Расшифровка дрезденского кодекса майя
ddd
02.10 2015
наткнулся тут на описание одного ученого-физика (Фейнмана), как он из праздного любопытства расшифровал первоисточник майя.
Нина Байерс, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе,
стала ответственной за проведение коллоквиумов по физике где-то в началесемидесятых. Обыкновенно коллоквиумы представляют собой собрания физиков изразных университетов, где они обсуждают чисто технические вопросы. Но,частично в результате атмосферы того периода, у нее появилась идея, чтофизикам необходимо приобщиться к культуре, и она решила устроить следующее:поскольку Лос-Анджелес расположен рядом с Мексикой, она решила устроитьколлоквиум по математике и астрономии майя - старой цивилизации Мексики.
(Не забывайте, как отношусь к культуре я: такая штука, проходи она вмоем университете, свела бы меня с ума.)
Она начала искать профессора, который прочитал бы лекцию по этой теме ив своем университете не смогла найти ни одного специалиста по данномувопросу. Она позвонила в разные места, но так никого и не нашла.
Потом она вспомнила о профессоре Отто Нойгебауэре из Брауновскогоуниверситета, величайшем специалисте по математике Вавилона <Когда я былмолодым профессором в Корнеллском университете, профессор Нойгебауэр приехалтуда на один год, чтобы прочитать цикл лекций, которые называлисьмессенджеровскими лекциями, по математике Вавилона. Лекции былипревосходными. На следующий год лекции читал Оппенгеймер. Помню, что яподумал: "Здорово было бы, если бы однажды я тоже смог приехать и прочитатьподобные лекции!" Несколько лет спустя, когда я отказывался от приглашенийпрочитать лекции в разных местах, мне предложили прочесть мессенджеровскиелекции в Корнелле. Конечно, я не смог отказаться, поскольку уже давно вбилсебе это в голову, а потому принял предложение отправится на выходные к БобуВильсону, где мы обсудили различные идеи. В результате родился цикл лекцийпод названием "Характер физического закона".>. Она позвонила ему вРод-Айленд и спросила, не знает ли он кого-нибудь на Западном побережье, ктомог бы прочитать лекцию по математике и астрономии Майя.
- Конечно, - сказал он. - Знаю. Он не профессиональный антрополог и неисторик; он любитель. Тем не менее, он очень много знает об этом. Его зовутРичард Фейнман.
Она чуть не умерла! Она пытается познакомить физиков с культурой, иединственный способ сделать это - найти физика!
Единственная причина, по которой я кое-что знал о математике майя,состояла в том, что меня жутко утомил медовый месяц, который я провел вМексике со своей второй женой, Мэри Лу. Ее ужасно интересовала историяискусства, в особенности искусства Мексики. Поэтому на медовый месяц мыоправились в Мексику, где ползали по пирамидам вверх-вниз, и она повсюдутаскала меня за собой. Она показала мне много интересных вещей, например,определенную связь между изображениями различных цифр, но через несколькодней (и ночей) ползания по горячим дымящимся джунглям, я был истощен.
В каком-то маленьком городишке в Гватемале, в самом центре ничего, мыотправились в музей, где был выставлен манускрипт, заполненный страннымисимволами, картинками, штрихами и точками. Это была копия (которую сделалчеловек по имени Бальякорта) Дрезденского Кодекса, оригинала, созданногомайя, который находится в Дрезденском музее. Я знал, что штрихи и точкиозначают цифры. Когда я был маленьким, отец брал меня на Всемирную ярмарку вНью-Йорке, где был реконструирован храм майя. Я помню, что он рассказывалмне, как майя изобрели нуль и сделали еще много интересного.
В музее продавались копии этого кодекса, и я купил себе одну. На каждойстранице слева была копия кодекса, а справа - описание и частичный переводна испанский язык.
Я люблю разные головоломки и шифры, поэтому, увидев штрихи и точки, яподумал: "Это будет забавно!" Я накрыл испанский вариант листочком желтойбумаги и занялся расшифровкой штрихов и точек майя, сидя в комнате отеля,пока моя жена целый день ползала по пирамидам.
