Шторм привел цитату (http://istorya.ru/fo...pic=3079&page=7) протодьякона Андрея Кураева:
«23 февраля 18-го года малый Совнарком – высший орган управления советским государством той поры – принял решение о принятии условий Брестского мира. То есть это день капитуляции России в выигранной ею Первой мировой войне.
Да, выигранной. Потому что если бы не большевики, то Россия выиграла бы Первую мировую войну. Для этого не нужно было даже брать Берлин, достаточно было бы отступать вглубь России в темпе 100 километров в месяц. Такой темп отступления называется бегством, но даже этого было бы достаточно».
Шторм в сообщении № 145 http://istorya.ru/fo...pic=3079&page=8 выражает солидарность с мнением Кураева:
«Брестский мир способствовал исключительно сохранению власти большевиков, да и то вопрос, ибо если бы победила точка зрения Бухарина, то большевики бы могли и не получить гражданской войны. Он был необходим им, а не русскому народу».
На чем основаны такие предположения Кураева и Шторма, трудно сказать. По меньшей мере, странная позиция – победить в войне, отступая. Надо сделать скидку Кураеву на его незнание структуры советского государства в 1918 году, а также на мнение о «бегстве армии со скоростью 100 км в месяц». Попробуем построить модель событий, которые бы произошли, если бы большевики не заключили Брестского мира.
При этом надо будет начинать рассмотрение не с марта 1918 года, а с ноября 1917 года. Не будем принимать во внимание, что принятый большевиками лозунг «мир без аннексий и контрибуций» обеспечил им поддержку солдатских масс в ходе захвата власти. Предположим, что перемирие не было заключено, и война продолжалась. В ходе летнего наступления 1917 года была продемонстрирована неспособность армии вести наступательные действия на фронте и нежелание солдатской массы вести дальнейшую войну. Солдатские массы устали от непонятной для них войны, желали прекращения войны. Этот фактор усталости разлагал армию. Таким образом, инициатива на фронте принадлежала бы немцам.
Второй важный вопрос, который стоял на повестки дня перед новой властью, был вопрос о земле. Принятое большевиками решение этого вопроса в декрете «О земле» соответствовало запросам крестьянского населения России. Армия была преимущественно крестьянской, поэтому реализация земельного вопроса способствовала бы стремлению солдат завершить войну и вернуться в свои дома. Необходимость личного участия солдат в решении вопроса с землей на местах было бы еще одним фактором разложения армии.
Отказ о решения вопросов мира и земли подорвали бы поддержку большевиков (и их союзников) со стороны большинства населения страны (крестьянства) и солдатских масс армии. Это была бы предпосылка ослабления власти. Но, допустим, что это не было принято большевиками во внимание, в РСДРП(б) верх взяла позиция «левой оппозиции». При этом боевые действия на фронте были бы продолжены. Продолжилось бы и разложение армии: падала дисциплина, усиливалось дезертирство и т.д. Боеспособность армии продолжала бы падать. Начались бы волнения и вооруженные выступления в воинских частях. Армия все настойчивей бы требовала завершения войны, но вовсе не победы в войне.
На что рассчитывали сторонники «левой оппозиции»? Они рассчитывали на то, что «революционная война» российских трудящихся вызовет подъем революционного движения в Германии и Австро-Венгрии, которое перерастет в мировую революцию. Но, несмотря на некоторую активизацию революционного движения, революционной ситуации в этих странах не возникло. Стремление достичь военными средствами своих целей, у этих государств не пропало, как не пропала поддержка властей со стороны большинства населения.
В конце 1917 года Россия была слабым звеном в цепи стран Антанты. Естественно, что эта слабость делала ее первоочередной основной целью военных устремлений противника. Было выгодно вывести из борьбы в первую очередь именно Россию. Наступление на российском фронте было на повестке дня.
Необходимо еще учитывать фактор национального сепаратизма, развивавшийся на территории бывшей российской империи. Польша была фактически оккупирована немецкими войсками. Откалывалась территория Финляндии, где формировалось независимое государство. Независимости добивалась Украина, государства Прибалтики и Закавказья. Отсутствие подписанного Брестского мира никак бы не повлияло на стремление этих территорий к самостоятельности.
Следующей силой, действующей в стране, были различные антибольшевистские силы, от казаков Краснова и Дутова, до Добровольческой армии Алексеева и Деникина. В последующем они составили Белую армию и являлись стороной в Гражданской войне. Никуда не делось из страны большинство противников большевиков. Они еще были готовы побороться. Представленная Штормом карта «триумфального шествия Советской власти» представляет собой лишь карту местностей, где была заявлена власть Советов. Борьба же сторон еще была впереди. Что говорить о глубоко провинциальных городах, если в Петрограде, под носом у большевиков, государственными служащими велся открытый саботаж действиям власти большевиков. Был подписан Брестский мир или бы его не было, это не имело бы влияния для сохранения политических противоречий большевиков со сторонниками иного пути развития. Противники большевиков собирали вооруженную силу, а значит, вооруженное столкновение этих сил было на повестке дня.
На фоне продолжающегося разложения российской армии немцы бы готовили наступление, продолжая медленно продвигаться на восток. Разложение российской армии в таких условиях шло бы еще стремительней, чем в условиях перемирия. Свое действие оказала бы беспросветная перспектива для солдатской массы. Наступление немцы могли начать уже в декабре 1917 года или январе 1918 года. Низкая боеспособность российской армии привели бы к развалу фронта, бегству частей и подразделений, т.е. ровно к тем же результатам, которые имели место в действительности в ходе наступления немцев 18 февраля – 4 марта 1918 года. Только целью нового наступления немцев было бы уже не понуждение к заключению мира, а полный разгром русской армии и захват наиболее развитых в промышленном отношении регионов европейской части России.
