←  История народов, этнология

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Происхождение хазар

Фотография Castle Castle 21.04 2016

Удивительно, что и поныне существует несколько миллионов человек с самоназванием "хазара". Жаль, что скорее всего к нашим хазарам они никакого отношения не имеют.

pY-6202VmbM.jpg

Ответить

Фотография Манагуа Манагуа 21.04 2016

Жаль, что скорее асего к нашим хазарам они никакого отношения не имеют.

Так же, как современные греки не имеют отношения к древним? Или как египтяне? Вопрос не праздный.

Ответить

Фотография Castle Castle 22.04 2016

Да нет, похоже, действительно не имеют.

Хотя вопросики по истории народа есть (а у какого народа все ясно?). Например, как потомки славных воинов-завоевателей оказались на положении нищих париев в стране, где воинское искусство ценилось превыше всего? Как в суннитской стране они ухитрились стать шиитами? Почему, будучи до XIX века независимым племенем, отказались и от родного языка и от самоназвания, взяв в качестве названия персидское слово?

Ответить

Фотография Gurga Gurga 17.07 2016

Происхождение хазар, а это середина VIIв, можно сравнить с зарождением "группировки" турок-сельджуков или турок-османов, когда вокруг успешного лидера собираются воины-профессионалы - представители разных народов.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 17.07 2016

Происхождение хазар, а это середина VIIв, можно сравнить с зарождением "группировки" турок-сельджуков или турок-османов, когда вокруг успешного лидера собираются воины-профессионалы - представители разных народов.

Скорее всего, народ хазар начал зарождаться не позднее чем веком ранее.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 18.07 2016

А.К. АЛИКБЕРОВ

 

РАННИЕ ХАЗАРЫ (ДО 652/653 Г.), ТЮРКИ И ХАЗАРСКИЙ КАГАНАТ1

 

В истории Центральной Евразии вряд ли найдется другой народ, который был бы в такой же степени окутан мифами и легендами, как хазары. В поэзии, художественной прозе и публицистике хазарские образы появляются с завидным постоянством. Нет недостатка и в научных публикациях на эту тему, в том числе и с элементами мифотворчества, особенно когда источники прямо противоречат друг другу или сообщаемые ими факты кажутся исследователям анахронизмами. Время от времени отдельные аспекты хазарской истории становятся предметом злободневных дискуссий, особенно в связи с попытками увязать их с всемирной историей еврейства, а также в случае использования их для политических спекуляций. Тем не менее среди исследователей до сих пор нет однозначного ответа на вопрос о том, что именно понимать под хазарами. В современной исторической науке существуют как минимум пять версий о происхождении хазар, большинство из которых в той или иной степени связывает их с одним из гунно-савирских племен, обитавших в «Стране гуннов» на Северном Кавказе [Golden, 2007б, p. 52–53]. После падения Западнотюркского каганата от внутренних неурядиц этот небольшой народ, как утверждается, неожиданно возвысился среди гунно-савирских племен и в дальнейшем распространил свою власть на обширные территории от Дербента до Крыма, от Киева до пределов Великой Булгарии2. При этом никого не смущало то, каким образом победоносное шествие арабо-мусульманских войск, покоривших весь Иран всего за несколько десятилетий (632–661) [см.: Колесников, 1982], могло быть надежно остановлено небольшим племенем, все еще находившимся на службе у того же Ирана. Более того, в течение 300 лет ожесточенных арабо-хазарских войн арабы не смогли продвинуться в глубь хазарской территории ни на километр: долгое время границей Арабского халифата и Хазарского каганата оставалась северная крепостная стена Дербента с вратами Баб ал-джихад. {42}

 

Для изучения взаимоотношений разноплеменных тюрков на территории, которую большинство исследователей считают прародиной хазар, т.е. в зоне обитания гунно-савиров к северу от Дербента, большое значение имеют сасанидские источники, сохранившиеся в арабо-мусульманских исторических и географических сочинениях в переработанном виде. Интересная публикация А.И. Колесникова [Колесников, 1998, с. 78–83] заставила меня обратить внимание на выводы Марио Гриньяски [Grignaschi, 1966, p. 1–45], к которым он пришел на основе изучения Таджариб ал-умам Ибн Мискавайха и ряда других источников [The Tajārib..., 1909]. Будучи высокопоставленным чиновником у Буидов, иранской династии султанов, правивших в Халифате, Ибн Мискавайх составил объемный труд по всеобщей истории, в котором с большой скрупулезностью восстановил основные события сасанидской истории, не обойдя вниманием соседние с Ираном народы. При этом он, по мнению М. Гриньяски, использовал отрывок, посвященный «Ануширвану и его правлению», который представляет собой не что иное, как перевод на арабский язык среднеперсидского Кар-намак («[Книга деяний] Ануширвана»).

 

Кар-намак состоит из 12 рассказов, первый из которых начинается с описания покушения на Хосрова. Далее приводится просьба тюрков, обитавших в «Северном крае», которых «постигла нужда». Они сообщали, что готовы служить, если их обеспечат довольствием, а также дадут им земли в районе Баланджара для кормления. В ответ на это обращение Хосров I Ануширван (531–579) во главе войска прибыл в район Дербента, где дал местным правителям указание укрепить границы, одарил их и только после этого встретился с хазарским (!) хаканом [Колесников, 1998, с. 79]. Тюрки заселились в ту область, им было назначено довольствие (ар-ризк), и Ануширван приказал построить там зороастрийский храм.

 

Текст второго рассказа Кар-намак содержит важную информацию: «В начале 37 года нашего царствования (июль 567 г.) четыре подразделения тюрков из хазарской области (!!!), каждое во главе со своим царем, написали нам о том, что они терпят нужду, и из письма следует, что они желают служить нам» [там же, с. 80–81]. Чтобы тюрки не укрепили военное могущество Византии (ибо «в прошлом кесарь нанимал их за деньги для войны с царя нашей земли»), Хосров дает указание марзпану Дербента пропустить их через границу (!!!), делит их на районы со своими марзпанами Барджан, Аллан и Азербайджан и всех их вместе подчиняет марзпану северных территорий. По Колесникову [там же, с. 81], Барджан – это не Варачан, он находится южнее Дербента, однако привязка топонима Аллан к Алании мне представляется недостаточно аргументированной. В сасанидском источнике Ибн Мискавайха скорее всего фигурировал Арран (Кавказская Албания), граничивший с Азербайджаном, а не Алания: в среднеперсидской графике Аллан (с удвоенным «л») и Арран пишутся одинаково. Поэтому местные {43} арабоязычные источники часто путали Албанские врата (Баб Арран) близ Каспия с Аланскими вратами в Дарьяльском ущелье. Впрочем, в данном случае это уточнение не имеет существенного значения.

 

Третий рассказ Кар-намак повествует о письме «великого хакана», где он просит прощения за вероломство. Ануширван отказывается от сотрудничества с тюрками, начинает укреплять пограничные города в Хорасане (возможно, в Хирсане, поскольку речь все время шла о дербентском проходе), посылает войскам продовольствие и фураж. М. Гриньяски считает, что эти события могли иметь место в 571–572 гг., вслед за заключением в 569 г. договора Византии с западными тюрками; в «великом хакане» он видит Истеми [Колесников, 1998, с. 82].

 

Гриньяски утверждал, что во всех случаях речь идет о тюркютах Истеми. Однако это противоречит историческим данным. Уже в первом рассказе Кар-намак подразумеваются различные «тюрки»: в начальных рассказах – гунны, которые действительно служили Византии, а в более поздних – собственно тюрки. Родовое имя тюрки распространялось только на тюркютов из рода Ашина. Автор Кар-намак не мог путать тюркютов с гуннами, поскольку должен был хорошо знать и тех и других: первые при Ануширване находились на службе у Сасанидов, а для защиты от тюркютов Ануширвану пришлось потратить огромные средства, обустраивая северную границу. Следовательно, путаница произошла уже при компиляции Ибн Мискавайха. Только что пришедшие с Востока тюркюты не служили и не могли «раньше служить» Византии, а в тексте Ибн Мискавайха определенно говорится о том, что этот народ раньше находился на службе у Византии. Следовательно, в первой части источника определенно имеются в виду гунны, которые действительно «служили» Византии. Далее, победоносные тюркюты Ашина, завоевавшие обширные территории, включая Северный Кавказ, и угрожавшие границам Ирана, не могли выступать в качестве «нуждающегося» народа и обращаться к иранцам за помощью, в то время как в такой ситуации оказались сами кавказские гунны.

 

Первый рассказ Кар-намак следует датировать временем до тюркютского нашествия, т.е. между 531 и 566 г. Ат-Табари упоминает о кагане Синджибу (Истеми), который между 566 и 571 г., после победы над эфталитами, «когда между тюркютами и Ираном был заключен мир» [Артамонов, 2001, c. 193], привлек к себе (истамала) б-н-дж-р (булгар?), беленджеров и хазаров. Последние сообщили тюркютскому кагану, что иранские шахи платили им деньги с условием, чтобы они не нападали на их земли (!) [Annales..., 1879, p. 895–896].

 

Взаимоотношения гунно-савиров и тюркютов непосредственно в период тюркютского нашествия вряд ли можно назвать мирными3, особенно в свете вынужденного ухода части кочевников в горы и образования ими совместных с горским населением конгломератов, таких как Сарир/Филан. {44} Правитель Сарира, владетель «золотого престола» (сахиб ас-сарир), принявший титул варазан-шах, через некоторое время присоединил к своему имени и титул филан-шах. Кавказские тюрки (гунно-савиры) называли эту горную страну Тавйак («Горная сторона»). Пестрый в родоплеменном отношении гунно-савирский массив частично уходит через араканский перевал в сторону Хунзаха, который становится их зимней резиденцией и столицей Сарира. Войска правителя Сарира состояли, по утверждению Ибн Са‘ида, из разноплеменных тюрок, а его военачальники, согласно местной хронике «Та’рих ал-Баб», назывались тарханами; ал-Балазури зафиксировал титул самого правителя в форме хакан ал-джабал [Liber expugnationis regionum..., 1966, p. 197], т.е. «хакан гор»4. В похожей ситуации оказались и аланы, уход которых в горы подтверждается также и на археологическом материале [Кузнецов, 1992, c. 85–99].

