←  Высокое Средневековье

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Османы. Pождение династии

Фотография Кирилл Кирилл 28.08 2008

Упадок Византии к концу XII в. и неудача четвертого крестового похода позволили султанату Сельджуков расширить свои владения. В первой половине XIII в. сельджукские султаны Рума, как их обычно называли, поскольку их государство находилось в центре бывших римских и византийских (ромейских) территорий, были уважаемыми и могущественными фигурами мусульманского мира. Им удалось подчинить своему влиянию предводителей гази. Они, как правило, поддерживали добрые отношения с византийскими соседями — императорами Никеи, отказались от своих притязаний на востоке и сосредоточились на управлении своим хорошо организованным и мирным государством со столицей в Конии. Они возрождали города и приводили порядок дороги, поощряли искусство и образование. Благодаря их мудрому и умелому правлению превращение Анатолии в основном христианской в преимущественно мусульманскую страну было достигнуто сравнительно спокойно.

Благодатному правлению Сельджуков положили конец монгольские нашествия. Сначала в Малой Азии появились тюркские племена, откатившиеся под натиском монгольских армий. Они обосновались на западной границе султаната, где присоединись к гази, раздраженным сельджукским контролем. В 1243 г. в страну вторглись сами монголы. Сельджукский султан потерпел них сокрушительное поражение, от которого его государство так никогда и не оправилось. Начиная с этого времени он и его потомки стали вассалами и данниками монгольского правителя в Персии ильхана, а их власть и авторитет померкли. Менее чем за одно столетие эта династия прекратила свое существование.

Упадок Сельджукского султаната постепенно освободил пред водителей пограничных гази от какого-либо контроля. К ним все больше стекались спасавшиеся от монголов беженцы, должностные лица из сельджукских городов, крестьяне из разоренных или задавленных непосильными налогами областей, святые — шейхи и Дервиши, многих из которых твердые последователи канонов ислама считали еретиками, однако чей религиозный фанатизм вполне подходил к царившей на границе атмосфере. Этот фанатизм и монгольское давление в равной степени толкали их к нападению на христиан. Вначале это было не так просто: никейские императоры позаботились об охране границы, восстановили отряды акритов, которых они на этот раз держали под своим контролем .

Блестящий успех византийцев - отвоевание Константинополя в 1261 г. - имел, однако, и отрицательные стороны. Отныне империя была глубоко вовлечена в европейские дела, испытывая угрозу со стороны не только балканских государств, но и Запада, жаждавшего отомстить за уничтожение Латинской империи. В результате ей пришлось значительную часть войск азиатских гарнизонов Перебросить на запад. Сокращение в целях экономии расходов на флот ослабило защиту с моря. Необходимость платить по новым обязательствам привела к усилению налогового бремени по всей территории империи. Акриты фактически не получали ни жалованья, ни поддержки. В течение последних трех десятилетий XIII в. отряды гази начали проникать через границу. Скопившись па своей стороне границы, турки, подстрекаемое религиозной верхушкой, хлынули наконец в жажде военной Добычи на оставшиеся азиатские владения Византии. Предпринимавшиеся время от времени попытки императорской армии отбросить их оказались безуспешными. Наиболее предприимчивые из турецких правителей, такие, например, как эмиры Ментеше и Айдына, нападали не только на суше, но и с моря. Византийский же флот был слишком слаб, чтобы предотвратить захват ими некоторых островов и прибрежных районов Западной Анатолии. К 1300 г. все, что осталось у Византии в Азии, не считая Одного-двух изолированных городов, были равнинная часть между горой Олимп в Вифинии и Мраморным морем, полуостров, протянувшийся от Босфора до реки Сангарий. да прибрежная полоса на Черном море на сто миль к востоку.

Вначале первенство в этих завоеваниях принадлежало эмирату Ментеше, расположенному на юго-западе Малой Азии. Однако его мощь была ослаблена после того, как рыцари-госпитальеры захватили остров Родос и укрепились на нем. Гегемония перешла к эмирам Айдына, первыми из азиатских турок начавшим набеги на европейское побережье Эгейского моря. Потребовались объединенные усилия Венеции, Кипра и госпитальеров, чтобы воспрепятствовать их дальнейшему продвижению к северу от Айдына утвердились эмиры Сарухана, центром владений которых стала Маниса, или Магнисия, еще в недалеком прошлом вторая столица никейских императоров; далее к северо-западу шли владения эмиров Караши (Карасу), захвативших Троянскую равнину. На черноморском побережье, в Минина, был основан эмират Гази Челеби, прославившегося своими пиратскими рейдами. Во внутренних районах находилось несколько мелких эмиратов, а также два более крупных Караман и Гермиян; оба эмира считали себя преемниками Сельджуков и были полны решимости установить в своих владениях твердую государственную власть, распространив ее и на гази.

Правда, караманские эмиры, захватившие в 1327 г. находились слишком далеко от границы, чтобы подавить тамошних гази. Эмиры Гермияна со столицей в Кютахии сами отказались, от звания гази, однако попытались подчинить себе соседних предводителей гази, многие из которых по своему происхождению были из гермиянских военачальников. Их усилия в общем увенчались успехом: все эмираты, расположенные по Эгейскому побережью и вдоль границы с Византией, за исключением одного, относились к ним с вниманием и почтением, хотя по существу, так и не признали их сюзеренитета .

