11 июня 1913 г. в своем автомобиле на пути в резиденцию правительства сторонником итиляфистов был убит великий везир Махмуд Шевкет-паша. Это убийство позволило младотуркам начать кампанию террора против своих противников. Они объявили все политические партии вне закона. Около трехсот деятелей оппозиционных партий и групп были заключены в Синопскую крепость. С этого момента и до поражения Османской империи в Первой мировой войне партия «Единение и прогресс» оставалась единственной легальной политической силой страны.
С конца 1913 г. в Османской империи установилась младотурецкая диктатура. Все бразды правления находились в руках трех виднейших деятелей партии «Единение и прогресс» – Энвера, Талаата и Джемаля. Под давлением младотурок военный министр маршал Ахмед Иззет-паша был вынужден уйти в отставку. На этот важный пост был назначен один из триумвиров – Энвер, которому на момент назначения было 32 года. Султан Мехмед V узнал об этом назначении из утренних газет. Он был поражен. «Это невозможно, ведь он очень молод!» – заявил он своему адъютанту. И все же через несколько часов молодой министр получил аудиенцию у султана. Энвер занял и пост начальника Генерального штаба, сосредоточив, таким образом, в своих руках всю полноту военной власти. Его влияние во дворце и в Порте стремительно росло. Еще недавно удивлявшийся его назначению султан Мехмед V ежедневно справлялся о его здоровье, когда тот заболел. Энвер-паша начал перетасовывать офицерские кадры, расставляя на ключевые посты верных себе людей. В январе 1914 г. около 300 генералов и высших офицеров были уволены из армии, а их должности заняли молодые офицеры – ставленники Энвера. Военный {313} министр, человек безмерно честолюбивый, получил в стране прозвище «Наполеончик». Он устранял, не брезгуя никакими средствами, всех неугодных ему гражданских и военных сановников.
Во внешней политике Энвер, ставший практически главой триумвирата, ориентировался на Германию. При нем немецкая военная миссия генерала Лимана фон Сандерса установила полный контроль над султанской армией и военным ведомством. Правительство кайзера Вильгельма II вынашивало в ту пору далеко идущие планы создания «Великого германского рейха», которые предусматривали и контроль над Османской империей. В качестве генерального инспектора турецкой армии Лиман фон Сандерс обеспечил Германии исключительные позиции не только в военной сфере, но и в политической жизни страны. Под стать честолюбцу и интригану Энверу были и другие члены младотурецкого триумвирата – Талаат-паша, занимавший посты председателя Центрального комитета партии «Единение и прогресс» и министра внутренних дел, и Джемаль-паша – глава стамбульской полиции, а с 1914 г. – морской министр. Членов триумвирата отличало не только бесконечное личное честолюбие и корыстолюбие. Они были решительными сторонниками идеи «османизации» населения империи, а также использования в политических целях доктрин панисламизма и пантюркизма. Расхождения между триумвирами существовали только в вопросах внешней политики: Энвер и Талаат были ярыми германофилами, Джемаль ориентировался на Францию и Англию. В конце концов прогерманская позиция возобладала в триумвирате полностью.
Младотурецкое правление принесло стране ухудшение ее экономического положения, привязало Османскую империю к кайзеровской Германии. В это же время резко возросла экономическая зависимость страны от империалистических держав. За период с 1909 по 1914 г. Османская империя заключила внешние займы примерно на 50 млн. лир, что превышало сумму аналогичных займов почти за 120 лет, предшествовавших революции 1908 г. Сохранялся огромный дефицит государственного бюджета и баланса внешней торговли. Младотурки не сумели разрешить ни одну из серьезных экономических проблем, стоявших перед страной. Несколько новых законов – законы о поощрении промышленности и о правилах {314} регулирования процессов купли-продажи государственных и вакуфных земель (1913) – не внесли принципиальных изменений в экономическую жизнь. В землевладении и землепользовании по-прежнему господствовали феодальные пережитки. Развитие сельского хозяйства, торговли и промышленности тормозилось засильем иностранного капитала, крайней нестабильностью внутриполитической ситуации, а с 1913 г. и произволом триумвиров. Такой страна пришла к кануну Первой мировой войны, которой суждено было стать последней войной империи и последней страницей в ее долгой истории. {315}
Глава 13
ГИБЕЛЬ СУЛТАНАТА
К началу Первой мировой войны Османская империя, лишившаяся даже тех немногих завоеваний, которые принесла младотурецкая революция, истощенная экономически, раздираемая политическими страстями триумвиров и их шовинистической национальной политикой, оказалась во власти германских монополистов и военщины. Лидеры младотурок, делая ставку на военно-политический союз с кайзеровской Германией, вынашивали политически невыполнимую цель объединения всех тюркоязычных народов под верховенством турок-османов.
