Интересно, что в "Описи высочайших указов" Есть Чекин Лука Ф. и стоят номера указов 9689, 9690.
Решила я поискать эти указы в "Полном собрании законов Российской империи". По данным номерам ничего подходящего не оказалось, по дате август 1747 г, тоже никаких упоминаний Луке Чекине. Скачала весь том и настроила распознавание текста. Сделала поиск по частям слов "чекин", "поручик", "капитан", "Разумовск", "глух" и прочее. Нашлись поручики, капитаны, глухие, Разумовский но без чекиных.
При этом другие персоналии из описи указов вполне себе находятся с совпадающим содержанием, а вот нумерация сильно отличается, что очень странно. Сборник указов был напечатан 1830 г, а опись составлена 1878!?. Например, в описи под номером 9725 есть поручик Ланской,в сборнике под #9468 - указ о вынесении наказания.
Разобралась, Баранов составил опись указов, в том числе и тех, которые не вошли в "Полное Собрание Законов", многих именных указов там просто нет. В доступном виде они представлены только в виде краткого описания.
Составитель биографического словаря Половцев приобрел материалы описи после смерти Баранова и использовал их как материал для статей. Bероятно, он знал об уволенном за глухотою поручике/капитане не больше нас.
Это конечно странно выглядит - нанимать для слежки за опасным политическим заключенным глухого пристава. Возможно, Чекин вылечился от глухоты.
На многие вопросы можно было бы ответить имея в распоряжении офицерский формулярный список Луки Чекина. Такие списки велись с 1720 г., а поскольку Чекин служил в пехотном Ингерманландском полку, входившим в состав петербургского гарнизона, то вероятно на него формуляр составлялся.
Российский государственный военно-исторический архив принимает запросы для проведения поиска военнослужащих.
Да, с таким разбросом отчеств запрос надо делать как минимум на троих). Странно, что пожалованный в 1747 г. в капитаны поручик в 64 г. снова становится поручиком.
Сообщение отредактировал Alexandra: 04.07.2021 - 00:40 AM
Да, с таким разбросом отчеств запрос надо делать как минимум на троих). Странно, что пожалованный в 1747 г. в капитаны поручик в 64 г. снова становится поручиком.
Это вы хорошо подметили, в момент убийства Иоанна Антоновича (6 июля 1764 г.) Власьев был капитаном, а Чекин поручиком, что подтверждается манифестом императрицы.
Во избежание того, чтобы из личных видов, какой злоухищренный не покусился смущать сего несчастного принца, или спокойствие общественное, мы повелели приставить к нему надежный караул, и определить к нему двух честных и верных гарнизонных офицеров: капитана Власьева и поручика Чекина, кои, за долговременную воинскую службу, награждения заслуживали и, истощив здоровье и имущество свое на службе — места спокойного.
Возможно это опечатка и Чекин был уволен за глухотою и пожалован в капитаны в 1764 г., а не в 1747 г.
Но тогда не сходится даты - Мирович был казнен 15 сентября, расписка Власина и Чекина о получении денежной премии датирована 13 октября, значит их не могли уволить в отставку 31 августа, когда суд над Мировичем еще не был закончен.
Если Чекин стал капитаном в 1747 г., то каким образом он был понижен в чине до поручика? Тут явно какая-то путаница, связанная или с тем, что было два разных Чекина, либо были неправильно оформлены документы.
Возможно это опечатка и Чекин был уволен за глухотою и пожалован в капитаны в 1764 г., а не в 1747 г.
Насчет даты - это точно не опечатка. Опись указов составлена Барановым в хронологическом порядке и номера указов по Л. Фёдоровичу Чекину соответствуют 1747 году, информация о пожаловании в капитаны вряд ли могла оказаться в указе 47-го года, это был бы отдельный указ с другим номером. Я практически уверенна, что это другой Чекин.
От армии полковника и шлиссельбургского коменданта, Ивана Бередникова, всепокорнейший репорт.
