←  Древний Рим

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Законы XII таблиц

Фотография andy4675 andy4675 11.06 2014

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.24.1:

XXIV. Представляется также, что Ромул начал упорядочение и прочих дел, благодаря чему римляне сохранили благополучие полиса на протяжении жизни многих поколений. Он учредил прекрасные и благодатные законы, по большей части неписаные, но среди них есть и такие, что, возможно, были записаны.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.27.1-4:

XXVII. И римский законодатель не остановился на этом, но позволил отцу продавать сына, пренебрегши тем, что кто-то заподозрит, что постановление принято жестокое и более суровое, чем сообразно природе. А чему более всего может поразиться человек, воспитанный на вольных эллинских нравах, как тяжкому и тираническому, так это тому, что римский законодатель разрешил отцу обогащаться за счет сына, продавая его вплоть до трех раз, дав отцу власть над ребенком большую, нежели господину над рабом. 2. Ведь единожды проданный раб, обретя впоследствии свободу, впредь уже остается сам себе господином. Сын же, проданный отцом, даже став свободным, вновь переходит под отцовскую руну и вторично проданный и освобожденный, словно раб, пребывает во власти отца. Лишь после третьей продажи он освобождается от отца. 3. Именно этот закон, то ли записанный, то ли неписаный (этого я сказать не могу), в незапамятные времена блюли цари, считая его наиболее важным из всех законов. А после свержения монархии, когда впервые римлянами было решено обнародовать на Форуме для сведения всех граждан отчие обычаи и законы вкупе с принятыми иноземными, чтобы права общества не менялись вместе с полномочиями магистратов, децемвиры, получившие право собрать и записать их, включили и его вместе с другими законами, что расположены в четвертой из так называемых XII таблиц, которые эти магистраты выставили на Форуме. 4. То, что не децемвиры, которые тремястами годами позже были назначены для записи законов, первыми ввели этот закон у римлян, но что, обнаружив его применение издревле, они не осмелились его отменить, я узнал из многих других свидетельств, но особенно из законов Нумы Помпилия, правившего после Ромула, где был записан и такой: "Если отец позволит сыну привести жену, которой предстоит по законам стать соучастницей в священнодействиях и имуществе, да не будет у отца власти продать сына". И этого, пожалуй, он не написал бы, если бы во всех предыдущих законах не разрешалось отцу продавать сына. 

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.74.1:

LXXIV. Установления Нумы, что направляют каждого человека к умеренности и к благоразумию и возбуждают в нем чувство справедливости, сохраняющей римскую общину в согласии, более чем многочисленны, частью они закреплены в письменных законах, а частью не записаны, но вошли в обычай и долговременное употребление.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 3.36.4:

4. Этими и подобными рассуждениями Анк вселил во всех стремление к спокойствию, к жизни без войны и к мудрому трудолюбию. Затем, созвав понтификов и взяв у них записи относительно священнодействий, которые Помпилий свел воедино, повелел переписать их на досках и выставить на Форуме, чтобы все желающие их видели. Но они были уничтожены временем - ведь медных стел еще не было, поэтому законы и записи, касающиеся священнодействий, были вырезаны на дубовых досках. Однако после свержения царей они вновь были внесены в официальную запись понтификом Гаем Папирием[43], который был надзирателем за всеми священнодействиями.

 

[43] Понтифик Гай Папирий жил во времена Тарквиния Гордого и записал так называемые «царские законы» (Дигесты. I. 2. 2. 1)

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 4.10.3 (о Сервии Туллии):

И он записал законы, возобновив некоторые из числа древних, введенных еще Ромулом и Нумой Помпилием, которыми пренебрегали, а другие составив сам.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 4.25.1-2:

XXV. А Туллий проявил свое народолюбие не только в этих государственных нововведениях, при которых сократилась и власть сената, и господство патрициев, но и в том, что он урезал царскую власть, лишив самого себя ее наполовину. 2. Суть в том, что предшествовавшие цари считали возможным брать на рассмотрение любое судебное дело и вести судопроизводство по преступлениям как частным, так и общественным по собственному усмотрению, а Туллий, отделив общественные дела от частных, самолично начал рассматривать дела о тех, кто приносит вред общине, а для частных дел учредил специальных судей, установив для них ограничения и правила, которые сам записал в виде законов.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 4.43.1:

Тарквиний отменил все законы, написанные Туллием, по которым плебеи получали равные права с патрициями и не испытывали никакого вреда от них из-за долгов, даже таблицы, на которых они были записаны, не оставил, но приказал унести с Форума и уничтожить.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 10.1.1-22.2:

