←  Белоруссия

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Краткий ликбез по истории Беларуси

Фотография Стефан Стефан 08.05 2020

это были не случаи, а стратегическая система в борьбе с партизанами.

Вполне возможно. Вам как жителю Белоруссии виднее. Я привёл цитату из многотомного труда, посвящённого Великой Отечественной войне.
 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 10.05 2020

Электронная база данных «Белорусские деревни, сожжённые в годы Великой Отечественной войны»

http://db.narb.by/

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.05 2020

По мере расширения масштабов противоборства германские власти в помощь карательным органам все чаще стали привлекать полевые войска. Так, в одной из первых карательных операций против белорусских партизан в районе пинских болот и реки Припять в начале сентября 1941 г. участвовали два полка 1-й кавалерийской дивизии, моторизованные и артиллерийские части 162-й и 252-й пехотных дивизий, флотилия на реке Припять35.

 

В результате многие отряды и группы распадались или были разгромлены карателями. Развернуть зафронтовую работу смогли далеко не все разведывательно-диверсионные группы. Потери среди партизан нарастали. На оккупированной территории Белоруссии, куда к 1 августа 1941 г. был переброшен 231 отряд общей численностью около 12 тыс. человек, к ноябрю 1941 г. осталось лишь 43 отряда, насчитывающих около 2 тыс. человек. {827}

 

 

35 См.: Пономаренко П.К. Указ. соч. С. 65. {829}

 

Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны / Ред. комиссия тома: О.А. Ржешевский (пред.), Ю.В. Рубцов (зам. пред.) и др. М.: Кучково поле, 2012. С. 827, 829.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.05 2020

Мужественная борьба советских партизан, а также подпольщиков основательно подрывала и дезорганизовывала тылы германских войск, тяжело сказывалась на моральном состоянии оккупантов. Враг, стремясь парализовать боевую деятельность советских патриотов, разгромить их основные силы, систематически посылал против партизан и населения карательные экспедиции (более ста крупных операций до декабря 1943 г.), часто снимая для этой цели крупные силы регулярных войск с фронта. За время войны партизаны отвлекли на себя до 10% действовавших на советско-германском фронте немецких войск187. Было создано несколько специальных команд «егерей» – «охотников на партизан» численностью около 100 человек каждая. Как вспоминал один из них: «Измученные, грязные, неопрятные, в одежде наполовину гражданской и наполовину военной, они больше напоминали группу бандитов, чем отборное подразделение»188. Для борьбы с партизанами (и поддерживавшими их местными жителями) в белорусских деревнях немцы активно использовали полицейские батальоны из Прибалтийских республик, которые были хорошо вооружены. Кроме винтовок и пулеметов они имели «автоматы, минометные батареи, артиллерию, во время боевых действий им придаются танкетки или бронемашины, разведывательная авиация, а иногда и бомбардировщики»189. С 16 по 20 февраля 1943 г. в районе приграничных белорусских и латвийских деревень была проведена контрпартизанская операция «Зимнее волшебство». В ней участвовали восемь полицейских батальонов (большинство из них позднее составили Латышский легион СС), авиагруппа особого назначения и ряд других частей. На своем пути к партизанским базам каратели жгли деревни, убивали (нередко сжигали заживо) стариков, женщин и детей190. {739}

 

 

187 Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Энциклопедия. М., 2010. С. 447.

 

188 Хартфельд В. Указ. соч. С. 15.

 

189 «Уничтожить как можно больше…» М., 2009. С. 117.

 

190 Там же. С. 124–125, 128, 269–270. {755}

 

Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 3. Битвы и сражения, изменившие ход войны / Ред. комиссия тома: В.П. Баранов (пред.), В.В. Круглов (зам. пред.), А.М. Соколов (зам. пред.) и др. М.: Кучково поле, 2012. С. 739, 755.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 17.05 2020

В 1944 г. в Белоруссии было объявлено о создании двух антисоветских организаций – Союза борьбы против большевизма (СБПБ) и Союза русской молодежи (СРМ). В период решающих побед Красной армии и отхода от Германии ее сателлитов было принято не имевшее ранее прецедентов решение о вхождении в эти партии лиц любой национальности (кроме евреев), если только они не были замечены в связи с НКВД. По положению в СБПБ могли вступать (но только после полугодового испытательного срока) и бывшие коммунисты. Однако, несмотря на громкое название, «послабления» для членства и богатые почетные награды, обе организации не вышли за пределы Бобруйской области и ограничились пропагандистскими акциями.

 

Незадолго до освобождения Белоруссии Красной армией по приказу начальника полиции безопасности и СД генерального округа «Белоруссия» с 6 февраля по 15 марта 1944 г. был проведен призыв лиц 1898–1917 и 1921–1924 годов рождения в Белорусскую краевую армию (БКА). Чтобы расширить численность призыва, привлекли в качестве офицеров и унтер-офицеров военнослужащих русской, Красной и бывшей Польской армий в возрасте до 55 лет включительно24. Всего было создано семь батальонов общей численностью 21 629 человек. Сорвать призыв помогла активная деятельность партизан, распространивших большое количество листовок с соответствующим обращением. «Оборонцы» не оказывали {606} сопротивления партизанам и присоединялись к их отрядам вслед за агитаторами, проникавшими на призывные пункты25. Сформированные батальоны приняли участие в боях с советскими войсками в ходе операции «Багратион», но были разгромлены и влились в 30-ю гренадерскую дивизию СС. {607}

 

 

24 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. V. Кн. 1. С. 247–248.