 

Факт продвижения гуннов в глубь гор подтверждается различными источниками. Как сообщает византийский историк VI в. Прокопий Кесарийский, «когда римляне разбили абхазов, они ушли за хребет к гуннам, живущим в горах» [Прокопий Кесарийский, 2001], – скорее всего, через Кодорское ущелье. В сочинении грузинского автора X в. Леонти Мровели упоминается о миграции хундзов в горы под напором «скифов» (собирательное название кочевников, в данном случае имеются в виду тюркюты). В старейшей древнеармянской версии этого источника утверждается, что «венценосный Хазрац дал сыну своего отца (очевидно, брату. – А.А.) часть [владений] Лекана, к востоку от Дарубанда до реки Гумека (Гумика/Кумуха. – А.А.) на западе, после чего «некий Хузуних (некий гунн? – А.А.) <...> вступил в горные теснины и построил собственный город, названный им собственным именем Хузуних» [Мровели, 1979, c. 25–26]. По сведениям Халифы б. Хаййата, правитель Сарира жил в Гумаске (Гумике/Кумухе), а свой золотой престол держал в Хунзадже (Хунзахе) [Та’рих... 1386/1967, c. 367]. В последующем Тавйак распадается на Аварское ханство с центром в Хунзахе и Казикумухское шамхальство, в административном центре которого – Кумухе – сохранилось родовое кладбище тарковских шамхалов, кумыкского происхождения, именующихся в письменных источниках почетным титулом «вали Дагистан» (владетель Дагестана). Наконец, факт массовой миграции части гуннов в горы подтверждается также новейшим археологическим материалом. Раскопки на территории нагорной Балкарии, проводившиеся в начале 2000-х гг., выявили множество погребений с материальными следами гуннского типа5.

 

Следующий этап взаимоотношений гунно-савиров и тюркютов связан с письменным обращением гунно-савиров в адрес Сасанидов с жалобой на тяготы и нужду, в котором они просят Ануширвана взять их к себе на службу. Поскольку Ибн Мискавайх приводит точную датировку этого события – июль 567 г., совершенно ясно, что упоминавшиеся тяготы связаны именно с {45} приходом тюркютов. Под «четырьмя подразделениями тюрков из хазарской области, каждое во главе со своим царем», можно понимать основные группы племен, составлявшие костяк гунно-савирского объединения. Географически на территории исторической «Страны гуннов» из числа тюркских народов сохранились кумыки, карачаевцы и балкарцы, из которых последние два народа практически говорят на одном языке. Еще один народ, по происхождению угро-финский, но к тому времени в значительной степени тюркизированный, – это савиры, которых часть исследователей связывает с чувашами.

 

В числе племен гунно-савирского круга находились и другие народы. Сирийский автор Захария Ритор (или Псевдозахария) размещал в пределах «Страны гуннов» аланов и эфталитов [Пигулевская, 1941, c. 165]. Прокопий Кесарийский отмечал, что «эфталиты являются гуннским племенем и называются гуннами, однако они не смешиваются и не общаются с теми гуннами, о которых мы знаем, поскольку не граничат с ними и не расположены поблизости от них, но соседствуют они с персами у северных их пределов» [Прокопий Кесарийский, 2001, c. 11–12]. Тот же Ритор выделил среди жителей этой территории представителей различных групп огуров. Топонимика Дербента (в частности, название ворот Баб Арса) сохранила память об арсийа, которых Минорский отождествлял с финно-угорским народом эрзя, ныне населяющим Мордовию. Ал-Мас‘уди называл ал-арсийа/ал-ларисийа основой хазарского войска, не преминув отметить их мусульманскую принадлежность, однако связь этих названий друг с другом считается неустановленной.

 

Гунно-савиры были разноплеменны, но их объединял общий язык. О близости языков этих племен сообщает Махмуд ал-Кашгари: «Что касается наречия Булгар, Сувар, Бажанак и далее, до предместий Рума, – это тюркский с усеченными окончаниями, одного вида» [Ал-Кашгари, 2005, c. 70].

 

Для понимания природы гунно-савирского конгломерата важно отметить исторический контекст, который объединяет кумыков, карачаевцев и балкарцев – прежде всего те тюркские народы, которые до сих пор сохранились на этой территории. В этногенезе указанных народов помимо разнородных тюркских и савирских наслоений участвовал и местный кавказский субстрат, особенно после ухода части гунно-савиров в горы Дагестана и сопредельной части Чечни и образования там новой разноплеменной конфедерации Тавйак («Горная страна», букв.: «Горная сторона»)6. Дело в том, что тав/тау – слово из лексикона кипчакской группы языков, но топоним Тавйак зафиксирован для обозначения территории нагорного и предгорного Дагестана в двух наиболее значительных местных источниках, созданных задолго до прихода в регион кипчаков. Речь идет об одноименном протографе «Дербенд-наме» Мухаммада ал-Акташи, написанном Абу Йа‘кубом Йусуфом ал-Баби в последней четверти XI в., и хронике «Та’рих ал-Баб {46} ва-Ширван» Маммуса ал-Лакзи, завершенной в 500/1106 г. [Аликберов, 2003, c. 134–137]. Кроме того, со ссылкой на ал-Мас‘уди указанный топоним приводит и Джамал ад-дин ал-Карабудаги [Оразаев, 2001, с. 45]. Не так давно О.А. Мудрак на лингвистическом материале подтвердил предложенную нами на основе анализа топонима Тавйак историческую реконструкцию. В частности, он пришел к выводу о том, что кумыкский, карачаевский и балкарский языки являются особой ветвью внутри кипчакской группы, которая отделилась от остальных кипчакских языков на рубеже I и II тыс. н.э., т.е. есть между X–XI вв. [Мудрак, 2009, с. 175]. По мнению А.В. Дыбо, эти три языка составляют единую группу, которая близка к западнокараимским диалектам – тракайскому и галицкому [Дыбо, 2006].

 

После заключения хаканом Истеми мирного договора с Ануширваном наступил относительно мирный период во взаимоотношениях между «четырьмя группами» гунно-савиров из хазарской области и тюркютами. Чтобы скрепить союз с Ираном, Истеми даже взял себе в жены одну из дочерей Ануширвана, а иранский шах женился на дочери Истеми. Вероятно, именно в этот период стали возникать первые альянсы и союзы между различными группами ранних хазар и тюркютами, направленные против тех, кто нарушал установленный в этом регионе порядок. Как сообщает Кембриджский документ, «во дни царя Аарона воевал царь аланский против казар, потому что подстрекнул его греческий царь. Но Аарон нанял против него царя турок, так как тот был [с ним дружен]» [Коковцов, 1932, c. 76].

 

Историю ранних хазар во многом предопределили три фактора – взаимоотношения племен внутри гунно-савирского круга на Северном Кавказе, их взаимодействие с разнокультурными иранскими военными колонистами на Восточном Кавказе после заключения союза с Ираном и тесные связи северокавказских тюрок с кавказскими племенами. Некоторые источники, в том числе «Дербенд-наме», называли эту страну Сувар по имени второго по значимости племенного субстрата разнородного гунно-савирского объединения – савиров. Именно поэтому, очевидно, небезосновательно определение Прокопия Кесарийского, называвшего северокавказских гуннов «так называемыми савирами» [Прокопий Кесарийский, 2001, c. 40]. Ал-Мас‘уди идет еще дальше, ставя знак равенства между гунно-савирами и хазарами. Он также заявляет о том, что тюрки называли хазар савирами [Kitâb at-tanbîh..., 1967, p. 83]. Как любезно подсказал мне этнограф М.Д. Каракетов, карачаевцев их соседи до сих пор называют савйарами – вероятно, в силу значительного влияния савирского элемента на все гунно-савирское объединение.

 

Реконструкция среднеперсидского названия «Страны гуннов» на Северном Кавказе как Хунзан [Аликберов, 2003, c. 151–155] позволяет по-новому воспринимать и использовать сведения о Джидане, Хайдане/Хайзане и других графически идентичных ему названиях «царств» по отношению к истории хазар. Эта реконструкция основана не только на изучении всех {47} доступных рукописных списков арабских источников, которые допускают такое чтение, но и на других, более существенных данных.

 

В основе всех вариантов топонимов, которые в источниках обозначают район обитания гунно-савиров, угадывается лексема хон/хун. Формы Х.ндан/Х.нзан, а также ее искажения – Джидан, Хайзан и др. – обозначали на среднеперсидском языке Хунзан, т.е. «Страну гуннов», где является иранским суффиксом происхождения, а -ан – иранским суффиксом множественного числа. Рукопись D 175 Мурудж аз-захаб ал-Мас‘уди сохранила форму Хизан [Ал-Мас‘уди. Рук. D 175], которая легко переправляется на Хунзан (через за’, а не зал). По своей конструкции топоним Хунзан полностью повторяет структуру названия другого крупного владения Восточного Кавказа – Лакза/Лакзана (лак+з+ан), населенного лакзами (леками греко-римских источников).

 

Форма хунз зафиксирована в географическом сочинении Бустан Зайн ал-‘Абидина Ширвани. Древнеармянское название этого царства соответствует его пехлевийскому названию – Ашхар Хон-к («Страна гуннов»), где является топонимообразующим суффиксом в армянском языке. Ашхарх Хон-к засвидетельствован с V в. (Егишше, Хоренаци, Каланкатуаци). Сообщение грузинского историка Леонти Мровели о племени хунзов, которое переместилось в горы «под напором скифов», делает подобную постановку вопроса вполне правомерной. Во введении к «Матиане Картлиса» упоминаются «хунзы», которые сохранились в районах Цукети, т.е. в Закавказье [Летопись Картли, 1982, c. 40].

 

Одним из ключевых моментов в истории хазар был факт принятия ими иудаизма. По этой проблеме также существует множество разногласий и точек зрения, однако никогда не ставился вопрос о том, что принятие иудаизма хазарской верхушкой нельзя датировать какой-то одной определенной датой. Судя по данным источников, сначала иудаизм приняла часть племенной знати «четырех подразделений» ранних хазар, а затем, спустя довольно долгое время – верхушка Великой Хазарии во главе с Обадием. В Кембриджском документе прямо сказано, что «только царь алан был подмогою [для казар, так как] часть их (тоже) соблюдала иудейский закон». Похоже, что аланский племенной союз действительно был одним из «четырех подразделений» хазар. Оторванные от прародины и окруженные тюрками, иранцы могли воспринимать их как тюрок, язык которых не похож на тюркский. Тем более что в этом союзе могли участвовать и тюркские племена. Однако эта проблема требует отдельного изучения.

 

Второй важный вопрос, связанный с предыдущим, заключается в том, какой именно племенной субстрат был источником распространения иудаизма уже в Великой Хазарии. После заключения союза Ирана с гунно-савирами последние начинают заселять территории Восточного Кавказа, прежде всего Кавказской Албании, вступают в тесное взаимодействие с {48} иранскими военными колонистами, обитавшими на обширной территории Южного Дагестана и Северного Азербайджана, в специально отстроенных оборонительных укреплениях. В первую очередь, как говорится в Кар-намак, Ануширван укрепляет границы, а это значит – усиливает дополнительными отрядами гунно-савиров гарнизоны Дербента, укрепления Горной стены, а также оборонительную систему Дарпуш на территории Табарсарана. Однако родоплеменной состав этих колонистов и их религиозная принадлежность – проблема, также требующая отдельного изучения.

