←  Высокое Средневековье

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Почему китайцы не открыли Европу?

Фотография yustas yustas 04.01 2013

Изображение

Почему китайцы не открыли Европу?

Он стремился показать варварским странам силу своих войск, богатство и мощь Китая.
Из древней книги «Мин Ши» («История династии Мин»)

В начале XV века лучшие в мире суда строили в Китае. Огромная флотилия, которой командовал адмирал Чжэн Хэ, бороздила воды Индийского океана.

Китай находился на пороге великих географических открытий. Корабли Срединной империи готовы были обогнуть Африку и устремиться в Европу.

Но случилось невероятное...


В старину, уже в начале пятнадцатого столетия, воды Индийского океана бороздили флотилии, равных которым в ту пору не было. Более трехсот кораблей насчитывали они — и каких кораблей!

Самые величественные, самые красивые, самые мощные суда строили в то время в Китае. Командовал этой грозной армадой адмирал и императорский евнух Чжэн Хэ.

Корабль, на котором плыл сам адмирал, достигал 150 метров в длину. Девять мачт возвышалось на нем. (Для сравнения заметим: в XV веке в Европе только начинают строить трехмачтовые каравеллы. Суда длиной 25 метров считаются у европейцев весьма крупными.)

Вот у берегов Восточной Африки появляется флотилия великого китайского адмирала. Рыбаки в испуге поспешно поворачивают лодки.

Странное зрелище предстает пред ними. Линия горизонта дрогнула, и дальняя окраина моря стала покрываться бесчисленными парусами.

Вот уже огромной стеной вознеслись они, и стена эта накатывалась на берег. Было невозможно пробиться сквозь нее, миновать ее.

Едва причалив, растерянные туземцы побросали свои жалкие суденышки и врассыпную метнулись в ближайший лес. На опустевший прибрежный песок легла громадная тень. Невиданная никогда прежде армада подошла к побережью мирной южной страны...

Страх объял людей, находившихся на берегу. С замиранием сердца следят они за маневрами кораблей. Наконец, разноцветная армада застыла.

Что сулит ее появление жителям здешних мест? Смерть и разрушение? Плен и рабство?

Дальше события разворачиваются самым неожиданным образом. С невероятной помпой на берег спускается адмирал Чжэн Хэ. «Челом подобен он тигру, — как сообщает хронист, — брови его точно мечи», лицо же его «шершаво, как апельсин».

Изображение

Всюду, куда бы ни прибывал Чжэн Хэ, он немедленно направлялся к правителю сего города или страны — к царю, султану, князю, вождю.

Адмирал спешил передать ему самые радушные приветствия от «Сына Неба», Чэнцзу, — императора Китая (1403 — 1424). Затем посланник осыпал владыку дорогими подарками и просил об одной небольшой уступке: да уплатит тот дань «Сыну Неба», да покорится ему.

Что в эту минуту испытывал обескураженный африканский царек? Растерянность от того, что его владения завоевывали столь необычным способом?

Или же страх мучил его душу, то же чувство, что отгоняло от берега рыбаков, — страх перед громадной эскадрой, настороженно нависшей над его городом?

Впрочем, что бы ни наполняло его душу, он неминуемо приходил к тому же решению, что и другие туземные царьки, — он покорялся силе и лести.

Особых жертв от него не требовалось — только шепнуть, только признаться, согласиться, сказать «да», кивнуть — и тут же на покоренного династа дождем просыпались дары.

Так, красноречивыми посулами и молчаливыми угрозами верный слуга империи, адмирал Чжэн Хэ, подчинял ей земли, лежавшие вдоль Мусонного пути.

На взгляд европейцев, подобная практика колониальных захватов чересчур расточительна и граничит с безумством. Однако, с точки зрения китайского императора, следовало поступать именно так — и никак иначе.

Китай был «пупом Земли», величайшей, богатейшей державой мира, а все прочие народы уступали ему в уровне развития культуры и техники.

Поэтому — считал император — все иноземцы вправе были почитать за счастье, что им предлагают покориться великой империи, и, покорившись, учиться у ее сынов, способствуя собственному процветанию. Подарки же призваны были подсказать, сколь сладостно быть в поучении у самого просвещенного из народов.

Если же кто-либо из читателей поспешит осудить прямолинейную заносчивость посланцев Поднебесной, то пусть вспомнит, что менее чем через столетие португальский мореплаватель Васко да Гама ознаменует свое появление в здешних краях выстрелами из бомбард по негостеприимным берегам...

Впрочем, еще рано говорить о европейцах эпохи Ренессанса, вернемся к Чжэн Хэ — хитроумному адмиралу-евнуху.

Добившись покорности от одного царька, он немедленно плыл дальше, чтобы склонить на сторону империи новые земли — города, княжества, султанаты.

Так продолжалось почти тридцать лет — с 1405 по 1433 год. В ту пору, когда европейские купцы боязливо держались побережий своих стран, китайские моряки пересекли почти полсвета. К сожалению, сведения о ряде экспедиций Чжэн Хэ утрачены.

Так, мы не можем сейчас установить, когда его флот достиг Занзибара, когда посетил Малинди.
(В ту пору этот порт на территории Кении был одним из самых богатых арабских городов. — Прим. авт. )

Доказано лишь, что либо он сам, либо кто-то из верных ему капитанов действительно побывал у побережья Восточной Африки.

Изображение Изображение

Специалисты единодушно считают, что китайцам вполне было по силам достичь мыса Доброй Надежды, обогнуть южную оконечность Африки и, следуя вдоль берегов Черного континента, добраться до Европы, дабы осыпать дарами и смутить чередой кораблей, ну например, кастильского короля.

Что же помешало китайцам открыть морской путь в Европу?

Но обо всем по порядку.

Чжэн Хэ родился в 1371 году в южнокитайской провинции Юньнань в мусульманской семье.

За несколько лет до его рождения, в 1368 году, мощное народное восстание свергло монгольскую династию (Юань) и привело к воцарению династии Мин.

Детство и юность будущего героя приходятся на эпоху смуты, разрухи, народных бедствий. Предание сообщает, что солдаты армии Мин схватили юного Чжэн Хэ и кастрировали его.

По-видимому, они собирались его продать, ведь евнухи в ту пору ценились. В богатых семьях непременно держали кастратов — слуг и надсмотрщиков, следивших за женами и наложницами.

Евнухов можно было, конечно же, встретить и при императорском дворе.

Со временем — словно желая отомстить за свое постыдное увечье — они приобретали огромную власть над «Сыном Неба».

Они завладевали его мыслями и душой.

Лишь они одни — не считая домочадцев — могли заходить в покои императора и посещать его гарем.

Постоянно пребывая подле монарха, евнухи знали все его желания, все его тайные помыслы, все его капризы.

Знали они одни и никто другой, ведь по традиции «Сын Неба» держался очень замкнуто, он был отгорожен от внешнего мира. Это создавало простор для манипуляций.

Евнухи, делясь с императором сплетнями, рассказывая ему об интригах и новостях, говорили лишь то, что укрепляло их позиции при дворе. Даже министры не могли побеседовать со своим повелителем — они посылали ему письменные доклады.

Так евнухи становились ключевыми фигурами при дворе. Происходили они обычно из низших слоев общества. А уж Чжэн Хэ, как мусульманин попроисхождению, для китайцев как бы и человеком не был.

Никаких перспектив в жизни у евнухов не было. Добиться успеха они могли, лишь всецело завладев вниманием своего патрона.

Когда же их благодетель умирал, то верных евнухов — всемогущих временщиков — без жалости вышвыривали из дворца. Если они не успевали дотоле сколотить себе состояние, их ждал жалкий конец.

Изображение Изображение

Мы не знаем, когда Чжэн Хэ оказался при дворе «Сына Неба» и каким образом достиг такого высокого положения.

Несомненно, ему быстро удалось завоевать расположение императора Чэнцзу. Кстати, последний пришел к власти, свергнув своего племянника.

Тот сумел бежать, скрывшись «где-то за морем». В 1405 году победитель повелел разыскать беглеца.

