←  История науки

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Женщины - двигатели прогресса

Фотография ddd ddd 09.03 2016

Великолепная шестерка: девушки, которые термоядерный взрыв рассчитывали

Когда-то компьютеры были женщинами, калькуляторы работали на электромоторах, вместо учебников были чертежи, а программисты выглядели вот так:

f9067bea439d4deca791d182ae1665ab.jpg
 

ENIAC girls

Во время второй мировой войны каждое орудие требовало собственной баллистической таблицы и рассчитывались они для каждого отдельного типа снаряда и орудия перед отправкой на фронт, и при различных комбинациях множества параметров (температура воздуха, скорость ветра, плотность почвы под орудием, возвышение ствола, скорость снаряда, температура ствола орудия). Этими вычислениями занимались 75 молоденьких девушек-выпускниц.

Одна из них, Бетти, вспоминает:
«В то время у нас были механические калькуляторы, на шестеренках и с электроприводом, которые могли выполнять простейшие арифметические операции. Вы выполняли умножение и записывали ответ, чтобы потом его заново ввести в машину. Мы готовили баллистические таблицы для каждого орудия, примерно для 1800 траекторий. Чтобы вычислить вручную одну траекторию требовалось 30-40 часов просиживания перед столом с листиком и калькулятором. Название моей профессии для баллистического проекта было „компьютер“. Идея была в том, что я не просто выполняла арифметические операции, а принимала решения, что делать на следующем шаге. ENIAC сделал меня, одну из первых „компьютеров“, устаревшей технологией.»

Та же баллистическая задача решалась за 30 минут на дифференциальном анализаторе:
4a4f222f2dc94ed785fd1fc1f137559c.jpg
Самый большой и самый сложный механический калькулятор, их было всего 3 в Америке и 5 или 6 в мире (в Великобритании).
На фото: Kay McNulty и Alyse Snyder

Компьютер ENIAC справлялся с подобными баллистическими вычислениями примерно за 10 секунд. Но чтобы его «запрограммировать» на новую задачу (переподключить кабеля), требовалось около двух дней.

ENIAC

Electronic Numerical Integrator and Computer (Электронный числовой интегратор и вычислитель) — первый электронный цифровой вычислитель общего назначения, который можно было перепрограммировать для решения широкого спектра задач.

b9c5882aa7dd4a01ab15b4f4396bc043.jpgНа создание ENIAC ушло 200 000 человеко-часов и 486 804,22 доллара США. Всего комплекс включал в себя 17 468 ламп 16 различных типов, 7200 кремниевых диодов, 1500 реле, 70 000 резисторов и 10 000 конденсаторов.

Вес — 27 тонн.
Объём памяти — 20 число-слов.
Потребляемая мощность — 174 кВт.
Вычислительная мощность — 357 операций умножения или 5000 операций сложения в секунду.
Тактовая частота — 100 кГц, то есть один импульс каждые 10 микросекунд. 

Основной вычислительный такт состоял из 20 импульсов и занимал 200 микросекунд. 

Сложение выполнялось за 1 такт, умножение — за 14 тактов. Умножение заменялось многократным сложением, так что 1 умножение равнялось 14 операциям сложения и выполнялось, соответственно, за 2800 микросекунд.

Устройство ввода-вывода данных — табулятор перфокарт компании IBM: 125 карт/минуту на ввод, 100 карт/минуту на вывод.

Вычисления производились в десятичной системе, после тщательного анализа ей было отдано предпочтение перед двоичной системой. Компьютер оперировал числами максимальной длиной в 20 разрядов.

Программирование задачи на ЭНИАКе могло занимать до двух дней, а её решение — несколько минут. Большая часть времени уходила на распечатку перфокарт и их сортировку. Во время расчётов приходилось на ходу вносить изменения в программу и ждать замены перегоревших ламп.

Выход из строя одной лампы, одного конденсатора или резистора означал остановку работы всей машины, всего существовало 1,8 миллиарда различных вариантов отказа в каждую секунду. До этого человечество не создавало ни один прибор такой сложности и с таким требованием к надёжности.



Использование

Термоядерный взрыв


В качестве испытания ЭНИАКу была поставлена задача по математическому моделированию термоядерного взрыва супер-бомбы по гипотезе Улама-Теллера. Фон Нейман, который одновременно работал консультантом и в Лос-Аламосской лаборатории и в Институте Мура, предложил группе Теллера использовать ЭНИАК для расчётов ещё в начале 1945 года. Решение проблемы термоядерного оружия требовало такого огромного объёма вычислений, что справиться с ним не могли никакие электромеханические калькуляторы, имевшиеся в распоряжении Лаборатории. 

Производительность ЭНИАКа была слишком мала для полноценного моделирования, поэтому Метрополис и Френкель сильно упростили уравнение, игнорируя многие физические эффекты и стараясь хотя бы приблизительно рассчитать лишь первую фазу взрыва дейтерий-тритиевой смеси в одномерном пространстве. 

Детали и результаты выполненных в ноябре — декабре 1945 года расчётов до сих пор засекречены. Перед ЭНИАКом была поставлена задача решить сложнейшее дифференциальное уравнение, для ввода исходных данных к которому понадобилось около миллиона перфокарт

Вводная задача была разбита на несколько частей, чтобы данные могли поместиться в память компьютера. Промежуточные результаты выводились на перфокарты и после перекоммутации снова заводились в машину. В апреле 1946 года группа Теллера обсудила результаты расчётов и сделала вывод, что они достаточно обнадёживающе (хотя и очень приблизительно) доказывают возможность создания водородной бомбы.

На обсуждении результатов расчёта присутствовал Станислав Улам. Поражённый скоростью работы ЭНИАКа, он предложил сделать расчёты по термоядерному взрыву методом Монте-Карло. В 1947 году на ЭНИАКе было выполнено 9 расчётов этим методом с различными исходными параметрами. После этого метод Монте-Карло стал использоваться во всех вычислениях, связанных с разработкой термоядерного оружия.

Крыло

Британский физик Дуглас Хартри в апреле и июле 1946 года решал на ЭНИАКе проблему обтекания воздухом крыла самолета, движущегося быстрее скорости звука. ЭНИАК выдал ему результаты расчётов с точностью до седьмого знака. Об этом опыте работы Хартри написал в статье в сентябрьском выпуске журнала Nature за 1946 год.

π

В 1949 году фон Нейман использовал ЭНИАК для расчёта числа π и e с точностью до 2000 знаков после запятой. Фон Неймана интересовало статистическое распределение цифр в этих числах. Предполагалось, что цифры в этих числах появляются с равной вероятностью, а значит — компьютеры могут генерировать действительно случайные числа, которые можно использовать как вводные параметры для вычислений методом Монте-Карло. Вычисления для числа e были выполнены в июле 1949 года, а для числа π — за один день в начале сентября. Результаты показали, что «цифры в числе π идут в случайном порядке, а вот с числом e всё обстояло значительно хуже»

Программирование ENIAC

ENIAC мог быть запрограммирован на выполнение сложной последовательности операций, включая циклы, ветвление и подпроцедуры. Задача по формализации проблемы и переносу ее внутрь машины была комплексной и занимала несколько недель. После того как задача была описана на бумаге, надо было поработать над переключателями и кабелями. Пару дней. Потом шел процесс верификации и дебаггинга, пошагово выполняя программу. Программа вычисления остатка от деления на эмуляторе показывает как это было.

bc0b71507a5258056deb4514a4a265f0.png
Посмотреть полный алгоритм


Девушки

0af9ef2a01edc4f706b74a1c4cda9d38.jpg

Работа девушек изначально была засекречена, но потом мир узнал о красавицах.

945570fe2e324a4db59cdd72e3f824cf.jpg


Ruth Lichterman и Marlyn Wescoff

ed017ad843731fea55cafc0fbf54b94d.png
Ruth Lichterman (присела) и Marlyn Wescoff (стоит) «вводят» новую программу в ENIAC при помощи проводов и перемычек.


Frances Spence

2109e45302622db670c9b4c2f521c3b5.gif
Jennings и Frances Spence

Kathleen «Kay» McNulty Mauchly Antonelli

b82412d81cceb68521e99737b4962ee3.jpg




Jean Bartik

c0d9cc49027d6e6f546fca746327fc09.jpg

Бартик описывает первую публичную демонстрацию ENIAC:
«День, когда мир узнал про ENIAC был самым восхитительным днем моей жизни. Демонстрация была невероятной. ENIAC вычислял траекторию быстрее, чем скорость пули. Мы раздавали копии вычислений в тот же момент, как они запускались. ENIAC был в 1000 раз быстрее любой машины на тот момент. Со всеми вспыхивающими лампочками, это было ток впечатляюще видеть насколько быстро происходят вычисления.»

Позже, Бартик стала частью группы, которая проапгрейдила ENIAC до уровня «Stored-program computer». Программа хранилась в электронной памяти компьютера, а не «в кабелях и перемычках».
После войны она помогала разрабатывать BINAC (первый коммерческий цифровой компьютер) и UNIVAC I

Вспоминая годы работы с Eckert and Mauchly, она описывает их маленькую рабочую группу компьютерных инженеров как «техно-Камелот» («technical Camelot»).

bc403d9966cea70e5b624b3f0251e24b.jpg
Jean Bartik (справа) и Kay McNulty Mauchly Antonelli (слева) подруги на всю жизнь.






Betty Holberton

«У меня была фантастическая жизнь. Все, что я делала, было началом чего-то нового»

85f39fa8e7280eba4218c1cca4f541d3.jpgИменно Бетти мы обязаны серо-бежевым компьютеров, это она убедила инженеров отказаться от черных цветов. Она приложила руку и к созданию клавиатуры.

Она была одна из тех, кто написал первую generative programming system (SORT/MERGE), и написала первый пакет для аналитики и статистики, который использовался в переписи населения США в 50е.

Помогала разрабатывать C-10, который стал прототипом современных языков программирования.

Принимала участие в разработке ранних стандартов COBOL и FORTRAN вместе с Грэйс Хоппер.

Однажды Бэтти удалось убедить Джона фон Нейманна добавить кнопку «stop instruction». Поначалу он отнесся к этой идее скептично, но в итоге признал необходимость такой функции.

Сегодня у Бетти день рождения. 
fa43b46f1e4648a793a279640ec52b5d.jpg

P.S.
В 2016 вышла 20-ти минутная документалка, стоит она 5 долларов, вот можно глянуть трейлер.

 

Автор MagisterLudi

Ответить

Фотография ddd ddd 09.03 2016

«Позвоните Джейк». История NIC и RFC

«If you wanted a domain name, you came to Jake.»

0a2056a44d61b6457a1c012f95bbfac8.jpg

Было время, когда все функции WhoIs, DNS, Google, GoDaddy выполнялись вручную. И делала это девушка по прозвищу Джейк.

— Алло, Джейк, хочу зарегистрировать себе доменное имя symbolic.com, с меня шоколадка.

607fe187eac9aff0ceaaaa4e25fe3b14.jpg

В 1969 году Дугласу Энгельбарту приглянулась библиотекарша со скромным прозвищем «Baby» и он пригласил ее к себе в научный центр ARC (Augmentation Research Center, спонсируемый DARPA). 

Элизабет Джослин «Джейк» Фейнлер (англ. Elizabeth Jocelyn Feinler) родилась в Уилинге, штат Западная Виргиния и закончила Западный свободный колледж штата (она первая в семье посещала колледж). 

Фейнлер поступила в аспирантуру по биохимии в университет Пердью, однако из-за финансового положения она решила отложить защиту диссертации на год или два и пошла работать в службу химических данных при Американском химическом обществе в Колумбусе, Огайо. 

Она работала большим количеством химических данных и заинтересовалась систематизацией. 

В 1960 году Фейнлер узнала о вакансии в Калифорнии в Исследовательском институте при Стэнфордском Университете, её заявление было принято. Первоначально в институте она занималась сбором данных и поиском литературы.

4e0894d1ca4244e8aa7641da3dccaef3.jpg

Первой задачей для Элизабет в команде Энгельбарта было написать Resource Handbook для первой демонстрации ARPANET на конференции International Computer Communication Conference. 

NIC

К 1972 году, когда славная команда разрабатывала первый в мире персональный компьютер Xerox Alto, она возглавила рабочую группу по созданию нового Network Information Center (NIC) для ARPANET. 

“NIC был похож на доисторический Google,” говорит Элизабет. “Люди обращались к нам по любому вопросу.”

Центр давал пользователям информацию о людях, организациях (аналог «желтых страниц»), связь осуществлялась по обычной почте и телефону. Позже связь осуществлялась через электронную почту по узлам ARPANET. 

b944b0c04dda4dfb8202e31dfba18e02.jpg

Фейнлер вместе с Steve CrockerJon PostelJoyce Reynolds и другими членами Network Working Group (NWG), разработали RFC (Request for Comments, Рабочее предложение) — серия пронумерованных информационных документов, содержащих технические спецификации и стандарты для ARPANET и потом для Internet.

RFC

f289652718433d1f3e1dfbb452b490cd.jpgФормат RFC появился в 1969 году при обсуждении проекта ARPANET. 

RFC 1 был опубликован 7 апреля 1969 г. и назывался «Host Software». 

Первые RFC распространялись в печатном виде на бумаге в виде обычных писем, но уже с декабря 1969 г., когда заработали первые сегменты ARPANET, документы начали распространяться в электронном виде.

Большинство ранних RFC были созданы в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса и Стэнфордском исследовательском институте.

С 1969 по 1998 гг. бессменным и единственным редактором RFC был Джон Постел. После его смерти Общество Интернета (ISOC) поручило редактирование и публикацию RFC Институту информационных наук. Университета Южной Калифорнии.

Очерк истории RFC за 30 лет с 1969 по 1999 гг. представлен в RFC 2555.

WhoIs и доменные имена

В 1974 Элизабет с рабочей группой разработали короткое текстовое именование хостов (Host names on-line). 

