Сразу же после заключения Брестского мира британцы предложили Совету народных комиссаров высадить свои войска в Мурманске под предлогом защиты его от возможного нападения германских солдат или их союзников-финнов. На это было получено согласие – при условии невмешательства во внутренние дела – и 6 марта 1918 года первые 170 морских пехотинцев сошли на берег. Вскоре к ним присоединились и французы.
Если Мурманск был занят интервентами с одобрения советской власти, то Архангельск им пришлось занимать с боем. 1 августа 1918 года союзная эскадра из 17 кораблей подошла к городу под огнем советских артиллеристов, которые обстреливали корабли из береговых орудий с острова Мудьюг. Но перевес в силах был на стороне Антанты, и 2 августа английские, французские и американские части вступили в спешно покинутый советскими войсками Архангельск.
Затем под эгидой союзников было создано Временное правительство Северной области под руководством социалиста Николая Чайковского. Была создана и армия Северной области, которая вела бои с красноармейскими частями вплоть до 1920 года – до своего разгрома.
После поражения Германии в Первой мировой войне по тайному соглашению с союзниками немецкие войска должны были оставаться в России до замены их частями Антанты. Но бывшие кайзеровские солдаты были настолько заражены революционными настроениями, что их пришлось отправить домой досрочно. Этим тут же воспользовались соединения РККА и Украинской советской армии, занявшие почти всю Украину.
В итоге, когда в ноябре 1918 года войска Великобритании, Франции, Италии и Греции начали высаживаться на юге России, они сменили германские части только в некоторых населенных пунктах, таких как Одесса и Севастополь. Последний стал главной базой союзного флота, которому немцы передали часть кораблей российского Черноморского флота.
В советской историографии долгое время господствовала версия, согласно которой Антанта организовала три похода против РСФСР –
Колчака, Деникина и Врангеля с белополяками. При этом утверждалось, что белогвардейские армии «держались на иностранных штыках».
На самом же деле в Лондоне, Париже и Вашингтоне не строили столь далеко идущих планов. На фоне Первой мировой войны главными противниками Антанты оставались немцы, а большевики, пришедшие к власти в России, рассматривались как очередные временщики, которые вскоре исчезнут с исторической арены. Поэтому интервенция была скорее средством устрашения руководства РСФСР, чтобы заставить его увязывать свою политику с интересами союзников, чем реальной борьбой с Советской Россией.
К весне 1919 года войска Антанты оккупировали южную часть Украины, дислоцировав на захваченных территориях 60 тысяч солдат и офицеров, среди которых были также румынские, сербские и польские части.
Интервенты без необходимости не вступали в бои с местными подразделениями Директории Украинской народной республики, образовавшейся после падения прогерманского режима гетмана Скоропадского. Те тоже старались не задевать иностранцев, направляя основные усилия против частей Красной армии, которая вместе с махновцами громила националистов, очищая от них Украину.
Солдаты и матросы Антанты, среди которых было множество выходцев из Африки и Центральной Азии, безучастно, не вмешиваясь, наблюдали за происходящим. Но постепенно в их рядах росло недовольство тем, что их сделали заложниками чужой, непонятной им войны вдали от родины. Эти настроения подогревались большевистской пропагандой и антивоенными забастовками в странах Антанты.
Войска морально разлагались, дисциплина падала и, опасаясь бунтов, командование союзников весной 1919 года эвакуировало свои части с юга России, а осенью последние иностранные солдаты покинули российский Север.
При этом, как и Германия, Антанта уделяла повышенное внимание Прибалтике, где военно-морские силы Великобритании активно сдерживали советское наступление. В 1918-1919 годах англичане высаживали свои десанты в Латвии и Эстонии в поддержку местных сил. Британские торпедные катера неоднократно атаковали главную базу Балтийского флота – Кронштадт, потопив крейсер «Олег», торпедировав линкор «Андрей Первозванный» и плавучую базу подводных лодок «Память Азова».
Кроме того, на английских минах подорвались эсминцы «Гавриил», «Свобода» и «Константин». В результате англичане установили полное господство в западной части Финского залива, и советские корабли до конца гражданской войны не ходили дальше острова Гогланд (в 180 километрах от Петрограда). Британские потери составили крейсеры «Верулам» и «Кассандра», эсминец «Виктория», потопленный подлодкой «Пантера», три торпедных катера, субмарина Л-55 и несколько других кораблей.
Боевые действия завершились в декабре 1919 года – после заключения мира между РСФСР и Эстонией.
В целом же с Советской Россией союзники предпочитали воевать не напрямую, а поддерживая антибольшевистские формирования. Одним из них стал 40-тысячный Чехословацкий легион, состоявший из бывших военнопленных.
Официально Лондон, Париж и Вашингтон симпатизировали антибольшевистским силам, в частности, армиям генерала Деникина и адмирала Колчака (последний объявил себя Верховным правителем России). Но реальная союзническая помощь была мизерной. Дело в том, что главный лозунг Белого движения о «Единой и неделимой России» кардинально расходился с интересами союзников. Им вовсе не требовалась сильная единая Россия, им нужно было, чтобы гражданская война продолжала ее ослаблять, чтобы страна надолго перестала играть какую-либо роль на международной арене.Поддержка Великобритании была чуть более существенной – в основном, благодаря военному министру Соединенного королевства Уинстону Черчиллю, который настаивал, что «большевизм надо задушить в колыбели».
Но после провала деникинского наступления на Москву осенью 1919 года победила точка зрения премьер-министра Ллойд Джорджа, что нужно предоставить русских их собственной судьбе.
НОТА ЧИЧЕРИНА ПРЕЗИДЕНТУ ВИЛЬСОНУ 24 ОКТЯБРЯ 1918 ГОДА
«Однако, господин президент, так как мы отнюдь не желаем воевать с Америкой даже тогда, когда ваше правительство в ней еще не сменено Советом Народных Комиссаров, и вашего места еще не занял Евгений Дэбс, которого вы теперь держите в тюрьме; так как мы отнюдь не желаем воевать с Англией даже тогда, когда кабинета господина Ллойд-Джорджа еще не заменил Совет Народных Комиссаров с Маклином во главе; так как мы отнюдь не желаем воевать с Францией даже тогда, когда капиталистическое правительство Клемансо еще не заменено в ней рабочим правительством Мергейма, точно также, как мы заключали мир с империалистическим правительством Германии, с императором Вильгельмом во главе, к которому вы, господин президент, относитесь не лучше, чем мы, рабоче-крестьянское и революционное правительство, относимся к вам,— то мы предлагаем вам, в конце концов, господин президент, рассмотреть совместно с вашими союзниками нижеследующие вопросы и дать нам на них точные, вполне деловые ответы: намерены ли правительства в Америке, Англии и Франции перестать требовать крови русского народа и жизни русских граждан, если русский народ согласится уплатить им за это и откупиться от них так, как человек, подвергшийся внезапному нападению, откупается от того, кто на него напал?
