Имя Уильяма Рэндольфа Херста прочно вошло в мировую историю. Первый медиамагнат, один из богатейших и влиятельнейших людей своего времени — вот только часть эпитетов, которыми обычно украшают имя Херста. Современники считали его дельцом, способным пойти на любую жертву, чтобы увеличить тиражи своих изданий.
Даже личная жизнь предпринимателя была достоянием общественности, а любовь к роскоши и коллекционированию создали ему образ скупого богача, спрятавшегося в своем дворце от мира. При этом уровень влияния Херста на умы американцев не сравним с любым другим медиамагнатом. Его ненавидели, но вынуждены были читать то, что он решил опубликовать, и думать так, как он считает нужным.
Ранний период жизни Уильяма Херста
Уильям Рэндольф Херст родился в 1863 году в Сан-Франциско. Отец будущего медиамагната Джордж Херст владел горнодобывающей компанией Hearst, Haggin, Tevis and Co., а потому семья жила в богатстве. Человеком он был жестким, но не чуждым авантюризму. Например, по одним сведениям, Джордж выиграл в карты издание San-Francisco Examiner, которое позже отдал сыну.
Судя по имеющимся данным, разбогатела семья Херстов за счет рабского труда, что, впрочем, неудивительно — в то время это была распространенная практика. Некоторые источники указывают, что отец предпринимателя, до конца жизни оставался, по сегодняшним меркам, расистом.
В те времена подобный взгляд был популярен не только в семье Херстов, но и среди других представителей высшего американского общества. Уильям с детства был знаком со взглядами своего родителя и литературой, повествующей о расовом неравенстве и преимуществах европейской расы.
Детство Уильяма Рэндольфа было достаточно спокойным. Пройдя через домашнее обучение, он оказался в подготовительной школе Сент-Пол. Это было заведение интернатного типа, где дети элиты получали необходимые для дальнейшего обучения в университете знания. Информации об успехах или сложностях в обучении Херста нет. Дальнейшее его поступление в Гарвард свидетельствует о том, что в учебе он преуспевал, ведь и в те времена попасть в этот университет было сложно.
В Гарварде у Херста было два главных увлечения — философия и литература. Он уже тогда демонстрировал талант журналиста и писал статьи для университетской газеты. Судя по всему, его отца подобное увлечения не радовало, но доказать что-то будущему предпринимателю уже в то время было достаточно сложно.
Обучаясь в Гарварде, Херст часто участвовал в различных розыгрышах. Один из них закончился для Уильяма Рэндольфа отчислением из университета.
Есть две версии развития событий. Исходя из первой, Херст написал сатирическую заметку о преподавателях в университетскую газету. По другой версии, он отправил им в подарок ночные горшки с выбитыми внутри фамилиями. В любом случае, его отчислили в конце третьего курса, и не получив диплом, Херст начал взрослую жизнь.
Начало карьеры предпринимателя
Домой к родителям он не вернулся, вместо этого получив работу в газете Джозефа Пулитцера The New York World. Таким образом, он впервые попробовал себя в настоящей журналистике, работая на своего будущего главного конкурента. Здесь Херст задержался почти на два года. Вернулся в Сан-Франциско он в 1887 году, после того, как отец с помощью своих связей выбил для Рэндольфа Гарвардский диплом.
Вернувшись в родной город, Херст вскоре нашел, чем заняться. Его отец хотел вырастить себе замену и предлагал занять должность в семейном бизнесе. Рэндольфа подобное предложение не заинтересовало. Более того, он предпочел продолжить карьеру журналиста, и потому возглавил то ли приобретенное, то ли выигранное отцом издание San-Francisco Examiner.
Газета Херста не впечатлила — журналисты писали скучно и их заметки не отличались от конкурентов. Конечно же, особого успеха и огромной аудитории у редакции не было. Чтобы создать конкуренцию и увеличить тираж, Херст принял решение самостоятельно создавать сенсации. Для этого использовались всевозможные слухи, сплетни и случайные совпадения. Журналисты San-Francisco Examiner знали, что их главная обязанность — яркий заголовок и простой доступный текст на волнующую население тему, даже если сам материал по сути чепуха.