 

25 Романько О.В. Коричневые тени в Полесье. М., 2008. С. 234, 248. {620}

 

Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год / Ред. комиссия тома: М.А. Гареев (пред.), С.В. Гребенюк (зам. пред.) и др. М.: Кучково поле, 2012. С. 606–607, 620.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 18.05 2020

На территории Белоруссии националистическое движение имело свои особенности. Оно не получило столь широкого распространения, как на Украине. Вместе с тем в Белоруссии действовали вооруженные формирования различных национальностей. Наиболее активны были подпольные антисоветские группировки в Барановичской и Гродненской областях, где располагались базы, подчиненные польскому эмигрантскому правительству. В течение 1944 г. поляки совершили 220 террористических актов, 24 диверсии, 42 нападения на учреждения советских органов власти и предприятия в западных областях Белоруссии61.

 

Руководящим центром польских антисоветских вооруженных формирований в структуре Армии Крайовой, которая рассчитывая на включение Белоруссии и Украины в свой состав и создание Польши «от моря до моря», была создана ОЗОН – «Польская военная организация». Она формально боролась против немецких оккупантов, но также нападала на советских партизан и мелкие группы красноармейцев в Белоруссии. Несмотря на соглашение о прекращении военных действий против партизан 25 ноября 1943 г., поляки с середины января 1944 г. возобновили борьбу против советских антифашистов. 24 января 1944 г. члены ОЗОН задержали пять партизан-литовцев и расстреляли их, участились случаи обстрелов поляками партизанских отрядов. Партизаны выпустили обращение к населению Свирского, Ошмянского и Сморгонского районов, а затем силами 16 отрядов провели рейд, разъясняя местным жителям свои цели и позицию Армии Крайовой.

 

Советскими органами государственной безопасности были выявлены факты неоднократных переговоров представителей германских спецслужб с членами Армии Крайовой о поставках оружия, даже наград62 в обмен на боевые действия «Польской военной организации» против советских партизан и Красной армии. После освобождения Западной Белоруссии вооруженные группы Армии Крайовой по указанию польского эмигрантского правительства начали активную борьбу с советскими войсками. Помимо этого, они систематически нападали на сельсоветы, убивали советских и партийных работников, вели активную агитацию среди местного населения, распространяли воззвания и листовки с призывом не подчиняться органам советской власти. {615}

 

 

61 Там же. С. 143.

 

62 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. V. Кн. 2. С. 38. {621}

 

Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год / Ред. комиссия тома: М.А. Гареев (пред.), С.В. Гребенюк (зам. пред.) и др. М.: Кучково поле, 2012. С. 615, 621.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 19.05 2020

Численность белорусских националистических групп по сравнению с польскими была меньшей. Так, во время специальных операций по очистке западных районов Белоруссии от антисоветских элементов и бандгрупп с 13 по 20 декабря 1944 г. были арестованы 1183 участника польских организаций и только 350 – белорусских. Кроме того, в ходе этих же спецопераций, проводимых войсками НКВД, были арестованы 9414 человек, из которых 4354 значились как активные пособники немецких оккупантов. В Брестской, Пинской и Полесской областях, граничащих с Украиной, в 1944 г. было ликвидировано 11 оуновских групп. При этом были убиты 385 и захвачены в плен 160 бандитов65. {615}

 

Националистические формирования в Белоруссии обычно действовали значительно меньшими группами, чем на Украине. В докладах НКВД говорится о противодействии в западных областях Белоруссии отдельных националистических групп численностью не более 30 человек66. Наиболее крупным в Белоруссии было соединение Новогрудского округа АК-Юг под руководством поручика польской армии Ч. Зайнчковского, которое действовало на территории Барановичской и Гродненской областей и насчитывало до 120 человек.

 

В связи с активизацией действий националистических групп на территории Белоруссии в апреле 1944 г. было создано Управление внутренних войск НКВД Белорусского округа в составе трех дивизий и одного полка общей численностью около 17 тыс. человек. За период с 8 сентября по 1 ноября 1944 г. ими было ликвидировано 76 польских националистических групп67. Всего же в борьбе внутренними войсками и органами НКВД и НКГБ в западных областях Белоруссии было уничтожено 58 националистических организаций и 590 бандгрупп68. {616}

 

 

65 ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 764. Л. 8.

 

66 НКВД – МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956). С. 143.

 

67 Внутренние войска в Великой Отечественной войне (1941–1945). С. 639.

 

68 ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 764. Л. 11–13. {622}

 

Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 4. Освобождение территории СССР. 1944 год / Ред. комиссия тома: М.А. Гареев (пред.), С.В. Гребенюк (зам. пред.) и др. М.: Кучково поле, 2012. С. 615–616, 622.

 

Ответить

Фотография kmet kmet 20.05 2020

Численность белорусских националистических групп по сравнению с польскими была меньшей.

они практически не имели поддержки населения, территория действия была сильно разорена войной. Из-за кордона получать помощь было крайне сложно. Потому подобные организованные "националистические" партизаны если не путаю в 1945-м году собрали "совещание" в Беловежской пуще, где и было принято решение в виду вышеизложенного прекратить борьбу.

Нужно учесть, что в отличие от Украинских бендеровцев советской власти сопротивлялись не столько "националисты", сколько недовольные политикой СССР на присоединенных землях Западной Белоруссии.

Называть банды недобитых полицаев и прочих сотрудничавших с немецкими нацистами "белорусскими националистами" - будет неграмотным. Это был уже обычный криминаллитет - грабь, убивай и т.д.

Кстати на территории Западной Белоруссии гораздо активнее и дольше действовали отряды Армии Крайовой; а на Центральном и Западном Полесье гоношились те же бендеровцы.

