собственной воле: последний эдикт был подписан именем Диоклетиана и поддержан его властью, так что ответственность за этот документ несомненно лежала на старшем августе.4

 

Фанатическая ненависть к христианам, как предполагали, передалась «дикому зверю» Галерию от матери, Ромулы, и была многократно умножена его собственным свирепым нравом. Но эти легенды, конечно, не объясняют ничего. Его отношение к новой секте отражало растущее беспокойство влиятельных язычников, особенно на востоке, считающих, что государство должно остановить распространение этой нечестивой религии, пока еще не стало слишком поздно. Объяснения требует не столько рвение Галерия, сколько пассивность Диоклетиана в отношении христианства, длившаяся 18 лет, и вялость, когда он все же начал действовать. Разумеется, нельзя приписать подобную сдержанность тому факту, что его жена Приска и дочь Валерия (жена Галерия!) втайне были христианками.5 Вся логика того времени и политика Диоклетиана указывали на необходимость ответить на вызов, брошенный христианской церковью. Она была подобна цепкому коварному плющу, который, разрастаясь, расшатывал основы здания, на возведение которого он потратил столько труда. Ужасный кризис, через который пришлось пройти миру, показал всем, у кого были глаза, необходимость вернуть расположение и покровительство богов. И боги действительно отозвались. А теперь все это вновь грозило рухнуть из-за того, что полубезумные члены какой-то неуклонно растущей секты не желали приносить жертвы на алтари. Насколько же хватит терпения небес?

 

Дело было совсем не в том, что новое автократическое государство пыталось навязать всем своим подданным более единообразную религию, как это произошло в Персии: напротив, оно требовало поклонения богам империи во всем их разнообразии. Поскольку эти боги были тесно связаны с самим государством, их почитание было частью обязанностей преданного гражданина; а поскольку христиане так демонстративно отказывались поклоняться этим богам, их антагонизм неизбежно перерос в политический конфликт. Церковь, которая требовала от своих сторонников верности сначала себе, а уже потом императору, была соперничающим государством внутри империи. И если императоры хотели закрепить возрождение Рима, нужно было принимать меры.

 

Точнее представить задачи и цели языческих правителей можно с помощью современной аллегории. Маленькое государство, храброе и изобретательное, постоянно находится в окружении могучих врагов, {243} которые угрожают его уничтожить. Ценой значительных усилий ему удавалось вновь и вновь отражать их нападения. Но правительство этого государства понимает, что в долгосрочной перспективе выжить удастся только в том случае, если оно сохранит дружбу (и покровительство) некой сверхсилы. Без этой поддержки никакое мужество не спасет его от поглощения своими соседями. Но в этом государстве есть крикливое радикальное меньшинство, настроенное против сверхсилы, чья деятельность угрожает этим жизненно важным для всей страны отношениям. Правительство старается убедить это меньшинство держать свои взгляды при себе и проявить хотя бы внешнее уважение к сверхсиле ради блага всего государства. Но радикалы категорически отказываются от такого компромисса, а между тем их количество растет. Наконец сторонники правительства заявляют, что единственный выход – подавить это меньшинство, пока оно не погубило всю страну. В этой аллегории маленькое государство – это Рим, сверхсила – Юпитер и прочие боги, а радикальное меньшинство – христиане. Именно этот безжалостный аргумент, а вовсе не запугивания Галерия, наконец принудил Диоклетиана к действию.

 

Поначалу его медлительность была вызвана формой требуемых мер. Из источников мы знаем, что на совещании с Галерием в Никомедии зимой 302–303 годов Диоклетиан согласился на более тщательную чистку в судах и армии. Но заявил при этом, что масштабное гонение в той форме, которую практиковали прежние императоры, неизбежно приведет к массовым беспорядкам и страшному кровопролитию. Все знали, что христиане оборачивали мученичество себе на пользу – так было ли разумно бороться с ними таким способом? Аргументы, приведенные в этом рассказе, представляются вполне правдоподобными.6

 

Трудясь над восстановлением империи, Диоклетиан очень высоко ставил общественный порядок, покой, установленные обычаи и привычку к покорности. Фанатизм и волнения масштабной религиозной войны с таким упрямым врагом были последним, чего бы ему хотелось для империи. Обидам, которые наносили христиане богам своей нечестивостью, была противопоставлена его собственная концепция Юпитера – отнюдь не распутного Зевса из греческих мифов, а во всех смыслах Космократора, создателя и властелина Порядка, Правительства, Закона. Хаос и непокорность были обидой также и для Юпитера, особенно если им попустительствовал его наместник на земле.

