←  История древнего мира

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Скифский поход Дария

Фотография andy4675 andy4675 19.06 2014

Да, сетевики из профи никакие - вот типичный случай, бывший, наверное, не на одной конкретной площадке : приходит чел со своей вполне серьёзной статьёй, регится, заливает её текст и тут же подвергается резким хоровым нападкам "стариков" со всего форума - как новенький посмел написать более трёх строк, да ещё против гуру пойти! Оч-чнь неудобно потом было сетевой общественности, когда выяснилось, что он доктор и т.п. :blush2:

P.S. по неопытности участия автора в такого рода "разговорах" выглядел он весьма жалко...

Жжёте... Насколько известно мне, на ПРОФИЛЬНЫХ форумах академини сразу представляются администрации под своим истиным именем и со всем своим послужным списком. В обмен на публикацию неких новинок (сами понимаете, что именно они имеют к ним доступ ПЕРВЫМИ на пространствах РФ), они получают от администраторов некоторого уровня иммунитет. Могут безбоязненно похамывать (в стиле высокомерного всезнайки-сноба). А получив по носу на уровне знаний могут не бояться, что подвергнутся наказанию. Мне не обидно быть наказанным. Я люблю, когда меня наказывают на форумах: это признак слабости доводов. Но я констатирую виденное.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 19.06 2014

Античный историк. В данном случае явно в противовес т. н. "Отцу Лжи" (т. е. Геродоту, как его принято порой называть в западном антиковедении) Фукидид (1.22) так формулирует задачу написания своей Истории:

 

Что же касается событий этой войны, то я поставил себе задачу описывать их, получая сведения не путем расспросов первого встречного1 и не по личному усмотрению2, но изображать, с одной стороны, лишь те события, при которых мне самому довелось присутствовать, а с другой — разбирать сообщения других со всей возможной точностью. Основательная проверка сведений была делом нелегким, потому что свидетели отдельных событий давали разное освещение одним и тем же фактам в зависимости от их расположения к одной из воюющих сторон или силы памяти. Мое исследование при отсутствии в нем всего баснословного, быть может, покажется малопривлекательным. Но если кто захочет исследовать достоверность прошлых и возможность будущих событий (могущих когда-нибудь повториться по свойству человеческой природы в том же или сходном виде), то для меня будет достаточно, если он сочтет мои изыскания полезными. Мой труд создан как достояние навеки, а не для минутного успеха у слушателей.

 

http://www.e-reading...-_Istoriya.html

 

На мой взгляд, работа Фукидида - пик античной грекоязычной историографии. Пожалуй, только Полибий приблизился к уровню Фукидида (не столько достоверными данными, сколько интерпретацией и анализом скрытых причин происходящих событий).

 

Что же касается Геродота, то слова Фукидида получая сведения ... путем расспросов первого встречного1 и ... по личному усмотрению2... Мое исследование при отсутствии в нем всего баснословного, быть может, покажется малопривлекательным... Мой труд создан как достояние навеки, а не для минутного успеха у слушателей - явно по его душу... Сам Геродот постоянно констатировал, что он лишь повторяет услышанные рассказы, и сам не всегда этим рассказам верит. О баснословности Геродота пишут и иные - тот же Цицерон. Геродот НЕОДНОКРАТНО зачитывал наброски своей истории. Отсюда намёк Фукидида на сиюминутный успех такого рода "историков" у публики (то бишь у современников). Тогда как истинной целью историка должна была быть истина и её демонстрация, в глазах Фукидида. Кстати, о том, что Фукидид знал Геродота лично известно довольно достоверно (ср. лексикон Суида, статья Фукидид, сын Олора; также Марцеллин, Жизнеописание Фукидида 54). Читайте тут:

 

http://istorya.ru/fo...?showtopic=6145

Ответить

Фотография RedFox RedFox 19.06 2014

Марк, мне тоже минус поставил кто-то. Даже не знаю, на какой пост. Хотя я уверен что это РедФокс...

Чес-слово, это не я!
 



1. ...К чему же мне спорить с человеком, который ещё вопрос, насколько он адекватен?

 

2. Я выкладываю свои посты не для них. Для себя...

Ну кто из нас адекват, а? :pardon:

 

Ответить

Фотография Марк Марк 19.06 2014

 

Чес-слово, это не я!