I. После этого консульства состоялась восьмидесятая Олимпиада, в которой в беге на стадий победил фессалиец Торим, архонтом в Афинах был Фрасиклей, а консулами в Риме были избраны Публий Волумний и Сервилий Сульпиций Камерин[1]. Эти консулы не совершили ни одного похода ни для наказания обидчиков, как своих, так и союзников, ни для охраны своих пределов. Напротив того, они были заняты улаживанием внутригородских бед, а именно, как бы народ, вновь придя в смятение и подняв смуту против сената, не совершил чего-нибудь ужасного, 2. подстрекаемый плебейскими трибунами, которые утверждали, что для свободных людей наилучшей формой государственного устройства является равенство гражданских прав[2], и требовали, чтобы частные и общественные дела отправлялись согласно законам. Ведь в те времена у римлян не было ни равенства законов, ни равенства прав для всех, и еще не все принципы справедливости были письменно закреплены. В древности их цари выносили судебные решения по просьбе тяжущихся, и это-то записанное царями решение и было законом[3]. 3. Когда же римляне освободились от царского правления, то на ежегодно сменяемых консулов были возложены среди прочих обязанностей царей разбирательство судебных дел и консулы творили суд для всех тяжущихся. 4. Большая часть этих решений соответствовала нравам властей, избираемых на свои должности исхода из знатности происхождения. Лишь очень немногие правовые установления, имевшие силу закона, были занесены в священные книги[4]. Знанием этих законов владели исключительно патриции благодаря своему постоянному пребыванию в городе. Большинство же жителей, занимающихся торговлей и земледелием, редко возвращаясь в город для покупок, было еще неопытным в делах права. 5. Первым попытался ввести это политическое новшество Гай Теренций[5], плебейский трибун предыдущего года, но он вынужден был оставить свое начинание незавершенным, поскольку плебеи были в военном походе, а консулы нарочно удерживали войска во враждебной земле, покуда не истечет время их полномочий.
II. Тогда же трибуны во главе с Авлом Вергинием, переняв этот замысел, решили довести его до конца. А консулы, сенат и большинство из влиятельных в городе граждан, дабы этого не случилось и чтобы не быть вынужденными жить в государстве по законам, постоянно изобретали против этого замысла всевозможные средства. Проводились многочисленные заседания сената, непрерывные народные собрания и предпринимались всевозможные нападки властей друг на друга. Поэтому всем стало очевидно, что из-за этого препирательства для города может возникнуть великое и непоправимое бедствие. 2. К людским рассуждениям присоединялись и страшные знамения богов. Некоторые из них не обнаруживались прежде в общественных записях и не сохранились в чьей-либо памяти. 3. Ведь многочисленные небесные сияния и вспышки огня, остающиеся на одном месте, мычание и постоянное дрожание земли, носящиеся по воздуху в разных местах разнообразные призраки и голоса, приводящие в смятение умы людей, - все это и тому подобное, как выяснилось, происходило в большей или меньшей степени и в прежние времена. Но то, в чем люди еще не имели опыта и о чем еще не слыхали, но от чего особенно впали в страх, было следующим. С неба на землю пала сильная снежная буря, неся с собой не снег, но большего или меньшего размера куски мяса. 4. Многие кружившиеся в воздухе куски этого мяса унесли в своих клювах стаи всевозможных птиц, а те, что упали на землю и лежали в самом городе и на полях, сохранялись долгое время, не меняя своего цвета на тот, какой имеет залежалая плоть, не разлагались до гнили и не имели дурного запаха. 5. Понять это знамение местные прорицатели оказались не в состоянии, но в Сивиллиных пророчествах было найдено, что, когда иноземные враги войдут в городские стены, война охватит город, а положит начало войне с чужеземцами внутренний мятеж, который в самом его зародыше необходимо было изгнать из города и, умилостивляя богов жертвоприношениями и молитвами, отвратить эти ужасные события. В этом случае римляне окажутся сильнее своих врагов. 6. Когда народ был извещен об этом толковании, то первым делом совершили жертвоприношения тем богам, кому вменялось попечение об этом, а именно богам исцеляющим и отвращающим несчастья, затем сенаторы, собравшись в Курии, в присутствии плебейских трибунов стали совещаться о безопасности и спасении города.
III. Все соглашались прекратить взаимные обвинения и проявить единодушие в общественном благе, как на том настаивали оракулы. Но то, как это следует сделать и кто именно, начав уступки противоположной стороне, положит конец смуте, вызвало у них немалые затруднения. 2. Консулы и первые лица сената объявляли виновниками этого потрясения плебейских трибунов, вносящих политические новшества и требующих уничтожения отеческого порядка в государстве. Плебейские же трибуны заявили, что сами они не требуют ничего противоречащего справедливости и пользе, стремясь ввести благозаконие и равноправие в высказывании своих мнений, но что патриции станут виновниками смуты, умножая беззаконие и своекорыстие и подражая нравам тиранов. 3. Это и тому подобное в течение многих дней высказывалось обеими сторонами, и время уходило впустую, поскольку в городе ничего не исполнялось ни из государственных, ни из частных дел. Но так как не выходило никакого проку, то плебейские трибуны прекратили прения и обвинения, которыми они занимались в сенате. Собрав плебеев на сходку, они пообещали придать сигу закона своим требованиям. 4. Получив одобрение народа, трибуны без всяких дальнейших проволочек огласили заранее заготовленный текст закона. Главным в его содержании было следующее: пусть народ изберет на законных избирательных собраниях десять мужей, умудренных годами и разумом, из тех, что более всех заботятся о чести и доброй славе. Пусть они, составив законы обо всех государственных и частных делах[6], представят их народу. Пусть законы, которые предстоит им составить, будут выставлены на Форуме для всех ежегодно избираемых магистратов и частных лиц в качестве свода норм взаимных прав граждан. 5. Представив этот законопроект, они дали право всем желающим подвергать его обсуждению, назначив для него третий рыночный день[7]. Было много весьма значительных людей из сената, старых и молодых, которые осуждали этот закон, изливая по сему поводу старательно заготовленные речи. И это продолжалось много дней. 6. Затем плебейские трибуны, досадуя на потерю времени, прекратили прения и назначили день для утверждения закона. Они призвали всех плебеев собраться в этот день уже не для того, чтобы удручать себя слушаньем длинных разглагольствований, но для проведения голосования по трибам. Посулив это, плебейские трибуны распустили собрание.
IV. После этого консулы и наиболее влиятельные из патрициев начали уже более сурово упрекать плебейских трибунов, говоря, что они не позволят им предлагать законы, еще не получившие предварительного одобрения сената[8], поскольку-де законы являются общими установлениями государств, а вовсе не какой-то части живущих в государстве людей. Они заявляли, что государства постигает отвратительная и необратимая погибель всякий раз, когда худшие граждане устанавливают законы для лучших. 2. "Какое вы, плебейские трибуны, - вопрошали они, - имеете право вносить и отменять законы? Разве не на определенных условиях получили вы от сената вашу власть, а именно выпросили, чтобы плебейские трибуны оказывали помощь терпящим несправедливые обиды и насилия плебеям, а не затем, чтобы замышлять нововведения? А если и была прежде у вас власть, которую вы получили от нас вопреки справедливости, раз уж сенат был тогда склонен уступать всякому незаконному требованию, то разве не потеряли вы и ее с изменением порядка ваших выборов? 3. Разве решение сената все еще назначает вас на эту должность, разве φρατρια подают еще за вас голос, разве жертвоприношения, которые следует совершать согласно законам, совершаются перед вашими собраниями, разве происходит что-либо другое, к чему имеет отношение и закон, связанный со священным страхом перед богами или благочестием перед людьми, раз вы отреклись от всего законного?" 4. Таковые слова внушали плебейским трибунам пожилые патриции, а молодые расхаживали со своими сторонниками по городу и ласковыми улещаниями склоняли на свою сторону более или менее приличных людей из числа плебеев, а несогласных и склонных к волнениям запугивали угрозами, если те не образумятся, а некоторых из самых бедных и презренных, которым не было никакого дела до судьбы государства, но заботила лишь собственная выгода, избивая, словно рабов, изгоняли с Форума.
V. Самым влиятельным из тогдашней молодежи и имевшим наибольшее число сторонников был Цезон Квинций[9], сын Луция Квинция, прозванного Цинциннатом[10]. Был он знатного рода и в богатстве не уступал никому. Он был самым красивым из молодых людей, более других славился в военном деле и по природе отличался красноречием. В то время он сильно нападал на плебеев, не жалея слов, которые человеку свободному и слушать неприлично, и не воздерживался от поступков, которые соответствовали его словам. Патриции ценили его за это и просили продолжать действовать дальше, обещая со своей стороны обеспечить ему безнаказанность, плебеи же ненавидели изо всех сил. 2. Плебейские трибуны решили устранить этого мужа, дабы устрашить остальных молодых патрициев и заставить их стать благоразумными. Приняв это решение и приготовив обвинения и многочисленных свидетелей, они вменяют ему в вину преступление против народа, требуя в наказание смертной казни. Приказав ему явиться на суд перед народом, трибуны, когда настало время, которое они назначили для судоговорения, созвав собрание, выступили против него с пространными речами, рассказывая о том, сколь много насилия, жертв которого они приводили в качестве свидетелей, он причинил плебеям. 3. Когда они пали слово юноше, он, хотя его призывали выступить в свою защиту, не подчинился, но потребовал права держать ответ перед частными лицами за те преступления, вследствие которых те; по их словам, от него пострадали, причем он требовал разбирательства в присутствии консулов. Его отец. видя, что плебеи негодуют на высокомерие молодого человека, начал оправдывать его. доказывая, что большая часть обвинений против его сына ложна и состряпана по злому умыслу, 4. а те из обвинений, которые нельзя было опровергнуть, незначительны, слабы и недостойны народного гнева. Сын его, - говорил он, - сделал это не по злобе и не из высокомерии, а из-за юношеского честолюбия, которое-де подвигло его совершить в политических стычках много необдуманных поступков, а равным образом заставило и претерпеть много вреда для себя, поскольку он еще не созрел годами и разумом. 5. Он просил плебеев не только не держать на сына зла за то, что он причинил немногим отдельным людям, но также быть благодарными за ту пользу, которую тот принес всем в военное время, добывая для частных лиц свободу, для отечества господство, а для себя самого снисхождение и помощь сограждан, если он не ровен час в чем оступится. И он рассказывал обо всех его военных походах и обо всех сражениях, за которые тот получил награды и венки от полководцев, о том, скольких граждан в битвах он спас, и о том, сколь многие вражеские стены он покорил первым. 6. Под конец он опустился до униженных просьб, вспоминая свою кротость и обходительность по отношению ко всем и свой образ жизни, чистоту которого от всякой клеветы он свидетельствовал, и просил народ об одной лишь милости - сохранить ему его сына.
VI. Народ был весьма ублажен его словами и готов был отдать юношу его отцу. Но Вергиний, видя, что в случае если тот не понесет наказания, наглость надменных молодых людей станет несносной, встал и сказал: 2. "В тебе, Квинций, очевидны как вся твоя доблесть, так и твое благомысленное отношение к народу, за что тебя и почитают. Но тяжелый нрав этого юноши и его надменность по отношению ко всем нам не допускают ни извинения, ни прощения. Он, взращенный в твоих столь народолюбивых и умеренных нравах, как о том мы все знаем, с презрением отверг твой образ жизни и предпочел тираническое высокомерие и варварскую надменность и ввел в наш город, и укоренил в нем стремление к постыдным делам. 3. Так вот, пусть ты раньше не замечал, что он таков. Но теперь, когда ты об этом узнал, ты должен по справедливости исполниться негодования за нанесенные нам обиды, а если ты и прежде знал это и содействовал тем оскорблениям, которыми тот поносил участь бедных сограждан, то и сам ты был негодным человеком, и слава о твоей честности и благородстве досталась тебе не по праву. Но то, что ты не знал, что сын недостоин твоей добродетели, я готов тебе в том свидетельствовать. Однако, освобождая тебя от обвинения в соучастии в несправедливостях против нас, я порицаю тебя за то, что ты не негодуешь сейчас вместе с нами. А чтобы ты лучше понял, какое зло ты незаметно для себя взрастил для нашего отечества - зло жестокое и тираническое и запятнанное убиением сограждан, выслушай рассказ о его честолюбивом деянии и сопоставь с ним его подвиги на войне. И сколь многие из вас только что сочувствовали этому вызывающему сострадание мужу, смотрите, благо ли для вас щадить таких сограждан".
VII. Сказав это, он побудил подняться Марка Волусция одного из своих коллег по трибунату, и поведать все, что тот знает об этом юноше. Когда воцарилось молчание и все напряженно ждали, Волусций, выждав некоторое время, сказал: 2. "Я более всего хотел бы, сограждане, взыскать с этого человека мою личную обиду, на что дает мне право закон, поскольку я претерпел от него ужасные вещи[11]. Но я не имел возможности добиться этого как из-за своей бедности и бессилия, так и из-за того, что являюсь одним из плебеев. Теперь, когда мне позволяет сделать это положение свидетеля, я взыскиваю с него в этом моем качестве, поскольку я сейчас не могу быть обвинителем. 3. Послушайте, сколь жестокие и непоправимые беды я выстрадал. Был у меня брат Луций, которого я любил больше всех других людей. Как-то раз обедал он вместе со мной у одного нашего друга и после трапезы с наступлением ночи мы поднялись и отправились домой. Когда мы пересекали Форум, нам повстречался вот этот Цезон, справлявший гулянку вместе с другими дерзкими юношами. Они сначала стали шутить и издеваться над нами так, как это делают пьяные и надменные юноши с бедными и скромными людьми, а когда мы вознегодовали на них, то Луций без обиняков высказался в его адрес. Этот Цезон, сочтя себя оскорбленным тем, что услышал не то, что хотел, подскочил к брату и начал его колотить и пинать ногами и, выказывая всю свою жестокость и наглость, убивает его. 4. А когда я закричал и попытался помочь брату, насколько было в моих силах, тот, оставив его уже лежащим бездыханным, начал избивать меня и прекратил не прежде, чем увидел, что я лежу без движения, потеряв дар речи, решив, очевидно, что я мертв. После этого он удалился, радуясь, словно совершил хорошее дело. Прибывшие затем люди поднимают нас, обагренных кровью, и несут в дом моего брата Луция, как я сказал, его уже мертвого, а меня полумертвого, почти без надежды остаться в живых. 5. Случилось это в консульство Публия Сервилия и Луция Эбуция, когда наш город постиг страшный мор, который коснулся и нас обоих. В то время у меня не было возможности призвать его к ответу, так как оба консула скончались. А когда их преемниками стали Луций Лукреций и Тит Ветурий, война помешала мне призвать его к суду, поскольку оба консула покинули город. 6. Когда же они возвратились из похода, я неоднократно вызывал его на суд, и всякий раз как я подходил к нему - и это знают многие из сограждан, - я получал от него побои. Это то, что претерпел я, о сограждане, и рассказал я вам о том по всей правде".
VIII. После таких слов поднялся крик присутствующих, и у многих возникла жажда тотчас расправиться с виновником. Однако этому воспрепятствовали консулы и большая часть плебейских трибунов, не желавших потакать в городе дурным нравам. Здравая часть народа также не хотела лишать обвиняемых в самых тяжких преступлениях возможности оправдаться. 2. Так вот в тот миг попечение о справедливости сдержало порыв дерзких людей, и судебное разбирательство получило отсрочку. При этом с немалым тщанием обсуждался вопрос, следует ли пока взять обвиняемого под стражу или дать ему поручителей, как о том просил его отец. Собравшийся сенат постановил дать ему свободу до суда с предоставлением денежного поручительства. 3. На следующий день плебейские трибуны, созвав плебеев, осудили юношу, поскольку он на суд не явился, и взыскали с его десяти поручителей установленные деньги. 4. Итак, Цезон, подвергнувшись таким нападкам (причем все обвинения были сфабрикованы плебейскими трибунами, а Волусций, как со временем выяснилось, дал ложное свидетельство), бежал в Тиррению. Отец его, продав большую часть своего имущества, заплатил назначенный поручителям денежный залог. Сохранив за собой небольшой участок земли по ту сторону Тибра, где у него была маленькая хижина, он вел там тяжелую от печали и бедности и исполненную трудов жизнь, занимаясь земледелием с помощью нескольких рабов, не глядя в сторону города, не общаясь с друзьями, не принимая никакого участия в праздниках и прочих радостях. 5. Однако плебейские трибуны сильно обманулись в своих надеждах, поскольку рвение юношества нисколько не уморилось несчастием Цезона, но напротив сделалось больше и сильнее. Словом и делом они противились введению плебейского закона, так что плебейские трибуны не смогли ничего добиться, так как весь срок их полномочий ушел на препирательства. На грядущий год плебеи выбрали тех же самых трибунов[12].