 

Согласно ал-Исфахани, в каждый из конечных пунктов (араб. тараф – «конец», «край», «окраина», «крайний пункт») «пограничья» назначался предводитель (ка’ид), по другим источникам – сар, сар-ханг/сар-хайл и сар-лашкар; каждый предводитель командовал частью войска, т.е. собственным гарнизоном из числа «служилых людей». Район наибольшего сосредоточения укрепленных опорных пунктов, в которых военные колонисты могли жить с семьями, известен как Табарсаран – это была обширная территория, которая примыкала к Дербенту со стороны гор. Гарнизоны из этих «конечных пунктов» (ахл ал-атраф), согласно местной хронике «Та’рих ал-Баб» (§ 42), выступали на стороне дербентских амиров даже в мусульманский период. Военная сила ахл ал-атраф была вполне сопоставима с могуществом «царей гор» (мулук ал-джибал).

 

Табарсаран – одно из ключевых для данного исследования названий, – впервые упоминается в числе персидских титулов, которые Хосров I Ануширван дал местным владетелям: (филан-шах, табарсаран-шах и др.), а также названий ворот, «которые являются входами в ущелья горы ал-Кабк», контролируемыми различными племенами (Баб филан-шах, Баб табарсаран-шах и др.) [Ибн Хордадбех, 1986, c. 109]. Йакут, подтверждая сведения ал-Балазури, ал-Йа‘куби и других своих предшественников, приводит идентичный материал, но со ссылкой на «книги персов» [Yacut’s geographisches..., 1866, p. 201]. Табарсараном этот край называл и житель Баб ал-абваба Маммус ал-Лакзи, составивший хронику «Та’рих ал-Баб». Существующие версии происхождения этого племенного и географического названия, в том числе и учитывающие его иранскую этимологию, малоубедительны, поскольку они отталкиваются от его современной формы написания – Табасаран, считая ее исходной7. А между тем во всех источниках, созданных до монгольского нашествия, зафиксирована лишь одна форма этого топонима, а именно – ﻥﺍﺮﺳﺮﺒﻁ , Табарсаран.

 

При анализе сложносоставного образования табар-сар-ан невозможно игнорировать многочисленные сведения источников, связывающих этот топоним с иудеями. Побывавший в первой половине XVII в. в Дагестане Адам Олеарий отмечал, что в Табасаране «много-много живет иудеев» [Олеарий, 1906, c. 488]. В дагестанском историческом сочинении «Асар-и Дагистан» Хасана Алкадари утверждается, что Табасаран «раньше был {49} иудейским»; «табасараны называют себя гум-гум и говорят, что происходят от евреев» [Алкадари, 1929]. Об иудейском происхождении предков обитателей многих дагестанских селений повествуют предания, до сих пор бытующие у лезгин, табасаранцев, даргинцев, кумыков и аварцев.

 

Сообщения источников позднего средневековья и нового времени, а также большого числа местных преданий об иудейском прошлом «табасаранцев», точнее, табарсаранов, могут быть объяснены на основе анализа сведений гораздо более ранних авторов. Так, Фавстос Бузанд пишет о том, что впервые на Кавказе евреи появились благодаря армянскому царю Тиграну, который привел их из Палестины и поселил в горных ущельях [История Армении Фавстоса Бузанда, 1953, c. 134]. Мовсес Хоренаци детализирует события похода Тиграна в Палестину8, поэтому становится ясно, что у Бузанда имеется в виду Тигран II Великий (96–55 гг. до н.э.), правивший обширной страной, раскинувшейся от Средиземного моря до Каспия; впоследствии арабские авторы будут делить эту страну на четыре Армении. В период своего царствования Тигран переселил тысячи евреев из Палестины в различные части своей державы, в том числе и на Восточный Кавказ. Схожим образом объясняют свое появление на Кавказе и предания горских евреев; утверждается, что их далекие предки, оказавшись в местности Джiут-Гатта (букв. «Еврейское ущелье») на границе владений Хайдака и Табарсарана, «заботились не столько о хлебопашестве, сколько о защите от нападений» [Сборник материалов для описания местностей..., 1882, отд. 2, c. 138]. Иудейские колонисты оставались влиятельной военной силой на Кавказе в течение многих столетий, вплоть до завоевания Армении Шапуром II (309–379). Мовсес Каланкатуаци поясняет, что другой армянский царь Тигран (338–345), правивший во времена Шапура II, поначалу «заключил мир с персами и, помогая Шапуру, освободил его от нападения северных народов» [Каланкатуаци, 1984, c. 22]. Позже обстоятельства изменились, и сасанидский правитель, заподозрив Тиграна в ориентации на Византию, осуществил опустошительный поход в Армению [там же]. Чтобы ослабить вероятного военно-политического союзника Византии у своих северо-западных границ, Шапур увел из Армении десятки тысяч еврейских колонистов, для которых военное дело было основным ремеслом, и поселил их в Иране9. В Табаристане еврейские колонисты могли появиться еще раньше, в парфянскую эпоху. Намек на армянский след ранних иудеев Кавказа содержится и в самом начале Кембриджского документа.

 

Примечательно, что арабо-персидские источники подразумевали под Табарсараном именно «войско», указывая на то, что Табарсаран – «лучшее войско Баб ал-абваба», т.е. Дербента. В «Дербенд-наме» утверждается, что «прежде войско Дербенда [набиралось] из Табарсарана» [Дербенд-наме, 1992, c. 45]. В переводе с персидского ﻥﺍﺭﺴ саран (мн. от ﺭﺴ сар) означает «предводители войска», «военачальники». {50}

 

Абу Хамид ал-Гарнати, который лично посетил Дербент и Табарсаран в первой половине XII в., сообщает о том, что «Табарсаран» состоит из 24 рустаков, каждый из которых «управляется сар-хангом наподобие амира» [Ал-Гарнати, 1971, c. 49]. При этом табарсаран назван еще и народом, жившим в «стране Дарбанд Баб ал-абваб». Число рустаков Табарсарана совпадает, с одной стороны, с численностью военных укреплений Дарпуша, расположенных между Рубасом и Уллучаем, а с другой – с населенными пунктами этой части Дагестана, жители которых говорят на азербайджанском и татском языках10. Во главе каждого рустака стоял свой «предводитель» (сар, сар-ханг или сар-хайл).

 

Сарханги, управлявшие рустаками Табарсарана, о которых говорил ал-Гарнати, выступают в качестве синонима саров, «военачальников». В местных источниках данные ал-Гарнати полностью подтверждаются. В «Дербенд-наме», например, термины сар и сарханг заменены еще одним персидским синонимом – ﺭﮑﺸﻠﺭﺴ сар-лашкар. Источник дает редкую в таких случаях возможность проследить изменение реального содержания термина в процессе развития общественно-политической ситуации в регионе. В первый раз он использован в единственном числе, хотя это не исключает вероятности использования его в более ранний период во множественном числе. Халиф ар-Рашид, назначая Хафса б.‘Умара в 180/796 г. правителем (хакимом) Дербента, поручает надзирать (назира) над ним сар-лашкару ‘Абд ал-Малику б. Аглаба [The Derbend-Nameh..., 1851, p. 135]. Не совсем похоже на то, чтобы сар-лашкар означал главнокомандующего, как толкует этот термин В.Ф. Минорский [Минорский, 1963, c. 165]: во-первых, главнокомандующий войсками Халифата на Кавказе не носил персидских титулов, а во-вторых, ‘Абд ал-Малик б. Аглаб – фигура местного, а не регионального масштаба. Все становится на свои места, если исходить из реального статуса сар-лашкара – военного руководителя системы пограничных крепостей Табарсарана, который действительно мог удерживать правителя Дербента от непродуманных действий. Современное лексическое значение лашкар подразумевает войско, но применительно к средневековью необходимо учитывать родоплеменной характер военных поселений Сасанидов и мусульман на Кавказе: в Афганистане термин лашкара ﺓﺭﮑﺸﻠ до сих пор обозначает племенные ополчения. В крепостях Табарсарана колонисты жили вместе с семьями и селились по родоплеменному признаку. Таким образом, речь идет об отрядах, состоявших из мужских обитателей крепостей, подвластных местному руководителю, сару, или сар-лашкару. При арабах старые сасанидские названия и титулы сохранились, поскольку они имели живую традицию в лице татских колонистов, принявших ислам, с которыми арабы активно взаимодействовали. С введением в Османской империи регулярной армии термин сар-лашкар был заменен тождественными ему титулами сар-‘аскар и сардар; в частности, под этими терминами Ибрахим {51} Мутафаррика подразумевал главнокомандующего во время похода [Каменев, 1984. Арабский текст, c. 9б].

 

Термин сар упоминается также и в пространной редакции письма хазарского царя Иосифа. П.К. Коковцов, издавший древнееврейский текст памятника, перевел его как «глава», «начальник», усмотрев в этом факт существования хакана в ранней Хазарии [Коковцов, 1932, c. 76]. Разделяя эту точку зрения, А.П. Новосельцев приводит факт упоминания термина сар в переписке Иосифа в качестве аргумента в пользу ее подлинности [Новосельцев, 1990, c. 136], которая в некоторых исследованиях ставится под сомнение. Тот факт, что документ содержит исторический материал, подтверждающийся синхронными и более поздними источниками на других языках, а главное, полностью соответствующий хронологии реальных событий, является сильным аргументом в пользу подлинности переписки, что не исключает, однако, вероятности ее редакций и искажений. Что касается мнения П.К. Коковцова, которое разделяют многие исследователи, то этот вопрос вряд ли решается столь однолинейно, путем соотнесения друг с другом двух ключевых в данном контексте терминов: сар и хакан.

 

В хазарской переписке слово сар упомянуто и в форме множественного числа, что исключает прямые параллели его с титулом хакан. Обозначение сарим, представляющее собой древнееврейскую форму от слова сар, является точным лексическим эквивалентом персидского саран. «Большой начальник» (ха-сар ха-гадол), который фигурирует в краткой редакции письма с определенным артиклем ха, вероятно, мог обозначать титул, который в сасанидской иерархии соответствовал титулу табарсаран-шаха.

 

Когда у хазар не было еще царя, говорится в письме Иосифа, военачальником над собой они ставили тех, кто одерживал победы в войнах. Однажды иудеи вышли на войну вместе с хазарами, и один из иудеев, Булан, «выказал в тот день необычайную силу мечом и обратил в бегство врагов, напавших на казар. И поставили его люди козарские, согласно исконному своему обычаю, над собой военачальником» [там же, с. 114]. Кембриджский документ прямо указывает на то, что хазары сделали своим царем (мэлэх) «большого сара» (ха-сар ха-гадол), и от него происходил царь Иосиф. Далее отмечается, что остальные сары выразили иудею Булану свою поддержку.

