←  Древний Рим

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Краткая история краткого правления

Фотография andy4675 andy4675 02.12 2015

Голосование происходило не абы где, а в голосовательных участках. Если кто то не являлся для участия в голосовании - это были его проблемы.

Когда шла Югуртинская война, Гай Марий перед консульскими выборами вернулся из Африки в Рим и сумел убедить народ, что Метелл ведёт действия вяло, предложив взамен свою кандидатуру. В результате ему удалось обойти своего шефа. А Метелл находившийся на тот момент в Африке - оказался в пролёте.
Ответить

Фотография воевода воевода 02.12 2015

Голосование происходило не абы где, а в голосовательных участках. Если кто то не являлся для участия в голосовании - это были его проблемы.

Когда шла Югуртинская война, Гай Марий перед консульскими выборами вернулся из Африки в Рим и сумел убедить народ, что Метелл ведёт действия вяло, предложив взамен свою кандидатуру. В результате ему удалось обойти своего шефа. А Метелл находившийся на тот момент в Африке - оказался в пролёте.

1. "голосовательные участки" располагались по всей территории Римского государства - от Атлантики до Красного моря или только в Риме (Италии)?

Съездить из Африки в Рим и проголосовать для Гая Мария может и не было проблемой, но для рядового римского гражданина во 2в. н.э. такая поездка - непозволительная роскошь. 

2. Гай Марий выступал "с предвыборной речью" перед жителями Рима, а римские граждане жившие на тот момент в Африке слышали эти речи? Т.е. получается, не важно что думает "римский народ" в целом, важно только то, что думают жители столицы. Только перед ними следует цицеронить и демосфенить, а на остальных граждан можно начхать. 

 

Вот это и есть вырождение демократии вследствие территориального расширения (в условиях отсутствия телекоммуникаций). 


Сообщение отредактировал воевода: 02.12.2015 - 19:58 PM
Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.12 2015

 

1.  Статус римского гражданина обязывал Римское государство заботиться о них (по крайней мере для избежания беспорядков; но Сулла был другого мнения). Тем более что массовая пролетаризация была связана именно с нежеланием нобилитета, находящегося у власти, делиться общественной землёй с крестьянами, которые были вынуждены искать средства к существованию в столице.  Крупным землевладельцам выгоднее использовать даровой труд рабов.

2. Никто не запрещал римским гражданам участвовать в выборах магистратов. Не думаю, что этот вопрос интересовал большинство жителей муниципий.

3. Откуда в средневековье появлялись полисы?

4. Бонапартизм в Древнем Риме - это чересчур явная "модернизация" истории. Ни Сулла, ни Цезарь не стали монархами. Эта роль досталась Августу, который, в отличие от перечисленных деятелей, оказался посредственным полководцем.

 

1. Пролетаризация была связана не с "нежеланием нобилитета делится землей с крестьянами", а с тем, что крестьяне теряли даже ту землю, которую уже имели. Приток дешевого (дармого) зерна из провинций обесценил труд италийских крестьян. Крестьяне разорялись и продавали свою землю и садились на "пособие по безработице" - раздачу хлеба от гос.-ва. Нобилитет скупивший по дешевке эти земли вовсе не спешил превратить их "зерновые фабрики, основанные на даровом труде рабов". Земли превращались в пастбища, пасти овец гораздо менее трудоемкое занятие, чем хлебопашество.

 

2. Например на должность консула претендуют Цезарь и Помпей. Каким образом рядовой римский гражданин, живущий где-нибудь в провинции Египет, может "проголосовать" за того, кого он считает наиболее достойным?

 

3. Я имею в виду Геную. Венецию.

 

4. Под бонапартизмом я имею  в виду переход от демократии к авторитарной власти при одобрении этого процесса массами. Может термин не слишком удачен, но тогда какой? 

 

Демократия предполагает коммуникацию

1) между избирателями и избираемыми,

2) между самими избирателями (обсуждение).

Современные средства связи и коммуникации позволяют это осуществлять не взирая на расстояния.

Но до изобретения радио, тв, телефонии, интернета, а тем более до изобретения печатного станка, коммуникации осуществлялась лишь посредством личного контакта. Поэтому демократические процедуры реально можно было реализовать лишь в рамках города (+ ближайшая округа). Но в масштабе империи простирающейся на тысячи км они неизбежно выхолащивались.  

1. По-видимому, Вы не знаете об аграрной реформе братьев Гракхов и наделении землёй беднейших римских граждан из специального фонда, формировавшегося из "излишков" наделов сверх установленного максимума. Следует обратиться к источникам. Например, Аппиану:

 

"Римляне, завоевывая по частям Италию, получали тем самым в свое распоряжение часть завоеванной земли и основывали на ней города или отбирали города, уже ранее существовавшие, для посылки в них колонистов из своей среды. Эти колонии они рассматривали как укрепленные пункты. В завоеванной земле римляне всякий раз выделенную часть ее тотчас или разделяли между поселенцами, или продавали, или сдавали в аренду; невозделанную же вследствие войн часть земли, количество которой сильно возрастало, они не имели уже времени распределять на участки, а от имени государства предлагали возделывать ее всем желающим на условиях сдачи ежегодного урожая в таком размере: одну десятую часть посева, одну пятую насаждений. Определена была также плата и за пастбища для крупного и мелкого скота. Римляне делали все это с целью увеличения численности италийского племени, на которое они смотрели как на племя в высокой степени трудолюбивое, а также чтобы иметь в своей стране союзников. Но результат получился противоположный. Дело в том, что богатые, захватив себе большую часть не разделенной на участки земли, с течением времени пришли к уверенности, что никто ее никогда у них не отнимет. Расположенные поблизости от принадлежащих им участков небольшие участки бедняков богатые отчасти скупали с их согласия, отчасти отнимали силою. Таким образом богатые стали возделывать обширные пространства земли на равнинах вместо участков, входивших в состав их поместий. При этом богатые пользовались покупными рабами как рабочей силой в качестве земледельцев и пастухов с тем, чтобы не отвлекать земледельческими работами свободнорожденных от несения военной службы. К тому же обладание рабами приносило богатым большую выгоду: у свободных от военной службы рабов беспрепятственно увеличивалось потомство. Все это приводило к чрезмерному обогащению богатых, а вместе с тем и увеличению в стране числа рабов. Напротив, число италийцев уменьшалось, они теряли энергию, так как их угнетали бедность, налоги, военная служба. Если даже они и бывали свободны от нее, то все же продолжали оставаться бездеятельными: ведь землею владели богатые, для земледельческих же работ они пользовались рабами, а не свободнорожденными.
С неудовольствием смотрел на все это народ. Он боялся, что Италия не даст ему уже больше союзников в достаточном числе, да и создавшееся положение станет опасным из-за такой массы рабов. Как исправить это положение, народ не мог придумать. Оно было и тяжело и не во всех отношениях справедливо: нельзя же было такое количество людей, владевших столь долго своим достоянием, лишить принадлежавших им насаждений, строений, всего оборудования. Некогда, по предложению, внесенному народными трибунами, народ, скрепя сердце, постановил, что никто не может владеть из общественной земли более чем 500 югеров и занимать пастбища более чем 100 югеров для крупного скота и 500 для мелкого. Для наблюдения за исполнением этого наказа назначено было определенное число лиц из свободнорожденных, которые должны были доносить о нарушении изданного постановления. Они принесли присягу, что будут верно соблюдать постановление, ставшее законом, определили наказание за его нарушение, имея в виду остальную землю распродать между бедняками небольшими участками. Но на деле оказалось, что они вовсе не заботились о соблюдении ни закона, ни клятвы. А те из них, которые, казалось, заботились, распределили, для отвода глаз, землю между своими домочадцами; большинство же относилось к соблюдению закона пренебрежительно.

Так продолжалось дело до тех пор, пока Тиберий Семпроний Гракх, человек знатного происхождения, очень честолюбивый, превосходный оратор, благодаря всем этим качествам очень хорошо всем известный, став народным трибуном, произнес пышную речь. Он говорил об италийском племени, о его чрезвычайной доблести, о его родственных отношениях к римлянам, о том, как это племя мало-помалу очутилось в бедственном положении, уменьшилось количественно и теперь не имеет никакой надежды поправить свое положение. С негодованием говорил Гракх о массе рабов, непригодных для военной службы, всегда неверной по отношению к своим господам. Он напомнил о том, как незадолго до того в Сицилии господа пострадали от рабов, сильно увеличившихся в своем числе из-за нужды в рабских руках для земледельческих работ; как трудно и долго римлянам пришлось бороться с этими рабами; как затянулась эта борьба и сколько разнообразных и опасных перипетий она имела.
После своей речи Тиберий возобновил действие закона, в силу которого никто не должен был иметь более 500 югеров общественной земли. К этому закону Тиберий внес еще добавление, что сыновьям полагалось иметь половину указанного количества югеров. Всю остальную землю должны распределить между бедными трое выборных лиц, сменяющихся ежегодно" (App. De bell. civ. I, 7-9).

 

То, о чём Вы рассказали, случилось несколько позднее, а приучать римский плебс к дешёвому (затем даровому) хлебу начал именно Г. Гракх. кроме того, мне неясно, почему Вы думаете, будто римские нобили-землевладельцы (2-й пол. II в.) непременно должны были использовать всю массу рабов именно на работах по разведению скота. Плутарх пишет:

 

"Земли, отторгнутые в войнах у соседей, римляне частью продавали, а частью, обратив в общественное достояние, делили между нуждающимися и неимущими гражданами, которые платили за это казне умеренные подати. Но богачи стали предлагать казне большую подать и таким образом вытесняли бедняков, и тогда был издан закон, запрещающий владеть более, чем пятьюстами югеров. Сперва этот указ обуздал алчность и помог бедным остаться на земле, отданной им внаем, так что каждый продолжал возделывать тот участок, который держал с самого начала. Но затем богачи исхитрились прибирать к рукам соседние участки через подставных лиц, а под конец уже и открыто завладели почти всею землей, так что согнанные с насиженных мест бедняки и в войско шли без всякой охоты, и к воспитанию детей проявляли полное равнодушие, и вскорости вся Италия ощутила нехватку в свободном населении, зато все росло число рабских темниц: они были полны варваров, которые обрабатывали землю, отобранную богачами у своих сограждан.
Делу пытался помочь еще Гай Лелий, друг Сципиона, но, натолкнувшись на жестокое сопротивление могущественных граждан и боясь беспорядков, оставил свое намерение, за что и получил прозвище Мудрого или Рассудительного: слово «сапиенс» [sapiens], по-видимому, употребляется в обоих этих значениях. Избранный в народные трибуны, Тиберий немедленно взялся за ту же задачу, как утверждает большинство писателей по совету и внушению оратора Диофана и философа Блоссия. Первый был митиленским изгнанником, а второй уроженцем самой Италии, выходцем из Кум; в Риме он близко сошелся с Антипатром Тарсским, и тот даже посвящал ему свои философские сочинения. Некоторые возлагают долю вины и на Корнелию, которая часто корила сыновей тем, что римляне все еще зовут ее тещею Сципиона, а не матерью Гракхов. Третьи невольным виновником всего называют некоего Спурия Постумия, сверстника Тиберия и его соперника в славе первого судебного оратора: возвратившись из похода и увидев, что Спурий намного опередил его славою и силой и служит предметом всеобщего восхищения, Тиберий, сколько можно судить, загорелся желанием, в свою очередь, оставить его позади, сделав смелый, и даже опасный, но многое сулящий ход. А брат его Гай в одной из книг пишет, что Тиберий, держа путь в Нуманцию, проезжал через Этрурию и видел запустение земли, видел, что и пахари и пастухи сплошь варвары, рабы из чужих краев, и тогда впервые ему пришел на ум замысел, ставший впоследствии для обоих братьев источником неисчислимых бед. Впрочем, всего больше разжег его решимость и честолюбие сам народ, исписывая колонны портиков, памятники и стены домов призывами к Тиберию вернуть общественную землю беднякам." (Plut. Tib. Gracch. VIII).

 

2. Этого никак не могло быть, ибо Вы сильно напутали с хронологией и географией. Египетское царство Птолемеев не входило в состав Римской республики. Его завоевал Август в 30 г. до н.э. в результате войны с Антонием и Клеопатрой (с тех пор оттуда в Рим по приказу императоров стали везти даровой хлеб для плебса). При Империи Египет считался личным владением принцепса; въезд сенаторам и всадникам в данную провинцию предполагал особое разрешение от главы государства.

Римским гражданам, желающим регулярно участвовать в выборах магистратов, следовало иметь жильё где-нибудь в Центральной Италии или иметь средства для поездок или плаваний в столицу.

 

3. Снова видим неуместую "модернизацию" истории. "Республика" и "полис" - абсолютно разные понятия.

 

4. Строй Римской республики II-I вв. до н.э. - это скорее причудливое сочетание олигархии и демократии при преобладании черт первой. Полибий, правда, добавляет сюда ещё и монархию в лице консулов, однако это слишком большая натяжка.

Ответить

Фотография воевода воевода 02.12 2015

 

 

1.  Статус римского гражданина обязывал Римское государство заботиться о них (по крайней мере для избежания беспорядков; но Сулла был другого мнения). Тем более что массовая пролетаризация была связана именно с нежеланием нобилитета, находящегося у власти, делиться общественной землёй с крестьянами, которые были вынуждены искать средства к существованию в столице.  Крупным землевладельцам выгоднее использовать даровой труд рабов.

2. Никто не запрещал римским гражданам участвовать в выборах магистратов. Не думаю, что этот вопрос интересовал большинство жителей муниципий.

3. Откуда в средневековье появлялись полисы?

4. Бонапартизм в Древнем Риме - это чересчур явная "модернизация" истории. Ни Сулла, ни Цезарь не стали монархами. Эта роль досталась Августу, который, в отличие от перечисленных деятелей, оказался посредственным полководцем.

 

1. Пролетаризация была связана не с "нежеланием нобилитета делится землей с крестьянами", а с тем, что крестьяне теряли даже ту землю, которую уже имели. Приток дешевого (дармого) зерна из провинций обесценил труд италийских крестьян. Крестьяне разорялись и продавали свою землю и садились на "пособие по безработице" - раздачу хлеба от гос.-ва. Нобилитет скупивший по дешевке эти земли вовсе не спешил превратить их "зерновые фабрики, основанные на даровом труде рабов". Земли превращались в пастбища, пасти овец гораздо менее трудоемкое занятие, чем хлебопашество.

 

2. Например на должность консула претендуют Цезарь и Помпей. Каким образом рядовой римский гражданин, живущий где-нибудь в провинции Египет, может "проголосовать" за того, кого он считает наиболее достойным?

 

3. Я имею в виду Геную. Венецию.

 

4. Под бонапартизмом я имею  в виду переход от демократии к авторитарной власти при одобрении этого процесса массами. Может термин не слишком удачен, но тогда какой? 

 

Демократия предполагает коммуникацию

1) между избирателями и избираемыми,

2) между самими избирателями (обсуждение).

Современные средства связи и коммуникации позволяют это осуществлять не взирая на расстояния.

Но до изобретения радио, тв, телефонии, интернета, а тем более до изобретения печатного станка, коммуникации осуществлялась лишь посредством личного контакта. Поэтому демократические процедуры реально можно было реализовать лишь в рамках города (+ ближайшая округа). Но в масштабе империи простирающейся на тысячи км они неизбежно выхолащивались.  

1. По-видимому, Вы не знаете об аграрной реформе братьев Гракхов и наделении землёй беднейших римских граждан из специального фонда, формировавшегося из "излишков" наделов сверх установленного максимума. Следует обратиться к источникам. 

 

2. Этого никак не могло быть, ибо Вы сильно напутали с хронологией и географией. Египетское царство Птолемеев не входило в состав Римской республики. Его завоевал Август в 30 г. до н.э. в результате войны с Антонием и Клеопатрой (с тех пор оттуда в Рим по приказу императоров стали везти даровой хлеб для плебса). При Империи Египет считался личным владением принцепса; въезд сенаторам и всадникам в данную провинцию предполагал особое разрешение от главы государства.

Римским гражданам, желающим регулярно участвовать в выборах магистратов, следовало иметь жильё где-нибудь в Центральной Италии или иметь средства для поездок или плаваний в столицу.

 

3. Снова видим неуместую "модернизацию" истории. "Республика" и "полис" - абсолютно разные понятия.

 

4. Строй Римской республики II-I вв. до н.э. - это скорее причудливое сочетание олигархии и демократии при преобладании черт первой. Полибий, правда, добавляет сюда ещё и монархию в лице консулов, однако это слишком большая натяжка.

 

1. Я говорю: Пролетаризация была связана не с "нежеланием нобилитета делится землей с крестьянами", а с тем, что крестьяне теряли даже ту землю, которую уже имели

Вы мне как бы  возражаете, но приводите источник, в котором прямо сказано, что 
 

Расположенные поблизости от принадлежащих им участков небольшие участки бедняков богатые отчасти скупали с их согласия, отчасти отнимали силою. Таким образом богатые стали возделывать обширные пространства земли на равнинах вместо участков, входивших в состав их поместий.

 

 

Ну а то, что не всю землю богачи пускали под пастбища - это дело десятое. Согласен, что здесь я наверное заблуждался, точнее сказать преувеличил роль скотоводства. Главное, что меня интересует как реализовывались демократические процедуры на такой гигантской территории (без соответствующих коммуникаций).

 

2. Пример я привел условный. Имена и топонимы взял наугад. Важно, что граждане (формально имеющие права), но живущие за пределами Центральной Италии оказываются фактически лишены избирательных прав. Пока число таких граждан слишком мало - это несущественно, но по мере разрастания рим. гос.-ва и расселения жителей в колонии и расквартирования там войск (в которых служат те же граждане) все большее число граждан оказывается (по факту) устранено от выборов . 

 

3. Согласен, что термин "полис" употребил не корректно. Заменяю на "город-государство".

 

4. Понятно, что древнеримская республика не проходит по нынешним критериям "свободы и демократии", рабы там вообще никаких прав не имели. 

Но для сравнения:

в Речи Посполитой, хотя холопы никаких прав не имели, а только шляхта, но в сейме принимали участие не только те шляхтичи, которые живут в Варшаве, но и те, которые живут в самых дальних уголках Речи Посполитой тоже избирали своих делегатов на сейм. И в английский парламент избирались по два рыцаря от каждого графства. Понятно дело, что и в Польше и в Англии все высшие должности доставались магнатам и лордам, но тем не менее мнение рядовых граждан (дворян) учитывалось, и не только столичных, но и провинциальных.

А в Древнем Риме, насколько я понимаю, было не так. Да?

Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.12 2015

1. Я говорю: Пролетаризация была связана не с "нежеланием нобилитета делится землей с крестьянами", а с тем, что крестьяне теряли даже ту землю, которую уже имели.

В результате реформы Гракхов процесс пролетаризации был временно приостановлен, вследствие наделения землёй беднейших граждан (ок. 80 тыс. человек). Именно это имелось в виду.

 

Вы мне как бы возражаете, но приводите источник, в котором прямо сказано, что

Цитата

Расположенные поблизости от принадлежащих им участков небольшие участки бедняков богатые отчасти скупали с их согласия, отчасти отнимали силою. Таким образом богатые стали возделывать обширные пространства земли на равнинах вместо участков, входивших в состав их поместий.

