←  Древняя Греция

Исторический форум: история России, всемирная история

»

История Кипра

Фотография andy4675 andy4675 26.06 2018

На карте красным цветом подчёркнут центр финикийского присутствия на Кипре, синим - центры в которых отмечаются письменные следы негреческого и нефиникийского языка (считающиеся этеокипрскими). Зелёным цветом подчёркнут город Солы, якобы основанный при участии Солона (при этом нельзя не отметить его одноимённость со знаменитым киликийским городом):

 

ScanCyprus1a.JPG

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.11 2019

I. АССИРИЙСКОЕ ВЛАДЫЧЕСТВО И ВЕК НЕЗАВИСИМОСТИ

 

На середину VIII в. до н.э. приходится начальная стадия кипро-архаического I периода. Первоначально его относили на самый конец этого века, примерно к 700 г. до н.э., однако недавние исследования, основанные по преимуществу на греческом керамическом материале, обнаруженном на Кипре, заставили должным образом поднять датировку1. Часть этого периода была уже рассмотрена в гл. 12 в CAH III. 12, а именно до 709 г. до н.э., когда Саргон II завоевал Кипр ‒ событие, вполне подходящее для окончания той главы.

 

В данной главе мы охватим период приблизительно в два столетия, и археологические свидетельства вновь будут основными; но для самой последней части данного периода, от установления египетского господства (ок. 560 г. до н.э.) и далее, в нашем распоряжении имеются сообщения Геродота, который делал основной акцент на времени персидского правления на Кипре. Мы располагаем также некоторыми ассирийскими записями, проливающими свет на названия различных царств, существовавших на Кипре. В CAH III. 12: 533 была сделана ссылка на надпись Саргона II, в которой были упомянуты имена семи царей Иаднаны (Кипра), принявших верховную власть этого владыки. Завоевание Кипра Саргоном (724‒705 гг. до н.э.) упоминается также в его «Хвастливой надписи» из Хорсабада, в которой можно прочесть следующее: «Я сразил всех моих недругов в Иаднане, что находится на море заходящего солнца»2.

 

Ассирийское правление оставалось прочным, и приблизительно через 30 лет после оккупации Кипра Саргоном ассирийское господство упоминается вновь в надписи на призме Асархаддона, сделанной в 673/672 г. до н.э. в ознаменование перестройки Царского дворца в Ниневии3. Надпись гласит: {75}

 

Я созвал царей Хеттской страны и тех, что на другой стороне реки <…> Экиштура, царя Эдиила, Пилагора, царя Китруса, Кису, царя Силлуи, Итуандара, царя Паппы, Эресу, царя Силлу, Дамасу, царя Кури, Атмесу, царя Тамесу, Дамуси, царя Картхадашта, Унасагусу, царя Лидира, Бусусу, царя Нурии ‒ десять царей земли Иаднана, что в середине моря. <…> Я дал им распоряжения и озарил великими лучами.

 

Таким образом, в начале кипро-архаического периода мы имеем десять царств на Кипре, девять из которых могут быть идентифицированы как царства Идалион, Хитри, Саламин, Пафос, Солы, Курион, Тамасс, Китий (Картхадашт), Ледра. Единственное царство, которое невозможно идентифицировать со всей определенностью, это Нурия, которая может оказаться Аматунтом. Выдвигалось предположение, что Картхадашт также можно отождествлять с Аматунтом, но это маловероятно4. Некоторые из упомянутых царских имен могут напоминать имена греческие, например Этеандр, Дамасий, Пилагор, но имя царя Кития является финикийским. Мы можем предположить, что финикийцы сохранили свое царство в Китии даже после отделения от Тира. Действительно, жизнь в Китии продолжалась без какого-либо перерыва в течение VIII и VII вв. до н.э., и финикийские храмы в северной части города функционировали именно как финикийские институты без малейшего отклонения от своего первоначального статуса. Единственное предполагаемое изменение могло касаться названия города, который, именуясь Китием (Китионом), в то же самое время назывался по-финикийски Картхадаштом. Такое двойное название имело бы смысл после отделения Кития от Тира и обретения независимости, которую кипрские города получали при условии платы дани ассирийцам.