 

Имя Булан – тюркского происхождения, не говоря уже о том, что он носил тюркский титул шад, однако источник называет Булана иудеем. Исходя из этого обстоятельства, можно было бы предположить, что текст Кембриджского документа служит косвенным свидетельством начала процесса иудаизации части гунно-савиров. В «Истории Албании» Мовсеса Каланкатуаци достаточно подробно описана христианская миссия албанских епископов в «Страну гуннов», состоявшаяся в 681 г. [Каланкатуаци, 1984, c. 128]. Но уже к началу IX в. к процессам распространения христианства и иудаизма в «Стране гуннов» присоединяется и ислам – не случайно {52} среди жителей Хунзана оказываются не только иудеи и христиане, но и мусульмане. Эти религиозные общины совсем не обязательно следует считать представителями различных племенных групп, хотя один тезис совершенно очевиден: иудаизация гунно-савиров не могла происходить без участия самих евреев, которых не могли не затронуть процессы некоторой языковой ассимиляции, поскольку они тесно взаимодействовали с иранцами.

 

При изучении проблемы участия евреев в истории хазар, так же как и проблемы принятия хазарами иудаизма, следует выделить два периода: раннехазарский (кавказско-хазарский) и великохазарский (тюркютско-хазарский). История ранних хазар в большей степени связана именно с кавказскими и, вероятно, иранскими (прежде всего табаристанскими) евреями и татами, судя по интенсивности человеческих связей в этой контактной зоне до и после «дейлемской интерлюдии». Первые из них, переселившиеся на Кавказ еще в доталмудский период11, были носителями арамейского языка – языка внешних сношений в Кавказской Албании и Армении. Согласно сведениям армянского автора Бузанда, евреи принимали участие в охране границ Ирана на Кавказе еще при Шапуре [История Армении Фавстоса Бузанда, 1953, c. 134]. Поэтому процесс иудаизации неевреев гипотетически мог начаться и до тюркютского нашествия, но после активного привлечения гунно-савиров на сасанидскую службу процессы межплеменного взаимодействия, обусловленные общими целями и интересами, значительно усиливаются, о чем свидетельствуют не только еврейские документы. Отголоском процессов распространения иудаизма среди гунно-савиров может служить иудейский по происхождению обряд скорбных песнопений замире, который до сих пор сохранился у кумыков, условный запрет на работу в субботние дни, зафиксированный в фольклоре карачаевцев12, другие косвенные данные. Карачаевско-балкарский нартовский эпос содержит многочисленные ветхозаветные сюжеты, связанные с царем Давидом [Каракетов, 1997, c. 103–110]. Как отмечал А.Н. Самойлович, «название дней недели у карачаевцев и балкаров частично обнаруживает знаменательную связь с названиями дней недели у крымчаков и караимов, с одной стороны, и у чувашей с башкирцами, с другой, как далекий отзвук культурных (а не языковых) отношений в эпоху хазарского царства» [Самойлович, 1926, с. 6].

 

Что касается Великой Хазарии, то евреи из Византии, связанные с торговлей в колониях-поселениях в Юго-Восточном Причерноморье, и прежде жили на этой территории. Источники связывают усиление процессов их миграции в Хазарию с гонениями, которым евреи подвергались в Византии в период правления императора Романа I Лакапина (919–944) [Ал-Мас‘уди, с. 193]. Испанские евреи также установили связи с Великой Хазарией, которая в их глазах была могучей, а главное – независимой иудейской страной, которой у евреев давно уже не было. О характере этих связей мы узнаем из переписки Хасдая б. Шафрута с хазарским царем [Коковцов, 1932]. {53}

 

Союз гунно-савиров и иранских колонистов сложился на территории Восточного Кавказа, центром которой стал обширный район от стены Беш-Бармак в Ширване до Горной стены (Даг-бары) около Баб ал-абваба. По-видимому, это был не столько союз, сколько вынужденный акт консолидации разнородных сил, после того как сасанидские гарнизоны во главе с сарами были усилены гунно-савирами. Объединенные силы требовали и общего руководства – таким руководителем, согласно хазарской переписке, и стал Булан. Источник намекает на сравнительную самостоятельность военных колонистов Сасанидов: в выборе своих предводителей они не зависели от Ирана. Впрочем, эта традиция сохранялась и после арабского завоевания: газии, заселявшие крепость Баб ал-абваба (кал‘ат ал-Баб), его башни (бурудж), форты Даг-бары и укрепленные поселения (рустаки) Табарсарана, оставались независимыми от власти дербентского амира. По решению халифа ар-Рашида, они содержались за счет определенной части доходов от нефтяных приисков Ширвана. Преемственность традиций пограничной зоны во многом сохранялась и в том, что касалось прежних персидских названий военной номенклатуры: руководители отрядов газиев, например, продолжали называться сар-хангами.

 

Попытки связать название «хазары» с определенным племенным субстратом не случайно оказываются безрезультатными. Сопоставление его с древнееврейским ха-сар представляется малоубедительным, поскольку оно основано только на созвучии. Обращают на себя внимание обозначения, связанные с десятичной системой военной организации, которая использовалась не только тюркскими, но и другими народами, в том числе и иранцами. Речь идет о наиболее оптимальной для горных условий военной единице – тысяче: примерно такой же численный состав представляли племенные ополчения (лашкары), возглавляемые сарами в Афганистане – другой горной окраине иранского мира. У некоторых горских народов Кавказа для обозначения общины, подразумевавшей всех взрослых мужчин родового сообщества, а также войска, которое община могла выставить в случае необходимости, употреблялся один и тот же термин (ср. с аварским бо). Название военной организации племени легко превращалось в его самоназвание, как, например, это произошло с тюркоязычными мингами (букв. «тысяча») из Центральной Азии, или ираноязычными хазарейцами из Центрального Афганистана. В Иране и Турции титул минбаши (мингбаши) давался тысячнику, т.е. начальнику «тысячи» воинов, а также предводителю племени кочевников, составлявших в одно и то же время и иррегулярное войско. В случае войны минбаши – предводитель племени должен был выставить тысячу воинов.

 

На территории гунно-савиров и после монголов название хазар продолжало использоваться в его численном значении. В «Вассаф-и хазрет» Шихаб ад-дина аш-Ширази сообщается о том, что охрана дербентского {54} прохода и прилегающей территории была поручена монгольскому амиру Тарамтазу. Когда в 718 (1318/1319) г. войска Узбека двинулись через Дербент в Арран, их на пути встретил амир Тарамтаз с личной тысячей (хазаре-и хассе) [Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды..., 1941, c. 86–87]. Архивные источники зафиксировали тот факт, что у тюркских народов Кавказа, прежде всего карачаевцев и балкарцев, число воинов исчислялось в тысячах [Социально-экономическое..., 1985, c. 34, 45]. Судя по этнографическим данным, у кавказских тюрков число «тысяча» являлось сакральным, более того, даже название Эльбруса они связывали с этим числом: «Черный ворон охраняет родник со святой водой (мингин суу), что находится на вершине горы Минги-тау (Эльбрус)» [Карекетов, 1999, c. 68].

 

Согласно Х.С. Нюбергу, в переводе со среднеперсидского языка слово hazār переводится как «тысяча» [Nyberg, 1931, p. 106]. По мнению И.М. Оранского, некоторые буквы пехлевийского письма, такие как x и h, с самого начала получили двоякое звуковое выражение [Оранский, 1988, c. 178]. Кроме того, в период перехода с пехлевийской графики на арабскую получила некоторое распространение практика, когда для нового значения слова в арабском письме в этом слове менялась одна буква, обычно первая, но не обязательно. Это позволяло отделять лексическое значение слова от топонима или этнонима. Поэтому для того, чтобы различать этноним хазар в арабской графике (ﺭﺍﺰﺧ) от новоперсидского числительного «тысяча» (ﺭﺍﺰﻫ), вполне могла быть использована замена буквы ﻩ на совершенно другую, но фонетически схожую с ней букву ﺥ.

 

После тюркютского завоевания Северного Кавказа на месте «Страны гуннов» источники упоминают владения туман-шаха. В источниках важные по своим последствиям арабские походы против хазар в первой половине VIII в. также неизменно сопряжены с походами арабов против туман-шаха. Так, экспедиция 117/735 г., предпринятая в период ожесточенных столкновений в «землях тюрков», была направлена против туман-шаха [Та’рих..., 1386/1967, с. 42]. Этот титул определенно указывает на то, что единица войска туман-шаха составляла 10 тысяч человек, что в тот период было под силу только тюркютам. Тем более что Абу-л-Гази прямо называет туманхан титулом правителя огузов [Кононов, 1958, c. 58–60]. Более поздний персидский термин тумандар («командир 10-тысячного войска»), как и титул туман-шах, восходит к древнетюркскому, а затем и тюрко-монгольскому тÿмэн, обозначающему и войсковую единицу, и округ, который мог выставить 10 000 воинов. По тому же типу могло быть образовано и название хазар – обозначение военных округов, которым вменялось в обязанность выставлять в случае необходимости 1000 человек с определенным вооружением и амуницией13.

 

Завоевание арабами Сасанидского Ирана не могло не сказаться на положении гунно-савиров Кавказа. Ранее такая их роль вполне устраивала и {55} тюркютов, поскольку они заключили мирные договоры не только с Византией, но и с Ираном. Однако вскоре после падения государства Сасанидов ситуация кардинально изменилась. Тюркам нужно было принимать решительные превентивные меры, чтобы надежно защититься от чрезвычайно серьезной мусульманской угрозы с юга. Надо полагать, они прекрасно осознавали, что небольшая конфедерация гунно-савиров не в силах удержать мощный натиск мусульман, который сметал все вокруг в самом начале мусульманской эры. Именно поэтому в конце 630-х гг. тюркюты занимают Дербент и всю оборонительную систему Дарпуш, сохранив в укреплениях иранские гарнизоны и гунно-савиров, ранее служивших Сасанидам: как известно, обороной Дербента во время осады города арабами руководил Шахрбараз/Шахрийар – судя по имени, иранец по происхождению.

