Так может дело в том, что Япония не напала на СССР, потому что ей дальневосточные и сибирские территории СССР были не нужны.
Ещё во время своей интервенции 1918-22 годов японцы начали всерьёз задумываться об отторжении от России и присоединении к империи Микадо всего Дальнего Востока вплоть до Байкала. Свои экспансионистские фантазии официальный Токио и не скрывал, в 1927 году их озвучил премьер-министр Танака. Война с Советским Союзом в заявлении Танаки рисовалась неизбежной: «Продвижение нашей страны в ближайшем будущем в район Северной Маньчжурии приведет к неминуемому конфликту с красной Россией". В ответ СССР в 1928 году предложил заключить пакт о ненападении, но предложение не было принято. (почему?..) Напротив, императорский генеральный штаб начал разрабатывать планы войны против СССР. Эти планы, имевшие кодовое название «Оцу», никогда не носили характера пустого теоретизирования, всегда отличались конкретностью и тщательностью разработки.
Профессор Нодзоэ, дипломат М. Накамура и множество других маститых историков, экономистов и иных специалистов через газеты вовсю проповедовали японцам, что “установление центра японского государства в Сибири является самым верным, самым простым путем, который приведет к расцвету Японии”. “Японо-китайская и японо-русская войны, — твердили они, — абсолютно неустранимы и предопределены судьбой”.
К. Юкио, японский атташе в Советском Союзе, в секретном докладе для генерального штаба весной 1931 года высказывался за войну с СССР и писал о её целях следующее: “... мы должны продвинуться, по крайней мере, до озера Байкал... "
(Позже, во время перекрестного допроса на Токийском трибунале генерал Ю. Касахара объяснил, что в генеральном штабе “между начальниками отделов и отделений существовала договоренность о том, что подготовка к войне с Россией должна быть завершена к 1934 году”.)
В конце сентября 1931 года (!) японским генеральным штабом был разработан документ, получивший название "Основные положения оперативного плана войны против России". Кроме прочего этот документ предусматривал "выдвижение японских войск к востоку от Большого Хингана и быстрый разгром главных сил Красной Армии". После этого предусматривался захват Северной Маньчжурии и советского Приморья.
Генерал С. Араки, вступивший в 1931 г. в должность военного министра, заявил, что первая линия обороны Японии должна быть вынесена в юго-восточный район Байкальского озера.
В 1933 году в Токио издаётся с предисловием его же, военного министра Садао Араки, секретная брошюра для пользования только офицерского состава армии. Её название говорило само за себя – "Красная Армия и способы борьбы с ней".
В мае 1933 года тот же министр Араки, выступая перед губернаторами страны, постулировал: "Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Японии необходимо обеспечить себя путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири".
В Японии не только планировали ограниченные военные действия на советском Дальнем Востоке и юге Сибири, но и «расписывали» предстоящую войну против СССР. Показательна в этом отношении книга Хираты Синсаку «Как мы будем воевать», изданная в Токио в 1933 году и получившая в свое время немалую известность на Японских островах. Цитаты из неё:
«...Первыми пунктами столкновения обеих армий явятся: во-первых, направление Пограничная — Владивосток, во-вторых, Благовещенское направление и, в-третьих, направление Маньчжурия — Даурия... В первую очередь необходимо бомбардировать и уничтожить Спасскую Ленинскую авиабригаду...
Падет ли Владивосток через неделю, или он продержится месяц, или же, как Порт-Артур, около года? Этот вопрос до наступления событий не может быть решен, однако, думается, осада не затянется слишком долго…
Наша армия, поразившая мир переправой через Луанхэ в мае 1933 г., ценой большого урона, окрасив воды Амура в цвет крови, все же возьмет Благовещенские позиции...»
В декабре 1933 г. влиятельный политический деятель генерал Хидэки Тодзио, активно выступающий за милитаризацию страны, назвал СССР первым врагом Японии.
В Токио рассматривали захват Китая как преддверие большой войны против Советского Союза. Показательно в этом отношении выступление начальника 2-го управления японского генерального штаба генерала Т. Нагаты, в котором было сказано, что "500-миллионный Китай должен стоять за японскими самураями как громадный рабочий батальон для войны против Советского Союза".
Доктор исторических наук Деревянко А.П. пишет: японский генерал С. Хаяси, пришедший к власти в феврале 1937 г., на первом же заседании руководимого им правительства заявил, что “с политикой либерализма в отношении коммунистов будет покончено”. В газетах Японии стали появляться откровенно антисоветские статьи с призывом к “маршу до Урала”.