В первые три месяца войны Османская империя формально соблюдала нейтралитет. На деле же султанское правительство 2 августа 1914 г. заключило с Германией тайный военный союз. Пока вопрос об участии Османской империи в войне оставался открытым, младотурки воспользовались ситуацией, чтобы укрепить свои позиции внутри страны путем отказа от режима капитуляций. В середине октября 1914 г. были изданы указы султана о ликвидации капитуляционных привилегий иностранцев и консульских судов, рассматривавших обычно дела иностранных подданных. Эта акция Порты натолкнулась не только на резкое противодействие держав Антанты, но и на недовольство Германии и Австро-Венгрии. Но последние две державы вскоре вынуждены были согласиться с решением Порты, не желая рисковать своими экономическими и военно-политическими позициями в Османской империи.
В ноябре 1916 г. правительство младотурок объявило об отмене всех договоров, заключенных на основе капитуляций. Но {316} эта акция не имела в условиях войны реального значения, тем более что триумвиры поставили страну в полную экономическую и военно-политическую зависимость от кайзеровской Германии. Последняя же, ловко используя шовинистические и экспансионистские настроения лидеров младотурок, упорно стремилась привязать Османскую империю к своей боевой колеснице.
Военный союз с Германией обязывал Османскую империю выступить на ее стороне в начавшейся войне. Уже через несколько недель после начала войны турецкий военный флот был практически поставлен под контроль германской военно-морской миссии во главе с адмиралом Сушоном. В проливах появились крупные немецкие военные корабли, фиктивно проданные Порте, и среди них мощные броненосцы «Гебен» и «Бреслау», которыми для порядка присвоили турецкие наименования. Под нажимом Германии, предоставившей Османской империи крупные займы на военные нужды, Порта начала мобилизацию.
Приказ о мобилизации был издан 2 августа 1914 г. Сотни тысяч людей были оторваны от привычного труда. В течение трех дней на мобилизационные пункты были обязаны явиться все мужчины в возрасте от 20 до 45 лет. Свыше миллиона людей двинулись в свои пункты приписки. Между тем османская бюрократическая система не была в состоянии справиться с такой масштабной задачей. Огромные массы крестьян, оторванных в горячую для земледелия пору от своих хозяйств, оказались в городах, где неделями бедствовали без крова и еды, ожидая зачисления в солдаты. Часть людей в этих условиях дезертировала, скрываясь потом долгое время от властей. Самое главное состояло в том, что сельское хозяйство страны было поставлено на грань катастрофы. Мобилизация транспорта и рабочего скота, бесконечные поборы на нужды армии – все это привело к резкому спаду сельскохозяйственного производства, бывшего основой экономической жизни страны. Так, еще не вступив непосредственно в войну, Османская империя начала испытывать все ее тяготы. Они стали особенно ощутимыми с конца 1914 г., когда очередная, последняя в истории османов, война стала для нее реальностью.
Когда определились первые неудачи германской армии на германо-русском и германо-французском театрах военных {317} действий, Германия усилила нажим на младотурецкий триумвират, требуя открытия военных действий турецкой армии против держав Антанты. Для ускорения событий было спровоцировано нападение вошедших в Черное море с согласия турецкого военного министра Энвер-паши немецких военных кораблей на русские черноморские порты. Это грубейшее нарушение турецкого нейтралитета вызвало резкую реакцию России, которая 29 октября 1914 г. объявила войну Османской империи. 11 ноября 1914 г. Турция, в свою очередь, объявила войну Англии и Франции.