Источники - самое главное.

 

2. Пример я привел условный. Имена и топонимы взял наугад. Важно, что граждане (формально имеющие права), но живущие за пределами Центральной Италии оказываются фактически лишены избирательных прав. Пока число таких граждан слишком мало - это несущественно, но по мере разрастания рим. гос.-ва и расселения жителей в колонии и расквартирования там войск (в которых служат те же граждане) все большее число граждан оказывается (по факту) устранено от выборов .

Избирательная система римлян была рассчитана на полис, а не крупное государство.

 

А в Древнем Риме, насколько я понимаю, было не так. Да?

Верно.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 03.12 2015

1. Полис и есть город-государство. Средневековые города-государства Италии - прямой аналог древнегреческих городов-государств. В каждом из которых могла существовать собственная система управления.

2. Вы ничего не поняли про римские голосования. Речь всегда о временах Республики - я не совсем понял при чём тут приведённый вами 2 век новой эры. Повторяю монотонно: принимать участие в голосовании формально мог ЛЮБОЙ гражданин государства. Но при этом далеко не всякому это удавалось, поскольку голосование шло по трибам, и являться следовало именно туда. Поэтому те римляне (=граждане города Рима, вне зависимости от города своего постоянного проживания), которые в день голосования по какой-либо причине находились вне города Рима, в голосовании принять участия не могли. И их голос никак не учитывался и во внимание не принимался.

На самом деле это не более чем копирка афинского порядка голосования. Там лишь для наиболее важных вопросов (например остракизм) был введён кворум в 6.000 голосов - иначе решение признавалось недействительным в связи неявкой. В иных вопросах вообще не было никакого кворума, судя по всему. И это при формальном количестве имеющих право голосовать - 30-50 тысяч человек как минимум (в эпоху расцвета Афин).

Почему так? А я вам объясню. Потому что для участвовании в голосовании нужно было находиться в Афинах. Но многие по разным делам не находились даже в Аттике. А большинство афинян просто имело загородные аграрные участки, которые и кормили их. Далеко не всегда можно было просто бросить полевые работа, особенно в пору сева или жатвы, когда сроки могли поджимать. Поэтому не все решались бросать свои работы просто ради участия в голосовании. Но решения то принимать надо было. А поэтому на большинство вопросов в Народном Собрании не было введено даже кворума, а там где он был утверждён законодательно, он был ограничен очень низкой цифрой.
Ответить

Фотография воевода воевода 03.12 2015

1. Полис и есть город-государство. Средневековые города-государства Италии - прямой аналог древнегреческих городов-государств. В каждом из которых могла существовать собственная система управления.

1. Я тоже так думаю. Но вот Стефан меня здесь сразу одернул: Какие еще полисы в Ср.века?

 

2.  Речь всегда о временах Республики - я не совсем понял при чём тут приведённый вами 2 век новой эры. 

Это опечатка, имел в виду 2 в ДО н.э.

 

Повторяю монотонно: принимать участие в голосовании формально мог ЛЮБОЙ гражданин государства. Но при этом далеко не всякому это удавалось, поскольку голосование шло по трибам, и являться следовало именно туда. Поэтому те римляне (=граждане города Рима, вне зависимости от города своего постоянного проживания), которые в день голосования по какой-либо причине находились вне города Рима, в голосовании принять участия не могли. И их голос никак не учитывался и во внимание не принимался.

На самом деле это не более чем копирка афинского порядка голосования. Там лишь для наиболее важных вопросов (например остракизм) был введён кворум в 6.000 голосов - иначе решение признавалось недействительным в связи неявкой. В иных вопросах вообще не было никакого кворума, судя по всему. И это при формальном количестве имеющих право голосовать - 30-50 тысяч человек как минимум (в эпоху расцвета Афин).

Почему так? А я вам объясню. Потому что для участвовании в голосовании нужно было находиться в Афинах. Но многие по разным делам не находились даже в Аттике. А большинство афинян просто имело загородные аграрные участки, которые и кормили их. Далеко не всегда можно было просто бросить полевые работа, особенно в пору сева или жатвы, когда сроки могли поджимать. Поэтому не все решались бросать свои работы просто ради участия в голосовании. Но решения то принимать надо было. А поэтому на большинство вопросов в Народном Собрании не было введено даже кворума, а там где он был утверждён законодательно, он был ограничен очень низкой цифрой.

То, что формально все граждане имели право голосовать - мне известно. Вопрос, как они могли это право реализовать фактически.

То, что при любой избирательной системе часть избирателей не может проголосовать по тем или иным (техническим) причинам - это неизбежность. Но вопрос, как много таких набирается. Если голосовать (и участвовать в прениях) можно только в столице, но при этом большинство живет именно там или поблизости - это одно дело. Если же все большее число избирателей живет слишком далеко от столицы, а делегирование своих прав каким-то своим представителям не предусмотрено, то выборы все более превращаются в фикцию для все большего числа избирателей. 

По поводу Афин. Добраться ради выборов от окраины Аттики до Афин - это совсем не то же самое, что добраться из Африки или Испании до Рима.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 03.12 2015

Не жило римских граждан постоянно в Африке и Испании во 2 веке до н. э. Там находились главным образом (и в целом более менее постоянно - но только поскольку находились на военной службе, после которой отбывали домой, в свой родной город, находившийся в Италии) римские войска (состоявшие из римских граждан) и римские магистраты (то есть представители административного и военного управления). До поры до времени это рассматривалось как некая необходимость, а их неспособность голосовать - как тот процент людей не способных прибыть на выборы по причине своей занятости. Главным образом отсутствовала молодёжь (призывные возроста). Что повышало роль голосов стариков в голосованиях. Старики как правило консервативнее. Что позволяло сенату (органу максимально консервативному) сохранять свой вес в городе. Чем больше новых заморских владений обретал Рим, тем более усугублялось всё это. То есть в определённом смысле это был метод контролирования властями (сенат) решений народа. В целом такая ситуация всех устраивала: сенат творил что хотел, а пролетарии (особенно со времён военной реформы Мария) получали возможность разбогатеть во время походов в богатые соседние государства (Карфаген, Галлия, богатые эллинистические царства и Греция). Но бывали и случаи когда коса находила на камень. То есть когда принимались решения противоречившие интересам высшей прослойки общества (сенат и патрициат). Стефан уже писал о примере братьев Гракхов. Также интересам сенатской знати противоречило и возвышение Гая Мария. А ещё прежде - борьба плебеев за уравнивание в правах с патрициями.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 04.12 2015

Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей
Книга седьмая. Вителлий

 

Род и предки (1–2). Рождение, молодость, служба (3–6). Назначение в Германию (7). Мятеж и поход на Италию (8–10). Правление (11–12). Роскошь и жестокость (13–14). Новая гражданская война (15). Смерть (16–17). Заключение (18).

1. О происхождении рода Вителлиев передаются мнения самые разнообразные и несхожие: одни называют его древним и знатным, другие – новым, безродным и даже темным. Все это можно было отнести на счет льстецов и хулителей императора Вителлия; однако суждения об этом роде были разноречивы уже гораздо раньше. (2) Существует книжка Квинта Элогия, посвященная Квинту Вителлию, квестору божественного Августа: в ней говорится, что Вителлии происходят от Фавна, царя аборигенов, и от Вителлии, которую во многих местах чтут, как богиню1, что правили они всем Лацием и что последние их отпрыски переселились от сабинов в Рим и были причислены к патрициям. (3) Памятью об этом роде надолго осталась Вителлиева дорога от Яникул до самого моря и колония того же имени2, которую они некогда взялись оборонять от эквикулов силами одного своего рода. А потом уже, когда во время самнитской войны3 в Апулию были посланы войска, некоторые из Вителлиев остались служить в Нуцерии, и потомство их лишь много спустя воротилось в Рим и заняло место в сенате. 2. А многие, напротив, утверждают, что род этот берет начало от вольноотпущенника; по словам Кассия Севера, а также и других, занимался этот человек починкой старой обуви, а сын его, разбогатев на распродажах и доносах, женился на доступной женщине, дочери некоего пекаря Антиоха, и стал отцом римского всадника. Однако вдаваться в эти разногласия мы не будем.

(2) Как бы то ни было, Публий Вителлий из Нуцерии, будь он из древнего рода или от низких родителей и предков, заведомо был римским всадником и управителем имений Августа; и он оставил четырех сыновей, достигший высшего звания, – все они носили одно родовое имя и отличались только личными: Авл, Квинт, Публий и Луций. Авл скончался в должности консула, которую занимал вместе с Домицием, отцом императора Нерона4; славился он роскошью и особенно блистал великолепием пиров. Квинт лишился звания5 когда по воле Тиберия решено было исключить и удалить из сената нежелательных лиц. (3) Публий, приближенный Германика был обвинителем и добился осуждения Гнея Пизона, его убийцы; потом, уже после преторства, схваченный как сообщник Сеяна и отданный под надзор брату, он вскрыл себе жилы перочинным ножом; правда, после этого он позволил перевязать и лечить себя, не столько из страха смерти, сколько из-за просьб домочадцев, однако заболел и умер, не дождавшись освобождения6. (4) Луций достиг консульства и был назначен наместником в Сирию; здесь он великим своим искусством заставил Артабана, парфянского царя, не только пойти на переговоры с ним, но даже воздать почет значкам легионов. Затем при императоре Клавдии он еще два раза был с ним консулом и один раз цензором7, а во время его британского похода принимал на себя заботу о государстве. Человек он был честный и деятельный, но запятнал себя любовью к вольноотпущеннице – даже слюну ее он смешивал с медом, чтобы лечить ею горло, как снадобьем, и не изредка или незаметно, а повседневно и при всех. (5) Отличался он и удивительным искусством льстить. Гая Цезаря он первым начал почитать как бога: вернувшись из Сирии, он, чтобы приблизиться к нему окутал голову, подошел отвернувшись и простерся на полу. Перед Клавдием, которым помыкали жены и вольноотпущенницы, он также не упускал ни одного способа выслужиться: у Мессалины он попросил, как величайшей милости, позволения ее разуть и, сняв с нее правую сандалию, всегда носил ее на груди между тогой и туникой, то и дело целуя; золотые изображения Нарцисса и Палланта он почитал среди домашних ларов8; и это он воскликнул, поздравляя Клавдия со столетними играми: «Желаю тебе еще не раз их праздновать!» 3. Умер от паралича на другой день после удара, оставив двух сыновей от Секстилии9, женщины достойной и знатной; обоих он успел увидеть консулами, и при этом в одном и том же году, так как младший сменил старшего через шесть месяцев. Сенат почтил умершего погребением на государственный счет и статуей на форуме с надписью: «Неколебимо верен императору».

(2) Император Авл Вителлий, сын Луция, родился в консульство Друза Цезаря и Норбана Флакка, в восьмой день до октябрьских календ, а по другим сведениям – в седьмой день до сентябрьских ид10. Гороскоп его, составленный астрологами, привел его родителей в такой ужас, что отец его с тех пор неотступно заботился, чтобы сын, хотя бы при его жизни, не получал назначения в провинцию, а мать при вести о том, что он послан к легионам и провозглашен императором, стала оплакивать его как погибшего.

(3) Детство и раннюю юность провел он на Капри среди любимчиков императора Тиберия, и на всю жизнь сохранил позорное прозвище Спинтрия11; думали даже, что именно красота его лица была причиной и началом возвышения его отца. 4. В последующие годы, по-прежнему запятнанный всеми пороками, он достиг важного положения при дворе. Близок он был и Гаю – за любовь к скачкам, и Клавдию – за любовь к игре, а более всего Нерону – отчасти за то же самое, отчасти же за особую услугу: распоряжаясь на Нероновых играх12, он увидел, что Нерон очень хочет выступить в состязании кифаредов, но не решается уступить общим просьбам и готов уйти из театра; тогда он остановил его, словно по неотступному требованию народа, и этим дал возможность его уговорить. 5. Снискав таким образом милость трех правителей, он был удостоен и почетных должностей, и высших жреческих санов, а после этого был проконсулом в Африке и попечителем общественных построек. Но на этих местах и дела его, и молва о нем были разные: провинцией он управлял с редкой добросовестностью целых два года, так как на второй год он остался легатом при брате, а на столичной должности, по рассказам, он похищал из храмов приношения и украшения или подменял их, ставя вместо золота и серебра олово и желтую медь.

6. Женат он был на Петронии13 дочери консуляра, и имел от нее сына Петрониана, незрячего на один глаз. Мать оставила его наследником под условием выхода из-под отцовской власти: он отпустил сына, а вскоре, как полагают, отравил его, уверяя вдобавок, что это сын покушался на отцеубийство, но от угрызений совести сам выпил яд, предназначенный отцу. Потом он женился на Галерии Фундане, дочери бывшего претора, и она родила ему мальчика и девочку, но мальчик заикался так, что казался косноязычным и немым.

7. Гальба назначил его в Нижнюю Германию неожиданно. Полагают, что Вителлию помог поддержкой Тит Виний, с которым он давно был близок по общему пристрастию к «синим» в цирке, и который в это время был в большей силе. Однако сам Гальба заявлял, что меньше всего приходится бояться тех, кто помышляет только о еде, и что, может быть, богатства провинции насытят его бездонную глотку, – так что всякому ясно, что назначение Вителлию было дано не столько из милости, сколько из презрения. (2) Известно, что и на дорогу у него не было денег: он жил в такой нужде, что для жены и детей, оставленных в Риме, снял какой-то чердак, а весь свой дом отдал в наем; на путевые расходы он должен был заложить жемчужину из серьги матери. Заимодавцы толпою осаждали его и не выпускали – среди них были и жители Формий и Синуэссы, городов, с которых он взыскал налог в свою пользу, – и он отделался от них лишь припугнув их клеветой: одного вольноотпущенника, особенно ретиво требовавшего платежа, он потребовал к ответу за оскорбление действием, уверяя, будто бы тот ударил его ногой, и отступился не раньше, чем сорвал с него пятьдесят тысяч сестерциев.

(3) Войско, и без того враждебное императору и склонное к мятежу, встретило его с ликованием, простирая руки к небу: новый начальник, сын троекратного консула сам в цвете лет, любезный и щедрый, казался даром богов. Это давнее мнение Вителлий подкрепил новыми доказательствами: по дороге он целовался при встрече даже с простыми солдатами, на постоялых дворах и харчевнях был на диво любезен и с попутчиками и с погонщиками, а по утрам даже расспрашивал каждого, завтракал ли он, и рыгал, чтобы показать, что сам-то он уже позавтракал. 8. А вступив в лагерь, он уже никому ни в чем не отказывал, и сам освобождал провинившихся от бесчестия, ответчиков от обвинений, осужденных от наказаний.

Поэтому не прошло и месяца14, как солдаты, невзирая ни на день, ни на час, однажды вечером вытащили вдруг его из спальни, приветствовали императором и понесли по самым людным селам. В руках он держал меч божественного Юлия из святилища Марса, поданный кем-то при первых поздравлениях. (2) В свою палатку он вернулся лишь тогда, когда в столовой вспыхнул пожар от очага: все были в тревоге, словно испуганные недобрым знаком, но он воскликнул: «Смелей! Этот свет – для нас!» – и это была единственная его речь к солдатам. Войска Верхней провинции15 поддержали его – они еще раньше покинули Гальбу во имя сената; и тогда по общей просьбе он с готовностью принял прозвище Германика, имя Августа отложил, а имя Цезаря отверг навсегда.

9. Вскоре стало известно об убийстве Гальбы – и тогда он, уладив германские дела, разделил свои войска16, чтобы часть их отправить вперед против Отона, часть повести самому. Передовое войско выступило с добрым знаменьем – с правой стороны вдруг появился орел, покружился над их значками и медленно полетел впереди легионов; и напротив когда выступил он сам, то воздвигнутые ему повсюду конные статуи все внезапно рухнули с перебитыми ногами, а лавровый венок, торжественно им надетый, свалился в поток; и затем в Виенне, когда он правил суд с возвышения, на плечо ему и потом на голову сел петух17. Предзнаменованиям соответствовал исход: легаты завоевали ему власть, но сам он удержать ее не смог.

10. О победе при Бетриаке и о гибели Отона он услыхал еще в Галлии. Без промедления, одним эдиктом он распустил все преторианские когорты как подавшие дурной пример18, приказал им сдать оружие трибунам; а обнаружив, что сто двадцать человек подали Отону прошение о награде за помощь при убийстве Гальбы, он велел всех разыскать и казнить. Бесспорно, поступки эти были достойные и прекрасные, и позволяли надеяться, что он будет великим правителем; однако остальные его дела больше отвечали былой его жизни и нраву, нежели величию власти. (2) Так, едва выступив в поход, он проходил по городам как триумфатор, плыл по рекам на великолепных, разубранных пестрыми венками ладьях, среди обильной и лакомой снеди, не заботясь о порядке ни при дворе, ни в войске, любые грабежи и насилия обращая в шутку; а между тем его спутники, не довольствуясь угощеньями, которые повсюду устраивал для них народ, забавлялись тем, что отпускали на волю чужих рабов, а тех, кто вмешивался, били колотили, нередко ранили, а то и убивали. (3) Когда достигли поля, где было сражение, и кто-то ужаснулся гниющими трупами, он нагло подбодрил его гнусными словами: «Хорошо пахнет труп врага, а еще лучше – гражданина!» Тем не менее, чтобы не слышать тяжкий запах он и сам при всех напился чистого вина, и велел поднести остальным. С такой же тщеславной надменностью произнес он, взглянув на камень с надписью в память Отона: «Вот достойный его мавзолей!», а кинжал, которым тот убил себя, велел отправить в Колонию Агриппину и посвятить Марсу. А в Апеннинских горах справил он даже ночное празднество19.

11. В Рим он вступил при звуках труб, в воинском плаще, с мечом на поясе, среди знамен и значков, его свита была в походной одежде, солдаты с обнаженными клинками20. (2) Затем, все более и более дерзко попирая законы богов и людей, он в день битвы при Аллии21 принял сан великого понтифика, должностных лиц назначил на десять лет вперед, а себя объявил пожизненным консулом22. И чтобы не оставалось никакого сомнения, кто будет его образцом в управлении государством, он средь Марсова поля, окруженный толпой государственных жрецов, совершил поминальные жертвы по Нерону, а на праздничном пиру, наслаждаясь пением кифареда, он при всех попросил его исполнить что-нибудь из хозяина23, и когда тот начал песню Нерона, он первый стал ему хлопать, и даже подпрыгивал от радости.

12. Таково было начало; затем он стал властвовать почти исключительно по прихоти и воле самых негодных актеров и возниц, особенно же – отпущенника Азиатика. Этого юношу он опозорил взаимным развратом; тому это скоро надоело, и он бежал; Вителлий поймал его в Путеолах, где он торговал водой с уксусом24, заковал в оковы, тут же выпустил и снова взял в любимчики; потом, измучась его строптивостью и вороватостью, он продал его бродячим гладиаторам, но, не дождавшись конца зрелища и его выхода, опять его у них похитил. Получив назначение в провинцию, он, наконец, дал ему вольную, а в первый же день своего правления за ужином пожаловал ему золотые перстни, хотя еще утром все его об этом просили, а он возмущался мыслью о таком оскорблении всаднического сословия.