Тираж газеты постепенно стал расти, а Херст то и дело объективно и необъективно нападал на предпринимателей и политиков. Однажды серия материалов задела интересы отца предпринимателя — тот, видя, что сына не переубедить, поставил ультиматум: «Либо перестань, либо останешься без наследства». Уильям на подобные угрозы всегда реагировал отказом, а потому вскоре остался без финансирования, но с изданием.
San-Francisco Examiner тогда переживала бурный рост и была едва ли не самой популярной газетой в городе, а в ее составе действовала, возможно, лучшая команда журналистов на юго-западе США. Сюда писали Марк Твен и Джек Лондон. Впрочем, это не было конечной причиной успеха.
В погоне за тиражом, который Херст считал главным критерием, предприниматель требовал освещать все новости как можно более ярко. Таким образом, новость об убийстве или катастрофе представляла читателя ужасающую картину произошедшего и последствий.
Дополнялось это все реалистичными иллюстрациями, на которые не жалели красок. Без отцовской финансовой помощи Уильям вполне успешно руководил изданием и зарабатывал на этом деньги. Люди, видящие в Херсте бессовестного манипулятора общественным мнением, отмечают, что предприниматель уже тогда ставил себе цель контролировать и управлять обществом. Конечно, о чем в то время думал Уильям Рэндольф, известно ему одному, но то, что он знал, как привлечь внимание читателя, — подтвержденный факт.
Яркие заголовки и описания, иллюстрации, юмор и скандалы (в том числе, политические) изначально использовались в пулитцеровской The New York World. Знаменитый издатель активно начал внедрять этот подход в период, когда там работал Херст. Таким образом, именно Пулитцера часто называют основоположником «желтой прессы». Разница между ним Херстом была в одном — Пулитцер старался быть объективным и правдивым, а его оппонент делал сенсации из всевозможных слухов и пересудов.
Покупка The New York Morning Journals. Газетная война
В 1891 году умер отец Херста. Как и обещал, он не оставил сыну ничего — капитал объёмом от $20 млн до $25 млн получила мать предпринимателя. С ней у Херста были хорошие отношения, а потому доступ к семейному богатству он все же получил. В 1895 году, заняв денег у матери или вложив собственные, Херст за $100 тысяч приобрел еще одну газету — The New York Morning Journals.
Газета была специфическая — увядающая, с не очень интересными материалами и целевой аудиторией в виде домохозяек и горничных. По мнению исследователей, Херст приобрел это издание из-за желания выйти на рынок Нью-Йорка, а также увеличить обороты своего бизнеса.
Возглавив The New York Morning Journals, предприниматель начал использовать свою излюбленную тактику — сенсации, слухи, наезды на политиков и критику. Главным требованием к сотрудникам было не только писать ярко и сенсационно, но и как можно проще.
Херст практически сразу заметил аудиторию, на которую мало кто ориентировался — рабочие, бедняки и эмигранты. Для того, чтобы сделать газету еще доступнее, Херст снизил цену до одного цента. Этот подход вскоре улучшил положение The New York Morning Journals и привел к жесткой конкуренции с Пулитцером и его изданием The New York World.
В этом соперничестве Пулитцер изначально имел прочные позиции, признание и средний класс в качестве целевой аудитории. Все эти преимущества, тем не менее, не могли остановить Херста, который подходил к конкуренции без излишнего джентельменства и делал все, чтобы разбить своего бывшего работодателя.
В истории противостояния Пулитцера и Херста часто описывают ряд интересных случаев. Рассказывают о комиксе Hoggan's Alley — его автором был художник Ричард Ауткольт. Он рисовал его в желтом цвете, но Пулитцер считал, что цветная печать слишком дорога, а потому печатал рисунки черно-белыми. Херст был другого мнения и вскоре смог заполучить услуги Ричарда Ауткольта.
Есть и другая версия событий — исходя из нее, Пулитцер печатал комиксы цветными, и они выпускались в виде вкладыша в газете. Херст же заполучил Ауткольта, просто заплатив больше. В любом случае, благодаря умению убеждать и готовности пойти на любые ухищрения Уильям Рэндольф заполучил и Ауткольта, и Hoggan's Alley.
