←  Русь

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Киевская крепость: была – не была?

Фотография Нифонт Нифонт 08.02 2018

Не срача ради, но информации для

 

С выходом сравнительно новых работ по исторической топографии Киева (как по результатам полевых исследований, так и по итогам архивных изысканий) обострился старый спор о киевских укреплениях «довладимирового» времени (Зоценко 2003, Андрощук 2004, Комар 2005, Котышев 2005, Михайлов 2010, Комар 2012, Сагайдак 2012 и др.).

 

Откуда вообще известно о существовании древнерусской крепости – в частности, на Старокиевской горе – в эпоху до Владимира?

 

Цепь рассуждений здесь такова. На Старокиевской горе обнаружен огромный языческий могильник Х века и ров, ограничивавший небольшую площадку. Раз был ров – значит, был и вал. Если был вал – то, скорее всего, он представлял собой деревоземляное укрепление. Если было укрепление – значит, было и городище.

 

Это как у Конан Дойла в «Собаке Баскервилей»:

 

– Вы с оружием, Лестрейд?

– Ну, раз на мне брюки, значит, и задний карман на них есть. А раз задний карман есть, значит, он не пустой…

 

В реальности же мы имеем только ров, дно которого перекрыто слоями замывов и осыпей культурного слоя. Переотложенных фрагментов деревянных конструкций на дне рва не найдено (Михайлов 2010: 312). Площадь мыса, отсеченного этим «фортификационным рвом», позволяла разместить на «городище» от одной до нескольких больших усадеб (Сагайдак 2012: 258). Тем не менее, за всю историю исследований никаких следов жилых построек IX-X веков на территории «городища» выявлено не было (Михайлов 2010: 312).

 

С учетом этого обстоятельства, в последнее время принято считать, что княжеский двор (с княжеским теремом, казармами дружинников, амбарами, погребами, полуземлянки челяди и т.п.) находился где-нибудь в другом месте – скорее всего, на Замковой горе, она же Киселевка (Комар 2005: 133). А «городище» на Старокиевской горе якобы служило «общественным» убежищем, где в случае опасности укрывалось население Подола (Комар 2012: 320).

 

Однако ничего, кроме остатков двух срубных полуземлянок, на Замковой горе не найдено (Богусевич 1952: 67 и сл.), что лишает сугубо умозрительную гипотезу о существовании там княжеского двора каких бы то ни было доказательств. Кроме того, поскольку Киевщина расположена близ окраины степной зоны, в случае стремительного рейда кочевников участь жителей Подола была бы предрешена: в крепости на Старокиевской горе (почти 100 м над уровнем Днепра) они просто не успели бы укрыться. Да и места там хватило бы лишь ничтожной их части: площадь мнимого «городища» – всего 2 га (Михайлов 2010: 308), а площадь Подола того времени – не менее 150 га (Сагайдак 2012: 258), т.е. в 75 (!) раз больше. Поэтому никаким «общественным убежищем» эта «крепость» быть не могла. Не говоря уже о том, что в Восточной Европе скандинавы (точнее, славяне под их началом) необитаемых крепостей-убежищ (т.е. таких, которые использовались только в период опасности) не строили.

   

Но во всех этих прениях мало смысла. Дело в том, что так называемый «оборонительный фортификационный ров» на Старокиевской горе первоначально представлял собой естественное геологическое образование – один из притоков Гончарной балки. Причем образование заметно более молодое по отношению к той же Гончарной балке, возникшее лишь в последней четверти IX века. Со временем этот яр был приспособлен к новым потребностям и приобрел черты фортификационного сооружения (Сагайдак 2012: 257-258). Неизвестно только, когда именно это произошло. Как бы то ни было, на протяжении почти всего X века, вплоть до возведения на Старокиевской горе храмово-дворцового комплекса («города Владимира») в конце этого столетия, подобное было невозможно по причинам чисто «технического» характера:

 