Ответить

Фотография BKR BKR 20.05 2020

Ответить

Фотография Стефан Стефан 20.05 2020

Кстати на территории Западной Белоруссии гораздо активнее и дольше действовали отряды Армии Крайовой;

До 1939 г. Западная Белоруссия входила в состав Польши. Там проживало значительное количество этнических поляков.

 

Здесь приводилась информация о терроре, осуществляемом Армией Крайовой на территории БССР.

http://istorya.ru/fo...=12#entry499648

Ответить

Фотография kmet kmet 20.05 2020

До 1939 г. Западная Белоруссия входила в состав Польши. Там проживало значительное количество этнических поляков.

это значительное открытие :))))

Ответить

Фотография Стефан Стефан 20.05 2020

 

До 1939 г. Западная Белоруссия входила в состав Польши. Там проживало значительное количество этнических поляков.

это значительное открытие :))))

Это не открытие. Вам известно, что было ключевым признаком польской этнической идентичности в Белоруссии во 2-й пол. XIX – 1 пол. XX вв.?

Ответить

Фотография kmet kmet 20.05 2020

Вам известно, что было ключевым признаком польской этнической идентичности в Белоруссии во 2-й пол. XIX – 1 пол. XX вв.?

рискну ошибиться  - не католическое ли вероисповедание?

Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.05 2020

 

Вам известно, что было ключевым признаком польской этнической идентичности в Белоруссии во 2-й пол. XIX – 1 пол. XX вв.?

рискну ошибиться  - не католическое ли вероисповедание?

Да. Ключевым признаком был не язык (зачастую белорусский), а католическое вероисповедание.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.05 2020

Л. Л. Щавинская

При непосредственном многолетнем знакомстве с жизнью крестьянского населения современной Беларуси и приграничных по отношению к ней регионов Польши и Украины обращает на себя внимание сильное, до сих пор заметное влияние, какое оказала на людей система народного образования, сложившаяся в Российской империи. Особая роль принадлежала, наряду с православной церковью и ее институтами, церковно-приходской школе. В деревенской России церковно-приходская школа, как и народная начальная школа вообще, оказалась центральным образовательным учреждением, вокруг которого группировались все основные силы местной интеллигенции, где по существу шла основная работа по формированию этнического самосознания в кругу детей и молодежи. Эта тема пока не получила сколько-нибудь обобщающего научного освещения.

 

К концу XIX в. число учащихся в начальных школах всех типов в империи составляло примерно 3 млн человек, в церковно-приходских школах при этом обучалось около половины школьников. Если в первой четверти XVIII в. во всех типах школ количество учащихся составляло несколько сот человек, то к исходу XVIII в. один школьник приходился примерно на тысячу жителей, а к концу XIX в. – на 40 человек. Образовательные показатели по народной школе в великорусских губерниях европейской части {85} империи, а также в Белоруссии и на Украине были много выше, чем, например, в соседнем Царстве Польском. Так, в Гродненской губернии один учащийся приходился на 31 ее жителя (число школьников составляло около 4% всего населения губернии), в то время как в соседней Седлецкой – на 50 человек, а в Радомской – даже на 60. В Могилевской губернии показатель был такой же, как и в Черниговской, Полтавской и Херсонской губерниях – один к тридцати.

 

Народная начальная школа, в том числе церковно-приходская, была обращена почти исключительно к крестьянству. В 1897 г. все население Белоруссии (примерно в современных ее границах) составляло около 7 млн человек, из них более 6 млн являлись сельскими жителями. К 1914 г. общее число жителей белорусских губерний увеличилось до 9,5 млн, а сельских – до 8,2 млн. Согласно данным переписи 1897 г. в белорусских губерниях проживало более 80 национальностей. Почти 66% составляли белорусы, около 15% – евреи, 6% – русские, около 5% – украинцы, немногим более 5% – поляки.

 

Подсчет белорусов осуществлялся по языковому признаку, так как вопрос о национальной принадлежности в опросных листах переписи 1897 г. отсутствовал. В группе славянских языков в сводной статистической ведомости выделялись русский язык с подразделением на великорусский, малорусский и белорусский, польский язык и прочие славянские языки. В итоговых отчетах по переписи 1897 г. была узаконена следующая формула: «Господствующее племя – русские состоят из трех групп: великороссов (66%), малороссов (27%), белорусов (7%). Русские составляют 67% общего числа населения империи: в Европейской России (исключая 10 губ. Царства Польского) – 80%, в Сибири – 81%, на Кавказе – 34%, в Средней Азии они составляют всего 9%, а в 10 губ. Царства Польского – около 7% населения». В различного рода переписях губернского и уездного уровня начала XX в. наряду с языком уже указывается вполне официально и «народность»: «белорусская» или «малоросская». Языковой принцип позволил Е. Ф. Карскому определить число белорусов на момент переписи 1897 г. более чем в 8 млн человек.

 

В Минской, Могилевской и Витебской губерниях крестьяне составляли до 94% от числа живущих там белорусов. Весьма знаменателен факт признания половиной (около 86 тыс. человек) потомственных шляхтичей, {86} составлявшими около 2 с небольшим процентов белорусского населения империи, своим родным языком белорусского. Несмотря на то, что в целом среди белорусов абсолютно преобладали православные (более 81% от общего их числа), статистические данные, преимущественно губернского и уездного охвата, позволяют выявить весьма значительный процент белорусов-католиков, которые именовались местной администрацией поляками, говорящими по-белорусски.

 

С 1905 г. в основном на польско-восточнославянском пограничье наблюдается довольно массовый (в несколько десятков тыс. человек) переход бывших униатов, а затем православных в римско-католичество. Эти неоримско-католики практически автоматически порывали со своим «русинством» и «тутейшестью» и становились «поляками». На украинско-белорусско-польском пограничье их называли «калакутами». Примером может служить Ходышевская парафия на Подляшье, населенная преимущественно потомками «белорусскоговорящих католиков». Впрочем подобные переходы в римско-католичество бывших униатов имели место как после 1839, так и после 1875 г.