13. Но больше всего отличался он обжорством и жестокостью. Пиры он устраивал по три раза в день а то и по четыре – за утренним завтраком, дневным завтраком, обедом и ужином; и на все его хватало, так как всякий раз он принимал рвотное. В один день он напрашивался на угощение в разное время к разным друзьям, и каждому такое угощение обходилось не меньше, чем в четыреста тысяч25. (2) Самым знаменитым был пир, устроенный в честь его прибытия братом: говорят, в нем было подано отборных рыб две тысячи и птиц семь тысяч. Но сам он затмил и этот пир, учредив такой величины блюдо, что сам называл его «щитом Минервы градодержицы»26. Здесь были смешаны печень рыбы скар, фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, молоки мурен, за которыми он рассылал корабли и корабельщиков от Парфии27 до Испанского пролива. (3) Не зная от чревоугодия меры, не знал он в нем ни поры, ни приличия – даже при жертвоприношении, даже в дороге не мог он удержаться; тут же, у алтаря хватал он и поедал чуть ли не из огня куски мяса и лепешек, а по придорожным харчевням не брезговал и тамошней продымленной снедью, будь то хотя бы вчерашние объедки.

14. Наказывать и казнить кого угодно и за что угодно было для него наслаждением. Знатных мужей, своих сверстников и однокашников, он обхаживал всяческими заискиваниями, чуть ли не делился с ними властью, а потом различными коварствами убивал. Одному он даже своими руками подал отраву в холодной воде, когда тот в горячке просил пить. (2) Из отпущенников заимодавцев, менял которые когда-нибудь взыскивали с него в Риме долг или в дороге пошлину, вряд ли он хоть кого-нибудь оставил в живых. Одного из них он отправил на казнь в ответ на приветствие, тотчас потом вернул и, между тем как все восхваляли его милосердие, приказал заколоть его у себя на глазах, – «Я хочу насытить взгляд»28, – промолвил он. За другого просили двое его сыновей, он казнил их вместе с отцом. (3) Римский всадник, которого тащили на казнь, крикнул ему: «Ты мой наследник!» – он велел показать его завещание, увидел в нем своим сонаследником вольноотпущенника и приказал казнить всадника вместе с вольноотпущенником. Несколько человек из простонародья убил он только за то, что они дурно отзывались о «синих» в цирке: в этом он увидел презрение к себе и надежду на смену правителей. (4) Но больше всего он злобствовал против насмешников29 и астрологов и по первому доносу любого казнил без суда: его приводило в ярость подметное письмо, появлявшееся после его эдикта об изгнании астрологов из Рима и Италии к календам октября: «В добрый час, говорят халдеи! А Вителлию Германику к календам октября не быть в живых»30. (5) Подозревали его даже в убийстве матери: думали, что он во время болезни не давал ей есть, потому что женщина из племени хаттов, которой он верил, как оракулу, предсказала ему, что власть его лишь тогда будет твердой и долгой, если он переживет своих родителей31. А другие рассказывают, будто она сама, измучась настоящим и страшась будущего, попросила у сына яду и получила его без всякого труда.

15. На восьмом месяце правления против него возмутились войска в Мёзии и Паннонии, а потом и за морем, в Иудее и Сирии: частью заочно, частью лично они присягнули Веспасиану. Чтобы сохранить верность и расположения остального народа, он не жалел уже никаких, ни своих, ни государственных средств. Объявляя в Риме воинский набор, он обещал добровольцам после победы не столько отставку, но даже награды, какие лишь ветераны получали за полный выслуженный срок. (2) Враг наступал по суше и по морю, он отправил против него с моря32 своего брата с флотом, новобранцами и отрядом гладиаторов, а с суши – полководцев и войска, победившие при Бетриаке. Но повсюду он был или разбит, или предан; и тогда, обратясь к Флавию Сабину, брату Веспасиана, он выговорил себе жизнь и сто миллионов сестерциев33.

Со ступеней дворца он тотчас объявил толпе воинов, что слагает с себя власть, принятую против воли. Поднялся возмущенный крик, и разговор пришлось отложить. Прошла ночь; на рассвете в скорбной одежде он вышел на ростральную трибуну и с горькими слезами повторил то же самое, но уже по написанному. (3) Вновь воины и народ его прервали, призывая его мужаться и наперебой предлагая свою помощь. Тогда он воспрял духом: напав врасплох на Сабина и других флавианцев, считавших себя в безопасности, он оттеснил их на Капитолий, поджег пламенем храм Юпитера Благого и Величайшего34, и всех уничтожил, а сам смотрел на битву и пожар из дворца Тиберия, пируя.

Но немного спустя он уже сожалел о содеянном. Чтобы свалить вину на других, он созвал сходку и перед нею сам поклялся и других заставил поклясться, что для него нет ничего священнее общественного спокойствия. (4) Потом он снял с себя кинжал35 и подал его сперва консулу, потом, когда тот не взял, – должностным лицам, потом, поодиночке, – сенаторам; никто не принял кинжала, и он пошел прочь, словно желая посвятить его в храм Согласия; но кто-то закричал: «ты сам – Согласие!», и он вернулся, заявляя, что кинжал оставит у себя и примет отныне прозвище Согласие. 16. А сенату он предложил отправить послов и девственных весталок36 с просьбой о мире или хотя бы о сроке для переговоров.

На следующий день он ожидал ответа, как вдруг лазутчик принес весть, что враги приближаются. Тотчас он спрятался в качалке и с двумя только спутниками – это были пекарь и повар – тайно поспешил в отцовский дом на Авентин, чтобы оттуда бежать в Кампанию37. Но тут пронесся слух, пустой и неверный будто удалось добиться мира, и он позволил отнести себя обратно во дворец. Здесь все уже было брошено, люди его разбежались; тогда он надел пояс, набитый золотом, и спрятался в коморке привратника, привязав у дверей собаку и загородив дверь кроватью и тюфяком.

17. Передовые солдаты уже ворвались во дворец и, никого не застав, принялись, как водится, шарить повсюду. Они вытащили его из убежища и стали допрашивать, кто он и не знает ли он, где Вителлий, – они не знали его в лицо. Он солгал и вывернулся, но скоро был узнан38; тогда он стал кричать без умолку, чтобы его оставили пока под стражей, хотя бы в тюрьме – он что-то скажет, важное для жизни Веспасиана. Наконец, связав ему руки за спиною, с петлей на шее, в разодранной одежде, полуголого, его поволокли на форум.

По всей Священной дороге народ осыпал его издевательствами не жалея ни сло́ва, ни дела: за волосы ему оттянули голову назад, как всем преступникам, под подбородок подставили острие меча, чтобы он не мог опустить лицо, и всем было его видно39; (2) одни швыряли в него грязью и навозом, другие обзывали обжорой и поджигателем, третьи в толпе хулили в нем даже его телесные недостатки. Действительно, был он огромного роста, с красным от постоянного пьянства лицом, с толстым брюхом со слабым бедром, которым он когда-то ушибся о колесницу, прислуживая на скачках Гаю. Наконец, в Гемониях40 его истерзали и прикончили мелкими ударами, а оттуда крюком сволокли в Тибр.

18. Погиб он вместе с братом и сыном на пятьдесят восьмом году жизни41. И не обманулись в догадках те, кто по вещему случаю в Виенне42, нами уже упомянутому, предрекли ему попасть в руки какого-то человека из Галлии: в самом деле погубил его Антоний Прим, неприятельский полководец, родом из Толозы, которого в детстве звали «Беккон», что означает «петуший клюв».

 

Примечания

1 Аборигены («изначальные») – легендарное древнеиталийское племя, союзное с Энеем; Фавн считался их третьим царем после Сатурна. О богине Вителлии других сведений нет.

2 Колония Вителлий в земле латинского племени эквов (эквикулов) упоминается Ливием, V, 29 (под 393 г. до н. э.).

3 Самнитская война – вторая (327–304) или третья (298–290 гг. до н. э.), когда римляне ходили в Апулию.

4 Консульство Авла – 32 г. (Авл был суффектом, сменившим Домиция).

5 Квинт лишился звания в 17 г.

6 Публий умер в 35 г.

7 Консульства Луция Вителлия – 34, 43, 47 гг., цензорство – 48 г.

8 Среди домашних ларов – ср. Авг., 7.

9 Секстилия, «женщина древнего нрава», по словам Тацита (Ист., II, 64), получив письмо от сына, где тот именовал себя Германиком, заявила: «Моего сына звали Вителлий, а не Германик!»

10 Рождение Вителлия – 15 или 7 сентября 15 г.

11 Спинтрии – см. Тиб., 43.

12 На Нероновых играх – см. Нер., 12 и 21.

13 Петрония впоследствии развелась с мужем и вышла за Долабеллу, одного из претендентов на усыновление Гальбой; Вителлий убил его вскоре после прихода к власти (Тацит, Ист., II, 64). О судьбе Германика, сына Вителлия, см. гл. 18, о дочери – Весп., 14.

14 Прибытие Вителлия в Германию – начало декабря 68 г., мятеж – начало января 69 г. Ставка Вителлия находилась в Колонии Агриппине, н. Кельн.

15 О войсках Верхней Германии см. Гал., 16.

16 Разделил войска: с Валентом было послано вперед, по Тациту, около 40 тысяч, с Цециной – около 30 тысяч войск.

17 О петухе см. толкование в гл. 18.

18 Дурной пример – неповиновение Гальбе и Отону.

19 Ср. описание похода Вителлия у Тацита (Ист., II, 62): «Страсть его к обжорству была гнусна и неутолима: из Рима и Италии везли яства для его глотки, от моря до моря по дорогам скрипели повозки, для трат на его пиры разорялись градоначальники и опустошались города, и солдат забывал о труде и доблести, привыкая жить привольно и презирать полководца». Ср. II, 64, где описывается попойка при Тицине, во время которой чуть не произошла резня между легионами и вспомогательными войсками. Там же II, 70, описание поля битвы при Бетриаке: Вителлий посетил его через сорок дней после боя, но оно еще было загромождено грудами оружия и разлагающихся тел.

20 По Тациту (II, 89) Вителлий по совету друзей все же сменил плащ на тогу при входе в Рим, не желая казаться завоевателем.

21 День битвы при Аллии (18 июля 390 г. до н. э., когда римляне были разбиты галлами) считался несчастливым для всех важных дел.

22 В результате смены трех императоров, из которых каждый проводил к власти своих сторонников, в 69 г. за 12 месяцев сменилось 15 консулов.

23 Из хозяина, точнее: «из хозяйского», de dominico.

24 Вода с уксусом, posca – распространенный напиток простонародья.

25 За несколько месяцев правления Вителлий промотал на еду 900 миллионов сестерциев.

26 Плиний (35, 46, 163) сообщает, что вителлиево блюдо обошлось в миллион сестерциев, и для приготовления его пришлось строить печь на открытом воздухе. Блюдо было отлито из серебра и хранилось в храме, пока его не отдал в сокровищницу Адриан.

27 От Парфии, вариант: «от Карпафии», т. е. от южной части Эгейского моря.

28 «Насытить взгляд» (pascere oculos) – это выражение Тацит относит к убийству Юния Блеза, бывшего наместником Лугдунской Галлии: Вителлий во время мятежа получил от него немалую денежную помощь, но после победы стал подозревать в нем соперника.

29 Насмешники, vernaculi, ср. Тиб., 57, 2, Весп., 19, 2.

30 Календы – 1 октября. Халдеи – общераспространенное в античности прозвище астрологов и колдунов.

31 Тацит о кончине Секстилии только говорит, что она «своевременной смертью опередила крушение рода». О пророческой славе германских женщин упоминает Тацит («Германия», 8).

32 С моря – из Кампании, где мизенский флот и прибрежные города перешли на сторону Веспасиана: против них был отправлен Клавдий Юлиан с отрядом гладиаторов, а после его измены – брат императора – Луций Вителлий.

33 Вителлий обратился к Сабину в надежде на скрытую вражду между ним и Веспасианом. Договор между ними был подписан в храме Аполлона, свидетелями были двое консуляров неронова времени – Клувий Руф, известный историк, и Силий Италик, известный поэт (Тацит, Ист., III, 65).

34 Поджег храм – Тацит считает неясным, подожгли храм осаждавшие или осажденные (Ист., III, 70).

35 Снял кинжал – как знак власти казнить и миловать. Тацит соединяет эту сцену отречения с предыдущей.

36 Весталки были отпущены с почетом, послам было сказано, что после убийства Сабина и пожара Капитолия переговоры невозможны.

37 В Кампанию – где воевал брат императора.

38 Захватил Вителлия трибун когорты Юлий Плацид.

39 «Одно только слово, достойное невыродившейся души, услыхали от него: трибуну в ответ на оскорбление он сказал: “а ведь я был твой император”» (Тацит, Ист., III, 86).

40 В Гемониях – см. Тиб., примеч. 126.

41 Смерть Вителлия – 20 октября 69 г.

42 В Виенне – см. гл. 9; предсказание опять основано на двойном значении слова gallus: «петух» и «галл».

 

Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1993. С. 184–191, 322–324.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 04.12 2015

Ещё у Плутарха есть данные в сравнении Гальбы и Отона. Просто не могу цитировать...
Ответить

Фотография Стефан Стефан 04.12 2015

Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Гальба

 

21. Когда Гальба стал раздумывать, кого избрать в преемники, Виний предложил ему Отона, и тут, однако ж, действуя своекорыстно: он рассчитывал выдать замуж дочь и взял с Отона обещание жениться, если Гальба его усыновит и назначит своим наследником. Но Гальба и сам говорил, и всеми своими действиями давал понять, что общее благо ставит выше собственных интересов и хочет назвать сыном не того, кто будет всех приятнее ему самому, но кто принесет больше всего пользы Риму. Мне кажется, он едва ли мог бы избрать Отона наследником даже собственного своего имущества, зная, что это распутник и мот и что у него на пятьдесят миллионов долгов. Во всяком случае, Виния он выслушал молча и сдержанно и составление завещательной записи отложил. Затем он назначил себя и Виния консулами; ожидали, что в начале года он объявит, наконец, имя преемника, и солдаты всем остальным именам предпочли бы Отона.

 

22. Но пока он медлил и размышлял, в германских легионах вспыхнул мятеж. Все войска ненавидели Гальбу, который так и не дал им обещанного подарка, но у солдат, служивших в Германии, были с ним особые счеты: они ставили в вину императору и позорную отставку Вергиния Руфа, и награду, которую получили галлы, воевавшие с ними, меж тем как всех, кто не поддержал Виндекса, постигло наказание, и вообще пристрастие к Виндексу – ему одному только и признателен Гальба, ему оказывает посмертные почести, приносит в его честь заупокойные жертвы от лица государства, будто его лишь поддержкою сделался императором римлян. Подобные речи звучали в лагере уже вполне открыто, когда наступило первое число первого месяца, которое римляне называют «январскими календами» [Calendae Januariae]. Флакк собрал солдат, чтобы в согласии с обычаем привести их к присяге на верность императору, но они кинулись к изображениям Гальбы, сбросили их на землю, а затем, поклявшись в верности сенату и римскому народу, разошлись. Начальники почувствовали страх, как бы неповиновение полководцу не привело к настоящему бунту. И вот один из них говорит остальным: «Что это с нами творится, друзья? Мы и нового государя не выбираем, и нынешнего отвергли, словно не только Гальбу, но вообще никакого властителя и никакой власти не желаем признавать! Конечно, о Флакке Гордеонии и говорить не приходится – он жалкая тень Гальбы, и только, но от нас всего день пути до Вителлия, правителя остальной Германии. Его отец21 был цензором и трижды консулом и как бы правил вместе с Клавдием Цезарем, а сам он своею бедностью, которою иные его попрекают, блестяще доказывает и честность свою и благородство. Давайте-ка провозгласим его императором и покажем всему миру, что умеем выбирать государей получше, чем испанцы и лузитанцы».

 

Кто одобрял это предположение, кто нет, а тем временем какой-то знаменосец тайком выбрался за ворота и уже ночью сообщил о случившемся Вителлию, у которого как раз собралось много гостей. Весть быстро разнеслась по всему войску, и первым Фабий Валент, начальник одного из легионов, прискакал на другой день во главе большого отряда конницы и приветствовал Вителлия, называя его императором. До тех пор Вителлий решительно отвергал эту честь, по-видимому, страшась громадности императорской власти, но тут, как рассказывают, он вышел к солдатам сразу после полуденной трапезы, отяжелевший от еды и вина, и согласился принять имя Германика, титул же Цезаря отклонил и на этот раз. Повиноваться распоряжениям императора Вителлия поклялось и войско Флакка, немедленно забывшее свою прекрасную и демократическую присягу сенату.

 

23. Так Вителлий был провозглашен императором. Узнавши о перевороте в Германии, Гальба не стал дольше медлить с усыновлением. Ему было известно, что иные, немногие, из друзей стоят за Долабеллу, а все остальные за Отона, сам же он не одобрял ни того, ни другого, и вот внезапно, никого не предупредив, он посылает за Пизоном, сыном Красса и Скрибонии, которых казнил Нерон, – молодым человеком, от природы одаренным всеми нравственными достоинствами, но особенно славившимся чистотой и суровостью жизни. Затем он отправился в лагерь и объявил Пизона Цезарем и своим преемником.

 

21 Его отец… – Луций Вителлий, консул 34, 43 и 47 гг. н.э., крупный политик и дипломат.

 

 

 

Плутарх. Сравнительные жизнеописания

Отон

 

3. Доставив народу эту самую справедливую радость, Цезарь на собственных врагов зла не помнил совсем, а угождая толпе, не отвергал имени Нерона, которым его стали величать прежде всего – в театрах. В нескольких общественных местах были выставлены изображения Нерона, и Отон этому не препятствовал. Клувий Руф сообщает, что в Испанию были доставлены грамоты, какими снабжают в дорогу гонцов, и в этих грамотах к имени Отона было прибавлено имя Нерона. Замечая, однако, что первым и лучшим гражданам это не по душе, император от такого прибавления отказался.