Исключением же было небольшое государство, образовававшееся второй половине XIII в. на пограничных землях, простиравшихся к востоку от Олимпа Вифинского. Его основателем Эртогрул, умерший в 1281 г., которому наследовал его сын Осман. Происхождение Османской (или Оттоманской, как впследствии ее стали называть) династии искажено и украшено легендами, созданными уже после ее возвышения. Известен список из 21 предка Османов, восходящий к Ною, а позднее к этому перечню было добавлено еще 31 имя, дабы сделать его хронологически более убедительным. Генеалогическая линия Османов проходит через легендарного героя Огузхана, родоначальника турок-огузов, его сына Гек Алпа и внука Чамундура, иначе, Чавулдура который, согласно другим легендам, являлся одним из 24 внуков Огуза, от которых и произошли 24 главных огузских племени. Правда, в конце XIII в. в состав Оттоманского ста вошли еще и чаудуры - отдельное племя, вначале враждебно относившееся к оттоманскому лидерству. Другая из легенд, возвеличивающих Османов, ведет ее основание от старшего внука Огуза, Кайи, сына Гунхана, делая, таким образом, Османов ветвью старшего племени огузов. Однако это предание появляется только в XV в., когда уже была повсеместно принята легенда о происхождении от Гек Алпа. В XV в. придворные льстецы более усложнили проблему, добавив династии и арабских предков. Впрочем, Османы никогда всерьез не претендовали на происхождение от самого пророка Мохаммеда, поскольку родословная его потомков была слишком хорошо известна. Султан-Завоеватель Мехмед II, стремясь поразить своих подданных, как турок, так и греков, поддерживал версию том, что его семья якобы происходит от принца императорски дома Комнинов, который эмигрировал в Конью, принял там и ислам и женился на сельджукской княжне.

До нас не дошло ни одного достоверного доказательства к кой-либо из этих теорий. Непредвзятый историк придет к заключению, что Эртогрул был не главой племени, а скорее всего энергичным предводителем темного происхождения, который сумел дойти со своими людьми до границы и, собрав по мере продвижения вокруг себя достаточное количество приверженце) основать эмират. Основным преимуществом захваченной им территории было ее географическое положение. Для оправдания своего существования отряды гази должны были совершать набеги, продвигаясь в глубь территории неверных. Однако к концу XIII в. почти все эмиры гази уже достигли пределов Мало Азии. Византийцы ушли; на пути дальнейшего продвижения стояло море. И хотя некоторые предприимчивые пираты, такие как эмиры Айдына и Синопа, могли совершать удачные рейд на вражеские берега, ни у кого из них не было достаточно судов, чтобы всерьез думать о переброске значительного количества людей и основании поселений за морем. Кроме эмиратов расположенных далеко на востоке, на границах с Трапезундской империей, только территория, унаследованная Османом, ей граничила с землями неверных. Поэтому именно в его владения устремились теперь наиболее предприимчивые из турок: гази жаждавшие найти новые богатые земли, на которые еще можно было. совершать набеги; дервиши и знатоки ислама, стремившиеся уйти подальше от ненавистных монголов; а также большая масса кочевников-крестьян, все еще продолжающих поиск мест, где они могли бы обосноваться со своими стадами. Таким образом, Осман в своем небольшом по размеру эмирате оказался более чем щедро обеспеченным людскими ресурсами.

Не будь Осман гениальным вождем, иммигранты, возможно просто поглотили бы его. Нам очень мало известно о его отношениях с ними. Знаменательно, что старейшая из дошедших до нас записей, в которых оттоманский правитель называет себя султаном,— надпись, сделанная сыном Османа Орханом на одной мечети в Брусе,— приводит следующий титул: «Султан, сын султана гази, гази, сын гази, правитель пограничных земель простирающихся до горизонта, герой всего мира». Таким о разом, Осман утверждал свой авторитет как верховный пре водитель гази. В то время как другие эмиры гази, не находившие возможности экспансии в новые земли, стали драться друг с другом, Осман предлагал героическую долю «борца за веру» каждому, кто вставал под его знамена.

Османская летописная традиция не располагала подробными жизнеописаниями первых султанов- основателей династии. Уже к началу XV в. сведения о них принимают легендарный характер. Нижеследующее повествование основано на сведениях самой ранней из доступных мне хроник – произведения дервиша Ахмеда – и – Ашыки, получившего в историографии название «Ашикпаша-заде» т.е потомок Ашик-паши.

Переселение первого из османов – Эртогрула Гази описывается довольно фантастично. По словам хроники, земли на западе Анатолии он получил от сельджукского султана Ала ад-Дина 1 (1.стр.22). Так для зимних кочевий ему были определены места округе Сегюта ( так и переводимого - «луга», «пастбища») а для летних – горы Доманича вместе с узкой тесниной Эрменибели (тур. «Армянский проход», греч.”Арменокастрон”). Спустя несколько лет после переселения (традиционая дата – 1281 г.) он скончался. Эмиром стал его сын – Осман Гази.

Отношения с окрестными византийскими владетелями поначалу не омрачались взаимной враждой. Это и понятно – византийские города в округе были сильны и многочисленны. Непосредственно с османами соприкасались земли византийских крепостей: Дорилея (Черная Крепость, тур. Караджахисар), Биледжик (греч. Билокоми) и Айнегел (греч. Айнелокоми), с правителями которых османы первоначально старались не ссориться.

Прибытие новых кочевников с востока резко изменило обстановку. С одной стороны это пошло на благо византийским землям в округе – прекратились опустошительные набеги туркменских эмиров Чавдара и Элишера (Али-шер (тур. «Али – лев»)), основателя Гермиянского эмирата, с другой – высокий естественный прирост турок и постоянный приток новых переселенцев из других частей Анатолии не мог не вызывать у византийцев законные опасения.

Тем более что новоприбывшие туркмены были народом воинственным. Несмотря на постоянные попытки Ахмеда представить первые годы османов на новом месте как «дни мира», ниже он проговаривается «против рода Гермиян, он (Осман Гази) начал враждебные действия». Осман производил против гермиянцев успешные набеги, что естественно еще больше увеличивало число его сподвижников.

К середине восьмидесятых годов относятся первые выступления османов против соседних с ними греков. Первой целью Османа стал замок Айнегел 2. Однажды Осман с отобранными воинами (70 всадников) двинулся в набег норовя поджечь замок. Обитатели Айнегела не дремали, устроив туркам засаду в проходе Эрменибели 3. В бою дружина Османа понесла немалые потери, убит был и племянник эмира – Бай Хоча. Волей-неволей Осману пришлось отойти.

Это поражение показало ему слабые стороны собственной военной организации. Следующее нападение было уже много продуманней – Осман напал на укрепленное селение Колача, в области Айнегела и сжег его. Но и византийцы кое-чему научились: на сей раз владетели Дорилея и Айнегела противостояли туркам единым фронтом. У местечка Икизче произошло столкновение Османа с соединенными силами противника. Победы в горячем бою кочевники одержать опять не смогли 4 и с большими потерями (насколько серьезным было положение, показывает гибель брата Омана – Саруяты, второго по значению человека в эмирате) вернулись в Сегют 5.

