←  Высокое Средневековье

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Латинская империя

Фотография Кирилл Кирилл 25.09 2008

Латинская империя (1204—1261) — средневековая империя, образованная после четвёртого крестового похода. Название империи на латинском языке было Romania.


Создание империи

Четвёртый крестовый поход закончился завоеванием Константинополя крестоносцами. Они взяли его 13 апреля 1204 г. и подвергли его беспощадному разорению. Когда предводителям похода удалось несколько восстановить порядок, они приступили к разделу и организации покоренной страны. По договору, заключенному ещё в марте 1204 года между дожем Венецианской республики Энрико Дандоло, графом Балдуином Фландрским, маркизом Бонифацием Монферратским и другими предводителями крестоносцев, было установлено, что из владений византийской империи будет образовано феодальное государство, во главе которого будет поставлен избранный император; он получит часть Константинополя и четверть всех земель империи, а остальные три четверти будут разделены пополам между венецианцами и крестоносцами; собор Святой Софии и выбор патриарха будут предоставлены духовенству той из указанных групп, из которой не будет избран император. Во исполнение условий этого договора 9 мая 1204 года особая коллегия (в состав которой входили поровну венецианцы и крестоносцы) избрала императором графа Балдуина, над которым было совершено в соборе Святой Софии помазание и коронование по церемониалу восточной империи; патриархом был избран исключительно венецианским духовенством (несмотря на возражения против такого порядка со стороны папы Иннокентия III) венецианец Фома Морозини.

Раздел земель (не сразу установившийся) привел, в конце концов, к следующему распределению владений. Балдуин, кроме части Константинополя, получил часть Фракии и острова Самофракию, Лесбос, Хиос, Самос и Кос.

Область Фессалоники, вместе с Македонией и Фессалией, с именем королевства, получил один из самых видных участников похода и претендент на императорский престол, Бонифаций Монферратский. Венецианцы получили часть Константинополя, Крит, Эвбею, Ионические острова, большую часть Кикладского архипелага и некоторые из Спорадских островов, часть Фракии от Адрианополя до берега Пропонтиды, часть прибрежья Ионийского и Адриатического морей от Этолии до Дураццо. Остальным предводителям крестоносцев, в качестве вассалов отчасти императора, отчасти фессалоникского короля, который сам считался вассалом императора, были розданы различные города и области в европейской части империи и в Малой Азии. Многие из этих земель предстояло ещё покорить, и крестоносцы лишь постепенно утвердились в некоторых из них, вводя всюду феодальные порядки, отчасти раздавая земли в лен западным рыцарям, отчасти сохраняя их, как лен, за их прежними владельцами, конфискуя земли православных монастырей. Византийское население, однако, сохранило, в большинстве случаев, свои законы и обычаи, прежнюю организацию местного управления и свободу религии.

Распад Византии

В лице побежденных и победителей столкнулись две совершенно непохожие друг на друга культуры, две различные системы государственной и церковной организации, причем число пришельцев было сравнительно невелико (о нём можно судить до некоторой степени по тому, что венецианцы обязались перевезти на венецианских кораблях 33 500 крестоносцев). В среде самих завоевателей происходили частые несогласия, а между тем им постоянно приходилось вести упорную борьбу с возникшими на развалинах византийской империи самостоятельными владениями. Так, в эпоху взятия Константинополя крестоносцами в самой Фракии ещё держались самостоятельно бывшие императоры Алексей Мурцуфл и Алексей Ангел; в Эпире утвердился, как самостоятельный деспот, Михаил Ангел Комнин; Аргосом, Коринфом, Фивами завладел Лев Сгур. В Малой Азии возникли два сравнительно крупных государства — Трапезунтская империя, где утвердилось потомство императора Андроника Комнина, и Никейская империя, где утвердился зять императора Алексея III, Феодор II Ласкарис. На севере у Латинской империи был грозный сосед в лице болгарского царя Калояна. Оба Алексея отступили перед натиском Балдуина, но ему пришлось столкнуться с Бонифацием, поддержанным греками.

Войны империи

Только соединённым усилиям Дандоло, Людовика Блуасского и знаменитого Вильгардуэна удалось примирить противников, после чего Бонифаций, вместе с пасынком Мануилом, победил Льва Сгура и овладел Фессалией, Беотией и Аттикой. Графы Генрих Фландрский (брат Балдуина) и Людовик Блуасский совершили удачный поход в Малую Азию. Между тем, в начале 1205 года вспыхнуло восстание в Дидимотихе, где был перебит гарнизон крестоносцев; затем латиняне были изгнаны из Адрианополя. Против них двинулся и Калоян. Балдуин, не дожидаясь Бонифация и своего брата Генриха, двинулся к Адрианополю и 14 апреля 1205 года потерпел там страшное поражение от армии Калояна, составленной из болгар, валахов, половцев и греков; Людовик Блуасский, Стефан де Перш и многие другие пали в битве. Сам Балдуин был взят в плен; о его дальнейшей судьбе сохранились разноречивые рассказы; наиболее вероятно, что он умер в темнице. Во главе государства стал теперь — сначала как регент, а с 1206 года как император — брат Балдуина, граф Генрих Фландрский, всеми средствами старавшийся примирить противоречивые интересы, сталкивавшиеся в его государстве.

Он сумел привлечь на свою сторону греков Адрианополя и Дидимотиха, которые теперь жестоко страдали от Калояна и согласились подчиниться Генриху, с условием передачи их городов в лен Феодору Вране, женатому на Агнесе, вдове императора Андроника Комнена. Затем Генрих, отбив нападение болгар, сблизился с Бонифацием, женился на его дочери и собирался вместе с ним предпринять кампанию против Калояна; но в 1207 года Бонифаций, неожиданно наткнувшись на отряд болгар, был убит ими. Смерть Калояна и распад его царства освободили Генриха от опасности со стороны болгар и позволили ему заняться делами фессалоникского королевства, регент которого, ломбардец граф Оберто Биандрате, оспаривал корону у сына Бонифация от Ирины, Димитрия, и хотел передать её старшему сыну Бонифация, Вильгельму Монферратскому. Генрих вооруженной рукой заставил Оберто признать права Димитрия. Чтобы придать окончательную организацию политическому и церковному строю новой феодальной империи, Генрих 2 мая 1210 года, в долине Равенники, у города Зейтуна (Ламии), открыл «майское поле» или «парламент», куда явились франкские князья, крупные бароны и клирики греческих провинций, с 1204 года частью при помощи Бонифация, частью самостоятельно создавшие себе владения. В Морее, как стал называться Пелопоннес после франкского завоевания, Гильом де-Шамплитт и Вильгардуэн с 1205 года сильно расширили свои владения и победой при Кондуре (Мессиния) над ополчениями греческого дворянства основали франкское княжество Ахайю.

Смерть Шамплитта (1209) дала Вильгардуэну возможность завладеть княжескими правами, хотя и без титула князя; он, как и Оттон де-ла-Рош, в то время мегаскир Аттики и Беотии, сумел привлечь на свою сторону греков. Вместе с ними в Равеннике признал верховную власть Генриха и Марко Санудо, племянник Дандоло, в 1206 года отправившийся из Константинополя завоевывать острова Эгейского моря, утвердившийся на Наксосе и признанный императором как герцог Наксосский.

В том же 1210 году был утвержден в Риме компромисс, по которому за патриархом, как делегатом папы, утверждались все его права, церкви и монастыри освобождались от повинностей, греческие и латинские клирики обязывались за полученную в лен землю платить византийский поземельный налог; непосвященные дети православных священников обязаны были службой баронам. Генрих старался по возможности уладить церковные отношения и примирить интересы православного населения и духовенства с интересами латинского духовенства и латинских баронов: первое стремилось завладеть церковными и монастырскими имуществами и обложить православное население десятиной в свою пользу, а вторые старались добиться секуляризации церковных имуществ и освобождения подвластных им жителей империи от всяких церковных поборов. Афонские монастыри, подвергавшиеся грабежам фессалоникских баронов, были сделаны «непосредственными вассалами» императора. В 1213 году благие намерения императора чуть не были уничтожены насильственным введением унии, которое предпринял кардинал Пелагий; но Генрих заступился за греков, что сильно увеличило его популярность. Оставались борьба с Ласкарисом и противниками на Западе и Севере: Михаилом, потом Феодором Ангелом Эпирским, Стрезой Просекским, болгарами. Стреза был разбит в Пелогонии, Ласкарис предложил мир, по которому Генрих удержал вифинский полуостров и область от Геллеспонта до Камины и Калана; с болгарами Генрих примирился, женившись на их царевне Марии.