 

Этноконфессиональная метаморфоза была теснейшим образом связана со школьным делом, борьбой в этом вопросе «польского» и «русского» начал, ставшей весьма заметной еще задолго до ликвидации на белорусских землях церковной унии в 1839 г. После 1905 г. она заметно активизировалась. Чиновники Минской губернии накануне Первой мировой войны свидетельствовали, что известная модернизация образования последних лет «открыла двери для навязывания белорусскому населению польского национального самосознания». Польская этноконфессиональная пропаганда получает в среде восточных славян западных окраин Российской империи весьма ощутимое развитие. Во главе ее стояли лица интеллигентные, поляки из числа местных чиновников, помещиков и ксендзов.

 

Отступление русских войск во время Первой мировой войны привело к появлению потока в несколько миллионов беженцев из западных областей империи. То были почти исключительно украинцы и белорусы, почти все православное восточнославянское население Холмщины, Волыни, Подляшья и западной части современной Белоруссии. Период беженства стал для белорусского и украинского народов одним из важнейших моментов в формировании этнонационального самосознания. Видную роль в этом {87} сыграла и собственная, крестьянская интеллигенция, появившаяся к тому времени в основном благодаря местной народной школе различных типов, включая так называемые учительские институты. Не случайно, именно ее представители, а также православные священники, возвращаясь из России к себе на родину в Западную Белоруссию, отошедшую к Польше, на десятилетия лишались гражданских прав и возможности продолжать свою прежнюю деятельность.

 

Вот свидетельство потомка белорусов-беженцев – известного в Европе художника-модерниста Л. Тарасевича, живущего на востоке нынешней Польши: «Мы і яны. Мы – беларусы, праваслаўныя – адчувалі сябе часткай Вялікага Княства Літоускага, да якога некалі належал і гэтыя землі. У 1919 г. наш край упершыню далучылі да Польшчы. Маладыя ня вераць, што тэта было так нядаўна. У Гарадку з 1488 г. стаіць царква, а касцёл быў пабудаваны толькі ў 1937-м. Нашы дзяды вярталіся з бежанства ў Польшчу – страшэнна прасякнутую сваёй незалежнасьцю, польскасьцю і каталіцызмам».

 

Православная церковь и православное катехизическое обучение в школе и по сей день являются на польско-белорусском межгосударственном пограничье одним из основных средств борьбы за свою национальную самобытность.

http://istorya.ru/fo...589#entry313925

Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.05 2020

М. Д. Долбилов

Хотелось бы поделиться рядом наблюдений об отношении имперской власти, и прежде всего администрации Северо-Западного края, к проблеме белорусской самобытности. Речь пойдет о возможном влиянии бюрократической практики русификации на формирование белорусской идентичности в 60-е годы XIX в., в пору бурного всплеска русификаторской активности после польского восстания.

 

В рамках тогдашних официальных представлений о восточнославянском населении западных губерний были возможны два основных {140} подхода к белорусам: во-первых, игнорирование, «нераспознание» белорусов как отдельной этнической группы или подгруппы (иными словами, почти отождествление с великорусами) и, во-вторых, осторожное поощрение или содействие выработке (в противовес польскому влиянию) культурнорегиональной идентичности белорусов как интегральной части «русского народа». Рутина администрирования в неоднородном этнически и конфессионально регионе допускала некоторый выбор позиции между этими подходами.

 

Не был свободен от противоречий взгляд администрации на национальную принадлежность католического дворянства, шляхты Могилевской, Витебской, Виленской, Гродненской и Минской губерний. Принято считать, что власть после 1863 г. огульно записывала всех местных дворян-католиков в поляки и почти отказывалась верить в лояльность хотя бы некоторых из них. Во многом так и было. Но нельзя упускать из виду те постулаты, посредством которых власть усиливала впечатление мятежности и изменничества шляхты. Одним из них была доктрина о «перерождении», утверждавшая, что большинство польскоязычного дворянства в крае является вовсе не чистокровными поляками, а потомками русской и православной знати Великого княжества Литовского, подвергшейся «полонизации» и «окатоличению». Данный тезис подкреплялся и конкретными генеалогическими разысканиями. К. Говорский публиковал в «Вестнике Западной России» целые генеалогические таблицы, которые показывали, что у каждого дворянского рода в Белоруссии был предок не только православной веры, но даже православный архиерей. Генерал-губернатор М. Н. Муравьев использовал для характеристики местной дворянской корпорации наименования: «ренегаты», «совращенцы», наконец, «польские помещики, бывшие прежде того русскими», как если бы эти люди прожили по двести-триста лет. Объединяя в их лице длинную череду поколений, отделявшую 1863 г. от Люблинской унии 1569 г., усмиритель мятежа выставлял местных панов отступниками и изменниками по самой своей природе.

 

Один из чиновников по особым поручениям при обер-прокуроре Синода в записке, поданной Александру II летом 1863 г., лихими мазками рисовал такую картину: «Во время завоевания западных пределов России поляками предки их [местных дворян] передались в латинство, отреклись от отечества и провозгласили себя поляками, чтобы вместе с {141} последними угнетать и грабить свой народ. Но такую гнусность можно было сделать на словах, а на деле она неисполнима: по неизменному закону природы в потомках этих предателей сохранилась кровь русская, они остаются происхождения русского... При таких условиях мы имеем право и долг поступить с ними гораздо строже, чем с чужестранцами, не имеющими у нас права гражданства, мы должны не только отнять у них нашу землю, но их самих предать суду и наказанию». Этот своеобразный то ли дарвинизм, то ли «примордиализм» («по закону природы... сохранилась кровь русская...») должен был драматизировать обвинения в адрес дворянства: изменили не только престолу, но и вере, народности, памяти предков!