 

Первая же арабская экспедиция 643/644 г.х. под предводительством Салмана б. Раби‘а и ‘Абд ар-Рахмана б. Раби‘а ал-Бахили показала гунно-савирам, что им необходимо искать нового покровителя. Тюркюты также поняли, что к угрозе с юга следует относиться со всей серьезностью и основательностью. Так союз между ними стал жизненно необходимой потребностью не только для тюркютов, но и – в еще большей степени – гунно-савиров. Письменные источники должны были зафиксировать такой союз, имевший большое значение для дальнейшей истории хазар. И он должен был состояться в ходе военной кампании, начавшейся в 643/644 г., когда гипотетическая арабская угроза переросла в полномасштабные военные действия с серьезными потерями. Поиск сведений в источниках под этим углом зрения привел к ожидаемому результату: под 32 (652/653) г. Ибн ал-Асир прямо сообщает о союзе тюрков с хазарами. И если до этого момента хазары и тюрки упоминаются в арабо-мусульманских источниках раздельно, то после указанной даты их называют либо хазарами, либо тюрками:

 

«В этом, 32 (652/3), году хазары и тюрки одержали победу над мусульманами. Дело в том, что когда участились походы против них, хазары стали совещаться и говорить: “Раньше никто не мог противостоять нам, пока не появился этот немногочисленный народ, а теперь мы не можем устоять против него”.

 

“Эти люди не подвержены смерти”, – говорили некоторые из хазар, ибо никто из них не пострадал во время их походов.

 

Действительно, хотя до этого похода мусульмане совершали еще несколько походов (против хазар), однако никто из них не был убит, и поэтому они (хазары) подумали, что они (мусульмане) не умирают. “Не попытаться ли нам (убить их)”, – сказали некоторые из них, и они устроили им (мусульманам) засаду в лесу <...>.

 

Тем временем тюрки объединились с хазарами и вступили с мусульманами в кровопролитную войну, в которой был убит ‘Абд ар-Рахман, носивший прозвище Зу-н-Нун, название его меча <...>» [Ibn-El-Athiri, 1869, {56} p. 102–103; cм. также: Ибн ал-Асир. Китаб ал-камил фи-т-та’рих, III, с. 54]. Ключевыми моментами в приведенном фрагменте текста источника являются указание на объединение тюрков с хазарами, обстоятельства объединения и датировка этого события.

 

Арабское завоевание Дербента не привело к установлению мира на этой территории. Арабо-хазарские войны с перерывами продолжались три столетия с переменным успехом, пока граница не установилась между Дербентом и Таргу (Каякентский район Дагестана). В ходе этой войны военно-политическая ситуация многократно менялась. Хазары возвращались, поддерживаемые дагестанскими владетелями, не желавшими подчиняться арабской власти. Тюркюты заняли крепость Дербента (кал‘ат ал-Баб), однако после того, как арабы в очередной раз осадили город, были вынуждены уйти из крепости через западные врата, впоследствии получившие название Баб ал-мухаджирин.

 

Хазарское население было изгнано и из самого города (шахрастана) Баб ал-абваба и его окрестностей: источники упоминают о нескольких тысячах человек. На их место в середине VIII в. Маслама переселил десятки тысяч мусульман из различных районов Халифата. Только после этого события Дербент становится крупнейшим центром мусульманской религии и культуры на Северном Кавказе. «Страна гуннов» вместе со своей столицей в Семендере становится частью Великой Хазарии, хакан которой перенес столицу в Итиль на Волге.

 

О взаимоотношениях гунно-савиров Кавказа и тюркютов лучше всего были осведомлены армянские авторы. В «Истории албан» Каланкатуаци, относящейся к VIII в., князь гуннов Алп-Илитвер назван вассалом хазарского кагана, который был «царем севера». Тем самым источник однозначно говорит о зависимом положении гуннов в хазарском объединении. Более поздние мусульманские авторы также подтверждают эту информацию: ал-Мас‘уди сообщает, что «народ ал-Баба (т.е. Дербента. – А.А.) терпит много ущерба от царства Хунзан, народ которого входит в состав земель хазарских царей» [Ал-Мас‘уди, c. 192].

 

Если исходить из логики описываемых событий, то рассуждения о том, что Семендер был первой столицей хазар и потерял этот статус, как только была основана новая столица – Итиль, соответствуют действительности лишь отчасти. На самом деле Семендер оставался столицей кавказских тюрок, но гунно-савиры вошли в состав тюркютского государства на правах вассалов. Примечательно, что ал-Мас‘уди не только называл Семендер столицей Хунзана (Хизана/Джидана), но и зафиксировал факт существования в нем мечети, синагоги и храма. Информация обоих авторов полностью совпадает и относится к одной и той же территории. Оба города продолжали функционировать как столицы, их сближали не только общий язык, наличие в обоих значительных еврейских общин, но и большое {57} этноконфессиональное многообразие. Ибн Руста приводит колоритное сообщение о правителе Хунзана (Х.ндана), который «придерживается трех религий: по пятницам он молится с мусульманами, по субботам – с евреями, а по воскресеньям – с христианами». Всем, кто посещал его, он объяснял, что «каждая из этих религий зовет в свою веру и утверждает, что истина в ней и что всякая другая религия, кроме их собственной, несостоятельна, поэтому я и придерживаюсь их всех, для того чтобы достигнуть истины всех религий» [Kitâb al-a‘lâk..., 1967, p. 220]. Гардизи, точнее, переписчик его сочинения Зайн ал-ахбар заменяет Хунзан на графически идентичный (без учета диакритических точек) Дж.ндан: «Справа от Сарира находится область, называемая Дж.ндан, и ее население исповедует три религии»; название топонима представляет собой еще одну версию чтения той же самой графической основы Хунзан. Ибн Фадлан описывает конфессиональное многообразие в Итиле, столице Великой Хазарии, где иудеи, христиане и мусульмане мирно уживались в одном городе.

 

Таким образом, совершенно очевидно, что не гунно-савиры противостояли мощному мусульманскому напору с юга, и тем более не одна из племенных групп гунно-савиров, а объединенные силы тюркютов вместе с их союзниками, среди которых упоминаются не только хазары, но также аланы, кашаки (касоги) и другие народы. Наш материал не подтверждает также сложившееся в научной литературе представление о том, что тюркютская династия была пресечена в результате междоусобиц, а сами тюркюты попали в зависимость от возвысившегося гуннского рода – хазар. Более того, нет ни единого достоверного исторического свидетельства, которое подкрепляло бы эту точку зрения. В то же самое время Ибн ал-Асир недвусмысленно говорит о том, что именно тюркюты остановили продвижение арабов на север. Как и русы, тюркюты сделали своими данниками различные племена, создав им взамен условия для относительно безопасного существования и стабильного развития.

 

Сложные процессы племенного размежевания происходят и в Западнотюркском каганате в связи с выделением из его состава булгар. Арабы знали их страну как Булгар, а остальную часть Западнотюркского каганата стали называть Хазарским, поскольку знали пограничных с Ираном тюрков на Северном Кавказе именно как хазар. Именно поэтому ал-Мас‘уди отличает хазар не только от тюрков, но и от булгар [Ал-Мас‘уди, D 175, л. 49а].

 

Приведенные факты во многом объясняют многочисленные противоречия и нестыковки источников, многие из которых исследователи считали ошибочными или, по крайней мере, появившимися ad libita librarii, т.е. по произволу переписчика. На самом деле в письменных источниках нет такого скопления противоречий и анахронизмов, какое встречается во многих исследованиях. Странно, что все эти неясности касаются главным образом хазар. Когда речь заходит о других народах, те же самые {58} источники оказываются удивительно точными. Мне представляется, что причина большинства нестыковок заключается в игнорировании исторического контекста информации источников, отсутствии семантической конкретизации собирательных названий для каждого отдельного события. В этом смысле считаю полезной работу по ревизии сообщений о тюрках и хазарах в письменных источниках, прежде всего арабо-мусульманских, в рамках единого корпуса сведений о хазарах. В результате многие сложные для понимания фрагменты текстов оказываются совершенно очевидными. Вот, например, объяснение наиболее известных противоречий:

 

1. «Худуд ал-‘алам» содержит информацию, указывающую на то, что хазарский каган происходил из семьи Ашина (в тексте – Ansa) [Minorsky, 1937, p. 161]. Это совершенно точное определение происхождения хазарских каганов, поскольку речь идет о 372/982 г. Как известно, из этого рода происходили каганы как Восточнотюркского, так и Западнотюркского каганата. Ранее информация «Худуд ал-‘алам» прямо противоречила представлениям о хазарах как одном из племен «Страны гуннов» на Северном Кавказе. Сейчас уже ясно, что речь идет о разных хазарах – после 32 (652/653) г. название хазар благодаря арабам распространилось на большую часть тюркютов, которые действительно были из рода Ашина.

 

2. Сведения мусульманского автора Х в. Ибн Хаукала о том, что хазарский язык отличается от тюркского [Kitâb sûrat al-ard..., 1939, p. 393], относятся к ранним хазарам, т.е. гунно-савирам. Ряд исследователей, в том числе и А.П. Новосельцев, под савирами понимают финно-угорские племена юга Сибири, которые вместе с гуннами или позже перешли в Восточную Европу14. Данное предположение, однако, не находит прямого, однозначно толкуемого подтверждения в источниках, хотя теоретически ранние савиры вполне могли выступать в качестве дотюркского субстрата гуннского союза. Ал-Бируни в своем сочинении «Ал-Асар ал-бакийа» приводит сведения о смешении языков среди жителей Булгара и Сувара: «Они не говорят по-арабски, но их язык – смесь тюркского и хазарского» [Biruni, The Chronology of Ancient Nations, 1879, p. 42].

 

3. В другом фрагменте того же самого сочинения, который следует за предыдущим, буквально через несколько страниц, Ибн Хаукал отмечал, что язык булгар подобен языку хазар [Kitâb sûrat al-ard, 1939, p. 396]. Об этом же писал и ал-Истахри. Это кажущееся противоречие объясняется тем, что во втором случае под хазарами оба источника имели в виду тюркютов, правивших Великой Хазарией.

 

4. Ал-Мас‘уди в одном месте подчеркивал, что хазары – это не тюрки, хотя и понимают язык тюрков, однако в другом фрагменте текста объяснял, что хазары являются тюрками. Дело в том, что этноним «тюрк» являлся родовым обозначением тюркютов, и другие тюркские племена использовали названия племенных объединений, а не это родовое обозначение. В {59} этом смысле хазары, т.е. гунны, не были тюрками, т.е. тюркютами, но они относятся к числу тюркских племен. Возможно также, что в первом случае ал-Мас‘уди намекал на сложный родоплеменной состав ранних хазар, среди которых были и иудеи.

 

5. Теперь в достаточной степени становится понятной и информация ал-Мас‘уди о двух каганах Хазарии, один из которых был существенно ограничен в своих действиях, причем так, что не мог без разрешения выходить за пределы собственной резиденции. Исследователи находили ответ на эту необычную политическую конструкцию Хазарии в том, что один из каганов был сакральным главой, а другой – политическим [см. также: Golden, 2007a, c. 161–194]. Однако кроме каганов у хазар также был царь, «которого они называют иша» (по Ибн Руста) или ишхид (по Ибн Хурдадбиху). Установлено, что ишад восходит к тюркскому титулу шад, который встречается и в еврейских документах как титул местного правителя, помимо титула царя – малика/мэлэха. Какие именно силы стояли за каждым из приведенных титулов, еще предстоит выяснить. Пока у нас нет достаточных фактических данных для каких-либо выводов и умозаключений, за исключением того, что вся полнота реальной власти в Хазарии была сосредоточена в руках тюркютского правителя.