А в таком случае какой именно дани требуют от русского народа правительства Америки, Англии и Франции? Требуют ли они концессий, передачи им на определенных условиях железных дорог, рудников, золотых приисков ,и т. д., или территориальных уступок какой-либо части Сибири или Кавказа или же Мурманского ¡побережья? Мы ожидаем от вас, господин президент, что вы определенно заявите, какие именно требования пред’являете вы и ваши союзники, а также имеет ли союз между вашим правительством и правительствами других держав согласия характер такого объединения, которое можно было бы сравнить с акционерным обществом для получения дивиденда с России,
Нас, в частности, интересовало бы узнать, чего требуют ¡ваши французские союзники по вопросу о тех миллиардах рублей, которыми парижские банкиры ссужали угнетателя России, врага собственного народа, преступное царское правительство, причем, как вы, господин президент, так и ваши французские союзники не могут не знать, что истощенный войной и еще не успевший использовать благодеяния Народной Советской власти и поднять свое хозяйство русский ¡народ не в состоянии будет уплачивать банкирам Франции полностью ¡дань за истраченные во зло народу царским правительством миллиарды даже в том случае, если бы вам и вашим союзникам удалось всю территорию России поработить и залить кровью, чего не допустит наша геройская революционная Красная Армия. Выставляют ли ваши французские союзники требование уплаты им части этой дани в рассрочку, и, в таком случае, какой именно, и предвидят ли они, что их претензии поведут к предъявлению таких же претензий со стороны других кредиторов свергнутого русским народом позорного царского правительства? Мы не можем допустить и мысли о том, чтобы у вашего правительства и у .ваших союзников не было уже на это готового ответа в то время, когда ваши и их войска пытаются продвигаться вперед ,по нашей территории с очевидной целью захвата и порабощения нашего государства...» (полный текст ноты см.:. Сборник документов по международной политике и международному праву. № 9: Советско-американские отношения. 1919 – 1933. М.: Издание НКИД, 1934. С. 28-33).
еще не успевший использовать благодеяния Народной Советской власти и поднять свое хозяйство русский народ не в состоянии будет уплачивать банкирам Франции полностью дань за истраченные во зло народу царским правительством миллиарды.
За сто лет русский народ сполна насладился благодеяниями советской и других властей, но так и не смог выплатить французским рантье деньги, легкомысленно вложенные ими в царские облигации.
Французский депутат негодует (видно не читал ноту Чичерина)
"Через сто с лишним лет внуки и правнуки разоренных держателей облигаций продолжают требовать возврата вложенных денег. Несмотря на договор от 27 мая 1997 года, по которому правительство Российской Федерации согласилось выплатить 400 миллионов долларов, держатели облигаций остаются потерпевшими".
Адрес тоже радует своей непосредственностью - господину президенту САСШ товарищу Вудро Вильсону. Видимо молодая советская республика не то что долги не может выплатить, а даже не в состоянии определиться кем ей приходится Вильсон - господином или товарищем. Как говорится - первый блин комом.
еще не успевший использовать благодеяния Народной Советской власти и поднять свое хозяйство русский народ не в состоянии будет уплачивать банкирам Франции полностью дань за истраченные во зло народу царским правительством миллиарды.
За сто лет русский народ сполна насладился благодеяниями советской и других властей, но так и не смог выплатить французским рантье деньги, легкомысленно вложенные ими в царские облигации.
Французский депутат негодует (видно не читал ноту Чичерина)
"Через сто с лишним лет внуки и правнуки разоренных держателей облигаций продолжают требовать возврата вложенных денег. Несмотря на договор от 27 мая 1997 года, по которому правительство Российской Федерации согласилось выплатить 400 миллионов долларов, держатели облигаций остаются потерпевшими".
Адрес тоже радует своей непосредственностью - господину президенту САСШ товарищу Вудро Вильсону. Видимо молодая советская республика не то что долги не может выплатить, а даже не в состоянии определиться кем ей приходится Вильсон - господином или товарищем. Как говорится - первый блин комом.
"...совокупный долг иностранных государств Российской империи достигает астрономической суммы – 100 млрд долларов, и это ещё не предел: последний подсчёт осуществлялся 10 лет назад...
В 1914–1916 годах Россия собиралась закупить в Англии и Америке крупные партии оружия. Иностранные подрядчики выдвинули условие – 100-процентная предоплата золотом. Но когда Россия расплатилась, стало известно, что у Великобритании нет возможности выполнить поставку оружия в срок: на складах имелось порядка 10% заказа, ещё 20% оружейники обязались изготовить к концу 1916 года и отправить в Архангельск. Но грянула Февральская революция, затем Октябрьская, и о полученной предоплате в Лондоне как-то быстро забыли. Американцы вообще не отправили в Россию ничего: поставки должны были начаться лишь в феврале 1917 года, но из-за политической неразберихи в Санкт-Петербурге так и не начались. А деньги между тем были получены. Порядка 200 млн золотых рублей осело в Лондоне и столько же – за океаном.
Японский долг – самый большой: в банки Страны восходящего солнца попали из России в 1918–1919 годах 523 млн рублей золотой русской монетой, 90 млн рублей слитками золота и 28 млн рублей иностранными монетами. Одним из получателей колчаковского золотого запаса стал японский Иокогамский валютный банк, позже переименованный в банк «Ёкохама сёкин гинко». Позднее это золото было отправлено в хранилища государственного Банка Японии – «Нихон гинко». Другим хранителем золота Колчака стал банк «Тёсэн гинко». Эта часть также была перекачана в Банк Японии." Источник: https://versia.ru/po...0-mlrd-dollarov
Так что не только мы должны, но и нам. Кто больше - вопрос спорный.
В 1918-1919 годах англичане высаживали свои десанты в Латвии и Эстонии в поддержку местных сил.
В предпоследний раз англичане приходили в здешние воды с враждебными намерениями за шестьдесят три года до 1918-го, во время Крымской войны. Тогда им не удалось прорваться к Кронштадту и Петербургу, но на сей раз они намеревались это сделать. Более того, британцы обсуждали возможность передачи Кронштадта после его захвата новорожденной Эстонской Республике. Правда, против этого сначала возражал генерал Юденич, но недостаточно твердо. Представитель его ставки контр-адмирал Владимир Константинович Пилкин свидетельствует, что англичане пригрозили Юденичу вовсе вывести свою эскадру с Балтики – и тогда тот дал согласие на оккупацию Кронштадта эстонцами...
Пилкин негодовал: «Я понимаю, что можно, что даже следует согласиться, чтобы эстонцы взяли Кронштадт силой, т. к. мы не в состоянии этого сделать, но позволить бывшему лавочнику, адмиралу Питки (имеется в виду Йохан Питка, командовавший эстонскими ВМС – В.В.) занять Кронштадт, уже сдавшийся и, может быть, даже сдавшийся именно войскам Юденича, бессмыслица. Помимо срама увидать в Кронштадте и на наших кораблях эстонские флаги, можно не сомневаться, что "бобарики" (насмешливое наименование эстонцев – ВВ), да и англичане с ними вместе, уведут наши суда, потопят часть из них, разграбят часть имущества, вывезут продовольствие и материалы, расстреляют не того, кого следует, и т. п».
В мае 1919-го британцы активно обстреливали позиции Красной Армии, помогали высаживать десанты в её тылу в Лужской губе и в Копорском заливе. 13 июня началось антибольшевистское восстание гарнизонов приморских фортов «Красная горка» и «Серая лошадь», защищавших подступы к Петрограду – причём мятежники рассчитывали на помощь англичан.