 

Подобное представление о «полонизме» как ложной национальности и этнографической аберрации отразилось и на осмыслении бюрократией проблемы украинской и белорусской идентичности. Панический страх перед «польской интригой» был не так уж наигран. В глазах многих русификаторов культивирование украинской и белорусской самобытности выглядело как новое извращение исконной «русскости», повторение искусственного перерождения, отказ от естественных корней, почвы и т. д.

 

Вместе с тем использование в идеологической кампании властей ярлыка «бывшие русские» несло в себе смысловую амбивалентность, неизбежно порождая сомнения: изменники-то они изменники, но ведь в какой-то же форме их «русскость» действительно сохранилась?

 

В современной белорусской историографии высказывается мысль, что даже ополяченная местная шляхта, вполне интегрированная в культурную традицию Речи Посполитой, удерживала элементы белорусского самосознания. Тот же феномен, но со своей точки зрения и в соответствующих терминах, отмечала Виленская администрация. Предшественник Муравьева В. И. Назимов в записке 1863 г. о задуманной в Петербурге демаркации территорий проживания восточнославянского и литовского населения отмечал, что: «...во всех деревнях и селах губерний Минской, Виленской и Гродненской слышится повсеместно белорусская речь, к которой по необходимости снисходит и образованное здешнее польское сословие, употребляя оную в обыденных своих отношениях с крестьянами». Как видим, в представлении главного начальника края «белорусская речь» не была исключительным достоянием крестьянства. {142}

 

Могилевский губернатор А. П. Беклемишев отмечал, что «католики в Могилевской губернии по большей части ополячившиеся белорусы или литовцы», а не лица «польского происхождения». Ополячение в данном случае не признается определяющим для национальной идентичности. И в других документах могилевский губернатор старался уйти от однозначного определения национальной принадлежности местного дворянства, подчеркнуто используя конфессионим «католики» вместо этнонима «поляки», стоящего в документах, на которые он отвечал.

 

Показательна реакция виленской администрации на попытку постулировать белорусскую региональную идентичность в проекте учреждения «Западно-русского братства» в Вильне 1863 г. Первоначальный проект приглашения к подписке на создание братства проводил идею освобождения белорусской народности от польского засилья: «Мы... горячо желаем охранить белорусский народ от тех пагубных влияний, которые грозят заглушить в нем родные нам основы его самобытности» (курсив мой. – М. Д.). Подчеркивалась равноценность для просветительских задач братства православного и католического белорусского населения. Наибольшую тревогу вызвала именно белорусская ориентация проекта: в первоначальном тексте все случаи употребления слов «белорусы», «белорусский» вызвали негативную реакцию Муравьева, и в проекте окончательном (также не получившем одобрения) они уже не встречаются. Вместе с тем, из того, что известно о проекте издания журнала для народа на «белорусском наречии» 1863–1864 гг., проект «Западно-русского братства» свидетельствует о наличии в администрации сторонников региональной версии белорусской идентичности.

 

Коллизии в воззрениях русификаторов на белорусскость ярко проявились при обсуждении во второй половине 60-х годов XIX в. проекта введения русского языка в дополнительное богослужение в католической церкви (проповеди, гимны и пр.). В литературе этот замысел связывается прежде всего с публицистической деятельностью М. Н. Каткова и его внерелигиозной, этнолингвистической концепцией русской национальности: католик тоже может быть русским. На ранней, бюрократической стадии дебатов стоял вопрос о введении именно белорусского языка. Предложение читать официально утвержденные проповеди на белорусском языке было сделано римско-католическим духовенством Витебской и {143} Могилевской губерний: они «были бы полезнее для народа, чем проповеди на языке польском...» Разумеется, защита белорусского языка поляками не могла не обеспокоить власти. Генерал-губернатор К. П. Кауфман первым высказался за введение в католическое богослужение не белорусского, а русского языка. В качестве экспертов были призваны православные иерархи Западного края. Никто из них не поддержал белорусский язык, и шестеро из семи приветствовали, хотя с некоторыми оговорками, введение русского (митрополит Иосиф Семашко единственный воспротивился такому новшеству, опасаясь католического прозелитизма по всей России).

 

Доводы иерархов против белорусского «наречия» особенно интересны: они довольно слабо соответствовали принципу великорусско-малороссийско-белорусского триединства. Само собой разумеется, настойчиво подчеркивалось влияние на белорусский польского языка, приводились «вопиющие» примеры польских заимствований. Так, архиепископ Полоцкий и Витебский Василий писал: «Белорусский человек латинского исповедания, а бывало и униат на вопрос: сколько есть в церкви святых таинств, скажет – не знаю; а спросить: сколько сакраментов, ответит тотчас – седмь». Михаил, архиепископ Минский и Бобруйский задался вопросом о существовании единого белорусского наречия: «В Минской губернии, в части Речицкого уезда и в Мозырском говорят полумалороссийским, а в Пинском – полесским, т. е. грубым малороссийским наречием». В Могилевской и Витебской губерниях «на окраинах смежных с внутренними губерниями простонародный говор приближается к русскому». Какое из этих наречий выбрать? К тому же «говорящие по-малороссийски не терпят белорусского языка и наоборот».