В 1216 году Генрих внезапно умер; ему не было ещё 40 лет; даже греки прославляли его как « второго Ареса». Смерть его была величайшим несчастьем для франкского королевства. Преемником его был избран муж сестры его Иоланты, Пётр Куртенэ, граф Оксерский, внук Людовика Толстого французского, получивший из рук папы Гонория III императорскую корону (1217), но скоро погибший в плену у Феодора Эпирского. Регентшей стала Иоланта; в государстве происходили смуты из-за десятин и иммунитетов, своеволия баронов, несогласий между венецианцами и крестоносцами, выбора патриарха и прав на территории. С Никейской империей Иоланта поддерживала мирные отношения и выдала свою дочь Марию за Ласкариса. В 1220 году императором был избран старший сын Петра, маркграф Филипп Намюрский, но он отказался и титул принял на себя брат его Роберт, необразованный и грубый, страстный и трусливый. С никейским двором отношения после смерти Феодора Ласкариса сделались враждебными, особенно когда во главе никейской империи стал Иоанн Дука Ватацес, ожесточенный враг латинян. Фессалоникское королевство, где постоянно происходили распри между Димитрием и Вильгельмом, в 1222 г. было захвачено Феодором Ангелом. Л. империя продолжала существовать лишь благодаря распрям между обоими греческими императорами. Увлеченный дочерью рыцаря Балдуина Нефвилля, на которой он тайно женился, Роберт забыл совершенно дела управления; возмущенные этим бароны захватили его жену и тещу и последнюю утопили, первой отрезали нос и веки. Роберт бежал из Константинополя, при помощи папы вернулся, но дошёл лишь до Ахайи, где в 1228 году умер, всеми презираемый. Новому императору Балдуину II, брату Роберта, было лишь 11 лет; его обручили с дочерью родственного дому Куртенэ болгарского царя Ивана Асеня, обещавшегося отнять у Феодора Ангела завоеванные им земли. Союза с Болгарией, однако, не желало духовенство, решившееся привлечь на сторону империи Иоанна Бриеннского, бывшего короля иерусалимского; Мария, дочь его, должна была сделаться невестой Балдуина, а сам он — принять титул императора и обязанности регента. В 1231 г. все вассалы принесли присягу Иоанну. От него ожидали блестящих подвигов, но в первые годы он вел бережливое, осторожное хозяйство. Поход 1233 года, вернувший Романии Пеги, принес пользу лишь родосцам и венецианцам, торговля которых освободилась от стеснений со стороны никейцев; зато в 1235 г. Ватацес разрушил венецианский Каллиполь. После смерти Иоанна Бриеннского (1237) власть перешла в руки Балдуина II, который, не имея денег играл жалкую роль и принужден был ездить по европейским дворам и выпрашивать у них помощи; терновый венец Спасителя был заложен в Венеции, не на что было его выкупить, и его приобрел Людовик IX Святой.

Захват Константинополя византийцами

Венецианцы часто посещали Константинополь со своими торговыми флотами, но войска с Запада не появлялись для поддержки Романии; Ватацес и его преемники ближе и ближе подступали к столице и перебросили свои войска уже в Европу: решительный шаг не предпринимался лишь из боязни перед монголами. Балдуин принужден был заложить венецианским купцам собственного сына, чтобы получить денег; лишь в 1259 г. его выкупил французский король. В 1260 г. Константинополь держался лишь помощью венецианцев, незначительной вследствие того, что Венеция была в то время во вражде с Генуей; в том же году никейский дом восторжествовал над эпирским и его франкскими союзниками и вступил в союз с генуэзцами. 25 июля 1261 г., во время отлучки венецианского отряда, Константинополь попал в руки греков; 15 августа имп. Михаил VIII Палеолог торжественно вступил в древнюю столицу. Балдуин, с латинским патриархом Джустиниани, бежал во Францию, где, в надежде найти союзников, начал раздаривать провинции утерянной империи. Карл Анжуйский, король неаполитанский, получил от него в лен Ахайю, Эпир и др. области. В 1273 г. Балдуин II умер; титул императора оставался в роде Куртенэ и их потомков до конца XIV в.

Наследники империи

Запутанная история осколков Латинской империи не поддается краткому изложению. В княжестве Ахейском после Вильгардуэнов князьями явились представители Анжуйского дома, потом Аччаюолли; с 1383 по 1396 г. здесь господствовала анархия, затем власть перешла к деспоту морейскому Феодору I, Палеологу (1383—1407). Герцоги афинские, с 1312 г. из дома Анжу, потом из дома Аччаюолли, просуществовали до 1460 г., когда Афины были взяты турками. В Эпире утвердившиеся было в Дураццо франки должны были уступить албанцам и сербам. В Кефалении и Занте держались пфальцграфы с 1357 по 1429 г. Деспоты ромеев (с 1418 г.) герцоги Левкадские, в 1479 г. были покорены турками. Во второй половине XVI века исчезли последние остатки латинской «Новой Франции».

Источник
Ответить

Фотография Серега Серега 30.01 2009

Скажите, а почему Рожер де Флор, по вашему мнению, в начале 14 века не уничтожил Византию и не возродил Латинскую империю?

Ответить

Фотография Серега Серега 30.01 2009

А почему императоры Трапезунда не стали претендовать на земли Латинской империи? Ведь у них был Крым, С.-В. Малой Азии, союзник в лице Грузии, хороший флот и воинство.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.01 2016

А почему императоры Трапезунда не стали претендовать на земли Латинской империи? Ведь у них был Крым, С.-В. Малой Азии, союзник в лице Грузии, хороший флот и воинство.

Трапезундская империя не граничила с Латинской империей и некоторое время (в начале XIII в.) боролась за северо-западную часть Малой Азии с Никейской империей, имея союзником именно латинян.

 

"...ядро будущей Никейской империи возникло в районе городов Бруссы и Никеи, на территории, наиболее опасной со стратегической точки зрения для самого его существования. С северо-востока ему угрожала быстро росшая в это время Трапезундская империя, на юг простирались владения независимых и враждебных греческих архонтов, но главная опасность грозила со стороны латинян на западе и турок Икония – на востоке. Понадобилось напряжение всех военных сил, все искусство изощренной византийской дипломатии, чтобы не только выжить в этих условиях, но и перейти в победоносное наступление.

С самого начала, по всей вероятности, Феодор Ласкарис занял дружественную позицию в отношении турок, выплачивая им дань за сохранение мира1. Турки, по-видимому, опасались наступления крестоносцев, заранее объявивших своими бывшие владения империи в Малой Азии; они выжидали и не спешили уничтожать государство Ласкариса, оказавшееся барьером между их владениями и латинянами. К тому же восточные границы государства Ласкариса имели довольно прочную систему защиты, унаследованную от Византийской империи.

Когда конфликт с Бонифацием Монферратским, основавшим Фессалоникское государство и отказавшимся от своего малоазийского жребия, был разрешен <...>, Балдуин решил переправиться в Малую Азию для овладения восточными землями империи. Обеспокоенные укреплением государства Ласкариса, венецианцы города Пиги и восточные союзники латинян – армяне на Скамандре всячески торопили Балдуина. Осенью 1204 г. брат Балдуина Генрих и знатный рыцарь Петр Брашейль переправились в Азию. Петр двинулся из Пиг на восток, по направлению к Бруссе, а Генрих отправился на юг, на Адрамиттий. Третий отряд занял опустошенную Никомидию.

В декабре 1204 г. Брашейля встретили значительные силы Ласкариса около крепости Пиманинон, лежащей между Пигами и Лопадием. Греки потерпели поражение и были вынуждены отступить. Путь Петру на Лопадий был открыт. Город сдался на милость победителя. Латиняне двинулись на Бруссу. Здесь, однако, их подстерегала первая неудача. Население города оказало стойкое сопротивление. Петр отступил, и греки преследовали врагов. Успех под Бруссой воодушевил греков. Они сбрасывали латинское господство, вооружались и убивали западных пришельцев при каждом удобном случае2.

Между тем на юге обстановка складывалась в пользу латинян. Армяне присоединились к Генриху. Греческие города один за другим переходили под его господство. Отказывавшиеся признать власть латинян подвергались разгрому. Генрих взял Адрамиттий и разбил в марте 1205 г. под этим городом отряд брата Ласкариса и выступившего навстречу Генриху архонта Филадельфии Феодора Манкафу. {51} Зимой – весной 1205 г. Балдуин начал подготовку своих главных сил к походу против Ласкариса. Над греческим государством нависла смертельная опасность. Но именно в это время пришло неожиданное спасение – восстание греков во Фракии, а затем вторжение Калояна и разгром западных рыцарей под Адрианополем <...>. Латинский император еще в начале этих событий стал отзывать из Азии силы крестоносцев. Накануне битвы при Адрианополе покинул Азию и Генрих, захватив с собой своих армянских союзников.

Перемирие было заключено, вероятно, в мае 1205 г.3 Никита Хониат горько и далеко не справедливо упрекал восточных греков за то, что они не пришли на помощь населению Фракии4. Ласкарис не имел для этого достаточно сил – он должен был использовать дарованную ему передышку для расширения и укрепления своего государства.

Прежде всего было остановлено наступление трапезундских Комнинов. Брат Алексея Комнина Давид, овладев Пафлагонией и Ираклией, приближался к Никомидии, которая снова находилась в руках Ласкариса. Войсками Давида командовал неопытный полководец Синадин. Обойдя врага по непроходимым кручам, Ласкарис неожиданно обрушился на Синадина, разгромил его и взял в плен. Продвижение Давида было остановлено. {52}

Комнины заключили союз с латинянами. В 1206 г. Ласкарис двинулся на Ираклию. Однако союзники Давида тотчас напали на Никомидию, Ласкарис должен был повернуть им навстречу, но латиняне не приняли боя и вернулись в Константинополь. Давид отправил новое посольство в столицу крестоносцев. Комнины признавали суверенитет Генриха над своим государством и просили помощи против Ласкариса. На помощь Давиду был выслан отряд из 300 человек. Давид опустошил соседние земли Ласкариса и приближался к Никомидии. Однако полководец Ласкариса Андроник Гид неожиданно напал на отряд латинян и уничтожил его5. С тех пор Трапезунд перестал представлять серьезную опасность для Никеи.

Успехи Ласкариса в Малой Азии встревожили Генриха. Коронованный 20 августа 1206 г., он уже как император Константинополя, в конце этого года открыл военные действия против Ласкариса. Новый латинский император был опасен не только своей энергией и военными талантами. Он круто изменил свою политику по отношению к греческому населению, проявив веротерпимость, предоставив знатным грекам видные гражданские и военные посты и зачислив простых поселян в свое войско. Силы Генриха значительно возросли. В конце 1206 – начале 1207 г. латиняне овладели вновь рядом прибрежных городов (Кизик, Киос, Никомидия), однако возобновление войны с Болгарией сдерживало их продвижение6. В 1207 г. Генрих был вынужден заключить с Ласкарисом перемирие на два года и вернуть Кизик и Никомидию.