Я быстро сообразил, что один штрих равен пяти точкам, определил, какимсимволом обозначен ноль, и т.п. Немного больше времени ушло на то, чтобыдогадаться, что штрихи и точки должны умножаться на 20, когда онивстречаются в выражении в первый раз, и на восемнадцать - во второй (чтодает циклы по 360). Я также определил все, что связано с разными лицами:они, несомненно, обозначали определенные дни и недели.
После возвращения домой я продолжил это занятие. В общем-то, пытатьсярасшифровать нечто подобное очень забавно, потому что в самом начале ничегоне знаешь - не имеешь никакого ключа, за который можно было бы ухватиться.Но потом замечаешь, что некоторые числа появляются чаще других и добавляютсяк другим числам и т.д.
В кодексе было одно место, где очень бросалось в глаза число 584. Эточисло было поделено на периоды 236, 90, 250 и 8. Другим выдающимся числомбыло 2920, или 584x5 (также 365x8). Была также таблица кратных числа 2920 до13x2920, затем несколько кратных 13x2920, а потом - смешные числа! Они былиошибочными, насколько я понимал тогда. И только через много лет я понял, чемже они были на самом деле.
Поскольку цифры, обозначающие дни, были связаны с числом 584, котороеделилось столь исключительным образом, я подумал, что если оно не являетсясвоего рода мистическим периодом, то может быть каким-то образом связано састрономией. В конце концов я отправился в библиотеку, чтобы посмотретькниги по астрономии, и обнаружил, что 583, 92 дня - это период вращенияВенеры, если наблюдать с Земли. Тогда числа 236, 90, 250 и 8 становятсясовершенно ясными: должно быть, это фазы, через которые проходит Венера. Этоутренняя звезда; потом ее не видно (она на светлой стороне Солнца); потомэто вечерняя звезда, и наконец она снова исчезает (находясь между Землей иСолнцем). Числа 90 и 8 отличаются потому, что Венера, находясь на светлойстороне Солнца, движется по небу медленнее, чем тогда, когда она находитсямежду Землей и Солнцем. Разность между числами 236 и 250 может означатьразницу между восточным и западным горизонтами в земле Майя.
Поблизости я обнаружил еще одну таблицу с периодами в 11, 959 дней.Оказалось, что эта таблица предсказывала лунные затмения. Еще одна таблицасодержала кратные 91 в нисходящем порядке. Я так и не понял, для чего онанужна (никто другой этого тоже не знает).
Когда я сделал все, что смог, я наконец решил взглянуть на комментарий,написанный на испанском языке, чтобы проверить, сколько же мне удалосьпонять. Вышла полная ерунда. Оказывается, что этот символ обозначал Сатурн,тот - бога, и все это не имело ни малейшего смысла. Так что комментарий ямог бы и не закрывать: он все равно ни в коей мере не помог бы мне.
После этого я начал читать о племени майя и обнаружил, что в том, чтокасается этого вопроса, великим человеком был Эрик Томпсон, несколько книгкоторого я приобрел.
Когда мне позвонила Нина Байерс, я понял, что потерял свою копиюДрезденского Кодекса. (Я одолжил ее миссис Робертсон, которая нашла кодексмайя в старом чемодане одного парижского антиквара. Она привезла его вПасадену, чтобы я на него взглянул, - я до сих пор помню, как ехал домой скодексом, который лежал на переднем сиденье моей машины, и думал: "Нужноехать аккуратно: у меня новый кодекс", - но, как только я посмотрел на негоболее внимательно, я тут же увидел, что это абсолютная подделка. Немногопотрудившись, я смог определить, из какого места Дрезденского Кодексапоявилась каждая картинка нового кодекса. Тогда я одолжил ей свою книгу,чтобы она смогла на это посмотреть и, в конечном итоге, забыл, что у нее моякнига.) Библиотекари из Калифорнийского университета потрудились на славу,чтобы найти другую копию изображения Дрезденского Кодекса, выполненногоБальякортой, и одолжили ее мне.