 

Почти все иерархи отмечали «непригодность» белорусского для выражения отвлеченных мыслей, грамматическое несовершенство и т. д. К этим доводам можно приобщить позднейшее замечание (по тому же поводу) Каткова: «Белорусский говор слышится не только на Немане или Прилети, он звучит почти во всей Смоленской губернии и подходит под самую Москву... Белорусский говор можно, при некоторых усилиях, раздуть в особый язык. Но точно так же можно поступить и с особенностями простонародного костромского или рязанского говора». Белорусский язык изображался не просто «жаргоном», диалектом, но диалектом без четко идентифицируемого носителя с компактной территорией проживания: {144} он то бесформенно растекается (до самой Москвы, которую не признавать же из-за этого белорусской!), то мозаично дробится. Упомянутые деятели старались усилить впечатление, что за белорусским наречием не стоит белорусов как более или менее распознаваемой и локализуемой группы, ветви «большого русского народа».

 

Это, как мне кажется, позволяет высказать следующее предположение: идея триединства была усвоена имперской властью до восстания 1863 г. преимущественно в смысле трех исторических территорий, земель, трех сегментов государственного тела. После восстания власть усиленно конструирует образ народной, почвенной массы как хранителя исконного языка и веры в полонизированном крае. Но в такой интерпретации идея триединства обнаруживала свою нежелательную сторону. Говор местного населения, достигший ушей власти, был действительно непривычен и разнороден, и в этих условиях представление о существовании отдельных составных частей «народа» усугубляло впечатление не их единения, а размежевания. В проекции на этноязыковые и этнокультурные реалии триединство грозило обернуться искусственным соединением разнородностей. Перед русификаторами стояла задача реконцептуализировать триединство в терминах современного национализма, с точки зрения ассимиляторского воздействия, но этому мешало торжественное провозглашение большинства местного крестьянского населения «исконным русским» и, следовательно, русификации не подлежавшим.

http://istorya.ru/fo...589#entry313926

Ответить

Фотография Стефан Стефан 26.05 2020

Убийцы Хатыни: 118-й украинский батальон охранной полиции в Белоруссии, 1943–1944 гг. Сборник документов / Сост. И.А. Валаханович, А.Р. Дюков, Н.В. Кириллова, В.Д. Селеменев.

М.: Пятый Рим; Историческая память, 2018. – 480 с.

 

22 марта 1943 г. каратели окружили белорусскую деревню Хатынь, расположенную неподалеку от дороги Логойск – Плещеницы. Все население деревни было согнано в большой колхозный сарай; после этого здание было облито бензином и подожжено. По пытавшимся выбраться из горящего сарая людям стреляли. В огне погибло 149 жителей деревни, в том числе 75 детей. После этого деревня была полностью уничтожена.

 

Это преступление было совершено военнослужащими сразу двух карательных подразделений – батальона СС Дирлевангера и 118-го украинского батальона охранной полиции. Книга, которую Вы держите в руках, – попытка сделать новый шаг в изучении истории 118-го украинского полицейского батальона и преступлений, совершенных им на белорусской земле. В книге представлены документы 5 архивов 4 стран: Национального архива Республики Беларусь, Центрального архива Комитета государственной безопасности Республики Беларусь, Государственного архива Российской Федерации, Отраслевого государственного архива Службы безопасности Украины и Национального архива США.

 

Содержание:

Предисловие

I. ДОКУМЕНТЫ

II. ПОКАЗАНИЯ КАРАТЕЛЕЙ

III. СВИДЕТЕЛЬСТВА ОЧЕВИДЦЕВ

Перечень публикуемых документов

Именной указатель

Географический указатель

 

http://yadi.sk/i/Ta2RyJNO1B3p6w

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 04.09 2020

О зверствах бандеровцев на территории Белоруссии

 

0_84281_33e7eb25_XL.jpg

С января 43-го по июль 51-го, то есть даже после Победы — сотни фактов террора, политических расправ и убийств мирных жителей. В общей сложности подпольные формирования ОУН/УПА на территории Белоруссии к лету 44-го насчитывали 14 тысяч человек.
Самые бесчеловечные злодеяния — на совести карателей 118г-го, а чуть позже — 63-го полицейского батальона, сформированного гитлеровцами в Киеве.
Командир — бывший петлюровец Смовский. Начштаба — Васюра.

Вот протоколы допроса некоего Степана Сахно, киевлянина. Он подробно рассказывает о карательной операции в Хатыни. О том, как заталкивали людей в сарай. О том, как жгли. Живьём. Расстреляны и сожжены живьём 149 человек, из них 43 женщины и 79 детей.
Переодетые в советскую форму бандеровцы уничтожали мирное население.
Очень примечательный документ «Електронного архіву українського визвольного руху» https://varjag-2007....om/4508717.html из архива заместителя Стефана Бандеры во время его пребывания в Целленбау, одного из создателей УПА, штатного сотрудника ЦРУ и творца ее «подкрышной» организации «Пролог» — Миколы Лебедя.
Здесь документально разоблачается миф о переодетых энкаведешниках. Все было, как и свидетельствует бандеровский документ, ровно наоборот. Члены УПА, переодетые в советскую военную или милицейскую форму терроризировали мирное население с целью запугать перед советской властью.

Напомню также о советских архивных документах, подтверждающих эти страшные факты:

С продвижением фронта вглубь территории Украины, от командиров частей и соединений Красной армии стали поступать сообщения, что националистические банды, действующие в районах западных областей УССР, часто прибегают к маскировке, и совершают нападения на сёла под видом советских партизанских отрядов.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.11-22.)