Ради этого в плавание пустилась флотилия, верная Чэнцзу. Была перед командующим поставлена и другая задача: покорить как можно больше земель. Этой экспедицией поручено было руководить Чжэн Хэ.

В том же 1405 году из гавани близ Шанхая отправились в путь 62 больших корабля (в ту пору знаменитый впоследствии город был скромной рыбацкой деревушкой).

Каждый из этих кораблей, как писал позднее хронист, достигал 44 чжанов в длину и 18 чжанов в ширину (один чжан — это около 3,2 метра).

С началом летних муссонов флотилия двинулась на юго-запад: в Индокитай, на Яву, Суматру, Шри Ланку, в Каликут (город на Малабарском побережье Индии; не следует путать его с Калькуттой, основанной в 1690 году). Всего же флот Чжэн Хэ посетил за два года около тридцати стран и островов.

«В девятом месяце 1407 года Чжэн Хэ и остальные возвратились. Послы от всех стран прибыли с ними и предстали перед императором... Император был очень доволен, наградив всех титулами в соответствии с заслугами», — сообщает «История династии Мин».

Китай к тому времени был крупнейшей морской державой мира. В экспедициях Чжэн Хэ участвовало до 37 000 человек. В отдельные годы численность флотилии достигала 317 судов. Знаменитая «Непобедимая армада» была скромнее.

Летом 1588 года она состояла из 134 тяжелых кораблей и некоторого количества мелких вспомогательных судов. В походе на Англию принимали участие более 20 000 матросов. Впрочем, довольно отступлений.

Во флотилии Чжэн Хэ, кроме хорошо снаряженных военных кораблей, имелось также от сорока до шестидесяти джонок.

На них доставляли подарки, которые вручали покоренным властителям. Подобные суда могли перевозить от 500 до 800 тонн груза. В составе флотилии были и особые грузовые суда — на них везли запасы продовольствия...

Длина пятимачтовых военных кораблей составляла 60 метров. Своим бронированным носом они могли таранить и топить неприятельские суда. На кораблях подобного типа имелось четыре палубы.

На самой нижней размещался балласт, придававший судну остойчивость; выше была жилая палуба. Стоя на третьей палубе, матросы управлялись с парусами. Наконец, на верхней палубе были выставлены пушки.

ИзображениеТак выглядят суда китайских рыбаков сегодня. Считается, что они мало изменились с начала XVI века.

Уже в те времена китайские корабелы оборудовали суда герметичными переборками, что в Европе стало применяться лишь в XVIII веке.

Поэтому, получив незначительную пробоину в какой-нибудь части корпуса, корабль оставался на плаву.

В морях и океанах ориентировались по звездам, пользовались компасом.

Капитаны кораблей, служившие под началом Чжэн Хэ, наносили путь, пройденный судном, на линованную карту. Правда, понятия долготы и широты были еще неведомы китайским мореплавателям.

Использовали они и опыт, накопленный арабами. Так, на китайской карте, изображающей Африку и датируемой 1402 годом, показаны Нил, Судан и Занзибар.

Очертания континента переданы довольно точно: треугольный профиль, обращенный вершиной к югу. Европейцы тоже считали Африку громадным треугольником, однако вершину его направляли на восток.

Возможно, сведения об Африке китайцы почерпнули отнюдь не из вторых рук. Судя по археологическим находкам, сделанным в Восточной Африке, китайцы довольно рано установили торговые отношения с этим регионом.

По всему побережью — от Сомали до Занзибара — встречаются многочисленные фарфоровые черепки и монеты, относящиеся к династиям Сун (960—1279) и Мин (1368—1644). Еще в 1154 году арабский географ Аль-Идриси сообщал о появлении китайских торговцев на африканских рынках.

Адмирала Чжэн Хэ не очень-то интересовали торговые дела. Для него важнее было возвеличить своими деяниями Поднебесную империю, утвердить власть Китая над всеми народами, жившими на берегу океана и на его островах.

Он покорял страну за страной без особых усилий, без риска. За годы плаваний он всего трижды попадал в опасные переделки, но всякий раз его воины брали верх. В истории мореплавания трудно найти другой пример подобного бескровного покорения мира.

Обычно, как гласит история, раз к берегу приближается неприятельский флот — жди выстрелов из пушек. Солдаты Чжэн Хэ не действовали огнем и мечом, не грабили города, не захватывали рабов, не строили крепости, не обращали «язычников» в свою веру.

Наоборот, в вопросах веры они проявляли крайнюю терпимость. Пример тому — памятник, сохранившийся в городе Галле на Шри Ланке: каменная табличка, датированная 1409 годом. Надписи, сделанные на ней, рассказывают о прибытии адмирала Чжэн Хэ.

Выполнены они на трех языках и обращены к трем богам. Китайский текст превозносит могущество Будды, персидская надпись прославляет Аллаха, а тамильская — воздает хвалу индуистскому богу Вишну.

Кроме того, каждый из «богов всех стран» удостоен был тысячи золотых и пяти тысяч серебряных слитков, ста тюков шелка и 3300 литров благовонных масел. Им преподнесены были также разнообразные культовые бронзовые фигурки.

Всякий раз по возвращении флотилии в Китай император выказывал искреннюю радость. Вновь и вновь он направлял Чжэн Хэ в западные моря.

До 1433 года адмирал предпринял семь экспедиций. Его корабли причаливали к побережью Никобарских и Мальдивских островов, бывали в гаванях на берегу Персидского залива, в Адене, Могадишо (Сомали), Малинди (Кения), на Занзибаре.

Морские операции достигли такого размаха, что адмиралу пришлось поделить свой флот.

Тихоокеанская эскадра, созданная им, посетила острова Рюкю (близ Японии), Филиппины, Борнео и Тимор.

Кстати, остров Тимор лежит всего в шестистах километрах к северу от Австралии.

Таким образом, китайские мореплаватели едва не открыли пятый континент.

Давно была позабыта главная цель экспедиций.

Мало кто вспоминал, что армада кораблей тронулась в путь только для того, чтобы поймать законного императора, свергнутого его дядей, узурпатором Чэнцзу.

На второй план отошли и дипломатические мотивы.

Теперь мореплавателей интересовали, прежде всего, диковинные животные, растения, снадобья, драгоценные камни и слоновая кость.

Все находки доставлялись во дворец императора и в его зверинец. Возвращение адмирала Чжэн Хэ неизменно вызывало в столице фурор.

Особенно запомнилось хронистам событие, происшедшее в 1414 году. В тот год китайцы впервые увидели живого жирафа.

В 1424 году император Чэнцзу, покровитель прославленного флотоводца, умер. Новые правители Поднебесной доверяли советам чиновников-конфуцианцев, а не нашептываниям честолюбивых евнухов.

Прагматичные столоначальники посчитали, что морские плавания разорительны для казны. К чему сие рвение?

Арабские и индийские купцы и так заискивают перед Китаем. Недаром в гавани Кантона скопилось множество торговых судов из этих отдаленных стран. Их капитаны жадно скупают китайский шелк и фарфор.

Итак, чиновники решили, что флот является для страны ненужной, непозволительной обузой.

Вместо кораблей надо строить амбары, в которых хранились бы запасы зерна на случай голодной годины, вместо путешествий на сказочные Мальдивы следует рыть каналы и прокладывать дороги, дабы проще было добраться до отдаленных сельских районов Поднебесной.

Когда в 1433 году Чжэн Хэ возвратился в Срединную империю, он увидел, что по воле новых правителей страна отгородилась от внешнего мира.

На Китай опустился «шелковый занавес».

Преемники Чэнцзу строжайшим образом запретили путешествия в другие страны. Ослушникам, покидавшим Китай, грозила — в случае их поимки — смертная казнь. Придворные чиновники уничтожили или «потеряли» большую часть донесений Чжэн Хэ.

ИзображениеВ 1474 году из четырехсот военных судов в Поднебесной осталось всего 140 кораблей.Начиная с 1500 года, строительство крупных морских джонок считается особо тяжким преступлением.

Корабли спешно уничтожают, моряков арестовывают. Морские плавания приравниваются к измене родине.

Предприимчивый Чжэн Хэ, слуга Китая, не дожил до этих тяжких времен.