После официального вступления в войну в Османской империи была произведена мобилизация на действительную службу восьми возрастов мужского населения. Армия была доведена до огромных размеров – 900 тыс. человек, из которых 300 тыс. оказалось на театрах боевых действий. Технически турецкая армия была оснащена плохо, в ней почти не было современной тяжелой артиллерии, стрелковое оружие тоже далеко отставало от вооружения армий стран Антанты. Султанский флот имел всего три крупных броненосных корабля, несколько десятков кораблей меньшего размера были оснащены старой боевой техникой.
Война оказалась затяжной и тяжелой. При этом воевать турецким войска пришлось на четырех фронтах – Балканском, Кавказском, Месопотамском и Синайском. Офицерский корпус был явно недостаточен для столь масштабных действий огромной армии – он насчитывал всего 24 тыс. человек. При этом 95 % рядового состава и даже часть офицеров были неграмотны, что, естественно, сказывалось на уровне боевых операций и использовании техники.
Война принесла Османской империи неисчислимые бедствия. Пришлось постоянно увеличивать численность войск, и число воюющих солдат дошло со временем до 1,5 млн. За годы войны Турция потеряла убитыми около 600 тыс. человек, ранено было более 2 млн., причем около 900 тыс. из них стали инвалидами. Такие большие людские потери, а также постоянная мобилизация резервистов тяжело отразилась на экономике страны, в первую очередь на сельском хозяйстве. Более чем наполовину сократились посевные площади, почти на столько же уменьшилось поголовье скота. Площади под табаком сократились более чем на две трети. В шесть-восемь раз {318} сократилось производство хлопка, значительно уменьшилась продукция опиума и ряда экспортных культур – оливы, винограда, инжира и др. Десятки тысяч крестьян полностью разорились, не имея никакой защиты от ударов, наносимых войной, голодом и разрухой. При этом в условиях усиленного войной классового расслоения крестьянства обогатились помещики и зажиточные крестьяне, чьи экономические позиции стремилось укрепить младотурецкое правительство, оказывая сельским богатеям помощь в снабжении семенами и машинами, предоставляя им денежные кредиты.
В годы войны сократилось промышленное производство. Добыча угля уменьшилась более чем в три раза. Почти наполовину упало производство соли. Производство шерстяной пряжи уменьшилось в четыре-пять раз, шелка-сырца – почти в три раза, резко уменьшилось изготовление продукции в ковровой, хлопкоочистительной, табачной и маслобойной отраслях. Объем строительных работ в годы войны настолько уменьшился, что были закрыты почти все кирпичные заводы. Вместе с тем после отмены капитуляций и ослабления в годы войны иностранной конкуренции было отмечено некоторое развитие производства в тех отраслях горнодобывающей промышленности, которые имели военное значение, в отдельных отраслях легкой промышленности, также в основном связанных с нуждами армии. В 1915–1917 гг. правительство провело ряд мероприятий по поощрению местной промышленности (увеличение импортного таможенного тарифа, подчинение иностранных акционерных обществ турецким законам, создание новых турецких банков), но эти меры не дали сколько-нибудь значительных экономических результатов. В то же время из-за войны почти полностью прекратилась внешняя торговля. Финансовое положение страны было тяжелым, дефицит бюджета постоянно рос, увеличившись за годы войны почти в 15 раз – с 2 млн. до 29 млн. лир. Порта по-прежнему искала выход из этого положения с помощью внешних займов. Несколько займов было получено у Германии и Австро-Венгрии, причем большую часть этих сумм правительство израсходовало на покупку в Германии оружия и боеприпасов.