 

6. Ал-Истахри описывал обряд, касающийся продолжительности правления хазарского кагана, – этот обряд идентичен тому, что происходило в Западнотюркском каганате. Ибн Фадлан, описывая Великую Хазарию, сообщал: «[Еще] обычай царя хазар [тот], что у него двадцать пять жен, [причем] каждая из этих жен – дочь кого-либо из царей, соседящих с ним, которую он берет [себе] волей или неволей». Это также был не гуннский, а тюркютский обычай.

 

7. Исходя из гунно-савирской и сасанидской прелюдии в истории тюркюто-хазар, становится вполне объясним и религиозный выбор тюркютов в пользу иудаизма. Он был обусловлен различными обстоятельствами, в том числе двумя решающими. Первое – достаточно широкое распространение иудаизма среди племен Северного Кавказа, прежде всего гунно-савиров и аланов, активное участие в этом процессе кавказских евреев. Второе обстоятельство заключается в том, что тюркюты вели тяжелые войны на двух фронтах – с Арабским халифатом, оплотом ислама, и одновременно с Византией, крупнейшим центром христианства для большей части Восточной Европы. В этих условиях выбор третьей, но первой по времени появления монотеистической религии оказался единственно верным решением.

 

Чрезвычайно важно археологическое подтверждение сведений письменных источников, особенно синхронных. Археологи действительно не находят особых изменений в материальной культуре на территории двух каганатов – Западнотюркского и Хазарского. Если считать хазар одним из гунно-савирских племен, это выглядит не совсем логичным, особенно {60} учитывая то обстоятельство, что гуннские захоронения существенно отличаются от тюркютских. Теперь мы находим разумное объяснение и этому странному феномену.

 

 

Примечания

 

1 Основные идеи данной публикации впервые были озвучены в качестве рабочей гипотезы на Хазарском коллоквиуме, который состоялся в 2003 г. в рамках IV Иудейского конгресса (г. Королев), а в мае 2010 г. апробированы на семинаре Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН «Хазары в истории и легендах».

 

2 В основе такого представления лежит мифическая генеалогия хазар, приведенная в ответном письме хазарского царя Иосифа к Хасдаю б. Шафруту: «Мы (происходим) от сынов Иафета, от сынов его сына, Тогармы. Мы нашли в родословных книгах наших предков, что у Тогармы было десять сыновей, и вот их имена: первый – Агийор, (затем) Тирас, Авар, Угин, Биз-л, Т-р-на, Хазар, З-нур, Б-л-г-д, Савир. Мы происходим от сыновей Хазара; это седьмой (из сыновей) [Коковцов, 1932, c. 74].

 

3 В сочинении Акам ал-марджан Исхака б. ал-Хусайна содержится прямое указание на то, что хазары воевали с тюрками [cм.: The Khazars and the Turks..., 1937, p. 142].

 

4 Букв.: «хакан горы». В средневековой арабской историографии имя в единственном числе нередко использовалось для передачи множественного числа.

 

5 Информация археолога Б.Х. Атабиева. См. также: Рунин, 1976, c. 256–266; Бетрозов, 1980, c. 113–122.

 

6 Даг-и стан – практически полная огузо-персидская калька гунно-савирского названия Тавйак.

 

7 Все эти версии приведены в специальной статье М.Р. Гасанова [см.: Гасанов, 1998, с. 64–76].

 

8 Тигран «идет в страну Палестинскую отомстить Клеопатре в Птолемаиде за поступок ея сына, Дионисия, против своего отца; берет в плен множество евреев и осаждает город Птолемаиду. Но царица еврейская, Александра, она же Мессалина, супруга Александра, сына Иоанна, сына Симеона, брата Иуды Маккавея, которая в то время управляла царством иудейским, [лишь] большими дарами могла уговорить его снять осаду» [cм.: История Армении Моисея Хоренского, 1893, кн. II, разд. 14].

 

9 Во времена сасанидского царя Шапура II иранцы увели в плен из города Арташата 9 тысяч еврейских семейств, из Ервандашата – 20 тысяч семейств армянских и 30 тысяч еврейских, из Зарехавана – 5 тысяч семейств армянских и 8 тысяч еврейских, из Заришата – 14 тысяч семейств еврейских и 10 тысяч армянских, из города Ван, что в гаваре Тосп, – 5 тысяч семейств армянских и 18 тысяч еврейских. Здесь обращают на себя внимание два обстоятельства: во-первых, указанные события разворачивались в период тяжелого конфликта между Ираном и Византией, в который оказалась вовлеченной и Армения, так что под евреями и армянами, взятыми в плен, следует, очевидно, понимать военнопленных – обученных военному делу мужчин с их семьями; во-вторых, среди плененных, независимо от города или гавара Армении, самих армян существенно меньше, чем евреев, что может свидетельствовать об определенной политике Сасанидов в этом регионе, направленной на использование обученных наемников в собственных целях. В Нахичевани (в тексте: Нахчаван), {61} «который был средоточием их (т.е. сасанидских. – А.А.) войск», это соотношение еще более разительно: 2 тысячи армянских семейств и 16 тысяч еврейских. «Все это множество евреев, которое увели в плен из армянской страны, – объясняет далее Бузанд, – великий армянский царь Тигран привел из Палестинской страны в давние времена» [cм.: История Армении Фавстоса Бузанда, 1953, c. 134].

 

10 Этнический состав населенных пунктов современных Табасаранского и Дербентского районов может рассматриваться в данном случае в источниковедческом аспекте с целью локализации средневековых военных поселений: дело в том, что тюркизации подверглись главным образом этнические меньшинства, предки которых составляли военные гарнизоны Дарпуша, иначе говоря, «рустаки Табарсарана». По данным официальной статистики [Дагестанская АССР..., 1980], азербайджанцами населены села в Табасаранском районе: Дарвак, Ерси, Арак, Цанак, Зиль, Марага, Хели, Пенджи и Якрах, а Хучни – лишь частично; в Дербентском районе: Джалган, Зидйан, Митаги, Мугарты, Нюгди, Бильгади, Падар, Рукель, Сабнова, Салик, Кала и Татляр. Именно с этими населенными пунктами, которые чаще всего фигурируют в источниках в качестве рустаков во главе с сарами, связаны легенды об иудейском прошлом их обитателей.

 

11 Этнограф И.Н. Анисимов пришел к такому выводу на основе изучения религиозных верований горских евреев [cм.: Анисимов, 2002].

 

12 В карачаевском фольклоре зафиксирована поговорка, согласно которой по субботам бесполезно работать: Шабат-кюн адамлагъа ишни къызгъанган этеди («В субботний день работа не приносит людям плоды»). Полевой материал М.Д. Каракетова, 1990 г.

 

13 Ср. с контекстом упоминания в источниках титулов хазарпет и хазр патгос. Известно, что хазарпет возглавлял иранскую армию в ее походе против Византии.

 

14 А.П. Новосельцев не исключал, что к этим сабирам/савирам может восходить и самоназвание Сибири [cм.: Новосельцев, 1990, c. 82].

 

 

Список литературы

 

Аликберов А.К. Эпоха классического ислама на Кавказе. Абу Бакр ад-Дарбанди и его суфийская энциклопедия «Райхан ал-хака’ик» (XI–XII вв.). М., 2003.

 

Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан / Пер. и коммент. Али Гасанова. Махачкала, 1929.

 

Анисимов И.Ш. Кавказские евреи-горцы. 2-е изд. М., 2002.

 

Артамонов М.И. История хазар. 2-е изд. СПб., 2001.

 

Бетрозов Р.Ж. Захоронение вождя гуннского времени у селения Кишпек в Кабардино-Балкарии // Северный Кавказ в древности и средние века. М., 1980.

 

Бируни Абу Райхан. Избранные произведения. Т. 1: Памятники минувших поколений. Ташкент: Изд. АН УзССР, 1957.

 

Ал-Гарнати. Тухфат ал-албаб ва нухбат ал-а‘джаб (Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу) (1131–1153 гг.) / Публ. О.Г. Большакова и А.Л. Монгайта. М., 1971.

 

Гасанов М.Р. К вопросу о происхождении Табасаран // Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Этногенетические исследования. Махачкала, 1998.

 

Дагестанская АССР. Административно-территориальное деление по состоянию на 1 мая 1979 года. Махачкала, 1980. {62}

 

Дербенд-наме / Пер. с тюрк. Г.М.-Р. Оразаева текста C.-Петербургского списка Дербенд-наме, переписанного в 1225/1810 г. – Мухаммед Аваби Акташи. Дербент-наме / Пер. с тюрк. и араб. списков, предисл. и библ. Г.М.-Р. Оразаева и А.Р. Шихсаидова. Коммент. Г.М.-Р. Оразаева. Махачкала, 1992.

 

Дыбо А.В. Хронология тюркских языков // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. T. 6. М., 2006.

 

Ибн ал-Асир. Китаб ал-камил фи-т-та’рих. I–XIV. Бейрут, 1386/1966.

 

Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Пер. с араб., коммент., исслед., указат. и карты Наили Велихановой. Баку, 1986.

 

История Армении Моисея Хоренского / Новый перевод Н.О. Эмина. М., 1893.

 

История Армении Фавстоса Бузанда / Пер. М.А. Геворгяна. Ереван, 1953.

 

Каланкатуаци Мовсес. История страны Алуанк / Пер. с древнеарм., предисл. и коммент. Ш.В. Смбатяна. Ереван, 1984.

 

Каменев Ю.А. Ибрахим Мутеферрика и его сочинение «Усул ал-хикам фи низам ал-умам» // Письменные памятники Востока 1976–1977. М., 1984.

 

Каракетов М.Д. Хазарско-иудейское наследие в традиционной культуре карачаевцев // Вестник Еврейского университета в Москве. Москва – Иерусалим, 1997. № 1(14).

 

Каракетов М.Д. Миф и функционирование религиозного культа в договорно-заклинательном ритуале карачаевцев и балкарцев. М., 1999.

 

Ал-Кашгари Махмуд. Диван Лугат ат-тюрк / Пер. и предисл. З.-А.М. Ауэзовой. Алматы, 2005.

 

Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке. Л., 1932.

 

Колесников А.И. Завоевание Ирана арабами. М., 1982.

 

Колесников А.И. Новые данные по ранней истории хазар в Кавказской Албании // Палестинский сборник. М., 1998.

 

Кононов А.Н. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-Гази, хана хивинского. М. – Л., 1958.