В ARPANET владелец хоста должен был отправить email на [email protected] чтобы запросить адрес. Файл HOSTS.TXT распространялся усилиями сотрудников центра NIC и вручную устанавливался на каждом хосте в сети, чтобы обеспечить связь (mapping) между всеми адресами сети. 
Позже, исследовательская группа работала над масштабированием и функции центра NIC взяли на себя сервисы WhoIs и DNS.

Благодаря Фейнлер существуют современная система имён доменов (.com, .gov, .org, .mil). 

В 1989 году Фейнлер перешла на работу в НАСА в Исследовательский центр Эймса. Она вышла на пенсию в 1996 году и в 2010 году опубликовала историю NIC. В 2012 году она вошла в Зал славы Интернета.
 


Статья про Элизабет в WIRED
The Network Information Center and its Archives
Элизабет в зале славы Стэнфордского университета

Сегодня у Элизабет день рождения.

Ответить

Фотография ddd ddd 09.03 2016

Грэйс «бабуля COBOL» Хоппер

«Она истинный морпех, но если копнуть глубже, мы найдем пирата.»

ff81cc9babb24bb6b0150401a8bf9a9a.jpg

Грейс Хоппер (Grace Hopper) — американская учёная и контр-адмирал флота США. Программист гарвардского компьютера Марк I.

  • В детстве разобрала 7 будильников, чтобы понять, как все устроено.
  • Боролась за идею машинонезависимого языка программирования.
  • Разработала первый компилятор.
  • Приложила руку к распространению мема «дебаггинг» (выловив настоящего жука из Mark 2).
  • Могла объяснить сообразительным военным, что такое «наносекунда» и «пикосекунда». На пальцах.
  • В её честь назвали эсминец USS Hopper (DDG-70).
  • И суперкомпьютер Cray XE6 «Hopper».
  • И в ее честь именная премия Ассоциации вычислительной техники (ACM) — присуждается молодому (до 35 лет) специалисту, сделавшему значительный вклад в области вычислительной техники.

Построив успешную карьеру математика в Йеле (защитив докторскую и став профессором), Грэйс Хоппер в 1943 (37 лет) пошла добровольцем во Флот.
Но у нее был недобор по весу 6 кг, поэтому пришлось сесть «за клавиатуру» Гарвардского Mark 1.

51e8d541de0b475c9ea076c4532d765a.jpg

Компилятор

9e969ed9b575663644c500a19831d4ab.jpgВ 1949 году Хоппер стала сотрудником компании Eckert-Mauchly Computer Corporation и как старший математик присоединилась к команде разработчиков UNIVAC I. 

В начале 1950-х компания перешла в руки корпорации Remington Rand, и тогда их команда выпустила первый в истории компилятор. Он был известен как «A Compiler», и первая его версия была A-0.

«В это не могли поверить», — говорила она. — «У меня был работающий компилятор, и никто им не пользовался. Мне говорили, что компьютер может выполнять только арифметические операции».

В 1954 году Грэйс стала начальником отдела автоматизации и программирования, а её отделение выпустило некоторые из первых компиляторов, включая ARITH-MATIC, MATH-MATIC и FLOW-MATIC.

COBOL

Весной 1959 г. на Конференции по языкам систем обработки данных (CODASYL) был стандартизирован язык COBOL.
Новый язык был расширением хопперовского FLOW-MATIC и содержал некоторые идеи COMTRAN, похожего языка от IBM.
В этом языке была заключена идея Хоппер о том, что программы лучше писать на языке, который ближе к английскому, нежели на языке, который ближе к машинному коду.

66d8c6f904cae158f94b8d7398cbd0bb.jpg

C 1967 по 1977 Грэйс руководила Navy Programming Languages Group (Navy’s Office of Information Systems Planning) и получила звание капитана в 1973 году. Она разрабатывала софт для COBOL и его компилятора, что было частью программы стандартизации COBOL.

В 1970-е гг. Хоппер убедила министерство обороны заменить большие централизованные системы сетью малых, находящихся в разных местах компьютеров. Любой пользователь любого компьютерного узла мог получить доступ к базам данных, хранившихся в сети.

0af62d553618f2a3ae064ff2542f7ec6.jpg

Она впервые применила стандартизацию к тестированию компьютерных систем и компонентов, и что особенно важно, к ранним языкам программирования, таким, как FORTRAN и COBOL.

Баг

В 1946 в Гарварде, работая за компьютерами Mark 2 и Mark 3, пытаясь разобраться в причинах ошибки, в реле нашли моль. Насекомое было аккуратно извлечено и приклеено скотчем в журнал с логами.

cf94d86b20d764d7eb0f94f9a3cbb64b.jpg
«First actual case of bug being found»

Нано- и пикосекунды

Хоппер знаменита своим наглядным пособием «наносекунды». Люди (например, генералы и адмиралы) часто спрашивали её, почему спутниковые коммуникации занимают столько времени. Для наглядности Грейс стала выдавать им отрезки шнура длиной в 30 сантиметров, поскольку именно столько свет проходит за одну наносекунду. Этим отрезкам Грейс дала метоним «наносекунды». Хоппер уточняла для аудитории, что это максимальное расстояние, которое свет проходит в вакууме без помех, и что сигналы идут дольше по настоящим кабелям, служившим ей пособием.

Позднее она использовала эту же метафору, чтобы проиллюстрировать, почему компьютерам следует быть маленькими, чтобы быть быстрее. На многих своих лекциях и визитах она раздавала аудитории «наносекунды», дополняя презентацию бухтой кабеля 300 метров длиной, обозначающего микросекунду. Читая лекции в дальнейшем для DEC, она раздавала пакеты с перцем, которые называла «пикосекундами».

 



Признание

В ее честь назвали кораблик USS Hopper (DDG-70):
dc450c103014098bbd45e61223603215.jpg

И суперкомпьютер Cray XE6:

86125fcf39f242d991a24d8ecf7326b3.jpg

Doodle от Google на 107 годовщину:

2dbb202441c7dfb6649ac884664d70d0.jpg

Первая женщина получившая звание контр-адмирала Флота и медаль Defense Distinguished Service Medal (высшая награда за не боевую службу).

0127fc3c836c3d2add9be4e9fa9f5be9.jpg

The Queen of Code

Про Грейс Хоппер сняли документальный фильм на 15 минут, посмотрите на выступления этой женщины перед аудиторией, зал часто заливается смехом от ее историй.

99ef986f75bb4484b13c2dc9a66c5c43.jpg

Трейлер:


Полная версия тут.

Длинная лекция Грэйс Хоппер про спутниковую связь

Ответить

Фотография ddd ddd 09.03 2016

Маргарет Гамильтон: «Пацаны, я вас на Луну отправлю»

«Когда я только начинала работать в этой сфере, все это было для нас как Дикий Запад — мы были первооткрывателями неизведанных земель. Никто нас ничему не учил» Маргарет Гамильтон.

6d2307ed76054232bc1d3d17513047ae.jpg

Это Маргарет. Она пишет код хорошо. Делайте как Маргарет.

А еще:

  • программист-самоучка;
  • написала код для навигационного компьютера программы «Аполлон»;
  • когда американцы ступили на поверхность Луны ей был 31 год;
  • Маргарет НЕ автор термина «software engineering»;
  • часто брала на работу 4х-летнюю дочку;
  • дочка помогла найти баг в программе.

Под руководством Маргарет Гамильтон писались программы для бортового компьютера КА Аполлон. В один из самых ответственных моментов миссии Аполлон 11 именно работа Маргарет и ее команды предотвратила возможный срыв высадки на Луну. За три минуты до прилунения сработало несколько аварийных сигнальных устройств. Компьютер был перегруженн входящими данными – в стыковочной радарной системе произошло непроизвольное обновление счетчика, что привело к запросу на выполнение компьютером большего числа операций, чем он был способен обработать. Благодаря устойчивой архитектуре компьютер продолжил свою работу: в разработке бортового ПО использовался подход асинхронного исполнения (asynchronous executive). Процессы с высоким приоритетом (критичные для прилунения) могли прервать низкоприоритетные процессы.

«После расстыковки командно-служебного и лунного модулей выключатель радара стыковки был поставлен в неправильное положение из-за ошибки в инструкции для астронавтов, радар посылал ошибочные сигналы бортовому компьютеру. Обработка ложных сигналов занимала 15% машинного времени. Бортовой компьютер (точнее, вшитое в него ПО) оказался достаточно разумным для того, чтобы распознать, что на выполнение запрашивается больше операций, чем должно. Далее он выслал оповещение, означавшее для астронавта следующее: «Я перегружен бОльшим количеством задач единовременно, чем предусмотрено, и я продолжу выполнять только наиболее важные, то есть те, что необходимы для прилунения...» По сути, компьютер был запрограммирован на большее, чем просто распознавание ошибочных состояний. В ПО был предусмотрен полный набор программ по восстановлению. В данном конкретном случае реакцией ПО было приостановить работу низкоприоритетных задач и перезапустить (re-establish) наиболее важные. Если бы компьютер не распознал эту проблему и не принял восстановительные меры, я не уверена, что Аполлон 11 совершил бы успешную посадку на Луну.» Маргарет Гамильтон

«Девушка молоток!
Но я бы не хотел себе такую жену, ибо смотрелся бы на ее фоне жалко, хоть и программист… LOL»

Коммент с GeekTimes



Железо

71ffcb451cd7a4fd5d471dd416e1a059.jpg
Лунный модуль

99bdcc38f90d179de49906c670e9614f.jpg
Схема навигационной системы

bea4d58cf1eff4f7c1c21b5b80783f2f.jpg
Ну, вы сами знаете, что это

3804a57c5aa5e58bf22f1017a52163d4.jpg
Фазы прилунения

cc590cd06d56242876307b3060717497.jpg
Interfaces Among PGNS, ATCA and the Rendezvous Radar

Еще немного интересного есть вот здесь:
[TALES FROM THE LUNAR MODULE GUIDANCE COMPUTER]

Бортовой управляющий компьютер КА Аполлон

4bcca6aeb7acd34a95c80f2757f5eb56.jpg
Бортовой управляющий компьютер КА Аполлон (Apollo Guidance Computer, AGC) проводил вычисления и контролировал движение, навигацию, и управлял командным и лунным модулями в ходе полётов по программе Аполлон.

AGC был разработан для программы Аполлон в начале 1960-х годов в лаборатории приборов Массачусетского технологического института. Отличительной особенностью конструкции компьютера являлось применение микросхем, что было сделано впервые.

Также при полёте к Луне использовались два дополнительных компьютера:

  • Цифровой компьютер ракеты-носителя (Launch Vehicle Digital Computer, LVDC), расположенный в приборном отсеке ракеты-носителя Сатурн-5 и
  • Аварийная система наведения (Abort Guidance System, AGS), расположенная на борту лунного модуля на случай отказа PGNCS. AGS могла быть использована для взлёта с поверхности Луны и стыковки с командным модулем, но не для посадки.

Прошивка

Сам процесс программирования был не менее трудоемким, чем написание кода. Бортовой компьютер «Аполлонов» использовал систему памяти на магнитных сердечниках, которая хранила данные в двоичной системе. Если провода проходили через ферритовые сердечники в форме кольца, это означало единицу, если шли снаружи – ноль.

Таким образом, программы физически создавались вручную, на фабриках, где работали в основном женщины. Среди инженеров память на магнитных сердечниках даже получила прозвище LOL-память, где LOL расшифровывалось как little old lady, «маленькая старая леди».

Маргарет рассказывает о своей работе:


8f400d78cfb44be8ebec4f5afba30a66.jpg
Core rope memory

Как происходит «прошивка» в прямом смысле слова. Смотрим на 21-й минуте


c9d7eb65cc8f4ababff7eee5009c7f6b.jpg
AGC dual 3-input NOR gate

5c80164a65aa43fc86afb946b74aa57d.jpg

 

Память

d6aa60ec7bd9d3cda331216b9537749f.png

14b486d18db43adf8fc8f4da677890be.jpg
Интерфейс бортового управляющего компьютера КА Аполлон, установленный в командном модуле. Над интерфейсом виден индикатор FDAI.

fa8d2f2064d2d5dea8f3756c06efc96d.jpg
Шпаргалка с кодами

Source code

25b0b1c114f5314952bbc564a93c239c.jpg

f5ac8eb18cd147188a233e8a92ad0c7a.jpg
www.ibiblio.org/apollo/listings/Comanche055/REENTRY_CONTROL.agc.html

Эмулятор



Аполлон-11

1b53ebe9e9620a20649793de728407cc.png



Описание посадки Аполлона-11

Аполлон-8

574f6c7efbf65a55f4cae4043abe226a.jpg
Пока 4-летняя Лорен мирно спала на полу лаборатории, мама создавала программы, которые лягут в основу главного командного компьютера «Аполлона».

При подготовке полета «Аполлона-8», первого пилотируемого космического корабля, добравшегося до орбиты Луны, Маргарет Гамильтон удалось обнаружить серьезную уязвимость, но никто не поверил, что она представляет реальную угрозу. Найти эту уязвимость помогла дочь Гамильтон, которая играла с симулятором компьютера «Аполлона-8», пока ее мать работала. В какой-то момент она включила последовательность P01, запускаемую перед стартом космического корабля, когда симулятор был уже в «полете». Запуск P01 в неподходящий момент привел к сбою; и хотя у космонавтов нет никаких причин допускать такую ошибку, Гамильтон решила добавить несколько строчек кода — сделать своего рода «защиту от дурака». В NASA воспротивились, сочтя, что прекрасно подготовленные астронавты никогда в жизни не смогут так ошибиться. Тогда Гамильтон включила строчку «Не запускайте P01 во время полета» в документацию, но и это показалось руководству излишней мерой предосторожности.