Положение Ласкариса значительно упрочилось в 1207–1208 гг. После коронации (1208 г.) он как „император ромеев“ стал единственным в глазах греческого населения законным представителем власти в Малой Азии, что облегчило Феодору борьбу с независимыми греческими архонтами. Помогали ему в этой борьбе союзные отряды турецкого султана7. Находились среди его войск и латинские наемники. Ласкарис отнял Сампсон у Саввы Асидена, который стал одним из чиновников Ласкариса8. Тогда же Феодор отвоевал Филадельфию у Феодора Манкафы.

Началась борьба с Мануилом Маврозомом. Это был гораздо более опасный противник, чем первые два. Маврозом, выдав дочь за султана Икония, намеревался с помощью тестя оспаривать у Ласкариса императорский титул. Феодор разбил Маврозома и союзных ему турок, но не рискнул лишить его всех владений, чтобы не вызвать гнева султана. По заключенному с султаном и Маврозомом миру последний получил Хоны и Лаодикию и земли по Меандру вплоть до моря9. Одновременно, выстроив флот, Ласкарис овладел рядом островов на Эгейском море. Теперь его владения простирались от Ираклии до Меандра и от Никеи до Смирны. Ко времени, когда истекал срок перемирия Ласкариса с латинянами, они заключили тайный союз с турками против никейского императора. Ласкарис заключил договор с киликийскими армянами, бывшими во враждебных отношениях с Иконийским султанатом. Обе стороны готовились к новой схватке.

Военные действия против Никейской империи начали турки. Долго странствовавший по Балканам экс-император Алексей III (он побывал {53} у латинян Фессалоники, у Сгура и у правителя Эпира) прибыл, наконец, к сельджукскому султану Кей-Хюсреву10, который некогда, во время изгнания, был усыновлен Алексеем III. Кей-Хюсрев использовал прибытие Алексея III в качестве предлога для войны – он требовал от Ласкариса уступить трон «законному» императору. Когда попытки переговоров с султаном не дали результатов, Ласкарис поспешил в Филадельфию. Султан в то же время со значительными силами осадил Антиохию на Меандре, защищавшую южные границы империи. Узнав об осаде, Ласкарис бросил обоз и всего с двумя тысячами войска и с наемным отрядом из 800 латинских воинов быстрым маршем двинулся к Антиохии. Битва произошла недалеко от ее стен в феврале 1211 г. Силы были слишком неравны. Ласкарис терпел поражение. Почти весь латинский отряд пал на поле боя. Но в конце сражения произошел поединок между Ласкарисом и султаном. Кей-Хюсрев был убит11, и его войска деморализованы. Поражение обернулось победой, чрезвычайно поднявшей престиж Ласкариса. Алексей III попал в плен, был ослеплен и умер в Иакинфовом монастыре в Никее. Турки предпочли заключить с Ласкарисом прочный мир.

Император Генрих, узнав о победе Ласкариса, сопровождавшейся гибелью всего латинского отряда, с радостью воскликнул: «Ласкарис побежден, а не победил!» Но Генрих ошибался. Турецкая угроза Никейской империи была фактически ликвидирована. Победа под Антиохией, говорит Никифор Григора, была для ромеев началом «спасения и устроения»12. Мир с турками позволил Ласкарису сосредоточить все свои силы на борьбе с латинянами, которая возобновилась в 1211 г.13 15 октября Генрих одержал победу над Ласкарисом на Риндаке. Латиняне продвинулись далеко на юг, захватив Пергам и Нимфей. Однако укрепиться здесь им не удалось. Борьба приняла затяжной характер и шла с переменным успехом до 1214 г. В конце этого года обессиленные длительными войнами обе стороны согласились на мир, который был заключен в Нимфее. {54}

Договор восстанавливал положение, которое существовало весной 1205 г.: латиняне получили северо-западный угол Малой Азии от Никомидии до Адрамиттия. Нимфейский договор свидетельствовал об известном поражении Ласкариса, но и латиняне должны были отказаться от мысли о дальнейших завоеваниях в Азии. Это был здесь их последний успех. Неудача в войне с Генрихом была компенсирована успешными действиями против Давида Комнина. По-видимому, еще до заключения мира в Нимфее, в том же 1214 г., Ласкарис наголову разгромил войска Давида и захватил Ираклию и Амастриду. У латинян уже не было сил для помощи своим вассалам. Рассказывая об этом периоде, Акрополит замечает, что «не слишком крепко стало в битвах латинское племя»14.

Выход Ласкариса к Черному морю обеспокоил турок, и они в том же 1214 г. поспешили отрезать Ласкарису путь к дальнейшим завоеваниям на восток. Турки осадили и взяли Синоп. Давид погиб во время осады. Вскоре и Алексей Комнин попал в плен к сельджукскому султану, который оставил его на трапезундском престоле в качестве вассала и данника15. Трапезундская империя с этих пор не играла никакой роли в дальнейшей борьбе за восстановление Византийской империи {55}".

 

1 Geоrgii Pachymeris De Michaele et Andronico Palaeologis libri tredecim, v. 1. Bonnae, 1835, p. 15.8–18.

2 Nicetae Choniatae historia. Bonnae, 1835, p. 797.15–798.3.

3 B. Sinogowitz. Über das Byzantinische Kaisertum nach dem vierten Kreuzzuge. – BZ, 45, 1952, S. 349.

4 Nic. Chon., p. 826.12–21.

5 Ср. A. A. Vasiliev. The Foundation of the Empire of Trebizond. – «Speculum», II, № 1, 1936, p. 24.

6 W. Miller. The Empire of Nicaea and the Recovery of Constantinople. – «Cambridge Medieval History», v. IV, Ch. XVI. Cambridge, 1923, p. 483.

7 B. Sinogowitz. Über das Byzantinische Kaisertum nach dem vierten Kreuzzuge, S. 345.

8 P. Оrgels. Sabas Asidénos, dynaste de Sampson. – Byz., X, 1935, p. 69–75.

9 Nic. Chon., p. 842.8–13.

10 Об этом сообщают Акрополит, Пахимер, Григора. Только Никита Хониат, «История» которого доведена лишь до 1206 г., говорит, что Алексей III был отослан латинянами на Запад (Nic. Chon., p. 819. 4–6).

11 Никита Хониат (Bibliotheca graeca medii aevi, ed. K. Sathas, v. 1. Venetia, 1872, p. 132) и Абу-ль-Фида (Historiens orientaux, 1, p. 86) свидетельствуют, что убил султана Феодор Ласкарис.

12 Greg., I, p. 21. 4–6.

13 J. Lоngnon. La campagne de Henri Hainaut en Asie Mineure en 1211. – «Bulletin de l’Académie de Belgique», 34, 1948.

14 Acrop., I, p. 27.20–21.

15 О датировке см. A. A. Vasiliev. Mesarites as a Source. – «Speculum», 13, № 2, 1938, p. 181–182; см. также A. A. Vasiliev. The Foundation..., p. 25–28. {349}

 

История Византии: В 3 тт. Т. 3. Ред. кол.: С.Д. Сказкин (отв. ред.), В.Н. Лазарев, Н.В. Пигулевская и др. М., 1967. С. 51–55, 349.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.01 2016

Карпов С.П. Латинская Романия

СПб.: Алетейя, 2000. – 256 с.

 

Оглавление:

Введение

 

Часть 1. Феномен Латинской Романии

Латинская Романия

Культура Латинской Романии

 

Часть 2. Дороги Латинской Романии

Из Европы в Азию через Черное море

Порты Пелопоннеса в системе навигации венецианских торговых галей в Черное море (XIV–XV вв.)

Венецианский документ XV в. о торговой навигации в Восточном Средиземноморье

 

Часть 3. Люди и обстоятельства

Итальянские «бароны» трапезундских императоров

Консулы генуэзской Каффы перед судом и наветом

Бабилано Джентиле / Паллавичино и падение Константинополя в 1453 г.

Дело об убийстве на Крите в 1382 г.

Охота за людьми. Черноморское пиратство в XIV–XV веках

Межэтнические отношения и смешанные браки на окраине Латинской Романии (Тана, XIV–XV вв.)

Иск брата Георгия: неизвестные документы генуэзской судебной курии в Трапезунде

Что и как праздновали в Каффе в XV в.?

 

Иллюстрации

Список сокращений

Указатель личных имен и географических названий

 

http://rutracker.org...ic.php?t=821733

Ответить

Фотография Стефан Стефан 09.02 2016

Глава 2. ЛАТИНСКАЯ ИМПЕРИЯ

 

13 апреля 1204 г. Константинополь сдался крестоносцам. Власть византийских василевсов была низложена, и столица империи ромеев стала главным городом нового государства, которое современники называли Константинопольской империей, или Романией1 а исследователи предпочитают именовать Латинской империей2. Впрочем, первоначально новое государство не имело ничего, кроме имени и столицы: императора еще предстояло избрать, а территорию – отвоевать у греков.