Переход Ауткольта к Херсту привел к иску со стороны Пулитцера. Суд запретил The New York Morning Journals использовать название «Hoggan's Alley», новым именем серии стало The Yellow Kid. Вскоре и газету Херста стали называть «новостями от желтого малыша», и в обиходе осталось слово «желтый» по отношению к изданиям вроде The New York Morning Journals. Таким образом, по одной из версий, и появился термин «желтая пресса».
Ауткольт не был создателем жанра комиксов — он просто внедрил в свои произведения популярные и по сей день черты, например, способ обмена репликами между героями. Таким образом, художник создал стандарт для отрасли графических романов, который используется сейчас
Другой популярный случай из истории соперничества Пулитцера и Херста — это способ вербовки новых сотрудников со стороны последнего. Уильям Рэндольф, зная, что оппонент собрал лучших специалистов в Нью-Йорке, нашел оригинальный способ улучшить собственные кадры. Ведя закулисные переговоры с самыми видными журналистами из команды Пулитцера, Херст предложил им зарплату побольше, а позже, с целью нанести урон конкуренту, смог заставить их уйти к нему в один день.
Легко представить шок Пулитцера, который в один момент потерял лучших специалистов. Знаменитый издатель, правда, не сдался и попытался вернуть перебежчиков, предложив более высокую зарплату. Но тут Херст удвоил сумму, предложенную Пулитцером, и заполучил необходимых специалистов. Правда, историки спорят, перехватил ли Херст вообще весь персонал The New York World, или только редакторов, занимающихся воскресными выпусками.
Именно в таком ключе происходила знаменитая газетная война между Херстом и Пулитцером. Последний всеми силами пытался сохранить уровень издания и определенные рамки. Херст подобными ограничениями себя не сковывал, а потому достаточно быстро догнал и перегнал своего оппонента.
Несмотря на то, что саму концепцию «желтой прессы» заложил Пулитцер, Херст сильно повлиял на ее развитие. Таким образом, многие источники называют именно Уильяма «отцом желтой прессы».
Разжигание испано-американской войны.
Неудачная политическая карьера
Следующим полем битвы, где столкнулись два выдающихся издателя, стала Куба. В то время остров оставался испанской колонией и, по некоторым сведениям, в нем были заинтересованы американские предприниматели. Прессу этот остров привлекал еще и неудачными попытками местных постанцев свергнуть испанскую власть.
Сначала издания Херста начали выдавать статьи о том, как тяжело живется бедному населению. Во многих случаях материалы представляли собой выдумку, приукрашенную фактами, но жители США читали, переживали и просили еще. Пулитцер так же публиковал статьи о Кубе и, несмотря на попытки быть более-менее правдивым, также всеми силами раздувал сенсации.
Херст для эскалации конфликта использовал всевозможные методы. Самым сильным его оружием стало раздувание сенсаций из самых мелких фактов. Однажды он узнал, что при восхождении на корабль из Кубы были подвергнуты дополнительному таможенному осмотру несколько человек, а среди них — и американская женщина.
Используя эту информацию, Херст из безобидной истории сделал скандал. Дополняла информацию о предвзятости и жестокости местных властей иллюстрация, на которой была изображена обнаженная американка и обыскивающие ее вещи испанские «людоеды».
Дальше — больше: узнав о том, что кубинская семнадцатилетняя девушка, участвовавшая в мятеже, была сослана в Африку, Херст вцепился в эту новую сенсацию. Одной новости и осуждения теперь было мало, нужно было еще больше подогреть интерес. Для этого один из его репортеров украл девушку из плена. В день ее возвращения на родину издания Херста пестрели заголовками, гласящими, что пресса сделала то, что не под силу дипломатам США,
Одним из самых известных деяний Херста в этот период стала публикация украденного испанского дипломатического письма. В нем ругали президента США Мак-Кинли и в резких выражениях характеризовали его личность. Естественно, подобная публикация вызвала фурор и возникновение теории заговоров. До сих пор обсуждается версия, что письмо было украдено по приказу Херста прямо из сейфа.