Вскоре после рождества в 1968 году, когда «Аполлон-8» должен был покинуть орбиту Луны и отправиться на Землю, астронавт Джеймс Ловелл сделал именно то, чего от него никак не ждали — по ошибке запустил P01. В итоге из компьютера «Аполлона» исчезли навигационные данные, и он не мог точно определить свое положение в пространстве. Экипажу корабля пришлось быстро сориентироваться по звездному небу и ввести правильные данные в компьютер, а специалистам NASA, в том числе и Маргарет Гамильтон — провести девять часов в поисках решения, как отправить на «Аполлон» из Хьюстона другие необходимые компьютеру сведения. «Аполлон-8» успешно приземлился, а Ловелл спустя год с лишним применил свои навыки ручного перепрограммирования компьютера космического корабля во время полета «Аполлона-13», экипажем которого он командовал. Миссия «Аполлона-13» завершилась неудачей из-за аварии по пути к Луне, но космическому кораблю удалось вернуться на Землю. Ловелл потом признавался, что ему очень помог в нештатной ситуации «Аполлона-13» прошлый опыт «Аполлона-8» и называл тот инцидент с потерей навигационных данных «плановой тренировкой». Позднее астронавт все-таки признался, что стер данные по собственной оплошности. [источник]


Software engineering

Успехи Маргарет в проекте SAGE открыли ей двери в NASA. Маргарет вспоминает:
«В этой компании принято давать новичкам программу, в которой никто не может разобраться и тем более запустить. Когда я была стажером, мне тоже дали такую задачку. Это была весьма заковыристая программа, и более того, автор кода находил удовольствие в написании комментариев к коду исключительно на греческом и латинском. Так, мне дали эту задачу, и, собственно, я заставила ее работать. Она даже результат выводила на печать на греческом и латинском. Я была первой, кто смог ее запустить.»

0798720f036949b5b594b136f7b93ab7.jpg

Гамильтон популяризовала термин «software engineering», которую ввел в употребление Anthony Oettinger.[пруф

«Я начала использовать это название, чтобы выделить нашу работу среди других видов техники. Когда оно только появилось, все сочли его очень забавным и долго шутили по этому поводу: мол, какие у меня радикальные идеи», – рассказывает она.

В этой области она была одной из тех, кто разрабатывал концепты, такие как asynchronous software, priority scheduling, end-to-end testing and Human-in-the-loop decision capability, что послужило основой в разработке современного, устойчивого к сбоям программного обеспечения. 


Свободное плавание
5baf9f1a6987450ba261fb9bfd26b8ab.jpg
В 1986 году она основала и стала генеральным директором Hamilton Technologies, в Кембридже, штат Массачусетс, компании разработчика языка программирования Universal Systems Language. «Язык универсальных систем», предупреждающем, а не исправляющем сбойные ситуации, который основывается на теории систем и опирается на уроки проекта по разработке бортового программного обеспечения кораблей «Аполлон».
Список клиентов

Почитать еще:

Wiki:
Margaret_Hamilton_(scientist)
(на русском статьи нет)

GeekTimes: 
Маргарет Гамильтон, ведущий инженер-программист проекта «Аполлон»

Wired:
Her Code Got Humans on the Moon—And Invented Software Itself
Software — and a Woman — at the Heart of Lunar Triumph

Переводы: 
Ошибка «Аполлона-8» Как программистка NASA в 1968 году нашла уязвимость в космическом корабле
Бабушка программирования

P.S. 
«Тогда я часто представляла себе, с какими заголовками выйдут газеты, если что-то пойдет не так. Все будут винить в неудаче меня», — вспоминает Гамильтон.
Помните, что тестировщик в ответе за все

Ответить

Фотография ddd ddd 09.03 2016

Хеди Ламарр.

И в кино обнаженной сняться, и во врага торпедой пульнуть

74a18a94c39543e890c07376ff007053.jpg
Хеди Ламарр (Hedy Lamarr) — популярная в 1930—1940-е годы австрийская, а затем американская актриса кино, а также изобретательница.

В 16 лет ушла из дома. Поступила в театральную школу, начала сниматься в кино.

В 23 года, после четырех лет неудачного брака, подсыпав снотворное горничной, сбегает. На пароходе «Нормандия» она отправляется из Лондона в Нью-Йорк.

Electronic Frontier Foundation присудили Ламарр в 1997 году награду (за изобретение почти 60-ти летней давности), а 49% прав на патент выкупила компания WiLan, в 2014 включили в Зал славы изобретателей.

9 ноября, день рождения Хеди Ламарр, в немецкоязычных странах отмечается как День изобретателя. 

А вот история из жизни. Госэкзамен на военной кафедре ДВФУ, 2005 год.

Капитан первого ранга:
— Рядовой MagisterLudi, вам последний вопрос. Ответите, значит сдали экзамен, но учтите, этой темы нет в вашем учебном плане. Как обеспечить связь между кораблем и базой, чтобы противник не смог заглушить частоту, на которой вы передаете сообщение?
— Псевдослучайная перестройка частоты.
— Сдал.

Капитан третьего ранга молча сделал фейспалм в углу аудитории, потому что последние полгода он заставлял меня и еще троих ребят прочесывать интернет на тему его кандидатской по ПСПЧ. Председатель комиссии, капитан первого ранга, естественно, этого не знал.

82b2113e88e287f695c2d2dfcad42619.jpg
«If you use your imagination, you can look at any actress and see her nude. I hope to make you use your imagination.»

Патент на «Секретную систему связи»

Хеди Ламарр в 1942 году под своей настоящей фамилией Кислер вместе с другом, композитором-авангардистом Джорджем Антейлом, получают патент на «Секретную систему связи», которая включала передачу ложных каналов на разных частотах. 

Secret communication system US 2292387 A
53b4671175e44f51adda3df83c67dc73.jpg
www.google.com/patents/US2292387

Если сообщать координаты цели управляемой торпеде дистанционно только по одной контрольной частоте, то ты палишься и враг легко перехватывает сигнал, более того, он может заглушить его или перенаправить торпеду. 

 

Ламар предложила синхронно в соответствии с определённым алгоритмом менять несущую частоту передатчика ракеты и приёмника. Так противник не сможет «вклиниться» в такой канал связи. Ламар предложила создать управляемые торпеды.
9d5d9bbccb9b0708b3697f8fe9d4c0d5.jpg
Во время игры с с Антейлом в четыре руки на рояле Ламарр вспомнила, как в беседах с ее бывшим мужем немцы жаловались, что им не удается посредством радиосигнала наводить торпеды на цель, так как корабли противника глушат сигналы помехой на той же частоте. Хеди предположила, что можно посылать часть сигнала на одной частоте, а затем переходить на другую для передачи следующей части сигнала. При согласовании передатчика и приемника в отношении перескока частот получалось бы что-то вроде игры в четыре руки, и сигнал мог бы стать устойчивым к помехам при глушении. Ламарр также предположила, что механическое согласование передатчика с приемником могло бы происходить посредством детали, похожей на валик механического пианино. Валик со штырями и приводом от хронометра выглядел достаточно компактным, чтобы поместиться в корпусе морской торпеды. Кроме того, по мнению Ламарр, система могла использовать набор из 88 радиочастот — согласно числу клавиш фортепиано.
7028474d589a31f212c04e5b46f210df.gif
Вместе с Антейлом они разработали следующий алгоритм: необходимо использовать на передатчике случайный код, он будет изменять канал передачи, тогда можно будет синхронизировать такие частотные переходы и на приёмнике.
0cda0f43beee4eb8b5d4b30741287ad3.jpg
Смена каналов связи есть гарантия безопасной передачи информации. Для обеспечения синхронности изменения частоты Ламар и Антейл использовали ленты с дырочками – такие, как бумажная лента в механическом пианино.

На тот момент псевдослучайные коды были использованы для шифровки информации, которую передавали по постоянным (не меняющимся) открытым каналам связи. Хеди Ламар и Джордж Антейл сделали шаг вперёд: стали использовать секретный ключ для быстрой смены каналов передачи информации.

Проверка на 12 механических фортепиано, участвовавших в постановке «Механического балета» Джорджа Антейла, подтвердила работоспособность системы. В 1940-м идея была представлена Национальному совету изобретателей Америки. Его председатель Чарльз Кеттеринг, возглавлявший исследовательский отдел компании General Motors, посоветовал авторам подать заявку на изобретение.

Ламар и Антейл уже в августе 1942 г. получили патент номер 2292387 «Secret Communication System» (Секретная система связи). Патент включает описание секретных систем связи, включающих передачу ложных каналов на различных частотах. Эта разработка стала основой Spread Spectrum – связи с расширенным спектром, сегодня она используется везде: в мобильных телефонах, GPS и WiFi. United States Navstar Global Positioning System (GPS, Американская система глобального позиционирования) – в мире это самая большая система, которая беспрерывно передаёт сигналы с расширенным спектром. Таким образом, разработка Хеди Ламар – одна из наиболее значимых технических работ XX в., более того, основа современной военной мощи США. Все передовые технологии настоящего в долгу пред Хеди Ламар.

Crowdfunding

Руководство Военно-морских сил США скептически восприняло патент. В 1942г. изобретение так и не реализовали из-за ненадежности механических компонентов. Идея была засекречена и на долгие годы положена под сукно. Кроме того, чиновники-неспециалисты, читая патент, восклицали: «Вы хотите в торпеду засунуть пианино?». Денег на реализацтю проекта изобретатели от государства не получили, но Хеди Ламар не сдавалась: деньги для союзников она получала иным способом: дарила поцелуй любому мужчине, который потратит 25 тыс. долларов на военные облигации. В результате она собрала 17 млн. долларов.

В 1950 г. известность, красота, и технический склад ума помогли Хеди Ламар получить предложение сняться в рекламе Emerson (телевизоры и радиоприёмники). Реклама получилась более чем успешной. Так об изобретении вспомнили только в конце 50 гг., когда перешли на электронные компоненты.

Уже в 1960 г. появился термин Spread Spectrum (Методы расширения спектра), который развивал идеи Ламар и Антейла. Военное ведомство США разработало и успешно внедрило систему секретной связи (с основой расширенного спектра), которую применяли даже в 1962 г. во время Карибского кризиса.

Corel

fc4ec12cba7fae5a55885d7df0b0ac06.jpg

В 1998г. символом Corel Draw (программа векторной графики) стал портрет Хеди Ламарр. Рисунок её портрета стал победителем на конкурсе на лучшую графическую работу, устроенном корпорацией Corel. Портрет Хеди, работа над которым длилась около шести месяцев, состоял более чем из 5000 графических объектов. Хеди Ламарр подала в суд исковое заявление на Corel.

Адвокаты Corel доказывали, что изображение актрисы представляет собой «цифровое подобие», а не фотографию. В результате стороны пришли к соглашению, по которому Corel получила пятилетнюю лицензию на право использования внешности актрисы на коробках со своим продуктом, а сама Ламарр – «кругленькую» сумму. [пруф]

dc51dafd1c24d2a8553bb4e475cbb783.jpg
В компьютерной игре Half-Life 2 у профессора Исаака Клейнера есть ручной хедкраб Heady Lamar, имя персонажу дали в честь Хэди Ламар.

Поздравление на 101 годовщину от Google:

Ответить

Фотография ddd ddd 19.06 2016

Распутывая историю Ады Лавлейс
(первого программиста в истории)
ПЕРЕВОД OsipovRoman
22f847b201cd493bb4c2f6beb683d573.png
Перевод поста Стивена Вольфрама "Untangling the Tale of Ada Lovelace".


Содержание
Ранние годы Ады
Чарльз Бэббидж
Уровень развития этой области
Возвращаемся к Аде
Возвращаясь к Бэббиджу
Статья Ады
После статьи
После смерти Ады
Что стало с Бэббиджем?
Повторное открытие
О чем на самом деле писала Ада
Вычисление чисел Бернулли
Бэббидж vs. Ада?
Секретный ингредиент Бэббиджа
В большем масштабе
А что, если...
Какими они были?
Заключение


Ада Лавлейс родилась 200 лет назад. Для некоторых она является знаменательной фигурой в истории вычислительной техники; для других — изрядно переоцененной личностью. В течение долгого времени я пытался разобраться, как всё было на самом деле. И вот, к её двухсотлетию, я решил разобраться в том, что называл для себя "тайной Ады".

Получилось намного сложнее, чем я ожидал. Историки расходятся во мнениях. Личности в истории сложно изучать. Технологии трудно понять. Вся история переплетается с обычаями 19-го века британского высшего общества. И есть удивительное количество ошибочных сведений и неверных трактовок.

Но после некоторого исследования, в том числе просмотра большого количества оригинальных документов, я чувствую, что я, наконец, понял, кто есть Ада Лавлейс, и какова ее история. Эта история полна как увлекательных, захватывающих моментов, так и трагичных, разочаровывающих.

Это сложная история, и чтобы в ней разобраться, нужно будет о многом рассказать.

fbb9bfdb6baeea93a2bcef445f831720.png

Ранние годы Ады

Давайте начнём с самого начала. Ада Байрон (её девичье имя) родилась в Лондоне 10 декабря 1815 года у недавно женившейся пары из высшего общества. Ее отцу — лорду Байрону (Джордж Гордон Байрон) — было 27 лет, и в этом возрасте он обрёл большую популярность в Англии благодаря своим стихам. Ее мать, Аннабелла Милбэнк, 23-летняя сторонница прогрессивных взглядов, унаследовала титул баронессы Вентворт. Её отец сказал, что назвал её Адой, потому что это имя краткое, древнее и певучее.

Родители Ады — эдакий этюд противоположностей. Байрон вёл бурную жизнь, и, пожалуй, стал самым ярким «плохишом» (top bad boy) 19-го века — с тёмными эпизодами из детства и отрочества и большим количеством романтических и прочих историй. Помимо стихосложения и попрания социальных норм своего времени, он часто вытворял что-то необычное: держал ручного медведя в своей комнате во время учебы в Кембридже, например, или жил с поэтами в Италии и «пятью павлинами на парадной лестнице» (цитата одного из знакомых Байрона), писал учебник по армянской грамматике, и, если бы он не умер так рано, вёл бы войска в греческой войне за независимость (о чём напоминает большая статуя в Афинах), несмотря на полное отсутствие военной подготовки.

