←  Российская империя

Исторический форум: история России, всемирная история

»

"Алмаз в коре. Александр Безбородко"

Фотография Бероэс Бероэс 20.06 2013

Алмаз в коре

 

 

Фока Бурлачук

 

 

Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что уходя, не сумело убрать своих последствий

В.Ключевский

 

 

Еще Лев Толстой пытался докопаться, «как могла развратная Екатерина II управлять страной в продолжении более 50 лет.

А сила ее была в том, что она умела находить себе достойных помощников. Об одном из них наш рассказ.

Однажды императрица пожаловалась своему любимцу наместнику Малороссии, видному полководцу Румянцеву о том, что у нее нет достойного секретаря. Румянцев задумался, а уже через минуту пообещал:

- Ваше императорское величество, я пришлю вам достойного человека. У меня среди хохлов имеются весьма сообразительные, достойные исполнители.

Вскоре Румянцев исполнил свое обещание. Отправил к царице своего сотрудника Александра Безбородко. В сопроводительной писал: «Представляю вашему величеству алмаз в коре. Ваш ум даст ему цену».

- Посмотрим, посмотрим, - про себя сказала императрица.

Дед Александра Безбородко - Демьян Ксенжицкий - служил в малороссийском войске. Участвовал в походах против Польши. В одной из схваток сабля неприятеля, словно бритвой, отхватила часть подбородка воина. Подлечившись, Демьян не возвратился в строй, а уехал к себе в Полтавскую губернию. Там его прозвали Безбородком, постепенно забыв настоящую фамилию. Эта кличка стала прозвищем его единственного сына Андрея, а затем перешла и к внуку Александру, родившемуся в Глухове. Александр служил в канцелярии Румянцева - управителя Малороссии. Там он дослужился до чина полковника, начальника малороссийского полка.

Прибыв в Петербург во дворец императрицы, Безбородко почувствовал себя весьма стеснительно: там знать говорила в основном на французском, а он знал только одно слово «repetе» (повтори).

«Не хочу быть белой вороной», - сказал Безбородко своему знакомому и начал усиленно изучать французский, а потом и немецкий. Менее чем через год он удивил саму императрицу, заговорив с ней при очередном докладе по-французски.

Екатерина поднялась от стола, подошла к своему секретарю, обняла, поцеловала, сказала «мон шер».

Дела у Безбородко шли успешно. Хозяйка была довольна.

В одном из писем Безбородко сообщил брату:

«Ее Императорское Величество ото дня в день умножает ко мне свою поверенность... Меня вся публика и двор видит, яко первого секретаря, потому что чрез мои руки идут дела сенатские, синода, иностранных дел, не исключая самых секретнейших».

Как-то, как всегда с папкой бумаг, Безбородко в назначенное время, привычно шагнув в кабинет, увидел разгневанное лицо императрицы - она держала в руках какую-то книгу.

Ответив на приветствие, императрица показала ему книгу, на обложке которой он прочитал «Путешествие из Петербурга в Москву». Спросила:

- Читали?

- Первый раз вижу.

- И читать не надо. Это, я вам скажу, хуже, во много крат хуже Пугачева, - возмущалась императрица, - Радищев призывает к бунту против помещиков, к неповиновению властям... Я приказала сочинение уничтожить, а сочинителя взять под стражу...

Радищева осудили к смертной казни. Узнав об этом, Безбородко нашел в себе мужество просить императрицу смягчить наказание. Как это было - документов не осталось, но, как свидетельствует сын Радищева: «Безбородко ходатайствовал позже о помиловании отца перед императором Павлом».

Как отмечали при дворе, Безбородко составлял различные документы «с большим изяществом». Вскоре императрица в одном из писем Румянцеву писала: «Милейший Петр Александрович, я восхищена моим секретарем. Александр Андреевич мной удостоен графа». Графское достоинство, кроме всего прочего, давало возможность участвовать на «приватных» вечерах Екатерины. Оно было распространено на брата Илью и его потомство.

Успехами Безбородко был недоволен сын Екатерины будущий император Павел Петрович, проживающий в Гатчине. Он не любил мать и, естественно, ее ближайшее окружение. Однажды заявил, что Безбородко и Потемкин взяточники и «пускай знают, что мне известно, что они за люди, и как только будет у меня власть, я их высеку, уничтожу и выгоню».

Тогда великий князь даже и предполагать не мог, что в свое время благодаря Безбородко он займет престол.