IX. Когда Публий Валерий Попликола и Гай Клавдий Сабин[13] приняли консульскую власть[14], Рим постигла такая сильная опасность, какая еще не случалась от иноземных вторжений[15]. Опасность эту привела в стены города политическая смута, как о том предвещали Сивиллины пророчества[16] и указывали божественные знамения предшествующего года. Я поведаю о причине, по которой пришла эта война, и о том, что было совершено консулами в тогдашней борьбе. 2. Принявшие вторично трибунские полномочия в надежде провести плебейский закон, видя, что один из консулов, Гай Клавдий, из-за врожденной, идущей от предков, равно как и приобретенной ненависти к плебеям всеми способами препятствует происходящему, а наиболее влиятельные из молодых людей, которых невозможно было победить силой, дошли до полного безрассудства, а особенно то, что большая часть народа поддалась угождению со стороны патрициев и уже не радеет как раньше о плебейском законе, решили вступить на куда более смелый путь, с тем чтобы одновременно устрашить народ и сбросить консула. 3. Первым делом они подготовили различные слухи, чтобы распространять их по городу. Затем, заседая с самого утра, они целый день совещались на виду у всех, не допуская никого извне к участию в их обсуждениях. Когда же они решили, что настал удобный момент для осуществления своего замысла, они изготовили письмо и притом сделали вид, что передал им его во время их заседания на Форуме некий неизвестный им человек. Прочитав письмо, они поднимаются, потупив взоры и ударяя себя по лбу. 4. Когда сбежалось множество народа и начали делаться предположения о большом несчастье, содержащимся в этом письме, плебейские трибуны, потребовав тишины, возвестили: "Сограждане, мы находимся в крайней опасности. И если бы благосклонность богов не позаботилась о тех, кому грозит претерпеть несправедливость, мы все оказались бы в ужасной беде. Мы просим вас подождать совсем немного, пока мы не сообщим сенату о полученных известиях и общим разумением не предпримем необходимые меры". 5. Сказав это, они отправились к консулам. Пока собирался сенат, на Форуме роилось множество разнообразных слухов. Одни принародно рассказывали в соответствии с уговором то, что приказали им плебейские трибуны, а другие говорили, что именно то, чего они больше всего боялись, было возвещено трибунам. 6. Некий человек утверждал, что эквы и вольски, приняв к себе осужденного народом Цезона Квинция, избрали его военным диктатором своих племен и, собрав большие силы, намереваются двинуться на Рим, а другой уверял, что Цезон возвращается на родину в сопровождении иноземных войск, чтобы ныне и навсегда разрушить оплот народовластия, третий же настаивал, что не все патриции участвуют в этом заговоре, а лишь молодежь. 7. Некоторые люди осмеливались утверждать. что Цезон прячется в городе и собирается захватить его наиболее удобные места. И в то время, как город сотрясался в ожидании бедствий и все с подозрением и настороженностью взирали друг на друга, консулы созвали сенат, а плебейские трибуны, выступив, предъявили полученные ими известия. От их лица выступил Авл Вергиний и сказал следующее:
X. "Все это время, пока мы не знали ничего определенного о сообщенных нам опасностях, но носились лишь неопределенные слухи и не было никаких точных сведений, мы не решались, отцы-сенаторы, выносить эти известия на обсуждение, подозревая, что возникнут большие потрясения, как обычно бывает при возникновении страшных слухов, и опасаясь, как бы у вас не сложилось впечатление, что мы даем советы скорее поспешные, нежели обдуманные. 2. Мы отнюдь не пренебрегаем этими вещами, но напротив, насколько в наших силах, занимаемся тщательной проверкой действительного положения дел. Благодаря попечению божества, которое всегда спасает наше государство[17], и, творя добро, выводит на свет скрытые замыслы и нечестивые начинания тех, кто враждует с богами, к нам попала грамота, полученная недавно от чужестранцев, выказывающих к нам благосклонность, которых вы выслушаете позднее, и то, о чем доносят нам в городе, полностью совпадает с известиями, присылаемыми извне. Дело это, находящееся в наших руках, уже не допускает ни малейшей отсрочки. Прежде чем вынести этот вопрос на обсуждение народа, мы решили, как того требует справедливость, сначала доложить о нем вам. 3. Так знайте, что против нашего народа очень знатные люди составили заговор, в котором, по слухам, замешаны и многие входящие в этот совет сенаторы, но большую часть заговорщиков составляют находящиеся вне сената всадники, назвать имена которых еще не настало время. 4. Так вот, они собираются, выждав ночь потемнее, напасть на нас, объятых сном, когда мы будем не в состоянии ни предвидеть происходящее, ни защитить себя, не будучи вместе. Ворвавшись в наши дома, они собираются зарезать нас - плебейских трибунов, а из числа плебеев тех, кто прежде противились им, борясь за свободу, или собираются противиться впредь. 5. А когда они убьют нас, тогда уже, как им кажется, они сумеют добиться от вас отмены общим постановлением сената всех ваших соглашений с народом[18]. Заговорщики, видя, что для этого им нужен тайно подготовленный и притом значительный отряд наемных солдат, взяли для этого в предводители Цезона Квинция из числа ваших изгнанников, которого, когда он был уличен в убийствах граждан и сеянии раздора в нашем городе, спасли от наказания некоторые из присутствующих здесь и дали ему безнаказанно покинуть город. Они пообещали вернуть его из изгнания и предлагают ему почетные должности и другую плату за его помощь. 6. А тот пообещал им привести подмогу от эквов и вольсков, какая им только потребуется. Скоро он прибудет и сам, ведя самых отчаянных людей, тайно, небольшими группами вводя их в город, а остальное его войско, когда мы, представители народа, будем убиты, нападет на прочих бедняков, если те станут цепляться за свою свободу. 7. Таковы, отцы-сенаторы, их тайные замыслы - страшные и нечестивые, которые они собираются осуществить, не страшась божьего гнева и не стыдясь людского возмущения.
XI. Находясь, словно среди волн, в столь большой опасности, мы просим вас, сенаторы, призывая в свидетели богов и младших божеств, которым мы совместно приносим жертвы, и взывая к памяти о тех больших и многочисленных войнах, в которых мы стояли плечом к плечу вместе с вами, не оставить без внимания нас, претерпевших жестокости и оскорбления от наших врагов, но напротив, помочь и, исполнившись негодования, вместе с нами подвергнуть подобающему наказанию замысливших этот заговор, лучше всего всех заговорщиков, а не буде такой возможности, то по крайней мере зачинщиков преступного замысла. 2. Но прежде всего мы просим вас, сенаторы, принять самое справедливое решение, а именно, чтобы расследование заговора было поручено нам - плебейским трибунам. Ведь это не просто дань справедливости. Самое тщательное расследование может производиться только теми людьми, которые более всего в него вовлечены. 3. А если некоторые из вас и вовсе не способны разумно мыслить, но лишь противопоставляют себя всем выступающим в интересах народа, то я охотно, пожалуй, задам им вопрос. Каким из требований они недовольны и в чем они собираются вас убедить: не производить никакого дознания и не обращать внимания на большое и отвратительное зло, затеваемое против народа? И кто способен счесть, что говорящие так блюдут свою честность, не подверглись продажности и не участвуют в этом заговоре, что в страхе За самих себя (как бы их не разоблачили) они не пытаются отклонить расследование истинных обстоятельств? Смею предположить, что вы совершенно справедливо не станете прислушиваться к мнению подобных лиц. 4. Или эти люди станут утверждать, что не мы должны возглавлять это расследование, а сенат и консулы? Так что же помешает представителям народа утверждать то же самое, если кто-то из плебеев, устроив заговор против консулов и сената, ниспровергнет этот государственный совет, - а именно, что справедливость требует, чтобы следствие над плебеями проводили люди, взявшие на себя защиту народа? И что же из этого выйдет? А выйдет так, что никогда не получится расследование ни о каком тайном деле. 5. Но мы не станем, пожалуй, требовать этого (ведь такое рвение подозрительно), и вы совершите неправильный шаг, обращая внимание на людей, которые требуют подобные вещи в отношении нас, но будете правы, считая их общими врагами нашего города. В этом деле, сенаторы, нет нужды ни в чем ином, кроме быстроты. Ибо угроза остра и промедление с принятием мер безопасности в несчастьях, не знающих промедления, нам не ко времени. Итак, оставив препирательства и долгие словопрения, проголосуйте же за то, что сочтете полезным для общего дела".
XII. После таких слов ужас и отчаяние охватили сенат. Сенаторы начали размышлять и обсуждать между собой, что то и другое решение опасно: как позволить, так и не позволить плебейским трибунам учинить следствие против сенаторов в общем и важном деле. Один из консулов, Гай Клавдии, подозревая злоумышления плебейских трибунов, высказал следующее: 2. "Я не боюсь. Вергиний, что твои сотоварищи заподозрят меня в причастности к заговору, который, как вы утверждаете, затевается против вас и народа, и что я поднялся, собираясь возразить вам, из опасения за себя или за кого-нибудь из моих близких, замешанного в этих преступлениях. Ибо мой образ жизни освобождает меня от всех таких подозрений. А то, что я считаю моленным для сената и народа, я выскажу из лучших побуждений и без всякой опаски. 3. Вергиний, мне кажется, заблуждается во многом, а скорее даже во всем, если он решил, что кто-то из нас заявит, будто не нужно расследовать столь серьезное и важное дело, или что не следует допускать к участию в следствии людей, взявших на себя начальство над народом. Никто не глуп настолько и не столь враждебен народу, чтобы говорить это. 4. Так вот, если кто-нибудь спросит меня, почему я встал, чтобы сорить с тем, с чем я согласен и что считаю справедливым, я, клянусь Юпитером, скажу вам. Я считаю необходимым, чтобы благоразумные люди подвергали точному исследованию причины и первоосновы всякого дела. Ведь какими они окажутся, такой должна быть и речь о них. 5. Узнайте же от меня, каково основание этого дела и каков замысел плебейских трибунов. У них не было возможности исполнить что-либо из тех намерений, затевая которые в прошлом году, они потерпели неудачу. Ведь теперь и мы им препятствуем, как и прежде, и народ уже не в такой мере готов их поддерживать. Поняв это, они стали прикидывать, как бы вынудить вас уступить им вопреки вашим собственным убеждениям, а народ заставить во всем им содействовать. 6. Так вот, им не удавалось найти никакого истинного и справедливого основания, с помощью которого исполнятся оба их намерения. Перепробовав всевозможные способы и то так, то этак вертя это дело, они пришли к такому решению: "А ну-ка заявим, что-де некоторые из видных людей устроили заговор, цель которого - уничтожить народ, и что они-де решили убить тех, кто хранит безопасность плебеев. 7. Заранее распространив эти слухи по городу, когда большинству людей они покажутся правдоподобными, - а они, благодаря страху, именно так и будут восприняты, - мы возьмем и сделаем так, что некий, никому не известный человек передаст нам грамоту в присутствии многочисленных свидетелей. Затем, придя в сенат, мы примемся негодовать и жаловаться, и требовать права расследовать этот донос. 8. Ведь если патриции станут нам противоречить, мы получим повод оклеветать их перед народом, и таким образом озверелый плебс будет готов на все, что только мы пожелаем, а если патриции пойдут на уступки, мы станем преследовать самых знатных из них, а равно и тех, кто более всего нам противился - как из сенаторов, так и из числа молодежи, - словно уже изобличив их причастность к этому преступлению. 9. А те, боясь осуждения, или согласятся ни в чем нам более не перечить, или будут вынуждены покинуть город. Тем самым мы полностью освободимся от наших врагов.
XIII. Такова была их задумка, сенаторы, и в то время, как вам казалось, что они сидят и совещаются, они плели свои коварные сети против лучших из вас, сеть плелась и против благороднейших из всадников. 2. А то, что это именно так, мне нет нужды долго доказывать. Ибо скажите мне, Вергиний, ты и твои сторонники, собирающиеся претерпеть ужасные опасности, от каких таких чужестранцев получили вы ваше письмецо? В каком краю они живут и откуда они вас знают, и каким образом проведали они о здешних заговорах? Почему вы медлите и обещаете назвать их после, а не назвали их прежде? Что за человек принес вам это письмо? Отчего вы не выводите его на середину, чтобы мы первым делом с него могли начать расследование, действительно ли дело обстоит таким образом, или, как я утверждаю, является вашей выдумкой? 3. А здешние доносы, подтверждающие чужеземное письмо, - чем они являются и от каких людей они исходят? Почему вы скрываете ваши доказательства, вместо того чтобы вынести их на свет? Однако трудно, я полагаю, найти подтверждение тому, чего не было и не будет. 4. Это показания, сенаторы, не заговора против плебейских трибунов, а коварства и злого умысла против вас, который эти люди тайно вынашивают. Ибо сами дела их вопиют об этом. Мы сами виноваты, с самого начала уступив им и вооружив большой властью их безумную коллегию. Мы виновны, так как позволили в прошлом году осудить по ложным обвинениям Квинция Цезона и равнодушно взирали, как такого истого защитника аристократии крадут у вас плебейские трибуны. 5. Они и так не знают никакой меры и уже не поодиночке отсекают знатных людей, но, поймав лучших людей скопом, гонят вон из города. И ко всем прочим несчастиям они не позволяют никому из вас давать им отпор. Они подвергают их подозрениям и клевете, словно соучастников тайных дел, запугивают и объявляют народоненавистниками и вызывают на суд народа за все, что обсуждается в сенате. Но говорить об этом будет другой, более подходящий случай, а ныне я ограничу свое выступление и обойдусь без долгих речей. Я призываю вас остерегаться этих людей, приводящих наш город к смутам и кладущих начала великих бед. И я не таков, чтобы только здесь говорить об этом, а от народа скрывать. Нет, я и там скажу без всякой оглядки, внушая им, что над ними не висит никакой опасности, кроме дурных и коварных их защитников, которые под видом друзей творят дела врагов". 7. Когда консул сказал это, поднялся сильный одобрительный гам присутствующих, и сенаторы, не дав больше слова плебейским трибунам, распустили заседание. После этого Вергиний, созвав народное собрание, начал обвинять сенат и консулов, а Клавдий выступал с защитой, говоря те же самые слова, которые были произнесены им в сенате. Приличные люди из числа плебеев начали подозревать, что их страх был пустым, а те что понаивней, доверявшие слухам, верили в существование опасности. А что касается людей злонравных и постоянно требующих переворотов, то у них не было никакой заботы о получении доказательств истинности или ложности слухов. Вместо этого они искали повода для раздора и смуты.
XIV. Пока город переживал это потрясение, некий человек из народа сабинян, имевший знатных родителей и богатый, по имени Аппий Гердоний, решил уничтожить римское владычество[19]. Возможно, он стремился добыть себе тиранию, либо власть и силу для сабинского племени, либо хотел удостоиться громкой славы. Поделившись со многими из друзей своим намерением и поведав о способе осуществления своего предприятия, он с их согласия начал собирать своих клиентов и тех из числа рабов, кого считал самыми смелыми. Собрав за короткое время войско приблизительно в четыре тысячи человек и приготовив оружие, продовольствие и все прочее, в чем на войне есть нужда, погрузил их на речные суда. 2. Приплыв по реке Тибру, он причалил в том месте, Рима, где находится холм Капитолий, отстоящий от реки менее чем на сто стадий. Была полночь и мертвая тишина в городе. Воспользовавшись этим, Аппий Гердоний быстро высадил своих людей и через открытые ворота (ибо на Капитолий ведут священные ворота, которые остаются незапертыми на основании некого божественного речения и называются Карментальскими) возвел отряд на вершину холма и занял крепость. Двинувшись оттуда к скале - она граничит с Капитолием, - завладел и ею. 3. Была у него мысль: захватив наиболее удобные места города, принять к себе изгнанников, призвать рабов к свободе, пообещать беднякам прощение долгов, а прочим гражданам, которые, живя в недостатке, с ненавистью и отвращением относились к властям и с удовольствием приняли бы участие в перевороте, разделить полученную добычу. Побуждавшая его дерзость и обивавшая с пути истинного надежда на успех дела была не чем иным, как политической смутой, из-за которой, как он полагал, у народа уже не возникнет никакой любви и общности с патрициями. 4. А если ничего из этого не выйдет, на этот случай у него было задумано призвать сабинян и вольсков со всеми силами и из прочих живущих округ племен тех, которые захотят избавиться от ненавистной власти римлян.