Неудачи в столкновениях с греками заставили Османа обратиться за помощью к сюзерену – сельджукскому султану Икония 6. Собранное сельджукское войско вместе с османскими дружинами осадило Дорилей и хотя после двух дней штурмов лагерь осаждавших распался – пришло известие о нападении на Иконийский султанат татар с востока – но Осман Гази, даже оставшись в одиночестве, сумел довести бои за город до победного конца. Захваченный турками Дорилей был немедленно переименован в Карачахисар ("Черный замок", дословный перевод греческого названия) 7.


Завоевание Дорилея принесло Осману Гази широкую известность. В его земли хлынул поток переселенцев. Причем не только мусульман-кочевников востока Анатолии, так же как и Османы уставших от монголов и жителей медленно умиравших городов Сельджуков, но и несомненно греков. Христианское население малоазиатских районов империи страдало не только от бесконечных набегов соседних турецких эмиров, осмелевших из-за упадка акритских поселений, но и - в неизмеримо большей мере - от отсутствия внимания со стороны Константинополя. С головой погрузившись в европейский (балканский) узел проблем и конфликтов, византийские императоры заняли на востоке сугубо оборонительную позицию и старались не замечать обезлюживания анатолийских провинций - главного источника рекрутских поступлений.

В свою очередь туркмены кочевники широко расселялись на опустевших землях. Так в районе Соргуна находились районы кочевий Самса Чавуша - эмира прибывшего вместе с Эртогрулом и, из-за столкновений с местными византийскими правителями, переместившегося к северу. К юго-западу от владений Османов простирались земли эмиров Гермияна, с которыми Османы перманентно находились во вражде. Походы на них отмечены в хронике Ашикпашазаде (2.стр.31). Очевидно, гермиянцы также не оставались в долгу.

Разорительные набеги османских всадников испытывали на себе туркмены поселившиеся в окрестностях Мудурну. В походах на них принимали участие присоединявшиеся к войскам Османа отряды Самсы Чавуша и воины одного из византийских феодалов (Ашикпашазаде называет его Михалом (Михаилом) - владетелем одной из крепостей в окрестностях Бурсы.).

Окончание 13 века Осман отметил блестящей операцией. Он, воспользовавшись удобным моментом, ликвидировал соседних византийских правителей, захватив их крепости. Собравшиеся на свадьбу, правители крепостей Айнегел, Гелкаланез, Ярхисар и Биледжик 8, были захвачены врасплох внезапным нападением воинов Османа (тоже, кстати, приглашенного на торжество) и убиты. Оставшиеся без руководства в критический момент их владения были легко (в течении всего нескольких дней) захвачены Османом 9.

С этого момента османский эмират становится в один ряд с остальными государствами туркмен в Малой Азии - Гермияном, Ментеше, Айдыном, Саруханом... Время разрозненных родов и мелких набегов прошло. Для потомков Эртогрула наступает пора Больших Завоеваний.



_______________________________
Примечания:
1. Название явно совмещено во времени. К моменту переселения Эртогрула на запад Малой Азии на троне Иконийского султаната не находился султан с именем Ала ад-Дин. Ала ад-Дин Кей-кубад I правил в 1219-1237 гг. а Ала ад-Дин Кей-кубад II – в 1298-1307.

2. Очевидно, как самое слабое из соседних византийских владений. Любопытно, что открытой войне предшествовала тщательная подготовка. Осман завязал дружбу с остальными греческими князьями, тем самым устранив возможность их помощи владетелю Айнегела.

3. Откуда видно, что дело происходило летом. Путь через Эрменибели в Айнегел ведет с летних пастбищ Османов – гор Доманича.

4. Это подчеркивается дервишем Ахмедом в описательном выражении «этот бой за веру». В то время как следующая большая битва с греками через два года, закончившаяся блистательной победой турок, так и обозначена «эта победа».

5. Эта битва датируется хронистом 685 г.х / 27.02.1286-15.02.1287)

6. Как уже упоминалось, хроника называет его Ала ад-Дином

7. Дата захвата Дорилея – 687 г.х. / 6.02.1288-24.01.1289

8. Все названия, разумеется, турецкие и представляют, как я уже упоминал, кальку с греческих названий, которые однако часто остаются гадательными, т.к. часть упомянутых топонимов не локализуется. Айнегел и Гелкаланез - крепости в окрестностях Бурсы. Ярхисар (существует и сегодня) - крепость недалеко от Биледжика. Биледжик - значительная крепость между Бурсой и Эскишехиром.

9. Датировка этого события по хронике Ашикпашазаде - 699 г.х. / 28.09.1299-15.09.1300. Следует сказать, что официальная османская историография старалась представить этот эпизод по-другому. Согласно ей собравшиеся на свадьбу византийские князья собирались обманом захватить Османа, также приглашенного на праздник.



Источник: С.Рансимен. Падение Константинополя.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 31.12 2015

1. Анатолия в годы становления Османского бейлика

Политическая, социальная и экономическая ситуация в Анатолии XIII в. сыграла важную роль в появлении Османского бейлика, с возникновением которого связано множество преданий. Создается впечатление, что к концу XIII в., когда на исторической сцене появилась династия Османов, происходящая из племени кайи, в Анатолии почти завершился процесс тюркизации и исламизации. Известно, что его основы были заложены еще до победы при Манцикерте в 1071 г. Но эта победа явилась началом окончательного завоевания Анатолии, которое завершилось в короткий срок. Из внутренних районов Азии еще в XI в., в период формирования государства Великих Сельджукидов, усилилась миграция туркменских племен в Иран и на территорию нынешнего Азербайджана. Поскольку сельджукская государственная система предполагала оседлость основной массы населения, племена, сохранявшие полукочевой образ жизни, должны были отправляться в пограничные районы, дабы не нарушался внутренний порядок в стране; тем самым появлялась возможность для будущего завоевания Сирии и Анатолии. Сельджуки, завоевывая и осваивая Анатолию, сохраняли социальную структуру с преобладанием сильного туркменского влияния. Создав независимое государство в Анатолии, они расселили вдоль границ Византии многочисленные туркменские племена, которые также были органически связаны с Великой Сельджукской империей. Используя нестабильную ситуацию в Иране и Азербайджане, эти племена довольствовались набегами на вновь завоеванные земли или те, что будут завоеваны в дальнейшем. С учетом возможного негативного влияния, которое могли бы оказать новые группы кочевников на сложившуюся государственную систему и оседлую жизнь, существовавшие уже более ста лет, сельджуки, не подрывая структур этих больших групп, отправляли их в неспокойные районы на границе. Через два-три века Османская империя в отношении таких кочующих туркмен будет проводить другую политику: дробить крупные племенные объединения на мелкие группы и привязывать их к земле.