 

Подтверждаю, минус поставил не RedFox.  :)

Ответить

Фотография Шамырат Шамырат 26.07 2015

Является ли окончание на "с" в имени Томирис результатом изменении имени согласно греческой традиции и Томирис надо читат на самом деле как Томир?
Ответить

Фотография Стефан Стефан 23.11 2015

Около 516 г. Дарий собрал большой флот из кораблей греческих городов Малой Азии и направился к берегам Черного моря. Местные племена, обитавшие там, и греческое население подчинились персам, не оказав никакого сопротивления. Искусный греческий инженер Мандрокл соорудил мост из судов в самом узком месте Геллеспонта (Босфор), в результате чего впервые Европа и Азия были соединены друг с другом. На берегу Боспора были поставлены две мраморные памятные стелы на греческом языке и, согласно Геродоту (IV, 87), «ассирийскими письменами», т. е., по-видимому, на древнеперсидском, эламском и аккадском языках. Геродот (IV, 87), ахиллесовой пятой труда которого почти всегда бывают цифровые данные, пишет, что у моста было сосредоточено 700 000 пеших и конных всадников (что является заведомо фантастической цифрой) и 600 кораблей. Персидская армия прошла по мосту на южный берег Фракии и, не встретив там сопротивления, прибыла к низовью Истра (Дунай).

Теперь Дарий решил совершить поход против причерноморских скифов, стремясь предотвратить расширение их влияния в сторону Фракии. Еще до этого сатрап Каппадокии Ариарамна с небольшим флотом пересек Черное море и захватил пленников, чтобы получить у них необходимые сведения для предстоящего похода. Через Дунай был сооружен понтонный мост из судов, и, перейдя его, армия Дария начала продвигаться по южнорусским степям. Для охраны моста был оставлен греческий контингент из ионийцев, сопровождавших до этого Дария. Эти греки по распоряжению Дария должны были охранять мост в течение 60 дней и, если к тому времени персидская армия не вернется, разрушить его и отправиться домой.

Точная дата скифского похода неизвестна, но его можно более или менее уверенно отнести ко времени между 516 и 512 гг. [90, т. II, ч. 2, с. 60 и сл.; 92, с. 136; 126, с. 313; 194, с. 19 и сл.]. Основным источником об этом походе является четвертая книга труда Геродота.

Скифы не отважились вступить в решающую битву с огромным войском противника и прибегли к своей излюбленной тактике выжженной земли. Они стали отступать, угоняя с собой скот, уничтожая траву и засыпая источники. При этом скифская конница постоянно нападала на отдельные отряды персидской пехоты и уничтожала их. Долгое преследование скифов в глубь их территории истощило армию Дария, и, пока он обдумывал выход из своего затруднительного положения, скифские вожди в ответ на его требование либо вступить в открытую битву, либо заявить о своей покорности, послали в персидский стан вестника. Последний, если верить Геродоту, передал Дарию птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Дарий считал, что таким образом скифы выражают свою покорность, но Гобрий, один из семи убийц мага Смердиса, дал совершенно противоположное истолкование загадке: если персы не улетят в небо, как птицы, не зароются в землю, как мыши, их ждет гибель от стрел.

Тем временем отряд скифов, обойдя персов, прибыл к мосту через Дунай и обратился с призывом к охранявшим мост ионийцам разрушить его, выждав положенные 60 дней, и вернуться к себе домой, ибо они тем самым не совершат провинности перед Дарием, который сам так распорядился, и приобретут свободу. Ионийцы обещали выполнить эту просьбу, и скифы вернулись к своим основным силам.

Не имея достаточных запасов продовольствия или возможности вступить в открытый бой со скифами, Дарий решил отступить. Бросив больных воинов и часть обоза и оставив свой стан с зажженными огнями, чтобы скрыть от скифов внезапное отступление, персы ночью, скрытно двинулись в обратный путь90. На следующий день скифы пустились вдогонку за персами, но, разойдясь с ними, прибыли к мосту через Дунай. Найдя мост целым, они снова обратились к ионийцам с требованием разрушить его. Вожди ионийцев собрались на совет. Некоторые участники совета склонялись к тому, чтобы последовать призыву скифов и тем самым освободить Ионию от порабощения. Но тиран Милета Гистией выступил против такого мнения, напомнив, что все присутствовавшие на совете тираны правят своими городами благодаря милости Дария и в случае гибели последнего потеряют власть, так как народ не будет терпеть их. Уже намеревавшиеся разрушить мост ионийцы последовали этому совету. Чтобы успокоить скифов, Гистией сказал им, что с благодарностью выполнит их просьбу, и для виду ионийцы начали разрушать мост со стороны скифов, которые затем удалились. Через некоторое время персидское войско подошло к переправе и благополучно переправилось во Фракию [см. подробно у Е. В. Черненко: 70а; см. также 35а, с. 106 и сл.].