XV. Случилось так, что он просчитался во всем, на что надеялся, поскольку ни рабы не перешли на его сторону, ни изгнанники не вернулись в Рим, ни люди, лишенные гражданских прав и находящиеся в долгах, не променяли общественную пользу на личную корысть, а внешняя подмога не имела достаточного времени для военных приготовлений, так как все предприятие завершилось всего за три или четыре дня, доставив римлянам большой страх и много потрясений. 2. Ибо когда враги захватили крепость, подняли внезапный крик и люди, жившие в этих местах и уцелевшие от резни, бросились в бегство, большинство римлян не ведало, что случилось. Схватив оружие, начали сбегаться одни на возвышения в городе, другие - на его многочисленные открытые пустоши, третьи - на лежащие у города равнины. Люди пожилые и немощные телом заняли вместе со своими женами крыши домов, чтобы оттуда отражать вторгнувшихся захватчиков, поскольку им казалось, что все охвачено войной. 3. Когда же занялся день и стало известно, что захвачена городская крепость, и о том, кто ее захватил, консулы, взойдя на Форум, начали призывать граждан к оружию. Но плебейские трибуны, с кликнув народ на сходку, заявили, что они не противятся пользе государства, но считают справедливым, чтобы народ, собираясь выдержать столь большую битву, вступил в это рискованное предприятие на точно определенных условиях. 4. "Итак, - сказали они, - если патриции обещают вам и согласны дать клятву перед ликом богов, что после окончания этой войны они согласятся назначить для вас законодателей и впредь жить по принципу равноправия, то мы примем вместе с ними участие в освобождении нашего отечества. Но если они не считают для себя возможным выполнить эти умеренные требования, зачем тогда мы станем подвергать себя опасности и класть за них наши жизни, не ожидая получить от этого никаких благ?" 5. Когда они сказали это, народ склонился на их сторону и не желал ждать выступлений с другими предложениями. Клавдий же не счел возможным просить о военной помощи людей, которые готовы поддержать отечество, но не по доброй воле, а за плату и притом немалую. Сами патриции, сказал он, вооружив себя и находящихся при них клиентов, а также и тех других, кто вместе с ними примет участие в этой войне по доброй воле, пойдут на приступ крепости. А если окажется, что этого воинства недостаточно, то они призовут на помощь латинов и герников, а если возникнет необходимость, то пообещают свободу рабам и скорее призовут на помощь кого угодно, кроме тех, кто в столь ответственный миг собирается мстить им За старые обиды. 6. Второй консул, Валерий, начал на это возражать, полагая, что раздраженный плебс не следует вконец делать врагом патрициев. Он советовал уступить сложившимся обстоятельствам и спорить сурово о правах с внешними врагами, а во внутриполитических раздорах придерживаться умеренного и разумного поведения. 7. Когда у большинства сенаторов сложилось впечатление, что Валерий предлагает наилучшее решение, тот, придя в народное собрание и выступив с подобающей речью, в конце ее принес клятву, что если народ с готовностью разделит участие в этой войне и восстановит пошатнувшиеся устои государства, то он дает согласие плебейским трибунам выставить для народного обсуждения закон, который те вносили по поводу равноправия, и постарается, чтобы за время его полномочий решение народа было выполнено до конца. Но ему не суждено было исполнить обещанное, поскольку смертный час его был уже недалек.
XVI. После роспуска собрания поздним вечером все начали стекаться в назначенные места, внося в списки командиров свои имена и принося воинскую присягу. Они занимались этим в течение дня и всей последующей ночи, а на следующий день консулы стали назначать центурионов и ставить их под священные знамена. В это время народ с полей продолжал прибывать в город. 2. Когда все было быстро подготовлено, консулы, распределив войска, поделили между собой полномочия. Клавдию жребий вручил охрану городских стен, чтобы никакое войско извне не пришло на помощь находящимся внутри неприятелям, поскольку всех охватило предчувствие очень сильного политического потрясения и страх, как бы враги не напали на них сразу все вместе. Валерию же воля божества отвела осаду крепости. 3. И на прочие укрепленные места, какие были внутри города, были назначены командиры, а другие заняли пути, ведущие на Капитолий, чтобы воспрепятствовать переходу на сторону врага рабов и бедноты. А этого римляне боялись более всего. Помощь союзников не подоспела к ним вовремя, кроме отряда из Тускула[20], жители которого в первую ночь услышали о происходящем и снарядились в поход. Предводительствовал ими Луций Мамилий, человек деятельный, облеченный на тот момент высшей властью в своем городе. И одни только тускуланцы разделили с Валерием опасность и вместе с ним взяли крепость, выказав при этом все свое рвение и благосклонность к римлянам. 4. Приступ крепости начался со всех сторон. Одни прилаживали к пращам сосуды с зажженным асфальтом и смолой и метали их с крыш ближайших домов на холм, другие собирали охапки сухого хвороста, нагромождали под обрывами скалы высокие кучи и поджигали, вручая пламя несущемуся ветру. А самые смелые, построившись во центуриям, плотным строем начали подниматься наверх по искусственно проложенным дорогам. 5. Однако они не извлекали никакого преимущества из своего численного перевеса над врагами, поскольку им приходилось двигаться вверх по узкой тропке, заваленной летящими сверху камнями. При таком положении дел незначительный по численности отряд неминуемо должен был сравняться в силе с большим. Не было римлянам пользы и от их мужественной стойкости, которую они приобрели в многочисленных войнах, поскольку им пришлось подниматься на крутые высоты. Ведь им приходилось выказывать отвагу и твердость духа, не сойдясь с врагом в рукопашной битве, а издали метать копья. 6. Удары копий, брошенных снизу вверх, даже если и попадали в цель, оказывались медленными и слабыми, что и было естественно, напротив, удары направленные сверху, были быстрыми и сильными, поскольку броски усиливала собственная тяжесть метательных орудий. Однако натиск осаждавших на укрепления не ослабевал. Претерпевая все трудности, они ни днем, ни ночью не прекращали своего наступления. Наконец, на третий день, когда у осажденных кончились дротики и истощились телесные силы, римляне взяли крепость. 7. В этом сражении они потеряли много храбрых мужей и в том числе консула, оказавшегося, по общему мнению, самым храбрым. Тот, получив множество ран, не покидал поля боя до тех пор, покуда брошенный сверху огромный камень не отнял у него, взбиравшегося на укрепления, разом и победу, и жизнь. Во время взятия укреплений Гердоний, отличавшийся силой и мастерски владевший оружием, усеяв пространство вокруг себя телами врагов, погиб под ударами дротиков, а из захвативших вместе с ним крепость лишь немногие были взяты в плен живыми. Большая часть его сторонников закололись сами или бросились вниз со скалы.
XVII. Так завершилась война с разбойниками. После этого плебейские трибуны вновь стали раздувать политическую смуту, требуя от оставшегося в живых консула выполнить обещания погибшего в сражении Валерия и внести плебейский закон. Но Клавдий тянул время, то совершая очищение города, то устраивая благодарственные жертвоприношения богам, то развлекая народ игрищами и зрелищами. 2. Когда же у него были израсходованы все отговорки, он заявил, что необходимо избрать на место погибшего консула другого. Ведь действия, производимые им одним, не будут-де иметь законной силы, а решения обоих консулов, наоборот, станут законными и правомочными. Отделавшись от них под этим предлогом, он назначил день консульских выборов, в который собирался назначить своего коллегу. Тем временем первенствующие в сенате на закрытом совещании договорились между собой, кому они передадут власть. 3. Когда настало время консульских выборов и глашатай вызвал граждан первого имущественного разряда[21], пришедшие в назначенное место восемнадцать центурий всадников и восемьдесят центурий пеших избирают из числа наиболее почтенных граждан консулом Луция Квинция Цинцинната. Сына его Цезона Квинция плебейские трибуны, обвинив в уголовном преступлении, вынудили покинуть город. И уже ни один из имущественных разрядов не был более приглашен к голосованию, поскольку проголосовавших центурий было на три больше оставшихся. Народ разошелся, считая для себя тяжким несчастьем то обстоятельство, что человек, питающий ненависть к плебеям, будет облечен консульской властью. Сенат же отправил посыльных, чтобы доставить консула в сенат. 4. Как раз в то время Квинций обрабатывал поле для посева, сам идя за пишущими новь быками. Он был без хитона[22], в набедренной повязке и в войлочной шапке на голове. Увидев множество людей, идущих к нему на поле, он остановил свой плуг и долгое время недоумевал, кто они такие и о чем пришли просить его. Затем, когда к нему подбежал кто-то и посоветовал привести себя в порядок, он зайдя в свою хижину и одевшись, вышел навстречу прибывшим. 5. Те приветствовали его, но не по имени, а назвав консулом. Они облапили его в пурпурную одежду и поставили вокруг него секиры и прочие знаки его власти и стали просить его последовать за ними в город. И тот, помолчав немного и прослезившись, сказал: "Незасеянным останется у меня в этот год участок и, похоже, у нас не будет, чем себя прокормить". Затем, поцеловав жену и наказав ей позаботиться о домашних делах, он отправился в город. Я решился рассказать об этом только для того, чтобы всем стало ясно, что за люди стояли тогда во главе римского государства, сколь были они непритязательны и благоразумны, не тяготились честной бедностью и не стремились к царским почестям, но напротив, отказывались, когда им их давали. Ведь тогда станет ясно, что нынешние нисколько на них не похожи[23]. Напротив, они ведут совершенно другой образ жизни, за очень малым исключением. Именно благодаря этим немногим еще сохраняется достоинство этого государства и подобие тем великим мужам. Но об этом сказано достаточно.
XVIII. Приняв консульство, Квинций первым делом отрешил плебейских трибунов от участия в государственных делах и запретил им заниматься плебейским законом, заявив, что если они не прекратят устраивать в городе беспорядки, он, объявив войну против вольсков, выведет всех римлян из города. 2. А когда плебейские трибуны начали говорить, что они воспрепятствуют набору войска, Квинций, созвав плебеев на собрание, заявил, что все они приняли воинскую присягу следовать за своими консулами, на какую бы войну те их не позвали, не покидать свой строй и не совершать ничего противоречащего этому закону. Приняв консульские полномочия, и держит плебеев в своей власти, поскольку все они связаны своей присягой. 3. Сказав это и поклявшись, что воспользуется этим законом против ослушников, он повелел вынести из храмов знамена. "И чтобы вы. - сказал он. - во время моего консульства оставили всякую демагогию, я приведу войско назад с войны не прежде, чем истечет срок моих полномочий. Так вот, приготовьте на это время все необходимое, чтобы провести зиму под открытым небом". Этими словами он совсем запутал плебеев. Увидев, что они ведут себя благопристойнее и просят его отказаться от мысли об этом походе, он сказал, что подарит им передышку от войн на условии, что они ничего более не станут замышлять и позволят ему до конца консульства действовать так, как он хочет, а также разрешать взаимные судебные тяжбы[24].
XIX. Когда смятение утихло, Квинций начал по просьбе тяжущихся проводить уже долгое время не проходившие судебные разбирательства и сам, заседая целыми днями на трибунале, справедливо и беспристрастно разбирал большую часть жалоб. Он был доступен и, человеколюбиво обращаясь со всеми, кто обращался к нему за разрешением судебных дел, добился того, что государственное устройство оказалось настолько аристократическим[25], что люди, терпящие обиды от сильнейших из-за своей бедности, низкого происхождения или иного унизительного положения, уже не обращались с просьбами к плебейским трибунам и желающие обрести политическое равноправие уже не стремились к введению новых законов. Напротив, все были довольны и радовались царящему в городе благозаконию. 2. Народ одобрил образ действий Квинция и то, что он, по истечении времени, отведенного для его полномочий, не принял во второй раз предлагаемую ему должность и даже не высказал удовольствия, получив столь высокую почесть. 3. Сенат, обращаясь к Квинцию с многочисленными просьбами, пытался удержать его в консульской должности, чтобы он, поскольку плебейские трибуны в третий раз добились продления своих полномочий, оказывая им противодействие и внушая им стыд и страх, прекратил их политические нововведения, тем более что и народ не был против власти хорошего мужа. Квинций отвечал, что он не одобряет плебейских трибунов за их нежелание сложить свои полномочия и что сам он не хочет навлечь на себя подобную дурную славу. 4. Созвав народное собрание, он обвинил не желающих сложить с себя власть трибунов. Принеся клятву, что он не примет вновь консульства прежде, чем сложит прежнюю власть, Квинций назначил день выборов. Утвердив в этот день консулов, он опять удалился в свою маленькую хижину и стал, как и прежде, проводить свою жизнь в трудах.
XX[26]. Когда Квинт Фабий Вибулан (это было его третье консульство) и Луций Корнелий, приняв консульские полномочия[27], справили установленные предками игры, отборный отряд эквов числом около шести тысяч, снаряженный легким вооружением, выйдя ночью, еще в темноте приходит к городу тускуланцев, принадлежавших к племени латинов. Город находился не менее чем в ста стадиях от Рима. 2. Обнаружив, что ворота, как во время мира, не заперты, а стены не охраняются стражей, они с ходу захватывают город, мстя тускуланцам за их постоянную готовность помогать римскому государству и за оказанное ими единственными содействие в Капитолийской войне[28]. 3. Во время захвата города эквам не удалось уничтожить большое число жителей, поскольку те, опередив врагов, бежали во время нападения через другие ворота. В городе остались лишь те, кто не в состоянии был спастись из-за хворей или старости. Эквы захватили в рабство женщин, детей и рабов тускуланцев и разграбили их имущество. 4. Когда избежавшие плена донесли в Риме эту ужасную новость, консулы посчитали необходимым оказать беглецам немедленную помощь и возвратить им город. Однако плебейские трибуны попытались оказать противодействие, не позволяя провести набор войска, покуда их законы не будут поставлены на голосование. Сенат негодовал, а выступление в поход затягивалось. В это время прибыли другие посланцы племени латинов с известием, что город анциатов открыто отложился, после того как вольски, коренные жители города, и прибывшие к ним римские поселенцы, договорившись, поделили между собой землю. В то же самое время прибыли послы от герников с известием, что вольски и эквы, выступив с большой ратью, уже находятся на их земле. 5. Когда об этом стало известно, сенаторы решили далее не медлить и отправить со всем войском обоих консулов для оказания помощи, а если кто из римлян или союзников откажется от участия в этом походе, считать их врагами. 6. Плебейские трибуны уступили требованиям. Консулы, набрав в войско все взрослое население и отправив к союзникам требование о присылке вспомогательных сил, оставили для защиты города третью часть римского войска и поспешно выступили из города. 7. Фабий быстрым маршем повел свой отряд против засевших в Туе куле эквов, большая часть которых уже ушла, разграбив город, а небольшая часть осталась для охраны верхней крепости. Цитадель эта была сильно укреплен и не требовала большого гарнизона. Некоторые утверждают, что охрана крепости, завидев выходящее из Рима войско, - пространство между городами хорошо просматривается с высот, - удалилась по своей воле, а другие - что они, осажденные Фабием. заключили договор, сдали крепость и, выговорив для себя личную безопасность, были проведены под ярмом[29].
XXI. Возвратив тускуланцам их город, Фабий выступил поздним вечером с войском и насколько мог быстро повел его на противника, слыша, что силы вольсков и эквов собрались вместе около города Альгида. Идя всю ночь быстрым шагом, наутро он появился перед неприятелем. Те стояли лагерем на равнине, не позаботившись даже обнести его частоколом, словно находясь в собственных пределах и презирая противника. 2. Призвав своих воинов к мужеству, Фабий первым вместе со всадниками напал на лагерь врагов. Пешие воины с боевым кличем последовали за ним. Одни из врагов погибали спящими, другие - только что проснувшись и пытаясь сопротивляться, а большая часть рассеялась в бегстве. 3. Захват лагеря не потребовал большого труда. Отдав своим воинам захваченное имущество и пленников, кроме тускуланцев, и пробыв там немного времени, Фабий двинулся с войском к городу Эцетре. Этот город был в те времена наиболее значительным у вольсков и располагался в самом труднодоступном месте[30]. 4. Он простоял много дней лагерем неподалеку от города в надежде на то, что жители города выйдут на сражение. Так как вражеское войско не выходило, Фабий начал опустошать их округу, богатую людьми и скотом. Вольски не успели увезти свое имущество с полей, поскольку нападение римлян случилось для них неожиданно. Фабий, позволив своим воинам разграбить и эту добычу и потратив несколько дней на заготовку продовольствия, повел войско домой.
5. Второй консул Корнелий, двигаясь против засевших в Анции[31] римлян и вольсков, наткнулся на поджидавшую его у границ рать. Вступив в сражение, Корнелий многих истребил, а остальных обратил в бегство. Затем он разбил лагерь недалеко от города. Жители его не решались выйти на сражение. Консул сперва начал опустошать их землю, а затем обносить город стеной и валом. Тогда население было вынуждено выступить со всеми силами, представлявшими собой беспорядочную толпу, из города. Сойдясь в битву, они сражались еще хуже, чем в первый раз. Пустившись в позорное и недостойное мужчин бегство, они второй раз оказываются запертыми в городе. 6. Консул, не дав им никакой передышки, приказал подставлять к стенам лестницы и разбивать таранами ворота. Хотя жители с большим трудом отбивались, Корнелий без особых затруднений берет приступом город. Имущество обитателей, состоявшее из золота, серебра и меди, он приказал отправить в государственную казну, а квесторам дал распоряжение распродать рабов и прочую добычу. Воинам консул позволил взять одежду, пропитание и прочий скарб, из которого те могли извлечь для себя пользу. 7. Затем, выделив из числа поселенцев и коренных жителей Анция наиболее знатных и виновных в мятеже - а их оказалось немало, - приказал долго сечь их розгами, а затем обезглавить. Закончив с этим, он также отвел войско домой. 8. Сенат вышел навстречу подходящим к городу консулам и удостоил обоих провести триумф. С эквами, приславшими просить мира, был заключен договор об окончании войны, в котором было записано, что эквы, сохраняя свои города и земли, которыми они владели во время заключения договора, находятся под властью римлян, не платят никакой дани, но присылают, как и прочие союзники, такое число бойцов, какое потребуется. С тем год и подошел к концу.
XXII. На следующий год Гай Навций, избранный во второй раз, и Луций Минуций, приняв консульские полномочия[32], до поры до времени вели в стенах города войну за политические права с плебейскими трибунами во главе с Вергинием, четвертый срок уже удерживающим свои полномочия. 2. Но когда живущие поблизости племена объявили римскому государству войну и римляне опасались, как бы у них не отняли их владычество, консулы с радостью восприняли случившееся и начали военный набор.