Он умер в 1433 году в возрасте 62 лет.

Его экспедиции по праву можно сравнить с плаваниями другого знаменитого первооткрывателя — португальца Васко да Гамы, совершившего в 1497 — 1499 годах плавание из Португалии в Индию. Впрочем, португальцу никогда бы не снискать славы, если бы не внезапные перемены в китайской политике.

Если бы не это обстоятельство, китайские моряки еще в первой половине XV века непременно достигли бы берегов Европы, и Васко да Гаме пришлось бы плыть уже известным маршрутом.

Однако эпохальное открытие так и не состоялось. Китай повернулся ко всему остальному миру спиной.

Слава о подвигах адмирала Чжэн Хэ не достигла Европы, а в Китае память о нем вскоре была искоренена.
Источник
Ответить

Фотография Дормидонт Дормидонт 04.01 2013

Образно говоря, Китай самодостаточная страна, ему не было особой нужды ни в торговле ни в выбрасывания излишка населения в колонизацию, в отличие от Европы - поэтому Китай не мог никогда "приплыть в Европу".
Ответить

Фотография Nikser Nikser 04.01 2013

Самое интересное, что в Китае основная проблема и причина смены династийных циклов происходила именно, из-за перенаселенности, избытка населения.
Хотя данные экспедиции и попали на начало нового цикла, когда земель внутри Китая хватало.

С торговлей тоже вопрос. Плавать самому куда выгоднее, чем отдавать навар посредникам.
Ответить

Фотография yustas yustas 04.01 2013

Сокровищницы адмирала Чжэн Хэ

Чжэн Хэ появился на свет в 1371 году в городе Куньян (ныне Цзиньин), в центре юго-западной китайской провинции Юньнань, недалеко от ее столицы Куньмина. Ничто в детстве будущего флотоводца, звавшегося тогда Ма Хэ, не предвещало грядущего романа с океаном: в XV столетии от Куньяна до побережья было несколько недель езды. Фамилия Ма — транскрипция имени Мухаммед — и поныне часто встречается в китайской мусульманской общине, а наш герой вел происхождение от известного Саида Аджаллы Шамсы аль-Дина (1211— 1279), прозывавшегося также Умаром, — уроженца Бухары, выдвинувшегося во времена монгольских великих ханов Мункэ (внука Чингисхана) и Хубилая. Именно завоеватель Китая Хубилай в 1274 году назначил этого Умара губернатором Юньнани. Известно, что отец и дед будущего адмирала строго придерживались уложений ислама и совершали хадж в Мекку. Более того, в мусульманском мире бытует мнение, что и сам будущий адмирал побывал в священном городе, правда, с неформальным паломничеством.

На момент рождения мальчика Срединная империя все еще находилась под властью монголов, благоволивших к его семье. Но начало жизни Ма Хэ сложилось довольно драматически. В 1381 году при завоевании Юньнани войсками китайской династии Мин, скинувшей иноземную Юань, в возрасте 39 лет погиб отец будущего мореплавателя. Мальчика же повстанцы пленили, оскопили и передали в услужение четвертому сыну своего предводителя Хун-у, будущему императору Юнлэ, который вскоре отправился наместником в Бэйпин (Пекин).

Тут важно отметить одну деталь: евнухи в Китае, так же как, к примеру, и в османской Турции, всегда оставались одной из самых влиятельных политических сил. Многие юноши сами шли на жуткую не только по сути, но и по технике исполнения операцию, надеясь попасть в свиту какого-нибудь влиятельного лица — князя или, если повезет, самого императора. Так что «цветноглазому» (так называли в Китае представителей нетитульной, неханьской народности) Чжэн Хэ по тогдашним понятиям просто повезло. Юный Ма Хэ хорошо зарекомендовал себя на службе. К концу 1380-х он уже ярко выделялся в окружении князя, младше которого был на одиннадцать лет. В 1399-м, когда Пекин осадили войска тогдашнего императора Цзяньвэня (правил с 1398 по 1402), молодой сановник стойко защищал одно из городских водохранилищ. Именно его действия и позволили князю выстоять, с тем чтобы контратаковать соперника и добиться трона. А через несколько лет Юнлэ собрал мощное ополчение, поднял восстание и в 1402 году, взяв штурмом столичный Нанкин, провозгласил себя императором. Тогда же он принял девиз нового правления: Юнлэ — «Вечное счастье». На китайский Новый год 11 февраля 1404 года Ма Хэ в благодарность за верность и подвиги был торжественно переименован в Чжэн Хэ — эта фамилия соответствует названию одного из древних царств, существовавших на территории Китая в V—III веках до н. э.

Что касается внешности будущего адмирала, то он, «став взрослым, говорят, вырос до семи чи ( почти два метра. — Ред.), а обхват его пояса равнялся пяти чи (более 140 сантиметров. — Ред.). Скулы его и лоб были широки, а нос невелик. У него был сверкающий взгляд и голос громкий, словно звук большого гонга».

Зачем?

При взгляде на экспедиции Чжэн Хэ по прошествии времени более всего удивляет, что столь серьезные по масштабам походы по их окончании были напрочь забыты и современниками, и потомками. Честолюбивый Юнлэ отправил флот в дальние страны в самом начале своего царствования, а вернулась последняя великая экспедиция в правление его внука Сюаньдэ, после чего в Китае на долгое время забыли о морской славе. Только в начале ХХ века западные ученые обнаружили упоминания об этих плаваниях в хрониках императорской династии Мин и задались вопросом: зачем была создана эта огромная флотилия? Версии выдвигались разные: то Чжэн Хэ оказывался «первопроходцем и исследователем» вроде Кука, то искал для империи колонии подобно конкистадорам, то его флот представлял собой мощное военное прикрытие для развивающейся внешней торговли, как у португальцев в XV—XVI веках. Однако страны Южных морей и Индийского океана были связаны морской торговлей с Поднебесной еще во времена династий Тан и Сун (618—1279 годы). Тогда из портов Фуцзяни, Гуандуна, Чжэцзяна и Гуанси уже тянулись морские пути к Индокитаю, Индии и даже Аравии. Ходили морем от провинции Ляонин к Корейскому полуострову и в Японию. Так что открывать новые торговые пути адмирал не планировал. Хотел ли он покорять новые земли? С одной стороны, китайская империя испокон веков стремилась присоединить земли ближайших соседей. Более того, армада Чжэн Хэ по самые планширы была упакована оружием и воинами. Но с другой стороны, на протяжении всей истории жители Поднебесной расселялись по дальним странам мирно, образовывали диаспоры, не испытывая никакой нужды в колонизации. «Сыновья неба» никогда не предпринимали морских завоевательных походов. И если дары, которые флотоводец вез назад ко двору, привычно трактовались как дань, то их поступление прекратилось ровно в тот момент, когда корабли адмирала вернулись в родную гавань. Нет, миссия Чжэн Хэ не имела ни военного, ни агрессивного характера. Знаменитый российский китаевед Алексей Бокщанин в книге «Китай и страны Южных морей» приводит интересное соображение о возможной цели этих путешествий: к началу XV века до крайности обострились отношения между Китаем Минской эпохи и державой Тамерлана. Неистовый воитель даже планировал поход на Китай. Соответственно Чжэн Хэ могли поручить дипломатическую миссию найти за морями союзников против Тимура. Ведь когда в 1404 году тот заболел, уже имея за плечами покоренные и уничтоженные города от России до Индии, в мире вряд ли нашлась бы сила, способная тягаться с ним в одиночку. Но ведь уже в январе 1405-го Тамерлан умер. Похоже, что адмирал не искал друзей против этого врага. Возможно, разгадка кроется в некотором комплексе неполноценности Юнлэ, вознесенного на трон дворцовым переворотом. Незаконному «Сыну неба», похоже, просто не хотелось сложа руки ждать, пока данники сами явятся к нему на поклон.