Выборы императора состоялись 9 мая. После продолжительных совещаний и упорной борьбы константинопольский престол был отдан не наиболее авторитетному вождю Четвертого крестового похода Бонифацию Монферратскому, а фландрскому графу Балдуину3: за него стояла французская часть войска и венецианцы, опасавшиеся влияния монферратского маркиза. Через неделю, 16 мая 1204 г., в церкви св. Софии состоялась торжественная коронация первого императора Романии. И вот что примечательно: едва прошел месяц после победы крестоносцев, а побежденная Византия уже оказывала влияние на обычаи победителей, во всяком случае на внешние формы императорской власти. Балдуин рассматривал себя как преемника Юстиниана и Комнинов; он носил пурпурные сапожки и его плащ был расшит на византийский манер изображениями орлов; он подписывал свои грамоты красными чернилами и скреплял их печатью, где на одной стороне было начертано по-гречески: «Балдуин, деспот», на другой – по латыни: «Балдуин, христианнейший император {15} милостью божьей, правитель римлян, вечный август». Византийская титулатура сохранялась при новом дворе: венецианскому дожу был пожалован титул деспота, а один из виднейших крестоносцев – Конон Бетюнский – сделался протовестиарием.

Однако, принимая внешние формы организации константинопольского двора, пышность которого так импонировала крестоносцам, Балдуин с пренебрежением относился к грекам, третируя их как схизматиков и предателей. Константинополь был разграблен, православное патриаршество заменено католическим (патриархом стал венецианец Томмазо Моросини), греческая знать, искавшая сближения с латинянами, оттеснена на задний план: ее едва терпели, и только один греческий аристократ, Феодор Врана, женившийся на несчастной Агнесе, вдове двух императоров – Алексея II и Андроника I, – получил доступ в высшую феодальную иерархию Латинской империи: он стал сеньором Апра во Фракии. Остальные же, обманутые в своих надеждах, очень скоро были вынуждены оказать сопротивление франками поддержать или независимых греческих правителей, которые появились теперь в разных концах византийского мира, или же болгарского царя Калояна.

Отказ Балдуина от союза с греческой знатью затруднял и замедлял завоевание Византии крестоносцами. Другой причиной, препятствовавшей успешному распространению власти латинян, явились трения в самом лагере победителей. Разнородное и разноплеменное воинство (французы, фламандцы, ломбардцы) было на короткое время объединено общей целью – захватом богатств Константинополя; когда же перед завоевателями встала конкретная задача раздела захваченной добычи, недолгое единомыслие уступило место ожесточенным раздорам.

Прежде всего разгорелся конфликт между Балдуином и Бонифацием Монферратским. Бонифаций должен был получить, согласно договору, заключенному накануне выборов, земли в Малой Азии и Крит, однако он предпочел обменять малоазийские владения на Фессалонику4. Впрочем, как Фессалонику, так и Малую Азию еще предстояло отвоевать у греков. Бонифаций, в отличие от Балдуина, был тесно связан с греческой аристократией: он женился на вдове Исаака Ангела Марии Венгерской – еще молодой и красивой – и собрал вокруг себя византийцев, недовольных константинопольским императором. Он даже действовал как защитник юного Мануила – сына Марии и Исаака – и тем самым расположил к себе часть греческого населения. Бонифация приняли некоторые фракийские города (в том числе Дидимотика), не принадлежавшие к отведенному ему уделу; он послал войска к Адрианополю, где уже стоял гарнизон Балдуина. В противовес этому отряды императора были двинуты к Фессалонике. Назревало вооруженное столкновение, и только вмешательство венецианского дожа Дандоло предотвратило войну.

Вслед за тем обнаружились противоречия между венецианцами и крестоносным войском. Правда, еще в марте 1204 г. венецианцы составили договор, обеспечивший им три четверти захваченных ценностей и «четверть и полчетверти» территории. Отходящие к Венеции {16} области были определены другим договором, составленным осенью 1204 г.: венецианцы выторговали себе острова Ионического моря, земли от Коринфского залива до Адрианополя, Пелопоннес, Эвбею, Лампсак и ряд пунктов у проливов и во Фракии – широкую полосу владений, простиравшихся от Далмации до Константинополя и обеспечивавших Республике св. Марка безопасность на морских подступах к Причерноморью. Однако эта обширная программа не была осуществлена; в частности, Пелопоннес (а на некоторое время и Эвбею) Венеции пришлось уступить Бонифацию (взамен Бонифаций продал Венеции права на Крит, завоевать который он, видимо, не рассчитывал)5.

Разногласия ослабляли победителей. К тому же им приходилось бороться не только с греками, силы которых постепенно консолидировались в Эпире и Малой Азии (см. ниже, гл. 3), но и с болгарами. Весной 1205 г. население Фракии восстало против крестоносцев6. Опираясь на поддержку греческой знати, болгарский царь Калоян вторгся во владения империи. 14 апреля 1205 г. половецкая кавалерия Калояна напала на лагерь латинян у Адрианополя и, симулировав бегство, увлекла Балдуина и его рыцарей в засаду. Император попал в плен (там он и погиб, в Тырнове), множество отборных воинов сложило голову в бою7. В последующие годы Калоян не раз совершал походы на территорию Романии, и уже казалось, что не Латинская империя, а Болгария сделается господствующей державой на Балканском полуострове, но внезапная смерть Калояна (в 1207 г.) и начавшиеся усобицы остановили натиск болгар.

Разгром при Адрианополе заставил латинян перейти к обороне. На Востоке они были остановлены и по Нимфейскому договору 1214 г. получили лишь северо-запад Малой Азии (см. ниже, стр. 54–55).

Успешнее развивалось латинское наступление на Балканах. Бонифаций и его вассалы: Жак д’Авень, Оттон де ля Рош, Гийом Шамплитт, Жоффруа Виллардуэн – действовали в Средней Греции, на Пелопоннесе8, на Эвбее, и Фессалоникское государство очень скоро вобрало в себя большую часть Греции. Именно здесь и образовалось ядро латинских владений, многие из которых пережили падение Константинопольской империи в 1261 г.

Новый латинский император, брат Балдуина Генрих Генегауский (1206–1216), отказался от той неприкрытой враждебности к грекам, которая отличала политику его предшественника и, подобно Бонифацию, пытался найти взаимопонимание с византийской знатью. В частности, был расширен лен Феодора Враны, получившего теперь Адрианополь и Дидимотику (частью от империи, частью же от Венеции); константинопольское правительство вступило в соглашение с греческими правителями Трапезунда и вместе с ними вело военные действия против греческих же правителей Никеи. Нередко греческие города торжественно встречали Генриха, рассчитывая, что он сможет обеспечить замирение на Балканах и защитить страну от вторжений болгар. Но часть греческой знати по-прежнему оказывала сопротивление: Лев Сгур (см. о нем, стр. 29) не сумел преградить Бонифацию путь через Фермопилы, но в Коринфе и Арголиде он стойко удерживал {17} свои позиции. После смерти Сгура оборону возглавил Феодор Ангел. Правда, в 1209 г. ему пришлось сдать Коринф, но Арголиду он сохранил как ленник крестоносцев. Впрочем, вскоре его обвинили в нарушении феодальной верности и лишили лена. Сам Генрих в одном из посланий, адресованных итальянским прелатам, жаловался на презрительное отношение греков к победителям9.

Стремясь к консолидации сил, правительство Генриха улучшило отношения с Фессалоникским государством. Дочь Бонифация Агнеса была выдана за Генриха: торжественно отпразднованная свадьба (4 февраля 1207 г.) символизировала заключение союза.

Постепенно оформлялась политическая структура новой империи. Уже в октябре 1205 г. (весть о смерти Балдуина еще не достигла тогда столицы, и Генрих считался только «модератором» государства) был подписан договор, определявший объем власти императора и его отношения с венецианцами и с вассалами.

Наиболее значительным вассалом императора был, разумеется, правитель Фессалоники. Однако 4 сентября 1207 г. Бонифаций погиб в битве с болгарами, оставив Фессалоникское государство своему двухлетнему сыну от Марии Венгерской – Димитрию. Смерть Бонифация открывала дорогу для всевозможных интриг; бароны Фессалоникского государства разделились на две группировки: одни поддерживали претензии ломбардских вассалов Бонифация, стремились к теснейшему союзу с Монферратом и к независимости от Константинополя, другие же отстаивали союз с латинским императором и оставались верны легитимному наследнику, который в своей колыбели и не догадывался о кипевших страстях. Энергичное вмешательство Генриха определило исход борьбы: император со своими рыцарями хитростью проник в Фессалонику, подавил заговор ломбардцев и в начале 1209 г. возложил на Димитрия королевскую корону.

Конфликт был улажен, но Фессалоникское королевство ослабело. За его счет упрочились другие латинские княжества Греции. Гийом Шамплитт, первый правитель Пелопоннеса, уехал во Францию, и его владения после ловкой интриги перешли к его соратнику Жоффруа Виллардуэну. В 1209 г. он признал себя прямым вассалом константинопольского императора и получил в награду от Генриха высокий титул сенешала империи. Его владения образовали княжество Ахайю (или Морею).

Другие феодальные сеньории возникли в Средней Греции. Сподвижник Бонифация бургундец Оттон де ля Рош стал герцогом (или, как его называли греки, «великим господином») афинским. В отличие от ахайского князя он считался вассалом фессалоникского короля и в соответствии со своей вассальной присягой активно поддерживал Марию Венгерскую против ломбардцев. Позднее, однако, он стал – по части своих земель – вассалом римского папы и, таким образом, в какой-то мере ослабил связи с Фессалоникским королевством.

Владения афинского герцога охватывали также часть Пелопоннеса (Аргос, Навплий, Дамалу); его вассалами были бароны Фив. Кроме Сент-Омеров, державших от герцога Фивы, под властью де ля {18} Роша не было больше крупных сеньоров, и Афинское герцогство не стало – в противоположность другим крестоносным государствам – совокупностью независимых бароний; поэтому-то на его территории возникло не так уж много замков – символов баронской независимости10.