 

Текст, идентичный надписи на призме Асархаддона, представлен в списке, который упоминает всех тех, кто помогал Ашшурбанапалу в 667 г. до н.э. в его кампании против нубийского царя Тахарки5. Это были 22 царя из Сирии, Палестины и Кипра. Кипрские цари ‒ именно те, что упомянуты на призме Асархаддона. Поскольку маловероятно, что ни в одном из этих царств не поменялся ни один правитель в период между временем Асархаддона и временем Ашшурбанапала, было сделано предположение, что список Ашшурбанапала мог быть лишь копией более раннего документа, а не реальной записью. Другими словами, цари Кипра не помогали Ашшурбанапалу. Из этого следует дальнейшее предположение о том, что уже в первые годы правления Ашшурбанапала Кипр приобрел независимость, которая продолжалась около сотни лет6. Наши сведения об этом столетии очень бедны, и единственное упоминание о Кипре, которым мы располагаем, состоит в том, что египетский фараон Априй напал на Кипр и разбил кипрский и финикийский флоты, но сам остров не завоевал7. {77}

 

Ассирийское владычество было терпимым и сводилось к политическому доминированию и к уплате дани кипрскими царями, которые удерживали власть над своими царствами, где могла развиваться собственная культурная жизнь. «Царские» гробницы Саламина, сохранившие тот же величественный антураж, что был свойствен им в последние годы VIII в. до н.э., иллюстрируют весьма красноречиво восприятие здесь царя как сверхчеловеческого существа, чьи похороны сопровождались пышной процессией и в чью могилу клали богатства, соперничать с которыми по своему великолепию мог, вероятно, только погребальный инвентарь ассирийских царей. Богато украшенные надгробные памятники, боевые колесницы, «финикийские» изделия из бронзы, масса керамики и других даров приносились в жертву умершим царям или представителям знати, точно так же, как и до ассирийского владычества8. Это составляет еще одно указание на культурную преемственность, существующую между кипро-геометрическим и кипро-архаическим периодами, базирующуюся на тех глубоких основах, что были заложены в кипро-геометрический период. В «царских» возведенных гробницах и в обычных скальных могилах саламинских некрополей возможно найти импортированную греческую керамику, главным образом евбейскую, но аттические (или евбейские) «SOS-амфоры» появляются также и в Саламине9 и в Китии10. Эти сосуды могли наполняться оливковым маслом, которое в то время экспортировалось из Центральной Греции повсюду в Средиземноморье. Сравнительно большое количество этих амфор (хотя и фрагментарных), найденных в священной зоне Кития, может навести на мысль об оживленной торговле между Афинами и Китием, даже если последний управлялся финикийскими царями; в торговле национальные антагонизмы часто игнорируются.

 

Уже было отмечено, что в начале ассирийского владычества сила обстоятельств могла заставить финикийцев отказаться от своей лояльной позиции по отношению к Тиру, но финикийский царь продолжал править в Китии, и нет никаких указаний на то, что финикийский политический контроль над городом хоть сколько-нибудь уменьшился. Три храма существовали в Китии бок о бок (зона II), самым большим из которых был храм Астарты. Богатые приношения были найдены на полу в этих святилищах, включая финикийскую керамику, фаянсовые предметы, статуэтки из бронзы и одну антропоморфную колбу из фаянса такого же типа, что и использовавшийся финикийцами для транспортировки «омолаживающей» воды из Нила во многие места Средиземноморья11. {78}

 