 

В результате было решено спросить мнения у других советников. Похоже, что Диоклетиан уже был готов действовать, но по-прежнему не решил, в какую форму следует облечь свои действия. {244}

 

И вот, допустив нескольких судей и группу воинов высоких рангов, он подверг их расспросам. Некоторые, из ненависти к христианам как врагам богов и соперникам официальным религиям высказывались за то, чтобы их уничтожить. Кто считал по-другому, зная о настроениях товарищей, по боязни ли [Галерия], или желая угодить, высказывались в соответствующих выражениях.7

 

Опять-таки, прямое воздействие Галерия здесь, вероятно, преувеличено. На этом совещании присутствовал Гиерокл, наместник Вифинии, глава «проэллинского» движения и ярый приверженец крутых мер. Если когда-либо сторонникам масштабных гонений предоставлялась возможность высказаться, то это был именно тот случай. Тем не менее в описании этого совещания говорится, что Диоклетиан по-прежнему нуждался в совете и отправил посланца к оракулу Аполлона в Дидиме близ Милета, к одной из главных святынь эллинского мира. Согласно Константину, который в то время находился при дворе в Никомедии, в ответе оракула не было и следа его обычной расплывчатости:

 

Тогда говорили, будто предсказания Аполлона исходят не из уст человека, а из какой-то пещеры, или темного ущелья, и будто живущие на земле праведники препятствуют ему прорицать истину, а посему прорицания треножника бывают ложны, от этого волны его дыма расстилаются по земле и оплакивают бедствие людей, происходящее от гонения оракулов. [Я слыхал, как] один, занимавший в то время первую степень между римскими автократорами… заботливо расспрашивал своих дорифоров, кто таковы на земле праведники, и как некто из окружавших его совершителей жертв отвечал, что это, без сомнения, – христиане. Выслушав такой ответ, будто вкусив меду, он устремился на безукоризненную святость с теми мечами, которые изобретены для наказания преступлений.8

 

Таким образом императоры пришли к согласию о необходимости новых гонений; вероятно, этот вопрос уже был решен. Но даже и так Диоклетиан не принял советов сторонников полного уничтожения христиан, а «попытался проявить сдержанность, приказав провести это предприятие без кровопролития, когда как Цезарь [Галерий] хотел сжигать живьем тех, кто противился жертвоприношениям».9 Целью Диоклетиана были организация церкви и гражданский статус христиан, особенно представителей высших слоев населения. {245}

 

 

1 И Лактанций, и Евсевий, наши главные источники, говорят, что чистки в рядах армии начались за несколько лет до выхода первого эдикта о гонениях. Я пришел к выводу, что чистка Ветурия и чистка, начатая Диоклетианом, – это одно и то же, и произошли это события, вероятно, в 299 г. Между 299-м и концом 302 года, когда Галерий и Диоклетиан встретились в Никомедии, они находились в разных резиденциях. Ср. Barnes, NEDC, Ch. 5.

 

2 Lactantius, Mort. Pers., 11; Eusebius, Vita Const.

 

3 Victor, Caes., 59, 53.

 

4 К примеру, A.J. Mann, The Persecution of Diocletian, – автор изо всех сил старается уменьшить личную ответственность Диоклетиана. См. также Stade, Der Politiker Diokletian und die letzte Grosse Christenverfolgung и N.H. Baynes в CAH, Vol. XII, Ch. 19.

 

5 Если Приска и Валерия действительно втайне были христианками (Lactantius, 15), то эту тайну они хранили очень хорошо. Нет свидетельств, чтобы одна из них открыто объявила о своей вере, даже после эдикта Галерия, вышедшего в 311 г.; ни один из христианских авторов не говорит, что они каким-либо образом тайно помогали своим братьям по вере; и они не удостоились посмертного почитания, даже когда пропаганда Константина изо всех сил старалась обвинить убившего их Лициния в гонениях на христиан. Несмотря на то, что многие современные авторы безоговорочно принимают это утверждение за истину, я отношусь к нему скептически. Когда я учился в католической начальной школе, в год коронации Елизаветы II некоторые монахини были наполовину уверены, что любимая в народе юная принцесса тайком исповедует католичество и в душе неохотно смирилась с необходимостью произносить клятву защитника англиканской веры. {360}

 

6 Lactantius, Mort. Pers., 11.

 

7 ibid.

 

8 Eusebius, Vita Const., 50.

 

9 Lactantius, Mort. Pers., 11. {361}

 

Уильямс С. Диоклетиан: реставратор Римской империи / Пер. с англ. И.И. Хазановой. СПб.; М.: Евразия; Клио, 2014. С. 242–245, 360–361.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 18.10 2021

сверхсила – Юпитер и прочие боги

Мне кажется, в 3 веке в Юпитера уже никто не верил.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 18.10 2021

Изображение тетрархов - соправителей империи.

 

По наиболее распространенной версии - Диоклетиан, Максимиан, Галерий и Констанций Хлор.

 

 

8701071400_48a80f7a86_o-1-870x578.jpg

Ответить