От фессалоникского государя зависели первоначально и другие бароны Средней и Северной Греции. Область между Парнасом и Коринфским заливом составила сеньорию Салоны, которая долгое время служила опорным пунктом латинян в борьбе с греками Эпира11, Другой важной сеньорией был маркизат Водоницы, прикрывавший проходы в Среднюю Грецию с севера12. Негропонт (Эвбея) стал леном Жака д’Авеня, который разделил остров на три феода, передав их трем ломбардским рыцарям13. В 1209 г. Негропонт признал сюзеренитет Венеции, что было крупным успехом Республики св. Марка.

Венецианцы закрепились и на других островах, однако большей частью это были владения не Республики, а венецианских рыцарей; наиболее значительным среди этих ленов было герцогство Наксос, где правил Марко Санудо; сперва вассалы империи, герцоги Наксоса признали затем своими сеньорами ахайских князей. Венецианцы утвердились и на Крите.

Наконец, в вассальные отношения с Латинской империей вступили некоторые византийские и славянские феодалы. Михаил Ангел, {19} деспот Эпира, признавал себя вассалом императора лишь временно и формально. Зависимость трапезундского правителя Давида Комнина и племянника Калояна деспота Слава носила чисто номинальный характер – это были скорее союзники Генриха, нежели его подданные. Уже известный нам Феодор Врана, носивший титул кесаря, находился в более тесной зависимости: со своего лена в Адрианополе он должен был выставлять 500 всадников. На аналогичных условиях нес службу и Георгий Феофилопул, лен которого находился на северо-западе Малой Азии.

Завоевание крестоносцев привело к утверждению в Греции форм феодализма, характерных для Франции. Как раз в то время, как в Западной Европе ускоряется развитие феодальных отношений, возрастает денежная рента, распространяется аренда и появляются предпосылки для образования сословной монархии, – в Романии завоевание искусственно создавало условия для консервации отсталых форм феодализма.

Романия являлась страной с ярко выраженным преобладанием аграрной экономики: прогрессивное развитие провинциальных городов, наметившееся в XI–XII вв., было теперь пресечено. Победители – и крестоносные сеньоры, и особенно венецианцы – отнюдь не были заинтересованы в том, чтобы поддерживать и поощрять греческое ремесло и торговлю. Греция все отчетливей превращалась в страну, производящую вино и оливковое масло, разводящую шелкопряда. Она вывозила сельскохозяйственные продукты и славилась по всей Европе поставками монемвасийского вина – мальвазии.

Города Романии, построенные латинянами на базе византийских крепостей или воздвигнутые заново в труднодоступных местностях, были большей частью бургами: крепостные стены и донжон составляли их основные элементы14. Кроме крупных греческих центров (Константинополь, Фивы, Адрианополь, Фессалоника, Коринф), городской характер носили порты (Кларенция, Патры, Навплий, Негропонт), где обычно венецианцы основывали свои колонии и строили церкви: так, Модон15 и Корон на юго-западе Пелопоннеса стали опорными пунктами венецианского экономического влияния. Главный город Мореи – Андравида – представлял собой просто большую деревню, насчитывавшую несколько тысяч жителей: соседний Клермон служил замком, где пребывал двор, а Кларенция – портом.

Если верить «Морейской хронике», крестоносцы сохранили в Романии старые аграрные порядки; однако «Ассизы Романии» заставляют внести существенные коррективы в это утверждение. Основная масса морейских крестьян, именуемых западным термином «вилланы», оказалась в положении бесправных крепостных: они не могли ни уходить от господина, ни выдавать замуж дочерей без разрешения феодала; имущество виллана, умершего без наследников, переходило господину, да и при жизни крепостного феодал мог отнять у крестьянина его движимость и его надел (стась); крестьянин не имел права выступать свидетелем против феодала в серьезном уголовном процессе, и, напротив, феодал, убивший чужого виллана, отделывался {20} лишь тем, что возмещал ущерб хозяину убитого; свободная женщина, выходившая за крепостного, теряла и имущество, и свободу, а потомство от такого смешанного брака причислялось к сословию вилланов16.

В наиболее бесправном положении находились крестьяне, которых «Ассизы Романии» именуют nicarii (по-видимому, этот термин происходит от греческого καπνικάριοι, т. е. «неимущие крестьяне»): если виллан, ушедший от господина и проживший 30 лет во владениях другого феодала, становился крепостным нового сеньора, то никарию право 30-летней давности не давало защиты от претензий прежнего владельца.

Морейские крестьяне должны были платить денежную ренту, сохранявшую греческое название «акростих»; она колебалась в зависимости от размера стаси от 1 до 8 иперпиров; кроме того, крестьяне выполняли личные повинности (despoticaria), включавшие, помимо барщинных работ на господском домене, также обязанность строить замки, сооружать господские мельницы и прессы. Если акростих и despoticaria генетически восходили к византийским повинностям, то баналитеты – скорее всего, западного происхождения: морейские крестьяне должны были пользоваться господской печью для хлеба, мельницей и виноградным прессом, уплачивая за это известную часть продукта.

Помимо крепостных, в Романии существовали и свободные крестьяне, жившие обычно обособленно от вилланов, в поселениях, которые именовались комитурами. Свободные крестьяне имели право распоряжаться плодами своих трудов, выступали свидетелями при составлении завещаний, и считалось, что они не могут быть обложены новыми податями без их согласия. Как то было в Византии, морейские комитуры сохраняли коллективную ответственность за уплату налогов. Число свободных крестьян, по-видимому, было невелико.

Особую категорию свободного крестьянства составляли горцы (в том числе обитавшие на Тайгете славяне), которые жили под властью своих вождей, не платили налогов, но привлекались для несения военной службы. Это была привилегия, сохранившаяся от времен до латинского завоевания.

Владения феодала состояли, как и повсеместно, из домениальных земель, возделываемых вилланами и наемными работниками, из крестьянских наделов и земель, сдаваемых в аренду (terre appactate) крепостным и свободным людям. К сожалению, количественное соотношение всех этих элементов нам не известно. Характерной формой крестьянской аренды – восходящей, возможно, к византийским традициям – было возделывание запущенной земли, принадлежащей не господину виллана, а другому феодалу: когда крепостной разбивал виноградник на участке постороннего феодала, половина виноградника принадлежала виллану, который обычно платил за нее ренту своему господину. Если виллан умирал бездетным, эта половина виноградника переходила его господину.

Помимо домена и крестьянских наделов, феодальная собственность складывалась из рыбных ловель, мест для добывания соли; феодалу {21} принадлежали всякого рода монопольные права (например баналитеты) и пошлины, доходы от ярмарок, кабачков, церквей и т. п.17

Система феодальной иерархии, образованию которой так долго и упорно препятствовали традиции византийской государственности, теперь сложилась в Греции в классически завершенной форме. Немногочисленный господствующий класс, оказавшийся в завоеванной стране, среди этнически чуждого населения, рассчитывающий на поддержку лишь сравнительно узкой группы местной знати, должен был искусственно поддерживать систему личных связей и ее идеологическое оформление – понятие рыцарской верности и чести. При дворах в Константинополе, Фессалонике и особенно в Андравиде вырастало поколение рыцарей, славившихся своей доблестью и прочно державшихся за традиции, которые на Западе в XIII в. уже начинали казаться обветшалыми. Здесь создалась, как тогда говорили, Новая Франция – но с самого своего рождения она была устарелой.

Наилучшим образом нам известно феодальное устройство Мореи, отражавшее в какой-то степени государственный порядок всей Латинской империи.

Вступление рыцаря в иерархию начиналось с обряда оммажа: став на колени, безоружный, он объявлял себя вассалом сеньора за тот или иной лен (перешедший ему от отца или иного родственника, либо же инфеодируемый, т. е. жалуемый господином); сеньор поднимал его и целовал в уста, а вассал на евангелии приносил клятву верности. Одновременно с оммажем совершалась инвеститура – символическая передача перстня, перчатки или жезла. Оммаж и инвеститура оформляли передачу лена – но только после года и дня владения вассал приобретал юридические права на держание и не мог быть лишен своей земли.

Оммаж и инвеститура устанавливали как личные, так и поземельные связи между сеньором и вассалом» Вассал приносил клятву верности сеньору, становился его «человеком», должен был с оружием защищать его интересы и. наоборот, сам находился под его покровительством – военным и судебным. Эта система личных связей, лишь в зародыше существовавшая в Византии XII в., восходила к нормам западноевропейского права.

Основной обязанностью вассала была военная служба: вассал должен был нести гарнизонную службу в крепостях и участвовать в экспедициях. В Морее сохранялось принятое во Франции разделение военных экспедиций на дальние походы (ost), предпринимаемые под командованием ахайского принца против внешнего врага, и на походы местного значения (chevauchée), вызванные столкновениями феодальных сеньоров или локальными конфликтами с греческим населением. Гарнизонной службе латинские завоеватели придавали огромное значение: крепости (замки) были оплотом их владычества – неудивительно, что «Ассизы Романии» тщательно регулируют права феодалов в отношении замков. Далеко не каждому рыцарю разрешалось воздвигнуть себе крепость, и сам ахайский князь не мог распоряжаться своими замками без санкции вассалов. {22}

Длительность военной службы и число воинов, выставляемых с каждого лена, строжайше регламентировались феодальным правом Мореи.

При завоевании страна была разделена на более или менее однородные рыцарские лены, которые затем распределялись между крестоносцами в зависимости от знатности или от роли в военных действиях: одни получили целый или половинный лен, другие – несколько ленов. Общее число ленов в Морее составляло примерно 500 или 60018. Это свидетельствует о сравнительной немногочисленности прослойки завоевателей и объясняет всю необходимость для них союза с византийской знатью.