 

Таково было начало этого правления, но наемники уже не давали Отону покоя, настаивая, чтобы он остерегался значительных граждан и умерил их силу, – то ли они действительно были преданы императору и боялись за него, то ли искали предлога разжечь беспорядки и войну. Когда Отон поручил Криспину привести из Остии семнадцатую когорту и тот, еще ночью, стал готовить отряд к выступлению и грузить на повозки оружие, самые дерзкие из солдат разом подняли крик, что Криспин, дескать, явился к ним с недобрыми намерениями, что сенат замышляет переворот и что оружие везут в Рим не к Цезарю, но против Цезаря. Крики эти многих подняли на ноги и ожесточили настолько, что одни напали на повозки, другие убили двух центурионов, пытавшихся оказать сопротивление, и самого Криспина, а потом все снарядились в путь и, призывая друг друга помочь Цезарю, тронулись в столицу. У Отона в тот вечер обедали восемьдесят сенаторов; узнав об этом солдаты решили, что им предоставляется счастливый случай перебить всех врагов императора разом, и помчались ко дворцу. В городе поднялся отчаянный переполох – все были уверены, что сейчас начнется грабеж, – люди во дворце лихорадочно заметались, забегали, а сам Отон оказался в тяжелейшем затруднении: страшась за своих гостей, он сам был им страшен, он видел их взоры, прикованные к нему в безмолвном ужасе, тем большем, что некоторые пришли с женами. Послав начальников охраны переговорить с солдатами и успокоить их, император в то же время выпустил приглашенных через другие двери. И едва успели они скрыться, как наемники вломились в залу и потребовали ответа, куда подевались враги императора. Отон встал во весь рост на своем ложе и лишь ценою долгих уговоров, просьб и даже слез удалось ему заставить солдат уйти. На другой день, назначив каждому в награду по тысяче двести пятьдесят драхм, он отправился в лагерь и сперва хвалил всех вместе за преданность и верность, но потом сказал, что иные – немногие – со злым умыслом мутят войско, выставляя в ложном свете доброту императора и преданность ему воинов, просил разделить его негодование и помочь наказать смутьянов. Речь его была встречена дружным одобрением, все кричали, чтобы он поступал так, как находит нужным, и Отон, схвативши всего двоих, чья смерть ни у кого не могла вызвать жалости, возвратился к себе.

 

4. Тех, кто одобрял действия Отона и верил ему, эта перемена восхищала, но другие считали все происшедшее вынужденным шагом, навязанным обстоятельствами, ибо дело шло к войне и приходилось угождать народу: поступали вполне надежные известия, что Вителлий принял императорскую власть и достоинство, и беспрерывно прибывали гонцы с сообщениями о все новых областях, которые к нему присоединялись. Правда, другие нарочные сообщали, что войска в Паннонии, Далмации и Мёзии вместе со своими начальниками высказались за Отона, а вскоре пришли дружественные письма от Муциана и Веспасиана, стоявших во главе больших сил в Сирии и Иудее. Отон ободрился и написал Вителлию, советуя здраво поразмыслить об опасностях войны и обещая ему много денег и город, в котором он мог бы вести жизнь легкую, приятную и досужую. Вителлий отвечал сперва в тоне легкой насмешки, однако ж, постепенно распаляясь, они стали обмениваться письмами, полными брани и грубейших поношений, не то, чтобы клеветнических, но бессмысленных и смехотворных, ибо каждый упрекал другого в том, что было вполне приложимо к обоим. Да, нелегко было решить, кто из них двоих больший мот, больше изнежен, меньше смыслит в делах войны и сильнее запутался в долгах в былую пору бедности.

 

Повсюду шли толки о знамениях и призраках, и, хотя большею частью это были безымянные и весьма сомнительные слухи, но что Капитолийская Победа, стоявшая на колеснице, выпустила из рук поводья, словно не в силах удерживать их дольше, а статуя Гая Цезаря на острове посреди Тибра, глядевшая прежде на запад, обернулась лицом к востоку, хотя никакого землетрясения или урагана не было, – это видели все. Говорят, это случилось как раз в те дни, когда Веспасиан заявил открытые притязания на верховную власть. Народ усматривал дурное предзнаменование и в разливе Тибра. Правда, было время половодья, но никогда прежде не поднималась вода так высоко и не причиняла столько ущерба: выйдя из берегов, она затопила значительную часть Рима, а в особенности хлебный рынок, так что в продолжение многих дней город терпел жестокую нужду.

 

5. Когда было получено известие, что полководцы Вителлия, Цецина и Валент, овладели перевалами через Альпы, наемники в Риме заподозрили Долабеллу, человека высокого происхождения, в заговорщицких намерениях и планах. Боясь либо его, либо еще кого-то, Отон отправил Долабеллу в город Аквин, заверив его, однако ж, в своей благосклонности. Выбирая себе среди должностных лиц спутников для похода, он включил в их число и Луция, брата Вителлия, ничего не отняв от почестей, которыми тот пользовался, и ничего к ним не прибавив. Он принял решительные меры для защиты матери и супруги Вителлия, чтобы они чувствовали себя в полной безопасности. Хранителем Рима3 он назначил Флавия Сабина, брата Веспасиана, либо и тут желая почтить память Нерона – при Нероне Сабин получил эту должность, а при Гальбе был отставлен, – либо, скорее, чтобы возвышением Сабина засвидетельствовать свою благосклонность к Веспасиану!

 

Сам император остался в италийском городе Бриксилле близ реки Эридан, а во главе войска выслал Мария Цельса и Светония Паулина вместе с Галлом и Спуриною. Все это были люди прославленные, знаменитые, но руководить военными действиями по собственному разумению они не могли из-за распущенности и наглости солдат, которые не желали повиноваться никому, кроме императора, ссылаясь на то, что от них получил император свою власть. Впрочем, и неприятельское войско страдало тем же недугом и смирным нравом отнюдь не отличалось, но было безрассудно и чванливо – и по той же самой причине. Все же воины Вителлия обладали опытом боев и сражений и не старались увернуться от тяжелого труда, к которому давно привыкли, тогда как люди Отона были развращены безделием и изнежены мирной жизнью, проходившею главным образом в театрах и на празднествах, но бессилие свое хотели скрыть за похвальбой и высокомерием и, отказываясь исполнять свои обязанности – которые просто не могли нести, – делали вид, что это, дескать, слишком черное для них занятие. Когда же Спурина попытался заставить их подчиняться приказам, его едва не убили. Не было такой грязной брани, которой бы на него не обрушили; его называли предателем и погубителем счастья и дела Цезаря, а уже ночью несколько пьяных негодяев пришли к его палатке и требовали денег на дорогу: они, мол, должны ехать к Цезарю, чтобы безотлагательно принести жалобу на него, Спурину.

 

6. Но в то время и положение дел, и самого Спурину спасли… оскорбления, которые нанесли в Плаценции его солдатам. Едва только воины Вителлия подступили к этому городу, они принялись издеваться над противниками, стоявшими меж зубцов крепостной стены, обзывая их скоморохами, плясунами, праздными зеваками от дельфийского Пифона и Олимпии4, которые никогда не видели войны и ничего не смыслят в походах и только знай себе выхваляются, отсекши голову безоружному старику (враги имели в виду Гальбу), но еще ни разу не выходили на открытую битву, чтобы сразиться с мужами! Это позорная хула привела защитников Плаценции в такое расстройство и ожесточение, что они бросились к Спурине с мольбою командовать ими, как он находит нужным, а они, мол, впредь ни от каких трудов не откажутся и никаких опасностей не испугаются. Начался яростный приступ, нападавшие подвели множество осадных машин, и все же воины Спурины взяли верх, отбросили неприятеля, нанеся ему огромные потери, и утвердили за собою замечательный город, процветанием и благоденствием никакому иному в Италии не уступавший.

 

Надо заметить, что полководцы Отона обходились и с городами и с отдельными людьми более мягко, чем полководцы Вителлия. У одного из этих последних, Цецины, ни в голосе, ни в обличии не было ничего привлекательного, но все отталкивало и ужасало – и исполинский рост и галльское платье5, закрывающее ноги и руки, и то, что даже с начальниками и властями римлян он нередко объяснялся знаками и мановениями головы. Жена его в роскошном уборе ездила верхом в сопровождении отборных всадников. Другого полководца, Фабия Валента, не могли насытить ни отнятая у врагов добыча, ни ограбления союзников и взятки, которые он у них вымогал; именно поэтому, из-за алчности, как многие полагали, он подвигался вперед слишком медленно и опоздал к первому сражению. Но другие во всем винят Цецину, который спеша одержать победу собственными силами, до прихода Валента, допустил множество мелких ошибок, а главное – начал сражение несвоевременно и бился недостаточно храбро, так что едва не погубил всего дела.

 

7. Вот как это произошло. Отброшенный от Плаценции, Цецина двинулся на Кремону, тоже большой и богатый город, и Анний Галл, который шел к Плаценции на помощь Спурине, узнав в пути, что плацентинцы спасены, Кремона же, напротив, в опасности, первым повел свое войско туда и разбил лагерь невдалеке от неприятеля, а затем и остальные военачальники Отона поспешили, один за другим, ему на подмогу. Цецина разместил в густом лесу сильный отряд пехоты, конникам же велел выехать вперед и завязать бой, а затем понемногу отходить, отступать – до тех пор, пока ложным своим бегством не заманят врага в засаду. Но перебежчики выдали этот план Цельсу, и он ударил на Цецину лучшей частью своей конницы, во время преследования соблюдал сугубую осторожность, и лишь после того, как обошел засаду с фланга и привел неприятельских воинов в замешательство, вызвал из лагеря пехоту. Если бы она подоспела в срок и двинулась вплотную за всадниками, то, сколько можно судить, никто из противников не уцелел бы, но все войско Цецины до последнего человека было бы перебито. Однако Паулин шел слишком медленно и прибыл на место слишком поздно, чрезмерною осторожностью уронив свою славу опытного полководца, а большая часть воинов прямо обвиняла его в измене и старалась разжечь негодование Отона, хвастливо утверждая, что они победили, но победа оказалась неполной из-за трусости начальников. Отон не столько верил этим обвинителям, сколько хотел скрыть свое недоверие к ним, а потому отправил к войску брата Титиана и начальника дворцовой стражи Прокула. Вся власть, по сути вещей, была у Прокула, Титиана же император послал лишь для вида. Впрочем, Цельс с Паулином тоже не имели никакой власти и только носили звание друзей и советников. Тревога и беспорядок царили и у врагов, больше всего – среди людей Валента: узнав о битве и о неудачной засаде, они страшно возмутились, оттого что не были тогда с товарищами и не могли спасти жизнь стольких бойцов. Они уже готовы были расправиться со своим начальником, но все же Валенту удалось их успокоить и, снявшись с лагеря, он соединился, наконец, с Цециной.

 

8. Отон прибыл в лагерь при Бедриаке (это маленький городок близ Кремоны) и стал держать военный совет. По мнению Прокула и Титиана, следовало дать решительное сражение, пока войско полно бодрости после недавней победы, а не сидеть сложа руки, притупляя острие своей силы, и не ждать, пока Вителлий явится из Галлии собственной особой. Паулин заявил, что у врагов собрано для битвы все, что только возможно, тогда как Отон ждет из Мёзии и Паннонии еще одно войско, не меньше того, что уже есть, и непременно дождется его, если хочет использовать собственные преимущества и не давать никаких преимуществ врагам. В самом деле, его солдаты, которые теперь, уступая неприятелю числом, полны мужества, не станут сражаться хуже оттого, что получат подкрепление, напротив, численное превосходство придаст им еще больше отваги. Да и помимо этого, промедление для них выгодно – ведь у них всего в изобилии, а тем, находящимся посреди неприятельской земли, долгая задержка принесет нужду в самом необходимом. Так рассуждал Паулин, и к нему присоединился Марий Цельс. Анний Галл на совете не присутствовал – он лечился после тяжелого падения с лошади, – но в ответ на письменный запрос Отона советовал ему не спешить и дожидаться войска из Мёзии, которое было уже в пути. Ко всем этим доводам своих военачальников Отон, однако ж, остался глух, и верх взяли те, кто торопил императора со сражением.

 

9. Разные писатели по-разному объясняют это решение. Но совершенно очевидно, что так называемые преторские солдаты, составлявшие личную охрану императора, лучше узнали подлинный вкус военной службы и, тоскуя по прежней своей жизни в Риме, которая была сплошным праздником и с войною не имела ничего общего, неудержимо рвались в битву, ибо рассчитывали с первого же удара разметать и истребить врага. По-видимому, и сам Отон не мог дольше терпеть неопределенности положения, не мог, по изнеженности своей, переносить непривычные для него мысли об опасности и, истомленный заботами, зажмурившись, словно перед прыжком с обрыва, поторопился отдать исход всего дела на волю случая. Так рассказывает оратор Секунд, который вел переписку Отона. Но другие сообщают, что оба войска неоднократно хотели сойтись для переговоров и, если удастся достигнуть согласия, избрать императором самого достойного из присутствующих полководцев, если же не удастся, – созвать сенат и право выбора предоставить ему. И так как ни один из двоих, носивших тогда имя императора, доброю славой не отличался, то вполне вероятно, что истинным воинам, закаленным в боях и трезво мыслящим, приходили в голову одинаковые соображения: ужасно, думали они, если бедствия, которые граждане, ко всеобщему сожалению, причиняли друг другу сперва из-за Суллы и Мария, а потом из-за Цезаря и Помпея, – ужасно, если все эти бедствия теперь повторятся снова для того лишь, чтобы верховная власть была отдана на потребу обжорству и пьянству Вителлия или же роскоши и разнузданности Отона. Цельс, как предполагают, о такого рода настроениях знал, а потому и советовал не спешить, втайне надеясь, что все решится без битвы и без мук; но этих же настроений боялся Отон, а потому и отверг всякую отсрочку.

 

10. Сам он возвратился в Бриксилл, и это было ошибкою не только потому, что император отнял у солдат честолюбие и стыд, которые внушало им его присутствие, но и потому, что, уведя с собою в качестве личной охраны самую лучшую и самую преданную ему часть конницы и пехоты, он как бы лишил войско главной его силы.

 

В эти дни произошла еще одна стычка – у Эридана. Цецина начал наводить переправу, а солдаты Отона напали на него и пытались помешать работе, но безуспешно. Тогда они нагрузили несколько лодок смоляными, густо посыпанными серой факелами и поплыли на другую сторону, но под внезапным порывом ветра горючий материал, предназначенный для борьбы с врагом, занялся. Сначала появился дым, потом рванулись вверх языки пламени, и солдаты в ужасе попрыгали в воду, перевернув свои суденышки и оказавшись во власти потешавшегося над ними неприятеля. А на речном островке германцы вступили в бой с гладиаторами Отона, разбили их и немалое число положили на месте.

 

11. После этого столкновения, войска при Бедриаке яростно требовали битвы; в конце концов, Прокул увел их от Бедриака и расположил в пятидесяти стадиях от прежнего лагеря, но выбрал место до того неумело и нелепо, что в весеннюю пору, среди долин, изобилующих ключами и непересыхающими речками, солдатам приходилось страдать от нехватки воды. На другой день он хотел вести войско дальше, на неприятеля, который был не менее чем в сотне стадиев, но Паулин возражал, высказывая суждение, что следует подождать, а не изматывать себя раньше срока и не затевать сражения прямо с дороги, против врагов, которые спокойно, не торопясь, вооружатся и выстроятся в боевой порядок, пока сами они, со всем обозом и обозными, будут одолевать такой длинный путь. Полководцы заспорили, но как раз во время этого спора прискакал нумидийский всадник с письмом императора, который приказывал им не ждать и не медлить, но выступать как можно скорее. Итак, они подчинились и двинулись дальше, и Цецина, узнав о приближении неприятеля, был сильно встревожен, поспешно бросил все работы у реки и вернулся в свой лагерь. Когда большая часть воинов уже вооружилась и получила от Валента пароль, легионы стали делить между собой по жребию места в общем строю, а полководцы выслали вперед отборный отряд конницы.

 

12. Внезапно по первым рядам Отонова войска побежал неизвестно откуда взявшийся слух, будто полководцы Вителлия готовы перейти на их сторону. И вот, подступив ближе, они дружелюбно приветствуют неприятелей, называя их товарищами и соратниками. Те, однако ж, отвечали не ласковыми словами, но грозным и гневным воинским кличем, так что сами приветствовавшие были повергнуты в уныние, остальные же заподозрили их в измене. Это с самого начала посеяло замешательство среди воинов Отона, а враги между тем уже начали бой. Все дальнейшие события также были полны беспорядка. Немалое смятение вызывали вьючные животные, замешавшиеся между бойцами, а неровная, вся изрезанная рвами местность была причиною многочисленных разрывов в боевой линии, ибо, остерегаясь этих естественных ловушек и старательно их обходя, воины не могли сражаться иначе, как небольшими отрядами, без всякой связи друг с другом. Только двум легионам, по прозванию «Хищник» и «Заступник» (первый из войска Вителлия, второй – Отона), удалось развернуться на гладкой и широкой равнине, и они долго вели правильный бой в сомкнутом строю. Солдаты Отона были и храбры, и крепки телом, но лишь впервые пробовали свои способности в войне; воины Вителлия были закалены во многих битвах, но уже стары и недостаточно сильны. Натиск «заступников» отбросил врага назад, они захватили орла и уничтожили почти всех бойцов в первых рядах. Тогда «хищники», вне себя от стыда и от гнева, в свою очередь ринулись вперед, убили начальника легиона, Орфидия, и взяли много знамен.

 

На гладиаторов, которые считались и искушенными и отважными в рукопашных схватках, Альфен Вар повел так называемых батавов. Это лучшие конники во всей Германии; живут они на острове, омываемом водами Рейна. Лишь немногие из гладиаторов выдержали их удар, остальные бежали к реке, натолкнулись на выстроенные там вражеские когорты и все до последнего погибли в бою.

 

Но самым постыдным, самым безобразным было поведение преторских солдат, которые так и не посмели сойтись с врагом грудь на грудь; мало того, спасаясь бегством, они прокладывали себе дорогу сквозь ряды, еще не тронутые поражением, и расстраивали их, заражая своим страхом. Тем не менее многие из воинов Отона, одолевая всех подряд, кто бы ни вставал у них на пути, сквозь гущу неприятелей, уже торжествовавших победу, прорвались к себе в лагерь.

 

13. Что же до полководцев, то ни Прокул, ни Паулин не посмели войти в лагерь вместе с прочими, но оба скрылись – в страхе перед солдатами, всю вину за поражение уже возлагавшими на своих командующих. Тех, кто благополучно выбрался с поля битвы, укрыл в городе Анний Галл, который пытался успокоить их и ободрить, уверяя, что исход дела остался неясен, ибо во многих местах они взяли верх над противником. Но Марий Цельс собрал начальников и просил их подумать об общем благе. После такой страшной беды, говорил Цельс, после избиения стольких граждан сам Отон, если только он человек достойный, не захотел бы снова испытывать судьбу. Даже Катона и Сципиона, не пожелавших подчиниться Цезарю после его победы при Фарсале, укоряют в том, что они понапрасну сгубили в Африке много храбрых воинов, – а ведь оба боролись за свободу римлян! Во всем прочем судьба одинаково властна над любым из людей, и лишь одного не в силах она отнять у доблестных и благородных – способности действовать разумно и осмотрительно даже вслед за жестокою неудачей.

 

Речь Цельса оказала свое действие. Когда же начальники, выведывая умонастроение солдат, убедились, что они жаждут мира, а Титиан предложил отправить к неприятелю посольство, Цельс и Галл решили встретиться с Цециною и Валентом сами. В дороге они неожиданно съехались с центурионами Вителлия, которые рассказали, что войско уже снялось с лагеря и идет к Бедриаку, а их выслали вперед полководцы для переговоров о перемирии. Цельс не скрыл своего удовольствия и просил центурионов повернуть и вместе с ним ехать к Цецине.