В июне 1937 г. начальник штаба Квантунской армией генерал-лейтенант Годзио отправил телеграмму в Токио заместителю военного министра и помощнику начальника Генштаба. Штаб Квантунской армии разработал операцию по захвату крупнейших центров Китая и портов восточного побережья и добивался поддержки своих планов в столице империи. В телеграмме говорилось: "Если рассматривать теперешнюю обстановку в Китае с точки зрения военных приготовлений против СССР, наиболее целесообразной политикой является нанесение прежде всего удара по нанкинскому правительству и устранение угрозы нашему тылу". Как и при подготовке Маньчжурской операции, главное острие агрессии японцев было нацелено против Союза.
О воинственных настроениях в правящих кругах Страны восходящего солнца свидетельствовали не только советские дипломаты. В дневнике полпреда СССР в Токио Славуцкого говорилось: «7 апреля на обеде у чехов чешский советник Хавелка и посланник Хавличек сообщили, что во всех японских кругах говорят о близких выступлениях против нас японцев, которые исходят, во-первых, из необходимости ударить по Советскому Союзу, без чего они считают невозможной победу в Китае, и, во-вторых, из «благоприятности момента атаки против СССР ввиду внутренних затруднений СССР и ненадежности красного командования».
На Японских островах уже открыто говорили о предстоящей войне с Советским Союзом. 21 июня 1938 года временный поверенный полпредства СССР в Токио К.А. Сметанин в беседе с вице-министром иностранных дел Японии К. Хориноути обратил его внимание на «фашистские» плакаты, выставленные на всем пути от полпредства до МИДа. Лозунг на плакатах гласил: «Будьте готовы к неизбежной японо-советской войне!»
19 июля 1938 в Токио был совершён налёт японских фашистов на полпредство СССР. 1 августа был совершен налёт на советское генеральное консульство в Тяньцзине. 17 и 27 августа японские власти организовали провокации против генерального консульства СССР в Шанхае.
В отношении целей японской экспансии очень выразительно мнение американского посланника в Китае Джонсона. В своем донесении в Вашингтон, датированном 13 января 1932 года, он писал: "Я всё больше и больше убеждаюсь, что японские действия в Маньчжурии должны рассматриваться больше в свете русско-японских отношений, чем китайско-японских. Высшие военные власти Японии пришли к заключению, что для них имеется возможность действовать в Маньчжурии и продвинуть японскую границу дальше на запад в подготовке к столкновению с Советской Россией, которое они считают неизбежным".
В 1937 г. министр иностранных дел Франции И. Дельбос утверждал: «Японская атака, в конечном счете, направлена не против Китая, а против СССР. Японцы желают захватить железную дорогу от Тяньцзиня до Бейпина и Калгана, чтобы подготовить атаку против Транссибирской железной дороги в районе озера Байкал и против Внутренней и Внешней Монголии».
Пакт М-Р может и сыграл какую-то роль, но не главную
В Токио же в этот момент ожидали скорого подписания тройственного пакта (ось Берлин — Рим — Токио), но совершенно неожиданно для японского правительства Хиранумы, Германия 23 августа 1939 года подписывает пакт о ненападении с Советским Союзом. Кабинет министров Хиранумы подаёт в отставку - но перед этим в Берлин отправляется жёлчная нота:
«1. Правительство Японии поняло заключение пакта о ненападении таким образом, что оно окончательно аннулировало теперешние переговоры о пакте трех держав.
2. Японское правительство заявляет, что заключение Германией с Россией пакта о ненападении является серьезным нарушением сепаратного соглашения, связанного с «Антикоминтерновским пактом», между Японией и Германией. Поэтому оно выражает строгий протест немецкому правительству».
Дальний Восток был практически не защищен.