Морейские феодалы делились на несколько разрядов. Высшую группу составляли бароны, bers de terre, как их называли, считавшиеся пэрами ахайского князя. Наиболее крупными барониями были Матегрифон и Каритена в плодородной долине Алфея, а также Патры; эти баронии насчитывали 22–24 рыцарских лена каждая. Морейские бароны были независимыми суверенами в своих землях: им принадлежали такие регалии, как право чеканить монету, они располагали высшей юстицией (правом выносить и осуществлять смертный приговор), могли беспрепятственно строить крепости. Они выходили на войну с собственными знаменами, и никто не мог судить их, кроме совета 12 пэров, где Виллардуэны заседали вместе со своими баронами.

Основное ядро морейской знати составляли так называемые ligii, и подобно тому, как князь выступал первым среди баронов, бароны рассматривались как высшие из лигиев. Лигии были вассалами князя или баронов, и их главной обязанностью являлась военная служба. Теоретически лигий нес службу круглый год: четыре месяца на границе, четыре – в замке и четыре – находился в собственном доме, откуда его могли в любой момент вызвать. Однако если предстоял дальний поход, сеньор должен был предоставить вассалу 15 дней на сборы.

Хотя лигии не могли строить замки и чеканить монету и не располагали высшей юрисдикцией, их привилегии были значительными: они являлись членами совета своего сеньора, имели право вершить суд над своими вассалами (помимо дел, требующих смертной казни), свободно могли инфеодировать треть своей земли; они не нуждались в разрешении сеньора, чтобы выдать замуж дочь; они не могли быть задержаны иначе, как по обвинению в предательстве или убийстве; они не платили налога для выкупа сеньора или выдачи замуж его дочери. Всех этих привилегий не имели представители следующего слоя феодалов – так называемые люди простого оммажа. Их связи с сеньором были соответственно менее прочными, чем связи лигиев, и они несли военную службу в согласии с письменным договором, заключенным с сеньором. Если сеньор накладывал руку на держание лигия, последний не мог принести жалобу раньше, чем пройдет год и день, – в противном случае он лишался прав на землю. Зато человек простого оммажа мог обратиться с жалобой уже через 40 дней с момента захвата. Люди простого оммажа не имели своей судебной {23} курии и обладали судебными правами только в отношении крепостных.

Среди людей простого оммажа были полноправные рыцари и так называемые сержанты, или щитоносцы. Надел сержанта именовался «сержантией» и рассматривался как половина рыцарского лена: рыцарь, тяжело заболевший или достигший старости (60 лет), мог выставить вместо себя двух сержантов.

Особое место в среде морейской знати принадлежало греческой феодальной аристократии, архонтам или архонтопулам (франки называли их «греческими жантильомами»). Известные слои греческой знати приняли латинское завоевание и влились в ряды господствующего класса. Победители гарантировали им владение земельными наделами, которые «Морейская хроника» обозначает греческими терминами «прония» или ἰγονικόν, приравнивая их к латинскому лену (φίε, фьеф в терминологии «Морейской хроники»)19. Такое отождествление в известном смысле справедливо: греческие архонты причислялись к разряду людей простого оммажа и, подобно им, несли службу на условиях договора. Однако некоторые различия в характере поземельной собственности между греческими и франкскими феодалами оставались; так даже «Ассизы Романии» закрепили за греческими жантильомами особую форму наследования: если лен морейского рыцаря переходил старшему сыну, то земли архонтов разделялись между всеми их сыновьями и дочерями поровну. На греческих жантильомов, по-видимому, не распространялся обряд инвеституры: они получали свои земли в соответствии с византийскими правовыми нормами20.

Специфической формой землевладения в Морее были так называемые casaux de parçon – поместья, находившиеся в совместной собственности греческих и франкских феодалов. Такое совладение, естественно, ускоряло процесс слияния византийских и западных норм права. Положение крестьян на территории casaux de parçon было крайне тяжелым: до нас дошли жалобы крепостных в округе Коринфа, изнывавших от эксплуатации двух сеньоров21.

Особенно много греческих архонтов оставалось во внутренних областях Пелопоннеса, где они были вассалами де Бриэров, баронов Каритены; сыновья архонтов, воспитанные при дворе Жоффруа де Бриэра, принимали западные обычаи и сражались вместе со своим сеньором против византийских войск. Греческие жантильомы участвовали на стороне морейского князя и в битве при Пелагонии в 1259 г. (см. ниже, стр. 66–67).

Смешанные браки в феодальной среде Мореи стали обычным явлением, и даже морейский князь Гийом (1246–1278) женился на гречанке Анне, дочери эпирского правителя; на гречанке был женат и другой Гийом, герцог афинский. Постепенно в Морее образовался особый слой полуфранков-полугреков, так называемых гасмулов – результат и явный признак начинающейся ассимиляции завоевателей. Гасмулы говорили на греческом языке и, по-видимому, один из них написал по-гречески «Морейскую хронику» (см. стр. 11), прославив подвиги франкских рыцарей на Пелопоннесе. {24}

Постоянные контакты морейских рыцарей с греческими архонтами вели к тому, что византийское право не только сохранялось как обычай в среде греческих жантильомов, но и оказывало влияние на феодальное право Ахайского княжества. Между юридическими нормами «Ассиз Романии» и «Морейской хроники», с одной стороны, и правом, утвердившимся в Иерусалимском королевстве, с другой, существуют известные различия, объясняющиеся, скорее всего, византийским влиянием на юриспруденцию Мореи22; в частности, в Латинской империи вассал был значительно свободнее в праве апелляции на своего сеньора к государю – ахайскому князю или даже константинопольскому императору. Подобное установление, возможно, обусловлено было сохранением некоторых принципов римского права.

В состав господствующего класса входило и духовенство. Во главе латинского духовенства стоял константинопольский патриарх23, которому подчинялись католические архиепископии и епископии. В Греции распространились цистерцианцы, францисканцы и доминиканцы, появились владения духовно-рыцарских орденов24. Высшее духовенство влилось в класс феодалов: при разделе архиепископы получили по восемь рыцарских ленов, епископы – по четыре. В дальнейшем их владения быстро росли. Особенного влияния достиг архиепископ патрский, считавшийся примасом Мореи: в середине XIII в. он купил у Гийома Алемана Патрскую баронию и таким образом прибавил к своим восьми ленам еще 24, принадлежавшие барону Алеману. После этого архиепископ Патр занял первое место среди морейских феодалов и обычно возглавлял знать при встрече ахайского князя или переговорах с ним25.

За свои лены католические иерархи и духовно-рыцарские ордена должны были нести военную службу – однако в отличие от светских феодалов они привлекались не к охране крепостей, а лишь к обороне границ. Высшее духовенство участвовало в совете и суде князя – за исключением разбора тех преступлений, которые карались смертной казнью.

Положение латинской церкви было необычайно сложным. Прежде всего, чрезвычайно острым оказался конфликт между духовенством и светскими феодалами, которые еще в 1204 г. поспешили присвоить основную часть богатств византийской церкви; только после долгой борьбы Генрих Генегауский согласился возместить ущерб, выделив духовенству пятнадцатую долю всех земель и доходных статей с территории вне Константинополя. Затем ожесточенная борьба кипела между французским и венецианским духовенством, находившимся в привилегированном положении. Наконец, постоянное вмешательство папства в церковную политику Романии усугубляло трудности.

Но, разумеется, наиболее сложным был вопрос об отношении к греческому духовенству. Греческое население сохранило православие, и религиозная схизма на долгое время сделалась выражением неприязни к завоевателям26: греки не только сохраняли свои обряды, но и отказывались платить десятину, поскольку ее не знало православное церковное право. Они отказывались вносить деньги за совершение {25} таинства брака, как требовали латинские священники в Афинах: греки утверждали, что по их обычаю в таком случае дают лишь петуха и ковригу хлеба27. Отказ от католичества, таким образом, явно переплетался с протестом против усиления феодального гнета.

Патриарх Моросини, осуществляя наиболее активную антигреческую политику в интересах венецианцев, пытался вовсе запретить православное богослужение в Константинополе. Напротив, и папа Иннокентий III, и наиболее дальновидные политики Романии искали компромисса с греческим духовенством. В Фессалоникском королевстве по крайней мере 5 из 11 епископий оставались в руках греков28; здесь греческое духовенство пользовалось откровенной поддержкой Марии Венгерской. В других частях империи греки могли сохранить свою кафедру, лишь признав примат римского папы: только немногие епископы пошли на это, и среди них Феодор Негропонтский.

Но если высшая духовная иерархия состояла главным образом из католиков, то рядовые священники и диаконы были преимущественно греками, сохранявшими православие и свои обычаи. Они не приняли целибата, и вопрос об обязанности сыновей клириков нести военную службу оживленно обсуждался властями Романии. Кое-где греческие священники даже оказывали воздействие на латинян: так, на острове Мелос в середине XIII в. среди католиков распространился греческий обряд крещения, что вызвало неудовольствие римского папы.

Православный клир был неполноправным. Клирики платили акростих, а в некоторых случаях латинские феодалы принуждали священников выполнять ангарии. Хотя теоретически они сохраняли иммунитет и подлежали лишь церковному суду, на практике они были беззащитны перед знатными сеньорами: специальное папское постановление от 1222 г. разрешало епископам Романии освобождать латинян от наказания за насилие над православным клириком, который не оказал должного почтения крестоносцу или вел себя вызывающе в отношении римской церкви.

Папство пыталось взять под свое покровительство греческих монахов Афона, обещав сохранить привилегии св. Горы, но и здесь натолкнулось на сопротивление: среди афонских монастырей, по-видимому, только Ивирский согласился подчиняться престолу св. Петра. Греческое духовенство и монашество стремилось добиться создания (наряду с латинским) греческого патриаршества в Константинополе (подобная система уже существовала в Антиохии и Иерусалиме) и обращалось с соответствующими просьбами к Иннокентию III, – но письмо греческого духовенства было оставлено без ответа. Все это превращало православное духовенство в силу, резко враждебную завоевателям.