В этот же период Херст отправил своего иллюстратора Фредерика Ремингтона делать зарисовки расправ испанских властей над местным населением. Прибыв на Кубу, Ремингтон сообщил, что тут все спокойно и никакого кровопролития нет, на что Херст ответил, что дело иллюстратора — рисовать, а войну он обеспечит.
Все эти усилия закончились реальной испано-американской войной. Поводом для ее начала стал взрыв американского броненосца «Main» в порту Гаваны, инициатором которого, по слухам, считался Херст. После этого взрыва многие журналисты, в том числе и из изданий предпринимателя, считали, что нужно подождать и не рисковать.
Мнение Херста было полностью противоположным, и он даже забраковал несколько вариантов передовицы, где главной темой не было происшествие на Кубе. Дальше в ход пошли призывающие к войне заголовки. Один из них, например, гласил «Во взрыве виноват враг». Под ним располагался рисунок заминированного корабля, а провода от мины шли к испанской крепости.
Власти Кубы пытались успокоить конфликт, идя на различные уступки и проведя почетное захоронение членов экипажа, передав США кладбище в вечное использование. Издания Херста вместо этого рассказывают американцам о том, что память о погибших вовсю оскорбляется испанцами. Публикации в таком же духе продолжались до самого начала войны.
В конце концов, подстрекаемое изданиями Херста общество стало активно требовать от правительства решительных действий — и их получило. В итоге предприниматель обвинялся в нарочном разжигании международной вражды с целью увеличить свой тираж.
В период испано-американской войны, которая продлилась не более четырех месяцев, Херст еще более активно развернул свою деятельность. Он всячески поощрял различные фронтовые записки, фотографии, письма в своих изданиях, работы журналистов-энтузиастов прямо с места боевых действий. Главным действующим лицом стал он сам, взяв свою личную яхту, часть журналистов и отправился с ВМС США. Таким образом он, по сути, стал главным корреспондентом собственных изданий.
После окончания этого небольшого американо-испанского противостояния, газеты Херста вовсю трубили о победе. Он был инициатором праздничных салютов, выпускал хвалебные статьи и основал фонд вдов и жертв войны.
Тиражи росли, а правительство всё лучше понимало, как Херст может влиять на общественное мнение. Главным достижением предпринимателя в это время стало увеличение совокупного тиража его изданий до пяти миллионов. Сам Херст успехи своих изданий и спровоцированную войну назвал одной из величайших побед прессы.
Дальше карьера Херста начала развиваться еще быстрее. В 1903 году он открыл журнал Motor и вовсю принялся за дальнейшие нападки на правительство. Еще до начала американо-испанской войны он обвинял правительство в бездействии и желании помочь трестам вроде Standard Oil. Теперь же он взялся за это по новой.
Таким образом, убийство одного из губернаторов, который, по слухам, поддерживал тресты, было подано под соусом необходимости радикальных действий. Также была опубликована поэма, которая была, по сути, шуткой об убийстве президента.
В 1901 году был убит постоянно критикуемый изданиями Херста президент Мак-Кинли. Теории заговора спешат возложить вину на предпринимателя, при этом некоторые приписывают ему едва ли не заказ, а другие говорят, что всему виной его многочисленные публикации, обвинения и призывы.
Возможно, Херст и был частично виноват в разжигании ненависти, но вряд ли замышлял политическое убийство. Крупный издатель печатал то, что интересно аудитории, а действия анархистов и других течений, приведших к смерти главы государства, стали косвенным последствием гонки за тиражами.
Мак-Кинли на посту президента сменил Теодор Рузвельт. По слухам, изначально он всерьез рассматривал в качестве своего первого шага возможность ареста и наказания Херста за его публикации. Но в США действовала свобода слова, и атаковать столь популярного издателя было опасно. Херст тоже не отсиживался и всерьез задумался о политической карьере. Отлично зная уровень своего влияния на американцев, предприниматель вполне мог рассчитывать на успех в этом начинании.