Я снова выполнил все вычисления и даже дошел немного дальше, чемпрежде: я понял, что те "смешные числа", которые я прежде считал ошибками, вдействительности были целыми кратными чего-то более близкого к правильномупериоду (583, 923) - майя понимали, что число 584 не совсем точное<Изучая эту таблицу поправок для периода Венеры, я обнаружил редкоепреувеличение, которое сделал мистер Томпсон. Он написал, что, глядя натаблицу, можно определить, как майя вычисляли правильный период Венеры:возьмем такое-то число четыре раза, добавим такую-то разность, и получится,что точность предсказания один день в 4000 лет, что действительнозамечательно, особенно если учесть, что майя проводили свои наблюдения втечение всего нескольких сотен лет.
Так случилось, что Томпсон выбрал комбинацию, которая соответствовалатому числу, которое он считал правильным периодом Венеры: 583, 92. Но приподстановке более точного числа, например, 583, 923, находишь, что майяошибались гораздо сильнее. Безусловно, если выбрать другую комбинацию, можнос помощью чисел таблицы получить 583, 923 с той же удивительнойточностью!>!
После коллоквиума в Калифорнийском университете профессор Байерсподарила мне несколько прекрасных цветных репродукций Дрезденского Кодекса.Через несколько месяцев Калифорнийский технологический институт выразилжелание, чтобы я прочитал ту же самую лекцию публике в Пасадене. Для этойлекции Роберт Роуэн, риэлтер, одолжил мне несколько очень ценных статуэтокбогов майя, вырезанных из камня, и несколько керамических фигурок. Вероятно,вывозить из Мексики подобные вещи было в высшей степени незаконно, крометого, статуэтки были настолько ценными, что нам пришлось нанять охрану.
За несколько дней до лекции в Калтехе "Нью-Йорк Таймс" опубликоваласенсационное сообщение о том, что был обнаружен новый кодекс. В то времябыло известно о существовании всего трех кодексов (два из которых совершенноне поддавались расшифровке): сотни тысяч этих кодексов испанские священникисожгли как "труды Дьявола". Моя двоюродная сестра работала в агентстве"Ассошиэйтед Пресс", поэтому она смогла достать для меня глянцевуюфотографию того, что опубликовала "Нью-Йорк Таймс", и я сделал из нее слайд,чтобы включить его в свою лекцию.
Новый кодекс оказался подделкой. В своей лекции я отметил, что числабыли в стиле Мадридского Кодекса, но там были и 236, 90, 250, 8 - интересноесовпадение! Из сотни тысяч книг, которые были созданы первоначально, мыберем новый фрагмент, и на нем написано то же самое, что и на другихфрагментах! Таким образом, очевидно, что это было нечто, сложенное вместе изразных кусочков, и в нем не было ничего оригинального.
У этих людей, которые копируют подлинники, никогда не хватает смелостисоздать что-то действительно другое. Если ты найдешь что-то, что будетдействительно новым, то оно должно содержать в себе что-то другое. Настоящимобманом было бы взять что-то вроде периода Марса, придумать сопутствующуюэтому мифологию, нарисовать картинки, связанные с этой мифологией и числами,которые подходят к Марсу, - но так, чтобы это не было очевидным; скорее,составить таблицы чисел, кратных этому периоду с какими-нибудь таинственными"ошибками", и т.д. Числа нужно немного продумать. Тогда люди скажут: "Ух ты!Да это связано с Марсом!" Кроме того, там должно присутствовать что-то, чтоневозможно понять и что не похоже на все виденное раньше. Вот из этого вышлабы хорошая подделка.
Моя лекция по "Расшифровке иероглифов майя" доставила мне огромноеудовольствие. Я опять-таки выступил в роли кого-то, кем я на самом деле небыл. Люди гуськом входили в аудиторию мимо этих стеклянных шкафов, любуясьцветными репродукциями Дрезденского Кодекса и подлинными памятникамикультуры майя, которые охраняли военные в униформе; они прослушалидвухчасовую лекцию по математике и астрономии майя, прочитаннуюлюбителем-специалистом в этой области (который даже рассказал им, какопределить, является ли кодекс подделкой), потом вышли, вновь любуясь этимишкафами.
Болингброк
07.10 2015
Конечно, мистер Фейнман не всегда шутил, но похвалить себя никогда не забывал. Особенно в своих занимательных мемуарах. Интересно, как к его дешифровке отнеслись специалисты?