Высшие должностные лица Латинской империи рекрутировались из числа крупнейших земельных собственников: мы уже знаем, что пост сенашала Романии принадлежал ахайскому князю. Большая часть высших должностей государства соответствовала западноевропейским: и в Константинополе, и в Андравиде мы встретим маршала, {26} великого коннетабля, канцлера, функции которых, впрочем, были недостаточно четко разграничены. Как и на Западе, суд творила здесь курия вассалов. Как и на Западе, управление доменами принадлежало капитанам: это были рыцари, жившие в замках и обладавшие административной, военной и судебной властью на окружавшей замок территории.

Вместе с тем на структуре государственного управления сказалось и византийское влияние. Византийская податная система не была уничтожена: поземельный налог, сохранивший (как и феодальная рента) греческое название «акростих», взимался в соответствии со старыми поземельными кадастрами. Должностное лицо, ведавшее финансами, носило греческое наименование – «протовестиарий», и в Морейском княжестве эти обязанности выполнял нередко кто-либо из греков.

Помимо латинских властей, в империи осуществляли управление также венецианские. Венецианцы имели в Константинополе своих судей и, по-видимому, свое казначейство. Главой венецианской администрации был подеста́, которым после смерти Дандоло (29 мая 1205 г.) избрали Марино Дзено, получившего титул управителя (dominator) «четверти и полчетверти» Романии. В присяге, которую приносил подеста, он клялся подчиняться указаниям дожа и постановлениям константинопольского совета венецианцев, который ограничивал его власть так же, как Малый совет ограничивал власть дожа. Члены константинопольского совета (и в их числе подеста) входили в состав императорской курии: их было там 6 из 12, и они могли, таким образом, оказывать решающее влияние на политику Латинской империи29.

Латинский Константинополь, как и Константинополь византийский, манил феодалов империи. Крупнейшие сеньоры Романии жили не в своих владениях, а в столице: здесь были у них дворцы, здесь скоро научились они нежиться в мраморных банях, наслаждаться роскошью шелковых одеяний. В Константинополе беспрестанно устраивались развлечения: турниры и состязания жонглеров на западный образец и ристания – на византийский.

Сближение завоевателей с представителями господствующего класса побежденных способствовало и культурному общению. Конечно, завоевание привело к упадку греческой образованности, к разрушению библиотек и школ; многие византийские писатели и ученые бежали на восток или в Эпир, рассчитывая на покровительство правителей новых греческих государств. Однако постепенно в Морее стала появляться новая, двуязычная интеллигенция, как анонимный автор «Морейской хроники» или Гийом де Мэрбеке, архиепископ коринфский, сотрудник Фомы Аквината, переводивший на латинский язык сперва Аристотеля, а затем и других греческих авторов – Гиппократа, Галена, Архимеда, Птолемея и Прокла. Деятельность Гийома де Мэрбеке содействовала знакомству Запада с греческой культурой и в какой-то степени подготавливала гуманистическое развитие.

Латинская империя оказалась недолговечной – она просуществовала едва более полустолетия. Ее непрочность объясняется многими причинами. Во-первых, разгром Византии не привел к окончательному {27} крушению форм византийской государственности: сохранилась византийская податная система, Константинополь и в это время продолжал оставаться колоссальным потребляющим центром, куда стекалась высшая феодальная знать и где непроизводительно расходовались большие средства. Во-вторых, утвердившийся в Романии феодализм западного типа, основывавшийся на военно-иерархическом устройстве, был для Европы XIII в. уже архаичной, отмирающей общественной формой; его влияние, в частности, выразилось в том, что приостановился экономический прогресс в провинциальных городах Греции. В-третьих, распространение завоевателей по Греции приводило нередко к установлению двойного гнета – от греческих и франкских феодалов, что вызывало особенный протест вилланов в casaux de parçon. В-четвертых, своекорыстная политика венецианцев, подрывавших местную торговлю и ремесло, восстанавливала против латинян население греческих городов. Наконец, даже внутри господствующего класса обоих народов не произошло органического слияния, что обусловливалось в значительной степени неполноправным положением православной церкви.

Из всех латинских сеньорий на территории Византии наиболее устойчивой оказалась Морея, просуществовавшая до начала XV в. Но уже очень рано Латинская империя теряет свое преобладание на Балканах, уступая его новым греческим государствам, сложившимся в Эпире и Малой Азии. {28}

 

Примечания к главе 2

1 О термине см. R. L. Wolff. Romania: the Latin Empire of Constantinople. – «Speculum», 23, 1948, p. 1–34.

2 Основная монография: J. Longnon. L’empire latin de Constantinople. Paris, 1949. Ср. также: W. Miller. The Latins in the Levant. London, 1908. На русском языке – только старое исследование: П. Медовиков. Латинские императоры в Константинополе. М., 1849.

3 См. о нем: R. L. Wolff. Balduin of Flanders and Hainaut, First Latin Emperor of Constantinople. – «Speculum», 27, 1952, p. 281–322. Ср. также: E. Gerland. Geschichte des lateinischen Kaiserreiches von Konstantinopel, I. Homurg v. d. Höhe, 1905.

4 До последнего времени в историографии господствовало мнение, будто Бонифаций получил титул фессалоникского короля. На самом деле этот титул не встречается до 1209 г. [см. Б. Ферјанчић. Почеци Солунске краљевине (1204–1209). – ЗРВИ, 8/2, 1964, 101–116].

5 См. об этом: Η. П. Соколов. Венецианская доля в византийском «наследстве». – ВВ, VI, 1953, стр. 156 – 185. Ср. Η. П. Соколов. Образование Венецианской колониальной империи. Саратов, 1963, стр. 383–400.

6 Б. Примов. Гръцко-български съюз в началото на XIII век. – ИП, IV, 1947, № 1; A. Krantonelli. Ἠ κατὰ τῶν Λατίνων ἑλληνο-βουλγαρικὴ σύμπραξις ἐν Θράκῃ.» 1204–1206, Athenai, 1964.

7 Π. Πетров. Поражението на латинците при Одрин през 1205 г. и неговото историческо значение. – ИП, XVI, 1960, № 4, стр. 26–51.

8 О начале завоевания на Пелопоннесе см. A. Bon. La prise de Kalamata par les Francs en 1205. – «Mélanges Ch. Picard», t. I. Paris, 1949, p. 98–104. {345}

9 Ph. Lauer. Une lettre inédite d’Henri Ier d’Angre, empereur de Constantinople, aux prélats italiens (1213?). – «Mélanges G. Schlumberger», v. I. Paris, 1924, p. 198 sq.

10 W. Miller. The Dukes of Athens. – «The Quarterly Review», 206, 1907, p. 100.

11 J. Longnon. Les Autremencourt seigneurs de Salona en Grèce (1204–1311). – «Bulletin de la Société historique de Haute Picardie», 15, 1937.

12 W. Miller. The Marquisate of Boudonitza (1204–1414). – «JHS», 28, 1908, p. 234–249.

13 L. de Mas Latrie. Les seigneurs tierciers de Négropont. – «Revue de l’Orient latin», I, 1893, p. 415 sq.

14 A. Bon. Forteresses médiévales de la Grèce centrale. – BCH, 61, 1937, p. 136–208.

15 S. B. Luce. Modon, a Venetion Station in Mediaeval Greece. – «Classical and Mediaeval Studies in Honor of E. K. Rand». New York, 1937.

16 P. W. Topping. Feudal Institutions as Revealed in the Assizes of Romania. Philadelphia, 1949, p. 173 f. В отличие от П. Топпинга, Ж. Лоньон рисует идеализированную картину положения морейских вилланов (J. Longnon. L’empire latin..., p. 209 sq.).

17 J. Longnon. Dans la Grèce franque: Documents sur la vie économique. – «Annales», 6, 1951, № 4, p. 529.

18 J. Longnon. L’empire latin..., p. 203 sq.

19 Б. T. Горянов. Поздневизантийский феодализм. M., 1962, стр. 30 и сл.

20 P. W. Topping. Feudal Institutions..., p. 109.

21 См. D. Jacoby. Un régime de coseigneurie gréco-franque en Morée. Les «casaux de parçon». – «Mélanges d’archéologie et d’histoire», 75, 1963, p. 111–125. Подобные случаи совладения засвидетельствованы источниками с конца XIII в. Возникает вопрос, зародилась ли система «ко-сеньории», как полагает Д. Якоби, в период установления мирных отношений между Мореей и Византийской империей после 1262 г. или же она существовала с самого образования Ахайского княжества.

22 P. I. Zepos. Тὸ δίκαιον εἰς τὸ Χρονικὸν τοῦ Μορέως. – ΕΕΒΣ, 18, 1948, σελ. 208 εξ.

23 См. R. L. Wolff. Politics in the Latin Patriarchate of Constantinople, 1204–1261. – DOP, 8, 1954, p. 225–303. Ср. также: Б. А. Панчeнко. Латинский Константинополь и папа Иннокентий III. Одесса, 1914.

24 О западном монашестве в Латинской империи см. R. L. Wolff. The Latin Empire of Constantinople and the Franciscans. – «Traditio», 2, 1944; E. A. R. Brown. The Cistercians in the Latin Empire of Constantinople and Greece. – «Traditio», 14, 1958.

25 См. D. Zakythinos. Ὁ ἀρχιεπίσκοπος Ἄντελμος καὶ τὰ πρῶτα ἔτη τῆς Λατινικῆς ἐκκλησίας Πατρῶν. – ΕΕΒΣ, 10, 1933, σελ. 401–417.