Изображение
Памятники великому китайскому мореплавателю стоят не только в Нанкине — его почитают в Малайзии и Индонезии, в Таиланде и на Малабарском побережье Индии. Фото: IMAGINECHINA/

Ветры южных морей

Первые три экспедиции Чжэн Хэ следовали непрерывно одна за другой с 1405 по 1411 годы с короткими перерывами в 1407-м и 1409-м. Поначалу сам император Юнлэ принимал живейшее участие в проекте. Он тогда еще жил в Нанкине, где строили корабли и откуда стартовали первые путешествия. Это позже обустройство новой столицы в Пекине и монгольские кампании охладят пыл императора, а пока он лично вникает в каждую деталь, пристально следит за каждым шагом и распоряжением своего адмирала. Ведь доверенного евнуха он поставил во главе не только самой флотилии, но и Палаты дворцовых слуг. А это значит, что тому приходилось отвечать еще и за строительство и ремонт множества построек, а потом и судов.

Правитель торопил — армада строилась в большой спешке. Первый приказ о создании кораблей прозвучал в 1403-м, а плавание началось уже через два года. Специальными высочайшими распоряжениями были отряжены промысловые партии за древесиной — в провинцию Фуцзянь и в верховья Янцзы. Краса и гордость эскадры, баочуани (дословно «драгоценные корабли» или «сокровищницы»), сооружались на так называемой «верфи драгоценных кораблей» (баочуаньчан) на реке Циньхуай в Нанкине. Именно этот последний факт, в частности, обусловливает то, что осадка джонок при их гигантском размере была не очень глубокой — иначе они просто не прошли бы в море через этот приток Янцзы. И вот, наконец, все было готово. 11 июля 1405 года в «Хронике императора Тай-цзуна» (одно из ритуальных имен Юнлэ) была сделана простая запись: «Дворцовый сановник Чжэн Хэ и другие были посланы в страны Западного (Индийского) океана с письмами императора и дарами для их царей — золотая парча, узорчатые шелка, цветной шелковый газ, — все по их статусу». Всего в армаду вошло до 255 кораблей с 27 800 человек на борту.

Во все плавания грандиозная армада отправлялась из Южно-Китайского моря. Через Индийский океан корабли шли по направлению к Цейлону и южному Индостану, а последние путешествия охватили еще и Персидский залив, Красное море и восточное побережье Африки. Шел Чжэн Хэ всякий раз «накатанным» путем: ловя повторяющиеся муссонные ветра, которые с декабря по март дуют на этих широтах с севера и северо-востока. Когда же влажные субэкваториальные потоки воздуха поднимались над Индийским океаном и как бы по кругу оборачивались обратно на север — с апреля по август, — флотилия соответственно разворачивалась к дому. Это муссонное расписание местные моряки знали наизусть задолго до нашей эры, да и не только моряки: ведь оно диктовало и порядок земледельческих сезонов. С учетом муссонов, а также рисунка созвездий путешественники уверенно переправлялись с юга Аравии на малабарский берег Индии, или с Цейлона на Суматру и в Малакку, придерживаясь определенной широты.

Домой китайские экспедиции возвращались тем же маршрутом, и только происшествия в пути позволяют в хрониках отличать плавания «туда» от обратных. Так, в первом плавании на обратном пути китайские экспедиционные войска пленили известного пирата Чэнь Цзу’и, захватившего в то время Палембанг — столицу индусско-буддийского государства Шривиджая на Суматре. «Чжэн Хэ вернулся и привез Чэнь Цзу’и в кандалах. Прибыв в Старый порт (Палембанг. — Ред.), он призвал Чэня подчиниться. Тот прикинулся, что подчиняется, но втайне планировал бунт. Чжэн Хэ понял это... Чэнь, собрав силы, выступил в битву, а Чжэн Хэ выслал войска и принял бой. Чэнь был разбит наголову. Более пяти тысяч бандитов были убиты, десять кораблей сожжены и семь захвачены… Чэнь и еще двое были взяты в плен и доставлены в императорскую столицу, где их приказали обезглавить». Так посланец метрополии защитил мирных соотечественников-мигрантов в Палембанге и заодно впервые продемонстрировал, что его корабли несли на бортах оружие не только для красоты.

Кстати, об оружии. Историки так и не сошлись во мнениях, чем именно воевали подчиненные адмирала. Сожжение кораблей Чэнь Цзу’и вроде бы свидетельствует, что в них стреляли из пушек. Они, как и примитивные ружья, уже использовались тогда в Китае, но прямых свидетельств об использовании их на море нет. Во всяком случае, очевидно, что в бою адмирал полагался на живую силу, на личный состав, который высаживали с огромных джонок на берег или посылали на штурм укреплений. Эта своеобразная морская пехота была основным козырем флотилии, так что представлять себе битву у Палембанга на манер Трафальгара (как это делают некоторые исследователи), видимо, не стоит.

Изображение
Баочуань: длина — 134 метра, ширина — 55 метров, водоизмещение — около 30 000 тонн, команда — около 1000 человек
1. Каюта адмирала Чжэн Хэ
2. Корабельный алтарь. Жрецы постоянно жгли на нем благовония — так задабривали богов
3. Трюм. Корабли Чжэн Хэ были полны фарфора, драгоценностей и прочих подарков для иноземных правителей и демонстрации мощи императора
4. Руль корабля равнялся по высоте четырехэтажному дому. Для приведения его в действие использовали сложную систему блоков и рычагов
5. Наблюдательная палуба. Стоя на ней, мореплаватели следили за рисунком созвездий, сверяли курс и замеряли скорость судна
6. Ватерлиния. Водоизмещение баочуаня во много раз больше, чем у современных ему европейских кораблей
7. Сплетенные из бамбуковых матов паруса раскрывались подобно вееру и обеспечивали высокую парусность судна

«Санта-Мария» Колумба: длина — 25 метров, ширина — около 9 метров, водоизмещение — 100 тонн, команда — 40 человек

«Корабли-сокровищницы» в цифрах

Достоверно определить все характеристики судов армады Чжэн Хэ историки и кораблестроители пока не могут. Масса спекуляций и дискуссий в научном мире вызвана тем, что ученым известно, как строились схожие джонки до Чжэн Хэ и после него. Однако Южные моря и Индийский океан бороздили специально отстроенные суда, о которых наверняка (с учетом расчетов, произведенных на основе раскопок рудерпоста в нанкинской верфи) известно лишь следующее.
Длина больших кораблей баочуаней составляла 134 метра, а ширина — 55. Осадка до ватерлинии равнялась 6 с лишним метрам. Мачт было 9, и они несли на себе 12 парусов из плетеных бамбуковых матов. Баочуаней в эскадре Чжэн Хэ в разное время было от 40 до 60. Для сравнения: первый трансатлантический пароход Изамбара Брюнеля «Грейт Вестерн», появившийся через четыре века (1837), в длину был почти в два раза меньше (около 72 метров). Измерения средних кораблей равнялись соответственно 117 и 48 метрам. Таких джонок было около 200, и они сравнимы с обычными китайскими судами. Команда подобного корабля, в 1292 году везшего в Индию Марко Поло, состояла из 300 человек, а Никколо ди Конти, венецианский купец XIV—XV веков, путешествовавший в Индию и Ормуз, упоминает пятимачтовые джонки водоизмещением около 2000 тонн. Адмиральский флот состоял из 27—28 тысяч человек личного состава, в число которых входили солдаты, купцы, гражданские лица, чиновники и мастеровые: по количеству это население большого китайского города тех времен.
Китайские корабли строили совершенно иначе, чем европейские. Во-первых, у них отсутствовал киль, хотя иногда в днище и встраивали длинный брус, называвшийся лунгу («кость дракона»), — для смягчения удара о грунт при причаливании. Прочности конструкции корабля добивались, добавляя на борта по всей длине деревянные укрепления-вельсы на уровне ватерлинии или выше нее. Очень важным было наличие переборок, тянувшихся от борта к борту через равномерные промежутки, — они обеспечивали защиту судна от затопления в случае повреждения какого-нибудь одного или нескольких помещений.
Если в Европе мачты располагались по центру судна, встраиваясь основанием в киль, то в китайских джонках основание каждой мачты соединялось лишь с близлежащей переборкой, что позволяло «раскидывать» мачты по палубе вне зависимости от центральной оси симметрии. При этом паруса разных мачт не перекрывали друг друга, раскрывались наподобие веера, парусность увеличивалась, и корабль получал соответственно большее ускорение.
Суда китайцев, создававшиеся для работы в неглубоких водах, по пропорциям отличались от европейских: их осадка и длина пропорционально уступали ширине. Это все, что нам известно достоверно. Переводчик записок Ма Хуаня, спутника Чжэн Хэ, Джон Миллз дополняет эти данные предположением о том, что на баочуанях было по 50 кают.