Аннабелла Милбэнк была образованной, религиозной и весьма правильной женщиной, увлеченной реформами и добрыми делами, которую Байрон прозвал «Принцессой параллелограммов». Её брак с Байроном продержался совсем недолго, и развалился, когда Аде было всего 5 недель; Ада больше никогда не видела своего отца (хоть он и держал её фотографию на своем столе и упоминал её в своей поэзии). Он умер в возрасте 36 на пике своей славы, когда Аде было 8. Был огромный шум вокруг него, породивший сотни книг и «священную войну» между сочувствующими Леди Байрон (как представляла себя мать Ады) и самому Байрону, которая длилась целый век, если не больше.

Ада провела своё детство обособлено на арендованных усадьбах своей матери, с гувернантками, воспитателями и своей кошкой — миссис Пафф. Её мать часто отсутствовала по разным (довольно дурацким) причинам, связанными с оздоровительными мероприятиями, обеспечила Аде насыщенную систему образования со многими часами занятий и упражнениями по самоконтролю. Ада изучала историю, литературу, языки, географию, музыку, химию, шитье, скоропись и математику (преподаваемую отчасти с эмпирическим подходом) до уровня элементарной геометрии и алгебры. Когда Аде было 11, она отправилась с матерью и окружением в годовое путешествие по Европе. Когда она вернулась, она была весьма увлечена в изучении того, что она назвала флайологией, размышляя о том, как можно воспроизвести полет птицы с помощью паровых машин.

Потом Ада заболела корью (и, возможно, энцефалитом), проведя в итоге 3 года прикованной к постели и в плохом здравии. Она успела полностью выздороветь к моменту, когда, согласно обычаям общества того времени, девушкам следовало вливаться в социум: ближе к 17 она уехала в Лондон. 5 июня 1833 года, спустя 26 дней после того, как она была «представлена при Дворе» (т. е. встретила короля), она была на приёме у 41-летнего Чарльза Бэббиджа (чей старший сын был ровесником Ады). Очевидно, она очаровала хозяина, и он пригласил ее вместе с матерью на показ своей недавно созданной разностной машины: 60-ти сантиметровая в высоту штуковина на ручном управлении с двумя тысячами латунных компонентов, которую сейчас можно увидеть в музее науки в Лондоне:

0c496fc1a3f7032c9f26a0b6a88a1cdd.png
Мать Ады назвала ее «думающей машиной», и затем сообщила, что она может находить корни квадратных уравнений, а так же возводить некоторые числа во вторую и третью степень. Это событие изменило жизнь Ады.


Чарльз Бэббидж

Какова история Чарльза Бэббиджа? Его отец был успешным и предприимчивым ювелиром и банкиром. После различных школ и частных преподавателей Бэббидж отправился в Кембридж, где изучал математику, но вскоре загорелся идеей о модернизации принятых там подходов к математике, и вместе со своими друзьями (дружба коих продлилась всю жизнь) Джоном Гершелем (сын первооткрывателя Урана) и Джорджем Пикоком (ставшим в последствии первопроходцем в абстрактной алгебре), основал Аналитическое сообщество (которое впоследствии стало именоваться Кембриджским философским сообществом), чтобы продвигать такие реформы, как, скажем, замену точечной нотации Ньютона (Британская) в вычислениях на Лейбницовскую (Континентальную), основанную на функциях.
01178c652652685add7e98a27f81b7c9.jpg

Бэббидж закончил Кембридж в 1814 году (за год до рождения Ады Лавлейс) и уехал со своей женой жить в Лондон, где реализовывался на научной и общественной сцене. У него не было работы как таковой в современном понимании, однако он читал лекции по астрономии и написал несколько хорошо принятых статьей в различных математических областях (функциональные уравнения, бесконечные произведения, теория чисел и т. д.), и поддерживался отцом и семьей своей жены.

В 1819 году Бэббидж посетил Францию и узнал о крупномасштабном правительственном проекте по созданию таблиц логарифмов и тригонометрических функций. Математические таблицы в те дни имели большую значимость в военной и коммерческой областях, использовались в науке, финансах, инженерных расчетах, навигации. Часто говорилось о том, что ошибки в таблицах могут посадить корабли на мель и разрушить мосты.

Вернувшись в Англию, Бэббидж вместе с Гершелем основал проект по созданию таблиц для их нового астрономического сообщества, и, в попытках проверить эти таблицы, говорят, Бэббидж воскликнул: "Молю Бога, пускай эти таблицы будут получены силой пара!", что и ознаменовало начало его труда длинною в жизнь в попытке механизировать создание этих таблиц.

Уровень развития этой области

Механические калькуляторы были и задолго до Бэббиджа. К примеру, Блез Паскаль сделал таковой в 1642 году, и сейчас мы знаем, что и в античные времена был по крайней мере один. Но во времена Бэббиджа такие машины были большой редкостью и недостаточно надежными для регулярного использования. Таблицы создавались людьми — вычислителями (computers - это была профессия), работа распределялась по команде, а самые низкоуровневые вычисления основывались на оценке многочленов (скажем, разложением в ряд) с использованием разностного метода.

Бэббидж мыслил, что может быть такое устройство — разностная машина — которая сможет вычислять любой многочлен до определенной степени посредством разностного метода, которая затем будет автоматически выдавать результат, сводя человеческий фактор, тем самым, к нулю.


К началу 1822-го 30-летний Бэббидж изучал различные виды механизмов, создавая прототипы и мысля о том, какой может быть разностная машина. Астрономическое сообщество, в котором он был соучредителем, наградило его медалью за идею, а в 1823 году британское правительство согласилось предоставить финансирование для создания подобной машины.

В 1824-ом Бэббидж слегка отклонился от темы со своей идеей о компании по страхованию жизни, для которой он сделал множество расчетных таблиц. Однако он оборудовал мастерскую в своей конюшне (можно сказать «гараже» своего времени) и продолжил прорабатывать идеи о том, как реализовать разностную машину с использованием компонентов и инструментов его времени.

В 1827-ом таблица логарифмов, составленная вручную, наконец была закончена, после чего переиздавалась в течение приблизительно ста лет. Бэббидж напечатал эти таблицы на желтой бумаге, преследуя мысль, что это уменьшит количество ошибок при пользовании ими. (Когда я учился в начальной школе, таблицы с логарифмами были все еще самым быстрым способом для вычисления произведений).

Кроме того, в 1827 году умер отец Бэббиджа, оставив ему в наследство около ста тысяч фунтов стерлингов, что приблизительно равно $14 000 000 в современном выражении, и эти деньги обеспечили жизнь Бэббиджа до конца его жизни. В том же году, однако, умерла и его жена. Она оставила его с восемью детьми, из которых только трое дожили до совершеннолетия.

Подавленный смертью жены, Бэббидж отправился в путешествие по континентальной Европе, и, под впечатлением от увиденных научных достижений, написал книгу — Размышления об упадке науки в Англии — которая породила резкую критику Королевского общества (членом которого он являлся).

d0bfd7b340c2ab9ae5cc35c442a95983.png

Пускай и часто отвлекаясь, Бэббидж продолжал работать над разностной машиной, производя тысячи страниц с заметками и чертежами конструкций. Он был весьма хорош в создании чертежей и экспериментов с механизмами. Но в управлении нанятыми им инженерами он был не очень силен, равно как и в управлении финансами. Тем не менее, к 1832-му небольшой рабочий прототип разностной машины (без печатающего устройства) был успешно завершен. И это было именно то, что Ада Лавлейс увидела в июне 1833-го.

9b8ff859709598908185dd7d372c7c7f.png
(Музей науки /библиотека изображений Наука и Общество)


Возвращаемся к Аде

Пожалуй, именно после того, как Ада увидела разностную машину, в ней проснулся интерес к математике. Она познакомилась с Мэри Сомервилль — переводчиком Лапласа и известным толкователем науки, и, частично под её влиянием, вскоре стала с энтузиазмом изучать работы Евклида. 1834-ом Ада приняла участие в благотворительной поездке по фабрикам северной Англии, устроенной её матерью, в результате чего оказалась под впечатлением от имеющихся у них образцов высокотехнологичного по меркам тех времен оборудования.

b5e93a405c41e86948d7213f0d039682.png

По возвращению Ада обучала математике некоторых дочерей подруг её матери. Она продолжала вести занятия по почте, отмечая, что это может быть "началом математической переписки на многие годы между двумя леди высшего ранга, которая, без сомнений, в дальнейшем может быть опубликована как наставление человечеству (mankind) или женской его части (womankind — игра слов; man и как человек, и как мужчина)".
В письмах Ады не содержалось сложной математики, однако выражалась она весьма ясно, сопровождая письма наставлениями вроде «никогда не стоит ограничиваться косвенным доказательством, если можно привести прямое.» (Многое, что в переписке Ада приводила подчеркнутым, здесь представлено курсивом).

Бэббидж, пожалуй, поначалу недооценил Аду, пытаясь заинтересовать её игрушкой, представляющей из себя механическую куклу (Silver Lady automaton toy), которую он демонстрировал на своих приемах. Но Ада продолжала общение с Бэббиджем и Сомервилль — как по отдельности, так и вместе. И вскоре Бэббидж посвятил её во множество тем, в том числе в проблему финансирования государством его проекта по созданию разностной машины.

Весной 1835 года, когда Аде было 19, она встретила 30-летнего Уильяма Кинга (или, если быть точным, лорда Уильяма Кинга). Он был другом сына Мэри Сомервилль, обучался в Итоне (в той же школе, в которую я пошел 150 лет спустя) и Кембридже, а затем был государственным служащим, впоследствии на форпосте Британской империи на греческих островах. Уильям, похоже, был точным, добросовестным и порядочным человеком; быть может, немного жестким. Но, в любом случае, у Ады с ним быстро все закрутилось, и 8 июля 1835 года они поженились, не оглашая этого до последней минуты, боясь огласки и излишнего внимания прессы.

Следующие несколько лет жизни Ады, кажется, посвящены воспитанию троих детей и управлению крупным хозяйством, хотя она уделяла некоторое время верховой езде, обучению игры на арфе и математике (в том числе таким темам, как сферическая тригонометрия). В 1837 году королева Виктория (коей было тогда 18) взошла на престол, и, как член высшего общества, Ада встретилась с ней. В 1838 году, в связи со своей государственной службой, Уильям был удостоен графского титула, и Ада стала графиней Лавлейс.

116bcc3139ecb9287794db72a8aaa868.jpg
(Powerhouse Museum в Сиднее)


Спустя несколько месяцев после рождения третьего ребенка в 1839 году, Ада с серьезным настроем вернулась к математике. Она сказала Бэббиджу, что хочет найти в Лондоне наставника по математике, попросив при этом не упоминать её имя — вероятно, боясь огласки.

Аде был представлен Август де Морган, первый профессор математики в Университетском колледже Лондона, выдающийся логик, автор нескольких учебников, и не только друг Бэббиджа, но и мужа дочери основного учителя детства матери Ады. (Да, это был маленький мир. Де Морган так же был другом Джорджа Буля и человеком, который, пусть и опосредованно, являлся причиной появления булевой алгебры).

В переписке с Бэббиджем Ада проявила интерес к дискретной математике и удивлялась, к примеру, тому, что пасьянс "можно свести с математическим формулам и решить". Но в соответствии с традициями математического образования того времени (кои распространяются и на наше время), де Морган обучал Аду математическому анализу. 

a2fed6f0b6ebb7c05496ed75c315fba7.png
(Британская библиотека)


Её письма к де Моргану касательно исчисления не особо отличались от таковых для студентов, изучающих математический анализ в наши дни, однако были чем-то весьма необычным для времён викторианской Англии. Даже многие из заблуждений такие же, хотя Аду больше обычного задевали неудачные обозначения в вычислениях ("почему нельзя умножить на dx?" и т. д.).
 
Ада была упорной ученицей, и, казалось, с удовольствием погружалась в глубины математики. Она была рада открытию в себе математических способностей и высокой их оценке де Морганом. Она поддерживала связь с Бэббиджем, и в один из его визитов (в январе 1841 года, когда ей было 25 лет), она очаровательно сказала тогда 49-летнему Бэббиджу «Если вы катаетесь на коньках, обещайте принести коньки в Оккам; это самое модное место сейчас, которое обязательно нужно посетить».

3f367f01415b3b9add9affbe77d31e05.png

Отношения Ады с матерью были весьма сложными. Со стороны казалось, что Ада относится к матери с большим уважением. Но, кажется, она постоянно сталкивалась с попытками своей матери контролировать её и манипулировать ею. Мать Ады часто жаловалась на свое здоровье, причитала о том, что вот-вот умрет (но на самом деле она дожила до 64 лет). Она часто критиковала Аду по вопросам воспитания детей, ведения домашнего хозяйства, поведения в обществе. Но 6 февраля 1841-го Ада имела достаточно уверенности в себе и своих занятиях математикой, чтобы написать весьма подробное письмо своей матери о своих мыслях и стремлениях.

Она писала: "Я считаю себя обладателем очень редкой комбинации качеств, идеально подходящих для того, чтобы сделать меня первооткрывателем скрытых реалий природы." Она рассказывала о своих амбициях в создании великого, о своей «неуемной и беспокойной энергии», которой, по её мнению, она нашла приложение. И говорила о том, что после 25 лет она стала менее «скрытной и подозрительной» по отношению к ней.

Но спустя три недели её мать рассказала о том, что ещё до рождения Ады у Байрона и его сводной сестры появился ребенок, и эта новость выбила ее из колеи. Инцест в те времена в Англии не был чем-то противозаконным, тем более между сводными родственниками, но это был скандал! Аде было трудно это принять, и на некоторое время она отдалилась от математики.

У Ады периодически возникали проблемы со здоровьем, а в 1841 году, видимо, ситуация ухудшилась, и она начала систематически принимать опиаты. Она очень хотела преуспеть в чём-то, и начала думать, что, возможно, она должна посвятить себя музыке и литературе. Но её муж Уильям, похоже, отговорил её от этой идеи, и в конце 1842 она вернулась к математике.

Возвращаясь к Бэббиджу

Чем же Бэббидж занимался всё это время? Самыми разными вещами и с переменным успехом.