В течение четырех дней бунт удалось подавить – при непосредственной помощи кораблей Балтийского флота, обрушивших на бунтовщиков тысячи снарядов. Британцы не успели оказать восставшим никакой помощи, однако уже вскоре они сумели отомстить за эту неудачу.
К тому времени английский флот перебросил к Кронштадту два быстроходных торпедных катера СМБ-4 и СМБ-7, лучшие по тем временам. Базу для них англичане устроили в Терийоки (ныне Зеленогорск) – финские власти смотрели на это сквозь пальцы. В ночь с 17 на 18 июня командовавший катерами командор Огастин Эгар сумел прокрасться к Кронштадту и метким торпедным попаданием пустил ко дну советский крейсер «Олег», незадолго до того участвовавший в обстреле «Красной горки» и «Серой лошади». После этого успеха воодушевленное британское командование отправило в распоряжение Эгара ещё семь катеров. Одновременно встал вопрос о более плотном использовании аэропланов. Авиация, прошедшая активную «обкатку» на фронтах Первой мировой войны, уже перестала считаться новым родом войск, и британцы применили её и против Советской республики.
Первый налёт на Кронштадт английская авиация совершила 1 августа. Несколько бомб взорвались на месте, где в тот момент проходил митинг – двенадцать человек погибли, одиннадцать получили ранения. В последующую неделю английские самолёты ещё несколько раз бомбили город и порт. Говорят, одно время по появлению британских аэропланов можно было сверять часы. Они зависали над городом в одно и то же время, но сбрасывали бомбы всякий раз по новым целям. Работа англичан сначала облегчалась ощутимым недостатком в тогдашнем Кронштадте средств ПВО. Однако, кронштадтцев выручало то, что английские аэропланы S.184 (производства фирмы Short) конструктивно не были приспособлены к несению большого бомбового груза. Они могли взять на борт не более 236 кг – это были бомбы небольшого калибра. Применение таких боеприпасов не могло нанести Кронштадту существенного ущерба.
Советское командование заподозрило, что удары наносятся с аэродрома в Финляндии – и морской летчик Людвиг Гекса получил задание разыскать эту взлетную площадку. 16 августа Гекса поднялся на своем «Ньюпоре» и взял курс на север.
Вскоре он уже был над Финляндией. «У развилки жел.дор. линий рядом с Пухтала горой внимание привлекла серо-зелёная площадь неопределённой конфигурации, окаймлённая частично лесом. Рассматривал её, внезапно по ней протянулись длинные хвосты пыли, поднимаемые от взлёта одним за другим двух самолётов. Этим взлётом вражеский аэродром полностью был найден. Решив точно определить по карте его месторасположение, сделал полный круг над местом взлёта самолётов и с левого борта ясно увидел две больших палатки самолётные, с каждой стороны которых стояли под деревьями по два отдельных самолёта», – рапортовал позже Гекса. Вскоре он заметил два приближающихся к нему британских самолета. Поскольку запас горючего на аэроплане Гексы иссякал, он взял кратчайший курс на Кронштадт, идя впереди и выше английских самолетов – хотя и понимал, что может попасть под «дружественный огонь» своих.
Пилот рассказывал: «Форты, Кронштадт и корабли встретили сильным огнём зениток, который всё усиливался. Весь огонь был сначала сосредоточен на головной ведущий самолёт. Среди разрывов, довольно близких к самолёту, выполнил горизонтальную и вертикальную змейку, ясно замечая ошибки стрельбы зенитных орудий, количество которых было увеличено в связи с налётами английских самолётов. Благодаря ошибкам стрельбы, разрывы снарядов стали интенсивными впереди преследующих вражеских самолётов, и видно нервы противника не выдержали, так как оба самолёта повернули на обратный курс». Гекса сумел благополучно приземлиться и передал начальству добытые им данные. Вскоре после этого два советских гидросамолета подвергли обнаруженный Гексой аэродром бомбометанию. Но атаки на Кронштадт не прекратились.
В ночь 18 августа произошло совместное нападение на порт британской авиации и семи торпедных катеров типа CMB (Coastal Motor Boat) – знаменитая «кронштадтская побудка». Символично, что одним из английских катеров командовал 23-летний лейтенант Лоренс Элжертон Нейпир – потомок вице-адмирала Чарльза Нейпира, в 1854 году руководившего английской эскадрой, присланной для захвата Кронштадта, но так и не сумевшей к нему прорваться. При этой атаке на Кронштадт авиация сыграла второстепенную роль. «18 августа в 3 ч 45 мин над Кронштадтом появились неприятельские аппараты, бросавшие бомбы. Брошенные аппаратами бомбы упали: 1) на правую стенку Петровского дока у Южных ворот между рельсами и стенкой дока – сделала воронку, 2) на Деловой двор у деревянного склада – выбита дверь и пробита стенка, 3) в Средней гавани у линейного корабля "Андрей Первозванный" в воду, 4) в Средней гавани у тральщика "Кама" в воду, 5) на Купеческую улицу, 6) у дежурного миноносца на малом рейде в воду», – доносил начальник штаба Кронштадтской морской базы А.С. Клевцов.
Куда больше бед причинили катера. Позже командир стоявшего в гавани линкора «Андрей Первозванный» Лев Галлер сообщал начальству: «Доношу, что 18 августа около 3 1/2 утра на вахтенном мостике был услышан шум пропеллера, после чего была сыграна аэропланная тревога и включены установленные огни. После того, как лин. корабль "Петропавловск" и мачта отрепетовали, огни были выключены и более не включались, так как было замечено, что с аэропланов открывали из пулемета огонь по ярким огням. Стрелять по аэропланам было невозможно, так как их удавалось обнаруживать изредка и то только на мгновение. Около 4 ч 25 мин в гавани промелькнули силуэты одного или двух катеров, двигавшихся с большой быстротой. Прежде чем успели принять какие-либо меры, почти одновременно был замечен все увеличивающийся крен "Памяти Азова", и раздался сильный взрыв в носовой части корабля, от чего содрогнулся весь корпус корабля. Очевидно, с катера была выпущена мина. попавшая в носовую часть корабля, приблизительно около 9 шпангоута, и давшая подводную пробоину…»
В результате налета серьёзные повреждения получили «Андрей Первозванный» и стоявший в гавани транспорт, а плавбаза подводных лодок «Память Азова» (бывший крейсер) в результате попадания двух торпед легла на борт и затонула.