 

[1] Консулы 461 г. до н.э. (= 459 г. до н.э. по Дионисию). Ср.: Ливии. III. 10. 5–11. 5.
[2] Термин «исегория» дословно означает «равенство свободы слова», однако в данном случае он имеет именно значение «равенство гражданских прав». В этом же значении Дионисий часто использует и термины «исономия» и «исотимия».
[3] То есть судебное решение царя, дав прецедент и став обычаем, играло роль закона в тех случаях, когда недоставало писаного закона, принятого в куриатных или центуриатных комициях.
[4] Под «священными книгами» Дионисий имеет в виду книги понтификов, в которых содержались формулы исков.
[5] См. об этом: Ливии. III. 9.
[6] Здесь впервые упоминается начало борьбы плебеев за создание свода писаных законов, которая с большим ожесточением обеих сторон тянулась в течение десяти лет. Следует обратить внимание, что плебеи изначально боролись за создание свода законов как частного, так и публичного права, причем с помощью писаных законов публичного права плебеи надеялись поставить под контроль деятельность патрицианских консулов и сената. Именно об этом пишет и Тит. Ливий (III. 9. 5).
[7] В латинском варианте – «в третьи нундины». Нундинами назывались каждые девять дней, в конце которых устраивались рыночные дни, когда в город приезжали земледельцы с сельской округи. Таким образом, на обсуждение закона давалось около месяца.
[8] Как правило, все законопроекты предварительно обсуждались и формулировались в сенате, однако плебейские трибуны сломали эту практику. Нормы, принятые без предварительного обсуждения в сенате и без его одобрения, получили название «плебисциты», и патриции долгое время отказывались признавать за ними обязательную для всех силу закона.
[9] Содержание гл. р.: 5–8 ср.: Ливии (III. 6–13. 10).
[10] В переводе с латыни прозвище «Цинциннат» означает «кудрявый».
[11] Имеется в виду священный закон о неприкосновенности плебейского трибуна, ставивший вне закона и позволявший безнаказанно убить любого римлянина, поднявшего руку на плебейского трибуна или оскорбившего его. Этот закон был принят вскоре после первой сецессии плебеев, в 493 г. до н.э. См.: Дионисий. VI. 89. 3–4.
[12] Ср. этот рассказ о судьбе Цезона с описанием Ливия (III. 14).
[13] О событиях в гл. 9–13 см.: Ливий. III. 15. 1–4.
[14] 460 г. до н.э.
[15] См. ниже, глава 14 этой книги.
[16] О Сивиллиных пророчествах и пророческих книгах см.: Дионисий. IV. 62. 1–6.
[17] Видимо, имеется в виду верховный бог римлян Юпитер, знамениями которого римляне особенно часто руководствовались в государственных делах.
[18] Прежде всего имеется в виду священный закон о плебейских трибунах и эдилах, принятый по соглашению сената и народа в 494 г. до н.э.
[19] Описание заговора Аппия Гердония, данное в 14–16 главах, ср.: Ливии. III. 15. 5–18. 11.
[20] О помощи тускуланцев см. также: Ливии. III. 18. 1–7.
[21] Имеются в виду имущественные разряды римского царя Сервия Туллия, голосование по которым в центуриатных комициях обеспечивало большинство голосов меньшей, но наиболее богатой части граждан. См.: Дионисий. IV. 16–19; Ливии. I. 42. 1–11; 5–43.
[22] Хитон – греческое название исподней длинной, доходящей до колен рубашки, перевязываемой на поясе. Соответствует римской тунике.
[23] Ср. с рассказом Ливия о назначении Цинцинната диктатором (III. 26. 8–10). Бедность и благородство Цинцинната стали в римской литературе хрестоматийным примером римской доблести.
[24] Ср. содержание гл. 18 Дионисия с более подробным рассказом Ливия (III. 19. 4–21. 8).
[25] Слово «аристократический» здесь употреблено в его дословном значении, как «власть наилучших (граждан)».
[26] Содержание 20 главы ср. с Ливием (III. 22–24).
[27] 459 г. до н.э.
[28] То есть за их помощь римлянам в борьбе против Аппия Гердония в 460 г. до н.э. См. выше, гл. 16. 3.
[29] Ритуал проведения под ярмом подробно описан Ливнем (IX. 5. 11–6. 3). Он означает полную капитуляцию побежденного противника, сдачу им оружия и одежды и принесение клятвы не воевать против победителя. Завершалась процедура капитуляции прохождением побежденных под скрещенными вражескими копьями, что и называлось «провести под ярмом» См.: Ливии. III. 28. 11.
[30] Этот город находился на самой границе владений вольсков и эквов.
[31] Город Анций находился на морском побережье Лация на далеко выступающей в море скале.
[32] Консулы 458 г. до н.э. Ср.: Ливий. III. 25. 1.