Разместившиеся вдоль границ туркмены вели традиционный образ жизни. Они совершали набеги на византийские земли, и захваченная добыча использовалась как источник для становления экономики, столь необходимой для политической силы. Несмотря на многие проблемы, центральные сельджукские власти все еще сохраняли свой авторитет. Однако в XIII в. успешные монгольские набеги на Анатолию, в итоге развалившие Сельджукское государство, откроют путь совершенно неожиданным по своим результатам процессам. Это подготовит почву для новых событий, которые окажут влияние не только на историю Ближнего Востока, но и на европейскую историю вплоть до наших дней.

Когда под напором монголов государство Сельджукидов Малой Азии начало распадаться, на окраинах его постепенно стали возникать независимые или полузависимые туркменские эмираты. Из страха перед монголами туркменские племена, жившие большими группами на горных пастбищах Центральной и Восточной Анатолии, перебрались к границам Византии на западе Анатолии; они потеряли старые пастбища и заполонили горную часть Причерноморья, а также горные районы, простирающиеся от Кастамону до Антальи1. Среди них было много шейхов, дервишей и суфийских наставников, которые с давних времен играли важную роль в духовной жизни туркменских племен. Именно они укрепили ислам и превратили традицию богатырского удальства в борьбу за веру (газават). Очевидным подтверждением наличия религиозной деятельности в туркменских племенах является множество текке – дервишских обителей, расположенных вдоль границ.

Часть оседлого населения Центральной и Восточной Анатолии, городские элементы, решившие воспользоваться новыми возможностями, – религиозная элита, торговцы, ремесленники, землевладельцы, – прибыли на новые земли, поселились в больших и малых городах и деревнях и там продолжали свою деятельность, чем взяли на себя важную роль в формировании экономической базы обретших независимость туркменских бейликов. Достаточно серьезное место в этой деятельности принадлежит организации мусульманских ремесленников – ахи2. С другой стороны, представлявшие ортодоксальный ислам члены ордена мевлеви, который действовал в старых сельджукских центрах, находившихся под господством Ильханидов, предвидя блестящее будущее новых бейликов, оказывали особое уважение семьям беев и тем самым приобрели определенный авторитет. Основав в центрах бейликов свои обители, мевлеви добились ослабления влияния неисламских суннитских элементов3. Эти процессы были общими, особенно в Западной Анатолии, где начали образовываться бейлики.

Против Сельджукидов, зажатых в Центральной Анатолии и принявших господство Ильханидов, выступили преданные им на словах туркменские беи. Они воспользовались также политическим кризисом в Византии, где ослабло влияние центральной власти, и начали бурную деятельность в Западной Анатолии, в результате которой образовались малые государства. Караманиды, объявившие себя наследниками Сельджукидов, стали хозяевами в центре старого государства и возвысились над остальными бейликами. Претендуя на статус наследников Сельджукидов, Караманиды вели активную политику в отношении других туркменских бейликов. Самой важной особенностью их деятельности явилось то, что они дополнили элементами собственных структур порядки классического средневосточного государства. Использование тюркского языка впервые в качестве официального станет примером для других возникающих бейликов и откроет путь многим важным процессам, продолжающимся до настоящего времени. Нет никаких сомнений в том, что эта практика наилучшим образом будет претворена в Османской империи. В последней четверти XIII в. единственными соперниками Караманидов были Гермияногуллары, обосновавшиеся на границе с Византией в районе Кютахьи. Когда Гермияногуллары, сумевшие распространить свое господство до Западной Анатолии, согласно тюркской традиции разделили земли между членами семьи, сила их ослабла, и в районах их бывшего влияния образовались мелкие независимые государства. Так, например, бейлики Кареси, Айдын и Сарухан вели военные действия на море; аналогично действовал и бейлик Ментеше; в районе Синопа и Кастамону располагался эмират Джандаридов, в Восточном Причерноморье на границе Трапезундской империи – беи Чепни, в районе Антальи – бейлики Хамид и Теке, в Центральной Анатолии – Эретна и государство кадия Бурханеддина, в Восточной и Южной Анатолии – Рамазаногул лары и Дулкадирогуллары. И среди всех этих эмиратов находился маленький бейлик, поначалу совсем незаметный, зажатый между Гермияном и Джандаридами. Это был Османский бейлик, где постепенно складывалась структура, которая станет играть новую роль в Западной Анатолии. Так зарождался процесс, который в будущем повлияет на ход мировой истории.

 

2. Образование пограничного Османского бейлика: Осман-бей и газават

Довольно трудно дать достоверную хронологию, касающуюся появления и деятельности Осман-бея, считающегося основателем Османского бейлика и давшего ему имя, и соответственно представить начальный период османской истории и происходившие в ней события. Это связано с тем, что из источников того времени, в которых они упомянуты, сохранились только византийские хроники и легендарные предания. Сведения о первых годах османской истории в основном опираются на труды, которые были написаны в XV в., т.е. отражают взгляд этого времени на события, в большинстве своем обратившиеся в легенды. Внимательный разбор преданий, включенных в сочинения Ашыкпашазаде, Орудж-бея, Нешри, а также анонимных османских историй позволяет пролить свет на период зарождения Османского государства.