Этот поход, который окончился явной неудачей, не следует рассматривать изолированно от внешней политики Ахеменидов по отношению к племенам, окружавшим Персидскую державу с севера и северо-востока. Дарий, как и Кир, стремился ликвидировать опасность грабительских набегов скифских племен в пределы Персидского государства. Как когда-то Кир, уже в преклонном возрасте возглавивший поход против массагетов, Дарий лично участвовал в двух походах против скифов, что свидетельствует о том значении, которое Ахемениды придавали покорению своих северных и восточных соседей. Приказав ионийцам разобрать мост через два месяца, Дарий, возможно, намеревался пройти по всей скифской территории от Северного Причерноморья до Кавказа или даже Средней Азии и вернуться в Персию через какую-либо из этих областей [294, т. IV, с. 104 и сл.; 50, с. 41; ср., однако, 122, с. 131, где высказывается сомнение, что Дарий мог поставить перед собой такую цель]. Вряд ли Дарий представлял себе, сколь велико расстояние между Причерноморьем и Средней Азией, каковы трудности перехода через большие реки и необозримые степи.

Хотя скифский поход Дария окончился безрезультатно, Дарий проник в глубь скифской территории вслед за отступавшим противником. Это дало основание Дарию включить причерноморских скифов в список подвластных ему народов91 под названием «заморские саки» (сака парадрайя), но уже в надписях Ксеркса они совершенно не упоминаются.

 

Примечания

90 Согласно Полиэну (VII, 11), некий скиф по имени Сирак нанес себе увечье и, отправившись в лагерь Дария, сказал ему, что это скифские вожди так обезобразили его. Обещав персам показать дорогу, Сирак завел их в совершенно бесплодную пустыню. Тогда Дарий, сложив на высоком холме свои тиару, жезл и корону, обратился к богу с мольбой послать дождь. Просьба Дария была выполнена, и тем самым персидская армия спасена. Рассказ этот носит явно легендарный характер, как и многие детали в повествовании Геродота. Однако возможно, что рассказ Полиэна имеет в виду поход Дария против среднеазиатских саков. Да и само имя Сирак характерно для восточноиранской ономастики (указано В. А. Лившицем).

91 Ф. X. Вейссбах полагал, что, поскольку описанный Геродотом поход на скифов потерпел провал, а в надписях Дария они упомянуты как покоренные, он вторично – и на этот раз успешно – напал на них [405, с. 80]. В пользу такого предположения приводилось сообщение Ктесия о приказе Дария сатрапу Каппадокии Ариарамне совершить набег на северное побережье Черного моря с целью разведки. Однако, как отмечалось выше, набег этот предшествовал известному нам походу Дария (см. Ctes., Pers. XIII; Strabo XIV, 1, 17; Athen. XII, 522).

 

Литература (фрагменты)

35а. Мазетти К. Война Дария II со скифами и вавилонская пророческая литература. – ВДИ. 1982, № 3, с. 106–110.

50. Ростовцев M. M. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918.

70а. Черненко Е. В. Скифо-персидская война. Киев, 1984.

90. Beloch J. Griechische Geschichte. Bd. 1–4. B. – Lpz., 1912–1927.

92. Bengtson H. Griechische Geschichte von den Anfängen bis die römische Kaiserzeit. München, 1960.

122. Burn A. R. Persia and the Greeks, the defence of the West, с. 546–478 В. С. L., 1970.

126. Cameron G. G. Darius, Egypt and «the lands beyond the Sea». – JNES. Vol. 2, 1943, с. 307–313.

194. Harmatta J. Darius’ expedition against the Sakā tigraxaudā. – Studies in the sources on the history of Pre-Islamic Central Asia. Budapest, 1979, с. 19–28.

294. Meyer E. Geschichte des Altertums. Stuttgart, 1939.

405. Weissbach F. H. Die fünfte Kolumne der grossen Bisutūn-Inschrift. – ZA. Bd. 46, 1940, с. 53–82.

 

Дандамаев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985. С. 109–111, 277–278, [289–292, 294, 297, 300].

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 23.11 2015

Является ли окончание на "с" в имени Томирис результатом изменении имени согласно греческой традиции и Томирис надо читат на самом деле как Томир?

Нет. У персов, согласно Геродоту, имена оканчивались на -с. У греков же обычным окончанием женского имени были буквы -а, -я, -е, -и (-α, -η). Например: Эвридика (Ευρυδίκη), Клеопатра (Κλεοπάτρα), Аспасия (Ασπασία), Гера, Афина. Есть также имена оканчивающиеся на о (омега) - Горго (жена царя Леонида), Мильто (гречанка-любовница Кира Младшего). Редкий пример окончания женского имени на -с - Артемида (Άρτεμις).