 

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 10.50.1-60.6:

 

L. Стоявших в то время у власти консулов, размышлявших над происходящим, охватил сильный страх, как бы с ними после окончания консульства не случилось того же самого, и они, не скрывая своих мыслей, открыто блюли интересы плебса. Прежде всего они провели в центуриатном собрании закон, позволявший всем должностным лицам наказывать за оскорбления и противодействие их власти. До той поры из всех такой властью обладали только консулы. 2. Однако право определять перу наказания было отнято у тех, кто его применял. Консулы сами определили эту меру, ограничив верхний предел двумя быками и тридцатью головами мелкого скота. Этот закон долго сохранял свою силу у римлян[72]. 3. Затем консулы поставили на рассмотрение сената законы, которые плебейские трибуны стремились сделать на вечные времена общими для всего римского народа. Выступали многие из числа наиболее влиятельных людей, причем одни советовали согласиться, а другие призывали воспрепятствовать. Однако неожиданно как для патрициев, так и для плебеев победило мнение Тита Ромилия, предложившего весьма демократическое решение, - ведь все ждали, что человек, недавно осужденный плебеями, будет высказываться в совершенно враждебном народу духе. Но когда до него дошел черед высказать свое мнение - а он был из числа средних по возрасту и достоинству сенаторов, - он, поднявшись со своего места, сказал:
LI. "Будет, пожалуй, лишним подробно говорить и притом в присутствии тех, кому это хорошо известно, сенаторы, о том, что претерпел я от народа, не совершая ничего противозаконного и действуя лишь в ваших интересах. Я вынужден упомянуть об этом лишь для того, чтобы вы знали, что я не из угождение потворствую плебеям, которые мне враждебны. Нет, я буду говорить из лучших побуждений. Но пусть никто не удивляется, что я, прежде исповедуя другое мнение, будучи консулом, теперь внезапно переменился. И не думайте, что я или тогда неверно поступал, или теперь ошибочно изменил свои взгляды. 2. Все то время, сенаторы, пока я считал, что сила на вашей стороне, я презирал плебеев и возвеличивал, как и подобало, аристократию. Но когда мои несчастья вразумили меня большим штрафом, я понял, что ваша сила слабее вашего разума, и видя, что уже многих, кто вступил в борьбу на вашей стороне, вы проводили равнодушным взглядом, позволив народу лишить их самого необходимого, я переменился в своем мнении. 3. Более всего я бы сейчас хотел, чтобы ни со мной, ни с моим коллегой по консульству не случилось того, за что вы все нам сочувствуете. Но поскольку вопрос с нами исчерпан, можно еще поправить то, что ждет впереди и позаботиться, чтобы другие не испытали того же. Я призываю вас всех вместе и каждого в отдельности разумно действовать в теперешнем положении. Лучше всего устроено то государство, которое приспосабливается к обстоятельствам, а наилучшим советником является тот, кто высказывает мнение в целях общей пользы, а не из личной вражды и дружбы. И лучшее решение на грядущее принимают те, кто извлекает примеры для будущего из прошлого. А вы, сенаторы, всякий раз когда у вас возникали споры и распри с народом, всегда терпели поражение - то обретая дурную славу, то теряя видных мужей, осужденных на казни, унижения и изгнания. Однако какое большее несчастье может случиться для государства, чем лишиться (и притом вопреки справедливости) своих лучших представителей? Я призываю вас бережно относиться к ним и не подвергать нынешних консулов или других, от кого есть хоть малая польза государству, очевидной опасности, чтобы потом, покинув их в несчастье, не раскаиваться в этом. 5. Но главное, к чему я вас призываю, - это назначить послов в греческие города Италии и в Афины, чтобы они, испросив у эллинов наилучшие и более всего подходящие к нашему образу жизни законы, доставили их сюда. А когда они возвратятся, то пусть стоящие в тот момент у власти консулы предложат сенату рассмотреть вопрос, кого следует выбрать в законодатели, с какими полномочиями, на какой срок и все прочее, как то сенаторы сочтут для себя полезным. Остерегайтесь враждовать с плебеями, извлекая из этого лишь череду несчастий. В особенности же не следует препираться из-за законов, которые помимо прочего обладают вызывающим уважение достоинством".
LII. Когда Ромилий закончил, оба консула, выступив с заранее подготовленными речами, начали его горячо одобрять. К ним присоединились многие из сенаторов и большинство поддержало мнение Ромилия. 2. Когда даю дошло до написания сенатского постановления, встал плебейский трибун Сикций, который вызвал Ромилия на суд, и произнес длинную речь, в которой хвалил бывшего консула за перемену мнения и за то, что он, не ставя личные обиды выше общего блага, от чистого сердца предложил полезные советы. 3. "За это. - сказал он, - я в благодарность освобождаю его от наказания. Я прощаю ему присужденный штраф[73] и впредь готов с ним помириться, так как он одерживает над нами верх своей честностью". И остальные трибуны в своих выступлениях соглашались с Сикцием. Ромилий, однако, не принял этого подарка. Похвалив рвение плебейских трибунов, он заявил, что заплатит установленную судом пеню, поскольку это имущество посвящено богам и несправедливо, равно как и неблагочестиво, ему лишать богов того, что отдал им закон[74]. 4. Так он и поступил. Когда постановление сената было составлено, а затем утверждено народным собранием, назначили послов, которые должны были получить у эллинов законы. В посольство вошли Спурий Поступив, Сервий Сульпиций[75] и Авл Манлий. Для них за счет казны были построены триеры и приготовлено прочее снаряжение, способное показать римское могущество. И так вот завершился этот год.
LIII. Во время восемьдесят второй Олимпиады, в которой в беге на стадий победил фессалиец Лик из города Лариссы, а архонтом в Афинах был Хэрефан и от основания города прошло триста лет, в консульство Публия Горация[76] и Секста Квинтилия, в Риме вспыхнула моровая болезнь, самая страшная из тех, что упоминались в прежние времена[77]. От этой болезни погибли почти все рабы, а из граждан до половины. У врачей не хватало сил помогать больным, а родственники и друзья отказывались их обслуживать. 2. Ведь желавшие помочь несчастью других, прикасаясь к телам больных и находясь вместе с ними, заражались той же самой болезнью, так что из-за недостатка желающих помочь многие дома опустели. Для города немалой причиной этих бед и долгого продолжения мора было то, что умерших выбрасывали без погребения. 3. Поначалу люди, движимые стыдом и располагая средствами для похорон, сжигали и предавали земле тела мертвецов, но под конец одни - забыв о приличиях, а другие - не имея средств, относили покойников в расположенную под улицами подземную канализацию и там бросали, а еще больше мертвых тел кидали в реку, отчего население города страдало более всего. 4. Тела выносило волной на берег и исходившее от них тяжелое зловонное поветрие настигало еще здоровых людей и вызывало быстрые изменения во внутренностях, а принесенная из реки вода была уже непригодна для питья из-за неприятного запаха и отравляла пищу вредными примесями. 5. Болезнь господствовала не только в городе, но и за его пределами. В особенности пострадало от нее сельское население, поскольку обитало вместе со скотом и прочей домашней живностью. Пока у большинства теплилась надежда, что бог им поможет, все занимались жертвоприношениями и ритуальными очищениями. При этом римляне ввели много неподобающего, что не было прежде в их обычае, в обряды почитания богов. 6. Когда же римляне поняли, что божество не внемлет и не проявляет никакой заботы о них, они перестали устраивать церемонии богопочитания. Во время этого бедствия умер один из консулов - Секст Квинтилий, а также выбранный после него консулом Спурий Фурий, четверо из плебейских трибунов и многие видные сенаторы. 7. Пока город римлян был охвачен болезнью, эквы решили пойти на них походом и отправили послов к другим враждебным римлянам племенам с призывом принять участие в войне. Однако, они не успели вывести свои войска из городов. Ведь пока они еще готовились к набегу, на них напала та же самая хворь, 8. которая прошла не только по землям эквов, но также вольсков и сабинян и унесла много людей. Это послужило причиной того, что заброшенная и необрабатываемая земля прибавила к болезни голод. Угнетенные мором, римляне не совершили при этих консулах ни в военных, ни в государственных делах ничего такого, что было бы достойно исторического рассказа.
LIV. На следующий год консулами были избраны Луций Менений[78] и Публий Сестий. Болезнь полностью прекратилась. После этого начали справляться за счет казны благодарственные жертвоприношения богам и пышные игры, сопровождавшиеся большими расходами, и гражданство, что и естественно, проводило время в пирах и развлечениях. И так прошла вся зима. 2. С наступлением весны из многих мест в город был свезен большой запас хлеба, часть которого была закуплена государством, а часть доставлена купцами, поскольку население сильно страдало от недостатка продовольствия. Ведь из-за болезни и гибели земледельцев земля осталась невозделанной.
3. В это самое время из Афин и греческих городов Италии прибыли послы, везя полученные законы. После этого плебейские трибуны стали просить консулов назначить по решению сената законодателей. Те, не зная, как им отделаться от назойливых требований, были весьма раздосадованы. Им вовсе не хотелось, чтобы в их консульство было упразднено аристократическое правление. Поэтому они воспользовались благовидным предлогом, говоря, что уже скоро наступит время консульских выборов и что им сначала следует назначить новых консулов 4. и что сделают они это вскоре, а когда консулы будут назначены, то они вместе с ними предложат сенату рассмотреть вопрос о законодателях. Трибуны согласились, а консулы, определив срок выборов намного раньше обычного, назначают консулами Аппия Клавдия и Тита Генуция и после этого, сложив с себя всякое попечение о государственных делах, словно другие теперь должны были о них заботиться, уже не обращали на плебейских трибунов внимания, решив в праздности незаметно провести остаток своего консульского срока. 5. Но случилось так, что одного из консулов - Менения - постиг продолжительный недуг, и уже некоторые поговаривали, что возникшее от печали и упадка: а воспаление привело к неизлечимой болезни. Воспользовавшись этим предлогом, что он-де ничего один делать не может. Сестий стал отвергать просьбы трибунов и требовать, чтобы те обращались к новым консулам. 6. А те, оказавшись в безвыходном положении, вынуждены были прибегнуть к помощи Аппия и его коллеги, еще не вступивших в должность. Они просил их и в народных собраниях, и при личных встречах. Наконец, они убедили их, подав им большие надежды на почести и власть, если те встанут на сторону плебеев. 7. А Аппием владею стремление получить новую магистратуру и установить законы для отечества, положить начала единодушия и мира и добиться того, чтобы все считали государство одной общей отчизной. Однако получив огромные полномочия, он не захотел остаться хорошим гражданином. Под конец его, развращенного своим громадным влиянием, охватило неодолимое стремление к владычеству и лишь немногое удерживало его от тирании. В свое время я расскажу и об этом.
LV. Итак, он хорошо все обдумал и склонил коллегу на свою сторону. Когда трибуны стали часто звать его в народное собрание, он выступил и произнес длинную, исполненную человеколюбия речь. Главным ее содержанием было следующее: он-де и его коллега более всего хотят назначить законодателей и прекратить споры граждан о равноправии и они не скрывают своего мнения по этому поводу; сами они не имеют права назначить законодателей, поскольку не вступили еще в должность, но они никоим образом не только не будут препятствовать Менению и его коллеге выполнить постановление сената, но даже наоборот, станут помогать, движимые благодарностью. 2. А если те будут уклоняться, ссылаясь на избрание новых консулов, что-де им нельзя после утверждения новых магистратов назначать еще других с консульской властью, то с их стороны не будет никакого препятствия. Они-де добровольно готовы отказаться от своей консульской власти в пользу тех, кого выберут на их место, если на то будет воля сената. 3. Народ похвалил рвение этих мужей и всей толпой устремился в Курию. Сестий в одиночку вынужден был созвать сенат, поскольку Менений по болезни не в силах был явиться, и предложил обсуждение законов. Много прозвучало речей с обеих сторон, причем одни ратовали за то, чтобы государство управлялось по законам, а другие требовали сохранения обычаев предков[79]. 4. Победило мнение новоизбранных консулов, которое высказал Аппий Клавдий, когда ему первому предложено было слово, а именно: избрать из числа сенаторов десять самых видных мужей; теть они правят в течение года со дня своих выборов, имея полную власть в государстве, какую имели консулы, а еще раньше цари, а все прочие магистраты должны быть упразднены до тех пор, пока децемвиры будут сохранять свою власть; 5. пусть эти мужи, выбрав из отеческих обычаев и эллинских законов, которые доставили послы, все самое лучшее и пригодное для римского государства, установят законы; пусть написанные децемвирами законопроекты, если их одобрит сенат и утвердит голосованием народ, будут правомочными на все последующие времена, и пусть магистраты, которые впоследствии будут избраны, на основании этих законов разбирают частные тяжбы и заботятся о государственных делах[80].
LVI. Получив это сенатское постановление, трибуны пришли в народное собрание и, зачитав его, высказали много похвал в адрес сената и Аппия, предложившего это решение. Когда настало время консульских выборов, трибуны, созвав народное собрание, потребовали, чтобы консулы, явившись, выполнили перед народом свои обещания, и те, выступив вперед, клятвенно сложили с себя свои полномочия. 2. Народ восхищался ими, рассыпаясь в похвалах, и когда настало время подавать голоса, они первыми из прочих были избраны законодателями. Итак, в центуриатном собрании были избраны Аппий Клавдий и Тит Генуций, которым надлежало быть консулами следующего года, а также Публий Сестий, консул текущего года, трое мужей, доставившие эллинские законы - Спурия Постумий, Сервий Сульпиций и Авл Манлий, а также один из консулов предшествующего года - Тит Ромилий, с подачи Сикция осужденный в народном собрании, поскольку казалось, что он перешел на сторону плебеев. Из числа остальных сенаторов были избраны Гай Юлий, Тит Ветурий и Публий Гораций[81] - все бывшие консулы. Коллегии плебейских трибунов, эдилов и квесторов, а также все прочие магистратуры, какие были у римлян, были распущены.
LVII. На следующий год, взявшись за дела государственные, законодатели устанавливают такой порядок: один из них получал фасции и прочие отличия консульской власти; он созывал сенат, утверждал его решения и выполнял все прочее, что подобает первому лицу в государстве; остальные, отказавшись от знаков власти, вызывающих ненависть, одевались на демократический лад и по виду мало чем отличались от большинства. Затем другой из них получает первенство, и так по очереди они менялись в течение года, так как каждый становился главным лицом на определенное число дней. 2. Все они с раннего утра садились разбирать частные и государственные тяжбы, какие возникали с подчиненными народами, римскими союзниками и теми племенами, верность которых Риму была сомнительна. Каждое дело они рассматривали со всей честностью и справедливостью. 3. Казалось, что в тот год римское государство благодаря децемвирам управлялось наилучшим образом. Особенно вызывала похвалы их забота о плебеях и защите слабых от всякого насилия. Многие поговаривали, что впредь-де для государства уже не будет надобности в народных представителях и прочих должностных лиц, поскольку одна коллегия разумно справляется со всеми делами. Все считали, что главой децемвиров является Аппий Клавдий. 4. Именно ему доставалась от народа похвала за деятельность всей коллегии. Ведь не только то, что он самым основательным образом делал вместе с другими, приносило ему славу честного человека, но еще в большей степени то, чем он постоянно занимался сам, благодаря своей приветливости, ласковой обходительности и прочему доброму отношению к беднякам.
5. Эти десять мужей, составив законопроекты как из эллинских законов, так и из местных неписаных установлений, выставили их на десяти таблицах на обозрение сем желающим, принимая любые поправки частных лиц и к общему удовольствию исправляя начертанное. Они провели много времени, заседая вместе с лучшими людьми, и самым тщательным образом проверяли составленные законы. 6. А когда они сочли законопроект удовлетворяющим требованиям, то созвали первым делом собрание. Поскольку никто больше не порицал их законы, они утвердили их постановлением сената. Затем они созвали народ на центуриатное собрание в присутствии понтификов, авгуров и других жреческих коллегий. Совершив установленные законами жертвоприношения, они раздали по центуриям камешки для голосования.
7. Когда народ утвердил законы, они велели вырезать их затем на медных таблицах в поставили их на Форуме, выбрав для этого самое удобное место. И когда оставалось уже немного времени до истечения их полномочий, децемвиры созвали сенаторов и предложили им рассмотреть вопрос о консульских выборах.
LVIII. После долгих речей верх одержало мнение тех, кто предлагал вновь поручить децемвирам заботу о государстве. Ведь и законодательная их деятельность казалась незаконченной, поскольку производилась в короткое время, и для пользы уже утвержденных законов, чтобы им подчинялись как по доброй воле, так и против желания, казалось необходимым существование некой неограниченной власти. Особенно же побуждало сенаторов отдать свое предпочтение коллегии децемвиров упразднение плебейских трибунов - то, чего они хотели более всего: 2. Таково было мнение участников общего заседания. Что же касается первых лиц сената, то они отдельно приняли решение добиваться своего избрания в эту коллегию, опасаясь, как бы какие-нибудь смутьяны, получив в свои руки столь большую власть, не причинили государству серьезного ущерба. Народ радостно принял постановление сената и с большой готовностью проголосовал за него. Тогда децемвиры назначили срок для выборов в коллегию, в которых приняли участие самые почтенные и пожилые из патрициев. 3. На выборах все особенно хвалили главу децемвиров Аппия и все плебеи хотели удержать его на этой должности, словно считали, что никто другой не может быть лучше, чем он. А тот поначалу делал вид, что отказывается, и просил освободить его от обременительной и внушающей зависть общественной службы. Наконец, поскольку все неотступно его упрашивали, Аппий согласился участвовать в выборах. Обвинив самых видных из своих соперников в том, что они-де, движимые завистью, недоброжелательно к нему настроены, он открыто поддерживал своих друзей. 4. Центуриатные комиции во второй раз избирают его законодателем. Вместе с ним был избран Квинт Фабий, по прозвищу Вибулан, три раза бывший консулом, человек до той поры безупречный своей добродетелью, а из прочих патрициев те, к кому благоволил Аппий: Марк Корнелий, Марк Сергий, Луций Минуций, Тит Антоний и Марк Рабулей - люди не слишком известные. Из плебеев были избраны Квинт Петелий, Цезон Дуилий и Спурий Оппий[82]. Они были приняты Аппием с целью польстить плебеям. Ибо он утверждал, что, мол, справедливо, чтобы в коллегии, которая будет управлять всем, была и частица народа. 5. Создавая себе всем этим уважение и славу самого лучшего из царей и консулов, Аппий вновь получает власть в государстве на следующий год. Такие события произошли у римлян в правление децемвиров, а прочие не заслуживают упоминания.
LIX. На следующий год[83] децемвиры во главе с Аппием Клавдием получили в майские иды консульскую власть. Даю в том, что римляне вели счет месяцев по лунному календарю и полнолуние приходилось на иды. 2. Первым делом они тайно от большинства приняли клятвы и заключили промеж себя договор, что никто не будет перечить другому и что один из них сочтет справедливым, то все будут считать законным; власть они будут удерживать до конца своей жизни и не будут допускать других к своим делам; все они будут иметь равное достоинство и одни и те же властные полномочия; к решениям совета и народа они будут обращаться редко и лишь по необходимости и большую часть дел будут вершить своей властью. 3. Когда наступил день, в который они должны были принять магистратуру, совершив предписанные законом жертвоприношения богам (а римляне считают этот день священным и особенно избегают тогда услышать или увидеть что-нибудь неприятное), все десять выступили рано утром облеченные знаками царской власти. 4. А народ, когда понял, что децемвиры более не придерживаются умеренной и народолюбивой формы правления и не передают друг другу по очереди знаки царского достоинства, пришел в глубокое уныние и печаль. 5. Его путали вставленные в фасции секиры, которые несли впереди каждого из десяти мужей двенадцать ликторов, разгонявшие ударами народ, толпившийся на улицах, как это и делалось прежде при царях. Уничтожен был этот обычай сразу после изгнания царей, совершенного сторонником плебеев Публием Валерием, преемником царской власти[84]. Все последующие за ним консулы, считая, что он подал хороший пример, и, подражая ему, не вставляли секиры в фасции, кроме тех случаев, когда они были в походах или по иным поводам покидали город. 6. Но ведя войну за пределами государства или разбирая дела подвластных народов, они добавляли к фасциям секиры, чтобы их устрашающий вид, предназначенный для врагов и рабов, казался для граждан менее тяжким.
LX. И действительно, всех, увидевших то, что они считали признаком царской власти, охватил, как я уже сказал, сильный страх. Им казалось, что они утратили свою свободу и получили десять царей вместо одного. Запугав таким образом плебеев и решив, что впредь им следует править с помощью страха, децемвиры, каждый в отдельности, начали создавать товарищества своих сторонников, набирая в них самых отчаянных и преданных им молодых людей. 2. Так вот, то обстоятельство, что большая часть людей неимущих и низкого происхождения, променявших общую пользу на личные выгоды, оказалась льстивыми приспешниками власти тиранов, не было странным и неожиданным. Но то, что нашлись многие из патрициев - люди, имевшие основание гордиться своим богатством и происхождением, способствовавшие децемвирам в уничтожении свободы отечества, - это всем казалось удивительным. А децемвиры, угождая им всяческими удовольствиями, какие по природе своей способны подчинять себе людей, вполне безбоязненно правили государством, совершенно не считаясь с сенатом и народом, сделавшись сами законодателями и судьями над всеми. Многих из граждан они казнили, а у многих несправедливо сняли имущество. 3. Но чтобы придать приличный вид происходящему, словно все совершается по справедливости, - а все было беззаконным и ужасным, - децемвиры устраивали по каждому поводу судебные разбирательства. Они подсылали обвинителей из числа сторонников их тирании, а судей назначали из числа своих друзей, которые взаимно оказывали друг другу услуги, вынося угодные решения. 4. Много из обвинений, и притом весьма серьезных, разбирали сами децемвиры. В итоге люди, чьи позиции на суде были слабы, вынуждены были присоединяться к группировкам децемвиров, поскольку у них не было иного способа чувствовать себя в безопасности. Со временем развращенная и больная часть общества превысила здоровую. Ведь люди, у которых действия децемвиров вызывали отвращение, не считали для себя возможным далее оставаться в стенах города. Они удалялись в свои усадьбы и дожидались времени консульских выборов, когда децемвиры, по их мнению, по истечении годичного срока должны были, сложив свои полномочия, назначить других должностных лиц. 5. А децемвиры во главе с Аппием, написав недостающие законы на двух таблицах, присоединили их к предыдущим. Среди них был и закон, запрещавший патрициям заключать браки с плебеями - как мне кажется, не имевший иной цели, кроме желания помешать сословиям соединиться с помощью взаимных браков и родственных связей[85]. 6. Когда настало время консульских выборов, децемвиры, забыв об отеческих обычаях и новых законах и не дожидаясь решения сената и народа, удержали за собой свою власть
.