Резко возросшие финансовые затруднения и многократное увеличение выпуска бумажных денег привели к инфляции и обесценению турецкой лиры. Цены на продукты питания {319} росли с катастрофической быстротой. Хлеб подорожал в 37 раз, кофе – в 70, рис – в 30, картофель – в 27 раз. Особенно страдали от недостатка продовольствия жители Анатолии и арабских провинций империи. В Ливане и Сирии от голода и болезней в 1914–1916 гг. погибло около 40 % населения. На этом фоне особенно возмутительными были аферы младотурецких правителей, наживавшихся, в частности, на спекуляции продуктами питания. Опираясь на законы военного времени, младотурецкие власти непрерывно производили реквизиции продуктов у населения. Формально это были принудительные закупки излишков продовольствия по самым низким ценам. На самом деле это был плохо замаскированный грабеж населения, которое в большинстве своем к 1916–1917 гг. начало повально голодать. Так, летом 1917 г. по приказу Энвер-паши по всей территории страны прошла так называемая перепись излишков продовольствия. В ходе этой кампании в одной только полуголодной Сирии было собрано и направлено в союзную Германию 240 вагонов зерна. Значительная часть собранного продовольствия попадала в руки спекулянтов из числа чиновников правительственных ведомств. Центром спекуляции стала специально созданная комиссия по вопросам продовольствия во главе с членом Центрального комитета партии «Единение и прогресс» Кара Кемалем, которого с полным основанием называли «продовольственным диктатором» страны. Обогащение чиновников, ведавших распределением продуктов питания, было ошеломляюще явным и наглым. Лишь часть собранного продовольствия они пускали по законным каналам, огромные же партии различных продуктов шли на черный рынок, где продавались по спекулятивным ценам. Корреспондент одной из немецких газет писал в ту пору, что на черном рынке в Турции можно было купить все, в то время как бедняки умирали от голода.
Резко обострились внутриполитические проблемы. В империи царил безудержный произвол верхушки младотурок. В Центральном комитете партии «Единение и прогресс» и в ее парламентской группе руководящая роль принадлежала военным. Сам парламент представлял собой лишь законное прикрытие военной диктатуры младотурецких лидеров. Даже решение о вступлении в войну младотурецкое правительство приняло без обсуждения в парламенте. В государственном {320} аппарате вновь воцарились безудержный произвол и взяточничество. Чиновники всех рангов обирали население в ходе разнообразных «кампаний реквизиций», призванных якобы обеспечивать нужды армии и фронта. В ходе таких кампаний у населения отбирали буквально все – одежду и дрова, даже такие далекие от военных нужд предметы, как лампы и женские чулки. В столице, а особенно в провинциях, полиция была всесильна, исчезло само понятие «неприкосновенность личности и имущества».
Младотурецкие триумвиры задавали тон в бессовестном ограблении государственной казны и в наживе за счет населения. Особенно отличился в этом фактический глава триумвирата Энвер-паша. У него появилось несколько дворцов и богатейшая загородная вилла. Все это было возведено за государственный счет. Энвер позволял себе раздавать крупные суммы из средств военного министерства своим приятелям. Огромные средства, взятые из казны, тратил на свои развлечения и официальные поездки Джемаль-паша. Инспектируя флот, он возил с собой свиту в 200 человек. Примерно такой же эскорт, кутивший на государственные средства, сопровождал Джемаля в его поездке в Германию. Джемаль-паша не брезговал и крупными аферами, в частности спекулировал сирийским шелком. Когда это получило огласку и в парламенте был поднят вопрос о его неблаговидном поведении, Джемаль-паша послал великому везиру и министру внутренних дел письма протеста, полные «благородного» негодования и наглых угроз своим противникам. В общем, младотурецкие хозяева страны творили все, что хотели. Энвер-паша любил повторять: «Нет закона, создай закон!» Глумясь над идеей законности, младотурецкие лидеры проводили через полностью послушный им парламент все нужные для прикрытия их произвола решения.