Изображение
Основная миссия адмирала была дипломатической. Император повелел ему нести порядок в четыре стороны света, всюду, «куда смогут доплыть корабли, доехать повозки, насколько хватит сил». Фото: IMAGINECHINA/PHOTAS

Игра мускулами и зуб Будды

Но вернемся к хронологии. Во время второго плавания, географически сходного с первым, произошло лишь одно событие, память о котором сохранилась в истории: правитель Каликута предоставил посланникам Поднебесной несколько баз, опираясь на которые китайцы могли в дальнейшем отправляться еще дальше на запад. А вот третья экспедиция принесла более интересные приключения. Под датой 6 июля 1411 года в хронике записано: «Чжэн Хэ… вернулся и привез захваченного царя Цейлона Алагакконару, его семью и нахлебников. Во время первого путешествия Алагакконара был груб и неуважителен и вознамерился убить Чжэн Хэ. Чжэн Хэ понял это и уехал. Мало того, Алагакконара не дружил с соседними странами и часто перехватывал и грабил их посольства по пути в Китай и обратно. Ввиду того что другие варвары страдали от этого, Чжэн Хэ, вернувшись, снова выказал презрение Цейлону. Тогда Алагакконара заманил Чжэн Хэ вглубь страны и послал своего сына Наянару потребовать у него золото, серебро и прочие драгоценные товары. Если бы эти товары не выдали, более 50 тысяч варваров восстали бы из укрытий и захватили корабли Чжэн Хэ. А еще они подпилили деревья и вознамерились перекрыть узкие дорожки и перерезать Чжэн Хэ пути к отступлению так, чтобы отдельные отряды китайцев не могли прийти друг другу на помощь.

Когда Чжэн Хэ понял, что их отрезали от флота, он быстро развернул войска и отправил их к кораблям… И он приказал гонцам тайно обойти дороги, где сидела засада, вернуться к кораблям и передать приказ офицерам и солдатам биться до смерти. А тем временем он лично повел двухтысячное войско обходными путями. Они штурмовали восточные стены столицы, взяв ее испугом, прорвались внутрь, захватили Алагакконару, его семью, нахлебников и сановников. Чжэн Хэ провел несколько сражений и разбил армию варваров наголову. Когда он вернулся, министры решили, что Алагакконару и прочих пленников надлежит казнить. Но император смилостивился над ними — над невежественными людьми, не знавшими, что такое Небесный мандат на правление, и отпустил их, дав еду и одежду, и приказал Палате ритуалов выбрать в семействе Алагакконары достойного человека, чтобы править страной».

Считается, что это был единственный случай, когда Чжэн Хэ осознанно и решительно свернул с пути дипломатии и вступил в войну не с разбойниками, а с официальной властью страны, в которую прибыл. Приведенная выше цитата — единственное документальное описание действий флотоводца на Цейлоне. Однако кроме него, конечно, существует множество легенд. Самая популярная из них описывает скандал, связанный с наиболее почитаемой реликвией — зубом Будды (Далада), который наш герой то ли собирался выкрасть, то ли действительно выкрал с Цейлона.

История такова: еще в 1284 году Хубилай отправлял на Цейлон своих эмиссаров, чтобы заполучить одну из главных священных реликвий буддистов вполне легальным путем. Но зуба монгольскому императору — известному покровителю буддизма — все же не дали, компенсировав отказ другими дорогими дарами. На этом дело до поры и закончилось. Но вот согласно сингальским мифам, Срединное государство втайне не отказалось от вожделенной цели. Они вообще утверждают, что плавания адмирала были предприняты чуть ли не специально для похищения зуба, а все остальные странствия — для отвода глаз. Но сингалы якобы перехитрили Чжэн Хэ — «подсунули» ему в плен царского двойника вместо настоящего царя и ложную же реликвию, а настоящую, пока китайцы воевали, припрятали. Соотечественники великого мореплавателя, естественно, придерживаются противоположного мнения: адмирал все-таки заполучил бесценный «кусочек Будды», и тот даже на манер путеводной звезды помог ему безопасно добраться назад в Нанкин. Что было на самом деле, неизвестно.

Сколь бы мало ни знали мы о Чжэн Хэ, не подлежит сомнению, что это был человек весьма широких взглядов. Известно, к примеру, что, мусульманин по происхождению, он в зрелом возрасте открыл для себя буддизм и отличался большими знаниями в хитросплетениях этого учения. На Цейлоне он построил святилище Будды, Аллаха и Вишну (одно на троих!), а в стеле, воздвигнутой перед последним плаванием в Фуцзяни, вознес благодарность даосской богине Тянь-фэй — «божественной супруге», которая считалась покровительницей моряков. Так или иначе, цейлонские похождения адмирала, пожалуй, стали кульминацией его заморской карьеры. В ходе этой опасной военной кампании много воинов погибло, но Юнлэ, оценив масштаб подвига, щедро наградил уцелевших.

Загадки Чжэн Хэ

Шесть лет назад в свет вышла книга «1421: год, когда Китай открыл мир». Написал ее отставной британский офицер, командир подводной лодки Гэвин Мензис, который уверял, что Чжэн Хэ опередил даже Колумба, открыв Америку раньше него, опередил он якобы и Магеллана, обогнув земной шар. Профессиональные историки отвергают эти построения как несостоятельные. И тем не менее, одна из карт адмирала — так называемая «карта Кан’нидо» — свидетельствует как минимум о том, что он располагал надежной и достоверной информацией о Европе. Поиск истины очень осложняется полным уничтожением официальной информации о двух последних плаваниях, которые, по всей видимости, были самыми дальними. Добрались ли китайцы до Мозамбикского пролива в Восточной Африке? Исследователям известно и свидетельство фра Мауро, монаха-картографа из Венеции, который в 1457 году написал, что некая «джонка из Индии» тридцатью годами раньше заплыла на две тысячи миль вглубь Атлантики. Высказывается также мнение, будто карты Чжэн Хэ послужили основой европейских морских карт времен эпохи Великих географических открытий. И наконец, последняя загадка. В январе 2006 года на одном аукционе была представлена карта 1763 года, якобы точная копия карты 1418 года. Владелец — китайский коллекционер, купивший ее в 2001-м, сразу соотнес ее с домыслами Мензиса, ведь на ней фигурировали очертания Америки и Австралии, причем с китайскими транскрипциями названий тамошних аборигенов. Экспертиза подтвердила: бумага, на которой выполнена схема, — аутентичная, XV века, а вот насчет чернил остаются сомнения. Впрочем, даже если это не подделка, то, возможно, просто перевод какого-то западного источника на китайский язык.

Изображение
Морская столица Каликут на западе Индостана была вторым домом адмирала. Хронист Ма Хуань назвал его «величайшим государством Западного океана». Здесь китайцы торговали, пополняли запасы, готовились плыть дальше на запад. Фото: IMAGINECHINA/PHOTAS

Императорский жираф, или Кто такие афрокитайцы

В середине декабря 1412 года Чжэн Хэ получил новый приказ везти дары ко дворам заморских правителей. Более того, к этой четвертой экспедиции, отплывшей в 1413-м, предусмотрительно прикомандировали переводчика — мусульманина Ма Хуаня. Этот уроженец Ханчжоу владел арабским и персидским языками. Позже он оставит довольно подробные рассказы о последних великих плаваниях китайского флота, не забывая о всевозможных бытовых подробностях. К примеру, он тщательно описал рацион моряков: они ели «лущеный и нелущеный рис, бобы, зерна, ячмень, пшеницу, кунжут и все виды овощей… Из фруктов у них были… персидские финики, сосновые орешки, миндаль, изюм, грецкие орехи, яблоки, гранаты, персики и абрикосы…», «многие люди делали смесь из молока, сливок, масла, сахара и меда и ели это». Можно с уверенностью заключить, что китайские путешественники не страдали от цинги.