 

Кузнецов В.А. Очерки истории алан. 2-е изд., доп. Владикавказ, 1992.

 

Летопись Картли / Пер., введ. и примеч. Г.В. Цулая. Тбилиси, 1982.

 

Ал-Мас‘уди. Мурудж аз-захаб ва-ма‘адин ал-джаухар. Рук. D 175 из коллекции СПбФ ИВ РАН.

 

Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербенда X–XI веков. М., 1963.

 

Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана / Пер. с древнегруз., предисл. и коммент. Г.В. Цулая. М., 1979.

 

Мудрак О.А. Классификация тюркских языков и диалектов (с помощью методов глоттохронологии на основе вопросов по морфологии и исторической фонетики). Orientalia & Classica. XXIII. М., 2009.

 

Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990.

 

Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906.

 

Оразаев Г.М.-Р. «История Кавказа и селения Карабудахкент» Джамалутдина-Хаджи Карабудахкентского (Публикация текста и комментарии с приложениями). Махачкала, 2001. {63}

 

Оранский И.М. Введение в иранскую филологию. Изд. 2-е, доп. М., 1988.

 

Пигулевская Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР. Хроника Захарии Ритора. М. – Л., 1941.

 

Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. 2-е изд., испр. и доп. / Пер. с греч., вступит. статья, коммент. А.А. Чекаловой. СПб., 2001.

 

Рунин А.П. Захоронение вождя эпохи раннего средневековья из Кисловодской котловины // Советская археология. 1976. № 3.

 

Самойлович А.Н. К вопросу о наследниках хазар и их культуры // Еврейская старина. Т. 11. Л., 1924.

 

Самойлович А.Н. Кавказ и турецкий мир. Баку, 1926.

 

Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. II. Отд. 2. Тифлис, 1882.

 

Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из перс. соч., собранные В.Г. Тизенгаузеном и обработ. А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. Т. II. М. – Л., 1941.

 

Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790–1917). Сборник документов / Под ред. Т.А. Шацкого, С.П. Шацкой; сост. В.П. Невская, И.М. Шаманов, С.П. Несмачная. Ростов-на-Дону, 1985.

 

Та’рих Халифа б. Хаййат ал-‘Усфури. Изд. А.Д. ал-‘Умари. Ан-Наджаф, 1386/1967. Annales quos scripsit Abu Djafar Mohammed ibn Djarir at-Tabari / Ed. M.J. de Goeje. I. Leiden, 1879.

 

Biruni, Abu Rayhan Muhammad ibn Ahmad. The Chronology of Ancient Nations: An English Version of the Arabic Text of the Athar-ul-Bakiya of Albiruni or Vestiges of the Past / Transl. C. Edward Sachau. London, 1879.

 

Golden P.B. Irano-turcica: The khazar sacral kingship revisited // Acta Orientalia. Academiae scientiarum Hungaricae. Vol. 60. № 2. 2007а.

 

Golden P.B. Khazar Studies: Achievements and Perspectives // The World of the Khazars. Brill: Leiden – Boston, 2007б.

 

Grignaschi М. Quelques spéciments de la littérature sassanide conservés dans les biblio-thèques d’Istanbul // Journal Asiatique. T. CCLIV. Paris, 1966.

 

Ibn-El-Athiri. Chronicon quod perfectissimum inscribitur. Volumn tertium. Annos H. 21–59 continens, ad fidem codicum Londinensium et Parisinorum / Edidit Carlos Johannes Tornberg. Lughuni Batavorum, E.J. Brill, 1869.

 

Kitâb al-a‘lâk an-nafîsa auctore Abû Alî Ahmed ibn Omar Ibn Rusteh / Ed. M.J. de Goeje. Leiden, 1967 (BGA VII).

 

Kitâb at-tanbîh wa’l-ischrâf auctore al-Masûdî / Ed. M.J. de Goeje. Leiden, 1967 (BGA VIII).

 

Kitâb sûrat al-ard. Secondum textum et imagines codicis Constantinopolitani edidit J.H. Kramers. Vol. 2. Fasc. I–II. Leiden, 1939.

 

Liber expugnationis regionum auctore Imamo Ahmed ibn Jahja ibn.Djabir al-Beladsori, quem edidit M.J. de Goeje. Leiden, 1966.

 

Minorsky V. Hudud al-‘Alam: The regions of the World, a Persian geography 372 AH – 982 AD. London, 1937.

 

Nyberg H.S. Hilfsbuch des Pehlevi. II. Glossar. Uppsala, 1931. {64}

 

The Derbend-Nameh, or the history of Derbend, translated from a select turkish version and published with the text and with notes, illustrative of the history, geography, antiquities ect. occuring throughout the work by Mirza Kazem-Beg. SPb., 1851.

 

The Khazars and the Turks in the Akam al-Marjan / By V. Minorsky // Bulletin of the School of Oriental and African Studies.Vol. IX. Pt. I. L., 1937.

 

The Tajārib al-umam or History of Ibn Miskawayh (Abu ‘Ali Ahmad b. Muhammad) ob. A.H. 421 / Reproduced im facsimile from the MS at Constantinople // Āyā Sūfiyya Library. With a preface and summary by Leone Caetani. Vol. 1. Leyden, 1909.

 

Yacut’s geographisches Wörterbuch aus den Handschriften zu Berlin, St. Petersburg, Paris, London und Oxford / Hrsg. von F. Wüstenfeld. I. Lpz., 1866. {65}

 

Аликберов А.К. Ранние хазары (до 652/653 г.), тюрки и Хазарский каганат // Хазары: миф и история / Редкол.: Е.Э. Носенко-Штейн (ред.-сост.), В.Я. Петрухин (ред.-сост.) и др. М. – Иерусалим, 2010. С. 42–65.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 18.07 2016

Ат-Табари упоминает о кагане Синджибу (Истеми)

Скорее всего - ошибочное отождествление. Владыха турок Синджибу(р) арабских историков скорее всего соответствует тому, кто в византийских источниках (Менандр Протиктор) фигурирует ка Сильзивул. А Истеми-хан - это скорее всего тот, кто в византийских источниках (Феофилакт Симокатта) фигурирует как Стемвис-хадан.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 18.07 2016

Хазары как этнос

 

Помимо названий гидронимов, топонимов, физико-географических и политических образований, термин ал-хазар, естественно, использовался при наименовании населения, хотя ал-Истахри и Ибн Хаукал считали, что термин ал-хазар относится только к государству, а не к людям (ал-Истахри, 1870. С. 223; Ибн Хаукал, 1939. С. 394). Впрочем, у тех же авторов есть опровержение собственного высказывания: «Хазар – это название вида людей» (ал-Истахри, 1870. С. 10; Ибн Хаукал, 1938. С. 15).

 

Ахмад ал-Фергани, Ибн Русте, ал-Масуди, ал-Бируни упоминали хазар в шестом, т. е. одном из наиболее отдаленных, климате, между страной Йаджудж на крайнем востоке ойкумены и морем Джурджана, т. е. Каспийским. Ал-Хорезми, Ибн Хордадбех, ал-Мас‘уди, трактат «Чистые братья» тоже располагали их в самой восточной части ойкумены (Калинина, 2005. С. 254–258). Такая их отдаленность показывает, что хазары, по какой-то давней традиции, воспринимались как жители дальней восточной части Земли. Ибн {26} Хордадбех, а вслед за ним Ибн ал-Факих, следуя античной традиции, располагали в далекой северной Скифии земли тюрок и хазар. Ибн ал-Факих представил мир как птицу, частицу левого крыла которой занимает народ хазар, а позади него – легендарные народы восточной части ойкумены, в том числе Йаджудж и Маджудж. Аналогичные материалы встречаются и у других авторов (‘Абд ар-Рахман ибн ‘Абд ал-Хакам (802–871), Ибрахим ибн Васиф шах (к. XII – нач. XIII в.), Таки ад-дин Ахмад ибн ‘Али ал-Макризи (1364–1442), Абу-л-Махасин ибн Тагриберди (ум. 1469)), однако не везде в этой картине упомянуты хазары. С одной стороны, это говорит об общем первоисточнике этих данных, с другой – понятно, что арабские писатели вносили изменения в информацию в соответствии со своими воззрениями. Ал-Мас‘уди отмечал, что хазары – это вид оседлых тюрков; ал-хазар их называют арабы, по-тюркски же этот народ зовется сабир, а по-персидски – хазаран (ал-Мас‘уди, 1894. С. 83). Мутаххар ибн Тахир ал-Макдиси считал, что хазары являются соседями тюрков (ал-Макдиси, 1919. С. 66, 67). Таким образом, имена хазар и тюрков у многих арабских писателей оказываются рядом (Калинина, 2005. С. 251–258).

 

Тюркская принадлежность или близость к тюркам хазар выявляется в целом ряде конкретных деталей, переданных арабо-персидскими учеными. Так, при описании битв хазар и арабов на Кавказе ряд авторов именовали хазар тюрками, не употребляя этноним хазар (Marquart, 1903. S. 43). Исследователи по-разному объясняют это явление: имя тюрков вместо хазар появилось как результат анахронизма (Czeględy, 1960. Р. 76ff.); хазары составляли основную часть тюркского войска (Ромашов, 2005. С. 193, 195.); хазары в тюркском объединении постепенно выдвинулись на первый план (Ludwig, 1982. S. 134; Новосельцев, 1990. С. 86–88); этноним хазары относился к тюркоязычным и местным племенам Северо-Восточного Кавказа (Гмыря, 1995. С. 206); хазары вытеснили тюрков и гуннов с Кавказа с конца VIIVIII в. (Галкина, 2006. С. 14); тюрки объединились с хазарами в 652/53 г., по данным Ибн ал-Асира (Аликберов, 2010. С. 56, 57). При рассмотрении хода войн на Кавказе наиболее убедительной кажется версия, что арабы в целом считали хазар частью тюрков (Артамонов, 2001. С. 161; Калинина, 2005. С. 251–258).