Первые сведения в форме менакибов (житийной литературы) тесно связаны с личностью Осман-бея, его появлением, выполнением им роли предводителя газавата и отношениями с шейхом Эдебали. Византийские источники того времени повествуют о деятельности Осман-бея в районе, находившемся под властью эмира Кастамону. То обстоятельство, что группа выходцев из племени кайи, проживавшая в районе Сёгюта и его окрестностях, приняла имя Осман-бея, свидетельствует о том, что он был лидером племени и успешно действовал под знаменем газавата. Известно, что туркменские племена имели «подразделения», каждое из которых называлось по имени предводителя. Поскольку ни одно из них не носило имени отца Османа – Эртогрула или его деда – Гюндюза Алпа, можно предположить, что появление Осман-бея на исторической арене связано с его усилением внутри своего племени, с широко распространившейся славой о нем как участнике газавата против Византии и с началом существования независимого бейлика. В результате газавата, осуществлявшегося под руководством Осман-бея, в племенных порядках произойдут серьезные перемены. После объединения трех разрозненных районов в единый бейлик-государство постепенно будут созданы основные элементы иерархии; поначалу примитивная, соответствующая туркменской традиции политическая власть, соединившись с исламскими понятиями «газават-джихад», обретает подлинную силу4.

Осман-бей, правивший в районе от Эскишехира до Бурсы и Изника (Никея), старался умножить свои силы и по крайней мере поначалу не ввязывался в резкие и жестокие стычки с окрестными византийскими правителями, сохраняя с ними добрые отношения; главной его целью был Изник. Усиление Осман-бея в бейлике в результате газавата способствовало тому, что к нему присоединялось не только население окрестных туркменских бейликов, но и некоторые византийские правители. В 1302 г. Осман-бей одержал победу над византийским войском и стал угрожать Изнику5. С этого момента слава его широко распространилась и его положение предводителя газавата стало заметно выделять его среди других правителей туркменских племен. Особенно усилилось его давление на Изник и Бурсу после того, как в 1304 г. отступили каталонцы, наемные воины, привлеченные Византией. Попытки византийцев по организации линии обороны с целью установить преграду на пути османцев не принесли результата. Широко разнеслась молва об Осман-бее как о легендарной личности, ведущей священную войну за веру. Это наряду с другими обстоятельствами сыграло важную роль в притоке в Османский бейлик людских ресурсов.

Начиная с этого периода основной целью Османского бейлика, как и других туркменских бейликов, стали завоевательные походы против дарюлькюфр (мира неверных), т.е. против немусульманских территорий; эта политика в большой мере основывалась на понятиях «газават-джихад», почерпнутых из исламских источников, и вполне согласовывалась с понятием алперенлик («богатырского удальства») в традиционных огузско-туркменских обычаях. Объединение правоверных под управлением Осман-бея не ограничилось опорой на широко распространенные среди населения в пограничных районах дервишские ордена, суфийский мистицизм, дестаны (этническую литературу) и обычное право; оно подпитывалось также местной культурой, отличной от высокой исламской традиции6. Связанные с этим воинственность духа и пропаганда военной добычи усиливали завоевательный порыв и обозначали политическую цель бейлика Осман-бея, достигшего уже легендарной славы. Постепенно начинает развиваться понятие «османец», и оно расширяется настолько, что включает в себя население не только пограничных районов, но и вновь завоеванных территорий. Постепенно укреплявший свои силы и начинавший расширяться в направлении Византии, Османский бейлик стремился теперь по-новому организовывать отношения с соседними туркменскими эмиратами, подчиняя их себе. Переход этих бейликов в новое состояние был существенно важен с точки зрения формирования инфраструктуры для завоеваний и обеспечения государства людскими ресурсами. Распространение все более укрепляющихся Османов в Румелии и их политика в отношении других бейликов приняли весьма многоплановую форму. Однако прежде всего эту деятельность следовало увязать с понятием священной войны.

 

3. Политическая обстановка в пограничной зоне: Османы против туркменских бейликов

В то время как Османский бейлик в начале своего существования проявлял активность на границе с Византией, часть других туркменских эмиратов оставалась во внутренних районах Анатолии, а приморские княжества продолжали газават, чтобы получить выход к морю. Целью священной войны бейликов Ментеше, Айдын, Сарухан и Кареси было овладение островами и побережьем Фракии. Это была хотя и весьма ограниченная, но сложная задача; у османцев же благодаря выгодному географическому положению было больше шансов для ведения газавата и захвата добычи. К тому же, в силу того же географического положения, пропаганда военной добычи, которую вели Османы, имела много сторонников; в труде Ахмеди, который принят в качестве первого османского источника, на передний план выдвигается и особенно восхваляется аспект священной войны и затрагивается такой острый вопрос, как утверждение справедливости7, а Шюкруллах в Бехчетю’т-Теварих («Красота истории») отмечает, что к Осман-бею присоединилось множество воинов из окрестных областей8. Так начался процесс наращивания военной силы за счет населения из соседних бейликов.

Османы, следуя политике защиты народа от гнета и влияния могущественных Гермияногуллары, выдвинули на передний план свою приверженность принципу справедливости. Затем они сумели подчинить Кареси, взяв под защиту одну из сторон в борьбе, которая велась в бейлике, и приняв местную знать в свою военную систему, для чего ей оставили часть земель в качестве тимаров или мюльков. Часть земель, принадлежавших Гермиянам, была приобретена через родственные связи, а часть земель просто скуплена. Факт выкупа земель продемонстрировал соседним эмиратам, испытывавшим финансовые затруднения, экономическую мощь Османского бейлика и стал хорошим поводом для пропаганды. Княжества Западной Анатолии окончательно попали под влияние Османов при Мураде I и Баязиде Иылдырыме, исключая краткий период после нашествия Тимура, но бейлик Караманидов, считавших себя законными наследниками Сельджукидов, был единственным, кто долгое время сопротивлялся Османам.

Обращает на себя внимание тот факт, что в завоевательной политике, которую начали Османы в отношении других анатолийских бейликов, они прилагали особые усилия для обоснования законности своих действий. Они, с одной стороны, опирались на старые традиции огузов и верховенство племени кайи, а с другой – обращались к исламскому понятию дарюльбаги (страна в состоянии мятежа)9. Последнее обстоятельство является примером привязанности Османов к исламскому праву. Османы предпочитали рассматривать бейлики как незаконные образования, наносящие удар в спину исламскому государству, которое ведет священную войну, и проводимую против них политику формулировали так: «Газават против тех, кто противодействует священной войне, есть высшая из священных войн»10. Вначале тема противоборства двух мусульманских бейликов излагалась просто, но более поздние османские историки в соответствии с условиями своего времени прибегали к более изощренным способам, чтобы подвести законную почву под свои действия.