В 1902 году его избрали сенатором, но это для деятеля подобного масштаба было слишком мелким достижением. По многочисленным слухам, Херст размышлял над постом президента, но начал с должности пониже — губернатора Нью-Йорка. Для обеспечения победы предприниматель использовал главное свое оружие — газеты, но успеха на этом поприще не добился и проиграл выборы. Также он попытался баллотироваться на пост мэра Нью-Йорка и стать единым кандидатом от демократов на выборах президента в 1913 году, но в обоих случаях потерпел фиаско.
Часть источников политическую неудачу Херста связывают с его радикальными взглядами относительно национальных меньшинств. Воспитанный в условиях расовой нетерпимости предприниматель действительно достаточно агрессивно относился к мексиканцам, японцам или другим национальностям.
Другая причина неудач предпринимателя — многочисленные богачи и магнаты, вроде Рокфелллера, репутации которых он нанес урон своими антитрестовскими выступлениями. Они, в отличие от обычных читателей, не обманывались громкими заголовками и врагов не забывали.
Один из предпринимателей прямо посоветовал матери Херста умерить пыл сына, иначе ему обеспечены ежегодные миллионные потери и провал политической карьеры. Миссис Херст в ответ отметила, что даже в этом случае бизнес сына просуществует еще минимум восемьдесят лет. Угроза, похоже, была воплощена в жизнь, и политика из Уильяма Рэндольфа не получилось.
Развитие медиаимперии предпринимателя.
Коммунист?
Кинематограф и Мэрион Дэвис
Но не одной политикой интересовался предприниматель. С начала 1900-х Херст наращивал тиражи собственных изданий и увеличивал медиаимперию. В 1905 году он купил Cosmopolitan Magazine. Изначально это издание, по мнению множества источников, служило для политических целей и было элементом давления. К 1916 году предприниматель контролировал уже около десяти изданий, среди которых Good House Keeping.
В период Первой Мировой войны Херст был одним из главных двигателей американской политики невмешательства. Он негативно отзывался об Антанте и Великобритании. Через свои издания Херст пытался воспрепятствовать участию американских солдат в войне.
Определенное время это ему вполне удавалось, но в 1917 году США все же вмешались в конфликт. Херст продолжил выступать против, что привело к падению продаж изданий. В это время внимание предпринимателя привлекла новая тема — большевистский переворот в Российской Империи, который он назвал великой победой демократии.
Херст был одним из инициаторов установления дипломатических отношений с СССР и продвигал в своих изданиях важность этого хода. После достижения успеха на этом поприще, Херста многие стали считать коммунистом, но сам он подчеркивал, что Россия нужна другим странам из-за ее ресурсов и возможностей.
В 1918 году в жизни предпринимателя произошло еще одно важное событие — он познакомился с 21-летней актрисой Мэрион Дэвис. Херст в то время уже был женат и имел пятерых сыновей. Это обстоятельство нисколько не изменило его желания жениться на Мэрион Дэвис.
Проблема была в другом — жена не дала ему развод. Славящийся своей непреклонной волей Херст от идеи не отказался и решил просто сожительствовать с новой пассией, благо она была не против.
В 1919 году умерла мать Херста и ему в наследство, кроме денег, досталась усадьба родителей. Именно сюда и переехал Херст вместе со своей новой избранницей. Под его руководством вилла несколько раз перестраивалась и в итоге превратилась в настоящий замок, получивший в народе название Hearst Castle. Сам предприниматель называл его замок Сан-Симеон, и он до сих пор считается одной из роскошнейших резиденций в мире. Не жалевший денег Херст,приложил все усилия, чтобы не только сделать свою резиденцию шикарной, но и наполнить ее различными произведениями искусства.
Во дворце было 56 спален и 17 гостиных, зоопарк, бассейны и многое другое. В замке Херста постоянно гостили видные актеры, деятели и политики вроде Альберта Эйнштейна, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля. Получить право на посещение резиденции газетного магната считалось высокой честью и признаком того, что человек заслуживает внимания. Для гостей имелись правила, за нарушения которых им грозило мгновенное выселение — их вещи просто упаковывала прислуга, а возле дома уже стояла машина, которая увозила их из замка Херста.