 

[72] Закон Тарпея-Атерния о максимальном штрафе, налагаемом магистратами, упоминается также Фестон (О значении слов. С. 270). Он добавляет, что этот закон дал денежную оценку быка в 100 ассов, а барана в 10 ассов.
[73] Конфискованное народом имущество фактически поступало в распоряжение народных представителей – плебейских трибунов и эдилов, либо в распоряжение сената и консулов, юридически же оно считалось собственностью богов. Движимое имущество хранилось в храмах (особенно в храме Цереры или Сатурна), а недвижимое подвергалось обряду консекрации (посвящения богам) и считалось священным.
[74] Это прощение едва ли можно понимать буквально, т.е. как разрешение Ромилию не платить штраф, так как он был оштрафован народным собранием, приговор которого не в силах был отменить даже плебейский трибун. Речь идет, скорее, о моральной стороне вопроса.
[75] Ливии вместо Сервия Сульпиция называет Публия Сульпиция Камерина (III. 31. 8).
[76] 453 г. до н.э. (= 451 г. до н.э. по Дионисию). Ливии вместо Публия Горация называет консулом Публия Куриация (III. 32. 1).
[77] Ливии добавляет к этому еще и голод и мор среди скота (III. 32. 2).
[78] 452 г. до н.э. Ливии называет консула Менения Гаем (III. 32. 5).
[79] Т.е. предпочитали жить по неписаным, а значит, известным только патрициям обычаям.
[80] Это указание Дионисия прямо свидетельствует о том, что законы XII таблиц содержали в себе нормы всего, как частного, так и государственного права. Ср.: Ливий. III. 34. 6; Цицерон. Об ораторе. I. 193.
[81] Вместо Публия Горация Ливии называет Публия Куриация. Ветурия он называет Луцием, а Сульпиция – Сервием (III. 33. 3).
[82] Согласно Ливию, все децемвиры второго срока были патрициями (IV. 3. 17).
[83] 450 г. до н.э.
[84] Закон Валерия 509 г. до н.э. См.: Дионисий. V. 19. 3.
[85] Ср: Ливий. IV. 4. 5; Цицерон. О государстве. II. 37

 

http://www.simposium.ru/ru/book/export/html/83

Ответить

Фотография RedFox RedFox 12.06 2014

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.24.1...

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.27.1-4

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 2.74.1:

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 3.36.4:

Дионисий Галикарнасский, Римский древности 4.10.3: и в том же роде далее...

Опять поторопились залить копипасту :)

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 13.06 2014

Дело тут не в форме, а в содержании. Вы с ним уже ознакомились?

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 13.06 2014

Совершенно непонятно наличие здесь очередной текстовой "простыни". Чтобы ознакомиться непосредственно с законами, следует просто просмотреть их издания - напр. C. G. Bruns, Fontes iuris Romani antiqui, I, Tübingen, 1909, pp. 15-40 либо M. H. Crawford, Roman Statutes, II, London, 1996, pp. 555-721, n. 40 - а также перевод, сделанный в хрестоматиях С. Л. Утченко и В. И. Кузищина ....... вот и все.  :)  

Ответить

Фотография RedFox RedFox 13.06 2014

Дело тут не в форме, а в содержании. Вы с ним уже ознакомились?

Форма соответствует содержанию в пределе развития. А как следы торопливости выглядит не очень опрятно. Заметили ли вы, как тщательно вычитывают свои работы перед публикацией дипломированные специалисты-гуманитары? Ведь обычно несколько редакций одного и того же авторского текста проходят перед тем, как выйти на читателя. И эта привычка не даёт так вот некрасиво "откопипакостится", как это получилось у вас. И получилось как мне видится вполне закономерно.

Насчёт знакомства: а была у меня работка студенческая ещё про ограничения трат на погребения и вообще про борьбу с роскошью, в том числе и на базе этого текста. Далее к ней я ещё присобачил в узко-кладбищенском аспекте тёмное место из "цилиндра Уруинимгины". Из хулиганских побуждений :P

А вообще с вашей стороны все вопросы какие-то вымученно-прокурорские. И после этого вы будете говорить, что любите историю как науку? :)

 

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 14.06 2014

Совершенно непонятно наличие здесь очередной текстовой "простыни". Чтобы ознакомиться непосредственно с законами, следует просто просмотреть их издания - напр. C. G. Bruns, Fontes iuris Romani antiqui, I, Tübingen, 1909, pp. 15-40 либо M. H. Crawford, Roman Statutes, II, London, 1996, pp. 555-721, n. 40 - а также перевод, сделанный в хрестоматиях С. Л. Утченко и В. И. Кузищина ....... вот и все.  :)  

Пока речь шла не о содержании законов, а о том, как они возникли. Истории их возникновения.

Форма соответствует содержанию в пределе развития.

То есть вы в равной мере недовольны как формой, так и (непрочитанным вами) содержанием? Круто...

 

А как следы торопливости выглядит не очень опрятно. Заметили ли вы, как тщательно вычитывают свои работы перед публикацией дипломированные специалисты-гуманитары? Ведь обычно несколько редакций одного и того же авторского текста проходят перед тем, как выйти на читателя. И эта привычка не даёт так вот некрасиво "откопипакостится", как это получилось у вас. И получилось как мне видится вполне закономерно.

Я думаю, вы понимаете, что тут перед вами не дипломная работа гуманитария, а ссылки на первоисточник - не более. Кроме того, как уважающий себя историк-антиковед, вы должны были бы уже заранее знать и что пишет о Законах 12 Таблиц ДГ, и что пишет о них Тит Ливий. И даже Цицерон. Не дано?

 

Насчёт знакомства: а была у меня работка студенческая ещё про ограничения трат на погребения и вообще про борьбу с роскошью, в том числе и на базе этого текста. Далее к ней я ещё присобачил в узко-кладбищенском аспекте тёмное место из "цилиндра Уруинимгины". Из хулиганских побуждений  :P

И при чём тут ознакомление с текстом Дионисия Галикарнасского?

 

А вообще с вашей стороны все вопросы какие-то вымученно-прокурорские. И после этого вы будете говорить, что любите историю как науку?  :)

Я не люблю историю как науку. Я просто люблю историю. В т. ч. и как науку. То есть акцент у меня лежит не на слове наука, а на слове история. Улавливаете разницу? Ну, и насчёт моего "прокурорского тона", в детстве мы говаривали "чья б корова мычала". По моему, это тот самый случай...

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 14.06 2014

Пока речь шла не о содержании законов, а о том, как они возникли. Истории их возникновения.

 

История их возникновения складывается не из цитирования отдельного первоисточника, а суммирования нескольких, о том говорящих.....

как уважающий себя историк-антиковед, вы должны были бы уже заранее знать и что пишет о Законах 12 Таблиц ДГ, и что пишет о них Тит Ливий. И даже Цицерон. Не дано?

То есть хотите сказать, что выкладывая голые фрагменты, таким образом несете просвещение народу неграмотному?

в детстве мы говаривали "чья б корова мычала". По моему, это тот самый случай...

Хотя вроде бы и несколько поздновато поминать детство (возможно как точку отсчета привязанности к истории), однако несомненно данное выражение может быть применимо и к иным..........  :D

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 15.06 2014

История их возникновения складывается не из цитирования отдельного первоисточника, а суммирования нескольких, о том говорящих.....

И что не так в выкладках ДГ, сделанных выше мною?

 

То есть хотите сказать, что выкладывая голые фрагменты, таким образом несете просвещение народу неграмотному?

Некоторым - несомненно даже в этой форме. Я помню, кто-то не так давно оспаривал даже греческое происхождение Законов 12 Таблиц...

 

Хотя вроде бы и несколько поздновато поминать детство (возможно как точку отсчета привязанности к истории), однако несомненно данное выражение может быть применимо и к иным..........   :D

Абсолютно согласен  про иных. Только немного удивлён, что вы вдруг решили заняться самокритикой, спустившись с пьедестала высокомерия. С чего бы это?

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 15.06 2014

И что не так в выкладках ДГ, сделанных выше мною?