Потери могли быть куда большими, если бы англичанам удалось потопить стоявший в дозоре эскадренный миноносец «Гавриил». Однако эсминец уклонился от торпед и открыл ответный огонь. Британцы потеряли три катера, у них погибли четверо офицеров и трое матросов, девять человек попали в плен. Вахтенный журнал «Гавриил» за 18 августа гласит: В «3 ч. 47 м. налет аэропланов, о котором можно судить по падению бомб, шуму моторов и пулеметной стрельбе с аппаратов по миноносцу. Аэропланная тревога. Огня не открывали, не видя цели. Скрыли все огни. Минут через 15 после этого заметили слева по носу, но направлению на Ораниенбаум, последовательно два быстро идущих неприятельских моторных катера. Пробив боевую тревогу, открыли огонь и выстрелом из орудия № 2 утопили один из катеров вблизи нижнего створного знака Морского канала... Вслед за этим из-за Военного угла вышли и направились к Лесным воротам еще 3 катера, которые, входя в ворота, открыли пулеметный огонь по стенке и судам у нее. Выйдя из гавани, катера пошли вдоль нашего правого борта. Открыли по ним огонь из орудий и пулемета и утопили один катер у самых Лесных ворот, а второй на правом траверзе, в расстоянии около 1 кабельтова. В то же время два катера слева от нас, идя к Военному углу, обстреляли нас из пулеметов. Пулями пробиты борт и вентиляторы. Один из катеров показался опять из-за Военного угла, но, будучи обстрелян, скрылся за Военным углом. Прогревали машину и разводили пары в котле № 3. Послали шестерку спасать утопающих с потопленных катеров. Шлюпка вернулась с тремя английскими моряками, одним офицером и двумя матросами. Послали шестерку вторично спасать людей, находящихся в воде…»
После этого боя действия англичан заметно активизировались. С 20 по 28 августа английские аэропланы производили систематические налёты на Кронштадт, причём в день совершалось по три-четыре бомбардировки города. В ответ на эти бомбардировки 28 августа авиация красных сбросила шесть бомб на Терийоки. Очередная атака произошла 4 сентября. В тот день англичане потеряли взорвавшийся на русских минах эсминец «Верулам» и в отместку атаковали с воздуха советские корабли, вернувшиеся в Кронштадт с операции траления фарватера у маяка Шепелёвский. На тральщики и эсминец «Свобода» свалили дюжину бомб – в целом, безуспешно. Но при этом некоторые члены экипажей пострадали от осколков – в том числе командир «Свободы», получивший тяжелое ранение.
Со следующего дня налёты английской авиации на Кронштадт стали ещё более массированными. Так, 15 сентября состоялся налёт 5 самолётов на гавань; в Петровском доке от попадания бомбы получил серьёзные повреждения пароход. 17 сентября с трёх самолётов было сброшено несколько бомб, которые вызвали пожар в портовом лесном складе. Один из английских летательных аппаратов был сбит, а летчик пленён. 3 октября англичане сумели направить бомбу в стоявший в гавани броненосец «Заря Свободы» (бывший «Император Александр II»). Однако этот корабль, спущенный на воду ещё в 1887 году, уже не представлял практически никакой боевой ценности.
Судьба Кронштадта и Петербурга решилась в следующем месяце. 14 октября эстонцы и англичане безуспешно пытались захватить форт «Красную горку».
Днем позже эстонские ВМС произвели ещё одну удачную высадку десанта в районе Керново. К тому времени части белогвардейской Северо-Западной армии приблизились к Петрограду на минимальное расстояние, для их сдерживания велся артиллерийский огонь с советского дредноута «Севастополь».
День 21 октября принес советскому Балтфлоту большую трагедию. Героический «Гавриил», шедший с другими эсминцами «Константин», «Свобода» и «Азард» в Копорский залив для постановки минного заграждения, сам попал на минное поле. В результате серии взрывов уцелел один лишь «Азард». Остальные три корабля, получив сильные повреждения, пошли ко дну. На этих эсминцах погибло 485 моряков. «Все перебежчики с "Красной Горки" безжалостно расстреливаются, и это, конечно, там известно. Расстреляны и 6 человек, поднятых с воды после взрыва миноносцев. А между тем этот разбойник Питка имел и наглость, и лицемерие от имени этих 6 матросов приглашать "Красную Горку" и Кронштадт сдаться свободной Эстонской Республике», – возмущался Пилкин.
27 октября в Копорский залив прибыл английский монитор «Эребус», вооружённый двумя мощными 381-мм орудиями. Его использовали для обстрела советских фортов «Краснофлотский» (бывшая «Красная горка») и «Передовой» (бывшая «Серая лошадь»). Артиллерийские дуэли этих фортов с английскими кораблями продолжались до 4 ноября – к тому времени Красная Армия успела перейти в контрнаступление и отбросить Юденича.
Вскоре после этого активные боевые действия в Финском заливе прекратились. Дело шло к окончанию Гражданской войны, стало ясно, что Советская власть укрепилась и военным путем её не сбросить.
В декабре 1919-го англичане вернули большую часть своего флота в метрополию, а Красный флот приступил к тралению фарватеров Кронштадта. Формально же советско-английская война на Балтике завершилась в апреле 1920-го, когда Лондон принял решение прекратить военные действия королевского флота в балтийских водах.
Чтобы стать посредником, иногда нужно влезть в драку. Но если уж оказался среди дерущихся, то не жалуйся на удары со всех сторон в благодарность за посредничество. Премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж на неудобства не жаловался, тем более, что, вмешавшись в Гражданскую войну в России, он действовал исключительно на одной стороне - стороне противников Советской власти.
Он мог бы ценой определенных жертв добиться победы в этой войне, но его сограждане, пережившие мировую бойню, не хотели вовлечения в новый конфликт. Исходя из этих интересов, премьер Ллойд-Джордж на заседании "Совета десяти" 16 января 1919 года высказался против расширения интервенции. Он сказал: "Для уничтожения большевизма силой нужна армия в миллион человек. Кто из западных союзников готов на это?... Во всяком случае, не Англия. Союзные войска в Сибири и на севере России отнюдь не склонны продолжать кампанию и решили вернуться домой. Что касается добровольцев, то вряд ли найдется и тысяча человек, которые согласились бы отправиться в Россию добровольно".
Д.Ллойд-Джордж предпочитал роль спонсора многочисленных белогвардейских армий, которые постепенно переводились под командование британского ставленника - А.В.Колчака. А чтобы никто не мог обвинить британского премьера в пристрастности, было решено пригласить представителей всех враждующих между собой партий России в Париж и "принудить их к миру". В изложении У.Черчилля Д.Ллойд-Джордж предложил собрать русских политиков, "подобно тому как Римская империя приглашала военачальников плативших ей дань государств для того, чтобы они давали отчет в своих действиях".
Идея казалась особенно привлекательной, так как позволяла остановить наступление Красной Армии на запад.
Одновременно было заключено соглашение с А.В.Колчаком, которое гласило: "В интересах обеспечения единства действий на всём фронте русское верховное командование будет согласовывать свою оперативную тактику с общими директивами, сообщёнными генералом Жаненом, представителем междусоюзнического верховного командования."
В вопросе о мирной конференции по России предложение Д.Ллойд-Джорджа сразу же было поддержано президентом США В.Вильсоном и с некоторыми оговорками - представителями Италии и Японии.