Персидские женские имена оканчивающиеся на -а: Атосса, Апама, Статира, Роксана. Персидские женские имена оканчивающиеся на -с: Сисигамба (Σισύγαμβις), Парисатида (Παρύσατις).
Ответить

Фотография Стефан Стефан 06.11 2017

II. Экспедиция Дария около 513 г. до н.э.1

 

Истинное намерение Дария стало очевидным благодаря строительству моста через Боспор ‒ поразительного сооружения, не превзойденного вплоть до 1973 г.; расстояние между берегами здесь превышает один километр (в настоящее время ширина этого пролива, ныне называемого Босфор, составляет от 750 м до 3 км 700 м. скорость течения ‒ около четырех узлов, а порывы ветра бывают очень сильными. Сохранилось свидетельство, что мост был наведен в самом узком месте пролива2. Конструкция представляла собой понтонную переправу из приблизительно двухсот кораблей, по которым намостили дорогу. Во время походов, предполагавших перемещения значительных людских масс с одного берега на другой, эту функцию выполнял царский флот, который без особого труда мог обеспечить переброску через водные преграды целой армии. Но в данном случае нужен был именно мост как часть постоянной дорожной инфраструктуры Персидской империи ‒ это сооружение должно было обеспечить доступ к новой сатрапии, которую еще только предстояло покорить. Память об этом мосте Дарий увековечил, воздвигнув две колонны из белого мрамора, на которых были вырезаны надписи: на одной ‒ клинописная, на другой ‒ греческая. Здесь по приказу царя были записаны «названия всех племен, которыми он предводительствовал, из всех народов, находившихся под его владычеством, и исчислялись [приведенные им] силы десятками тысяч; имелось семьдесят мириад, включая конницу и исключая флот, а собранных военных кораблей было шесть сотен» (IV.87). Именно из этих надписей мог узнать названия народов эпический поэт Херилл; сохранился фрагмент его поэмы «Переход по мосту» с упоминанием восточных саков:

 

Саки, пасущие агнцев, рождением ‒ скифы; живут же

В Азии хлебом обильной. Хотя и номадов потомки,

Но непорочных людей <…>3.

 

В рассказ о мемориальных колоннах Геродот включил некоторые данные о численности войск. Предполагается, что цифры эти были начертаны именно на колоннах и уже в момент начертания усвоены греками. Указанное количество войск, размещенных здесь по приказу Дария, могло и не соответствовать полностью реальным силам. Однако не вызывает сомнения, что персидские цари необычайно доверяли колоссальным круглым цифрам. В этой связи можно вспомнить Наполеона, который в 1812 г. отправился в поход с войском в 500 тыс. человек4. Геродот {289} сообщает, что в битве при Ладе и в экспедиции против Афин и Эретрии принимали участие 600 боевых кораблей; это была, по всей видимости, норма для имперского флота, собиравшегося Дарием, и греческие моряки без труда могли подсчитать количество судов. По всей державе Дарий разослал приказы о том, чтобы «одни поставили пехотинцев, а другие ‒ военные корабли» (IV.83.1), так что у него имелись финикийские, киприотские и египетские подразделения, а также греческие отряды. Для понтонной переправы через Дунай требовались также грузовые корабли и суда. Экспедиция была организована с большим размахом, что вообще характерно для этого царя. Сам акт переправы такого огромного воинства из Европы в Азию обладал и сакральным значением; дело в том, что воды, разделявшие два континента, были священными ‒ Танаис (Дон), Черное море, Боспор и Геллеспонт. Восседая на троне, Дарий наблюдал, как его войско проходило перед ним по мосту. Строитель последнего ‒ Мандрокл Самосский ‒ на собственные средства заказал картины, которые запечатлели переправу (IV.88).

 

К тому времени Дарий уже доказал, что он в полной мере обладает полководческим талантом. Теперь он мог действовать по одному из двух сценариев. Выбор зависел от главной цели ‒ или Греция, или всё же Скифия. Поэтому Дарий мог либо направиться вдоль побережья и использовать флот для снабжения своей армии на марше, либо двинуться вперед с сухопутным войском, а флот отправить к некой точке общего сбора. Согласно Геродоту (IV.89), он повелел ионийскому отряду вместе с кораблями, набранными в греческих городах Геллеспонта, Пропонтиды и Боспора, направиться под парусами в Черное море, войти в дельту Дуная, построить мост через эту реку и дожидаться там подхода царя во главе основных сил. Геродот ничего не упоминает о каких-либо распоряжениях в отношении остальной ‒ вероятно, большей ‒ части флота; мы, однако, можем предположить, что она должна была идти к устью Дуная и там либо подготовиться к дальнейшему маршу, либо сразу же приступить к осуществлению этого похода. Сам Дарий двигался не вдоль берега, а по внутренним территориям. Намерение царя, таким образом, состояло в том, чтобы подчинить восточную Фракию и сделать Скифию своей следующей целью.