Храмы Афродиты в Пафосе, Зевса в Саламине и Аполлона в Китии продолжали функционировать, если судить по богатым хранилищам в отавных объектов, которые были найдены в фависсах [см. пояснение к примеч. 10] близ двух из них (Пафос и Курион); что касается храма Зевса, то здесь были выявлены лишь артефакты эллинистического и римского времени. Сакральная архитектура вне основных центров была лишена монументальности и следовала традиции малых сельских святилищ. В большинстве случаев имелся темен [‒ освященный участок земли ‒] под открытым небом с ограждающей стеной и алтарем. В Айя-Ирини, на северо-западном побережье, около алтаря внутри ограждения росли священные деревья, что напоминает сады позднего бронзового века в священном квартале Кития. Имелась также внутренняя часть ‒ святая святых. В этом темене было обнаружено около 2000 терракотовых вотивных фигурок, включая «минотавров», воинов, моделей колесниц, быков и проч. Божество, почитавшееся в этом святилище, несло бремя почта пятнадцативекового религиозного консерватизма и традиции. Идея плодовитости, которую в раннем бронзовом веке символизировал бык, сохранялась в течение всего этого времени, но сельское божество из Айя-Ирини между тем приобрело еще и другие качества, дабы удовлетворять требованиям верующих: плодородие земли и скота теперь гарантировалось богом, который также защищал население во время войны, отсюда многочисленность фигурок вооруженных людей и военных колесниц12. Святилища того же типа существовали также в Ахне и Тамассе13. Святилище в Айос-Иаковос, сооруженное еще в кипро-геометрическом I периоде в виде небольшого храма без темена, позднее было расширено. На акрополе Кития святилище в честь финикийского бога Мелькарта, покровителя города, было возведено около середины VII в. до н.э. Здесь темен сочетался с небольшим храмом и был наполнен многочисленными статуями из известняка. Богиня Анат-Афина почиталась на западном акрополе Идалиона начиная с кипро-геометрического III периода. Ее святилище было огорожено фортификационными сооружениями города ‒ феномен, подчеркивающий ее воинственные качества, о которых помнили и позднее, в классический период, когда она почиталась во дворце Вуни, в Какопетрии и в Мерсинаки14. Святилище Анат-Афины сохранялось вплоть до самого конца кипро-архаического периода. Два других божества ‒ Афродита и Аполлон ‒ в течение этого же времени почитались в Идалионе. Их святилища состояли из внутреннего двора и храмовой целлы. Важно отметить, что на Кипре начинают почитаться боги греческого пантеона и что даже в случаях строительства финикийских храмов выбирались как раз те божества, которые имели двойников в греческой религии: Анат ‒ Афина, Астарта ‒ Афродита, Мелькарт ‒ Геракл. {79}

 

Архитектура гробниц, которая в конце VIII в. до н.э. начала следовать монументальному стилю (как мы видели в случае с некрополем Саламина), продолжала развиваться в той же манере в течение всего VII в. до н.э. Цари и знать находили упокоение в монументальных камерных гробницах с большими дромосами. Хотя мода на такие построенные гробницы возникла раньше и могла представлять собой возрождение архитектуры позднего бронзового века, существуют указания на то, что, по крайней мере, на заключительной стадии кипро-архаического I периода странствующие зодчие из Анатолии могли оказать влияние на архитектуру гробниц Кипра15. Наличие кургана над могилой 3 в Саламине, архитектурная схема, каменная резьба камеры и прежде всего характерные элементы деревянной архитектуры, которые проявляются в конструкции «царских» могил Тамасса, не оставляют никаких сомнений в том, что зодчие из Анатолии, уже являвшиеся большими мастерами в надгробной архитектуре из дерева или камня, могли научить киприотов искусству сооружения их собственных гробниц. Помимо Саламина и Тамасса, возведенные гробницы архаического периода были обнаружены также в Аматунте, Ксилотимбу и Патрики. В их дромосах приносились в жертву лошади и иногда рабы, а среди заупокойных даров встречается оружие, большое количество керамики, а также вертела и железные подставки для дров. Тот факт, что подобные вертела и подставки для дров мы находим в могилах воинов в Аргосе и на Крите (Кавуси), не может быть случайным. Весьма вероятно, что такого рода погребальные обычаи могли распространиться из Эгеиды на Кипр во времена, когда коммерческие и культурные контакты между двумя регионами были интенсивными.