Эту же информацию подтверждали и сами партизаны. Более того, как докладывал командир Ровенского партизанского соединения №1 В.Бегма, имеется ряд случаев, когда националисты под видом партизан в порядке помощи получают в частях Красной Армии вооружение и боеприпасы. «Красная Армия довольно охотно помогает партизанским отрядам, — писал он в донесении 5 февраля 1944 г., — но некоторые командиры частей еще не поняли этой провокации, проводимой националистами».
(ЦГАООУ, ф.62, оп.1, д.1517, л.127.)


Подобные провокации вводили в обман не только красноармейцев, принимавших бандеровцев за своих, но и, что главное, местное население.

К примеру, в феврале 1943 года, отряд бандеровцев, переодетых советскими партизанами, ввёл таким образом в заблуждение жителей села Парослое Сарненского района Ровенской области, которые весь день угощали банду, а вечером бандеровцы устроили резню. Всего было уничтожено 173 человека, удалось спастись лишь двум селянам, которые оказались завалены трупами, и 6-ти летнему мальчику.

Позднейший осмотр показал исключительную жестокость, с которой была совершена бойня. С нескольких человек сняли кожу, женщин насиловали, а после отрезали груди, носы, уши, выкалывали глаза и отрезали головы. Затем «борцы за нэзалэжну» устроили пьянку в доме местного старосты. После ухода банды, среди разбросанных на столе бутылок из-под самогона и остатков еды, был найден 12-ти месячный младенец, прибитый ножом к столу, во рту которого торчал недоеденный огрызок квашенного огурца.
(Jozef Turowski і Wladystaw Siemiaszko: «Zbrodnie nacjonalistow ukrainskich dokonane na ludnosci polskiej na Wolyniu 1939-1945». — Варшава, 1990, стр. 22)

Эти данные польских историков подтверждаются и советской стороной. Как докладывал 13 февраля 1944 г. командующий войсками 13 Армии генерал-лейтенант Н.П.Пухов, «население почти всех сёл сильно напугано действиями «бандеровцев», которые творят свои преступления часто под видом советских партизан. Поэтому в разговоре с нами неохотно дают показания, часто смешивают с партизанами, заявляя, что и те и другие грабят».
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.32-38.)


Однако, провокационными «переодеваниями» в советских партизан дело не ограничилось.

С приходом Красной армии на территорию Западной Украины в донесениях армейского командования всё чаще стали фиксироваться случаи, когда бандеровцы не только нападают на мелкие отряды красноармейцев и одиночных бойцов, отставших на марше от своих частей, но и снимают с убитых одежду, забирают ордена и медали. Об этом же писал в своих воспоминаниях командующий 1-й Гвардейской танковой армией генерал-полковник М.Е.Катуков: «Бродили в районе банды бандеровцев. Бродили под видом обычных крестьян, так что трудно было разгадать, кто они такие. Нападали на отдельных бойцов. Убивали, забирали оружие, обмундирование, документы».
(Катуков М.Е. На острие главного удара. — М.: Воениздат, 1974, стр. 312)

Стоит добавить, что эта тенденция сохранялась и после окончания войны.Как докладывал 28 декабря 1945 г. генерал-майор Л.И.Брежнев, в то время начальник политуправления Прикарпатского военного округа, «большинство случаев нападений бандитов совершено именно на одиночных военнослужащих во время их передвижения по селам, безлюдным дорогам или в ночное время в селах на квартирах. Многие из случаев нападений совершены бандитами в ноябре. Пользуясь элементом внезапности и превосходства в силах — нападение нескольких на одного — бандиты добивались успеха. Цель многих таких нападений — добывание оружия, обмундирования, документов, орденов и т. п…

В 24.00 29 ноября в селе Залесье Снятинского района группа бандитов внезапно напала на ефрейтора Куприхина из 88 ОДЭБ. Бандиты огнем из 3-х автоматов тяжело ранили Куприхина, сняли с него гимнастерку, отобрали медаль «За боевые заслуги», гвардейский значок и автомат. Тяжело раненый Куприхин не смог сопротивляться…

13 ноября в центре с. Поцикув лейтенант Козырев, рядовые Никитин и Карпунин из 223 зенного артилерийского полка были обстреляны из-за изгороди автоматным огнем. Бандиты убили лейтенанта Козырева и рядового Никитина. … Выяснилось, что с лейтенанта Козырева бандиты сняли обмундирование, взяли пистолет и документы, а с красноармейца Никитина сняли шинель и ботинки…

Младший лейтенант Фатеев и старшина Карев охраняли подсобное хозяйство 295 СП в селе Висневце. Командир роты направил их в соседнее село Майдан Средний в 1,5 км от села Висневце за кузнецом. Возвращаясь обратно, Фатеев и Карев были внезапно обстреляны на окраине села. Бандиты убили Фатеева и тяжело ранили Карева. Кое-как ползком он добрался до роты. На место происшествия выехало 2 подвижных группы. Установили, что бандиты зверски изуродовали лейтенанта Фатеева, сняли с него обмундирование, забрали автомат и револьвер…

Рядовые Вычелат и Булягин из 565 СП 7 ноября возвращались из служебной командировки и по приказанию лейтенанта Беляева пошли в село Делятин за сеном для лошадей. Оба зашли в дом местной жительницы Гуляк, обещавшей продать сено. Группа бандитов до 15 человек напала на этот дом и убила обоих рядовых, хозяйку дома и ее 14-тилетнюю дочь. Оставшаяся в живых вторая 17-тилетняя дочь гражданки Гуляк рассказала, что один из рядовых был сначала ранен, а затем расстрелян бандитами. Бандиты забрали у убитых документы, 3 медали «За отвагу» и 2 карабина…

Около села Добромысль 21 ноября в 16.00 банда напала на группу бойцов 142 отдельного кабельного шестового батальона связи. Бандиты убили рядового Ульяновского и ранили ефрейтора Мочанова, забрали повозку, карабин с 90 патронами, ордена и документы убитого и увезли его труп».