Резко возражал против участия большевиков в переговорах премьер-министр Франции Ж.Клемансо. Обсуждение этого вопроса лидеры Антанты продолжили 20-21 января. В это время президент В.Вильсон получил отчет сотрудника посольства США в Швеции Буклера о беседе с М.М.Литвиновым. Заключение американского дипломата гласило: "Военная интервенция и оккупация России, даже если они в конечном итоге будут успешными, потребуют неопределённо большого времени...Несмотря на осторожную манеру говорить, применявшуюся Литвиновым, я полностью убедился в том, что мы можем заключить соглашение, обеспечивающее иностранные интересы и иностранные долги, если мы не очень урежем русскую территорию. Если Сибирь и угольные и нефтяные месторождения будут потеряны Россией, то условия относительно долгов будут пропорционально ухудшены."
В.Вильсон предложил провести встречу русских представителей не в Париже, а где-нибудь в Салониках. И хотя Клемансо такая постановка вопроса тоже не совсем устраивала, но он согласился на участие большевиков где угодно, лишь бы не в Париже. В свою очередь лорд Бальфур предположил, что русские делегации от разных правительств будут иметь равные права, поэтому, большевики окажутся в невыгодном положении и в случае участия и в случае отсутствия. В конечном счете, было решено провести мирную конференцию на Принцевых островах в Мраморном море. У.Черчилль образно описал свое представление о возможных переговорах на примере одного из островов поблизости от Стамбула, куда турки свозили бродячих собак, которым "было предоставлено пожирать друг друга и в конце концов подохнуть с голода".
Объявить о конференции лидеры Антанты поручили президенту США В.Вильсону, который 22 января 1919 года обнародовал воззвание ко всем воюющим в России группировкам с приглашением прислать своих представителей на Принцевы острова для совещания по вопросу о восстановлении мира в России.
В обращении говорилось, что страны Антанты "приглашают все организованные группы, которые ныне осуществляют и пытаются осуществлять политическую власть или военный контроль где-либо в Сибири или в пределах Европейской России, какими они были до только что законченной ныне войны (кроме Финляндии), послать представителей, не более чем по три представителя от каждой группы, на Принцевы острова в Мраморном море, где они будут встречены представителями объединившихся держав при том, однако, условии, что на это время будет перемирие между приглашенными сторонами и что все вооруженные силы, куда-либо посланные или направленные против любого народа или территории, находящихся вне границ Европейской России, какими они были до войны, или против Финляндии или против иного народа или территории, право которых на автономное существование предусмотрено в 14 пунктах, на которых основаны настоящие переговоры, - будут тем временем отозваны и наступательные военные действия прекращены."
Особенно изящно были упомянуты "все вооруженные силы, куда-либо посланные или направленные против любого народа или территории, находящихся вне границ Европейской России", имея в виду прежде всего РККА.
Совнарком РСФСР узнал об этом мероприятии только из радиосообщения и тут же запросил подтверждение. Но гордые миротворцы ничего не подтверждали и не опровергали.Тогда, не имея официального подтверждения, 4 февраля 1919 года Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД) РСФСР ответил согласием на приглашение В.Вильсона, изложив свои взгляды на возможное урегулирование:
"Принимая во внимание, что враги, против которых ему приходится бороться, черпают свои силы сопротивления исключительно из той помощи, которую им оказывают державы Согласия, и что поэтому последние являются единственным действительным противником Русского Советского Правительства, последнее обращается именно к державам Согласия с изложением тех пунктов, по которым такие уступки оно считало бы возможными с целью прекращения всякого конфликта с этими державами. Ввиду особенного значения, придаваемого не только в печати, но и в многочисленных заявлениях представителей правительств Согласия вопросу о русских займах, Советское правительство прежде всего заявляет о своей готовности сделать уступку по этому вопросу требованиям держав Согласия. Оно не отказывается от признания своих финансовых обязательств по отношению к своим кредиторам, принадлежащим к державам Согласия, причем точное определение того, каким образом этот пункт будет проведен в жизнь, будет заключаться в специальных договорах, выработка которых будет являться задачей предлагаемых переговоров."
При этом упоминая о возможных концессиях, НКИД уточнял меры, "чтобы экономический и социальный строй Советской России не был затронут внутренними распорядками этих концессий".А чтобы державы Антанты не заблуждались о положении РСФСР, следовало разъяснение, что "размер уступок, на которые пойдет Русское Советское Правительство, будет зависеть от его военного положения по отношению к державам Согласия, причем в настоящее время это положение улучшается с каждым днем. На Украине местные советские войска завоевали Харьков, Екатеринослав, Полтаву, Кременчуг, Чернигов, Овруч, а также многочисленные менее важные города. Белоруссия, Литва, Латвия почти целиком перешли в руки советских войск этих Республик, вместе с большими городами: Минском, Вильной, Ригой, Двинской, Митавой, Виндавой и другими."
Лучшей гарантией успеха на мирной конференции В.И.Ленин считал овладение в течение месяца Ростовом, Челябинском и Омском.Таким образом, советское согласие было получено, и руководству Антанты оставалось расcчитывать, что несговорчивость Колчака, Деникина и Миллера позволит сорвать ненужную конференцию.
Уже 2 февраля правительство адмирала А.В.Колчака в лице П.В.Вологодского заявило, что готово договариваться с любыми "национальными частями Русского государства", но не с большевиками, как с "врагами цивилизации". Омское правительство предложило, вместо мирных переговоров, организовать "проведение первого Суда Наций над большевизмом".В Одессе и Ростове обращение В.Вильсона вызвало большой ажиотаж, так как там восприняли конференцию на Принцевых островах, как собрание различных антисоветских партий.
Эти ожидания были опровергнуты только 26 февраля, когда В.А.Маклаков сообщил, что в переговорах будут участвовать и большевики, после чего деникинцы окончательно отказались от вильсоновской инициативы. Правительство Северной области, во многом зависевшее от стран Антанты, отказалось от переговоров с большевиками "по нравственным причинам".
Проводившееся в Париже Русское политическое совещание, созванное для организации борьбы против Советской власти, свой отказ оформило в виде программного документа, в котором говорилось:
"Желая раньше всего положить конец кровавой тирании большевиков, русские политические группы... будут благодарны Конференции мира за помощь, которую она готова оказать ...в деле национального возрождения... Однако же ни в коем случае не может быть и речи об обмене мнений по этому вопросу с участием большевиков...". После всех заявлений выяснилось, что участвовать в мирной конференции на Принцевых островах согласились только РСФСР и Эстония. Однако руководство Антанты не собиралось тратить деньги на русско-эстонскую встречу.
"В 1891, 1892 годах в Беринговом море промышляло более ста американских шхун. Только за 1891 год потеря русской казны от незаконного убоя морских зверей иностранцами составила свыше 100 тыс. рублей золотом В 1893, 1894 годах хищническая добыча пушных зверей в русских водах продолжалась в еще больших размерах. Весной 1893 года на промысел к тихоокеанскому побережью России из североамериканских портов вышла флотилия американских и английских шхун, в том числе три парохода. Пароходы имели пушки и многочисленную вооруженную команду. И так из года в год американские браконьеры отправлялись за добычей к российским берегам, не взирая ни на какие запреты. Их нелегальный бизнес был настолько прибылен, что в 1893 году в течение двух летних месяцев только флотилия американца Мак-Лина, преспокойно оперируя у русских берегов, защищаемых малочисленным караулом и двумя тихоходами, имела возможность заработать около миллиона рублей.