 

Когда они были вблизи от вражеской походной колонны, Цельс едва не погиб. По случайности в голове колонны находились те самые всадники, которые незадолго до того потерпели поражение подле засады. Увидев приближающегося Цельса, они тут же с криком ринулись на него. Но центурионы заслонили своего спутника и отбросили конников, остальные начальники тоже стали кричать, чтобы они не смели прикасаться к послу. На шум прискакал Цецина, быстро пресек беспорядок и унял всадников, а с Цельсом дружески поздоровался и вместе с ним продолжал путь к Бедриаку. Но тем временем Титиан успел раскаяться в своем решении отправить послов; самых храбрых солдат он снова расставил на стенах, а остальных призывал помочь защитникам города. Когда, однако же, верхом на коне приблизился Цецина и протянул дружелюбно правую руку, сопротивления не оказал никто, и одни приветствовали его людей со стены, а другие распахнули ворота, выбежали наружу и смешались с недавним противником. Никто не обнаруживал ни малейшей враждебности, напротив, повсюду звучали изъявления радости и слова привета, а затем все объявили себя сторонниками Вителлия и принесли ему присягу.

 

14. Так рассказывают об этом сражении почти все, кто в нем участвовал, в то же время признавая, что за подробностями, из-за страшного беспорядка, уследить не могли. Много спустя мне довелось проезжать через поле битвы, и Местрий Флор, бывший консул, один из тех, что находились тогда в свите Отона – не по доброй воле, а по принуждению, – показал мне старинный храм и вспомнил, как подойдя к нему сразу после битвы, увидел такую гору трупов, что верхние были вровень со щипцом. Он пытался разузнать, для чего сложили эту гору, но и сам не догадался, и другие ничего не могли ему объяснить. Вполне естественно, что в междоусобных войнах во время бегства гибнет особенно много людей – ведь проку от пленных никакого6, и потому пощады не дают никому, – но зачем было сносить в одно место столько мертвых тел и громоздить их одно на другое, понять не так-то просто.

 

15. Как всегда бывает в подобных обстоятельствах, до Отона сперва дошли только неясные и неопределенные слухи, и лишь потом появились раненые и рассказали о битве с большею достоверностью. И если никого не может удивить, что друзья не давали императору отчаиваться и убеждали его не падать духом, то чувства, выказанные воинами, превзошли все ожидания. Ни один из них не бежал, ни один не переметнулся к победителям, ни один, видя отчаянное положение своего императора, не думал тем не менее о собственной безопасности, но все дружно пришли к дверям Отона и стали вызывать его, а когда он показался на пороге, с криками, с горячей мольбою ловили его руки, падали к его ногам, плакали, просили не бросать их на произвол судьбы и не выдавать неприятелю, но располагать душами их и телами до последнего дыхания. Так умоляли они все, в один голос, а какой-то никому неведомый солдат выхватил меч и с криком: «Будь уверен, Цезарь, что каждый из нас предан тебе вот так – до смерти», – покончил с собой.

 

Но ничто не сломило решимости Отона. Обведя всех спокойным и светлым взором, он сказал: «Друзья мои, товарищи по оружию, нынешний день я полагаю еще более счастливым, чем тот, когда вы впервые назвали меня императором, – такую любовь вижу я сегодня в ваших глазах, такое высокое слышу о себе мнение. Не лишайте же меня еще большего блага – права честно умереть за моих сограждан, столь замечательных и многочисленных. Если я в самом деле был достоин верховной власти над римлянами, мой долг не пощадить жизни ради отечества. Я знаю, что победа противника и не надежна, и не полна. Поступают вести, что наше войско из Мёзии всего в нескольких днях пути отсюда и уже спускается к Адриатическому морю. С нами Азия, Сирия, Египет и легионы, ведущие войну против евреев, в наших пределах не только сенат, но и супруги и дети наших врагов. Но ведь не от Ганнибала, не от Пирра и не от кимвров защищаем мы Италию, нет! римляне, мы воюем против римлян и – победители или побежденные, безразлично – причиняем вред и горе отечеству, ибо выигрыш победителя есть тяжкий проигрыш Рима. Поверьте мне, когда я снова и снова повторяю, что с большею славою могу умереть, нежели править. Я далеко не убежден, что, победив, принесу римлянам столько же пользы, сколько отдав себя в жертву во имя мира и согласия, во имя того, чтобы Италии не довелось пережить такой же страшный день еще раз».

 

16. Вот что он сказал и, решительно отклонив все возражения, все попытки его утешить, велел уезжать друзьям, а также сенаторам, которые были подле него; тем, кого рядом не случилось, он отдал такое же распоряжение письменно, а чтобы обеспечить им безопасность и подобающие почести на пути домой, снабдил их особыми письмами к городским властям. Потом позвал к себе племянника, Кокцея, еще совсем юного, и просил его не отчаиваться и не бояться Вителлия, ибо сам он оберегал мать, детей и супругу своего врага с такою заботой, словно то была его собственная семья. «Знаешь ли, почему я не исполнил своего желания усыновить тебя, – продолжал Отон, – но все откладывал усыновление? Я хотел, чтобы в случае победы ты правил вместе с императором, а в случае неудачи не погиб бы с ним вместе. Одно, мой мальчик, завещаю я тебе напоследок – не забывать до конца, что дядя твой был Цезарем, но и не слишком часто об этом вспоминать». Только он отпустил племянника, как у дверей послышались крики и шум: это солдаты грозились убить отъезжавших сенаторов, если они не останутся с Отоном и бросят его одного. Испугавшись за них, Отон снова вышел к дверям, теперь уже не с кротким лицом просителя, но суровый и гневный; мрачно взглянув на главных зачинщиков беспорядка, он привел их в трепет и заставил беспрекословно удалиться.

 

17. Был уже вечер. Император захотел пить, утолил жажду водою и принялся осматривать два своих меча, подолгу проверяя остроту каждого, потом один отложил, а другой взял подмышку и кликнул рабов. Ласково с ними беседуя, он роздал им деньги – одному побольше, другому поменьше, отнюдь не так, словно расточал чужое, но стараясь наградить каждого по заслугам. Отославши их, он весь остаток ночи провел в постели, и слуги слышали, что он спит глубоким сном. На рассвете он позвал отпущенника, который, по его поручению, принял на себя заботу о сенаторах, и велел узнать, как обстоят дела. Услышав, что каждый при отъезде получил все, в чем имел нужду, Отон промолвил: «Ну, теперь ступай, да побудь на глазах у солдат, если не хочешь, чтобы они убили тебя, как собаку, решивши, будто ты помог мне умереть».

 

Как только вольноотпущенник вышел, Отон поставил меч острием вверх, держа оружие обеими руками, и упал на него. Боль была настолько коротка, что он вскрикнул всего раз, и крик этот известил о случившемся тех, кто был за дверями спальни. Рабы подняли жалобный вопль, и тут же весь лагерь и весь город наполнился рыданиями. Воины, с громкими стонами сбежавшись к дому, отчаянно сокрушались и корили себя за то, что не уберегли императора и не помешали ему умереть ради них. Враги были уже совсем близко, и все-таки никто из города не ушел, но, украсив тело и сложив костер, они в полном вооружении провожали своего императора, и те, кому удалось подставить плечи под погребальное ложе, почитали это честью для себя, а остальные припадали к трупу, целуя рану, или ловили мертвые руки Отона, или же склонялись ниц в отдалении. А несколько человек, поднеся факелы к костру, покончили с собой, хотя, сколько было известно, никаких особых милостей от умершего не получали, а, с другой стороны, и особого гнева победителя не страшились. Но, по-видимому, никто из тираннов или царей во все времена не был одержим такой исступленною страстью властвовать, как исступленно желали эти люди повиноваться Отону. Даже после его смерти не покинуло их это желание, но осталось неколебимо, превратившись в жесточайшую ненависть к Вителлию. 18. Обо всем последующем, однако ж, будет рассказано в своем месте7.

 

Прах Отона предали земле и поставили памятник, не вызывавший зависти ни громадною величиной, ни слишком пышною надписью. Я был в Бриксилле и своими глазами видел этот скромный могильный камень с надписью, которая в переводе звучит так: «Памяти Марка Отона». Отон умер на тридцать восьмом году жизни и на четвертом месяце правления. Его жизнь порицали многие достойные люди, но не меньшее число – и не менее достойных людей – восхваляло его смерть. В самом деле, прожил он нисколько не чище Нерона, но умер гораздо благороднее.

 

Один из двоих начальников двора, Поллион, немедля отдал распоряжение присягать на верность Вителлию, но солдаты возмущенно роптали и отказывались повиноваться. Узнав, что иные из сенаторов еще в городе, они всех прочих оставили без внимания, а Вергинию Руфу причинили немалую тревогу: с оружием в руках они пришли прямо к его дому и начали вызывать Вергиния, требуя, чтобы он либо принял власть, либо отправился от их имени послом. Но Вергиний прежде не захотел владычествовать над победителями – вполне понятно, что становиться во главе побежденных он считал безумием; а идти послом к германцам, которых он неоднократно принуждал действовать вопреки их воле, – безо всякого, как им казалось, на то основания, – Вергиний просто боялся. Поэтому он тайком вышел через другую дверь и скрылся. Как только солдаты узнали о его бегстве, они принесли присягу и, получив прощение, присоединились к Цецине.

 

3 Хранитель Рима – так Плутарх называет должность городского префекта, заместителя императора по управлению столицей.

 

4обзывая их скоморохами… от дельфийского Пифона и Олимпии… – Т.е. праздными зрителями пифийских и олимпийских игр – намек на привольную жизнь преторианской гвардии в Риме.

 

5 Галльское платье – с рукавами и шароварами, непривычными в Риме и Греции.

 

6Проку от пленных никакого… – Сограждан невозможно было обратить в рабов и продать.

 

7будет рассказано в своем месте. – Т.е. в жизнеописании Вителлия (не сохранившемся).

 

Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. Т. 2. М., 1994. С. 561–562, 607; 567–576, 608.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 05.12 2015

Ещё у Плутарха есть данные в сравнении Гальбы и Отона.

Основные источники по правлению Вителлия - труды Тацита и Диона Кассия.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 08.12 2015

Дион Кассий. Римская история

Эпитома книги LXIV

 

LXV 1 (1) Когда те, кто находился в Риме1, узнали о судьбе Отона, они тут же, как будто так и полагалось, переметнулись на другую сторону. Отона, которого они прежде восхваляли, за победу которого возносили молитвы, теперь поносили как врага, а Вителлия, на голову которого призывали проклятия, теперь осыпали похвалами и приветствовали как императора2. (2) Таким образом, очевидно, что нет ничего незыблемого в делах человеческих, но как те, кто находится на самой вершине успеха, так и те, кто пребывает в полном ничтожестве, равно подвержены переменам своей участи и в силу стечения обстоятельств получают хвалу или хулу, почет или бесчестие. – Xiph. 193, 12–23 R. St.

 

(2а) Известие о смерти Отона застало [Вителлия] в Галлии3. Здесь к нему присоединились жена4 с сыном, и он, [поставив мальчика рядом с собой] на возвышение, провозгласил его Германиком и императором, хотя тому было всего шесть лет от роду5. – Zonar. XI. 16. P. 47, 3–7 D.

 

(3) Вителлий смотрел гладиаторские игры в Лугдуне, а потом и в Кремоне6, как будто мало было [ему] тех гор из трупов павших в битвах, которые все еще лежали не погребенные и которые он осмотрел собственными глазами: он ведь обошел то место, где они лежали7, и наслаждался этим зрелищем, словно продолжая торжествовать победу, однако так и не отдал приказа их похоронить8. – Exc. Val. 264a (р. 698).

 

(4) Прибыв в Рим9, Вителлий устроил различные дела10 по своему усмотрению и, в частности, издал указ об изгнании звездочетов11, приказав им покинуть [Рим и] всю Италию до определенного дня. Они же подбросили ночью письмо, в котором, в свою очередь, велели ему расстаться с жизнью до того же самого дня, в который он действительно умер12. Вот до какой степени точно предвидели они будущее. – Xiph. 193, 23–30 R. St.; Zonar. XI. 16. P. 47, 7–13 D.

 

2 (1) Вителлий, одержимый страстью к роскоши и мотовству, больше уже не заботился о делах, ни человеческих, ни божеских13. Он ведь изначально был таков14, что предпочитал таскаться по кабакам и игорным заведениям, проводить время с актерами и возницами и тратил на все это немыслимые деньги, из-за чего имел множество долгов15. (2) Оказавшись же теперь на вершине власти, он ударился в еще больший разгул и проматывал деньги дни и ночи напролет. Отличаясь ненасытной страстью к еде, он постоянно изрыгал всё, что съедал16, наслаждаясь одним только поглощением пищи, и лишь благодаря этому его на всё хватало, тогда как его сотрапезникам приходилось весьма туго. (3) Ибо он приглашал к своему столу многих видных мужей и часто сам обедал у них. Именно по этому поводу один из них, некий Вибий Крисп17, очень остроумно пошутил, после того как из-за болезни в течение нескольких дней отсутствовал на этих пирах. «Не свали меня болезнь, – сказал он, – настигла бы меня погибель». 3 (1) И всё его правление было не чем иным, как чередой попоек и кутежей. Самые дорогостоящие яства18 по суше и по морю доставлялись от самого океана, а то и из более дальних пределов, и готовились они с такой изощренностью, что еще и поныне некоторые пироги и прочие кушанья зовутся по его имени «Вителлиевы»19. (2) Но к чему перечислять их по отдельности, когда всеми признано, что за время своего правления он издержал на пиры двести двадцать пять миллионов [денариев]20? И совсем скоро иссякли все запасы изысканной снеди, но нужда в них отнюдь не пропала. (3) Так, однажды Вителлий приказал изготовить блюдо, стоившее двести пятьдесят тысяч денариев, чтобы сложить на него смесь из языков, мозгов и печени [разных видов] рыб и птиц21. А когда оказалось, что его невозможно сделать из глины, его отлили из серебра, и оно долго хранилось как священное приношение, пока Адриан, увидев его, не приказал пустить в переплавку. – Xiph. 193, 30 – 194, 25 R. St.; Exc. Val. 264b (p. 698).

 

4 (1) Коль скоро я коснулся такого рода предметов, добавлю также, что и Золотым домом Нерона22 Вителлий остался недоволен. Несмотря на то что он превозносил имя Нерона и восхищался и его образом жизни, и всеми занятиями23, тем не менее укорил его за то, что тот поселился в столь скверном жилище да еще с такой скудной и безвкусной обстановкой; во всяком случае, когда он однажды, заболев, подыскивал себе подходящую комнату, он так и не нашел в Нероновых покоях ничего, что его удовлетворило бы. (2) А его жена Галерия подняла на смех ничтожность нарядов и украшений, найденных в императорском дворце24. Так эта парочка, проматывая всё, что ей не принадлежало, не переставала, однако, заниматься мелочными подсчетами. При этом те, кто приглашал их на обед, оказывались на грани разорения, за исключением тех немногих, которым Вителлий, в свою очередь, делал какие-нибудь подарки. (3) И это при том, что не одни и те же хозяева потчевали его на протяжении всего дня25, но одни угощали его утренним завтраком, вторые – дневным завтраком, третьи – обедом, четвертые же предлагали нечто вроде вечерней «закуски для пресытившегося обедом»26. Все, кто располагал средствами, стремились угостить его пиром и за несколько дней извели на трапезы миллион [денариев]27. День рождения Вителлия28 праздновали два дня, и [на устроенных по этому случаю на играх] умерщвлено было немало животных и людей. – Xiph. 194, 25 – 195, 4 R. St.; Exc. Val. 265 et 266 (p. 698).

 

6 (1) При таком образе жизни Вителлий не был вовсе чужд добрых дел. Так, он оставил в обращении отчеканенную при Нероне, Гальбе и Отоне монету, не смущаясь их изображениями, и всем сохранил то, что было даровано этими императорами, ни у кого ничего не отняв29. (2) Не потребовал он и уплаты причитающихся недоимок и ни у кого не изъял имущества в казну; из приверженцев Отона казнил он только очень немногих30, не тронув при этом имущества их родственников, а близким тех, кого казнили раньше, было возвращено всё, что только удалось отыскать в государственной казне31. (3) Даже завещания тех, кто воевал против него и погиб в сражениях, он не объявил недействительными32. Он также запретил сенаторам и всадникам участвовать в гладиаторских боях и выступать в представлениях на сцене33. За это его восхваляли. – Zonar. XI. 16. P. 48, 9–24 D.

 

4 (4) При таком поведении Вителлия и воины его отнюдь не отличались умеренностью, но повсюду учиняли многочисленные бесчинства и насилия34. – Exc. Val. 267 (р. 701).

 

(5) Вителлий поднялся на Капитолий и ласково приветствовал свою мать35. Она была, однако, женщиной добропорядочной и, когда впервые услышала, что ее сына называют Германиком, сказала: «Я родила Вителлия, а не Германика»36. – Petr. Patr. Exc. Vat. 93 (p. 218 Mai. = p. 19, 24–28 Dind.).

 

5 (1) Впрочем, Вителлий давал немало поводов для насмешек. Действительно, людям трудно было удержаться от смеха, когда они видели шествующим с важным видом в торжественных процессиях человека, которого они прежде знали как продажного развратника37; или когда они видели в пурпурном плаще верхом на царственном коне того, кто, бывало, надев венетское платье38, чистил скребком цирковых скакунов; (2) или когда они видели, как на Капитолий в окружении огромной толпы воинов поднимается тот, кого прежде на форуме нельзя было даже разглядеть в плотном окружении заимодавцев; или когда они видели, как все приветствуют, склоняясь ниц, того, кого недавно никто добровольно не согласился бы поцеловать при встрече39. (3) В самом деле, когда он отправлялся в Германию, на него набросились заимодавцы40 и отпустили его не раньше, чем он предоставил им обеспечение под займы; но теперь им было не до смеха, и они оплакивали свою участь и прятались, а он, разыскивая их, говорил, что спасение они получат, если простят ему долги, и настаивал на возврате долговых расписок. – Xiph. 195, 4–17 R. St.; Exc. Val. 268 (p. 701).

 

7 (1) Он постоянно посещал зрелища, чтобы снискать расположение толпы тамошних завсегдатаев41. Обедал он с наиболее влиятельными людьми, держась накоротке, чтобы еще сильнее привязать их к себе; он отнюдь не забывал своих старых приятелей и всегда относился к ним вполне уважительно, не считая, в отличие от некоторых, что его знакомство с кем-то из них покажется зазорным (а ведь многие, неожиданно приобщившись к могуществу, ненавидят тех, кто сопутствовал им в их прежнем низком положении). – Xiph. 195, 17–24 R. St.

 

(2) Когда Приск42 выступил против него в сенате и при этом обрушился с нападками на некоторых воинов, Вителлий обратился к народным трибунам с просьбой о защите. Однако ни он сам не причинил ничего дурного Приску, ни трибунам не позволил вынести ему наказание, а просто сказал: «Не смущайтесь, отцы-сенаторы, и не волнуйтесь из-за того, что мы, два сенатора, разошлись во мнениях». По-видимому, поступил он так, будучи в добром расположении духа. (3) Он, однако, стремился подражать Нерону и совершал жертвоприношения его Манам43, а на пиры расточал столь огромные средства, что это, хотя и доставляло кое-кому радость, приводило людей здравомыслящих в уныние, ибо они хорошо понимали, что ему и со всего света не хватит денег. – Exc. Val. 269 (р. 701).