Hearst Castle был не единственной резиденцией пары. Среди других помещений — пляжный дом в Санта-Монике, имеющий 110 комнат — здесь проводились яркие вечеринки, балы и маскарады, собирающие весь цвет голливудского общества. Еще одной видной собственностью Херста был средневековый замок Сент-Донатс в Уэльсе. Помимо этого, он владел квартирами и особняками в разных частях США.
Империя Херста, тем временем, процветала, и в 1925 году он контролировал около 20 изданий. По мнению даже ярых его ненавистников, он превратился в фигуру, заслуживающую уважения. Подходы к использованию собственных СМИ не изменились, а потому газеты и журналы продолжали публиковать разного рода сенсации, привлекая аудиторию. Появление радио также не обошло внимание Херста, к середине 1920-х он приобрел две станции, а в 40-х годах их было уже двенадцать.
Еще одной страстью предпринимателя стал кинематограф. Начав встречаться с Дэвис, он обещал, что сделает ее звездой первой величины, и своего слова не нарушил. Стоит отметить, что к кино Херст уже давно имел определённый интерес. Еще в 1913 году он начал снимать и показывать хронику.
Первым, что продемонстрировал зрителям Херст, стала инаугурация Вудро Вильсона. В 1915 году он создал компанию Hearst-Vitagraph News Pictorial, которая специализировалась на кинохронике и мультипликации. Героями мультфильмов, кстати были всеми любимые персонажи комиксов, которые производились специальной компанией холдинга Херста.
Для продвижения пассии предприниматель создал киностудию Cosmopolitan Pictures, которую возглавила Дэвис. Работала студия, тесно сотрудничая с Paramount Pictures и ее главой Адольфом Цукором, который был официальным дистрибьютором фильмов Херста.
Последний согласился на сотрудничество благодаря возможности снимать ленты по рассказам, публикуемых в изданиях предпринимателя. Вместе они продержались до конца 20-х, а после разошлись из-за внутренних конфликтов. Дальше партнером Херста стала Metro-Goldwynn-Meyer, которую в разные периоды возглавляли Луис Майер и Ирвинг Тальберг.
Главным врагом Дэвис был сам Херст. Судя по воспоминаниям, у актрисы был яркий талант к комедийным ролям, и на них ее и ставил тот же Тальберг. Херст же хотел сделать из нее выдающуюся драматическую актрису. Таланта у Дэвис в этом жанре, похоже, не было, но предприниматель добивался для нее главных ролей во многих фильмах в этом жанре. Продвигая свою пассию, Херст активно использовал свои издания, и хорошие рецензии выходили даже тогда, когда хвалить было особо нечего.
Такой подход злил Майера и Тальберга, но они длительное время терпели. После женитьбы Тальберга на Норме Ширер, продюсер стал продвигать свою жену на главные роли. Это не нравилось Херсту, но сделать он ничего не смог. В конце концов своей цели добился именно Тальберг, превратив Ширер в звезду первой величины. В 1934 году она получила роль в фильме «Мария-Антуанетта», ее очень хотел получить для Дэвис Херст, а после неудачи поссорился с руководством MGM и вместе со своей студией начал работать с Warner Bros.
Предприниматель в итоге смог превратить Дэвис в кинолегенду, и у нее даже есть звезда на алее славы. Правда, вопреки желанию предпринимателя, Мэрион известна как звезда комедийного кино.
Рассказывая о влиянии на медиамагната со стороны Дэвис, нельзя обойти вниманием недоказанную историю об убийстве. Херст был очень ревнив по отношению к своей пассии. Однажды он организовал вечеринку на личной яхте «Онеида» в компании своих друзей и знакомых. Среди них был и Чарли Чаплин, которого предприниматель уже давно подозревал в любовной связи с Дэвис.
По слухам, предприниматель даже нанял детективов, следящих за Чаплином. В разгар вечера Херст будто бы застукал знаменитого актера и Дэвис целующимися или обнимающимися. Из ревности предприниматель выстрелил в Чаплина из пистолета, но убил режиссера Томаса Инса.