Бороться с вооруженными браконьерами было небезопасно, да и не под силу двум российским суднам. Так, хищническая добыча пушных зверей, приносившая огромную прибыль, к концу XIX столетия нанесла огромный непоправимый урон русскому промыслу. Лежбища были разорены настолько, что требовалось не менее 10 лет запрета пушного промысла для восстановления популяции котиков.
Помимо разорения пушных и рыбных промыслов американские дельцы наживались на меновой торговле с местным населением. Они выменивали ценные меха черно-бурых и красных лисиц, соболей, бобров, куниц, голубых и белых песцов на виски, ром, порох, дробь, ружья и всякие безделушки. Торговля с чукчами в конце XIX века всецело велась американцами. Эта торговля наносила огромный вред коренному населению, способствуя его развращению и систематическому спаиванию.
В конце XIX века американские торговцы стали вывозить в Америку и оленьи шкуры, и живых оленей (на Аляску), нанося урон чукотскому оленеводству.б В аналогичном положении находилась и Камчатка. Также американские предприниматели обратили свое внимание на лесные богатства Восточной Сибири. Они варварски уничтожали ценные породы деревьев: дуб, кедр, корабельную сосну и др., грузили на свои пароходы и вывозили в Америку. Другие искали серебро и золото, залежи каменного угля. Так, из Николаевска в Америку была налажена поставка серебряной руды.
Таким образом, незаконный промысел и контрабандная торговля, принявшие достаточно большой размах в конце XIX века наносили огромный ущерб как России в целом, так и местному населению, в частности, и оказали пагубное влияние на состояние промыслов в русских водах и на побережье Тихого океана. Самодержавная Россия не смогла защитить свои владения от контрабандистов и браконьеров. Два тихоходных сторожевых судна не имели возможности остановить десятки и сотни американских судов."
Не имеет значения для англо-саксонской цивилизации по отношению к соседу, кто там правит - любая страна рассматривается с точки зрения возможности отжать, ограбить, нажиться на горе. 1917 год эту возможность предоставил - попытались - не вышло. И свои проблемы внутренние и власть новая в России - карты легли не в пользу интервентов.
Ситуация для большевиков весной 1919 года была столь сложной, что Владимир Ильич Ленин пошел на переговоры с высокопоставленным представителем Государственного Департамента США Уильямя Буллита, который прибыл в Москву с так называемой «Миссией Буллита». Она также называлась «Миссией Воланда», потому что Уильям Буллит, который с момента установления дипломатических отношений между Советской Россией и США в 1933 году и до 1936 года, был первым послом Соединенных Штатов в Москве.
Именно он въехал в резиденцию Спасо-хаус, где до сих пор находится американский посол (тот самый, который должен покинуть нас, по версии доктора военных наук господина Сивкова, непосредственно перед началом ядерной войны). И он дружил с Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, поэтому, согласно одной из литературоведческих теорий, он-то и был главным прототипом Воланда в романе «Мастер и Маргарит». Я, впрочем, считаю...у меня немножко другая теория. Но у нас не филологическая программа, не литературоведческая, поэтому отклоняться не будем.
Буллит привез в Москву определенные требования, которые Владимир Ильич Ленин был готов вместе с руководством Наркоминдела (Наркомата иностранных дел) товарищами Чичериным и Литвиновым если не сразу принять, то по крайней мере более чем серьезно обсуждать. Эти требования, в частности, предполагали закрепление политического контроля... Вот сейчас я прочитаю эти требования целиком. Потому что я их не смог сразу найти, поэтому думал уже давать их в изложении.
Во-первых, это назывался проект мирного предложения Союзных и Объединившихся стран.
1. Все фактически существующие на территории Российской империи правительства сохраняют свою власть на местах (то есть большевики там, где большевики; Колчак там, Колчак; Деникин там, где Деникин; независимая Украина там, где независимая Украина).
2. Экономическая блокада России отменяется, возобновляются торговые сношения между Советской Россией и иностранными государствами.
3. Советскому правительству предоставляется право беспрепятственного транзита на всех железных дорогах России и пользования всеми портами бывшей Российской империи – это очень важно. То есть в том числе и подконтрольным белым и уже новым независимым государствам.
4. Гражданам союзных республик России предоставляется право свободного въезда в союзные страны (которое сегодняшние россияне не имеют), такое же право имеют граждане союзных стран в отношении России; возобновляется обмен официальными представителями между советскими республиками России и иностранными государствами.
5. Амнистия всем политзаключенным с обеих сторон; всем военнопленным предоставляется возможность возвращения на родину.
6. Все правительства, фактически существующие на территории Российской империи, признают свою ответственность за финансовые обязательства бывшей Российской империи по отношению к иностранным державам и гражданам этих держав.
И особо важный пункт был таков: «Немедленно по подписании настоящего соглашения все войска союзных и объединившихся правительств и других нерусских правительств должны быть удалены из России, и должно быть прекращено оказание военной помощи антисоветским правительствам, образованным на территории бывшей Российской империи».
Время действия – март 1919-го. Получив предварительное согласие Ленина и ведущих российских дипломатов, Уильям Буллит возвращается к разговору с руководителями Великобритании и США, в частности, с президентом Вудро Вильсоном. И вдруг неожиданно все застывает. А почему? Потому что руководство стран Антанты перестает верить в какой бы то ни было успех большевиков: кажется, что Колчак и Деникин все-таки их сметут. Поэтому «Миссия Буллита» не была реализована.
Тем не менее известно, что в РККА были сформированы целые отряды из китайских, латвийских и других добровольцев, которые охотно шли умирать за Ленина со товарищи потому, что им неплохо платили царским золотом. Они не были идейными коммунистами, а об их зверствах на территории страны, истерзанной Гражданской войной, ходили легенды.
«Деятельность латышских частей в революционный период всем известна, нет такой вспышки контрреволюции или мятежного выступления, в подавлении которых не принимали бы участия латышские стрелки, действующие всегда с полной решительностью, хладнокровием и быстротой» (И.И. Вацетис).
С 27 по 29 марта (9 — 11 апреля) 1917 года в Риге прошел съезд, на котором был учрежден Исколастрел - Исполнительный комитет объединённого совета латышских стрелковых полков. К маю 1917 г. в Исколастреле окончательно возобладала большевистская позиция, после чего латышские стрелки превратились в один из главных оплотов большевистской агитации в рядах русской армии. После сдачи Риги латышские стрелки отступили под Петроград. Политическим комиссаром латышских стрелковых полков был избран член РСДРП (б) и уроженец Латвии Семен Нахимсон, служивший младшим врачом санитарного вагона в звании «зауряд- врач». 26 октября 1917 года военно-революционный комитет 12-й армии взял власть в прифронтовой полосе, где дислоцировались латышские стрелковые части, в свои руки. 22 ноября 6-й Туккумский полк был переброшен в Петроград для защиты большевистской власти. Сводная рота латышских стрелков начала службу по охране Совнаркома в Смольном. Именно латышские стрелки обеспечивали охрану переезда советских органов из Петрограда в Москву.