 

8 (1) Пока он всем этим занимался, имели место неблагоприятные для него знамения44, а именно: [в небе] появилась хвостатая звезда, и луна, вопреки обыкновению, дважды кряду испытала затмение, закрывшись тенью на четвертый и седьмой дни месяца45. Также были видны одновременно два солнца46: одно – на востоке, сияющее и мощное, другое – на западе, бледное и слабое. (2) На Капитолии видели множество огромных следов, оставленных, вероятно, какими-то демонами, спустившимися с него; и воины, ночевавшие там той ночью, рассказывали, что храм Юпитера сам собой отворился47 с огромным шумом, так что некоторые из ошеломленных стражников лишились чувств. – Xiph. 195, 24–196, 1 R. St.; Zonar. XI. 16. P. 48, 25–32 D.

 

(31) В это самое время48 Веспасиан, который вел войну с иудеями, узнав о восстаниях Вителлия и Отона, размышлял о том, что следует ему предпринять. – Xiph. 196, 1–3 R. St.

 

(3а) Так как Веспасиан вообще не был склонен к опрометчивости в поступках, он долго не решался сам вмешаться в столь запутанные события. – Exc. Val. 270 (р. 701).

 

(32) Люди ведь были настроены к нему весьма благожелательно, ибо и приобретенная в Британии известность49, и слава, пришедшая к нему в связи с нынешней войной50, и его справедливость, и благоразумие в замыслах – всё это склоняло людей к его правлению. (4) На него также оказывал сильное влияние Муциан51, рассчитывавший, что если в руках Веспасиана окажется верховное правление, то и сам он благодаря его доброте получит долю власти, соответствующую его заслугам. Понимая всё это, воины окружили палатку Веспасиана и приветствовали его как императора52. 9 (1) Еще задолго до этого были сны и знамения, указывавшие Веспасиану на единоличную власть, о чем будет рассказано в описании его жизни53. (2) А тогда54 он послал Муциана в Италию против Вителлия, сам же тем временем, приведя в порядок дела в Сирии и поручив вести войну с иудеями другим [военачальникам55], направился в Египет56, где собирал деньги, в которых чрезвычайно нуждался, а также хлеб, для того чтобы отправить как можно больше его в Рим. (3) Войска, расположенные в Мёзии, услышав о его делах, не стали дожидаться Муциана (ведь они знали, что он уже в пути), а избрали своим командующим Антония Прима, который при Нероне был приговорен к изгнанию, но, возвращенный Гальбой, [теперь] командовал легионом в Паннонии57. (4) Так этот человек получил верховное начальствование, хотя не был назначен на этот пост ни императором, ни сенатом. Настолько велики были у воинов озлобленность на Вителлия58 и страсть к грабежу, ибо сделали они всё это лишь для того, чтобы подвергнуть Италию разграблению. Так оно и случилось.

 

10 (1) Услышав об этом, сам Вителлий остался на месте и, несмотря на сложившееся положение, продолжал устраивать гладиаторские игры и предаваться прочим развлечениям (среди коих собирались в театре вывести Спора59 в роли насилуемой девицы, но тот не вынес позора и заранее покончил с собой). Ведение же войны было поручено Алиену60 и другим [военачальникам61]. (2) Алиен прибыл в Кремону и занял ее. Однако, видя, что его собственные воины из-за распущенной жизни в Риме отвыкли от службы и изнежились без учений, тогда как воины противника были закалены телом и сильны духом, он испугался. (3) Поэтому, когда к нему пришли от Прима предложения о дружбе, он созвал своих воинов на сходку62 и, говоря о бессилии Вителлия и мощи Веспасиана, о характере того и другого, склонил их к измене. Они тут же сняли изображения Вителлия со своих знамен63 и поклялись, что будут подчиняться власти Веспасиана. (4) Однако, после того как сходка была распущена и воины уже разошлись по палаткам, они неожиданно переменили свое решение и, поспешно собравшись вместе в сильном возбуждении, снова назвали Вителлия своим императором, а Алиена, невзирая даже на его консульский сан, заключили в оковы за предательство. Такие вещи очень часто случаются во время гражданских войн.

 

11 (1) Царившее вследствие этого в лагере Вителлия сильное смятение усугубилось случившимся в ту ночь лунным затмением64, во время которого луна не столько закрылась тенью (хотя и это повергает в ужас встревоженных людей), сколько оказалась окрашенной одновременно в кроваво-красный, черный и еще какие-то зловещие цвета. (2) Но всё же не из-за этого перешли они на другую сторону, не из-за этого уступили [в сражении], но, вступив в бой с противником, вителлианцы сражались с исключительной отвагой [§ 3], хотя, как я сказал, ими никто не командовал (ведь Алиен в оковах оставался в Кремоне) [§ 5]. – Xiph. 196, 3 – 197, 19 R. St.

 

(3) На следующий день, когда Прим через послов стал склонять их к сдаче, войска Вителлия, в свою очередь, отправили послание, настаивая на том, чтобы тот сам принял сторону Вителлия. Вступив же в бой с воинами Прима, они сражались с исключительной отвагой. (4) Сражение65 началось без какой-либо предварительной подготовки. Неожиданно, как это нередко бывает, когда лагеря противников расположены друг напротив друга, несколько каких-то всадников напали на неприятельских фуражиров, после чего с обеих сторон, когда стало понятно, в чем дело, сначала к одним, потом к другим стали подходить подкрепления – и из пехотинцев, и из всадников, и стычки шли с переменным успехом до тех пор, пока все не ринулись в бой. (5) Тогда они, будто по условленному сигналу, образовали некое подобие боевого строя и повели сражение уже в определенном порядке, хотя ими никто не командовал (ведь Алиен в оковах оставался в Кремоне). – Exc. UG 40а.

 

12 (1) С этого момента сражение между ними шло упорное и равное, продолжаясь не только днем, но и ночью, ибо и наступившая ночь их не остановила: до такой степени были они преисполнены остервенения и решимости, хотя, [сражаясь], они и узнавали друг друга, и переговаривались между собой. (2) Поэтому ни голод, ни усталость, ни холод, ни темнота, ни раны, ни пролитая кровь, ни останки павших ранее66, ни мысль о поражении, ни множество понапрасну погибших – ничто не укрощало их неистовства. (3) Таково было это безумие, в равной степени охватившее и тех и других. Возбуждаемые самой памятностью этого места, одни столь горячо стремились победить, а другие не уступить, словно сражались они против каких-то чужеземцев, а не соотечественников, как будто все они одинаково были одержимы одной мыслью: либо теперь же погибнуть, либо оказаться в рабстве. (4) Поэтому, хотя еще до наступления ночи они, как я сказал, ослабели от усталости, тем не менее, несмотря на утомление, продолжали сражаться с прежним упорством, правда, не раз останавливались для отдыха и вступали в разговоры друг с другом. 13 (1) И всякий раз, когда появлялась луна, которая то и дело скрывалась множеством несущихся туч, было видно, как воины то сражаются, то останавливаются и опираются на копья или даже садятся. (2) Теперь, когда они смешались, им приходилось окликать друг друга, называя имя Вителлия или Веспасиана, осыпая при этом бранью или восхваляя одного из двух. В это время, оставаясь с глазу на глаз, они говорили друг другу: «Что же мы делаем, соратник, соотечественник? Зачем сражаемся? Переходи на мою сторону». – «Ну, нет! Ты переходи ко мне!» (3) И разве не достоин удивления тот факт, что, когда женщины из города принесли под покровом ночи хлеб и воду солдатам Вителлия67, те, насытившись сами и утолив жажду, протягивали пищу неприятелям. Один из них, окликнув противника по имени (а они почти все знали друг друга и были в дружеских отношениях), (4) говорил: «Возьми, товарищ, и поешь: я ведь даю тебе не меч, а хлеб; возьми и выпей: ведь не щит, а чашу я предлагаю тебе. Так мы спокойнее расстанемся с жизнью, ты ли убьешь меня, я ли тебя; и рука, которой или ты поразишь меня, или я тебя, не будет неуверенной и слабой. Ведь что это такое, как не заупокойные жертвенные дары, которые Вителлий и Веспасиан подносят нам, пока еще живым, чтобы затем и нас самих принести в жертву тем, кто давно лежит мертвым?» Переговариваясь друг с другом в таком духе, они, еще некоторое время передохнув и подкрепившись пищей, возобновили бой, а потом, еще раз остановившись, схватились вновь. 14 (1) И так продолжалось всю ночь, пока не рассвело. – Xiph. 197, 17 – 198, 17 R. St.; Exc. UG 40a.

 

(2) Между тем двое флавианцев предприняли следующее68. Так как их ряды несли большой урон от одной метательной машины69 неприятеля, они, взяв щиты из захваченных у вителлианцев доспехов, затесались в ряды неприятеля и, выдавая себя за противника70, остались незамеченными, пока не добрались до той машины и не перерезали ее канаты, так что ни одного снаряда нельзя было теперь выпустить. (3) А когда показалось солнце, воины третьего Галльского легиона (который [до этого] нес службу в Сирии и сейчас был, к счастью, на стороне Веспасиана) неожиданно приветствовали его [восход] по своему обычаю71. Вителлианцы же, подумав, что явился Муциан72, пали духом и, поддавшись паническим призывам, обратились в бегство. Такие вот незначительные мелочи способны привести в великое смятение изнуренных людей. (4) Отступив за городскую стену73, они протягивали оттуда руки и умоляли о пощаде. Но, так как никто их не слушал, они освободили из заточения консула74 и, облачив его в консульские одежды и снабдив фасциями75, послали в качестве посредника и добились перемирия, ибо Алиен благодаря своему сану и стечению обстоятельств без труда убедил Прима принять их капитуляцию76.

 

15 (1) Однако, когда отворились ворота и воинам ничто больше не угрожало, они неожиданно сбежались со всех сторон и начали всё предавать огню и разграблению77. Этот погром оказался едва ли не самым ужасным из всего, что было. Ибо город отличался и размерами, и красотой строений, в нем были сосредоточены огромные богатства, принадлежавшие как местным жителям, так и приезжим78. (2) Большую часть бесчинств учинили вителлианцы79, поскольку им были хорошо известны и дома наиболее богатых людей, и проходы в тесных переулках. При этом их нисколько не смущало, что они убивали тех, кого только что защищали. Они громили и резали так, будто это именно они стали жертвами несправедливости и насилия. Таким образом, вместе с павшими в битве всего погибли пятьдесят тысяч человек.

 

16 (1) Вителлий, извещенный об этом поражении, и без того уже находился в замешательстве. Ибо еще раньше его встревожили знамения. В частности, когда он, совершив жертвоприношение, обращался к воинам, слетелось множество коршунов80, которые раскидали жертвенные дары и его самого едва не сбросили с помоста. (2) Однако в большей степени взволновало его именно известие о поражении. Он спешно послал своего брата в Таррацину81, и тот занял этот хорошо укрепленный город82. Но с приближением военачальников Веспасиана к Риму он пришел в отчаяние и совсем потерял голову. (3) Он был не в состоянии ни предпринять что-либо, ни обдумать, но безумно метался то туда то сюда, словно корабль во время бури. Он то брался за дела командования и проводил всяческие приготовления к выступлению в поход, то собирался добровольно сложить с себя власть83 и выражал намерение вообще зажить частным человеком. (4) Иногда он облачался в пурпурный плащ и опоясывался мечом, иногда же надевал траурную одежду. Во дворце и на форуме он выступал с противоположными по смыслу предложениями, призывая [народ] то к войне, то к заключению мира; (5) иногда он выражал готовность пожертвовать собой ради общественного блага, иногда же, держа на руках и целуя своего ребенка, выставлял его перед народом, желая вызвать сочувствие. Он то удалял преторианцев, то снова посылал за ними; то покидал дворец и переходил в дом брата, то снова возвращался обратно84. В конце концов таким своим поведением он почти всех лишил решительности. (6) Ибо, видя, как он, словно безумец, мечется из стороны в сторону, они не исполняли с обычной готовностью отдаваемых им приказаний и думали больше не о его интересах, а о своих собственных; а над ним зло насмехались, особенно когда он в собраниях85 протягивал кинжал консулам и прочим сенаторам86, как будто слагая с себя императорскую власть. Но никто из них не отваживался принять ее, и присутствующие только потешались над ним87.

 

17 (1) Итак, видя такое положение дел и зная, что Прим уже приближается, консулы Гай Квинций Аттик и Гней Цецилий Симплекс88 вместе с Сабином (родственником Веспасиана89) и другими видными людьми сговорились между собой и устремились во дворец с преданными им воинами, чтобы либо убеждением, либо силой заставить Вителлия сложить власть. (2) Но, неожиданно натолкнувшись на германцев, охранявших императора90, они едва не были перебиты и вынуждены были бежать на Капитолий91, где заняли оборону, послав за Домицианом, сыном Веспасиана, и его родичами92. (3) На следующий день93, подвергшись нападению со стороны своих противников, они некоторое время отражали их атаки, но, после того как загорелись окрестности Капитолия94, были оттеснены огнем, а воины Вителлия, поднявшись таким образом наверх, перебили многих из них и, разграбив все посвятительные дары, подожгли большой храм95 и другие здания. Сабин и Аттик были схвачены и отправлены к Вителлию96. (4) Домициан и Сабин, сын Сабина97, однако, оставшись незамеченными, бежали с Капитолия при первом переполохе и укрылись в каких-то домах98. – Xiph. 198, 17 – 200, 25 R. St.

 

18 (1) Между тем, поскольку войска Веспасиана, которыми командовали Квинт Петилий Цериал (один из видных сенаторов и родственник Веспасиана по браку99) и Антоний Прим (Муциан пока так и не подоспел), находились совсем близко, Вителлий был объят паническим ужасом. (2) Эти военачальники с самого начала знали всё, что творилось в Городе, благодаря своим лазутчикам (которые доставляли письма, помещая их в гробы вместе с покойниками, или в корзины с плодами, или в тростниковые удочки птицеловов) и в соответствии с этим выработали план действий. Но, увидев теперь, что над Капитолием поднимается, словно сигнальный огонь, зарево пожара, они заспешили. (3) Цериал, первым подошедший к Городу с конницей, потерпел неудачу у самых ворот, оказавшись зажатым со своими всадниками в узком месте, но избежал существенных потерь100. Ибо Вителлий, надеясь, что благодаря этому успеху сможет заключить мир, сдержал своих воинов и, созвав сенат, отправил к Цериалу послов из сенаторов в сопровождении дев-весталок101.

 

19 (1) Посланники, которых никто не желал слушать, едва не погибли, но всё же явились к Приму, который тоже вышел им навстречу, однако ничего не добились102. (2) Ибо его воины в гневе устремились на них, потом легко опрокинули отряд, охранявший мост через Тибр103 (когда этот [отряд], заняв позиции на мосту, попытался помешать их продвижению, всадники переплыли реку и напали на него с тыла), после чего обе стороны, нанося взаимные удары, устроили немыслимо жестокую резню. (3) Наступавшие перебили очень многих и творили всё то, в чем сами обвиняли Вителлия и его сторонников и из-за чего, как они заявляли, и пришлось-то им вступить в войну. И многие из нападавших были убиты, когда их забрасывали с крыш кусками черепицы и загоняли в узкие проходы104. В итоге за эти дни погибли в общей сложности пятьдесят тысяч человек. – Xiph. 200, 25 – 201, 18 R. St.; Exc. UG 40b (p. 396).

 

20 (1) В то время как Город подвергался разграблению, а жители или сражались, или спасались бегством, или даже сами грабили и убивали, считая, что смогут уцелеть, если примкнут к захватчикам, перепуганный Вителлий надел оборванную грязную тунику и спрятался в темной каморке, где держали собак105, рассчитывая ночью незаметно ускользнуть в Таррацину к брату. (2) Но воины выследили и отыскали его, так как невозможно было долго оставаться неузнанным тому, кто был императором106. Они схватили его, покрытого грязью и кровью (ибо он был покусан собаками), и, разорвав на нем одежду, связав за спиной руки и набросив на шею веревку, выволокли Цезаря из того самого дворца, где он предавался кутежам; (3) они тащили по Священной дороге107 императора, который часто важно восседал в императорском кресле108, и Августа влекли они на форум – туда, где он часто обращался с речами к народу. И одни наносили ему удары, другие дергали его за бороду; и все над ним глумились, все издевались и, указывая на его непомерно толстый живот, в особенности насмехались над его ненасытной страстью к обжорству. 21 (1) Когда же он, будучи не в силах выносить все эти поношения, опускал лицо, воины кололи его кинжалами в подбородок, вынуждая высоко поднимать голову. Увидев это, какой-то германец109 не выдержал и, сжалившись над ним, воскликнул: «Я окажу тебе ту единственную помощь, какая в моих силах!», а затем ранил Вителлия и закололся сам. (2) Однако Вителлий не умер от этой раны, и его, вместе с его статуями, поволокли в тюрьму, осыпая градом непристойных шуток и всевозможными издевательствами. В конце концов, не выдержав оскорблений и побоев, он вскричал: «Ведь я же был вашим императором!»110 Придя от этих слов в ярость, воины поволокли его к Лестнице111, где и добили. Отрубив ему голову, они носили ее по всему Городу.

 

Примечания

 

1 ...те, кто находился в РимеΟἱ δ᾿ ἐν τῇ Ῥώμῃ. В первую очередь имеются в виду сенаторы, остававшиеся в Риме (значительная их часть сопровождала Отона в Северную Италию и после его поражения была оставлена в Мутине – Tac. Hist. II. 52. 1). Из высших должностных лиц в Риме находился префект Города Флавий Сабин, брат будущего императора Веспасиана, и, возможно, один из консулов, Гней Арулен Целий Сабин, известный правовед (второй консул Тит Флавий Сабин, сын префекта Города, сопровождал Отона, но сразу после его смерти перешел на сторону Вителлия).

 

2 ...приветствовали как императора – 19 апреля 69 г. сенат декретировал Вителлию сразу все прерогативы императорской власти (Tac. Hist. II. 55. 2).

 

3 ...застало [Вителлия] в Галлии – Он находился в Colonia Agrippinensis (совр. Кёльн), откуда отправился в Лугдун (совр. Лион), где его ожидали его победоносные военачальники (Tac. Hist. II. 59). Это произошло в начале мая 69 г.

 

4 ...жена – Галерия Фундана, на которой Вителлий был женат вторым браком и от которой имел сына и дочь (Suet. Vit. 6). Отправившись в Германию в конце 68 г., Вителлий, согласно Светонию (Vit. 7. 2), оставил ее с детьми в Риме. По-видимому, Галерия покинула Рим еще до известия о победе вителлианцев и отправилась к мужу вскоре после отбытия Отона в Северную Италию.