Главным же событием этого похода стал захват некоего главаря повстанцев по имени Секандар. Он имел несчастье выступить против признанного китайцами и связанного с ними договором о дружбе царя государства Семудера на севере Суматры — Заина аль-Абидина. Самонадеянный повстанец обиделся, что посланец императора не привез ему подарков, а значит, не признал законным представителем знати, наспех собрал сторонников и сам напал на флот адмирала. Правда, шансов на победу у него было не больше, чем у пирата из Палембанга. Вскоре он, его жены и дети оказались на борту китайских сокровищниц. Ма Хуань сообщает, что «разбойника» публично казнили еще на Суматре, не удостоив чести императорского суда в Нанкине. Зато в столицу флотоводец привез из этого плавания рекордное число иностранных послов — из тридцати держав. Восемнадцать дипломатов из них Чжэн Хэ развез по домам в ходе пятой экспедиции. Все они имели при себе милостивые письма от императора, а также фарфор и шелка — вышитые, прозрачные, крашеные, тонкие и весьма дорогие, так что их государи, надо полагать, остались довольны. А сам адмирал на этот раз пустился в неизведанные воды, к берегам Африки.

Чем дальше на запад, тем дальше расходятся и показания источников. Так, до сих пор неясно, где находится таинственная укрепленная Ласа, оказавшая экспедиционному корпусу вооруженное сопротивление и взятая китайцами при помощи осадных орудий, называемых в одних источниках «мусульманскими катапультами», в других — «западными» и, наконец, в третьих — «огромными катапультами, стреляющими камнями». Одни источники сообщают, что этот город был в Африке, близ Могадишо в нынешнем Сомали, другие — в Аравии, где-то в Йемене. В любом случае путь до него от Каликута занимал в XV веке двадцать дней с попутным ветром, климат там всегда был жаркий, поля выжженные, традиции простые, а взять там было почти нечего. Ладан, серая амбра и «верблюды на тысячу ли» (ли — китайская мера длины, равная приблизительно 500 метрам).

Флот обогнул Африканский Рог и действительно отправился к Могадишо, где китайцы встретились с настоящим чудом: увидели, как за неимением древесины черный народ складывает дома из камней — в четыре-пять этажей. Богатые люди занимались морской торговлей, бедные забрасывали в океане сети. Мелкий скот, лошадей и верблюдов кормили сушеной рыбой. Но главное — домой путешественники повезли совсем особую «дань»: леопардов, зебр, львов и даже несколько жирафов. К сожалению, африканские дары совершенно не удовлетворили императора. В самом деле — товары и приношения из уже знакомых Каликута и Суматры представляли значительно большую материальную ценность, чем экзотические новоселы императорского зверинца.

Когда же весной 1421 года, усилив флот 41 кораблем, адмирал вновь отплыл к Черному континенту и вновь вернулся без всяких убедительных ценностей, император был уж совсем раздосадован. Вдобавок и в самой Поднебесной за это время усилилась критика его разорительных войн. В общем, дальнейшие походы великой флотилии оказались под большим вопросом.

Что же до следа, который китайцы оставили в Африке, то он сегодня, конечно, не прослеживается. Разве что в Кении сохранилась легенда: недалеко от Малинди (судя по всему, этот порт оказался крайней точкой путешествия), возле острова Ламу, один из кораблей налетел на рифы. Уцелевшие члены команды добрались до берега, женились на местных девушках и будто бы положили начало афрокитайской общине. Таковая действительно существует в Кении и поддерживает тесные связи с КНР, но происхождение, видимо, имеет все же более позднее.

Каравеллы против джонок

Возникает закономерный вопрос: почему же планету открыли, исследовали и заселили португальцы, испанцы и англичане, а не китайцы — ведь плавания Чжэн Хэ показали, что сыны Поднебесной умели строить корабли и обеспечивать свои экспедиции экономически и политически? Ответ прост, и сводится он не только к различию этнопсихологии среднего европейца и среднего китайца, но и к историко-культурной ситуации эпохи Великих географических открытий. Европейцам всегда не хватало земли и ресурсов для поддержания своей бурно развивающейся экономики, их гнали на захваты новых территорий теснота и вечная нехватка материальных благ (золота, серебра, пряностей, шелка и т. д.) для всех, кто их жаждал. Здесь же можно вспомнить о свободном духе наследников эллинов и римлян, с древности стремившихся заселить Средиземноморье, ведь они шли на завоевание новых земель еще до того, как со стапелей сошли первые доу и каравеллы. У китайцев тоже были свои проблемы — перенаселение и земельный голод, но, несмотря на то что от заманчивых сопредельных территорий их всегда отделяли лишь неширокие проливы, Китай оставался самодостаточным: подданные сына Неба эстафетно распространялись по Юго-Восточной Азии и сопредельным странам как мирные поселенцы, а не как миссионеры или охотники за рабами и золотом. Казус императора Юнлэ и его адмирала Чжэн Хэ — исключение, а не правило. То что баочуани были большие и что их было много, не означало, что Китай посылал их в дальние страны для захвата земель и устроения заморских колоний. Юркие каравеллы Колумба и Васко да Гамы бьют в этом плане гигантские джонки Чжэн Хэ по всем фронтам. Именно эта незаинтересованность китайцев и их верховной власти во внешнем мире, сконцентрированность на себе и привели к тому, что грандиозный пассионарный выплеск времен императора Юнлэ не нашел продолжения после его смерти. Юнлэ отправил корабли за горизонт вопреки магистральной имперской политике, предписывавшей сыну Неба принимать послов из мира, а не рассылать их в мир. Смерть императора и адмирала вернула Поднебесную к статус-кво: ненадолго приоткрывшиеся створки раковины вновь захлопнулись.

Изображение
В гробнице Чжэн Хэ у подножия горы Нюшоушань в Нанкине тела адмирала нет — считается, что его похоронили в море недалеко от индийского Каликута. Внутри этого типичного мусульманского надгробия находятся меч и другие личные вещи великого мореплавателя. Фото: IMAGINECHINA/PHOTAS

Последний парад

В 1422—1424 годах в плаваниях Чжэн Хэ произошел значительный перерыв, к тому же в 1424-м Юнлэ умер. Но все же на этом китайская морская эпопея еще не закончилась: в 1430 году новый, молодой император Сюаньдэ, внук покойного, решил отправить еще одно «великое посольство».

Видимо, ощущая, что финал близок, разменявший седьмой десяток адмирал перед отплытием в последнюю экспедицию приказал выбить две надписи в порту Люцзяган (возле города Тайцан в провинции Цзянсу) и в Чанлэ (восточная Фуцзянь) — своего рода эпитафии, в которых подводились итоги большого пути. А само плавание по обыкновению прошло по вехам предыдущих, разве что однажды флот высадил отряд под командованием Хун Бао, который совершил мирную вылазку в Мекку. Вернулись моряки с жирафами, львами, «верблюжьей птицей» (страусом, гигантские пернатые тогда еще водились в Аравии) и прочими дивными дарами, которые везли послы от шерифа Священного города. О том, куда потом девались земляки пророка Мухаммеда, попали ли назад в отечество — неизвестно, хроники в этот период заметно охладевают к деяниям великой армады.

Особенно удивительно, что никому достоверно неизвестно, когда умер прославленный адмирал Чжэн Хэ — то ли во время седьмого плавания, то ли вскоре после возвращения флота (22 июля 1433 года). В современном Китае принято считать, что его как настоящего моряка похоронили в океане, а кенотаф, который показывают туристам в Нанкине — лишь условная дань памяти.

Что касается результатов седьмого плавания, то через пять дней после его завершения император по обыкновению одарил команду церемониальными одеяниями и бумажными деньгами. По сообщению хроники, при этом Сюаньдэ сказал: «У нас нет никакого желания получать вещи из отдаленных стран, но мы понимаем, что их прислали с самыми искренними чувствами. Раз уж они приехали издалека, их надлежит принять, но это — не повод для поздравлений».