вместо дивизий, которые отбыли на защиту Москвы, генерал Апанасенко рекрутировал молодёжь для восполнения убыли л/с
Япония не напала на СССР с востока. Пакта нет, Квантунская армия есть
Пыхалов пишет: "Таким образом, разгром японских войск был полным и сокрушительным. Вдобавок к нему прибавилось и поражение на дипломатическом фронте – 23 августа 1939 года неожиданно был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Премьер-министр Хиранума заявил, что берёт на себя ответственность за то, что «вероятный противник Японии, Советская Россия, заключила договор с Германией», и ушёл в отставку. Война с СССР теперь полностью исключалась. В этом случае Японии пришлось бы действовать в одиночку, что, как показали боевые действия на Халхин-Голе, вполне могло окончиться поражением. Японские правящие круги были вынуждены отвергнуть «Северный вариант» и окончательно избрали для себя «Южный вариант», что предполагало войну против США. Наши же войска на Дальнем Востоке, вопреки стенаниям обличителей Сталина насчёт «обезглавивших» Красную Армию массовых репрессий, год спустя после Хасана явно повысили свою боеспособность".
Полковник В.Н. Каракулов пишет: "Теперь мы хорошо знаем, что провокации на дальних рубежах задумывались захватчиками как своеобразный "экзамен". Вот как объясняли их уже после Великой Отечественной войны. Из показаний офицера японского генштаба Танака Рюнти Международному военному трибуналу в Токио, 1946 год: поражение у озера Хасан "заставило серьёзно задуматься о готовности японской армии к большой войне".
Из выводов сотрудника госдепартамента США Дж. Макшерри: "Демонстрация советской мощи в боях на Хасане и Халхин-Голе имела далеко идущие последствия, показав японцам, что большая война против СССР будет для них катастрофой... Вместо оккупации всей Восточной Сибири, которую они могли произвести после германского нападения на Европейскую Россию, японцы, не поддавшись на искушение, осуществили планы нападения на Сингапур, Филиппины и Индонезию”.
К аналогичным выводам пришел и консультант английского Института стратегических исследований М. Мэкинтош: “Советская победа на реке Халхин-Гол имела важное значение и, пожалуй, во многом повлияла на решение японского правительства не сотрудничать с Германией в ее наступлении на Советский Союз в июне 1941 г.”
Кандидат исторических наук Я. БУТАКОВ: "Какие стратегические последствия имела победа Красной армии на Халхин-Голе? 28 августа 1939 года, когда участь 6-й японской армии была фактически решена, правительство Японии во главе с Хиранумой ушло в отставку. Заключение советско-германского пакта стало ещё одним ударом по Японии. Если до сих пор японское руководство надеялось, что Германия вскоре начнёт войну против СССР, то теперь эти надежды рухнули. В знак протеста Япония тогда даже отозвала своего посла из Берлина. К власти в Японии пришли сторонники экспансии в Юго-Восточную Азию. Особенно они усилились после формирования кабинета принца Коноэ в июле 1940 года.
Победа советских войск навсегда ослабила позиции сторонников «северного варианта» экспансии в японском руководстве. Можно без преувеличения сказать, что победа на Халхин-Голе предотвратила широкомасштабную японскую агрессию против СССР. И даже в тяжелейший для России период Великой Отечественной войны Япония не осмелилась напасть на нас с тыла. Здесь сыграла свою роль и обида японцев на «предательство» немцев 23 августа 1939 года. Логичной реакцией Японии стало заключение 13 апреля 1941 года – за два месяца до ожидаемого нападения Германии на Россию – договора о нейтралитете с Россией, который обе страны в целом соблюдали до августа 1945 года.
Таким образом, две синхронно одержанные Россией победы – на дипломатическом фронте с Германией и на военном фронте с Японией – предотвратили гораздо худший сценарий Второй мировой войны для России. Победу на Халхин-Голе можно считать первой русской победой на фронтах Второй мировой войны, которая на Дальнем Востоке началась раньше, чем в Европе".
Японский военный историк Хаяси Сабуро в работе «Краткая история боев на суше и во время Тихоокеанской войны» отмечал: «Крупные поражения в районе Халхин-Гола нанесли решающий удар по японским планам агрессии против СССР, что сыграло важную роль в деле переориентации японской экспансии: вместо экспансии на север Япония стала делать упор на экспансию в южном направлении».
В книге "Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке" военного историка Е.А. Горбунова есть такие слова: "Пожалуй, наиболее значительным последствием конфликта на Халхин-Голе было заключение японского военно-политического руководства о том, что императорская армия пока не готова к единоборству с Красной Армией. “Японии потребуется еще по меньшей мере два года, чтобы достичь уровня техники, вооружения и механизации, который продемонстрировала Красная Армия в боях у Номонхана”, - говорил германскому послу в Токио Э. Отту премьер-министр Ф. Коноэ после прихода к власти (в 1940 году)".