 

5 ...провозгласил его Германиком... шесть лет от роду – Тацит (Hist. II. 59. 3) называет его infans, что Г. С. Кнабе переводит как «новорожденный». Однако шестилетний возраст ребенка больше соответствует истине, если учесть, что, по свидетельству Светония (Vit. 6), «мальчик заикался так, что казался косноязычным и немым». Сама сходка произошла в Лугдуне. Вителлий назвал сына в честь Германика Цезаря (15 г. до н. э. – 19 г. н. э.), племянника и приемного сына Тиберия. Называя его таким образом, Вителлий не только льстил германским легионам, особенно почитавшим Германика, но и добивался общей популярности, так как добрая память о Германике сохранялась в народе еще и в то время. Вместе с тем он демонстрировал свою умеренность, так как ни ребенку не присвоил имени Цезаря, ни сам не принял этого имени до самого конца 69 г. и отказывался принять также имя Август. Зато он принял имя Германика сразу же после начала своего мятежа и использовал его на своих монетных выпусках (см., например: RIC II. P. 268. No. 1–4). Возможно, Вителлий хотел заменить именем Германик ставшие традиционными императорские имена-титулы Цезарь и Август. Зонара, конечно, преувеличивает, заявляя о провозглашении ребенка императором. Тацит неопределенно указывает, что Вителлий облек его «всеми знаками императорского достоинства» (cunctis fortunae principalis insignibus). Речь, очевидно, идет об использовании имени «император» в качестве praenomen (первого личного имени). О судьбе этого ребенка см. ниже, LV (LXIV). 22. 2, а также специальную статью: Gwyn Morgan М. An Heir of Tragedy: Tacitus «Histories» 2. 59. 3 // CPh. 1991. Vol. 86. P. 138–143.

 

6 ... в Кремоне – Тацит (Hist. II. 67) упоминает, что XIII Сдвоенный легион, прибывший сюда из Паннонии для участия в сражении при Кремоне 14 апреля 69 г., получил задачу построить амфитеатры в Кремоне и Бононии для гладиаторских игр, которые готовили в этих городах соответственно Цецина и Валент.

 

7 ...обошел то место, где они лежали – Это было поле близ Бедриака, где произошло решающее сражение между войсками Отона и Вителлия. Последний посетил это место 40 дней спустя после битвы.

 

8 ...не отдал приказа га похоронить – Ср.: Tac. Hist. II. 70. По Светонию (Vit. 10, 3), Вителлий даже приободрил одного из своих спутников циничными словами: «Хорошо пахнет труп врага, а еще лучше – гражданина!» Об этом эпизоде см.: Gwyn Morgan М. The Smell of Victory: Vitellius at Bedriacum (Tac. Hist. II. 70) // CPh. 1992. Vol. 87. P. 14–29.

 

9 Прибыв в Рим... – Это, вероятно, произошло примерно в середине июля. См.: Murison С. L. Some Vitellian Dates: an Exercise in Methodology // TAPhA. 1979. Vol. 109. P. 187–197.

 

10 ...устроил различные дела – В данном случае эпитоматоры явно опускают в своем изложении ряд важных мероприятий и нововведений Вителлия. В частности, из других источников известно, что он ввел практику назначения всадников на важные административные посты, которые прежде занимали вольноотпущенники (ср.: Tac. Hist. I. 58. 1); провел взвешенное распределение консульских постов (Tac. Hist. II. 71. 2); разрешил воинам самим выбирать службу (Tac. Hist. II. 94. 1) в 16 новых преторианских и 4 городских когортах (Tac. Hist. II. 93. 1), набранных им взамен распущенных гвардейцев Отона.

 

11 ...указ об изгнании звездочетов – Ср.: Zonar.: «Серьезно относясь к прорицаниям и не предпринимая без обращения к ним ни одного даже самого ничтожного дела, он тогда изгнал астрономов, а вслед за ними и колдунов, приказав при этом...» и далее по тексту. Вителлий в данном случае следовал практике предшествующих императоров, которые неоднократно изгоняли разного рода гадателей и астрологов: Август – в 33 г. до н. э., Тиберий – в 16 г. н. э., Клавдий – в 52 г. Ср. суждение Тацита по этому поводу в Hist. I. 22: «Люди этой породы обманывают государей и лгут честолюбцам, их вечно изгоняют из нашего государства и вечно оставляют, чтобы пользоваться их услугами» (пер. Г. С. Кнабе). Об их изгнании Вителлием ср.: Tac. Hist. II. 62. 2; Suet. Vit. 14. 4. Согласно Тациту, этот эдикт был издан еще во время пребывания Вителлия в Лугдуне.

 

12 ...письмо... он действительно умер – По Светонию (Vit. 14. 4), это подметное письмо гласило: «В добрый час, говорят халдеи! А Вителлию Германику к календам октября не быть в живых».

 

13 ...не заботился о делах, ни человеческих, ни божеских – Ср.: Tac. Hist. II. 91. 1; Suet. Vit. 11. 2. И Тацит, и Светоний употребляют аналогичные выражения в контексте получения Вителлием звания Великого понтифика и издания эдикта о государственных ритуалах 18 июля 69 г. – в так называемый dies Alliensis, годовщину разгрома римлян галлами в битве на реке Аллии в начале IV в. до н. э., этот день считался одним из самых зловещих в римском календаре.

 

14 ...изначально был таков – О пристрастии Вителлия к тавернам, цирковым зрелищам и т. п. в правление Гая, Клавдия и Нерона ср.: Suet. Vit. 4. 1; 7. 3; 17. 2.

 

15 ...имел множество долгов – Ср. ниже: LXV. 5. 2. Об огромных долгах Вителлия свидетельствуют и факты, сообщаемые Светонием (Vit. 7. 2): отправляясь в Германию в конце 68 г., он сдал внаем свой дом, а жену с детьми переселил в арендованные апартаменты, что считалось, по римским аристократическим понятиям, позором; заложил ценную жемчужину из украшений матери и под угрозой насилия занял 50 000 сестерциев у вольноотпущенника, которому уже был должен.

 

16 ...изрыгал всё, что съедал – Ср. насмешливые слова Сенеки о подобных людях: «Они вызывают у себя рвоту, чтобы поглощать пищу, и едят, чтобы их стошнило; они не удосуживаются, чтобы переварить, как следует, те кушанья, что они собирают со всего света» (Cons. ad Helv. 10. 3).

 

17 ...Вибий Крисп – Квинт Вибий Крисп (ок. 12–92 гг. н. э.) – одна из наиболее колоритных фигур времен Нерона и Флавиев, видный оратор, доносчик, составивший за счет своих жертв огромное состояние, трижды консул (при Нероне, Веспасиане и Домициане), успешно делавший карьеру при разных политических режимах. О его остроумии ср.: Suet. Dorn. 3. 1. См. также: Quint. Inst. or. XII. 10. 11; Tac. Dial. 8; 13; Hist. II. 10; IV. 41–43.

 

18 ...дорогостоящие яства – Ср.: Tac. Hist. II. 62. 1; Suet. Vit. 13. 2.

 

19 ...зовутся по его имени «Вителлиевы» – Достоверных сведений, подтверждающих это утверждение, нет.

 

20 ...двести двадцать пять миллионов [денариев] – У Зонары названа цифра в 215 млн. Ср.: Tac. Hist. II. 95: Вителлий за несколько месяцев проел 200 млн сестерциев (= 50 млн денариев). Возможно, у Диона указаны общие правительственные расходы за всс время правления Вителлия.

 

21 ...блюдо... рыб и птиц – Светоний (Vit. 13. 2) сообщает, что сам Вителлий называл это блюдо по-гречески «щитом Минервы Градодержицы» (clipeus Minervae πολιούχου) и смешал на нем печень рыбы скар, фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, молоки мурен. Плиний Старший (ΙΙΝ. XXXV. 46. 163–164) подтверждает его стоимость и добавляет, что для его изготовления пришлось строить печь на открытом воздухе.

 

22 ...Золотым домом Нерона – Domus Aurea – знаменитый дворец Нерона, построенный архитекторами Целером и Севером между Палатинским и Эсквилинским холмами в Риме вместо дворца на Палатине, сгоревшего в пожаре 64 г. н. э. Он представлял собой целый комплекс помещений в окружении парков, лугов, прудов и т. п. площадью около 50 га. К моменту смерти Нерона он еще не был окончательно завершен, и его достраивал Отон, выделивший для этой цели 50 млн сестерциев (Suet. Otho. 7. I). О его размерах и роскошной отделке см.: Suet. Nero. 31. 1–2; Tac. Ann. XV. 42–43. Веспасиан после прихода к власти приказал частично снести этот дворец и на его месте начать строительство амфитеатра Флавиев, знаменитого Колизея.

 

23 ...превозносил имя Нерона... и всеми занятиями – Ср.: Suet. Vit. 4. 1; 11. 2; Tac. Ann. XIV. 49. 1; Hist. II. 71. 1.

 

24 ...Галерия подняла на смех... в императорском дворце – Тацит (Hist. II. 64. 2), правда в другом контексте, отмечает скромность Галерии, которая, по его словам, не запятнала себя ни одним злодеянием, и говорит о контрасте между ее поведением и распущенностью Триарии, жены Луция Вителлия, брата императора.

 

25 ...не одни и те же хозяева потчевали его на протяжении всего дня – Ср.: Suet. Vit. 13. 1.

 

26 ...«закуски для пресытившегося обедом» – Выражение из «Крития» Платона (115b). Обычно прием пищи у римлян делился на легкий утренний завтрак (ientaculum), обед (cena), который первоначально был основной едой в середине дня, но к началу императорского времени он отодвинулся на послеполуденное время, ближе к раннему вечеру, и еда в середине дня (второй завтрак) стала называться prandium. Светоний (Vit. 13. 1) называет четвертый прием пищи comissatio, т. с. «пирушка», устраивавшаяся по определенным правилам.

 

27 ...за несколько дней извели на трапезы миллион [денариев] – Текст в данном месте не совсем ясен, возможно, из-за пропуска эпитоматором некоторых деталей. В рукописи cod. Peir. есть слова: «говорят, что он извел на пиры миллион [денариев]», но отсутствуют слова «за несколько дней». По Светонию (Vit. 13. 1), устройство каждого из пиров стоило не менее 400 000 сестерциев (100 000 денариев), что равнялось всадническому цензу. Возможно, что в источнике Диона цифра была увеличена в 10 раз, и он, понимая, что невозможно потратить 4 млн сестерциев на один пир, добавил слова «за несколько дней».

 

28 День рождения Вителлия – Датируется 7 или 24 сентября. Дион подразумевает вторую дату. Однако правильной датой является, скорее, первая, учитывая, что так называемая вторая битва при Бедриаке произошла 24/25 октября и Цецина не смог осуществить все те передвижения, которые ей предшествовали, в течение одного месяца, тем более если принять во внимание сообщение Тацита, что Вителлий не получал никаких известий о волнениях легионов на Дунае до времени после празднования дня рождения (Таc. Hist. II. 96. 1). Об этом праздновании ср.: Tac. Hist. II. 95. 1, где сообщается, что торжества, включавшие гладиаторские игры в разных частях города, возглавляли Цецина и Валент.

 

29 ...всем сохранил... ни у кого ничего не отняв – В отличие от Гальбы (LXIII [LXIV]. 3. 4е), который попытался, в значительной мере безуспешно, вернуть в казну 90 % подарков Нерона.

 

30 ...казнил он только очень немногих – Кроме казни центурионов, сохранивших верность Отону (Tac. Hist. II. 58–59. 1), можно указать казнь Гнея (Публия?) Корнелия Долабеллы, который женился на первой жене Вителлия (Tac. Hist. II. 63–64; ср.: Suet. Vit. 6), и – что гораздо более сомнительно – убийство Юния Блеза, богатого наместника Лугдунской Галлии (Tac. Hist. III. 38–39).

 

31 ...возвращено... что только удалось отыскать в государственной казне – Такое же решение и Плутарх (Otho. 1. 4), и Тацит (Hist. I. 90. 1) приписывают Отону. Поэтому, даже если аналогичным образом поступил и Вителлий, вряд ли в казне более чем год спустя после смерти Нерона оставалось многое из конфискованного.

 

32 ...завещания... он не объявил недействительными – Речь идет о так называемых воинских завещаниях (testamentum militis), которые начиная с Юлия Цезаря воины могли составлять без соблюдения обычных формальностей, предписываемых римским правом. См., в частности: Dig. 29. 1; Tit. Ulp. 23. 10. О соответствующем решении Вителлия ср.: Tac. Hist. II. 62. 1.

 

33 ...запретил сенаторам и всадникам участвовать... в представлениях на сцене – Ср.: Tac. Hist. II. 62. 2.

 

34 ...воины... многочисленные бесчинства и насилия. – Типичное для Диона осуждение недисциплинированности солдат и неспособности плохих императоров поддерживать в войсках должный порядок. Ср. также: Tac. Hist. II. 87; 88; 94.

 

35 ...приветствовал свою мать – Это могло произойти во время первого жертвоприношения в храме Юпитера на Капитолии после прибытия Вителлия в Рим. Мать Вителлия звали Секстилия, ей, по всей видимости, было в это время за семьдесят. Она умерла в середине декабря 69 г., несколько дней спустя после гибели ее сыновей (Tac. Hist. III. 67. 1).

 

36 «Я родила Вителлия, а не Германика» – Ср.: Tac. Hist. II. 64. 2 (по Тациту, эти слова она произнесла, получив письмо от Вителлия, первое после его провозглашения императором). О высоких нравственных достоинствах Секстилии ср.: Tac. Hist. II. 89; Suet. Vit. 3. 1.

 

37 ...прежде знали как продажного развратника – Имеется в виду предполагаемое участие юного Вителлия в сексуальных оргиях императора Тиберия на острове Капри (Suet. Vit. 3. 2). Однако, по мнению Ч. Мурисона, Вителлий не мог быть в них вовлечен и приписывание ему этого эпизода – результат его опорочивания авторами времен Флавиев. См.: Murison Ch. L. Rebellion and Reconstruction: Galba to Domitian. An Historical Commentary on Cassius Dio’s Roman History Books 64–67 (A. D. 68–96). Atlanta, 1999. P. 87; idem. Tiberius, Vitellius and Spurinae // AHB. 1987. Vol. 1. P. 97–99.

 

38 ...венетское платье – Имеется в виду голубое платье по цвету одной из двух главных цирковых «партий» – «зеленые» (prasina) и «голубые» (factio veneta). Две другие команды – «красные» и «белые» (russata и albata) – к 69 г., по-видимому, имели меньшее значение. В целом простой народ поддерживал «зеленых», а высшие слои общества – «голубых»; исключением были императоры Калигула и Нерон, болевшие за первых.

 

39 ...поцеловать при встрече – По распространенному в Риме обычаю друзья приветствовали друг друга поцелуем.

 

40 ...отправлялся в Германию, на него набросились заимодавцы – Ср. выше, LXIV (LXV). 2. 1, и Suet. Vit. 7. 2.

 

41 ...толпы тамошних завсегдатаев – τὸν ὅμιλον ἀπ᾿ αὐτῶν. Это выражение, возможно, является греческим эквивалентом того, что Тацит называет plebs sordida et circo ac theatris sueta, «подлая чернь, привыкшая к цирку и театрам» (Hist. I. 4. 3).

 

42 Приск – Гай Гельвидий Приск (Старший) – зять Публия Клодия Тразеи Пета (последователя стоической философии, духовного лидера оппозиции Нерону; ср.: LX. 16. 5–6), отправленный Нероном в изгнание (66 г. н. э.), возвращенный императором Гальбой (которого он похоронил в январе 69 г., несмотря на запрещение Отона), снова сосланный Веспасианом и умерщвленный им же (возможно, против его, Веспасиана, воли) в 73 или 74 г. Во время этого выступления он был кандидатом в преторы, назначенным Гальбой (Tac. Hist. II. 91). Тацит рассказывает нижеследующую историю более детально.

 

43 ...жертвоприношения его Манам – Маны в представлении римлян – души мертвых, которые, попадая в подземный мир, становились второстепенными божествами. Им приносили жертвы, как публичные, так и частные. О жертвоприношениях ср.: Tac. Hist. II. 95. 1.

 

44 Ср. Zonar.: «При таких обстоятельствах ему сообщили о восстании против него в Иудее. И он был сильно встревожен им, тем более что имели место различные знамения и, в частности, луна...» и далее по тексту.

 

45 ...луна... дважды кряду испытала затмение... на четвертый и седьмой дни месяца – Поскольку лунное затмение возможно только в полнолуние, которое не может повториться дважды за три дня, постольку данная история является мифом, который, возможно, возник из объединения лунных затмений, имевших место 29 октября 68 г., 25 апреля и 18 октября 69 г. О последнем см.: LXV. 11. 1 и коммент.

 

46 ...были видны одновременно два солнца – Такого рода феномены, часто упоминаемые в римской литературе, возникают в результате рефракции частичек льда в верхних слоях атмосферы.

 

47 ...храм Юпитера сам собой отворился – По-видимому, 69 гол отличался повышенной сейсмической активностью (ср.: Tac. Hist. I. 86. 2–3; Suet. Otho. 8. 3), что может отчасти объяснять подобные явления. См.: Newbold R. F. Vitellius and the Roman Plebs // Historia. 1972. Bd. 22. Hft. 3. P. 311; 315.

 

48 Ср.: Zonar. XI. 16. P. 49, 1–8 D.: «Восстание же разворачивалось следующим образом. Веспасиан, оставаясь в Иудее (куда, как уже было отмечено [LXIII. 22. 1], он был послан Нероном для подавления мятежа иудеев), отправил своего сына Тита, чтобы передать свои поздравления Гальбе, ставшему императором; но после возвращения Тита, который по пути узнал о мятежах Вителлия и Отона, Веспасиан и сам стал стремиться к единовластию». Тита известие об убийстве Гальбы застало в Коринфе (вероятно, в конце января 69 г.).

 

49 ...приобретенная в Британии известность – Веспасиан отличился во время римского вторжения в Британию в 43 г. и впоследствии, занимая пост легата II Августова легиона. См.: LX. 20. 3–4; Tac. Hist. III. 44; Agr. 13. 3; Suet. Vesp. 4. 1; Ios. В. Iud. III. 1. 2. См. также: Birley A. R. The Roman Government of Britain. Oxford, 2005. P. 232–233.

 

50 ...нынешней войной – To есть войной против иудеев.

 

51 Муциан – Гай Лициний Муциан – консул-суффект 64 или 67 г., назначенный Нероном наместником провинции Сирия.

 

52 ...воины... приветствовали его как императора – Это произошло 3 (или 11) июля 69 г. в г. Кесарии, которая была резиденцией римского прокуратора. Веспасиану присягнули три легиона, ведшие военные действия в Иудее. Еще до этого, 1 июля, наместник Египта Тиберий Александр привел к присяге Веспасиану стоявшие в Александрии два легиона (и в дальнейшем именно эта дата праздновалась как первый день правления – dies imperii – Веспасиана), а к 15 июля присягнули и четыре легиона в Сирии. См.: Ios. В. Iud. IV. 10. 4–7; Tac. Hist. II. 79–81. 1. Suet. Vesp. 6. 3.

 

53 ...будет рассказано в описании его жизни – Эта часть фразы, по мнению У. Бойссевэна, добавлена Ксифилином, который составлял свою эпитому как серию жизнеописаний последовательно сменявших друг друга императоров. О знамениях, предвещавших власть Веспасиану, см.: LXVI. 1. 2–4; Suet. Vesp. 5. 2–7.