 

«Дарий же, пройдя через Фракию, подошел к истокам реки Теар, где стоял лагерем три дня» (IV.89.3). Теперь он находился в бассейне Гебра, самой крупной реки центральной Фракии, и, перейдя на ее западный берег, занял часть долины другой реки под названием Артеск, которая текла через землю одрисов, самой сильной племенной группы в центральной Фракии. Закрепившись в этом месте, царь мог контролировать основной сухопутный торговый путь, шедший от Эгейского моря к равнине центральной Фракии и ее факториям на Черном море;5 кроме того, отсюда он послал отряд на юг, в Дориск, чтобы взять под контроль этот опорный пункт на побережье Эгейского моря (VII.59.1). Его намерение захватить названные территории прямо вытекает из надписи на воздвигнутом здесь {292} столпе ‒ в ней говорится о его присутствии у истоков Теара, а также из отданного войску приказа насыпать большую груду камней в долине Артеска (рациональный смысл в насыпании кучи камней следующий: никому из людей, кроме Дария, такое было не под силу, это своего рода психологическое воздействие на противника, военная пропаганда и агитация, подавление боевого духа врага; «у меня такое громадное войско, что, если каждый солдат положит всего один булыжник, получится целая гора». ‒ А.З.). Информатором Геродота об этом марше был, вероятно, кто-то из персов; достоверность сообщенного подтверждена сохранявшейся приблизительно до 1830 г. недалеко от Теара (Семердере) колонной с клинописным текстом6. Затем Геродот сразу переходит к рассказу о гетах, живших между горной цепью Гем и Дунаем, «первом народе, который он [Дарий] покорил». Фракийские племена, находившиеся по правую руку от двигавшейся к Дунаю персидской армии (IV.93), подчинились без боя, как поступили и племена равнины Гебра, лежавшей на пути царского войска ‒ равнины, богатой фуражом и провиантом. За свое сопротивление геты были наказаны тем, что их обязали присоединиться к остальному войску в походе (IV.96.2). Следующая остановка была у моста через Дунай. За спиной царя лежала новая богатая сатрапия, отныне ‒ база для его дальнейших операций.

 

Что Дарий намеревался делать по ту сторону Дуная? В своем повествовании Геродот уделяет много внимания разделительной линии между Азией и Европой, которую Дарий однажды уже пересек на Боспоре и должен был вновь пересечь на реке Танаис (Дон); сам этот акт имел для него важное сакральное значение. Однако, если взглянуть на данную проблему со стратегической и экономической точек зрения, никакой разделительной линии вообще не существовало. Скорее, большой регион от центральной Фракии до Кавказа и от северного Причерноморья до северо-восточного Средиземноморья образовывал некое единство с характерными для него взаимными экономическими интересами между скифами и ионийцами или между фракийцами и иранцами. В стратегическом плане Дарий должен был видеть, что некоторые народы скифского типа, населявшие территории от северного Причерноморья до областей Средней Азии, формировали своего рода континуум из кочевников, постоянно угрожавших грабительскими налетами, а военно-морской контроль над Черным морем никогда не признавал никаких континентальных границ.

 

Дарий был хорошо знаком с тактическими приемами скифской кавалерии, поскольку около 519 г. до н.э. имел возможность сразиться с такими конными отрядами к востоку от Каспийского моря и лично познакомиться с особенностями степной страны. О северном Причерноморье он мог получать сведения от греческих торговцев и от скифов, а персы и греки имели общий интерес в стремлении приобрести контроль над источниками скифского золота, зерна, кож и мехов. От Ктесия, греческого врача, находившегося около 400 г. до н.э. при персидском дворе, мы {293} слышим, что еще до экспедиции, посланной Дарием, сатрап Каппадокии Ариарамн пересек Черное море, отправившись из этой сатрапии с флотом в тридцать пентеконтер, совершил набег на скифскую территорию и вернулся с захваченными скифскими мужчинами и женщинами, включая брата скифского царя (FGrH 688 F 13.20). Ктесий отнюдь не тот автор, который заслуживает доверия. С другой стороны, переданная в данном сообщении информация весьма правдоподобна; дело в том, что разведка боем была бы совершенно естественным предварительным предприятием, задействуй Дарий в экспедиции не только сухопутную армию, но и флот (к тому же известно, что позднее подобную небольшую разведывательную группу этот царь послал в район центрального Средиземноморья. ‒ III.136). Молчание Геродота мы не можем расценивать как сильный аргумент в пользу опровержения свидетельства Ктесия; дело в том, что «отец истории» был весьма избирателен в отношении материала, включаемого им в повествование. К тому же Ариарамн Ктесия вполне мог быть тождествен Геродотову Ариарамну, «другу ионийцев» (VIII.90.4). В целом не исключено, что Ариарамн действительно возглавил какой-то налет на скифскую территорию.

