Непонимание природы процессов, предшествующих началу письменных традиций, приводит исследователей к выводам, имеющим мало общего с реальностью.
Прежде всего, это представление о неких «изобретателях» письменности, в качестве которых выступают либо отдельные гениальные личности, либо целые народы. Если с первым ещё можно согласиться (в некоторых случаях так оно и было), то участие «народа» в подобном процессе – физически не возможно. Мы же не телепаты. Другое дело трансформация письменности в более удобную для большинства грамотных людей форму. Это общая практика эволюции конкретной формы письма. Сначала люди по своей прихоти уродуют первоисточник, а потом ученые мужи фиксируют эти изменения или их часть в качестве нового стандарта.
Но всё вышесказанное – будни уже существующей письменной практики, а нас, в первую очередь, интересует, как и когда оно начиналось.
Тут однозначно я могу сказать только одно – точно не в 4 тысячелетии до нашей эры, а гораздо раньше.
Чтобы моя мысль стала понятна, посмотрите вот на этот коллаж (рис. 1).
Рис. 1. Гёбекли-Тепе, 10-8 тысячелетие до н.э.
Личность в правом верхнем углу, ну, никак не тянет на охотника или рыболова, а каменные барельефы на творчество лесных жителей, которые, в то время, и поселений, как таковых, не имели – вполне себе обходились временными стоянками.
Разумеется, это открытие стало шоком для ученых мужей, которые до сих пор мыcлят строго в рамках «мезолита» и «неолита». Всем ясно, что надо признавать чудовищную неравномерность развития человеческой цивилизации и пересматривать фундаментальные представления о механизмах этих процессов. Но как на это решиться, если ещё вчера всё было просто и ясно? Ну, по крайней мере, привычно и удобно.
То же самое стереотипное мышление нам демонстрируют при анализе побудительных мотивов к распространению мегалитической культуры. Создаётся впечатление, что племена одно за другим сходили с ума и бросали дела насущные, чтобы строить обсерватории для наблюдения за небесными светилами. Оно и понятно. Сломанный сук на дубе ну, никак не устраивал в качестве метки летнего солнцестояния и солнце перестало заходить именно по краю вон того оврага. Нет! Мы оставим охоту и рыбалку, обеспечивающие наше выживание (не важно, что еле успеваем справиться с этой задачей), начнём всем миром таскать неподъёмные каменные глыбы и будет нам счастье.
Ясно, что бред. Но кого когда это смущало в науке? Зато этот бред всё объясняет.
Давайте всё-таки попробуем обойтись без бреда.
Для этого нам придётся с гипотезой о том, что в 10 тысячелетии до нашей эры в мире существовала развитая религиозная организация, паразитирующая на диком населении Европы, а, возможно, эту дикость и поддерживающая.
Посещение комического корабля или даже полёт на нём в космос, для современного первоклашки меньший шок, чем для лесных жителей 10 тысячелетия до нашей эры экскурсия в храм вроде Гёбекли-Тепе. Им демонстрировали чудо, которое можно потрогать, и оно никуда не девается.
Из таких дикарей можно верёвки вить и суп варить. А если кого-то вылечить или подкинуть идею, полезную в хозяйстве, то и вообще зомбировать до стадии робота.
А те священники, кто это делал, вполне могли сойти за богов.
Не очень понятно для чего это было нужно самим священникам.
Может изымалась и куда-то отправлялась часть продуктов, которые и так пропадали из-за неравномерности поступления охотничьей добычи? Может нужны были рабы и такой центр был самое то? Кому жаль соседей и конкурентов.
Эти рабы могли строить местные храмы или использоваться в другом месте. А могли быть приставлены для опытов в земледелии (земледелие началось именно в этой местности и именно в это время).
Нечто подобное мы наблюдали в Африке. Колонизаторы далеко не всегда утруждали себя ловлей аборигенов. С этим замечательно справлялись местные правители, продавая за бусы и пустые консервные банки зазевавшихся соседей или пленных врагов.
Всё сказанное о высокоразвитой религии в 10-8 тысячелетий до нашей эры только гипотеза. Пока не будет найден хотя бы один учебный центр этой проторелигии, который никак не мог обходиться без библиотеки, мы ничего толком не узнаем.
А прятать концы в воду эти священники умели. Какой-то переворот в центре и старые храмы (округлой формы) засыпают многометровым слоем песка и поверх него строят новые (квадратные). А через какую-то тысячу лет засыпают и новодел. Ребята работали масштабно и всерьёз.
Но это не помогло им скрыть преемственность религиозного процесса. Через тысячелетия в гораздо более поздних религиях мы находим следы влияния религии, следы которой обнаружены в Гёбекли-Тепе (рис. 2).
Рис. 2. «Сумочки» и магические формулы в Гёбекли–Тепе и по всему миру.
Как видите копии знаков на барельефах Гёбекли–Тепе, через многие тысячелетия, использовались в качестве символов религиозных культов по всему миру.
Почему я с такой уверенностью говорю про религию и библиотеки? Да потому, что в храмах Гёбекли - Тепе напоказ выставлялся практически последний этап рунной практики с техникой резьбы по камню на уровне Древнего Египта (рис. 3).
Рис. 3. Руны Гёбекли – Тепе.
Сложно даже предположить, что напоказ не выставлялось. И это за пять тысяч лет до первых официально признанных письменностей.
Исходя из вышесказанного, совершенно не хочется удивляться скачкообразному возникновению Египетской цивилизации.
Одна лишь разница – рабочий инструмент касты жрецов нам известен. Это – иератическое письмо. И парадный вариант письменности – иероглифы, тоже.
Представление об упрощении иероглифов в иератику не имеет никаких материальных подтверждений.
Попытки продемонстрировать некую эволюцию иероглифов в знаки иератического письма скорее напоминает подлог.
Самые ранние из дошедших до нас знаков иератического письма очень просты и удивительно схожи с рунами Северной Европы (рис. 4).
Рис. 4. Пары знак иератического письма – руна.
На самом деле шел процесс не упрощения иероглифов в знаки иератического письма, а постепенное усложнение последних (рис. 5).