Восстание было инициированно, подготовленно и поднято патриотически настроенной польской шляхтой , организованной в Центральный национальный комитет (ЦНК, Centralny Komitet Narodowy) против власти русского императора. Польскую шляхту поддержала шляхта белорусская. Затем к нему частично присоединились и крестьяне, недовольные реформой 1861 года.
Императорская администрация знала о деятельности ЦНК, и потому чтобы изолировать активную молодёжь и ликвидировать кадры повстанческой организации, объявило рекрутский набор в январе 1863 года. С целью изолировать опасные элементы в списки было включено 12 тысяч человек, подозреваемых в принадлежности к патриотическим организациям. Объявление рекрутского набора послужило сигналом к открытому восстанию, а уклонившиеся от набора вышли из Варшавы и составили первые повстанческие отряды.
Далее огонь восстания охватил не только территорию Царства Польского, но большую часть примыкающих белорусских и части малороссийских земель.
Необученные, слабо организованные и плохо вооруженные повстанцы не могли серьезно противостоять в открытом бою регулярным и опытным русским войскам. Несмотря на патриотизм и самоотверженность повстанцев, после первых успехов - восстание было достаточно быстро подавлено уже к ноябрю 1864 года.
Боевые потери по официальным имперским данным: мятежники потеряли около 30 тыс. чел. Потеря русских определяется в 3343 чел. (из них 2169 чел. раненых). Повешенных повстанцами насчитывают ок. 2 тыс. чел.
В конце восстания, 10 (22) марта 1864 г. был публично повешен на Лукишской площади в Вильно руководитель его на терртирории белоруско-литовских земель - Константин Калиновский (Кастусь Калiноускi).
М.Н.Муравьёв, с середины мая 1863 г. возглавил подавление востания, получив назначение виленским генерал-губернатором. Он получил от Александра II чрезвычайные полномочия, за широкое и решительное использование которых в народе получил на территории наших земель прозвище "Муравьев-Вешатель".
Попадалось о нем и такое мнение:
"Восстание разрасталось - и в этот момент император Александр II принял единственно спасительное решение — назначил виленским генерал-губернатором Михаила Николаевича Муравьева, человека удивительной судьбы и крайне противоречивой биографии. Пятнадцати лет отроду, юный Муравьев участвует в Отечественной войне 1812 года. За участие в Бородинском сражении получил свой первый орден – Владимира IV степени с бантом. В этом сражении был ранен ядром в ногу, а после излечения, в 1813 году участвует в битве под Дрезденом. В Вильну Муравьева отправили потому, что о Варшаве уже никто в Петербурге и не думал, Польша считалась для России потерянной, и все, чего хотели добиться, — это удержать Западный Край, удержать русские земли, от порабощения их поляками.
Муравьев, на самом деле, вопреки позднейшим либеральным стонам, не чинил никаких зверств - он просто постоянно и целенаправленно воплощал в жизнь существующие законы, предусматривавшие наказание за грабежи, бунт и подстрекательство. Число казненных известно с точностью до одного человека: за все время подавления восстания повешено 128 человек.
Ненависть к Муравьеву со стороны польской шляхты, на самом деле, проистекала отнюдь не из-за казней - прежде всего, он обложил большими военными налогами имения польских помещиков, которые давали деньги на мятеж. Логика Муравьева проста – раз они однажды раскошелились на мятеж - то должны предоставить средства и на его усмирение. У польских помещиков, которые явно поддерживали мятеж, имения были незамедлительно секвестированы и отданы в казну. Таким образом, всего за два с половиной месяца мятеж лишился тех денежных средств, которые его поддерживали.
Вторым успешным методом подавления мятежа явилась опора на белорусское православное крестьянство. Крестьяне, с приездом в Вильну Муравьева, начали массово сдавать русскому военному начальству пойманных ими повстанцев. Муравьев тут же казнил несколько знатных панов, а также несколько ксендзов, взятых с оружием в руках или подстрекавших свою паству к мятежу. Всем этим Муравьев показал свою решительность и в несколько месяцев подавил мятеж, чем и доказал правильность усвоенного им плана действий.