Дипломатические сношения со странами Западного океана прекратились и на сей раз — на века. Отдельные купцы продолжали торговать с Японией и Вьетнамом, но от «государственного присутствия» в Индийском океане китайские власти отказались и даже уничтожили большинство лоций Чжэн Хэ. Списанные корабли сгнили в порту, а китайские корабелы забыли, как строить баочуани.

Дальние плавания жители Срединной империи возобновили многим позже, да и то эпизодически. Так, в 1846—1848 годах в Англии и США побывала огромная торговая джонка «Ци’ин», успешно обогнувшая мыс Доброй Надежды. И все же винить страну в навигационной нерешительности не стоит — Китаю просто приходилось выбирать, где важнее оборонять свою обширную территорию, на суше или на море. На то и другое сил явно не хватало, и в конце эпохи Чжэн Хэ суша опять взяла верх: побережье оставили беззащитным — и перед пиратами, и перед западными державами. Ну а энергичный адмирал так и остался для страны единственным великим мореплавателем, символом неожиданной открытости Поднебесной миру. По крайней мере так подают уроки этих семи плаваний в самом Китае.
Источник

Чжэн Хэ
Флот Чжэн Хэ
Путешествия Чжэн Хэ
Ответить

Фотография yustas yustas 04.01 2013


Современные модели корабля-сокровищницы Чжэн Хэ и каравеллы Колумба, в одинаковом масштабе.
В отличие от судов Колумба, моделирование судов Чжэн Хэ полагается в значительной степени на воображение


Стационарная полноразмерная модель "корабля-сокровищницы среднего размера" (63,25 м в длину), построенная ок. 2005 г. на месте бывшей судоверфи Лунцзян в Нанкине. Модель имеет железобетонные стены с деревянной обшивкой


Джонка с рисунка сунской эпохи демонстрирует традиционную конструкцию китайского плоскодонного судна. За отсутствием киля, большой руль (на корме) и боковые шверцы помогают устойчивости судна


Джонка XIV в (Династия Юань). Кристофер Уэйк полагает, что «корабли сокровищ» были по типу сходны с подобным судном, найденным у Цюаньчжоу в 1973 г, но превосходили его в каждом измерении в два раза


Модели судов разных классов в музее судоверфи Лунцзян в Нанкине

Корабль-сокровищница
Конский корабль
Танкер для питьевой воды
Военный корабль
Сторожевой корабль с восемью парами весел
Ответить

Фотография Дормидонт Дормидонт 05.01 2013

Самое интересное, что в Китае основная проблема и причина смены династийных циклов происходила именно, из-за перенаселенности, избытка населения.
Хотя данные экспедиции и попали на начало нового цикла, когда земель внутри Китая хватало.

С торговлей тоже вопрос. Плавать самому куда выгоднее, чем отдавать навар посредникам.

В случае с Китаем, очень трудно подходить с рассуждениями в ключе западного менталитета. Зачем эта торговля вообще была нужна Китаю, нет в торговле для Китая никакой жизненной необходимости. Это не древние Афины, которым стоило отрезать черноморский хлеб и все жители "разбежались или перемерли". Это не Голландия времен расцвета, которой стоит блокировать торговлю соленой рыбой или полотном и половина населения вымрет. Даже в более позднее время, владычица морей и мастерская мира - Британия ничего не могла предложить Китаю за чаек, кроме опия, да и тот только силой.
Зачем Китаю куда-то, например в Малакку или Индонезию или Индию, делать отток населения, с тем транспортом это почти невозможно, это очень сложная операция а результат минимальный - ну десять, ну сто тысяч переплавить. Проще собрать миллион крестьян, сделать ирригацию и получить рису на прокорм десятка миллионов, или просто послать этот миллион на гибель в Корею или степи.
Сообщение отредактировал Дормидонт: 05.01.2013 - 06:56 AM
Ответить

Фотография StL StL 31.01 2014

Так, исторически наиболее сильная тенденция к территориальной экспансии восходила к рассаднику политического капитализма (Европа), а не средоточию наиболее развитой и сложившейся территориалистской империи (Китай). Эта несообразность не была связана с изначальными различиями в способностях. «Исходя из того, что историки и археологи могут сказать нам о величине, мощи и мореходных качествах флота Чен Хо, — отмечает Пол Кеннеди (Kennedy 1987: 7), — китайцы вполне могли обогнуть Африку и “открыть” Португалию за несколько десятилетий до того, как экспедиции Генриха Мореплавателя начали продвижение к югу от Сеуты». Но после успешных экспедиций адмирала Чен Хо в Индийском океане династия Минь распустила его флот, ограничила морскую торговлю и разорвала отношения с иностранными державами. Согласно Дженет Абу-Лагход вопрос о том, почему династия Минь решила поступить именно так вместо того, чтобы сделать последние шаги и установить свою гегемонию в евразийской миросистеме, «вызывал недоумение — и даже отчаяние — среди серьезных ученых по крайней мере прошлого столетия». Точнее, вопрос: почему, приблизившись к осуществлению господства над значительной частью мира и пользуясь технологическим превосходством не только в мирном производстве, но и военной мощи на море и на суше… [Китай] отвернулся, отказался от своего флота и тем самым оставил огромный вакуум власти, который мусульманские купцы, не имевшие поддержки со стороны военно-морских сил государства, не в состоянии были заполнить, но который желали и смогли заполнить их европейские коллеги, спустя примерно 70 лет? (Abu-Lughod 1989: 321–322)

 

Но на самом деле на вопрос о том, почему китайская династия Минь сознательно отказалась от «открытия» и завоевания мира, на котором сменяющие друг друга европейские государства в скором времени начали сосредотачивать свои усилия и ресурсы, имеется довольно простой ответ. Как заметил Эрик Вольф, со времен Римской империи Азия была поставщиком ценных товаров для собирающих дань классов Европы и тем самым забирала огромные объемы драгоценных металлов из Европы. Этот структурный дисбаланс европейской торговли с Востоком побуждал европейские правительственные и деловые круги искать пути и средства — через торговлю или завоевания — восстановления покупательной способности, которая непрестанно выжимала из Запада все соки в пользу Востока. Как отмечал в XVII веке Чарльз Давенант, тот, кто контролировал азиатскую торговлю, «диктовал правила игры всему торговому миру» (Wolf 1982: 125).
Из этого следует, что ожидаемая выгода для Португалии и других европейских государств, связанная с открытием и установлением контроля над прямым путем на Восток, была несравнимо выше ожидаемой выгоды от открытия и установления контроля над прямым путем на Запад для китайского государства. Христофор Колумб наткнулся на Америку, потому что он и его кастильские покровители изо всех сил стремились вернуть свои сокровища с Востока. Чен Хо не был столь удачлив, потому что не было никаких сокровищ, которые можно было бы вернуть с Запада.

 

Д. Арриги "Долгий двадцаты век"

Ответить

Фотография fnool fnool 01.02 2014

Пардон, эта тема показалась схожей с детской темой про почему инопланетяне не прилетели в Фантастике http://istorya.ru/fo...wtopic=6216&hl=

Кажется у китайцев радикальное отличие с европейцами в менталитете и мотивации, идеологии и политике. Просто временной шаг цивилизации другой. Через 70 лет пришли европейцы, ну и что какие-то 70 лет. Все равно весь поднебесный мир будет принадлежать им. Дай срок. Как у А.К. Толстого http://www.bibliotek...om/tolstoi-al-k
Ответить

Фотография StL StL 02.02 2014

Пардон, эта тема показалась схожей с детской темой про почему инопланетяне не прилетели в Фантастике http://istorya.ru/fo...wtopic=6216&hl=

Кажется у китайцев радикальное отличие с европейцами в менталитете и мотивации, идеологии и политике. Просто временной шаг цивилизации другой. Через 70 лет пришли европейцы, ну и что какие-то 70 лет. Все равно весь поднебесный мир будет принадлежать им. Дай срок. Как у А.К. Толстого http://www.bibliotek...om/tolstoi-al-k

С китайцами все с точностью до наоборот. Забороть-то они понятное дело забороли, если бы добраться смогли...