 

Ингумация продолжала оставаться единственной общей практикой захоронений, хотя в редких случаях, как, например, в саламинских могилах 1, 19 и 31, покойный был кремирован16. Погребения простого народа представляли собой камерные могилы, вырубленные в скале и расположенные отдельно от «царских» специально построенных гробниц, как в Саламине. Впрочем, в некоторых богатых скальных могилах на археологическом памятнике Келларка, где хоронили обычных граждан Саламина, практиковались жертвоприношения лошадей и рабов, соответственно имущественному статусу покойника17. Но самые большие почести сохранялись за царями и знатью, которые продолжали обладать полной, почти божественной властью при жизни и которых окружала пышность и богатство в месте их последнего отдохновения.

 

Вазовое искусство кипро-архаического I периода с его стилизованными живописными мотивами обладает высокими художественными достоинствами и может рассматриваться как одно из наиболее успешных среди современных ему направлений в других странах Ближнего Востока и Средиземноморского региона18. Вазописец часто вдохновлялся произведениями других видов искусства, например декоративными коврами {80} или гравировкой по металлу, слоновой кости или дереву. Влияние со стороны искусств и ремесел Ближнего Востока было очень сильным и особенно явственно обнаруживалось в иконографии живописных композиций. Это, конечно, легко объяснимо для того времени, когда финикийские купцы должны были наводнить кипрский рынок предметами роскоши со всего ближневосточного региона. Особого упоминания заслуживают богато декорированные металлические чаши из серебра или бронзы, известные как кипро-финикийские19. Они украшены выгравированными или сделанными с помощью чеканки сюжетными изображениями, часто заимствованными на Ближнем Востоке или в Египте. Такие чаши обнаруживаются по преимуществу на Кипре, но также и в других частях Средиземноморья, а изготовлены они были, вероятно, финикийскими мастерами, работавшими в Финикии или на Кипре. Бронзовые сосуды, наподобие котла из саламинской могилы 7920, украшенного головами грифонов и сиренами, который стоял на железном треножнике, или лошадиная упряжь из той же могилы, богато декорированная чеканкой, могли быть изготовлены на Кипре иностранными или кипрскими мастерами в стиле койне, отмеченном сильным финикийским влиянием, стиле, сложившемся в Восточном Средиземноморье на исходе VШ или в начале VII в. до н.э. Кипр, где медь была в избытке и где различные царские дворы обеспечивали покровительство искусствам, должен был стать центром производства подобных экзотических предметов из бронзы. Некоторые из бронзовых кадильниц и сосудов, найденных недавно на Атлантическом побережье Испании в Уэльве в могилах с колесничными захоронениями, также могли быть сделаны на Кипре21.

 

На острове также могла изготавливаться роскошная мебель. Ассирийские тексты упоминают мебель кипрского производства из клена и самшита, предложенную в качестве дани ассирийскому царю со стороны кипрских правителей22. Такая же мебель, украшенная пластинами из слоновой кости в финикийском стиле, была найдена в «царских» могилах Саламина23. Кораблестроение должно было являться одной из наиболее важных отраслей экономики Кипра, богатого древесиной. Некоторые античные авторы упоминают о способностях киприотов к этому ремеслу; кроме того, сообщается (Плиний. Естественная история. VII. 56 (57). 208), что легкое судно керкур было изобретено во флотских мастерских Кипра24. Морские суда часто изображались на кипрских вазах VII в. до н.э. (рис. 7), а терракотовые модели кораблей часто обнаруживаются в могилах. Иезекииль в хорошо известном Плаче о Тире (27: 6) упоминает о том, что для кораблей тирийцы использовали древесину с Киттимских островов. {81}

 

Окончание ассирийского владычества отмечено возникновением национального стиля в известняковой и терракотовой скульптуре, получившего известность как протокипрский. Он полон энергии, обнаруживает сирийско-анатолийские связи, равно как и некоторое египетское родство; произведения же, однако, получаются истинно кипрскими, хотя сама идея монументальной скульптуры могла прийти из Египта. Выразительность лиц, имеющих портретные черты, демонстрирует уверенность, обретенную киприотами за время независимости, после ассирийского владычества. Впрочем, их мировоззрение, проявляемое в одежде и орнаментах, по сути своей является восточным25.