После нескольких попыток он смог утвердиться на должность лукасовского профессора математики в Кембридже, однако впоследствии он там особо и не бывал. Тем не менее, он написал, как впоследствии оказалось, весьма важной книгой — Экономику технологий и производства (On the Economy of Machinery and Manufactures), в которой рассказывалось о том, как распределять производственные задачи (вопрос, который на самом деле возник в связи с вычислениями математических таблиц).

fc3793d4f7645dcff07bd5ba465a38bd.png

В 1837 году он занимался популярной в те времена естественной теологией, добавив свой Девятый Трактат Бриджуотера в серию трактатов, написанных другими людьми. Центральный вопрос звучал как-то так: "Являются ли доказательством существования Бога какие-то наблюдаемые особенности природы и окружающей среды?" Книгу Бэббиджа довольно трудно читать (и переводить!); возьмём, к примеру, цитату: “Понятия, которые мы черпаем из задумок и планов, рождаются из сравнения наших наблюдений за творением других сущих со стремлениями, в которых мы видим наши собственные начинания.” (“The notions we acquire of contrivance and design arise from comparing our observations on the works of other beings with the intentions of which we are conscious in our own undertakings.”)

Явно резонируя с некоторыми мыслями из моей работы, вышедшей 150 лет спустя, он рассуждает о взаимосвязях между механическими процессами, законами природы и свободной волей. В своей книге он утверждает, что "сложные расчеты могут осуществляться с помощью механических средств", но потом продолжает утверждать (приводя весьма слабые примеры), что механический двигатель может производить последовательности чисел, демонстрирующие неожиданные изменения, сравнивая это с чудом.
Spoiler

Бэббидж пробовал свои силы в политике, дважды баллотировался в парламент с ориентированной на промышленность программой, однако не смог победить на выборах, частично из-за претензий по злоупотреблениям в обращении с казенными деньгами, выделенными на разностную машину.

Бэббидж продолжал устраивать приемы по высшему разряду в своём доме в Лондоне, завлекая таких светил таких, как Чарльз Диккенс, Чарльз Дарвин, Флоренс Найтингейл, Майкл Фарадей и герцог Веллингтон, коего часто сопровождала его престарелая мать. Но даже несмотря на то количество званий и почестей, которые перечислялись в шесть строк после его имени, его сильно огорчало, как он считал, отсутствие признания.

2442aaa777ce9cca99f7fd34aec04628.png

Центром всего этого была судьба разностной машины. Бэббидж нанял лучших инженеров своего времени для построения машины.  Но, по каким-то причинам, несмотря на десять лет работы и множество высокоточных станков и инструментов, машина так и не была построена.  Вернёмся к 1833 году; вскоре после встречи с Адой, Бэббидж попытался взять проект под полный свой контроль, но в результате главный инженер вышел из проекта и настаивал, что ему полагаются все чертежи разностной машины, даже выполненные самим Бэббиджем.

Но в то время Бэббидж считал, что у него наверняка лучшее представление о будущем этой машины. Вместо машины, которая бы просто вычисляла разности, он представлял себе "аналитическую машину", которая поддерживала бы множество различных операций, которые можно было бы задавать в некоторой запрограммированной последовательности.
 
Сперва он представлял себе машину, которая вычисляет какие-то определенные формулы, однако в дальнейшем он добавлял новые возможности, как, к примеру, условия, и объяснял, зачастую предлагая весьма изящные пути, как с помощью механизмов реализовать тот или иной функционал.  Но, что самое главное, он понял, как контролировать шаги вычислений с помощью перфокарт, подобных тем, что были изобретены в 1801 году Жаккардом для задания шаблонов шитья на ткацких станках.

50dc50fff548947532dfc5d3741ec566.png
(Музей истории науки) 


Бэббидж создал несколько очень сложных конструкций, и сейчас представляется, что они прекрасно могли бы работать. Но вернемся в 1826-ой год, когда Бэббидж изобрел то, что назвал "Механической нотацией". Её цель заключалась в символьном представлении операций механизмов так же, как математическая нотация описывает операции в математике.

К 1826-му году Бэббидж был сильно подавлен тем, что люди не оценили его изобретение. Без сомнений, люди не понимали его, поскольку даже сейчас не ясно, как работают его изобретения. Но, по всей видимости, это было его величайшим изобретением, конструкцию и принципы работы которого он смог описать весьма подробно.

Проект Бэббиджа по созданию разностной машины стоил британской короне £17 500, что в сегодняшних деньгах около $2 000 000.  Это была весьма скромная сумма по сравнению с другими государственными расходами, но проект, в силу своей необычности, был широко обсуждаем. Бэббидж любил подчеркивать, что, в отличие от многих своих современников, он не получал за свою работу деньги от правительства (за исключением платежей на модернизацию его мастерской в пожаробезопасную и пр.).  Он также утверждал, что потратил £20 000 из собственных средств — большую часть своего состояния (не совсем понятно, откуда это число) в свои различные проекты.  И он продолжал предпринимать попытки в получении дополнительной поддержки от государства, наметив план для своей разностной машины №2, которая требовала лишь 8000 частей вместо 25 000.

К 1842 году правительство сменилось, и Бэббидж настаивал на встрече с новым премьер-министром (Робертом Пилом), но у него это не вышло, что его сильно разозлило.  В парламенте идея финансирования разностной машины, в конце концов, просела под весом шуток на тему ее использования. (Стенограммы дебатов о разностной машине весьма очаровывают, особенно, когда доходит до обсуждений её возможных применений для государственной статистики)

Статья Ады

Несмотря на отсутствие поддержки в Англии, идеи Бэббиджа обрели некоторую популярность в другом месте, и в 1840 году Бэббидж был приглашен для чтения лекций по аналитической машине в Турин, где был удостоен почестей от местного правительства.

Бэббидж никогда не публиковал сколь нибудь подробный обзор разностной машины, и совсем ничего не писал об аналитической машине. Но он рассказывал об аналитической машине в Турине некому Луиджи Менабреа — 30-летнему военному инженеру, который 27 лет спустя стал премьер-министром Италии (а так же внес свой вклад в становление структурного анализа в математике).

В октябре 1842 года Менабреа опубликовал статью на французском языке, основанную на своих заметках. Когда Ада увидела его статью, она решила перевести её на английский язык и представить её в британском издании. Много лет спустя Бэббидж говорил, что предложил Аде написать свою собственную работу об аналитической машине, на что она ответила, что эта мысль не приходила ей в голову. Тем не менее, в феврале 1843 года Ада решила сделать перевод и добавить к нему обширные примечания.

46802b8b14b835375f5c86239665fe46.png

Последующие месяцы она очень усердно работала над этой темой, ведя практически каждодневный обмен письмами с Бэббиджем (несмотря на наличие и других «неотложных и неизбежных встреч»). И хотя в те времена письма отправлялись по почте (которая приходила по 6 раз в день в Лондоне в те времена), или отправлялись с гонцом (Ада жила примерно в миле от Бэббиджа, когда жила в Лондоне), они были весьма похожи на современные e-mail, коими обмениваются участники проекта, за исключением того факта, что дело это происходило в викторианской Англии. Ада задает Бэббиджу вопросы; он отвечает; она что-то объясняет; он комментирует это. Очевидно, что она была в подчинении, но чувствовалось, что она весьма раздражалась, когда Бэббидж, к примеру, пытался внести свои собственные коррективы в её рукописи.

Очень увлекательно читать письма Ады о том, как она работает над отладкой её системы вычислений чисел Бернулли: "Мой дорогой Бэббидж. Я весьма растеряна, столкнувшись с этими числами, так что у меня нет возможности разобраться со всем сегодня… Так что я возвращаюсь к верховой езде. Tant mieux (тем лучше – фр.)." Позже она писала Бэббиджу: "Я работала не переставая весь день, при том весьма успешно. Вы будете чрезвычайно очарованы получившимися таблицами и диаграммами. Они были сделаны с особой точностью, а все указатели собраны весьма подробно и скрупулезно." Затем она добавила, что Уильям (или «Лорд Л.», как она его называла) "весьма любезно обвел всё для меня в чернилах. Мне нужно было вначале сделать всё карандашом..."
Spoiler

Похоже, именно Уильям предложил ей подписать перевод и примечания. Как она писала Бэббиджу: "Это не было моим желанием – подписываться, в то же время я хотела добавить нечто, что помогло бы меня идентифицировать, связать этот текст с будущими работами, подписанными как A.A.L." (Ада Августа Лавлейс).

К концу июля 1843 года Ада почти закончила работу над своими записями. Она гордилась ими, равно как и Бэббидж весьма лестно о них отзывался. Но Бэббидж хотел ещё кое что: добавить анонимное предисловие (написанное им), в котором говорится о том, как британское правительство не смогло поддержать проект. Аде показалось это плохой идеей. Бэббидж настаивал, говоря, что без предисловия публикацию следует изъять. Ада была в ярости, и сказала об этом Бэббиджу. В конце концов, появился перевод Ады, подписанный как «A.A.L.» и без предисловия, содержащий ее заметки в главе «Примечания переводчика».

Ада с большой радостью отправила своей матери копию статьи, объясняя, что "никто не может оценить масштаб проблемы и бесконечный труд, который требует перепроверка всех математических формул для печати. Это радостная перспектива, ведь, получается, многие сотни и тысячи подобных формул в той или иной степени выйдут из-под моего пера". Она говорила, что её муж Уильям увлеченно раздавал копии своим друзьям, а так же писала, что "Уильям представляет меня в столь праведном свете, что никто другой не смог с ним сравниться в этом. А так же он говорил мне, что моя работа хорошо сказалась на его репутации."

В течение нескольких дней всё общество обсуждало публикацию Ады. Она объяснила матери, что они с Уильямом "отнюдь не стремились сделать это в тайне, но в то же время не хотели, чтобы важность этого события была преувеличенной и переоцененной". Она видела себя как в роли успешного интерпретатора и толкователя работ Бэббиджа, представляя их в более ясном свете.

О содержании записей Ады можно многое сказать. Но прежде чем мы перейдем к этому, давайте закончим рассказ о самой Аде.

И пусть предисловие Бэббиджа не было хорошей идеей, однако именно оно сподвигло Аду написать ему 14 августа 1843-го весьма захватывающее и очень откровенное 16-страничное письмо. (В отличие от своих обычных писем на маленьких сложенных страницах, это размещалось на больших листах.) В нём она объясняет, что, он зачастую «неявный» в своих речах, а она сама «всегда явная функция от х». Она говорит, что «Ваши дела глубоко занимали и занимают как меня, так и Лорда Лавлейс… И, так получилось, что у меня есть на Вас планы...» Затем она переходит к вопросу: «Если я представлю Вам на один-два года весьма достойное предложение по созданию Вашей машины… будет ли какой-то шанс в допущении меня… к управлению этим делом; это позволит Вам полностью сосредоточиться непосредственно на работе...»

9c1bf2a5bc485c8bf979a3354d79aa6a.png

Другими словами, она предлагала взять на себя роль управляющего, а Бэббиджу стать техническим директором. Это было непросто, особенно учитывая личность Бэббиджа. Но она умело делала своё дело, и в рамках этого она рассказала об устройстве своих мотивов. Ада писала: «Мой собственный непреложный принцип заключается в стремлении любить истину и Бога более славы и почета ...», в то время как Ваша «любовь к истине и Богу… затмевается стремлением к славе и признанию.» Но далее поясняла: «Не была бы я собой, если бы отрицала влияние на себя амбиций и жажды славы. Ни одна живая душа не проникалась этим более, чем я... и я, конечно, не стала бы обманывать себя или других, делая вид, что это вовсе не важный мотив и составляющая моего характера и натуры.»

А письмо закончила так: «Интересно, продолжите ли Вы работу со своей волшебницей (lady-fairy)?»

На следующий день в полдень она снова написала Бэббиджу с просьбой в помощи над «окончательной редакцией.» Затем она добавила: «Сегодня утром Вы получили мое длинное письмо. Возможно, Вы больше не захотите иметь дело со мной. Но я надеюсь на лучшее...»

В 5 часов вечера того же дня Ада была в Лондоне и писала своей матери: «Я не понимаю, как обернётся дело с Бэббиджем… Я писала ему… весьма конкретно, представив ему мои собственные условия… Он столь убеждён в преимуществе своего верховенства, что наверняка откажется; хотя я требовала от него пойти на сильные уступки. Если он примет мое предложение, то мне, пожалуй, нужно будет заняться его положением и довести его машину до завершения (однако, исходя из того, что я видела в отношении него и его привычек в последние три месяца, мне кажется, что это едва ли произойдет, по крайней мере, если кто нибудь на него сильно не повлияет и не вынудит). Порою он сверх меры неорганизован и бессистемен. Я готова заниматься им течение последующих трех лет, если увижу достойные шансы на успех».

На копии письма Ады Бэббиджу он написал: «Видел AAL сегодня утром и отказался от всех ее предложений.»

9c1bf2a5bc485c8bf979a3354d79aa6a.png

Тем не менее, 18 августа Бэббидж писал Аде о том, что принесёт записи и чертежи, когда в следующий раз к ней наведается. На следующей неделе Ада писала Бэббиджу: «Мы весьма рады Вашему (несколько неожиданному) предложению» (после долгого визита к Аде и её мужу). После Ада писала матери: «Бэббидж и я, полагаю, в лучших отношениях сейчас, чем когда-либо. Я никогда не видела его столь милым, столь благоразумным и в таком добром духе! „

Затем, 9 сентября Бэббидж писал Аде, выражая своё восхищение ею и (лестно) называл её “заклинательницей числа» и «моя дорогая и восхитительная толковательница». (Да, часто его неверно цитируют, он написал «числа», а не «чисел»).

88f58c416c440cbad2b7120d004e0963.png

На следующий день Ада ответила Бэббиджу: «Вы отважный человек, что допустили к руководству над Вами Вашу волшебницу!», а Бэббидж в следующем письме подписался как «Ваш покорный слуга». И в своём письме матери Ада описывала себя как "верховную жрицу разностной машины Бэббиджа".

После статьи

Но, к сожалению, всё вышло не так, как ожидалось. Какое-то время Ада занималась семейными и домашними делами, заброшенными в период, когда она была сосредоточена на своих записях. Но после её здоровье сильно пошатнулось, и она многие месяцы потратила на докторов и различных «целителей» (её мать предложила ей «месмеризм», то есть гипноз).