Как известно, в ходе своего февральско-мартовского наступления 1918 года немцы особых усилий по борьбе с российской армией не предпринимали. Так как российская армия, по сути, не оказывала сопротивления немцам, и существовало решение о демобилизации армии, то немцы разоружали захваченные в ходе наступления российские части, отпуская их личный состав для возвращения в Россию. В условиях же продолжения войны такое отношение едва ли бы сохранилось. Не имея перспективы заключения мира в ближайшие дни, немцы не ограничивались бы лишь разоружением российских частей, а пленили бы их личный состав. Таким образом, новое наступление немцев зимой 1917-1918 г.г. привело бы не только к распаду армии, потери вооружения, но и к пленению большого количества военнослужащих.
На фоне наступления немцев и с учетом поражений, которые несли украинские части от отрядов Красной гвардии, вполне реальным стал бы договор между немцами и УНР, аналогичный заключенному между ними в Брест-Литовске в марте 1918 года. В итоге такого договора и формирования вступления немецких войск на территорию Украины советские воинские части и отряды были бы вынуждены оставить территории, на которые претендовала УНР.
Привлечение немцами больших сил, чем было ими привлечено в действительности в феврале-марте 1918 года, позволило бы им осуществить захват больших территорий, чем это произошло по результатам Брестского мира. Единственное ограничение – в количестве сил, необходимых для захвата этой территории и удержания ее. Немцы вполне могли перед собой ставить задачи захватить не только Петроград, но и Москву, достигнув рубежа Волги. Захват этих территорий принес бы немцам не только продовольствие Украины, но и промышленные ресурсы европейской части России.
Это едва ли спасло бы Германию и ее союзников от поражения в войне, но для России это имело бы тяжелые последствия.
Отсутствие Брестского мира не примирило бы большевиков с их политическими противниками внутри государства. Не стала бы Добровольческая армия, ни союзником Красной армии, ни тем более ее частью. Наиболее вероятно, что под контролем Добровольческой армии осталась бы часть Северного Кавказа. Как не боролись они против немцев при заключенном Брестском мире, так не боролись бы они с немцами и в отсутствие заключенного мира с немцами. Главными их врагами оставались бы большевики, от власти которых они бы стремились освободить территории, не занятые немцами.
В Закавказье (Грузия, Армения, Азербайджан) укрепилась бы власть национальных государств, связанных со странами Антанты и враждебно настроенных против России. Выступления местных большевиков там бы были подавлены. Эти территории фактически вышли бы из состава Российского государства окончательно. Слабость Добровольческой армии не позволила бы ей восстановить единую власть на территории Закавказья.
Корпус Довбор-Мусницкого И.Р., как и было в действительности, выступил бы на стороне немцев, что привело бы к оккупации немцами территории Белоруссии. На ее территории было бы создано формально суверенное государство, но находившееся под контролем немцев.
История с Чехословацким корпусом повторилась бы. Сомнительно, чтобы большевики решились включить в свою армию эту чужеродную в политическом плане силу и допустить ее боевые действия против немцев. Да и против подчинения большевикам корпуса выступили бы французы, стремившиеся перевести корпус из России во Францию. Корпус выступил бы открыто против большевиков рано или поздно. Поводом могло послужить все что угодно. Например, попытка большевиков забрать вооружение у легионеров, чтобы вооружить свои силы в условиях военных неудач против немцев. И опять же в результате восстания корпуса, на части территории ранее подконтрольной большевикам, появились бы государственные образования антисоветской направленности. Большевики бы вели войну против этих государственных образований.
Таким образом, отсутствие подписанного мира с немцами не могло препятствовать возникновению гражданской войны в России. Причины Гражданской войны кроются не в заключенном Брестском мире, не в немецкой оккупации территории России, а в политическом противостоянии внутри России, неизбежно переросшей бы в военные действия. Причем эта гражданская война шла бы на фоне немецкого наступления и немецкой оккупации. Но кто бы ни победил в этой гражданской войне, на итоги мировой войны для России это оказало бы мало влияния.
До завершения мировой войны немцы бы не оставили захваченных в России территорий. Как бы это повлияло бы на итоги мировой войны, даже если предположить захват центральной власти сторонниками Белого движения?
Наивно думать, что союзники по Антанте сделали бы условия для России привилегированными. Как известно, захваченные немцами корабли Черноморского флота после передачи их государствам Антанты, не собирались передавать и Белой армии. Союзники совсем не собирались считаться с интересами России. В их интересах было оставить по результатам войны Россию в максимально ослабленном состоянии.
По результатам войны были бы сохранены независимые Польша, Финляндия, государства Прибалтики и Закавказья. За это говорит содержание ст.117 Версальского договора. За возврат европейской части России пришлось бы платить финансовой и экономической зависимостью от Англии и Франции. Свою долю влияния в России получили бы США и Япония. Скорей всего Россия получила бы право на свою часть репараций от Германии, но в конечном итоге эти средства пришлось бы в значительной части передать союзникам.
Россия была бы ослаблена мировой войной в большей степени, чем это произошло в действительности и с заключением Брестского мира. Материальных и людских потерь было бы у России больше. Гражданская война, а также войны, которые бы вела Россия за возврат территорий ставших независимыми государств, еще больше бы ослабили Россию, а также усугубили бы экономическую зависимость от Англии и Франции.
В результате Россия превратилась бы в одну из отсталых стран мира. Способность ее совершить изменения, которые сделали бы ее индустриальным государством с сильной армией в течение 22 лет, сильно сомнительна. Второго нашествия немецких войск в новой мировой войне Россия бы не выдержала.