Давление Османов на соседние бейлики наиболее очевидным образом возросло в период правления Мурада I, особенно после его перехода в Румелию и установления близких отношений с Византией. При Мураде I османцы продвинулись до Коньи и усилили давление на Караманидов. Распространение в этот период власти Мурада I на земли Хамида и в сторону Амасьи повергло в ужас правителей Джандара и Карамана. Сражение в долине Френкязысы 1387 г. закончилось поражением Караманидов, Конья была взята в осаду. Караманиды, претендовавшие на роль наследников Сельджукидов и взявшие на себя обязанность защищать другие туркменские бейлики, были вынуждены признать превосходство Мурада I. После этого у Османов в Анатолии не осталось соперников; бейлики Западной Анатолии признали их сюзеренитет. Эта деятельность Мурада I является важным шагом по созданию единства тюрков Анатолии.

Вопрос, насколько легко согласились с османским господством те, кто приняли подданство или проживали на завоеванных ими территориях, является дискуссионным. Османы еще не завершили централизацию своей системы, социальные порядки в бейликах и основы османского общества коренились в одной культурной среде; уважение, проявленное к местной знати путем сохранения тимаров и мюльков, политика ее включения в свою систему, пропаганда газавата и военной добычи и, наконец, слава борцов за веру предупредили нежелательную реакцию и открыли путь к согласию Османов с населением присоединенных бейликов.

 

4. Приход в Румелию: завоевание и поселение

Взятие сыном Османа, Орхан-беем, после длительной осады Бурсы (1326), Изника (1331), Измита (1337) и района Коджаэли, присоединение Кареси (1334) подготовили почву для осуществления Османами новой цели. Этой целью были полуостров Галлиполи и давно известная в приморских туркменских бейликах Фракия. Гражданская война в Византии (1341–1347) дала Османам хороший шанс оказаться в Румелии. Падение и переход в руки Османов опорных пунктов Византии, являвшихся звеньями цепи ее обороны, позволили Османам прочнее укрепиться на византийской границе, облегчили установление их власти на побережье Мраморного моря и приблизили проникновение в Румелию. Известно, что в приходе Османов в Румелию и закреплении их там большую роль сыграли эмиры Кареси, хорошо знавшие Галлиполи и Фракию.

При Орхан-бее Османы стали предводителями войны за веру в Румелии. Бывшие земли Кареси, простиравшиеся до Эдремитского залива и Мраморного моря, стали пограничным бейликом Османов и были отданы под управление шехзаде Сулейману. В 1346 г. Орхан-бей женился на дочери Кантакузена, считавшегося претендентом на престол, и стал его союзником; это тоже облегчило проникновение в Галлиполи11. Такое развитие событий способствовало развитию широкомасштабного османо-византийского сотрудничества. Союз, открывший Кантакузену дорогу на Константинополь, положил начало процессу основательного и долговременного утверждения Османов в Румелии. Османские силы, получившие благодаря этому возможность как следует освоить полуостров Галлиполи и Фракию, сделали первый шаг по завоеванию Румелии с помощью бывших правителей Кареси, которые ранее неоднократно появлялись в этих краях. Эпические рассказы о переходе на румелийский берег, сохранившиеся в османских хрониках, не имеют никакой исторической ценности. В 1349 и 1352 гг. османские силы пришли на помощь Византии, во время последнего похода Кантакузен предоставил Сулейман-паше, возглавлявшему османские силы, в качестве базы крепость Цимпе, недалеко от Болайира. Получив такой важный пункт для закрепления, Османы уже не ушли отсюда, а образовали здесь еще один пограничный бейлик. Начались набеги, с одной стороны, на полуостров Галлиполи, имевший важное экономическое значение, а с другой стороны, на Фракию. Галлиполи был взят вскоре после произошедшего там землетрясения (1354), отныне осталась одна цель – Фракия. Даже смерть Сулейман-паши не помешала этому процессу. Завоевание Адрианополя (Эдирне)12, произошедшее до начала последней четверти XIV в., еще более усилило Османов; начинался новый период в истории Балкан, а значит, и в истории Европы.

Приход и расселение турок в Румелии имели систематический характер. По мере того как расширялись пограничные зоны после прихода туда из Анатолии прежде всего беев-гази (таких, как Хаджи Ильбеги, Эвреносогуллары и Михалогуллары), возможности освоения вновь завоеванных земель стали привлекать в Румелию людей, испытывавших трудности в Анатолии. Османы поощряли эту миграцию, они старались покрыть дефицит здешних людских ресурсов с помощью добровольных переселенцев, а иногда и переселяя сюда людей насильно. Описи податного населения (тахрир дефтерлери), относящиеся к Балканам XV и XVI вв., фиксируют бесспорные следы этой миграции и поселений13. Османы зачастую осуществляли завоевания не силой и кровью, а посредством политики согласия и мира, что одновременно обеспечивало ее прочность. Большую роль здесь сыграла тщательность, с которой к немусульманским элементам применялось исламское право. Выдвижение на первый план принципа справедливости как опоры этого права, скрупулезность в его применении обеспечили лояльность местных жителей, находившихся под жестким политическим и религиозным давлением. Иными словами, народные массы, жившие в атмосфере неопределенности из-за беспорядков в политической структуре Балкан, прежде всего из-за разногласий между феодалами и королями, а также из-за венгеро-византийских политических противоречий и противостояния католиков и православных, связали свои надежды с османской властью, обещавшей твердую защиту государства. Даже то население, которое сбежало и рассеялось по горам после первых яростных и жестких походов пограничных османских беев и набегов отрядов акынджи, объявивших местную территорию дар-уль-харб («страной войны») после отказа подчиниться новой власти, начало возвращаться, увидев благоприятные возможности, созданные после установления правления Османов.