Положение населения Османской империи в годы Первой мировой войны было крайне тяжелым. Повсеместно в стране возник острый недостаток продуктов питания, во многих районах люди испытывали постоянный голод. Стоимость прожиточного минимума в 1917 г. возросла в 20 раз в сравнении с предвоенной порой. Между тем налоговое бремя в годы войны еще более увеличилось. Откупщики собирали ашар натурой. Сборы от этого налога целиком шли военном ведомству. Все дела, связанные с взиманием десятины, были тесно {321} переплетены, как, впрочем, и остальные мероприятия налоговых ведомств, со спекулятивными махинациями. Десятки тысяч государственных служащих контролировали сбор налогов, не забывая при этом о собственном кармане. Стремясь компенсировать убытки от прекращения таможенных поступлений, Порта увеличила и ряд налогов, взимавшихся с податного населения в денежной форме.
Положение рабочих значительно ухудшилось в связи с резким сокращением производства в некоторых отраслях промышленности, что привело к росту безработицы. Они, как и все горожане вообще, страдали в годы войны и из-за необычайного подорожания жилья. В Стамбуле, например, плата за жилье выросла с 1914 по 1918 г. почти в 20 раз. В провинциях она увеличилась в четыре-пять раз. Резко возросла стоимость топлива и воды. С 1917 г. хлеб, мясо, рис, бобы и сахар распределялись по карточкам по крайне низким нормам. В, обзоре, подготовленном осенью 1917 г. сотрудниками Генштаба царской армии, была дана следующая картина жизни столицы империи: «Положение в Константинополе как с точки зрения продовольственной, так и санитарной становится с каждым днем все хуже и хуже вследствие главным образом острого кризиса в съестных припасах и их дороговизны. Почти все дешевые столовые, действовавшие, хотя и с грехом пополам, в прошлом году, будут закрыты на эту зиму… Все магазины съестных припасов находятся под контролем властей и сперва должны снабжать своих покупателей-мусульман, которые имеют привилегии перед другими… Нищих – множество… Многие госпитали должны были закрыться из-за недостатка аптекарских товаров, а между тем болезни и эпидемии свирепствуют в городе, особенно поражая бедный квартал». В провинциальных городах империи положение было еще более бедственным. Голод и болезни, недостаток воды и топлива делали жизнь населения страны, втянутой в войну политическими авантюристами, чрезвычайно тяжелой.
В годы войны обострились национальные проблемы, отношение к которым лидеров младотурок выявило подлинную сущность их политики в национальном вопросе. Наглядно проявилась она в страшном изгнании и истреблении армян, организованном в 1915 г. Младотурецкое правительство, приступая к сознательному уничтожению армян, состряпало {322} версию, согласно которой армянское население депортировалось из районов постоянного проживания в глубинные области страны из «военных соображений». На деле же Энвер, Талаат и Джемаль, ставшие палачами армянского народа, задумали и осуществили акцию массового геноцида армян. Резня была осуществлена с неслыханной даже для аблулхамидовской поры жестокостью. Талаат, занимавший пост министра внутренних дел, даже в официальных телеграммах не стеснялся говорить о том, что речь идет о полном уничтожении армян в Османской империи.
Акция началась весной 1915 г. и продолжилась в 1916 г. Людей закалывали штыками, топили в озерах и реках, сжигали и душили дымом в запертых домах, сбрасывали в пропасти, убивали после жесточайших пыток и надругательств. Сотни тысяч людей под надзором военных властей и жандармов были отправлены из родных мест в Западной Армении в Сирию и Месопотамию. Имущество изгнанных армян турецкие официальные лица и немецкие офицеры скупали за бесценок. Колонны депортируемых, не имевших ни продовольствия, ни медикаментов, таяли с каждым днем по мере движения по пустынным и горным дорогам. Ежедневно тысячи людей гибли от голода и холода, жажды и болезней. Те же, кто добрался до назначенных мест, вновь столкнулись с голодом и эпидемиями. Полтора миллиона армян погибло в эти страшные месяцы. Лишь около 300 тыс. армян-беженцев нашли себе приют на Кавказе, на Арабском Востоке и в ряде других мест. Часть этой вынужденной эмиграции осела в Западной Европе и Америке. Трагедия народа, потерявшего едва ли не половину своих сынов и дочерей, была отмечена мужественным сопротивлением безоружного населения турецким войскам и жандармерии. Героически сражались с насильниками жители Вана, Шатаха, Урфы, Сасуна и многих других городов и сел. Самооборона Вана длилась около месяца и завершилась спасением ванских армян, которые получили помощь от частей русской Кавказской армии. Оценивая происходившие события, французский публицист Ренэ Пинон прямо писал, что «депортация армян – женщин, детей и стариков – была лишь коварно замаскированным смертным приговором».