А далее Леонид Ильич обратил внимание на одну довольно характерную деталь: «В ликвидированных бандах часть бандитов оказалась в форме военнослужащих Красной Армии, с орденами и медалями… В числе убитых 1 бандит был в форме майора РККА с орденом Славы 3-й степени. Другой бандит — в форме старшего лейтенанта РККА, одетый в обмандирование и с орденами, принадлежащими пропавшему без вести 7 ноября с. г. командиру батареи 465 СП лейтенанту Филиппову… »
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.2958, л.1-20.)

Через месяц, в другом своём донесении Брежнев вновь вернулся к вопросу воровства обмундирования и наград:
«Зарегистрирован ряд новых нападений на одиночных бойцов, офицеров, советский и партийный актив. В селе Хомчин — 18 км южнее г. Коломыя — 10 января бандиты убили Косовского райвоенкома капитана Захарова и начальника 3-й части этого РВК Акулова. Бандиты ограбили убитых офицеров, унеся их оружие, документы и одежду.

Гарнизон села Подпечеры под командой начальника капитана Чертенкова, производя прочесывание села вступил в бой с бандой. В бою были убиты 3 бандита. Среди них бандит Стадии Михаил Дмитриевич — районный руководитель по кличке «Юра». По документам, найденным у него, установлено, что он в свое время убил заместителя начальника политотдела 38 армии полковника Голубева. У Стадина были найдены партийный билет на имя Ирины Дмитриевны Титарчук, кандидатская карточка на имя Сурика Оганесян, 12 комсомольских билетов, более 100 красноармейских книжек, орден Отечественной войны 2-й степени, 2 ордена Славы 3-й степени, медаль «За отвагу», 2 медали «За боевые заслуги» и медаль «За победу над Германией»».
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.2958, л.21-30.)

Со своей стороны, управление контрразведки «СМЕРШ» 1-го Украинского Фронта и управления НКВД западных областей УССР докладывали, что при проведении операций по ликвидации националистических бандформирований, во вскрытых бандеровских схронах и бункерах их сотрудники также находят в больших количествах советские ордена, медали, форму и красноармейские книжки. К примеру, при ликвидации проводника ОУН Карпатского края Я.Мельника – «Роберта» 1 ноября 1946 года, в его схроне на горе Яворина Болеховского района Станиславской области, чекисты обнаружили 28 орденов и медалей СССР, 11 партбилетов, 9 кандидатских карточек, 30 комсомольских билетов, 180 военных билетов, 55 красноармейских книжек, 78 советских паспортов и др. документы.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.2961, л.139-143.)

Зачем понадобились бандеровцам в таком количестве советская военная форма и ордена? Ответ пришёл очень скоро.

Из сообщения управления контразведки «СМЕРШ» 1-го Украинского Фронта.
15 февраля 1944 г. в районе села Микулино, в 16 км от гор. Ровно, была установлена действующая бандгруппа, одетая в форму военнослужащих, которая похитила бойца саперного батальона 121 ГГСД Кофтуна и увела его в неизвестном направлении.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.56.)

Из сообщения Волынского обкома КП(б)У (март 1944 года).
В селе Сильно Цуманского района появилась банда в количестве 30 чел. в форме советских военнослужащих, которая оставила в сельсовете приказ от имени «Революционного трибунала», запрещающий являться на приписку и угрожающий расправой тому «Как изменника Родины». Также, приказы они расклеили на постройках села.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.133-137.)

Из сообщения Ровенского обкома КП(б)У (апрель 1944 года).
В ночь на 10 апреля группа лиц в военной форме, вооруженных автоматами, гранатами и винтовками, сделала налет на сельсовет села Плоски Ровенского района. При налете забраны списки и описи имущества хозяйств, денежные документы и квитанции по расчету с крестьянами по госпоставкам, а также 1753 рубля денег, предназначенных для расчета за сданный хлеб и другие продукты по госпоставкам.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.890, л.41-46.)

Из сообщения Тернопольского обкома КП(б)У (апрель 1944 года).
13 апреля 1944 г. бандгруппа в количестве 15-ти человек, вооруженная винтовками и пулеметом, одетые в форму красноармейцев, явилась в село Снегиревка Вишневецкого района Тернопольской области, убила председателя сельсовета и вырезала всю его семью. А 26 апреля бандгруппа «Морозенко» прибыла в село Котляровское Педеркальского района, забрала председателя и секретаря сельсовета и повесили их в лесу за то, что они не выполнили приказа бандитов «Морозенко» о мобилизации жителей села Котляревское в УПА.
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.190-198.)

Из сообщения управления контразведки «СМЕРШ» 1-го Украинского Фронта.
10.11.1944 года в с. Коловерть Ровенской области был убит заместитель председателя сельсовета Веремко Василий Николаевич при следующих обстоятельствах. Ночью на квартиру Веремко вошли двое неизвестных, одетых в форму военнослужащих Красной Армии; предъявив ему документы, что они являються работниками отдела контрразведки «СМЕРШ», потребовали от него выделить в их распоряжение две пароконные подводы. В процессе беседы бандиты предложили Веремко помогать им в выявлении бандеровцев. Получив от него согласие, они вывели Веремко на окраину села и там его убили, оставив записку следующего содержания: «Внимание! Такое наказание постигнет каждого выслужника, доносчика и агента НКВД, который своей подлой работой будет вредить украинской националистической революции».
(ЦГАООУ, ф.1, оп.23, д.930, л.166-170.)


Сообщение отредактировал stan4420: 04.09.2020 - 02:00 AM
Ответить