С большой долей вероятности китайский флот, даже если бы обогнул мыс Доброй надежды и вышел в Атлантику не смог бы держать курс вдоль африканского побережья. Китайские корабли создавались именно для прибрежного плавания, не имели киля и не могли держать курс круто к ветру. Пассаты бы гнали их от берега и с гораздо большей вероятностью Чжэн Хэ открыл бы Бразилию, а не Европу.

 

Ну и кроме того, как говорится в приведенном отрывке из Дж. Арриги, Португальцев гнала вперед праведная алчность, а Чжэн Хэ -- гордыня и праздное любопытство.

Ответить

Фотография fnool fnool 02.02 2014

С китайцами все с точностью до наоборот...

Извините, не пойму наоборот к чему. Европейцам очевидно наоборот, потому что европейцы присоединяли территории тупым насилием, а китайцы - статусом и выгодой. Быть вассалом императора Поднебесной было выгодно - соседи не могут на тебя напасть и ты получаешь больше, чем отдаешь. В Китае дань вассалов после плаваний Чжан Хэ вызвала экономический кризис, так что в результате дань с 1394 г.разрешено было принимать только от Кампучии, Сиама и о-ва Рюкю. Причина в том, что по протоколу император давал послам вассалов дары, превышающие стоимость дани. В результате дань везли охотно по многу раз в год.
А мореплавание в Китае забанили с точностью до наоборот к Англии. Логика, что мореплавание увеличивает пиратство привело к прямо противоположным выводам.
Ответить

Фотография StL StL 02.02 2014

Извините, не пойму наоборот к чему. Европейцам очевидно наоборот, потому что европейцы присоединяли территории тупым насилием, а китайцы - статусом и выгодой. Быть вассалом императора Поднебесной было выгодно - соседи не могут на тебя напасть и ты получаешь больше, чем отдаешь. В Китае дань вассалов после плаваний Чжан Хэ вызвала экономический кризис, так что в результате дань с 1394 г.разрешено было принимать только от Кампучии, Сиама и о-ва Рюкю. Причина в том, что по протоколу император давал послам вассалов дары, превышающие стоимость дани. В результате дань везли охотно по многу раз в год.
А мореплавание в Китае забанили с точностью до наоборот к Англии. Логика, что мореплавание увеличивает пиратство привело к прямо противоположным выводам.

 

Наоборот к приведенной Вами ссылке. Там обсуждается, что представители иных миров могли достигнуть земли, но не могли на ней жить, поскольку не предвидели возможности заражения земными болезнями и все умерли. :)

Я же пытаюсь донести мысль, что Минский Китай, могущественнейшее государство того времени, не могло бы достичь Европы на кораблях флота Чжэн Хэ. В лучшем случае Чжэн Хэ смог бы достичь Бразилии. :)

 

Что касается странной, на наш взгляд логики китайских чиновников-конфуцианцев... Собственно говоря так оно и есть. Если по морю не плавают корабли, то чего там делать пиратам? :) Кром того, с их же точки зрения ремесла и торговля праздные занятия, лишь отвлекающие людей от обработки земли.  

Ответить

Фотография fnool fnool 02.02 2014

Наоборот к приведенной Вами ссылке. Там обсуждается, что представители иных миров могли достигнуть земли, но не могли на ней жить

А, это "наоборот" про инопланетян. Тогда согласен. Как знал, что не надо их привлекать, написал - пардон. Но гигантские корабли возникающие как бы из ниоткуда и своей мощью устанавливающие статус кво + выгоды подчинения напомнили фантастический роман Артура Кларка "Конец детства". И еще, уж раз замешалась фантастика и альтернативная история, гигантские корабли прибывающие в кастильские порты напоминают также "Искупление Христофора Колумба" Орсона С. Карда.
Но китайцы - не инопланетяне. Просто они исходят из умолчания, что весь мир им уже вассален, просто нецивилизованные варвары (夷) еще об этом не знают.
Ответить

Фотография Gundir Gundir 02.02 2014

Но китайцы - не инопланетяне. Просто они исходят из умолчания, что весь мир им уже вассален, просто нецивилизованные варвары (夷) еще об этом не знают.

 

Зачем им опий. Они и так неплохо тащаться.

Ответить

Фотография StL StL 02.02 2014

А, это "наоборот" про инопланетян. Тогда согласен. Как знал, что не надо их привлекать, написал - пардон. Но гигантские корабли возникающие как бы из ниоткуда и своей мощью устанавливающие статус кво + выгоды подчинения напомнили фантастический роман Артура Кларка "Конец детства". И еще, уж раз замешалась фантастика и альтернативная история, гигантские корабли прибывающие в кастильские порты напоминают также "Искупление Христофора Колумба" Орсона С. Карда.
Но китайцы - не инопланетяне. Просто они исходят из умолчания, что весь мир им уже вассален, просто нецивилизованные варвары (夷) еще об этом не знают.

Да, приятно наверное жить, понимая, что центр мироздания находится прямо под и над тобой. :)

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 04.02 2014

... европейцы присоединяли территории тупым насилием, а китайцы - статусом и выгодой. Быть вассалом императора Поднебесной было выгодно - соседи не могут на тебя напасть и ты получаешь больше, чем отдаешь...

Излишние преувеличения и идеализация Китая. Китай - страна существующая не 1 и не 2 века. Нельзя все времена под одну гребёнку. Ведь всем нам хорошо известно, что и Ктиай в основном проводил завоевательную политику по отношении к своим соседям, и ничуть не меньше европейцев. Примеры, надеюсь, не нужны. Династия Юань вела войны в Индокитае, коммунистический Китай выступал агрессором против Индии (и даже были поползновения против СССР!), покорил насильственно Тибет. Множество попыток завоевания проводил в разные периоды своей истории Китай в Корее и во Вьетнаме. Когда Россия стала проникать на ДВ, то противником её в регионе выступала первоначально не Япония, а Китай.

 

Но китайцы - не инопланетяне. Просто они исходят из умолчания, что весь мир им уже вассален, просто нецивилизованные варвары (夷) еще об этом не знают.

И опять-таки. Неизвестно, кто больше варвары - "варвары", или сами китайцы. Примеров варварской дикости и жестокости в Китае не меньше, чем в иных регионах. Например многосотенные человеческие жертвоприношения Бронзового Века. В то-же время, в Европе если и встречалась такая практика где-либо в те-же самые времена, то лишь в единичных случаях.

 

В целом Китай тоже незачем идеализировать (как и Европу и её "западный" путь). Эта страна ничем не лучше и не хуже других. Единственные её очевидные плюсы в последнее время, это всплеск рождаемости (а значит демографический рост населения) и производительный прогресс. Что из всего этого Китаю удастся выиграть - покажет время. В принципе, история не останавливается. Поэтому события будущего не менее интересны, чем прошлого.

 

Да... И я всё-таки надеюсь, что китайцы нас не "съедят"... Ну, и мы их тоже есть не собираемся, конечно. Лучше всего, если будет найден оптимальный способ сосуществования. С обоюдным восприятием и пониманием к разности культур. Эдакий "срединный путь". Прямо как в Буддизме...

Ответить

Фотография Ventrell Ventrell 02.03 2014

Излишние преувеличения и идеализация Китая. Китай - страна существующая не 1 и не 2 века. Нельзя все времена под одну гребёнку. Ведь всем нам хорошо известно, что и Ктиай в основном проводил завоевательную политику по отношении к своим соседям, и ничуть не меньше европейцев. Примеры, надеюсь, не нужны. Династия Юань вела войны в Индокитае, коммунистический Китай выступал агрессором против Индии (и даже были поползновения против СССР!), покорил насильственно Тибет. Множество попыток завоевания проводил в разные периоды своей истории Китай в Корее и во Вьетнаме. Когда Россия стала проникать на ДВ, то противником её в регионе выступала первоначально не Япония, а Китай.

Колонизация китайцами Тайваня какой характер носила? А то чё-то аборигенов острова маловато и ареал сузился. А ведь у части из них и какое-то протогосударство вроде возникало...

Ответить

Фотография cybertron2 cybertron2 17.03 2014

Интересная тема.

Ответить