 

В чем состояла цель Дария? Некоторые подозревают, что он намеревался просто опустошить земли скифов, а затем вернуться к Дунаю и во Фракию; но сооружение моста показывает, что намерение царя предполагало нечто большее. Поскольку скифы не имели вообще никакого флота, царские корабли могли безопасно переправить войска через реку обычным способом. Другие исследователи полагают, что царь планировал совершить военный поход вокруг Черного моря, а затем через Кавказ вернуться в Мидию. Это умозрительное предположение находит поддержку в повествовании о том, как Дарий собирался уничтожить мост через Дунай и со всеми своими вооруженными силами отправиться в Скифию (IV.97); но рассказ этот вызывает очень мало доверия. Если ограничиться свидетельством Геродота, то можно прийти к следующему выводу: Дарий намеревался разгромить главные скифские племена и установить контроль над сельскохозяйственными регионами и торговыми пунктами северного Причерноморья7.

 

Эту кампанию Геродот описывает со скифской точки зрения, из чего следует, что он полагался главным образом на скифских информаторов. В изображении «отца истории» скифы разделены на три части, каждая из которых принадлежит одному из царств и находится под отдельным командованием. На первом этапе кампании одна часть скифов умело отступала в восточном направлении, вытягивая на себя послушно следовавшего за ними Дария; скифы сначала продвинулись к Танаису, затем, переправившись через него, углубились в земли двух преданных им союзников ‒ савроматов (или сарматов) и будинов, оказавшись в результате на краю огромной пустыни. Эта часть скифов затем исчезла из поля зрения Дария; преследуемые царем, они вторично повернули назад и {294} устремились на запад, чтобы соединиться с двумя другими частями, пока еще не участвовавшими в этих событиях (IV.122‒124). Эта скифская тактика в том варианте, как ее представляет Геродот, лишена смысла, поскольку оборачивалась неизбежной потерей лучшей территории скифов и серьезным ущербом их верным союзникам. Истина, скорее, заключалась в том, что Дарий сохранял инициативу; врага он преследовал в восточном направлении ‒ через обрабатываемые земли скифов-земледельцев (IV.52.2‒54), используя свой флот для доставки продовольствия по судоходным рекам и снабжая войско в том числе и за счет средств покоряемой страны. Часть будинов жила оседло; царь захватил и сжег их укрепленный деревянный город (IV.108.1). Он приступил к строительству на краю пустыни «восьми больших крепостей, находившихся на равном расстоянии ‒ около шестидесяти стадий друг от друга» (IV.124); эти бастионы, несомненно, должны были стать пограничными заставами, и их можно сравнить с шестью укреплениями, сооруженными позднее Александром Великим в Маргиане. Очевидно, земля будинов была самым крайним пунктом в восточном направлении, до которого Дарий намеревался дойти, во всяком случае, в то время8.

 

Дарию не удавалось вынудить скифов принять битву, и до тех пор, пока ситуация оставалась такой, у него не было никакого способа надежно закрепить за собой эти обширные территории. Но инициатива по-прежнему принадлежала ему. Он не стал дожидаться окончания строительства своих крепостей, а повернул на запад в надежде заставить скифов вступить в сражение. На этом, втором, этапе кампании он обнаружил две другие вражеские группы и начал преследование, отставая от них на один дневной переход (IV.151.1); двигаясь друг за другом, противники сначала шли скифскими землями, а затем начали завлекать персов на территории тех народов, которые когда-то отвергли союз с ними, а именно во владения меланхленов, андрофагов, невров и, наконец, вышли к границам агафирсов, которые не убоялись пришельцев и приготовились к решительной битве, чем вынудили скифские отряды возвратиться в Скифию вместе с продолжавшим их преследовать Дарием. До сих пор скифы надеялись остановить продвижение персов, засыпая колодцы и источники, уничтожая траву на пастбищах и угоняя скот (IV.120.1, 121). Эта военная тактика не дала стопроцентного результата, но и Дарий не смог принудить их перейти к прямому боестолкновению.