Тем не менее, она всё ещё восхищалась наукой. Ада общалась с Майклом Фарадеем, который прозвал ее "восходящей звездой науки". Она говорила о своей первой публикации как о "своём первенце", «в красках и с подтекстами (весьма неявно выраженными) о своих весьма общих и обширных метафизических представлениях». Она писала: «Он (её труд; она его называет „Он“ – прим.) станет (как я надеюсь) прекрасным главой большой семьи с большим количеством братьев и сестер».

Когда её примечания были опубликованы, Бэббидж сказал: «Вам следует написать свою собственную статью. Однако, если немного повременить, то её можно сделать ещё более прекрасной». Но в октябре 1844 года Дэвид Брюстер (изобретатель калейдоскопа, среди прочего) решил написать об аналитической машине, и Ада спросила, что, возможно, Брюстер может предложить для неё другую тему, сказав при этом: "Я думаю, что некоторые темы из области физиологии могли бы мне подойти; впрочем, как и любые другие."

И в самом деле, в том же году она писала своему другу (который был также её адвокатом и сыном Марии Сомервилль): «Я не считаю, что структуры головного мозга менее подвластны математикам, нежели движения и свойства звёзд и планет; вполне, если выбрать для их рассмотрения правильную точку зрения. Я хотела бы оставить последующим поколениям вычисляемую модель нервной системы.»  Впечатляющее видение, и это за 10 лет до того, как, например, Джордж Буль поднял вопрос касательно подобных вещей.

Как Бэббидж, так и Мэри Сомервилл начинали свою научныю карьеру с переводов, и она видела для себя такой же путь, говоря, что, возможно, её следующими работами будут обзоры Уэвелла и Ома, и что она вообще в конечном итоге может стать "пророком от науки".

Конечно, у неё были и преграды. Как, например, то, что у женщин в те времена не было доступа к библиотеке Королевского общества в Лондоне, хотя её муж, частично благодаря её усилиям, являлся членом этого общества. Но самая серьезная проблема по-прежнему заключалась в здоровье Ады. У неё было множество проблем, хотя в 1846 году она все ещё говорила с оптимизмом: «Нужны лишь ещё год или два терпения и занятий своим здоровьем.»

Также были и проблемы с деньгами. У Уильяма был нескончаемый ряд сложных и часто довольно инновационных строительных проектов (кажется, он особенно интересовался башнями и тоннелями). И с просьбой о финансировании они вынуждены были обратиться к матери Ады, с которой зачастую сложно было иметь дело. Дети Ады уже входили в подростковый возраст, и ей приходилось уделять им много времени.

Между тем, у неё были хорошие отношения с Бэббиджем, она стала видеть его чаще, хотя в своих письмах она рассказывает о собаках и домашних попугаях чаще, чем об аналитической машине. В 1848 году у Бэббиджа была опрометчивая идея в создании машины, играющей в крестики-нолики, для проведения тура по стране с целью сбора денег на его проекты. Ада его отговорила. Идеей Бэббиджа также была встреча с принцем Альбертом для обсуждения его машин, но этого так и не произошло.

Уильям тоже публиковался. У него уже были краткие работы с такими названиями, как «метод выращивания фасоли и капусты на одной и той же земле» и «О свекле сорта Мангольд». Но в 1848 году он написал ещё одну статью, сравнивая производительность сельского хозяйства Франции и Англии, основываясь на подробных статистических данных, с замечаниями наподобие "Легко показать, что французы не просто намного хуже англичан, но и то, что сейчас они питаются даже хуже, чем в самые плохие времена империи."

a579ff02525249d9ffd88be3c5a62d02.png

1850-ый стал важным годом для Ады. Она и Уильям переехали в новый дом в Лондоне, в результате усилив своё присутствие на лондонской научной сцене. Она была под сильным впечатлением после того, как впервые посетила дом семьи её отца на севере Англии, из-за чего у неё с матерью возник спор. Затем она увлеклась ставками на скачки и потеряла на этом некоторую сумму. (Нельзя не сказать, что было бы в её или Бэббиджа стиле разработать какую-нибудь математическую схему для ставок, но нет никаких доказательств, что они этим занимались.)

В мае 1851-го открылась всемирная выставка в Хрустальном дворце в Лондоне. (Когда Ада решила посетить её в январе, Бэббидж ей писал: "Молю, наденьте шерстяные чулки, обувь на пробковой подошве и любые другие вещи, которые сохранят Вас в тепле.") Выставка демонстрировала передовые проявления викторианской науки и техники, и Ада, Бэббидж и их научный круг общения были под впечатлением (хотя Бэббидж и ожидал большего). Бэббидж раздавал листовки по своей механической нотации в больших количествах. Уильям получил премию за решение в области производства кирпичей.

Однако за этот год ситуация со здоровьем Ады стала совсем тяжелой. Какое-то время её врачи просто советовали ей проводить больше времени на море. Но в конце концов они обнаружили у неё рак (исходя из того, что мы знаем сейчас, скорее всего это был рак шейки матки). Опиум больше не подавлял боль; она начала экспериментировать с марихуаной. К августу 1852-го она писала: "я начинаю понимать смерть; она незаметно и постепенно подбирается каждую минуту, и она никогда не будет делом какого-то определенного момента." А 19 августа она попросила друга Бэббиджа — Чарльза Диккенса — прийти к ней и прочитать рассказ о смерти из одной его книги.

Её мать переехала в её дом, держа других людей от неё подальше, а 1 сентября Ада сделала некоторое неизвестное признание, кое явно расстроило Уильяма. Она, казалось, была близка к смерти, но, превозмогая боль, она продержалась еще три месяца, и в конце концов умерла 27 ноября 1852-го в возрасте 36 лет. Флоренс Найтингейл, которая присматривала за Адой и была её другом, писала: "Говорят, что она не смогла бы прожить так долго, если бы не огромная жизнеспособность её мозга, который не хотел умирать."

Ада выбрала Бэббиджа исполнителем её воли. И, к огорчению её матери, была похоронена в семейном склепе Байрона рядом с отцом, который, как и она, умер в возрасте 36 лет (Ада прожила на 266 дней дольше). Её мать построила мемориал, на котором содержался сонет с названием «Радуга», написанный Адой.

29c9706cd266f107e91399ae1bcc43b7.png


После смерти Ады

Похороны Ады были весьма скромными; ни её мать, ни Бэббидж не присутствовали. Но некрологи были доброжелательными, в духе викторианской эпохи:

4fb13b05ed7c8dfeec83332cd1e8d6fb.png

Уильям пережил её на 41 год, в конце концов повторно женившись. Её старший сын, с которым у Ады было много трудностей, вступил в ряды военно-морского флота за несколько лет до её смерти, но после дезертировал. Ада думала, что он, возможно, отправился в Америку (по-видимому, он был в Сан-Франциско в 1851-ом), но на самом деле он умер в 26, работая на верфи в Англии. Дочь Ады вышла замуж за весьма эксцентричного поэта, много лет провела на Ближнем Востоке и стала крупнейшим в мире разводчиком арабских скакунов. Младший сын Ады унаследовал семейный титул и провёл большую часть своей жизни в родовом имении.

Мать Ады умерла в 1860-м, но даже тогда сплетни о ней и Байроне продолжали появляться в статьях и книгах, включая Леди Байрон оправдана 1870-го за авторством Гарриет Бичер-Стоу. В 1905 году, за год до его смерти, младший сын Ады, воспитываемый по большей части своей бабушкой (матерью Ады), опубликовал книгу обо всём этом, с основной повесткой в стиле "в жизни лорда Байрона нет ничего интересного, за исключением того, что уже неоднократно обсуждалось".

Когда Ада умерла, её личность обросла целым клубком сплетен и слухов. Были ли у неё романы? Были ли у неё огромные игорные долги? Аргументы и доказательства были весьма скудны. Возможно, это было отражением представлений о её отце-«плохише». Но задолго до этого были слухи о том, что она заложила (дважды!) свои фамильные драгоценности, и проиграла, как некоторые говорили, £20 000, а может даже £40 000 (эквивалентно примерно $7 000 000 в сегодняшних деньгах) на лошадиных ставках.

Казалось, что мать Ады и её младший сын были настроены против нее. Первого сентября 1852-го — в день своего признания Уильяму — Ада писала: "Мое истовое предсмертное обращение ко всем моим друзьям, у которых есть письма от меня: передайте их моей матери Леди Ноэль Байрон после моей смерти." Бэббидж отказался. Остальные согласились. Но в дальнейшем, когда её сын их систематизировал, некоторые из них он решил уничтожить.

Правда, многие тысячи страниц из писем Ады до сих пор разбросаны по всему миру. Письма и ответы на них похожи на современную переписку — договоренности о встречах, разговоры о здоровье и хворях. Чарльз Бэббидж жалуется на почтовую службу. Три сестры из Греции просят у Ады деньги, потому что их умерший брат был пажом лорда Байрона. Чарльз Диккенс рассказывает о ромашковом чае. Любезности от человека, с которым Ада познакомилась на Паддингтонском вокзале. И расчёты по хозяйству, разбавленные заметками, вставками музыкальных партий, рецептами разных сладостей. А затем, перемешанные со всем вышеперечисленным, серьёзные интеллектуальные дискуссии об аналитической машине и многих других вещах.

Что стало с Бэббиджем?

Так, что было с Бэббиджем? Он прожил ещё 18 лет после смерти Ады и умер в 1871-ом. Он попытался продолжить работу над аналитической машиной в 1856-ом, но особых успехов не добился. Он писал статьи наподобие "Статистика по маякам", "Таблица относительных частот для причин разрушений стеклянных окон", "О древних артефактах человеческого искусства, перемешанных с костями вымерших видов животных".

Затем, в 1864 году он опубликовал свою автобиографию — Отрывки из жизни философа — весьма странное и горькое творение. Глава об аналитической машине открывается цитатой из стихотворения Байрона — "Коль ошибаются, то время мстит за это" (“Man wrongs, and Time avenges”; Чюмина О. в 1905-ом переводила так: "Несправедливость – в мир, но отмщенье – за будущим"), и в таком же духе продолжает. Есть главы, посвященные театру, советам для путешественников (в том числе советы о том, как организовать себе перевозку в Европе в неком подобии современных домов на колесах), и, пожалуй, наиболее странную о неприятностях на улице. По какой-то причине Бэббидж вёл кампанию против уличных музыкантов, которые, как он утверждал, будили его в 6 утра, в результате чего он терял четверть от своего производительного времени. Неизвестно, почему он не разработал какое-то решение по звукоизоляции, но его кампания была настолько заметной, и так странно, что, когда он умер, в его некрологе она была основным посылом.

Бэббидж после смерти жены больше не женился, и его последние годы, кажется, прошли довольно одиноко. В колонке светских сплетен того времени пишут о нём следующее:

b41740945d6e0464d2e6789ff37f5b3a.png

Видимо, он любил говорить, что с радостью отказаться бы от оставшийся части своей жизни за три дня, проведённые в будущем через 500 лет. Когда он умер, его мозг был сохранен, и он до сих пор выставлен…

И пускай Бэббидж так и не построил свою разностную машину, за него это сделала шведская компания, даже продемонстрировав её часть на всемирной выставке. Когда Бэббидж умер, многие документы и компоненты его проекта по разностной машине перешли к его сыну — генерал-майору Генри Бэббиджу, который опубликовал некоторые из этих документов, и в частном порядке собрал несколько устройств и некоторые компоненты вычислительной части аналитической машины. Между тем, фрагмент разностной машины, построенный во времена Бэббиджа, был выставлен в Музее науки в Лондоне.

Повторное открытие

После смерти Бэббиджа, дело его жизни — труды по созданию вычислительных машин было всеми забыто (хотя, например, о них были упоминания в Encyclopaedia Britannica от 1911-го). Тем не менее, механические компьютеры продолжали развиваться, постепенно уступая электромеханическим, которые, в свою очередь, уступили электронным. И когда в 1940-х люди начали вникать в программирование, о работах Бэббиджа и заметках Ады вспомнили снова.

Люди знали, что «AAL» — это Ада Августа Лавлейс, и что она была дочерью Байрона. Алан Тьюринг прочитал её заметки и придумал термин "возражение леди Лавлейс" (о неспособности ИИ к творению и созиданию) в его статье о тесте Тьюринга от 1950-го. Но сама Ада была в ней представлена лишь сноской.

Был некий Бертрам Боуден — британский физик-ядерщик, который занялся работой в компьютерной индустрии и в конечном итоге стал министром образования и науки, и который тоже «вновь открыл» Аду. В своей книге Быстрее мысли от 1953-го (да, о компьютерах) он пишет, что связался с внучкой Ады — Леди Вентворт (дочь дочери Ады), которая рассказала ему о семейных знаниях об Аде, как точных, так и не очень, и позволила ему изучить её работы.
000127f.jpg
 
Занятно, как Боуден отмечает, что в книге внучки Ады «О чистокровных скаковых породах и их родословных» используется двоичная система в вычислениях родословных. Ада, как и аналитическая машина, конечно, пользовались десятичной системой, никак не рассматривая двоичную.

Но даже в 1960-е годы Бэббидж и Ада не были особо известны. Прототип разностной машины Бэббиджа был отдан Музею науки в Лондоне, но, хотя я в детстве (60-е) и бывал там многократно, я уверен, что никогда его там не видел. Тем не менее, в 1980-х, особенно после того, как Министерство обороны США назвало свой злосчастный язык программирования в честь Ады, осведомленность об Аде Лавлейс и Чарльзе Бэббидже начала увеличиваться, и стали появляться их биографии, иногда полные идиотских ошибок (моя любимая — где упоминание "проблемы трех тел", в письме от Бэббиджа интерпретируется как романтический треугольник между Бэббиджем, Адой и Уильямом, хотя речь шла о задаче трёх тел из небесной механики!).