После вступления в войну на стороне Антанты Греции младотурецкие правители Османской империи {323} распространили действие закона о «депортациях» и на греческое население. Правда, греков не постигла страшная участь армян, но высылка греческого населения также сопровождалась вакханалией грабежа и насилия. Число греков-беженцев достигло 600 тыс. Большинство их со временем составили греческие общины в странах Ближнего и Среднего Востока и в США.
В арабских провинциях империи младотурки в годы войны жестоко подавляли любое проявление национальных чувств. В 1914–1916 гг. в ряде городов прошли судебные процессы над арабскими патриотами. Сотни людей были казнены, множество видных деятелей арабского национально-освободительного движения было заключено в тюрьмы или сослано. Джемаль-паша, который с началом войны стал командующим 4-й армией, расквартированной в Сирии и Палестине, повсеместно заменил органы гражданского управления военными властями. Созданные Джемалем военные трибуналы сотнями приговаривали людей к тюремному заключению и ссылке. Часто людей казнили по приказам военных властей, а трибуналы выносили смертные приговоры уже после их приведения в исполнение. Около 10 тыс. «подозрительных» было выслано из Сирии, Ливана и Палестины. Положение арабского населения стало еще невыносимее, когда отступавшая турецкая армия занялась массовым грабежом и разбоями.
Политика младотурок в национальном вопросе в годы войны обнаружила крайнюю степень шовинизма. Античеловеческая сущность этой политики стала особенно очевидной в условиях тягот военного времени, когда все виды социальной несправедливости были для населения империи особенно невыносимыми.
Война предельно обострила внутренние противоречия в стане правителей Османской империи. Внутри партии «Единение и прогресс», которая хотя и представляла в основном формировавшуюся турецкую буржуазию, но не была социально однородной, в этот период обнаружились серьезные противоречия. Между Центральным комитетом и парламентской фракцией возникали острые разногласия по вопросам, касающимся характера функций и организации партии и вмешательства военных в политическую жизнь. На одном из партийных съездов младотурок в годы войны прошла даже резолюция о недопустимости вмешательства армии в политику, но {324} Энвер-паша и его сторонники отнеслись к ней как к пустой бумажке. В парламенте имелась группа оппозиционно настроенных депутатов-младотурок, во главе которой стоял Ахмед Риза-бей. Но и этой группировке не удавалось обуздать произвол младотурецкой верхушки.
Подавляя оппозиционные настроения, младотурецкий триумвират использовал все возможные средства. Оппозиционеров высылали за пределы столицы или империи, их убивали тайные агенты репрессивных органов. Тайная «Особая организация» осуществляла широкие полицейские и шпионские функции. Она же занималась проведением в жизнь и позорного закона о «депортациях». Созданная Джемаль-пашой тайная полиция, которая имела агентурную сеть во всех сколько-нибудь значительных городах империи, действовала в худших традициях эпохи «зулюма».
Жизнь страны в годы войны была целиком подчинена интересам кайзеровской Германии. Немецкие генералы и офицеры заняли в армейских частях ключевые посты начальников штабов. Генеральный штаб также возглавил немецкий генерал. Немецким военным было доверено командование армиями, расположенными в районе Стамбула и проливов. Немецкие политики не считали нужным даже для приличия считаться с султаном и Портой. Для них правителями страны были члены триумвирата, в первую очередь Энвер. Под контроль немецких специалистов была поставлена и военная цензура. Даже султанские указы и фетвы шейх-уль-ислама нуждались в визе немецкой цензуры. Немецкие советники, занявшие ключевые позиции в центральной администрации и экономических ведомствах, планомерно перекачивали в Германию продовольствие и сырье. Важнейшие отрасли экономики и финансы страны перешли под контроль Германии.