Императрица предприняла поездку в Крым. Поезд состоял из двухсот экипажей. Безбородко сопровождал императрицу. Путешествие длилось полгода и на его осуществление было выделено четыре миллиона рублей. Была остановка в Нежине. Там Екатерина посетила дом Безбородко, познакомилась с его родственниками.

Все было у «толстого хохла», как именовали Безбородко явные и тайные завистники, безоблачно до тех пор, пока у Екатерины не появился фаворит моложе ее почти на сорок лет, ротмистр конной гвардии Платон Зубов, отбросивший Безбородко на задний план. «Уже ненавидящий меня князь Зубов до того простирал свои происки, чтобы явно привести меня в ничтожество и по части политической», - писал он Воронцову в Лондон.

...Во дворе ждали приезда любимца Екатерины, ее бывшего фаворита светлейшего князя Потемкина. Ждала его императрица с дрожью в душе. Она знала, что светлейший не одобряет ее выбор. Зубов ему явно был не по душе. В своих предположениях Екатерина не ошиблась. После официальной встречи светлейший долго не задержался в своих апартаментах, которые имел в Зимнем. Разгневанный предстал перед ее величеством, обрушился на нее:

- Кого нашла, хотя бы человек был! Пешка... Щенок... Что нашла в башке его пустой, в роже его пряничной. Где же прозорливость твоя, матушка? Да глазом мигни, десяток тебе во сто раз лучше представлю... За тебя досада, матушка... За тебя сердце болит.

Прожив какое-то время в Петербурге, Потемкин начал собираться в обратный путь. Перед самым отъездом зашел к императрице проститься. Опустился на колени, рыдая, едва вымолвил:

- Прощай, матушка, благодетельница моя! Прощай! Сюда я больше не вернусь. Теперь я уже ни на что не надеюсь, кроме могилы... Помяни тогда меня грешного... Как я любил тебя!..

Екатерина пыталась что-то сказать, но Потемкин обхватил ее обеими руками, крепко поцеловал и тотчас направился к дверям.

5 сентября в степи, около Ясс, на придорожной поляне от припадков астмы Потемкин скончался. О смерти светлейшего князя сожалели многие, он был настоящим полководцем. Румянцев, узнав о смерти, не мог удержаться от слез, сказал: «Россия лишилась великого мужа, а Отечество потеряло усердного сына». Преждевременную смерть своего любимца горько переживала императрица: «Я произвела его в чины из унтер-офицера до генерал-фельдмаршала. Он имел необыкновенный ум, нрав горячий, сердце доброе, глядел волком и потому не был любим... Его нельзя было подкупить; трудно найти другого, подобного ему».

Причину смерти светлейшего предположил Безбородко: «Потемкин умер от необычайного разлива желчи, раздраженной разными неприятностями в последнюю его бытность в Петербурге». Тут, очевидно, была доля истины.

Новый фаворит Екатерины Зубов укреплял свои позиции при дворе. Безбородко становилось тошно от этого, он уже задумал как-то уйти от дел. При очередном посещении императрицы спросил:

- Ваше императорское величество, не считаете ли вы возможным отправить меня в Яссы для ведения переговоров с турками о заключении мира?

- Вы угадали мои мысли, Александр Андреевич, поезжайте. О ходе переговоров уведомляйте меня еженедельно. Мы выделяем вам для этого десять тысяч золотом. Успеха вам, граф.

С большим воодушевлением оставил кабинет Безбородко. Он был рад хоть на какое-то время избавиться от ненавистного фаворита. Он понимал, что задача предстоит весьма сложная, и все же...

Русско-турецкая война, начатая турками в 1787 году с целью возвращения Крыма и других территорий, хотя успехов туркам не принесла, но ее надо было кончать. Турция после целого ряда поражений согласилась на переговоры.

Переговоры были трудными. Однако 29 декабря 1791 года, после множества «дификультетов», как говорил Безбородко, был подписан мирный договор, получивший название «Ясского». Согласно договору прекращались боевые действия и подтверждалось присоединение к России Крыма и Кубани, а также была установлена русско-турецкая граница по реке Днестр. Многие тогда говорили, что Безбородко проявил свою гениальность. Он оказал России самую важную услугу, какую только можно было тогда сделать. Даже Порта оценила его труд, наградив бриллиантовым перстнем стоимостью до 25 тысяч, табакеркой в 8 тысяч, часами тысяч на семь, лошадью с богатым убором, множеством бальзама, табака, кофе и 24 кусками материи.