По мере роста интереса к Бэббиджу и Аде росло и любопытство касательно того, будет ли работать разностная машина, если её построить по чертежам Бэббиджа. Проект был начат, и в 1991-ом, после титанических усилий, была построена законченная версия разностной машины (а принтер добавили в 2000-ом) лишь с одним исправлением в чертежах. Удивительно, но машина работала. Строительство обошлось примерно во столько же (с поправкой на инфляцию), сколько Бэббидж просил от британского правительства еще в 1823 году.

А что касается аналитической машины, то никакая её версия так и не было создана, даже симулирующая её модель.


О чем на самом деле писала Ада

Итак, теперь, после того, как я рассказал (весьма подробно) о жизни Ады Лавлейс, — что конкретно было в её записях об аналитической машине?

Начинает она без вступления: "функция, интеграл которой должна считать разностная машина — это..." Затем она объясняет, что разностная машина может вычислять значения любых полиномов шестой степени, а аналитическая машина отличается тем, что может выполнять операции в любой последовательности. Или, если цитировать: "Аналитическая машина является отражением науки об операциях, построенная так, что абстрактные числа являются субъектами этих операций. Разностная машина воплощает лишь один конкретный, притом весьма ограниченный набор операций ..."

Весьма очаровывающе, по крайней мере для меня, учитывая то, сколько лет я потратил на Mathematica; чуть позже она пишет: "Мы можем рассмотреть машину как материальное и механическое воплощение анализа, и что наши фактические возможности в этом разделе человеческого познания будут использоваться эффективнее, чем раньше. Это нужно для того, чтобы идти в ногу с нашими теоретическими познаниями об этих принципах и законах. И реализуется это через получение полного контроля над обращением с алгебраическими и численными символами, который и дает нам машина."

Чуть позже она объясняет, как используются перфокарты для управления аналитической машиной, а после приводит ставшей классической фразу: "аналитическая машина плетет алгебраические узоры подобно Жаккардовому ткацкому станку, плетущему цветы и листья."

Затем Ада разбирает то, как на аналитической машине будет проводиться последовательность отдельных видов вычислений с "операционными картами" которые определяют последовательность операций, и "картами переменных", с помощью которых задаются значения. Ада рассуждает о циклах, и циклах циклов и т. д., в настоящее время известные как циклы и вложенные циклы, определяя для них математическую нотацию:

edef5b1d47834b03e133fff397e545b5.png

В записях Ады содержится много того, что кажется весьма современным. Она пишет, что “существует некий красивый тканный портрет Жаккарда, для производства которого потребовалось 24000 карт”. Затем она обсуждает идею использования циклов для уменьшения числа карт, и значение переупорядочивания операций с целью оптимизации их исполнения аналитической машине, в конечном счете показывая, что всего с тремя картами можно сделать то, что без циклов потребовало бы 330.

Ада рассуждает о том, насколько далеко в своих возможностях может зайти аналитическая машина, делая вычислимым то (по крайней мере, с некоторой точностью), что раньше казалось невозможным. И в качестве примера она приводит проблему трёх тел, и тот факт, что в свое время "в расчете 295 коэффициентов лунных возмущений" вычисления у многих не сходились.

Наконец, в своей Note G (можно перевести как примечание G, либо как нота соль — игра слов) она пишет: "Аналитическая машина не может создавать что-то новое. Она может делать все, что мы и сами знаем как выполнять… её цель состоит лишь в том, чтобы помогать нам осуществлять то, с чем мы уже хорошо знакомы".

Ада, кажется, с полной ясностью представляла традиционные взгляды на программирование: мы создаем программу, которая делает нужные нам вещи. Но затем она отмечает, что представление "фактов и формул анализа" в форме, пригодной для машины, "обнаружит многие области знаний в новом свете, делая их более глубоко проработанными". Другими словами, как я часто отмечал — если что-то запрограммировать, то мы узнаем об этом что-то новое; это откроет нам новые горизонты понимания.

Она говорит о том, что "в приведении математических истин в новую форму, в которой они они будут использоваться, даст нам новое видение, которое, в свою очередь, повлияет на теоретическую составляющую этой области знаний". Другими словами, как я часто говорил (см. пост на Хабре "Вычисляемые знания и будущее чистой математики") — представление математических истин в вычислимой форме, вероятно, позволит лучше их понять.

Ада, кажется, понимала, что "науку об операциях", осуществляемых машиной, можно применять не только для традиционных математических вычислений. Например, она отмечает, что если "Фундаментальные взаимосвязи между звуками в науке о гармонии поддавались бы воздействию абстрактных операций, то машина могла бы их использовать для написания научным методом музыкальных произведений любой сложности". Неплохой уровень понимания для 1843-го года.

Вычисление чисел Бернулли

Самой известной частью среди написанного Адой стало вычисление чисел Бернулли в Note G. Кажется, эта тема является развитием её письма Бэббиджу в июле 1843 года. Письмо начинается так: "Я работаю в поте лица, как сам дьявол; (которым, возможно, я и являюсь)". Затем она задает несколько справочных вопросов, а после пишет: "я хочу рассказать о числах Бернулли в одной из своих заметок как пример того, как неявная функция может вычисляться посредством машины, не занимая при этом людские умы и руки… Прошу предоставить мне необходимые данные и формулы".
 
Spoiler


Выбор Адой чисел Бернулли для демонстрации аналитической машины был весьма интересным. Скажем, в 17-ом веке некоторые тратили всю свою жизнь на разработку таблиц сумм степеней целых чисел, иными словами, табулируя значения 3e1ad1e63e3e953c05959a7701633f8a.png для различных m иn. Но Якоб Бернулли выяснил, что все подобные суммы могут быть выражены в виде полиномов от m, с коэффициентами, которые ныне называют числами Бернулли. А в 1713 году Бернулли с гордостью заявил, что вычислил первые 10 чисел Бернулли «за четверть часа», воспроизведя многие года работы других людей.

В наши дни, конечно, их можно мгновенно вычислять, скажем, в Wolfram Language:

6410420b9ed6f859205a4321dcd6c530.png

И, так уж получилось, что несколько лет назад, в рамках демонстрации новых алгоритмов, мы вычислили 10 миллионов из них.

Хорошо, но как Ада планировала это сделать? Она начала с того, что числа Бернулли появляются при разложении в ряд:

fe9505ef635422ca977e2e4a3e2ed9b2.png

Затем, переставляя компоненты этого выражения и сортируя по степеням х, она получила последовательность уравнений для чисел Бернулли Bn, которые она догадалась представить в рекуррентном виде:

d7f31224ee6a34073e3ecdcddf2939ac.png

Затем Ада объясняла, как это вычислить на аналитической машине. Во-первых, она использовала тот факт, что все нечётные числа Бернулли помимо B1) равны нулю, затем вычисляла Bn, которое является нашим современным B2n. Далее она начинала с B0, вычисляя затем Bn для больших n, сохраняя притом каждое полученное значение. Вот как выглядел используемый ею алгоритм (в современной форме):

187d564493be0037c1356877d3813d9b.png

Идея вычислений на аналитической машине заключалась в том, чтобы реализовывать последовательность операций (которые задаются «операционными картами») посредством "дробилки чисел" (Mill), с операндами, поступающими из "магазина" (с адресами, указанными на "карте переменных"). (В магазине каждое число представлялось последовательностью колесиков, каждое из которых нужно было прокрутить до требуемой цифры.) Для вычисления чисел Бернулли Ада хотела использовать два вложенных цикла из операций. С имеющийся на тот момент моделью аналитической машины Аде приходилось эти циклы разворачивать. Но в конце концов она успешно описала то, как можно вычислить B8 (которое она называла B7):

02f8ed3725b86fa68987ca22d4f7a395.png

По сути, это трассировка программы на аналитической машине, которая выполняется за 25 шагов (плюс цикл). На каждом шаге трассировки показывается, какая операция выполняется на какой карте переменных, и в какую карту переменных записывается результат. Не имея символьного обозначения для циклов, Ада просто брала их в скобки и поясняла, что эти фрагменты следует повторять.

В конце концов, конечный результат вычислений записывается в позицию 24:

f549dab48dd994f75c05f1c4fb140aca.png

Как можно заметить, у Ады в строке 4 содержится ошибка, из-за чего дробь получилась перевернутой. Но если это исправить, то можно с легкостью получить современную версию того, что сделала Ада:

001c6d131a40e2da4d688e995b14ba1a.png

А вот то, что та же схема выдаст для двух последующих (ненулевых) чисел Бернулли. Ада выяснила, что для вычисления последующих чисел не потребуется большего объема памяти (которая реализуется картами переменных), а только лишь большее количество операций.

Spoiler

Аналитическая машина, разработанная в 1843-ем, должна была хранить тысячу 40-значных чисел, что позволило бы проводить вычисления до, возможно, B50 (=495057205241079648212477525/66). И это осуществлялось бы очень быстро; аналитическая машина была рассчитана на производительность в 7 операций в секунду. Таким образом, вычисление B8 заняло бы 5 секунд, а B50 — что-то около минуты.

Любопытно, даже в рекордных по производительности вычислениях чисел Бернулли еще несколько лет назад использовался в основном тот же алгоритм, который использовала Ада, хотя сейчас имеются и немного более быстрые, которые эффективно вычисляют модули числителей чисел Бернулли как последовательность простых чисел, а затем восстанавливают их до полного числа, используя китайскую теорему об остатках.

Бэббидж vs. Ада?

Аналитическая машина и её создание было делом жизни Бэббиджа. Так что же привнесла Ада? Ада видела себя в первую очередь толкователем его работ. Бэббидж показал ей много планов и примеров аналитической машины. Она хотела представить общее видение этого, как всё взаимосвязано; как она выражалась: "привнести общее, масштабное, метафизическое видение".

В сохранившимся архиве документов Бэббиджа (годы спустя найденном в кожаном чемодане адвоката их семьи) содержится большое количество описаний принципов работы аналитической машины — с 1830-го и далее на протяжении десятилетий, с заголовками наподобие “Аналитическая машина” и “Наука о числах сводится к механизмам”.  Почему Бэббидж ни одну из них не опубликовал — не ясно. Они представляют весьма подробные описания основных принципов работы машины, хотя, безусловно, кажутся определенно менее интересными, чем работы Ады.

Бэббидж умер, когда работал над "Историей аналитической машины", которую затем закончил его сын. В ней приводится датированный список из "446-ти замечаний об аналитической машине", каждая из которых рассказывает о том, как некоторая операция — скажем, деление — может быть на ней реализована. Даты начинаются с 1830-х, продолжаются в 1840-х, но с почти полным отсутствием записей летом 1843-го.

f10af5cd66f9df3df9698cddb0118d26.png

Между тем, в сборнике статей Бэббиджа, представленном в Музее науки, есть некоторые эскизы по высокоуровневым операциям для аналитической машины. К примеру, запись от 1837-го: "разница между двумя уравнениями первой степени", что есть суть оценка рациональной функции:

a8f7691f1a3b9d8594cbac4dbba80ee9.png

Есть несколько очень простых рекуррентных соотношений:

e2042b66e1b3a50e0f89e92c3ca13cae.png

Затем, в записи от 1838-го, описывается вычисление коэффициентов произведения двух многочленов:

d043ed642ad1a93a5baf50fb204188de.png

Но в его записях нет ничего сравнимого по сложности и ясности с вычислениями чисел Бернулли у Ады. Бэббидж, безусловно, помогал Аде в её работе, но она определенно стояла во главе этой работы.

Итак, что же говорил Бэббидж по этому поводу? В своей автобиографии, написанной 26 лет спустя, он мало писал о ком-то или о чем-то хоть сколь-нибудь хорошие вещи. Вот что он пишет о записях Ады: "Мы вместе обсуждали различные иллюстрации, которые можно представить для публикации; я предложил несколько, но выбор был целиком за ней. Так же была работа над различными алгебраическими проблемами, за исключением, конечно, тех, что связаны с числами Бернулли, который я вызвался решить самостоятельно, чтобы оградить леди Лавлейс от излишних хлопот. Затем она переслала мне исправленную версию, обнаружив грубую ошибку, которую я допустил."

Когда я впервые прочитал это, было впечатление, что Бэббидж говорил, что он был литературным негром всех заметок Ады. Но перечитывая, я понял, что он говорит лишь то, что предлагал Аде различные варианты, которые она могла принять, либо отказаться от них.

Для меня, нет никаких сомнений касательно того, как было дело: у Ады была идея о том, что может делать аналитическая машина, и спрашивала Бэббиджа о том, как это можно реализовать. Если опираться на мой личный опыт работы с проектировщиками аппаратного обеспечения, то их ответы зачастую были весьма подробными. Достижением Ады было соединение этих деталей в четкое представление принципов работы машины — то, чего Бэббидж никогда не делал. (В своей автобиографии зачастую он просто отсылает к записям Ады.)

Секретный ингредиент Бэббиджа

При всех своих недостатках, тот факт, что Бэббидж выяснил, как построить (и притом функционирующую) разностную машину, не говоря уже об аналитической машине, весьма впечатляет. Так как он это сделал? Я думаю, что ключ был в его механической нотации. Он впервые писал о ней в 1826-ом в статье с названием "Методы обозначений машинных операций посредством знаков". Его идея заключалась в том, чтобы взять подробную структуру машины и представить её с помощью символьных диаграмм то, как между собой должны взаимодействовать компоненты. В качестве первого примера он приводит гидравлическое устройство:
f691966f22bd67876f0dd328e07e9414.png

Затем он приводит в пример часы, показывая на своего рода «трассировке выполнения» слева то, как изменяются параметры компонентов часов, а справа нечто вроде блок-схемы их взаимосвязей:

fd47bdd0c61b258e349434ceab15ccc8.png

Это довольно хороший способ представления того, как работает система, который в некоторых отношениях схож с современными временными диаграммами, но кое-чем все таки отличается. И с годами, что Бэббидж провел за работой над аналитической машиной, его заметки стали содержать все более сложные схемы. Не совсем понятно, что означает нечто, приведенное ниже:

c3b3f5d7155250edd54a17e4cd9aec16.png

Однако, можно заметить удивительную схожесть с современными представлениями на языке Modelica, как, скажем, в Wolfram SystemModeler. (Одно из различий с современными представлениями заключается в том, что в наше время подсистемы представляются значительно более иерархически, а так же то, что все представления теперь вычислимы, и из них можно смоделировать реальное поведение системы.)

d7af82035785d9d8940494393901e05d.png

Бэббидж активно использовал свои разнообразные диаграммы в записях, но так ничего о них и не опубликовал. В самом деле, имеется лишь ещё одна его печатная работа о механический нотации — буклет, раздаваемый в 1851-ом на всемирной выставке — по всей видимости, как шаг к стандартизации чертежей механических компонентов (и эти обозначения, подобные вышеприведенным, периодически появляются на диаграммах Бэббиджа).