Уже военные операции 1915–1916 гг. показали, что военное поражение Османской империи неизбежно. На Кавказском фронте турецкие войска потерпели ряд крупных неудач. Особенно тяжелое поражение им нанесла русская армия в сражении у Сарыкамыша в конце 1914 – начале 1915 г. 90-тысячная армия турок была полностью разгромлена, потеряв убитыми и ранеными 70 тыс. человек. Русская армия имела постоянное военное преимущество и в последующих операциях. Не менее плачевно для турок складывались военные действия на {325} Синайском фронте. Их попытка в 1915 г. занять зону Суэцкого канала закончилась провалом. Турецким войскам, правда, удалось сорвать крупномасштабную англо-французскую операцию по захвату Стамбула и проливов летом 1915 г. Силы Антанты потеряли в ней 270 тыс. человек, турки немногим меньше – 250 тыс. Успешными для турок оказались военные действия на Месопотамском фронте. В начале декабря 1915 г. турецкие войска окружили крупную группировку англичан под Кут-эль-Амарой. После пятимесячного сопротивления гарнизон этого города сдался на милость победителей. В этой операции англичане потеряли 10 тыс. убитыми и ранеными и более 10 тыс. пленными.
На Кавказском фронте между тем турецкая армия продолжала терпеть поражения. В 1915 г. русские войска захватили Эрзурум и Трабзон. В ходе одной только Эрзурумской операции турецкие войска потеряли 8 тыс. солдат и более 300 орудий. В целом положение турецкой армии к середине 1916 г. было тяжелым, турецкие вооруженные силы потеряли убитыми, ранеными и дезертировавшими около 500 тыс. человек. Восполнить эти потери было практически невозможно, поскольку ежегодный призыв резервистов составлял не более 90 тыс. человек.
Дезертирство в султанской армии в годы войны приобрело невероятные размеры. Корпуса, отправлявшиеся весной 1917 г. на фронт, теряли на пути к театру военных действий до 40 % личного состава. В армейских частях была масса случаев членовредительства и самоубийств. Дезертиры часто создавали четнические отряды. Власти проявляли большую жестокость, борясь с дезертирством. Дезертиров вешали в назидание другим, а когда местное население отвечало на это бунтами, карательные отряды сжигали целые села.
Весной 1917 г. английские войска захватили Багдад и начали продвижение к Палестине. Пытаясь выправить положение на Месопотамском фронте, турецко-германское военное командование летом 1917 г. создало здесь ударную группу «Йылдырым» («Молния»), на которую была возложена задача выбить англичан из Багдада. Однако операция эта заранее была обречена на неуспех, так как по численности английское войско превосходило группу «Йылдырым» почти в пять раз, а по мощи артиллерии – в два раза. В ноябре – декабре 1917 г. англичане {326} перешли в наступление и захватили Газу, Яффу и Иерусалим. Группа «Йылдырым» потеряла около трети личного состава и половину орудий. На Кавказском фронте продолжали сохранять преимущество русские войска.
Летом 1916 г. непрекращавшиеся распри в среде лидеров младотурок и их приспешников вылились в неудачную попытку государственного переворота. Его подготовил один из подручных Энвер-паши, Якуб Джемиль, отпетый негодяй и насильник. Не получив от своего патрона более высокого поста в армии, он начал интриговать против Энвера, пользуясь помощью Талаат-паши и других деятелей из младотурецкой верхушки. Энвер-паша, решив удалить ставшего опасным Якуба Джемиля, поручил ему проведение диверсионной акции против англичан в Иране. В ответ Якуб Джемиль начал готовить переворот, разместив своих людей в гостинице «Масаррат», находившейся напротив военного министерства – резиденции Энвера. Но тому вовремя стало известно о подготовке путча. Якуб Джемиль и его люди были схвачены. Следствие по делу заговорщиков показало, что на суде могут всплыть многие компрометирующие младотурецких триумвиров факты, и судебное разбирательство свели к минимуму. Якубу Джемилю вынесли смертный приговор, который был немедленно приведен в исполнение. Путч провалился, но противоречия в стане младотурецких правителей империи продолжали лихорадить политическую жизнь в столице.