26 См. M. Dendias. Sur les rapports entre les Grecs et les Francs en Orient après 1204. – ΕΕΒΣ, 23, 1953, σελ. 374. М. Дендиас считает, однако, религиозную рознь не только формой, но и основным содержанием франко-греческих противоречий.

27 R. L. Wolff. The Organization of the Latin Patriarchate of Constantinople, 1204–1261. – «Traditio», 6, 1948, p. 43.

28 R. L. Wolff. The Organization..., p. 39.

29 См. R. L. Wolff. A New Document from the Period of the Latin Empire of Constantinople: the Oath of the Venetian Podestà. – «Mélanges H. Grégoire», v. 4. Bruxelles, 1953, p. 555 f. Ф. Тирье (F. Thiriet. La Romanie Venicienne au Moyen âge. Paris, 1959, p. 74 sq.) выдвинул теорию, будто венецианцы в Константинополе при Марино Дзено проявляли стремление к сепаратизму, к обособлению от Республики св. Марка. Критика этой теории дана Η. П. Соколовым в рецензии на работу Тирье (ВВ, XIX, 1961, стр. 341–344). {346}

 

История Византии: В 3 тт. Т. 3. Ред. кол.: С.Д. Сказкин (отв. ред.), В.Н. Лазарев, Н.В. Пигулевская и др. М., 1967. С. 15–28; 345–346.

Ответить

Фотография Манагуа Манагуа 20.04 2016

Император попал в плен (там он и погиб, в Тырнове)

4 сентября 1207 года Бонифаций Монферратский погиб в битве с болгарами близ Мосинополя, из его черепа Калоян сделал чашу.

 

Важная подробность, далеко не каждый правитель мог похвастаться чашей из черепа императора.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.04 2016

 

Император попал в плен (там он и погиб, в Тырнове)

4 сентября 1207 года Бонифаций Монферратский погиб в битве с болгарами близ Мосинополя, из его черепа Калоян сделал чашу.

 

Важная подробность, далеко не каждый правитель мог похвастаться чашей из черепа императора.

 

Манагуа, Вы невнимательны: Бонифаций - правитель Фессалоники (1204-1207 гг.), Балдуин - император Романии, или Латинской империи (1204-1205 гг.); маркграф Монферратский никогда не носил титул императора.

 

"Выборы императора состоялись 9 мая. После продолжительных совещаний и упорной борьбы константинопольский престол был отдан не наиболее авторитетному вождю Четвертого крестового похода Бонифацию Монферратскому, а фландрскому графу Балдуину3: за него стояла французская часть войска и венецианцы, опасавшиеся влияния монферратского маркиза. Через неделю, 16 мая 1204 г., в церкви св. Софии состоялась торжественная коронация первого императора Романии. И вот что примечательно: едва прошел месяц после победы крестоносцев, а побежденная Византия уже оказывала влияние на обычаи победителей, во всяком случае на внешние формы императорской власти. Балдуин рассматривал себя как преемника Юстиниана и Комнинов; он носил пурпурные сапожки и его плащ был расшит на византийский манер изображениями орлов; он подписывал свои грамоты красными чернилами и скреплял их печатью, где на одной стороне было начертано по-гречески: «Балдуин, деспот», на другой – по латыни: «Балдуин, христианнейший император милостью божьей, правитель римлян, вечный август». Византийская титулатура сохранялась при новом дворе: венецианскому дожу был пожалован титул деспота, а один из виднейших крестоносцев – Конон Бетюнский – сделался протовестиарием".

 

"Прежде всего разгорелся конфликт между Балдуином и Бонифацием Монферратским. Бонифаций должен был получить, согласно договору, заключенному накануне выборов, земли в Малой Азии и Крит, однако он предпочел обменять малоазийские владения на Фессалонику4".

 

"Наиболее значительным вассалом императора был, разумеется, правитель Фессалоники. Однако 4 сентября 1207 г. Бонифаций погиб в битве с болгарами, оставив Фессалоникское государство своему двухлетнему сыну от Марии Венгерской – Димитрию".

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 21.04 2016

Калоян, царь болгар, сделал себе кубок из черепа латинского императора. Но это был не Бонифаций Момферратский, а Балдуин Фландрский, разбитый болгарами в 1205 году. А пишет об этом Георгий Акрополит.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 22.04 2016

"Редко в истории проводились более последовательные мероприятия, чем раздел поверженной Византийской империи. На основании {514} договора, заключенного крестоносцами и венецианцами в марте 1204 г. под стенами Константинополя, была предпринята попытка создать новую систему государств на греческом Востоке. Великий дож Энрико Дандоло, чья воля направляла события последних лет и который был вдохновителем договора о разделе, удерживал за собой право решающего голоса и при проведении договора в жизнь. Прежде всего следовало провести выборы императора: для этой цели согласно определению договора собрался совет из шести франков и шести венецианцев. Все говорило в пользу того, что выбор падет на маркграфа Бонифация Монферратского: его прежняя роль предводителя крестоносцев, его связи с Византией и личные качества. Для дожа, однако, была предпочтительнее какая-нибудь менее выдающаяся фигура, и поскольку в лагере франков произошел раскол на партии, а венецианцы выступали сплоченно, то он смог провести избрание графа Балдуина Фландрского. 16 мая Балдуин в храме Св. Софии был коронован в качестве императора латинской Константинопольской империи. Владыкой Св. Софии и первым латинским патриархом Константинополя стал венецианец Томазо Морозини, так как, согласно определениям мартовского договора, если император избирался из числа рыцарей, то новый патриарх должен был ставиться венецианской стороной.

Как император Балдуин получил четверть всей территории Империи, а из прочих трех четвертей половина отходила венецианцам, другая же половина распределялась между рыцарями в качестве императорского лена. Балдуину выделили Фракию и северо-западную часть Малой Азии, так что его область охватывала с двух сторон Босфор и Геллеспонт. Кроме того, в собственность император получил несколько эгейских островов, среди которых Лесбос, Хиос и Самос. Бонифаций Монферратский был вынужден удовольствоваться малоазийскими областями, однако предпочитал владение в европейской части. После горячих споров и борьбы он овладел Фессалоникой и основал там королевство, которое включало прилегающие к Фессалонике области Македонии и Фессалии {515}" (Острогорский Г.А. История Византийского государства. М., 2011. С. 514–515).

 

 

"Недооценка значения Малой Азии оказалась роковой для Латинской империи. Поскольку Бонифаций Монферратский ушел в Фессалонику, махнув рукой на Малую Азию, там вокруг Феодора Ласкаря начали собираться силы государственного возрождения Византии. Первые шаги были чрезвычайно трудны. Старая государственная структура распалась, полным ходом шло создание удельных владений. В Филадельфии в качестве независимого владетеля утвердился {518} Феодор Манкафа, в долине Меандра – Мануил Маврозом, в Сампсоне у Милета – Савва Асидин1. С востока вдоль побережья надвигался Давид Комнин. Но самое главное – латиняне стремились теперь наверстать упущенное. Брат Балдуина Генрих Фландрский и вассалы Людовика, графа Блуа, которому согласно разделу предназначалась Никея, в конце 1204 г. приступили к завоеванию малоазийских земель. Еще до того, как византийцы смогли там закрепиться и организоваться в политическом и военном отношении, они были вынуждены начать войну с превосходящими силами латинян. Феодор Ласкарь потерпел поражение у Пимамена, после чего большинство городов Вифинии попало в руки латинян. Византийское дело, казалось, было проиграно и в Малой Азии. Однако в критический момент принесла спасение разразившаяся вскоре катастрофа, которая постигла Латинскую империю на Балканах.

Византийская земельная аристократия во Фракии поначалу выразила полную готовность признать латинское господство и, при условии сохранения за нею ее прежних владений и проний, поступить на службу новым господам. Но латиняне с близорукой заносчивостью отвергли ходатайство готовой к компромиссу греческой знати; равным образом они считали для себя возможным пренебречь и готовностью к переговорам могущественного болгарского царя. Оскорбленная фракийская аристократия восстала против латинского господства и призвала в страну царя Калояна, предложив ему свою службу и императорский венец2. Восстание быстро распространялось. В императорском Дидимотихе, а затем в венецианском Адрианополе и в некоторых других фракийских городах латинские гарнизоны были перебиты или изгнаны. Калоян вторгся во Фракию и встретился с латинянами недалеко от Адрианополя. Там 14 апреля 1205 г. произошла достопамятная битва, в которой рыцарская армия латинян была уничтожена болгаро-половецкими войсками Калояна. Сам император Балдуин попал в плен, из которого ему уже было {519} не суждено вернуться; многие знаменитые франкские рыцари нашли здесь свою смерть, среди них и претендент на владение Никеей Людовик Блуа3. Ровно через год после завоевания Константинополя могущество латинян было потрясено до основания. Феодор Ласкарь получил свободу рук. Латиняне отступили из Малой Азии, только город Пиги остался в их владении {520}" (Там же. С. 518–520).

 

 

"...Феодор Ангел Дука Комнин начал с латинянами полномасштабную войну. Прежде всего он обратился против Фессалоникийского королевства. Обстоятельства складывались для него чрезвычайно выгодно: королевство, основатель которого Бонифаций Монферратский пал в сражении с болгарами еще в 1207 г., было ослаблено отъездом многих рыцарей на Запад; кроме того, ему уже недоставало прикрытия, которое при жизни Генриха ему обеспечивал латинский Константинополь. Так Фессалоника стала добычей отважного эпирского правителя, который в конце 1224 г. после долгой осады вступил в этот город1. Одно из основанных на византийской почве крестоносных государств прекратило свое существование" (Там же. С. 527).

Ответить