 

Ал-Йа‘куби (ум. 891) упоминал верховного правителя хазар – хакана, а также его заместителя по имени Йазид Булаш (ал-Йа‘куби, 1883, II. С. 203, 204), а также одного из «царей» хазар Рас Тархана {27} (ал-Йа‘куби, 1883, II. С. 448). Ат-Табари называл его Ас Тарханом (ат-Табари, 1879. С. 328), а армянский историк Гевонд – Раж Тарханом (Гевонд, 1862. С. 92); эти имена считаются тюркскими, хотя не исключены и аланские корни (Golden, 1980. P. 151–153). Ал-Йа‘куби при рассказе о расположении жилищ тюрков среди улиц Самарры отмечал, что именно среди них были участки хазар (ал-Йа‘куби, 1892. С. 262). Ибн Хордадбех и ал-Бируни упоминали, что глава хазар, как и владыки тюрков и тибетцев, имел титул хакан (Ибн Хордадбех, 1889. С. 16; 1986. С. 60; ал-Бируни, 1957. С. 111). В книгу Ибн Русте вставлена записка византийского пленника Харуна ибн Йахъи со сведениями о европейских странах, и в этой записке было отмечено, что византийским императорам служила 10-тысячная тюрко-хазарская гвардия (Ибн Русте, 1892. С. 124). У Ибн Русте отмечено также, что вера хазар схожа с верованиями тюрков, а Гардизи, повторяя этот сюжет, прибавил, что сходство имеется с верованиями тюрков-огузов (Там же. С. 139; Гардизи, 1973. С. 36, 57). У Мутаххара ал-Макдиси есть информация, что личную стражу византийского императора составляли тюрки и хазары (ал-Макдиси, 1919. С. 67). При описании восточноевропейских рек – реки хазар (Волги от нижнего до среднего течения) и впадающей в нее реки буртас (идентификация спорна) – ал-Мас‘уди отмечал, что на берегах этих рек живут тюрки, входившие в «общность государства хазар» (ал-Мас‘уди, 1863. С. 12).

 

По арабской генеалогии народов, восходящей к библейской, люди произошли от Адама, но разделились на расы после потопа, когда у Ноя (араб. Нух) родились сыновья – Сим (араб. Сам), Хам и Яфет (Йафис). Хаму принадлежала Африка и близлежащие земли, Симу – Аравийский п-ов, Ирак и Иран, Византия и т. д.; Яфету же достались территории севера и востока ойкумены, соседящие с владениями Сима. Ат-Табаpи называл среди потомков Яфета хазар и тюрков (ат-Табари, 1879. С. 216–218). Ал-Йа‘куби, обpащаясь к библейской pодословной, писал, что от одного из детей Яфета – Маша (библейского Мешеха) – произошли туpк и хазаp (ал-Йа‘куби, 1883, I. С. 13, 17; II. С 203); в другом же фрагменте он назвал предком хазар третьего потомка Йафиса – Тогаpму (Там же). Потомками Тогармы называл хазар и хазарский царь Иосиф (Коковцов, 1932. С. 32).

 

Ибн Кутайба (828–889) тоже причислял к ним турк и хазар (Ибн Кутайба, 1850. С. 14). Рассказывая о постройке Дербента персидским царем Ануширваном, Ибн ал-Факих отметил, между {28} прочим, что город Баланджар внутри земли хазар построил Баланджар, сын Яфета (Ибн ал-Факих, 1885. С. 293). Са‘ид ибн ал-Битрик (христианский писатель, звавшийся по-иному Евтихием Александрийским и живший в Х в.) среди «детей» Яфета называл турк, хазар и еще хазаран (Сейппель, 1896. С. 53). У ал-Мас‘уди отмечались жившие «под Козеpогом», т. е. на севеpе, потомки Яфета, среди которых были туpк и хазаp (ал-Мас‘уди, 1863. С. 66). Он повторял также сведения из книги ал-Йа‘куби о принадлежности стран и народов яфетидам, где хазар и турк названы рядом (ал-Мас‘уди, 1861. С. 78, 79). В анонимном произведении «Мухтасар ал-‘аджа’иб», чьи сведения относятся к Х в., хазар и турк относились тоже к потомкам Яфета (Мухтасар ал-‘аджа’иб, 1983. С. 196). Как «детей» Яфета упоминал, среди прочих, тюрков и хазар Мутаххар ибн Тахир ал-Макдиси (ал-Макдиси, 1919. С. 28). Ибн Хаукал отмечал, что хазары – «род из потомков Яфета» (Ибн Хаукал, 1938. С. 110). Ал-Бакри называл среди «детей» Яфета и турк, и хазар (ал-Бакри, 1878. С. 18). В труде Гардизи, со ссылкой на Ибн ал-Мукаффу (VIII в.), утвеpждается, что Яфету достались земли туpк и прочих народов; при этом сpеди ат-туpк Гаpдизи называл хазар (Гардизи, 1973. С. 25, 26, 41, 42). Анонимный пеpсидский истоpик, автор труда «Муджмал ат-таварих» (1126 г.), тоже считал тюpков и хазаp яфетидами (Новосельцев, 1990. С. 78). В энциклопедии египетского ученого ал-Калкашанди (1355–1418), отразившего в своем кратком рассказе о хазарах информацию ученых IXX вв., упомянуто, что округ третий, т. е. страна хазар, «восходит к Баланджару, сыну Яфета» (ал-Калкашанди, 1999. С. 72). {29}

 

Калинина Т.М., Флёров В.С., Петрухин В.Я. Хазария в кросскультурном пространстве: историческая география, крепостная архитектура, выбор веры. М., 2014. С. 26–29.

Ответить

Фотография paul paul 18.07 2016

Согласно Х.С. Нюбергу, в переводе со среднеперсидского языка слово hazār переводится как «тысяча»

Интересная версия

Ответить

Фотография Castle Castle 18.07 2016

Во-во, якобы самоназвание хазарейцев  - "хазара" как раз из персидского, вроде как у Хулагуидов служили.

А кому служили хазары?


Сообщение отредактировал Castle: 18.07.2016 - 18:48 PM
Ответить

Фотография Ventrell Ventrell 18.07 2016

До кучи, есть ещё регион в Пакистане - Хазара. https://en.wikipedia...azara,_Pakistan

Население там, судя по языкам, с хазарейцами не связано.

Ответить

Фотография Gurga Gurga 19.07 2016

Согласно Х.С. Нюбергу, в переводе со среднеперсидского языка слово hazār переводится как «тысяча» [Nyberg, 1931, p. 106].

hazār - «тысяча»

У персов была гвардия бессмертных, которая так и называлась "хазаре". В гвардию набирали не по национальному принципу, а по способностям воина.

Бахрам Чубин - узурпатор-шахиншах с остатками гвардии порядка 4тыс чел (с хазаре) после поражения от византийцев ушёл к тюркскому правителю. ~591г. То есть, тюрки знали, кто такие хазаре - профессиональные воины.

Ответить

Фотография paul paul 19.07 2016

 

Согласно Х.С. Нюбергу, в переводе со среднеперсидского языка слово hazār переводится как «тысяча» [Nyberg, 1931, p. 106].

hazār - «тысяча»

У персов была гвардия бессмертных, которая так и называлась "хазаре". В гвардию набирали не по национальному принципу, а по способностям воина.

Бахрам Чубин - узурпатор-шахиншах с остатками гвардии порядка 4тыс чел (с хазаре) после поражения от византийцев ушёл к тюркскому правителю. ~591г. То есть, тюрки знали, кто такие хазаре - профессиональные воины.

 

где читать?

Ответить

Фотография paul paul 19.07 2016

Хазары: миф и история / Редкол.: Е.Э. Носенко-Штейн (ред.-сост.), В.Я. Петрухин (ред.-сост.) и др. М. – Иерусалим, 2010. С. 42–65.

См. тут же

 

О.А. Мудрак (Москва).                  Ранние Хазары с точки зрения этимологии. (хазары с. 382)

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 19.07 2016

Бахрам Чубин - узурпатор-шахиншах с остатками гвардии порядка 4тыс чел (с хазаре) после поражения от византийцев ушёл к тюркскому правителю. ~591г.

?

Ответить

Фотография Стефан Стефан 19.07 2016

См. тут же

Я не понял, что Вы имеете в виду: ранее мне уже приходилось читать указанную статью (Хазары: миф и история / Редкол.: Е.Э. Носенко-Штейн (ред.-сост.), В.Я. Петрухин (ред.-сост.) и др. М. – Иерусалим, 2010. С. 374–389).

Ответить

Фотография paul paul 19.07 2016

 

См. тут же

Я не понял, что Вы имеете в виду: ранее мне уже приходилось читать указанную статью (Хазары: миф и история / Редкол.: Е.Э. Носенко-Штейн (ред.-сост.), В.Я. Петрухин (ред.-сост.) и др. М. – Иерусалим, 2010. С. 374–389).

 

Q'azar

Этимологии данного этнонима посвящено много рассуждений. Он производится и от персидского hazar 'тысяча', что не проходит фонетически и является "народной этимологией", и от тюрк, фиктивного *qaz- 'бродить, гулять' (- есть такой стандартно-тюрк. глагол 'копать' и *gez- 'гулять', которые никак не сводимы, есть *qac- 'убегать'), в этом случае игнорируется факт первого упоминания этнонима задолго до появления гуннов в Восточной Европе. Кроме того, привлекается также и этноним "казак".

О.А. Мудрак (Москва). Ранние Хазары с точки зрения этимологии.// Хазары: миф и история / Редкол.: Е.Э. Носенко-Штейн (ред.-сост.), В.Я. Петрухин (ред.-сост.) и др. М. – Иерусалим, 2010. (хазары с. 382)

в этом же сборнике 

 

Аликберов А.К. Ранние хазары (до 652/653 г.), тюрки и Хазарский каганат

Ответить

Фотография Ventrell Ventrell 20.07 2016

 

О.А. Мудрак (Москва).

Мудрака хорошо бы проверять работами других лингвистов.

А то Мудрак залез в палеоазиатские языки с очень спорными точками зрениями на них.

Например, развалил общепринятую эскимосско-алеутскую семью.

Хотя может, как раз таки в тюркских он хороший специалист? Но надо бы проверять, мало ли что спорного...

Ответить

Фотография paul paul 20.07 2016

О.А. Мудрак считает, что "hazar 'тысяча', что не проходит фонетически и является "народной этимологией", и от тюрк, фиктивного *qaz'бродить, гулять..."

Но есть более позднее курень от курить

Исторически «курень» представлял собою и место обитания, и оборонное сооружение

У запорожцев курень или деревня каждая по 100 домов[3]Курень (малороссийское наречие — шалашпалатка) в Запорожской сечи административное деление: несколько селений казаков составляли курень с куренным атаманом во главе

Вики

Курень аналогичен рустаку и представляет военную единицу, как и хазар

Ответить

Фотография paul paul 20.07 2016

Считается, что ближе всего к хазарскому языку - чувашский.

В современном чувашском:

тысяча (-чи; твор. п. -чей и -чью) 
сущ. жен. пин
Скворцов М.И., Скворцова А.В.  Русско-чувашский словарь. - Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2002
pin xazar.jpg
Егоров ВГ Этимологический словарь чувашского языка
 

Судя по этим словарям, слово "хазар", как числительное, хазары не использовали.

 

Есть

http://istorya.ru/fo...&attach_id=5367

 

тогда хаз-ар -- привилегированный мужчина, воин, итого гвардеец  


Сообщение отредактировал paul: 20.07.2016 - 21:55 PM
Ответить