Не вызывает сомнения, что многочисленные погребения с курганными насыпями существовали на краю рва вплоть до строительства монументального княжеского комплекса в конце Х в. По правилам фортификации одновременное и столь близкое расположение оборонительных сооружений и курганов было невозможно. Жителям града в оборонительных целях нужно было сохранять простреливаемое пространство перед стенами. Подобное пустое пространство или гласис крепости обычно всегда оставляли незастроенным. Высокие насыпи курганов, стоявшие на краю рва, представляли бы слишком удобную площадку для обстрела внутреннего пространства крепости и обороняющихся. Они могли бы предоставить штурмующим дополнительный грунт для засыпки рва. [Михайлов 2010: 314]

 

Как пишет К. Михайлов, в качестве оборонительного сооружения ров мог эффективно существовать только при наличии свободного от курганных насыпей пространства в радиусе 50-100 м. Но могильные курганы, подступавшие к нему вплотную, датируются и 1-й (Сагайдак 2012: 258), и 2-й половиной X века (Михайлов 2010: 314). Снесены они были лишь в 80-е годы X столетия, незадолго до строительства Десятинной церкви. Следовательно, никакого оборонительного рва древнерусского времени на Старокиевской горе вплоть до конца X века быть не могло. А раз не было рва, то и никакой крепости на Старокиевской горе в «довладимирову» эпоху не было тоже.  

 

К. Михайлов же полагает, что «крепость» на Старокиевской горе существовала в самом начале X века – очень недолгое время, пока могильник находился еще на стадии формирования. По его оценке, укрепления просуществовали в течение каких-то 5-10 лет, после чего были разобраны.

 

Что ж, выглядит такая реконструкция куда более приемлемо (хотя и не снимает целый ряд вопросов, включая вопрос о назначении «крепости», учитывая ее малые размеры и отсутствие жилой застройки внутри). Но тогда получается, что бóльшую часть X века (где-то со 2-го десятилетия и аж до 80-х годов) крепости на Старокиевской горе все равно не было. Непонятно в таком случае, что за «крепость Киоава, называемую Самватас» фиксирует информатор Константина VII Багрянородного в середине X века (в 948-959 годы)?

 

Впрочем, ни на одной из киевских «гор», подозреваемых на предмет древнерусских фортификаций, эта «крепость» и не могла находиться, потому что, согласно гл. 9 трактата «Об управлении империей», в ней сходились спускающиеся рекою Днепр моноксилы, а сойтись на высоте над уровнем Днепра от 65 м (Лысая гора) до 95 м (Старокиевская гора) тем моноксилам было бы весьма затруднительно.

 

Литературка

Spoiler

 

Ответить

Фотография Staroff Staroff 18.11 2018

Непонятно в таком случае, что за «крепость Киоава, называемую Самватас» фиксирует информатор Константина VII Багрянородного в середине X века (в 948-959 годы)?

Это мог быть какой-то город ниже по Днепру в районе Днепропетровска или Кременчуга.

Летописный стольный Киев Нестора-это похоже какой-то виртуальный город,не существовавший до Ярослава Мудрого.

Очень мутное описание у Нестора.

И даже из этого описания понятно-что образование Киева-это личное мнение Нестора,-в его время были и несогласные с этим мнением.

т.е.образование Киева-это не исторический факт.


Сообщение отредактировал Staroff: 18.11.2018 - 19:05 PM
Ответить

Фотография Mukaffa Mukaffa 31.07 2019

Впрочем, ни на одной из киевских «гор», подозреваемых на предмет древнерусских фортификаций, эта «крепость» и не могла находиться, потому что, согласно гл. 9 трактата «Об управлении империей», в ней сходились спускающиеся рекою Днепр моноксилы, а сойтись на высоте над уровнем Днепра от 65 м (Лысая гора) до 95 м (Старокиевская гора) тем моноксилам было бы весьма затруднительно.

А где, в районе Киева, может находиться такое место, чтобы там могли сходиться спускающиеся по Днепру моносиклы?

Хотя бы примерно можно его вычислить?

Ответить