13 апреля 1918 года была сформирована Латышская стрелковая советская дивизия. Командиром дивизии был назначен 44-летний Иоаким Иоакимович Вацетис – сын латышского батрака, сумевший еще в Российской империи сделать впечатляющую для человека такого происхождения военную карьеру. Начав службу в 1891 году добровольцем в Рижском учебном унтер-офицерском батальоне, в 1897 г. Вацетис окончил Виленское пехотное юнкерское училище, а в 1909 г. отучился в Академии Генерального штаба. Иоаким Вацетис командовал ротой, учебной командой, а в 1912 г. в звании подполковника стал командиром батальона 102-го пехотного Вятского полка. С началом Первой мировой войны Вацетис участвовал в боях на территории Польши, получил тяжелое ранение, а после лечения осенью 1915 года был назначен командиром 5-го Земгальского стрелкового полка в звании полковника. Незадолго до революционных событий в Ставку Верховного главнокомандующего были направлены документы на присвоение полковнику Иоакиму Вацетису звания генерал-майора, однако последовавшие политические пертурбации уже не позволили командиру Земгальского стрелкового полка получить генеральские погоны. Генеральскую должность Вацетис занял уже в Красной армии, став командиром Латышской стрелковой советской дивизии.
9-й Латышский стрелковый полк был создан для несения комендантской службы по охране Кремля, привлекаясь и к операциям чекистов по борьбе с контрреволюционным подпольем и преступниками. Латышские стрелки под командованием Вацетиса сыграли ключевую роль в подавлении левоэсеровского мятежа, участвовали в боевых действиях против белогвардейцев в самых разных регионах России.
Эффективность латышских стрелков и их безоговорочная преданность советской власти способствовали дальнейшему укреплению доверия и симпатии к ним со стороны большевистского руководства. Иоакима Вацетиса в июле 1918 г. повысили до командующего Восточным фронтом РККА. Латышские стрелки воевали с Каппелем, Деникиным, Врангелем. К марту 1920 г. в состав Латышской стрелковой советской дивизии входили 9 латышских стрелковых полков общей численностью в 17 тысяч бойцов и командиров.
28 ноября 1920 года было принято решение о расформировании Краснознаменной Латышской стрелковой советской дивизии. Большая часть служивших в ней латышских стрелков, численностью около 12 тысяч человек, вернулась в независимую к тому времени от советской власти Латвию. Однако, основная часть командного состава дивизии осталась в Советской России, где очень многие латышские стрелки сделали серьезные карьеры на военной службе и в органах государственной безопасности.
Иоаким Вацетис дослужился до командарма 2-го ранга, хотя, как бывший царский полковник, был вскоре направлен на преподавательскую работу. Одним из самых известных командиров времен Гражданской войны был бывший старший унтер-офицер 1-го Латышского стрелкового полка Ян Фабрициус (на фото), командовавший затем 17-м и 4-м стрелковыми корпусами РККА, а затем служивший помощником командующего Кавказской Краснознамённой армией (ККА). Бывший прапорщик 4-го Видземского латышского стрелкового полка Эдуард Берзин (Берзиньш) с 1921 г. работал в системе ОГПУ, затем руководил «Дальстроем». Комдив Ян Алкснис возглавлял кафедру в Академии Генерального штаба РККА. Служивший в 7-м Латышском стрелковом полку Густав Бокис дослужился в РККА до звания комдива и должности начальника Автобронетанкового управления РККА.
Конец эпохи «латышских стрелков» произошел одновременно с масштабной чисткой советских властных структур от «ленинской гвардии». Уже к началу 1930-х гг. выходцев из латышских стрелковых полков стали постепенно задвигать на второстепенные позиции в армии и государственном аппарате. Подавляющее большинство видных латышских стрелков были репрессированы в 1937-1939 годах. Сталин не собирался учитывать их революционные заслуги – наступали новые времена, в которых «ленинские преторианцы» были уже не нужны. Кому-то, конечно, и повезло, как, например, Яну Калнберзину, который с 1940 по 1959 гг. был первым секретарем ЦК Компартии Латвийской ССР, а дожил до 1986 года, скончавшись уже в очень преклонном (92 года) возрасте.
Следует отметить, что другая часть латышских стрелков, не оставшаяся в Советской России и вернувшаяся в независимую Латвию, впоследствии также сделала военную или политическую карьеру уже в буржуазной Латвии. Например, Андрейс Аузанс, вернувшийся в 1923 г. в Латвию, в звании генерала продолжал службу начальником военно-топографического отдела латвийской армии, а в 1944 г. перебрался в Германию, откуда в 1948 г. переехал в Великобританию, где и скончался в 1953 году. Генерал Мисиньш вернулся в Латвию и с 1919 г. занимал должность начальника генерального штаба латвийской армии, а затем главного военного инспектора. Бывший депутат Госдумы Российской империи Янис Голдманис, которому и принадлежала инициатива создания латышских стрелковых формирований, вернулся в Латвию в 1918 году и дважды, в 1920-1921 и в 1925-1926 гг., возглавлял военное министерство Латвийской республики. Некоторые латышские стрелки, вернувшиеся в Латвию, в годы Второй мировой войны воевали против Советского Союза в составе латышских коллаборационистских формирований Третьего Рейха.
Декрет ВЦИК[1] об объединении советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом. 1.6.1919 г.
Советские Социалистические республики, созданные трудящимися массами на территории России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии, неоднократно и во всеуслышание заявляли о своей готовности вступить в мирные переговоры с целью прекратить навязанную им войну. Охваченные безумной надеждой покорить себе весь мир, стремящиеся к ничем не ограниченной эксплуатации богатств этих стран, сплотившиеся против мирового движения трудящихся силы международного империализма прошли мимо мирных предложений трудящихся масс России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии и напрягают ныне все свои усилия к подавлению Советской власти всюду, где она создана массовым революционным движением рабочих и крестьян. Мобилизовав против Советской власти все силы монархической и капиталистической контрреволюций, мировой капитал стремится общим наступлением на всех фронтах задушить власть рабочих и крестьян. Отпор этой попытке вновь ввергнуть в рабство десятки миллионов русских, украинских, латышских, литовских, белорусских и крымских рабочих и крестьян требует от них теснейшего объединения боевых сил, централизации и руководства в тяжелой борьбе на жизнь и на смерть. Военный союз всех упомянутых Советских Социалистических республик должен быть первым ответом на наступление общих врагов. Поэтому, стоя вполне на почве признания независимости, свободы и самоопределения трудящихся масс Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии и Крыма, и исходя как из резолюции Украинского Центрального Исполнительного комитета, принятой на заседании 18 мая 1918 г., так и предложения советских правительств Латвии, Литвы и Белоруссии, Всероссийский Центральный Исполнительный комитет советов признает необходимым провести тесное объединение 1) военной организации и военного командования, 2) советов народного хозяйства, 3) железнодорожного управления и хозяйства, 4) финансов и 5) комиссариатов труда Советских Социалистических республик России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии и Крыма с тем, чтобы руководство указанными отраслями народной жизни было сосредоточено в руках единых коллегий.
Объединение должно быть проведено путем соглашения с Центральными Исполнительными комитетами и Советами Народных Комиссаров указанных советских республик.