Большой отклик в стране вызвали революционные события в России. Уже Февральская революция 1917 г. оказала значительное влияние на народные массы Османской империи, резко усилив антивоенные настроения в армии и на флоте. Под влиянием победы Октябрьской революции в народе стали популярны лозунги прекращения войны, борьбы за мир, хлеб и свободу. В больших городах появились революционные воззвания. В феврале 1918 г. руководитель первых турецких коммунистов Мустафа Субхи начал нелегально издавать газету «Ени дюнья» («Новый мир»). Большую роль в пропаганде идей мира и свободы сыграли многочисленные турецкие военнопленные, которым Советское правительство разрешило возвратиться на родину.
После октябрьских событий 1917 г. в России практически прекратил свое существование Кавказский фронт, ибо десятки {327} тысяч русских солдат самовольно покинули боевые позиции. К этому моменту Османская империя, потеряв в боях 600 тыс. человек, лишилась огромной части своих владений – Хиджаза, Южной Палестины, большей части Ирака. Брест-Литовский договор от 3 марта 1918 г. установил мир между Османской империей и Советской Россией, однако правительство младотурок нарушило его, предприняв интервенцию в Закавказье. В конце апреля 1918 г. турки захватили Карс и Батум. Агентура Энвер-паши активно действовала среди горцев Северного Кавказа. 15 мая 1918 г. турецкие части заняли Александрополь (ныне г. Гюмри), а 15 сентября захватили Баку, где устроили кровавую резню.
Военная авантюра турок в Закавказье облегчила действия англичан против турецкой армии в Месопотамии. В сентябре – октябре 1918 г. английские войска захватили Дамаск и Халеб, подошли к Мосулу. В этих боях было пленено 75 тыс. турецких солдат, потери англичан составили 5 тыс. человек. В руки англичан попало много турецкого оружия, в том числе 360 артиллерийских орудий. В сентябре Антанта начала наступление на Салоникском фронте и вскоре добилась капитуляции Болгарии. Османская империя оказалась отрезанной от своих союзников, и давно назревавший политический кризис привел к отставке правительства. Новый кабинет министров, в который вошли и некоторые видные деятели партии младотурок, начал искать пути к мирным переговорам с державами Антанты. 30 октября 1918 г. на борту английского крейсера «Агамемнон» в заливе Мудрос (о. Лемнос) было подписано перемирие.
Мудросское перемирие обязывало Османскую империю без всяких предварительных условий сложить оружие и сдаться на милость победителей. Турецкая армия подлежала немедленной демобилизации, а флот должен был быть передан в распоряжение Антанты. Перемирие не только зафиксировало оккупацию союзниками османских владений – арабских земель, но и определило их право оккупировать любые иные важнейшие военно-стратегические и экономические центры страны. В распоряжение держав Антанты перешли все железные и шоссейные дороги, транспорт, запасы топлива и продовольствия. Османская империя приняла на себя обязательство уступить войскам Антанты все занятые турками территории в Закавказье. {328} Проливы были открыты для флота союзников, а форты Дарданелл и Босфора были заняты войсками победителей.
Это был крах Османской империи. В ночь на 3 ноября 1918 г. члены триумвирата и другие лидеры младотурок бежали на германском военном корабле в Одессу, а оттуда перебрались в Германию. Партия «Единение и прогресс» объявила о самороспуске. Турция стояла на пороге нового этапа своей истории. {329}
Петросян Ю.А. Османская империя. Могущество и гибель. Изд. 2-е, испр. СПб.: Наука, 2017. С. 313–329.