 

54 А тогда – Нижеследующая фраза описывает те мероприятия, которые были обсуждены и приняты к исполнению на большом совещании Веспасиана и его сторонников в Берите (совр. Бейрут) в конце июля 69 г. См.: Tac. Hist. II. 81. 3 – 84. 2.

 

55 ...другим военачальникам – Эта задача была возложена на Тита; возможно, ему также было поручено верховное руководство и провинцией Сирия.

 

56 ...направился     в Египет Веспасиан прибыл в Египет не ранее середины ноября 69 г.

 

57 ...командовал легионом в Паннонии – Марк Антоний Прим командовал VII Гальбанским легионом в Паннонии с конца 68 г. Он родился ок. 20 г.; в 61 г. был осужден на изгнание за участие в подделке завещания (Tac. Ann. XIV. 40). Его яркую характеристику дает Тацит: «Антоний был лихой рубака, бойкий на язык, мастер сеять смуту, ловкий зачинщик раздоров и мятежей, грабитель и расточитель, в мирное время нестерпимый, но на войне небесполезный» (Hist. II. 86. 3. Пер. Г. С. Кнабе). См. о нем также: Tac. Hist. IV. 80.

 

58 ...озлобленность на Вителлия – После победы Вителлия легионы из придунайских провинций, в особенности те, которые участвовали в битве при Бедриаке, подверглись различным репрессиям и унижениям со стороны победителей, и в первую очередь это затронуло центурионов и солдат. См.: Tac. Hist. II. 60. 1; 66–67. 2.

 

59 ...вывести Спора – Спор – сын одного из вольноотпущенников и любимец Нерона. После смерти Поппеи Сабины Нерон кастрировал Спора и «женился» на нем (LXII. 28. 2–3; Suet. Nero. 28. 1–2). После смерти Нерона Спор сделался наложником Нимфидия Сабина (Plut. Galba. 9).

 

60 ...Алиену – Авл Алиен Цецина, в качестве квестора Бетики активно содействовал Гальбе в 68 г., был назначен командующим легионом в Верхней Германии и сыграл значительную роль в провозглашении императором Вителлия и победе вителлианцев при Бедриаке, стал консулом-суффектом в 69 г. н. э.; после поражения вителлианцев добился расположения Веспасиана, но, приняв участие в одном из заговоров, был казнен в 79 г. Ср. его характеристику у Тацита (Hist. I. 53).

 

61 ...и другим [военачальникам] – В частности, Фабию Валенту, который был, однако, в то время серьезно болен и не мог непосредственно возглавить войска (Tac. Hist. II. 99. 1).

 

62 ...созвал своих воинов на сходку – Этот эпизод, имевший место в лагере вителлианцев близ Гостилии (а не Кремоны, как представлено у Диона) 18 октября 69 г., более подробно описан Тацитом: Hist. III. 13–14.

 

63 ...сняли изображения Вителлия со своих знамен – На римских военных штандартах, signa militaria (значках когорт и других подразделений) крепились изображения (imagines) правящего императора; штандарты с изображением императора носили солдаты в ранге imaginiferi. Смещение этих изображений, таким образом, означало измену императору.

 

64 ...смятение усугубилось... лунным затмением – Оно датируется 18 октября 69 г.

 

65 Сражение – Речь идет о так называемой второй битве при Бедриаке, которая произошла 24–25 октября 69 г. Оно распадается на две фазы: дневную, 24 октября, и ночную, которая продолжалась с позднего вечера 24 октября до рассвета 25 октября. Ср. более подробный рассказ у Тацита: Hist. III. 15. 2 – 19. 1; 21. 2 – 25. 1.

 

66 ...останки павших ранее – То есть тех отонианцев, которые пали в первой битве при Бедриаке в апреле 69 г. и оставались непогребенными (ср. выше, гл. 1. 3).

 

67 ...женщины из города принесли... хлеб и воду солдатам Вителлия – Ср.: Tac. Hist. III. 32. 2. Тацит отмечает, что жители Кремоны приносили пищу сражающимся вителлианцам из преданности Вителлию.

 

68 ...предприняли следующее – Ср. несколько отличающийся рассказ Тацита об этом эпизоде: Hist. III. 23. 1–2.

 

69 ... метательной машины – Это была баллиста XVI легиона. Обычно эта машина применялась при осаде городов и крепостей. Использование же ее в данном сражении свидетельствует о его особо ожесточенном характере. Баллисты метали тяжелые камни или заостренные бревна «навесом», т. е. под углом к земле. Снаряды выбрасывались особыми канатами, которые приводились в движение силой предварительно туго скрученных тяжей. Тацит в рассказе об этом эпизоде (Hist. III. 23. 2) сообщает, что эти смельчаки были бывшими преторианцами в войске Отона и оба они погибли.

 

70 ...взяв щиты из захваченных у вителлианцев доспехов... выдавая себя за противника – Щиты в различных подразделениях и частях римской армии были разного цвета и украшались разнообразными символами (молнии, крылья и т. п.).

 

7[1] ...приветствовали его [восход] по своему обычаю – Ср.: Tac. Hist. III. 24. 3. III Галльский легион служил в Сирии со времени Марка Антония, сражался под началом Корбулона (Tac. Ann. XV. 6) и был переведен в Мёзию в начале 68 г. (Suet. Vesp. 6. 3). Обычай приветствовать восход солнца, связанный с культом Непобедимого Солнца (Sol Invictus) или другого солярного божества (возможно, даже Митры), был, вероятно, заимствован у парфян (ср.: Herod. IV. 15. 1).

 

72 ...явился Муциан – Ср.: Tac. Hist. III. 25. 1. Муциан не мог быть в это время на подходе, так как был занят в Мёзии отражением вторжения даков (Tac. Hist. III. 46. 2).

 

73 Отступив на городскую стену – Вителлианцы укрылись не за городской стеной Кремоны, как можно подумать из начала следующей главы, но за стенами лагеря, располагавшегося с северо-восточной стороны города. Флавианцы яростно атаковали лагерь противника непосредственно после битвы. См.: Tac. Hist. III. 26–29.

 

74 ...консула – Алиена Цецину.

 

75 ...фасциями – Фасции (fasces) представляли собой связанные кожаными ремнями пучки прутьев с воткнутыми в них топориками и служили знаком должностной и карающей власти высших римских магистратов, носителей империя. Их носили ликторы, сопровождавшие должностное лицо и охранявшие его; ликторами обычно были римские граждане из вольноотпущенников.

 

76 ...убедил Прима принять их капитуляцию – Ср. несколько иной рассказ Тацита: Hist. III. 31. 2–4.

 

77 ...предавать огню и разграблению – Ср. описание Тацита: Hist. III. 33–34.

 

78 ...как местным жителям, так и приезжим – Тацит, подробно описавший это событие (Hist. III. 32–34), отмечает, что в то время в Кремоне проходила ярмарка, разграбление же города продолжалось четыре дня.

 

79 ...учинили вителлианцы – Тацит об этом ничего не пишет. Согласно же Иосифу Флавию (В. Iud. IV. 11. 3), вся армия вителлианцев численностью 30 200 человек погибла у Кремоны. Однако нельзя исключать их участия в разграблении города.

 

80 ...слетелось множество коршунов – Тацит (Hist. III. 56. 1) рассказывает, что над головой Вителлия закружились какие-то отвратительные крылатые существа (возможно, саранча), которые как туча затмили лень, а кроме того, жертвенный бык сбежал от алтаря и был зарезан на некотором расстоянии от него. Этот эпизод относится к концу ноября.

 

81 ...своего брата в Таррацину – Луций Вителлий, занимавший пост префекта Города, был послан в этот город с шестью преторианскими когортами и 500 всадниками.

 

82 ...этот хорошо укрепленный город – Таррацина (совр. Террачина) – приморский город на юге Лация у границы с Кампанией, примерно в 90 км к юго-востоку от Рима; здесь заканчивалась Аппиева дорога. Он был занят отложившимися от Вителлия моряками Мизенского флота. Луцию Вителлию удалось (примерно 17 декабря) взять ее с помощью предательства раба-перебежчика, после чего в городе была учинена резня (Tac. Hist. III. 56–58; 76–77).

 

83 ...сложить с себя власть – Ср.: Suet. Vit. 15. 2–4; Tac. Hist. III. 67. 2 – 68. 3. Попытки сложить с себя власть имели место 17–19 декабря.

 

84 ...то покидал дворец... то снова возвращался обратно – По Тациту (Hist. III. 68. 3), сторонники Вителлия преградили ему дорогу к дому брата, и он, не зная, что делать, возвратился на Палатин.

 

85 ...в собраниях – ἐν ταῖς ἐκκλησίαις. Светоний (Vit. 15. 3) упоминает только об одной сходке (contio).

 

86 ...протягивал кинжал консулам и прочим сенаторам – Тацит (Hist. III. 68. 2) упоминает только консула Цецилия Симплекса. Ср. также: Suet. Vit. 15. 4. Кинжал (pugio у Тацита и Светония) символизировал высшую власть над жизнью и смертью граждан.

 

87 ...потешались над ним – ἐχλζύαζον. Здесь Дион не точен. Присутствующие были сторонниками Вителлия и своими возгласами протестовали против его попыток сложить власть. Ср.: Tac. Hist. III. 68. 3.

 

88 Гай Квинций Аттик и Гней Цецилий Симплекс – Они были последней парой консулов-суффектов, вступив в должность с 1 ноября.

 

89 ...родственником Веспасиана – Тит Флавий Сабин (консул-суффект в 45 г.) был старшим братом Веспасиана, занимал в 69 г. пост префекта Города.

 

90 ...германцев, охранявших императора – Дион, как и в других местах, германцев называет кельтами (ср. его оговорку на этот счет в: LIII. 12. 6). Но отряд германских телохранителей императора (Germani corporis custodes) был упразднен Гальбой (Suet. Galba. 12. 2). Поэтому в данном пассаже (как и ниже в LXV. 21. 1) скорее всего имеются в виду солдаты из германских легионов, которые перешли на службу в преторианскую гвардию. Ср.: Tac. Hist. III. 69. 1: Germanicarum cohortium.

 

91 ...на Капитолий – Под Капитолием в данном случае может пониматься и весь Капитолийский холм, и Капитолийский храм Юпитера Наилучшего Величайшего. Как и Тацит, Дион не дает точного указания, заняли флавианцы кремль (arx Capitolii), расположенный в северной части холма, либо храм, который находится в его юго-западной части. Эти две части холма разделены седловиной. В литературе высказывались по данному вопросу различные точки зрения. См.: Wiseman Т. P. Flavians on the Capitol // American Journal of Ancient History. 1978. Vol. 3. P. 163–178 (в пользу кремля); Wellesley Κ. What Happened on the Capitol in December, AD 69? // American Journal of Ancient History. 1981. Vol. 6. P. 166–190; Scott R. T. A Note on the City and the Camp in Tacitus, Histories 3.71 // American Journal of Ancient History. 1984. Vol. 9. P. 109–111 (в пользу традиционной точки зрения, что занят был храм). К последней точке зрения склоняется и Ч. Мурисон (Murison Ch. L. Rebellion and Reconstruction... P. 113).

 

92 ...послав за Домицианом, сыном Веспасиана, и его родичами – Это первое упоминание Дионом Домициана. По Тациту (Hist. III. 59. 3), он был ранее взят Вителлием под охрану. Под «его родичами» подразумеваются дети Флавия Сабина (ср.: Tac. Hist. III. 69. 4 и ниже, гл. 17. 4, где сам Дион упоминает его сына).

 

93 На следующий день – 19 декабря.

 

94 ...загорелись окрестности Капитолия – Ср.: Tac. Hist. III. 71. 1–2.

 

95 ...подожгли большой храм – По Тациту (Hist. III. 71. 34; 73. 12), сами флавианцы подожгли ряд зданий, чтобы воспрепятствовать атакам противника, и это привело к пожару Капитолийского храма. Дион, так же как Иосиф Флавий (В. Iud. IV. 11. 4) и Светоний (Vit. 15. 3), следует официальной флавианской точке зрения, согласно которой храм был намеренно подожжен вителлианцами.

 

96 ...отправлены к Вителлию – В эпитоме не сохранились сведения о дальнейшей судьбе Сабина и Аттика. По Светонию (Vit. 15. 3), они были умерщвлены Вителлием (ср.; Ios. В. Iud. IV. 11. 4). Напротив, Тацит (Hist. III. 74. 2; 75. 3) сообщает, что Вителлий пытался спасти Сабина, но тот был убит разъяренными солдатами, Аттик же был пощажен, взяв на себя ответственность за поджог Капитолия.

 

97 ...сын Сабина – Тит Флавий Сабин Младший, сын старшего брата Веспасиана либо его внук (в этом случае его отцом был другой Тит Флавий Сабин – консул-суффект 69 г. См.: Townend G. В. Some Flavian Connections // JRS. 1961. Vol. 51. P. 55). Он был консулом в 82 г. и женился на Юлии, дочери Тита.

 

98 ...укрылись в каких-то домах – По Тациту (Hist. III. 74), Домициан сначала спрятался у сторожа храма, а потом, закутавшись в полотняный плащ, смешался с толпой жрецов Исиды и укрылся в районе Велабра у одного из клиентов отца. После прихода к власти Веспасиана Домициан на месте домика сторожа построил небольшой храм Юпитеру Хранителю, а после того как сам стал императором, воздвиг большой храм Юпитеру Стражу на южной вершине Капитолия (Suet. Dom. 1. 2). Чеканил он и монету с легендой «Юпитеру Хранителю». Профлавианская традиция превозносила его спасение как героическое и полубожественное. Ср.: Ios. В. Iud. IV. 11. 4; Mart. IX. 101. 14; Sil. Ital. III. 609610.

 

99 ...Цериал... родственник Веспасиана по браку – Квинт Петилий (Петиллий) Цериал Цезий Руф, дважды консул (70 и 74 гг., а также, возможно, и 83 г.), в 61 г. не очень удачно командовал IX Испанским легионом в Британии, тем не менее имел репутацию крупного военачальника. В армии Антония Прима командовал конницей. Впоследствии был наместником Британии (7174 гг.). Он, вероятно, был женат на дочери Веспасиана Флавии Домицилле, которая умерла к 69 г. См.: Birley A. R. Petillius Cerealis and the Conquest of Brigantia // Britannia. 1973. Vol. 4. P. 179–190.

 

100 ...Цериал... избежал существенных потерь – Ср.: Tac. Hist. III. 79. Тацит, напротив, пишет о том, что был захвачен в плен Юлий Флавиан, командир кавалерийского отряда, а остальные воины в панике обратились в позорное бегство.

 

101 ...в сопровождении дев-весталок – μετὰ τῶν ἀεὶ παρθένων, дословно «вечных девственниц». Весталки составляли единственную в Риме женскую жреческую коллегию, в которую жрицы набирались из наиболее знатных семейств. Вступив в коллегию примерно в десятилетнем возрасте, они исполняли свои обязанности, сохраняя обет девственности, по меньшей мере, в течение 30 лет. Они несли Антонию Приму письмо Вителлия с просьбой отложить решающее сражение на один день, чтобы попытаться достичь соглашения (Tac. Hist. III. 81. 2).

 

102 Посланники... ничего не добились – Ср. более подробный рассказ об этом посольстве у Тацита (Hist. III. 80–81).

 

103 ...мост через Тибр – Это был, вероятно, Мульвиев мост (ср.: Tac. Hist. III. 82. 1).

 

104 ...загоняли в узкие проходы – Ср. более детальный рассказ Тацита: Hist. III. 82. 2 – 84. 3.

 

105 ...в темной каморке, где держали собак – По Светонию (Vit. 16), Вителлий спрятался в каморку раба-привратника и привязал у дверей собаку; по Тациту (Hist. III. 84. 4), он укрылся в отхожем месте (pudenda latebra).

 

106 ...оставаться неузнанным тому, кто был императором – Ср.: Suet. Vit. 17. 1.

 

107 ...по Священной дороге – Via Sacra соединяла Палатин через форум с Капитолием.

 

108 ...в курульном кресле – ἐν τῷ βασιλικῷ δίφρῳ. Дословно «в императорском кресле». Это кресло было введено в употребление Клавдием (см.: LX. 2. 3).

 

109 ...какой-то германец – Вероятно, один из воинов германских легионов, которые вошли с Вителлием в Рим и перешли на службу в преторианскую гвардию. Тацит (Hist. III. 84. 5) иначе трактует этот эпизод: солдат неожиданно с неистовой злобой набросился на Вителлия, так что осталось непонятным, хотел он излить ярость на императора, избавить его от издевательств или убить трибуна, глумившегося над Вителлием.

 

110 «Ведь я оке был вашим императором!» – По Тациту (Hist. III. 85. 2), Вителлий сказал эти слова одному военному трибуну, издевавшемуся над ним, на Гемониях (см. след, примечание) непосредственно перед своей смертью.

 

111 ...к Лестнице – Имеются в виду так называемые Гемонии (Scalae Gemoniae – «Лестница рыданий») – скалистый спуск с Капитолийского холма от цитадели к Тибру между храмом Согласия и тюрьмой, по которому крючьями тащили в Тибр тела казненных.

 

112 ...его похоронила жена – По Светонию (Vit. 17. 2), тело мертвого Вителлия сбросили в Тибр.

 

113 Прожил... дней – Тацит (Hist. III. 86. 1) и Светоний (Vit. 18) пишут, что он погиб на исходе пятьдесят седьмого года жизни, т. е. родился в 12 г. н. э. (24 сентября). По Диону же, годом его рождения был 15 г. Вителлий был убит 20 декабря 69 г.

 

114 ...властвовал без десяти дней год – Вителлий был провозглашен императором 3 января 69 г.

 

115 ...вскоре был убит – Луций Вителлий сдался со своими войсками около Бовилл, местечка примерно в 15 км к юго-востоку от Рима, был доставлен в Рим и убит, хотя ему и было обещано сохранение жизни. Ср.: Tac. Hist. IV. 2. 2–3.

 

116 ...умерщвлен был... и сын Вителлия – Тацит (Hist. IV. 80. 1) приписывает его убийство Муциану и помещает этот эпизод через несколько недель или даже месяцев после взятия Рима флавианцами.

 

117 ...явился наконец Муциан – Иосиф (В. Iud. IV. 11. 4) относит его появление к 21 декабря 69 г.

 

118 ...совсем юным – В оригинале: παιδίσκου (дословно «мальчиком»). Явное преувеличение: Домициану, родившемуся 24 октября 51 г., в это время минуло 18 лет. Он был провозглашен воинами Цезарем, а сенат предоставил ему должность претора и проконсульский империй (Tac. Hist. IV. 3. 4; ср.: Suet. Dom. 1. 3).

 

119 ...по двадцать пять денариев – Это была очень незначительная сумма в сравнении с теми денежными подарками (донативами), которые получали воины в правление Юлиев – Клавдиев.

 

Кассий Дион Коккейан. Римская история. Книги LXIVLXXX. СПб., 2011. С. 6–27.

Ответить