561f6fa9e2b637c62fee1437e5861f96.png

Я не уверен, почему Бэббидж ничего больше не писал о своей механической нотации и диаграммах. Возможно, он был в горечи от того, что в 1826-ом люди не смогли осознать ценность этих идей. Или, возможно, он видел их как "секретный ингредиент ", позволяющий ему создавать свои проекты. И пускай инженерные системы прошли огромный путь со времен Бэббиджа, однако его идеи и сейчас могут послужить источником вдохновения.
 

В большем масштабе

Итак, как выглядит всё произошедшее с Адой, Бэббиджем и аналитической машиной в большем масштабе?

Чарльз Бэббидж был энергичным человеком, имел много идей, и некоторые из них были весьма хороши. В свои 30 хотел составлять математические таблицы с помощью машины, и так и не отказался от своей идеи в последующие 49 лет, изобретя при этом аналитическую машину для достижения этой цели. Он был отличным, быть может даже одаренным в том, что касалось инженерной части. Но он был весьма плох в выборе траектории для проекта, его руководстве.

Ада Лавлейс была умной женщиной, которая подружилась с Бэббиджем (нет никаких доказательств, что у них когда-либо было что-то романтическое). Благодаря Бэббиджу, она описала принципы работы аналитической машины, и при этом привнесла своё более абстрактное её видение, чем у Бэббиджа, а также представление о невероятно мощной идее универсальных вычислений.

Разностная машина и подобные устройства есть компьютеры специального назначения, аппаратная часть коих рассчитана лишь на то, чтобы делать что-то одно конкретное. Казалось бы, чтобы делать много различных вещей, потребуется большое количество разнообразных компьютеров. Но это не так. Вместо этого мы сталкиваемся с фундаментальным фактом, что можно сделать компьютеры общего назначения, где единая и фиксированная часть оборудования может быть запрограммирована на проведение любых вычислений. И именно эта идея об универсальных вычислениях дала возможность существовать программному обеспечению, что и запустило компьютерную революцию 20-го века.

Еще в 17-ом веке у Лейбница уже была философская концепция о чем-то наподобие универсальных вычислений. Однако эта тема не получила развития. И аналитическая машина Бэббиджа — первый и явный пример из известных нам машин, способных осуществлять универсальные вычисления.

Бэббидж не размышлял об этом в подобном ракурсе. Он просто хотел создать машину, которая была бы как можно более эффективной в производстве математических таблиц. Но в стремлении ее разработать он пришел к концепции универсального компьютера.

Когда Ада писала о машине Бэббиджа, она хотела представить её в наиболее ясном свете, и потому рассматривала машину более абстрактно, в результате чего она открыла и представила то, в чём сейчас можно узнать понятие об универсальных вычислениях.

Труды Ады оставались в безвестности в течение многих лет. Однако, на полях создающийся математической логики эта идея об универсальных вычислениях всплыла снова, наиболее четко выраженная в работе Алана Тьюринга от 1936-го. Затем, после создания электронных компьютеров в 1940-х, стало ясно, что они обладают возможностями производить универсальные вычисления, что и связало их с работами Тьюринга.

Правда, были подозрения, что, возможно, некоторые другие способы реализации компьютеров потребуют других форм вычислений. И они просуществовали до 1980-х — момента, когда концепция универсальных вычислений стала общепринятым и устойчивым понятием. И к тому времени, появилось нечто новое, включая и мою работу — то, что универсальные вычисления не просто что-то возможное, а нечто весьма повсеместное.

И теперь мы знаем что очень широкий спектр систем, притом даже очень простых конструкций, способен производить универсальные вычисления.

Разностная машина не добралась до этого порога. Но если ее немного улучшить, она получит такую возможность. Таким образом, в ретроспективе, отнюдь не кажется удивительным, что аналитическая машина могла их осуществлять.

Сегодня, в окружении компьютеров и программ, понятие об универсальных вычислениях кажется практически очевидным: разумеется, мы можем использовать программы для расчета того, что захотим. Но в теории это вовсе не очевидно. Думаю, можно сказать, что Ада Лавлейс была первым человеком, который увидел со всей ясностью то, определило путь развития наших технологий и даже цивилизации — концепцию универсальных вычислений.

А что, если…

Что было бы, если бы не проблемы Ады со здоровьем, и если бы она смогла успешно завершить проект по созданию аналитической машины? Что бы происходило после этого?

Я не сомневаюсь, что аналитическая машина была бы построена. Быть может, Бэббиджу пришлось бы немного пересмотреть свои чертежи, но я уверен, что он заставил бы ее работать. Штуковина получилась бы размером с железнодорожный локомотив, имея около 50 000 движущихся частей. И нет сомнений в том, что машина была бы в состоянии вычислять математические таблицы с точностью до 30 или 50 знаков, примерно по одному результату в каждые 4 секунды.

Додумались ли они бы до того, что машина может быть электромеханической, а не чисто механической? Думаю да. В конце концов, Чарльз Уитстон, который был тесно связан с развитием электрического телеграфа в 1830-х, был их хорошим другом. И, передавая информацию через электрические провода, а не механически через стержни, сложность конструкции существенно бы уменьшилась, а её надежность (что было бы большой проблемой) резко бы возросла.

Еще одним важным фактором в уменьшении аппаратной части компьютеров является использование двоичной системы заместо десятичной. Пришли бы они к этой идее? Лейбниц знал о двоичной системе. Их хороший знакомый Джордж Буль - автор булевой (двоичной) логики. И если бы Джордж Буль стал работать с Бэббиджем после их встречи на большой выставке, быть может, они к чему-то бы пришли. Бинарная система не имела широкой известности в середине 19-го века, однако часто встречалась в задачках и головоломках, коими увлекался Бэббидж; ярким примером был его вопрос о том, как сделать квадрат из слов со словом «bishop» сверху и по бокам.

Основная концепция Бэббиджа касательно аналитической машины заключалась в автоматическом создании математических таблиц и их последующей печати, либо вывода их в виде графиков. Ему представлялось, что эти таблицы будут использоваться людьми, плюс он разрабатывал идею о некоторых библиотеках с предвычисленными картами, которые бы являлись версиями для чтения машинами.

В наше время нет никакой нужды хранить математические таблицы; можно просто вычислить что нужно и когда нужно. Но во времена Бэббиджа, с его идеей об огромной аналитической машине, подобное было просто немыслимо.

Хорошо, но использовалась бы аналитическая машина для чего-то отличного от вычисления математических таблиц? Думаю, что да. Если бы Ада прожила столько же, сколько и Бэббидж, она бы застала 1890-е — время, когда Герман Холлерит разрабатывал электромеханическое устройство на основе карт, предназначенное для переписи (который, кстати, был одним из основателем того, что в последствии превратилось в IBM). Аналитическая машина смогла бы дать гораздо больше.

Быть может, Ада реализовала бы свою идею об использовании аналитической машины для автоматического создания алгоритмической музыки. Возможно, машина использовалась бы для решения задачи трёх тел; быть может даже посредством моделирования. Если бы они додумались до использования двоичной системы, возможно, они бы реализовали системы наподобие клеточных автоматов.

Ни Бэббидж, ни Ада никогда не зарабатывали коммерцией (и, как Бэббидж всячески подчеркивал, его государственные контракты служили лишь для оплаты его инженеров, а сам он ничего не получал). Если бы они разработали аналитическую машину, смогли бы они найти бизнес-модель для ее реализации? Наверняка они продали бы несколько версий в различные правительственные учреждения. Быть может, они бы создали некий сервис удаленных вычислений, стоящий на службе викторианской науки, техники, финансов и прочего.

Но всего этого на самом деле не произошло, и вместо этого Ада умерла молодой, аналитическая машина так и не была закончена, и потенциал вычислений был заново открыт лишь в 20-ом веке.

Какими они были?

Если бы вы встретили Бэббиджа, каким бы он показался? Он был, как мне кажется, хорошим собеседником. В начале жизни он был идеалистом ("сделать все возможное, чтобы оставить мир мудрее того, в который я пришел"); позже он превратился в почти диккенсовскую карикатурного ожесточенного старика. Он устраивал прекрасные приемы и придавал большое значение связям с интеллектуальной элитой. Но, особенно в последние годы он проводил большую часть своего времени в одиночестве в своем большом доме, наполненном книгами, статьями и незавершенными проектами.

Бэббидж особо не разбирался в людях, и даже в свои восемьдесят он был подобен ребенку в своей полемике. Также у него были проблемы с фокусировкой на какой-то одной проблеме — он постоянно отвлекался на свои новые идеи. Было лишь одно большое исключение — его почти 50-летний труд в попытке автоматизировать процесс вычислений.

А что можно сказать об Аде? В первую очередь это ясно излагающая и ясно мыслящая личность. Она произошла из высшего класса, но не носила особо модную одежду, и была куда менее стереотипной графиней, нежели интеллектуалкой. Несмотря на молодость, она была взрослым и эмоционально зрелым человеком; вероятно, более зрелым, нежели Бэббидж, и кажется, имела хорошее прикладное понимание людей и окружающего мира.

Как и Бэббидж, она была богатой, и у неё не было необходимости работать для обеспечения своей жизни. Но она была амбициозной и хотела сделать что-то сама. Полагаю, за маской леди из высшего общества викторианской эпохи скрывался эдакий ботаник с математическими шутками и прочими атрибутами. Она также была очень сфокусированной и настойчивой, проведя, к примеру, несколько месяцев за написанием своих заметок.

В математике она успешно достигла уровня знаний тех времен; пожалуй, сравнявшись с Бэббиджем. Однако мы не знаем, в отличие от ситуации с Бэббиджем, чем именно она занималась в математике, так что трудно судить о её уровне; Бэббидж был был уважаемым, хоть и ничем не примечательным.

Когда читаешь письма Ады, представляется умный, сложный человек, обладающий ясным логическим мышлением. Её речи часто покрыты викторианскими любезностями, но под ними скрыты ясные и зачастую сильные идеи.

Ада ясно осознавала свое положение в обществе, и то, что она «дочь лорда Байрона». В каком-то смысле история ее успеха основывается на её амбициях и желаниях попробовать что-то новое. (Я не могу перестать сравнивать её как ведущего инженера в создании аналитической машины и лорда Байрона, возглавляющего греческую армию). Но я также подозреваю, что его проблемы влияли на неё. На протяжении многих лет, отчасти из-за влияния своей матери, она сторонилась таких вещей, как поэзия. Её взор был обращен к абстрактным вещам, и не только к математике и науке, но и к более метафизическим областям.

И, кажется, она заключала, что лучшим ее приложением будет работа в объединении научного и метафизического — возможно, именно это она называла "поэтической наукой". Пожалуй, её самовосприятие было верным. Ведь, в каком то смысле, именно этим она и занималась: взяв инженерную часть, разработанную Бэббиджем, она создала абстрактную, «метафизическую» концепцию, которая и дала нам в последствии первое представление об идее универсальных вычислений.

Заключение

История Ады и Бэббиджа имеет множество интересных моментов. Это история о встрече технического мастерства с широким абстрактным видением. Это история о дружбе между старым и молодым человеком. Это история людей, которые имели смелость быть оригинальными и творческими.

Также это трагедия. Трагедия для Бэббиджа, который потерял так много людей в своей жизни, и чья личность отталкивала других и мешала ему реализовывать свои амбиции. Трагедия для Ады, которая только нашла дело свой жизни, как у неё ухудшилось здоровье.

Мы никогда не узнаем, что бы смогла сделать Ада. Ещё одна Мэри Сомервилль — известный толкователь викторианской науки? Эдакий Стив Джобс, формирующий видение аналитической машины? Или Алан Тьюринг, понимающий абстрактную идею универсальных вычислений?

То, что Ада прикоснулась к тому, что станет определяющей идеей нашего времени, было большой удачей. Бэббидж не понимал, с чем он имеет дело; Ада увидела проблески и успешно описала их.

Для некоторых людей, в частности, для меня, история Ады и Бэббиджа вызывает особый резонанс. Как и Бэббидж, я провел большую часть своей жизни, преследуя конкретные цели, как и у Бэббиджа, не все из них мне удалось реализовать. И, подозреваю, что как и Ада, мне предоставилась возможность увидеть проблески некоторых значимых идей будущего.

Но проблема заключается в том, чтобы в достаточной мере "быть Адой", чтобы понять, что нас ждет, или хотя бы "найти ту Аду", которая понимает. По крайней мере, сейчас, полагаю, у меня сложилось понимание того, какой была та самая Ада, родившаяся 200 лет назад: достойный человек на пути к универсальным вычислениям, настоящим и будущим достижениям в области вычислительного мышления.

Было очень приятно познакомиться с Вами, Ада.


Благодарности
Немало организаций и людей помогало мне в получении информации и материалов для этого поста. Я хотел бы поблагодарить Британскую библиотекуМузей истории науки в ОксфордеМузей науки в ЛондонеБодлеанскую библиотеку в Оксфорде (с разрешения графа Литтона, пра-правнука Ады, одного из 10 её ныне живущих потомков), Публичную библиотеку Нью-ЙоркаЦерковь святой Марии Магдалины (в Hucknall, Nottinghamshire — место погребения Ады), Бетти Тул (автор коллекции писем Ады), а также двух старых друзей: Тима Робинсона (человека, воссоздавшего машину Бэббиджа) и Натана Мирволда (финансирующего воссоздание второй версии разностной машины).

Ответить