Для осуществления указанных шагов Всероссийский Центральный Исполнительный комитет избирает комиссию, которой поручает немедленно вступить в переговоры с представителями соответствующих Центральных Исполнительных комитетов и совместно с ними выработать конкретные нормы объединения, а впредь до момента выработки окончательного объединения немедленно создать формы деятельности.
Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета
М. КАЛИНИН
Секретарь
Л. СЕРЕБРЯКОВ
[1] Этот декрет был принят по предложениям союзных республик и был одобрен их властями, т.е. фактически был договором советских республик.
Иоакима Вацетиса в июле 1918 г. повысили до командующего Восточным фронтом РККА.
В сентябре 1918 – июне 1919 г. И. Вацетис занимал должность главнокомандующего всех вооружённых сил Республики (РСФСР), а в июне – июле 1919 г. являлся главнокомандующим вооружёнными силами нескольких советских республик (России, Украины, Латвии, Литвы и Белоруссии, Крыма).
Это частности, не определявшие суть сословного, крепостнического/посткрепоснического государства, со слабой буржуазией, где высокое происхождение много значило и которое мало делало для развития образования и культуры народа, для развития современной индустрии, гедонизм и обломовщина в этих кругах преобладали. В начале XX века, набор внутренних противоречий был просто вопиющим и в борьбе с ведущими индустриальными державами Российская империя шансов не имела, не выдержав даже столкновения с Японией.
***************************
Согласен, но белые не вели войну за то, чтобы оставаться шляхтой по отношению к хлопам, как Вы писали выше.
"Демократизм" белых в основе мы наблюдали до революции. Все эти люди были сторонниками известного типа консервативных идей. При них максимум что нашей стране светило,это преващение в полноценную сырьевую колонию западных стран, с гедонистической верхушкой, занятой скупкой недвижимости и др. за рубежом и эксплуатацией крестьянства. Достаточно посмотреть, что делали "белые генералы" в Китае или Испании, как протекали революции типа Мексиканской. Да, что там. Как только формируется правящий слой гедонистов-космополитов, особенно в сегменте периферии/полупериферии, так сразу страна все более колонию развитых индустриальных держав превращается, если перефразировать известное выражение: " нет ума создать и развивать собственную конкурентную индустрию, будете кормить чужую" Максимум при белых была бы диктатура типа франкистской в Испании, либо вообще зоны влияния разных генералов, как в Китае. Индустриальному развитию нашей страны, как основе прогресса, это в любом случае ничего хорошего не сулило. Большевики, по сути, были вариантом наших пуритан или кальвинистов, создавших и республику и ее индустриальную основу. Не вина первых идеалистов в том, что гедонистическая номенклатура 70-90-х, не смогла на место старой поставить новую промышленную мощь.
*********************************
А сейчас при лучшей за всю историю власти разве Россия не сырьевая колония и проч. по тексту? Значит белые были прогрессивны)
Конечно белые не могли победить в силу своей неорганизованности, но Вы подняли интересный вопрос - что было бы лучше для России - большевизм или "нормальная" военная диктатура вроде Франко, Хорти или Антонеску? И не выродилась ли бы военная диктатура в фашизм?
Согласен, но белые не вели войну за то, чтобы оставаться шляхтой по отношению к хлопам, как Вы писали выше.
А вы что же восприняли эти слова буквально? Суть была такова:
"Крестьяне были не пассивными получателями земли, а активными за нее борцами, и начали ее брать не в октябре 1917 г., а раньше, примерно с лета. В этом, собственно, и состояло крестьянское восстание, на гребне которого произошел Октябрьский переворот."
"Поражение красных в Гражданской войне автоматически означало подавление аграрной революции жесточайшими методами, что демонстрирует политика правительств Колчака и Деникина на занятых территориях. Почти сразу после прихода белых там начинались массовые крестьянские восстания и опять увеличивалась популярность красных, а крестьянские силы – т.н. «зеленые» (например, махновцы) – вступали в союз с большевиками: лишь бы только изгнать белых как можно быстрее. Эти факты совершенно необходимо учитывать при анализе крестьянской политики большевиков в 1918 – 1921 гг. (См. об этом: Какурин Н. Стратегический очерк Гражданской войны // Военная история Гражданской войны 1918 – 1920 годов в России. – М., 2004; Какурин Н.Е., Вацетис И.И. Гражданская война 1918 – 1921 гг. – СПб., 2002; Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917 - 1923. - М., 1990 (Главы «Военный коммунизм» и «От военного коммунизма к НЭПу»)"
"Во время Гражданской войне крестьяне подчинялись продразверстке под страхом «белой» реставрации и потери земли."
По: Кара-Мурза С.Г. 1917. Две революции – два проекта 2017
"Дать точную характеристику политических убеждений участников Добровольческой армии я не берусь. Абсолютно все группировались по своим имущественным [19] интересам. Получилась мешанина кадетствующих и октябриствующих верхов и меньшевистско-эсерствующих низов. Кадровое офицерство было воспитано в монархическом духе, политикой не интересовалось, в ней ничего не смыслило и даже в большинстве не было знакомо с программами отдельных партий. «Боже, царя храни» все же провозглашали только отдельные тупицы, а масса Добровольческой армии надеялась на «учредилку», избранную по «четыреххвостке», так что, по-видимому, эсеровский элемент преобладал. Я, конечно, говорю не про настоящую партийность, а про приблизительную общность политических взглядов."
разве Россия не сырьевая колония и проч. по тексту?
Еще нет, статус полупериферии мы сохраняем благодаря сохраненному советскому ВПК. Если не бороться за сохранение и совершенствование производства, то можем дойти до уровня периферии с ее вечной недоразвитостью, на этом пути тоже сделано не мало. Какая тенденция победит, увидим.
"Во время Гражданской войне крестьяне подчинялись продразверстке под страхом «белой» реставрации и потери земли."
Это верно, крестьяне мирились с продразверсткой и реквизициями красных, лишь бы сохранить право на передел земли. Нужно отметить, что для всех слоев общества был ненавистен царский режим. Были согласны на что угодно, только не на реставрацию царизма. А белые не понимали этого, и украшали себя царскими атрибутами - золотыми погонами, орденами, аксельбантами. В этом проявилась политическая неграмотность белогвардейцев.
разве Россия не сырьевая колония и проч. по тексту?
Еще нет, статус полупериферии мы сохраняем благодаря сохраненному советскому ВПК. Если не бороться за сохранение и совершенствование производства, то можем дойти до уровня периферии с ее вечной недоразвитостью, на этом пути тоже сделано не мало. Какая тенденция победит, увидим.
Правящий класс развращен и коррумпирован, но лишь частично, современная элита по крайней мере имеет уверенность в себе и инстинкт самосохранения, этим она выгодно отличается от царской элиты, которая не смогла спасти страну от анархии.
Кстати есть интересный исторический анекдот. Франко любил общаться с белоэмигрантами, и однажды спросил у них - почему белые в России проиграли? Ему ответили, что у красных было огромное численное преимущество, контроль над территорией, они прибегали к обману и демагогии. Франко ответил - дело не в этом, главная причина в том, что у белых не было порядка в тылу.
Смысл в том, что белые не занимались социальными и экономическими проблемами, ничем не помогали гражданскому населению на свой территории.