Со своей стороны Безбородко послал великому визирю прекрасный кинжал в 9 тысяч рублей, соболиный мех, чай и многое другое. В марте он возвратился в Петербург.

Усердие Безбородко оценила и императрица, наградив его 50 тысячами рублей и орденом Андрея Первозванного. С первых дней в Петербурге Безбородко почувствовал, что он для императрицы стал уже далеко не тем, чем был многие годы прежде. Фаворит сделал свое дело. И между фаворитом и Безбородко вражда усиливалась. Особую обиду Александр Андреевич испытал в первый день возвращения: Екатерина велела ему написать указ о производстве Зубова в генерал-поручики и генерал-адъютанты. Именно тогда Безбородко написал своему другу: «Много я потерпел непристойностей, борясь с сею конфузиею, и много надобно было выдержать баталий... не зная еще как кончится...»

По словам графа Воронцова, «Безбородко отсутствием своим приобрел славу имени, но лишился прежней мочи в делах, ибо господин Зубов, вступя во все экспедиции, удерживает их в своих руках. А на удел Александру Андреевичу мало что остается, и то почти для одной формы».

Точно так понимал сейчас свое положение Безбородко. После долгих раздумий написал императрице огромное письмо. «К собственному Вашего Императорского Величества прочтению» - так было в заглавии. Напомнив государыне, что он почти восемнадцать лет служил ей верой и правдой, поведал: «не могу, однако, скрыть перед Вами, что вдруг нашелся я в сфере дел, так тесно ограниченный, что я предаюсь на собственное Ваше правосудие: сходствует ли оно со степенью мне от Вас пожалованной, каковою я прежде удостоен был?»

Далее Безбородко писал, что он готов от всего удалиться, но также готов «всякое трудное и важное поручения Ваше исправлять, не щадя ни трудов моих, ни же самого себя».

Екатерина прочла письмо, она понимала, что того, что было, уже не вернуть, упомянула, что он «сам ей говорил о слабом здоровье», дала понять, что прогонять его не будет, но и «не будет обременять работой, как это было многие годы...»

5 ноября 1796 года Екатерину поразил апоплексический удар. Безбородко, как первый секретарь Екатерины, ожидал наследника в ее кабинете. Прочие сановники - в других кабинетах.

- Хорошо, что вы уже здесь, - заметил Павел, увидев Безбородко.

Кабинет закрыли, лихорадочно начали разбирать бумаги покойной. Александр Андреевич хорошо знал, в каком ящике Екатерина хранила завещание, как и знал содержание его, но сейчас нарочно тянул волынку, поглядывая на безмерно волнующегося Павла Петровича.

Наконец достал пакет, перевязанный черной лентой, на котором рукой Екатерины было написано: «Вскрыть после моей смерти в Сенате». Подал пакет Павлу. Наследник жадно схватил пакет, дрожащими руками разорвал конверт, развернул завещание, быстро прочитал его. По его лбу стекали капли холодного пота. Он молча уставился на Безбородко, как бы спрашивая, как быть?

Безбородко понял молчаливый вопрос и, протянув руку, указал на топившийся камин...

И только тогда, когда завещание охватило пламя, Павел, чуть успокоившись, спросил:

- Кому ведомо содержание пакета?

- Никому, - ответил Безбородко и сел за стол писать манифест о восшествии на престол Павла I.

А Павел вышел к толпившимся сановникам и, как бы между прочим, сказал:

- Матушка покойна, царство ей небесное, получила удар так внезапно, что никакую бумагу не оставила...

Тайна сблизила обоих. Фортуна снова улыбнулась Безбородко.

На второй день царствования Павел пожаловал Безбородко титул тайного советника I класса, чин равный фельдмаршальскому, а также наградил его бриллиантовой звездой и крестом, орденом святого Андрея, а чуть позже пожаловал ему звание сенатора. В указе значилось: «Графу Безбородко повелеваем присутствовать в Сенате нашем, когда он от прочих возложенных дел время иметь будет». Воспользовавшись этим правом, Безбородко ни на одном заседании Сената не присутствовал.

Когда императору стало известно, что Безбородко заболел, он немедленно послал своего лекаря, а адъютанту приказал ежедневно навещать больного и о его состоянии здоровья докладывать лично.

Однажды адъютант вошел к царю и горестно доложил:

- Россия лишилась Безбородко...

- У меня все Безбородки! - слукавил Павел.

Александр Безбородко умер холостым, оставив все свое огромное состояние брату Илье, который в его память основал в Нежине лицей.

 

Ответить