Скандал удалось замять при помощи изданий Херста, которые сообщали о том, что Инс умер от сердечного приступа. Соперничающие издания сначала публиковали новость об убийстве продюсера, но очень быстро перестали. На похороны продюсера был допущен узкий круг людей, к тому же тело было поспешно кремировано. Таким образом узнать правдивую версию этой истории нельзя. Стоит отметить, что Чарли Чаплин в своей автобиографии отбрасывает слухи об убийстве, подтверждая версию о сердечном приступе.
Империя Херста в 1930−40-х годах:
Фашист?
Марихуана.
Долги.
В 1929 году началась великая депрессия. Херст первое время то ли не чувствовал, то ли не обратил внимание на ее последствия. Предприниматель, привыкший тратить около $15 млн в год, продолжал жить на широкую ногу. Большая часть источников с уверенностью говорит о том, что его медиахолдинг был в то время лидером на рынке США, а возможности Херста позволяли говорить о нем, как об одном из влиятельнейших людей мира. Состояние предпринимателя в этот период достигло отметки в $200 млн.
Его издания позволили превратить Дэвис в кинозвезду, с такой же легкостью он мог помочь кандидату в президенты занять этот пост. По имеющимся сведениям, он поддержал Франклина Рузвельта, проведя успешную кампанию в прессе, а позже выпустил агитационный фильм «Архангел Габриэль над Белым домом».
В этот период Херст продолжал вовсю заводить публику своими сенсациями, а в 1934 году отправился брать интервью у Адольфа Гитлера. Сегодня можно прочитать достаточно много едких комментариев на этот счет, но до того, как мир осознал последствия нацистского режима, подобные интервью были не такой уж редкостью. Журнал Time даже называл Гитлера человеком года. По слухам, Сэм Голдвин с которым был очень дружен Херст, лично просил предпринимателя попытаться повлиять на главу Германии и его политику по отношению к евреям.
Как бы то ни было, повлияли скорее на Херста, и он, вернувшись, напечатал несколько хвалебных материалов, посвященных Германии. Ни о каком прославлении репрессий или зверств речи не шло, но присутствовало упоминание цитат из выражений некоторых видных нацистских деятелей. Есть сведения, что он также печатал в своих изданиях статьи Гитлера или Геринга.
В любом случае, народ подобной редакционной политики не принял и в глазах общества Херст стал фашистом и одним из самых ненавистных людей государства. Стоит отметить, что после информации о репрессиях в Германии и о «Хрустальной ночи» предприниматель сам осудил нацистский режим.
В 30-х годах в изданиях Херста поднялась еще одна тема — закон о запрете марихуаны. Действовал он, судя по всему, не ради защиты населения, а по другим причинам. Часть исследователей говорит, что популяризация конопли в производстве бумаги, канатов и других материалов мешала производителям хлопка и древесины. Те, в свою очередь, обратились к Херсту за помощью. Есть версия, что сам медиамагнат имел в этой сфере интересы, и потому начал агрессивную кампанию для запрета выращивания конопли.
Предприниматель, используя свои издания, привлек некоторых авторитетных специалистов, говорящих о вредном влиянии этого растения как на отдельных людей, так и на общество в целом. Все это дополнялось яркими статьями и иллюстрациями. В конце концов правительство не выдержало и было вынуждено ввести запрет на выращивание конопли.
Также на страницах изданий Херста активно обсуждался СССР, правда, теперь предприниматель видел в нем не ценного союзника для мира, а страну, возглавляемую жестоким диктатором, и рисовал карикатуры на Сталина. Увлекся он этой темой не на шутку, но вскоре был вынужден отвлечься. В 1937 году его бизнес накрыл кризис. Жизнь на широкую ногу, инвестиции в кинокарьеру Дэвис и другие его акции привели к долгу в $137 млн. Плюс к этому оказалось, что над Херстом висит еще $4 млн не выплаченных налогов. Вся империя предпринимателя оказалась под ударом.
В этом случае пришлось начать реструктуризацию долга, продажу недвижимости и большей части коллекции искусства. Для спасения империи предпринимателю нужно было быстро получить хотя бы один миллион долларов, и его ему дала Мэрион Дэвис. Для получения таких денег ей пришлось продать подарки Херста. Кроме того, было продано шесть газет и семь радиостанций.