 

Геродот не уточняет, в какое время года происходили эти события. Впрочем, мы можем выяснить это логически: если Дарий вышел из Суз весной (как позднее Ксеркс), Халкедона он мог достигнуть в мае и переправить армию на европейскую сторону в июне. Около двух месяцев можно отвести на кампанию во Фракии и на организацию здесь сатрапии в качестве базы дальнейших операций. Получается, что к действиям по ту сторону Дуная царь мог приступить в конце августа. Если отталкиваться {295} от расчетов Геродота (IV.101.2), Дарий потратил около месяца на то, чтобы выйти к краю пустыни и начать сооружение своих укреплений. Так что к западу он повернул в начале октября. Время играло против него, ибо зимняя погода, заставившая Наполеона 19 октября 1812 года бежать из гораздо более северной Москвы (обычная западная манера объяснять уничтожение наполеоновской армии в России превратностями русской погоды. ‒ А.З.), могла наступить в течение следующего месяца.

 

Это была война стремительных движений. Скифы и их союзники действовали главным образом с помощью конных отрядов, и Дарий должен был полагаться на свою кавалерию, чтобы догонять их. Когда скифская конница одерживала верх, персидская кавалерия отступала к своей пехоте, прикрывавшейся лучниками, из-за чего вражеские конные отряды ее не атаковали (IV.128.3). Геродот подчеркивал скорость, с какой передвигалась армия Дария на марше на втором этапе кампании (IV.125.1‒2). Поначалу персидское войско, как и прежде, могло получать продовольствие по реке, но положение дел изменилось, когда Дарий приблизился к земле агафирсов, живших недалеко от Карпатских гор.

 

Третий этап кампании начался с того, что скифы повернули на юго-восток, в Скифию, и Дарий направился вслед за ними. Складывавшаяся ситуация стала грозить ему катастрофой. Теперь скифы собрались с силами, подтянулись войска некоторых союзников, конные отряды досаждали персам и днем, и ночью (IV.128.2‒3). Противник, очевидно, подталкивал Дария войти в «равнинную безводную пустыню гетов» (Страбон. VII.3.14). Одновременно скифский отряд, усиленный сарматами, направился к дунайскому плацдарму. Единственной целью этого предприятия, на взгляд Геродота, были переговоры с охранявшими мост ионийцами. Дело кончилось неудачей (IV.133). Однако столь сильный отряд имел, несомненно, иную цель ‒ перерезать сухопутную линию снабжения, ведь охраняемые обозы переправлялись, по-видимому, именно по этому мосту и подвозили продовольствие к выдвинутым вперед пунктам снабжения. Когда отряд вернулся к основной группировке, подтянулись силы сарматов, будинов и гелонов, чтобы нападать на фуражирные отряды Дария. После этого царь решил ретироваться, не дожидаясь гибели своего войска от голода и жажды. Оставив больных воинов для поддержания огня в лагере, а также ослов, чтобы они ревели на луну, царь незаметно ушел и, сделав ход первым, выиграл время. Его войска большей частью состояли теперь из пехотинцев, поскольку многие лошади в силу крайнего истощения уже ни на что не годились, но страх скифов перед персидскими лучниками не позволял им вступить в бой первыми. Геродот повторяет заявление скифов, будто бы те не смогли найти персов ‒ неправдоподобная версия, ‒ и рассказывает, что скифы вторично обратились к ионийцам с советом разрушить мост. Войско Дария прибыло к дунайскому плацдарму; оно хотя и избегло прямого нападения со стороны скифов, но было сильно измотано отсутствием продовольствия. Здесь Дарий нашел флот готовым переправить людей через реку и восстановить отчасти разрушенный мост (IV.141). {296}

 