Сего числа, по-полуночи во втором часу, находящийся в Шлиссельбургской крепости у безъимянного колодника, капитан Власьев, для отправления вашему высокопревосходительству всепокорнейшего репорта, в квартире у меня был, который, приняв, я до вашего высокопревосходительства отправил с сержантом санктпетербургского гарнизона, Яковом Иштиряковым; но стоящий в оной крепости в недельном карауле, Смоленского пехотного полка подпоручик Василий Яковлев сын Мирович, оного Иштирякова в крепостных воротах одержал и весь ведения его караул во фрунт учредил и приказал того фрунта всем военнослужащим заряжать ружья с пулями; и как я услышал стук и заряжение (sic) ружей во фрунте, вышел из квартиры своей и спросил, для чего так без приказу во фрунт военнослужащие становятся и ружья заряжают? Но как он, Мирович, услышал мое от него спрашиванье, прибег ко мне, вооруженною рукою ударил меня прикладом ружья своего в голову и пробил до кости черепа. При чем всем фрунтовым солдатам закричал: «это злодей, государя Иоанна Антоновича содержит в крепости здешней под караулом! Возьмите его, мы должны умереть за государя!». Почему и те фрунтовые солдаты закричали: «мы должны умереть!». И прихватя меня, при примкнутых штыках и обнаженных тесаках, за фрунт отвели, угрожая мне: «вот посиди, командир наш велел». И так [297] в аресте находился я до пятого часа утра, в котором не токмо имел приятеля, но как злодей, сверх обыкновенного их солдатского азарта, держан был приставленными ко мне солдатами за все мое платье. И пока я содержался в их руках, упоминаемый подпоручик Мирович двоекратно покушался, забрав из фрунта и с часов солдат, идти с заряженными ружьями против караула гарнизонной команды, которая находилась в ведомстве решенного господина капитана Власьева и поручика Чекина, где многими патронами с пули стрелял; напротив того то-ж и ему ответствовало, и не усилясь, он, Мирович, с командою своею стрелянием из ружей, взяв из квартиры моей городовые ключи, отпер большие ворота и ввез внутрь крепости с бастиона с своею командою и случившимися гарнизонными в крепости на карауле артиллерийскими капралом и канонирами — одну шести-фунтовую пушку, которая и привезена была к казарме, где содержится безъимянный колодник. А что уже при том происходило, за взятьем меня в арест, видеть я не мог, но напоследок упоминаемый подпоручик привел с собою в аресте пред фрунт капитана Власьева, и мертвое тело безъимянного колодника принесено командою его, где, по установлении фрунта, со всеми солдатами, окроме тех, которые при мне находились, целовался, сказывая им, что это он один погрешил, и барабанщику велел бить зорю утреннюю и потом полный поход; при чем я, осмелясь, вскричал караульным того полку унтер-офицеру и капралам, чтоб они, не допуская его, Мировича, до меня, дабы он в азарте, имевшеюся при нем шпагою, не заколол, — арестовали. Которые, послушав меня, тою-же самою минутою с него, подпоручика, силою и шпагу сняли, и содержится он в оной крепости под крепким караулом команды гарнизонной. Напоследок принужден я был просить Смоленского пехотного полку господина полковника Римского-Корсакова, чтобы ко мне в необходимой мне надобности был: который тотчас и с секунд-маиором приехал и мне вспомоществовал и приказал того полку военнослужащим, которые в крепости отчасти караул содержат, были во всем мне послушны. При аресте-ж вышеписанного (под)поручика Мировича, найдены мною у него манифесты, присяга и повеления и живые писания (картинки?) руки его, которые, тако-ж и отправленные, как выше значит, по-полуночи во втором часу репорты при сем вашему высокопревосходительству всепокорнейше приношу. Полковник Иван Бередников. Июля 5-го дня. 1764 года. []
Мне удалось выяснить информацию по поводу Луки Артамоновича Чекина, который был помещиком в Ершниках и Новосёке-Пеньковской и предположительно мог быть охранником Иоанна Антоновича, так как совпадает имя и примерный временной промежуток. Я написала сообщение автору книги "Чекины. Материалы к родословным." А. А. Покровскому. В электронном виде книги пока нет, в бумажном она мне не доступна. Автор любезно ответил на мои вопросы. Лука Артамонович был капитаном, а тот Лука поручиком, к тому же Л. Артамонович умер до известных событий. Исповедные росписи, в которых его жена Аксинья (Кcения) Алексеевна указана вдовой в 1763 г это подтверждают.
Пристава Ивана VI звали Лукой Матвеевичем, он из рязанского рода, часть которого переселилась в Москву и записалась в купечество. Л.М. Чекин остался сиротой и был определен в Ингерманландский полк по прошению у Анны Иоановны. Вероятно больше подробностей можно узнать из книги.
В историческом романе Петра Котельникова "Казненные поколения", тоже указывается имя Лука Матвеевич.
Начинали нести охрану важнейшего заключенного России Иоанна VI сержант Ингерманландского пехотного полка Лука Матвеевич Чекин и прапорщик того же полка Данила Петрович Власьев.
Это конечно странно выглядит - нанимать для слежки за опасным политическим заключенным глухого пристава. Возможно, Чекин вылечился от глухоты.
так наоборот же.
Тот ему будет рассказывать что он первородный царь, а чекин ничего не услышит, и просто по мордасам даст чтоб не выступал.
В инструкции Панина сказано -
И сие увещание повседневно обще обоим вам и по-одиночкам каждому ему натолковывать, и какие его на то будут отзывы, ко мне всегда репортовать, прописывая точные его слова.
То есть Власьев и Чекин должны были увещевать узника постричься в монахи и составлять отчеты о его ответах. Чекин был уволен в отставку из-за глухоты в 1747 г., а приставлен к Иоанну Антоновичу в 1756 г. За это время он теоретически мог и выздороветь.