 

Речь-то была не о том, а об их цитировании в отрыве от прочих авторов - неужели Дионисий единственный о том источник?  :)

Некоторым - несомненно даже в этой форме. 

Ну если начали нести свет знаний "некоторым", то вероятно следовало бы начать ab ovo - иначе эти некоторые и вовсе не поймут что это такие за римляне, какие там могут быть у них законы ......... 

Я помню, кто-то не так давно оспаривал даже греческое происхождение Законов 12 Таблиц...

Я помню, что кое-кто так и не смог найти аналогов им в греческом законодательстве. Если же возникла мотивация просто рассказать очередную сказку, базируясь лишь на тексте, то непонятно, откуда такое недоверие например как к божественному происхождению Ромула, так и его обожествлению? Или когда нам надо Дионисию тупо доверяем, когда не надо - в текст рыбу заворачиваем?

Только немного удивлён, что вы вдруг решили заняться самокритикой, спустившись с пьедестала высокомерия. С чего бы это?

С того, что кроме удивления стоит заняться и пониманием - чего явно не дано ....... неужели постоянно удивленным быть не надоело?  :D

Ответить

Фотография RedFox RedFox 15.06 2014

... а также перевод, сделанный в хрестоматиях С. Л. Утченко и В. И. Кузищина ....... вот и все.  :)  

Я ему уже ссылался на Кузищина насчёт Дария - не хочет: подавай ему источники и желательно по-английски (для форсу), без комментариев и в отрыве от исторического контекста. Ну для чего всё это надо? Неужели мне одному такой стиль "работы" глаза режет? И все сидят и вежливо помалкивают. Само не рассосётся, господа! А впечатление об истории как науки в глазах обычного читателя точно будет безнадёжно испорчено... За державу обидно. :mad:

вероятно следовало бы начать ab ovo

Вот именно! По-моему, наш оппонент не совсем ясно представляет адресную аудиторию своей миссионерской деятельности, а отсюда и структурные аберрации.

 

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 15.06 2014

Речь-то была не о том, а об их цитировании в отрыве от прочих авторов - неужели Дионисий единственный о том источник?  :)

Ссылку на Тита Ливия вы уже видели. Вскоре намерен привести и его отрывки.

 

Ну если начали нести свет знаний "некоторым", то вероятно следовало бы начать ab ovo - иначе эти некоторые и вовсе не поймут что это такие за римляне, какие там могут быть у них законы ......... 

Думаю, на историческом форуме уже дожно быть известно таким людям, кто такие римляне. А кому неизвестно, если он не хочет почитать спец. литературы, всегда есть возможность ознакомиться с профильными темами на форуме. Не отходя от кассы компьютера, так сказать...

 

Я помню, что кое-кто так и не смог найти аналогов им в греческом законодательстве. Если же возникла мотивация просто рассказать очередную сказку, базируясь лишь на тексте, то непонятно, откуда такое недоверие например как к божественному происхождению Ромула, так и его обожествлению? Или когда нам надо Дионисию тупо доверяем, когда не надо - в текст рыбу заворачиваем?

1. До параллелей ещё надо дойти.

 

2. Про существование Ромула уже сказано: его историчность не доказана. В отличие от факта, что Законы 12 Таблиц действительно существовали, и что они действительно были созданы около середины 5 в. до н. э.

 

С того, что кроме удивления стоит заняться и пониманием - чего явно не дано ....... неужели постоянно удивленным быть не надоело?   :D

бла-бла-бла...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 15.06 2014

Я ему уже ссылался на Кузищина насчёт Дария - не хочет: подавай ему источники и желательно по-английски (для форсу), без комментариев и в отрыве от исторического контекста.

Вы отсебятину то не несите. Кузищин - не единственный, кто писал про поход Дария. Это раз. Не вижу, чем его рассказ лучше рассказа Геродота о тех же событиях. Это два. Источники я предпочту всё-же на русском, это три - и это настолько очевидно, что ваши слова являются оговором и явной ложью. Комментарии не воспрещаются никем и никому - довольно, чтобы было что сказать - это четыре. Вы меня ттут каким то тираном представили, который воспрещает делать комментарии. Врать не надоело? Контекст - содержание предыдущей дискуссии, а также сама поднятая каждый раз тема. Это пять. Довольно с вас, мсье прокурор?

 

Ну для чего всё это надо? Неужели мне одному такой стиль "работы" глаза режет? И все сидят и вежливо помалкивают. Само не рассосётся, господа! А впечатление об истории как науки в глазах обычного читателя точно будет безнадёжно испорчено... За державу обидно.  :mad:

Вот именно - ваше дело помалкивать.

 

И что ВЫ имеете сказать о том, как Геродот, Фукидид, Полибий или Ктесий нарушают впечатление от истории? Неуч...

 

Вот именно! По-моему, наш оппонент не совсем ясно представляет адресную аудиторию своей миссионерской деятельности, а отсюда и структурные аберрации.

Ваш оппонент всё отлично представляет. В том числе и то, откуда следует начинать ту или иную тему, и куда её нужно привести.

Ответить

Фотография RedFox RedFox 15.06 2014

Не вижу, чем его рассказ лучше рассказа Геродота о тех же событиях.

Дык и не лучше, просто компактнее - переписал Геродота и показал в удобном и последовательном виде. Для восприятия любителя истории самое то.

Вы меня тут каким то тираном представили, который воспрещает делать комментарии.

Не воспрещает, а сам не делает после публикации источника. Большая разница.

 

Вот именно - ваше дело помалкивать.

 

 

Спасибо, теперь я знаю своё место, о господин! :)

И что ВЫ имеете сказать о том, как Геродот, Фукидид, Полибий или Ктесий нарушают впечатление от истории? Неуч...

Это уже для исследователей социальной психологии. Сами понимаете, что последнее - эвфемизм...

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 15.06 2014

Ссылку на Тита Ливия вы уже видели. Вскоре намерен привести и его отрывки.

 

Ожидается уже в следующем квартале?

Думаю, на историческом форуме уже дожно быть известно таким людям, кто такие римляне. 

Ах вот оно что? Радостно, когда есть лицо, волевым решением определяющее, что должны знать форумчане для усвоения вырванной из первоисточника текстовой "простыни", а чего они знать пока еще не могут, не будучи просвещены оной.

До параллелей ещё надо дойти.

Несомненно это дело потруднее препирательств........

Про существование Ромула уже сказано: его историчность не доказана. 

Ой, бедному Ромулу вновь не повезло ..... его существование оказывается не доказано - в отличие от Суллы или Цезаря, чей прах как видно изучен досконально в независимых лабораториях! 

 

Так может мы прослушаем увлекательную лекцию доказательств исхода leges XII tabularum непосредственно от греческих законов, что несомненно будет крайне забавнее примитивного, но постоянного  

бла-бла-бла...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 16.06 2014

Дык и не лучше, просто компактнее - переписал Геродота и показал в удобном и последовательном виде. Для восприятия любителя истории самое то.

Вот именно - любителя. Я же предпочту первоисточник Кузищину. Можете мне это запретить?

 

Не воспрещает, а сам не делает после публикации источника. Большая разница.

Потому что то, что ему следует делать он решает сам. Понятно?

 

Спасибо, теперь я знаю своё место, о господин!  :)

Я слыхал, что своё место есть только у собак... Отрадно, что вы нашли его для себя...

 

Это уже для исследователей социальной психологии. Сами понимаете, что последнее - эвфемизм...

Не понимаю. Мне надо разжёвывать. Что именно было эвфемизмом? О том, что вы нашли своё место, или о том, что мои слова нуждаются в исследованиях социальных психологов?

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 16.06 2014

Ожидается уже в следующем квартале?

Как тольк, так сразу... А впрочем вас лично в указанное место в Истории Ливия я уже пару раз тыкал...

 

Ах вот оно что? Радостно, когда есть лицо, волевым решением определяющее, что должны знать форумчане для усвоения вырванной из первоисточника текстовой "простыни", а чего они знать пока еще не могут, не будучи просвещены оной.

Почему же волевым решением? Те, кто не знает, кто такие римляне, сперва должен ознакомиться с содержанием других тем, специально этого вопроса касающихся, и лишь затем перейти к более специализированным темам, типа этой.

 

Несомненно это дело потруднее препирательств........

Лично вам я УЖЕ показывал где и что пишет Ливий по данному вопросу. И тогда какой-то особой сложности не было. Припоминаете?

 

Ой, бедному Ромулу вновь не повезло ..... его существование оказывается не доказано - в отличие от Суллы или Цезаря, чей прах как видно изучен досконально в независимых лабораториях! 

В отличие от Ромула, от данных личностей сохранилось много сторонних доказательств их существования (не говоря уже о прямых свидетельствах их современников). Начиная с их современных им скульптур, и кончая эпиграфическими данными. А что там насчёт Ромула?

 

Так может мы прослушаем увлекательную лекцию доказательств исхода leges XII tabularum непосредственно от греческих законов, что несомненно будет крайне забавнее примитивного, но постоянного  бла-бла-бла...

Вы уверены что внимательно прочли Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского?

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 16.06 2014

Как тольк, так сразу... А впрочем вас лично в указанное место в Истории Ливия я уже пару раз тыкал...

 

Понимаю, понятие "пятилетка" для Вас не устарело, а вот потыкать кого-либо куда-то Вам вряд ли удастся ..... скорее потыкатьСЯ ........

Те, кто не знает, кто такие римляне

Так и осталось вне понимания вся образность этой фразы? Печально сие..........

Лично вам я УЖЕ показывал где и что пишет Ливий по данному вопросу. 

Наивно полагая, что это тема о законах я и не ожидал, что она оказывается посвящена воспоминаниям.....

В отличие от Ромула, от данных личностей сохранилось много сторонних доказательств их существования (не говоря уже о прямых свидетельствах их современников).

Старая песня все с той же шарманки, упорно требующей данных не историков, а журналистов. Начните историю Рима с II Пунической войны (вследствие появления первых современников событий именно тогда) и продолжайте смешить народ этим и далее ........ 

Вы уверены что внимательно прочли Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского?

Уверены - и вот странное дело - оба эти автора столь же реалистично описывают как житие Ромула, так и заимствование законов XII tabularum у греков. И вот тут уже Вам - как крупному критику первоисточников - следовало бы на конкретных примерах подтвердить правоту последнего - ведь именно о том здесь и идет речь, если я правильно понял.........  :)

Ответить

Фотография RedFox RedFox 16.06 2014

1) Вот именно - любителя. Я же предпочту первоисточник Кузищину. Можете мне это запретить?

 

2) Потому что то, что ему следует делать он решает сам. Понятно?

 

3) Я слыхал, что своё место есть только у собак... Отрадно, что вы нашли его для себя...

 

4) Не понимаю. Мне надо разжёвывать. Что именно было эвфемизмом? О том, что вы нашли своё место, или о том, что мои слова нуждаются в исследованиях социальных психологов?

1) Я никогда и никому ничего не запрещаю. Просто высвечиваю и предлагаю позубоскалить. Это вы меня уже прогоняли на форум буддистов и неучем обзывали, хотя Шива свидетель, не имею к ним никакого отношения и учусь всю жизнь, ибо интересно.

2) Вот насчёт "решает сам" - извините, есть процедура введения источника в научный оборот. Сначала даётся подробное описание, его взаимосвязи с другими, потом сам текст на языке оригинала, затем его перевод на русский (если русское издание) и подробнейшие построчные комментарии. Только в таком виде такое издание источника есть рабочий инструмент для профессионала. Остальное - неформатное, извините, фуфло для "эциклопедистов" и народных академиков: чегой-то Лысенко не к добру вспомнился...

3) вы меня уже достаточно отозлили, а поддерживает мой злостный тонус любая ваша "публикация". Не сомневайтесь!
4) Кто читает внимательно - понял, о чём я...

Ответить

Фотография RedFox RedFox 16.06 2014

...Ой, бедному Ромулу вновь не повезло ..... его существование оказывается не доказано - в отличие от Суллы или Цезаря, чей прах как видно изучен досконально в независимых лабораториях! 

А знаете, я уже этому не удивляюсь: в другом месте об индуистской мифологии сей энциклопедист нисколько не дрогнув лицом упёрся в любой ценой "доказательство" старшинства возникновения буддизма относительно ведической культуры. Так что он способен ещё не на такие перлы: будет упираться в любую чушь, лишь бы не признавать, что фактически вляпался :)

 

Ответить

Фотография MARCELLVS MARCELLVS 16.06 2014

А знаете, я уже этому не удивляюсь: в другом месте об индуистской мифологии сей энциклопедист нисколько не дрогнув лицом упёрся в любой ценой "доказательство" старшинства возникновения буддизма относительно ведической культуры. Так что он способен ещё не на такие перлы: будет упираться в любую чушь, лишь бы не признавать, что фактически вляпался :)

Так и я давно этому не удивляюсь - здесь имеет место произвольный отбор того, что есть истина, а что миф. Так ладно бы сей отбор базировался на какой-то доказательной базе! - ан нет, он полностью упирается в гениальную формулу "верю - не верю!" ..... словно бы здесь собрались исключительно последователи восприятия истории в сфере религии или веры! И конца этому все равно не будет ........

Ответить