Согласно Геродоту, к ионийцам, охранявшим мост, вторично прибыли несколько скифских всадников, которые побуждали греков уничтожить мост и отплыть домой. Во время совещания ионийских командиров один лишь Мильтиад подал совет внять настояниям скифов; остальные остались верны Дарию, но, чтобы ввести скифов в заблуждение, решили разобрать с их стороны часть понтонного моста. Этот рассказ, несомненно, придуман кем-то близким Мильтиаду. Данная версия не может быть достоверной, поскольку в этом случае Дарий должен был бы наказать Мильтиад а (противники которого не упустили бы возможности проинформировать обо всем царя), но царь сохранил за ним контроль над Херсонесом9. Согласно другому сообщению Геродота, полученному им от какого-то греческого информатора, Дарий, перейдя мост и углубившись в пределы Скифии, оставил ионийским военачальникам кожаный ремень с шестьюдесятью узлами, приказав развязывать по одному в день, а когда узлов не останется ‒ отплыть домой. Представления о том, что варвары не имели календаря и счисляли время по узлам, а Дарий не контролировал охранявших мост ионийцев и не имел связи со своей базой, совершенно неправдоподобны. Вряд ли достоверно указанное количество дней, отведенных Дарием на завоевание Скифии (IV.136.3). Это число могло бы соответствовать оценке расстояний самим Геродотом из расчета 200 стадиев (более 35 км. ‒ А.З.) на один день пути (IV.101.2), однако, согласно современной карте, царь преодолел более двух тысяч миль, и, чтобы покрыть такую дистанцию, ему нужно было, скорее всего, три месяца с учетом дней отдыха.

 

Скифам и их союзникам Дарий нанес значительный ущерб, особенно пострадал престиж царских скифов (согласно Геродоту, они были самым могущественным племенем, остальных скифов считали своими рабами. ‒ А.З.) и разрушился баланс сил среди народов, проживавших в северном Причерноморье. Но поскольку полководцу так и не удалось принудить скифов к сражению, он не смог закрепить за собой территориальные приобретения и даже не закончил строительство укреплений там, где могла бы возникнуть пограничная полоса. Если выражаться шахматным языком, вся эта кампания завершилась патом, на что ушло очень много сил. С наступлением зимы царь отказался от нового наступления. «Двигаясь через Фракию, он прибыл в Сест на Херсонесе» (IV.143), воспользовавшись, судя по всему, самым легким путем ‒ через центральную равнину, богатую продовольствием, далее спустился вниз по долине Гебра к Дориску, затем посуху прибыл в Сест, откуда переправился в Абидос, на азиатский берег. Флот перевез его людей по морю и был распущен на зиму. Согласно Геродоту (IV.143.3), «полководцем в Европе», во главе восьмидесятитысячного войска, царь назначил Мегабаза.

 

Скифская кампания сыграла решающую роль в том отношении, что персы оставили (как оказалось в итоге ‒ навсегда) попытки подчинить {297} европейских скифов. Геродот прав, когда говорит, что спасением скифы были обязаны своей подвижности, отсутствию у них населенных центров и мастерству конных лучников (IV.46‒47). Их отказ подчиниться персам был обусловлен такими факторами, как авторитарная власть царей, неприятие чужеземных обычаев (IV.76.1) и характерная для них уверенность в том, что убийство врагов облагораживает человека и его племя (IV.66). Скифские племена взаимодействовали друг с другом, оказывая согласованное сопротивление захватчикам, а также добились поддержки со стороны некоторых своих соседей. В этих отношениях скифы выказали больше чувства общности, нежели позднее греческие города-государства. {298}

 

1e9e1e858971.jpg

{290}

 

c01b147e024e.jpg

{291}

 

 

1 Дата строительства моста остается спорной, см.: C 43, I: 429; IG XIV 1297. 22‒26; B 95: 291 сл.; B 6: 76. О кампании против восточных саков см.: Полиен. VII.11.6; VII.12.

 

2 Полибий. IV.43.2.

 

3 Страбон. VII.3.9 (C 303).

 

4 Marshall-Cornwall J. Napoleon. L., 1967: 220. {289}

 

5 B 758. {292}

 

6 B 760: 43; B 763; B 132: 16, § 3.10; B 758. {293}

 

7 Общий обзор основных точек зрения на проблему: A 27, I: 430 сл. {294}

 

8 О локализации племен см.: CAH III2.2. В данной главе будины помещаются восточнее, нежели это сделано в: CAH III2.2 (см. карту в гл. 33b). С античных времен устья рек претерпели радикальные изменения. {295}

 

9 Двумя годами позже Мильтиад бежал из Херсонеса от скифов (VI.40); см.: С247: 118 сл. {297}

 

Кембриджская история древнего мира. Т. 4: Персия, Греция и западное Средиземноморье. Ок. 525‒479 гг. до н.э. / Под ред. Дж. Бордмэна, Н.-Дж.-Л. Хэммонда, Д.-М. Льюиса, М. Оствальда: Пер. с англ., подгот. текста, предисл., примеч. А.В. Зайкова. М.: Ладомир, 2011. С. 289‒298.

Ответить