Но Муравьев хорошо понимал, что недостаточно просто подавить восстание вооруженной рукой – корни мятежа могут остаться и дать новые побеги. Поскольку поляки составляли в западных губерниях лишь ничтожное меньшинство, что большинство жителей в них (кроме Ковенской губернии, населенной литовцами) состоит из православных малороссов и белорусов, что и в числе католиков этих губерний немало русских (особенно белорусов) – Муравьев решил во что бы то ни стало поднять русское народное сознание в этих загнанных польскими помещиками и еврейскими арендаторами русских крестьянах.
Муравьев распорядился закрыть мировые посреднические учреждения из польских посредников и взамен их образовал из русских чиновников особые поверочные комиссии, которым и поручил пересмотреть уставные грамоты: возвратить крестьянам отобранные у них земли (многие польские помещики, ввиду ожидавшегося освобождения крестьян, заблаговременно заменили находившиеся в пользовании крестьян земли худшими, которые потом и достались им в надел. Много крестьян и совсем было обезземелено). Кроме того, Муравьев своей властью наделил землей обезземеленных крестьян (из числа секвестированных поместий).
Но хозяйственное благополучие белорусских крестьян – это было половина дела. Муравьев понимал, что гораздо важнее было – обеспечить повышение образовательного уровня этого забитого народа. При его предшественниках были открыты для крестьян народные училища, в которых за недостатком учителей учило по преимуществу местное православное духовенство, часто в своих домах - Муравьев исходатайствовал деньги и на постройку зданий для школ, и на жалованье учителям. Для подготовки преподавателей открыта была в местечке Молодечне (Виленской губернии) первая в России учительская семинария. Кроме того, он очень много сделал и для православия в западном крае: вместо ветхих и убогих деревянных церквей во многих приходах – городских и сельских –прекрасные каменные храмы, древние храмы и монастыри западного края, лежавшие в развалинах или находившиеся в запущенном виде, были восстановлены в должном величии.
Роль М.Н. Муравьева в жизни западнорусских земель огромна. Он не только отстоял белорусский народ, спасши его от захвата поляками и насильственной полонизации и католизации (как это случилось уже в 1922-1939 гг.), но и развивал образование и проводил множество других необходимых краю мероприятий, которые обеспечат ему почет и признательность еще многих поколений белорусов. Имя Муравьева – это имя геройства, доблести, бескорыстного и честного служения своему Отечеству и пример для подражания для всех патриотов.
Именно деятельность Муравьева и стала тем толчком, с которого можно начинать современный этногенез белорусского народа – и тот факт, что на центральной площади Минска до сих пор нет памятника этому человеку, по меньшей мере, удивляет."
С другой стороны, если в думаться в маштабы охваченной восстанием территории - количество наказанных смертью и ссылкой не так уж и жестоко, принимая во внимание абстоятельства:
За причастность к восстанию по имперским данным было казнено 128 человек; 12500 было выслано на поселение в другие местности, в частности в Сибирь, 800 отправлено на каторгу.
В одном из учебников для ВУЗов времен СССР - указаны другие цифры:
"Муравьев ввел ряд мер, "выходящих из обыкновенного разряда": несколько деревень, причастных к восстанию, были полностью сожжены, а их жители все до одного, сосланы в Сибирь /например, дер. Яворовки под Белостоком/. Всего было сослано в Сибирь целыми деревнями свыше 5 тыс. чел. Кроме того, свыше 1 тыс. чел. были высланы из края административным порядком, т.е. без суда и следствия. По приговору суда в одной Авгутовской губ. казнено было около 50 чел."
"казнено менее 400 человек" - в другом источнике.
Хочется мне разобраться: какое же количество повстанцев понесло наказание и насколько сравнительно адекватны были меры Муравьева, то бишь был ли он действительно "кровожадным" к белорусам и литовцам, либо просто наводил порядок адекватно ситуации.