Претворение в жизнь тимарной системы на обретенных землях означало построение еще более упорядоченного управления. Османы включили часть местных землевладельцев в число держателей тимаров и, помимо этого, присоединили к своим военным структурам некоторые группы воинов (такие, как войнук, мартолос, эфляк). Таким образом, было ликвидировано право прежних феодалов на владение людьми; балканские крестьяне стали свободными османскими крестьянами14. К утверждению же о том, что местным феодалам после завоевания удалось сохранить прежнюю собственность и удовлетворить их претензии на предоставление им больших льгот, следует отнестись с известным скептицизмом, так как известны рамки и возможности изменения тимарной системы15.

По мере того как на Балканах образовывались новые пограничные зоны и продвигалось завоевание, на прежних пограничных землях начали подниматься города и села16, стали оживать заброшенные земли и разрушенные деревни. Это было необходимо для функционирования османского военного и экономического механизма. Поскольку основа тимарной системы была непосредственно связана с возрождением деревень, Османы, с одной стороны, поощряли миграцию, а с другой – старались удержать местное население. Из данных тахрир дефтерлери вытекает, что движение кочевников из Анатолии было длительным процессом, оно продолжалось в XV–XVI вв. и даже периодически в XVII в.; известно, что в результате этого процесса Фракия, Македония, северо-западная часть Румелии, а также районы Добруджи и Варны стали местами поселений тюрков. Наличие в топонимике этих районов названий, свидетельствующих о важной роли в поселении тюркских дервишей-колонизаторов17, показывает, что здесь создались условия, сходные с теми, что были при тюркизации Анатолии.

Новые возможности, появившиеся в период правления Мурада I (1362–1389), сумевшего своей деятельностью, особенно в Анатолии и на Балканах, превратить Османский бейлик в государство, открыли путь важным переменам в организации новой военной системы и государственного устройства; были заложены основы централизованного порядка. После распада сербского царства Стефана Душана (1331–1355) Мурад I сделал вассально зависимыми местных феодалов, и это открыло путь важным переменам в политической организации Балкан. Продвижение османских войск на Балканы в трех направлениях встретило сопротивление местных сил, которые временами даже переходили в наступление, и османцы вынуждены были обороняться. Союз Папы и итальянских государств с местными балканскими элементами порой препятствовал завоеваниям. Но, несмотря на это, политика, которую проводили Османы, много раз доказывала, даже в поздние времена, что ничто не может заставить их отказаться от поставленной цели – расселения на Балканах. Чирменская победа 1371 г. обеспечила подчинение Османам сербских князей в Македонии, византийского императора и болгарского короля. После того как во время набега на Боснию в 1388 г. османские акынджи были разбиты у Плочника, осмелевшие балканские правители сформировали крупные объединенные силы с целью выбить османцев из Румелии. Образование этого союза важно с той точки зрения, что показывает беспочвенность утверждений о том, что продвижение османцев так или иначе происходило по причине военной слабости Балканских государств. Большое по своим последствиям значение имело сражение союзных сил Балкан на Косовом поле (1389) с Мурадом I, который ранее сломил сопротивление болгар и воспрепятствовал их присоединению к союзу18.

Эта битва вскоре принесла Османам большие военно-политические выгоды. Кроме венгров, в этом районе, в южной части бассейна Дуная, отныне не осталось сил, способных противостоять Османам. Завоевание Северной Сербии способствовало дальнейшему продвижению Османов в сторону Македонии, Албании и Боснии. В то же время в длительной перспективе завоевание Боснии послужило началом важных перемен в этнической, социальной, политической, экономической и культурной сферах данного региона. В Боснии даже началась исламизация в масштабах, не наблюдавшихся в других районах Румелии. Хотя вопрос о причинах распространения здесь ислама является дискуссионным, следует отметить, что представители еретического движения в католицизме – богомилы, страдавшие от произвола феодалов и католической церкви, оказавшись под управлением Османов, выбрали ислам. Мусульманская религия не могла утвердиться сразу, но распространялась постепенно. Здесь наряду с религиозным фактором сыграли свою роль некоторые экономические и социальные причины. Считается, что, приняв ислам, группы местного населения хотели укрепить свой авторитет и влияние при решении местных проблем, но не было проведено достаточно исследований о влиянии турецкой колонизации и духовной роли текке и дервишей, и это обстоятельство осталось за пределами внимания ученых.

Мнение, что господство Османов оказало отрицательное влияние на население Южных Балкан, препятствовало его национальному развитию и что османские завоеватели замедлили приобщение жителей Балкан к европейской культуре и цивилизации, не подтверждается исследованиями, основанными на османских архивных источниках. Хотя османские завоеватели открыли путь для важных перемен на территориях, заселенных местными этносами, они в то же время обеспечили сохранение их национальной идентичности. Например, албанцы, испытывавшие сильное религиозное, этническое и культурное давление со стороны греков и славян, приняв ислам, сумели в значительной мере сохранить свои этнические структуры. Закончился период их славянской и греческой ассимиляции. Была предупреждена ассимиляция славянами валахов и греков, поставлена преграда давлению венгров-католиков и латинян19. Таким образом, установление османского правления, юридической системы, базирующейся на исламском праве, и крепкая центральная власть стали основой существования балканских народов, иными словами, сохранили этническую мозаику Балкан. Более того, известно, что церкви, которым были предоставлены льготы, впоследствии стали центрами организации сопротивления правлению Османов. Мнение о том, что в сохранении национальной идентичности балканских народов сыграло роль экономическое, культурное и социальное превосходство местного населения по сравнению с новыми завоевателями20, базируется на том, что исследователи не сумели достойным образом оценить правовую и экономическую системы Османов и формы претворения их в жизнь.

Таким образом, Фракия, Македония, территория Северо-Восточной Болгарии, подвергшиеся колонизации турками анатолийского происхождения и плотно заселенные ими, стали плацдармом для дальнейших завоеваний, а Босния и Албания подверглись исламизации, что способствовало упрочению положения османцев на Балканах. Это, в свою очередь, обеспечило потенциал, который помог преодолеть острый кризис в Анатолии в 1402 г. и сыграл важную роль в дальнейшем османском продвижении вплоть до Буды.