В итоге, общими усилиями бизнес Херста удалось спасти. Тем временем предприниматель через свои издания вовсю критиковал Рузвельта, которому помог стать президентом. В связи с этим набирала популярность версия о том, что неожиданный кризис, постигший Херста, — это дело рук правительства, которому надоел медиамагнат.
До начала и в первый период войны издания Херста продолжали поддерживать принятую им ранее политику изоляции и противодействия вмешательству США. События в Перл-Харбор изменили ситуацию, и Херст с воодушевлением сообщал об успехах американских военных в Африке и тихоокеанском регионе, даже если они выглядели сомнительными. При этом его издания и радиостанции, как обычно, привлекали публику различными слухами и сплетнями, временами «убивая» то Сталина, то Гитлера, то Черчилля.
В период войн, империя Херста стала снова набирать обороты и обретать былую популярность. О влиянии на нее самого предпринимателя до сих пор идет спор. Некоторые склонны считать, что Херст в то время уже по состоянию здоровья не так часто влезал в редакционную политику своих изданий и радиостанций. Другие, наоборот, считают, что тот контролировал каждый аспект работы своей империи, потому она и смогла вернутся на вершину.
Гражданин Кейн
В 1940 году произошло еще одно событие, имеющее отношение к предпринимателю — на широкий экран вышел фильм «Гражданин Кейн». Главный герой, созданный усилиями Орсона Уэллса и Германа Манкевича, был почти полной копией Херста, более того, он даже повторял реплики своего прототипа.
При этом Фостер Кейн волей сценаристов и режиссеров стал скорее злобной карикатурой на медиамагната. Самым сильным ударом для Херста стало то, что на экран благодаря гостившему у него раньше Манкевичу попало слишком много подробностей его жизни с Мэрион Дэвис. При этом часть из них еще и переврали.
Узнав о готовящемся фильме, многие друзья предпринимателя, а среди них и Луис Майер, даже пытались остановить съемки и выкупить ленту до премьеры, но неудачно. После выхода «Гражданина Кейна» его, благодаря влиянию Херста, ждал финансовый провал. Но зато он был щедро награжден различными кинопремиями. Издания предпринимателя о фильме и студии, его выпустившей, не написали ни слова.
После окончания войны Херст еще три года принимал участие в работе конгломерата. В том числе ему приписывается идея активного вхождения на телерынок, где усилиями предпринимателя был создан канал W-BAL TV. Здесь сначала транслировались новости, по своему сюжету не уступающие сенсациям из изданий предпринимателя. Дальше сетка вещания была разбавлена шоу и телесериалами. Правда, активное участие Херста в этой модернизации маловероятно.
В 1947 году у него возникли серьезные проблемы с сердцем. Врачи заставили Херста съехать из своего дворца, чтобы быть ближе к нему. Очевидцы вспоминали, что в день своего отъезда из Hearst Castle Херст плакал. Умер он в 1951 году в возрасте 88 лет.
Принадлежавший ему контрольный пакет акций Hearst Corporation согласно завещанию, разделили между пятью сыновьями и руководителями, которым вполне мог доверить дальнейшее развитие холдинга. Часть акций получила и Мэрион Дэвис. Медиаимперия Херста несмотря на предыдущий кризис была в полном порядке и некоторые источники приписывают ей почти 60 изданий и более 10 радиостанций.
Свою недвижимость, которая оценивалась в общей сложности в $ 57 млн. он завещал использовать для дальнейшего развития Hearst Corporation и создания благотворительного фонда. Замок предпринимателя, который за годы кризиса уменьшился в площади, сыновьями Херста был передан властям штата, и сейчас там находится музей.
Уильям Рэндольф Херст был одним из отцов «желтой прессы», разжигателем войн, международных конфликтов, первым в сегодняшнем понимании медиамагнатом. Созданная Херстом корпорация существует до сих пор и входит в список крупнейших мировых медиаконгломератов, продолжая историю одного из самых неординарных и скандальных предпринимателей.