 

Ориентализирующий репертуар доминирует в искусстве вазовой живописи, но нельзя сказать, что эгейское влияние напрочь отсутствует. Часто кипрский вазописец имитировал мотивы и композиции из восточно-греческой вазовой живописи, особенно из «стиля дикого козла» конца VII в. до н.э.26. Он также имитировал различные формы греческой или восточногреческой керамики.

 

Торговые связи между Кипром и его соседями становились более интенсивными. Неизвестно, находилась ли эта коммерция в руках финикийцев, но если даже и находилась, сами киприоты должны были играть в ней важную роль. Через гавани Тира и Сидона, а также через устье Оронта кипрские товары прокладывали дорогу на Ближний Восток и в Египет. Существовали также торговые фактории в разных местах Сирии и Киликии, например в Телль-Шейх-Юсуфе и в Тарсе27. Недавние раскопки в Телль-Кейсане в Палестине выявили большое количество кипрских сосудов для хранения жидкости, что {82} свидетельствует о широкомасштабном экспорте кипрских жидких продуктов потребления на Ближний Восток28.

 

Торговля с Западом также была оживленной, в особенности с Родосом, но не только с ним ‒ некоторые кипрские товары попадали также на Крит, Киклады и в Афины29. Что касается увеличения объема кипрских товаров в греческих колониях юга Италии и даже Испании, это обстоятельство могло быть связано с деятельностью финикийцев. В любом случае Родос должен был быть пунктом продажи товаров по сниженным ценам для торговли в западном направлении. Кипрская керамика и другие произведения искусства высоко ценились в Эгеиде. На Родосе мы имеем местную вазовую школу, которая имитирует кипрские прототипы; кроме того, на Родосе должны были работать кипрские гончары. Наконец, невозможно переоценить роль Кипра в передаче восточных элементов ориентализирующему искусству Греции. {83}

 

 

1 H 25: 318‒320.

 

2 B 137: I 104.

 

3 B 137: 105; B 134: 449 сл.; B 44: II §690. {75}

 

4 B 134: 450; см., впрочем: B 147: 62; B 135: 233‒241.

 

5 B 134: 450 сл. B 44: II, §876.

 

6 B 134: 450 сл.

 

7 B 137: I 109. {77}

 

8 B 138.

 

9 B 138: II 23, ил. 66.

 

10 Все они фрагментарны и обнаружены в фависсах [favissae ‒ латинский термин, означающий подземные хранилища, используемые обычно для складирования вышедших из употребления предметов культа] VIII и VII вв. до н.э. F 18: 113 сл.

 

11 B 132: 183‒289. {78}

 

12 B 148.

 

13 B 134: 9 и далее.

 

14 B 141. {79}

 

15 B 144.

 

16 B 138: I 119.

 

17 B 138: II.

 

18 B 145. {80}

 

19 B 133; B 138: I 19 сл.

 

20 B 138: III 97 и далее.

 

21 C 43: илл. 148‒153.

 

22 B 134: 460; B 44: II 36, 103.

 

23 B 138: III 87 и далее.

 

24 B 134: 459 сл. {81}

 

25 B 134: 457 сл.

 

26 Удивительный образец был недавно откопан в могиле в Гудхи близ Мариона, см.: Ann. Rept. Director Dept. Ant., Cyprus 1976, рис. 40.

 

27 B 134: 462 сл. {82}

 

28 Rev. Bibl. 83 (1976): 90.

 

29 B 134: 464 сл. {83}

 

f5f81f44b9cf.jpg

{76}

 

82679a2d738c.jpg

{82}

 

Карагеоргис В. Кипр // Кембриджская история древнего мира. Т. 3, ч. 3: Расширение греческого мира. VIII‒VI века до н.э. / Под ред. Дж. Бордмэна и Н.-Дж.-Л. Хэммонда; пер. с англ., подготов. текста, предисл., примеч. А.В. Зайкова. М.: Ладомир, 2007. С. 75‒83.

Ответить