 

Сноски

1 О. Turan. Selçuklular Zamanında Türkiye. Istanbul, 1971. S. 505: Ibid. Anatolia in the period of the Seljuks and the Beyliks // The Cambridge History of Islam, Cambridge, 1970. I/A. 231–262; ср.: Cl. Cahen. Osmanlılardan Önce Anadolu’da Türkler (trc. Y. Moran). İstanbul, 1979. S. 296; Sp. Vryonis. The Decline of Medieval Hellenism in Asia Minor and the Process of Islamization from the Eleventh through the Fifteenth Century. California, 1971. P. 258–285.

2 F. Köprülü. Osmanlı imparatorluğunun Kuruluşu. Ankara, 1972. S. 145–172.

3 Ahmed Eflekı. Menâkıbü’l-ârıfin (trc. T. Yazıcı). Istanbul, 1989. S. 269, 323, 330, 341–347; P. Wittek. Menteşe Beyliği (trc. O. Şaik Gökyay). Ankara, 1986. S. 60–61.

4 Н. İnalcık. Türkler (Osmanlılar) // IA XII/2, 286–293.

5 E. Zachariadou. Pachymeres on the Amourioi of Kastamonu // Byzantine and Modem Greek Studies. III (1977). P. 57–70; кроме того, про османо-византийские отношения см.: D.M. Nicol. The Last Centuries of Byzantium 1261–1453. L., 1972. P. 134.

6 P. Wittek. The Rise of the Ottoman Empire. L., 1938. P. 17–19; H İnalcık. Op. cit.; с противоположным взглядом можно познакомиться: C. Imher. Paul Wittek’s De la défaite d’Ankara à la prise de Constantinople // ОА, V (1986). Р. 65–81; R.P. Lindner. Nomads and Ottoman in Medieval Anatolia. Bloomington, 1983. P. 1–9, 19–38; R.C. Jennings. Some Thoughts on the Gazi-Thesis // WZKM, 76 (1986). P. 151–161; некоторые соображения относительно появления слов гази и газават см.: Ş. Tekin. Türk Dünyasında Gazâ ve Cihâd Kavramları Üzerine Düşünceler // TaTi XIX/109–110 (1993), 9–17, 73–79.

7 Ahmedî. İskendernâme (neşr. İ. Ünver). Ankara. 1983. vr. 65b–66a.

8 Behçetü’t-tevârîh (trc. N. Atsız. Osmanlı Tarihleri). İstanbul, 1949. S. 53.

9 Об этом см.: A. Özel. İslâm Hukukunda Ülke Kavramı, Dârüllislâm-Dârülharb. İstanbul, 1988. S. 135–139.

10 Neşri. Kitâb-ı Cihannümâ (neşr. Fr. Taeschner). Lpz., 1951. S. 59–60.

11 G. Ostrogorsky. Bizans Devleti Tarihi (trc. F. Işıltan). Ankara, 1981. S. 479.

12 Дата завоевания Адрианополя спорна: Н. İnalcık. Edirne’nin Fethi (1361). Edime: 600. Fethi Yıldönümü Armağan Kitabı. Ankara, 1965. S. 137–159; E. Zachariadou. The Conquest of Adrianople by the Turks // Studi Veneziani, XIII (1970). P. 211–217.

13 1. Sahin, Y. Halacoglu, F.M. Emecen. Turkish Settlements in Rumelia (Bulgaria) in the 15th and 16th Centuries: Town and Village Population // UTS. IV/2 (1989). P. 23–42.

14 Н. Inalcik. Ottoman Methods of Conquest // Studia Islamica, II (1955). P. 103–129.

15 N. Filipoviç. Bosna-Hersek’te Timar Sisteminin İnkişafında Bazı Hususıyetler // İFM, XV/1–4 (1955). S. 154–188.

16 M. Kiel. Urban Development in Bulgaria in the Turkish Period: The Place of Turkish architecture in the Proccss // IJTS, IV/2 (1989). P. 79–158; A. Handžić. Ein Aspect der Entstehungsgeschicht Osmanischer Städte // Sudostforschungen, XXXVII (1978). S. 41–49.

17 Ö.L. Barkan. Osmanlı İmparatorluğunda bir iskân ve kolonizasyon metodu olarak vakıflar ve temlikler: İstilâ Devrinin Kolonizatör Türk Dervişleri // Vakıflar Dergisi, II (1942). S. 279–386.

18 F.A. Emmert. The Battle of Kosova: A Reconsideration of its significance in the Decline of Medieval Serbia. Ann Arbor, 1973; F.M. Emecen. I. Kosova Savaşının Balkan Tarihi Bakımından Önemi // Kosova Zaferinin 600. Yıldönümü Sempozyumu. Ankara, 1992. S. 35–44.

19 См., например: Н. Kuleshi. Türkler’in Balkanlar’a Girişi ve İslâmlaştırılma (trc. K. Beydilli) // TED. sy. 10–11 (1981). S. 177–194.

20 E. Werner. Büyük bir Devletin Doğuşu: Osmanlılar (1300–1481) (trc. O. Esen, Y. Öner). İstanbul, 1986. I. S. 190.

 

История Османского государства, общества и цивилизации: В 2 т. / Под ред. Э. Исханоглу. Т. 1. М., 2006. С. 3–12.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 29.06 2018

Про Сулейман-шаха, легендарного отца Эртогрула, по сути ничего достоверного неизвестно. Тем более дата его смерти, которую иногда каким-то образом определяют 1227 годом. Существует, однако, традиция, которая считает Сулейман-шаха сыном византийского ренегата Иоанна Комнина, принявшего при сельджуках имя Челеби.

 

Кстати, османский историк Эвлия Челеби называет Сулейман-шаха братом Эртогрула, а не его отцом, а значит - дядей Османа, а не его дедом. Отцом же Эртогрула и Сулейман-шаха Эвлия Челеби именует Серай-бея.

Происхождение Османа из рода кайы - легенда, и достаточно поздняя (в том виде в котором она дошла до нас). Рансиман пишет по поводу содержания подобных легенд следующее:

http://militera.lib....unciman/02.html

Ответить